Sense of change
Глава 2. Тёмный рассвет
Ещё до того как я открыл глаза я почувствовал ужасную головную боль, как ноют кости и как затекли мышцы, как будто я находился в одном положении неделями, причем на далеко не самом мягком матраце.
Я находился в каком-то задрипанном, обшарпанном помещении отдаленно смахивающем на подсобку в баре, к этому варианту я пришел увидев на полу разбросанные банки пивандепалы. Подобрав одну я удивился этикетке “Дядя Корич”, но через несколько секунд я со злостью швырнул её в стену, ведь из неё на мой язык не упала даже капля живительной влаги.
На тумбочке слева от моего лежбища тарахтел и время от времени сбоил вентилятор. Рядом с ним лежали окровавленные жгуты, пустые пакеты под кровь, шприцы калибров под любую задницу, и другие инструменты из набора начинающего хирурга.
Как только я почесал затылок, меня охватила нестерпимая боль, словно раскаленным шилом щекотали мозги. На голове я нащупал свежую борозду хирургических швов. Я захотел выбраться с кровати, но меня хватило только сесть с краю и, тяжело вздохнув, закрыть глаза копытами.
Атмосфера вокруг далеко не новогодняя. Меня выбешивало как постоянно мигала лампочка и кровать, скрипучая настолько, что казалось: она пережила не одну бурную ночь студентов по обмену из племени Гонго-Конко. Под окном находилась батарея, эмаль которой выглядела как будто на ней играли в морской бой, ржавым гвоздём, и проигравший должен был ебануть покрепче о батарею головой. Даже на паутине успел образоваться дополнительный слой паутины.
Поднявшись с кровати, я тут же упал.
“Сколько же я был в отключке?”
Я шарился глазами по комнате в поисках чего-нибудь на что получилось бы опереться и доковылять к выходу. Самым адекватным предметом была капельница. Неловко я поднялся и оперся на тумбочку, из-за чего скинул с неё все пробирки и инструменты, и ухватился за капельницу. Наше с ней шествие заправских алконафтов сопровождал дрынькающий звук разлетающихся пустых банок.
Путаясь в копытах, я наконец добрался до двери, крутанул ручку и легонько толкнул дверь. Петли охуели от такого неожиданного движа и заскрипели как в фильме ужасов снятым за бутылку самогона и банку малосольных огурчиков.
Справа в коридоре я увидел поворот вглубь здания, слева же подрагивал свет замыкающихся ламп, и, ровным счетом, больше нихуя. Сверху над дверью находилась какая-то табличка, текст которой я прочитал только вытерев с неё километровый слой пыли. Из-за этих слов я впал в легкий ступор, как если бы отказался от халявного бухлишка. — “Психоневрологическое отделение.”
— И где...
Голоса за поворотом, громкость которых постепенно нарастала, привели мою психику в режим “резкого съеба”. Опираясь на штатив я попытался забежать в соседнюю дверь. Но споткнувшись полетел внутрь, круша все на своем пути.
— Бля-я-ядь! — громко пропищал я.
Из-за угла вышли пони, которые оказались моим батей и неизвестной мне кобылой.
— Ты ебанутый, что ты тут делаешь? — спросил он, наклоняя запыхавшуюся морду.
Кобыла носила лабораторный халат, весь пропитанный раствором из каких-то батиных трав и ссохшейся кровью, на плече у неё красовался растрёпанный и выцветший логотип, то ли крест, то ли какой-то пельмень.
Макроф шёл ко мне со скоростью черепахи, пока я судорожно пытался совладать с собственными ногами. Кобыла подошла ко мне первой и попробовала подхватить меня, но в тот же момент моя туша вместе с ней свалилась на пол.
— Помочь не хочешь? — с возмущением прикрикнул я на неё.
Наконец, батя добрался до нас и резко схватил меня, закинул к себе на спину и направился в комнату, откуда я изначально выбрался.
— Ебать ты червь. — прохрипел ему я.
— И тебе ку, жопожуй. — встрял батя. — хули ты встал?
— В смысле хули? Я лежал один, хер пойми где. — возмущенно ответил я. — У меня ещё пара вопросов. Мы тут одни? И откуда эта зазноба?
— Во-первых нет, а во вторых — это Роузлен. Она как раз со дня на день ждала, когда ты очнешься.
— Че у меня так бошка болит?
— Так ты не помнишь как ебнулся в сальто об асфальт? Ты прополз пару метров и отрубился.
— Это помню. Все было в огне, вспышки с неба и то как разрывалась земля.
