Холодная серость

23. Лицом к лицу

Над елями с громкими криками закружила стая птиц. Твайлайт отвлеклась от мыслей и поглядела в сторону леса. Что-то напугало животных, по всей видимости. Она бы подумала, что это был Спайк — потому что именно он обычно вызывал подобную реакцию у лесных обитателей, — однако Спайк никуда не улетал и преспокойно лежал себе на камнях неподалеку.

Она вернула взгляд к скульптуре, изображавшей дракона, готовящегося к нападению. Посмотрела на нее критически. Естественно, она списала образ со Спайка, но не полностью, добавив некоторые изменения: морда вышла более острой, рога были короче, а с крыльями она наоборот перестаралась, сделав их слишком уж большими. Тем не менее, конечный результат ее устраивал. Выглядело очень даже. В жизни Твайлайт никогда прежде не ваяла, однако магия оборотней позволяла творить ей всякие вещи с такой легкостью, будто она занималась этим с самого рождения. Что заставляло задуматься: быть может, зодчество всегда было у оборотней в крови? Просто предки об этом не подозревали…

Так или иначе, скульптура была лишь малой частью того, что она успела создать. Этот кусочек горы она фактически превратила в новый дом со всеми нужными ей вещами. Всё, что от нее требовалось — это представить нужный образ, и ее мысли буквально воплощались в реальность. Только уставала сильно она после таких трюков. Единственное, что ей так и не удалось, — это создать книги. Не с пустыми страницами, а те, которые можно почитать. Она очень соскучилась по нормальным книгам…

Твайлайт гордилась и в то же время ненавидела свои творения. Она понимала, что занимается не тем. Она должна была находиться там, в Кантерлоте, рядом с принцессами, расхлебывать кашу, которую заварила, но она… просто… у нее не получалось пойти против себя. Ее как будто приковало невидимыми цепями к этому месту. Уже который месяц она оправдывалась перед собственной совестью. Спрашивала себя: «Разве можно теперь что-то исправить?» Убеждала: «Если вернешься, сделаешь только хуже. Устроишь еще одну катастрофу». Говорила себе: «Сиди в своей норе и дальше. Эквестрии будет лучше без тебя».

Однако в последнее время эти аргументы больше не работали, и совесть грызла ее ежедневно. Сколько бы она ни пыталась отвлечь себя скульптурой, это не действовало. Тем не менее, несмотря на все, она оставалась здесь, вдали от мира. Слишком силен был страх перед последствиями сделанного ею выбора.

Колдунья тяжело вздохнула и посмотрела на дракона. Он спал — или делал вид, что спит. Поколебавшись немного, она все же подошла к нему и слегка потрепала его копытом по ноге.

— Спайк? — почти шепотом позвала она. — Ты спишь?

Он открыл глаза.

— Что такое?

— Можно тебя спросить? Или ты сейчас… ну, занят?

Спайк поднял голову.

— Что у тебя на уме?

Помявшись, Твайлайт все же спросила:

— Ты же ведь иногда летаешь в сторону Эквестрии, да? — Она сделала короткую паузу, набираясь смелости: — Как там сейчас?

Она не хотела это видеть, но… она должна хотя бы услышать. Должна.

— Все-таки решила узнать?

— Не знаю. Похоже на то…

Выждав несколько секунд, словно ожидая, что Твайлайт передумает, дракон сказал:

— Оборотни вернулись. Эквестрия стремительно меняется.

В животе колдуньи образовался лед. Она ожидала услышать эти слова, но все равно оказалась к ним не готова.

— Жизнь есть только в городах. Остальные земли отданы на растерзание тем, кто потерял разум.

— …Понятно, — тихо промолвила Твайлайт, опустив уши. — Спайк, скажи честно, как ты ко мне относишься?

Он ни разу не говорил ей, что она должна вернуться, даже не намекал. И уж тем более не читал нравоучений. Ему, скорее всего, было просто все равно, однако она не могла отделаться от чувства, что дракон ее молча осуждает. Потому что она знала, что поступает неправильно.

— Как обычно, — изрек Спайк.

— И тебя не смущает, что я бездействую, пока мир страдает из-за меня?

— Опять ты задаешь глупые вопросы, Твайлайт. Я уже свое мнение давно высказал. И менять его не собираюсь.

Ожидаемый ответ. Ей просто нужно было убедиться. Успокоить душу.

— Извини, что донимаю тебя глупыми вопросами.

— Ты не донимаешь.

— Разве? Я поставила себя на твое место, и мне показалось, что я донимаю. Все, как ты учил.

Спайк вздохнул. Вот теперь-то она точно начинала донимать его, подумала Твайлайт.

— В том и дело, что тебе показалось. Ты же понимаешь, что твои ощущения — не всегда отражают реальность? Так и здесь. Но это не правило, это совет. Полезно иногда вспоминать о нем, но постоянно руководствоваться им не стоит.

