Башня

— Значит, ты и есть тот самый счастливчик, который может позволить себе принцессу, да?

Вопрос был задан вполголоса и практически потонул в гвалте вечерней таверны. Пони, который его задал, смотрел на собеседника с полусерьёзной улыбкой.

— Да. Одну десятую плачу перед работой, остальное получите, как притащите мне её.

— Экий ты торопливый. Покажи деньги сначала.

Заказчик выложил на стол небольшой свёрток и развернул. На куске ткани лежал ярко блестящий слиток металла.

— Сворд, проверь, это оно?

Пони в лёгком доспехе, до этого молчавший, притянул к себе слиток и поднял его на копыте, взвешивая. Какое-то время он оценивающе глядел на кусок металла, нюхал его, пробовал, даже постучал по нему подкованным копытом.

— Да, Либ, это настоящая небесная платина, — Сворд толкнул слиток обратно на середину стола.

Либ присвистнул и вперил тяжёлый взгляд в собеседника.

— Десять таких хватит, чтобы купить себе титул графа. Я бы спросил тебя, уверен ли ты, что проклятая принцесса — это адекватное вложение.

— Но ты не будешь. Это не твоё дело. Так что, вы берётесь?

Либ подхватил кусок металла и спрятал за пазуху.

— Да, берёмся. Теперь расскажи нам: что ты знаешь об этой принцессе?

Заказчик облегчённо откинулся на спинку стула, с улыбкой глядя в ответ.

— Сейчас-сейчас. Такие разговоры не ведут на сухую глотку, так что угощайтесь. Всё равно пиво здесь не очень. Не то, что в Термении… 

---

— И что ты об этом думаешь?

Вопрос повис в ночном воздухе. Двое пони шли из таверны к своей стоянке практически не разговаривая. Сворд был уверен, что Либ просто сосредоточен на их новой работе, но его самого не отпускало неприятное чувство. Оно ощущалось как тяжёлый, неподвижный воздух перед грозой, когда ты знаешь, что сейчас разразится буря и пора бы подыскать убежище. Отличие было лишь в том, что Сворд понятия не имел, откуда буря придёт и что с собой принесёт.

— Это самое прибыльное дело из всех, какие мне выпадали, вот что я думаю, — пегас выдул колечко дыма в ночной воздух.

— И всё?

— Ну, а что ещё? Это не первое наше дело такого рода. Не первое, которое мы закрыли. Мы с тобой сейчас можем достать эту принцессу из башни с закрытыми глазами.

Пегас остановился и затянул из трубки.

— Тебя что-то тревожит, Сворд. Обычно ты как-то живее реагируешь на аванс. Так что выкладывай, что не так?

— Не знаю, — земнопони неуверенно переступил с копыта на копыто, отводя взгляд. 

— Чуйка?

— Ага. Наверно, глупо.

— Возможно. Но своим чувствам надо доверять. Что тебя тревожит?

— Не могу понять. Чувство надвигающейся беды. Что-то неприятное как будто висит в воздухе с тех пор, как мы вышли на этого придурка.

— Ну, да, подвернулся он нам действительно случайно. Ну так и мы с тобой не абы кто! Так что ничего удивительного, что наша репутация теперь работает на нас.

— Да, но всё же. И платит он не золотом, а небесной платиной. Вдумайся, Либ! Это же сплав, которого на Эквусе просто нет! Метеориты не падают на землю каждый раз, когда какому-то богачу нужна принцесса!

— У тебя в замке не было таких вещей?

Сворд почувствовал волну гнева и раздражения.

— Ну сколько раз мне нужно повторять, чтобы ты не напоминал мне об этом?!

— Столько, сколько нужно. И вообще, сейчас это имеет отношение к делу!

— Да?! И какое же?

— Да такое, что если её не было у самого принца, то это многое говорит о её редкости, вашвысочество!

Сворд изо всех сил пытался подавить ярость. Сначала Либ напомнил ему про замок и двор, а теперь ещё и напрямую обратился как к королевской особе.

— Ты сможешь часть этого слитка натереть в стружку? — Либ прервал гневную мысль Сворда.

— Что? А, да, наверно. Если будет рабочее место. Не хочу работать с таким металлом на ходу. А ещё, если ты ещё раз так ко мне обратишься, я…

— «Так» — это в плане «попрошу натереть железку»?

— Нет! Ты же прекрасно понял, о чём я! — Сворд от негодования притопнул копытом. Ситуация была абсурдной, и злился он больше для виду

— Конечно. Если я ещё раз попрошу специалиста по тонкой работе с драгоценными металлами помочь мне с обработкой самого драгоценного из всех металлов, известных Эквусу, то он… Напомни, что ты там обещал сделать?

Сворд что-то неразборчиво пробубнил в ответ.

— Нет, там определённо было что-то про оставить меня драконам, охраняющим принцесс.

— Нет, я угрожал оставить тебя в башне вместо принцессы!

— Да, точно! Но я, в отличие от этих принцесс, умею летать!

— А это смотря как связать, ­— ухмыльнулся Сворд.

— О да, давай, научи меня связывать так, чтобы невозможно было двигаться!

Пони весело рассмеялись. Такие шутки всё чаще проскальзывали в их диалогах, но они обоим нравились, так что никто не спешил ничего менять. 

Какое-то время они шли в молчании, пока не добрались до лагеря. Время было позднее, но спать пока никому из них не хотелось.

— А вот скажи, почему у нас есть принцесса Селестия в Кантерлоте и ещё куча всяких разных там принцесс, которые не как она? А, и ещё чуть меньшая куча всяких королей и королев, которые тех самых принцесс плодят?

Сворд закатил глаза, шумно выдыхая.

— Серьёзно, Либ? Ты задаешь этот вопрос каждый раз, когда мы собираемся достать кого-нибудь из башни. Или ещё откуда-нибудь. Ты правда думаешь, что мой ответ поменяется?

— Нет, ты не понял, смысл не в этом, — пегас бодро покачал головой, устраиваясь поудобнее у костра, вытягиваясь и улыбаясь. — Это же уже традиция. Перед каждым делом мы обмениваемся определёнными вопросами. И определёнными ответами. Так было перед первым нашим делом, так будет и дальше. Так всё же — почему?

