Вокруг света через скуку и лень
Глава VI: Оплот науки | Часть I: Старинная философия..
Если дракон имел в виду, что компании остаётся идти столько же, сколько товарищи преодолели вместе с Сайдвайндером, то да, им действительно предстоит пройтись не особо далеко. Всего несколько десятков километров, не спеша, через скрытые от остальных глаз поляны.
— Ты же говорил, что идти недалеко! А как же Опфли?
— Не волнуйся за неё. Нам всем нужен отдых от самих себя. Ей стоит иногда думать и своей головой, а не только слушать меня. А мне..
Не успел пушистый драконид закончить, как его очки с яркой вспышкой и оглушительным звуком испарились, как в прошлом стрелы янтарной. Скорее всего, заклинание перестало действовать само по себе из-за расстояния, нежели это попытка мести — слишком те привязаны друг к другу. И всё же, такое резкое заявление уже заставило путников дрожать.
— ..Мне нужно тоже учиться жить без её помощи. Мы не можем друг без друга, но мы должны быть готовы, если вдруг нас разлучат.
— Ты нас обманул! Почему ты об этом не сказал?
— Я не обманывал — я лишь недоговорил. Если бы я рассказал всё в подробностях, то этого бы не случилось. - голубоватый замедлился, опустившись на все четыре лапы - От долины до того лагеря примерно столько же, сколько оттуда до города. Это далеко?
— Н-не очень..
Двоякое чувство. Вроде бы, всё правильно, но в любом случае неприятно. Неприятно об этом думать, но не думать совсем не получается. Как же так? Неужели чешуйчатые такие же хрупкие и душевно слабые? “И пожалеть его хочется, и стукнуть!” — слепому очень тяжко удавалось передвижение; оранжевая пони наполнялась противоречивыми эмоциями.
— Мне казалось, что драконы умные.. — разочаровывалась ушастая.
— Это так. Мы вечно учимся и много знаем.
— И ты хочешь сказать, что вам сложно что-то даётся и приходится прибегать ко лжи? Ты думал, как она будет себя чувствовать?
— Она знает. К этому моменту времени, она точно догадалась. А я знаю её — она не будет на меня злиться. К сожалению, мы всего лишь драконы.
Вопросов навевало столько много, что даже за дорогой следить сложно. Перевёртышу хоть и приходилось легче, но не до конца — он не просто чувствовал окружающие эмоции, ему хотелось сочувствовать. Ему хотелось помочь, влиться в эти чувства. А чем, в таком случае, является хороший вопрос, если не помощью?
— То есть, вам сложно даются разговоры, и-
— И да, и нет. - понял Хершенен с полуслова — Один опыт граничит с другим. Разногласия дают нам новый опыт, который уже соединяет два других. Запоминать легко, а усваивать и осознавать — дело непростое.
— Мне.. Немного странно понимать, что мы все так друг на друга похожи.
— Вы походите на нас даже больше, чем ты думаешь. Мы все друг с другом схожи, потому что.. - на мгновение, пушистик замолчал — Нет, забудьте.
О чём это так сложно рассказать тому, кто всегда готов поделиться чем-то новым и очень много знал? Чейнджлинг малость путался, чьи эмоции кому принадлежат, ведь их сила и разность так схожи друг с другом.. Удивительно, как что-то терзало такое могущественное существо изнутри и заставляло молчать!
— Если я расскажу об этом, то за этим пойдут последствия. Возможно, очень нехорошие. Поймите, я не хочу, чтобы случилось что-то плохое. - древний остановился и лёг на траву — Но я вижу, что вас это не остановит. Так что предлагаю немного отдохнуть, а я вам намекну. Что-то мне подсказывает, что вы об этом уже знаете, хотя бы немного. Но лишним не будет.
К дракону придвинулись остальные члены небольшого отряда — никто не хотел отказываться от истории и большой подушки. И хоть без очков и с щекотливыми мыслями Хершенен выглядел более угрюмым, он и близко не был похож на то, как кличут этих существ в народе.
— Давным давно, мы поклялись в одной вещи. Вернее сказать, договорились. Не все, но очень многие, в конце концов, разделяли эту же и похожие ей точку зрения. - Хершенен машинально пытался поправить уже несуществующие очки - Кхм. Наш негласный лидер хотел сохранить мир таким, какой он есть..
— А потом появился Дискорд? - уточнила солнечная — Мне брат рассказывал об этом, но я ничего не поняла. И сейчас не понимаю!
— У тебя очень хороший брат, Саншайн. - улыбнулся слепой — И да, ты права. Пока мы исследовали и запоминали мир — кто-то для себя, а кто-то для будущих поколений и существ, один из нас очень хотел оставить свой след в истории.
— Как это произошло? — оживился насекомыш — Мы с этим как-то связаны?
Полу-чешуйчатый драконид тяжко вздыхал и ворчал, пока пытался подобрать необходимые слова и эпитеты. Видно, разговор о беглом драконе — табу среди древних существ. Никто не хочет быть похожим на него, а ведь этого не избежишь — сама идея их лидера невозможна в полной мере.
