Трикси и ее удивительный домашний питомец-перевертыш

1. Его зовут Грязь

Грязь. Его вполне можно было назвать грязью, потому что грязь так облепила его, что на нём было достаточно этой холодной, липкой и мерзкой субстанции, чтобы заполнить доверху оконный ящик для цветов. И осталось бы ещё достаточно для того, чтобы отследить его по следам в течение нескольких дней, если бы он нашёл чистое, не залитое грязью место, чтобы тащиться по нему отсюда. Холодный дождь со снегом лил уже несколько дней, пропитав то, что можно было лишь в насмешку назвать дорогой, превратив её в русло вялотекущей реки, в которой он увяз, казалось, навечно. Решив сделав столь необходимый перерыв в своей грязной работе, он поднялся на травянистый уступ, который тянулся вдоль дороги, и позволил налипшей грязи стекать обратно на липкую дорогу, дрожа от холода.

Если бы он был настоящим пони, на которого был сейчас похож, чейнджлинг мог бы забрести в практически любой город пони и найти кров и пищу на день или два, пока погода не прояснится. К сожалению, одним из последствий нападения чейнджлингов на Кантерлот с их последующим изгнания оттуда стала повальная подозрительность пони. Сейчас они не очень-то доверяли случайным незнакомцам. Особенно пришедшим шатаясь, по дождливой осенней погоде. И не пускали их в город без проверки на наличие магической маскировки.

И, надо бы заметить, что какой бы пони ни создал и не распространил заклинание определения чейнджлингов, он определённо достоин того, чтобы трястись здесь от холода вместо него. Чуть раньше чейнджлинг наступил на скользкий камень, спрятавшийся под грязью, и, поскользнувшись, подвернул лодыжку, и эта пульсирующая боль преследовала его с каждым шагом на дороге, которую он случайно выбрал во время побега из города. Казалось, что его преследовала тёмная туча, заполненная страданиями и льдом, которая с каждым шагом высасывала из него жизнь.

Последние остатки тепла, которые у него остались, исчезли, когда влажный холод осенней погоды впитался в его заляпанный грязью хвост, пока он сидел на нем. Не было никакой объективной причины идти вперёд, но и сзади не было ничего, кроме нескольких городов, в которых узнали, что он чейнджлинг, и прогнали его. Итак, он сел. Обтекая и дрожа.

Через некоторое время он услышал слабое хлюпанье и топот копыт пони, идущего по дороге, с которой он только что сошёл. Звук был едва слышен среди шума угрюмого дождя. Это мог быть какой-нибудь стражник или полицейский пони, выслеживающий убегающего чейнджлинга, вот только последний город, который он посещал, был в нескольких днях пути назад, а хлюпающий звук перемежался со слабым скрипом и звоном повозки. Сухая повозка, скорее всего запряжённая каким-нибудь доверчивым земнопони, которого можно было уговорить подвезти бедного, раненого пони до ближайшего города. Он быстро проверил свою маскировку, всё ещё поддерживаемую им для того, чтобы, при случае, не суетиться, впопыхах снова накладывая её, а затем попытался принять позу, которая выглядела бы как можно более жалкой для проходящих мимо пони.

Прошла целая вечность, прежде чем мокрая повозка появилась из ледяного тумана, двигаясь со скоростью здоровенной улитки, которую любой бы мог обогнать, если бы пони-будь оказался на улице в такую мерзкую погоду. Пони, тянувшая повозку, хлюпала и хлюпала, перебирая копытами, медленной, размеренной походкой того, кто точно знал, как тяжела повозка, и как долго её тащили. Шаг за шагом повозка приближалась, и чейнджлинг на всякий случай снова проверил свою маскировку, прежде чем вытянуть ноющую лодыжку и издать тихий стон боли, что вышло у него очень натурально. В том числе и из-за того, что она действительно болела.

У пони, что тянула повозку, на голове была большая коническая шляпа с широкими полями, глубоко надвинутая на голову, а также плащ, поверх которого располагалась упряжь повозки, и то, и другое, скорее всего, было тщетной попыткой обеспечить хоть какую-то защиту от дождя. Похоже, это сработало так же хорошо, как и маскировка чейнджлинга, потому что любой из этих двоих, будь он брошен в грязный пруд, вышел бы из него более чистым, чем сейчас. Он снова застонал, как только повозка подкатила ближе, держа глаза почти закрытыми в предчувствии ожидаемого взрыва сочувствия, когда его наконец заметят, потому что даже несчастные мокрые пони предпочитали компанию.

Затем он снова застонал, на этот раз громче, когда повозка поравнялась с его сценой, на которой он так достоверно изображал раненого. Но он так и не ощутил всплеска сочувствия, которым он мог бы подкрепиться. Повозка не остановилась.

Он открыл глаза, чтобы посмотреть на проезжавшую мимо него повозку, и почувствовал, как в груди у него поднялась волна гнева из-за равнодушия бесчувственного возницы. Снова бросившись в грязь, он целеустремлённо двинулся вперёд, пока не захлюпал по дороге рядом с бессердечной пони, набросившись на васильковую злодейку с самым свирепым взглядом и резким словом.

— Эй!

Заляпанная грязью пони не остановилась. На самом деле, она, кажется, немного ускорила темп.

— Эй! — повторил он. — Я с тобой разговариваю!

Он снова бросил косой взгляд на возницу, нахмурился, но ответа не было.

— Разве ты не видела меня там, сзади?! — прокричал он, хромая. — Помнишь, это было только что! Я был тем пони, что сидел на обочине дороги с вывихнутой лодыжкой!

— И что? — услышал он в ответ.

— И что?! — чейнджлинг попытался топнуть копытом, но ему удалось лишь издать хлюпающий звук в грязи. — Что за пони оставляет раненого соплеменника на обочине дороги? — фыркнул он.

— Тот, кто не хочет подцепить паразита, — ответила возница, так и не изменив темпа в своём бесстрастном движении.

Решив в качестве ответа выбрать праведное негодование, чейнджлинг громко воскликнул:

— Что?!

Пони продолжала идти вперёд, но мягкая шляпа на её голове на какое-то мгновение засветилась зелёным цветом того пагубного заклинания, которое подменыш возненавидел за последние несколько недель. Его маскировка засветилась таким же зелёным светом сквозь облепившую его грязь, прежде чем пони сказала:

— Ты чейнджлинг! Или ты этого не знал?

— Конечно, я знал, — сказал перевёртыш.

Он посмотрел на мокрый лес, по которому они шли, а также на дорогу впереди и сзади, на всякий случай, если вдруг ему понадобится сбежать. И стоило ради этого медленно тащиться по грязи?

— Как ты узнала? — спросил он после того, как они прошли ещё некоторое время, при этом возница больше не издала ни звука.

— Заклинание обнаружения перевёртышей, — сказала возница с ноткой горькой злобы и язвительности.

Ченджлинг ощутил это и умудрился усвоить даже такое минимальное количество энергии.

— В последнее время оно очень популярно среди единорогов, — добавила единорожка.

— Нет, я имею в виду, как ты наложила заклинание так, чтобы я его не заметил? — в конце концов, этот вопрос сильно его обеспокоил.

— Коммерческая тайна, — сказала она, продолжая идти вперёд.

— Эй! — возмутился он, но, похоже, ему так и не добиться ответа.

Ещё через некоторое время, пробираясь по ледяной грязи, он спросил:

— Итак… Почему ты не убегаешь, крича изо всех сил, как это делают все остальные пони?

Пони ссутулила спину и пошла немного быстрее, сжав рот в тонкую линию, и чейнджлинг услышав слабый звук скрежетания зубов.

— Это глупый вопрос. Если ты не заметил, у меня есть фургон. Если я убегу с криком, я потеряю его. Снова.

— Ох! — Впрочем, по крайней мере, это был ответ, хотя это была довольно глупая причина делать так, как она поступила. Фургон оказался чем-то вроде передвижного жилого дома с дверью и вывеской, а также щедро разукрашенный большим количеством красок, скрытых сейчас под облепившей фургон грязью. Что ещё лучше, казалось, что внутри фургона было сухо, в то время как всё вокруг было настолько влажным, что, возможно, так не было даже на дне океана.

— Так почему же ты просто не вытащила свою повозку в поле и не улеглась спать, вместо того, чтобы тащить её по грязи?

— Есть причины, — пони, казалось, была одновременно довольна и рассержена этими причинами, из-за чего поток эмоций, исходивший от неё, было очень трудно усвоить, но чейнджлинг все равно попытался это сделать, внимательно слушая её.

— Первое! Дорога опасна. Тут чейнджлинги вокруг бродят, если ты не заметил. А ещё есть пони, которые очень бы хотели забрать вещи Трикси. Бывают ещё и наводнения. Молнии ударяют невинных единорогов, которые, возможно, случайно обидели несколько пегасов на её последнем представлении. Второе! Трикси не желает ничего, кроме как добраться до следующего города и принять ванну! Трикси очень холодно, и у неё грязь даже там, где грязи нет места! Третье! Из-за довольно поспешного ухода на последнем выступлении у Трикси нет битсов, поэтому Трикси нужно будет выступить ДО того, как она примет ванну. Четвёртое! Никто не заплатит за то, чтобы увидеть, как грязный единорог размахивает рогом под дождём, поэтому Трикси, как всегда, обречена разочароваться во всех своих ожиданиях. Это ответ тебя устроит?

— Вполне! — ему все ещё было странно идти по грязной дороге с пони, которая знала, что он чейнджлинг, но даже слабая струйка эмоций была гораздо лучше, чем ничего, что он получил бы оставшись на обочине дороги. Тем не менее, он умирал от голода, и его лодыжка пульсировала при каждом шаге, но эта пони, похоже, не боялась его. И если не было возможности обманом выманить у неё хоть немного любви, возможно, он мог бы сделать что-нибудь ещё, чтобы насытиться?

— Знаешь, у меня есть немного битсов, — начал он, тряся головой, чтобы стряхнуть скопившуюся воду, и стараясь не думать о маленьких сосульках, которые он чувствовал в своей гриве. — Если бы ты могла дать мне немного любви, я мог бы заплатить тебе. Таким образом, ты сможешь получить комнату и ванну в следующем городе и иметь возможность выступать. Моя лодыжка просто убивает меня, и я не смогу долго прожить с тем маленьким запасом любви, который у меня остался, так что это будет выгодно для нас обоих. Хорошее предложение, не правда ли?

Единорог замедлила ход, повозка остановилась позади них, а поток её эмоций резко оборвался.

— Что ты сказал? — спросила она очень тихо.

— Я просто сказал, что если ты дашь мне немного любви, я дам тебе битсы, и мы оба…

Грязная земля, казалось, поднялась и ударила его по морде, когда единорожка внезапно схватила его своей магией и швырнула на землю. На этом она не остановилась, а подняла его из грязи за хвост и снова с криком повалила вниз.

— Как ты смеешь!

Сейчас, когда его с головой макнуло в ледяную грязь, всё было гораздо более ошеломляющим.

— Как ты думаешь, кто такая Трикси?!

Третий бросок в ледяную дорожную грязь, не дал чейнджлингу привести мысли в порядок.

— Трикси никогда не поднимает хвост!

К этому времени он уже потерял счёт того, сколько раз его макали в грязь, а также почувствовал, что теряет сознание. Сквозь забитые грязью уши до него донёсся слабый звук, свидетельствующий о том, что с него слетела личина. Однако, это ничуть не замедлило единорога, которая продолжала вбивать его в грязь. Скорее, казалось, что это только раззадорило её. С каждым ударом мир становился всё более нечётким. Но, по крайней мере, этот мир больше не состоял из набившего оскомину мокрого льда. Наоборот, этот мир становился таким чистым и светлым! Впрочем, после очередного удара чейнджлинг провалился во тьму.