— Ну, видишь ли, Эквестрия большая, — пожал плечами Сворд. — Принцессе может быть тяжело править всем из Кантерлота. После того, что стало с её сестрой, она предпочитает немного по-другому контролировать вещи. Поэтому она, грубо говоря, приняла определённых пони в семью и разделила между ними земли. Вот так вот эти пони и стали королями и королевами.

— Неплохо. Интересно, а как она выбирала этих пони, которые теперь правят своими королевствами внутри Эквестрии?

— Понятия не имею. Лучше скажи, — Сворд чуть прикрыл глаза, расслабляясь в тепле костра, — ты правда веришь, что повторение одного и того же диалога перед делом является основой успеха?

Теперь настала очередь Либа закатывать глаза.

— Эх-хъ, ну вот всё ты никак не поймёшь! Я не буду тебе отвечать, а то ещё спугну успех!

— Ну ладно, ладно, извини, — Сворд примиряюще поднял копыта, не пытаясь скрыть усмешки. — Почему ты никогда не трогаешь драконов?

Глаза Либа блеснули с той стороны огня. Сворд с удовольствием отметил, как пони напротив сразу подобрался и стал гораздо более серьёзным. Ему нравилось наблюдать за своим товарищем в таком состоянии, хотя сам Сворд навряд ли бы в этом признался.

— Ну, во-первых, это одна из отличительных черт моей работы. Что-то навроде росписи, знаешь? Кто-то приходит с грохотом и фейерверками, сея хаос и разрушение, а кто-то предпочитает более филигранную работу, при которой никто не страдает.

Либ замолчал, чуть задумчиво глядя в огонь. В такие моменты Сворду казалось, что пегас максимально открыт. Это был один из немногих вопросов, которые всегда вводили Либа в состояние задумчивой меланхолии, и Сворд снова поймал себя на мысли, что ему очень нравится наблюдать за Либом во время таких диалогов.

— А во-вторых, я же был выращен ими. Пусть и не полностью, — тихо произнёс пегас. — Никогда не знал своих родителей. Видимо, когда я был совсем мелким, какие-то драконы нашли и решили оставить меня. Так что я рос в их племени. Учился у них. Ну, ты знаешь, как это бывает с роднёй. Потом ушёл, как только научился заботиться о себе самостоятельно.

Слова пегаса повисли в воздухе. Сворду было нечего на это сказать, как и в первый раз, когда он услышал эту исповедь. Он хотел как-то поддержать Либа, но все слова казались какими-то мелкими по сравнению с чувством, которое они пытались выразить, поэтому он снова не сказал ничего.

— Ладно уж, дело позднее. Завтра ещё долгий марш, а вечером работа. Так что давай, Сворд, первая вахта твоя. Спасибо за беседу, — пегас повернулся к костру спиной, устраиваясь спать, оставляя Сворда наедине с мыслями.

Мыслями, которые накатывали и кружились в голове. Непонятное чувство подсказывало Сворду, что это дело отличается от прочих. Он не мог понять, почему именно, и от этого становилось только тревожнее.

Либ учил его, что надо доверять чутью. Но чутьё пегаса было точно откалиброванным инструментом, на который он полагался ничуть не меньше, чем на свои копыта или крылья. А чутьё Сворда решило подать голос лишь сейчас, не давая абсолютно никаких деталей.

Земнопони с удивлением понял, что злится. Причём злится на самого себя. Он не мог быть таким же, как Либ. Эта простая мысль бесила его до зуда в копытах, так, что он даже вскочил с места, намереваясь немного пройтись вокруг лагеря.

«Да разве мало у меня своих талантов?! — подумал про себя Сворд, наматывая круг за кругом по лагерю, каждый раз едва не задевая спящего пегаса копытами. — Я, по крайней мере, не верю во всякую ерунду! Каждый раз один и тот же диалог из двух вопросов! Каждый, блин, раз! И ему самому не надоело?!»

Со временем в голове земнопони немного прояснилось, а дыхание сбилось от быстрой ходьбы. Усталый, Сворд сел, глядя на небо и понимая, что конец его вахты ещё неблизко.

Потом взглянул ещё раз, осознавая, что определять время по ночному небу его научил Либ. И ориентироваться по звёздам. И в принципе смотреть на небо ночью не только ради того, чтобы поглазеть на его красоту, но чтобы найти там ответы.

Сейчас Сворд чувствовал, что ему нужны ответы как никогда в жизни. Возможно, они были где-то среди звёзд. Возможно, в книгах из замковой библиотеки его отца. А может, и ещё где-нибудь — или вовсе нигде.

Сворд встряхнулся, вырывая себя из задумчивости. Он не хотел задремать на посту, потому что Либ будет недоволен.

---

С небольшого холмика открывался красивый вид на старую крепость. Стены частично порушились, как и строения за ними, осталась стоять только башня. Даже отсюда было видно выжженное поле вокруг крепости, говорившее о её природе лучше любых слов. Если приглядеться, то можно было заметить и следы многочисленных пожаров.

— Эй, ты там идёшь или как?

Возглас Либа встряхнул Сворда. Пегас уже спустился с холма, пружинящим шагом направляясь к крепости. Сейчас, на фоне старой постройки, он казался маленьким, незначительным и почему-то очень оживлённым. Сворд поспешил за товарищем: им предстояло много сделать за сегодня.

Крепость была старой. Оставшаяся, вероятно, ещё со времен предшествующих восстанию Луны, она была массивной и прочной. Годы сточили стены, истёрли кладку, выветрили булыжник. Но не только время грызло камень: тут и там виднелись подпалины и оплавленности, оставленные жарким пламенем. Пламенем, от которого массивные блоки размягчались, как сыр в жару, и текли, застывая наплывами и складками.

Либ провёл копытом по стене, возвышавшейся над ним. Она давно уже не была целой, и в ней тут и там зияли дыры. Пегас заглянул внутрь, во дворик, уделяя внимание одному ему ведомым мелочам: неровный, но достаточно густой слой пепла на земле, белеющие местами кости, погоревшие останки и мусор.

Либ, улыбаясь своим мыслям, кивнул. Он ступал в логово дракона, и это его веселило. Нос щекотал запах пепла и старой, выветренной гари. Земля у основания башни была разрыта, а фундамент под ней разбит. Либ стоял, прикрыв глаза, и слушал. Слушал, как мерно подрагивает земля под его копытами.

