Марсиане: тайные страницы

Сол 289

Запись в журнале — Сол 289 (зашифровано)

Глубоко вдохнуть.

Подумать о чём-нибудь приятном.

Медленно выдохнуть.

Так, ладно, нифига мне медитация не помогает. Разумеется, вы можете сказать, что я пытался всего какой-то десяток секунд — но ведь ни малейшего эффекта я так и не почувствовал! Сердце всё так же колотится словно отбойный молоток, в желудке летает толпа бабочек, и мне хочется то сблевать, то на следующую секунду маниакально захохотать.

Я словно старшеклассник, который проснулся и осознал, что ему предстоит идти на выпускной вечер. Хотя в реальной жизни я просто не пошёл на этот самый вечер, собрал друзей и играл до полуночи в D&D, что оказалось куда интереснее, чем танцы неуклюжих бегемотиков, второй раз в жизни надевших парадные костюмы.

И ещё из реальной жизни — право на бейджик «Я больше не девственник» у меня появилось заметно позднее, уже в институтские времена, а на «Я — конеёб» вообще ещё не заработал, какие бы непристойные анекдоты про жителей Чикаго ни рассказывали… Сегодня это изменится?

Впрочем… честно говоря, вот именно об этом я сейчас и не заморачиваюсь. Возможно, первое время после нашей встречи я и воспринимал экипаж «Амицитаса» как «странных, почему-то говорящих зверушек», что потом эволюционировало в «странных инопланетян» — но уже довольно давно я считаю их просто людьми. Без каких-либо оговорок. Они настолько похожи на нас, что внешность просто не имеет значения.

Ну, то есть да, конечно, они — выглядящие одновременно странными и милыми лошадки… и дракон. Но во всём остальном они вполне себе люди — ведут себя так же, как мы, так же общаются, испытывают те же эмоции, руководствуются той же моралью… чёрт, да я встречал людей, которые меньше заслуживали называться человеком (да, это я про тебя, странный дядюшка Боб!), чем мои новые друзья.

И вот, за последние сутки я, пожалуй, смирился с мыслью о том, что они могут быть привлекательными для меня — в том самом смысле. Сам не знаю, хорошо это или плохо, что мой разум способен взять верх над чисто биологическими, эволюционно выработанными инстинктами? И, как учёный, не могу не признать — выборка из одного человека, который поймал себя на том, что чересчур пристальным взглядом рассматривает попку светло-розовой единорожки, недостаточна для того, чтобы сделать научное…

Блин. Я действительно сейчас это написал?

Ну давайте, вперёд, обвините меня в том, что мне нравится розовый цвет… и что у Старлайт красивая попка.

Прошлой ночью, когда все уже спали, кроме меня, в смысле, слишком вымотанного всем происходящим, она внезапно присела на край моей койки. И выглядела при этом чрезвычайно мило.

Собственно, я уже почти засыпал, когда она легонько встряхнула меня копытом за плечо и тихо извинилась за то, что ей очень надо поговорить со мной. Потом она стала извиняться — типично понячье поведение — за все безумные события прошедшего вечера.

О да, этот вечер… Мы смотрели «Приключения Чудо-Женщины» с весьма привлекающей взгляд Линдой Картер, с одной стороны от меня сидела Старлайт, с другой — непрерывно вертящаяся и толкающаяся жукопоня, и то, что после каждого её толчка я пихал в бок единорожку ну вот совершенно не способствовало нормальному времяпрепровождению. И вообще — стоило мне или Старлайт хоть немного пошевелиться, чтобы устроиться поудобнее, как мы задевали друг друга бёдрами и тут же шарахались, пряча глаза от стыда. А кульминационным оказался момент, когда я, устав от напряженного сидения так, чтобы случайно не коснуться ногой её копыта, расслабился и протянул руку позади единорожки — разумеется, именно в эту секунду ей пришло в голову откинуться назад. Разумеется, мы тут же принялись неловко хихикать и обмениваться торопливо придуманными объяснениями и извинениями — в итоге Спитфайр на нас прикрикнула, и следующие минуты единственным посторонним звуком было радостное жужжание сидящей рядом со мной ехидной жучихи.

