Кратекс: кровные узы

Пока Артур нежился в расчудесной стране, где там, далеко, некто влиятельный начал совать свой нос куда не следует. Нужный человек в нужном месте способен изменить мир. А тот кто заберётся туда, куда его не звали… что произойдёт тогда?

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Эплблум Скуталу Свити Белл Спайк Принцесса Селестия Принцесса Луна Зекора Биг Макинтош Другие пони Человеки Стража Дворца

Монстр Понивиля

В Понивиль пожаловал огромный монстр, по сравнению с которым Малая Медведица вместе с Большой курят где‑то в сторонке.

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Спайк Принцесса Селестия Принцесса Луна Зекора Дискорд Человеки Вандерболты

Что с принцессой

Принцессой Селестией овладел странный недуг, и Твайлайт всеми силами пытается понять, в чём же дело.

Твайлайт Спаркл Принцесса Селестия Дискорд Стража Дворца

Безрадостная душа

Иногда избавление от иллюзий не приносит должного счастья.

Рэйнбоу Дэш Эплджек

Эверфри и отрава-цвет

«Жили-были две сестры, — начала Флаттершай, — да мама их, в лесной хижине. Они очень друг друга любили...»

ОС - пони

Родственные противоположности

У Рэйнбоу Дэш и её возлюбленного всё идёт прекрасно. Молодые влюблённые мечтают, строят планы на будущее, но, неожиданно, они сталкиваются с трудноразрешимой проблемой, о которой не могли даже предположить.

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Рэрити Эплджек Принцесса Селестия ОС - пони Вандерболты Лайтнин Даст

Служители Хаоса

В учебниках истории Эквестрии Дискорда описывают, как тирана, который мучил жителей Эквестрии, пока Селестия и Луна не остановили его. Но действительно ли в те времена все считали Дискорда злодеем? Это история о культе "Служители Хаоса", члены которого считали Гармонию и Дружбу - ложью, а Хаос и Раздор - спасением.

Принцесса Селестия ОС - пони Стража Дворца

А игра эта называется...

Небольшая история о начале карьеры DJ-PON3.

DJ PON-3 ОС - пони

Сидр и соль

Война меняет существ, она достает все самое плохое из любой сущности, и не важно кем ты был до нее, рядовым стражником, фермером, пилотом дирижабля или принцессой, после нее ты уже никогда не станешь прежним.

Принцесса Селестия Зекора Трикси, Великая и Могучая Дерпи Хувз Лира Другие пони Найтмэр Мун Вандерболты Король Сомбра Принцесса Миаморе Каденца Стража Дворца Мундансер Старлайт Глиммер Чейнджлинги

Алоэ и Лотус: скучный день

Алоэ и Лотус скучают, ведь сегодня в спа нет клиентов. Но когда появилась Рарити и обнаружила, что ей не с кем побеседовать во время процедур, она завязала разговор с хозяйками салона.

Рэрити Флэм

Автор рисунка: Stinkehund

No Cronica: Сага о ведьмачке

Цена профессионализма. Ч1

Мастер определяется не только умением и знанием, но и принципами.

Их было трое. Не так уж и мало для быстрого и мобильного отряда, способного покрыть за ночь несколько лиг – благо короткие мечи и стёганки много не весят. И уж всяко этого было достаточно для одной молодой земной, которой они связали ноги и заткнули рот, пока ладили петлю на липе у дороги.

Идущая по этой же дороге ведьмачка притормозила, с легким интересом наблюдая.

— Не суйся не в свое дело, пугало, — предупреждающе сплюнул под ноги главарь. Ну и рожа у неё, а уж глаза… словно пытаются душу вывернуть наизнанку, в такие лучше лишний раз не смотреть. — Иди куда идешь, подобру-поздорову.

— Вынимайте мечи, — голос тоже был неприятным. Сухим, как старая зола.

— Э? Чего?

— Вынимайте мечи. Вы хотите её обидеть, я этого не позволю, будет ссора, вы попробуете со мной херами мериться… Мое время мне слишком дорого. Доставайте мечи.

