Полет Аликорна

16. По течению

— Шо за сено?

Первым заговорил крупный жеребец. Он резко встал, отодвинув маленький стул, на котором только что сидел. Рарити заметила вызывающий блеск в его глазах и догадалась, что он привык к спорам, заканчивающимся физическими аргументами. Его меткой была веревка с петлей на конце. Аркан, подумала модельерша, или, наверное, виселица.

— Кажись, я вас узнаю! — произнес жеребец. — Вы ж Рарити.

Единорожка заметила, что он говорит с тем же деревенским акцентом, который она ассоциировала с Эпплджек и ее семьей.

— Куда девалась твоя голова? — отругала своего коллегу зебра, тоже вставая с дивана. Ее голос был низким и гортанным, с густым экзотическим акцентом, присущим всем зебрам. — Рарити мертва.

Замечательно, еще одна рифмующая зебра.

Рарити никогда не нравилось, что Зекора, травница, живущая недалеко от Понивилля и единственная представительница этой расы, которую Рарити знала лично, говорила исключительно рифмами. Этот стиль общения ей казался нелепым. Еще больше белую пони раздражало то, что эта зебра оказалась необычайно красива — гибкая и стройная, но не выглядящая тощей. Даже встала она с быстрой и изящной грацией. Зебра также не носила золотых серег и браслетов, которые Рарити ассоциировала с Зекорой, и ее полосатая грива свободно ниспадала на голову и шею, а не торчала торчком. Метка на ее бедрах — темные полосы, образующие прерывистые концентрические кольца, перемежающиеся прямыми линиями, расходящимися наружу — была очень похожа на загадочный спиральный рисунок, что носила Зекора. Эти изображения, без сомнения, имели большое значение для зебр, но в отличие от меток пони, рисунок на элегантной кобыле не давал Рарити никакого намека на ее особый талант.

— Кроме того, она была намного красивее, — ровно и монотонно добавил юный полузебра. Он говорил без зебринского акцента и не пытался рифмовать.

Слова юноши заставили Рарити рассердиться и покраснеть от смущения, напомнив, какой отвратительной она должна казаться троице перед ней, особенно по сравнению с прекрасной зеброй. На самом деле она была совершенно уверена, что если сейчас перед ней поставят большое зеркало, у нее случится нервный срыв. Модельерша знала, что она мокра и грязна, а в ее гриве застряла болотная тина и озерные водоросли. Любой намек на макияж давно исчез, и ей редкостно повезло, что она перед отправлением на регату решила заменить временные накладные ресницы полупостоянными. Они стали единственным оставшимся намеком на красоту, какими бы неестественными ни были.

То, что она, казалось, стояла в чьей-то гостиной, только заставляло ее чувствовать себя еще более неловко и неуместно. Одно дело инсценировать драматическое спасение пленную ученую из охраняемой лаборатории, выглядя столь ужасно, и совсем другое — наследить по всему чистому дому и заляпать грязью довольно приятный ковер.

Помимо внешности, у Рарити была еще одна причина чувствовать себя оскорбленной. Принц Хуфу ее совершенно очевидно использовал. Вместо Шринкин Вайолет, единственной пони, которая могла помочь спасти Блублада, Хуфу обманул ее, заставив разыскать коллег по торговле оружием. Без доктора Вайолет у Блублада нет шансов выжить, и если выяснится, что он погиб из-за этого обмана, гнев ее будет страшен.

Ей нужно что-нибудь сказать этим троим, но пока единорожка изо всех сил старалась собраться с мыслями. С каждой секундой, что она продолжала безмолвно стоять на месте в увеличивающейся луже болотной воды, белая пони уверялась, что теряет все больше их уважения и интереса.

— Я почти уверен, шо энто она, — сказал крупный жеребец. — Она …

— Тихо! — воскликнула Рарити. — Спокойно! Я — Рарити.

Красивая зебра пробормотала что-то на незнакомом единорожке языке — возможно, ругательство — прежде чем обратиться к ней на эквестрийском.

— Как это возможно, ответь не тая. Грифоньи подручные убили тебя!

— Они пытались, но я выжила, как и ваш принц Хуфу. Он послал меня сюда, — все трое, составляющие аудиторию Рарити, навострили уши при упоминании имени их работодателя. — Его бросили умирать, но я спасла ему жизнь.

— Хуфу, грите? — глаза большого гнедого жеребца засияли интересом. — Хех, я знал, шо от энтого старикана так запросто не избавиться.

— Но как же вы здесь оказались? Иль это уловка, и мы попались? — произнесла зебра, подозрительно глядя на Рарити. Младший полузебра лишь угрюмо смотрел на нее с непроницаемо тусклым выражением лица.

— Хуфу послал меня сюда, чтобы… спасти вас, — это было достаточно верно, как могла предположить Рарити. — Я переплыла болото — что должно быть совершенно очевидно. Две охранницы, которые были на посту снаружи, в данный момент связаны и лежат на крыше, но думаю, вряд ли они останутся там надолго надолго.

Старший жеребец снова заговорил.

— Хм. Ну, вы уся мокрая, тута не соврать, но поплескаться с ягуараньями — энто, кажись, малехо перебор. Они шустро бросаются на усе, шо оказывается у воде, и вы лакомый кусочек для любой крупной рыбы. А на вас и следа нет, окромя царапки-другой, — он почесал покрытый щетиной подбородок ребром копыта. — А ишшо присчитайте, шо вы должны быть мертвы, как косяк дверной, и тады поймете, с чегой история ваша, звиняйте, попахивает.

Ягуараньи? Рарити вспомнила, как плыла по болоту и чего-то касалось ее тела и ног. Она вздрогнула. Это были те самые рыбы, или ей просто повезло? Единорожка вспомнила про розовую жемчужину, все еще висящую на ее шее. Может, она и впрямь оберегает? Она предположила, что придется это выяснять, когда будет возвращаться через болото с этими тремя. Но сначала нужно узнать, есть ли еще шанс у Блублада.

— Я определенно не мертва, и уверяю вас, действительно пересекла это болото, — Рарити замолчала. Почему она вообще пытается оправдаться перед ними? — Неважно, верите вы или нет, поскольку у меня нет времени убеждать вас. Просто ответьте мне на один вопрос, мистер…

— Бакару. Друзья зовут меня Бак.

— Хорошо, мистер Бакару, вопрос в следующем: хотите вы покинуть это место или нет? — Рарити в свою очередь посмотрела на остальных. — А как насчет остальных? Присутствие охранников снаружи говорит, что вы тут далеко не почетные гости. Я могу помочь вам выбраться, если вы скажете то, что мне нужно знать.

— Хм. Шо ж, с той поры, как Золо предал нас, мы сидим под домашним арестом у энтом маленьком тропическом шато, — произнес Бакару. — Думается мне, нас просто держат под копытом, покудова не найдут, кудой Хуфу упрятал последний платеж, который мы получили. Кажись, им больше не хочется по счетам платить. Хуфу, стал быть, не сказал им, где деньги, поэтому они рассчитывают, шо заговорит один с нас.