Похоже, Старлайт решила, что оставлять произошедшее в столь подвешенном состоянии нехорошо, так что она пришла, разбудила меня и попросила разрешения объясниться. Храбрая девушка, нельзя не признать, и решительная. Уверен, что все, читающие мои записки, уже поняли, что я пытаюсь разрешать неловкие ситуации при помощи юмора (зачастую получая в ответ критику и недовольство), а она решила прибегнуть к откровенности. И, собравшись с духом, рассказала, что у нас, по сути, нет особого выбора — о чём она сожалеет. После чего, коснувшись копытом моей руки, добавила:

— Но я рада, что это будешь именно ты.

И как она это сказала… её голос был тихим, но полным чувств, а на лице появилась робкая улыбка. Не то что я такой уж романтик по жизни, но эти слова отозвались эхом в самой моей душе. А она продолжила, рассказав мне, что я ей, оказывается, действительно нравлюсь и что, как бы странно это ни прозвучало, являюсь очень дорогим другом.

Учитывая, сколько важного пони вкладывают в понятие «дружба», меня, похоже, оценили очень высоко.

Я в ответ понёс какую-то пересыпанную шуточками чушь, одновременно пытаясь уверить её, что она тоже мне нравится, что я буду осторожен и всё такое прочее. Венк, вы на Земле не готовили нас к этому, учти и добавь в программу подготовки будущих экспедиций!

В общем, через некоторое время Старлайт остановила мою болтовню, улыбнулась, заявила, что ей следует набраться максимального количества сил (и подмигнула при этом), после чего отправилась в сторону своей постели.

Не могу сказать, был ли этот момент возбуждающим или пугающим. И то и другое, похоже. Но в целом эта ночная встреча была такой милой, что я почти начал смотреть в ближайшее будущее с оптимизмом. Хотя… не могу избавиться от некоторых подозрений. Нет-нет, Старлайт вполне взрослая и, несомненно, опытная — возможно, даже и в межвидовых взаимодействиях, учитывая, сколько у неё дома разумных рас. А Драгонфлай сама говорила, что превращения обходятся ей очень дорого, и занимается она ими лишь в условиях самой серьёзной необходимости… но всё равно… ай, ладно.

В общем, я прямо сейчас вижу, как Старлайт выходит из душевого отсека, а значит теперь моя очередь. Мы, не обсуждая это особо, решили, что на этот раз нам надо как следует помыться ДО выхода из дома, а не после, как обычно поступаем.

Вот только… самой первой в душевую убежала Драгонфлай. И это вызывает у меня некоторые опасения.

* * *

— И я всё же не понимаю, зачем вы берёте с собой Старлайт, — сказала Черри Берри, наблюдая за тем, как собравшиеся у выходного шлюза Драгонфлай, Марк и Старлайт облачаются в космическую экипировку. — Ну в смысле — в человеческом скафандре она сможет только лежать! Может, стоило бы подождать, пока завершится ремонт её собственного скафандра? Мне не нравится сама идея выхода на поверхность, когда треть участвующих в нём неспособны самостоятельно сделать и шага!

Старлайт и Марк, занятые размещением единорожки внутри одного из человеческих скафандров, выглядящего непропорционально огромным по сравнению с понячьими, замерли. Да, делать хоть что-нибудь, будучи одетой в рассчитанный на другие размеры и пропорции костюм, Старлайт точно не смогла бы, и скафандр в данном случае выполнял примитивную роль транспортно-эвакуационного мешка. К счастью, у Драгонфлай вовремя сработали рефлексы (бывшего) инфильтратора, и она тут же заговорила в ответ:

— Моя вина, босс, — жукопоня с пристыженным видом почесала копытом затылок, — я не подумавши начала работы по восстановлению скафандров. Разумеется, Старлайт надо было бы нести Файрболу, а не Марку — теперь именно несчастному человеку придётся тащить весь тот вес, который набрала Старлайт, пожирая дополнительные порции люцерны. Вон какие у неё отросли пышные фланки!

— Эй! — возмущённо отозвалась волшебница. — Я не…

Черри лишь махнула в её сторону копытом — привычные шуточки Драгонфлай не могли сбить с толку опытную лётчицу.

— Я серьёзно, — Черри шагнула ближе к троице коллег, обозначая как решительность, так и готовность слушать. — У тебя действительно осталось настолько мало магии, что тебе требуется восполнение любой ценой, даже учитывая возможные проблемы из-за скафандра? Никак не получилось бы подождать, когда мы все получим возможность отправиться вместе с тобой в Пещеру? — земнопони внимательно посмотрела в лицо чейнджлинга, отслеживая её реакцию.

А та в ответ лишь вздохнула и опустила голову.