Главарь ухмыльнулся самоуверенности этой уродливой идиотки и подал знак пособникам:

— Давай, ребзя. Проучим эту дуру.

Спустя три удара он стоял на коленях, безуспешно зажимая рассечённую грудь. Рядом валялось два трупа.

— С… сука… — сплюнул главарь уже кровью, продолжая криво ухмыляться. — Ну, что, чувствуешь себя героем?..

— Не-а, — рассеяно пожала плечами Холлоу, отряхивая лезвие. — Бытует мнение, что не существует причин, оправдывающих чье-либо убийство. Отнятие жизни равносильно совершению зла. Тогда, я — зло. Но и вы тоже зло. И у вас был шанс прикончить меня.

— Что?.. Что ты несешь?.. — пробормотал почти потерявший сознание главарь. — Ты же наверняка думаешь, что поступаешь правильно, но послу…

— Может быть и неправильно, — буркнула Холлоу окончательно затихшему душегубу. — Но точно хорошо.

Подойдя к пленнице, она коротким и точным взмахом перерубила веревки.

— Не ранена, сахарок?

Пленница неистово замотала головой, кое-как пытаясь отползти.

— Помощь ну?..

Вскочив на ноги и так и не вытащив кляп, кобылка что есть духу припустила по дороге и вскоре скрылась из виду. Холлоу проводила её скучающим взглядом, вздохнула и принялась обшаривать трупы.

— «Зло есть зло, вы зло, я зло, хочешь сделать приятно – поступи хорошо»… — бурчала она себе под нос, собирая кошельки и мелкие драгоценности.

В одном из кармашков главаря был небольшой сложенный клочок пергамента. Холлоу с легким интересом развернула его:

«Небольшая, земная, серая шерсть, коричневая грива, глаза лазурные. Знак отличия – иголка с ниткой. Особо с ней не церемонься, Кафс, поймаешь – сразу на дерево. Она сына клиента подставила за кошелек: беднягу повесили за ложное изнасилование потому-то и прозвали мы её Черная Вдова Рэнт Лав, хех» 

Несколько минут Холлоу тупо пялилась в листок.

От разразившегося потока мата с ближайших деревьев вспорхнули птицы.


В деревню Литл Брокенбак (в простонародье Малые Поизбушки), что недалеко от Даунвола, она ввалилась в мыле и тут же принялась искать трактир. Нашла: крошечный «Семь котят» примостился между двумя избушками, словно приглашая изголодавшегося путешественника. Холлоу приглашением воспользовалась.

— Си… сидра… — прорычала она, падая лицом на стойку. — Хотя, нет, лучше яблочной водки… любой водки.

Протирающий штаны за барной стойкой алмазный пёс брезгливо покосился на неё:

— Странным бродягам не наливаем.

Холлоу не шелохнулась, с легким свистом выпуская из легких воздух…

— Оглохла? Поди прочь отседова…

Холлоу резко вскинула голову, буквально прожигая трактирщика взглядом. Тот весь побледнел, не в силах оторваться от чудовищных глазищ.

— Слушай. Меня. Внимательно, — тихо произнесла Холлоу, притягивая трактирщика телекинезом. Голос был спокойным, но трактирщик отдал бы многое, чтобы забыть его. — У меня. Сегодня. Плохой. День.

Заметив боковым зрением выглядывающего из подсобки испуганного алмазного щенка, она продолжила:

— Налей мне выпить и не создавай проблем, ни себе, ни детям. Иначе заберу у них самое дорогое.

— Жи… жизнь? — плаксиво заскулил трактирщик. — Душу?!

— Хуже. Невинность.

Получив наполненную до краев кружку, Холлоу уселась в углу – подальше от входа. Ширпотребный алкоголь не принес успокоения, лишь смазал чувство горечи, разъедающее изнутри. Ведьмачка икнула, чувствуя, как плывет по волнам окружающего времени-пространства, как тонет в нем. Нужно… нужно было уцепиться за что-то… кого-то, кого-нибудь. Найти, кто мог бы заполнить растущую пустоту внутри.