— Я запомню.

То, чему учил ее Спайк, было сложно и непонятно. В разы сложнее, чем цепочки заклинаний или формулы из высшей математики. Она продвинулась совсем немного в этой науке, и осознание сего факта временами угнетало ее. Однако она не сдавалась. Она сумела научиться магии, не обладая талантом. Почти моментально разобралась с магией оборотней и приноровилась создавать разные предметы. Поймет и непостижимую логику дружбы. Просто в этот раз придется потратить больше времени.

— Ты действительно не думаешь туда возвращаться? — Вопрос Спайка застал Твайлайт врасплох. Видя это, он добавил: — Я спрашиваю без осуждения. Любопытствую.

Да… точно. А то она даже успела немного испугаться.

— Не знаю, кто меня там ждет, — сказала она после недолгих раздумий.

— Мне действительно нужно говорить, кто?

— Принцессы? Я не смогу посмотреть им в глаза. Особенно после того, как затянула с возвращением.

Колдунья думала, дракон ответит ей, что убегать до скончания веков она тоже не сможет, однако он промолчал. Так если подумать — кто еще, кроме принцесс, мог ее потерять? Рейнбоу? Вряд ли та обрадуется, увидев ее. Пинки Пай? Наверно уже и забыла, кто такая Твайлайт Спаркл. Шайнинг? Шайнинг…

Она вспомнила его равнодушный взгляд. Его стертые подчистую воспоминания. Он даже не помнил, кто он. Это был не ее брат… двойник, тень личности, пустая оболочка. Таким она запомнила его в последний раз. Таким его сделали приспешники принцесс. Безжалостные вендиго. А если бы они сначала добрались до нее? Стерли бы все ее знания, все воспоминания? Это было бы, наверно, неприятно. Особенно когда к ней подошел бы Шайнинг и спросил бы: «Ты меня не узнаешь?», а она бы обратилась к нему на «вы».

Сердце охватывал холодный страх, покуда Твайлайт все больше проникалась ситуацией. Если бы она осталась без воспоминаний, значит, она бы забыла про Спайка. Если бы она обратилась к нему на «вы»… это было бы ужасно! Она даже не хотела думать, что такое возможно! Потому что одна только мысль казалась невыносимой! Чтобы она забыла Спайка?..

Правда в том, что когда она увидела лишенного памяти брата, она не почувствовала ничего, кроме страха за собственную шкуру. Но сейчас она чувствовала нечто другое. То, что пока не могла описать знакомыми словами. Одно она поняла предельно ясно: что хочет во что бы то ни стало узнать, где теперь Шайнинг. И не только он… Мама и папа — она обязана разыскать их и удостовериться, что с ними все в порядке.

Твайлайт посмотрела на обжитую ею скалу. Решение в голове возникло почти мгновенно. Ни секунды не сомневаясь в нем, она немного отошла от Спайка, затем сформировала крупный заряд антимагии и метнула его в плоды своих трудов. Видя, как они превращаются в пыль, она даже испытала некоторое облегчение.

— Что на тебя нашло? — удивился Спайк.

— Это чтобы точно не возникло желания сюда вернуться, — проговорила Твайлайт, пронаблюдав, как заклинание заканчивает действие, после чего повернулась к дракону: — Полетели.

Он не стал задавать лишних вопросов. Однако когда они поднялись в небо, ему все же пришлось спросить:

— Куда мне лететь?

— Домой. К моим родителям.

Твайлайт долгое время не решалась посмотреть вниз и даже держала глаза закрытыми. Это было глупо, она понимала. Раз она покинула свое укрытие, ей придется встретиться с последствиями лицом к лицу. И она уже была морально готова к тому, что увидит, благодаря словам Спайка. Нужно всего лишь перестать жмуриться и опустить взгляд… Это было просто, но в то же время — сложно. Ну же, смелее. Хватит оттягивать неизбежное!

…Нет, она не может.

— Спайк, что ты видишь внизу?

Дракон ответил не сразу, видимо, смятенный ее странным вопросом.

— Я вижу поле пшеницы.

— Правда? Ты не врешь?

— Зачем мне это?

Колдунье потребовалось собрать всю свою волю, чтобы открыть глаза. Спайк действительно не соврал. Под ними находилось большущее поле, прямо целое озеро. Гуляющий осенний ветер приглаживал золотые шерстинки пшеницы. Представший взору Твайлайт пейзаж выглядел мирным, спокойным — вовсе не так, как она себе представляла. Неужели она боялась напрасно? Может быть, не все так плохо? Эти мысли не успели закрепиться в голове. Когда Спайк пролетел дальше, глазам колдуньи предстала более реалистичная картина.

Худшие опасения Твайлайт подтвердились. На земле все чаще мелькали серые залысины; какие-то больше, какие-то меньше, на них ничего не росло, ни травы, ни деревьев. Пустыня, окружавшая Эквестрию снаружи, теперь медленно, но верно пожирала ее изнутри. Нетронутое пшеничное поле, которое они встретили ранее, было просто удачей, исключением из правила.

