Кандран

"Тихая гавань" Глава 4

Тусклый предзакатный свет проникал в комнату сквозь холодные прутья решётки, стелясь неровными кубиками на бугристое одеяло, под которым лежал больной жеребёнок. Опущенные ушки крохотными бугорками выглядывали из-под локонов сальной гривы, ниспадающей на закрытые глаза мрачными ветвями старой ивы. Красный оттенок мордочки с каждым днём терял здоровую насыщенность, сменяясь бледно-розовыми тонами.

Мирта заботливо поправила компресс, соскользнувший со лба жеребёнка. Она боялась случайно разбудить пегасика, который заснул буквально полчаса назад, но Флок всё равно приоткрыл глаза.

— Извини, я не хотела, — виновато произнесла Мирта и поправила одеяло. — Отдыхай.

— Пить... — хриплым голоском протянул Флок.

— Да, сейчас.

Мирта помогла ему приподняться, придерживая его шею магией, и левитировала кружку с горячим морсом. Флок сделал всего пару глоточков и бессильно отстранился.

— Тебе нужно много пить, чтобы сбить температуру, — заботливо напомнила единорожка, поднося кружку к губам жеребёнка.

Пегасик недовольно поморщился, но кое-как выпил ещё немного. Мирта убрала кружку на стол и помогла Флоку устроиться поудобнее. Она укрыла жеребёнка одеяльцем и погладила по гриве.

— Тебе чего-нибудь принести покушать? Мистер Бастер сегодня испёк такие вкусные пышечки. Я купила тебе парочку попробовать, — заманчивым голоском предложила единорожка.

— Они с глазурью?

— Как ты любишь.

Флок обессилено улыбнулся.

— Тогда ты ложись и отдыхай, а я скоро вернусь с вкусняшками.

Единорожка тихонечко вышла из комнаты. Оказавшись в коридоре, она села на пол и тяжело вздохнула. Лекарства совершенно не помогали, и с каждым днём Флоку становилось всё хуже и хуже. Если на выходных он рвался поиграть с друзьями в «съедобное-несъедобное» через решётку, то теперь с трудом поднимался без посторонней помощи.

Мирта поняла, что в таком виде лучше не попадаться воспитанникам на глаза. Они и так постоянно донимали её расспросами про Флока. И хотя она верила, что жеребёнок поправится, но ей было всё труднее говорить об этом уверенно, скрывая переживания.

Мирта поднялась с пола, отряхнула подол старого платья и направилась на кухню. Спускаясь по лестнице, она внезапно увидела в коридоре врача.

— Гринс? — удивилась кобылка. — Я думала, ты придёшь завтра.

— Да вот, выдался свободный часик, решил навестить Флока, — ответил единорог. — Он не спит?

— Нет, только проснулся.

— Тогда я осмотрю его.

— Хорошо... Сейчас только возьму для него булочку. Подождёшь?

— Сам дойду. Беги.

Мирта благодарно кивнула и поспешила на кухню. Она слышала скрип досок на лестнице, а затем приглушённый топот копыт над головой. На душе кобылки сразу посветлело, будто кто-то развесил шторы в мрачной, пустой комнате. Хотя пока посещения врача и не приносили особой пользы, всё-таки с ним приходила надежда. Даже если она с каждым разом становилась всё призрачнее.

Мирта вдруг осознала, что задумчиво смотрит на кастрюлю с кашей уже несколько минут, если не больше. Быстренько достав из холодильника булочку и налив в кружку морса, она поскакала наверх. Уже в коридоре Мирта резко сбавила шаг, а к двери и вовсе подошла почти на цыпочках. Тихонько постучав, она аккуратно заглянула в комнату.

— А ты как хотел? Лекарства не должны быть вкусными, — произнёс мистер Гринс, убирая в сумку какой-то пузырёк.

Флок недовольно поморщился и высунул язык, как будто его заставили выпить рыбий жир. Мирта зашла в комнату и поставила угощение на столик. Возмущённая мордашка пегасика сразу посветлела, и всё его внимание захватило угощение.

— Поправляйся скорее, — пожелал Гринс, надевая сумку. — До свидания, Флок.

— Пока, — ответил пегасик, не отрывая взгляда от вкусностей.

— Мирта, можно тебя на минутку? — попросил врач полушёпотом, когда проходил мимо единорожки.

— Да, конечно.

— Эй! А булочку? — возмутился Флок.

— Сейчас вернусь и покормлю. Потерпи минутку.