Дракон спал, и это было хорошо. Это значило, что у пегаса было больше времени на сбор информации. Бесшумно взмахнув крыльями, Либ взлетел, двигаясь вокруг башни, оглядывая дворик и представляя себе внутреннюю планировку. Он повидал таких крепостей много. Как и много драконов до этого. Взлетев практически до самого верха башни, Либ остановился. Он чувствовал, что здесь висят охранные чары. Пегас дал ещё несколько кругов на разной высоте над крепостью, рассматривая и прикидывая всё, что ему могло понадобиться. Закатное солнце окрашивало всё в оранжево-жёлтые тона, словно смотришь на мир через кусок янтаря. В таком освещении крепость казалась ещё более старой и брошенной. На мгновенье у пегаса защемило в груди от неясной тоски по чему-то далёкому и недоступному. А потом Либ встал на крыло и полетел в направлении стоянки.

---

Старая лестница мерно тряслась, но Сворд всё равно трясся сильнее. В кромешной темноте было слышно, как бьётся его сердце — часто и быстро, не чета ровному пульсирующему подрагиванию камня под копытами. Это место казалось живым само по себе. Сворд старался не думать о драконе внизу. Огромном, злом, грозным и голодным.

Ощутимый тычок копытом вывел его из задумчивости. Они достигли верха лестницы, где Либ принялся работать над дверью. Сворд в который раз подумал, что это очень смешно и нелепо: запирать деревянную дверь в башне, которую сторожит огнедышащий дракон.

Темноту наполнил едва различимый звук металла, скребущего об металл. Сворд снова поёжился: каждый звук казался преступно громким, хотя это было не так. Скрежет замка был гораздо громче, но всё равно потонул в шорохе втягиваемого воздуха. У Сворда промелькнула мысль, что Либ, наверное, специально подгадал момент открытия на выдох зверя.

Дверь бесшумно отворилась вовнутрь, пуская на лестницу свет луны. Он не был ярким сам по себе, но после чернильной мглы его было более чем достаточно, чтобы нормально видеть.

Пони проскользнули в комнату, не издав ни звука, оставив дверь открытой настежь. Сворду сразу бросилась в глаза ухоженность комнаты. Но кроме этого, тут было что-то не так. Что-то настолько неправильное было в этой комнате, что все чувства кричали земнопони о том, что ему надо убираться отсюда немедленно.

В голове всплыли некоторые детали о принцессе, которую они крали. Молва ходила, что она не просто так заперта в башне: на ней лежит ужасное проклятие. Днём она выглядит как пони, а ночью превращается в ужасное существо прямиком из ночных кошмаров.

Сворд окинул комнату быстрым взглядом, ища что-нибудь или кого-нибудь. Мозг рисовал картины самых страшных тварей из книжек в замковой библиотеке, и земнопони чувствовал, как ужас сковывает его грудь и делает движения торопливыми. Ещё один быстрый, отчаянный взгляд вокруг. Ничего.

Чувства Сворда обострились, а время как будто замедлилось. Он почуствовал взгляд. Быстрее, чем он успел подумать, он поднял голову вверх, найдя балкон под самой конусообразной крышей. С балкона на него смотрели два с копыто размером ярко светящихся жёлтых глаза без зрачков. В ужасе Сворд отшатнулся, не в силах издать ни звука. Объятый паникой, он пятился, пока не уткнулся во что-то, что опасно накренилось.

А потом Сворд почувствовал копыта на себе, ловко выбившие его из равновесия, и бесшумно и мягко уронили на пол, скрывая из поля зрения ужасно знакомые глаза из кошмаров. Теперь на него обеспокоенно смотрел Либ, слегка наклонив голову. В его взгляде читался вопрос, и Сворд собирался сказать ему быть осторожнее, потому что здесь нет принцессы, только страшная, редкая тварь. Но он не успел: предмет, на который земнопони напоролся, упал, наполняя комнату грохотом и лязгом.

Сворд съёжился и зажмурился, пытаясь стать как можно меньше и незаметнее, или провалиться сквозь землю. Он изо всех сил надеялся, что это просто плохой сон и он скоро проснётся где-то в таверне или на поляне, под полусмеющееся-полуобеспокоенное выражение лица Либа.

— …ять!.. — начало фразы потонуло в грохоте.

— Кто вы такие? И что вам тут нужно? — новый голос, знакомый до невозможности, вырвал Сворда из паники. Он резко подскакивает, ища глазами говорящую.

Напротив окна, объятая лунным светом, стоит пони. Небольшого роста единорожка, гневно смотрящая на Сворда и Либа.

— Вашвысочество, не нужно паники и громких криков. Без дальнейших объяснений: мы пришли вас спасти! Пожалуйста, сохраняйте спокойствие и не сопротивляйтесь! — Либ сделал пару уверенных шагов к настороженной принцессе, пока Сворд усиленно пытался понять, что же тут не так. Осознание пришло внезапно: мерное подрагивание башни прекратилось.

В следующую секунду всё завертелось и потонуло в грохоте и круговерти. Сворд почувствовал, что пол под ним вздрогнул и надломился, а потом мир завертелся. В какой-то момент пони почувствовал сильный удар в грудь, понял, что летит куда-то, а потом жёсткое приземление выбило из него дух.

Раздался рёв. И он оглушал. Он затмил собой все звуки мира, выдувая из пони все мысли, оставляя только рвущую боль в ушах. И когда казалось, что ещё немного — и весь мир утонет в этом грохоте, он оборвался. Мёртвая тишина. Ни звука: ни дыхания, ни биения сердца, — ничего. А потом Сворд почувствовал движение воздуха вокруг. Что-то тянуло его назад, мимо земнопони.

Не мысль — инстинкт толкнул Сворда вскочить и, пьяно спотыкаясь, побежать куда-то. Случайно он наткнулся на какой-то большой валун и поспешил заскочить за него, неловко падая. Слух медленно возвращался к нему.