А потом колдунья заметила внизу оборотней. Их было не меньше сотни; грозный черный табун спешил в неизвестном направлении, сметая все, что попадалось на пути. Она наблюдала за ним, как завороженная, пока он не исчез позади. Больше таких табунов она не видела. Куда чаще встречались одиночки и группы по двое-трое оборотней: они, напротив, выглядели совершенно неагрессивными и даже каким-то потерянными — казалось, будто они не знали, что им делать.

 «Как и я, — невольно подумала колдунья. — Когда я найду родных, что я им скажу? Не знаю. Будут ли они рады моему возвращению? Тоже не знаю. Ну а после? Что буду делать дальше, раз я снова в Эквестрии? И снова — не знаю…»

В конце концов, Твайлайт не пришла ни к каким выводам, и решила оставить терзавшие ее вопросы на потом. Спустя какое-то время Спайк приземлился, и они оказались посреди разрушенной деревни, наполовину засыпанной серым песком. У колдуньи сразу возникли сомнения:

— Ты уверен, что мы по адресу?

— Вроде как.

— Ладно, надо осмотреться.

Если это и была ее деревня, то ее было совсем не узнать. Заброшенные дома, многие из которых были разрушены почти до основания. И ни единой живой души. Полная тишина. Неподалеку должен был находиться густой лес, однако вместо него были серые дюны и пустота. На западе виднелись горы, которые Твайлайт знала слишком хорошо, чтобы спутать их с другими горами, однако она все еще отказывалась верить, что ее малая родина превратилась в ничто.

Где-то полчаса они бродили по улицам. Колдунья пыталась сопоставить собственные воспоминания с тем, что видела сейчас. К счастью, ничто не казалось ей знакомым. Наверно, это какая-то другая деревня. Спайк ошибся. Однако думала она так не долго.

— О нет…

Это был ее дом, вне сомнений. Она узнала его моментально, даже несмотря на то, что от него остался один каркас. Повинуясь внезапному импульсу, она вбежала внутрь, проверила зал, проверила свою комнату, проверила комнату родителей. Везде было пусто. Большая часть интерьера рассыпалась в песок; наиболее крупные предметы — шкафы и кровати, понадкусанные пустотой, — были на пути к этому. Что не разрушали оборотни, то разрушала пустыня.

Осознав, наконец, что дома никого нет, Твайлайт вернулась обратно и замерла на крыльце, увидев стоящих поблизости оборотней. Двое. Совершенно неподвижны. Глядят на нее своими белыми глазами, словно чего-то хотят. Колдунья вопросительно посмотрела поверх их голов, на Спайка.

— Пришли где-то минуту назад и просто стоят, — сказал тот. — Я не стал их прогонять.

Внутри Твайлайт зародилось тянущее, колючее чувство, когда она опустила взгляд на оборотней. Не могли же они… Нет же, это всего лишь совпадение.

— Кто вы? — спросила она взволнованно. — Что вы здесь делаете?

Оборотни молча смотрели.

— Вы пришли ко мне? Вы знаете, кто тут раньше жил?

Оборотни переглянулись между собой, развернулись и порысили по улице в противоположную от Спайка сторону, оставив колдунью гадать, что это только что было.

— Наверно, они пришли доломать дом, но увидев хозяйку, решили проявить вежливость и сделать это потом.

— Очень смешно, Спайк.

В другой ситуации она бы оценила его шутку, но сейчас ей правда было не до этого. Вряд ли те двое были ее родителями, однако прошло много времени, и случиться могло все, что угодно. Вероятность того, что мама с папой превратились в этих чудищ — совсем не нулевая. И то колючее чувство в сердце было не иначе как беспокойством. Она серьезно беспокоилась за них. Прямо как за себя. И это было совершенно необычно для нее.

Ладно, нужно решить, что делать дальше. Раз тут их нет, где еще они могут быть? Твайлайт не представляла, куда могли отправиться родители. К ней в Кантерлот, возможно? Она сомневалась. Путь был неблизкий, мягко говоря, и потом, с чего бы им вдруг?.. Нет, наверно, сначала будет проще найти брата. Хорошо, тогда возникает другой вопрос — где искать его?

Ответ пришел в то же мгновение. Рэрити. Уж она-то, повелительница слухов, точно ей подскажет, тем более Шайнинг не абы кто, а капитан королевской стражи. Был, по крайней мере. Она должна знать, где он.

— Полетели, Спайк. Здесь нам делать больше нечего.