Какими бы сильными ни были старинные, им тоже нужно что-то брать от природы. Как минимум, им нужно что-то есть и пить, не говоря о каких-то других нуждах. Пусть и досуг у них проводится крайне экстраординарным методом — наблюдением.
— Газ. Мы называем его Эфириум. Он помог создать всё живое, и он помог нам всем так развиться. Благодаря этой синеве, которая выходит из-под земли, мы все обрели возможность использовать силу мысли для взаимодействия с миром..
— А мы, например, ещё и летать научились! — восторгалась крылатая.
— Не совсем. Пони обрели какой-никакой интеллект, а мы научились пользоваться тем, о чём я только что говорил. Тем, что вы называете магией. С помощью этой самой магии, Дискорд уже вмешался в естественный ход событий — непростительное деяние для дракона. По крайней мере, по тем, старым принципам.
— ..Другими словами, он дал нам крылья. - догадался чейнджлинг - И не только.
— Больше. Я не могу сказать, что именно. Вы просто не так поймёте.
Хершенен недовольно покачал головой и уложил её на траву. Слушающие поняли этот рассказ по-своему, и предсказать, чем всё для них закончится невозможно. Одно грело его подсознание — не скажи он обо всём, товарищи попытались бы найти ответ сами, сбившись с пути. Другое значение этих слов, или попытка его найти, могли бы привести к чему-то страшному.
А так, всё сходится — копытные тоже способны использовать то, что у них в голове, для достижения своих потребностей или чего-то большего. Они, как и чешуйчатые, способны чувствовать это необъяснимое нечто. Да и восприятие обоих видов очень похоже и часто пересекается, что и позволяет всем понимать друг друга. Но почему?
— Поэтому Опфли так злится на всё вокруг? - оранжевая покосила голову — Потому что нельзя что-то делать?
— Да. Она готова выражать своё недовольство договору силой, а я — разговором. Мы хотим сделать мир лучше, а не просто сохранить.
— Я не понимаю. Что в этом плохого? — задумался усатый — Почему тот самый, который главный, не хочет ничего менять?
— Если каждый будет делать то, что хочет, то это может привести к катастрофе. Это противоречит идее. И вы, и мы, ещё слишком молодые, чтобы полностью жертвовать своим благополучием ради кого-то другого или какой-нибудь высшей цели.
Высшая цель? Опять? Сначала Элитра об этом говорила, теперь Хершенен. Ощущение, будто все о чём-то знают, и никто ничего не рассказал друзьям! Оба копытных не просто не поняли резкое высказывание, но и заметно возмутились от такого заявления:
— Что за цель? Объясни! Все про неё говорят, но никто не объясняет! — красноглазая надула щёки, скрестив копыта у груди.
— Я говорил образно, но раз ты так хочешь услышать ответ, то.. - дракон задумался — Представь, например, что.. Есть большой город, и в нём каждый имеет свою идею. И никто не хочет друг другу уступать или даже обсуждать эти мысли!
— Глупости! Они глупые!
— ..Правда в том, что эти глупые — мы все. Давным давно, драконы уступили друг другу. Их тогда было немного, и они кое-как сговорились ради этой благой мысли. А сейчас, каждый считает себя слишком правым. И мы, и вы — тоже. И так можно сказать про всех.
— ..Я не понимаю. — красноглазая скосила голову на другой бок — Почему мы все просто не можем поговорить? Пятеро из нас ведь поняли друг друга! Зачем загонять себя в рамки, которые никому не нравятся? Мы же можем добиться благополучия, все вместе!
Знала бы пони, что её ждёт — вопрос бы отпал сам собой. Однако, она слишком мало повидала мир. Как дракон и сказал — она ещё слишком молодая. Все эти грубияны, с которыми приходилось сталкиваться — редкая мелочь, не так ли? “Ну не может такого быть, что все вокруг глупые!”.
Даже чейнджлинг понял мудрость, но решил промолчать. Нрав других существ, и уж тем более простых пони, не передать словами и историями, как бы кто ни старался. Это нужно увидеть вживую. Это нужно прочувствовать.
— Об этом я и говорю. Когда-нибудь, ты поймёшь. — дракон закрыл глаза — А сейчас.. вам лучше идти.
— А как же ты? — оба путника не поняли.
— Мне.. Мне нужно побыть одному. Простите.
— Сан? - чейнджлинг ожидал дальнейшей команды.
Кобыле не хотелось бросать загрустившего дракона. “Он же не дойдёт до своей возлюбленной в таком состоянии!” — беспокоилась крылатая. Да и до города ещё не понятно сколько, пусть и большая часть пути пройдена. Не в состоянии просто так бросить своего нового друга, кобыла попыталась крепко обнять его за шею.
— Саншайн, послушай себя, и послушай Гамбита. — улыбнулся пушистый — У меня такое не впервые. Через пару мгновений, Опфли даст о себе знать, вот увидите. Сделайте два добрых дела — не останавливайтесь, идите вперёд, туда. - дракон указал в сторону, где был город - ..И оставьте меня наедине с моими мыслями. Хорошо?
— Ты будешь в порядке? — пони посильнее прижалась к чешуйчатому.