Ночь расцвела оранжево-жёлтым, практически ослепляя. Это было настолько красиво, что у Сворда захватило дух. Драконье пламя высекло из ночной темноты основание башни. Струя огня взвилась в воздух, жемчужно-белая в центре, расширяясь, полнилась оттенками красного и голубого. Сворд замер, наблюдая, как пламя беснуется в небесах, и это было захватывающее зрелище. Он мог бы просидеть так всю жизнь, смотря, как огненный столп преследует какую-то неугомонную фигурку. Голова казалась такой лёгкой. Вся неправильность этого мира прошла, искупленная красотой драконьего пламени.

Внезапно что-то вернуло Сворда в чувство. Напротив стояла знакомая единорожка. Теперь Сворд разглядел её при свете, и осознание больно кольнуло его. Он знал, что видел её так много раз, хоть и не мог вспомнить где. Она смотрела с недоумением и шоком.

— Сапфайр… — наконец, тихо произнесла она, снова протягивая копыто к лицу и аккуратно проводя по щеке.

Сворд вздрогнул. Её внешность. Его имя. Странное существо в башне. Всё встало на свои места.

— Сессилия? — охрипшим голосом пробормотал Сворд, всё ещё не веря своим глазам. — Как ты?..

— Не время, Сапфайр. Твой друг… Он не продержится долго против дракона.

Слова принцессы вернули Сворда в реальность. Он снова взглянул на небо, где догорал драконий огонь. Либа нигде не было видно.

— Меня зовут Сворд, не Сапфайр. Больше нет, Сессилия, — пони покачал головой, продолжая взглядом искать Либа и пытаясь подавить панику. Неуёмное воображение продолжало рисовать картинки друга, поджаренного пламенем до углей, и Сворд изо всех сил гнал прочь эти мысли. Почему-то сама идея о потере Либа была для него немыслимо болезненной.

По воздуху вновь разнёсся рык, но теперь это был не просто рёв, а как будто бы речь. Он замер на время, чтобы перерасти в рычащий хохот, который прерывался словами.

— Они… общаются?.. — единорожка рядом со Свордом замерла в недоверии.

Раздался свист, что-то хлопнуло, и земля слабо вздрогнула. Тишина опустилась на разрушенную крепость. Земнопони и единорожка переглянулись и в унисон поскакали в сторону, откуда доносились звуки.

Большая часть внутреннего дворика была разрушена. Выкорчеванные камни топорщились зубьями из земли, и внизу, под ними, открылось логово дракона.

Огромное белое тело свернулось на куче золота и драгоценностей. А напротив него, глядя на подошедших, стоял Либ.

Сворд замер на краю ямы, неверяще глядя на пегаса. Либ выглядел жутко. Когда-то зелёная шёрстка теперь была обуглена, и местами сквозь неё проглядывала красная, обожжённая кожа. От перьев шёл дым, а грива была перепачкана чем-то густым и тягучим. Но самым страшным был его взгляд. Он смотрел сквозь Сворда и принцессу, куда-то в никуда, и две светлые дорожки вели от его глаз к щекам.

Сворд перевёл взгляд на дракона за Либом, и его замутило. Земнопони поспешил отвернуться, зная, что он не забудет того, что увидел, и радуясь, что не стал смотреть дольше.

---

Путь от крепости проходил в молчании. Либ вёл их к стоянке в лесу, Сворд тащил её на спине связанную с кольцом на роге

— Первая вахта моя, — хрипло обронил Либ в лагере, не глядя на Сворда и Сессилию. Даже в предрассветной темноте было видно, что пегасу нехорошо, и Сворд решил не спорить с ним. Особенно сейчас.

Убедившись, что всё спокойно, Либ чуть отошёл от лагеря. Он не сомневался, что в случае чего успеет вернуться. Не сомневался он и в Сворде: земнопони спал очень чутко и сумел бы среагировать. Он не сомневался, что их принцесса будет вести себя хорошо. Такое кольцо было лучшим снотворным

Разум пегаса занимали мысли потяжелее. События ночи прокручивались перед глазами, снова и снова заставляя его переживать те несколько коротких моментов. Наверно, рано или поздно это должно было случиться. Когда-нибудь все ошибаются, теперь настал и его черёд. Либ грустно усмехнулся: если так подумать, то они ещё легко отделались. Никто из них не погиб. Никто, кроме дракона.

Пегас тихо всхлипнул. Все мысли в голове рассыпались об одну, стоящую непоколебимо и твёрдо: это несправедливо. Всё это — охрана пони в башне, дурацкие попытки их оттуда достать, работа Либа, которая заключалась в вызволении пони из башен без потерь для всех. И теперь, когда Либ впервые столкнулся с серьёзным провалом, он не мог понять, что ему делать.

Пони поднял взгляд к светлеющему небу. Ещё не так долго, и мир будет освещён бледным сиянием восходящего солнца. Бледным, как старый пепел в драконьем логове. Потом, когда светило будет практически у горизонта, небо вспыхнет оттенками красного и оранжевого, которые будут утихать по мере удаления от палящего, воспалённого ока неба. Палящего, как пламя из пасти, и воспалённого, как мысли пегаса под солнцем.

Внезапный шорох заставил Либа подскочить и обернуться. За спиной стояла принцесса.

— Вашвысочество, вам небезопасно вот так бродить по лесу одной. Возвращайтесь в лагерь, — Либ вперил в неё усталый взгляд, оценивая обстановку. Кольца на роге не было, и пегас внутренне напрягся, готовясь к тому, что придётся давать отпор.

— А я и не одна. И вообще, что вы делали в моей башне? И куда мы идём?

Либ тяжело вздохнул. Меньше всего на свете ему сейчас хотелось что-то объяснять глупой придворной пони. Внезапная злость вскипела в нём. Злость на всю эту знать, которой было настолько нечем заняться, что они запирали собственных отпрысков в башнях, охраняемых драконами, и устраивали состязания по вызволению пленниц.

— Мы вас спасали. Мы идём в Нортвуд, потому что там находится пони, который послал за вами.

Принцесса отшатнулась, удивлённая.

— Что? Но я думала, что принц Сапфайр пришёл меня спасти по приказу своего короля!

Теперь настала очередь Либа удивляться.

— Вашвысочество, вы явно что-то путаете. Кого бы вы ни ожидали, Сапфайра или нет, за вами прибыли Сворд и Либ, лучший дуэт по спасению принцесс из башен.