Меня положили на кровать, в которой я лежал раньше. Макроф повернулся к кобыле, которая стояла у входа в комнату.
— Эй, Роуз. Тебе нужна помощь? — спросил её отец.
Она подошла к нему и шепнула что-то на ухо. Отец кивнул и закрыл дверь с той стороны. Роуз подошла ко мне:
— Ну здравствуй. Я представляла себе эту встречу по-другому.
— Кто вы и что это за место? — подняв бровь, спросил я.
— Мы в убежище под больницей в Горинго Хиллс, это на юго-западе от Нью Ройена.
— А что произошло? Сколько я тут нахожусь и какого черта здесь произошло?
— Клаймер, да?
— Так точно.
— Соси заочно. Эквестрия оправляется от шокового состояния после ударов со спутника. Наши ученые спроектировали его, положив болт на безопасность. Видимо это раскрылось и его захватили, после чего его перевели в боевой режим и ударили по нашим городам. Космонавты несли дичь про советов и грифонов, но после связь прервалась.
— А что происходит сейчас?
— Сталлионградские провокации вынудили наши войска перейти в повышенную боевую готовность и провести спецоперацию. Флот и резервы брошены на оборону городов на западе от Лоу Хандлена до Оркстана и дальше на юг.
— Мои познания в географии заканчиваются там, где заканчивается мой двор. — намекнул я.
— Ну если коротко, мы висим на волоске от пиздеца. — вкратце пояснила Роуз.
— Ага-а. А сколько я здесь… нахожусь.
— Около месяца. — она встала напротив меня и продолжила — ты нужен отцу... Так что я тебя подниму на ноги.
Я припух, когда она отошла к стеклянному шкафчику и доставала из него шприцы с красными бирочками и мутной жидкостью внутри. Наконец я спросил:
— Что происходит? Для чего это?
— Не волнуйся, я ищу нужный препарат, который разработали мы с коллегами.
— А нахуя?
— Секретно.
Наконец она взяла жгут, проспиртованную ватку и шприц, на котором был смайлик. Я напрягся ещё сильнее когда Роуз подошла ко мне и щлепнула меня по голове.
— Протяни копыто.
Я, не без усилий, но при этом трясясь от страха, протянул ей левое копыто. Затянув жгут, кобыла отодвинула шерсть и, нащупав вену, продезинфицировала это место, после чего за одну секунду вогнала содержимое шприца в вену. Глухая боль в голове сменилась агонией. Боль стала невыносимой.
— ЧТО ЗА ХУЙНЮ ТЫ МНЕ ВКОЛОЛА, БЛЯДЬ?!
Сам того не замечая я подорвался с кровати и расхуярил тумбочку об стену. Роуз спешно испарилась из комнаты. По моему телу распространялись чужеродные вещества. Пока на стене мирно тикали часы я сидел на полу и хуярил свой ебасос.
Не знаю сколько времени прошло, но когда пришел в себя я вздохнул полной грудью, встал, и вышел из комнаты, за дверью которой стояли эти оба. Роуз видимо была напугана последствиями укола и спряталась за отцом.
— Обосралась, лабричка? Уж кто-кто, а вот я обосрался. — со смехом проговорил я. — Что теперь?
— Идём наверх, по дороге я все объясню. — Макроф пошел по коридору, из жопы он достал очки и, надел их. Мы с кобылой последовали за ним.
Повернув мы дошли до двери лифта, кнопку вызова которого вдавили внутрь и подпалили малолетние пидорасы, так что я хуй знает как батя сумел вызвать лифт. Приближение лифта ознаменовалось скрежетом металлических стенок по бетонным стенам здания. Наконец спустившись к нам он стал дерганно распахивать свои исписанные номерами каких-то девиц легкого поведения и изрисованные хуями деревянные двери, правая из створок так и не раскрылась до конца. Макроф с силой хуйнул по ней и она встала в то положение какое задумывали проектировавшие этого бронтозавра инженеры и мы всей гурьбой ввалились внутрь.
На панели выбора этажа этажи начинались с минус второго этажа и заканчивались третьим этажом. Одна из кнопок горела тусклым жёлтым цветом, видимо подсказывая затупкам, вроде меня, на каком этаже лифт сейчас.
Пока я тупо влупал в панель и я решился спросить:
— И куда нам?
— Жми второй, не ошибёшься — ответил отец.
