Дыхание мрака

Вспышка заболевания в Мейнхеттене побуждает власти Эквестрии объявить жёсткий карантин и сделать Мейнхеттен закрытой зоной, дабы контролировать болезнь. Ограниченное количество медицинских сотрудников, вынуждает остальные города формировать команду для проникновения в закрытый Мейнхеттен, для выяснения причины болезни и поиска лекарства против нее.

ОС - пони Сестра Рэдхарт

Последний Солдат Эквестрии

200 лет назад мир накрыли вспышки мегазаклинаний, которые уничтожали всё на своём пути. На острове, глубоко в море, полностью разряжается одна из четырёх экспериментальных камер сохранения жизни, освобождая единственного спасшегося солдата. Теперь ему предстоит собрать свою память по кускам, борясь за выживание на этом заброшенном острове.

ОС - пони

Самый худший грешник

Однажды Флаттершай попадается довольно интересная шкатулка-головоломка, и это приносит самые неожиданные последствия... Рассказ - закончен.

Флаттершай Твайлайт Спаркл Пинки Пай Принцесса Селестия Принцесса Луна

У меня есть одна подруга

Твайлат пришла к Селестии за романтическим советом. Для подруги, конечно.

Твайлайт Спаркл Принцесса Селестия

Конец пути

Эквестрийцы уже некоторое время исследуют свой небольшой кусочек вселенной. Они запускали зонды в дальний космос, они высаживали пони на луну. Покинуть гравитационный колодец родной планеты стало рутиной. Однако у каждого космического полёта наступает момент, когда путешествие должно закончиться. А что произойдёт, если Эквестрия станет концом пути, который начал кто-то другой?

Твайлайт Спаркл Принцесса Селестия Принцесса Луна

Парусник

Маэстро Антониони, одолжите мне кинокамеру.

Твайлайт Спаркл

Фотографии

О фотоаппарате.

Твайлайт Спаркл Пинки Пай Кэррот Топ

Волшебная Ночь

— Я… могу помочь? — конёк медленными шажками направился к другу. Никогда он ещё не видел кого-либо из своих товарищей в ТАКОМ состоянии. Его сердце разрывалось, когда он смотрел на содрогающийся в немых рыданьях силуэт того, кого привык считать другом… Галлус сжал кулаки и с силой стиснул челюсти. Он хотел прогнать этого наивного сопляка, но при этом… не хотел. И не мог. — Прогуляемся? — спросил вдруг грифон, резко повернувшись. И, не дожидаясь ответа, подхватил друга под руки и вылетел в окно.

Другие пони

Шиповник из Вечнодикого Леса

В лесу родилась ёлочка, в лесу она росла... нет, не так. В Вечнодиком Лесу вырос куст шиповника. Что он делает в этом лесу? Почему у него такие идеальные зелёные листья? Почему у него такие идеальные острые шипы? Он говорит, что он учёный. Что ж, в определённые моменты нашей жизни все мы бываем учёными. Но почему здесь, почему сейчас? Что ему надо от пони?..

Флаттершай Твайлайт Спаркл Пинки Пай

Встречай меня, Эквестрия!

Просто ещё один рассказ о человеке, который попал в Эквестрию.

Эплджек Эплблум Биг Макинтош Грэнни Смит Человеки

Автор рисунка: Siansaar

Искусство живое

Часть 1. Глава 5

Пресайз Тач проверил все вещи ещё раз. Сегодня он встал раньше обычного, уже позавтракал и был готов выдвигаться на природу. Выйдя из комнаты, он едва ли не нос к носу столкнулся с Брайт Калором, который, видимо, только проснулся и направлялся в сторону умывальников.

— Тач? Ты куда так рано собрался? — спросил пурпурный земнопони, зевнув.

— Да так, на пленэр.

— Воздухом подышать захотелось?

— Ага, — Тач развернулся к выходу, попытавшись отделаться от земнопони.

— В парке писать будешь? — Брайт Калор этого, видимо, не понял.

— Почти, — уклончиво ответил единорог.

— Давно я на природу не выбирался. Тач, а не подождёшь меня? Вместе пойдём.

— Нет, эмм… Извини, Брайт, я предпочитаю работать один.

— Ладно, — ничуть не обиделся Брайт Калор.

