ФоЭ. Котята в коробке
Глава седьмая. Новое задание
Когда за спиной с шипением закрылась внутренняя дверь переходного шлюза, разведчики разделились. Дик в сопровождении двух техников поспешил к помещению, помеченному на плане как «аппаратная». В его задачу входило подключение к системе внутреннего вещания (если она, конечно, ещё работала) и пуск записи с обращением Амины Хан. Андрей же двинулся вглубь убежища на поиски выживших. Компанию ему составила Светлана, ассистентка Лю Шаня, чьё детское желание самой поучаствовать в спасательной операции наконец-то сбылось. Учитывая объём предстоящей работы, Лефарж решил привлечь к делу весь свободный персонал базы. Конечно, был риск нарваться на шальную пулю, но с дополнительными защитными обвесами даже обычные скафандры могли быть пробиты лишь из армейских стволов. А их в убежище, заполненном штатскими, оказаться просто не могло. Теоретически.
Несмотря на это, Следопыт шагал первым, а Светлана шла позади, держа перед собой линзу развёрнутого силового щита. Коридор оказался пуст, уныл и тёмен, лишь слабо гудели воздуховоды, доказывая, что вентиляция продолжает работать. Зато темнота изрядно действовала на нервы: кто знает, что притаилось за ближайшим поворотом?
Луч света плечевого прожектора высветил большую бурую лужу на полу. Девушка подошла к ней, присела на корточки, коснулась анализатором неровной поверхности.
— Кровь, — тихо сказала она. — Андрюша, это кровь!
— Что и следовало ожидать, — мрачно ответил Камагин. — Ничего, то ли ещё будет.
— Да ну тебя с твоими мрачными пророчествами, — буркнула Светлана, поднимаясь. — Последнее время ты совсем скис. Нельзя быть таким букой.
Разведчик не ответил, лишь слегка ускорил шаг. Спорить не хотелось. Да и стыдно было срывать раздражение на ни в чём не повинной девушке.
Кровь. Вчерашнее убежище, вскрытое его группой, оказалось залито ею более чем полностью. Несколько обитателей схрона умудрились пронести внутрь всё необходимое для варки какого-то лютого галлюциногенного наркотика. Сначала химики-любители упарывались в тесном кругу, но затем им захотелось поделиться радостью с остальными. Поднять, так сказать, настроение собратьям по несчастью. Для чего в цистерну с питьевой водой они добавили ту самую дурь. Плеснули много, ведь для хорошего дела не жалко. Вот только на выживших, и так находящихся в сумеречном состоянии души, вызванном непрекращающимся стрессом, препарат подействовал… иначе, чем планировалось. Вместо добродушных розовых бегемотиков, весело парящих вокруг гигантских орхидей, бедняги увидели повсюду кровожадных монстров с клыками, когтями и копытами, которые лезли вперёд с явным намереньем отведать тёплого зебринского мяса. Началась паника, затем всеобщая драка. Одурманенные жеребцы и кобылки кидались на соседей, искренне веря, что спасают собственные жизни, мутузя чудовищ. Когда разведчики проникли внутрь, им пришлось глушить обезумевших бедняг шокерами и расстреливать из шприцемётов дротиками со снотворным. Погибших, к счастью, оказалось совсем немного: впавшие в ярость берсеркеров зебры не догадались взяться за оружие, но ранены в итоге были почти все и крови там натекло немало.
Камагин вздохнул и покачал головой. Почти в каждом убежище обязательно отыскивалась какая-нибудь пакость. Запертые в крошечных помещениях свободолюбивые дети равнин быстро начинали звереть, что зачастую приводило к самым неприятным последствиям. Интересно, что ожидается здесь? Начало не самое обнадёживающее. Воздух относительно чист, значит, фильтры ещё работают. Но свет отсутствует, и это очень плохой признак.
— Андрюш, погаси на секунду прожектор, — внезапно попросила Светлана, останавливаясь. Следопыт отдал приказ, и яркое световое пятно перед ними исчезло.
— Что такое? — спросил он.