— Я хочу сейчас.

Внезапная живость в голосе жеребёнка приободрила воспитательницу. На душе кобылке посветлело, и единорожка с улыбкой левитировала угощение Флоку. Кружку она поставила на столик, а булочку отдала прямо в копытца жеребёнку. Он сразу принялся за угощение — не так бодро, как здоровые воспитанники, но куда активнее, чем обычно ел кашу.

Взрослые вышли в коридор. С первого этажа доносились приглушённые голоса жеребят. Сегодня обитатели приюта наводили чистоту в подвале. А сейчас, видимо, уже сели ужинать. Самой Мирте сейчас было не до еды.

— Это сильное лекарство, с добавлением спектры, — пояснил Гринс, достав из сумки пузырёк, к которому на резинке была прикреплена бумажка. — По шесть капель на чайную ложку, четыре раза в день. Курс занимает десять дней. Тут вам хватит ещё на двух жеребят.

Мирта не знала, что такое “спектра”, но слова врача и его серьёзный тон, разожгли огонёк надежды в душе кобылки.

— Большое спасибо, — глаза единорожки буквально засияли от радости.

Пони уже хотела схватить пузырёк магией, но врач не отпустил лекарство.

— Но оно стоит денег, потому что мы с Найтом заказывали его из Кантерлота за свои сбережения.

— Что?.. Конечно-конечно. Сколько?

— Сто пятьдесят.

Мирта потупила взгляд и невольно усмехнулась. Однако серьёзная морда врача быстро убрала улыбку с губ кобылки.

— Ты серьёзно? — изумилась она. — Столько битс за... один пузырёк?

— Да, дорого, я понимаю, но отдать бесплатно тоже не могу. У нас такое лекарство даже за хорошие деньги тебе никто не продаст. Просто не поставляют, — серьёзным тоном пояснил Гринс. — Можете заплатить не сейчас, а… через месяц, к примеру. Я бы правда хотел просто подарить его вам, но не могу. Никак.

Мирта взяла магией пузырёк и покрутила перед собой. Лекарства внутри едва хватило бы на пару глотков, когда за такие деньги можно было несколько недель поить жеребят вкуснейшим компотом.

— А оно точно поможет?

— Честно? Не знаю. Но это самое сильнодействующее лекарство из всех, что я могу достать, — тяжёлым голосом ответил Гринс. — Воспаление прогрессирует очень быстро. Если ничего не делать, то через пару недель Флоку не поможет даже ампутация.

— То есть... — Мирта запнулась. — Он может умереть?

— Но это только моё мнение. Я никогда не сталкивался с такими тяжёлыми случаями на практике, так что... — Гринс почесал затылок. — На самом деле, вам бы обратиться к более квалифицированному врачу. Желательно к такому, кто специализируется на заражениях.

— Где же мне найти такого? У нас в городе только ты да Найт, но... он ведь тоже не специалист.

— Я бы советовал обратиться за помощью к кому-нибудь из Кантерлота. Там есть хорошие специалисты… По крайней мере, они точно скажут куда больше, чем я. Всё-таки я… обычный врач, лечу всё и вся, как говорят у нас в городе. А здесь явно нужен опытный, квалифицированный специалист, — посоветовал Гринс. — Могу, кстати, подсказать одного. Он преподавал у меня на кафедре и как раз специализировался на таких случаях. Гайнс Авиценс. Раньше работал при дворе её высочества, принцессы Селестии, а потом перешёл в главную Кантерлотскую больницу. Думаю, он и сейчас там.

Мирта немигающим взглядом смотрела на врача, с надеждой ожидая продолжения мысли.

— Я дам подробную историю болезни, чтобы они сразу понимали, с чем имеют дело. И если захочешь обратиться именно к Гайнсу, могу ещё написать от себя. Мало ли он меня вспомнит и… по старой памяти согласится помочь.

— Это ведь стоит денег? — поинтересовалась она тихим голоском.

— Всегда можно запросить бесплатную помощь, вы ведь сиротский приют... Но если хотите стопроцентную гарантию, что он приедет, то да, придется заплатить.

— Много?

— Ну... я не знаю точных расценок, к тому же это выезд не в другой район города... — замялся Гринс и кивнул на пузырёк. — Но явно подороже лекарства.

Мирта ахнула.

— У нас нет таких денег... — упавшим голосом ответила она. — Если только... Даже не знаю...