2. Оставь свет включённым

Как только он медленно пришёл в себя, с удивлением обнаружив, что всё ещё находится в мире живых, то первое, что он осознал, было то, что с него слетела личина. Уютное тепло меха пони, пусть даже насквозь мокрого, стало настолько привычным за последние несколько лет, проведённых среди пони, что сейчас он чувствовал себя странно обнажённым. Тем не менее, благодаря накинутому на него толстому одеялу, ему было вполне тепло и комфортно. Разве что всё портила грязь, что он чувствовал у себя где-то глубоко в носу, и песок, противно скрипевший на зубах. Мир медленно покачивался от лёгких толчков и ударов, поскрипывали нагруженные детали повозки. Эти звуки, к его удивлению, не становились громче. Через мгновение ему удалось приоткрыть один глаз, подсмотреть, не собирается ли единорожка переехать его повозкой, вместо того, чтобы утопить в грязи.

Поскольку он увидел внутреннюю часть фургона, то такой вариант развития событий показался ему маловероятным. Правда, положение, в котором он оказался, изрядно сбивало с толку.

Висящий где-то над ним фонарь со светлячками, тускло освещал тесное пространство довольно маленького фургона, а также большое количество коробок, сумок, пачек мятой бумаги и нескольких ящиков с различными фейерверками, в беспорядке сдвинутыми к стенам фургона. В дальнем углу, прямо на полу стояла полуразвалившаяся коробка с сосновыми шишками, содержимое которой рассыпалось по всему полу. Чейнджлинг разобрал надпись на коробке: «Пайки для экстренных случаев». На стенах фургона он увидел множество наклеенных и приколотых афиш «Трикси!». Они во множестве висели буквально везде! Но перевёртыш заметил, что все они имели довольно потасканный вид: оборванные, потёртые, с потрёпанными углами и небольшими склеенными разрывами, они создавали у него впечатление, что на него смотрит огромная толпа израненных наблюдателей.

В задней части фургона он обнаружил крохотную медную печку с пустым ведёрком для угля, она стояла прямо рядом с небольшим письменным столом, на котором лежал тонкий, комковатый матрас, а в качестве подушки выступала такая же плоская подушка для сиденья. А ещё чейнджлинг с изумлением понял, что именно на этом матрасе он и лежит.

Стол в качестве кровати? Довольно оригинальный способ экономии того ограниченного пространства, которое было доступно внутри фургона, и, хотя он, вытянувшись, мог бы, скорее всего, коснуться своими зазубренным рогом и задними копытами противоположных концов оставшегося пространства, оно все равно было больше, чем маленькая ячейка, в которой он обитал в улье почти всю свою жизнь.

Липкая грязь, забившаяся во все отверстия его тела, и даже туда, о чём ему не хотелось думать, по большей части исчезла или, по крайней мере, размазалась до состояния тонкой плёнки, покрывающей всё его тело, но внутри хитиновых отверстий все ещё оставались засохшие комки. Грязь не исчезла полностью, а была, по возможности, счищена полотенцами, что валялись сейчас рядом с матрасом грязной кучкой. Они ещё были достаточно влажными, что он обнаружил, когда из любопытства потыкал в них копытом.

«Я совсем недавно был на свободе, но, похоже, всё изменилось», — решил перевёртыш.

Но тут он заметил моток верёвки, висящий на стене, а также большое количество кандалов и цепей, висящих рядом с ними, и пересмотрел свои первоначальные выводы.

«Понятия не имею, почему я не пленник, но мне тут достаточно тепло и сухо, а снаружи мокро и холодно. Ну что за сено?!»

Взбив потёртую подушку, он снова откинулся назад и попытался расслабиться. Всё его тело всё ещё болело, но что-то передало ему немного эмоциональной энергии, пока он был без сознания. И если бы он замер совершенно неподвижно, чутко прислушавшись к себе, то он смог бы почувствовать тонюсенькую струйку эмоций, что продолжала вливаться в него, пока повозка с шумом двигалась вперёд. Даже маленький мешочек с битсами, который он носил на шее, остался цел, чего он и вовсе не ожидал. Выброшенный в грязь и лишённый битсов, он наверняка был бы мёртв через день или два. Впрочем, ещё неизвестно, что ждёт его впереди…

Он зарылся в потёртое одеяло и какое-то время наслаждался ощущением комфортного тепла.

~ ~ ♠ ~ ~

Покачивание и скрип повозки убаюкали его, но он тут же проснулся, когда повозка замедлила ход и остановилась. Шелестящий шум продолжающегося дождя не утих, но стук отстёгивающейся упряжи, раздавшийся от передней части фургона, там, где по совпадению имелась единственная дверь, для выхода из замкнутого пространства фургона, если только он не решил бы попытаться вылезти через одно из довольно маленьких окон, совсем не подходящих под габариты чейнджлинга. Грохот и стук снаружи продолжались ещё несколько минут, пока дверь не скрипнула, и васильковая единорожка не сунула мокрую голову в дверной проем. С единорожки струями бежала вода, прямо на пол фургона.

— О, хорошо, что ты проснулся! — единорожка как заворожённая смотрела на мешочек с битсами, висевший на шее чейнджлинга, как будто изначально планировала снять его, если бы он ещё спал, когда она открыла дверь. Однако, она быстро исправилась и, поймав взгляд чайнджлинга, посмотрела ему прямо в глаза без каких-либо признаков страха или былого гнева. Она лишь слегка дрожала от холода, отчего по её телу временами пробегала мелкая дрожь.

— Да, я проснулся, — осторожно подтвердил чейнджлинг. — Где мы?

— Пока нигде, — ответила единорожка, по-прежнему заливая дождевой водой пол. — Трикси добралась до дружелюбного городка Супстон, коттеджи в аренду, понедельная оплата и номера, где разрешено проживание с домашними питомцами, — она закатила глаза, перестав смотреть на него. — У тебя есть битсы?

— Да.

Незамаскированный чейнджлинг посмотрел на Трикси. Для него это был уникальный опыт, потому что он никогда раньше не сталкивался, в своём естественном виде, мордой к морде с пони, не вызывая криков или дикой паники. На мгновение он даже подумал, что она сама могла быть подменышем, если бы не эмоции, которые она излучала ради его пропитания. В любом случае, вариантов у него действительно было очень мало. Он устал, замёрз и почти потерял силы. Единорожка могла бы просто оставить его в грязи, и в подобной ситуации он бы так и сделал, но она вытащила его из грязи и даже немного обтёрла, прежде чем бросить в повозку, так что он был готов довериться ей… до определённого момента. Кроме того, сейчас от неё исходила волна смущения, достаточная, чтобы подкрепиться, а он все ещё был невероятно голоден.

— Хорошо, — заявила Трикси. — Это ты мне и раньше говорил, так что это даже не вопрос, — единорожка откашлялась, что могло быть признаком начинавшейся жуткой простуды или попыткой манипулирования, способом давления на чейнджлинга. — Великая и Могущественная Трикси нуждается в небольшом кредите, чтобы оплатить комнату.

— Кредит?

— И снова верный ответ, — сказала Трикси с совершенно ровным, невозмутимым выражением лица. — Да, кредит.

Чейнджлинг почти не задумываясь спросил:

— И что мне за это будет?

При этом произошёл явный всплеск приятных эмоций, которых было достаточно для того, чтобы подменыш впитал ещё немного энергии. Единорожка, должно быть, испытывала эмоции и тогда, когда тащила повозку, потому что теперь, когда у чейнджлинга было время подумать об этом, он понял, что действительно чувствует себя немного лучше, чем до принудительной грязевой ванны. Единорожка тоже выглядела немного лучше, потому что последний участок дороги, ведущей в город, должно быть, был вымощен булыжником, а продолжающийся дождь смыл часть грязи с её шёрстки. В любом случае, она сохранила свой высокомерный образ и надменно задрав нос, ответила:

— Что тебе будет? Как насчёт того, что я не выброшу тебя в грязь, сообщив городской полиции, что в моей повозке обнаружен перевёртыш?

— Нет, нет, нет, — сказал чейнджлинг, махнув копытом из-под тёплого одеяла. Ему, по крайней мере, было достаточно комфортно, если бы не зуд от грязи и комки на тонком матрасе. У него не было никакого желания возвращаться к той принудительной ледяной грязевой ванне. — Я имею в виду, какую процентную ставку ты готова оплатить? Пять процентов?

На этот раз вспышка восхитительной симпатии, которую он впитал, была сильнее. Все ещё недостаточно, чтобы откормить его, но, по крайней мере, это было многообещающе.

— Три, — предложила Трикси.

— Пять, — возразил чейнджлинг, лёгким кашлем прочищая горло от скопившейся грязи. — Ну, или может, ванна?

— Четыре, никакой ванны, и завтра ты уйдёшь до того времени, как я вернусь к своему фургону, — возразила Трикси.

— И как ты заплатишь мне, если я уйду?

Симпатия, которую она высвободила на этот раз, была словно резкий взрыв, который соответствовал незначительному поднятию уголков её губ, хотя остальная часть морды единорожки оставалась удручающе стоической:

— Три, и ты можешь воспользоваться ванной, после того, как я с ней закончу. Ты остаёшься в комнате до завтрашнего выступления и исчезаешь после того, как я расплачусь с тобой.

Это было заманчиво, но он подумал, что сможет получить от сделки немного больше:

— И я воспользуюсь кроватью?

До него долетел только отголосок подавленного Трикси взрывного желания насилия, когда она ответила:

— Вот что я тебе скажу — Трикси нужен отдых, если она хочет завтра быть в форме и показать себя с лучшей стороны.

Он нерешительно кивнул:

— Могу я хотя бы посидеть в ванной, пока ты купаешься, и подкормиться твоей любовью к горячей воде?

— Да, да, —Трикси пренебрежительно махнула копытом. — Так мы договорились?

~ ~ ♠ ~ ~

Отходя от грязной повозки, чейнджлинг изо всех сил старался не уронить груз, состоящий из подушек, небольшого чемодана и тёплого одеяла. Ему надо было сделать всего лишь несколько шагов, но он едва не споткнулся, когда прошёл через открытую дверь арендованного коттеджа, сопровождаемый Трикси. Было довольно трудно идти, если тебя с головой накрыли одеялом. Зато дождь едва смочил верхнюю часть груза. Трикси остановилась прямо в дверях и обтекала, выглянув наружу:

— Хорошо, не думаю, что кто-нибудь тебя видел.

— Действительно? — перевёртыш пристально посмотрел на Трикси, сбросив кучу постельного белья на пол. — На улице темень, я был под одеялом, и сейчас середина ночи. Любой, кто вышел так поздно под дождь, заслуживает удара по голове. Значит, это она? — добавил он, оглядывая крошечную комнату.

Это была совершенно простая комната с кроватью, хотя назвать её спальней мог только совершенный оптимист. В воздухе внутри витал едва уловимый запах того, о чем подменыш не хотел и думать, но, в основном, в комнате пахло чистящим средством и дезодорантом с запахом сосны. Запах был довольно приятен, причём так, что это было даже уютно — всё же чистая комната, а не какая-то вонючая дыра. Кроме того, здесь было холодно, потому что газовый обогреватель едва работал, слабо помаргивая контрольной лампочкой. К счастью, он загорелся с мягким звуком, когда Трикси повернула ручку, и по полу, рядом с голой кроватью, стало распространяться долгожданное тепло.

Трикси воспользовалась тем, что он отвлёкся, и исчезла в ванной. Вскоре оттуда донёсся её протестующий вопль:

— Блин! — через мгновение пояснила она. — В этом туалете холодно!

Он пожал плечами и начал разбирать грязные полотенца и чистое одеяло из фургона. После приятной тёплой ванны… поправочка — обеих тёплых ванн, полотенца нужно будет постирать в оставшейся грязной воде. Они вряд ли могли ещё больше испачкаться, да и прачечной поблизости не было. Фактически, теперь, когда он об этом подумал, Трикси могла бы стать хорошим отвлечением, пока он будет заниматься процессом насыщения от городских пони. Она уже знала, что он чейнджлинг, и, похоже, не слишком расстроится из-за этой идеи. Даже если бы ему приходилось большую часть времени прятаться в фургоне, он все равно мог бы впитывать любовь и обожание от её выступлений. А возможно, она была какой-то странной пони, которой действительно нравилось странное и причудливое, и держать подменыша в своей постели для неё было бы чем-то волнительным, а не вызывало бы отвращение от мысли о его присутствии, как у большинства нормальных пони.