— Грифоны против шерсти хоть родят ежа — мы тех денег не видали ни гроша, — добавила зебра.

— Мне вообще нет дела до ваших денег, — сказала Рарити. — А вот что мне нужно, так это найти пони по имени Шринкин Вайолет. Мне сказали, что она будет здесь.

— Вайолет? — переспросил Бакару и сморщил лицо в гримасе, в которой Рарити опознала смесь удивления, ошеломления и отвращения. — Шо вам с-от нее надоть, и с чего думаете, шо она должна быть тута? Энта кобыла чокнутая, как мартовский заяц. А ишшо работает на них.

— Что? На кого работает? — удивилась сбитая с толку белая пони.

— Кажись, — рассмеялся Бакару. — Вы и впрямь не врете, коль даже не знаете про чокнутую Вайолет. Ни один грифонский шпион не подумал бы про нее поспрошать. Она работает на Каррока и его банду головорезов. Кажись, она не считала, шо получает довольно поддержки с-под Кантерлота у ее исследованиях, и, стал быть, решила подмочь энтим грифонам у обмен на лабораторию получше. Каррок верит, шо ее стрёмный цветочный сок сделает его и его маленькую армию непобедимыми.

Рарити была ошеломлена известием, что доктор Вайолет охотно сотрудничает с грифонами. Хуфу, должно быть, знал об этом и все равно отправил ее сюда исключительно ради своей банды жуликов. Но несмотря на козни верблюда, найти она доктора должна несмотря ни на что.

— Предательница она или нет, мне нужно найти ее. Она может научить меня, как правильно использовать орхидею Знак Мужества, чтобы помочь моему раненому другу. Пожалуйста, скажите мне, где она, — ситуация становилась критической, и необходимость найти Вайолет перевешивала опасность того, что незнакомцы поймут, что Блублад все еще жив, и попытаются использовать эту информацию для торга.

— В Цветке Кровавом тайны можно не искать — рот раскрыл, прожевал и вновь готов скакать, — ответила зебра.

— Повторите еще раз? — спросила Рарити, глядя широко раскрытыми глазами на другую кобылу. В животе быстро образовывалась тяжесть.

— Их просто едят, — уверенно заявил Бакару. — И усе — никаких секретов.

Рарити тихо кашлянула, почувствовав, как пересохло ее горло.

— Хм. Ах, извините. Не могли бы вы пояснить еще раз, — она сделала паузу, чтобы слабо кашлянуть. — Говорите, нужно просто сорвать цветок и съесть его, чтобы проявились лечебные эффекты.

Она чувствовала, как мышцы левой стороны лица начали нервно подергиваться.

— Усе так, — подтвердил земной пони. — Просто съешьте его у течение пяти или шести часов, как сорвете — и будете здоровы. Тока энта штука работает не на усе раны. Грифоны пытались использовать цветок, шобы подлатать замученных пленников и помучить их ишшо, да фокус не вышел. Может быть, пленные не хотели, шоб оно работало. Магия странная.

Он пожал плечами.

— Просто сорвать, пожевать и проглотить. Ничего больше, — медленно произнесла Рарити. Это было все, что она могла сделать, чтобы удержать крик ярости, который рвался изнутри. Все это предприятие оказалось совершенно бессмысленным. Она могла сорвать цветок, вернуться к Блубладу и покончить со всем этим. Единорожка молча прокляла тот миг, когда увидела горбатого обманщика, загнавшего ее в эту ситуацию. Она закрыла глаза, глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

Ей пришла в голову еще одна мысль. Что, если лгут все эти трое? Ее инстинкт доверия был силен, но недавние события мало-помалу его подрывали. Казалось, всякий, кому что-то требовалось, готов лгать, не моргнув и глазом. Ей стоит перестать быть настолько доверчивой.

— Вы все просто хотите сбежать. Как я могу быть уверена, что вы не лжете мне, чтобы я забыла о докторе Вайолет и вместо этого помогла вам?

— Простите, но у нас нет поводу лгать. У конце концов, я даж не уверен, шо нам надобна ваша помощь, — ответил Бакару. — Мы уж точно не пойдем тем же путем, шо и вы. Даж коли б у озере не было усей той пониядной рыбы, я плавать не умею.

Рарити обдумала замечание жеребца. Она предположила, что эти трое, привыкшие к опасной жизни на окраинах цивилизации, могут считать, что самим по себе им повезет больше, чем с потрепанной модельершей на буксире. Более того, теперь, когда больше не нужно искать доктора Вайолет, она может просто броситься обратно к болоту, добраться до противоположного берега, а оттуда обратно к Блубладу. Тогда Бакару и его друзья пойдут своей дорогой, а она — своей. Это же к лучшему, не так ли? Если их обнаружит, то они смогут даже отвлечь грифонов на себя. Она была готова поддержать идею о расставании, когда зебра заговорила вновь.

— Думаю, на пользу будет нам единорог, едва выйдем за порог.

Вот вам и дружеское расставание.

— Не знаю, почему должна вам помогать, — фыркнула Рарити. — Вы трое были частью всего этого кавардака, из-за которого меня едва не убили.

— Эй, мы тута не при делах, — запротестовал Бакару. — Никто с нас не ведал, шо вы вообще замешаны. Окромя, может быть, Золо — но тута его нет.

Хуфу сказал почти то же самое. Либо все они придерживались одной и той же сфабрикованной истории, либо действительно не знали всей полноты и цели заговора. Рарити придется поверить, что по крайней мере номинально они в одной команде, иначе трио попыталось бы немедленно схватить ее, чтобы сдать грифонам и добиться прощения. Единорожка все еще была готова к этому — ее ноги были напряжены и готовы сорваться в галоп.

— Что вы станете делать, если я попытаюсь уйти одна? — спросила Рарити. — Если позовете охрану — то ваша собственная попытка побега успехом не увенчается, не так ли?

— Значит, ты собираешься бросить нас, как это сделал Хуфу, — Рарити удивилась, услышав слова угрюмого молодого полузебры.

— Его имя честно, с грязью не мешай! — прошипела зебра. — А то позор навлечешь на себя как лишай.

— Хуфу, должно быть, очень предан вам, иначе… не убедил бы меня помочь вам. Он не думал, что сможет скрыться от грифонов и добраться до вас, — ответила Рарити. — Видите ли, он довольно… ароматен.

— Ха, разве ж то не правда? — согласился Бакару. — Вы правы: мешать вам — усе равно, шо у копыта себе стрелять. Но теперича, как Зи заговорила об энтом, взять вас с собою, кажись, идея неплоха. Надеюсь, вы согласитесь нам подмочь. Думаю, шо между здеся и, ну, тама, где вы хотите быть — путь неблизкий. Мы знаем энти джунгли. И могем подмочь выжить и доставим кудой надобно целой и невредимой.