— Смотри, впереди слабый отблеск. Видишь?
— Теперь вижу. Ты молодец, пошли туда.
Они свернули в боковой проход и вскоре оказались в небольшом зале, на стене которого вполнакала горел светильник. Вокруг него прямо на голом полу сгрудилась плотная масса зебр. Никто не шевелился.
— Не подходи к ним, — быстро сказал Андрей, кладя руку на плечо девушки. — Сначала осмотримся.
Он вновь зажёг прожектор и осветил неподвижные тела. Те лежали, плотно прижавшись друг к другу, неподвижно, словно мертвецы.
— Биосканер показывает, что все живы, — сказала Света. — Но почему…
— Они живы, но парализованы, — ответил Камагин подходящей цитатой. — Посмотри на них внимательно, ничего не кажется странным?
— Странным? — девушка на секунду задумалась, потом взмахнула рукой. — Шерсть! Их шёрстка такая грязная, что даже белых полосок не видно.
— Верно. Зная, насколько зебры чистоплотны, подобная чумазость может объясняться только одним.
— Недостатком воды?
— Ага. Я уже видел нечто подобное в тридцать шестом, девяносто первом и… блин, забыл номер, убежищах. В них имелись реальные проблемы с водой, и только там зебры выглядели подобными трубочистами. В остальных случаях, даже умирая от голода, они всегда старались следить за чистотой собственных шкурок.
— Бедняжки. Им нужно немедленно помочь.
— Мы, собственно, за этим сюда и припёрлись. Оставайся на месте, я подойду и попробую привести кого-нибудь в чувство.
Камагин осторожно двинулся к куче неподвижных лошадок. Его шаги гулко загрохотали в абсолютной тишине помещения. Внезапно одна из зебр — судя по форме мордочки, кобылка — подняла голову и посмотрела на человека, подслеповато щуря огромные глаза. Андрей тут же ослабил свет и остановился. Кобылка медленно поднялась на копыта и сделала неуверенный шаг вперёд.
— Кто вы? — хриплым голосом спросила она.
— Пожалуйста, не бойся, — быстро ответил следопыт. — Мы пришли из-за океана, чтобы узнать, что тут у вас происходит, и теперь занимаемся спасением выживших. Я не причиню тебе вреда.
Зебра медленно кивнула. Первое время Андрея и других людей изумляло то, как спокойно здешние обитатели относятся к пришельцам, совершенно не похожим на них. Ровно до того момента, пока умница Амина не прочитала обстоятельную лекцию о разных видах разумных существ, населяющих Эквус. Оказывается, помимо зебр и их врагов пони, тут жили ещё минотавры, грифоны, дромадеры, гиппогрифы, драконы и много кто ещё. Целый зоопарк. Так что для зебриканцев, не слишком искушённых в географии, байка про «пришельцев из-за Большой воды» звучала вполне правдоподобно и не вызывала лишних вопросов.
— Если вы… если вы действительно хотите помочь, — прохрипела собеседница, — поделитесь водой со мной и моими сыновьями. Мы просто умираем от жажды.
— Понятно, — сказал Андрей, потянувшись к правой боковой сумке. Разведчики уже давно брали с собой в убежища полный набор необходимых для экстренной помощи предметов. В него входили разного вида запчасти, кислородные баллоны с масками, адаптированными под зебринские мордочки, аптечки, под завязку набитые лекарствами и перевязочными материалами, и, разумеется, запасы воды и пищи. — Сколько времени сидите без питья?
— Не знаю… — неуверенно протянула кобылка. — Я давно уже потеряла счёт дням; здесь, под землёй, с этим трудно. По ощущениям не меньше недели, но, думаю, что в реальности прошло дня два или три. Но нам и до того давали совсем немного, так что…
— Сейчас всё будет, — улыбнулся Камагин, вытаскивая пятилитровую канистру. В наушник он услышал, как Курт тараторит куда-то в сторону: «Массовое обезвоживание, выдача воды прекратилась три дня назад, до этого выдавалась в недостаточном количестве…», — и улыбнулся, представляя себе, как уже через пару минут безропотные роботы-грузчики начнут набивать ближайший транспорт ёмкостями с водой, как медики разворачивают дополнительные койки и катят к ним мачты капельниц, увешанных мягкими мешочками с физраствором. Люди неплохо набили руку в деле оказания помощи местным обитателям.