Несмотря на приятную утреннюю прохладу, яркое солнце обещало жаркий день. Пресайз Тач добрался до вокзала. Пони здесь было немного, и Инк Дроп среди них не наблюдалось. Что ж, время ещё есть. На перроне стояла будка, в которой сидела бежевая земная пони, продающая сухофрукты, бутылки с водой и различными соками и яблоки в карамели. Сейчас покупателей у неё не было, и она развлекалась тем, что время от времени подбрасывала воробьям маленькую пригоршню каких-то зёрен. Воробьи явно радовались этому, и возле киоска их собралась уже приличная стая, коричневая, копошащаяся и непрерывно чирикающая. Пока Тач наблюдал за птицами, сзади его окликнул знакомый голос Инк Дроп.

— Тач?

Единорог обернулся. На кобылке была надета серая хлопковая шляпа и в тон ей седельные сумки. Она приветливо улыбнулась.

— Привет, Дроп.

Кобыла пришла как раз к тому времени, когда прибывал пригородный поезд. Пони сели в него, и Тач спросил:

— Дроп, а куда мы едем?

— Мы выйдем на небольшой станции примерно на полпути до Понивилля. Там мы ещё немного пройдём пешком.

Поезд ехал по горным серпантинам вниз. Инк Дроп молча смотрела в окно, провожая взглядом деревья, растущие вдоль железной дороги. Пресайз Тач смотрел на свою спутницу. Он пытался понять, как он к ней относится. Является ли та симпатия, которую он к ней ощущает, чем-то мимолётным, простой реакцией на приятную кобылку, или это нечто большее? Ему действительно нравилось проводить с ней время, общаться с ней, писать её. Но ведь они были знакомы всего-ничего, совсем друг друга не знали. Она не была похожа на легкомысленную пони, готовую на всё уже после первого разговора. Напротив, она создавала впечатление хорошо воспитанной, сдержанной и умной пони. Но та лёгкость, с которой она с ним общалась, как легко сближалась с ним, можно сказать, совершенно незнакомым пони, казалась Тачу странной. Она ведь пришла к нему не по совету знакомых, не по объявлению, а просто подошла на рынке, услышав его разговор с продавщицей. По крайней мере, так это выглядело с его точки зрения. Ещё этот второй подряд заказ портрета. Конечно, бывают нарциссические пони, желающие видеть себя любимого на каждой стене своего дома. Но Дроп была явно не из таких. Тач видел только два варианта, объясняющих такое странное поведение Инк Дроп. Либо она пытается его охмурить, а затем обмануть и забрать все его деньги, либо… Наверно, лучше всего сейчас будет подождать, пока не станет понятнее.

Поезд начал замедляться, и Инк Дроп поднялась и направилась к выходу.

— Наша станция, — сказала она Тачу.

Пони вышли из вагона. Здесь не было вокзала, только посадочная платформа и расписание поездов. За платформой начинались поля пшеницы, но Дроп повела единорога в другую сторону. Они перешли через железную дорогу и пошли по тропинке, которая вела через редкий лиственный лес вверх по склону горы. Пони вышли на вершину, с которой открылся завораживающий вид. Когда жителю большого города, привыкшему к каменным лабиринтам, открывается вид на пару десятков километров лесов, полей и холмов, у него просто перехватывает дыхание. Далеко на горизонте виднелись горы. Была видна извилистая железная дорога, по которой шёл поезд. Она вела в Понивилль, который хоть и находился далеко, но был отлично виден отсюда, как и Вечнодикий лес рядом с ним. Словами трудно передать, что чувствует пони, смотря с вершины горы вдаль. Пожалуй, лучше всего подойдут слова «величество природы» и «спокойствие». Инк Дроп усмехнулась, увидев, какое впечатление это место произвело на Тача.

— Красивый здесь вид, — сказала она.

— Завораживающий, — согласился Тач.

Пони расположились в тени раскидистой липы, чтобы перекусить. Инк Дроп разложила предусмотрительно взятое покрывало, выложила бутерброды с сыром, поставила бутылку с грушевым соком и два бумажных стакана.

— А ты неплохо подготовилась, — сказал Тач, доставая пару яблочных сдоб, купленных им вчера.

Серая земнопони в ответ только улыбнулась.

— Ты здесь часто бываешь? — спросил Тач.

— Иногда. У меня обычно не так много времени, чтобы ездить за город.

— А откуда ты узнала об этом месте?

— На этой станции находятся фермы. Выращивают пшеницу, кукурузу, гречиху и тому подобное. Мой дядя работает здесь на пшеничной ферме, и в детстве я часто ездила сюда летом.

— И тебе здесь нравилось?

Инк Дроп улыбнулась снова, на этот раз как-то мечтательно.