— Ты врёшь, и я это чувствую. Видимо, Сапфайр… или Сворд… неважно, есть вещи, которых тебе не стоит знать. Что ж, наверняка у него были мотивы. В любом случае, спасибо, что вытащили меня из башни. Я отправлюсь с вами в Нортвуд, но я не собираюсь становиться чьей угодно собственностью, что бы ваш заказчик вам ни наговорил.

Ярость Либа пульсировала в голове, мешая думать.

— Вашвысочество, мы доставим вас пони, который об этом попросил и за это заплатил. Если вам у него не понравится, то вы можете связаться с нами и воспользоваться нашими услугами повторно уже на своих условиях. А пока я попрошу вас вернуться в лагерь. У меня была сложная ночь, и вы меня раздражаете.

Если принцесса и была недовольна таким отношением к себе, то не подала виду. Прищурившись, она наклонилась чуть вперёд, всматриваясь в Либа.

— Ты должен с ним поговорить, ты знаешь, — тихо произнесла она, глядя Либу в глаза. — Я вижу твои чувства, все до единого.

Либ устало взглянул на неё, подняв бровь.

— Ага, а ещё мысли читать умеешь. В лагерь, быстро.

Сворд проснулся быстро, ещё до того, как Либ успел ткнуть его. Земнопони тоже был взвинчен, но по другим причинам.

— Дай мне несколько часов вздремнуть и разбуди. Не будем терять времени. И смотри за принцессой: она умеет распутываться и тихо ходить. — Либ забрался в спальник и съёжился в нём, прячась в дрёме от противных мыслей.

Какое-то время над лагерем стояла тишина. Сворд чувствовал взгляд Сессилии, но пытался его игнорировать.

— Мы так давно не виделись, и ты избегаешь меня. Почему?

— Потому, Сессилия, — Сворд тяжело вздохнул, пытаясь не смотреть на принцессу, но без особого успеха, — что я не ожидал найти тебя здесь. Я ожидал какую угодно страшную кобылу, которую посадили в башню по какому-то домыслу, но не тебя.

— Знаешь, я тоже не ожидала, что именно ты придёшь спасать. Я всё думала, какой же рыцарь решится, но я представить не могла, что это будет сам принц Сапфайр.

— Не называй меня так. Я больше не принц. Меня зовут Сворд, и я наёмный освободитель. Не принц.

— Почему?

— Потому, что я сбежал. Пару лет назад. Я оставил позади дворец, и отца, и всю эту королевскую чепуху. Сбежал, чтобы наконец-то быть свободным.

— Не выглядит, будто ты сбежал. Ты вздрагиваешь при упоминании своего старого имени. Ты мог уйти из дворца, но ты не ушёл от принца Сапфайра.

— Ты всё такая же приставучая, сестрёнка.

— А ты всё такой же глупый, братик.

Пони крепко обнялись, замолкая на какое-то время и позволяя радости от встречи наполнить их.

— Когда отец отослал тебя ко двору Блюблада, я остался совсем один с ним. У меня не было друзей и не было тебя, чтобы разделить со мной бремя его воспитания.

— И ты решил сбежать?

— Да. Я случайно встретил Либа, когда он пытался украсть какие-то книги из кабинета отца. Я мог сдать его, но вместо этого я убедил его взять меня с собой.

— Надо же. Неожиданно. Если тебе интересно, мне тоже было непросто. Я оказалась в царстве полного хаоса в сравнении с Терменией. Никто ничего не знает, и всё работает неизвестно как! И из-за этой неорганизованности страдают обычные пони. Кто-то больше, кто-то меньше, но мало кто из придворных частенько радуется. У нас всё было по-другому!

— Не надо, Сесси. Ты не знаешь, как отец изменился с твоим отъездом. Он стал просто невыносим. Его попытки выковать из меня идеального наследника были безуспешны, но он лишь продолжал пытаться. Если он и с остальными был так же суров, то я не знаю, был ли счастлив хоть кто-нибудь из наших придворных.

— Я не знаю, Сап. Я завидую тебе. Тебе хватило смелости бросить ему вызов. Я бы точно так не смогла. Каждый раз от воспоминаний о нем, меня пробивает дрожь. Я всегда пыталась понять, как он умудряется планировать так далеко вперёд и как у него получается выполнять эти планы, — единорожка несмело улыбнулась. — Но я знаю, что это очень сильный инструмент. И хорошо, что он есть, чем его нет.

— Ну, я думаю, даже он не мог предугадать появление Либа во дворце. Поэтому он не мог среагировать на мой побег. Поэтому планы работают не всегда.

— Не знаю, Сап. Иногда мне кажется, что он мог спланировать даже нашу нынешнюю встречу. По сравнению с ним другие короли выглядят очень недалёкими в своих решениях. 

Принцесса вздохнула, вспоминая недавнее при чужом дворе.

— За последние полтора года Король Блюблад принял три недальновидных решения, и два из них скажутся на экономике уже через пару лет. И это только те, которые я видела. Отец бы заметил больше ошибок. Я… я бы хотела уметь так же, наверно, — мысль кольнула принцессу, но не была слишком чуждой или отвратительной.

— Но ты не такая, как он. Он всегда холоден и строг. Ему не интересно ничего, кроме его планов. Ты же обращаешь внимание и на другие вещи. 

Сессилия улыбнулась брату.

— Спасибо, Сап. Но… — единорожка закусила губу, — тебе не кажется, что ты слишком строг к нему? 

— Что?! Нет! Я не знаю, какие у него мотивы, но они не оправдывают такого отношения! 

— Он говорил мне прямо перед отъездом, что это будет сложная часть моего обучения. И что он искренне надеется, что я смогу научиться тому, чему в своё время не сумел он.

— Ну, может, он имел в виду способность испытывать чувства? На мой взгляд, у тебя неплохо получается. Явно лучше, чем у него!

Пони весело рассмеялись. Они давно не виделись, но сейчас это не имело значения: они были вместе и чувствовали друг друга как в детстве. На какое-то время они замолкли, позволяя радости от единения заполнить их.

— Что будет дальше? — Сессилия первой нарушила молчание.

— Мы отправимся в Нортвуд. Скажем что-нибудь заказчику. Пристроим тебя куда-нибудь. Может, будешь держаться с нами первое время. Или доставим тебя к отцу, если ты захочешь.