Тем временем кобылка отыскала среди тел круглую пластиковую чашку и поставила её перед Андреем. Затем стала тормошить двух чумазых жеребят, лежащих с краю. Подошла Светлана и, не слова ни говоря, помогла привести в чувство лежащих в забытьи детей. Те медленно встали, испуганные, встрёпанные, и с опаской уставились на огромных пришельцев. Впрочем, как только громко чмокнула пробка и на дно чашки тонкой струйкой полилась прозрачная жидкость, они мгновенно оживились и стукнулись лбами, пытаясь одновременно дотянуться до живительной влаги. Несколько секунд полосатые мальчишки боролись, словно два молодых бычка, затем старший отвёл голову в сторону, благородно уступая место младшему братишке. Тот нырнул вперёд и опустошил чашку одним хлюпающим глотком. Потом отступил назад, жадно пожирая канистру глазами. Его место занял старший, следом подошла мама. Ритуал повторился трижды, но наполнять чашку по четвёртому кругу Андрей не стал.
— Всё, хватит, — строго сообщил он, убирая канистру. — Сразу слишком много тоже нельзя.
— Спасибо, — сказала кобылка, быстро слизывая с губ прозрачные капли. — Я словно родилась заново.
Потом посмотрела на неподвижно лежащих зебр и неуверенно сказала:
— А как же они? Им тоже нужна помощь!
— Не бойся, скоро сюда придут спасатели и принесут достаточно воды.
— Ох, благодарю, — кобылка галантно поклонилась. — Вы так добры…
— Андрей, не хочу прерывать вашу светскую беседу… — прозвучал ехидный голос Дика. — Но не мог бы ты немного помочь?
— Конечно. Что случилось?
— Мне очень нужно, чтобы ты как можно скорее добрался до электрощита, расположенного здесь неподалёку, и сменил несколько предохранителей. Проблема в том, что имеющаяся у нас карта убежища никуда не годится. На ней не указана и половина проходов, а те, что есть, зачастую перекрыты. Короче, сам чёрт ногу сломит. Дроны, конечно, начали составлять новый план, но на это уйдёт несколько часов. Так что как туда пройти, я не представляю.
— Ясненько. Сейчас спрошу у нашей новой знакомой, вдруг знает короткую дорогу. Скажи, рядом с этим щитком есть какой-нибудь ориентир?
— Есть. Пункт выдачи еды номер восемь. Буквально в двух шагах.
— Ага, спасибо.
Андрей сделал шаг к кобылке, которая о чём-то болтала со Светланой, и прервал их диалог.
— Прости, э…
— Мугги, — улыбнулась та. — Мугги Таш. А это мои сыновья, Расти и Систу.
— Отлично. Я Андрей. Послушай, Мугги, ты случайно не знаешь короткой дороги отсюда до столовой номер восемь? Очень нужно.
— Конечно знаю! — с энтузиазмом закивала она. — Мы тут все закоулки изучили. Сидеть на одном месте так скучно!
— Хотя сокровищ так и не нашли, — тяжело вздохнул Расти.
— Вы двое — моё самое большое сокровище, — рассмеялась кобылка. — Идёмте, здесь недалеко.
— Вы вообще-то ходить способны? Может, проще было показать на карте?
— После столь щедрого водопоя? Запросто. Галопа не обещаю, но обычным шагом пройдёмся смело. Правда, мальчишки? А на карту не смотрите, её составлял какой-то пьяный олух после недельного запоя.
Светлана не выдержала и засмеялась. Энергия и оптимизм Мугги Таш прекрасно поднимал настроение. Два человека и три зебры быстро пошли по коридору.
— Снаружи правда все погибли? — спросила кобылка.
— Думаю, что не везде. Но в Зеверре живых не осталось никого. Уцелели лишь те, кто спрятался в убежищах, — ответила Света. — И теперь мы помогаем выжившим.