Рарити обдумала предложение жеребца. Если она сбежит, то вполне очевидно останется сама по себе. Нет никакой гарантии, что Блублад все еще жив, и, очевидно, Хуфу нельзя будет доверять, если она когда-нибудь снова его увидит. А еще у нее больше нет компаса Блублада, который указывал бы ей обратное направление.

— Предположим, что я помогу вам найти другой выход отсюда — у вас действительно есть план, исключающий плавание? — спросила Рарити, изящно приподняв бровь. — Трудно поверить, что есть другой способ пересечь озеро.

— Вообще-то мы как раз обсуждали энтот вопрос, кода вы к нам ввалились, — ответил Бакару.

— В акведуках думаем мы счастья попытать, — добавила зебра. — Тогда по речке поплывем, лишь сумеем лодку взять.

— Акведуки? О, нет, нет, нет! — запротестовала Рарити. — Я категорически отказываюсь красться по какой-то вонючей канализации. Лучше смерть, чем грязь!

Она подняла копыто ко лбу и драматично изобразила обморок, надеясь донести всю глубину отвращения.

— Нет, энто не канализация, — покачал головой земной. — Для энтого тута трубы. Акведуки просто подают чистую воду усе здания комплекса. Снаружи есть решетка, шо ведет вниз. Мы думали подкопаться под нее, да сейчас на энто нет времени. Они будут искать нас, как только придут менять караул и обнаружат, шо предыдущая смена пропала.

— Хорошо, — заявила Рарити. — Мы пойдем вашим путем и выберемся через акведуки. Однако раз уж я буду вашим невольным сообщником, то должна, по крайней мере, знать ваши имена. Боюсь, Хуфу не счел нужным представить вас заранее.

— О, да не вопрос, — ответил Бакару. — Энта прекрасная дама — Зинзи, а маленький болтливый непоседа — ее сын Зипинору. Вы могете звать его Зипс.

— Ты наполовину пони, — заметила Рарити, поворачиваясь к Зипсу. Юноша, едва достигший возраста, чтобы считаться молодым жеребцом, а не жеребенком, молча посмотрел на нее в ответ. Она заметила, что на одном боку у него была метка пони, изображающая две стрелы, одна из которых попала в другую и сломала пополам. Знак на другом бедре представлял собой символ зебр — волнистые серые линии вокруг двух перекрывающихся серых треугольников. Единорожка задалась вопросом, разны ли знаки по значению, или символизируют один и тот же талант.

— Глаза ваши правду говорят — от пони был мой сын зачат, — подтвердила Зинзи.

— Допреж вы спросите, я не его папочка, и мы с Зинзи не пара, — добавил Бакару, подняв копыта, чтобы предотвратить расспросы. — Я свободный жеребец, просто шоб вы знали, — с этими словами жеребец подмигнул и Рарити в замешательстве посмотрела в ответ. Он предлагал… нет, это невозможно. Она выглядела слишком ужасно. Должно быть, при его работе он нечасто встречал кобыл пони.

— Решетка снаружи — не нужно искать. Самое время настало бежать, — заметила Зинзи, прерывая раздумья.

Когда-нибудь Рарити не сможет выносить эти стишки, но пока она прикусила язык. По какой-то странной причине после всего, через что она уже прошла, белая пони не чувствовала страха и беспокойства, которых стоило ожидать, отправляясь в очередное безумное приключение — на этот раз в самое сердце тайной военной базы.

Она уже была в синяках, ссадинах и укусах, а про ужасное состояние гривы не стоило и говорить. Ее выбросили с воздушного корабля, в нее стреляли, она пережила падение дирижабля и чуть не была съедена хищными монстрами. Она прошла через джунгли, кишащие ядовитыми существами, и переплыла болото, явно полное пониядными рыбами. Она была голодна, измучена жаждой, промокла и измотана, но продолжала бороться.

Что бы ни случилось дальше, она просто добавит это в список ужасов, что уже пережила. Не справится? Ну этот кошмар хотя бы закончится. Однако, судя по тому, как идут дела, она должна верить, что они выживут — хотя бы ради того, чтобы в следующий раз влипнуть в ситуацию похуже.

— Ведите, — вздохнула белая пони. — И пожалуйста, пусть это будет быстро.

— Тогда без промедления оставим грифонов владения, — кивнула Зинзи.

— Не хотите взять какие-нибудь припасы? — спросила Рарити, многозначительно указывая копытом. — У вас тут целый дом.

— Не, — покачал головой Бакару. — Грифоны ничего не оставили. Ни еды, ни веревок, ни припасов для приготовления зелий, и уж точно ничего острого для Зипса тута нету. А теперича пойдем!

Рарити последовала за контрабандистами обратно через дом к единственной двери и подождала, пока Зинзи не откроет ее и осторожно выглянет наружу.

— Можно не бояться — не от кого скрываться! — объявила она.

— Решетка, ведущая у акведук, очень тяжелая, — сказал Бакару Рарити. — Я могу поднять ее, но буду здорово признателен, если б вы использовали немного магии, шоб она не грюкнула, кода я ее сниму.

— Я сделаю все, что в моих силах.

— Лады. Хорошо, тады вперед, как будешь готова, Зи. Мисс Рарити — следуйте за нами.

Зебра кивнула, а затем помчалась. Рарити поразилась атлетизму кобылы, когда та распахнула дверь и прыгнула не менее чем на пять корпусов с места, исчезнув в густых кустах напротив дома.

— Идите! — скомандовал Бакару. Рарити перестала таращиться и поскакала за зеброй. Она нырнула головой вперед в заросли, где спряталась другая кобыла и низко пригнулась. Сразу за ней последовали Бакару и Зипс.

— Ключ все еще у меня, — прошептала Рарити. — Если я запру дверь, возможно, следующая смена охранников не подумает вас проверить.

— Дельная мысля, хотя думаю, они скоро дотумкают, шо произошло, — кивнул в знак одобрения жеребец. Рарити левитировала связку ключей охранников обратно к двери, заперла ее, а затем забросила в болото рядом с домом.

— Смотрите сюдой, — указал Бакару копытом. — Не хотите подмочь мне с энтим?

Посреди густых кустов, которые теперь обеспечивали беглецам укрытие от бдительных глаз грифонов, круживших в небе, земля уступила место толстой стальной решетке. Рарити почувствовала запах влажного воздуха, доносящегося откуда-то снизу. Металлические прутья явно слишком прочны и толсты, чтобы их можно было согнуть или сломать, и она сомневалась, что ее магия достаточно сильна, чтобы левитировать всю решетку. Что земной жеребец хочет, чтобы она сделала?

