Кандран
"Диплом" Глава 4
– Я всё испортил? – виновато спросил Калинджи.
Он готовился ко сну на диванчике в гостиной, куда его определила Кустанай. Сама же единорожка сидела у окна, задумчиво смотря на улицу, словно кого-то ждала. Жеребец разложил одеяло и уставился на мрачный потолок. Он всё никак не мог выкинуть из головы случившееся днём, даже тот чудесный ужин и его весёлая атмосфера не помогли ему расслабиться.
– Простите, – выдавил он.
– А? – внезапно встрепенулась кобылка. – Ты что-то говорил? – Она посмотрела на студента. – Прости-прости, я пытаюсь понять, почему на тебя не отреагировал артефакт.
Калинджи мысленно прокрутил в голове сцену с аристократами, но так и не смог вспомнить никакого артефакта. Если только перо… Вряд ли. Кустанай купила его с обычного земнопони на ярмарке.
– Надо попробовать ещё раз, когда будем увеличивать температуру.
– Температуру?
– Ну… да, – кивнула фермерша. – Знаешь, перебираю в голове формулу зачарования. Где-то мы просчитались, – задумчиво произнесла она. – Вот только где…
Только теперь до Калинджи дошло, что речь шла об артефакте, которым они с Кустанай повышали температуру на полях. Почему она поменяла тему? Неужели она не знала, что делать и пыталась хоть как-то отвлечься от проблем? Студент на секунду задумался и посмотрел на кобылку. На её мордашке не было ни единого намёка на тревогу, лишь отрешённая задумчивость.
– Вас действительно не волнует, что сегодня произошло?
– Ты про гостей? – уточнила Кустанай и хихикнула. – Рано или поздно это случилось бы, так что не бери в голову.
– Но вдруг у вашей семьи буду проблемы? – выпалил сгоряча Калинджи и выпрямился, давая всем видом понять, что он понимал всю серьёзность своего проступка.
– Они не настолько идиоты, чтобы нападать на нас, – отмахнулась она и тут же рассудительно добавила: – Но от них могут быть какие-то проблемы. К примеру, они могут прознать, что я закупаю у Каддли мёд и попробовать уничтожить её бизнес, но это максимум, на что они решатся.
Калинджи на мгновение растерялся, не осознав, шутит она сейчас или нет.
– А посевы? Они могут уничтожить посевы на вашей ферме, – побеспокоился он.
– Где мы работали? – Кустанай улыбнулась, сдержав смешок. – Они могут это сделать, но та ферма больше для души, нежели для заработка. И для экспериментов. И для выращивания новых экзотических цветов для Каддли. – Она почесала подбородок. – Да, будет неприятно, если эта ферма будет повреждена… Но ты не переживай, основную ферму они не найдут в любом случае. Её никто не найдёт, даже Вью…
Фермерша внезапно замолчала, словно сказала лишнего, и посмотрела обратно в окно.
– Уже поздно, – заключила она. – Пора спать.
По мановению рога свет в гостиной погас, и Кустанай пошла на второй этаж.
– Подожди, – окликнул её студент, изрядно помешкав, но шаги единорожки к тому времени уже растворились в тишине дома.
Студенту не было дозволено ходить по коттеджу, только в гостиной и кухне. Помимо этих помещений на первом этаже была ещё одна дверь, о предназначении которой он не знал. О планировке и наполнении комнат выше можно было только догадываться, но Калинджи особо не интересовался. Он уважал частную собственность и личную жизнь, и понимал, что в подобной ситуации установил точно такие же правила.
В любом случае, засиживаться в доме Кустанай ему не доводилось. Всё время уходило на ферму, где единорожка рассказывала про минералы, которые использовала для растений, как за растениями ухаживать, про точные граммовки, щелочно-кислотный баланс почвы, температуру, влажность и другие полезности для выращивания идеальных спектросодержащих культур с последующей переработкой их в чистую спектру.
Также Кустанай показывала артефакты, которые, по её заверениям, она передаст ему на ферму для тестирования. Она рассказывала про тонкости и нюансы работы с ними, начиная с переноски и замены артефакта-источника, заканчивая правилами мытья колбы. Как оказалось, была целая процедура, чтобы не повредить зачарованное стекло, ибо оно тоньше и более хрупкое, нежели обычное.