— Жаль, что вы не пришли немного раньше. Здесь такой ад творился ещё пару дней назад.
— В остальных убежищах обстановка не лучше, — подал голос Андрей. — Везде творится примерно одно и то же. Нас мало, потому пришли, как смогли.
— Но ведь пришли же. И это здорово. Тааак… — Мугги внезапно остановилась и сморщила носик. — Вот это номер.
Они стояли в узком коридоре, пол которого был завален нечистотами. После того как из-за отсутствия воды отказала канализация, все укромные уголки, вспомогательные коридоры и тупики стали быстро зарастать отходами жизнедеятельности.
— Зараза, а ведь ещё совсем недавно здесь можно было проскочить… — протянул Расти.
— Минное поле! — подал голос молчун Систу.
— Не ругайся, милый, — машинально поправила сына Мугги и нерешительно посмотрела на людей. — Я, конечно, грязная, как ночующая в мусорной куче бродяжка, но…
— А обходить долго? — поинтересовалась Света.
— Минут десять. Это самый короткий путь.
— Без проблем, — хмыкнул Андрей, затем решительно подошёл к кобылке и легко взял её на руки. — Свет, можешь унести мальчишек?
— Конечно, — улыбнулась девушка. — Ну что, покатаемся?
— А вы сами… — начала Мугги, поудобнее устраиваясь на руках человека.
— Не бойся, наши костюмы всё равно тщательно вымоют после возвращения на базу, — успокоил её Камагин, вступая в первую сочно чавкнувшую кучу.
Пару минут спустя они вошли в небольшой зал. Разведчик опустил кобылку на пол, и та указала копытцем в сторону запертой двери.
— Вот тут.
— Благодарю. Впрочем, мне нужна вовсе не столовая, а этот самый шкафчик, — ответил Андрей, подходя к щитку. Лезть внутрь толстыми пальцами перчаток было не самой разумной идеей, так что Камагин отдал приказ и вскоре уже стоял рядом с замершим как истукан скафандром.
— Ой, — сказала Мугги, отступая. — Никогда не видела таких, таких…
— Людей, — сказал Андрей, открывая клапан сумки. — Так, дамы, вы тут слегка посплетничайте, я быстро. Дик, какие ставить?
— Те, что с двумя зелёными полосками. Давай отпирай, я покажу куда.
Для того чтобы эффективно чинить зебринскую технику, пришлось обчистить склад крупной фирмы, производящей электронику. Зато теперь у ремонтников не болела голова, как адаптировать земные запчасти к местным приборам. Работы и впрямь оказалось немного. Андрей заменил два предохранителя, затем щёлкнул педалью вводного автомата. Внезапно под потолком один за другим начали разгораться светильники.
— Отлично, — довольно сказал Дик. — Секторы с шестого по восьмой освещены. Сейчас займусь электронными замками на дверях.
— А где торжественная речь Амины?
— Думаю, местные не в том состоянии, чтобы оценить её по достоинству. Когда сделаю всё, что необходимо, тогда и поставлю.
— Не буду мешать, — ответил Камагин, запирая щиток. Внезапно он почувствовал лёгкий удар копытцем по голени и резко обернулся. Расти отпрыгнул назад с озорным видом, его глаза сияли.
— Вот я сейчас кому-то полоски в зелёный цвет перекрашу! — пробасил Андрей, грозно сдвинув брови. Затем не выдержал и широко улыбнулся. Довольные жеребята громко заржали.
— А тебе не страшно ходить на двух ногах? — спросил Систу. — Ведь это так неудобно. И упасть можно легко.
С этими словами он встал на задние копыта, несколько секунд честно пытался удержать равновесие, яростно мотыля хвостом из стороны в сторону, затем не выдержал и обрушился вперёд, громко звякнув подковами о пол.
— Уф!