И в то же время Холлоу не хотела, трусила и просто смущалась заниматься эмоциональным эксгибиционизмом. Хотя бы потому, что, открываясь другим – подставляешься для удара. А тот же Цветик… его сейчас всё равно нет – с ним она должна встретиться в Даунволле. Собственно, сейчас она бы туда и шла, если б не эта заминка.

Внезапно, её взгляд зацепился. Зеркальце. Совсем маленькое, с копыто, возможно бритвенное, с небольшой трещинкой, шестигранное. Оно висело позади стойки, рядом с точильным ремнем.

— Трактирщик! — гаркнула Холлоу.

Трактирщик не заставил себя ждать.

— Сколько? — спросила ведьмачка, тыкая рогом в сторону зеркальца.

— Оно не… — наткнувшись на взгляд Холлоу, трактирщик махнул лапой: — Десять золотых – и забирайте.

В другое время ведьмачка бы пыталась поторговаться, но сейчас просто отдала чуть ли не последние гроши и, утерев сопливый нос, мрачно уставилась в глубины своих же глаз. Чем дольше она смотрела, тем выше поднималась в её душе темная волна боли и вместе с ней голову наполнял белый шум, водопад голосов, укоряющий, упрекающий, задающий поток вопросов, на которые Холлоу никогда бы не хотела давать ответ.

Не выдержав, ведьмачка отвела взгляд.

— Сегодня целых семь секунд, — прокомментировало отражение. — Новый рекорд.

Всхлипнув и утерев натекшие сопли, Холлоу сделала глоток из пинты.

— Я – мусорный герой, — пробормотала она, фокусируясь уже не на глазах отражения, а на носу. — Ну вот кто меня дернул остановится? Они же предлагали пройти мимо, а теперь пришлось ещё чуть ли не яму рыть, чтобы призраки не родились… и что мне теперь делать?..

— Повзрослеть, — ответило отражение.

— Как?

— Для начала плюнуть и забить на те придорожные холмики – вряд ли кто-то когда-то будет их раскапывать. Убила и убила, мир всё ещё стоит. Нужно – сдайся в ближайший пост стражи или зайди исповедоваться к верунам, но ради рога, сахарок, прекрати себя вести так, будто у тебя Вечная Красная Ночь: даже когда вокруг жопа, думать можно о двух вещах — об этой самой жопе или, лучше, как стать хуем, который ее выебет.

Холлоу задумчиво отвела взгляд. Зеркало дело говорило, но если б можно было вот просто так взять и вытравить своих тараканов… к сожалению, эти твари живучее настоящих. Поэтому ведьмачка решила пойти немного другим путем:

— З-з-з… знаешь, сахарок, — воскликнула она, схватив питье, — Ты… ты молодец… выпьем! За тебя! Ты!..

— Я – это ты. Только взрослее. Не ебущая себе мозги проблемами, которые не решить.

Холлоу задумалась.

— Бред. Ты не можешь быть Холлоу. Мы не можем обе быть Холлоу.

— Я могу быть Старшей, Большой Холлоу.

— Ну уж нет, — вспыхнула ведьмачка. – Нет, хватит с меня. Ты ведь понимаешь, что не настоящая? Всего лишь отражение, в которое смотрюсь, потому что… — Холлоу осеклась.

— … тебе одиноко, — спокойно закончило отражение.

— Нет! Я… в общем, ты не существуешь. Поэтому я старше. А ты… ты будешь Маленькой Холлоу.

— Ну-ну. Как скажешь, сахарок.

— Вы… выпьем?

— Пей. Кстати, сахарок. Ты сказала, что заберешь девственность у детей того несчастного песеля. Учитывая, что врать ты обычно не умеешь: ты действительно собиралась сделать это?

— А вот это… ик… оч-ч-чень хороший вопрос!..

