Не та Эквестрия

Всё, как у поней

Занятие в одном из классов в Кантерлотской школе адаптации было прервано стуком в дверь.

Земной жеребец, наш преподаватель, отвлёкся от написания предложения на доске и впустил в кабинет единорожку.

— Да, точно, я уже и забыл! — Он привлёк внимание аудитории к себе. — Джентль…  Дамы и джентльмены! Хочу познакомить вас с Джейд Жасмин. У неё есть к вам предложение.

— З-здравствуйте! — чуть запнувшись от волнения, поздоровалась она. — Я студентка Академии Магии и Дружбы, ну, местной, и мне нужна ваша помощь. Моя научная работа связана с людским поведением, и я была бы рада, если кто-то из вас на протяжении недели смог бы отвечать на мои анкеты и разговаривать со мной. Может кто-нибудь помочь мне?

Вся аудитория молчала, и я прекрасно понимал, почему. Никто не хотел себе устраивать дополнительные проблемы. Наш статус в обществе был шатким, и каждый сидящий здесь знал, что если вдруг случится что-то плохое или если они скажут что-то не так — снежным комом это прокатится по ним самим в частности и по людям в целом.

— Никто? Совсем-совсем? Н-ну пожалуйста! Я обещаю, результаты полностью анонимны!

И снова тишина. Люди буквально делали вид, будто бы с ними никто сейчас не разговаривает.

Джейд заметно погрустнела и отступила назад, к выходу.

— Простите, что прервала ваше занятие.

И тут меня словно переклинило. Сыграла ли жалость, или лёгкая симпатия, но я поднял руку.

— Думаю, я бы мог помочь вам.

Она чуть вздрогнула, бегло окинула взглядом аудиторию, прежде чем найти источник звука, и уставилась на меня.

— Отлично! Прошу прощения, я могу узнать ваше имя?

— Ни-ко-лай, — чётко по слогам произнёс я. Так уж сложилось, что моё имя пони произносили правильно не с первого раза.

— Ни-ко… Хорошо, Николай, — кивнула она. — Я буду ждать вас в коридоре!

— Я обязательно подойду к вам.

На радости быстро попрощавшись с преподавателем, Джейд скрылась за дверью.

Как по команде, люди в аудитории уставились на меня.

— Ой, да ладно вам! — Я всплеснул руками. — Это просто анкеты.

— Хороший ты был мужик, Коля, — услышал я голос Бориса, некогда моего соотечественника.

Я хотел было метнуть в него карандаш, но увидел строгий взгляд преподавателя и положил его на место.

---

Мои шаги раздавались эхом по коридору института. Я сжимал в руках папку с документами и улыбался как последний идиот.

Диплом. Учителя. Я смог, я защитился, я доказал пони, что достоин этого призвания, что мне можно доверить обучение их отпрысков!

Я чуть ли не подпрыгивал на ходу. У меня не было и толики этих эмоций, что я сейчас испытываю, когда я получал диплом в прошлой жизни, на Земле.

Наконец-то! Я не зря надрывал спину на почте в отделе доставки, куда смог устроиться на время моего обучения, я не зря не спал ночами, усердно изучая эти проклятые подковки вместо букв, всё это было не зря!

Теперь-то у меня есть шанс. Есть перспективы. Есть будущее, которое я смогу создать сам для себя!

И для Джейд.

Она ждала меня у главного входа на улице, и как только я показался в поле зрения, поспешила ко мне.

— Подписали? — вместо приветствия взволнованно спросила она.

— Да! — Я на ходу опустился на колено, чтобы сравняться с ней ростом.

— Правда? Ты моя умничка! — Она потянулась ко мне, обняла одним копытом и без зазрения совести потёрлась щекой о мою щеку. Некоторые прохожие даже остановились, чтобы лицезреть такой акт вандализма над нормами пони.

А я не сдержался, плюнул на всё это и легко поднял её на руки, чтобы вместе с ней закружиться на месте.

— Ой-ёй-ёй! — тут же запричитала она, покраснев как помидорка. — Не при всех же!

Я расплылся в глупой улыбке.

— Да плевать, Джейд.

И без лишних раздумий поцеловал её, вызвав у прохожих удивлённые вздохи.

Всё налаживалось. Теперь всё будет, как и должно быть. Как у всех пони. Теперь всё будет хорошо.

---

Окна нашего с ней домика не горели, и это насторожило меня. Обычно Джейд приходила домой раньше меня.

В помещении было прохладно, значит, камин не топился и с утра тут никого не было. Плохое предчувствие засвербило у меня в душе.

Внимание привлекла записка на столе. Я зажёг свечи и быстро растопил камин, чтобы не мёрзнуть, прежде чем сел читать её.

Николай. Прости меня, но нам нужно расстаться. Я ухожу.

От первой же строчки моё сердце ухнуло вниз, а руки слегка онемели. Помотав головой, я продолжил читать записку.

И в этом нет твоей вины. Ты ни в чём не виноват. 

Просто я так больше не могу. Я молодая кобылка, и я чувствую, как моя молодость уходит день за днём. Но я хочу семью. Настоящую. Быть любимой, во всех смыслах этого слова. Хочу завести жеребят.