— Я привык, — ответил Камагин, запуская руку в сумку и извлекая на свет несколько «зебринских вкусняшек», разработанных учёными-диетологами специально для полосатых друзей, исходя из вкусовых предпочтений последних. По сути то были обычные овсяные батончики, щедро пропитанные кленовым сиропом. Кленовый сироп настолько понравился зебрам, что в Сахарский карантин спецрейсом из Канады доставили несколько тонн этого коричневого лакомства.
Два мокрых чёрных носика тут же уткнулись ему в руки, затем раздался торопливый хруст и довольное мычание. Мугги мгновенно прекратила болтовню со Светланой и навострив ушки развернулась в сторону, откуда доносилось соблазнительное чавканье. Андрей угостил и её, потом со вздохом полез обратно в скафандр, ведь работа была далеко не закончена.
— Значит, говоришь, вы хорошо изучили все закоулки убежища? — спросил он у кобылки.
— Мгум, — утвердительно ответила та, торопливо пережёвывая последний кусок.
— Хорошо. Курт, вам нужен проводник, знакомый с местностью? Ещё как? Отлично. — Андрей повернулся к Свете. — Веди их к третьему входу. Там сейчас разворачивается штаб. Им позарез требуется кто-то, кто способен разобраться в местном лабиринте.
— А ты?
— Пройдусь со сканером по закоулкам, может, найду кого живого.
— Спасибо вам большое! — Мугги потёрлась пушистой щекой о перчатку человека. — Надеюсь, что мы ещё встретимся.
— И я надеюсь, — улыбнулся Андрей, ласково погладив зебру по голове.
Когда Андрей с Диком вошли в кабинет Лефаржа, шеф встретил их усталой улыбкой.
— Проходите, садитесь, — сказал он, вяло махнув рукой в сторону кресел. — Извините, что не дал вам спокойно поужинать, но при моей загрузке выкроить время для разговора «тет-а-тет» удаётся далеко не всегда.
— Ничего страшного, — хмыкнул Камагин. Сейчас, в отсутствии свидетелей, они могли, наплевав на служебную субординацию, общаться совершенно свободно. Как раньше. — Особенно если ты угостишь нас чем-нибудь вкусненьким.
— Увы, фрикасе из лягушек и бутылочку бордо предложить не могу, — вздохнул Франсуа.
— Нафига нам дурацкое рагу из земноводных? — фыркнул Дик. — Лучше налей по стаканчику своего фирменного бимбера, и ещё бигос не помешает на закусь.
— Твоими бы устами… — покачал головой шеф. — Сам бы не отказался. К сожалению, здесь, как вы оба отлично знаете, алкоголь под запретом. Но после того как всё закончится, приглашаю в ресторан «Чарна Качка». Будет вам бимбер, будет бигос с журеком, будет печено-вепрево колено. Всё будет. Но потом.
— Ловлю на слове, — потёр руки Андрей. — За твой счёт, разумеется.
— Значит, встретимся в Кракове в шесть часов вечера после войны? — улыбнулся Кирби. — Хитрец ты, Францик. Когда это ещё случится.
Шутка про лягушек и бордо была, что называется, «для своих». Несмотря на характерное имя и фамилию, Лефарж родился и вырос в Польше, а на родину предков первый раз попал только в двадцать три года. Он очень уважал и ценил восточноевропейскую, кавказскую и среднеазиатскую кухни, а вот к французской относился с пренебрежением. Ничего удивительного, «Великое переселение народов Земли» началось задолго до того, как спилили последний пограничный столб.
— Человек должен иметь цель в жизни, — философски заметил Франсуа. — Даже если это всего лишь возможность пожрать на халяву в одном из лучших краковских ресторанов. Впрочем, я позвал вас сюда совсем для другого.
— Праздник закончился, наступили скучные будни, — Камагин сделал максимально грустное лицо. — И так всегда.
— Увы, этот мир несовершенен, — ответил шеф, откидываясь в кресле. Его взгляд посуровел и уставился в упор на Андрея. Тот невольно повёл плечами, уже догадываясь, о чём пойдёт речь.
— Мне не нравятся ваши медицинские показатели, парни, — медленно произнёс Лефарж. — Вы в двух шагах от выгорания, и сами это прекрасно понимаете. Но не говорите. Благородно, конечно, но профессионалы так себя не ведут.