Пили долго. Достаточно, чтобы рассуждающая об угрозах, шутках и лжи Холлоу умудрилась просадить все те немногие гроши что были у неё в карманах.


— Нетра, вставай, — кто-то ласково похлопал её по щеке, — Вставай, нетра, на работу надо…

Холлоу заворчала, разлепляя глаза. Она лежала мордой в сене в каком-то хлеву. Сквозь пыльные оконные стекла пробивался утренний свет, а над ведьмачкой стоял немолодой зебра в синем полосатом акетоне с подшитой кольчугой.

С Холлоу мигом слетели остатки сна, а её ляжки сжались. Номад. Причем знакомый.

Удостоверившись, что ведьмачка проснулась, зебра отошел, уселся и принялся точить ятаган. Холлоу посмотрела вбок – зеркальце лежало рядом с ней. И оттуда на неё зыркала помятая Маленькая Холлоу:

— Что будем делать? – шепотом спросила ведьмачка.

— Ты главная, тебе решать. Можешь вломить ему.

— У него в поножах скрытые крохи-арбалеты.

— Старик Рейдж учил нас отбивать стрелы.

— Не с двух шагов же!

Пока ведьмачка все нарастающим голосом совещалась с отражением, номад, не вмешиваясь, с вежливым интересом продолжая натирать лезвие. Асантэ аэп Гойгой вар Рош вообще был довольно вежливым наемником: это неплохо влияло на репутацию, когда заказчику приходилось выбирать между равно опытными убийцами.

Наконец, Холлоу полностью оценила обстановку, прикинула пути наступления-отхода. И выбрала самый выигрышный:

— Дядь, не убивай, — жалобно попросила она. Немного подумав, добавила: — Пожалуйста.

Поправив шаперон, убийца расхохотался и, встав, протянул ведьмачке ногу.

Холлоу расслабилась. Если бы Асантэ хотел её смерти, она была бы уже мертва. Ну, или почти мертва.

— Пожалуйста, скажи, что ты тут не по работе, а просто мимо проходил, — все же на всякий случай попросила Холлоу.

— Я тут мимо проходил, — продолжал вежливо скалиться Асантэ. На эквестрийском он, как и большинство номадов, говорил чисто, изредка вставляя слова из других языков. — По работе.

Решив лишний раз не уточнять, Холлоу накинула куртку, сумки, мечи, распахнула дверь хлева… и уставилась на толпу крестьян, вооружённых топорами, косами и, самое страшное, вилами.

— Эм, паштетик? – немного робко обратилась она к Асантэ. — Это они чего? Чего это они ведьмакофобию затевают?

— Известно, чего, нетра. Один буян совсем недавно выпил полбочки пива, сожрал все помидоры с салом и понадкусывал немногочисленные окорочка. А когда его оттаскивали от остатков запасов трактирщика, на всю улицу грозил лишить девственности сначала детей, а потом и их родителей. Некоторые, кстати, даже сделали ставки, удастся ли это провернуть, и если да, то как.

— Вот-вот! – вякнул какой-то кмет. – Я из-за неё на деньги попал!

Холлоу мрачно зыркнула, и крикун сник.

— Для истории, нетра, лично я не сомневаюсь, что у вас были весомые причины сделать то… что вы сделали.

Холлоу призадумалась.

— Депрессия считается?

Толпа угрожающе тряхнула инструментами. Ответ очевиден.

Не прекращая улыбаться, Асантэ вышел вперед и, усевшись, поднял передние ноги в обезоруживающем жесте:

— Успокойтесь, адейт! Нетра Холлоу больше не опасна…

— … а ещё я компенсирую ущерб, — шепнула Холлоу.

— … а ещё я компенсирую ущерб, — сказал Асантэ, достав кошелек и кинув алмазному псу.

Крестьяне начали расходиться: связываться с двумя профессиональными убийцами – себе дороже.

Холлоу мрачно посмотрела на «спасителя»:

— Ну?

— ?.. – приподнял правую бровь Асантэ.

