Осколки Эквестрии
#: Очередной экскурс в историю
— Милорд, сколько времени займет эта... прогулка?
Они спускались все ниже и ниже. Рант немало лет провел на службе во Внутренней страже и не впервые посещал Архив, но на такую глубину ему заходить не доводилось ни разу. Что уж там, он даже не подозревал о существовании такого количества отрицательных этажей. И, судя по тому, сколько дверей на эти этажи, мимо которых они прошли, ровно светились свежесозданной или обновленной защитой, они отнюдь не были заброшены. А то, что последнюю четверть пути в иногда встречающиеся в случайных, казалось, местах прямо посреди лестничных пролетов двери наместник лично запускал совершенно неизвестное Ранту заклятье, эти двери открывающее, заставляло невольно думать, будто ему и не следовало знать обо всех этажах. Но ведь если бы и впрямь не следовало, Тривилл вряд ли взял бы его с собой?
— Рант, не переживай об этом и, будь добр, позаботься о том, чтобы сохранить мою шкуру в целости в том маловероятном случае, если здесь окажутся посторонние, — отозвался Тривилл, не сбавляя шага. Настолько взбудораженный, что даже шерсть на нем едва не стояла дыбом. — Полагаю, твой скепсис испарится, лишь мы дойдем до нужного уровня подземелий Архива, увы, слишком качественно закрытого для того, чтоб туда аппарировать... Спускаемся ниже, господа. Эш, Даст, к вам сказанное относится в не меньшей степени!
Просьба Тривилла была не то то удивительной, она казалась немыслимой. Несмотря на все... инциденты, произошедшие за последнюю половину его жизни, наместник никогда не пытался покинуть свои апартаменты, не имея на то серьезной причины. И готовились к этому за много дней до того, как наместник должен был совершить выход в свет, предпринимая все возможные меры предосторожности.
Но как можно отказать в просьбе тому, кто, являясь правителем Анмара, фактически правит всей Эквестрией — пусть даже возможности правителя для Тривилла в ту же последнюю треть жизни были скорее обузой?
Так что Рант, после того, как связался с внешней охраной и потребовал восстановить в апартаментах сигнальные заклинания, после того, как самостоятельно проверил все заклинания защиты и нападения, после того, как однозначно убедился, что не в состоянии прочесть ни единого следа неизвестного, вошедшего сюда как к себе домой без какой-бы то ни было понятной цели, после проверки на возможные оставленные неизвестным закладки... В общем, спустя достаточно долгое и крайне утомительное время Рант выдал двум прибывшим вместе с ним рядовым приказ оставаться здесь и сигнализировать о любых проблемах, с поклоном попросил Тривилла подождать с минуту и тут же аппарировал на первый этаж Архива. И лишь потом, когда Тривилл возник рядом с ним, активировал связь и без сожаления выдрал из постелей Эша и Даста, бесцеремонно вломившись им в головы, пока они мирно спали в доме за добрые два десятка километров от Архива; терпеливо подождал, пока они закончили хвататься за головы и шепотом костерить начальство на чем свет стоит, натянули форму и аппарировали в Архив; и только тогда кивком подтвердил Тривиллу, что теперь они могут идти.
На деле уверенности в безопасности прогулки наместника Эш и Даст ни капли не прибавляли. Пусть близнецы с детства натаскивались во Внутреннюю Стражу, они все еще оставались новичками и, что еще неприятнее, в лучшем случае крепкими середняками по сравнению даже с тем же Коллом, тоже так и не вернувшимся в Анмар. Может, они и были неплохо натренированы, однако данные от рождения магические силы никак не поднимешь, а опыт плохо заменяют даже самые жесткие тренировки.