Следопыты промолчали. Спорить с очевидным не имело смысла. Причина столь болезненного отношения к происходящим на Эквусе событиям была прекрасно известна всем троим и в обсуждении не нуждалась.
Одиннадцать лет назад на Каллисто после взрыва трёх цистерн с жидким кислородом четырнадцать выживших людей заперлись в единственном сохранившем герметичность помещении разрушенной базы. То была лишь отсрочка перед гибелью, и они прекрасно осознавали это. Воздуха для дыхания оставалось примерно на десять часов, а ближайший корабль мог прийти на помощь не раньше чем через двое суток.
Нытиков и паникёров среди уцелевших не было, они держали себя в руках и старались ничем не выдавать подступающий к горлу страх смерти. Лефарж тихо пел польские песни, аккомпанируя себе на укулеле, Дик травил свои любимые байки, Андрей… если честно, Камагин не особо помнил, что делал и говорил в те жуткие часы. Ему было тяжелее всех: у него только-только родился сын, и больше всего на свете следопыта терзала мысль о том, что он никогда его не увидит.
Дело приближалось к развязке, содержание углекислого газа неуклонно росло, фильтр очистки воздуха доживал последние часы. Постепенно стихли разговоры и песни, люди сидели нахохлившись, молча ожидая конца. Медленное умирание оказалось самой страшной из возможных пыток — когда ты, сильный и умный человек, привыкший достигать поставленной цели всегда и во всём, неожиданно превратился в беспомощный кусок мяса, от которого ничего не зависит. Когда все варианты спасения давно перепробованы, и ты, наконец, в полной мере осознал своё ничтожество перед лицом бесконечности.
Их тогда спас капитан Быковский, нырнувший на своём планетолёте «Хариус» в экзосферу Юпитера. Воспользовавшись гравитационным полем газового гиганта как пращой, корабль получил дополнительное ускорение и сумел выиграть недостающие часы. Этот самоубийственный манёвр стоил экипажу нескольких лет жизни, ведь длительный полёт в условиях высокого тяготения разрушительно действует на организм. Но космонавты сознательно заплатили столь высокую цену, обменяв своё здоровье на четырнадцать спасённых душ. Потому что в таких делах компромиссов нет и быть не может.
Выжившие люди вернулись на Землю. Андрей с Диком остались в корпусе Следопытов, Лефарж пошёл по административной части и очень быстро сделал карьеру в Совете Внешних Миров. Но трое друзей ничего не забыли. В их душах навсегда осталось воспоминание о пережитом ужасе. Не самом страхе надвигающейся смерти, а тоскливом, беспомощном ожидании её. И вот теперь кошмар вернулся, только в куда большем масштабе. И плевать, что на сей раз они были спасателями, а не жертвами. Ведь это так просто — поставить себя на место полосатой матери, прижимающей к груди тельце задохнувшегося жеребёнка. И никакие таблетки и успокоительные беседы с психологом тут помочь не могли.
— Ты отстраняешь нас от работы? — нейтральным голосом спросил Андрей, в то время как Дик с шумом выдохнул и растёр пятернёй лицо.
— И да, и нет, — медленно ответил Франсуа, не сводя внимательного взгляда с друзей. — В убежища вы больше не пойдёте. В конце концов, их осталось немного, ребята великолепно справятся без вас.
— Но это будет выглядеть как бегство.
— Нет. Это будет выглядеть как получение нового задания.
— У тебя для нас есть нечто совершенно иное? — спросил Кирби.
— Верно.
Лефарж откинулся в кресле и позволил себе слегка расслабиться. Главное он сказал, и, судя по тому, как загорелись глаза собеседников, стало очевидно, что взрыва негодования не случится. И это хорошо. Меньше всего на свете Франсуа сейчас хотелось ссориться хоть с кем-нибудь.
— Позвольте ввести вас в курс дела. Начнём с того, что на меня несколько последних дней оказывается колоссальное давление. Можно сказать, всю печёнку выели.