— Да. Я помогала дяде строить амбар. Он учил меня забивать гвозди, показывал, как молотят зерно, угощал кукурузой прямо с поля. Однажды у них появился магический комбайн, и он меня на нём катал по полю.

Тач тоже улыбнулся, представляя это всё. Он сам вырос в крохотном городке близ Филлидельфии, практически в деревне, и такие маленькие радости жизни были ему хорошо знакомы.

Когда с небольшим пикником было покончено, пони стали выбирать место для картины. Следуя указаниям Тача, Дроп села лицом к простору.

Неоспоримым преимуществом художников-единорогов перед их коллегами земнопони и пегасами является то, что они могут работать действительно быстро и при этом аккуратно. Из-за этого, а также некоторых живописных заклинаний, которые тоже упрощают жизнь художника, единорогов среди живописцев, в том числе и среди студентов и преподавателей Академии, было существенно больше. Вероятно, поэтому же за работу для открывшейся вчера выставки взялись только Пресайз Тач и Уайт Спектрум, два единорога, тогда как у пегаски Фогги Соул была уже готовая работа.  Художник-земнопони на природе разве что набросал бы этюд. Пресайз Тач же мог позволить себе написать достаточно подробную картину, пусть и не такую большую, как в мастерской.

Ветерок шевелил ветви липы, шелестел листьями. Без него в такой жаркий день сидеть здесь было бы гораздо тяжелее. Постепенно на холсте появлялась новая картина.

— Дроп, а почему ты тогда на рынке решила обратиться ко мне? — спросил Тач. — Я имею в виду, что ты просто подошла ко мне, совершенно незнакомому пони, и сделала заказ на портрет. Это как-то странно.

Земнопони помолчала, затем ответила:

— Дело в том, что моя семья дружит с семьёй миссис Эппл Бранч. Она рассказывала нам о художнике-студенте, который написал портрет её дочери. Ну и несложно было догадаться, что это именно ты, когда она с тобой заговорила.

— То есть ты меня уже знала заочно.

— Можно и так сказать. Я просто решила познакомиться с тобой лично.

Спустя какое-то время картина была готова. Серая земнопони в узкополой шляпе смотрела с холма вдаль. Ветер колыхал её длинную синюю гриву, лицо выражало спокойствие и открытость миру. Вдалеке были видны леса, горы, поля, и тонкой змейкой тянулась железная дорога к Понивиллю, в котором особенно выделялся замок принцессы Твайлайт Спаркл. Казалось, именно на него смотрела пони.

Дроп долго изучала получившуюся картину. Наконец, она произнесла:

— Это… сильно.

— Во многом это твоя заслуга, — ответил ей художник. — В таких местах начинаешь понимать, что такое сила природы, и насколько ты на самом деле крошечен.

— Да, но ведь ты это смог не только прочувствовать, но и передать, так что не принижай свой талант.

Единорог ничего не ответил. Он наложил на картину удерживающее заклинание, которое не даст ей смазаться при перевозке, сложил вещи, после чего сказал:

— Забрать можно будет через пару дней. Надо дать картине время просохнуть и оформить её в рамку.

Солнце уже перевалило через зенит и клонилось к закату.  Пони стояли на платформе и ждали поезд на Кантерлот, который скоро должен был прийти, если верить расписанию. Между ними висело молчание,  Тач снова пытался разобраться в своём отношении к стоящей рядом пони, но всё так же не мог прийти ни к какому выводу. Инк Дроп, кажется, тоже была глубоко погружена в свои мысли. Вскоре поезд действительно прибыл.

Доехав до кантерлотского вокзала, пони вышли. Сейчас вокзал был сильно оживлён. Во всех направлениях сновали пони с сумками, чемоданами, тележками и налегке. Кто-то бежал, опаздывая на свой поезд, а кто-то вальяжно выходил из вагона. У киоска бежевой земнопони, кормившей утром воробьёв, выстроилась небольшая очередь.

Пресайз Тач и Инк Дроп вышли из вокзала.

— Тогда я загляну к тебе через пару дней за картиной, — сказала земнопони.

— Хорошо, — ответил единорог.

— До встречи, — попрощалась Дроп и, пока Тач не ответил, поцеловала его в щёку.

От неожиданности художник проглотил прощание, которое уже собрался произнести. Он удивлённо посмотрел на Дроп, но та отвела взгляд, молча развернулась и ушла.

Абсолютно запутавшийся в своих мыслях Тач побрёл в мастерскую.