---

Мэйнхеттен тоже сильно изменился. Твайлайт запомнила его как муравейник, в котором кипела жизнь, все куда-то спешили, всё постоянно находилось в движении, однако ничего подобного сейчас она не видела. Муравьи куда-то исчезли; небоскребы стояли в противоестественной и абсолютно не присущей этому городу тишине, одинокие и брошенные. Когда Спайк приземлился перед воротами особняка Рэрити, колдунья заметила, что по улице — по крайней мере, этой — все же ходили пони, но их было намного, намного меньше, чем ей запомнилось.

Твайлайт подошла к забору и позвонила в звонок. Она терпеливо прождала несколько секунд, но видя, что ничего не происходит, позвонила снова.

— Мне кажется, к тебе никто не выйдет, — сказал Спайк.

Звонок, что ли, сломан? Да нет же, слышно, как трещит. Твайлайт посмотрела на ворота и вдруг обнаружила, что они приоткрыты. Это заставило ее насторожиться. Похоже, гостей дворецкий встречать не собирался. Вторгаться в чужой дом, конечно, было неправильно, однако другого выбора не оставалось.

Зайдя на территорию особняка, колдунья сразу поразилась тому, в какой упадок пришел роскошный сад с экзотическими растениями. Многие из них завяли, слабые погибли, самые живучие обросли сорняками и влачили жалкое существование. Никто не приглядывал и не ухаживал за цветами. В голове Твайлайт зародилась неприятная мысль, что особняк заброшен, и Рэрити она тут не найдет.

— Твайлайт! Спайк!

Ох, этот голос… Аж от сердца отлегло. Она увидела, как с балкона им машет швея. Когда они подошли к крыльцу, дракон подсадил колдунью наверх, избавив ее от долгого похода через главный вход, лестницы и коридоры. Только ее копыта коснулись балкона, как швея бросилась целовать ее в щеки. Привычки у Рэрити, по всей видимости, не изменились. Твайлайт стерпела приветственный жест и аккуратно отстранилась.

— Привет, Рэрити. Давно не виделись.

— Не могу выразить словами, как я рада, что вы решили навестить меня, мои дорогие!

Слов было и не нужно. Достаточно было увидеть глаза швеи, которые прямо-таки светились счастьем. Однако чем дольше Твайлайт смотрела на Рэрити, тем больше отмечала перемен в ее внешности. На ее лице не было ни грамма косметики, носила она какое-то невзрачное платье, а ее грива и хвост не были, как обычно, завиты в элегантные локоны, но просто причесаны, отчего выглядели преступно обыденно.

— Где вы пропадали столько времени? — спросила Рэрити, глядя то на Твайлайт, то на Спайка. — От вас не было ни слуху, ни духу! Вы как будто испарились из Эквестрии.

— Странно, — изобразила удивление Твайлайт. — Мы все это время были в Кантерлоте. Просто, знаешь, много всяких дел навалилось после того, как вернулись принцессы…

Она не была уверена, что Рэрити клюнет на это. К счастью, в этот раз ей повезло. Либо Рэрити просто не придала значения ее лжи.

— Я понимаю… Должно быть, вы совсем замотались с поручениями принцесс. Ну, ничего, раз вы решили ко мне заглянуть, полагаю, у вас есть свободное время! Твайлайт, дорогая, прошу, располагайся. Спайк, ты тоже чувствуй себя как дома. Я сейчас вернусь!

Рэрити исчезла в доме.

— Дела у нее идут не очень хорошо, — заметил дракон.

— Это точно, — согласилась Твайлайт. — Такое ощущение, как будто она живет здесь одна.

— Это не ощущение. Так и есть.

Над Мэйнхеттеном зависли серые облака. Погода была довольно теплая, несмотря на осень. С балкона открывался тоскливый вид на притихшие небоскребы. Вот как решение одной неразумной пони повлияло на целый город…

Рэрити не заставила себя долго ждать. Она вернулась с фарфоровым подносом и поставила его на стол. На подносе оказались две такие же фарфоровые чашечки с чаем и блюдце с печеньем.

— Угощайся, Твайлайт, — улыбнулась ей Рэрити, тоже сев на стул.

Дабы не показаться невежливой, колдунья отпила из чашки. Она словно сделала глоток простой кипяченой воды.

— Duparn^[1], это самый обычный чай, — сказала швея. — Знала бы, что ты заглянешь, потрудилась бы найти в городе сорта получше.

Твайлайт решила ничего не отвечать. Следом она попробовала печенье, быстро его прожевала и, опережая Рэрити, которая собиралась отпустить новую ремарку, сказала:

— Вкусно. Мое любимое.

Хотя, признаться, на вкус оно было как бумага. Рэрити натянула улыбку на губы. Как же все-таки было непривычно видеть ее без макияжа. Без всех этих дорогих атрибутов она выглядела простой сельской кобылой. Откуда она там? Из Троттингема? Маленький городишко, даже меньше, чем Понивилль. Вот, значит, как выглядела Рэрити без своих масок. И на самом деле именно такой она нравилась Твайлайт больше всего. Она даже готова была признать, что между ними есть что-то общее.