О Селестия, как же не хватает Фернана и Бирда... И если с Бирдом все было понятно — увы, но пытаться приладить голову добродушного здоровяка-оператора "фокуса" обратно на шею, когда тело обнаружили, было поздно. Но вот пропажа Фернана, как в воду канувшего в тот же день, так и оставалась загадкой, что бы ни выдумывали изучившие помещение сотрудники ВС. Искажения от множества артефактов в Архиве и то, что Бирд как минимум десять минут пролежал мертвым, не позволили прочесть происшедшее в камере хотя бы с приблизительной точностью. Выслушав осторожные предположения экспертов, утверждавших, что уже после исчезновения Сайфера неподалеку от кабинета Фернана можно было уловить слабые следы активации магии обращения, новоявленный глава оперативников покивал и со всей возможной вежливостью предложил им держать это открытие при себе, не внося в протоколы.
О возможности предательства со стороны пропавшего приятеля и коллеги Рант, конечно же, и не задумывался. Однако найдя в его кабинете, помимо прикнопленной к столу объяснительной об инциденте с оборотнем, разодранную на тряпки форму офицера ВС, предпочел молча и без применения магии сжечь эти тряпки в пепел.
Далеко не всегда то, что выглядит предательством, является таковым. Ведь Внутренней страже, так или иначе, будет полезен оперативник, способный к обращению? Как только он вернется. А он, конечно же, вернется. Наверняка совсем скоро.
Но теперь из старой команды оперативного отдела остались только сам Рант, ныне исполняющий обязанности главы оного отдела, и Аргаль, впопыхах назначенный заместителем Ранта. Талли же...
— Минус сто четвертый этаж, — сказал Тривилл, так резко остановившись перед одной из дверей, что страховавший его сзади Эш, бдительно глядевший назад и даже по лестнице спускавшийся задом наперед, чуть с ним не столкнулся, в последний миг притормозив. Рант с досадой покачал головой. В бою у них реакции наверняка хватит, но вот в условно мирной обстановке...
— Наместник, вы уверены, что нам разрешено входить сюда? — с опаской спросил Даст, шедший справа от Тривилла.
— Я уверен, что вам это запрещено, — кивнул Тривилл. — Дальше пойду я... и Рант. Вы же остаетесь здесь. Дверь будет открыта, так что в случае крайней необходимости и только в таковом — входите, идите налево по коридору и сообщайте о проблеме лично. Связь здесь тоже не работает.
Недозволенные мысли о том, что наместник все-таки не совсем здоров, Рант всегда старался сдерживать. Но что делать, если они буквально напрашиваются изо всех сил?
— Наместник Тривилл, — голос его, как он надеялся, не выдаст его истинных чувств, которые требовали сказать "я не одобряю вашего очевидно суицидального подхода к обеспечению собственной безопасности", — если сюда попробует явиться тот, кто вторгся в ваши комнаты...
— Нет, Рант, — оборвал его Тривилл. Рог его засветился чуть ярче, и в ответ тем же светом мигнул замок на двери. — Если он захочет явиться сюда, то еще двое единорогов ему не помешают. И он не хочет мне вреда, будьте уверены. От прочих же вторжений это место защищено намного лучше, чем мои апартаменты.
Дверь мягко, без какого-либо шума приоткрылась. Приглашая войти.
Рант скрипнул зубами. Метнул по суровому взгляду в Эша и Даста — близнецы тут же замерли и судорожными подергиваниями лицевых мышц выразили полную готовность охранять дверь хоть до дизова упокоения. И Рант, игнорируя голос сомнения, шагнул следом за наместником.
Лишь бы только никто не надумал сюда вломиться...
Увидев же помещение за дверью, Рант запнулся и тут же думать позабыл о возможном вторжении.
Вдоль облицованной серовато-желтым декоративным камнем стены стояли почти вплотную один к одному, оставляя между собой лишь узкие проемы, бесчисленные стеллажи, уходящие по коридору влево и вправо на неизмеримое расстояние. Все полки плотно забиты бумагами. Словно в какой-то невообразимой библиотеке. И на все их, едва ли не на каждую в отдельности, наложено заклятье, которое Рант до того ни разу не видел вживую — из-за того, что последний раз, когда офицера ВС допустили до хранившегося в подобном поле документа, закончилось все тем самым терактом в Альвенгарде.