— Вы подумайте пока. И насчёт письма, и лекарства, — посоветовал врач, положив копыто на спину поникшей кобылки. — Если что, завтра у меня с утра нет особых дел. Напишу историю болезни Флока и письмо для Гайнса. Может быть, он сделает исключение, и осмотрит Флока бесплатно. Или там… может, он как раз собирался в наши края… В общем, я думаю, что лучше написать. Но смотрите сами.

Мирта потерянным взглядом водила по грязному полу. Несмотря на тон и искреннее желание помочь, слова врача холодными иглами вонзились в сердце кобылки. Нутро пони разрывалось на части, словно её ноги связали и огромными жерновами медленно тянули в разные стороны.

— Мне... надо поговорить с миссис Асперити, — наконец проронила она и подняла голову.

Гринс исчез. Пони в растерянности осмотрелась. В полумраке коридора осталась только она одна. Это был уже третий раз за день, когда она погружалась в себя, теряя связь с реальностью и не замечая времени. В последние дни это происходило всё чаще.

Мирта тяжело вздохнула и заглянула в комнату Флока. Жеребёнок приподнялся и устало улыбнулся воспитательнице. Его радость волшебной мазью легла на зияющие раны на душе кобылки, подарив ей мимолётное облегчение.

— Смотрю, кто-то уже всё скушал? — сказала она слегка дрожащим голосом, с трудом скрывая тревогу. — А как же морс?

Флок сполз на подушку и уставился в потолок. Мирта по привычке подыграла жеребёнку и посмотрела наверх, делая вид, будто ищет там что-то необычное.

— Надо покрасить его в другой цвет, этому уже сто лет, — предложила она. — Может, нарисовать небо? А лучше звездное небо! Вот тут у нас будет луна, а вон там и тута облака, и везде звездочки. Много-много ярких звездочек... — мечтательно обвела она копытом потолок. — Что скажешь, хорошая идея? Или ну его?

— Мирта... а умирать больно?

— Что... а... пха... — Единорожка едва не лишилась дара речи. — Нет, что ты... а что за глупые вопросы?

Мирту пробило на растерянный смешок, но уже через секунду он растворился в вязком полумраке комнаты. Кобылка беззвучно двигала губами, круглыми глазами смотря на мордочку пегасика. Его слова заевшей пластинкой закрутились в её голове, с каждым новым разом их пугающий смысл всё явственнее доходил до сознания пони.

— Я просто не люблю, когда больно... только если немножко, а не сильно... Вот... А тут подумал, вдруг я...

— Ты не умрёшь! — резко выкрикнула Мирта. — Слышишь меня? Не умрёшь! Не смей даже говорить такое! Ты меня понял?!

Флок испуганно шмыгнул носом и спрятался под одеялом. Вдруг в голове пони что-то щёлкнуло. По спине пробежал противный холодок, сбилось дыхание. Волна гнева прошла, оставляя за собой лишь холодную и противную растерянность с чувством вины.

— Извини меня, Флок, я не хотела на тебя накричать, — попросила Мирта виноватым, шокированным голоском. — Просто ты меня очень сильно испугал... Нельзя говорить, что умрёшь… Никогда.

Мирта присела на край кровати и осторожно обняла силуэт жеребёнка. Пегасик заёрзал, случайно заехав воспитательнице по щеке, но кобылка не издала ни звука, лишь потёрлась мордашкой о его копытце. Наконец Флок осторожно высунул голову из-под одеяла. Вместо заплаканной напуганной мордашки на кобылку смотрели встревоженные, отчасти даже удивлённые глазки-точечки.

— Прости, я не хотел тебя пугать... просто интересно, как это — умирать, — в его голосе не было того ужаса, испытываемого в последние минуты перед кончиной, или даже страха неизбежности смерти, лишь небольшое напряжение и растерянность.

— Тебе ещё очень рано задумываться о таком, — дрожащим голосом ответила Мирта и потёрлась носиком о его горячую щёчку. — Пообещай мне, что больше не будешь такое говорить. Хорошо?

— Хорошо.

Флок робко обнял воспитательницу, и та подалась вперёд, ложась рядом с жеребёнком. Мирта заботливо прижалась к воспитаннику. Его тяжелое дыхание приятным обдавало её теплом, приятным и горьким одновременно.

— Почему ты плачешь? — спросил Флок.

— Плачу? Разве? — удивлённо спросила Мирта и вытерла слезы. — Ой, и правда.

— Это я тебя расстроил?

— Нет, что ты… Да это я от радости... Что ты у меня такой умный и заботливый жеребёнок.

