Восхождение героя - Сансет Шиммер

1. Разговоры в карете

Лето, наконец-то наступило лето. Точнее, оно уже давно отобрало бразды правления над природой Янтарных Равнин у своей сестры, но для Сансет это случилось только сегодня. Все предыдущие дни и даже годы она провела во дворце и видела смену сезонов лишь издалека, с высоты своего балкона — ей всё ещё было запрещено посещать город даже под охраной, а об землях за пределами столичных стен даже речи не шло. Но недавно её величество решила взять принцессу в одну из множества своих поездок по королевству и сейчас Сансет ехала в карете по мощенной дороге, меж больших зеленых полей, густых лесов и открытых равнин. Теперь она могла в полной мере насладиться видом её любимого времени года, лишь желая самой услышать шелест травы и почувствовать тепло солнечных лучей на своей коже.

— Сансет, милая, ты уже несколько часов смотришь в окно, оторвись немного, почитай что-нибудь. — Сказала сидящая за столом королева, она изучала какие-то важные государственные бумаги, пока карета медленно везла её и Сансет по сельской местности.

Уже подросшая девочка лет 12 вздохнула и прекратила созерцать природу. Сансет залезла по привинченной к стене лестнице на свою кровать и села на мягкую перину. На полке, чуть выше нее, лежали её книги, которые ей задали прочесть учителя. Взяв одну из них, девочка приступила к учебе, иногда прерываясь на свои размышления. Так, после особо сложной главы, она отложила книгу, чтобы переварить прочитанное. Её взгляд принялся блуждать по карете и её убранству, а посмотреть и правда было на что.

Когда плотники проектировали эту огромную комнату на колесах, они руководствовались целью сделать частые поездки её величества по королевству как можно удобней. Правда никто им не сказал, что Селестия предпочитает путешествовать на своих собственных крыльях или на небесной колеснице, а не на дребезжащей после каждой кочки деревянной бочке. Но иногда она все же пользовалась своей огромной каретой, желая поддержать имидж всемогущей королевы.

Эта махина была четыре метра в длину, три в высоту и ширину, а везли её четыре пары лошадей. Снаружи её стены были покрашены голубой и белой краской, а украшали их резные деревянные элементы волнистой формы и солярные символы, покрытые позолотой. Внутри же располагалась удобная комната с большой кроватью, рабочим столом и мягким стулом, к стенкам были прибиты полки с книгами, картами, и прочими личными вещами. Вся мебель была намертво прикручена, чтобы не создавать дополнительных неудобств королеве во время проезда по ухабистой дороге. Короче говоря, тут было все для более или менее удобной жизни, даже было настенное зеркало и разборный столик для обедов на свежем воздухе. А еще, её величество недавно приказала соорудить в противоположной к рабочему столу стороне кареты второй ярус, с кроватью и лестницей для своей дочери. Именно на ней сейчас Сансет и думала свои думы, пока её не прервали хлопанья чьих-то крыльев.

Со своей жёрдочки у потолка, феникс перелетел на кровать Сансет.
— Привет, Феломина, тебе скучно? — Услышав утвердительное щебетание, девочка протянула к птице руку и начала чесать той шею. — Мам, может выпустим её полетать?

— Нет, Сансет. Сидение в карете это её наказание. Пусть в следующий раз дважды подумает перед тем как улетать так далеко в лес. — Феникс виновато опустила голову и почистила перья у недавно зажившего крыла. — А я тебе говорила, Феломина, для тебя это опасно.

— Значит тебя тоже не выпустят, — сочувственно прошептала Сансет фениксу, продолжая гладить птицу.

Так прошла пара минут, пока королева вдруг не застыла над бумагами. Она просидела так несколько секунд, прежде чем заговорить.
— Сансет, дорогая, спустись на минутку.

Девочка посмотрела на феникса и пожала плечами, она спустилась вниз и села в изножье кровати Селестии. Рядом приземлилась Феломина, к её удовольствию ей тут же начали чесать загривок.

— Я совсем забыла поговорить с тобой о том куда мы едем. — Селестия развернулась к своей дочери, выглядела она обеспокоено, но, сделав усилие над собой, королева тут же обрела былое спокойствие. — Прости, я совсем заработалась, но ничего, у нас есть ещё время. Мы едем к Эпплам из Яблочной Долины, ты знаешь что-нибудь о них?