Тот начал копать влажную почву вокруг решетки, пока не обнажил один край достаточно для того, чтобы просунуть под него заднее копыто. Затем он выжидательно посмотрел, и Рарити поняла, что он хочет, чтобы она помогла магией. Она поспешно направила свой телекинез на тяжелый кусок металла. Как модельерша и подозревала, сдвинуть эту штуку было далеко за пределами ее возможностей. Однако она смогла заставить ее немного дернуться и покачнуться, отряхивая землю, удерживающую решетку на месте. Но стоило ей начать сомневаться, можно ли вообще решетку сдвинуть, как с удивлением увидела, что та начала медленно подниматься. Бакару был не самым крупным жеребцом, которого единорожка когда-либо встречала — но он оказался очень жилистым и с четко очерченными мышцами. Рарити покраснела, обнаружив, что с интересом смотрит на его бока и бедра, вздувшиеся от напряжения.

— Теперича ловите! — хмыкнул жеребец. С последним толчком сторона стальной решетки, которую поднял Бакару, взлетела в воздух, и Рарити поняла, что металлическая конструкция рухнет с сильным грохотом с другой стороны, если она не сможет каким-то образом смягчить падение. Она напрягла все магические силы, на которые была способна, но этого оказалось недостаточно, чтобы остановить решетку. Когда металл ударился о землю, с губ единорожки сорвались весьма неженственные выражения, но она с облегчением услышала лишь глухой удар. Она достаточно замедлила ее.

— Хорошая работа. Теперь вниз — нас ждет свобода, — заявила Зинзи. Без лишних слов она уверенно прыгнула в только что открывшуюся таинственную бездну. За ней молча последовал ее сын. Рарити инстинктивно попятилась от дыры. Она не могла просто прыгнуть туда! Она могла сломать кость или, что еще хуже, вляпаться во что-нибудь мерзкое. Там может быть что угодно!

— Давайте, мы не могем закрыть энту штуковину за собою, так шо уперед, — Бакару подтолкнул ее копытом сзади, и Рарити быстро повернулась, чтобы отбить переднюю ногу жеребца.

— Никаких фамильярностей и уж точно не прикасайтесь ко мне, —быстро отрезала она.

— Да тама усего пара длин, — произнес Бакару, не собираясь извиняться. — Я прыгну за вами. Нам жеж надобно идти. Вы ж хотите принести цветок тому другу, о котором упомянули?

— Ну да, но…

— Тода разворачивайтесь и тудой! — Жеребец медленно начал приближаться, и Рарити мгновенно поняла, что его никак не обойти. Если она попытается увернуться от него, пройдя через заросли с обеих сторон, то снова окажется на открытом пространстве и будет уязвима. Сзади — только зияющая дыра.

— Фу. Хорошо, — она повернулась, еще раз заглянула в зловещую яму и осторожно прыгнула в нее. Как и обещалось, высоко не было и она приземлилась в быстро текущей воде глубиной не более четверти пони. Внутри акведука солнечный свет освещал пространство непосредственно вокруг отверстия, в которое она прыгнула, и белая пони могла видеть, что стены и пол вырезаны из огромных блоков известняка. Обеспечение чистой водой различных зданий обширного комплекса, очевидно, было монументальной задачей. Она все еще размышляла о строительстве подземного акведука, когда Бакару спрыгнул рядом с ней, обдав брызгами после своего приземления.

— Спасибо, — произнесла модельерша, устремив на жеребца свой самый злой взгляд.

— Прошу пардону, — небрежно ответил он. Рарити заметила, что Зинзи и ее сын догадались отойти подальше от места вероятного падения большого пони, и она могла поклясться, что заметила первый намек на улыбку, промелькнувшую на лице угрюмого молодого полузебры.

Акведук представлял собой относительно узкий туннель — достаточно широкий, чтобы два пони могли спокойно идти рядом, но не шире. За небольшим пространством под решеткой Рарити могла видеть только темноту в любом направлении. Она использовала простое заклинание освещения, чтобы исправить эту ситуацию. И вместо тьмы теперь единорожка могла видеть, что туннель неподалеку оканчивается рядом труб, но в другом направлении он тянется, кажется, без конца.

— Доки находятся у другой стороне базы, — сказал Бакару. — Сюдой.

Он двинулся по длинному проходу, а Рарити и остальные последовали за ним, семеня так быстро, как позволяли вода и ограниченное пространство.

— Не смогли бы мы так легко бежать, не начни вы нам дорогу освещать, — сказала Зинзи Рарити, пока группа торопливо шла вперед.

Рарити предположила, что это попытка зебры отблагодарить ее. Эти слова также заставили ее задуматься. Конечно, Хуфу точно знал, как именно его команда решит сбежать, и он также понял, как ее навыки смогут помочь им. В какой бы она ни была ярости от коварства верблюда, единорожка все же не могла не восхищаться его хитростью и очевидной преданностью оставшимся верными работникам.

— Не за что, — ответила она зебре, поспешавшей рядом. — Я не хочу зря любопытствовать, и уверена, что вы это понимаете, но действительно ли необходимо говорить только в рифму? Это, наверное, сложно, раз эквестрийский — не родной ваш язык.

— Она делает это только когда волнуется или находится рядом с новыми пони, которым еще не доверяет, — ответил Зипс из-за спины Рарити.

— Понятно, — сказала Рарити, совершенно не понимая, как стресс заставляет пони или зебр говорить стихами. Она снова обратилась к Зинзи. — Означает ли это, что вы можете говорить, гм, в более обычной манере, если захотите?

Даже в скромном сиянии заклинания Рарити увидела румянец смущения зебры.

— Мне… трудно… говорить, как вы, — запинаясь, ответила Зинзи. — Зебриканский — язык музыкальный, с детства рифмуешь на нем машинально. Ах… простите меня, пожалуйста… я хочу сказать, у нас считается — с рифмой смысл лучше понимается.

— Вы же понимаете, что последние слова тоже были в рифму, да? — прищурилась Рарити.

Другая кобыла печально покачала головой.

— Снова ошибки и мучения! Сбежим — привычно вам заговорю я в то же мгновенье.

— О нет, не стоит менять манеру речи из-за меня, — ответила Рарити, махнув копытом, прежде продолжить быстро идти. — Мне просто было любопытно.

Значит, судя по словам прямолинейного отпрыска, Зинзи все еще не доверяла ей. Это взаимно, хотя сейчас Рарити приходится полагаться на остальных, раз уж они действительно собираются сбежать. Наверное, они еще смогут привыкнуть друг к другу. Но пока белая пони сомневалась, что сможет преодолеть страх перед красотой зебры. По крайней мере, пока у нее снова не будет доступа к расческе, шампуню и косметичке.

Она ускорила шаг, чтобы догнать Бакару, идущему неподалеку впереди.

— Значит, мы крадем лодку, не так ли? Неужели грифоны не заметят и не пустятся в погоню? Я хотела бы знать больше об этом вашем грандиозном плане, прежде доверю ему свою жизнь.