"Магия времени..."
— Да, Рант, это магия времени, — свежеиспеченный капитан оперотдела ВС даже вздрогнул, подумав, будто наместник читает его мысли, и тут же устыдившись того, что забыл о своих прямых обязанностях. Несомненно, Тривилл всего лишь рассмотрел обескураженное лицо Ранта. Других объяснений тому быть не могло. — И не только времени. Многое из того, что хранится здесь, много важнее не только существования Анмара, но и всей Эквестрии. Именно потому путь сюда открыт, помимо высших чинов Внутренней Стражи, с которыми незнаком даже ты, и редких сотрудников Архива лишь мне... и тем, кого я захочу допустить. По старой традиции. Диз бы побрал традиции...
Удивительно бодрым шагом — Рант ранее даже не мог представить, что наместник, обычно задумчивый и меланхоличный, может быть так оживлен — Тривилл устремился куда-то влево по коридору. Рант, мотнув головой и вспомнив, что обязан охранять высшее лицо в Анмаре, поспешил следом.
...Они шли долго. Слишком долго, чтоб Рант все еще мог поверить, будто они находятся внутри Архива. Он видел чертежи и схемы всего комплекса, и пусть, как оказалось, о том, насколько вглубь он уходит, на планах Архива не сообщалось, все здание никак не могло быть таким в ширину. Или в длину?
Они прошли всего ничего. По ощущениям они продвинулись километров на десять этого нескончаемого коридора — но, Рант готов был поклясться, у входа они стояли лишь минуту назад. Будто всего этого расстояния на деле не существовало. Пусть физически он чувствовал, что прошел его — время, как ему казалось, едва сдвинуло минутную стрелку.
— Прости, здесь мы тоже не можем аппарировать, — пояснил Тривилл, все еще без устали цокающий копатыми по выложенному искусственным камнем полу. Будто опять прочитав мысли Ранта. — Это место существует не совсем в настоящем пространстве. Точнее, в настоящем, но составленном из... О, вот!
Такой же воодушевленный, будто и не прошагал почти бегом десяток километров без перерыва, Тривилл нырнул в проем между двумя стеллажами. Рант не видел его таким никогда. За все время службы во Внутренней страже. За всю жизнь в принципе. Вообще ни разу. Можно было бы взволноваться, если бы Рант уже не был взволнован всем увиденным.
Ему пришлось пройти следом. В тот же проем. Где Тривилл уже, внимательно щурясь, вчитывался в первый лист из внушительной папки, набитой бумагами. Это был не пергамент, какой когда-то использовали для записей, скорее все же бумага, но не совсем похожая на современную, иная то ли по текстуре, то ли по цвету... Впрочем, по краям она пожелтела и обтрепалась так же, как могла бы обычная. Будто документ не сразу поместили на эти полки, где время было ему не страшно.
Тривилл перевернул лист, и Рант заметил, что на краю следующего красуется неровная бурая капля. Что это была за капля, можно было не объяснять. Засохшую кровь он узнал бы в любом случае.
— Наместник... — он выдохнул это с трудом и с таким же трудом втянул в себя следующий вдох — поскольку владеющий магией аппарации мог не заботиться о том, чтоб ходить пешком, да еще настолько бодрым шагом, едва не бегом. Пусть даже на деле прошло всего ничего, да и расстояние было незначительным, он давно отвык от таких прогулок. Возможно, физические тренировки были столь же важны, как магические... — Что вы искали?
— Мне требуется узнать многое о старых временах, — ответил тот, не отвлекаясь от чтения. — О том, что было давным-дано. А здесь находятся документы из времен Первого Ожидающего Искру. Ты, конечно, помнишь этот смешной титул наместников, давно уже вышедший из употребления... А также, помимо документов — записи его современников. И, представь себе, эти записи запрещено читать даже сотрудникам Архива, к ним допущен только наместник лично. Да, Архив знает об их существовании, но за попытку узнать содержание хотя бы одного из них любого единорога ждет... ладно, не будем о грустном, главное — сам факт запрета. Странно, не правда ли? Кто мог бы наложить такой запрет? Теперь, думаю, я понимаю, в чем здесь дело. Абисс, чтоб его...