— Твой друг так не считает. Он хочет сдать меня. Говорит, что если я захочу, то смогу ещё раз воспользоваться вашими услугами.

Сворд усмехнулся.

— Ну да, в этом весь Либ. Не знаю. Наверняка он передумает тебя отдавать, когда узнает, что ты моя сестра.

— Не уверена, — принцесса пожала плечами. Сворд взглянул на неё с удивлением.

— Почему?

— Он не особо хорошо ко мне относится. Я для него просто работа.

— Ну так он же не знает!

— Это не поможет. Ему так плохо... не знаю почему...

Сворд помрачнел.

— Он убил дракона, Сесси. Конечно, ему тяжело.

— Но почему? Разве это не то, что делают рыцари, освобождая принцесс?

— Они вырастили его. Он придерживается многих аспектов их философии. Кредо его работы состоит в том, что он освобождает принцесс, не причиняя вреда их сторожам.

Принцесса тяжело вздохнула.

— Ах, вот оно что…

— Ага. Поэтому ему так тяжко, — Сворд неловко сглотнул. — А ты всё ещё можешь… ну…

— Видеть чувства других?

— Да.

— Ты можешь сказать, что он чувствует?

— Грусть. Гнев. Скорбь. Страх. Зависть. Это самые сильные.

— Ага, что ж. Неудивительно, наверно.

— Тебе надо с ним поговорить, Сап. Особенно об этом драконе.

— А о чём ещё? — Сворд отвёл в сторону виноватый взгляд, надеясь скрыть румянец на щеках.

— Мы оба знаем, о чём. Ты хорошо прячешь свои чувства, но тебе не спрятать их от меня.

— Сесси… — Сворд тяжело вздохнул. — Это не так просто. Я не могу рисковать нашей дружбой.

— Тебе и не надо. Он сейчас очень уязвим. Твои слова утешат и успокоят его, и тебе точно нечего бояться. Ваша дружба не пострадает. В лучшем же… Ты и сам знаешь.

Сворд только собирался что-то ответить, как в лесу хрустнула ветка. Оба пони испуганно повернулись на звук. Сворд, поднимаясь, потянулся к мечу на поясе. Чутьё, уснувшее после ночной вылазки, вопило об опасности, а кровь стучала в ушах.

— Вы окружены, пожалуйста, не сопротивляйтесь, — спокойный голос прозвучал над лагерем.

— Кто вы? Покажите себя! — Сворд вынул клинок, глядя в сторону голоса.

Из леса навстречу ему вышел пони в форме лесничих Термении. Жеребец приветственно поклонился им обоим.

— Принцесса Сессилия, принц Сапфайр, прошу вас, сложите оружие и сохраняйте спокойствие.

— Если ты знаешь, что мы из королевской семьи, то тебе лучше думать наперёд, лесничий. Мы можем предоставить тебе щедрое вознаграждение, если ты просто отпустишь нас.

— Боюсь, этого не произойдёт, ваши высочества. Приказ короля Термена.

Внутри Сворда что-то оборвалось. Даже здесь отец его нашёл.

— Что тут происходит, етить вашу ж мать?! — Либ выскользнул из спальника, оглядывая лагерь и готовясь к бою.

Его ждали. Как только пегас встал на землю, древко копья ударило его по голове, и он упал без чувств.

Сворд видел это, как если бы время замерло. Все вокруг внезапно стали такими медленными и нерасторопными. Ещё до того, как колени Либа подкосились, Сворд рванул к ближайшему лесничему, взмахивая мечом.

«Прямо как на тренировках…» — подумал он.

Внезапно кто-то погасил свет, и Сворд не успел даже осознать, что он падает.

---

Сессилия тяжело выдохнула, сверля глазами лесничего. Он всё так же слегка улыбался, хотя и глядел настороженно.

— Вы всё равно пойдёте с нами, ваше высочество. И, судя по вашим действиям, вы это понимаете. И спасибо вам: если бы не ваше заклинание, во мне стало бы на одну дырку больше.

Принцесса медленно кивнула.

— Очень хорошо, — лесничий указал на лежащего Сворда и кивнул одному из пони.

— А с этим что, сэр? — копейщик снова ткнул Либа.

— Насчёт него никаких приказов не было. Оставим его здесь, — пожал плечами главный лесничий.

Сердце Сессилии сжалось. Она не могла это допустить. Насколько она понимала, этот пони пожертвовал многим, спасая её. Она не знала этого пони, но он был очень дорог её брату.

— Сэр Лонг Бау! — воскликнула она, обращаясь к лесничему. — Я настаиваю, чтобы мы взяли этого пегаса с собой.

Лонг Бау обернулся, продолжая улыбаться.

— Ваше высочество, я боюсь, вы не в том положении, чтобы на чём-то настаивать.

— Но этот пони вместе с принцем спас меня из башни. Вы правда думаете, что мой отец обрадуется, когда узнает, что вы просто оставили его умирать?

Теперь Лонг засомневался. Сессилия видела это отчётливо, хотя выражение лица лесничего не поменялось. Его сомнение висело в воздухе и клубилось вокруг пони Клубилось вокруг пони как густая туча. Сессилия мысленно порадовалась возможности видеть чувства окружающих.

— Сэр, да это же сам Либерти! — хохотнул копейщик, перевернув пегаса на спину.

— Не может быть! — Лонг Бау встрепенулся, его захлестнуло волной злости. Он сделал пару шагов к пегасу и оценивающе уставился на него.

— Да точно он! И метка, как у Либа, точь-в-точь!

— Простите, ваше высочество, но планы изменились. Этот пони — вор и преступник, который сопротивлялся задержанию. Он был убит в ходе освобождения королевских особ, — Лонг достал короткий меч, перехватывая его поудобнее.

— Нет! — Сессилия уцепилась за последнюю идею, которую видела. Если её отец не отдавал прямого приказа убить Либа, то у неё ещё был шанс. — Если это правда Либерти, то его тем более надо доставить ко двору. Король Термен сам решит, какое наказание ему подойдёт. Или вы, сэр Лонг Бау, считаете, что знаете лучше короля? — глаза принцессы опасно сузились, сверля лесничего, с лица которого наконец пропала улыбка. Сомнение и страх боролись в нём какое-то время, пока пони принимал решение.