Калинджи пролежал минут двадцать, размышляя над разговором с Кустанай и казусе с аристократами. На душе было противно, прямо как в тот раз, когда случайно сжёг реферат своего одногруппника. Правда, здесь ситуация была куда серьёзнее. Пусть Кустанай всем своим видом и демонстрировала пренебрежение.
В конце концов, Калинджи решил, что хватит себя терзать и попытался переключиться. Лучше всего забыться и отвлечься от проблем ему помогала работа или учёба. Он залез в сумку, которую держал рядом с диваном, достал свечку и зажёг. При блеклом свете было не совсем удобно работать, но это был хоть какой-то свет. Как включался свет в коттедже, он не понимал, а Кустанай не ответила на его вопрос, утверждая, что ночью надо спать, особенно ему, потому что так лучше усваивается информация.
Он был не согласен. Ночью можно было перечитать свои записи, структурировать их и сформировать вопросы на завтра. Подобной работой он мог заняться только по ночам, потому что день был расписан буквально по часам.
Первое время Калинджи удалось отвлечься за учёбой. Но вскоре в голову снова полезли тревожные мысли насчёт произошедшего днём. Он чувствовал себя виноватым, но не знал, может ли как-то исправить ситуацию. Было даже глупо думать, что один неосторожный смешок мог довести до такой эскалации. Ему оставалось только поддаться течению и надеяться, что Кустанай сможет сделать хоть что-то.
Кустанай открыла один глаз и посмотрела в окно. Селестия только-только поднимала солнце, и у неё было какое-то время, чтобы привести себя в порядок и заняться рутинными утренними тренировками. Выпив тонизирующий напиток, приготовленный с утра, она направилась на первый этаж.
Калинджи каждое утро устраивал беспорядок, засиживаясь допоздна. Это не было секретом, и она даже помогала ему, изредка раскладывая его записи в правильной последовательности, однако она отмечала блестящий навык студента классифицировать информацию и задавать правильные вопросы. Вообще, до прямых вопросов не доходило. Она просматривала их ещё на стадии записей и выстраивала день так, чтобы ответить если не на все, то на большинство из них.
Внизу к удивлению Кустанай студента не оказалось. Рядом с диваном горел огарок свечи, заляпав пол воском – обыкновенный творческий беспорядок, который частенько оставался после студента. Решив не нарушать рабочую атмосферу, она потушила свечу и подняла магией один из листочков с записями. Калинджи интересовало, какие механизмы можно использовать для смешивания минералов, методика смешивания, и как можно смешивать большие дозировки, дабы подготовить базовую почву для посадки. Кустанай усмехнулась. Сегодня ей предстояло объяснить ему свои методы засевания больших площадей.
Бросив беглый взгляд на часы, Кустанай вышла из дома и осмотрелась в поисках студента. Он мог быть только на кухне или в гостиной. Впрочем, выходить из дома она не запрещала, особенно по нужде.
Фермерша вдохнула свежий прохладный воздух и отправилась на утреннюю пробежку. Всего десять километров было достаточно, чтобы поддерживать приемлемую форму и не вызывать вопросов у других единорогов. Её конечная цель была в соседнем лесу, где было оборудовано место для тренировок. Физическая и магическая дисциплины должны быть на высоте, иначе её замучают дополнительными занятиями, а ей этого хотелось меньше всего. Последняя аттестация была давно, и ей предстояло пересдавать базовый экзамен, хотя после недавних событий было непонятно, будет ли этот экзамен вообще, и кто его будет принимать.
Проведя полтора часа за тренировками, она на обратном пути заглянула на озеро и смысла пот, приведя холодной водой в тонус голову. На тренировках она старалась отрешаться от внешнего мира и часто упражнялась на автомате, не всегда отдавая отчёт, сколько раз на каком подходе остановилась.
Гостиная встретила её пустым диваном. Калинджи не появился, а записи так и валялись в творческом хаосе. Фермерша заглянула в кухню. Пусто. Она нахмурилась и использовала заклинание сканирования округи в попытках понять, куда исчез студент. Вокруг никого не было. Это было уже не просто странно, а подозрительно.
Кобылка вышла из дома и расширила зону заклинания. На ферме родителей она почувствовала трёх пони. Кого-то не хватало… Вдруг в голову ударила тревожная мысль. Кустанай невольно усмехнулась глупому веянью, но чем дольше она размышляла, тем мрачнее становилась её мордочка. Они не должны были никого похитить… По крайней мере, не так бесцеремонно. Это слишком глупо.