— Дядя Паштет, не прикидывайся. Почему у меня такое чувство, будто меня сейчас захватили в долговое рабство? Причем сделали это с особым цинизмом?

— Это называется «игра на наемничьей чести». Она ведь у тебя есть, не так ли, нетра?

Холлоу чертыхнулась, достала зеркальце и, немного подумав, начала прилаживать его на внутреннюю сторону пясти.

— Эй, сахарок, у нас есть наемничная честь? – попутно спросила она у Маленькой Холлоу.

— Ты все ещё можешь ему врезать, сахарок.

— Могу попробовать. Но не хочу.

— Хочешь-не хочешь. Не хочешь выглядеть потом законченной мразью передо мной или другими. Ты ведь и так в глаза смотреть не можешь. Никому.

Холлоу скрипнула зубами и повернулась к Асантэ.

 — Bloede… ладно, давай. Вываливай на меня ту кучу, что приготовил. Кстати, может, возьмешь натурой? – в голосе Холлоу зазвучала скрытая надежда. С её актерским талантом – как кабан среди уток.

Наемник с легкой жалостью и укором покачал головой. Холлоу вздохнула:

— Я некрасивая, да?

— Дело не только в этом. Джазири не простит. А я люблю её.

— Ладно, ну и рог со всеми вами… Говори, что делать-то надо?

— Не здесь, нетра. В часе ходьбы отсюда есть что-то вроде небольшого хутора. Там и узнаешь подробности из первых уст.

Холлоу снова вздохнула и послушно затрусила за наемником, как привязанная. На хутор, так на хутор. Лишь бы закончилось поскорее.

— Дядь, а дядь? – решила она окликнуть зебру, когда они вышли из села.

— ?..

— Зачем ты вообще вмешался? Если лично тебе мои услуги не нужны?

— Мое предложение ещё в силе, нетра. То самое. Не передумала?

Холлоу слегка замедлилась.

— Нет.

Асантэ остановился:

— Зря ты так. Мы  же очень похожи: как и ведьмаки, номады не…

— … сидят на одном месте, — заворчала Холлоу, дословно цитируя мэтрессу ауф Муур-Чи.

— Нам не нужны властители или лидеры — никто не сможет уничтожить наше командование…

— Не могут прожить без оружия — и оттого в состоянии сражаться голышом…

— Расовая подоплёка или кровное родство — не про нас, поэтому наши ряды пополняются всеми желающими присоединиться…

— Угу. Больше, чем просто народ или армия. Культура. Идея. С шестью заветами, чтобы быть полноценным номадом: носи доспехи, расти и воспитывай детей, своих или чужих, как номадов, говори на ном’а, защищай себя и свою семью, поддерживай клан и откликайся на первый же зов временного лидера всех таборов – Номада.

— Вот-вот, — одобрительно продолжал улыбаться Асантэ. — Видишь? Ты уже знаешь наш народ — отлично впишешься.

— Угу. Мои “знания” еще в прошлый раз не помешали тебе прожужжать все уши.

— Все равно, подумай об этом еще раз. В конце концов, ты – это те, кто окружает тебя. Твоя семья – это и есть ты.

— У меня есть определенные принципы. Я. Не убиваю. Пони. Не за деньги.

Асантэ хмыкнул и Холлоу раздраженно закатила глаза:

— Не только пони, но мысль ты понял, дядя.


Хутор и вправду был небольшим. Хотя, Асантэ всё же покривил душой: девять хат, два колодца, одна корчма «Веселый Минетавр». Да, через «е», но это на самом деле мало кого волновало, потому что табличка валялась в грязи и никому не было до неё дела.

А ещё рядом с хутором высилась тюрьма. Полуразрушенная крепость, но вполне пригодна для использования и хозяин хутора, милсдарь Притти Пэнни, не стеснялся это доказывать – камеры никогда не пустовали.

Милсдарь же, Притти Пэнни Луламун, был пони серьезным и обстоятельным – это было видно по одному лишь его столу из черепахового дерева, на котором ни царапинки, а все вещи, в основном серебряные чернильницы, лебединые перья и бумаги разложены строго по правилам высшего общества.