— Я всё ещё принцесса, сэр Лонг Бау. И будьте уверены: король узнает о ваших метаниях, если вы ослушаетесь меня. В отличие от брата, моё слово имеет вес. И если вы не хотите впасть в немилость Термена....

Последний аргумент оказался решающим, и Лонг Бау спрятал меч в ножны.

— Прошу прощения, ваше высочество. Это больше не повторится, — он кивнул ещё одному пони из своего отряда, и Либа тоже загрузили на спину, связав ему копыта и крылья. — Надеюсь, вы не против прогулки, ваше высочество. Придётся пройтись трохи, а в городе ожидает экипаж.

Сессилия холодно кивнула. У неё было какое-то время, чтобы придумать, что делать дальше. Идя в середине колонны, принцесса раскладывала по полочкам всю информацию, полученную от Либа и Сапфайра.

Её брат сбежал из дворца. Это было невозможно, но тем не менее — вот он здесь, перед ней, оглушённый, возвращается домой. По приказу Термена. Думая об отце, принцесса поморщилась.

Либ был достаточно известным преступником. Мог ли тот факт, что он спас Сессилию, смягчить гнев отца? Едва ли. Разве что Либ докажет свою пользу Термену.

И, наконец, она сама. Принцесса с «проклятием», на которую косились даже некоторые из лесничих, очевидно, припоминая слухи.

Хотя в этом плане она была спокойна: Термен прекрасно знал о её «проклятии». Он был тем, кто научил её пользоваться всеми способностями её вида и рассказал о том, кто она такая. Сессилия никогда не встречала других чейнджлингов, но отец, очевидно, откуда-то многое знал про этих таинственных существ.

Сессилия потрясла головой, отгоняя лишние мысли. Ей надо было убедиться, что Сапфайр не натворит глупостей при встрече с отцом, а Либ не пострадает.

«Преподнеси своё освобождение как заслугу Сапфайра. Сосредоточься на том, что ты триумфально возвращаешься домой, спасённая им, и Сапфайр, очевидно, ищет искупления, раз решился на такое деяние».

Сессилия улыбнулась своим мыслям. Таким образом она купит время для дальнейших действий. Скорее всего, Термен будет слишком занят возвращением детей, чтобы уделять время преступнику. Его наверняка бросят в темницу.

«Упрекни Термена в том, что не спас тебя из башни».

Принцесса нахмурилась.Пытаться переиграть отца уже опасно, а бросать ему прямой вызов виделось чем-то за гранью возможностейю

Внезапно, ей стало легче. Мысли вертелись в голове, постепенно выстраиваясь в план. Она уже видела, чего можно достичь, если ему следовать.

«Может, я не такая, как отец. Но я могу стать лучше. Я вижу чувства пони»

От этой мысли она улыбнулась. 

«Если я займу его престол, то я сделаю всё правильно. Я перестану бояться.»

Спокойствие разлилось по разуму принцессы. Ей было ясно, что нужно делать.

«Сапфайр сбежал. Сбежит и ещё раз, с Либом и нашей помощью. А Либ точно не останется в стороне, если ты найдёшь способ его убедить. А ты найдёшь, потому что ты знаешь, к чему лежит его сердце. Или к кому».

---

Просыпаться было больно. Либ очень хотел поваляться ещё, но сон уже отверг его, заперев врата и не пуская страждущего пегаса обратно.

Либ медленно открыл глаза, ожидая что свет его ослепит, но было темно. Потом пришло осознание того, что лежать очень жёстко. Пегас снова попытался сбежать в забытье, которое обещало избавление от боли в голове и спине, но забытье сбежало от пегаса первым, упорхнув через прикрытые глаза.

Либу ничего не оставалось, кроме как проснуться. Реальность была мерзкой. Она была мерзкой камерой в темнице. Она была мерзкой болью в голове. Она была мерзкой памятью о последней вылазке. Воспоминания навалились и поглотили пегаса.

«Я убил дракона».

Что-то не давало сосредоточиться на этой мысли. Либ попытался ухватиться за неё, но безуспешно. Было что-то ещё… 

«Сворд! И принцесса!»

Пегас вскочил на ноги, едва не врезавшись головой в потолок камеры. Он огляделся ещё раз, мучительно вспоминая. Он просыпается от шума в лагере, видит много незнакомых пони в знакомой форме, а потом — ничего.

Снаружи камеры послышались приглушённые голоса.

Либ подошёл ближе к двери и услышал тихий перезвон ключей. Пульс участился: это мог быть его шанс. Либ замер, готовясь к отчаянному прыжку, как только дверь откроется.

— Не шуми. Я открою дверь, и ты выйдешь спокойно, — едва слышный шёпот донёсся до пегаса. Он узнал голос принцессы.

Дверь отворилась, и перед пегасом предстала уже знакомая ему единорожка, за спиной которой стоял стражник, глядя исподлобья.

Либ стоял не шевелясь под изучающим взглядом принцессы. Наконец, она молча кивнула пегасу и развернулась. Стражника они старались не замечать.

Несколько долгих минут пони шли по подземелью, Либ смотрел строго перед собой, не задавая вопросов, но выжидая момент.

— Не делай глупостей. Термен сейчас с Сапфайром, поэтому я смогла вытащить тебя. Сейчас мы поднимемся в кабинет отца, ты подождёшь, пока я его отвлеку, заберёшь Сапфайра и уйдёшь отсюда. Тихо и незаметно. Понял?

— Да.

— Хорошо.

Либ ненадолго замолк. 

— Ну и зачем?

— Я делаю это не ради тебя. Сапфайр очень дорожит тобой, и я не могу позволить, чтобы с вами что-то случилось. К тому же, ты вытащил меня из башни. Если всё пройдёт хорошо, то мы в расчёте.

Кабинет Термена выглядел так же, каким Либ его помнил. Просторное помещение с несколькими столами и книжными шкафами. Хотя на стенах появилось несколько досок для записей, которых там не было, когда пегаса поймали здесь на горячем. Он с теплотой вспомнил тот день: тогда он впервые встретился со Свордом.

Либ с интересом подошёл к одной из досок, на которой была закреплена карта Эквестрии с флажками и метками.