К ферме родителей Кустанай телепортировалась и постучала в дверь. Через несколько минут открыла мама. Она с удивлением посмотрела на дочь, словно та заявилась пьяной посреди ночи.
– Доброе утро, – сказала мать с толикой беспокойства. – Давно ты к нам не захаживала по утрам.
– Папа дома? – тут же спросила фермерша.
Мать удивлённо вскинула брови.
– Нет… ушёл куда-то, – ответила она. – Наверное, где-нибудь в саду копается. В последнее время его мучает бессонница… Что-то случилось?
– Нет, что ты, просто забыла у него кое-что спросить вчера, – беззаботно улыбнулась единорожка. – Ладно, потом как-нибудь.
Кустанай телепортировалась к себе домой.
Они сделали ход.
Единорожка почувствовала нарастающую злость. Она злилась не столько на похитителей, сколько на себя саму. Она могла предотвратить похищение всего одним заклинанием, но оказалась слишком беспечной. Сколько лет её натаскивали на подобных ситуациях, но случись это с её близкими, и она оказалась не готовой. Она ударила копытом в стену. По стене пошла трещина.
Кустанай выпустила пар из ноздрей и начала нарезать круги по комнате. Как она могла так недооценить противника? Впрочем, они не заходили так далеко. И если было понятно, зачем им её отец, то к чему был перфоманс с Калинджи – непонятно. Наказать зарвавшегося жеребца? Бессмысленно. Он просто плохо контролирует свои эмоции. Да и зачем ради него связываться со стражами принцессы Селестии? Чтобы освободить отца, ей придётся отдать скрытую ферму, а то и перейти в подчинение. Ради получения такого лакомого кусочка можно было немного поунижаться перед венценосной и как-то задобрить её. Не в первый раз для них. Цель оправдывает средства. Если бы не оправдывала, они бы не ходили к ней вот уже пять лет и не просили перейти к ним в подчинение. Но зачем им Калинджи? Хотят проверить привязанность?
Они не хотели использовать чистую спектру ради науки, увеличить блага простых пони, они хотели контролировать её поток. Кустанай была единственной в Эквестрии, кто мог вырастить растения и выжать из них спектру. У неё был отлаженный технологический процесс, которого не было ни у кого. По крайней мере, первое время. Её работу изучали бы под лупой, записывали бы каждый шаг и воспроизводили бы в мельчайших подробностях. Это было неизбежно. И ей это претило. Знания о спектре должны быть достоянием общественности, а не рычагом управления в копытах безумцев.
Единорожка сжала зубы. Вокруг задрожали стёкла, стаканы в шкафу. Комнату заполнил тусклый голубой свет. Она внезапно осознала, что колдует. Такое у неё было впервые. Она погасила рог, и звон стих. Присела. Закрыла глаза. Глубоко вдохнула и задержала дыхание. Злость отступила, проясняя голову. Глубокий выдох. Удары сердца отдают в ушах, в висках неприятно пульсирует. Она уже позабыла, что значит злость. Было неприятно, когда её заставляли встречаться с напыщенными и хамоватыми жеребцами на бессмысленных свиданиях, но даже тогда она чувствовала безразличие. Сейчас же она едва не потеряла контроль над собой.
Кустанай со всей силы ударила себя по морде. Щека вспыхнула жгучей болью, во рту появился солоноватый привкус крови. Кобылка тихо простонала. Всё-таки тренировки не прошли даром. Тем не менее, боль неплохо привела в чувство.
Кустанай вытерла морду и шумно выдохнула. Корить и злиться можно будет потом, а сейчас надо придумать, что делать дальше. Следящее заклинание она не ставила ни на отца, ни на студента. Значит, нужно использовать более сильную магию. Если бы дело касалось её специализации, проблем бы не возникло, этой магией она владела в совершенстве. Но поисковые заклинания были слишком специфическими. Впрочем, её натаскивали не один год, в том числе и для подобных форс-мажорных ситуаций.
Кустанай вышла из коттеджа, села в удобную позу и использовала заклинание. В зависимости от удачи, она могла потратить на поиски и пять минут, и пять дней. Эквестрия хоть и не так густо населена, но большая, а дотягиваться до дальних уголков магически затратно. И это было самым главным упущением: она не выделялась большими запасами магии, чтобы долго колдовать. Однако иного выхода она не видела.