— Да. Идите. Мы ещё увидимся, будьте уверены.
Как дракон и говорил, его половинка, как по указке, заявила о себе. Пусть и в несколько необычной манере — Опфлихен выпустила необычайно яркую стрелу высоко в небо. Она громко зашумела и выдала из себя столько искр, что создавалось ощущение, будто художник попытался использовать облака, как холст. Очень красивое зрелище, ещё и ветром не сдувается!
— Сан, пойдём. Так будет лучше. Я это чувствую.
Пони кое-как собралась с силами и вместе со своим компаньоном шагнула в сторону Цокбурга. Поистине трудное решение, ведь видно, как заметно тяжко голубому. Однако, как оказалось, до города оставалось всего несколько минут ходьбы — из-за очередных кустов показалась широкая дорога, ведущая прямо к большим, каменным стенам.
Плохие мысли тотчас исчезли при виде места назначения. Стоило пони ступить из-за растительности, как её остановил белый перевёртыш. Кобыла поняла его без слов — таких, как он, туда не пустят, и пора прибегнуть к старой доброй тактике двух путешественников. Никто ведь не заподозрит маленькую лошадку с белым вьюком, не так ли?
И вправду, всё шло гладко. Пони шла по дороге в одиночку и не привлекала к себе внимания. Даже, когда любопытная остановилась и, нисколько не стыдясь, внаглую оглядела стражу с ног до головы. По сравнению с восточными, эти кони совсем не впечатляли.
Самые обычные мужики с защитой на спине и затупленными копьями. Словно, они тут стояли для красоты, дополнив собой такие же тупые стены. Солдаты никак не реагировали на любознательную. По крайней мере, пока та не собиралась ступить за них, поближе к воротам.
— Стоять. - стражник загородил проход оружием — Ход только при наличии проходной грамоты.
— Грамоты? Какой грамоты? - оранжевая ничего не поняла — Это ещё зачем?
— Сюда ранее пришёл купец, некто А. С.; сказал, что сюда идут чейнджлинги. Что у чейнджлингов не будет грамоты. - жеребец склонил голову, презрительно оглядев путешественницу — У тебя есть грамота?
— ..Нет? Но я грамотная! Это сойдёт?
Как бы абсурдно не звучало высказывание ушастой, страж всерьёз над ним задумался. Второй конь, стоящий в паре с тем военным, решил проявить смекалку, и точно так же приблизился к маленькой пони, опустив голову поближе к ней.
— Ты — документ?
— Нет, но я очень важная!
Тут уже задумался второй. У путешественников возникало ощущение, будто у этих двух одна голова на двоих, ведь пока думал первый, то говорил второй. И наоборот. Хотя, казалось бы, умный город — и стража должна отличаться умом. И она отличалась, только в другую сторону.
— У важной пони есть печать?
— ..Нет. Только кьютимарка!
— Значит, прохода тож нет. А теперь, брысь, в сторону.
И как быть? Перелетать не стоит — в городке явно есть защита против пегасов. А если её нет и пони пустит за пределы стен, то вряд ли её оставят в покое такие же бронированные летуны с кучей вопросов. В город есть ещё два других входа, но идти до них очень далеко. И не факт, что стражу у тех ворот не уведомили. Лень совсем не давала проверить все эти догадки.
Зато, совсем неподалеку, подстать ленивым размышлениям, стояла обычная дверь, не охраняемая никем. Прямо позади военных и врат, выходящих чуть вперёд самой ограды. Дверь вела в башню, но и из башни явно будет выход в сам город. Если архитектор не схож умом с теми двумя.
Солнечная сделала вид, будто ушла в сторону дальнего леса, а сама подкралась к этой самой двери. Блюстители порядка даже не шелохнулись с того момента — им всё так же равнодушно на передвижения и мотив путницы. Но вот скрипящая древесина сразу привлекла внимание солдат к оранжевой бунтарке.
— Ты шумишь дверью? - спросил копейщик, подбежав к источнику шума.
— Нет! - соврала малышка.
— Дверь. Шумит.
Стражник никак не понимал, что происходит. Вероятно, по той причине, что он не видел лично, как солнечная держалась за дверь — пони успела отпустить деревяшку прямо перед тем, как подбежал полоумный. Но почему он такой недогадливый?
— ..Почему? — пони скосила голову на бок.
— Дверь старая. — жеребец сделал выводы.
— Почему?
— Потому что нет другой. Нет ничего вообще.
— Но почему?
— Потому что Селестия — курва старая!
Удивительно, но недовольный копьеносец удалился обратно на свой пост, оставив шокированную лошадку наедине с открытой дверью в башню. Крылатая уже хотела возмутиться, но не упускать же такую возможность? Всё-таки, друзья отправились в это путешествие ради важных сведений. Которые, скорее всего, и таились за стенами этого города.
Тут и потерпеть немного можно, не впервой приходится слушать ругань. Может, высшая цель как раз и заключалась в терпении? Однако, при всём уважении, отсутствие двери с обратной стороны постройки — излишне оскорбительно. Там и вправду красовалась дыра, и ничего более, кроме основы для ставней. Всё, как тот законник и говорил.