— Я не жеребёнок.

— Ты ещё не совсем взрослый.

— Нет, я взрослый. Вот, смотри.

Флок сам приподнялся, взял обе кружки и выпил их залпом. Мирта наигранно застучала копытами.

— Давай ты будешь самым взрослым среди жеребят? — предложила она. — А то другие обидятся, если узнают, что я называю взрослым только тебя.

Флок важно и устало промычал.

— Хорошо. Взрослые не должны обижать других. Так?

— Как говорилось в той книжке, которую я читала тебя позавчера?

— Э-э-э... кто спрашивает, тот знает... как ответит.

— Ну почти, — улыбнулась Мирта. — Сумевший задать правильный вопрос, уже знает на него ответ.

Единорожка ещё раз обняла пегасика. Она поменяла ему компресс, померила температуру и помогла сходить в туалет. Когда они вернулись назад, в коридоре послышался цокот копыт и голоса других жеребят. Дверь приоткрылась, и в комнату заглянула серая мордашка единорожки.

— Привет, Флок, ты как? — спросила Серенити.

— Болею, — ответил пегасик.

— Но скоро поправится, — живо добавила Мирта. — Вы уже поужинали?

— Ага... А, там Старшая тебя звала.

Мирта покачала головой.

— Миссис Асперити, — по привычке поправила воспитательница. — Она на кухне?

— Сказала, что будет у себя, — ответила кобылка. — Спокойной ночи, Флок.

— Привет, Флок! — послышался из коридора голос Спирита.

— Да, привет!

— Ты там живой?

— Ага! — закричал Флок в ответ.

— Так, хватит беспокоить больного. Ложитесь спать, — слегка повысила воспитательница голос и повернулась к больному. — И тебя это тоже касается. Отдыхай.

— Выздоравливай, Флок, — пожелала Серенити и помахала копытцем на прощание.

Мирта вышла в коридор и направилась в комнату миссис Асперити. Хозяйки приюта в спальне не оказалось, видимо, ещё убиралась на кухне. Мирта присела на край кровати и забродила печальным взглядом по стене. Её глаза остановились на старом гобелене, на котором красовался портрет принцессы Селестии на фоне замка.

Как утверждала миссис Асперити, полотно досталось ей от деда, который получил его в подарок за спасение дочери одного из аристократов Кантерлота из пожара. История больше напоминала красивую легенду, но никто не решался докопаться до истины, боясь разрушить красивую историю грубой логикой. Несмотря на почтительный возраст ткани, благодаря тщательной заботе хозяйки приюта образ принцессы прекрасно сохранился. Венценосная особа смотрела с гобелена с присущими королевской особе величием и грацией, в тоже время её лучезарная улыбка и добрый взгляд дарили волшебное ощущение спокойствия и заботы.

Мирта тяжело вздохнула. Возможно, стоит обратиться за помощью к самой принцессе Селестии? Уж она-то точно справиться с любой болезнью!

Единорожка буквально загорелась идеей. Она соскочила с кровати и начала нарезать круги по комнате, придумывая подходящие строчки для письма. К нему можно приложить историю болезни, которую напишет мистер Гринс, чтобы принцесса сразу поняла, с чем имеет дело. Даже если она не приедет сама, то уж точно распорядится направить к ним лучшего врача, который обязательно вылечит Флока!

Размышления единорожки прервала открывшаяся дверь. Не успела Асперити зайти, как Мирта подскочила к ней и восторженным голосом обрушила на неё свой гениальный план.

— Не неси чепухи, — перебила Асперити усталым тоном.

— Чепухи? Это не чепуха, а реальный шанс помочь Флоку! — возмутилась Мирт.

Асперити покачала головой.

— Сядь.

— Не время рассиживаться, надо действовать! Я могу сбегать к Гринсу, пусть напишет историю. А ты пока напишешь письмо.

— Сядь! — повторила она с нажимом.

— Как можно сидеть, когда Флок…

— Сядь! — закричала Асперити.

Мирта дрогнула под напором командирского тона и холодным взглядом.

— Сядь и послушай меня, — в четвертый раз попросила миссис Асперити.

Мирта раздражённо фыркнула, но подчинилась.

— Ты хочешь написать принцессе Селестии? А ты хоть представляешь, сколько таких писем приходит ей каждый день изо всех уголков Эквестрии?

— Ну пишут и что с того? Там половина полная чушь. А наше, наше-то оно самое важное!