— Не то, шоб мы крали и не совсем лодку, но верно, — ответил Бакару через плечо. — Но энто план Зипса, так шо вам стоит порасспросить его.

— Ах, без обид, но он не кажется разговорчивым.

— Хм? Агась! — рассмеялся жеребец. — Похоже на то. Парнишка застенчив, вот как.

Бакару снова усмехнулся.

— Лады, я расскажу, как смогу. Энтот вот акведук проходит под каждым зданием усего комплекса. Коль мы пройдем по нему до конца, то окажемся на погрузочной платформе у конце канала, проходящего через базу. У него входит вода, питающая энто местечко, так шо тама есть течение. А ишшо тама у грифонов целая куча барж, шоб незаметно перевозить вещи из здания у здание, шо имеет смысл для потайной фабрики. К причалу уверх по течению их тянут, а опосля просто позволяют плыть вниз по течению, пока те не доберутся тудой, кудой надоть.

— Значит, вы планируете скрыться на барже? — уточнила Рарити. — Я не понимаю, как это снижает вероятность того, что грифоны будут преследовать нас.

— Не на одной барже — мы планируем усе баржи отвязать, да ишшо и здорово пошуметь. И так как вниз по течению их поплывет много, энти перьеголовые не смогут найти ту, на которой мы спрячемся, и отбуксировать обратно.

— Все хищники одинаковы, — вставил Зипс, по-прежнему говоря ровно и монотонно. — Дайте им побольше целей, и они не смогут выбрать ни одной.

— Мой сын прав — вы сможете в том убедиться. Но от их глаз нам придется укрыться, — добавила Зинзи.

Рарити пришлось признать, что план выглядит разумным, хоть и не особенно прямолинейным или надежным.

— А что, если они уже будут искать нас, когда вы отвяжете баржи? Что, если они ищут нас уже сейчас?

— Может не так уж то и плохо, — заметил Бакару. — У усей энтой операции занято усего сорок или около того грифонов, да ишшо с еще пара дюжин у экипаже того чудовищного дирижабля. Чем больше они станут метаться, покудова мы бежим — тем лучше.

— При условии, что им не удастся нас найти, — указала единорожка.

— Энто само собой, но сюдой они не заглянут. Никогда не видал грифона, готового намочить мех или перья, если ему энто не нужно — не говоря уж о том, шо они не знают, как сюдой попасть. Не забывайте, шо мы были тута, кода усе энто строилось.

— Хотела бы я разделить ваш оптимизм… — Рарити остановилась на полуслове, когда Бакару повернул голову и предостерегающе поднял копыто. Впереди еще одна решетка пропускала свет сверху, и Рарити услышала громкие голоса, доносящиеся с поверхности.

— Когда мы уже сможем начать есть пони, а не подлизываться к ним? Если нам придется пройти через это еще раз, я сам перережу глотку тому спесивому пегасу.

— Заткнись и охраняй дверь, Блэктип. Думаешь, мне нравится кланяться и расшаркиваться, притворяясь, что этот дурак — почетный гость? Думаешь, мне нравится говорить на этом поганом языке, когда они приезжают, чтобы не оскорблять их тонкие чувства? Нет. Но у нас есть работа — если только ты не хочешь оказаться на губе с Каррком и Кроншнепом.

— Эти идиоты заслужили гнить там за то, что позволили парочке изнеженных единорогов взять над собой верх. Скажи, как думаешь, генерал скажет нашему маленькому другу-пегасу, что эти двое еще живы? В конце концов, это он виноват, что кобыла выжила.

— Чем меньше кантерлотец знает, тем лучше. А теперь молчи и исполняй свой долг. Мы все еще солдаты, как бы далеко от дома ни были.

Пока единорожка подслушивала разговор грифонов, ее глаза раскрывались все шире. На базе гостил пегас, которого эти грифоны обвиняли в том, что он не смог ее убить. Под это описание подходил только один пони, но что полковнику Темпесту здесь делать? Он же должен быть уже в Кантерлоте с Фэнси Пэнтсом. Как ей хотелось пробраться туда и узнать, почему и зачем Темпест явился сюда!

— Я знаю, о ком они говорят, — тихо прошептала Рарити. — Темпест — это пони, который выбросил меня за борт во время шторма. Если он здесь, значит, должен встретиться с генералом Карроком, чтобы обсудить следующую фазу их планов. Мы должны попытаться узнать больше.

— Не наша забота — эта их встреча. Наша цель уже недалече, — прошептала в ответ Зинзи.

Бакару снова поднял копыто, чтобы кобылы замолчали, и поманил группу от решетки. Рарити поняла, что грифоны не должны их услышать.

— Возможно, это единственный шанс узнать все детали заговора против моей страны, — сказала Рарити. — Я проделала весь этот путь, чтобы освободить вас — по крайней мере, вы могли бы помочь мне попытаться выяснить, что обсуждают заговорщики. Этот акведук проходит под зданием, которое охраняют те грифоны, не так ли? Уверена, Темпест и Каррок сейчас внутри.

— Сходить с пути — дурная идея. Нам должно бежать отсюда скорее! — быстро сказала Зинзи, качая головой.

— Постой, Зи, — начал Бакару. — Ты ж знаешь, как расстроился босс, узнав, шо грифоны намереваются воевать, хотя обещали мир. Теперича, кода мы знаем, шо тута ишшо пони замешаны, тебе не любопытно, шо там происходит? Может у Эквестрии меня и разыскивают, но я усе ишшо пони. Я согласен с мисс Рарити. Мы должны подслушать разговор, покудова мы тута. Зипс?

Юноша пожал плечами.

— Думаю, это еще один голос в мою пользу, — торжествующе объявила Рарити. — Бакару, попробуйте найти какие-нибудь вентиляционные отверстия в этом здании. Если повезет, мы сможем что-то подслушать. Обещаю, это не займет много времени.

Вскоре впереди показалась развилка подземного акведука. Бакару повел их по левому ответвлению, а Рарити последовала за ним. Воздух здесь был спертым, и откуда-то исходил слабый запах гниения. Если раньше, как знала единорожка, над ними была открытое пространство, то теперь они находятся под одним из зданий, разбросанных по всему комплексу. Если Каррок здесь, то, скорее всего, это штаб.

Группа прошла всего несколько шагов, прежде чем Бакару указал на небольшое отверстие, ведущее наверх. Решетки там не имелось, но оно было не шире трех копыт в ширину и одного копыта в высоту — слишком мало, чтобы пони мог пролезть через него. Из комнаты наверху не было слышно ничего, кроме приглушенного гула далеких механизмов. Двигаясь дальше беглецы без происшествий миновали еще два крошечных вентиляционных отверстия. Рарити была разочарована. Сейчас они должны уже оказаться у дальней стороны здания, и похоже, ее маленькое предприятие окажется бесплодным.