Я нажал на бутылочную крышку от пива “Дядя Корич”, которая заменяла кнопку второго этажа. Дверцы снова задергались, как девственник перед первым свиданием, и стали медленно постанывая железным скрежетом закрываться. Вот только правая дверь не закрылась, судя по всему обидевшись на батин пиздюль.
Наш ритмичный подъем сопровождали бетонные стены, которые виднелись через приоткрытую дверь лифта. Не представляю – как мои уши переносили скрип вперемешку со скрежетом о стены. Я посмотрел на тюфяков сзади и встретил выражения вселенского похуя, видимо они уже погладили кошечку Меф-меф сегодня.
— Ничего страшного. Привыкнешь. — произнесла Роуз.
Проезжая очередной этаж, в проёме перед моим рассерженным ебальником предстал единорог, одетый в чёрно-красную охуительную броню. На нем была шляпа-котелок, а перед ним в телекинетическом захвате висела чашка, из которой шел пар. Поднеся её ко рту он, причмокнув, отхлебнул странного варева. Замысловатым способом он снял шляпу и сказал. — Моё почтение господа. — и повторив все действия в обратном порядке надел шляпу.
“А она ему как раз” – подумал я.
Мы сделали вид что ничего не произошло и продолжили подниматься на следующий этаж. Я обратил внимание на, то что этот коридор выглядел прилично, омрачало эту идиллию только засохшая рвота на стене. Здесь было свежо как на улице.
Я припустил в штаны, покуда отец вместе с Роуз дали газу, и проследовал за ними. Внезапно, как майские шашлыки, Макроф завел разговор:
— Короче у нас есть на примете один “загадочный” жеребец, который решил продать нашу страну кучке ублюдков, а те – еблом не щелкали, воспользовались ситуацией и устроили нам тотальный разъёб.
— Так падажжи ебана. Я забыл спросить: что стало с нашим родным городом?
— О-о-о! — протяжно произнес он. — Его теперь нет. Как и большинства городов на востоке страны.
— Я все равно нихуя не вдупляю.
— Давай сначала дойдём до места.
— До какого?
— Тебя ебать не должно, пидор.
— А может это ты – пидор?
— А может и я. Кстати, видел, вона как оно бывает – хлеб подорожал.
— Да быть не может. С хуя ли?
— А вот. понимаешь, я раньше в одной конторе работал, и мы, это – того – хлеб пиздили из вагонов. Ну и мои ребята пояснили мне, мол, хлеб дорожает.
— Так я не понял, с хуя ли он дорожает-то?
— Ну тык, тебе все расскажи.
Мы прошли по коридору ещё несколько ответвлений, мимо нас проносились пони, разносившие донесения, спизженный хлеб и рапорты по кабинетам, галдящие по рациям доклады, а весь наш путь сопровождал лежавший повсюду хлеб на носилках.
Мы добрались до массивной двери с надписью: “Пункт выдачи хлеба”, и вошли внутрь. В центре огромной комнаты, с отделкой не стыдной даже для спальни принцес, стоял большой стол, на котором было такое количество кнопок и хлеба, что позавидовала бы панель лифта многоэтажки, а из шкафов стоящих у окна виднелась отсортированная выпечка различных родов войск.
Осмотревшись получше я заметил раковину. Я направился к ней. Я набрал в копыта холодной воды и умылся, после чего перевел взгляд на своё отражение в зеркале, висевшем над раковиной. Лицо выглядело как будто по нему хуярили багетами бухие французские гопники в поисках обоссаной мобилы, а глаза покраснели как задница нашкодившего личинуса.
В отражении позади я заметил чёрное тело. Оно медленно приближалось ко мне. Резко развернувшись, я никого не увидел, только Макрофа с кобылой, стоявших у терминала. Посмотрев обратно в зеркало, я увидел там только своё отражение.
”Что за хуйня?” — испугавшись я спросил у себя.
“А я ебу?” — ответил я сам себе.
Отойдя от раковины я направился к столу. Опершись об него, я спросил:
— Таки да?
— Да, да, да. Короче, есть такой чёрт по кличке Валакас. Он работал на нас, но после предал. Он скрывался сначала у совков, а теперь перебрался к грифонам.
— И нахера он нам сдался?
— Он спиздил секретный рецепт хлеба . В нем содержалась вся информация о кодах доступа к спутникам и расположение ядерок. — нажав на одну из кнопок на столе, он открыл голографическую карту, которая показывала планы действий. Указав на фото и место он продолжил: — Наш агент передает, что он находится в городе Дюлсен, который расположен на соседнем континенте. Повезло что ты как раз вовремя очнулся, помощь от тебя и брата мне понадобится.