— Мы-то с тобой об этом знаем. А дворцовые почтальоны? Главный почтмейстер замка? Советник принцессы по делам общения с подданными?

— Кто это?

— Это те пони, через которых должно пройти письмо, прежде чем его увидит принцесса Селестия. И это только мои предположения, — пояснила Асперити.  — На практике всё намного сложнее. И наше письмо дойдёт до принцессы Селестии ближе к зиме. Если вообще дойдёт.

Мирта пыталась подобрать правильные слова, но язык заплетался от гнева и не растерянности.

— Глупости, — в конце концов фыркнула она.

 — Мирта, не будь настолько наивной. У принцессы Селестии слишком много дел и обязанностей, чтобы целыми днями читать письма верноподданных. И уж тем более помогать каждому просителю.

— Но мы не каждый. Флок тяжело болен, и только принцесса может его спасти! — горячо возразила Мирта, и вдруг в её голове пронеслась воодушевляющая мысль. — Да, точно! Помнишь мы ведь сами читали жеребятам статью… Да вот, буквально пару недель назад… Как принцесса посетила какую-то там деревню, где было ужасное наводнение и в тот же день вода ушла!

Асперити покачала головой и открыла шкафчик. Комната наполнилась шелестом бумаги и недовольным старческим мычанием. Наконец, Асперити достала несколько перевязанных вырезок, выбрала одну и отдала Мирте.

— Вот, тот самый выпуск, — радостно сказала единорожка. — Прочитай!

— Я читала. А теперь перечитай ты.

— На этой неделе принцесса Селестия посетила...

— Не надо вслух, я так знаю, что там. Можешь даже сразу перейти к третьему столбцу.

Мирта бросила на Асперити косой взгляд, но препираться не стала, несмотря на желание поругаться.

«Местные жители устроили по такому случаю большой праздник. К сожалению, сама принцесса не смогла присутствовать на мероприятия, так как вечером она должна была посетить общественную больницу в Мэйнхэттене.

Однако мы поговорили с жителями деревни.

«Местность у нас такая, низинная, а рядом проходит полноводная река, и каждый год выходит из берегов, — рассказывает нам Гроулис Мирт, местный мельник. — Обычно подтапливает на несколько дней. Мы уже привыкли и подготавливаемся, копаем ямы, делаем насыпи, чтобы вода не прошла дальше. Но в этом году река поднялась почти на метр больше, чем обычно. Вода стояла с начала прошлого месяца и не думала уходить. Ладно там дома, уже привыкли, что в подвалах сыро. Но вот как быть с урожаем?

Мы и так сажали позже остальных деревень, а в этом году отстали почти на целый месяц. И не факт, что даже сейчас всё успеет поспеть к холодам. Это ведь не просто еда, это наш единственный заработок. От неё зависит наша жизнь, жизнь целой деревни!»

«Поэтому вы решили обратиться за помощью к принцессе Селестии?» — спрашивает наш корреспондент.

«На самом деле пишем ей почти каждый год, прося решить проблему».

«Вы же понимаете, принцесса не может узнавать обо всём сразу. Ей каждый день пишут сотни пони изо всех уголков Эквестрии».

«Мы её ни в чём не виним. Наоборот, у меня нет слов, чтобы передать, как сильно мы ей благодарны...»

Мирта подняла растерянный взгляд на миссис Асперити. Та ни ухмыльнулась, ни бросила язвительную фразочку, лишь молча взяла вырезку и спрятала обратно.

— Теперь ты понимаешь? Даже если наше письмо и дойдёт до её высочества, к тому времени помогать уже… — Асперити запнулась. — К тому времени всё уже разрешится. Пусть принцесса Селестия потратит своё драгоценное время на тех, кому её помощь нужна по-настоящему. Кто может ей ждать.

Мирта молчала. Слова хозяйки приюта мокрым кнутом хлестнули по сердцу единорожки, загасив недавно вспыхнувшее пламя надежды. Мирте безумно хотелось возразить, найти контраргумент, но все идеи, приходившие на ум, разбивались об монолитную стену житейского опыта и логики старшей пони.

Единорожка взглянула на гобелен. Ночной полумрак не окутал прекрасный образ её высочества, краски нисколько не выцвели по мановению волшебства, однако принцесса Селестия так и осталась лишь красивым изображением.

— Зачем приходил Гринс? — нарушил тишину голос Асперити. — Он ведь сегодня не собирался осматривать Флока... Только не говори, что это он подсказал тебе идею с письмом для принцессы!