— Вы говорите о Мальстроме Абиссе?.. — напряженным голосом уточнил Рант. Какое отношение глава "Вестников Рассвета" может иметь к древним документам, предположить не получалось.
— Нет-нет, друг мой. Другой Абисс. Все были донельзя озадачены, когда очень одаренный от рождения маг, причем из эквестрийских, появился будто бы из воздуха, чтоб возглавить "Рассвет", не так ли? Имя "Абисс" тогда прозвучало, казалось, впервые, и поиски родственников Мальстрома хотя бы в Анмаре успехом не увенчались. Конечно, мы решили счесть это всего лишь прозвищем или псевдонимом. Однако мой сегодняшний гость, пусть и нечаянно, навел меня на мысль... И мысль оказалась верной! Если бы только я сразу по появлении Мальстрома в поле зрения Анмара решил посмотреть информацию здесь!
Наместник замер и шумно вздохнул. Но скорее с затаенным восторгом, будто в предвкушении чего-то волнующего, а отнюдь не с укором к самому себе.
— Увы, когда Мальстром попал в поле зрения Внутренней стражи, — Тривилл поднял взгляд и неловко улыбнулся, — я уже потерял волю к жизни. Кроме меня же никто не мог попасть сюда и даже не знал бы, что именно следует искать. Если бы не эта милая Дейзи, я и сам не понял бы. Прошу, Рант, читай.
Рант не успел даже осмыслить то, что услышал. Наместник ткнул ему едва не в зубы ту папку, бумаги из которой только что листал, и стащил с полки следующую.
— Ты можешь убедиться, — сказал Тривилл, вглядываясь в уже новые бумаги. — Здесь лежит немало записей тех, кто видел, а то и лично знал Первого Ожидающего Искру. Первого наместника Анмара. Естественно, само существование Библиотеки заставляет нас организовать изучение истории с величайшей осторожностью, поэтому мало кому из рядовых жителей Анмара известно имя первого наместника. Однако последний период его жизни не описывался даже в лучших наших источниках. Я просто не знал, что мне искать — пока не получил крохотную, но подсказку. Читай же.
Прочесть документ, который, по словам самого Тривилла, дозволено читать лишь наместнику? Почему бы не подписать себе смертный приговор, в самом деле?
— Клянусь Селестией, — Рант вздрогнул, осознав, что Тривилл говорит это всерьез, — никакого наказания тебя не ждет. Ты читаешь это по моему приказу, и я никому о том не сообщу.
И теперь деваться было некуда. Если это именно приказ, то Рант не имел права его не выполнить, несмотря ни на что. Не имел даже возможности отказаться его выполнять.
Судорожно вдохнув, Рант опустил взгляд на первый лист. И растерянно приоткрыл рот.
"We appeal to changelings who occupy our territory. On behalf of the First..."
— Милорд, — неуверенно сказал он, — я не уверен...
— Ах, да, — Тривилл, не отвлекаясь от чтения, дернул ухом. — Прошу прощения. Сейчас.
С рога его сорвалась крохотная искорка, подлетела к бумагам Ранта и словно растеклась по ним, окутав тончайшей слабо светящейся пленкой. Переведя взгляд обратно, Рант увидел поверх мутного, размытого оригинального текста слегка подрагивающие буквы:
"Мы обращаемся к перевертышам, занявшим наши земли! От имени Первой Ожидающей Искру..."
Второй век от Исхода, граница оккупированной перевертышами территории:
— ...Первой Ожидающей Искру, леди Старлайт Глиммер, мы требуем покинуть территорию Эквестрии! — проорал в мегафон приземистый русогривый единорог. На правой передней штанине у него был прицеплен значок, изображающий два ударяющихся друг о друга в дружеском приветствии копыта. Сам же он, однако, вряд ли испытывал к нынешнему объекту переговоров хоть какие-то дружеские чувства. — Взамен власть Анмейра готова предложить вам обеспечение батарейками до тех пор, пока вы не найдете территорию с достаточным для вашего выживания магическим фоном, а также содействие в поисках таковой территории!