«А если что-то не получится, я всегда могу поместить её в кокон», — подумал он.

Правда, он задумался об этом лишь на мгновение. Вокруг бегало слишком много единорогов с их заклинаниями обнаружения маскировки, чтобы использовать обычный запасной план чейнджлингов, даже если бы он захотел это сделать.

«Посмотрим, как получится», — подумал он.

Кровать на самом деле была достаточно просторной даже для двоих, и он положил сверху одеяло Трикси, вместо почти полупрозрачного коттеджного одеяла, с которым, как он подозревал, будет даже немного холоднее, чем вообще без ничего. Потратив немного времени, чтобы взбить подушки, постелил дополнительную простыню под такую же тонкую местную простыню, а оставшиеся подушки бросил рядом с кроватью, чтобы на них можно было стоять, забираясь под одеяло.

Из ванной донёсся звук льющейся воды вместе с краткой, но ёмко описывающей ситуацию серией ругательств.

— Что? — крикнул он, пытаясь прикинуть, будет ли оставление обеих подушек на кровати слишком явной попыткой соблазнения, или ему следует просто лежать рядом с кроватью на подушках и издавать громкие звуки дрожи, пока она, сжалившись, не пригласит его под одеяло.

— Горячей воды ещё нет, — ответила Трикси. В унитазе спустился смыв, и Трикси высунула голову из дверного проёма ванной. — Чейнджлинги ходят в туалет?

— Да! — перевёртыш втянул нижнюю челюсть и высунул верхние клыки насколько возможно, спросил с явным деревенским акцентом:

— Шо за «удобства» у нас там?

Трикси закатила глаза, без малейшего намёка на улыбку от его попытки пошутить, хотя небольшой эмоциональный пузырь сладкого счастья просочился сквозь её контроль.

— Поторопись. Я хочу принять ванну.

— Хорошо, хорошо, — неохотно согласился он и исчез в ванной, чтобы заняться своими делами, пока ванна наполнялась. Прежде чем уйти, он сунул копыто в наполовину наполненную ванну и крикнул:

— Насколько тёплой ты хочешь, чтобы была твоя ванна?

— Ожоги третьей степени, — Трикси сунула мокрую голову в ванную. — Уже нагревается?

— Зависит от того, что ты считаешь «нагревом»?

Она рванулась вперёд и ткнула копытом в воду, а затем тут же выдернула его обратно.

— Холоднее, чем сердце сборщика налогов, — криво усмехнулась она. — А я слишком измотана, чтобы разогреть её заклинанием.

В этот раз чейнджлинг хорошенько обдумал ситуацию, прежде чем заявить:

— Полагаю, ты не собираешься излучать много любви, замерзая в ванне, не так ли?

— Вопросы, вопросы, вопросы! — отрезала Трикси. — Ты кто, перевёртыш или викторина? Конечно, я не собираюсь проявлять любовь, замораживая свои чувствительные местечки.

— Хочешь, я подогрею её для тебя? — чейнджлинг поколебался и поморщился, прежде чем добавить. — Мне нужно немного любви для этого.

Трикси посмотрела на него так, как он того и ожидал:

— Хочешь быстро вылететь на улицу и окунуться в ближайшую грязевую лужу?

— Хочешь поплавать на поверхности ванны вместе с остальными кубиками льда? — не остался в долгу он.

— Я не поднимаю хвост из-за жука, — огрызнулась Трикси.

Она понизила голос до тихого рычания и добавила:

— Кобыла в офисе спросила меня, хочу ли я почасовую оплату за коттедж. Она думала, что я хочу протащить жеребца в её маленькую, обшарпанную общагу.

Изо всех сил стараясь не напоминать ей, что она действительно протащила в комнату жеребца, а не кобылку, подменыш сказал:

— Мне не нужно, чтобы ты поднимала хвост! Мне просто нужно, чтобы ты подумала… эм… любящие мысли. Я впитаю их и использую для нагрева воды. Ты примешь горячую ванну, а я смогу впитать любовь, о которой мы договорились. Никаких хвостов.

Ощущение напряжённого гнева несколько ослабло, и яростный хмурый взгляд на лице Трикси сменился простым хмурым взглядом:

— Без хвостов?

Он издал вздох едва сдерживаемого раздражения:

— Почему ты думаешь, что я хочу забраться тебе под хвост? Если бы добиться любви было так легко, мы бы просто отправили кучку самок-дронов в города Эквестрии и открыли публичные дома! Или ты действительно желаешь, чтобы кто-нибудь был у тебя под хвостом?

Трикси потребовалось несколько секунд, чтобы выдавить:

— Нет! Трикси до сих пор прекрасно справлялась без жеребца под хвостом, и ей никогда не нужен жеребец под хвостом!

Наступил момент смущённого молчания, которое подменыш не смог прервать. Он был слишком занят, впитывая сладкий взрыв смущения, который она выпустила после разговора, и перенаправляя пришедшую волну энергии в форму согревающего заклинания. Кроме того, он был достаточно опытен, чтобы понимать, что почти любое замечание, которое он мог сделать, будет воспринято только как повод для физического насилия, а холодная грязь была слишком близко за входной дверью хижины. Тем не менее, её восхитительные эмоции начали угасать слишком быстро, и ему пришлось что-то сказать, чтобы поддержать её.

— Хочешь, чтобы я стал похож на кобылу? — спросил чейнджлинг. — Чтобы сменить пол и одновременно изменить мою форму, потребуется немного больше энергии, но некоторые пони предпочитают…

— Нет! — кобылка буквально полыхнула смущением, которое он тут же собрал и перенаправил в ванну.

— Вот и всё. Даже немного больше, чем рассчитывал, — он помешал копытом тёплую воду в ванне, стараясь не смотреть на смущённую единорожку.

Похоже, что сегодня он будет спать на полу, вне зависимости от того, какую форму он примет, но, по крайней мере, сначала он собирался принять тёплую ванну.

— Ты сделал это? — Трикси прошла мимо него и погрузила копыто в подогретую воду. — Я имею в виду, конечно, ты это сделал. Обычно Трикси могла бы нагреть всю ванну за считанные секунды, если б не её усталость. Впрочем, вода всё ещё не особо горячая, — добавила она.

— Всё зависит от источника. Ты, знаешь ли, не излучаешь много любви. Не могла бы ты попробовать ещё раз рассказать мне, какая ты Великая и Могущественная? Нарциссизм действует так же хорошо, как и обычная любовь.

Трикси вытерла мокрое копыто о лежащее рядом полотенце и протянула ему:

— Отсоси.

Это была сказано таким невозмутимым тоном, что подменыш невольно усмехнулся. Напрягая горло так, чтобы звучать очень молодо, он сказал:

— Боже, мисс Трикси. Ты такая потрясающая единорожка! Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь делал такие фантастические и потрясающие вещи, как ты. Все, что я хочу, это сидеть здесь и купаться в твоём великолепии.

— Отсоси, — ответила она тем же тоном, ненадолго ткнув копытом в воду, когда от неё начал идти пар, реагируя на его согревающее заклинание. — Расскажи мне ещё.

— Я расскажу всем своим маленьким друзьям, какая ты замечательная! Может быть, мы сможем заставить газету написать о тебе статью с фотографиями и большим заголовком и даже устроить большой парад в твою честь! Ты сможешь покататься на платформе и помахать маленьким пони, пока мы будем чествовать тебя и бросать конфетти.

Он воткнул копыто в воду и тут же выдернул его обратно.

— Ладно, сейчас достаточно горячо.

— Я не приказывала тебе перестать!.. Ой! — Трикси смущённо кашлянула и кивнула в сторону двери ванной. — Убирайся. Трикси нужно время, чтобы принять ванну.

~ ~ ♠ ~ ~

Романтическая любовь — мощная вещь, но «Признание в Горячей Ванне» занимает одно из первых мест в списке эмоциональных переживаний, от которых чейнджлинг может получить подпитку. Поскольку мыло, предоставляемое в коттедже, было практически неотличимо от куска гранита, подменыш принёс из фургона пену для ванны, а пока Трикси мылась и пела, то со второй ходки принёс также немного сухих крекеров и сыра. Благо, что фургон был припаркован буквально у двери.

Когда пение стало громче, ему пришлось признать, хотя и не вслух, что у Трикси был приятный голос, конечно, когда она не огрызалась и не рычала на него. Между тёплым газовым обогревателем и тёплым паром, выходящим из полузакрытой двери ванной, он, наконец, выгнал из своих внутренностей остатки холода. Даже несмотря на то, что в эмоциональном потоке, исходящем от Трикси, не было никакой романтики. Только благодарность и любовь к тёплой воде. Обстановка внутри хижины была даже приятной, потому что всякий раз, когда он раньше был с пони, он всегда беспокоился о том, что потеряет маскировку или допустит ошибку в своих действиях, а когда он был с другими чейнджлингами, то всегда подыскивал любую возможность, чтобы хоть немного возвыситься над ними. Взобравшись повыше по социальной лестнице.

— Ох, я могла бы лежать здесь вечно, — крикнула Трикси, когда он уже заканчивал уборку в спальне.

— Разве это не сделало бы тебя Великой и Сморщенной Трикси? — спросил он. — Если ты собираешься спать там, могу я занять кровать?

— Ты, наверное, утопишь меня во сне, — ответила она. — Трикси привыкла к плохому обращению со стороны других.

— Действительно? — он чувствовал себя немного… ну, ладно, очень обозлённым из-за её слов и того купания в ледяной грязи. Теоретически, её чувство предательства и недоверия к другим пони должно было сделать её более уязвимой для эксплуатации, но в данный момент он просто с нетерпением ждал оставшейся тёплой воды.

Он осмотрел спальню, которая благодаря его усердным усилиям и содержимому небольшой кладовки, была приведена в порядок настолько аккуратно, насколько это было возможно. Кровать была заправлена, как более толстым из двух одеял из фургона, так и тонким куском марли, который шёл в комплекте с комнатой, хотя он подумывал о том, чтобы засунуть хрупкий кусок ткани под кровать на случай, если кому-то из них захочется чихнуть, чтобы вытереть ночью нос. Он даже оставил надоедливой единорожке самую большую и самую мягкую из двух подушек, и поставил тусклый фонарь со светлячками рядом с кроватью, чтобы его было легче накрыть, когда она решит лечь спать. Он выключил освещение коттеджа и оценил сцену в тусклом свете, оставшемся от сонных светлячков.

— Теперь мне намного-намного лучше, — сказала Трикси, открыв до упора дверь ванной.

Порыв влажного воздуха поднялся вместе с ещё более восхитительной радостью. Её грива была отжата и лежала длинной влажной косой на спине, а хвост все ещё был обернут полотенцем.

— Трикси может расчесаться сама, — добавила она, когда он схватил щётку и шагнул вперёд. — Трикси знает, что ты подлизываешься к ней только потому, что хочешь питаться её эмоциями. Она принюхалась. — Точно, как пони.

— Вообще-то, я собирался принять ванну, пока вода ещё тёплая, — сказал чейнджлинг, проходя мимо неё по пути в ванную. — Я выстираю твои полотенца, когда закончу, потому что они очень грязные, и оставлю их сохнуть до завтра. Хочешь потереть мне спинку?

Он улыбнулся про себя и соблазнительно взмахнул хвостом, позируя в дверях ванной. В конце концов, не было причин, по которым он не мог бы показать Трикси, от чего она отказывается, когда ложится спать одна.

К сожалению, он не оглянулся на цель своего соблазнения, иначе ему удалось бы увернуться от мощного удара мокрого полотенца по крупу, из-за которого он буквально упал ванную.