— Нет, — покачала Мирта головой. — Он принес лекарство и посоветовал написать знакомому врачу из Кантерлота.

Морда земнопони вдруг побагровела, её щёки надулись, как будто она собиралась закричать. Однако Асперити глубоко вздохнула, закрыв глаза, и вытерла невидимый пот со лба.

— С этого и надо было начинать, — произнесла она с нотками укора. — Рассказывай.

Начало истории получилось скомканным и сбивчивым. Мирту всё ещё терзала наивная идея с письмом для принцессы Селестии, не давая полностью сосредоточиться. Но уже ближе к середине, когда речь зашла о другом письме, куда более практичном, она наконец смогла переключиться.

— Я понимаю, это дорого, но… — подытожила Мирта печальным голосом и сразу добавила с нажимом. — Это единственный реальный шанс помочь Флоку!

Асперити задумчиво промычала.

— Сомневаюсь, что кто-то приедет к нам задаром, — безрадостно возразила она.

— Так и говорю, надо заплатить.

— А у тебя есть столько денег?

— Ну... я могу отдать свою зарплату за следующий месяц. Или даже за три… Да если надо, я могу хоть целый год просто так работать!

Асперити тяжело вздохнула и подошла к гобелену. Аккуратно отодвинув изображение венценосной, она достала ключ из кармана платья и открыла потайную дверцу. Там хранились важные документы на приют и его обитателей, а также весь бюджет на месяц вперёд.

— Мы не можем оставить жеребят без еды, — печальным голосом возразила Асперити и закрыла дверь.

— Можно одолжить у кого-нибудь в городе, — живо предложила Мирта. — Уверена, Олайна даст нам хотя бы сотню. И Гринс, думаю, тоже не останется в стороне.

— А как будем расплачиваться?

— Будем экономить, не впервой... Мы можем попросить на следующие месяцы побольше бюджета. Объясним, что у нас вопрос жизни и смерти.

— О! Быстрее будет дождаться принцессу Селестию, чем добиться денег от этого скряги, мэра, — фыркнула Асперити.

— А ты предлагаешь бросить Флока умирать?! — резко бросила Мирта.

Крик кобылки грозным эхом разнёсся по комнате, ускользая в щели под дверью и расползаясь, казалось, по всему приюту. Мирта смотрела на Асперити немигающим возмущённым взглядом, словно та запрещала дать жеребёнку спасительное лекарство. Хозяйка приюта молча покачала головой и медленно уселась за стол, достав из полки перо и бумагу.

— Почему ты ещё здесь? — спросила Асперити, не отрываясь от письма. — Беги к этому недоучке, пусть пишет письмо своему учителю. Потом назад и сразу на почту.

— Они уже не работают.

— Тогда беги к почтальону домой. Завтра утром с первым пегасом письмо уже должно лететь в Кантерлот, — заявила Асперити напористо. — Или ты думаешь, что этот врач сразу бросит все свои дела, всех пациентов и примчится на первом поезде в наше захолустье? Не будь дурочкой, Мирта.

Единорожка стыдливо прикусила губы. Уже второй раз за вечер её окунули мордой в собственную инфантильную наивность. После такого она не имеет права учить других жеребят быть взрослыми.

— Я оставила ужин на столе, — добавила Асперити. — Как отнесёшь письмо, сходи поужинай.

— Я не голодна.

— Ты сегодня даже не обедала, — в серьёзном голосе Асперити прозвучали нотки беспокойства. — Поешь. Не надо истязать себя, это глупо… Сходишь и поужинаешь, как закончишь. Жеребят я сама уложу.

Мирту кольнуло иглой прямо в сердце. Асперити говорила неприятные, но правильные вещи, она не повелась на заманчивые и глупые идеи, а дала по-настоящему дельный совет. А что получила в благодарность? Крики и возмущения, непробиваемую тупость и наивность? А ведь Асперити лишь единожды повисла голос, ни разу не оскорбив молодую кобылку.

— Извини,  что накричала… — стыдливо проговорила молодая единорожка. — Я не хотела…

— Потом, — Асперити устало отмахнулась.

Мирта поняла, что теряет драгоценное время, когда сама упрекала Асперити в таком же грехе. Она ругнулась про себя, поблагодарила мудрую пони виноватой улыбкой и выскочила в коридор. Мирта на ходу зажгла магический свет и стремглав помчалась на улицу к врачу, уцепившись за шанс спасти Флоку жизнь.