Вдохнув поглубже, чтоб, видно, прокричать то же самое еще раз, Дефит закашлялся — морозный октябрьский воздух обжег легкие. "А ведь еще двадцать лет назад за весь октябрь и до нуля-то могло не падать", мрачно подумал он, осторожно восстанавливая дыхание через нос.
— Дефит, это бесполезно, — буркнула, съежившись, стоявшая рядом с ним единорожка, постукивая челюстями — для ее легкой, едва не летней по нынешним временам курточки тут было на редкость холодно и мерзко. Все вокруг продувалось ледяным ветром, а единственным возвышением, за которым можно было бы спрятаться, на этой пустоши была та самая скала, до которой они и пытались докричаться. — Лучше бы Старлайт отправила сюда отряд "Рассвет". У них есть талант к убеждению.
— Молчи, грусть, — пробормотал в ответ Дефит, укутавшийся, в отличие от легкомысленной подруги, в теплое пальто, и поскреб ручкой мегафона подбородок. Оглянувшись на лениво перекидывающихся случайными репликами в отдалении четверых координаторов, нужных им двоим исключительно для точного наведения портала, он понизил голос и продолжил: — Мы должны выказать дружелюбие, Виктори, а не просто... убедить. Вряд ли на самом деле в Эквестрии кого-то волнует судьба гребаных жуков, но это не повод портить имидж перед соседями.
— Особенно учитывая, что мы и для своих-то теперь соседи, — Виктори в тон ему вздохнула и, поднеся бинокль к глазам, в очередной раз уставилась на незаметное на первый взгляд отверстие в скальной породе. Не разглядев там, как за все последние два часа, ни малейшего шевеления.
Перевертыши действительно там были, в том Дефит был уверен на сто процентов. Деваться им попросту некуда, еще одного перехода в попытке найти место с сохранившимся фоном выжившие жуки не переживут, от великого некогда роя и без того осталась жалкая горстка в несколько сотен особей. Однако если бы они вдруг решились на самоубийственную вылазку в Анмейр в попытке выкрасть Кризалид, дело могло закончиться большими жертвами. Нельзя недооценивать возможность перевертыша замаскироваться под кого угодно, никак нельзя.
Оставить их без присмотра — немыслимо. Но ждать, пока они наконец устанут от голода и холода и сдадутся, вовсе бесполезно. За годы жизни без Королевы, о которой и сам-то Дефит до начала работы на леди Глиммер знал только из наполовину выдуманных детских сказок, жуки возвели тактику партизанской войны, в которой и раньше, как оказалось, были хороши, в ранг искусства. Пытаться переиграть их в терпении — все равно что надеяться перепить дракона. С той разницей, что перепить дракона теоретически можно, пусть и ценой собственных внутренностей и пары десятков лет жизни за один вечер, а вот перетерпеть оборотня не получится даже при самом вольном теоретизировании.
Однако выбить их силой... Переговорщик покачал головой, и Виктори, будто уловив его мысли, поежилась и кивнула в ответ.
— Искра не одобрит, — задумчиво протянула она, вновь клацнув зубами.
— Эквестрия не поймет, — подтвердил Дефит.
Еще минут пять они молча стояли посреди многих и многих километров голых земли и камня, чуть издалека наблюдая за все той же одинокой скалой, таящей в себе вход в импровизированный подземный улей, последнее убежище перевертышей на всем Эквусе. Покосившись на подругу как раз вовремя, чтоб увидеть, как она опять передергивает плечами и пританцовывает, Дефит наконец не выдержал, стащил с себя пальто и с нарочито насупленным лицом накинул его кобыле на спину. Та вжала голову в плечи и с немного виноватой улыбкой произнесла:
— Дефит, слушай, я же сама не оде...