Ему пришлось самому тереть себе спину.

~ ~ ♠ ~ ~

К тому времени, когда он вышел из ванной, чувствуя себя чище, чем за последние несколько месяцев, в спальне было темно, и только свет от голубого пламени газового обогревателя мерцал в маленькой комнате. Стирка была окончена, со всех мокрых полотенец капало в ванну, а его собственный тёмный хитин высох до блестящего блеска, и ему пришлось ворочаться перед газовым обогревателем, чтобы высушить каждую сторону своего тела, чтобы последние остатки влаги испарились.

Это было чудесное ощущение: быть сухим и тёплым для разнообразия, очень похоже на загорание на камне в Бесплодных Землях. На его вкус земли пони всегда были слишком влажными и зелёными, но с наступлением зимы эта зелень сменилась на холодный липкий снег, что было гораздо, гораздо хуже. Если бы можно было найти тёплый дом для пони, где он мог бы запрятаться на зиму, и создать свой собственный кокон в их подвале, он был бы совершенно счастлив проспать весь проклятый сезон и выйти наружу только тогда, когда зима окончательно закончится. В повозке Трикси для этого было недостаточно места, а учитывая то, как ветер свистел в щелях по бортам повозки, велика вероятность того, что он превратится бы в высохшую мумию подменыша задолго до весны.

— Перестань загораживать мне тепло, — пробормотала Трикси из-под одеяла. — Великой и Могущественной Трикси нужно хорошенько отдахнуть, чтобы завтра совершить подвиги удивительного мастерства. Трикси нужно расплатиться с вредителем.

— С процентами, — добавил он, усаживаясь на подушку на полу.

— С процентами, — пробормотала Трикси, соглашаясь.

Натянув на себя тонкое одеяло, подменыш почувствовал, как исследующее копыто сверху коснулось его плеча и мягко потёрло:

— Знаешь, ты мягче, чем ожидала Трикси. И не такой уж и монстр. Одной Трикси было бы гораздо неуютнее, даже если бы у неё были битсы на аренду этого коттеджа. Ты почистил, постирал, ты повесил мою накидку сушиться, — копыто единорожки указало на сушащуюся одежду, тщательно выстиранную и повешенную на пустой вешалке у двери. — Вы, чейнджлинги, не так уж и плохи.

— Да, мы такие, — подменыша передёрнуло, когда он вспомнил, как близко он подошёл к смерти на дне замёрзшей грязи на дороге. — Знаешь, я мог бы применить к тебе заклинание контроля над разумом и высосать всю твою любовь, когда мы встретились. «Трикси» продолжила бы свой тур, а ты бы валялась в коконе, в тёмном углу собственного фургона.

Копыто осталось у него на плече, но перестало двигаться, в полумраке комнаты сохранялась тишина. Спустя очень долгое время Трикси поёрзала на кровати над ним, и васильковое копыто скрылось под одеялом, прежде чем она задала вопрос, которого он боялся:

— Почему ты не сделал этого?

— Ты имеешь в виду нечто иную причину, кроме абсолютной уверенности в том, что меня поймают? Я думаю, это… мошенничество, — чейнджлинг подавил дрожь, пытаясь подоткнуть тонкое одеяло под свой круп. — Это быстро, это легко, а теперь это ещё и самый быстрый способ заставить кричащую толпу пони гнаться за тобой по городу с факелами и вилами.

— Ха! — голос Трикси был приглушен одеялом, но он чувствовал в нём острую боль сожаления. — Зато тебя никогда не обвиняли в том, что из-за тебя пара простаков притащила Гигантского Звёздного Медведя в город. Или что ты использовал древний злой амулет, чтобы захватить целый город и управлять им, как какой-то невменяемый психопат.

— Нет, в этом меня точно не обвиняли, — чейнджлинг обдумал своё положение и внимательно прислушался к звукам снаружи, прежде чем спросить. — Ничего из этого не было в этом городе, верно?

— Нет, — Трикси перевернулась и плотнее натянула на себя одеяло. — Оба случая были в Понивилле.

— О? Это многое объясняет! — подменыш поменял позу на холодном полу и попытался устроиться поудобнее или, по крайней мере, не так неудобно. Это даже сработало, пока Трикси не попыталась оставить за собой последнее слово.

— Нет ничего плохого в жульничестве. Хотя и не для Трикси. Трикси никогда бы не поддалась на слабые и немощные попытки вашего вида контролировать разум, как это произошло с Шайнинг Армором в Кантерлоте. Благодаря упорной учёбе и тренировкам Трикси развила чрезвычайно сильную волю.

— Ты имеешь в виду упрямство?

— Силу воли, — поправила Трикси.

Подменыш усмехнулся, стараясь не обращать внимание на холодный сквозняк, проникающий через щели в половицах, и посмотрел на изножье кровати.

— Принц Стадли. Хочешь, чтобы я перекинулся в него и согрел твою постель?

Трикси хмыкнула, что было поучительно, потому что он, как оказалось, никогда прежде не слышал настоящего хмыканья, но взрыв тёплого желания, исходивший от кровати, быстро утих.

— Трикси слишком умна, чтобы попасться на такую уловку!

Подменыш не смог придумать на это особенно остроумного ответа, поэтому просто остался лежать под тонким одеялом и дрожал. Газовый обогреватель не особо хорошо справлялся с обогревом пола, а маленькие трещины и щели в половицах великолепно справлялись с выстуживанием пола, но ни то, ни другое не помогало ему заснуть, пока в голову не пришла идея…

После нескольких минут интенсивных усилий дребезжащий звук с пола усилился, пока слабый скрежет зубов подменыша не заполнил комнату. Это заняло некоторое время, но в конце концов Трикси высунула нос и рог из-за края кровати и посмотрела на дрожащего подменыша, который дрожал так сильно, что у него стучали зубы.

— Ты не можешь сдержать это? — пробормотала она. — Я пытаюсь уснуть.

— Х-хо-холодно, — пробормотал он, скрестив передние ноги и ещё плотнее закутавшись в одеяло, но всё ещё держа один глаз приоткрытым в ожидании долгожданного приглашения в её тёплую постель.

Тяжело вздохнув, Трикси зажгла рог.

— Ну, мы не можем этого допустить. Если ты продолжишь издавать этот ужасный шум, я никогда не усну.

Движимое магией Трикси, полотенце вылетело из сушившегося белья и всунулось в рот подменыша. Повернувшись к стене, явно довольная наступившей тишиной, Трикси снова скрылась под одеялом:

— Так-то лучше. Спокойной ночи.

3. Легалайз или подменыш в законе

Внезапный громкий стук в дверь неожиданно заполнил комнату, и какой-то жеребец снаружи властным голосом произнёс:

— Откройте! Полиция!

Говоривший не остановился на этом, продолжая колотить копытом по довольно толстой двери, да так, что она ощутимо прогибалась под его ударами.

Голос всё не унимался, барабаня в дверь и повторяя свои требования, временами меняя фразы, но не меняя их смысл. Так продолжалось до тех пор, пока подменыш не очнулся ото сна, сначала медленно, из-за холода, буквально заполнившего всё его тело, но потом гораздо быстрее, когда слова стучавшего дошли через его уши до мозга. Он вскочил на копыта и выругался, жалея, что не догадался заранее проверить комнату на наличие альтернативных выходов. После чего встряхнул дрыхнувшую Трикси.

— Ещё нет, мам, — пробормотала та, пытаясь снова с головой укрыться под одеялом.

— Там полиция! — прошипел он ей на ухо, на тот случай, если она не услышала громкий рёв за дверью.

— А тут Трикси, — пробормотала она, отчаянно вцепившись в подушку, когда подменыш потянул её. — Уйди и дай мне поспать!

— Мы знаем, что у вас там чейнджлинг! — проревел полицейский, продолжая стучать в дверь. — Выходите с поднятыми копытами!

— Как Трикси вообще могла вляпаться в это? — пробормотала Трикси, уткнувшись мордой в матрас, в то время как чейнджлинг зашвырнул последний элемент постельного белья с её кровати в другой конец комнаты. — Будь милым и скажи им, чтобы они ушли, ладно?

— Откройте эту дискордову дверь, или я её выломаю! — проревел полицейский пони.

— Охолони, шериф Овервельм! — крикнул другой голос, гораздо выше и пронзительнее. — Убери копыта от моей двери!

— Это вы сказали мне, что там внутри чейнджлинг, мисс Присси! — проревел шериф.

— Но я не желаю, чтобы вы ломали мою собственность, чтобы вытащить его! — огрызнулся другой голос.

Чейнджлинг предположил, что это и есть владелица коттеджного парка.

— Разве ты не можешь… расставить ловушки или что-нибудь в этом роде? — спросила она.

Трикси перевернулась и поморгала, глядя прямо на чейнджлинга, с озадаченным выражением лица:

— Почему в моей комнате чейнджлинг?

— Потому что в моей комнате пони, — огрызнулся подменыш и, указав на дверь, добавил. — А скоро будет двое!

Голос шерифа снова просочился сквозь дверь:

— Теперь посмотрите сюда, мисс Присси. Вы сказали мне, что в вашем домике чейнджлинг. Небольшой ущерб — небольшая плата за вашу безопасность. А теперь отойдите в сторону, и я выломаю дверь.

— О, нет, ты этого не делаешь! — огрызнулась Присси.

— Отлично! — выдохнул чейнджлинг.

Присси продолжила:

— Запасной ключ у меня в офисе. Позвольте мне пойти и принести его.

— Фьюметс! — ругнулся чейнджлинг.

— Ох, хвостня! — Трикси, пошатываясь, встала с кровати и какое-то мгновение стояла, расставив ноги, посреди маленькой комнаты, её глаза были закрыты, а всклокоченная грива почти встала дыбом, когда она выбралась из-под одеяла. — Будь добр, перевоплотись во что-нибудь, прежде чем прикажешь ему уйти.

Подменыш подглядел в щёлочку между рейками жалюзи, что закрывали переднее окно хижины.

— Он единорог! У него, наверняка, есть это проклятое заклинание обнаружения!

— Упс! — Трикси открыла глаза и несколько раз моргнула. — Это меняет дело. Тогда ты выбегаешь через парадную дверь и попадаешь в плен, а я выбегу через заднюю дверь. Только позволь мне собрать несколько вещей.

Трикси напялила шляпу и плащ, перед тем, как побрела в ванную.

Как бы сильно подменышу не хотелось наорать на неё, но он сдержался, просто сев посреди комнаты, и скрестил передние копыта, подождав, пока Трикси не выскочила обратно.

— Окно в ванной слишком маленькое для твоих толстых фланков? — спросил он.

— Да! — прошипела она в ответ, кажется, уже окончательно проснувшись. — Перекинься во что-нибудь маленькое, что подойдёт по размеру, и убирайся! Я отвлеку шерифа.

Трикси чуть-чуть приоткрыла занавеску и выглянула в окно, в то время как подменыш, направившись к ванной, остановился в дверном проёме и оглянулся через плечо:

— Что ты собираешься делать с тем фактом, что ты мне должна?

— Что бы ты предпочёл: быть разорённым или оказаться в тюрьме? — прошипела она в ответ.

Быстрый уход чейнджлинга в ванную, вполне доходчиво ответил на её вопрос. Трикси поправила шляпу, собираясь открыть входную дверь:

— Время для шоу, — буркнула она себе под нос.

— Погоди! — подменыш поспешно вернулся в спальню в образе маленькой испуганной кобылки. — Заднее окно закрашено и закрыто решёткойч! Что мы будем делать?

— Мы? — Трикси подняла бровь и усмехнулась. — Трикси закричит и заявит шерифу, что нашла перевёртыша, прячущегося в комнате. Ты можешь делать все, что захочешь.

Подменыш прижал уши и пристально посмотрел на неё. Впрочем, в его теперешнем образе, он не достиг нужного эффекта.

— Что ты будешь делать, когда я скажу ему, что мы вместе? Думаю, тогда он арестует нас обоих?