Затем в подземном тоннеле раздался безошибочно узнаваемый звук сердитых голосов. Вот оно! Рарити помчалась вперед, оттолкнув Бакару в своем стремлении добраться до следующего вентиляционного отверстия. Она позволила свету своего рога угаснуть, повернулась к отверстию в каменной стене и направила оба уха вперед, чтобы уловить каждое слово, сказанное наверху. Вопросов о личности говорящих не возникло.

— Итак, разжечь пламя войны достаточно сильно тебе не удалось. Или твой работодатель не настолько харизматичный лидер, каким себя считает, — произнес Каррок. Его густой баритон резонировал даже в акведуке. — В любом случае, это не моя проблема.

— Вот уж кому чего не удалось — так это вам, бесполезным смескам, — яростно возразил Темпест. — Снова! От вас требовалось ужасающее кровавое убийство. А в результате — всего лишь один корабль пропал, да трагически погибла носительница Элемента. И то, последнее самому пришлось делать! Это далеко не та причина для военной интервенции, которую ты нам обещал, Каррок. Насколько я и все остальные знаем, герцог может быть еще жив!

— Не преувеличивай. Независимо от текущего местонахождения дирижабля герцога, единственный разумный вывод, который можно сделать из известных фактов, состоит в том, что Грейвингс убил Блублада и украл его драгоценный Аликорн, чтобы доставить домой его двигатель. Мои грифоны зачистили корабль Грейвингса, и ваши поисковые отряды, когда его обнаружат, там ничего не найдут, — в голосе Каррока звучало пренебрежение, если не презрение.

— Этого недостаточно, Каррок. Ты обещал тело. Найди тело, чтобы я мог передать его Эквестрии. Если должна начаться война, они должны ненавидеть тебя не меньше, чем я.

— А если джунгли забрали тело? Что тогда? — спросил Каррок. В его вопросе была уверенность в том, что ответ уже предопределен.

— Ты придерживаешься плана, — мрачно заявил Темпест. — Независимо, найдешь ли ты Блублада, против Галлополи нужно использовать оружие. От него должны остаться лишь головешки — а потом ты начнешь набеги на Юг. Тогда у Эквестрии не будет иного выбора, кроме войны, а у грифонов не будет выбора, кроме как присоединиться к тебе. Я спросил о камне, и она сказала, что единороги заряжают его. На третий день уже можно будет выступать.

Рарити изо всех сил старалась подавить шокированный вздох и чуть не пропустила следующие слова Каррока.

— А принцессы просто в сторонке постоят, как вы, пони, все утверждаете, — полувопросительно произнес грифон.

— Они не будут сражаться. Не посмеют — после того, что случилось, когда Луна поддалась своей тьме. Наши близкие к Селестии источники утверждают, что она готова позволить действовать смертным пони, если ей не удастся предотвратить конфликт. Это мы понесем всю тяжесть войны. Именно мы теряем или получаем все.

— А что если власть захватит другой?

— Он на это не пойдет. Мы уверены.

— Хорошо. Ты знаешь, как я хочу уничтожить то стадо бесполезных болванов, которое называется Галлополи, — заявил Каррок. — Я сделаю это с радостью А потом, пегас, я приду за тобой и твоими сородичами.

— Знай свое место, помесь! — крикнул Темпест. — Как только мой лорд станет королем, война так или иначе должна будет закончиться. Не забыл, что мы контролируем твое великое оружие? Как ты собираешься использовать камень без магии?

— Тогда я буду наслаждаться, сея столько хаоса, сколько смогу, пока он не захватит трон, — почти радостно ответил Каррок. — Может я заставлю тебя попытаться остановить меня, даже если лишусь того оружия.

Рарити не смогла не представить хищный взгляд грифона.

— Если тебе нужды те концессии на границе — станешь придерживаться условий сделки. А если нет, то я сам с радостью выступлю против тебя. Мне может и не нужно свежего мяса как вам, зверью, но мое копье жаждет крови, а грифоньей оно не пробовало уже много лет.

— Не надо шуток, пони. Без десятка таких же жалких сородичей тебе грифона не одолеть.

— Ты не прав. Посмотрим, смогу ли я освежить твою память. Ведь ты был там, много лет назад в горах. Возможно, ты помнишь скандал, когда пропала пегаска-ученая, изучавшая облака? Может быть ты помнишь и разведчика-грифона, исчезнувшего после той трагедии? Ученая была моей женой, а тот никчёмный разведчик, которого я выпотрошил, был лишь первым в моей мести. Знай, я не успокоюсь, пока твоя поганая раса навсегда не исчезнет из мира.

— Я помню, — холодно ответил Каррок. — Горный перевал был под моей ответственностью. Знаешь, многие из верных мне грифонов, с которыми я тогда летал, сейчас здесь, на этой базе. Я может быть даже смогу расспросить и разузнать, кто из них съел твою дорогую жену, чтобы ты домстил уже сегодня. И это мог быть даже… я. Да, мой маленький пони. Помнится, как-то я наслаждался особенно сочной кобыльей ногой — но это мог быть просто наш пленник, а может и нет. Это было давно, а я съел много вкусных неудачливых пони.

Голос Каррока понизился до заговорщического шепота, и Рарити едва смогла разобрать его следующие слова.

— Самое вкусное — это костный мозг. К счастью, кости пегаса легко ломаются.

— Я убью тебя! — взревел Темпест. — Я убью вас всех!

Рарити содрогнулась от громкого грохота, прокатившегося по подземному тоннелю, словно была опрокинута тяжелая мебель. Последовала серия стонов и криков боли, сменившиеся тяжелым дыханием.

— Позже у нас будет достаточно времени, чтобы поубивать друг друга, пони, — прохрипел Каррок, явно придя в себя после того, как был бит.

— Если не во время войны, то вскоре после, — пообещал Темпест между тяжелыми вздохами.

Рарити услышала звук открывающейся двери и топот наверху, а также звук когтей, стучащих по каменному полу.

— Генерал! — прохрипел новый голос.

— В чем дело? — рявкнул Каррок.

— Команда Хуфу. Они сбежали!

Рарити почувствовала сильный тычок. В темноте она увидела недовольные глаза зебры.

— Не стоило мне слушать Золо и позволять им жить еще хотя бы один день, — пробормотал Каррок. — Найти их!

— Мы думаем, они ушли через озеро, — произнес третий голос. — Мы нашли это. Кажется, это какое-то импровизированное дыхательное устройство и маскировка, сделанная из болотных кувшинок. Нам говорили, что зебра очень хитрая. Они могли легко создать любое количество таких штук, чтобы сбежать с их помощью.

— Если они ушли через озеро, то уже стали кормом для рыб, — заявил Каррок. — Что видели охранники?

— Мы нашли охранников связанными, но они не смогли объяснить, что произошло. Они утверждают, что на них напали и связали лианы, растущие на здании!

