Fallout Equestria: Синяя молния

Глава 20. Вечность

– Путешествие во времени? Я тебя умоляю. В качестве развлечения – возможно, но это вообще когда-нибудь срабатывало?

«FoE: Проект “Горизонты”», гл. 65
 

…Воспоминание растворилось, и перед глазами вновь собралась картинка реального мира.

Космик поморгала немного, приходя в себя, и сняла с головы реколлектор. Скайблум вынул из углубления в верхней части устройства последний шар памяти и магией отправил его в коробку с остальными, которые Космик уже просмотрела.

Разобравшись с Лирой, они перетаскали трупы в один из отсеков, немного поспали, а затем решили обыскать бункер. В одной из комнат, которая, как им показалось, принадлежала единорожке, они обнаружили шары памяти – а также записку о том, какое воспоминание в каждом содержится.

Два из них лежали отдельно – их Лира собиралась использовать в качестве референсов, чтобы проверять, как изменилось будущее. В одном единорожка присутствовала на похоронах Биг Макинтоша, который ценой своей жизни спас принцессу Селестию от покушения; во второй же Лира поместила взрыв бомбы в Мэйнхэттене, испытанный ею на собственной шкуре.

Космик аж передёрнулась, вспомнив об этом.

Лира – даже после всего, что сделала, – точно не заслуживала подобной участи.

Три других шара скрывали в себе воспоминания иного рода – и выстраивались в некое подобие истории о том, как бывшая Министр Крутости Рэйнбоу Дэш, а затем и сама Лира наткнулись на бункер и что в итоге из этого вышло. Шедоу говорил, что Рэйнбоу сейчас в Хуфингтоне, в Башне Шедоуболтов; что ж, было приятно знать, что хоть кто-то спасся.

Нашёлся и реколлектор; объяснимо, учитывая, что не все сотрудники ИЦ-13 были единорогами. Сами события растянулись на протяжении дней, однако Лира каким-то образом смогла «склеить» отдельные эпизоды воспоминаний внутри одного шара – или сделала что-то наподобие перемотки, Космик в этом не разбиралась. Поэтому просмотр всего архива занял лишь несколько часов – и оставалось ещё полно времени на то, чтобы придумать, что делать дальше.

Соник же в это время сидел перед терминалом и лазил по локальной сети в поисках всякого интересного, изредка спрашивая совета у Сэмпл Дэмпла. Космик задалась вопросом: спит ли вообще профессор или вынужден постоянно бодрствовать, – но постеснялась спрашивать напрямую.

Кольца, разбросанные Лирой, ёж аккуратно собрал, и теперь они вновь, как и раньше, покоились в мешочке у него на поясе.

– …Ты как, в порядке? После такого-то марафона, – поинтересовался Скайблум, убирая коробку с шарами и реколлектор.

– Более-менее…

Космик потёрла виски, отходя от объёма просмотренной информации, и коротко рассказала об увиденном.

– Так и думал, что чем-то подобным всё обернётся… – покачал головой Скайблум. – Её бы ум и энергию на благо – так, может, они бы и сами додумались до той схемы с кристаллами…

– Может, да, а может, и нет, – ответил профессор из своего резервуара. – Такого рода решения хоть и довольно просты по сути, но небольшому коллективу до них бывает очень трудно додуматься.

– Чего сейчас-то об этом жалеть? – хмыкнула Космик. – Мы уже ничего тут не…

«…не изменим», – хотела она сказать, но осеклась, вспомнив, через что они совсем недавно прошли, и оглянулась на кожух реактора с подсоединённой магической матрицей.

– Эм-м… Космик? – Скайблум поводил копытом у неё перед глазами. – Что-то случилось?

– Да погоди ты, – отмахнулась она и вновь погрузилась в раздумья.

«У нас же есть грёбаная машина времени! Если знать, куда – а также в когда – переместиться, а главное – что нужно сделать, то…»

– Ладно, забудь, – мотнула она головой и повернулась к синему ежу за терминалом: – Ну как, нашёл там что-нибудь интересное?

– Думаю, да, – сказал Соник, разворачиваясь в кресле лицом к остальным. – Эта Лира, похоже, уйму лет собирала всякий информационный мусор по всей Эквестрии. Но есть в этой куче файлов и довольно занятные… Например, этот.

Он пролистал содержимое папки и ткнул пальцем в какую-то кнопку.

Из динамиков раздался странный металлический голос:

– ЭКСТРЕННЫЙ ПРИКАЗ: ВСЕМ ПЕГАСАМ НЕМЕДЛЕННО ПОКИНУТЬ НАЗЕМНЫЕ ПОЗИЦИИ И ВЕРНУТЬСЯ В ТАНДЕРХЕД. БРОСАЙТЕ ВСЁ, ЧЕМ БЫ ВЫ НИ ЗАНИМАЛИСЬ! СЕЙЧАС ЖЕ ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ ДОМОЙ. ЛУНА МЕРТВА. ЭКВЕСТРИИ КОНЕЦ.

– Какого… – произнесла Космик, когда запись кончилась, а потом махнула ногой. – Ай, пофиг. Это, конечно, печально, но к нам никакого отношения не имеет.

– А может, всё же имеет? – сказал Скайблум.

Космик, нахмурившись, посмотрела на него.

Неужели он думает о том же, о чём и…

Ну, в таком случае скрывать уже нечего.

– Что, предлагаешь переместиться в прошлое и спасти Эквестрию? – криво усмехнулась она.

И вдруг поняла, что не шутит. Более того – единорог тоже был абсолютно серьёзен.

– А почему бы и нет? – пожал он плечами. – В конце концов, хуже, чем сейчас, вряд ли что-то можно представить. А нам тем более нечего терять, кроме собственных жизней.

– Это вам с Космик терять нечего! – Соник вытянул руку с наставленным на них пальцем. – А у меня есть семья! Друзья, с которыми мы вместе сюда дошли! Да чёрт возьми – целый мир, за который мы также в ответе! То, что Шедоу украл Изумруды, не означает, что Эггман так легко отступит! Даже если учитывать, как быстро здесь идёт время, он мог придумать и что-то новое – и даже начать атаку! Но…

Ёж вздохнул и посмотрел на свои ладони. Некогда белые перчатки теперь были измазаны кровью и грязью. А сами руки слегка подрагивали.

– Я не могу бросить друзей, понимаете? В этих… лечебных гробах они совершенно беззащитны. Что, если кто-то попробует сюда вломиться?.. Или… – он зажмурился и сжал кулаки, – …что, если даже так они не… не…

Он сдавленно всхлипнул и отвернулся.

– Поверьте, юноша, – произнёс Сэмпл Дэмпл, по-видимому обращаясь к Скайблуму, – всегда можно представить что-то похуже. Даже если кажется, что хуже уже не будет.

– Ясно, – тяжело вздохнул тот. – И что же мы теперь будем делать?

– Как – что? То же, что и решили, – сказала Космик и перекинула через плечо ремень штурмового карабина. – Лезть в прошлое, чтобы изменить будущее. Пусть Лира и говорила, что одновременно реально всё, мы хотя бы можем оказаться в другом варианте таймлайна.

– Я останусь здесь, – проговорил Соник. – Хочу… хочу первым быть рядом, когда… когда кто-нибудь очнётся.

Судя по всему, он явно с трудом удержался от того, чтобы сказать «если».

Космик подошла и положила копыто ему на плечо.

– Мы понимаем, – мягко сказала она. – Но… пойми и ты, что ты можешь нам пригодиться. Никто на Пустоши, а тем более в прежней Эквестрии не сравнится с тобой по скорости. Твои друзья останутся здесь, под защитой слоя земли, железных стен и засовов – я уже не говорю про роботов и турели. Да и мы вряд ли будем отсутствовать долго. По идее, должен быть способ вернуться в исходную точку. Ведь так?!

Она подняла голову и пристально посмотрела на Сэмпл Дэмпла.

Тот не мог её видеть своими пустыми глазницами, но по общему тону уловил, что вопрос к нему.

– Конечно, – ответил учёный. – Хороши же мы были бы, если б не предусмотрели такую возможность. На складе должна быть коробка со специальными браслетами. Кристаллы в них синхронизируются с матрицей заклинания, и благодаря теоретически рассчитанному нами явлению межвременного резонанса создаётся некая «ниточка», по которой, нажав кнопку, можно вернуться в исходную точку. Но до испытаний, увы, так и не дошло – по причине известных событий. По крайней мере, это должно работать.

– Вот и узнаем, – дёрнула щекой Космик и вновь повернулась к ежу. – Если у нас получится, то здесь всё пойдёт по-другому. Не будет войны, не упадут бомбы… – Она чуть не ахнула от внезапно пришедшей догадки. – Твоих друзей даже не ранят, потому что для этого просто не будет условий!

Соник поднял на неё взгляд. В его глазах замерцала надежда.

А синяя земнопони продолжала:

– Вместе мы окажемся в новом мире, где будет знакомая тебе и твоим друзьям Эквестрия, а они, возможно, сами отыщут Элементы Гармонии или даже договорятся с их обладателями. И вы сможете найти дорогу назад и победить наконец своего Эггмана. А если у нас не выйдет… – она прикрыла глаза, – то что ж, мы хотя бы пытались.

– Хорошо, – глухо сказал Соник. – Я согласен. Я отправлюсь с тобой. Но ты должна понимать всю ответственность. К тому же… – тяжёлый вздох, – я всё равно пока ничем не могу им помочь.

Он вновь повернулся к терминалу и открыл очередной файл – на этот раз текстовый.

И его глаза тут же полезли на лоб.

– Что?! Серьёзно, блин?..

– Что там? – вытянул шею Скайблум, пытаясь через плечо разглядеть текст.

Соник, поморщившись, отмотал курсор в начало и принялся читать вслух:

– «Совершенно секретно, особой важности. Перед прочтением уничтожить. Министерство Морали, 25 апреля 1016 года Эры Гармонии. Рапорт…» Если коротко, здесь о том, что вскоре после начала войны статую Дискорда эвакуировали из… Зоны 51 в Неваде! Операцию курировала Пинки Пай лично. Дальше идут всякие подробности… И подпись: Беллерофонт Михаэлидис. – Обернувшись, ёж взглянул на двоих пони. – Тот самый человек, о котором говорили Шедоу с Лирой.

– Интересно, это он, по её словам, до войны был любовником Рэйнбоу Дэш и Твайлайт Спаркл?.. – произнёс Скайблум, но под резкими взглядами Космик и Соника смущённо улыбнулся и отступил на пару шагов.

– Ясно одно: что ничего не ясно, – покачала головой синяя земнопони. – И пока мы сидим здесь, то ясности и не прибавится. Чтобы найти точку невозврата, после которой всё полетело к хренам понячьим, мы должны начать действовать.

– И что ты предлагаешь? – спросил единорог. – Сразу махнуть на двести лет в прошлое и пробиться в Кантерлот на приём к Селестии, чтобы рассказать о войне, которая ещё не наступила?

– Не угадал, – усмехнулась Космик. – Для начала неплохо было бы протестировать, как говорил профессор, эти его браслеты – ну и саму машину на промежутке побольше, чем двадцать минут. Но боюсь, – вздохнула она, – что мы не должны слишком заигрываться со временем. Иначе можно довести до того, что будет вообще непонятно, как всё исправить. Да и к тому же… Эквестрия – это одно, но Республика тоже не заслужила своей участи. Как и сам ИЦ-13.

Синяя пони вскинула подбородок. Её глаза сияли решительным блеском.

– И поэтому мы отправимся в этот же самый бункер. Чтобы остановить Лиру в прошлом.

---

…Браслеты оказались точно такими, как Космик и представляла: ленты из блестящего чёрного пластика с широкой синей полосой по центру, встроенным ромбовидным кристаллом и красной кнопкой для возвращения. К последнему земнопони отнеслась с подозрением, но Сэмпл Дэмпл успокоил её, сказав, что кнопку специально сделали очень тугой, чтобы уж точно не нажать по случайности.

Переместиться решили в день перед тем, как Лира отправилась на Землю и узнала о смерти своих родителей, в тот же самый зал управления – на этом настоял сам профессор. В том числе для того, чтобы наглядно показать учёным, что их труды не были напрасны, и, возможно, даже отвлечь Лиру от её планов.

– Вдобавок вы можете рассказать, где искать нужные чертежи, – добавил Сэмпл Дэмпл из своей банки. – Чтобы мы могли сами отправиться за ними и наконец завершить проект.

– Вы там поосторожнее, ладно? – сказал Соник, усаживаясь перед терминалом с открытым окном настроек. – Не хочу застрять здесь без вас. Кольца для возвращения у меня теперь снова есть, но не знаю, выдержу ли, если с вами… что-то случится.

– Мы справимся, – ответила Космик и шагнула на плоскую круглую платформу. Скайблум взобрался следом за ней. – Запускай.

– Ага, сейчас… – Ёж потыкал по клавишам, вбивая настройки, а затем и код доступа. – Го-отово. Ну что, поехали?

Его палец замер над кнопкой запуска.

– Поехали, – кивнула Космик и взглянула на Скайблума.

Единорог молча кивнул ей в ответ.

«Что ж, во второй раз перемещаться во времени совсем не страшно. Даже интересно. – Она взглянула на браслет на ноге. – Особенно зная, что в любой момент можно вернуться».

Загудел реактор, вырабатывая нужный объём энергии. По глазам резануло свечение синей иглы в колбе – а затем всё растаяло. Чтобы собраться снова.

Космик всё-таки зажмурилась: вспышка света вокруг просто не давала увидеть, что происходит непосредственно в миг переноса. А когда открыла глаза, то её взору предстала совсем иная картина.

Они со Скайблумом точно очутились внутри шара памяти. Зал был ярко освещён трубчатыми ртутными лампами – в отличие от «будущего», где из светильников горела в лучшем случае половина. За терминалами сидели пони в лабораторных халатах; рабочие места были завалены схемами, расчётами и кофейными чашками.

Но всеобщая деловитая суета постоянного мозгового штурма, которая явно бурлила здесь секунду назад, словно встала на паузу. Все разговоры вмиг стихли, а взгляды устремились на двоих вооружённых пони в броне, стоящих на платформе машины времени.

Космик прочистила горло.

– Эм-м… привет, – сказала она. – Мы из будущего.

---

На какое-то время работа встала. Учёные, многие из которых были уже в солидных летах, прыгали и визжали как жеребята от осознания того, что их работа, на которую они потратили столько лет, однажды всё-таки пришла к своему завершению.

Конечно, было и много расспросов: как же сотрудникам центра это удалось, кто вместо них продолжил исследования и вообще – сколько прошло времени? А главное – что стало с Эквестрией в этом будущем?

Космик пришлось всех огорошить, рассказав, что на поверхности даже спустя две сотни лет царят беспредел и анархия, а сами учёные по своей воле превратились от радиации в гулей. О том, что выжила из них едва ли половина – да и те при этом стали покорными кибермарионетками, а также о чертежах из Мэйнхэттена она решила умолчать, сославшись на некие инструкции о возможном влиянии на будущее.

Вышла посмотреть, что происходит, также и Лира. Но рассказ «пришельцев» не вызвал у неё особого интереса; поникнув ушками, единорожка-гуль вернулась к себе в отсек.

В отличие от Рэйнбоу Дэш, которая прямо засыпала их вопросами. Как изменился мир? Помнят ли ещё о ней и о том, какая она крутая? И – самое важное – как там Анклав?

Наконец, после всех объяснений Космик и Скайблуму удалось добиться разговора наедине с профессором Сэмпл Дэмплом. Разумеется, после того как они оба сдали оружие.

– …Я ведь правильно понимаю: есть и что-то ещё, о чём не должны знать другие сотрудники центра? – спросил глава ИЦ-13, закрывая вслед за ними дверь в свою комнату.

Выглядел он точно так же, как и в шарах памяти: сиреневая шкура, взъерошенная седая грива. Ничего общего в сравнении с тем, что с ним стало в дальнейшем. Космик аж вздрогнула, увидев этот ужасный контраст воочию.

Профессор расположился на вращающемся кресле за своим столом; Космик и Скайблум сели на кровать. Рэйнбоу с лучевой винтовкой наперевес встала у выхода, как бдительная и верная своему долгу охранница, гарантируя, чтобы нипони их не подслушал. Хотя звукоизоляция здесь и так должна была быть хорошая.

– Есть, – ответила Космик и достала из седельной сумки шар памяти. – Всем вам грозит опасность. Та, из-за которой как раз мы и здесь. Здесь находятся воспоминания Лиры – о событиях, которые должны начаться буквально завтра, – синяя пони вздохнула, – и которые навсегда изменят жизнь обитателей бункера. Вернее, тех из них, кто сможет всё это пережить.

– И вы хотите, чтобы я просмотрел эту память?

Профессор осторожно левитировал шар к себе и опустил на стол, придержав копытом.

– Да. Причём как можно скорее. – Космик взглянула на голубую пегаску. – И ты, Рэйнбоу, тоже. Потому что вас с Сэнди и Раннером это также затронет.

– Ла-адно… – протянула Рэйнбоу Дэш и нахмурилась. – Но если вы собираетесь провернуть какой-то трюк и, например, поджарить профу мозги своим шаром… – от этих слов Сэмпл Дэмпл вздрогнул, – …то знайте: не выйдет!

– Мы не хотим вам зла, – вздохнул Скайблум. – Мы просто хотим вас спасти. Видно, и впрямь подобный порыв ценится на Пустоши ниже плинтуса.

Рэйнбоу дёрнула щекой на этот укол в её адрес, но промолчала.

– Может, я и в самом деле чересчур доверчивый – притом настолько, что именно это меня и погубит, – сказал профессор, обращаясь к пегаске, – но я им верю, Рэйнбоу. Так же, как поверил тебе и твоим спутникам, помнишь?

– И как Лире, – заметила Космик. – Она единственная обладает каналом доступа в другой мир – и непредсказуема. В её прелестную рогатую голову может взбрести что угодно. И мы здесь ради того, чтобы это предотвратить.

– Что ж, посмотрим, что тут у вас…

Сэмпл Дэмпл наклонил голову, прикоснулся к шару кончиком рога… да так и застыл на месте, закрыв глаза.

– Сколько длится запись? – спросила Рэйнбоу, с тревогой глядя на отключившегося профессора.