Сам Притти Пэнни каким-то мистическим образом умудрялся казаться больше, чем он есть на самом деле, закручивая натертые воском длинные усы. Настороженности прибавляла и форма отставного сотника Эквестрии.

— Хо-о-л-л-оу На-а-айт… — пробасил Притти так, будто пытаясь рассосать имя ведьмачки. – Та самая Холлоу Найт?

— Простите?

— Ну, Холлоу Найт, — раздраженно закрутил ус сотник, — легендарная Черная Мечница, прославленная Лицо со Шрамом, лучшая из лучших…

Холлоу Найт его не слушала. Она не показала, но её начало слегка мутить. Похмелье или неприятные воспоминания?..

В тот день в окрестностях Даунволла выпал не по-летнему холодный дождь. Тяжелые капли падали, размывали дорогу, стекали по плащу Холлоу и неброским доспехам стоящего перед ней рыцаря. Шлем он положил на землю. 

— Повтори, — устало попросила ведьмачка.

— Ты – знаменитая Холлоу Найт Шрамолицая, сильнейшая Черногривая Мечница, Бражник Смерти. А я, Стил Хувс Шершень, рыцарь Ордена Стального Пера, официально вызываю тебя на поединок во славу моей особенной пони, Сладкоголосой Флай Фаэр!

— А я, ведьмачка Холлоу Найт, посылаю тебя в жопу, вареник. Тоже официально.

Рыцарь явно обиделся. Настолько, что принялся взрывать копытом землю:

—  Ты!.. Вы!.. Вы не можете отказаться! Согласно рыцарскому кодексу Эквестрии, вызвав вас на бой официально, я тем самым временно возвел вас на одну ступень ранга с собой, а это значит, что, получив отказ, я имею право счесть — и сочту! — это оскорблением!

—  Я даже не гражданка Эквестрии.

—  И тем не менее!  

— Слушай, вареник, зачем? – устало закатила глаза Холлоу. – Ну на кой рог оно тебе надо, лезть к обычным, никого не трогающим ведьмачкам? 

— Потому что я – рыцарь, — припечатал шевалье с таким видом, будто Холлоу спросила, что это за желтый шар болтается в небе. 

— И что? 

— Рыцари должны совершать подвиги. 

— Ну, не знаю, иди тогда какую-нибудь старушку переведи из одного конца села в другой. Потом обратно. Чем не подвиг?

— Достойное деяние, — без особого интереса пожал плечами рыцарь. – Увы, не моего полета: я этим уже занимался, когда был пажом – нету в том особой славы, вот победить опасного противника... Поэтому хватит уже тратить время, доставайте меч.

— А можно не надо? 

— Нет. 

Холлоу прищурилась, буравя рыцаря взглядом. Тот сглотнул, дернулся, но выдержал. Крепкий чурбан.

Тогда ведьмачка на несколько секунд призадумалась и её внезапно озарило:

— Я сдаюсь.

Рыцарь подавился воздухом:

— А?

— Ага. Я, Холлоу Найт Шрамолицая, Черногривая Мечница и так далее, всего лишь слабая пони и потому сдаюсь на милость победителя. Великого, мужественного и так далее. 

Немного подумав, она повернулась и задрала хвост: 

— Возьми меня.

Ведьмачку рыцарь брать не хотел. Хотя бы потому, что хороший рыцарь должен быть непорочным. На всякий случай. К тому же Сладкоголосая Флай Фаэр наверняка расстроится и накормит своего рыцаря ядом. В прямом и переносном смысле.

— У… уберите это… — стыдливо попросил непорочный рыцарь, стараясь переключиться на что-угодно, лишь бы не кобыльи прелести. «Что-угодно» оказались клинки Холлоу. — П… подождите! Это!

— А? 

— Мечи! Ваши мечи! 