— Кстати, а где Дэйм? — нахмурившись спросил я.
— Ебется в сраку на первом этаже, в игровом зале, с ещё двумя товарищами.
— А Роузлен пойдёт с нами или останется здесь?
Вздохнув, она опустила взгляд, когда я просканировал своими прожекторами её. Видимо она тоже идёт с нами, хоть её и не радует эта перспектива.
— Да, идёт. — тут же ответил отец.
Я не до конца понимал: как мы доберёмся до другого континента; как мы найдём агента в каком-то хуем забытом городе. Всё же не решаясь спрашивать, я уточнил:
— Ты про хлеб не дорассказал.
— Завтра. В полночь. Часов пять перед отлетом поспим и поедем до аэродрома, где нас будет ждать десантный самолёт. Про хлеб расскажу после операции “Х”.
Выслушав его, я уточнил ещё кое-что:
— Ладно. А койкоместо где?
Роузлен подбежала ко мне и плюнула в рожу:
— Пойдем, я доведу тебя до свободной комнаты.
Пока мы шли вместе, Макроф смотрел на нас как будто мы шли занимать очередь в неработающий туалет. Выйдя в коридор мы прошли несколько дверей и остановились.
— Вот свободная комната. — с улыбкой произнесла Роузлен, аритмично пританцовывая на месте.
Внутри находилось несколько кроватей и тумб. Я подошел к большому окну и стал рассматривать полигон на котором колонна бронетранспортеров проводила боевые учения. Я бегло осмотрел комнату и увидел как на одной кровати уже лежали чьи-то вещи.
— А-а-ам… Так, — причмокивая я обернулся к кобыле. — комната уже занята.
— Ага. Она пока моя, — дергая головой произнесла Роуз. — так что можешь здесь отдохнуть пока и поспать.
— Я же буду мешать тебе.
— Не будешь. Как два жеребца могут помешать друг другу долгой, томной ночью?
Я озорно усмехнулся. Этой ночью звезды светили лишь нам обоим, не оставляя место для сна. Как мне казалось. Однако, кончив от одного прикосновения я провалился в глубокий сон.
Я оказался в районе, где все лампочки судя по электрическому гудению перегорели, повсюду находились то кинотеатры, то концертные залы.
Я поднял голову и мне на лицо начали падать мутные, пахучие капли. Мимо проходили пони и постоянно задевали меня, то сбоку, то сзади, то спереди. Я не сразу понял что мне показалось странным в их поведении, но, когда я поднял на них свой взгляд, я вдруг понял что они все смотрят прямо на меня. Я пытался выбежать из толпы пони, но они все проследовали за мной.
Я пытался найти хоть что-то в этом мире, что-то относительно нормальное, и мой взгляд упал на пони в смокинге. Он неподвижно стоял у фонаря и показывал куда-то справа от меня. В той стороне примерно в двадцати метрах от меня уткнувшись в асфальт стоял жеребенок.
Он поднял взгляд на меня и мгновенно телепортировался ко мне. Он неестественно широко раскрыл свою пасть разрывая кожу щек и стал медленно приближаться ко мне. Я развернулся и уже собирался побежать, как вдруг поднялся ураганный ветер по направлению к этому жеребенку. Казалось что именно из-за него поднялся этот ветер и именно он засасывает меня внутрь. Упав на землю я стал быстро приближаться к нему.
Я закрыл глаза.
От испуга меня охватила судорога и я затрясся и свалился на пол чуть не перевернув кровать. Роуз видимо от такого тоже проснулась и вскочив с кровати подбежала ко мне.
— Все норм, эт я. — сказал я.
— Что случилось? Как ты снова оказался на полу?
— Кошмар приснился. — отмахиваясь ответил я. — всё ахуитительно.
На улице уже стемнело, но даже сейчас было слышно рев двигателей машин. Оперевшись на копыто я саркастично проговорил:
— С добрым утром, пуся.
Кобылка раскрыла свои глаза на полную, и огромные зрачки смотрели прямо на меня, пока я лежал и улыбался как аутист. ”Ладно посмеялись и хватит” — с этой мыслью я встал на копыта.
Я нашарил в комнате электронные накопытные часы, на табло высвечивалось — 23:37.
Особа зашнуровывала берцы, а я, так как не умел завязывать шнурки, был уже готов. Я прошел в коридор, где барахлили лампы освещения. Я прислонился к стене и вдруг понял что мне в задницу что-то вонзилось, но мне немного понравилось. Обнаружив своего обидчика, я прикоснулся к нему. Это был приклеенный пластиковый колышек, который мог как растягиваться, так и сжиматься.