Единорожка сидела полдня, сканируя окрестности метр за метром, распространяя магию всё дальше и дальше. Использовать общее заклинание было для неё непосильной ношей, но она отлично ладила с растениями, потому тянула заклинание через них, дотягивалась до каждого пони, которого могла обнаружить таким образом и сверяла их магию с магией Калинджи. Он оставил достаточно следов на своих записях и диване. Такой способ был проще, чем передавать обратно фотографическое изображение.
В лесах, как единой биологической системе, было проще. Она не сканировала весь, а проникала в растения и чувствовала, где их тревожили последний раз и устремляла по листочкам деревьев и кустов магию в том направлении. Города были трудны для сканирования, но и там ей помогали комнатные растения.
Ей было некомфортно, от напряжения она вспотела и тяжело дышала. К ней подходили братья, что-то спрашивали, но она не отвечала, боясь потерять концентрацию. Они оставили ей воды и еды. Запах блинов врезался в ноздри кобылки, но она стоически игнорировала его. Хотя она и понимала, что жизни отца и Калинджи ничего не должно угрожать, ведь иначе теряется весь смысл шантажа, чувство вины не отпускало единорожку.
Одним из самых трудных мест для сканирования оказался Кэнтерлот. Мало того, что там было много пони, больше всего сильных единорогов, которые не хотели, чтобы их беспокоили, так ещё и много инородных заклинаний, которые создавали дополнительные препятствия. Внезапно, она почувствовала, как её кто-то просканировал точно таким же заклинанием, и Кустанай потеряла концентрацию. Ей потребовалось усилие, чтобы продолжить поддерживать заклинание.
– Кого ищем? – послышался сзади старческий голос жеребца.
Кобылка повернулась. За ней стоял одетый в черный фрак единорог, морда которого была испещрена морщинами. Впрочем, возраст не мешал ему источать величие.
– Я… – Кустанай прищурилась.
Скорее всего, этот единорог и просканировал её. Это было точно такое же заклинание, которое использовала она, и мало того, он ещё и точно понял, где она находится, и телепортировался к ней. Шишка из Кэнтерлота? Впрочем, она не могла рисковать. Это мог быть и аристократ, которого послали договориться с ней. Тогда это отличный шанс. Быстро обезвредить его, а потом выведать, где они прячут отца и Калинджи.
Кустанай начала соображать, как бы отвлечь единорога, когда в голову вдруг закралась тревожная мысль. Раскрыть сканирующее заклинание под силу далеко не каждому. Можно даже сказать, что на это способны только самые искусные маги. А такие рыбы либо плавать вокруг Великих домов, либо…
Кустанай решила проверить теорию. Если он ничего не знает, то просто удивится. А если знает, то лучшего способа обозначить себя не придумать.
Однако для начала нужно выяснить, кто именно стоит перед ней.
Кустанай демонстративно высунула язык. Старик поднял брови, растерянно осмотрелся и тоже показал язык. Она облегченно вздохнула и позволила себе расслабиться. Перед ней – не враг. Впрочем, вопросов меньше не стало.
– Прошу прощения, что побеспокоила, – сказала она. – Я тут кое-кого ищу.
– А ты… Кустанай? – внезапно поинтересовался единорог. Кобылка несмело кивнула, пытаясь понять, что её выдало. – Кураре, – представился он.
– Де Вилланова? – уточнила фермерша, с удивлением смотря на старика.
– Вот мы и встретились, – благосклонно произнёс тот. – Благодарю за отличную спектру.
Кобылка вспомнила, что этот заказчик присылал слуг за спектрой, и хоть сами заказы у Кураре выходили небольшими, но делал он их часто. На душе сразу полегчало, уж своим клиентам Кустанай доверяла.
– Не стоит, – отмахнулась единорожка. – Прошу меня простить, но мне нужно продолжить поиски.
– Пропал кто-то важный для тебя? – спросил жеребец. – Такое заклинание использовать очень тяжело.
Кустанай на мгновение задумалась. Стоило ли рассказывать обо всём практически незнакомому единорогу? Хотя, учитывая его заказы, возможно, именно ему и нужно обо всём рассказать.
– Пропал отец и студент, которого я курирую. Я думаю, что их похитили.
– И ты даже знаешь, кто это сделал?
– Да, знаю. Парочка высокомерных аристократов, которые уже давно меня достают.
– Помочь? У меня довольно большие связи в высшем обществе, – серьёзным тоном предложил Кураре.