Теперь уже пришла очередь Холлоу быть огорошенной. Словно во сне, она потянула клинок из ножен и тупо уставилась на эфес, хищную зубчатую гарду и солнце, выгравированное на навершие. Держась за рукоять, ведьмачка невольно чувствовала запах пива, вкус «Мучильни» и слышала веселый голос...  

— Я вас победил! – продолжал настаивать рыцарь. — А значит могу взять что-угодно в качестве трофея! Поэтому извольте ваши мечи и, так уж и быть, идите на все четыре стороны! 

Подойдя ближе, он попытался осторожно, но настойчиво, забрать приз, но Холлоу внезапно дернулась, и рыцарь отшатнулся. Он захотел повторить требование, но смог выплюнуть только сгусток крови. Ошарашенно поднес копыто к горлу, чувствуя, как по нему течет что-то теплое и липкое. 

В последний раз одарив ведьмачку растерянным взглядом обиженного наивного жеребенка, у которого отняли клятвенно обещанную конфетку, он упал, несколько раз слабо дернулся и затих. 

Холлоу тяжело выдохнула и вложила оружие в ножны. Затем взяла в зубы хвост и поволокла труп по дороге.

 — Это ештеетвенный отбор… — бормотала она. — Прошто ентентвенный отбор…  

В предместьях Даунволла её встретили настороженно, но на вилы поднимать не стали. Холлоу удалось взять инициативу:

— Похороните беднягу, пожалуйста, — устало попросила она старосту. – С веруном, по всем правилам. 

— Что написать на камне? – деловито спросил прибежавший, словно стервятник на падаль, гробовщик. – Имя?

Холлоу покосилась на черные доспехи мертвеца. Она никогда не понимала, зачем надевать на себя броню, намерено лишенную геральдики, но при этом орать свое имя и орден при вызове на поединок. Впрочем, возможно, так проще уходить от оплаты в харчевнях. 

— Сти… Стил Хувс Шершень, рыцарь Ордена Стального Пера. 

Наблюдая, как комья земли барабанят по крышке гроба, Холлоу размышляла, было ли это лучшим из исходов: уже не первый рыцарь кидал ей вызов. Она вырубала их, ломала кости – время спустя они всё равно находили её. Она использовала Аксий – гипноз, увы, держался недолго. Одному из них Холлоу отрубила ногу — разозленная семья не поскупилась отправить за ней целый клан номадов (и, во имя Дискорда Повелителя Удачи, сколько усилий стоило ведьмачке разойтись с наемниками мирно. Относительно мирно). 

— А как он умер, есь не секрет? – ворвался в мысли голос старосты. 

Холлоу на минутку призадумалась и, стараясь спародировать высокий стиль, ответила:

— Накеры. В неравном бою с чудовищами он пал. С именем любимой на устах, Сладкоголосой Флай Фаэр. Да, пожалуй, так и выбейте.  

Староста вспомнил идеально ровный, один-единственный порез, и лицо скривилось в гримасе: «Серьезно?». 

Холлоу ответила тяжелым взглядом. 

— И много накеров-то было?

— Тридцать. Сорок. Не меньше.

Больше вопросов ей не задавали. 

И вот сейчас, стоя перед очередным нанимателем, Холлоу делала всё возможное, лишь бы не испачкать ему стол.

— Ну так, я прав? – слегка нетерпеливо повторил вопрос сотник. – Холлоу Найт, самая лучшая ведьмачка Эквестрии?

— Вы ошиблись, милсдарь, — смогла наконец привести в порядок организм Холлоу. – Я действительно Холлоу Найт, ведьмачка, но отнюдь не лучшая, как и не лучшая мечница Эквестрии.

— А кто в таком случае лучший?

— Я не хочу лишний раз рекламировать конкурентов.

Сотник фыркнул в усы, но ничего не сказал. Холлоу вздохнула:

— Я может и не лучшая, но всё ещё профессионал. Могу хоть узнать, в чем заключается… заключалась бы работа? За советы деньги обычно не беру.