“Кобылка” выключила свет в комнате, закрыла дверь на ключ, и мы пошли к лифту. Где-то на полпути я остановился, заметив что в меня справа летят какие-то лучики, которые заполонили коридор полностью. Кобыла от такого экстренного стоп-крана спросила:
— "Ты чего встал?"
Что-то было не так. Теперь лучи прямо передо мной. Мне в лицо подул ветер, а в копыте как по волшебству появился пистолет. Я закружился, упал и покатился в укрытие. Роуз нигде не было, на её месте находился жёлтый левитирующий еба-шар. Я стрелял по нему пока не послышались холостые щелчки, которые могли значить только одно: хлеб подорожал.
Шар двигался ко мне. В панике я швырнул пистолет в него, от которого он даже не замедлился, а банально впитал его. Я завизжал и распластался по всей доступной поверхности. Лучи были совсем рядом, жёлтая сфера подлетела ко мне вплотную.
Я закрыл глаза.
Меня кто-то начал трясти, но я не открывал глаз.
— Эй… эй. Ты как, в норме?
— Да, все окей, хотя, колбаса на хуй похожа, сигареты "Прима" — тоже, сыр пиздятиной вонял, курицу петух ебал, рыбы воду обоссали, ваше сало хуй сосало — поросенок пидор был, хлеб растили коммунисты, по картошке мент ходил. Просто идём. — Роуз пожала плечами, повернулся и пошел дальше.
Встав на ноги и не обращая на перешёптывающуюся толпу пони внимания я, как ни в чем не бывало, потопал трансвиститом. Ещё на подходе к лифту я услышал приближающийся скрипучий звук снизу. В лифте находились наши макрочелики.
— С доброй ночью, сосочки. — сказал отец.
— Ибальсь ночью? — сказал Дэйм.
— Даров, старый хрыч. — входя в лифт я ударил Макрофа по плечу. После чего обнял брата, нежно поглаживая его крепкую, мужскую спину. — Давно не видел тебя.
— Выпей водочки и пойди сдохни. – сказал автор изнеоткуда. все охуели, но быстро пришли в себя, лишь пожав плечами.
— Ха-ха, смехянка… пидорас. — перестав обнимать Дэйма, тихо произнёс я, понуро склонив голову. Брат всегда гнобил меня, а если я пытался спорить или противиться его воле – заставлял брать его член в рот и произносить “я маленькая свинка, я больше так не буду”.
— Ну что. Пора. — проговорил Батя.
Пока мы ехали на первый этаж я перестал обращать внимание на постоянный ебучий скрип, но теперь меня стал выводить из себя ритмично дергающися лифт.
Рядом с лифтом находились туалеты, раздевалка и много пыльных автоматов с закусонами, слева стояла стойка с какими-то брошюрами.
Пока все шли я стоял, стесняясь демонстрировать свой стояк, случившийся из-за близости к крепким жеребцам.
Они остановились с выражением “и хули ты завис?” Я, спотыкаясь об хуй и боясь смотреть окружающим в глаза, побежал к ним.
Снаружи на дежурстве стояли солдаты, облаченные в неебически тяжёлую броню, приковавшую солдат к земле. из-за долгого ношения она меняла их скелет, превращая в карланов.
Я любил сидеть сзади, из-за того, что ощущал себя в безопасности только там , поэтому когда к нам подкатил джип сразу же запрыгнул на заднее сиденье. Увы, рядом со мной уселась Роузлен, гремя своими шарами, Дэйм уселся на пассажирское сидение спереди, а Макроф сел на место шофера.
На аэродроме, куда мы следовали, нас ожидал стелс-транспортёр, на котором была шифровка "Mod Fc-x4”. Погудев, он опустил рампу и мы заехали внутрь.
Мы все вылезли из машины и подойдя к багажнику стали разгребать две сумки которые вытащил батя. Я тоже вылез, подошёл к ним и начал наблюдать. Всё, лишь бы не работать.
— Не забудьте кардио и регедраты. — наклонившись к сумкам сказала “кобылка”.
— Дед, мы-то с тобой поехали, а че по шмоту? Мы что хуями будем отмахиваться?
— Спокуха-братуха не паникуй. — ответил на мою дерзость Дэйм, пригрозив копытом. Я тут же поник.