— Не думала, что наша следующая встреча случится в таких обстоятельствах… — промолвила швея. — Гляжу, ты себе не изменяешь и по-прежнему ходишь в старой мантии?

— Эм… как видишь.

— На нее было грустно смотреть еще год назад, а сейчас это вообще тихий ужас. Это же самые настоящие лохмотья, Твайлайт. Ты как нищая. Имей к себе хоть немного уважения.

— Я знала, что нарвусь на выговор, — усмехнулась колдунья.

— Прости. Старые привычки. Я вовсе не пытаюсь тебя отчитать. Просто мне немного печально видеть, что ты игнорируешь мантию, которую я сшила специально для тебя.

— Она так хорошо выглядит, что мне жалко ее надевать.

— Перестань, Твайлайт. Ты всерьез думала, что я попадусь на эту уловку? — теперь уже усмехнулась Рэрити. — Signi^[2], я полагаю, ты пришла ко мне по делу? По другим поводам ты меня, как правило, не навещаешь.

— Да… — протянула колдунья, — вообще-то заодно я хотела узнать, как у тебя дела. — Она бросила взгляд на увядший сад. — Что у тебя случилось? Куда все подевались? Э-э, я не слишком любопытна?

— Нет, Твайлайт, вовсе нет, — заверила Рэрити. — Видишь ли, теперь я присматриваю за особняком одна. Получается это у меня не очень. Саду не хватает умелого копыта. Жалко цветы. Садовник знал, как с ними обращаться. Надо было спросить у него пару советов, прежде чем уволить. Но это только сад! В моем особняке, оказывается, столько лишних комнат. Уборкой можно заниматься всю неделю — и все равно со всем не успеть. Я даже не догадывалась, какой труд проделывают мои служанки…

— Ты их всех уволила? — изумилась колдунья.

— Пришлось так поступить. Большего всех протестовал дворецкий. После увольнения он даже продолжал целую неделю приходить на работу как ни в чем не бывало, думая, что я изменю решение, но, в конце концов, мы очень сильно разругались, и больше он здесь не появлялся.

— Но зачем, Рэрити?

— Я думала, это очевидно, Твайлайт. Пони в спешке уезжали из Мэйнхеттена, бросая работу, бросая свои дома. У меня на тот момент возникло чувство, что я держу слуг в заточении. Они, может, и хотели уехать, но я платила им слишком хорошо, чтобы они могли отказаться от своих мест. Правда, потом я поговорила с ними и к своему удивлению узнала, что большинство желает остаться.

— И ты все равно их уволила?

— Как видишь, Твайлайт. Да, поначалу было трудно, но я привыкла к новой жизни. Зато я теперь абсолютно спокойна. Если в Мэйнхеттене снова повторятся события тех дней, я буду ответственна только за себя одну.

Какие события? Почему пони бежали из города? Рэрити как будто намеренно ходила вокруг да около, распаляя ее любопытство. А спросить прямо Твайлайт не могла. Она делала вид, что в курсе происходящего. К чему это было? Она, если честно, сама не знала.

— Непросто тогда, наверно, было? — колдунья решила вытянуть из Рэрити информацию по-хитрому.

— Морально — да. Никто не ожидал, что случится подобное. Принцессы обещали, что защитят нас от угрозы, но угроза возникла там, где никто ее не ожидал. Нас уверили, что через невидимый купол вокруг города не проникнет ни один оборотень… А впрочем, ты и так все знаешь. Не вижу смысла повторять то, о чем миллион раз писали газеты.

— Нет-нет, продолжай. Я не против послушать еще один раз. Тем более, ты видела это все воочию.

— Честно, лучше бы не видела. Врагу не пожелаю пережить того страха, что пережили жители Мэйнхеттена. Если раньше не все понимали, чем опасны отрекшиеся и почему их нужно изолировать от общества, то те дни стали прекрасным примером того, какой хаос они могут устроить, если собьются в толпу.

«Отрекшиеся? Так, значит, называют одичавших оборотней?» — подумала Твайлайт.

— Они захлестнули улицы, — продолжала вспоминать Рэрити, —  они были как волны, сметали все, что видели. Страшная разрушительная сила, которую не мог остановить никто. Кристально ясно помню, будто это произошло вчера: несколько отрекшихся, шестеро, наверно, или семеро, стали ломиться к нам в ворота. Они выломали их меньше, чем за минуту, и забежали в сад. Мы все так испугались — среди нас бойцов не было. Я ничего тяжелее иголки в копытах не держала, служанки тоже были хрупкие и нежные кобылы, оставался только угрюмый старый дворецкий, но разве мог он им что-либо противопоставить? Однако отрекшиеся не тронули нас. Вообще никого. Они потоптались на клумбах, сломали карету, а затем, как будто резко утратив к особняку интерес, бросили свое занятие и убежали.