— Ты этого не сделаешь, — Трикси внимательно посмотрела на чейнджлинга. — Ты же не сделаешь этого?

Чейнджлинг промолчал, сохраняя самое суровое выражение морды, стоя у занавешенного окна.

— Да, ты точно это сделаешь! Ты наверняка хочешь отомстить за кое-что! — она вздохнула и закатила глаза. — Хорошо, хорошо. Трикси что-нибудь придумает.

— Вот ключ, шериф, — за дверью послышалась какая-то возня. — Теперь я как следует запрусь в офисе. Приходите за мной, когда запрёте этого злого жука.

Подменышу потребовалось время, чтобы заглянуть за жалюзи:

— Тебе лучше поторопиться, потому что у него… Что ты делаешь?

Магия Трикси окружила шнурок которым обычно поднимают жалюзи и отрезала длинный кусок. После чего повязала один из концов на шею подменыша:

— Вернись в свою нормальную форму, заткнись и делай все, что я тебе скажу. Возможно, мы оба сможем выбраться из этого, не попав в тюрьму.

Хоть его так и подмывало спросить, подменыш сделал, как ему было сказано, приняв свою нормальную форму и замерев, когда Трикси распахнула входную дверь, чтобы увидеть нахмуренного шерифа с уже сияющим рогом, предположительно для того, чтобы использовать заклинание для обнаружения чейнджлинга.

«Это уже перебор. Если он не сможет меня обнаружить, ему понадобится трость и собака-поводырь», — решил перевёртыш, глядя на шерифа.

— Почему ты прервал сон Великой и Могущественной Тр-р-рикси? — закричала Трикси на полную громкость. — Разве ты не знаешь, что сегодня днём мне предстоит выступать?

— А-га-а-а! — воскликнул шериф, несколько тише чем единорожка, указывая на подменыша. — У тебя подменыш!.. на поводке?

— Конечно, я держу его на поводке! — проревела Трикси, каким-то образом сумев увеличить свою и без того впечатляющую громкость. — Или в этом городе поводок вне закона?

— Нет, но-о-о…

— Великая и Могущественная Трикси всегда следует закону!

Чейнджлинг не был полностью уверен в том, что произошло — то ли он оглох, то ли голос Трикси действительно стал тише, когда она продолжила:

— Трикси — ярый сторонник правоохранительных органов. Да ведь Трикси уже много лет поддерживает тесные отношения с правоохранительными органами и выступает на многих их эксклюзивных мероприятиях.

Несмотря на то, что чейнджлингу очень хотелось высказать собственное мнение о том, что это были за отношения и о своей уверенности в том, что она носила кандалы на копытах во время большинства мероприятий, он промолчал. А Трикси громогласно рассказывала о своём тесном сотрудничестве с органами и длинном списке благотворительных акций по сбору средств, на которых она выступала.

— …Фонд пособий и стипендий для полицейских-холостяков, Фонд «Разбитая Звезда» для поддержки вдов и Школа для сирот Фетлока!

Шериф притих, буквально погребённый этим словесным потоком. Его едва хватило на нерешительное:

— Да, но-о-о…

— И в довершение всего, всего два месяца назад Трикси дала эксклюзивное шоу для полицейского управления Мэйнхэттена, в результате которого был пойман гнусный похититель драгоценностей — Раф Даймонд!

Морда полицейского жеребца выражала ошеломлённое замешательство, когда он повторил ещё тише:

— Да, но…

Цокнув копытом, поправив на голове недавно выстиранную и вычищенную шляпу, Трикси провозгласила:

— Трикси выступала перед коронованными особами Эквестрии, Седельной Аравии и Маретонии, и только один день она будет украшать ваш крошечный городок её Великолепным и Удивительным шоу!

Шериф всё же взял себя в копыта и, указав на подменыша, слабо возразил:

— Это подменыш.

Подменыш посмотрел на Трикси, которая стояла, балансируя на задних ногах. Ему так и хотелось сказать: «Спасибо, Капитан Очевидность!», но он сдержался, подумав о том, насколько холодными, вероятно, будут тюремные камеры в этом маленьком городке.

— Не просто подменыш, а дрессированный дикий подменыш, — заявила Трикси, взмахнув копытом в его сторону. — Узрите свирепого и злобного хищника Бесплодных Земель! Они не такие умные, как обычные чейнджлинги, но их все равно можно поймать и приручить. Конечно, это довольно трудно, и под силу только очень опытному охотнику. Но зато, если получится, то его можно обучить выполнять удивительные трюки! Трикси потратила много месяцев на дрессировку этого свирепого зверя, буквально положив на это свою жизнь, без устали обучая его послушанию! Превратив таким образом этого монстра в преданного питомца, полностью находящегося под моим контролем. На своём выступлении сегодня днём Трикси с гордостью покажет всему вашему маленькому городку, какую потрясающую работу она проделала, и все трюки, которые он может выполнять!

— Трюки? — переспросил шериф.

«Мне действительно нужно это увидеть! — подумал, увлёкшись речью единорожки, чейнджлинг. — Ой, подождите! Это же она обо мне!»

— Да! Конечно, — Трикси небрежно стряхнула копытом с накидки невидимую пылинку. — Трикси всё ещё работает над обучением его более сложным трюкам, таким как прыжки через горящие обручи и жонглирование, но простые трюки он исполняет играючи! Смотрите!

Чейнджлинг не был зелёным головастиком, только что вылупившимся из кокона. Он много где побывал, многое повидал, но он никогда даже не думал о том, что может когда-нибудь оказаться в таком положении. Он садился, кувыркался, прыгал по команде, попрошайничал, строя печальную моську, и начал видеть слабый свет в конце тоннеля, когда ощутил, что горьковатый скепсис в эмоциях шерифа утих, уступив место сладкому намёку на любопытство.

— Но, — начал шериф после того, как Трикси закончила демонстрацию возможностей своего «питомца». — Я не вижу его бирок.

— Э-э-э?.. — удивилась единорожка, но теперь настала очередь шерифа прервать Трикси.

— Вы не можете использовать его в представлении, пока он не получит жетон и заряды.

«Заряды?» — дёрнулся чейнджлинг.

— Заряды? — приподняла брови Трикси. — Это что за хвостня?! Я не позволю калечить моего питомца!

— Ох, простите! — смутился шериф. — Так мы называем шприцы с вакциной, что выпускаем из этой штуки, — шериф слегка двинул фланками и перевёртыш только сейчас заметил, что на его боку приторочено ружьё… очень впечатляющего калибра. — Во избежание эпидемий среди диких животных, нам приходится прививать их вот из таких штук.

— «Так это всего лишь прививки!, — облегчённо выдохнул чейнджлинг, — Впрочем, расслабляться рано — не хочу, чтобы в меня стреляли из этой штуки!».

— Трикси будет более чем счастлива зарегистрировать и привить своего удивительного дикого подменыша. Особенно сейчас, когда он достаточно обучен выступать. У вас есть ветеринар в городе?

~ ~ ♠ ~ ~

— Прививки? — прошептал чейнджлинг, пока они шли по городу.

— Не забывай, шериф наблюдает за нами, — ответила Трикси тихим шёпотом, стараясь не шевелить губами.

Вместо того, чтобы сбежать, что ему очень хотелось, чейнджлинг заскулил и стал упираться, натягивая поводок. Трикси покрикивая на него, упорно тащила подменыша до кабинета ветеринара. Этот спектакль чейнджлинг отыгрывал всю дорогу, потому что всё время ощущал направленную на себя горькую подозрительность следящего за ними шерифа.

~ ~ ♠ ~ ~

— Он на поводке! — крикнула Трикси вопящему пони, выбежавшему из кабинета ветеринара на улицу. — Смотрите! Вот он! Он совершенно безобиден! Блин, — добавила она, закатывая глаза и качая головой. — Некоторые пони — пугливые идиоты!

— Что здесь происходит? — голос, спросивший это из глубины помещения, был тёплым и успокаивающим. Очень тёплая аура доброжелательности буквально окутала подменыша, ровно до того момента, когда ветеринар подошла к стойке и в шоке посмотрела на своего уникального пациента. — Э-это подменыш!

Чейнджлинг машинально изобразил фейсхуф.

Трикси вздохнула:

— Вы, должно быть, ветеринар, — проворчала она. — Он дикий подменыш, приручённый Великой и Могущественной Трикси. Мы здесь, чтобы получить для него жетоны и… — Трикси понизила голос до заговорщического шёпота, — прививки!

Подменыш заскулил, что было лишь наполовину притворством. Уколы — это больно.

— Эм… Да, — сказала ветеринар, усиленно моргая, но все ещё сохраняя свою позицию у стойки, излучая пряную смесь восхищения и ужаса. — Бирки. Я поняла, но... у меня здесь никогда раньше не было подменыша.

— Это довольно редкая порода, — пояснила Трикси. — Дикий южный короткоухий, как понимает Трикси. Он не очень умён, но вполне послушен, при правильном обучении. Иди сюда и сядь! Сидеть! Позволь хорошей тёте ветеринару тебя осмотреть.

Тюремная камера выглядела всё привлекательней с каждой минутой, но подменыш сел там, где ему было указано, и позволил ветеринару тыкать его в те места на своём теле, куда раньше никто, никогда не тыкал. Тем более, не тыкали таким образом. Ветеринар, казалось, расслабилась, тщательного выполняя свою работу, но, похоже, она сожалела о том, что не может провести более полный и тщательный осмотр. Чейнджлингу казалось, что она хотела бы это сделать, но ей это не удалось, потому что он крепко прижимал свой хвост к крупу, каждый раз, когда она оказывалась у него за спиной.

— Он намного мягче, чем я думала, но довольно силён, — сказала ветеринар, заглядывая ему в рот. — Однако, вы хорошо следите за его зубами. Что он ест?

«Любопытных ветеринаров», — подумал чейнджлинг.

— Я держала его на строгой вегетарианской диете. В основном травы и выпечка с большим количеством сосновых шишек, чтобы он оставался в тонусе, — объяснила Трикси, которая, казалось, наслаждалась осмотром подменыша с большим удовольствием, какое только можно было скрыть за случайной ухмылкой. — Хотя, иногда Трикси любит угостить его небольшим лакомством, чтобы вознаградить его за хорошее поведение. Вот!

Одно быстрое движение копыта Трикси, и чейнджлинг с изумлением увидел, как на этом копыте возник кубик сахара, появившийся, казалось, из воздуха.

— Теперь смотрите! Трикси положит сахар ему на кончик носа, и он даже не прикоснется к нему, пока я не скажу… Эй!

Одним из преимуществ пребывания в своей естественной форме было то, что он мог использовать свой длинный язык. Одно быстрое движение, и кубик сахара исчез, а перевёртыш радостно захрустел им, скорчив на морде самое невинное выражение, на которое только был способен.

— Это… немного жутковато, — сказала ветеринар, все ещё держа в копыте ложечку для языка.

— Ага, — Трикси моргнула, прежде чем восстановить самообладание, усилием воли заставив себя не обращать внимание на то, что ей только что облизали копыто. — Наверняка они очень популярны среди диких подменышей женского пола.

— Я бы даже поставила на это битсы, — поддержала шутку ветеринар, выбрасывая ложечку для языка в мусор и отправляясь мыть копыта. — Это действительно впечатляющий экземпляр. Будете приобретать ошейник? Всего двадцать битсов.

— Двадцать… — тут же начала закипать Трикси.

— Это поможет другим пони не паниковать, когда они увидят его, а также на него можно повесить его бирки, — довольно весело сказала ветеринар, снимая ошейник с доски. — И поводок еще за пятнадцать.

Трикси ничего не возразила, но заворчала себе под нос так, что подменыш подумал о вулкане, готовом вот-вот пробудиться.

— Отлично! — сказал ветеринар, кладя предметы на стол. — Осталось поставить прививки и всё будет просто замечательно!

— Прививки? — проворчала Трикси. — Я думала, что вы могли бы поставить ему одну и сэкономить немного денег.