— Я-то холод как-нибудь переживу, — прервал он. — А вот молодая, хрупкая и миловидная единорожка — как пить дать простудится и сляжет. А мне с ней вдвоем после этой дурацкой пародии на переговоры предстоит ехать в Кантерлот.
— В Кантерлот?!
Услышав почти детское изумление в голосе Виктори, Дефит едва подавил желание самодовольно улыбнуться. Никто поначалу не верит, что в Анмейре жить гораздо приятнее, чем даже в самом престижном и дорогом из городом Эквестрии. Никто, однако, и не разочаровывается — все же столица действительно впечатляет, даже если ты там по работе. Возможно, сюрприз стоило попридержать до возвращения в Анмейр, но ничего: сейчас девочке точно не помешает поднять настроение.
— Именно туда, — подтвердил он, демонстрируя самый будничный и деловой тон. — С официальным визитом. Дефит Энеми и Виктори Эллай, представители Анмейра, направятся в Кантерлотский дворец, дабы рассыпаться перед принцем и принцессой Эквестрии в извинениях за происшедшее с Эльвенмейром, теперь уже просто Эльвеном, от имени Первого Ожидающего Искру...
— ...и его ближайшей подруги, — сообщил чей-то глухой и безжизненный голос позади.
Дефиту не нужно было разворачиваться, чтобы узнать, кого он увидит. Подозрительно примолкшая четверка координаторов своим молчанием намекала о личности явившейся куда больше, чем если бы они, как было положено, предупредили Дефита и Виктори о ее прибытии. Тем не менее он развернулся, незаметно потянув Виктори за полу собственного пальто, аккуратно опустился на колено и сказал, старательно глядя пришедшему — вернее, пришедшей, — в район копыт:
— Рад приветствовать вас, миледи.
— Я не миледи, — глядя сквозь Дефита и Виктори, ответила Старлайт Глиммер — седая как лунь, изможденная, выглядящая лет на сто уже четверть века минимум; плотная, теплая темно-синяя мантия висела на ее исхудавшем теле мешком, как на чучеле, топорщась на тех местах, где остро выпирали суставы. К сожалению, лекарство от старости наместник нашел слишком поздно, чтоб сохранить ей помимо жизни еще и молодость. — Я друг и ближайший помощник нашего наместника. Не более того.
Конечно, не более. Всего лишь вторая пони во всем Анмейре, а ввиду хронической занятости самого наместника в последнее время — и вовсе первая. Ровный тон, пустой взгляд, неподвижное лицо.
— Чем обязаны вашему визиту? — с заметным напряжением в голосе спросила Виктори, тоже, судя по звуку, бухнувшаяся на колено. — У нас все без изменений... — закашлявшись, Виктори поправилась: — под контролем, я хотела сказать.
Старлайт, казалось, не заметила оговорки. Все еще глядя в пустоту где-то за переговорщиками, она в мягком сиянии извлекла из-за пазухи какой-то свиток. Развернула, механически кашлянула — так, словно прокашливаться ей вовсе не требовалось, и она просто выполняла ритуал, смысл которого давно забыла... и голос ее, без всякого мегафона, разнесся вдруг над пустошью, по-прежнему ровный и стерильный, но такой громкий, что даже координаторы в отдалении не удержались от вскрика, Дефит зажал уши копытами, а Виктори еще и зажмурилась, словно это могло помочь.
— Власть Анмейра дает перевертышам восемь часов с того момента, как данное заявление будет услышано хотя бы одним из них. За это время они должны покинуть занятую ими территорию и более никогда не являться на земли Эквестрии. В случае неповиновения каждый перевертыш будет уничтожен. Предложение о содействии более неактуально. От имени наместника Анмейра, Первого Ожидающего Искру, Санберста Абисса.
В следующий миг воздух прочертила тонкая полоса, тянущаяся от рога Старлайт к той самой скале. А еще через миг скала исчезла. Там, где она только что стояла, булькала, пузырилась и плевалась ярко-оранжевая лужа.