— Может быть, они вспомнили про более важную цель?

— Не знаю, что тогда произошло, Твайлайт, — ответила Рэрити, глядя на свое отражение в чашке. — Но знаю, что нам очень повезло. А ты сама что думаешь? — подняла она глаза. — Почему отрекшиеся вдруг оставили нас в покое?

— Не знаю, Рэрити. Может, им кто-то скомандовал?

— У них есть лидер?

— Это просто предположение.

— Они больше похожи на стихию, чем на разумных существ… Но тебе виднее, Твайлайт. В гипотезах и теориях ты понимаешь явно больше меня… Ты совсем не пьешь чай.

Колдунья тут же сделала глоток.

— Подкрашенная вода, а не чай, верно? — сказала Рэрити. Твайлайт предпочла не отвечать на это. Она задала собственный вопрос:

— Что произошло с вами дальше?

— Мы заперлись в особняке, худо-бедно заблокировали все окна и двери, которые вели наружу. До этого мы наивно полагали, что нас спасут ворота… К счастью, отрекшиеся к нам больше не забегали. Должно быть, волна прошла мимо. Но нам все равно было страшно. Мы не решались выйти наружу почти целый день.

А потом мы узнали, что все закончилось. Оказалось, в Мэйнхеттен прибыли принцессы и каким-то образом смогли утихомирить отрекшихся. Но это ты и так уже знаешь. Enoved vas-mi^[3], Твайлайт, — как принцессам удалось это сделать? Почему неуправляемые оборотни вдруг перестали все ломать и тихонько покинули город? Принцессы не рассказывали тебе?

— Нет, — непонимающе покачала головой колдунья, а затем, спохватившись, поспешила добавить: — Да и я как-то побаивалась их спросить об этом…

Луна и Селестия могли управлять отрекшимися? Что это значит? Или отрекшиеся не были такими уж неразумными, и с ними можно было договориться? Ну, по крайней мере, не все из них, кажется, стремились все ломать: те двое, которых она встретила рядом с родительским домом, показались безобидными. Тяжело сказать, что творится в головах этих существ…

— Это, конечно, похоже на теорию заговора, но вдруг принцессы как-то замешаны в появлении отрекшихся в центре Мэйнхеттена? — предположила Рэрити. — Серьезно, откуда их столько взялось? В газетах, кажется, упоминали, что их было около тысячи. Неужели столько пони одновременно превратились в отрекшихся и бросились разрушать город?

— Знаешь, я не удивлюсь на самом деле…

— Я, признаться, удивлена твоей реакции. Я думала, ты начнешь яростно защищать своих наставниц.

— После того, какую правду они мне открыли, я ничему с их стороны не удивлюсь. Впрочем, если рассуждать логически, какой им был смысл создавать одну проблему, потом решать ее, но при этом получать еще проблемы в виде пострадавшего города и напуганных жителей?

— С твоей логикой не поспоришь, Твайлайт. Я просто надеялась, что ты знаешь чуть больше, чем остальные. Но, похоже, принцессы и с тобой не делятся подробностями. Я, кстати, удивлена, почему они не попросили помочь тебя, Спайк, — Рэрити подняла взгляд на него. — Ты бы в момент разогнал отрекшихся. Да они бы испугались тебя больше, чем мы их! И если на то пошло, тебя можно было оставить приглядывать за Мэйнхеттеном, как за Кантерлотом. Может быть, и жителям было бы спокойнее, и город бы так не опустел…

— Меня просили. Я отказался, — изрек Спайк.

— …Правда? — разочаровалась Рэрити. — Это был не очень благородный поступок. Джентлькольты себя так не ведут.

— Он так шутит, — вмешалась Твайлайт. — Суровый драконий юмор. Я сама не всегда его понимаю. На самом деле мы были в другой части Эквестрии и даже не знали, что у вас происходит. Даже если бы мы получили послание от принцесс, мы бы очень сильно опоздали.

— Вот как, — Рэрити аж выдохнула, — зачем было говорить о себе плохо, Спайк? Даже если это такая шутка?

— Это не шутка. Если бы такая ситуация произошла по-настоящему, я бы отказал вашим принцессам.

Рэрити недоуменно посмотрела на колдунью.

— Я же говорю, — развела Твайлайт копытами. — Дракона поймет только дракон! — она недовольно зыркнула в его сторону, призывая перестать порочить свое доброе имя.

— Мне кажется, вы оба надо мной смеетесь, — вдруг обиделась швея и левитировала чашку к губам, чуть вздернув нос. — Вот ваша благодарность за мое гостеприимство…

— Нет! Это вовсе не так… — бросилась оправдываться Твайлайт. — Извини, если задели тебя!

Рэрити хихикнула и поставила чашку.

— Тебя разыграли как детеныша, Твайлайт, — сказал дракон.

— Ты так легко поверила, — улыбнулась швея.

— Ну, твоя обида получилась очень правдоподобной.