– Часа два, – припомнила Космик. – Не знаю точно, я в это время была внутри шара.

– Два часа двадцать три минуты, – сказал Скайблум. – Но она «чистая», раз Космик её посмотрела…

– Кстати, а ты почему не захотел? – спросила у него синяя земнопони.

– Не знаю, – стиснул зубы белый единорог. – После всего, что нам пришлось пережить в этом бункере с Лирой… не хочу совать нос (а вернее, рог) в любое её дерьмо.

– Эм-м… я… чего-то не знаю? – поинтересовалась Рэйнбоу, переводя взгляд с одного на другую.

– К сожалению, – мрачно кивнула Космик. – Но в ИЦ где-то должен быть реколлектор, так что это поправимо.

– Ну ладно. – Пегаска взглянула на электронные часы над дверью. – Если он не очнётся спустя два часа и двадцать минут… – Она сузила глаза и пристально посмотрела на «пришельцев», чуть приподняв в копытах винтовку. – …то я вас предупредила.

…Время тянулось медленно – наверное, потому, что им троим нечем было заняться. Хотя, конечно, был один вариант, но каждый, вероятно, посчитал его неуместным в такой обстановке.

Вместо этого они попытались скрасить тягостное ожидание игрой в слова – но Рэйнбоу начинала отпускать токсичные комментарии каждый раз, когда сама не могла сделать ход или кто-то другой называл нечто слишком уж, на её взгляд, заковыристое, так что игры не получилось.

Зато о будущем пегаска стремилась выспросить если не всё, то как минимум очень многое.

– Понимаете, я ведь… знала, что бомбы упадут, – призналась она. В ответ на ошарашенные взгляды усмехнулась и продолжила: – Пинки мне рассказала. Правда, тогда она знатно обдолбалась этими своими минталками, и вначале я приняла её слова за наркотический бред, но… лягать, каким-то хреновым чудом она меня убедила. А я-то никому не смела сказать об этом! И… когда всё случилось… я была удивлена-то не этим. А тем, как легко, буквально по щелчку перьев, – она продемонстрировала, что имеет в виду, и в самом деле щёлкнув перьями на крыле как пальцами, – пегасы оставили Эквестрию подыхать в её же радиоактивном дерьме. И я… с тех пор как улетела от них, стараюсь поступать правильно. Делать этот грёбаный мир лучше. Даже если он, – она презрительно фыркнула, – этого на хрен не стоит. Я хочу знать, что будет потом, чтобы не совершать больше ошибок.

– Поверь, тебя это вряд ли спасёт, – покачала головой Космик. – Скорее всего, только расстроит.

Республика. Эту ошибку синяя пони точно никогда не забудет.

Хотя… в чём там была ошибка? Даже если бы она с пришельцами всей толпой подоспели бы аккурат на защиту города, что бы они смогли противопоставить целой армии кибергулей и банде рейдеров? От Республики всё равно мало бы что осталось.

И тут очнулся профессор.

Сиреневый единорог оторвал рог от шара и вскинул голову, судорожно дыша и глядя перед собой вытаращенными глазами.

– Ну, что там, проф? – спросила Рэйнбоу. Затем обеспокоенно нахмурилась. – Вы… как, в порядке?

– Всё… даже хуже, чем я думал. Это… просто немыслимо, – выдохнул Сэмпл Дэмпл и посмотрел на Космик и Скайблума. – Я поговорю с Лирой. Сегодня же. Нельзя допустить, чтобы она что-то натворила.

– Полагаю, теперь моя очередь? – произнесла Рэйнбоу.

– Да… Пожалуй, схожу за реколлектором.

Сэмпл Дэмпл поднялся с кресла.

– Одну минутку, проф, – остановила его пегаска и нажала на своём ПипБаке какие-то кнопки, после чего поднесла устройство к губам и сказала: – Раннер, не мог бы ты подойти сейчас в отсек 113? Да, это срочно. Всё, жду.

Она повернулась к остальным и пояснила:

– Раз пошла такая движуха, то с этого момента вы все будете ходить под охраной. Считайте, что это моё личное распоряжение.

– Даже в туалет? – усмехнулся Скайблум.

– А туда – особенно, – без капли юмора ответила Рэйнбоу. – Я не могу позволить, чтобы кто-нибудь из вас пострадал. Таков мой путь. Моя верность вам и этому месту.

«Верность стоит того, лишь когда её проявляют с обеих сторон, – подумала Космик. – А порой она идёт нога в ногу с предательством. Всё зависит лишь от того, с какой стороны смотреть».

Синяя пони прикрыла глаза.

Республика… Память о дома всё никак не отпускала её. Напоминала, что есть вещи, на которые просто нельзя повлиять. Как на уже прописанный основной сюжет, которому мир должен следовать.

«Но я же протагонист. После всего, через что мы прошли, сейчас я должна справиться… так ведь?»

Автор истории не отвечал. И Космик с замиранием сердца думала о том, что это может значить.

---

Вскоре день подошёл к концу. Кое-как все доделали запланированный объём работ и разошлись по своим отсекам, а в коридорах стало заметно темнее.

Но в бункере чувствовалось теперь и нечто новое. Ощущение перемен, которые накатывали неудержимой волной и которых уже не получилось бы избежать. Только встроиться – и понестись дальше вместе с потоком.

Профессор сидел перед терминалом у себя в комнате. На экране светилось зелёной рамкой чёрное окно открытого документа. Курсор приглашающе мигал, словно упрашивая заполнить эту зияющую пустоту текстом.

«Надо что-то придумать, – подумал Сэмпл Дэмпл. – План действий у меня уже есть, причём с разными вариантами, а вот как объяснить всё другим… Похоже, это будет даже труднее, чем защищать диссертацию».

Он нажал несколько клавиш и вновь подпёр голову копытом. «Обращение…» – высветилась введённая надпись.

Но идеи не шли. Может быть, потому, что перед тем как рассказывать что-то другим, следовало это сначала сформулировать для себя.

«М-да, помощь Рэйнбоу сейчас бы не помешала», – вздохнул профессор и на всякий случай сохранил документ, оставив его открытым.

Пегаска также посмотрела шар памяти – и несколько минут после этого вдохновенно и затейливо материлась, грозясь порвать Лиру на лоскуты голыми копытами. Лишь втроём тогда они смогли её удержать. Мятно-зелёная единорожка-гуль ещё ни о чём не знала – а значит, и расправляться с ней было неправильно.

«Для начала я с ней просто поговорю. Если удастся её убедить, то, может, всё обойдётся. Но вот если же нет… – Он покачал головой. – Как знать, не сделаю ли я только хуже? Что, если это и станет главной причи…»

Стук в дверь вырвал его из мыслей и заставил развернуться в сторону металлической створки.

«Это, должно быть, Лира. Хотя… проверить не помешает».

Поднявшись с кресла, профессор протопал к двери и вывел на маленький терминал в стене картинку с наружной камеры.

«Да… всё хорошо».

Копыто нажало кнопку разблокировки, и прочная стальная дверь отъехала в сторону.

– Входи, Лира, – сказал он, впуская к себе единорожку. – Спасибо, что пришла. Присаживайся.

– Скажите, профессор, зачем вы меня вызвали? – спросила Лира и с некоторой неловкостью расположилась в кресле, в то время как сам Сэмпл Дэмпл остался стоять. – Это как-то связано с моей работой? Или… – она прищурилась, – запланированным на завтра визитом на Землю?

– Боюсь, что да, Лира. Со вторым.

«Вот и настало время… Но как, как ей всё сказать?! Так или иначе придётся лавировать между смыслами…»

Он развернулся и прошёлся по комнате. Остановился у стены, не глядя на Лиру, и произнёс:

– Тебе следует прекратить эксперименты с этими заклинаниями. Это… мешает работе. Тем более сейчас, когда мы, благодаря тому, что наша теория подтвердилась, стали ещё на шаг ближе к разгадке.

– Не понимаю… – покачала головой Лира. – Мы же уткнулись в проблему конфигурации кристаллов для накопительной схемы… Как могло появление пришельцев из будущего дать нам подсказку в этом направлении?

«Чертежи в Мэйнхэттене, – всплыли в уме профессора слова Космик. – Впрочем, Лире это знать не стоит. Нет, не говори ей».

– Мы хотя бы узнали, что решение существует, – вздохнул он. – И в целом, я образно. Но мы должны бросить все силы на поиск оптимальной схемы. Нет времени на… ты уж прости, ерунду. – Он повернулся и посмотрел на Лиру. – Пожалуйста. Я прошу тебя. Помоги нам сейчас вернуть ту Эквестрию, которую мы хотим. А потом… ты сможешь делать что хочешь.

– Хорошо, профессор, я вас услышала, – ответила Лира и встала. Их с Сэмпл Дэмплом взгляды встретились. – Но услышьте меня и вы. Я не ваша штатная сотрудница, и вы не можете вот так указывать мне, что делать. Позволю себе напомнить вам: по довоенной субординации, я всё ещё сотрудница ДМД с жёлтым уровнем допуска. И не лезьте в мою личную жизнь! – Она топнула ногой. – Я сама буду решать, как мне поступить. Тем более – с тем, к чему вы не имеете никакого отношения! Ясно вам, профессор? – выплюнула она последнее слово.

И с гордо поднятой головой единорожка развернулась и вышла из комнаты.

Сэмпл Дэмпл взглянул ей вслед. Трудно было определить выражение, на миг промелькнувшее в глазах учёного.

Затем он покачал головой, поднял ногу с ПипБаком и на вкладке радиообмена ввёл код ПипБака Рэйнбоу.

– Дэш, это я. Боюсь, у меня не вышло. Да, действуем по запасному плану. Посадите Лиру под арест и конфискуйте у неё матрицы. Попутно следите за персоналом. В случае чего – сразу докладывать мне. У меня всё. Удачи.

Выключив связь, старый единорог посмотрел на вращающееся кресло, в котором только что сидела Лира.

«Неужели нам не остаётся иного будущего, кроме того, что уже определено? В то время как мы сейчас в шаге от того, чтобы изменить его полностью? – Он прикрыл глаза. – Нет. Я должен верить. Мы должны верить, что у нас всё получится. Ведь знание само по себе сила, а знание того, что произойдёт, – сила вдвойне. И уже это повод к тому, чтобы хранить надежду. Сейчас нам в любом случае ничего больше не остаётся».

---

…Космик сонно потянулась, зевнула и раскинулась на кровати. Темнота в отсеке служила знаком того, что ещё ночь. Но из-за сбившегося режима и нервотрёпок последних дней её организм словно уже сам не знал, когда стоит спать, а когда просыпаться. Быстрый взгляд на электронные часы у двери дал знать – четыре утра. Время ещё есть – отдохнуть и подготовиться к новому дню. Дню, когда будущее ИЦ-13 должно решиться.

Рядом посапывал Скайблум. Улыбнувшись, Космик не отказала себе в удовольствии наклониться поближе и с наслаждением вдохнуть его запах. Конечно, у неё возникали мыслишки прижаться вплотную и заняться кое-какими грязными играми, но… Дискорд, она и впрямь собиралась вступить в связь с родным братом Лайфблума из-за своей тяги к погибшему Сноу Вижену? Не-ет, второй раз подобной… странности она себе не могла позволить. Поэтому, может, слегка разочарованно вздохнув, она перевернулась на другой бок и попыталась снова заснуть.

Но сон не шёл. Более того – её тело, наоборот, сжималось подобно пружине, готовясь к возможной заварушке. Теперь всё зависело даже не столько от них самих, сколько от слаженности и скоординированности действий профессора, Рэйнбоу и её подчинённых. А также от того, что предпримет Лира. По сути, главных моментов в деле было всего два: сумеет ли единорожка переместиться на Землю и узнать страшную правду о своих родителях – и, если это всё же случится, то смогут ли столь малочисленные силы охраны вместе с «пришельцами» из далёкого будущего предотвратить восстание, которое она поднимет?

Именно это сильнее всего и тревожило Космик – неопределённость. Временная линия, в которой они оказались, уже не была расписана от и до, а складывалась… нет, переписывалась! – буквально на ходу. И от осознания этого по коже бежали мурашки.

Если они со Скайблумом хотят остановить Лиру, то делать это нужно сейчас. Пока не стало слишком поздно.

Вдруг в стальную дверь комнаты с силой забарабанили копытами, и Космик аж вздрогнула в постели от раздавшегося грохота. Зашевелился Скайблум, явно разбуженный внезапным вторжением.

Ожил ПипБак, выдав трель входящего вызова. С тяжёлым сердцем Космик открыла нужную вкладку и нажала кнопку ответа.

– Космик? Это Дэш! – послышался из маленького динамика взволнованный голос пегаски. – Открывай давай, я снаружи!

И уже от одного этого по шкурке синей пони пробежал холодок.

Она вскочила с кровати, подбежала к двери и разблокировала её.

Тяжёлая створка отъехала в сторону, и в отсек влетела Рэйнбоу Дэш, так что Космик даже пришлось отпрыгнуть. М-да, уж если даже сейчас, в своём обличье гуля бывшая Министр Крутости умудрялась кружиться радужным ураганом, то какой же она была в юности?

«Уверена, Соник не упустил бы шанса с ней посоревноваться», – подумала Космик.

Тут она наконец заметила, что Рэйнбоу сжимает в копытах не один ствол, а сразу три.

– Держите! – Пегаска всучила Космик её «Аргумент», а штурмовую винтовку Скайблума метнула хозяину – да так, что тот едва успел поймать оружие телекинезом в каких-то дюймах от своей головы. – Нас вызывает Сэмпл в зал управления. Раннер и Сэнди сейчас в коридорах – следят, чтобы чего не вышло…

– И что случилось? – спросил Скайблум, поднимаясь с кровати и магией застёгивая на себе бронежилет.

Космик в это время также облачалась в свою броню.

Рэйнбоу дёрнула головой, и от её ответа у земнопони сжалось сердце.

– А что же ещё? Лира исчезла.

---

Профессор в эту ночь явно не сомкнул глаз. Пусть его халат, как обычно, был до невозможности мятым, но мешки под глазами на сто процентов выдавали его состояние.

– Около одиннадцати вечера я вызвал Лиру на разговор, – рассказывал он, сидя за одним из рабочих мест в главном зале, в то время как Рэйнбоу, Космик и Скайблум столпились вокруг. – Попробовал уговорить её отказаться от затеи с перемещениями… но она не послушала. – Он покачал головой. – Напротив – набросилась на меня с обвинениями, что я её ограничиваю… Она ушла, а я попросил Рэйнбоу…

– Я пошла к Лире за матрицами около полуночи, – продолжила Дэш. – Новость о превентивном аресте она восприняла внешне спокойно – но Дискорд задери, меня аж в дрожь бросило от взгляда, которым она меня окинула! Казалось, вот щас и разрежет пополам этим своим лазером!.. – Пегаска вздохнула. – Я унесла матрицы на склад, там положила их на дальнюю полку и села караулить у входа, чтобы никто не зашёл. Нет, ну надо же было такому случиться, что Лира умела телепортироваться! Услышала позади странный шум, обернулась – а там уже эта зелёная бестия со своими штучками исчезает во вспышке магии. Понятно, что далеко сбежать она так не могла, и мы принялись искать её по всему центру. А потом проф сориентировал нас по камерам. – Рэйнбоу еле удержалась от того, чтобы со злостью сплюнуть. – Она ушла на эту свою Землю прямо из своей комнаты. Идеальный побег, ничего не скажешь. И теперь хрен разберёшь, куда именно она решит вернуться.

А вот это было уже по-настоящему страшно.

Когда пегаска упомянула телепортацию, у Космик на голове зашевелились волосы. То, что Лира была теперь сильным магом, не подлежало сомнению, но чтобы владеть такой силой… По рассказам Соника и Шедоу, из всех персонажей G4, кроме Богинь и Дискорда, телепортироваться с помощью своей магии умели лишь Твайлайт Спаркл и Старлайт Глиммер! И то, что Лира уже сейчас подобралась к ним по уровню силы, заставляло серьёзно задуматься, прежде чем рассчитывать возможные варианты боя.

Но… почему тогда единорожка-кибергуль не воспользовалась телепортацией, чтобы прикончить их с Соником? Неужели всё дело в просто тщеславии и её непомерно выросшем за двести лет эго, побуждавших Лиру натурально красоваться перед будущими жертвами?

Или же… этой детали на тот момент ещё банально не придумалось по ходу истории?

Космик со Скайблумом переглянулись. У единорога на морде также было написано, что он совсем не рад новому открытию.

– И это ещё не всё, – вновь заговорил профессор. – Около трети камер по невыясненным причинам вышло из строя, так что мы не можем отсюда видеть жилища некоторых сотрудников, а также медотсек и столовую. Раннер и Сэнди пошли выяснять, что там происходит. Уже скоро, – он взглянул на время на экране ПипБака, – они должны вернуться с докладом.

– Может, нам пойти за ними? – спросил Скайблум и телекинезом передёрнул затвор автомата. – Вдруг что-то случилось?

– Подождём контрольного времени, – отрезала Рэйнбоу. Хотя по ней видно было, что пегаска и сама думает о том же, причём довольно давно. – К пяти часам определимся, как нам быть дальше.

Она достала из кармана брони две карты-пропуска и протянула их Скайблуму и Космик.

– Держите. На всякий случай, если придётся сюда возвращаться.

Затем повернулась к профессору:

– Нужно оповестить сотрудников. Сказать всем, кто на нашей стороне, собраться здесь, в зале. Арсенал уже вскрыт, я перетащила сюда что могла, – она махнула копытом на кучу оружия и ящики с патронами в углу зала, – так что приготовимся держать оборону. Проблема в том, – горько усмехнулась пегаска, – что мы понятия не имеем, кому здесь можно доверять.

– Я постараюсь отследить их ПипБаки, – сказал Сэмпл Дэмпл и подсел к терминалу. – Тех, кто сейчас спит, можно по одному разбудить и выдернуть сюда. Если же многие собрались вместе, то вот они явно что-то задумали…

– Они могут быть и на нашей стороне. По крайней мере часть из них, – возразил Скайблум. – Поэтому стоит подождать точных данных, а потом уже делать выводы.

– Но остальных всё-таки лучше позвать сюда, – заключила Космик. – Если всё зайдёт так далеко, как мы опасаемся, то нам бы не помешала и своя армия пони.