У меня не хватило сил сказать тебе о расставании лично. Ты очень хороший, ты делал всё, чтобы я была счастлива, я чувствовала это каждую секунду, что провела рядом с тобой.

И мне очень больно от того, что я разбиваю тебе сердце, правда. Ты можешь ненавидеть меня. Я дура, я очень большая дура. Но я так больше не могу.

Молю Сестёр, чтобы ты нашёл ту, которую действительно будешь заслуживать. С которой проведёшь свою жизнь и создашь ту семью, о которой мечтал. Что не встретишь больше такую идиотку, как я.

Джейд.

Я сидел в прострации несколько минут, перечитывая испачканную каплями слёз бумажку со смазанным местами текстом.

И просто не хотел в это поверить.

Затем поднялся с дивана. Подошёл к холодильнику. Открыл его, нашёл наполовину выпитую бутылку крепкой выпивки от одной известной фермы одной известной семьи пони.

И просто приложился к ней, хлеща обжигающий алкоголь с яблочным привкусом, будто воду.

Когда бутылка опустела, я жадно вдохнул ртом воздух и осмотрелся.

Взгляд зацепился за рамку с фотографией, где я был вместе с Джейд.

— Сука!

И бутылка летит прямо в рамку, сшибая её на пол, где она разбивается под звон стекла.

Я прижался спиной к стене и медленно сполз вниз. День был насыщенным на работу, я не успел поесть, и мой желудок был пуст, меня уже начало мутить и одновременно с этим я постепенно пьянел.

Вот же тварь.

А я ведь любил её. А я ведь всё старался для неё делать.

Да, я не мог спать с ней. В том смысле, в котором она хотела. Просто не мог возжелать её как женщину, как ни старался переломить это в себе. Ласки, которые я допускал по отношению к ней, никогда не вызывали во мне ответную реакцию, и это было заметно, я всё это понимал.

И это я пытался компенсировать заботой и платонической любовью. Видимо, моих стараний было недостаточно.

Слёзы наворачивались на глаза. Я чувствовал злость, чувствовал обиду, чувствовал…

Грязь.

Грязь проблем. Найти своё место в обществе пони было непростой задачей, мне пришлось очень сильно постараться, чтобы просто устроиться на работу по своему назначению с более-менее достойной зарплатой. Бесконечным потоком проблемы сыпались со всех сторон, и каждую приходилось решать с боем.

Грязь несбывшихся надежд. Как наивный мальчик, я грезил и ожидал совсем иных вещей. Что смогу сделать большее, что ещё чуть-чуть — и всё будет здорово, всё будет лучше, чем было. Новый мир, новая жизнь, новые возможности! Но не складывалось.

Теперь и это. Тупая, липкая, отвратительная грязь. Жеребца она хочет нормального, видите ли. Детишек она хочет.

Грязь, грязь, грязь!

Те же самые проблемы, всё то же самое, что и в той жизни, на Земле. Меняются лишь составные, но не меняется результат.

Я выплёвывал одно и то же слово вместо ругани.

Как же я устал от грязи. Как же я устал от проблем. Как же меня всё это достало.

Меня начало развозить, и эмоции стали брать верх, а нервы окончательно сдавать. Я не сдерживался от плача, а вскоре меня и вовсе кинуло в дрожь.

Всё то же самое. Всё, как у людей. Всё, как у пони.

Так плохо мне не было уже довольно давно. Да, бывало тяжело, и морально и физически, но настолько плохо мне было лишь…

После смерти, убийства незнакомого мне парня, в том проклятом лагере. Дрожь стала крупнее, я начал давиться смехом и кашлем сквозь слёзы.

Как иронично. «Убей в себе Эквестрию!» Смирись, по-настоящему смирись с тем, что тут всё то же самое, что и в конченом мире людишек, и будь свободен на все четыре стороны! Что тебя бросят даже те, кого ты считал самым близким! Просто потому, что в одном месте свербит! Прими это, со сменой мира ничего не изменилось! И никогда не изменится, хоть ты сдохни! Да! И жизнь твоя ничего не стоит, и никому ты не нужен!

Я начал вспоминать разговоры с принцессой Твайлайт и всё то, что произошло в лагере. И смех, истеричный смех разбирал меня раз за разом.

Вечная любовь. Моральные выборы. О боже, о святая Селестия, какой же ужас, какой же мрак, какая же сучья грязь эта конченая жизнь!

Я смеялся и плакал, от бессилия просто повалившись набок. Я смеялся и плакал, а внутри меня рушились жизненные устои хорошего человека. Да кому они когда-то вообще были нужны? От добра добра не ждут, да и того парня, что спустился с небес нам на помощь, мы, согласно преданию, распяли. Это добро хоть когда-то кому-то было нужно?

Я смеялся и плакал. У меня появилось предложение для принцессы Твайлайт: искать пары для людей среди тех, кто прошёл отбор. Подыскивать таких же сломленных духом партнёров, потенциальных мразей, перегоревших, чёрствых ублюдков. А что до того, что женщин действительно меньше, — да плевать, договоримся по дням, поделим. Какая уже разница, правда?

Я смеялся и плакал.

«Приемлемо», — услышал я оценку своего состояния на последнем отборе.

Интересно, встретившись со мною сейчас, принцесса Твайлайт поставила бы мне «отлично»?