— Дай угадаю, — фыркнул Дик. — Неприятности начались с того момента, как сюда прикатил Донован со своей шайкой-лейкой?
— Не стану спорить, — криво улыбнулся Лефарж. — Именно тогда.
— И что же хочет от тебя сей представитель сообщества высоколобых?
— Сообщество Всемирного Университета не устраивает то, как мало сил мы отдаём научным исследованиям на Эквусе.
— Полагаю, умников интересует магия?
— Ричард, дорогой, если ты произнесёшь это мерзкое слово в их присутствии, то тебя оскопят, четвертуют, а потом сожгут на костре. Для определения данного явления природы они придумали собственный, абсолютно безупречный с научной точки зрения термин, который здесь я повторять не стану, ибо боюсь, что если смогу произнести его с первого раза до конца и без запинки, то случайно призову демона преисподней.
— Да уж, рисковать и правда не стоит.
— Донован хвастается, что они уже досконально изучили носителей этой самой «магии», обнаруженных среди спасённых зебр, и остались недовольны результатом. Она слишком специфична и сложна в освоении. Но на Эквусе есть… вернее, имелся народ, гораздо глубже продвинувшийся как в теории, так и в практике её использования.
— Эквестрийцы, — утвердительным тоном произнёс Андрей.
— Верно. Интересно, откуда такие знания? Или сам догадался?
— Не сам. Просто всякий раз, посещая Сахарский карантин, я обязательно захожу проведать Сефир. Ну, ты помнишь, ту старую зебру?
— Матриарха из первого убежища? Конечно, помню.
— Сефир очень много знает о пони, ведь до войны она ездила в Эквестрию и даже беседовала с тамошними правительницами. Наши с ней обстоятельные беседы пролили свет на многие вопросы.
— Да? Не знал. Что же, тогда не стану тратить время на вводную лекцию и сразу перейду к делу. Группу Донована очень интересует эквестрийская магия и всё, что с ней связано. К счастью, он не требует от нас, чтобы мы искали носителей этой самой магии, которых к данному моменту, скорее всего, просто не осталось в живых.
— И на том спасибо.
— Но им нужны носители информации по данной теме. Книги, научные журналы, компьютерные терминалы, аудио, кино и видеохроника. Понимаешь, к чему я клоню?
— От нас требуется обчистить библиотеку.
— Не просто библиотеку, а библиотеку какого-нибудь магического университета.
— Что, и такие были?
— Были, и немало. Смотрите сюда.
Лефарж включил стол и развернул перед друзьями карту. Большую её часть занимало бесформенное белое пятно.
— Что это ещё за клякса? — удивился Дик.
— Облачный покров, — хмыкнул Лефарж. — Самое интересное, что на первых орбитальных снимках, сделанных в день прибытия, его ещё не было. Затем покров начал постепенно расти и сейчас закрывает почти три четверти территории страны. Спецы полагают, что дней через десять облака полностью закроют Эквестрию. Естественным путём подобная аномалия образоваться никак не могла. Полагаю, перед нами типичное проявление погодной магии пегасов или механизмов, их заменяющих.
— Хочешь сказать, что часть пегасов выжила?
— Учёные склоняются к мысли, что это всё-таки сработали защитные механизмы, включившиеся после удара. Впрочем, ничего исключать нельзя.
— Вы посылали туда зонды? — поинтересовался Андрей.
— Дважды. И оба раза они были сбиты из энергетического оружия, не успев передать ничего важного. Если не считать вот этого снимка…
На столе возникло крайне нечёткое изображение какого-то летающего аппарата, имевшего форму зебры… вернее, пони, с блестящим металлическим корпусом и почему-то скорпионьим хвостом.
— Боевой дрон? — нахмурился Андрей. — Странно, почему ему придали эквоподобную форму?
— Возможно, для большего устрашения, — пожал плечами Франсуа. — Януш Карпински, правда, высказал теорию, что перед нами живой пегас в защитном костюме, но остальные считают его идею глупостью.