Девочка отвела взгляд в сторону, пару секунд она накручивала на палец прядь своих волос, пытаясь вспомнить эту фамилию с уроков по генеалогии и геральдики, прежде чем уверенно сказать:
— Да, мы проходили их. Я запомнила их по гербу, такое раскидистое дерево с золотыми яблоками. Они мелкие дворяне, графы, вроде бы. Купили титул лет 150 назад ... О, а еще по словам мисс Пирл, эту фамилию носит чуть ли не половина жителей Эквестрии.

Селестия улыбнулась ответу дочки. — Умничка, ты все правильно сказала, даже про последнее. Но тебе нужно узнать ещё кое-что про них. Пожалуй начнём с самого начала. Все началось в 844 году, тогда Биттер Эппл купил все земли, долги и титулы вымершего знатного рода Сапфайров, и назвал себя графом. Объединив все свои владения, он и положил начало Яблочной Долине. Другие дворяне поддержали его притязания, все-таки он был оооочень дальним потомком Мада 'Яблочное Семя', но Биттеру этого было мало, он хотел выглядеть не бывшим фермером, а благородным аристократом. Для этого он построил поместье своей семьи, Тенистую Рощу, прямо на руинах башни, которую для себя построила леди Сапфир, еще до Черной Зимы ...

Когда прозвучало имя Сапфир, Сансет сразу вспомнился большой и старый портрет в библиотеке дворца, на нем была изображена гордая женщина, укутанная толстыми мехами, у нее была голубая кожа, длинные волнистые волосы насыщенного темно-синего цвета и серые глаза, прямо как две льдинки, одной рукой она держала длинный посох, а другой сжимала рукоять меча, висевшего на поясе. Это и была леди Сапфир, участница войны Сильвании и Эквестрии, одна из магократов, основательница рода Сапфайров. Сансет она показалась красивой.

— ... своих детей он не называл "по-обычному", предпочитая давать им имена из старой речи, также Биттер придумал сложный герб, с отсылками на героев прошлого и перестал общаться со своими рабочими, считая их "простолюдинами", и дальше в таком же духе. Благо его потомки в основном отказались от мании своего отца и деда, и сейчас Эпплы используют простой герб — золотое яблоко на зеленом фоне, они свободно общаются со своими подданными и рабочими, даже не чураясь работать на полях. Из всех начинаний Биттера выжила только традиция называть своих детей вычурными именами. Не считая этого, все Эпплы открытые и честные люди, близкие к земле. Но будет большой ошибкой относиться к ним как к крестьянам, они гордые дворяне и живут по своей чести, поэтому вести себя с ними нужно уважительно и согласно их статусу, обратное возможно ТОЛЬКО если они первыми попросят. Ещё один раз, Сансет, хорошо это запомни, ты ведёшь себя как подобает принцессе и согласно этикету высшего света, в точности тебя учили. И никаких проказ! Я не хочу видеть как домочадцы графа спасаются от потоков лавы. Сансет, надеюсь тебе не нужно напоминать что будет если ты ослушаешься?

— Нет, мамочка. Я буду вести себя хорошо. — Коротко ответила девочка, закатив глаза. Хоть она и внимательно слушала, но ум её находился далеко, где-то во временах Черной Зимы.

— Отлично. Сейчас главой дома является Феликс Эппл, у него есть жена Дейзи, две дочери и сын, Альбина, Камилла и Маркус. Девочкам 15 и 14, мальчику через 4 дня будет 10, мы как раз приедем к его дню рождения. Надеюсь, вы поладите. Подарок от нас обеих у меня приготовлен. Вроде обо всем поговорили, остальное сама увидишь и, Сансет, ещё раз прошу тебя, не проказничай и веди себя прилично, если наш визит пройдёт хорошо я возьму тебя в следующую поездку.

Услышав ещё одну отповедь в свою сторону, Сансет невольно нахмурилась и недовольно надула щеки.
— Ладно-ладно, я поняла.

И тут Селестия внезапно бупнула свою дочь по носу.
— Ты обижаешься прямо как в детстве, такая милашка. Иди ко мне, ты моя забияка. — Королева заключила в объятия Сансет, не спрашивая у той согласия. Даже Феломина присоединилась к обнимашкам, крыльями обхватив её величество и её дочь.