— Хм, тут отмечены башни, в которых были заперты принцессы, — тихо отметил он, разглядывая карту. — Но не все. Есть несколько тех, где точно были потенциальные заказы, но мы от них отказались.

Пегас отвлёкся от карты и подошёл к столу, заваленному кипой бумаг.

— Приказы, просьбы, доносы… — пробормотал он, бегло проглядывая записи. В нём поднималось странное чувство. — Отчисления из казны… — он зарылся в заметки, всё больше хмурясь. — Это странно. Он как будто бы следил за нашими перемещениями, — Либ перевёл взгляд на карту, пригляделся повнимательнее. — Там отмечены только города, в которых мы побывали с начала путешествия Сворда…

— Либерти, это же Термен! Он стратег, его невозможно перехитрить.. Он знает всё про всех, всегда. Так что я не удивлена, что он следил за вами, — Сессилия тоже изучала планы и карты, развешанные по стенам.

Либ вытянул несколько бумаг и пристально в них вчитался.

— Не может быть… — прошептал пегас через какое-то время.

Сессилия удивлённо взглянула на него.

— Он платил нашим заказчикам. Всё это время, — пегас начал ворошить бумаги на столе, — мы со Свордом работали на его деньги. По его приказу, через посредников.

Сердце Сессилии ёкнуло. Теперь она всё поняла: Термен не посылал Сворда к ней напрямую, нет — он выбрал другой путь. Но как он мог знать, что Сворд сбежит?

— А он и не знал… — прошептала единорожка себе под нос. — Он всё спланировал! — воскликнула она, топнув.

Либ с недоверием взглянул на неё, потом окинул взглядом кабинет и медленно кивнул.

— Термен знает всё и про всех. Всегда… — прошептала Сессилия.

Тяжёлое молчание повисло в комнате, пока они пытались вообразить,насколько далеко простирается план короля.

Дверь в кабинет внезапно отворилась.

— Нет! Я уже говорил тебе миллион раз, я этого не хочу! Показывай что хочешь, это ничего не изменит!

Либ и Сессилия испуганно вздрогнули, Взглянув на вошедших — Сворда... и короля Термена, высокого седеющего жеребца, от которого веяло властью.

Нутро Либа сжалось. Пегасу захотелось стать маленьким муравьём, чтобы спрятаться куда-нибудь, откуда этот пони не достанет его. Находиться рядом с таким пони было практически невозможно

— Либ?! Что ты здесь делаешь? — Сворд бросился навстречу пегасу, обнимая его.

Пегас попытался что-то сказать, но не сумел. Облегчение от того, что Сворд был цел и невредим, навалилось на него тёплой волной, подкашивая копыта.

Принцесса перевела взгляд на отца. Она не могла видеть его чувств, но отметила слабую улыбку.

— Сессилия, это ты привела этого пегаса в мой кабинет?

Врать бесполезно, они оба это знали.

— Да, отец.

— Хорошо. Я предполагал, что сомнения и страхи могут не позволить тебе это сделать.

Чейнджлинг наклонила голову, взглянув на отца с недоумением.

— Ты удивлена? Даже после того, что вы нашли здесь…

Сессилия медленно кивнула.

— Отец, но… Зачем?

— Вы научились тому, чему я не мог обучить вас в замке. Каждый из вас прошёл свой путь, вы повзрослели.

— Что? — Сворд отвлёкся от неловких объятий с Либом, которые с каждой секундой становились более неловкими, и взглянул на отца.

— Тебе было необходимо научиться самостоятельности, Сапфайр. У твоей сестры урок был сложнее, но я не сомневаюсь, что она его усвоила. Теперь вы можете продолжить обучение в замке и взойти на престол, когда придёт время.

Молчание повисло в комнате.

— То есть все эти годы вне дома я учился согласно твоему плану? Ты это хочешь сказать?

— А я-то думала, почему меня вдруг заперли в башне, хотя я идеально скрывала свою сущность…

Король улыбнулся.

— Вы оба многому научились, но ваш путь ещё не окончен.

— Да, — выдохнул Сворд, глядя отцу в глаза. — И я хочу продолжить свой путь. Я ушёл из дворца один раз, пусть даже ты и позволил мне. И я уйду снова.

Молчание повисло в комнате.

— Кому-то надо остаться, Сап, — тихо произнесла Сессилия и мягко улыбнулась брату.

— Ты не должна, Сесси! — Сворд обратил яростный взгляд на сестру.

— Но я хочу, — единорожка взмахнула головой, сбрасывая маскировку и представая в своём истинном облике. — Я хочу, потому что у меня есть шанс что-то поменять в мире. Для таких, как я. Для таких, как многие другие, которые точно так же вынуждены или гнить в башнях и подвалах, или скрываться всю жизнь. У меня есть шанс направить пони к лучшей жизни, которой не было у меня, и я не намерена этот шанс упускать!

Чейнджлинг подняла взгляд на отца.

— Я многому научилась. И многому научусь, отец. Я стану твоей преемницей, но ты позволишь Сапфайру и Либерти уйти.

Термен молча смотрел на своих детей.

— Хорошо, — произнёс он наконец, кивая. — У вас есть немного времени попрощаться перед тем, как пленный вор снова сбежит с помощью принца, — сказав это, Термен вышел из кабинета, закрыв дверь.

— Почему, Сесси? Он же отослал тебя и запер в башне, пусть и чужими копытами! Идём с нами, ты ничего ему не должна!

Чейнджлинг покачала головой.

— Ты не понимаешь, на что он способен. Я останусь здесь. Постараюсь убедиться, что он не будет вспоминать о вас. Научусь править, как он, но поставлю эту силу на службу благим целям. Он делает неприемлемые вещи, но я смогу найти другой путь.

— Но Сесси!..

— Иди, Сапфайр! — всхлипнула принцесса. — Иди уже! Ты свой выбор сделал, теперь мой черёд! Мне хватило того, что отец спланировал всю мою жизнь до этого момента! Не уподобляйся ему!

Сворд взглянул в глаза чейнджлингу и кивнул, улыбаясь.

— Если тебе станет совсем невмоготу, то обратись к нам. В конце концов, спасение принцесс — это наш профиль!

Пони рассмеялись, чувствуя, что теперь они свободны, как не были никогда до этого.