Профессор кивнул и принялся вводить какие-то команды с клавиатуры.

Минуты ожидания тянулись ещё медленнее, чем два с лишним часа воспоминаний Лиры. На лбу у всех от напряжения выступил пот; у Космик то и дело нервно подрагивали колени. Хотелось сорваться с места и расстрелять уже на хрен этот рассадник предателей и бузотёров – но она понимала: нельзя. Не время.

Не любую проблему можно решить пулей. А те, которые всё-таки можно, способны породить только новые неприятности.

Один за другим в зал приходили недовольные, заспанные пони, которых Сэмпл Дэмпл вызванивал через ПипБаки, основываясь на расположении меток на карте бункера в терминале. Как правило, их быстро вводили в курс дела, и они, изменившись в лице, соглашались помочь, после чего получали оружие и занимали позиции вдоль стен помещения.

Однако, несмотря на это, всё равно казалось, что ничего не происходит. И отчасти так оно и было: главная битва ещё ждала впереди.

Но вот, когда до ключевого времени оставалось лишь пять минут, кое-что наконец случилось.

Глухо стукнула дверь, отъезжая в сторону. Все тут же повернулись – и увидели ворвавшуюся в зал Сэнди. Кобыла стояла на пороге и тяжело дышала; её светлая грива растрепалась, а ремень автомата запутался между передними ногами.

– Там... такое!.. В общем… это… – пропыхтела она. Затем всё же отдышалась, набрала в грудь побольше воздуха и выпалила: – Лира вернулась!

Все резко переглянулись. Каждый в этот миг понимал: медлить больше нельзя.

– Где она? – спросила Рэйнбоу, подлетев ближе.

– У себя в комнате. Она вышла из портала где-то в коридоре и направилась к себе, – объяснила Сэнди. – Раннер проследил за ней до отсека и заблокировал дверь, а сам стал охранять проход. Те, кто за Лиру, сейчас в столовой, я прямо оттуда. Что-то обсуждают; судя по всему, за главного у них Мелон…

– Вот мерзавец, – чертыхнулся профессор. – А ведь он один из моих лучших сотрудников… был. Ну всё, теперь он точно будет, так сказать, уволен. На поверхность. Вместе с соратниками.

– Надо сначала их победить, – сказал Скайблум. – Потом будем разбрасываться угрозами.

– Пошли уже, – нетерпеливо произнесла Космик, вставая и направляясь к двери. – Пора заканчивать этот спектакль.

Вдруг она остановилась и повернулась к профессору.

– Вы не будете блокировать двери?

– Наверное, нет, – покачал головой тот. – Чтобы вы в случае чего могли вернуться. Хотя, – жеребец тяжело вздохнул, – того, другого меня это, похоже, как раз и сгубило. Но вас я не брошу. Вы единственные, кто может сейчас изменить всё в лучшую сторону.

Космик не ответила – лишь молча кивнула. И вслед за Скайблумом, Сэнди и Рэйнбоу вышла в полутёмный, залитый киноварью аварийных ламп коридор центра.

Но с каждым шагом в глубь этих мрачных закоулков довоенного бункера синей земнопони чудилось, что вокруг сгущается тьма, не оставляя как будто бы не только уверенности, но и самой возможности на победу.

Добрались до комнаты Лиры довольно быстро; немного запыхались разве что от волнения.

Но их поджидал очередной сюрприз.

Раннер лежал перед дверью, подмяв под себя автомат. На полу постепенно разливалась лужица крови.

– НЕЕЕЕЕТ!!! – завопила Сэнди и, прежде чем кто-либо что-то успел сделать, подскочила к жеребцу и упала на все четыре ноги возле его тела. – Раннер, очнись! Очнись! Прошу те…

Она не договорила.

Из-за угла ей в грудь и лицо прилетела очередь пуль, заставив хлюпнуть кровью из пробитого горла и завалиться набок рядом с возлюбленным.

– Назад! – крикнула Космик, выпуская в ответ очередь из «Аргумента».

Из-за поворота на них уже выходили цепью вооружённые пони, в которых с трудом можно было узнать учёных ИЦ-13.

– Идите, я прикрою! – сказала Рэйнбоу.

Пегаска взлетела под самый потолок и, спрятавшись за турелью, принялась поливать противников лазером из своей винтовки.

Спасаясь от свинцового шквала, Космик и Скайблум отступили за угол и стали пятиться в сторону главного зала. Из коридора сбоку слышались выкрики Рэйнбоу:

– Ха, и это всё, что вы можете? Вот она я, попробуйте попадите!..

Короткие «пиу-пиу» её лучевого оружия перемежались с сухим треском очередей автоматов.

И тут до слуха Космик донеслось то, что заставило её подскочить как от удара током.

Выстрелы. Где-то позади…

Стрельба в главном зале!

Нет… нет, нет, нет, нет!!!

– Скорее! – крикнула земнопони, припуская назад со всех ног.

Скайблум рванул за ней следом.

До боли знакомая стальная дверь маячила в конце коридора, приближаясь с каждым отчаянным, рвущим жилы скачком.

«Только бы успеть, только бы успеть!..»

Скайблум на бегу шлёпнул ключ-картой в поле телекинеза по сканеру. Дверь открылась, и двое пони на полном ходу влетели в просторное помещение…

И резко затормозили, проскрежетав копытами по полу.

Все пони, которые собирались здесь, чтобы дать отпор Лире и её прихвостням, были мертвы! У Космик воздух застрял в горле от вида залитых кровью трупов, лежащих по всему залу.

А потом она увидела их.

Посреди помещения, направив на только что прибывших стволы штурмовых винтовок, стояли Мелон и ещё какая-то бирюзовая единорожка – похожая на товарища словно карандаш другого цвета из той же пачки, как если бы все составляющие оттенков шерсти и гривы заменились на противоположные. Именно эти двое были с Лирой в том шаре памяти.

Сама Лира стояла между ними и чуть впереди. В магическом свечении её рога покачивался уже знакомый игольник.

Бросив взгляд в сторону, Космик заметила в углу Сэмпл Дэмпла – распростёртого на полу и зажимавшего простреленную переднюю ногу. Тут же валялся и обломанный рог профессора.

– А, вот и вы. Наконец-то, – проговорила Лира. – Мы уже вас заждались.

Космик обернулась посмотреть на догоняющую их Рэйнбоу. Пегаска, видимо, разобралась с частью бойцов единорожки-кибергуля и теперь на всех парах мчалась по воздуху вдоль коридора, едва не касаясь стен выставленными крыльями.

– Ах да. Совсем забыла. – Жёлтое свечение коснулось кнопки блокировки дверей. – Разделяй и властвуй, как говорится.

В ужасе Космик смотрела на то, как Рэйнбоу несётся прямо на захлопывающуюся перед ней толстую дверь – и не может остановиться.

Удар был жутким. Прочная стальная плита аж вздрогнула, звонко загудев, но осталась на своём месте. Пегаска же оказалась отрезана от тех, кого рвалась защитить.

Опять. Как и в другом варианте прошлого.

«Да не может такого быть!..»

С искажённым от ярости лицом Космик повернулась обратно к Лире, поднимая копытом «Аргумент» – и встретила взглядом дуло игольника, прижатого магией к её носу.

Сами же Лира и её союзники стояли за изогнутой жёлтой стеной щита, которую создавала единорожка, – а их оружие висело спереди.

– Ты, мразь… ты за всё ответишь! – прорычала Космик.

В то же время она старалась незаметно поднять карабин так, чтобы могла в ту же секунду схватить его в зубы.

– Уверена? Нет, это вы за всё ответите, – сказала Лира и легонько стукнула земнопони по носу своим игольником… будто нашкодившего жеребёнка. – Даже и не пытайтесь – мы всё равно окажемся быстрее.

– Оружие на пол! Живо! – крикнул Мелон, качнув телекинезом ствол автомата.

Космик скосила взгляд на Скайблума. Единорог также посмотрел на неё. В его глазах читалось сожаление: он явно уже понимал, что всё для них кончено. Однако и сдаваться просто так он тоже не планировал.

«Браслет! – вдруг вспомнила Космик, ощутив на ноге тонкий пластиковый обруч. – Мы можем вернуться обратно и попробовать снова! Переместиться ещё на минуту раньше и уже с порога начать действовать! Надо только…»

А если всё будет повторяться один раз за другим? Сколько неудач они потерпят, прежде чем у них выйдет изменить ситуацию к лучшему? И потом, не сама ли Космик говорила, что стоит как можно меньше вмешиваться в течение времени?..

Нет. Бегство – не вариант. Они должны всё исправить здесь и сейчас.

Чтобы потом исправить саму Эквестрию.

– Мне долго ждать?! – хлестнул по ушам окрик Мелона. Его голос был высоким и истеричным, как у неуравновешенной кобылки. – Или хотите, чтоб мы с него начали?! – мотнул он головой в сторону профессора.

Медленно, очень медленно Космик наклонилась и, сняв с шеи ремень карабина, опустила оружие на пол. Скайблум сделал телекинезом то же самое.

«Теперь она опять закатит речь, пока мы будем играть роль пленных. А потом, когда она уже приготовится нас убить, мы… ну не знаю, придумаем что-нибудь. Ведь придумаем же, да?»

– Отлично. Сами сделали за нас всю работу, – заметила Лира, отшвыривая магией сложенное на пол оружие в сторону.

Её игольник вдруг дважды дёрнулся, и Космик в щёку вонзилась игла. Пропитанная, надо думать, тем же снотворным, что и в безымянном городке двумя веками позднее.

«Нет! Этого не должно было случиться!..» – подумала синяя пони и кинулась было прочь… Но тело её уже не слушалось. Ноги заплелись в каком-то невообразимом кульбите, и Космик мешком рухнула на пол.

Рядом застыл Скайблум. Единорог даже воздвиг перед собой розоватую стену щита, но его магия под действием снотворного слабела с каждой секундой, а сам он всё сильнее шатался на месте.

«Браслет… Надо нажать на кнопку…» – шевельнулась в угасающем сознании мысль. Однако у Космик не оставалось сил шевельнуть копытом. Она могла только смотреть – и ждать своей участи.

Лира победно ухмыльнулась.

– А теперь умрите.

В следующий миг загрохотали автоматные очереди.

На Космик вдруг навалилось что-то тяжёлое и тёплое. Кое-как подняв взгляд, она увидела над собой Скайблума. Глаза единорога были выпучены, как от невыносимой боли, а тело дёргалось в такт попаданиям пуль. Из приоткрытого рта на пол капала слюна вперемешку с кровью.

«Нет! Скайблум!..» – хотела выкрикнуть кобыла… но в горле внезапно будто встал ком, и она не смогла выдавить из себя ни звука.

Копыто единорога сдвинулось – и легло на кнопку возвращения на её браслете.

«Нет!!! Только не так!.. Я… я не могу… без…»

– Кос… мик… – прохрипел Скайблум так тихо, что земнопони скорее поняла это по движениям его губ.

А затем нажал кнопку.

«Нееееет…» – мелькнуло напоследок в голове у кобылы.

Больше подумать она ни о чём не успела. На неё вновь навалилась чернота, озарившаяся на миг ослепительно яркой вспышкой.

---

– Я вспомнил. Теперь я всё вспомнил, – сказал Сэмпл Дэмпл.

– Не вспомнили. Знали. – Космик шмыгнула носом. – Просто сами воспоминания… изменились.

Она больше не плакала. Ну… почти. По крайней мере слёзы теперь не лились потоком, а лишь выступали мелкими капельками на уголках покрасневших глаз.

Да и то потому, что слёз у неё уже не осталось.

…Очнулась она оттого, что Соник тряс её за плечо, словно огромную плюшевую игрушку. Сознание возвращалось медленно, нехотя, но из сбивчивого бормотания ежа она смогла кое-что уловить. Что-то о том, что он с профессором догадались о снотворном, а в медотсеке оказался антидот, который Соник и ввёл ей, так что теперь всё будет хорошо, но погоди, а где Скайблум, он же был вместе с ней?..

Упоминание жеребца стало последней каплей.

Космик рыдала, буквально билась в истерике на полу – и никак не могла успокоиться. Её жгло изнутри невыносимое, нестерпимо горькое осознание того, что она потеряла ещё одного друга.

– За что?! ЗА ЧТО-О-О?.. Этого не могло произойти! Не могло!.. – кричала она, лёжа на животе и ударяя копытами в пол. – Почему… почему именно сейчас?.. Мы же… мы победили Лиру! В этом времени!.. Дискорд меня дёрнул попробовать сделать больше!..

Вместо плача из её горла вдруг вырвался гневный рык.

– О, не-ет… это не Дискорд – тем более, что он до сих пор заперт в этой своей тюрьме из металла! Это ведь ты, автор, да?! – подняла она взгляд к потолку, как будто где-то там находился тот, кто мог за ней наблюдать. – Это ведь ты заставляешь меня проживать каждый раз всё новые ужасы! За что ты мучаешь меня и моих друзей! Из них вообще уже почти никого не осталось!.. – Кобыла вновь затряслась в рыданиях. – У меня больше нет дома! Нет…

«…тех, на кого я могла бы опереться», – хотела она сказать, но, вспомнив про Соника, выразилась иначе:

– …тех, кого я знала раньше! И всё это ты, кто бы ты ни был! Что за нездоровое пристрастие к убийствам?! Если все кругом умирают только потому, что они второстепенные герои, а я остаюсь жива, потому что протагонист, тогда убей и меня! Покончи со всем этим! Выкинь эту историю на помойку и напиши другую – про ту Эквестрию, которая была давным-давно, в которой не было Пустоши, стремящейся расправиться с каждым её грёбаным жителем! Без всяких фоллаутов, кексиков, фабрик радуги и остального, что люди, о которых я даже не знаю, как вы выглядите, успели там у себя придумать! Я не хочу! Так! Жить!..

Она закашлялась и села на круп, обхватив себя передними ногами. Из её глаз вновь потекли слёзы.

– Почему я?.. – шептала Космик; её плечи мелко подрагивали. – Почему это всё происходит со мной?.. Я хотела обычной, скучной жизни в Республике… мирной старости в собственном домике… может, и стайка жеребят была бы неплохим вариантом. За что мне такие приключения? Ими даже подтереться нельзя, потому что это значило бы предать память тех, кто в них погиб… Пустоши довольно уже придуманных персонажей. Зачем создавать ещё одного? Нет – целый набор… Во имя чего, сено тебя раздери?..

Слова закончились. Как и слёзы. Как и эмоции.

Космик сидела с зажмуренными глазами, раскачиваясь взад-вперёд. Она больше ничего не чувствовала. В ней не осталось ничего от той готовой на всё, уверенной в себе кобылы, какой она была всего лишь месяц назад. И она не знала, как ей быть дальше.

Что делать теперь, когда её мир буквально разорван в клочья? Продолжить скачки по времени, надеясь – опять! в который уже раз!!! – всё исправить? А если не выйдет? Если ничего не получится?! Вдруг это один вселенский порочный круг, из которого уже нельзя вырваться?! Сможет ли она принести мир Эквестрии, когда не сумела спасти никого рядом с собой?! Нет, даже не так – когда ей не позволили это сделать?..

Что делать? Куда идти? На многие мили вокруг одни только бесплодные земли, заражённые радиацией и высушенные солнцем. Возвращаться куда-нибудь в район Новой Эпплузы? Кому она там будет нужна – с её-то нынешним послужным списком? А идти дальше – когда-нибудь, если сильно повезёт, она доберётся до Хуфингтона… где также никому не сдалась на хрен.

Уж лучше и впрямь обрести забвение здесь, посреди нигде.

Поверженная. Сломленная. Опустошённая.

«Как жаль, что медкапсулы лечат лишь тело – но не душу, – отстранённо подумала Космик, застыв на месте и глядя в одну точку перед собой. – Может, попросить Соника взять плазменную винтовку и… нет, он, конечно, откажется, но если настоять…»

И вдруг её глаза расширились. Космик даже вскинула голову, словно боясь упустить это секундное озарение.

Если вселенную разрушают… то, возможно, как раз для того, чтобы показать, как её можно восстановить.

Литлпип. Пройти сквозь огонь.

Блэкджек. Поступать лучше.

Пупписмайл. Отыскать маму.

Сильвер Шторм. Быть героем.

Дэззлинг Даск. Добраться до цели.

Мёрки номер семь. Стать свободным.

Наконец, она – Космик Вэйлор. Отправиться в прошлое. Спасти Эквестрию.

Как бы ни было тяжело, она всегда выживала. Преодолевала одно препятствие за другим – и шла дальше.

Побеждала врагов, встававших у неё на пути. Одного за другим. Снова и снова.

Перед ней пали все, включая и Лиру Хартстрингс. А то, что погиб Скайблум, – это лишь следствие того, что она замахнулась на невозможное.

Первая смерть, в которой Космик по-настоящему была виновна. И она же должна остаться единственной.

Скайблум погиб, закрывая её собой. Чтобы она могла вновь идти дальше.

Ей прямо в копыта свалилась машина времени. Чтобы она изменила прошлое.

Столько пони отдали свои жизни ради того, чтобы она сейчас была здесь. И она должна завершить то, что начала, погнавшись однажды за разгадкой мучившей её тайны. Иначе во всём этом просто не было смысла.

Внезапно Космик открыла рот и снова взглянула наверх от лёгкого дуновения новой мысли. Чужой мысли!

Сама того не зная, она обратилась с гневной отповедью к тому, кто был сейчас одним из богов её мира.

И ей ответили.

«Да, это я. Именно по моей воле ты проходила через все свои приключения, теряла друзей и постепенно приближалась к разгадке. Говорила и думала то, что я вкладывал тебе в уста или в голову. Прости за это. Может, я и в самом деле перегнул палку… даже не один раз. Но мир несправедлив. Я несправедлив. Однако твой пример показывает мне, как нужно жить и бороться. Противостоять тому хаосу, который творится вокруг, не позволяя ему поглотить твою душу.

Признаться, некоторых твоих поступков не ожидал даже я. К примеру, ты сама приняла решение отправиться так далеко в прошлое, чтобы спасти не только Республику, но и бункер, вместо того чтобы переместиться на пару с Соником на год назад и попытаться просто убить Лиру. Но твои неудачи – следствие того, что ты до сих пор обычная земнопони. Что ты осталась собой, несмотря на все испытания, – хотя и притом изменилась. И именно это меня в тебе восхищает.