— Приму это за комплимент. Но что мы все обо мне. Я хочу послушать, как ваши дела.

Твайлайт поняла, что зря надеялась, что ей удастся обойти эту тему стороной.

— Да нечего тут особо рассказывать, — сказала она. — Мы почти все время теперь находимся дома. Прошли времена, когда мы мотались по всей Эквестрии как ужаленные. У меня, можно сказать, ничего не изменилось. А вот у тебя… Прости, что так долго молчала. Тебе несладко пришлось за этот год…

— Брось, Твайлайт. Мне не на что жаловаться. Есть пони, дела у которых сейчас намного хуже. И да, я говорю про тех, кому не повезло стать отрекшимися. Когда ты видишь, что жертвой этой болезни может стать каждый, невольно начинаешь задумываться о своей жизни и о ее смысле… И смотришь на многие вещи под углом, которого раньше не замечала. Вот, например, у меня все еще есть мое богатство. Его хватит до самого конца света — да только какой в этом смысл?

— …Поэтому ты кардинально сменила свой образ? — осторожно спросила Твайлайт.

— Я все ждала, когда ты спросишь. Просто в один день я подумала: для чего нужна красота, если некому ее оценить? Продолжать делать это для себя? Но я всегда старалась не столько для себя, сколько для других. Я всегда хотела, чтобы окружающие наслаждались красотой — моей, моих творений… То же самое можно сказать и про те завядшие клумбы, кстати… Теперь все это утратило смысл. Красота без тех, кто бы мог ее оценить, не имеет смысла.

— Ты все равно остаешься красивой, Рэрити. Сейчас ты даже красивее, чем прежде.

— Спасибо на лестном слове, Твайлайт.

— Я не пытаюсь льстить. Я говорю это от чистого сердца.

— Тогда мне вдвойне приятнее это слышать. Спайк, а ты тоже считаешь меня красивой?

— Все вы на одно лицо, — отозвался дракон. Он не был бы собой, если бы ответил иначе.

— Грубо, но честно, — приняла ответ Рэрити. — У вас, драконов, полагаю, свои мерки красоты? Быть может, длина и форма рогов? Или текстура чешуи? Точно, как же я могла забыть про крылья — это же, наверно, самый главный атрибут!

— Я оставлю это на откуп твоей фантазии.

Не было ни единого шанса, что Рэрити удастся что-либо выпытать у Спайка. Она, по всей видимости, тоже это поняла и сменила тему.

— Все хочу спросить, Твайлайт: существуют ли какие-то признаки, по которым можно понять, что ты скоро превратишься в отрекшегося? Знаю, это довольно внезапный и серьезный вопрос, но я хочу понять, когда мне лучше всего будет изолировать себя от общества… Не хочу никому навредить.

Рэрити задавала уже не первый вопрос в надежде получить нормальный ответ, но Твайлайт не могла ничем ей помочь. Она, как улитка, только что вылезла из раковины, и сама пыталась понять, что происходит с миром.

— У тебя самой есть какие-то подозрения? — спросила она неуверенно и осторожно.

— Честно… — Рэрити замялась на секунду. — Да, есть. Временами меня ни с того, ни с сего охватывает злоба, и у меня появляется непреодолимое желание что-нибудь сломать. К счастью, я пока ничего не сломала. Это довольно быстро проходит. В такие моменты я стараюсь где-нибудь сесть и очистить разум от мыслей. Помогает. — Швея впилась в Твайлайт взглядом: — Я чувствую себя вроде бы нормально, но все равно волнуюсь… Это же не значит, что я превращаюсь? Может, это какая-то легкая форма болезни?

У колдуньи кольнуло под сердцем. Она была загнана в угол. Ей не хотелось напрасно обнадеживать Рэрити. Врать в любом случае было неправильно. А сказать правду у нее язык не поворачивался.

— Как давно это тебя беспокоит?

— Последние две недели. А ты? У тебя не возникало такого желания?

— Нет. Ни разу.

— Хорошо, если так. Не надо этим болеть, — вымученно улыбнулась швея. Впрочем, улыбка почти сразу исчезла с ее лица. Она тихонько вздохнула. — Мысль о том, что моя личность в один день канет в небытие, пугает меня до ужаса. Я не хочу расставаться с собой… как бы глупо это ни звучало. Другой Рэрити уже не будет, и даже если представить, что я однажды перерожусь в другом теле — это ведь буду совсем не я, а кто-то другой. Я не хочу терять эту жизнь, Твайлайт. Я просто хочу и дальше творить… Я целиком посвящала себя этому труду. Это смысл моего существования — чтобы пони носили одежды, сшитые мною… Но разве кому-то сейчас есть дело до моды? Есть дело для красоты? Скоро мир будет полон существ, которые не понимают саму концепцию красоты.