Раздавленная грудью Селестии, Сансет произнесла:
— Отвпусти, мам.

— Прости. — Улыбающаяся королева отпустила девочку и села на кровать немного поодаль от нее. — Ничего не могу с собой поделать, я тебя слишком сильно люблю.

Сначала Сансет нахмурилась, затем побеждено выдохнула и тоже улыбнулась.
— Я тебя тоже. — Когда в воздухе повисли её слова, девочка могла поклясться, что заметила как на мгновение Селестия начала светиться. — Эм, мам, можно с тобой кое о чем поговорить?

— Конечно, золотце, что-то случилось? — Селестия положила свою ладонь на руку Сансет.

— Я ... ты упомянула леди Сапфир и я вспомнила кое-что. — Сансет чувствовала себя неловко, она говорила медленно, уставив в простыню свой взгляд. — Перед нашим отъездом у меня был урок по истории, мы проходили период правления магократов и среди их родов проскользнула фамилия Шиммер. После урока я искала про них информацию в библиотеке, но ничего не нашла. Я хотела обратиться к тебе раньше, но ты была занята ... И в общем, можешь рассказать кем они были и ... кхм, кто мой отец?

Услышав этот вопрос, Селестия перестала смотреть в глаза дочери, ее голос наполнила плохо скрываемая грусть.
— Да, конечно. Прости что никогда не рассказывала о нем, я ждала пока ты подрастешь, похоже это время пришло ... Наверное, ты и сама уже поняла, что с твоим отцом что-то случилось, раз он ни разу тебя не навестил ... Его звали Файрвинд Шиммер, он был хорошим человеком, умным, начитанным, добрым и любящим, его увлечением был антиквариат. Мы познакомились на одном из аукционов Кантерлота. Наши отношения продлились несколько лет, а потом ... Он погиб во время пожара в своем доме, прямо после твоего рождения, я не успела его спасти ... Ах, прости, мне казалось, что этот разговор дастся мне легче ... Мы можем отложить его до нашего возвращения во дворец?

Сансет взяла ладонь материи двумя руками. Когда девочка только начала интересоваться своим отцом, она рассматривала возможность того, что он мог давно погибнуть, но даже так Сансет оказалась не готова услышать роковые слова, её глаза намокли.

— Хорошо, поговорим потом. — Тихо ответила девочка, проявив образцовой понимание к своей любимой матери.

— Спасибо за твое терпение ... Знаешь, когда я смотрю на тебя, сразу вспоминаю его. Сансет, ты так похожа на отца. — Селестия положила свою ладонь на щеку девочки. — Если хочешь, помимо моих слов, я могу показать тебе его портрет в "лабиринте" или дать почитать свой дневник. Я описала в нем все наши встречи, может хоть так ты сможешь познакомиться со своим отцом ... Если хочешь, я могу показать тебе его могилу.

Селестия убрала свою руку и Сансет смогла утереть ладонью слезы.
— Это было бы чудесно, спасибо мам. — В ответ Селестия лишь печально улыбнулась.

В карете повисла тишина, нарушаемая лишь дребезжанием предметов, подскакивающих от ударов колес об неровную брусчатку. Сансет видела как поднятая тема тяготит Селестию, поэтому через несколько минут молчания она все-таки решилась повернуть русло разговора, отвлечь её и себя от мрачных мыслей.
— Мам, ты можешь рассказать о роде Шиммеров?

— Да, конечно, у меня есть книга с историей твоей семьи, по возвращении во дворец я найду её для тебя. Только сразу предупрежу, их история не из самых светлых.

— Я ... я подозревала это, ведь Шиммеры были магократами, тиранами ... и я принадлежу к их проклятой крови. — Переход от смерти её отца на тему наследия семьи был не самым лучшим в плане изменения настроение разговора, но для Сансет это был важный вопрос, мучавший её с начала уроков по магократам.

— Ну-ну, Сансет, не говори так. Я не хочу оскорбить память твоего отца, но не смотря на то, что ты носишь его фамилию, а не мою, у меня её к сожалению нет, в первую очередь ты член королевского дома Эквестрии, ты принцесса и твое наследие идет не только от Шиммеров, но и от меня, всегда это помни. А еще не стоит так категорично относиться к своим дальним предкам. Магократов нет как два столетия, они уже часть нашего прошлого и не следует перекладывать вину за их действия на себя.