Есть вещи, которые ты не можешь изменить, как бы ты ни старалась. Надо просто искать лазейку, где у тебя есть шанс на что-нибудь повлиять. Пробовать снова и снова – и не бояться ошибок. А принимать их и идти дальше.

Можно сказать, всё пережитое тобой действительно было направлено на то, чтобы ты могла достичь своей нынешней цели. Но ты протагонист, Космик. И у тебя есть свобода воли. Твоё будущее – чистый лист на экране моего… э-э… терминала. И даже мне оно полностью не известно.

Ты справишься, Космик. Я в тебя верю.

Ты именно тот герой, которого не хватало мне – и “Фоллаут: Эквестрии”.

Седьмой Элемент Гармонии.

Справедливость».

Голос в её голове пропал, но Космик ещё долго сидела, ошарашенно глядя на потолок. Словно ждала, что автор, кто бы он ни был, вернётся – или сделает что-либо ещё. Например, воскресит друзей Соника. Или же Лиру. Или Скайблума. Или просто перенесёт её туда, где всё началось. Возродит Республику – или заставит бункер взорваться.

Но ничего этого не случилось. Лишь гудел, как обычно, реактор и терминалы, да ярко горели лампы на потолке и мягко светилась синим колба с иголкой Соника.

Машина времени ждала своего нового часа.

До синей пони не сразу дошло, что же сейчас случилось.

Она только что наорала на бога.

И бог извинился.

Чья-то рука осторожно легла на плечо, и Космик резко обернулась.

Синий ёж тут же отступил на шаг или два, видимо испугавшись того, что промелькнуло в тот миг у неё в глазах.

– Ты… как? – осторожно спросил он.

– Хреново, – выдохнула Космик и вытерла слёзы. – Но какая сейчас разница? Скайблума это всё равно не вернёт. А мне и правда, похоже, больше ничего не осталось, кроме как болтаться по временам, пытаясь сделать хоть что-то с Эквестрией. Пусть я не в силах принести мир нипони рядом со мной, но, может, хотя бы остальным удастся помочь.

– Я вспомнил, – сказал Сэмпл Дэмпл. – Теперь я всё вспомнил.

---

Некоторое время они провели в молчании, после чего Соник, севший обратно за терминал, снова заговорил:

– А ты не можешь… ну, не знаю… – он покрутил рукой в воздухе, – …попробовать ещё раз? Машина времени же нужна для того, чтобы спасать всех в прошлом, так? Почему бы тебе не переместиться «в тогда» снова и всё не исправить?

– Не получится, – бесцветным тоном сказала кобыла. – Всё так обернулось, что я ничего не могла сделать. Да и как ты себе это представляешь? Я же не видела саму себя, пока…

Неожиданно она умолкла, боясь упустить идею, забрезжившую где-то с краю сознания.

– Ч… что случилось? – насторожился Соник. – Ты что-то опять затеяла?

– Я спасу его! – Космик вскочила на ноги. – Я… я знаю как! Только… надо чётко рассчитать время…

Её лицо теперь пылало одухотворённостью и надеждой. Тьма отчаяния, сгустившаяся было вокруг неё и чуть не объявшая её полностью, слегка отступила.

Космик взглянула на свой ПипБак. В углу маленького экрана сменялись зелёные цифры, отмеряя секунды, уходящие в прошлое. Почему-то вид этих непрерывно обновляющихся цифр заворожил синюю пони; приоткрыв рот, она следила за тем, как устройство на её ноге исправно отсчитывает время.

Вот только цифры на ПипБаке были совсем другими, нежели показания системных часов на терминалах.

Космик моргнула.

– Время… – Она вдруг хлопнула себя ногой по лбу. – Ну конечно же! Время!

---

Как выяснилось, ПипБак отсчитывал время таким образом, словно бы синяя земнопони оставалась в своём настоящем. Зная благодаря журналу операций точный момент перемещения, нетрудно было посчитать, сколько именно пробыла Космик в прошлом, а следовательно, и определить новый «пункт назначения».

Интерфейс позволял устанавливать место переноса с точностью до фута, а время – вплоть до секунды. И как раз этим Космик и собиралась воспользоваться.

– …Нет, смести меня ещё чуть правее! – Она убрала ногу, и лента рулетки, которой они измеряли расстояния на полу, тут же свернулась обратно. – Стволы отлетели почти к самой платформе! Мне нужно оказаться прямо там, чтобы не тратить лишние секунды!

– В чём проблема? – пробурчал Соник с другой стороны зала, вбивая с клавиатуры новые координаты. – Просто возьми какую-нибудь пушку из арсенала, а свою заберёшь перед возвращением.

– Ты не понимаешь. «Аргумент» мне… – Космик покрутила копытом в воздухе, – даже ближе, чем просто друг. Как… как боевой товарищ. С ним я столько всего прошла… часть из этого ты и сам видел. И главное – он ни разу меня не подвёл. Как и вы. Без своего карабина я…

– …как без рук, это я уже понял, – закончил за неё Соник и, завершив ввод, откинулся на спинку кресла. – Готово. Эх, был бы здесь Тейлз, он бы мигом разобрался во всём…

– Ты многому научился у него, – сказала кобыла с неожиданной теплотой, и ёж как будто даже слегка смутился.

Космик защёлкнула на ноге браслет (кристалл на нём засветился зелёным) и забралась на платформу. Повернулась к Сонику и крикнула:

– Запускай!

– Есть, мэм! – бодро ответил ёж и вдавил кнопку.

Вспышка – и синяя пони вновь оказалась там, откуда её спас Скайблум.

Вернее – тогда.

По ушам ударил треск автоматных очередей. Быстро проморгавшись, Космик увидела ту роковую сцену со стороны: единороги стоят за щитом, а Скайблум закрывает её саму от огня левитируемых автоматов. Часть пуль отскакивала от его брони, но всё больше и больше оставалось внутри, проникая с каждым разом всё глубже.

В той ситуации, без оружия, придавленная телом жеребца, Космик не могла ничего – даже самостоятельно нажать кнопку возвращения на браслете.

Но теперь она не собиралась медлить.

Оружие: её и Скайблума – лежало прямо у неё под ногами. Всё-таки они с Соником не ошиблись в выборе координаты.

Однако, пока земнопони наклонялась бы за «Аргументом», в Скайблума вонзилось бы пять пуль как минимум. Поэтому, вмиг оценив обстановку, Космик подняла ногу с ПипБаком и вошла в ЗПС.

И мир замедлился.

Звуки выстрелов смазались, превратившись в глухие раскаты. Лира и её миньоны только начали поворачиваться – а Космик уже подбросила карабин, поймала его зубами и выпустила в сторону противников длинную очередь. Сбоку-то их компашка не была защищена, и даже если с киберусилениями они и успеют среагировать, то им точно придётся отвлечься от расстрела своих противников.

Не теряя времени, Космик схватила зубами оружие за ремни и рванулась наперерез огню. Ноги словно продавливали густое желе – мышцы явно будут болеть после того, как всё закончится.

Но разве нытьё и ломота в теле – большая цена за спасение чьей-то жизни? Тем более – жизни того, кто дорог?

В углу позеленевшего поля зрения быстро таяла шкала заряда, остававшегося у заклинания. Несколько секунд – и фора, которую за счёт техномагии получила Космик, должна закончиться.

Она не могла позволить себе опоздать.

Не теперь. Не снова.

Лира всё-таки создала щит и сбоку, так что пули из «Аргумента» отрикошетили от желтоватого поля магии. Глаза единорожки расширились, когда она явно не без удивления увидела в своём ЗПС вторую Космик, спешащую на помощь первой.

В этот момент Скайблум нажал кнопку на браслете спутницы. Тело Космик – её же самой, только на несколько часов субъективно более ранней! – исчезло во вспышке света, и раненый белый единорог повалился на пол.

В этой временной линии ему оставалось лишь умереть.

Или нет?

Создавала ли Космик новую ветку реальности – или же меняла существующую?

У синей земнопони не было времени задаваться такими вопросами. Всем, что её сейчас занимало, был Скайблум – и мизерный шанс на его спасение.

Встав между израненным другом и троицей мразей, Космик выпустила в последних остаток своего магазина. Подумать только – сейчас она делала для Скайблума ровно то же, что и он для неё! Отплачивала единорогу той же монетой.

А в это время её нога становилась на кнопку его браслета.

Космик взглянула Лире в глаза – и усмехнулась от вида перекошенного лица кибергуля. А затем изо всех сил надавила копытом вниз, отправляя Скайблума назад в будущее.

И тут, как только единорог почти в буквальном смысле растворился в воздухе, действие заклинания кончилось.

Синяя земнопони охнула, когда пули, летевшие в Скайблума, ударили её в грудь и отбросили на пол. Броня выдержала, но вот синяк определённо получится знатный.

Больше Космик здесь нечего было делать.

Вновь схватив зубами ремни «Аргумента» и штурмовой винтовки Скайблума, она перевернулась на живот и с чувством выполненного долга ткнула на кнопку браслета.

Она смогла. Она сделала это.

Исправила ошибку, которую сама допустила.

Или… автор намеренно сказал так, чтобы подтолкнуть её к этому? Тогда как на самом деле всё опять-таки было частью общего плана?

Да какая, к Дискорду, разница?! Важно то, что она фактически воскресила друга.

А Лира и её прихвостни пусть удавятся, видя, как их пули прошивают пустое место.

---

– …Всё равно не понимаю, – произнесла Космик и взглянула на Сэмпл Дэмпла. – Теперь, когда я дважды побывала в далёком прошлом, понятно, откуда Лира знала, что я приду. Но изначально-то в её шаре памяти меня не было! Как она смогла тогда столько узнать обо мне в том варианте реальности? И проследить за мной, как она говорила, от самой Республики?

Они втроём вновь собрались в главном зале – причём профессор оттуда никуда и не уходил. На синей пони сейчас не было брони; вместо этого её грудь была туго забинтована. Соник привычно сидел у терминала и задумчиво поглаживал пальцем клавиатуру.

Скайблума они двое не смогли дотащить даже до выхода в коридор – но, к счастью, Сэмпл Дэмпл предложил более изящное решение. Так что до медотсека единорог ехал на спине чудом уцелевшего протектрона из роботизированной охраны бункера.

Общими усилиями они сняли со Скайблума пробитый бронежилет. Всё оказалось плохо, но не смертельно: несколько пуль застряли в мышцах спины, лишь по счастливой случайности не задев внутренние органы, и только одна поцарапала лёгкое. От этого изо рта единорога и шла кровь, когда он накрывал собой Космик.

Капсула, в которую они его поместили, оказалась последней – все остальные были заняты друзьями Соника. Синему ежу даже на вид не хотелось здесь находиться, поэтому бинты на ушибленную грудь Космик он накладывал уже в одном из жилых отсеков.

– Не забывай, Лира тоже могла взламывать спрайт-ботов, – ответил Соник. – К тому же, у неё была целая сеть шпионов, сливавших ей всю инфу о происходящем на Пустоши. Метал Доун мог по пьяни выболтать за разговором всё о тебе и твоём отряде – в том числе и про город, откуда вы вышли. А все её слова – простой выпендрёж, чтобы нагнать жути.

– Я предпочитаю термин «позёрство», – заметил профессор. – Прошло ведь сто восемьдесят пять лет, мисс Вэйлор. Как думаете, трудно ли забыть что-то, пусть даже очень странное и необычное, за это время, если вдобавок разум ослеплён жаждой мести – причём не к вам, а к целой иной вселенной? Лира ведь не занималась проектом «Водоворот»; реактор был ей нужен для своего мегазаклинания.

– Думаю, нетрудно, – вздохнула Космик. – Но у меня есть другая мысль. А что, если событий в том виде, в котором я их видела, вообще не случалось? Могла ли она записать в шар памяти, так сказать, «отредактированную» версию произошедшего – с той целью, чтобы, если вдруг решит надо мной смиловаться, показать это мне, заставить нас отправиться в прошлое, а по возвращении уже прикончить? Для поддержания логики, что называется.

– Я никогда не слышал о таком, – удивлённо сказал Сэмпл Дэмпл. – Насколько я знаю, в шары можно записать только настоящие воспоминания… Хотя, опять же, не стоит недооценивать умения Лиры. То, что она смогла загрузить в один шар несколько фрагментов памяти, уже большой прорыв. Не удивлюсь, если она придумала и способ записи смоделированных образов…

Внезапно раздался звук открываемой двери, и Космик с Соником обернулись.

На пороге стоял Скайблум, нерешительно заглядывая внутрь. Единорог, как и синяя земнопони, был голым и взъерошенным, а с его шерсти на пол капали сгустки биогеля.

– Эм-м… и что всё это значит? – спросил он в замешательстве. – Ты не видела мою броню, Космик?..

Не успел он договорить, как кобыла сорвалась с места и подбежала к нему, а оказавшись рядом – заключила в объятия.

– Прости, – прошептала она ему на ухо. – Я больше не допущу, чтобы из-за меня понибудь пострадал. Ни ты, ни кто-либо ещё. Я не хочу тебя потерять – и не позволю тебе умереть раньше времени.

Она легонько его куснула и еле слышно выдохнула:

– Обещаю…

---

– …Но почему именно Литлхорн? – спросил Скайблум. – Почему не, к примеру, тот случай с зебринскими пиратами, с которого и началась война? Что в этой школе такого важного, и… где она вообще находится?

Они снова сидели в главном зале – теперь уже вчетвером. После того как Скайблум смыл с себя биогель, стало видно, что раны его почти затянулись. Всё-таки техномагия военного времени могла творить чудеса – вот и на этот раз поставила на ноги расстрелянного почти в упор единорога меньше чем за день.

Но даже сейчас он, вновь одетый в свой бронежилет, выглядел смущённым. Ещё бы – ему недавно жизнь спасли… если не обращать внимания на то, что он это же сделал первым.

Отойдя от потрясения, они начали обсуждать новый план: что делать дальше? Раз ИЦ-13 спасти не вышло, то становилось ясно, что надо пробовать что-то ещё, не зацикливаясь на неудаче. Например – изменить наконец историю самой Эквестрии. Ведь если не будет самой войны или хотя бы катастрофы в её конце, то и бункер спасать не придётся. Тот, скорее всего, тогда вообще не будет построен.

Осталось разве что выбрать момент, в который нужно переместиться.

– Потому что именно тогда война прошла через… ну, точку невозврата, – ответила Космик. – После того, что устроили зебры, у пони к ним не осталось никакой жалости. Эквестрия была готова воевать до последнего солдата, чтобы отомстить за убийство её детей. А зебры хотели уничтожить Найтмэр Мун, которую они видели в принцессе Луне. И в итоге это вылилось в полный кабздец всему миру.

– Но, по рассказам Шедоу, в «Горизонтах» всё было не так, – почесал нос Соник. – Зебр-беженцев расстреляли системы защиты школы, и Голденблад, который был там учителем то ли географии, то ли истории, распорядился позаботиться об уцелевших. А среди них оказался один из племени Старкаттери, у которого и был при себе талисман – газовая бомба. Остальные вообще про это могли ничего не знать! А потом Голденблад стал главой ДМД и замутил какой-то свой план, чтобы власть в итоге перешла к нему. И это он, по сути, запустил конец света, когда через свою подчинённую послал пегаску Джетстрим в столицу Зебрики с талисманом мегазаклинания, а когда город был уничтожен, жар-бомбы обрушились уже на Эквестрию…

Ёж поднял взгляд и обнаружил, что Космик и Скайблум уставились на него с ошарашенным видом.

– Что? Я просто запомнил то, что говорил Шедоу. Ну и… связал кое-какие факты. Вот и всё.

– Значит… – Космик прочистила горло. – Значит, задача упрощается? Нам надо прикончить не целую толпу беженцев, а всего одного полосатого мудака с амулетом? Здорово.

– Только… есть одна проблемка, – почесал нос Соник. – У этого зебры внутри находится талисман, дающий ему бессмертие. Даже если его самого расплавить из плазмогана, то этот талисман позволит ему обратно регенерировать.

– И… что же нам делать? – Космик была явно растеряна.

– Ну, вообще-то главное не столько убить его (хоть это и невозможно), сколько обезвредить талисман с Розовым Облаком. Там пони буквально секунды не хватило, прежде чем этот негодяй возродился и активировал бомбу…

– Значит, придётся кому-то из нас взять плазменную винтовку, – сказала синяя пони и посмотрела на единорога: – А ты что думаешь, Скай?

– И что, разве это поможет остановить войну? – скептически хмыкнул Скайблум. – Сражения всё равно продолжатся, а без фанатизма продлиться они могут и пятьдесят, и сто лет…

– Всё лучше, чем два столетия радиации, хаоса и густых облаков, – фыркнула в ответ Космик. – К тому же, все войны рано или поздно заканчиваются.

– Да, кстати, при меньшей эскалации становится вероятней и перемирие, – вклинился Сэмпл Дэмпл. – Если не будет создано неразрешимое идейное противоречие наподобие власти принцессы Луны или, как рассказывала Лира, спора о ценностях между Востоком и Западом на Земле, то война может завершиться уже через несколько лет, а отношения с Зебрикой восстановятся. Ведь изначально противостояние шло из-за ресурсов: Эквестрии нужен был уголь, а Зебрике – драгоценные камни. Но война дала небывалый прежде толчок к прогрессу: пони открыли для себя нефть и природный газ и научились создавать синтетические кристаллы, да и зебры как-то сумели решить проблемы с материалом для магических накопителей. На самом деле война просто ускорила те научно-технические процессы, которые и так должны были однажды привести к результату. Однако из-за сменившейся парадигмы конфликта их не вышло применить в мирных целях. И вряд ли получится в обозримом будущем.

– Потому что этого будущего у нас ещё нет, – сказала Космик и поднялась. – А значит, надо его создать. Нам потребуются всего две вещи. Во-первых, точная дата атаки на Литлхорн. А во-вторых, координаты этого места.

– В базе данных всё есть, – ответил профессор. – Так что всё зависит только от вас. И… от вашей удачи.

– Удача приходит к тем, кто знает, что делает, – усмехнулся Соник. – Ничего. Справимся. Должно же нам ещё хоть раз повезти? Верно, Космик? К… Космик?..