— Заключается, милсдарыня, — весело подкрутил ус сотник. – Ваша самокритичность неплохо подкупает, да и нома Асантэ за вас поручился, а это дорогого стоит. Посему слушайте: дело мое в том, что есть у меня… — его лицо резко посмурнело. – Была у меня дочка. Хорошая кобылка, племенная, род у нас хоть и простой, но чистый, вот видели бы вы моего деда-прадеда – все как на подбор… Простите, не туда понесло. Но в светлицу зайти потом сможете, там картинки висят. В общем, была у меня моя искорка сумеречная, да померла. Служки в поле нашли, измученную, в дом принесли, мокрую от пота, почти бездыханную. Как я в комнату к ней вошел, к кровати, резко вцепилась в мою ногу, глаза широко раскрыла и говорит: «Ой, папочка, плохо Великой и Могучей Трюкси, силы скоро оставят: повели же призвать веруна Брутала, что недавно путь держал в семинарию в Кантерлоте, дабы молился он три ночи в той церкви Луны за душу Трюкси, Великой и Немножечко Грешной…» и прекратила на том дышать. Веруна скоро доставят, но, хотелось бы чтобы помимо молитв были бы и иного рода… профессиональные средства.

Холлоу пожала плечами:

— Поговорим об оплате.


Спустя полчаса Холлоу вышла из дома сотника. Она подумывала осмотреть тело, но то уже отнесли в церковь, что стояла аккурат с другой стороны хутора от тюрьмы, на опушке леса. Решив привести мысли в порядок, Холлоу достала зеркальце:

— Ну?

— Что «ну», сахарок? Дело ясно, что ничего не ясно. Нужно расспросить местных о дочери сотника.

— Либо осмотреться там, где её нашли. Возможно, её кто-то «выпил». На ум, правда, приходят одни лишь перевертышы.

— Ага, потная, измученная – вот что с непорочными кобылами творит множественный оргазм…

Проводить ведьмачку вызвался Асантэ. Идти было недалеко: всего-то минут двадцать до ближайшего поля на север, за номадским табором. Проходя мимо вагончиков, Холлоу почувствовала легкую неловкость: они напомнили ей караван Таки. Особенно пара зебрят в кольчужках, бросившихся к наемнику. На боках у них покачивались пятилезвийные хунги-мунги.

Впрочем, зебрята были не единственные, в таборе можно встретить и грифонят, и пони, и алмазных щенков – номады как никто ценили приемышей — и даже один йетти, который до этого пытался играть в загадки:

— Много есть и много пьет, ходит он и всех…

Ведьмачка не стала отгадывать эту загадку.

— Йетти? Серьезно? – проворчала Холлоу, когда Асантэ наконец отбился от «наследников» и они дошли до поля.

— Скам хороший. Подобрали, когда шли через Хафлинген. Все дело было в лодках.

— Лодках?..

— Он охранял их. Вернее, думал, что охранял. Назначил самого себя в эквестрийскую армию, Штормовой Отряд и… изъял лодки крестьян на ратное благо. Мы предложили ему… перевестись. А то так бы и продолжил местным кости портить.

— А…

— Он говорит на нома. С трудом, но говорит. Вот, кстати, и место, где её отыскали.

Холлоу припала к земле, словно пытаясь взять след. Обнюхала. Достала зеркальце:

— Пахнет сексом.

— Это от тебя, сахарок. Иди искупайся в холодном, а то ведешь себя непрофессионально.

Холлоу заворчала и спрятала зеркало. Обратилась к Асантэ:

— Дядь, а эта… милсдарыня Трюкси… короче, она ведьма?

— Мы не обсуждаем нанимателей с третьими лицами, — мягко и тактично ответил наемник. – По крайней мере, до окончания контракта.

— А контракт?..

— Недели через две. Продлевать пока не планируем – мы слишком засиделись в этом крае. Хотя если ты согласишься, нетра…

— Не соглашусь.

— Тогда поспрашивай в селе.

Холлоу только махнула хвостом, глядя, как солнце постепенно спускается за горизонт.