— Но вдруг кто-то укажет мне на мое происхождение, что мне тогда делать?

— Сансет, люди бывают разные и да, кто-то вполне может так поступить, но ты не должна отчаиваться, ибо помни, своими благими деяниями ты можешь заслужить любовь любого человека.

— Не знаю. Магократы держали наше племя в рабстве на протяжении столетий, они отобрали у наших предков их земли и разделили между собой. Как кто-то может забыть такие преступления, даже после стольких лет? Мне кажется люди все равно будут смотреть на меня, как на монстра.

— Ах, Сансет, как ты можешь говорит такое не дав людям даже шанса узнать тебя поближе. Ты прекрасная молодая девушка и все подтвердят это, когда ты откроешься миру, но только после твоего совершеннолетия, раньше я никуда тебя не отпущу. Все будет хорошо, милая, я обещаю. И, пожалуйста, не относись к истории так серьезно, прошлое есть прошлое и единственное что мы можем сделать с ним — это научиться от него.

Сансет облокотилась о стенку кареты и снова начала гладить Феломину, внимательно наблюдающую за разговором матери и дочери. Пару минут девочка готовила свой ответ, ей казалось что Селестия слишком легкомысленно отнеслась к её словам и она хотела как-то поспорить с ней.
— Я не согласна с тобой. Как ты можешь советовать мне проще относиться к истории, когда для тебя она так важна. Я помню твои рассказы о библиотеке и о поколениях летописцев, служивших тебе. В сохраненных тобой хрониках записана не только жизнь королевства, но и твои воспоминания за почти тысячу лет, твои чувства и эмоции, сохраненные навечно. Я помню как ты жаловалась, что память у тебя не идеальная и многое стирается из нее или путается. Именно поэтому ты превратила библиотеку в свой "лабиринт памяти". Там, в портретах, записях, книгах, отчетах, рисунках и схемах хранишься ты сама. И я могу подтвердить это словами других историков, хоть они и вечно тебе благодарны за бережное отношение к истории Эквестрии, они все как один говорят, что во всех записях, сделанных по твоему приказу вьется красная нить твоей морали и идеалов. Ты своими руками написала историю Эквестрии и теперь ты часть неё и именно по ней все судят о тебе. Не по тому кто ты на самом деле, а кем была столетия назад. Но я смертная, поэтому меня будут судить по делам моих предков. Их наследие часть меня и от этого я никуда не смогу сбежать.

Дослушав слова Сансет, Селестия, которая все время сдерживалась, разразилась смехом. Девочка тут же приняла позу "обиделась и оскорбилась".
— Ох, Сансет, ты уже говоришь прямо как взрослая, такая рассудительная. Ну что я могу сказать, да, ты права. Но это еще не значит, что стоит все так драматизировать. Давай ради альтернативы посмотрим на магократов с другой стороны.

Селестия махнула рукой и применила излюбленный ею трюк — дополнение своих мыслей магическими образами. В золотистом тумане Сансет увидела изображение десятков людей, героев прошлого, среди них были и мужчины, и женщины, воители и управленцы, могущественные маги и дипломаты. Девочка заметила множество знакомых лиц: леди Сапфир, Грим 'Неприветливый', леди Шайнинг Стар, лорд Отто 'Семипут', Мад 'Яблочное Семя', леди Агриппина Спаркл и прочие. Там даже были две сестры, Луна и Селестия, ещё совсем молодые. Тогда мама Сансет вообще выглядела как коротышка по сравнению с собой нынешней.

— Начнем с самого начала, перед своим исчезновением Столпы успели оставить в мире неизгладимый след, они передали свой опыт, навыки и мудрость множеству людей, но еще больших вдохновили на подвиги и борьбу со злом. Их наследием стали поколения отважных героев, бросивших вызов источникам боли и несчастий племён. Часть из них погибла еще до Черной Зимы, еще часть во время войны Сильвании и Эквестрии. Всех их почитали и уважали за их жертву, даже сейчас можно найти уцелевшие памятники, посвященные им. Но были и те кто своими глазами видел изгнание моей сестры и пережил голодные и холодные годы.