Кустанай задумалась. Кураре хоть и не был одним из членов Великих домов, но занимал высокое положение в аристократическом обществе, поэтому его слова – не пустой звук.
– Нет, спасибо. Я хочу разобраться с ними сама.
– Уверена? Я отлично умею улаживать любые вопросы. Особенно, когда дело касается таких щекотливых тем.
– Если не справлюсь, обращусь к тебе, – пообещала Кустанай.
– Хорошо, – сказал Кураре, и рядом с ним появился ящик с бутылочками, наполненные фиолетовой водой. – Зелья, – пояснил он. – Восстанавливает магическую энергию и физические силы. Полагаю, тебе это понадобится.
– Сколько?
– Пожалуйста, давай без этого. Раз ты не хочешь принимать от меня помощь напрямую, то возьми хотя бы таким образом.
Кустанай на мгновение показалось, что он сейчас добавит, что ей лучше заниматься спектрой, а не играть в детектива. Однако единорог лишь снисходительно кивнул.
– Спасибо, – поблагодарила Кустанай.
Быстро откупорив зелье и выпив с половину бутылочки, единорожка блаженно вздохнула. Она чувствовала, как к ней возвращаются силы. Зелья действовали моментально, без послевкусия, без тяжести в желудке. Её заклинание тотчас обрело силу и укрепилось, раскрывая Эквестрию в чётких образах. Было даже странно пить такие качественные снадобья. Внезапно ей стало интересно, с помощью её ли спектры получились такие зелья, но она напомнила себе, зачем колдует, и вернулась к поискам.
Следующий час единорожка исследовала Кэнтерлот, после чего двинулась дальше. Кураре решил остаться рядом, чтобы, как он сказал, забрать неиспользованные зелья. Кустанай не была против, учитывая, что она понимала, сколько такие зелья вообще стоят.
Старик старался не мешать. Он попросил разрешения отведать блинчики и пошёл бродить по ферме, выказав желание узнать, как выращивают овощи простые пони. Впрочем, он очень быстро вернулся разочарованным, о чём незамедлительно сообщил Кустанай, и только выпытав, в какой стороне ферма по выращиванию спектросодержащих растений, удалился восвояси.
В какой-то момент, её заклинание кто-то бесцеремонно прервал. Случилось всё настолько быстро и внезапно, что Кустанай не успела ничего сделать. Единорожка опасливо закрутила головой по сторонам. Никого. Похоже, она случайно залезла во двор какого-то сильного мага. И далеко не факт, что он окажется таким же снисходительным (или же её клиентом), как Кураре. Продолжать стало опасно. Однако останавливаться она не имела права.
Кобылка попробовала ещё раз просканировать проблемный городок, но снова её магию пресекли. Послышался негромкий хлопок. Единорожка открыла глаза и увидела перед собой единорога в темном поношенном плаще, с закрывающим капюшоном морду.
– Ты же знаешь, что подобной магией нельзя пользоваться без разрешения? – Кустанай узнала голос Фино. Единорог откинул капюшон и осуждающе посмотрел на кобылку. – А если бы ты наткнулась на кого-то другого?
Кустанай знала об этом негласном правиле, но это было единственным выходом в сложившейся ситуации. Она хотела начать оправдываться, как её перебил знакомый голос:
– Не у кого больше разрешения спрашивать, – фыркнул вдруг появившийся из ниоткуда Кураре. Кустанай даже подпрыгнула от неожиданности.
– И ты здесь, – закатил глаза новоприбывший жеребец. – Чем вы тут занимаетесь?
– У меня пропал отец и тот студент, – тут же объяснила Кустанай. – Я ищу их.
– А я любезно предоставил ей зелья, – добавил старик.
Фино окинул презрительно-оценивающим взглядом сначала Кураре, потом зелья.
– Вот эту жижу? – скривился он, извлёк один из пузырьков, поднёс к солнцу и потряс.
– Решил со мной поспорить в зельеварении? – не менее презрительно отозвался Кураре.
Фино неодобрительно фыркнул и вернул пузырёк на место.
– Студент в подвале у Баскулов, – тут же сказал он. – Теперь понятно, почему он внезапно решил навестить их.
– Ты что, следишь за всеми пони? – возмутился старый единорог.
– Я его видел неделю назад, – отмахнулся второй. – Конечно же, я поставил на него следящее заклинание. Откуда я знаю, как он себя поведёт на твоей ферме? Не хватало только, чтобы со спектрой что-то случилось.