— Ну… да. Ты меня раскусила, мне совсем не требуется подзарядка, я просто назначила собрание клуба космических оргий на сегодняшний день, вот Марка и Старлайт пригласила… Знаешь, я ведь не стану возражать, если и ты присоединишься!

Марк хрюкнул, пытаясь сдержать хохот, и торопливо придержал свободной рукой Старлайт, не давая ей начать оправдательную тираду.

— Вот ни разу не смешно! — голос Черри Берри оставался серьёзным, хотя щёки стали густо-алыми. — Не надо шутить… об этом! — и она сердитым движением развернулась на месте, теперь явно стараясь как можно быстрее убраться подальше от происходящего. — Я просто не хотела… мне не нравится, что ты скрываешь, насколько тяжело твоё состояние, понимаешь?

— Как прикажете, босс! — Драгонфлай вытянулась и отсалютовала резким движением копыта. — Если мы будем заниматься этим регулярно, со мной всё будет в порядке, обещаю!

— Ладно, — оглянувшись через плечо, кивнула земнопони, — не забудь доложиться, когда доберётесь.

И она отошла вглубь Дома, оставив троицу заговорщиков возле люка.

— Вот я же говорила: правда — это самый мощный приём в тактике инфильтраторов, — с довольной улыбкой заявила чейнджлинг, глядя на ошарашенную Старлайт.

Марк сидел, сложив руки на груди, и смотрел, как волшебница постепенно овладевает собой и выходит из ступора.

— Ты… что ты имела в виду, когда говорила «будем заниматься этим регулярно»?

* * *

Спустя двадцать минут ровер уже нёс троих пассажиров по наезженной дороге от Дома к Пещере. Шлюзование и переноска Старлайт в кабину прошли практически в тишине. Марк нёс, прижимая к груди, неудобный, обвисающий скафандр с расположившейся в нём волшебницей. Это оказалось самым удобным вариантом — и к тому же позволяло находящейся внутри Старлайт опираться на плечи человека передними ногами, обеспечивая себе хоть какую-то устойчивость. И эта очень своеобразная близость, ощущение, что у него на руках, пусть и отделённая несколькими слоями высокотехнологичной ткани, живая, дышащая и шевелящаяся пони, заставляла Марка стесняться в достаточной мере, чтобы он даже и не пытался говорить.

Эта тяжёлая атмосфера продолжала висеть над ними даже после того, как они уселись на своих местах, сняли шлемы (Старлайт пришлось помогать) и включили всё оборудование ровера.

Молчание становилось практически невыносимым.

— Ита-а-ак, — попытался Марк, внимательнейшим образом глядя через переднее стекло на дорогу — и плевать, что он вполне способен был проделать весь путь вслепую.

— Итак, — ответила Старлайт, не отрывая взгляда от навигационного пульта — на котором отражалось точь-в-точь всё то же самое, что и последние несколько десятков раз.

И снова настала тишина.

— Пожалуйста, — Марк оглянулся на Драгонфлай, — во имя членистоногого бога, в которого вы, жуки, веруете, скажи что-нибудь!

— Зачем? — улыбнулась та. — Вы сейчас столько вкусностей излучаете!

— Драгонфлай! — вскричала Старлайт, в разуме которой гнев победил смущение, а в исходящих от единорожки эмоциональных волнах появился горько-миндальный привкус. — Тебя мама никогда не учила не играть с едой? Ты ведь нарочно это делаешь!

— Ладно-ладно, помогу я вам справиться с тишиной, — уступила чейнджлинг, вызвав этим хоровой вздох облегчения от Марка и Старлайт разом.

Со стороны волшебницы донеслось бульканье — она схватилась за мягкую пластиковую бутылку с питьевой водой, которую положили ей в скафандр, поскольку нормальная система снабжения, рассчитанная на человека, была ей недоступна.

— Итак… Старлайт, расскажи нам, — начала Драгонфлай, старательно подгадав момент, — что ты думаешь об анальном сексе?

— Пф-ф! Че…го? — единорожке удалось извернуться так, чтобы вылетевшая у неё изо рта вода не попала на приборную панель (которая, впрочем, благодаря предусмотрительности инженеров НАСА от этого совершенно не пострадала бы).

Ровер слегка качнулся, реагируя на движение дёрнувшихся от неожиданности вопроса рук Марка.

— Похоже, твой ответ будет «нет». Ну, это не так уж и плохо само по себе, но удачно, что я подняла эту тему заранее — возможно, спасая тебя таким образом от неприятного сюрприза.