— Идиоты! — крикнул Темпест. — Стебли кувшинок сами по себе под прямым углом не изгибаются, а лозы сами по себе не нападают. Это единорожья магия! Блублад жив, и он был здесь! Найти его немедленно!

— Не беспокойся, пони, — произнес Каррок. — Мы найдем беглецов и Блублада, если он с ними. Если они еще живы — мы их убьем.

— Да уж постарайся. Используй камень, чтобы сообщить нам, когда тело будет у вас. Больше никаких неудач! Теперь мне нужно вернуться к поисковому отряду и продолжить водить их за нос — еще одно дело, которым не нужно было бы заниматься, если бы тебе удалось убить Блублада и оставить тело, как мы и договаривались.

Рарити услышала звук копыта, захлопнувшего дверь, как раз перед тем, как чуть не упала от резкого толчка в бедро, который, как она знала, нанесла Зинзи. Если зебра намекала, что пора двигаться, единорожка не была склонна с этим не согласиться. Темпест мог верить, что она мертва, но грифоны знали лучше, и теперь, когда были предупреждены о присутствии единорога, они будут охотиться за ней. Она лишь надеялась, что они станут и дальше считать, что она освободила команду Хуфу и уплыла с ними — но не найдут открытую решетку и не подумают поискать под ней. А пока модельерша увидела, что Бакару снова двинулся вниз по акведуку, и поспешила за ним.

— Из-за твоего дурацкого желания может прахом пойти все наше начинание! — укоризненно произнесла Зинзи.

— Вряд ли оно глупо! — возразила белая пони. — Нам несказанно повезло, что мы смогли выведать их планы. Разве вы не слышали? Они собираются уничтожить Галлополи, чтобы начать войну и позволить лорду Проциону захватить власть. Уничтожить целый город! И теперь, когда нам это известно, я должна вернуться в Эквестрию, чтобы принцессы смогли все это безумие предотвратить!

— Вы обе, молчать — потом наспоритесь, — громко приказал Бакару. — Мы почти у конце туннеля, и коли тама есть охрана, нам уж точно не надоть, шоб они прознали, шо мы здеся.

И действительно, вскоре после поворота за очередной угол Рарити увидела свет в конце тоннеля. По-видимому, акведук заканчивался не вентиляционными отверстиями, трубами или решетками, а выходил на поверхность. Но когда беглецы приблизились к выходу, стало ясно, что это верно лишь отчасти. Нижняя половина акведука состояла из металлической перегородки с несколькими небольшими отверстиями, каждое из которых было забрано мелкой сеткой, через которую вода текла в акведук. Верхняя половина действительно оказалась открыта, и Рарити могла видеть водоем и плавучий деревянный причал.

— Лады, теперя соберитесь, и давайте убедимся, шо усе пройдет правильно, — прошептал Бакару. — Мисс Рарити, подойдите сюда ко мне и поглядите. Коли ваша хитрая магия с энтим справится, вам стоит увидеть, шо нас ждет.

Рарити осторожно встала рядом с Бакару, неподалеку от входа в туннель, и огляделась, быстро обнаружив, что не может отвести взгляда от пейзажа, раскинувшегося перед ней. Было так много всего, стоившего внимания, что охватить все целиком оказалось невозможно. Прямо перед ней находился широкий круглый искусственный водоем с кристально чистой водой. Это был источник, питающий акведук, и именно здесь грифоны разместили большую и сложную систему плавучих доков. Там были пришвартованы десятки деревянных барж, каждая размером в десять на пять длин пони, а также большой низко сидящий пароходик, предназначающийся для буксирования барж против течения. Хотя несколько барж были пусты, многие из них оказались заполнены штабелями ящиков или грудами оборудования. На некоторых были горы мусора. Другие были накрыты голубым брезентовым полотном, который, как предположила Рарити, предназначался для того, чтобы скрывать баржи с воздуха, пока те плыли туда, где были нужны. Тут же было видно с полдюжины грифонов, загружающих и разгружающих баржи.

Справа и несколько дальше Рарити могла видеть исток реки, которая питала здесь озеро и болото и текла через джунгли к месту крушения Аликорна. Полностью покрытый зеленью высокий утес возвышался над базой менее чем в четверти лиги от нее. В его склоне виднелась огромный черный вход в пещеру — настолько большой, что казалось, он может поглотить половину Понивилля. Мощный водопад низвергался из пещеры в облаке пены, и стремительно тек через базу грифонов. Рарити знала, что Камень Небес — там. Ее рог пульсировал и болел от простого взгляда в широкое отверстие, жадно тянясь к невероятному драгоценному камню. Он звал ее. Единорожка с трудом заставила себя отвести взгляд.

Наконец прямо напротив доков и на другой стороне зарождающейся реки стояло огромное здание. Это было самое большое и высокое сооружение, которое Рарити видела на базе, хотя из-за размеров, покатой крыши и густого покрова растений и зелени оно больше походило на большой холм, чем на что-то искусственное. Внутри здания Рарити разглядела несколько корпусов кораблей, стоящих на воде — и все они несли поразительное сходство с яхтами Вольная Душа и Чертовка. Они явно были результатом кражи чертежей дирижаблей, хотя у этих кораблей еще не было воздушных шаров.

— Это?.. — начала Рарити.

— Ага, — подтвердил Бакару. — Тама верфь, и энти корпуса дирижаблей тока и ждут, шоб их прицепили к воздушным шарам. Недавно мы доставили сюдой огромные запасы летучего газа из страны толсторогов на далеком западе, и, кажись, грифоны смогут поднять энти корабли у воздух, как тока наберут экипажи. Я, вроде как, даже вижу пару уже надутых шаров у конце ангара — привязанных, шоб не улетели.

Рарити видела, что он прав. Похоже, Каррок не в одиночку выставляет армию, а рассчитывает, что различные гнездовья объединятся вокруг него, как только он вынудит Эквестрию вступить в вооруженный конфликт. Тогда у него будет достаточно солдат для всех кораблей и оружия, которые он копит здесь. Время предотвратить это еще было, но сначала им нужно сбежать.

— Если я правильно понимаю, план состоит в том, чтобы я отвязала как можно больше барж с помощью магии, а мы спрячемся на одной из них и уплывем в безопасное место ниже по течению. Верно? — уточнила Рарити.

— Именно, — кивнул Бакару.

— Тогда я надеюсь, что вы спланировали хорошо их отвлечь, потому что все эти грифоны просто не позволят нам беспрепятственно проскользнуть мимо.

— Отвлеченье — шик и блеск. По всей базе будет слышен грохот и треск, — подтвердила Зинзи.

— Вона тот буксир тащит бочки с порохом по особому рецепту Зинзи, — объяснил Бакару. — Сегодня вечером они планируют затащить усю партию у ту большую пещеру. Тама они держат Большую Девочку, как я ее называю. У последнее время они проводили учебные стрельбы и перевели много пороха, так шо коли они собираются отправить ее у бой, она должна быть полностью снаряжена.