Чем больше Твайлайт слушала Рэрити, тем больнее становилось ее сердцу. В конце концов, она почувствовала, что оно разорвется на части, если она сейчас не скажет правду.

— Рэрити… — упавшим голосом говорила она, — это все из-за меня.

— В каком смысле, leten^[4]? — вздернула брови швея.

— То, что сейчас происходит в мире, — во многом моя заслуга, — с дрожью произнесла Твайлайт. — Это из-за меня пони превращаются в чудищ. Из-за меня приключилась беда в Мэйнхеттене. Я начала это все…

Рэрити не верила ушам. Она посмотрела на Спайка.

— Лучше на нее смотри, а не на меня. Она еще не закончила, — сказал он.

Когда Рэрити вернула взгляд к Твайлайт, та продолжила:

— Я не отвечу тебе ни на один твой вопрос. Я сама ничего не знаю. Мы только сегодня вернулись в Эквестрию. Прости, что обманывала. Я думала, будто лучше будет молчать, но это было ошибкой…

— На самом деле я догадывалась, что ты врешь. И знала, что вы были где-то в другом месте. Ты не отвечала на мои письма, которые я слала тебе каждый месяц. К тому же не осталось незамеченным исчезновение дракона из Кантерлота. Ходили слухи, что ты улетел на север, Спайк.

— Это правда, — отозвался он.

— А уж когда я заговорила с вами, все стало предельно ясно. Предупреждая вопрос, нет, я не оскорблена. Я вижу, почему ты не хотела говорить. Я знала, что между вашим исчезновением и возвращением принцесс есть связь. Теперь паззл сложился окончательно.

Повисло молчание. Прошла минута, прежде чем Рэрити попыталась заново наладить разговор:

— Может, на один мой вопрос у тебя все же получится ответить. Почему ты решила вернуться, Твайлайт?

— Я ищу брата. И я подумала, что ты могла мне с этим помочь. Ты знаешь, где он сейчас?

— Слухов до меня в последнее время доходит все меньше, но про твоего брата я знаю. Он по-прежнему в Кантерлоте. Тебе нужен адрес, где он живет?

— Было бы неплохо.

Рэрити молча поднялась из-за стола. Она зашла в дом и спустя полминуты вернулась. На столе перед Твайлайт оказалась записка с длинным адресом.

— Это, насколько я знаю, недалеко от центра.

— Спасибо, Рэрити, — колдунья убрала записку во внутренний карман мантии. — Ты не представляешь, как сильно ты мне помогла. Пожалуйста, скажи, могу ли я чем-то помочь тебе взамен?

— Я… — ее просьба заставила швею замешкаться, — не знаю, Твайлайт. Если ты чувствуешь себя виноватой передо мной, не надо. Я не держу на тебя ни капли зла.

От этого колдунья почувствовала себя только хуже. Это было несправедливо. Она заслуживала осуждения как никто другой.

— Мне так жаль, Рэрити, — сдавленным голосом промолвила она.

— Твайлайт…

— Если бы я только могла обернуть время вспять… Я правда хочу тебе помочь, но не знаю, как. Я даже не знаю, можно ли исправить хотя бы маленькую часть того, что я сделала. Помочь хотя бы тем, кто мне небезразличен. Прости, что отобрала у тебя нормальную жизнь… что тебе приходится со всем этим мириться…

Слова не передавали того, что она сейчас испытывала, той гаммы эмоций, внезапно захлестнувшей сознание. Она просила прощения, но ей казалось, будто она читает слова по бумажке. Чем же подкрепить их? Колдунья хотела, чтобы Рэрити почувствовала то же, что чувствует она. Или хотя бы прониклась маленькой частью…

— Рэрити, я…

В этот момент Твайлайт поняла, что нужно не говорить, но действовать. Она соскочила со стула и подошла к швее. Замерла на несколько мгновений, все еще неуверенная в том, что делает, а затем потянула к ней переднюю ногу и робко приобняла ее за шею.

— Я не знаю, как это правильно делается, — проговорила она тихо, — но это единственное, что я могу сейчас сделать для тебя.

— …Твайлайт? — пролепетала Рэрити, ничего не понимая.

Почти сразу отстранившись, колдунья сказала:

— Мне пора. Не знаю, сколько еще времени у меня осталось. Может, ты последняя из тех, кого я знаю… Звезды, я ни о ком из вас даже не задумывалась…

Твайлайт направилась к мраморным перилам, и дракон поднес к ним лапу. Однако прежде чем запрыгнуть, она остановилась и обернулась:

— Может, у тебя тоже есть кто-то, кого бы ты хотела повидать?

Они улетели, а вопрос так и остался висеть в воздухе. Рэрити наблюдала за удаляющимся силуэтом в небе, пока тот не скрылся вдалеке.

— Как тебя понимать, Твайлайт? — наконец промолвила она, вырвавшись из ступора. — Что ты со мной сделала?..

Что-то необычное творилось в ее душе.