Дефит постоял немного, глядя на то, что осталось от скалы. Подумал, что сталось с тем, кто находился ровно под ней — а кто-нибудь там наверняка был, перевертыши не могли не оставить часового. Уселся на землю и перевел взгляд на Виктори, стоявшую рядом с приоткрытым ртом.
— Он согласился дать им восемь часов, — ни капли ни изменившимся тоном сказала Старлайт. — Восемь часов с того момента, как он узнал о них, прошли. Я не успела.
Дефит осознал, что она протягивает ему свернутый лист с только что зачитанной новой версией послания, и, ощущая в ноге странную легкость, забрал его. Собрался было убрать в карман, но тут же снова уставился на уже остывающую лужу расплавленного камня.
— Абисс? — зачем-то переспросил он. И верно, эту часть имени наместника он слышал впервые, но мало ли чего он раньше не слышал.
— Абисс, — старая кобыла механическим движением кивнула. И добавила непонятное: — Слишком холодно.
— Угу, — Дефит кивнул в ответ. Протянул переднюю ногу и осторожно погладил за ухом Виктори, теперь трясущуюся уже не от холода. Вернее, не от обычного холода.
Он и сам бы, пожалуй, затрясся, но надо же было оставить кобылке веру в то, что тут есть на кого положиться.
— Леди Глиммер, — сказал он, стараясь не стучать зубами. От холода, но уже не того холода, на котором они вдвоем только что промерзли до костей. — Вы же просили сделать все как можно тише...
— Он узнал о существовании укрытия, — ничуть не более эмоциональным голосом сообщила Старлайт. — И потребовал их уничтожить.
— Но Эквестрия... они же...
Старлайт Глиммер повернулась к нему. И голосом, в котором прорезалось невероятная усталость, объяснила:
— Они пытались оказать сопротивление. Вы были вынуждены сопротивляться. Вы понесли потери.
На слове "потери" она кивнула в сторону совсем уже примолкших четверых координаторов.
Нет, не четверых. Троих. Четвертый лежал на земле изломанной бесформенной грудой плоти и костей.
— И вам лично тоже досталось, — продолжила кобыла.
Несмотря на старость и ее состояние, она все равно была быстрой. И сильной. Особенно когда не ожидаешь удара и не способен хоть как-то к нему подготовиться. Дефит осознал, что произошло, только уже лежа на земле, ощущая в голове неприятный звон, а в челюсти — болезненную тяжесть.
— Вы!..
— Виктори, стой, — Дефит приподнялся с земли, опираясь на колено. Сплюнул кровь, тронул языком расшатанный зуб. — Перевертыши на нас напали. Нам пришлось обороняться. Этот акт агрессии вынудил нас к ответной агрессии.
Виктори замерла. Стрельнула растерянным взглядом на него, потом на уже остывший и потрескавшийся камень.
— Все так и было, — Дефит, поморщившись, встал наконец на ноги. Бросив взгляд на бумаги, отметил, что на одной из страниц расплылось пятно крови. Его собственной крови. Ну да ладно, тем проще будет рассказать, что перевертыши напали первыми. — И никак иначе. Миледи, мы возвращаемся?
— Я не миледи, — повторила Старлайт Глиммер. Взгляд ее выцветших глаз уперся в Дефита, в очередной раз прочувствовавшего этот жуткий холод. — Да, мы возвращаемся. Мне жаль.
Отвернувшись, она направилась к троим оставшимся координаторам, все еще стоявшим и сидевшим так же, как замерли в момент ее прибытия.
Дефит тоскливо вздохнул.
— Ты слышала, Виктори, — сказал он. — Все произошло так, как я только что объяснил. А теперь двигаемся обратно.
— Простите, я...
Рант оторвался от чтения древних бумаг, которые ему явно не полагалось читать. Вынырнул из мыслей о возможной связи Санбеста Абисса и Мальстрома Абисса. Тряхнул головой, отбрасывая все размышления, успевшие наполнить его несчастную голову. Мельком глянул на Тривилла — тот все еще увлеченно вчитывался во все новые бумаги. И, наконец, нахмурившись, перевел взгляд, мечущий искры, на Эша, вжавшего голову в плечи.