— ЗАДНИЦА СЕЛЕСТИИ! Драгонфлай! — яростно вскричала Старлайт, вбивая бутылку в держатель на краю панели и резко оборачиваясь в сторону ехидной жукопони.

Правда, прежде чем она разразилась обвинительной тирадой эпической мощности, слева кто-то расхохотался.

Марк.

— И что тут смешного? — прорычала волшебница.

Несколько секунд человек явно боролся с собой, пытаясь прекратить сначала хохотать, а потом хихикать.

— Ни…чего… — прохрипел он, но под пылающим гневом взглядом Старлайт углы его рта словно сами собой снова начали разъезжаться в стороны, а из глаз появились слёзы.

— Прямо. В попку, — чирикнула из задней части кабины Драгонфлай.

— А-ХА-ХА-ХА! — прорвало Марка, и ранее сдерживаемый смех эхом отразился от стенок отсека.

— Да-да, жуть как смешно, — пробурчала Старлайт, разозлённая тем, что внезапно осталась единственной серьёзной в толпе веселящихся. — А знаете… я ведь СОВСЕМ НЕ ПРОТИВ. — Её слова только усилили разнообразные весёлые звуки, доносящиеся от двоих коллег. — Вот только не совсем в том смысле, к которому вы привыкли.

— Это как?

— Вот доберёмся мы до пещеры, потребуется тебе, Марк, наклониться — и тут я ЭТИМ САМЫМ РОГОМ тебе в задницу ка-ак…

— Эй-эй! — вот теперь Марк уже не смеялся. — Я как-то не уверен, что хочу… э-э… У вас что, правда так принято? — На лице человека проступила подкрашенная страхом неуверенность — они же действительно не обсуждали, как именно принято заниматься этим с единорогами.

— О да! — Драгонфлай торопливо оглянулась, незаметно от него подмигивая подруге. — Роготыканье — это традиционная часть единорожьих развлечений, мне рассказывали про неё в школе для маленьких инфильтраторов! Разумеется, некоторые считают, что устаревшая, но кто знает, может, Старлайт у нас любительница традиций?

— Да-да, — кивнула та, — традиции очень важны для единорогов, — и прикоснулась копытом к своему рогу, который, на взгляд Марка, с каждой секундой выглядел всё длиннее и острее.

— Я… гм… он у меня ТОЧНО не поместится там! — пробормотал человек, ощущая, как по вискам стекают капли холодного пота.

— И что? Думаешь, что ТА ШТУКА, — она махнула копытом куда-то в сторону нижней части его тела, — поместилась бы у меня под хвостом?

— Но разве же я это гово…

— Уверяю тебя, Старлайт, — перебила Марка Драгонфлай, — у множества жеребцов вполне получается засунуть то, что они хотят, в зад кобыле, — и чейнджлинг качнула головой в её сторону.

— Не все жеребцы настолько БОЛЬШИЕ, как та штука у Марка, — теперь уже единорожка примерно тем же жестом, разве что более нервным и порывистым, дёрнула головой в сторону человека.

— Откуда тебе знать? Когда Марк выходит из душа, его штука не выглядит ТАКОЙ УЖ большой, — фыркнула чейнджлинг.

— Ты не поверишь, он у меня в нужный момент увеличивается, — заметил Марк, пытаясь одновременно следить и за дорогой, и за разговором.

— Да-да, поверь уж, он у него ДЕЙСТВИТЕЛЬНО большой.

— Погоди… ты что, видела? А я как это упустила?

— Нет, не видела, но… э-э-э… ощутила.

— КАК?!

— Я же тебе рассказывала! Это был… как там… а, «утренний стояк». — После чего Старлайт перешла на родной язык: — Я почувствовала его штуку сквозь трусы.

— А с чего вдруг ты стала ощупывать его трусы?

— Я не ощупывала, я спала! На нём, сверху!

— ДА НУ?!

— Эй, девочки… ДЕВОЧКИ! — вмешался в их разговор Марк, неспособный более сдержаться. — У меня очень важный вопрос…

Инопланетянки замолчали и обернулись в сторону сидевшего с серьёзным, даже хмурым лицом человека.

— …вы всё-таки шутили насчёт рога… или нет?

В воздухе повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь гудением вентилятора системы жизнеобеспечения ровера, замедляющегося рекуперативным торможением на последних десятках метров перед пещерой.

А затем все трое захохотали.