Кобыла не отвечала. Она молча смотрела в пол – и, казалось, была не готова продолжать разговор на эту тему.

Неожиданно чьё-то копыто легло ей на плечо и притянуло к покрытому шерстью боку.

Оказавшись в тёплых объятиях, синяя пони с удивлением взглянула на Скайблума.

– Не бойся, – прошептал ей на ухо жеребец. – Главное – верить, что у нас всё получится. А если что… никогда не поздно всё исправить. Теперь – не поздно.

Космик кивнула и зарылась мордочкой в его длинную алую гриву.

«И правда… Всё будет хорошо. Надо лишь захотеть – и приложить усилия».

Внезапно по полу прошла ощутимая дрожь, сопровождаемая низким гулом откуда-то издали и сверху, а огни потолочных ламп на секунду замигали. Казалось, содрогнулись сами стены бункера, рассчитанного чуть ли не на взрыв мегазаклинания.

– Ч… что это?.. – пробормотал Соник, во все глаза глядя на потолок.

Но у Космик уже появилась догадка. И та синей пони очень не нравилась.

– Быстро! – крикнула она и кинулась к одному из терминалов. – Камеры!..

Ежу не надо было повторять дважды. Уже наученный опытом с местной компьютерной системой под руководством Сэмпл Дэмпла, Соник мгновенно вошёл в меню системы видеонаблюдения и вывел на все дисплеи картинку с одной из камер.

Вот только это была камера не над входом в бункер. С той вообще не шло никакого сигнала! И было понятно почему: с камеры в тамбуре, выходившем на поверхность, было видно, что тяжёлую внешнюю дверь, несомненно произведённую в «Стойл-Тек», взорвали вместе с передней стеной! Такого просто не могло случиться – и тем не менее это произошло.

Похоже, кто-то использовал очень много взрывчатки.

Но самое худшее – двое пони и синий ёж видели, кто это сделал.

Внутрь убежища чёткой колонной заходили Стальные Рейнджеры.

Скайблум грязно выругался.

– …лягать, да их же всех кибергули в том городке положили!

– Не забывай, мы уже в другой временной ветке, – ответила Космик. – К тому же, это могут быть и другие Рейнджеры, которые нашли останки тех и проследили маршрут. С тех пор же несколько дней прошло… то есть… ай, ну ты понял!..

– Ч-чёрт, там же… – произнёс Соник и вскочил было с кресла, но Скайблум предупреждающе вытянул ногу.

– Ты сейчас там никого не спасёшь, только сам погибнешь! Каким бы ты ни был быстрым – эти мудаки тебя просто взорвут!

– Но они убьют моих друзей! – топнул со злостью ёж. – Лёжа в капсулах, те ничего не смогут сделать! Я должен их защитить!..

– Профессор, как тут заблокировать сразу все двери? – обернулась Космик к резервуару с плавающим внутри Сэмпл Дэмплом.

– В служебной директории есть исполняемый файл, – отозвался учёный. – Листай ниже… вот там, между папкой для отчётов и журналом системы. Он запаролен, код тот же, что и на запуск машины времени. Опять же, это входило в мои полномочия…

Но синяя пони уже пробежалась по клавиатуре и как раз сейчас готовилась нажать кнопку ввода.

– Нет!!!

Сверкнула синяя вспышка – и копыто Космик оказалось в прочной хватке рук в испачканных кровью перчатках.

– Ты не можешь… – прошептал синий ёж, смотря ей в глаза. – Они же там умрут…

Кобыла наотмашь ударила его по лицу, и он отлетел на пол на пару метров.

– Мы этого не знаем! – выпалила она в ответ. – Со дня битвы с Лирой прошло уже столько времени, что капсулы должны были их почти вылечить! Если кто-то из них успеет очнуться и вылезти, то вытащит остальных, и вместе они что-нибудь придумают! А так Рейнджеры просто оставят их в капсулах, боясь трогать древние технологии!

Земнопони умолкла, тяжело дыша. Соник лежал, приподнявшись на локте, и потирал саднящую скулу. Его глаза, в которых читалось умоляющее выражение, были устремлены на Космик.

Вздохнув, кобыла встала с кресла и подошла к синему ежу, после чего присела рядом с ним на пол.

– Послушай, – мягко сказала она. – Я понимаю, что сейчас ты пытаешься сражаться за друзей в одиночку. Но поверь мне, они тоже на что-то способны. Пусть даже и не в нынешнем состоянии… Поверь в них, в их силы. Вспомни, как вы вместе давали отпор… они ведь тоже могут постоять за себя, так? Да и если у нас всё получится, то им вовсе не будет ничего угрожать. Как и тебе. Как и нам. Как и Эквестрии.

Ёж долгим взглядом посмотрел на неё, шмыгнул носом и нехотя произнёс:

– Ладно. Блокируй двери.

Ему не надо было повторять дважды.

Космик тут же подскочила обратно к терминалу и с размаху шлёпнула копытом по кнопке ввода.

– Сделано!

– Отлично, – сказал профессор. – Теперь эти Рейнджеры должны будут пробиваться сквозь все выдвинувшиеся коридорные переборки. Не переживайте, этого хватит, чтобы на какое-то время их задержать…

Как по команде, все трое «путешественников» взглянули на проеденную плазмой дверь главного зала.

– Быстрее! – Космик выдвинула из стола ящик и вытряхнула на пол три браслета. – Соник, вводи координаты! Надо синхронизировать эти штуки…

Мгновение – и ёж сидел у экрана, ориентируясь в древнем меню. Тем временем Космик и Скайблум надевали браслеты.

– Готово! – крикнул Соник, и кристаллы на устройствах для возвращения вспыхнули зелёным.

Ёж повернулся и слегка растерянно уставился на третий браслет.

– Вы… хотите, чтобы и я пошёл… с вами?

– Да чтоб тебя, переместишься и сразу нажмёшь на кнопку, делов-то! – взорвался Скайблум, обвешиваясь запасными магазинами. – Если я правильно понял, нас всё равно выкинет в одну и ту же реальность! Шевелись давай!

– Не надо! На меня! Давить! – выкрикнул в ответ Соник.

По его иглам пробежали голубые разряды. Стоя напротив двоих пони, ёж выглядел точь-в-точь как тогда, когда спасал Космик от Метал Доуна. Только теперь на пути у Соника стояла как будто сама Космик – вместе со Скайблумом.

Немая сцена длилась непередаваемо долгий миг – прерванный осторожным кашлем профессора. Если, конечно, этот искажённый до неузнаваемости звук можно было принять за кашель.

Не сговариваясь, все трое как по команде обернулись к экранам, на которые выводились изображения с камер. Судя по картинкам, Рейнджеры обшарили уже примерно треть бункера – и сейчас увлечённо резали автопилами закрывавшие им путь переборки.

Соник весь как будто поник и тихо вздохнул. С его иголок срывались белые искры – и с лёгким треском исчезали, падая на пол.

– Вы правы, – пробормотал ёж бесцветным тоном. – Надо… надо что-то делать. Я… должен быть с вами. Потому что… потому… что…

Он затрясся, готовый в любой момент зарыдать.

Скайблум застегнул магией браслет на его запястье.

– Доверься нам, – негромко сказал единорог. – Нам нельзя сейчас разделяться. Если мы глобально изменим историю, того и гляди создадим какой-нибудь парадокс наподобие Лириных шаров памяти. Но тебя не должны там увидеть, иначе всё и в самом деле пойдёт не по плану. Ты и твои друзья – вы… слишком необычны для этого мира. И… как говорил Шедоу, – жеребец невесело усмехнулся, – в оригинале «Фоллаут: Эквестрии» вы не были упомянуты. Но это не значит, что вы бесполезны. У вас просто другая роль – которую вы все исполнили с полной отдачей.

– Спасибо. – Ёж шмыгнул носом. – Ты… вы… для меня это очень важно. Простите, если что. Ведь, кроме них… у меня теперь есть и вы. И я… должен принять решение. Правильное решение. Даже если оно будет горьким.

Скайблум кивнул и повернулся в сторону платформы.

– Тогда идём.

– Стойте, – прозвучал вдруг им в спину голос профессора.

– Да что ещё?! – Космик раздражённо топнула.

– Там, в дальнем углу… в нижнем ящике. Запасная матрица… на всякий случай.

– Что, серьёзно?! – воскликнула синяя пони. Соник в это время уже был на другом конце зала и доставал из ящика вторую матрицу. – Как?.. Зачем?..

– Ну не могли же мы такой важный элемент держать в единственном экземпляре. – Из динамика раздался жутковатый смешок. – Эта матрица, к тому же, портативная, то есть может работать и без платформы, перемещая во времени себя и все объекты в радиусе пары метров… если только подключить к ней достаточно мощный источник энергии. Правда, она не программируется. Несколько дефолтных точек заключены в маленьких кристаллах на центральной схеме, специальный ползунок активирует одну из них. А вон там сбоку чип, в котором записаны их координаты. – Сэмпл Дэмпл вздохнул. – Это решение я проектировал на будущее, так что не успел всё предусмотреть… А потом у меня и вовсе не было такой возможности.

– Смотрите, – сказал Соник, подходя обратно к товарищам, – там ещё колба какая-то была… прямо как…

Он остановился и, держа в одной руке матрицу заклинания, а в другой – стеклянный цилиндрик и пучок проводов, посмотрел на кожух реактора, где в таком же сосуде переливалась бело-голубыми искрами синяя иголка.

Космик и Скайблум переглянулись. На лице у обоих расплылась улыбка.

– Тогда берём, – сказала кобыла и повернулась к профессору, пока Соник бережно укладывал принесённые вещи к ней в сумки. – Спасибо вам. За… за всё. Жаль, что мы не сумели помочь вам. То, что с вами случилось… этого нельзя было допустить. Простите.

– Я привык, – ответил Сэмпл Дэмпл из своей банки, и в его голосе впервые прорезалась по-настоящему двухсотлетняя горечь. – Думаю, я заслужил свою участь. В то время я был таким наивным… не видел, во что превратился мир за стенами центра. Не понимал, что доверять нужно не всем. Я просто хотел помочь израненной, в каком-то смысле даже мёртвой кобылке… Вот только я не думал, что она окажется мёртвой ещё и морально.

– Все совершают ошибки, – вздохнула Космик. – Никто здесь не исключение. Я, вы, Соник, Скайблум… Важно то, что после каждой ошибки мы поднимаемся – и либо исправляем её, либо просто находим силы двигаться дальше.

– Мисс Вэйлор… могу я попросить вас об одном одолжении? На прощание, так сказать.

Космик похолодела. Тон, которым профессор обратился к ней, был просто убийственно серьёзным.

Тем не менее она совладала с собой и ответила:

– Д-да, конечно. Если смогу…

– Пожалуйста, отключите мою систему жизнеобеспечения.

– Ч… что?

Синяя пони опешила. И даже не от самой просьбы – какой бы немыслимой и кощунственной та ни была! – а больше от того, насколько буднично и спокойно та была озвучена.

– Пожалуйста… Если у ваших друзей в капсулах нет выбора, то у меня он есть. Мне хватило того, что со мной сотворила Лира. И я не хочу становиться живой (пока что) игрушкой ещё и у этих ваших Рейнджеров! – Его голос взлетел до крика, но тут же упал до едва различимого шёпота. – Не хочу… ничего им выдать. Код есть только у меня в голове, без него они не смогут воспользоваться машиной… Мне больно… я так устал… Так много боли – зачем, за столько-то лет?.. Я… не могу… Прошу вас – дайте мне от всего этого отдохнуть. Я… так устал…

Если бы Сэмпл Дэмпл был нормальным пони, на его глазах выступили бы слёзы.

Но вместо него плакала Космик. Соник тоже украдкой стряхивал что-то со своих век. И лишь Скайблум, отвернувшись, смотрел в пространство с каменной мордой.

– Нет… – прошептала синяя пони. – Нет, нет, нет!.. Мы… вы не можете!..

– Пожалуйста… времени уже почти нет… Скоро они войдут сюда, и одному Дискорду известно, что тогда будет! Я помогал вам с системой… выполните и вы мою последнюю просьбу…

Космик зажмурилась. По её лицу текли слёзы, а голос превратился в сдавленный хрип:

– К… как?..

– Терминал номер девятнадцать. Там интерфейс управления этим резервуаром.

Не видя почти ничего от застилавшей глаза мокрой пелены, Космик медленно прошла к нужному рабочему месту.

Меню управления «банкой» нашлось легко. Собственно, оно там было единственным. И последним пунктом в списке команд шла простая фраза «Отключить питание».

Беззвучно трясясь от сдерживаемых рыданий, Космик выбрала строчку в меню. Всплыло диалоговое окно с одним лишь вопросом: «Отключить питание? Да/Нет».

Тут Космик уже не выдержала и заревела в голос. Ноги её подкосились, и она рухнула на круп там же, где и стояла. Всё её тело дрожало, а слёзы капали с подбородка на приклад висевшего на ремне карабина.

По железному полу простучали чьи-то копыта. Остановились рядом. Это, без всяких сомнений, был Скайблум, решивший всё-таки сделать то, на что у неё не хватило духу.

Пара секунд тишины – а затем лёгкое клац! нажатия кнопки.

И всё.

Профессор не завопил от невыносимой боли, не задёргался в муках, взбивая ногами прозрачный вязкий раствор. Даже не вздохнул. Просто его многострадальное тело в один миг перестало жить.

Скайблум наклонился и тронул синюю пони за плечо.

– Вставай, Космик. Надо идти. Через минуту Рейнджеры будут здесь. Мы должны спасти Литлхорн, помнишь? Закончить… или вообще предотвратить войну, которая без перерывов идёт по сей день. Мы должны, Космик. Потому что если не мы, то кто? Вставай… прошу тебя. Ты нужна этому миру. Но самое главное – ты нужна нам.

– Хорошо. – Космик в последний раз всхлипнула и поднялась на ноги. – Идём.

Они направились к ожидавшей их в другом конце зала платформе.

Кобыла с трудом передвигала ноги, ставшие словно бы деревянными, как и всё её тело. Глаза всё ещё были влажны от слёз, но в мозгу уже включился забытый, казалось бы, командирский паттерн.

Она должна быть сильной. Ради себя. Ради Скайблума и Соника. Ради друзей, которых с ней больше нет.

И, наконец, ради Эквестрии.

Из коридора вдруг послышался шум, усиливающийся с каждым мгновением. И распознать его было несложно.

Потому что кто слышал грохот бронированных копыт Стальных Рейнджеров один раз – не забудет его никогда.

«Проклятье! Мы слишком промедлили!»

Космик и Скайблум быстро переглянулись и вместе рванули к платформе. Запрыгнув на гладкую пластиковую поверхность, синяя пони обернулась и нашла взглядом Соника, который всё ещё сидел у терминала.

– Соник, скорее!

– Сейчас!

Синий ёж ввёл код подтверждения, нажал кнопку – и, превратившись в размазанный силуэт, в следующий миг был уже на платформе. Попутно успев и вправду захватить с собой одну из составленных у стены плазменных винтовок.

С замиранием сердца Космик смотрела на то, как собирается над матрицей за тёмным стеклом магическая энергия, ограниченная щитом ПРИЗМА, пока передовой отряд Стальных Рейнджером мчался по коридору к проплавленной двери помещения.

Казалось, что они втроём опоздали и через несколько мгновений их всех убьют…

Но за секунду до того, как пони в броне ворвались бы в зал, скопившаяся энергия ослепительным лучом ударила в матрицу перемещения.

«Вернёмся ли мы в это настоящее? – успела подумать Космик. – Или же история изменится так сильно, что мы даже не узнаем мир, в котором находимся? Неважно. Самое главное – всё обратимо. Любые ошибки можно исправить. Просто некоторые из них – слишком трудно».

А затем полыхнула знакомая белая вспышка, и они трое пришли в себя в совершенно другом месте… и времени.

---

Долина Литлхорн…

У Космик перехватило дыхание, когда она открыла глаза и взглянула на раскинувшийся вокруг в ярком свете луны пейзаж. Она никогда не видела ничего столь же красивого и величественного. Да, по берегам каньона, изгибавшегося полумесяцем, не было густых и пышных лесов, которые она ожидала увидеть, но даже вздымающиеся вверх строгие молчаливые камни и текущая по дну расщелины медленная река заставили её закалённое Пустошью сердце дрогнуть.

Этот мир… был так похож на ту Эквестрию, о которой ей рассказали пришельцы. Которую так хотел возродить профессор Сэмпл Дэмпл – настолько, что по своей воле доверил случайным путникам машину времени.

У Космик по спине пробежали мурашки.

«И скоро произойдёт то, отчего в итоге пострадает и школа, и вся страна. Весь грёбаный мир».

Она вздохнула и поудобнее устроила на спине «Аргумент». Найджа и Дэна она с собой больше не брала: в отчаянной атаке на кибергулей Соник истратил к ним все патроны. Зато «пять пятьдесят шестых» в бункере было в избытке.

Они втроём выпали из временного прыжка на берегу озера в самой широкой части долины, куда как раз впадала вьющаяся среди камней речка. Огромный водопад низвергался невдалеке со скалы, вливая в её течение и свою влагу.

А прямо напротив них возвышался замок из чёрного мрамора, выстроенный в самой скале. Округлые стены отливали матовым блеском, и можно было подумать, что это Кантерлот каким-то чудом перенёсся сквозь пол-Эквестрии… если бы не цвет отшлифованного магией камня. Высоченный шпиль, как одинокий страж, возносился вверх над долиной, и казалось, что это какая-то антенна, отправляющая на Луну тайные неведомые сигналы.

– Вау… – донёсся до ушей негромкий возглас Соника.

Космик обернулась. Ёж, точно как и она сама секунду назад, пялился на роскошное здание чуть ли не открыв рот. Похоже, одно дело было видеть Кантерлотский дворец в мультике и совсем другое – его пусть даже и не совсем точную копию своими глазами.

Ворота перед школой были распахнуты, а в просторном дворе угадывались очертания расположившихся на земле полосатых фигур. Наверное, это и были те самые неудачливые зебры-беженцы.

– Надеюсь, мы вовремя, – проворчал Скайблум. – Сейчас главное туда незаметно пробраться.

– М-м… – Космик взглянула на зебр. – Может, мы сумеем как-нибудь их обойти?