Рука Селестии сделала круг и теперь Сансет увидела сильно прореженный ряд тех же героев, большинство уже отсутствовало, а те кто остались сильно постарели. Покрытые шрамами они выглядели мрачно, но так же решительно, как и раньше.
— Они пережили ужасную Черную Зиму и больше всего не хотели повторение случившегося. Пока мы вместе восстанавливали то, что осталось от королевств, они начали спорить какое будущее ждет племена. Тогда в их руках находилась вся полнота власти — я всё ещё оплакивала потерю сестры и все трагедии, обрушившейся на наш народ, чтобы помешать им. В спорах они разделились на две лагеря, магократов и либертаров. Первые выступали за появление строгой иерархии, где государство во всём железной рукой направляет общество, где всё расписано законами и всё контролируется, в таком мире не осталось бы места для зарождения зла. Вторые же хотели возвращения старых времен, когда человек был свободен и только косвенно подчинялся вождям своего племени. Магократы победили, а либертары стали изгоями и я не смогла ничего с этим поделать. Дальше ты и сама все прекрасно знаешь, было подписано соглашение, по которому создавался совет, сильно ограничивающий королевскую власть, а места в нем наследовались детьми магократов. Все Янтарные Равнины были поделены на куски и за каждым следил один из магократов. Сначала они были благодетелями, их мудрое правление помогло нашему народу оправиться от потерь, но через поколения смотрители превратились в тюремщиков.

Сейчас мы можем взглянуть в прошлое и увидеть как ошибались наши предки, но Сансет, представь себя на их месте, они видели своими глазами как мир погружался во тьму, как их друзья и родственники умирали в сражениях, погибали от голода и ледяных метелей. Им искренне хотелось не допустить этого вновь, они думали, что их выбор правильный, что их мудрое правление и правление их потомков подарит племенам мир. Эта уверенность их и погубила, пока они без устали трудились на благо других, люди свыклись со своей несвободой, ведь взамен они получили процветание и мир. Но власть развращает и уже дальние их потомки начали совершать то, за что ты так не любишь магократов. Именно их испорченность и привела к падению их родов, благодаря чему возвысились дальние потомки либертаров, те же Эпплы. Сансет, это история не о злодеях, а о людях и их слабостях.

— Но я все равно не могу понять как можно так низко пасть. Близкородственные браки, мания к наращиванию магического дара своего рода, рабство, тирания как так получилось? Как человек может совершать столько плохого? Наверное, люди правы, магократы — это проклятая порода и их немногие наследники заслуженно называются Порченной Кровью. Зло и уродство передаются по нашей крови. Мы должны расплатиться за эти грехи перед богами. — Девочка говорила с таким презрением к самой себе и своим предкам, что шокировала саму Селестию.

— Сансет, откуда ты узнала про эту порченную кровь? — Спросила Селестия, её слова ожесточились, а лицо стало угрожающе холодным.

— От мисс Пирл. — Честно ответила Сансет, она не поняла внезапной смены настроения матери.

— Когда вернемся я поговорю по этому поводу с мисс Пирл. Пусть знает, что нечего детям рассказывать подобные глупости. — Твердо сказала королева, после чего смягчилась и добавила, поглаживая по щеке свою дочку. — Сансет, ты мой прекрасный, здоровый ребенок, нет в тебе никакой порченной крови. Всё это домыслы и нет никаких "особых" людей. Поверь мне, на своём веку я повстречала огромное количество плохих людей всех происхождений и общественного статуса. Когда подрастешь сама увидишь, а пока поверь мне на слово.

Может Сансет что-то и ответила бы, но громкое чириканье Феломины привлекло всеобщее внимание к фениксу.

— Ладно-ладно, Феломина, твоя взяла, сейчас я тебя выпущу. — Сказала королева, открывая окно для феникса. Когда птица покинула стены кареты, Селестия спросила у своей грустной и молчаливой дочери. — Сансет, хочешь чего-нибудь? Может поедим?

— Нет.

Королева вздохнула и вернулась за свой стол. Селестия поставила перед собой корзинку яблок и стала заедать ими тревогу. Она понимала, что дальнейшие разговоры не помогут и поэтому решила дать девочке время все обдумать. До прибытия в Яблочную Долину оставалось еще несколько дней.