— Я действительно не уверена, какие прививки ему ставить, — призналась ветеринар, — но у нас есть ряд универсальных прививок, чтобы предотвратить все, чем он может заразиться от пони, а также прививки от обычной чумы, бешенства и ещё витамины.

— Чего? — Трикси резко нахмурилась. — Зачем ему витамины?

— Общеукрепляющее, — хихикнула ветеринар, протыкая первой иглой тонкий хитин чейнджлинга.

Инъектор издал легкий хрустящий звук. К удивлению чейнджлинга — это было почти не больно. Однако, после трех или четырех уколов, Трикси тихонько застонала и схватилась за плащ там, где, по предположению подменыша, она хранила пустую сумку для битсов.

— Почти готово! Хороший мальчик! — похвалила его ветеринар. — Ну вот и всё!

Ветеринар сунула ему в рот небольшое лакомство и подошла к стойке, где начала заполнять форму:

— Похоже, всё это обойдётся вам в сто шестнадцать битсов.

Теперь Трикси заскулила громче, глядя на подменыша. Поскольку он должен был притворяться глупым, он в ответ просто стал подражать её нытью. Разумеется, после того, как он расправился с вкусняшкой из арахисовой пасты с ароматизатором, что продают в любом магазине пони для домашних питомцев.

После небольшого взаимного нытья, Трикси закатила глаза и заявила:

— Одним из преимуществ наличия обученного дикого подменыша, является его полезность. Трикси использует его, чтобы носить свои вещи. Он очень хорошо хранит деньги Трикси.

— Ого!

Подменыш снял с шеи мешочек с битсами и начал передвигать их по столу. Трата ещё сотни битсов не разорит его, но сильно истощит денежные запасы. Он почти наполовину закончил молча пересчитывать битсы, когда понял, что он должен изображать животное, поэтому просто продолжал передвигать битсы по столу, пока ветеринар не усмехнулась:

— Теперь ты можешь остановиться, малыш.

Трикси выдала что-то неопределённое, но тон её был явно недовольным. Отделив нужное количество битсов из кучки на столе, добавив монетку в пять бит «на чай», она начала запихивать скудные остатки средств подменыша обратно в мешочек.

— Замечательный у вас «питомец», — сказала ветеринар.

«Да, но она не очень хорошо обучена», — ехидно подумал чейнджлинг.

— Трикси очень хорошо его тренировала, но, к сожалению, он не умеет считать больше четырех, — она туго затянула шнурок и передала мешочек с битсами подменышу, который быстро надел его себе на шею, прежде чем она придумает ещё способ истощить его денежные запасы.

— Мне нужно знать его имя, чтобы нанести на бирку, — ветеринар подошла к нише в кабинете, где притаился гравировальный станок, и стала перебирать маленькие алюминиевые заготовки, в поисках подходящей.

Подменыш посмотрел на Трикси, приподняв надбровную дугу и с вопросительным выражением морды, которое Трикси почти идеально воспроизвела в ответ, как будто он смотрел в зеркало. Ветеринар сумела уловить эту сцену, и снова усмехнулась, когда они оба быстро отвернулись друг от друга:

— У него очень выразительная мордочка, мэм. Похоже, он хотел задать вам вопрос?

— Он часто так делает, — сказала Трикси. — Поэтому я и зову его… Квестор¹. Потому, что он такой любопытный. Сокращённо — Квест.

— Мило, — ветеринар вставила в машину небольшую алюминиевую бирку и некоторое время гравировала её, прежде чем принести готовую бирку обратно и бросить ее на прилавок. — Этого вполне достаточно, если только вам не нужны следящие чары для его ошейника.

— Сколько? — сузила глаза Трикси.

— Ну, если он действительно домашнее животное, то вам наверняка хотелось бы иметь возможность выследить его, если он убежит. — Двадцать битсов.

— Пятнадцать! — отрезала Трикси.

— Двадцать, — ответила ветеринар, подмигнув. — И я ни слова не скажу о том, что он читает плакаты на стене.

Подменыш от удивления дёрнулся от того места, где читал ужасный плакат о пользе дегельминтизации, затем опустил голову и стащил с шеи мешочек с битсами.

Ветеринар, глядя на него, улыбнулась и добавила:

— Не унывайте, малыш. Могло быть и хуже.

Чейнджлинг, совсем недавно названный Квестом, снова положил свою сумку на стол и посмотрел на её улыбающуюся морду. По крайней мере, эмоции, исходящие от ветеринара, были доброжелательными, но опять же, она была довольно странной пони, которая каждый день имела дело с не-пони. Но он, всё же, не чувствовал от неё угрозы. Не было того ощущения, что она просто выжидает, чтобы сдать их, что сделало ветеринара второй пони, которую он встретил за эти дни, которая, по крайней мере немного, приняла его истинное «я». Тем не менее, он не хотел испытывать судьбу, говоря что-либо, поэтому вместо этого он просто немного поскулил с восходящим чириканьем в конце, чтобы звук показался немного вопросительным.

Ветеринар лишь ухмыльнулась и покачала головой, пересчитывая битсы за отслеживающее заклинание.

— Обычно, на этом этапе, я спрашиваю владельца, не хочет ли он стерилизовать или кастрировать питомца?

— Сколько это будет стоить? — заинтересовалась Трикси.

Квест тут же врезал ей копытом по лодыжке.

4. День открытий

Квест решил, что как только он получит свои бирки и ярко-синий ошейник (по которому всепони могли опознать в нём чейнджлинга мужского пола), то он тут же покинет это странное место, но он по-прежнему будет изображать домашнего любимца Трикси. На улице их наверняка ждёт подозрительно настроенный к ним шериф, да и других пони не следовало сбрасывать со счетов. Так что так будет разумнее всего.

Правда, чего они не ожидали, при выходе на улицу, так это обнаружить прямо перед собой небольшую толпу, примерно из двадцати пони. В которой можно было увидеть как маленьких жеребят, с любопытством выглядывающих из-за ног старших, так и совсем старых пони, у одного из которых длинная белая борода едва не волочилась по влажной и всё ещё грязноватой мостовой.

— Вот эта тварь! — прохрипел старый пони, выступив вперёд и щурясь сквозь очки. — Выглядит странно, но не слишком опасно. И что это за наряд? Похоже на то, что кто-то нарядил дрессированную собаку под пони. Или кого-то ещё в этом роде.

Трикси откашлялась и, протянув копыто, осторожно отвела нос старого жеребца в сторону, пока он не уставился на чейнджлинга.

— О! Это другое дело! — сказал старый жеребец. Он ещё сильнее прищурился сквозь заляпанные очки и почти прижался носом к подменышу. — Пони-будь, принесите газету. У нас здесь какой-то огромный жук!

— Нет, просто чейнджлинг, — заявила Трикси, привычно начиная ездить по ушам зрителей. — Филледи и джентлькольты, Великая и Могущественная Трикси будет рада продемонстрировать вам Квеста, своего свирепого дикого чейнджлинга, на своём шоу сегодня днем, но если вы хотите поближе взглянуть на него перед представлением, Трикси будет готова разрешить это…

Квест легонько толкнул Трикси бедром и постучал по опустевшему мешочку с битсами на шее, который теперь едва мог звенеть.

— …за небольшую плату. Один бит, чтобы посмотреть, два битса, чтобы потрогать, и пять битсов, чтобы покормить его, — закончила Трикси.

Подменыша мгновенно окунуло в потоки удовольствия, что изливали на него всепони, пока Трикси гладила его по голове. В основном эти чувства исходили от зрителей, но в этом водопаде эмоций, Квест ощутил очень знакомый ручеёк. Зрители восторженно ахали, когда он прихорашивался перед ними, закрывая глаза и жужжа своими, казалось бы хрупкими, крыльями, расправляя их словно для полёта.

— А что он ест? — спросил один из маленьких зрителей.

«Раздражающих, шумных жеребят, которые задают слишком много вопросов!»— мысленно хмыкнул Квест.

— Трикси нашла несколько продуктов, которые её дикий подменыш будет есть, но, похоже, ему больше всего нравятся кубики сахара, — она сделала быстрый пас копытом и протянула ему кусочек сахара, но на этот раз держала его достаточно далеко от него, чтобы он не смог слизнуть сладкий кубик с её копыта.

Через несколько минут подменыш оказался в положении, о котором даже и не мечтал. Потому что это было слишком невероятно даже для мечты.

Перед ним стояла небольшая очередь молодых жеребят и кобылок, каждый из них держал в копытах по пять битсов и кусочек сахара. Они хихикали, протягивая копыто, чтобы погладить его, но только после того, как он обязательно обнюхивал вытянутое копыто. После ритуала с обнюхиванием копыта, Квест открывал мешочек с битсами, что висел на его шее и протягивал его маленьким пони, чтобы те бросили туда монетку. После чего аккуратно брал подношение, осторожно снимая зубами восхитительный кубик сахара с маленького копытца. А затем наслаждался мягкими ласками и почесыванием ушей, которые неизбежно сопровождались словами: «А он мягче, чем я ожидал».

Каждый маленький пони буквально светился любовью, так что после того, как всё закончилось, Квест чувствовал себя комфортно несытым. Для подменыша было почти невозможно насытиться любовью, но в своём статусе голода он прошёл путь от того, что едва держался на последних остатках своих запасов, когда впервые встретил Трикси, до того, что сейчас он комфортно мог провести без подпитки несколько недель. Если бы не бдительный, внимательный шериф, что постоянно крутился где-то рядом, на грани видимости, он мог бы подумать о том, чтобы проскользнуть за угол и замаскировавшись, сбежать.

Но опять же, где ещё он мог выстроить в ряд пони, чтобы те добровольно одаривали его любовью, ещё и приплатив за эту привилегию по пять битсов с кусочом сахара?

~ ~ ♠ ~ ~

Обшарпанный маленький домик, сдаваемый внаём, всё больше напоминал им дом, когда подменыш и Трикси вернулись в него. Трикси потратила несколько мгновений, прикрепляя короткий шнур, который они использовали в качестве поводка, починив жалюзи так легко и идеально, что подменыш даже не мог сказать, что этот шнурок когда-то обрезали.

— Отели и общежития всегда находят способ выставить Трикси счёт за подобные мелочи, — проворчала она, проверяя, чтобы жалюзи продолжали двигаться, когда она дергала за соответствующий шнур.

Квест, что собирал в это время высохшее белье, спросил:

— И поэтому на всех твоих полотенцах написано «Собственность отеля»?

— Заткнись! — прорычала Трикси. — И отдай мне мои битсы!

— Мои битсы! — подменыш машинально прижал копытом мешочек с битсами, висевший у него на шее, защищая его. Ему ещё не удалось вернуть весь потраченный капитал, но, каким бы маленьким он ни был, Квест не собирался расставаться ни с одной, даже самой маленькой монеткой.

— Ты не представляешь, что за муки я испытал, когда мне чесали уши! — объяснил он. — Это была та ещё пытка! Я находился в бесконечной агонии!

Трикси презрительно фыркнула:

— Не верю! Я предполагала, что мы придём к этому. Послушай, без меня ты бы никогда не получил эти битсы!

Подменыш на мгновение задумался, впитывая эмоции, исходящие от единорожки:

— Вынужден согласиться. И все же, почему я должен отдавать тебе что-то из них?

От нахмурившейся единорожки ощутимо шарахнуло какой-то странной смесью раздражения и восхищения, когда она зарычала:

— Потому что, судя по выражению твоей морды, ты высасывал любовь из каждого из этих бедных малюток! Так что всё справедливо — ты получаешь любовь, а я — битсы!

— Ты всё ещё должна мне за комнату и визит к ветеринару, — заметил чейнджлинг.

— Это был твой визит к ветеринару! — возразила Трикси. — Думай об этом как о медицинской страховке, предоставляемой работодателем. Пришла пора раскошелиться за её!