– Конечно, – фыркнул единорог и, порывшись телекинезом в сумке, выудил оттуда…

Синяя пони охнула, когда поняла, что же перед собой видит.

В слабом свечении магии парил полупрозрачный, еле различимый в ночи плащ-невидимка.

– Когда я утаскивал Тейлза в лазарет, то решил взять и плащ, чтобы не оставлять Лире, – объяснил Скайблум, разворачивая как будто бы невесомую ткань, заблестевшую в лунном свете белыми искорками. – Спрятал там на время боя, потом – перед тем как мы стали прыгать туда-сюда по времени – забрал себе и подлатал. Спасибо, кстати, за поддержку: без того заклинания, которое ты заставила меня вспомнить, нам пришлось бы туго…

– И туда разве влезем мы двое? – хмыкнула Космик. – Он же вроде на одного рассчитан…

– Не попробуем – не узнаем, – улыбнулся в ответ Скайблум.

– Э-э… вот, держите. – Соник протянул двоим пони взятую с собой плазменную винтовку, и Скайблум, благодарно кивнув, подхватил своей магией и её. – Ну… тогда пока?

– До встречи в будущем, – сказала Космик.

– Может, брохуф? – предложил ёж.

Синяя пони усмехнулась и протянула копыто, по которому Соник легонько ткнул кулаком. Затем то же самое сделал Скайблум.

– Тогда удачи вам. – Соник вздохнул. – Надеюсь, у вас получится всё исправить.

– У нас, – поправила его Космик. – Ты ведь тоже был с нами. Но спасибо. Удача нам сейчас и в самом деле не помешает.

Ёж растянул угол рта в ухмылке, показал кольцо из двух пальцев – а затем нажал кнопку на браслете и исчез в яркой вспышке.

– Ну а мы, – сказала Космик, – пойдём туда. Давай свой плащ; посмотрим, насколько он может растянуться.

– Наш плащ, – ответил с улыбкой единорог и накрыл их обоих тонкой, как будто текучей тканью.

– Старлайт Глиммер одобряет, – хихикнула синяя пони.

Вопреки ожиданиям, плащ оказался достаточно просторным, чтобы под ним могли спрятаться двое пони. Идти, правда, приходилось вплотную друг к другу, но Космик была и не против. Чувствовать боком мягкую шерсть и тепло тела Скайблума было настолько приятно и уютно, что кобыла даже и не заметила, как они прошли через двор, полный зебр, и оказались перед высокими дверьми здания.

Единорог бесшумно отворил магией массивную дубовую створку, и они вдвоём прошли внутрь, оказавшись в приличных размеров холле. Наверх с двух сторон уходили широкие лестницы с резными перилами, а напротив входа выстроились кабины лифтов. В дальней стене угадывались двери кабинетов – и из-за одной из них доносились приглушённые голоса.

Мягкое свечение спарк-ламп позволяло видеть достаточно, чтобы знать, куда идти. Днём, наверное, интерьер этого места выглядел как настоящее произведение искусства – однако сейчас у Космик не было времени любоваться лепниной и прочими штуками, которые останутся в будущем лишь красивыми вычурными словами. Надо было действовать.

– Ну и куда нам теперь идти? – еле слышно спросил Скайблум. – Есть идеи?

– Давай поднимемся туда, – указала Космик на большую огороженную ротонду, к которой сходились лестницы. – Оттуда и обзор лучше, и бежать в случае чего можно в любую сторону.

Они взошли по мраморным ступеням, стараясь не сильно стучать копытами. Ротонда оказалась даже больше, чем виделась снизу; в центре её стояла кадка с каким-то растением, а с дальней стороны находились две двери – судя по знакам на них, уборные для жеребчиков и кобылок.

Не найдя ничего лучше, двое пони, скрытые от чужих глаз плащом, просто встали у стены. Космик вслушивалась в напряжённую тишину школы, но все звуки перекрывало её собственное дыхание. По шее заскользила, щекоча кожу, капелька пота.

«Нельзя, чтобы нас обнаружили раньше времени. Иначе мы просто не сможем ничего объяснить».

Её ноги осторожно коснулось копыто Скайблума, и Космик вскинула голову. Жеребец молча указал подбородком вперёд, в сторону холла.

Откуда теперь доносились голоса.

– Пошли проверим, – прошептала она, и они крадучись подобрались к ограде ротонды.

Холл теперь не был пуст; похоже, закончилось какое-то собрание, отголоски которого путешественники во времени как раз слышали при входе, и все расходились от одного из кабинетов. Двое пони вели обратно во двор зебру; остальные же – все поголовно единороги – разделились на две группы, направившиеся в разные стороны.

– Возьмём северное крыло, – сказала рыжая кобыла, шедшая в компании белого единорога с золотистой гривой куда-то вправо, к терявшемуся во тьме проходу.

– Беженцы уйдут утром, и жеребята смогут передохнуть подольше… – ответил её спутник.

Они вошли в боковой коридор и пропали из виду, а их голоса затерялись вдали.

– Сдаётся мне, это и есть Голденблад, – произнесла Космик. – Именно он будет единственным, кто останется жив после воздействия Розового Облака…

– Поэтому мы постараемся не допустить, чтобы Облако вообще появилось, – сказал Скайблум. – Школа не пострадает, и всё изменится.

– Надеюсь, – вздохнула синяя пони. – Очень надеюсь.

Они отошли от края ротонды и встали на прежнее место.

Опять стало тихо. По лицу Космик градом катился пот – может, от волнения, а может, просто от жары под плащом, нагретым двумя телами. Впрочем, от Скайблума тоже пахло отнюдь не фиалками.

От монотонного, выматывающего ожидания у синей пони начали слипаться глаза. Шутка ли: быть поднятой с кровати в прошлом в четыре утра, пережить за день гибель друга и его «воскрешение», а затем вновь сбежать в прошлое, спасаясь от толпы бронированных шизофреников! От такого кто угодно захочет вздремнуть… или даже вовсе не просыпаться…

Вдруг какой-то звук вывел Космик из полусна, и она навострила уши. Шаги раздавались из коридора, поверху выходившего в ротонду с той стороны, куда пошёл Голденблад. Более того – всё ускорялись.

Космик со Скайблумом переглянулись. Единорог едва заметно кивнул, и земнопони ответила ему тем же.

«Неужели нам наконец-то повезло, и мы оказались в нужное время в правильном месте?»

Немного потолкавшись, они сняли оружие со спины: Космик – свой верный карабин, Скайблум – плазменную винтовку.

И как раз вовремя.

Из коридора выбежал зебра, одной ногой прижимая к себе… что-то, похожее на кристалл, обмотанный проводами. На секунду притормозил, чтобы осмотреться, и, не обращая внимания на таблички, заскочил в уборную для кобылок.

Плащ-невидимка тут же отлетел в сторону. С оружием наперевес Космик и Скайблум вбежали в дверь следом за зеброй. Полосатый жеребец как раз начинал лихорадочно присоединять проводки к своему талисману.

– Бросай эту штуку! – крикнула Космик, прицелившись в зебру. – Поднял копыта!

Тот резко обернулся. При виде двоих пони, наставивших на него оружие, его глаза превратились в узкие щёлочки.

Следующим неуловимо быстрым движением он вскочил на ноги и рванулся к ним, занося ногу для сокрушительного удара…

Космик еле успела нырнуть в ЗПС и запрограммировать очередь, направленную ему в лицо. А вот уклониться самой – уже нет.

Мощный толчок в грудь повалил её на пол, выбив весь воздух из лёгких. Но и пули нашли свою цель. Зебра, нависший было над Космик, завопил от боли и, встав на задние ноги, схватился передними за лицо. На месте его глаз теперь алели кровавые раны.

Покачнувшись, полосатый жеребец завалился в сторону… однако упасть на пол ему не дали.

Обжигающий сгусток плазмы врезался ему прямо в бок и окутал всё тело – после чего зебра в буквальном смысле стёк на пол зелёной лужицей.

Нет… всё же там было что-то ещё.

Космик присмотрелась. В медленно испаряющейся жиже плавал тёмно-зелёный камень, внутри которого словно металась маленькая чёрная пылинка.

За спиной раздались шаги, и синяя пони обернулась.

В уборную вбежали несколько преподавателей – и застыли как вкопанные при виде двоих вооружённых незваных гостей и лужи плазмы.

– А вы кто такие? – нахмурившись, спросил Голденблад. – Что вы здесь делаете?

Подчиняясь какому-то наитию, Космик выудила из кармана брони ключ-карту из бункера, выданную ей Сэмпл Дэмплом в другом варианте прошлого, и махнула пропуском у учителя перед носом.

– Спокойно, – холодно ответила она. – Мы проводим спецоперацию по поимке опасного зебринского диверсанта. Были сведения, что он затесался в толпу беженцев для подготовки варварского теракта в этом районе. При захвате подозреваемый оказал сопротивление и был ликвидирован. Благодарим вас за проявленную бдительность.

«Богини, я говорю прям как шериф Рейлрайт, когда тому вожжа под хвост попадает».

– На кого вы работаете? По какому праву сюда зашли?! – выкрикнул грязно-жёлтый единорог с серой гривой. На его костюме висел бейджик с подписью «Биттербрю, декан».

– Это секретная информация, – отрезал Скайблум, видимо тоже решивший принять правила игры Космик. – Послушайте, мы хотим помочь. Сейчас важнее всего разобраться с газовой бомбой, которую он хотел активировать.

– С этим?! – насмешливо фыркнул Биттербрю, указывая на талисман. – Да что там разбираться, просто режьте красный провод – и всё!..

– Я смотрю, вы ни Дискорда в этом не смыслите, так что помолчите, – сказала Космик и присела на пол рядом с талисманом. – В отличие от вас, у меня есть кое-какой опыт техника… Ага, та-ак… Похож на какой-то промышленный…

– Это генератор щёлочи для производств, мэм, – уточнила рыжая кобыла. – И он перегружен, так как провода подсоединены к конденсаторам…

– Значит, перерезать ни один из них мы не можем, чтобы его случайно не активи…

Сверкнула зелёная вспышка – и талисман, который мог изменить судьбу всей Эквестрии, превратился в такую же лужицу, что и парой футов левее.

Все собравшиеся словно остолбенели, а у Космик отвисла челюсть. Выпучив глаза, синяя пони воззрилась на Скайблума, до сих пор левитирующего плазменную винтовку.

– Т-ты… с-совсем с ума сошёл?! М-мы же тут все могли сдохнуть!..

– Ну извини, – проворчал единорог. – В следующий раз спрошу разрешения, прежде чем стрелять…

– А это что ещё за?.. – поинтересовался Биттербрю, глядя на зелёный камень в луже плазмы.

Космик бросило в холодный пот.

«Ох, блин! Мы совсем про него забыли!..»

Она вскочила на ноги.

– Быстрее, мы должны его унич…

Неожиданно камень засветился, и на нём в буквальном смысле стала нарастать плоть. Сначала из небытия возник позвоночник и все остальные кости, потом появились перекрученные жгуты мышц. Наконец, всё тело покрыла полосатая кожа.

Столпившиеся на пороге учителя жались друг к другу, вытаращив глаза и разинув рты. Синяя пони и сама будто оцепенела от вида этого зрелища.

Зебра, которого только что расплавили, в считаные мгновения восстал из мёртвых.

Космик и Скайблум выстрелили одновременно – но оба промахнулись. Зебра легко увернулся от пуль и сгустка плазмы, словно в его мозгу стоял ЗПС, как у кибергуля, но на порядок мощнее.

Земнопони не успела ничего сообразить. Молниеносным движением диверсант перетёк к ним, сильным ударом задних копыт отшвырнул плазмоган и Скайблума в разные стороны… а затем уже она сама лежала на полу, придавленная весом зебры.

– Вы совершили страшную ошибку, пони! – прорычал тот со странным акцентом ей прямо в лицо. Из его рта пахло гнилью. – Будущее не предопределено только потому, что имеет множество разных веток! Но только одна из них должна воплотиться в жизнь! Не в вашем праве пытаться изменить это!

– Нет! – крикнула Космик и, толкнувшись ногами, сбросила с себя жеребца. С убийственной грацией тот отпрыгнул в сторону и с ненавистью уставился на синюю пони. – Все варианты будущего и прошлого существуют одновременно! Мы просто хотим сделать так, чтобы тот, который нам нужен, стал чуточку более вероятен! И чтобы другие пони тоже могли жить в мире без апокалипсиса!

Зебра оскалился.

– Тогда посмотрим, кто из нас прав. Будущее нас рассудит… охранница.

Внезапно он метнулся к выходу и, раскидав учителей как тюки с сеном, выскочил из уборной.

– За ним! – воскликнула Космик и рванула следом. – Не дайте ему уйти!..

Она выбежала обратно в ротонду. Зебра был уже около перил…

«Он что, готовится спрыгнуть?»

И вдруг он стал невидимым. Как если бы…

«Нет! Плащ-невидимка!..»

Космик подскочила к перилам ротонды – но поздно.

Внизу раздался глухой звук падения, после чего копыта процокали к двери. Створка приоткрылась на миг, впустив внутрь порыв ветра…

И всё затихло.

Лишь негромко шипела, испаряясь, зелёная жижа на полу в уборной.

«Нет… Не может быть… Мы его упустили…»

Чьё-то копыто тронуло Космик за плечо, и она обернулась.

Рядом стоял Скайблум. Но в его взгляде не было обречённости, а скорее, лёгкая досада и… облегчение?

– Мы всё-таки сделали это, – прошептал он. – Школа спасена… пока что. Теперь всё точно изменится. А если что, мы всегда можем вернуться и выследить этого ублюдка.

– Но что мешает ему сделать новый талисман и повторить попытку? – возразила Космик. – Что, если мы так ничего и не поменяли… или сделали только хуже?

Скайблум наклонился к ней. Его дыхание защекотало ухо.

– Нет таких ошибок, которые нельзя было бы исправить. Ты мне это уже показала, вернув меня почти с того света. Просто иногда ошибки накладываются, и чтобы вернуть всё как прежде, нужно устранить из них более глобальную.

– Эм-м… И что это сейчас было? – раздался позади пронзительный голос Биттербрю.

Путешественники во времени повернулись. Перед ними толпой стояли преподаватели, отрезая пути к бегству.

– О чём вы говорили? – спросил Голденблад. – И… мне показалось, или вы знаете этого зебру?

– Назовите себя! – топнула рыжая кобыла. – Иначе нам придётся вас задержать!..

Взгляды Скайблума и Космик встретились. Единорог легонько наклонил голову – и они вдвоём резко вдавили кнопки на своих браслетах.

«Интересно… мы справились?»

Глаза Голденблада расширились… а потом всё исчезло в яркой вспышке.

---

Возвращение оказалось более жёстким, чем предыдущее. Не ощутив под ногами привычной платформы, Космик грохнулась с небольшой высоты на потёртый камень.

Стоп… камень?!

Космик вскочила на ноги. Кругом было темно, так что она включила на ПипБаке фонарик и огляделась. И от того, что она видела теперь, кровь её с каждым мигом всё сильней стыла в жилах.

Нет, это было то же самое место – иначе бы их просто выкинуло где-то ещё, – но вот само помещение выглядело уже другим. Не было больше ни рядов терминалов (всего один на каком-то столе, да и тот как будто двести лет не включали), ни кожуха реактора. Даже «банки» с останками Сэмпл Дэмпла тоже здесь не было.

Как и платформы.

Космик обернулась – и оторопела. Машины времени, которая, по сути, являлась сердцем бункера, в этом варианте реальности не существовало в принципе! Никаких следов. Ничего. Вообще.

Лампы также не работали, и фонарик ПипБака был в помещении единственным источником света.

И лишь приваренные к стене оковы давали этому месту хоть какое-то сходство с бывшим логовом Лиры Хартстрингс. А лежавший под ними скелет единорожки наводил на ещё более жуткие мысли.

– Нет… – услышала синяя пони голос Соника.

Не говоря больше ни слова, ёж сорвался с места и на своей невообразимой скорости вылетел в коридор, прежде чем Космик или Скайблум смогли бы его остановить.

– Где… мы?.. – пробормотал единорог.

Выронив обе винтовки: обычную и плазменную, – он с ошарашенным видом прошёлся по залу.

– Там же, где и раньше, – медленно произнесла Космик и подошла к столу, на котором стоял терминал. – Просто в другой версии.

Зебра не соврал. Они и правда что-то кардинально изменили. Причём настолько сильно, что всё стало выглядеть таким… мёртвым.

«Надеюсь, мы хотя бы сможем узнать, что именно».

Дрожащим копытом Космик нажала кнопку включения.

Терминал моргнул и засветился, являя стандартный архаичный интерфейс. Без особого труда разобравшись в нём, кобыла нашла то, что её интересовало. А именно – трансляции с камер.

Как и всё, что было создано «Стойл-Тек», система видеонаблюдения работала даже спустя столько времени. Просто ушла давным-давно в режим простоя, отключив сохранение данных в память мэйнфрейма. Ещё бы: за два столетия накопилось бы так много данных – никаких накопителей не хватит.

Парой команд, подсмотренных в прилагающемся файле справки, Космик вывела на монитор изображение с камеры над входом. Нет сигнала.

Камера не работала… или её здесь уже не существовало в принципе.

По спине Космик пробежал холодок. Однако она продолжила листать список и наткнулась в итоге на исправную камеру, располагавшуюся, судя по метаданным, довольно близко к первой.

Синяя пони тут же развернула картинку на весь экран…

И обомлела.

Вместо выжженной радиацией пустыни, в которой хотя бы местами попадались холмы, скалы или редкие поросли травы, взору кобылы предстал ровный каменистый ландшафт без каких-либо признаков жизни.

Но это было ещё не самое худшее. Если там, в своей родной реальности, Космик могла поднять голову и увидеть если не само небо, так хотя бы скрывавший его облачный занавес, – то здесь сверху не было ничего. Одна сплошная чернота, в которой даже не мерцали звёзды. Возможно, потому, что каменную пустошь откуда-то сбоку освещало солнце, создавая резкие, чётко очерченные тени за небольшими неровностями.

Казалось, путешественники во времени очутились сейчас на… Луне.

Только вот это была не Луна. По логике вещей, это как раз был их родной Эквус.

– Ч-что здесь п-произошло?.. – пробормотала Космик, передёрнув плечами.