— Неужели ты предлагаешь нам нырнуть под облачный покров и самим, на собственной шкуре выяснить, живой он там или нет?
— Ни в коем случае. Ваша цель находится тут… — на экране возникла схема большого города. — Это Винниаполис, крупный промышленный и научный центр, если верить довоенным справочникам. Здесь… — Лефарж сместил изображение, указав на стоящую чуть обособленно группу зданий, — располагался Винниапольский Университет Магии имени какого-то Старсвирла. Между прочим, третий по престижности в стране после Кантерлотского и Мейнхэтенского.
— Ого!
— Заметьте, фотография вчерашняя. Город приграничный, и облачный покров доберётся до него только дней через шесть-семь, не раньше.
— Строения выглядят целыми.
— Именно. Винниаполис почти не пострадал, единственная жар-бомба взорвалась в северной части, ударная волна оказалась рассеяна грядой холмов, рассекающей город пополам, так что южные районы не затронуло. А интересующий нас объект расположен как раз на юге.
— Дело понятно, — сказал Дик. — Мы должны слетать туда, найти библиотеку университета и вывезти оттуда максимум книг. Надеюсь, ты не разрешишь этим фанатикам от науки сопровождать нас?
— Ни в коем случае. Полетите вдвоём на переоборудованном транспортнике. Донован привёз партию специальных машин, более эффективных, чем наши «библиарии». Ваша задача: обеспечить им безопасность от всяких там смертоносных игрушек, вроде «Стального Хэма», или защитных турелей. Заодно, Ричард, потренируешься на местных замках, знаю, ты это любишь. Ну, а после того как убедитесь, что нужные книги действительно стоят на полках, я вышлю в помощь два автоматических контейнера с роботами-грузчиками на борту. Набьёте их под завязку и можете возвращаться.
— Сколько времени отведено на операцию?
— Максимум тридцать шесть часов на всё про всё. Четыре часа туда, четыре обратно, остальное — на ваше усмотрение. Думаю, для грабежа библиотеки вполне достаточно.
— А если мы захотим прогуляться по городу?
— И поискать выживших?
— Ну да.
Франсуа потёр ладонями усталое лицо.
— Смотрите сами, — наконец вздохнул он. — Я прикажу погрузить на борт одного из автоматов эвакуационный контейнер и джентльменский набор выживальщика, но… всё-таки это не главная ваша задача. Понятно?
— Понятно.
— Итак, на сегодня-завтра вы свободны. Отдыхайте, пока есть такая возможность. Если поторопитесь, успеете к дневному открытию портала. В Сахаре сейчас, конечно, жарко, но на Земле всяко лучше, чем здесь.
— Тем более что дальше карантинной зоны нас всё равно не выпустят, — хмыкнул Андрей.
— Само собой. Послезавтра, в семь по Гринвичу, вы как штык должны быть на базе. Попрошу не опаздывать.
— А что потом? — поинтересовался Камагин. — Как долго ещё экспедиция будет оставаться на Эквусе?
— Совсем немного
— Насколько «немного»? — спросил Кирби.
— Смотрите сами. Вчера вечером специальная правительственная комиссия окончательно признала Эквус бесперспективной планетой. Рост фона практически прекратился, но на его снижение, по словам специалистов, уйдут годы, если не десятилетия. Это слишком долго. Нам и так придётся бросить здесь большую часть оборудования и техники: их дезактивация обойдётся гораздо дороже, чем постройка нового. Я уж молчу о безопасности обслуживающего персонала. Проще уйти и поискать более подходящую планету.
— Разумное решение, — кивнул Андрей. — Людям здесь не место.
— Рад, что ты понимаешь. Спасательная операция продлится ещё три дня. Потом ещё три отведено на сбор артефактов и бесхозного имущества для музеев, демонтаж ценного оборудования, уборку за собой и прочее. Затем портал закроют навсегда… Ну или на очень долгое время. Вдруг через сотню лет у кого-то появится желание и деньги на повторный визит сюда.
— Сомневаюсь, что найдутся такие идиоты.
— Не зарекайся, Андрей. Не зарекайся.