— Мы собираемся взорвать корабль, — ровно добавил Зипс. — Точнее я, во всяком случае.

— Ты? Но как? — спросила Рарити, ошеломленная заявлением молодого жеребца.

— Достаточно просто, если поглядеть. В двадцати корпусах от него пришвартована баржа со всем, что мне нужно.

— Ну так за дело, мой мальчик! Ура! — воскликнул Бакару.

Прежде чем Рарити успела возмутиться ненужной громкостью жеребца, юноша перепрыгнул через нее и заграждение в конце туннеля, приземлившись на плавучий док снаружи. Что, во имя Эквестрии, он делает?

— Они же поймают его! — ахнула она, борясь с паникой.

— Не-а, — пожал плечами Бакару. — Энто его работа. Надеюсь, вы не думали, шо я тута опасен. Я у основном готовлю.

Зипс прижался к причалу и быстро пополз, не производя заметного шума. Рарити снова ахнула, когда юноша сделал сальто на палубу особенно тяжело нагруженной баржи. Ни один из грифонов, которых Рарити могла видеть, не отреагировал, глубоко занятые докерскими работами. Это явно были не охранники, внимательно бдящие в поисках необычного, а просто рабочие, погруженные в монотонную работу. На барже, куда высадился Зипс, она увидела множество бадей, канистр, связки деревянных стержней и балок и высокие стопки сложенной ткани.

— Вон тама целая куча стройматериалов для офицерских помещений, шо они возводят. Детали мебели, хорошее постельное белье и много керосина для ламп. Кажется легковоспламеняющимся, не так ли? — рассмеялся Бакару.

Тем временем Зипс развернул что-то похожее на большое льняное одеяло из одной из стопок и быстро обернул вокруг глиняного кувшина. Затем вытащил длинный деревянный стержень из связки и, используя свои сильные челюсти и зубы, опустил его на обернутый тканью сосуд. Ткань эффективно смягчила удар, так что Рарити ничего не услышала, кроме плеска воды. Затем Зипс осторожно обернул ткань вокруг конца стержня, прервавшись лишь чтобы отвести взгляд от дела копыт своих и сделать глубокий вдох. Должно быть он разбил горшок с ламповым маслом, поняла единорожка. Он сделал факел! Но как он его зажжет?

Ей не пришлось долго ждать, чтобы узнать. Зипс положил импровизированный факел на палубу баржи и стукнул передними копытами, выпустив сноп искр, от которых факел тут же загорелся.

— Как? — ошеломленно спросила Рарити.

— Он пользуется Хуфу изобретеньями. По краю подков — кремня каменья, — пояснила Зинзи. Рарити заметила тревожную нотку в голосе другой кобылы, наблюдающей за сыном. Рарити понимала материнскую заботу, но в этот момент, наблюдая за мрачным юным жеребцом в действии, единорожка была уверена в его компетентности. Зипс схватил горящий факел зубами, прыгнул обратно на причал и крутанулся, чтобы набрать импульс, прежде чем позволить пылающему снаряду лететь по высокой дуге. Рарити услышала, как несколько грифонов вскрикнули, наблюдая за траекторией полета факела с раскрытыми клювами, прежде чем поняли, что чего-то не так.

— Я видела метку вашего сына, — обратилась Рарити к Зинзи. — Могу я спросить, в чем его особый талант?

— Меткость, — просто произнесла Зинзи, не утруждая себя рифмовкой. Как только она произнесла это слово, факел точно приземлился среди сложенных друг на друга бочонков с порохом на паровом буксире грифонов.

— Агась, энтот мальчишка могет попасть усем, чем можно выстрелить или метнуть, — добавил Бакару. — И… будьте готовы. Мисс Рарити, могете уже думать о том, шоб начать отвязывать баржи.

В этот момент их настигли оглушительный взрыв и ударная волна, которая сбила единорожку с ног и бросила в воду. Взрыв был настолько сильным, что, казалось, могут лопнуть ее барабанные перепонки, и белая пони, защищаясь, прижала уши к голове. Там, где минуту назад стоял буксир, теперь тонул горящий остов и тонны пылающих обломков. Все грифоны-рабочие в панике взлетели в воздух, безумно хлопая крыльями, и зазвучал сигнал тревоги. Охранники, обыскивающие воды озера, наверняка скоро прибудут сюда. Хотя ее голова кружилась от взрыва, Рарити знала, что нужно действовать.

Она перепрыгнула через перегородку и приземлилась на плавучий док, остальные не отставали. Все баржи удерживались за металлические скобы чрезвычайно простыми узлами, которые было достаточно просто размотать. Единорожка могла справиться с множеством их одновременно. Рог засветился, когда она направила магию и вцепилась в столько веревок, сколько смогла увидеть. Баржи потеряли связь с доком и тут же начали плыть по течению. Модельерша продолжала в том же духе, пока по реке не начала сплавляться небольшая флотилия. Обернувшись она увидела, что теперь горит сам док и пламя распространяется. Больше медлить было нельзя.

— Эй там! — воскликнул Бакару. — Оставьте одну для нас!

— Вон та! — решительно сказала Рарити, указывая на баржу, которая все еще была покрыта синим брезентом. Там они смогут укрыться от орлиных глаз охранников. Она галопом пересекла причал и вскочила на баржу, прежде чем отвязать ее швартовый канат. За ней последовали Зинзи и ее удивительный сын, а Бакару добрался до борта только когда судно отошло от горящих доков. Все четверо залезли под брезент и натянули его за собой. Там они ждали и дрейфовали.

Она плыла к свободе, если беглецам посчастливится не быть пойманными, но Рарити чувствовала себя очень раздосадованной. Ее окружали существа, которых она едва знала, и которым, несомненно, не могла всецело доверять. У нее после всего еще не было Знака Мужества для Блублада. Хуже того — эти грифоны планируют развязать геноцид мирного населения Галлополи, подстрекаемые пони-предателями с кровожадными устремлениями.

Все эти пони могли потерять свои дома или даже погибнуть, и здесь не было никого, кто мог бы их спасти. Тысячи пони. И кто остановит амбиции Каррока? Что если он наконец получит свой целебный тоник, и Эквестрия не сможет противостоять его силам? Все пони в Эквестрии в смертельной опасности, но что она может поделать? Даже если бы она смогла добыть цветок и спасти Блублада, они не смогли бы вовремя предупредить Галлополи! Даже с двухдневной форой они не смогут обогнать Каррока и его жуткий военный корабль.

Рарити вдруг почувствовала, как углы губ слегка изогнулись, когда ее посетила странная и даже слегка безумная идея. Верно — они точно не доберутся до Галлополи вовремя пешком, но что если бы имелось более быстрое средство передвижения? Что, если они смогут обойти опасных обитателей джунглей и ненадежную местность?

Что, если Аликорн снова полетит?