Скайблум подошёл к ней и тоже взглянул на экран. От вида лунного пейзажа зубы единорога сжались.

– Дискорд! – Он с силой ударил копытами по столешнице, едва её не сломав. – Да как так-то?! Мы же предотвратили Литлхорн! Предотвратили!..

– Значит, случилось что-то ещё… – произнесла Космик. – Что-то, чего мы не могли предположить в самых скверных фантазиях.

Она задумчиво потёрла подбородок.

– Давай так: я пошарюсь в терминале, а ты пока тут всё обыщешь. Если что-то найдём, то будет вместе потом разбираться.

– Хорошо, – ответил Скайблум и отошёл, начав осматривать зал.

Космик же принялась кликать по каждой директории в каталоге, дабы отыскать хоть какой-то намёк на то, что же всё-таки стало с миром в этом его варианте.

Но кто-то как будто намеренно стёр все несистемные файлы. Переходя из одной папки в другую, синяя пони везде видела в списке лишь одинокую строку с двумя точками для возвращения на уровень выше.

«Тут всё явно подчистили перед тем, как планета превратилась в копию своего спутника. Интересно, от кого? Неужели считали, что кто-то однажды – после всего, что случилось! – сюда приникнет?»

– Нашёл! – сказал вдруг Скайблум откуда-то из угла.

Космик оторвалась от дисплея. Единорог возвращался к ней, осторожно левитируя два… шара памяти?!

– Лежали рядом с той пони, – пояснил он. Гладкие стеклянные сферы сразу же покатились в стороны, когда он положил их на стол, так что Скайблуму пришлось придержать их копытом. – Думаю, он записала их перед смертью. Судя по всему, ей как-то удалось выбраться из оков, а потом уже она окочурилась… Мне кажется, что её застрелили.

– Да? Почему?

– Под её скелетом было пятно. Давно засохшее, правда, и почти незаметное, но это точно кровь. Уверен, если порыться в её костях, то в них можно будет найти и пулю.

– Фу… – скривилась Космик. – Ты это серьёзно?

– Согласен, мне это тоже было бы неприятно, но… в конце концов, мой брат врач, и…

Он осёкся, поняв, что сказал что-то не то, и стиснул зубы.

– Мы должны всё исправить. Сделать так, чтобы этот грёбаный мир жил. И Лайфблум тоже! Я с ним даже увидеться не успел после его ухода!.. Мы должны всё вернуть!

– Знаю, – кивнула Космик. – И мы это сделаем. Рано или поздно – но мы найдём способ. Надо просто не терять надежду.

– Да… ты права. Что ж, поищем тогда реколлектор?

– А может, ты сам посмотришь эти воспоминания и расскажешь мне, что в них?

– Не, я пас, – с усмешкой тряхнул он головой. – Это же ты у нас тут специалист по всяким расследованиям и прочему подобному дерьму? А я всего лишь тебя охраняю.

– Спасибо тебе. За то, что, несмотря на всё, ты нас не бросил.

– Взаимно, Космик. Ты дала мне хоть какую-то цель… – он помрачнел, – после того как погибла Республика.

– Она жива, пока живы мы. Пусть даже теперь нас на этой планете всего двое оттуда, а сам город, пожалуй, и вовсе не был основан, но… Ладно, не бери в голову. Это сейчас слишком сложная тема.

Вместе они вышли в коридор – такой же тёмный, как и зал, в который они пять минут назад выпали. Но в свете фонарика на ПипБаке становилось ясно, что само сооружение было совершенно другим.

Пол, к примеру, был не обшит металлом, а выбит в камне. Вместо герметичных стойловских переборок стояли либо обычные стальные двери, либо решётчатые. Бункер походил не на исследовательский центр, а на… что-то вроде тюрьмы. Причём особой, куда простые пони, устроившие драку в общественном месте или стащившие с рынка корзину яблок, точно не попадали.

На удивление, многие кабинеты оказались не заперты. В некоторых из них находились даже скелеты пони. Кибергулями те при жизни не были, поэтому умерли все явно очень давно. Наверное, после того как случилось то, что погубило весь этот мир.

Бумаги в ящиках столов и разбросанных повсюду папок истлели и рассыпались в пыль при любом касании, в том числе и телекинезом.

В одном из таких помещений нашёлся и реколлектор.

– Ну что, пойдём обратно или поищем Соника? – спросил Скайблум, когда они вновь вышли в коридор. Единорог левитировал устройство, а земнопони взамен забрала у него плазменную винтовку.

– Скорее всего, он побежал в медотсек, и… – Космик вдруг осеклась и с беспокойством взглянула на Скайблума. – Ох… Мы же не знаем, что стало с его друзьями!

– Погоди… – поднял ногу единорог. – Слышишь?

Космик навострила уши.

Из глубины коридора доносилось эхо. Как будто крик в отдалении многократно отражался от стен, изменяясь до жути.

– Соник! – воскликнули они одновременно и со всех ног помчались туда, откуда раздавались эти леденящие душу звуки.

Заскочив за угол, двое пони бросились к помещению с красным крестом, намалёванным на стене сбоку блестящей краской. Или кровью кого-то из узников.

Дверь была открыта.

Вбежав внутрь, Космик и Скайблум не увидели рядов медицинских капсул, в которых лежали пришельцы в ИЦ-13. Вдоль стен стояли покосившиеся койки со сгнившим постельным бельём, сбоку располагался вход в операционную – а посреди комнаты, сжавшись в комок, сидел на холодном полу и плакал Соник.

– Их нет… – выдавил ёж, утирая слёзы. – Где они… ГДЕ ОНИ?! Почему-у-у?.. Как же… мне… дальше… зачем вообще…

Он затрясся, не в силах побороть новый приступ рыданий.

Космик медленно подошла и села рядом. Легонько дотронулась ногой до его плеча и помолчала немного, подбирая слова. Но сказать было нечего – да и как тут этим поможешь? Всё равно что посыпать солью свежую рану.

– Мы найдём их, – наконец сказала она. – Обыщем хоть все временные ветки, но найдём. Сразу после того, как вернём мир в Эквестрию.

– А если нет? – процедил Соник. – Что тогда? Как я Тому и Мэдди в глаза посмотрю?.. – Он ударил кулаком в пол. – Зачем мы вообще отправились именно сюда в поисках артефактов?! Почему не выбрали другой мир, где не было бы такой подлянки с фоллаутом?..

– Вы не могли знать, что…

– Хватит! – Ёж вскочил на ноги и, стиснув зубы, уставился на двоих пони. – Что мне ваши пустые утешения?! Мы шли за вами, доверились вам, а вы даже не смогли…

Вдруг он резко умолк и зажал рот ладонями. Во взгляде огромных зелёных глаз промелькнул испуг.

– Нет… я… я чуть было не… обвинил во всём вас? Но… я же не хотел… я не думал… чёрт, как же это…

– Мы понимаем, – глухо ответила Космик. – Нам всем сейчас тяжело. Возможно, это опять автор чудит. Кстати, он мог и намеренно сделать так, чтобы ты остановился на полуслове. Чтобы мы ощутили ту грань, которую не должны пересечь. – Она усмехнулась. – И чтобы я это сейчас сказала.

Соник покачнулся и снова сел на пол, обхватив колени.

Космик придвинулась к нему поближе.

– Мы не знаем, где твои друзья, это правда. Но… не стоит думать, что всё обязательно должно быть плохо. Если мы изменили историю, а не создали новую ветку… хотя Лира говорила, что они все реальны, – значит, мы просто сделали одну из них более вероятной… то, придя в этот мир, ваша компания не должна была найти ничего и сразу вернулась бы. – Соник поднял голову и посмотрел на Космик. В его взгляде затеплилась надежда, и синяя пони продолжила, уверяя не только его, но и саму себя: – Да, может, с ними здесь ничего не случилось! А Шедоу в любом случае украл Изумруды у Эггмана, так что у вас с ним должна быть ничья… Но мы не знаем, – вновь погрустнела она. – Может быть, там есть и другой ты, который не уходил в Эквестрию, а сам ты исчезнешь, как только попадёшь обратно на Землю. Вселенная – слишком сложная штука, чтобы утверждать о ней что-то наверняка. Мы можем только догадываться.

– И… что мне теперь делать? – неуверенно спросил ёж.

– Решай сам. Мы примем любой твой выбор.

– Тогда… – он ненадолго задумался, – я остаюсь. Вернуться на Землю я всегда успею – учитывая разную скорость времени… А этот мир до сих пор ждёт, чтобы его исправили.

– Спасибо, – кивнула Космик. – Вместе мы сильнее. А потому обязательно победим.

Соник блекло усмехнулся уголком рта и приподнял руку с выставленным вперёд кулаком. Синяя пони улыбнулась в ответ и легонько стукнула по кулаку своим копытом.

– Пошли, – сказала она и встала. – Там решим, как быть дальше.

Ёж молча кивнул и поднялся следом.

Вместе они вернулись в основной зал. Соник от нечего делать стал осматривать помещение, а Космик уселась за стол с терминалом и надела на голову реколлектор.

Скайблум вложил в углубление первый шар памяти.

– Удачи, – сказал жеребец, прежде чем нажать кнопку.

Космик лишь прикрыла глаза… после чего мир опять растворился.

< (¤) >

Кантерлот плакал.

Небо было плотно затянуто тучами – погодные команды пегасов постарались на славу. Множество пони, стекавшихся на главную площадь, тяжело шлёпали по разраставшимся лужам. У всех на лицах застыла скорбь; некоторые не могли сдержать слёз. Повсюду в толпе были плакаты и транспаранты с портретом Селестии; тут и там развевались на ветру чёрные ленточки.

Единорожка, решившая записать эти воспоминания, шла вместе со всеми. В роге едва уловимо зудело – а рядом парил в магическом поле такой же портрет принцессы.

Наконец пони вступила на площадь и заняла своё место в бесчисленных рядах сограждан. Каким бы ни был просторным вымощенный брусчаткой участок перед воротами замка, всех желающих сегодня он явно не мог вместить. Поэтому многие сворачивали в располагавшийся неподалёку парк или скапливались на близлежащих улицах.

Из негромких разговоров в толпе слух выхватывал произносимые бесцветным тоном обрывки:

– …снайпер…

– …на Разбитом Копыте должно было быть больше охраны…

– …два выстрела. Один убил Биг Макинтоша, другой – принцессу…

– …зебры за всё ответят…

И от того, насколько потерянно звучали почти все фразы, бросало в дрожь – как носительницу воспоминаний, так и наблюдавшую за ней Космик.

– …скоро вынесут тело…

– …пройдут от замка через весь город…

– …сделают крюк и похоронят в парке…

– …Биг Мака-то в Понивилль, наверное, увезли…

Отпали последние сомнения в том, что должно было скоро начаться.

Это были похороны принцессы Селестии.

Ожидание затягивалось, и по толпе то и дело пробегал лёгкий ропот. Единорожка тоже время от времени озиралась, словно пытаясь понять, что происходит.

Внезапно со стороны замка раздались выстрелы, затем – глухой грохот взрыва. И ещё один. Послышались вскрики. А затем одна из боковых башен обрушилась, словно была сделана из песочного печенья; обломки упали во двор за стеной из белого камня, подняв в воздух облако пыли.

На площади стал нарастать шум. Пони в замешательстве повышали голос, перекрикивая друг друга; то и дело слышался нервный топот. Портреты Селестии уже не высились над толпой – отдельные плакаты лежали теперь под ногами.

– …где принцесса Луна?..

– …где Министерские Кобылы?! Понибудь нам что-то объяснит?!

– …неужели зебры-террористы добрались и сюда?..

Одна за другой проходили минуты. Полчаса, час… Странная неизвестность витала над столицей; в неведении пони маялись на одном месте, не зная ни куда идти, ни что делать.

Но все вдруг умолкли, когда на балконе замка появился жеребец, облачённый в золотую броню королевского стража. Это был синевато-серый единорог, причём достаточно молодой, но один его глаз закрывала повязка, а густой плюмаж шлема был под стать капитану гвардии.

Он подошёл к краю балкона, окинул взглядом тысячи столпившихся внизу пони, после чего прокашлялся и неуверенно провозгласил:

– Граждане Эквестрии!..

Но что сказать дальше, он как будто не знал. Или затруднялся это сформулировать.

Собравшиеся вновь подняли шум.

– …где Луна?! Что вообще происходит?!

– …что это был за взрыв?! Тело Селестии не пострадало?!

– …скажите нам уже всё наконец!!!

– ТИШИНА!!! – рявкнул гвардеец, и его крик разнёсся по площади, как Кантерлотский Королевский голос принцессы.

Все тут же замерли, готовясь внимать речи, которая должна была расставить всё по местам.

– После известия о кончине принцессы Селестии… принцесса Луна… превратилась в Найтмэр Мун. – Толпа дружно ахнула. – И… отдала приказ использовать мегазаклинания против Зебрики для уничтожения крупных городов и промышленных центров. В целях предотвращения глобальной катастрофы этот приказ был признан преступным, а принцесса Луна лишена титула правительницы Эквестрии… и ликвидирована за сопротивление при аресте. Вместе с ней погиб и вставший на её сторону капитан королевской гвардии. Теперь на эту должность назначен я. Меня зовут Солемн Форс, и я уполномочен зачитать сегодняшнее заявление.

На площади воцарилось гробовое молчание. Все были потрясены – и это ещё мягко говоря! Единорожка что-то беззвучно бормотала себе под нос – но что именно, Космик понять не могла, хотя ощущала, будто двигаются именно её губы.

Перед единорогом повис в воздухе большой церемониальный свиток.

– Ради сохранения страны после тяжёлых утрат, ради скорейшего достижения мира для дальнейшего восстановления… Эквестрия объявляет о капитуляции!

А вот это уже было серьёзно.

Толпа взорвалась негодующими криками. Казалось, ещё немного – и разъярённые пони начнут штурмовать замок!

Тем не менее, перекрывая всеобщий гомон, подрагивающим голосом Солемн Форс продолжал читать:

– Территория страны переходит под внешнее управление. Главой временного правительства назначен директор Департамента межминистерских дел Голденблад. Камеры пуска мегазаклинаний будут в одностороннем порядке полностью запечатаны к завтрашнему вечеру. Все военные разработки приостановлены. Любые протесты и саботаж будут жестоко подавляться. Все выступившие против данного решения будут уничтожены.

Несмотря на распространённое мнение о том, что Биг Макинтоша и Принцессу Селестию убили зебры, Голденблад считает, что вы должны знать правду. Снайпером, который произвёл два роковых выстрела, оказалась пони-предатель по имени Псалм, служившая вместе с Биг Макинтошем. В настоящий момент она схвачена и приговорена к казни через дезинтеграцию.

Принцесса Луна признана военной преступницей и официально лишена статуса Богини. Главы Министерств арестованы по обвинению в различных военных и государственных преступлениях. Прямо сейчас в закрытом формате проходит специальный Кантерлотский трибунал для привлечения их к ответственности. По некоторым делам… решение уже принято.

Твайлайт Спаркл – признана виновной в преступлениях против вида пони, в частности в проведении незаконных экспериментов, и многократном злоупотреблении властью. Приговорена к казни. Вместе с ней за соучастие в экспериментах к такому же наказанию приговорены научные сотрудники Министерства Тайных Наук Мозаика и Гештальт.

Пинкамина Диана Пай – признана виновной в организации пыток, в том числе с воздействием на память, преднамеренных убийств и похищений, массовом вмешательстве в частную жизнь граждан, распространение заведомо ложной информации, а также незаконном хранении и обороте наркотиков. Приговорена к пожизненному заключению.

Эпплджек – признана виновной в коррупции, саботаже и экстремизме. Приговорена к пожизненному заключению.

Рэйнбоу Дэш – признана виновной в организации геноцида мирного населения и террористической деятельности. Приговорена к казни.

Рэрити Моденс – признана виновной в проведении незаконных экспериментов, приведших к гибели многих пони, и распространении заведомо ложных сведений. Арестованы также её соучастники – сотрудники Министерства Стиля Снипс и Снэйлс. Приговор всем троим будет вынесен сегодня вечером.

Флаттершай – признана виновной в государственной измене, незаконных экспериментах и принудительном вмешательстве в память граждан. Приговор будет вынесен вечером.

Все смертные приговоры будут исполнены на этой же площади завтра в десять часов утра.

Министерства объявляются расформированными; в скором времени будет сообщено о создании новых органов власти и условиях мирного договора с зебрами.

Солемн Форс свернул свиток и тяжело вздохнул.

– На этом всё… Да хранит нас душа Селестии.

< (¤) >

…Во втором шаре памяти обстановка была уже совсем другой. И, Дискорд раздери, просто до жути знакомой.

Вокруг был тот же зал бункера-тюрьмы, где очутились в последний раз путешественники во времени, только в своём, так сказать, рабочем состоянии. На потолке горели лампы, а терминал на столе тихо жужжал. Впрочем, этим расхождения и ограничивались. В остальном же помещение выглядело так же неприветливо и неуютно.

То ли из-за тошнотворных серо-зелёных тонов… то ли из-за того, что единорожка, чьими глазами смотрела Космик, билась сейчас в тех же самых прикреплённых к стене оковах. Она была здесь одна, и приковали её, похоже, совсем недавно. Космик ощутила настоящее дежавю, наблюдая от лица этой пони за её бесполезными попытками высвободиться.

И впечатление усиливалось тем, что этой единорожкой была Лира.

Если тогда, на увиденных точно таким же образом сорванных похоронах, та предпочитала обращать внимание скорее на других, чем на саму себя, то теперь больше никого в зале не было. И уж эту мятно-зелёную, ещё не покрытую рубцами и язвами шёрстку Космик больше ни с чем не могла спутать.

Лира зашипела сквозь стиснутые зубы. В роге сильно кольнуло – должно быть, единорожка попыталась применить магию, однако с надетым кольцом-блокиратором это было бесполезно. По лбу заструился пот, а глаза зажмурились от усилия.

Вскоре Лира резко выдохнула и расслабилась. Затем тихонько пробормотала:

– Да в рот вас долбить, что вам ещё от меня нужно?..

И тут дверь зала отворилась.

Лира сразу вскинула голову, уставившись на вошедших.

Их Космик тоже знала. Ну, как минимум одного из них.