В конце концов они хоть и неохотно, но пришли к некому компромиссу. За исключением суммы потраченной на посещения ветеринара, шестьдесят процентов прибыли пойдут на оплату кредита Трикси до тех пор, пока он не будет погашен, после чего они пересмотрят соглашение. Ошейник и жетон принадлежали чейнджлингу и были оплачены из его доли от выручки, но кристалл слежения принадлежит Трикси, и она получит его обратно по окончании их сотрудничества. Впрочем, это была бесполезная маленькая безделушка, и подменыш не видел никакой возможности использовать её, когда их пути разойдутся. Впереди у них оставалось ещё дневное представление, к которому надо было подготовиться.

~ ~ ♠ ~ ~

— Что значит «отстань на некоторое время»? — подменыш вытянул шею, чтобы посмотреть через плечо Трикси на то, что она писала. — И почему ты рисуешь пламя?

— Трикси пытается сделать кое-какой реквизит на сегодня, — огрызнулась она, защищая копытом свой рисунок. — Это только на одно шоу, после чего я смогу расплатиться с тобой, но чем лучше и впечатляюще мы выступим, тем больше битсов мы сможем заработать. Путь до Пуэрто-де-Кабальо, где Трикси планирует перезимовать, не близок, — её глаза устремились вдаль. — Возможно, этой зимой Трикси сможет развлекаться на круизном лайнере, вместо того, чтобы снова оказаться в ловушке на каменной ферме. Неважно! — добавила она, помотав головой, в то время как подменыш впитывал последний всплеск её сладких воспоминаний. — Трикси и раньше бывала в подобных съёмных домиках. Скорее всего, прямо за ним есть плоская площадка со шлангом. Иди смой грязь с фургона, пока Трикси что-нибудь придумает, чтобы сделать наш выход более ярким.

Квест прищурился от подозрительно острых эмоций, которые на мгновение испустила Трикси:

— Ты ведь не думаешь меня поджечь?

— Нет! — Трикси замерла, что-то обдумывая. — Нет, наверное, нет. Трикси будет достаточно сложно убедить публику в том, что ты отлично дрессированный дикий подменыш, если ты откажешься сигать в огонь. У Трикси есть гораздо лучший план.

— Без огня? — спросил подменыш.

Трикси отложила рисунок в сторону и направилась к двери:

— Я достану кое-что из фургона, прежде, чем ты приступишь к его мытью.

Она поколебалась, прежде чем открыть дверь наружу и спросила:

— Кстати, Квест, существуют ли на самом деле какие-нибудь дикие подменыши?

— Конечно нет! Среди моих сородичей дураков нет! — усмехнулся подменыш.

Он помолчал, пристально разглядывая единорожку и спросил в ответ:

— А есть ли дикие пони? Кроме тебя, конечно.

— Заткнись! — сердито рявкнула Трикси, хотя при этом Квест ощутил, как она выпустила довольно приятные эмоции.

~ ~ ♠ ~ ~

Фургон оказалось на удивление легко протащить за ряд хижин к плоской каменной плите, где должна была проходить мойка. Подменыш чувствовал себя странно обнаженным, потому что он мог слышать голоса и чувствовать эмоции горожан, что проходили где-то рядом, когда он доставал шланг, чтобы помыть фургон, находясь в своём естественном облике. Время от времени любопытные пони выглядывали из-за углов зданий, чтобы посмотреть, как он распыляет воду на грязный фургон, но они, казалось, успокаивались, когда он старался вести себя как можно более по-щенячьи, даже вплоть до того, что временами он начинал дурачиться со шлангом во рту, чтобы расплескать воду по всей округе. Займись он мойкой фургонов за деньги, то результаты, вероятней всего, не принесли бы ему чаевых, но, по крайней мере, вся налипшая грязь была смыта в канализацию. А если Трикси хотела, чтобы он тщательно отмыл фургон и натёр его до блеска воском, то пусть выходит на по-осеннему холодный воздух и делает это сама.

После того, как он остановил вымытый фургон перед хижиной, на его блестящем черном хитине было больше грязи, чем ему хотелось бы. Квест даже добавил некоторой театральности в своё возвращение, царапая закрытую дверь копытом и скуля, пока Трикси не впустила его.

— Хороший мальчик! — сказала Трикси, похлопав Квеста по грязной голове, также отыгрывая роль для многочисленных наблюдателей. — Ты очень полезный маленький монстр, да! А теперь иди в ванну, и мы с тебя тоже немного грязи смоем.

Но как только дверь закрылась за ними и была тщательно заперта, тон её голоса значительно изменился:

— Ты не очень-то и старался! Повозка всё ещё грязная, Квест!

— Отвянь! — буркнул тот, направляясь в ванную, но остановился перед кучей каких-то тряпок и вырезанных букв, разбросанных по полу. — Ты, похоже, пахала тут как муравей?

— Не тряси грязь на работу Трикси! — отрезала она. — Это было не так-то легко сделать! Кроме того, ещё ничего не готово! Приведи себя в порядок, и мы займёмся примеркой.

Прежде чем закрыть дверь в ванную, подменыш высунул голову и спросил:

— Оно не воспламенится, не так ли?

— Уверяю вас, добрый сэр, этот наряд будет полностью огнеопасным, — ехидно поведала Трикси, раскладывая буквы на большом куске ткани.

— Хорошо, — Квест закрылся в ванной, по-быстрому сполоснулся в холодной воде и вытерся.

В этот раз это было намного проще, потому что грязь не успела проникнуть глубоко в дыры на его ногах и роге. Но, вытершись полотенцем, он высунул голову обратно в комнату и спросил:

— Разве огнеопасный и легковоспламеняющийся — не одно и то же?

— Мо-гу-ча… мо-гу-ще-ст, — проговаривала Трикси. — Не будь таким придирчивым. А теперь надень это.

«Это» оказалось чем-то похожим на брезент, куском ткани, напоминавшим мантию, которая закрывала его крылья, прижимая их к спине, и свисала почти до земли с обеих сторон. По обе стороны накидки большими, яркими буквами было написано: «Спешите видеть Великую и Могущественную Трикси!», а ниже, несколько меньшим шрифтом: «А также Квеста — её удибительного дрессированного дикого чейнджлинга!». В этой накидке ему было, по крайней мере, комфортнее и теплее, чем просто в естественном виде, что, учитывая прохладную погоду, было неплохо. Правда, Квест гораздо больше привык сливаться с фоном, чем маршировать по середине улицы, заявляя о своей принадлежности к чейнджлингам. Это было просто… странно носить, как будто он умолял, чтобы его бросили в тюрьму.

— Ну и как тебе это, Квест? — Трикси натянула кусок ткани на его плече и раздраженно нахмурилась, что противоречило плавной волне эмоций, которые подменыш чувствовал, исходящие от неё. — Можно было бы внести некоторые изменения, но Трикси не очень талантлива в обращении с иглой.

— Тепло, — он повертелся, приноравливаясь к переносной рекламе на своём теле и добавил. — Это вовсе не значит, что мне было холодно и меня нужно поджечь. Я же не буду там выступать, не так ли?

— Конечно, нет! По крайней мере… не очень много. Чем меньше ты выступишь, тем меньше облажаешься! Тем меньше мы разочаруем толпу! — Трикси пренебрежительно махнула копытом, рассматривая Квеста сосредоточенным взглядом, который казался ему странно острым и длился неприятно долго, пока чейнджлинг не был вынужден нарушить затянувшееся молчание, взглянув на бок костюма и сравнив буквы:

— Разве моя надпись не должна быть такой же большой, как твоя?

— Ты у нас на вторых ролях, — мгновенно ответила она. — Кроме того, твоя надпись длиннее, поэтому её пришлось сделать меньше, чтобы она поместилась. Хм…

Трикси провела копытом по его открытой шее и ткнула в скрытые крылья:

— Чем безобиднее и милее ты выглядишь, тем больше у нас шансов провернуть это и не быть пойманными. Как ты думаешь, немного воска на твоём хитине подчеркнёт его естественный блеск?

~ ~ ♠ ~ ~

Как оказалось, немного воска для пола из подозрительно незапертого и открытого (хотя Квест был уверен, что он был заперт, когда проверял его раньше) чулана, действительно помогло оживить его естественный блеск, что был у него после принятия ванны. Раньше он никогда особо не обращал внимания на свой внешний вид, потому что внутри улья это не имело значения, а когда он работал сборщиком, он находился под заклинанием маскировки, а сейчас всё это неожиданно понравилось ему. Он тщательно прихорашивался перед маленьким настенным зеркалом в комнате, с удовлетворением глядя на своё отражение и находясь под большим впечатлением от красивого молодого чейнджлинга, видимого в зеркале.

Конечно, Трикси, натерев его воском, добавила ему блеска, и это было очень даже не плохо, добавило ему некого шарма. Квест внимательно разглядывал этот блеск в зеркало, решая, не следует ли ему нанести ещё воска. Трикси, заметив, что он потянулся за тряпкой с воском, первой схватила её и ударила его ею по голове.

— Хватит любоваться собой в зеркало и пойдём что-нибудь поедим, — сказала она, и её живот тут же отозвался согласным бурчание.

Трикси подала ему уже законченную рекламную накидку и помогла облачиться в неё, что-то недовольно ворча себе под нос. Квест ойкнул от боли, когда она несколько болезненно просунула его крылья в новые вырезы в накидке, которые она и сделала перед этим.

— Я чувствую себя ходячим рекламным щитом, — сказал Квест, вытягивая шею и пытаясь прочитать надпись отражённую в зеркале. — О, ты исправила ту удибительную орфографическую ошибку?

— Какие мы привереды! — фыркнула Трикси.

Она расстегнула ремень на его груди и приподняла своё изделие, чтобы внести ещё несколько незначительных изменений в узкие отверстия для крыльев, цокая языком, глядя на то, как ткань облегает его бока:

— Кстати, Трикси понадобятся ещё несколько битсов на еду.

— Ты выглядишь так, будто тебе не помешает сбросить несколько фунтов. Почему ты не можешь просто пропустить несколько приёмов пищи? — Квест добродушно ткнул Трикси копытом под рёбра, но ощутил, будто бьёт по камню — это было неожиданно.

После его выходки, Квест почувствовал, как Трикси молча закипает, но она пока сдерживала себя, так как он не подбирался к её хвосту. Обнаружив, какие внушительные мускулы были скрыты под мягкой васильковой шкурой единорожки, чейнджлинг решил, что Трикси, вероятно, не нужно будет использовать магию, чтобы сломать его пополам.

— Я беру свои слова обратно! — поспешно сказал он. — Я сожалею, что назвал тебя толстой. Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?

— Нет! — Трикси попыталась отвести взгляд от большеглазого подменыша, которому удалось вывернуться так, что он снова заглянул ей в глаза, даже тогда, когда она посмотрела в пол.

— Подожди минутку, жук! — она подхватила подменыша своей магией и прижала рекламную мантию к его боку, чтобы проверить, достаточно ли велики разрезы для крыльев. — Давай кое-что проясним. Трикси оскорбляет других пони и просит прощения. Другие пони… или надоедливые насекомые, не могут оскорбить Трикси и потому им нет смысла просить прощения.

Он выпятил нижнюю губу и посмотрел на пол, пытаясь понять, стоит ли выдавить слезинку-другую. Квест все равно ещё раз коротко извинился, потому что извинившись — никогда не ошибёшься.

— Ай! — сказала Трикси, даже не взглянув на него, делая вид, что делает последнюю финальную поправку рекламной мантии. — Это всего лишь твоя уловка, для того, чтобы добиться любви Трикси.

— Без хвоста, — с серьёзным видом выдал Квест. — Потому что я твёрдо верю в незыблемое право кобылки самой выбирать себе партнёра… для игр с хвостом.

«Особенно, у кобылы с такими мускулами.», — подумал он.

— Что ж… — Трикси пристально посмотрела на него. — Пусть не говорят, что Великая и Могущественная Трикси лишена сострадания даже к коварным вредителям. У Трикси очень мускулистые бедра, не свойственные для единорога. И раньше случалось, что невнимательные пони принимали её за пухлую. Трикси простит тебе клеветническое оскорбление при условии, что ты купишь ей обед.