Начав копаться в сумке он нашёл всю подходящую мне экипировку, начиная шапкой и заканчивая всей разгрузкой.
— Давай, надевай. — показал он на лежащую на полу форму. – А я посмотрю.
Поначалу я был похож на бомжа в алкашке, но когда дошла очередь до тяжёлых вещей, мой облик стал чуть лучше. Надев бронежилет, я заметил элегантную шинель, хуй знает для чего мне её выдали, но смотрелась на мне она ахуительно. Закрепив на себе вещевой мешок весивший, как по мне, килограмм десять, я призадумался – “на кой хуй мы так нарядились?”
— Мы собрались провести крупномасштабное наступление за хлебом или спокойно проникнуть без подозрений в страну? — напряжённо спросил я.
— Нет, дорогой мой, для этого тут есть я. — произнес гордо Роуз. — Мои приятели смастерили для нас специальное оборудование. — он провел копытом по маленькому экранчику сбоку и рюкзак открылся.
Он достал странный предмет похожий на паука со стеклянным защитным корпусом. Поднеся ко мне, он взял моё копыто и протянула в него прибор.
— Смотри, называется эта диковина репликатор. Работает так — придавливаешь к какой-нибудь части тела, выставляешь боковой ползунком на модель тела и вуаля, ты станешь одним из грифонов.
— Не понял. Грифоном?
— Ну хочешь, будешь какой-нибудь кулебякой, тебе решать, слизняк.
Почесав репу, я спросил:
— Я правильно понимаю, то, что можно с помощью этого принять облик любого существа, которые здесь указаны.
— Да. Заебал уже языком чесать.
— А... это... на чем оно работает?
— Не у меня спрашивай об этом, обмудок. Я медик, а ещё – ботаник, и никак не ебаный инженер.
Дверь в кабину пилота открылась и из неё вывалилось тело.
— Товарищи! Вставайте! — прокричало оно на весь грузовой отсек, потрясая полупустой бутылкой.
Все отвлеклись от своих дел. Единорог в черном пальто с кобурой на груди, из которой торчал револьвер, начал спускаться по металлической лестнице, пока мы влупали. Отец, выйдя вперёд заговорил своим грубым голосом.
— Какие дела, Чупик!
— Потихонечку, а ты как,, Макроф, как мать?
— Сдохла. В аду ей теплее. Постоянно, сука, жаловалась, мол , “ме-ме-ме, холодно, бляд, хлеб дорогой нынча! А ты дом в отопительный сезон не греешь, экономишь на мне!” Вот и пришлось, того, топором её.
— Ну, в таком случае отвечу, что позвав меня, ты увидишь, на что моя жопа способна, и как далеко я могу срать. Даж до матери твоей в адском котле достану!
— Чупик, ты же лучший пилот Эквестрии! Не могу же я такого уебка не взять к себе в отряд!
Единороги пожали друг другу копыта. Развернувшись, пилот направился обратно в кабину. Пока шёл, он прокричал:
— Отлетаем, шуширки. Надеваем ремни и на подъем!
Он захлопнул за собой металлическую дверь в свою берлогу. Пока мои челипиздрики раскладывали сумки, боковые лампы у рампы загорелись красным и закрутились.
Самолёт начал движение, нас шатануло. Я перекрутившись назад упал на спину. Перестав колошматиться, я посмотрев назад и вздохнул. Пламя искр из под рампы, которую ещё не закрыли и царапала поверхность асфальта. По всему отсеку раздавался треск.
Голос вещал в громкоговоритель:
— Ха-ха. Обосрались, да?
После этих слов рампа начала подниматься. Дэйм до этого державшийся за хер, подошёл ко мне и поднял меня. После чего крикнул мне в лицо:
— Вставай!
Я, ахуевши, встал. Отряхнувшись я посмотрел на рампу. Через оставленую щелку был едва слышен гул, но через мгновенье он пропал.
— Разбуди, как долетим. — сказал я Дэйму.
— Когда мы долетим нас скорее всего скинут.
— Ты все равно тыркни меня.
— Так э…
Он не успел закончить предложение, потому что я перебил его:
— Поебать!
— Так бля, ты…
— ПО-Е-БАТЬ!
— Ну ладно, поговорили.
Брат смотрел на меня с видом че за хуйня.
Как ни в чем не бывало, я пошёл в машину, разлегся на заднем сиденье и заснул.
И МЕНЯ ВЫЕБАЛИ В СРАКОТАН ПОКА Я СПАЛ.
ХЕППИ ЕНД ЕПТА.