Голденблад, облачённый в чёрный, будто бы похоронный костюм, подошёл к Лире и встал напротив. Обвёл взглядом её голое тело и ровным тоном проговорил:

– Лира Хартстрингс, вы обвиняетесь в экстремизме и призывах к свержению власти. Сейчас я бы хотел побеседовать с вами, чтобы определить степень вашей вины и опасность ваших мыслей для государства.

– А у меня есть выбор? – хмыкнула Лира. – Что, в одиночку струсил прийти, решил позвать своих миньонов?

Она с ненавистью воззрилась на двух единорогов, стоявших по сторонам от Голденблада.

Соник и Тейлз в своё время рассказали достаточно, чтобы Космик могла определить, кто перед ней из героев мультсериала.

Сиреневая кобыла с зелёной полосой в фиолетовой гриве держала телекинезом планшетку и авторучку. Её синие глаза смотрели на заключённую оценивающе и бесстрастно – словно бы перед ней находился пациент, которому нужна была помощь психолога. Что ж, Старлайт Глиммер и впрямь изменилась с тех пор, как стала директором Школы дружбы.

Рыжий единорог в очках и расшитом звёздами тёмно-синем плаще, однако, глядел на Лиру с неловкостью и даже чуть не с сочувствием. Как Скайблум на Космик, когда та имела неосторожность вернуться в Республику. И можно было надеяться, что Санбёрст окажется к Лире добрее, чем Голденблад со Старлайт.

– Ты сама виновата, что попала сюда, Лира, – вздохнула сиреневая пони. – Мы неоднократно пытались тебя убедить, чтобы ты не раскачивала лодку. И не стремилась подорвать ситуацию в обществе, которая и без того остаётся взрывоопасной.

– А разве не сами вы довели до этого?! – выкрикнула Лира. – О да, конечно, с шаров Пинки Пай оказалось очень удобно расстреливать демонстрации! А эти новые стелс-боты с электрошокерами – бывшие спрайт-боты – так и вообще сказка!..

– Тебе не понять, – ответил Голденблад. – Если бы мы не остановили Луну, то Эквестрию смели бы в тот же день. А так стране было даровано хотя бы несколько лет жизни. Да, тяжёлой, неприятной, голодной, – но всё-таки жизни.

– И мне тебя расцеловать за это, что ли? – Лира с вызовом выставила вперёд подбородок. – Ну вот что тебе мешает? Лягать, ты же здесь новый бог, пусть даже при оккупационном правительстве! Что тебе не даёт расчехлить мегазаклинания и стереть Зебрику с лица Эквуса, выиграв задним числом ту войну, которую ты трусливо слил шесть лет назад?

– Совесть. В разработанной мною концепции нет превентивного удара – только ответный. Но такой силы, что заставит мироздание содрогнуться.

– Ты – и совесть? – фыркнула единорожка. – Не смеши меня. После того как ты замучил до смерти Пинки и Рэрити? И ещё тот суд… Серьёзно – пять тысяч пунктов обвинений? Ну тут уж одно из двух – либо я рехнулась и мне всё это бредится, либо ты. По крайней мере, такого фарса мне прежде не доводилось видеть.

– Хочешь устроить ревизию результатов процесса? – поднял бровь Голденблад. – Хорошо. Мисс Глиммер, – повернулся он к Старлайт, – будьте добры…

Та молча кивнула, и перед ней в воздухе во вспышке магии появилась папка с какими-то документами.

– Благодарю. – Голденблад кивнул и перехватил папку собственным телекинезом. – Итак… начнём, пожалуй, с самого серьёзного. Пинкамина Диана Пай – 4379 пунктов. Причём по ста двадцати двум она была оправдана – в основном из-за того, что её Министерство в этих случаях сработало очень уж чисто: никаких улик, а также не удалось доказать пару моментов с хранением и оборотом праздничных минталок.

Хочешь услышать об остальных? Изволь.

Твайлайт Спаркл – 296 пунктов. Признана виновной по всем. Пыталась оправдываться тем, что делала свои опыты ради Эквестрии, для того, чтобы остановить войну… что ж, с этим она не справилась – войну так или иначе остановил я. А после неё остались лишь тонны токсичных отходов и трупы тех, кого они убили, перед тем превратив в чудовищ.

– Но… ты же ей помогал! Дискорд побери, ты со своим ДМД помогал им всем – а потом просто предал их!

– А ты предала меня, – парировал он, и Лира дёрнулась, как от удара. – Да, часть ответственности за исследования, проводимые Департаментом, я спихнул на неё. Однако она была настолько одержима идеей создать магическое оружие для победы, что сама фактически сделалась соучастницей того, чем занималось моё ведомство. И в мире после войны – вне зависимости от исхода: после поражения или после победы… особенно после победы – Твайлайт Спаркл не было места. Ни ей, ни остальным Министерским Кобылам. Они как раз и стали той монетой, которой Эквестрия заплатила за то, чтобы война закончилась. Какая горькая ирония судьбы, не находишь?

Он вздохнул.

– Но продолжим. Эпплджек – семнадцать пунктов. В целом безобидные вещи, в мирное время на такое бы закрыли глаза: всего-то неаккуратно подводимая финансовая отчётность, небольшая доля кумовства, а также пара попыток вставить палки в колёса собственному Министерству и несколько неосторожных высказываний, так удачно попавшихся в шарах памяти. Признана виновной по всем пунктам, вину не признала. Жаль – можно сказать, ей просто не повезло.

– Не повезло?! Да ты упрятал её на всю жизнь за решётку! Я видела её пару раз, когда меня проводили мимо её камеры. Эпплджек в депрессии, это больше не та решительная и смелая пони, какой она была раньше. Ты сломал её. Не удивлюсь, если она однажды наложит на себя копыта. – Лира стиснула зубы. – Ты монстр, Голденблад. И единственный, кто здесь на самом деле предатель.

– Рэйнбоу Дэш – 142 пункта. Да, здесь ты права: это я предложил ей заниматься диверсиями на территории зебр – но я не ожидал, что она зайдёт с этим так далеко. Заражение источников чистой воды, часть из которых питала и окраинные районы Эквестрии? Расстрел с дирижаблей-рапторов посёлков мирных жителей? Уж если я тут монстр, то кто тогда она?

– Она просто хотела делать что-то крутое – примерно на двадцать процентов круче, чем у остальных. И ты её обманул. Это ты втянул её во всё это. Во всяком случае она достойно встретила свою смерть. – Лира невесело усмехнулась. – Хотела бы я научиться такому взгляду, каким она смотрела на тебя, пока её не испепелили.

– Рэрити Моденс – 468 пунктов. Немного – учитывая, что она одновременно занималась тем же, чем Пинки и Твайлайт вместе взятые: пудрила мозги народу и попутно изучала тёмную магию. Ты знаешь, что она разделила свою душу на сорок три части только для того, чтобы сделать наборы статуэток их шестёрки? Неразрушимых статуэток. По вине Рэрити также погибло много невинных пони. Её Министерство стало таким же спрутом, вцепившимся в Эквестрию намертво, как и Министерство Морали. И она сполна за всё ответила.

– Якобы случайно подавившись маффином? – Лира сплюнула на пол. – Вот ты и проговорился, убийца… Но Флаттершай… Почему ты помиловал только её одну?! Неужели она была рада стать единственной, кого пощадило копыто твоего – в кавычках – «правосудия»?

– Флаттершай… – По лицу Голденблада пробежала тень, словно внутри жеребца всколыхнулась старая боль. Тем не менее, он вновь овладел собой и продолжил: – Семьдесят восемь пунктов. По двадцати двум признана невиновной, по остальным помилована особым указом и освобождена из-под стражи в зале суда.

Он передал папку обратно Старлайт, и кобыла в ту же секунду телепортировала её куда-то в другое место.

Голденблад покачал головой и исподлобья взглянул на Лиру.

– Я любил её. И допустил в своё время с ней одну непростительную ошибку. Я хотел всё исправить. Но… не сумел. Она была беременна, когда вколола себе в моё отсутствие тринадцать доз мед-икса. Больше она не успела… Я потерял не только любимую – я потерял также и дочь. И не тебе упрекать меня в том, что я поступил неправильно. Особенно по отношению к той, кто предал даже не меня, а страну, передав мегазаклинания зебрам.

Голос его звучал так глухо, словно он говорил через какую-то плотную мембрану. Вот только сейчас эта мембрана, судя по всему, находилась внутри него.

– Моей ошибкой было то, что я слишком поздно смог их остановить. И для этого пришлось заплатить страшную цену. По сути, всё, что мне остаётся, – это пытаться изолентой заклеивать на тонущем корабле пробоину в трюме. А твои пламенные речи и обличительные памфлеты, которые ты неустанно произносила и публиковала с тех пор, как ДМД был расформирован, приведут лишь к тому, что вода скорее прорвётся внутрь.

Внезапно в дверь забарабанили. Санбёрст и Старлайт переглянулись, и рыжий единорог после разрешающего кивка Голденблада нажал на ручку.

В зал ворвался запыхавшийся земнопони в офицерской форме и выпалил:

– Д-директор… Это… это… случилось!..

– Что именно? – переспросил Голденблад. Его глаза превратились в узкие щёлочки.

– Зебры… они… запустили ракеты! Через пять минут всё здесь взлетит на воздух!

– Не-е-ет… – прошептал белый единорог. Но тут же посмотрел на трясущегося в ужасе земнопони и отчеканил: – Возвращайтесь к себе. Будем надеяться, это место достаточно защищено даже от прямого попадания.

Охранник лишь нервно икнул – и выметнулся за дверь, качнувшуюся вслед за ним в потоке воздуха от его бега.

Голденблад перевёл взгляд на застывших Санбёрста и Старлайт.

– Вы тоже можете идти. Полагаю, допрос можно отложить на неопределённый срок.

Те не сразу отошли от потрясения, вызванного нежданной новостью. Затем Старлайт кивнула, и они вдвоём вышли из зала.

А Голденблад повернулся к Лире. И та вздрогнула от холода в его глазах.

Рог директора вдруг засветился. Кандалы, удерживавшие Лиру, резко раскрылись, и единорожка шлёпнулась животом на пол. Кольцо на её роге раскрылось и слетело, откатившись в сторону.

– Что… вы делаете?.. – выдавила она, приподнимаясь…

И тут же замерла на месте.

В магической хватке Голденблада парил пистолет, направленный прямо на Лиру.

– Сейчас у меня нет времени разбираться с тобой, – ответил жеребец с абсолютно непроницаемым выражением. – Поэтому тебе придётся погибнуть при попытке побега.

Единорожка не успела ничего предпринять.

Пистолет громко бахнул, и сильный, болезненный удар в грудь снова швырнул её на пол.

Лёжа щекой на холодном камне в быстро расплывающейся луже собственной крови, Лира слышала краем уха обрывки фраз, которые Голденблад бормотал себе под нос, возясь с терминалом:

– …ЭП-1101… запустить… «Горизонты»… стереть все данные…

Затем его копыта протопали к выходу. Металлом хлопнула дверь.

Единорожка осталась одна – умирать от потери крови.

Но у неё как будто были свои планы на то, как потратить последние минуты жизни.

Рог немилосердно заныл – что на фоне кровоточащей раны в груди чувствовалось не сильнее лёгкого зуда. Из стола с терминалом выдвинулись ящики, после чего вылетели наружу, раскидав по полу своё содержимое.

Взгляд Лиры наткнулся на два пустых шара памяти. Притянув их к себе слабеющим с каждой секундой телекинезом, она прижалась рогом к одному из них…

На этом воспоминание обрывалось.

Но Космик уже и так выяснила достаточно.

< (¤) >

Придя в себя, синяя земнопони вновь оглядела помещение. Было немного жутко находиться там, где около двух столетий назад (а по ощущениям, буквально только что) произошло убийство пони.

Но не настолько, как на поверхности, где погибли многие и многие миллионы.

Скайблум и Соник, обнявшись за плечи, сидели у стены и смотрели на странную конструкцию на полу перед ними. К матрице перемещения во времени была подсоединена колба, в которой весело искрилась синяя иголка. Провода образовывали некий замкнутый контур, и если потесниться, то в него вполне могли влезть они трое.

Космик кашлянула, и оба её спутника обернулись к ней.

– А, уже закончилось? – сказал Скайблум и магией помог ей снять реколлектор. – Ну, и какие страшные тайны поведает нам это место?

– Боюсь, что тайны эти действительно страшные, – ответила она и вкратце рассказала о воспоминаниях из каждого шара.

На известии о гибели обеих принцесс и капитуляции единорог смачно выругался, а ёж только тяжело вздохнул и покачал головой. А вот эпизод в тюрьме Скайблума не сильно впечатлил, в отличие от Соника.

– Я, кажется, понял, – подал голос пришелец, когда Космик закончила свой рассказ. – После того как зебры пустили ракеты, Голденблад решил уничтожить вообще всё – и каким-то образом с помощью файла «Эквестрийский протокол – 1101» врубил собственное супероружие, которое как раз и носило название «Горизонты». Короче, с Луны прилетела глыба камня, попала в кусок звёздного металла в центре Хуфингтона, и… бабах! – Соник даже показал руками, какой «бабах». – Весь мир в труху. Чтобы уж не размениваться по мелочам.

– Шедоу, помнится, что-то рассказывал… – пробормотала Космик. – Блин, всё никак не могу отделаться от мысли о том, что всё происходящее – какие-то перекрученные, изменённые сюжеты из книг… Ещё и тот зебра в школе меня почему-то назвал «охранницей»… В этом тоже есть какой-то особый смысл, так ведь?

– Наверное, он в своих прозрениях будущего перепутал тебя с Блэкджек, – хихикнул Соник. – Или просто хотел сделать пасхалку. – Увидев непонимание на мордах обоих пони, ёж объяснил: – Ну, типа такой прикол в виде неожиданной отсылки.

– Ладно, о всяких развлечениях с Земли можно и потом, – сказала Космик и указала ногой на матрицу. – С этим-то нам что делать?

– Как я понял, – ответил Скайблум, – игла Соника служит здесь основным источником энергии. Но последняя способна лишь выполнить сам перенос – а вот чтобы активировать матрицу, нужен именно магический импульс. Как хорошо, что я единорог, – усмехнулся он, – иначе мы бы застряли тут одни на веки вечные, не в силах вообще ничего исправить.

– Да, нам очень с тобой повезло, – произнесла Космик и вдруг, подойдя, сама обняла Скайблума. Тот поначалу напрягся, но потом расслабился и приобнял земнопони в ответ. – Спасибо, что не бросаешь нас. И не считаешь меня полной неудачницей.

– Это звание надо ещё заслужить, – улыбнулся единорог. – А ты раз за разом стремишься к обратному. Ты хороший друг, Космик, и мне жаль, что я не понимал этого раньше.

– Ты и для моих друзей тоже сделала многое, – сказал Соник и тяжело вздохнул. – И я надеюсь, что с ними и впрямь всё в порядке. Пусть, может, там, на Земле, они в этом варианте не помнят всех ужасов – но зато помним мы. Чем уже в каком-то смысле их защищаем.

– Вы оба для меня много значите. И я всегда буду благодарна за вашу помощь. А теперь, – Космик подняла голову, – мы вновь попробуем сделать Эквестрию немного лучше. Скайблум, не поможешь?

Она ткнула ногой в центр матрицы, где в переплетениях энергоканалов притаился маленький слот с чипом.

– Конечно, – кивнул единорог и осторожно вынул накопитель из углубления.

– Спасибо.

Космик вставила чип в ПипБак и вывела на экран один-единственный файл, находившийся на носителе.

Там оказалось всего несколько строчек. Но то, что в них было написано, заставило земнопони издать восхищённый вздох.

1) 30 октября 1 года до Эры Гармонии, Кантерлот. Война Двух Сестёр.
2) 22 июня 1000 года Эры Гармонии, Понивилль. Второе пришествие Найтмэр Мун.
3) 9 августа 1005 года, Кантерлот. Коронация Твайлайт Спаркл.
4) 4 сентября 1008 года, Кантерлот. Возвращение на престол принцессы Селестии.
5) 18 июля 1012 года, территориальные воды Зебрики. Операция по спасению заложников.
6) 19 мая 1018 года, атака на Школу одарённых единорогов имени принцессы Луны в Литлхорне.
7) 21 февраля 1022 года, Утёс Разбитого Копыта. Покушение на принцессу Селестию.

– У нас есть несколько вариантов, куда отправиться, – хрипло сказала Космик. – Но последние два не годятся – нужно более глубокое изменение. Первый тоже – слишком давно. На том корабле с зебринскими пиратами нам нечего делать, войну там явно не предотвратить. Остаются три… По-моему, из списка стоит попробовать четвёртый. К тому времени Эквестрия уже изменилась, и наше появление, возможно, станет новой точкой отсчёта.

– Мы тебе доверяем. Четвёртый так четвёртый. – Скайблум передвинул телекинезом круговой ползунок в положение под нужным номером. – Надеюсь, у нас получится что-то сделать.

– Сколько у нас попыток? – спросил Соник. – Неужто всего три?

Земнопони усмехнулась.

– Пока да. Но если мы сможем как-нибудь перепрограммировать эту штуку… то впереди у нас будет вечность.

– Встаньте внутрь контура, – попросил Скайблум. – Мы отправляемся.

Космик и Соник сделали, как он сказал.

Скайблум разместился рядом и наклонил голову. С кончика его рога сорвался сгусток энергии; попав в центр матрицы, комок белого света вмиг растёкся по всем каналам, а кристаллы на медной платформе ярко засияли. Вокруг игры в колбе заплясали молнии.

А затем сверкнула ослепительно яркая вспышка.

И мир изменился.

Много, много раз.

 

Заметка: максимальный уровень.
Игрок: Космик Вэйлор. Бонусная способность: Боевая удача (ур. 2/3… нет, 3/3) – ваши шансы на критическую атаку любым оружием увеличены на 15%. Новая квестовая способность: Повелитель времени – постоянные скачки по реальностям научили вас лучше понимать парадоксы.
Игрок: Соник. Новая квестовая способность: Повелитель энергии – вы стали самым мощным ходячим аккумулятором во Вселенной. В ваших иглах содержится энергия небольшой сверхновой.
Этап задания «Вернуться в прошлое и победить Лиру» выполнен.
Сюжетная часть игры завершена.
Продолжить игру: да/нет?