— Какого хрена ты сюда пришел? — прошептал Рант. — Тебе кто-то разрешал сюда заходить? Только в крайнем случае, чтоб тебя, идиот!
— Простите, капитан, но... — Эш сделал шаг назад и криво улыбнулся, — нам пришло сообщение от Талли. Он, как оказалось, еще в состоянии связаться с нашей сетью, и вовсе нас не предавал...
Рант резко шагнул вперед, заставляя Эша отступить. И еще. И еще. С каждым шагом Эш все сильнее вжимал голову в плечи, да и сам словно сжимался. Пусть Ранта подчиненные еще не боялись, но кое-какую репутацию он имел.
— Мне отлично известно, что он нас не предавал, — со злобой прошипел Рант, едва не брызгая слюной в лицо побледневшему подчиненному. — Так же хорошо, как известно, что он давным-давно поехал крышей и не может возглавлять оперативный отдел. И если в Альвенгарде это понимают не хуже меня, то я обязан был воспользоваться случаем. Теперь до тебя дошло?
Да, Талли Гэйнуотер уже давно и безнадежно потерял рассудок. Это было очевидно каждому под его началом. Но только Рант смог, рискнув собственным положением и куда большим, сделать хоть что-то, чтоб Талли наконец убрали с его поста. Сам Рант отнюдь не желал занять его место, его вполне устроил бы расклад, при котором капитаном стал бы Аргаль или Фернан, но раз уж все сложилось именно так, то кто он, чтобы протестовать?
— Я... понял, — сглотнув, ответил Эш.
— Раз понял, то вали отсюда, и даже не думай...
Рант не успел толком развернуться, как Эш отчаянно вполголоса заговорил, торопливо, глотая слова:
— Талли передал крайне важное сообщение, и передал прямо с эмоциями, так, что ему нельзя не поверить! Аркан предал нас! Он сговорился с Рассветом! Он пообещал им помощь, и именно поэтому задержал Талли! Они спланировали...
На мгновение Рант замер.
Потом его копыто уперлось Эшу в губы, и он сам не сразу осознал, что хрипит, брызгая слюной, ему прямо в лицо:
— Даже не думай никому об этом говорить! Молчи! Вали отсюда немедленно, я сам со всем разберусь! Пошел! Вон! Отсюда!
Сердце стучало так, что с каждым его ударом в глазах темнело. Словно в блокноте с нарисованной постранично сценой Рант видел, как Эш разворачивается и со всех ог бросается в сторону выхода. В один миг он даже почувствовал, что задыхается.
— Рант? — услышал он сквозь звон в ушах голос наместника Тривилла. — Ты же понимаешь, что это значит? Мальстром Абисс... Если бы не упоминание Дейзи о том, что наместник Санберст глядел на нее так, словно мечтал сожрать, я бы даже не додумался...
Значит, и впрямь. Санберст Абисс. Мальстром Абисс. Как-то связанные единороги. Рант читал доклады выживших при встречах с Мальстромом сотрудников ВС, и ему, как и Тривиллу, в глаза бросился заметный эпитет: будто бы Мальстром желал живьем съесть каждого единорога, на которого смотрел. И сейчас полагалось бы думать именно о связи этих двух Абиссов.
Но сейчас Рант должен был думать о том, как не выдать своевольное стремление сместить полоумного Талли с поста главы оперативного отдела.
— Извините, наместник, — его голос почти не срывался. — Я примерно понимаю, о чем вы, но, думаю, нам стоит почитать еще.
Через полчаса — или через мгновение — дверь, ведущая с лестницы в эту библиотеку, хлопнула, и здесь остались только Тривилл и Рант. Последний из которых искренне надеялся, что сможет скрыть свои намерения от наместника. Поскольку в ином случае его ждал бы исход ничуть не лучше того, что получил когда-то всем известный Арис Мордрейн.