– А про дом Баскул ты тоже узнал, потому что поставил на них заклинание? – полюбопытствовал Кураре.
– Потому что я знаю их лично, только и всего. Неприятные особи.
– Если это так, – подала голос Кустанай, – тогда мне стоит наведаться к ним и покончить с переговорами о передаче моей фермы и меня в их полное подчинение.
– Они хотят что?! – вскрикнула оба единорога и переглянулись.
– Почему ты не сказала сразу?! – возмутился Кураре.
– Я сказала, – возразила Кустанай.
– Ты не говорила, что кто-то пытается отобрать твою ферму… – фыркнул единорог. – Сейчас бы твой отец и тот студент уже бы стояли здесь! А эти двое…
– Ты могла просто обратиться ко мне, а не заниматься такой рискованной самодеятельностью, – перебил Фино грубым тоном, обведя копытом пустые склянки из-под зелий.
– Это мои проблемы.
– Нет, это уже наши проблемы, – возразил Фино. – Не принимай это близко к сердцу, но ты единственная, у кого я могу заказывать чистую спектру. И я не потерплю, чтобы кто-то пытался отжать у тебя дело.
– Или навредить твоим родным, – добавил Кураре. – Я полностью согласен с Фино. В таких случаях надо сразу обращаться за помощью.
– Не лезь только. Я сам разберусь.
– Уже не получится, – горько усмехнулся Кураре. – Они позарились на работу Кустанай, а значит и на мои интересы… Не хватало только, чтобы в Эквестрии остановилось единственное производство такой чистой спектры. Чем я буду лечить её высочество? С зебрами я не собираюсь иметь дело.
– Старый ты уже для таких вылазок, иди ванну прими с лепестками роз, – язвительно произнёс Фино.
– Думаешь, что я ни на что не годен? – фыркнул жеребец.
– Я ценю вашу помощь, но это мои проблемы, – сказала кобылка.
– Нет, это уже наши проблемы, – безапелляционно повторился Фино. – В лучшем случае можешь пойти с нами.
– Только осторожнее, – попросил Кураре.
Кустанай раздражённо фыркнула. Нянчиться с ней как с жеребёнком? Только этого ей сейчас не хватало.
– Фыркай не фыркай, но одну мы тебя туда не пустим, – резонно заявил Фино.
– Втроём мы скорее вернём твоего отца и подопечного целыми и невредимыми, – заметил Кураре. – А ещё мы точно уладим все твои проблемы. И эти выскочки навсегда забудут твой адрес. Поверь мне.
Кустанай шумно вздохнула. Как бы ей не было противно, но жеребец прав. На кону стояли жизни её близких. Не только сейчас, но и в будущем.
– Хорошо, пойдём вместе, – неохотно согласилась кобылка. – Где они?
Рог Фино объяла аура, и все трое появились перед шикарным трехэтажным поместьем. Над дверью был изображен венок из колосков, а на тяжелых дверях – герб с различными вариациями колосков и мельницей посередине.
К нарушителям тотчас подскочили два стражника в серых доспехах, но Фино без церемоний снёс их магической атакой так быстро, что они даже не успели отреагировать. Кустанай даже не обратила внимания на эту стычку. Стоя перед домом ответственных за похищение, она снова начала закипать изнутри, с другой стороны, она чувствовала небольшое облегчение и радость от скорой встречи с отцом.
– Где они? – решительно спросила она.
– Они на нижних уровнях, – подсказал Фино. – Тут целая сеть темниц. Можем ювелирно снести весь верх, чтобы не тронуть невинных и облегчить…
– Ты знаешь, как пройти вниз? – перебила Кустанай. – Ты же тут был?
– Знаю, – кивнул Фино.
– Тебе должно быть стыдно за желание убить стольких пони, – внезапно сказал Кураре.
– Я лишь предложил одну из опций, – пожал плечами Фино.
– Что же, – решительно произнесла кобылка. – пора поздороваться с нашими обидчиками.
Она занесла ногу для удара, её копыто объяла магическая аура, и она с силой ударила в дверь. Обе створки слетели с петель, наполовину рассыпавшись в щепки, которые засыпали большой холл. Здание сотряслось, послышались крики и ругань. Фино накинул капюшон и вместе с Кустанай ступил внутрь.
– Эх, молодёжь, – прокряхтел старик и последовал за ними. – Лишь бы всё ломать.