Квест выпримился, крепко прижав язык к щеке:

— Ты же понимаешь, что когда я занимаюсь любовью с молодыми кобылками — обычно они покупают мне обед, верно?

Трикси кивнула:

— Ты же понимаешь, что я обычно прихлопываю жуков, которых нахожу в своей повозке, да?

— Вот и поговорили, — Квест развернулся и направился к входной двери. — Полагаю, я могу позволить себе потратить несколько битсов, чтобы накормить своего хозяина. Ты готова идти?

— Ты забыл кое-что! — Трикси приподняла в сиянии своей магии рекламную накидку.

~ ~ ♠ ~ ~

Без всяких сомнений, их поездка на городской рынок была более странной, чем всё, что подменыш когда-либо делал раньше, включая и поездку к ветеринару. Иногда он исполнял роль красивого молодого жеребца молодой кобылы, когда она с гордостью демонстрировала его своим друзьям и соседям, но его никогда не выставляли напоказ таким образом. Для замаскированного подменыша было совершенно нормально попытаться привлечь к себе внимание и таким образом получить немного вкусных эмоций. Бывало он даже флиртовал, во время своих прогулок среди пони, чтобы привлечь потенциальную цель и заняться взаимным… ну вы понимаете.

Сегодня все было по-другому. Совсем по-другому.

Сегодня у него не было никаких проблем с привлечением внимания во время прогулки по городскому рынку. Мельница слухов, должно быть, работала сверхурочно, и чейнджлинг сразу же почувствовал на себе зудящее чувство любопытства, что буквально окружило Квеста со всех сторон, как только Трикси «вывела» его из коттеджа. Он сомневался, что пони-будь в городе не знает об этой странной паре волшебницы и её пленённого монстра.

Пони были удивительно воспитанными существами. Если ваша маскировка была правильной, вы могли пройти через город, полный пони, с супницей на голове и получить лишь несколько любопытных взглядов. Наденьте классическую рубашку, отставшую в моде всего лишь на сезон, и это всё, о чём они будут судачить за вашим хвостом, но они всегда будут вежливы. Потребовалось бы немало усилий, чтобы довести пони до того, когда они смогли бы отказаться от своего обычного нежелания вмешиваться в вашу жизнь.

Судя по всему, переломным моментом для этого города стал подменыш на поводке.

Поправочка: дикий домашний подменыш с рекламной вывеской на спине, на поводке, в ошейнике и со звенящими бирками, который кротко шёл за Трикси, пока они шли по улице. Добавить к этому духовой оркестр, и они могли бы устроить парад.

В улье чейнджлинг привык быть окружённым своими собратьями-чейнджлингами, тереться боками и натыкаться на них практически на каждом шагу. Впервые в жизни подменыш действительно боялся оказаться в окружении любопытных пони, которые протягивали копыта, чтобы прикоснуться к нему или погладить его рекламную накидку.

К счастью, когда он задел Трикси и нервно заскулил, она отреагировала почти мгновенно, отогнав любопытных жеребят на шаг:

— Кобылки и жеребята! Пожалуйста, дайте моему попутчику немного времени перед нашим выступлением сегодня днём. Он все ещё немного не в себе, потому что мы только что вернулись из… — Трикси понизила голос и заговорила громким шёпотом, — из ветклиники.

Подменыш машинально слегка заскулил, чем заставил толпу пони громко рассмеяться, а бурная волна эмоций публики, которой его захлестнуло, плавно перешла в сладкий взрыв нежности. Это действительно достигло желаемого эффекта, и даже самые маленькие пони, пахнущие любопытством и обожанием, держались достаточно далеко от «питомца» Трикси, чтобы он мог успокоиться. Тем не менее, откуда-то из толпы до него дошла знакомая нить подозрения, поэтому Квест вёл себя максимально осторожно, даже дошёл до того, что почесал себя за ухом задним копытом и подозрительно вовремя зевал, демонстрируя зрителям полную острых зубов и клыков пасть, пока Трикси торговалась за обед и несколько дополнительных припасов, которые можно было бы оставить в повозке на потом.

Это было действительно интересно. Когда Квест скучающе зевал или облизал клыки в нужный момент, пока Трикси пыталась заключить самую выгодную сделку, то, случалось и так, что торговец терялся, подзабыв о том, какой цены они достигли при торге. Бывало и так, что торговец соглашался на небольшую часть от первоначально запрашиваемой цены за морковь или яблоки, даже с добавлением бесплатного презента, просто от того, что торговец был не уверен, что свирепое зубастое существо, рядом с Трикси, действительно ест овощи, а не продавцов овощей.

По мере того, как груз продуктов на его спине становился всё тяжелее, маленькие жеребята, следующие за ними, становились смелее. Они приближались к нему с пятью битсами и чем-нибудь вкусненьким в копытах и уходили в полном восторге, когда он подставлял свою сумку, чтобы позволить им бросить туда своё подношение. Судя по всему, кубики сахара было довольно трудно найти в этом районе, поэтому они экспериментировали с кормлением его сладкими конфетами и другими лакомствами с довольно разнообразным вкусом. Квест старательно демонстрировал, что ему нравится или не нравится их угощение, в зависимости от того, какая реакция ожидалась от него, вызывая этим море вкусных чувств, от своих маленьких поклонников. Странное двойное кормление продолжалось все время, пока они ходили по магазинам, и большую часть пути обратно в коттедж. У каждого из них было довольно много еды, и Трикси едва могла сдержать свой энтузиазм:

— Думаю, мы вышли на уровень безубыточности в этом походе за продуктами, — усмехнулась она, после того как тщательно закрыла и заперла дверь. — Эти маленькие жеребята кидали битсы в твою сумку так же быстро, как Трикси их вытаскивала.

— Просто помни, что вся еда поступает в твоё полное распоряжение, — сказал подменыш, чувствуя приятную тяжесть мешочка с битсами. Он был даже тяжелее, чем Квест мог ожидать.

— Что? — Трикси выпрямилась и приложила копыто к груди, приняв позу сильного негодования. — Тебе тоже нужно поесть!

Подменыш усмехнулся:

— Я мог бы съесть эту хижину, если бы у меня хватило любви переварить её.

— Действительно? — Трикси какое-то время постукивала копытом по подбородку. — То есть ты можешь съесть ветку дерева на сцене, чтобы доказать, что дикие подменыши травоядны?

— Если мне придётся, — Квест выставил на показ свои зубы. — Должен ли я вести себя как кролик?

Тёплые чувства признательности, со стороны Трикси, внезапно оборвались.

— Никаких хвостов! — прорычала она. — Я думала, мы договорились?

— А при чём тут кро… Ох! — Квест бросил на Трикси задумчивый взгляд. — Для того, кто делает вид, что не интересуется этим, ты слишком много об этом думаешь.

Трикси проигнорировала его резкий ответ и принялась шустро нарезать себе что-то вроде салата, включив в него часть содержимого их утреннего похода по магазинам. В результате её усилий получилось два листа капусты, обёрнутые вокруг остальных нарезанных овощей.

— Впечатляет, — похвалил Квест. — Как тебе удалось это склеить?

— Навык, — Трикси подняла мордочку, чтобы посмотреть на него, и Квест заметил кусочек помидора, что прилип к верхней губе единорожки. — Тоже хочешь?

— Конечно! — подменыш облизнул губы. — Какой же я паразит, если не могу питаться за счёт своего хозяина?

Трикси указала на остатки их похода по магазинам, разбросанные по маленькому столику:

— Не стесняйся!

— Ну и дела, спасибо, — фыркнул подменыш. — Полагаю, мне ещё и прибираться?

Трикси ответила приглушенным звуком, который мог быть утвердительным ворчанием, что едва пробился через набитые в рот овощи.

Квест криво ухмыльнулся и побежал к фургону, вернувшись со сковородой, которую он поставил на газовую плиту. Вылив на неё немного масла, быстро нашинковал овощи и начал обжаривать их со всем своим мастерством. Как только Трикси расправилась со своей «шаурмой», она с некоторой тоской наблюдала за жарящимся блюдом. А когда Квест таскал со сковороды небольшие кусочки, чтобы определить готовность блюда, он так же закусывал тёплой волной зависти, исходившей от Трикси.

Хотя, он ничего об этом не говорил.

Это была своеобразная месть за то, что сегодня утром с ним обращались как с животным, а также и за прививки. Быстро перемешав лопаточкой то, что у него получилось. Щурясь, чтобы в глаза не попали капли, от скворчащего на сковороде масла, и слегка улыбнулся, когда выложил большую часть получившегося блюда на тарелку и сунул её под нос Трикси, положив перед ней и вилку.

— Неплохо, — сказала Трикси, попробовав кусочек с невозмутимым выражением на морде, хотя всплеск привязанности, который он впитал, невозможно было скрыть. Он стал есть свою часть порции, оставшуюся на сковородке, впитывая любовь, исходившую от единорожки, как особую приправу к еде.

— Кажется, Трикси наняла себе повара, — пробормотала Трикси.

Подменыш невозмутимо продолжал жевать остатки жаркого со сковороды, всё также прикрыв глаза:

— Просто продолжай любить такую еду, и Трикси наймёт толстого повара. И вообще, сколько времени прошло с тех пор, как ты ела здоровую пищу?

Трикси медленно провела куском хлеба по дну тарелки:

— С тех пор, как Трикси ушла из дома.

— А был повод? Что, они тебя били? Держали запертой в своей комнате? Хотели насильно выдать замуж?

Волна мрачной печали долетела до него от Трикси, из-за чего подменыш сразу же стёр со своей морды озорную улыбку. Единорожка отставила пустую тарелку в сторону и встала:

— Трикси не хочет об этом говорить. Так, давай, нам нужно потренироваться перед презентацией сегодня днём! Чем скорее мы сможем стрясти битсы с этого маленького городка, тем скорее сможем выбраться отсюда и разойтись каждый своей дорогой.

5. Всего один день!

Это было самое ужасающее зрелище, которое когда-либо видел подменыш.

Всю дорогу до городского парка вдоль улицы выстроились в ряд пони: от старых, морщинистых жеребцов с длинными белыми бородами до молодых кобыл и жеребят, скачущими вокруг с воздушными шариками. Из парка, куда Трикси планировала притащить свой фургон, чтобы дать представление, доносились даже отдаленные звуки игры духового оркестра.

Неожиданно его стало трясти, да так, что он не мог остановить это. Ноги дрожали и вообще чувствовались словно ватными, будто и не его вовсе, когда Трикси запрягла его в фургон. С этого момента фургон казался Квесту каким-то очень уж огромным и грязным. Преодолевая страх шаг за шагом, он еле-еле плёлся за Трикси, а она в этот момент вела себя непринуждённо, кланялась и махала копытом собравшейся толпе по пути к тому месту, где они собирались дать представление. Несмотря на то, что Квест был одет в яркую рекламную мантию, у него было ужасное ощущение того, что он совершенно голый среди всей этой нарядно разодетой толпы пони. Они свистели и улыбались ему, а несколько маленьких кобыл и жеребят пытались приманить кубиками сахара, в надежде, что он отклонится от своего маршрута. Массивная повозка была тем якорем, что удерживал его от панического бегства прочь из города, от всех этих счастливых пони. Но, надо сказать, что к тому моменту, когда Трикси привела его в парк, чувство чистого ужаса сменилось просто сильным желание найти где-нибудь туалет, потому что он так и не сходил туда до их выхода из домика.

Квест никогда не обследовал фургон более подробно, так что он удивился так же, как и многочисленные зрители, когда Трикси потянула за верёвку и внезапно половина борта просто раскрылась, превращаясь в сцену.

Под взрыв фейерверка Трикси вскочила на только что открывшуюся сцену и провозгласила:

— Филледи и джентлькольты! Соберитесь, ведь через несколько минут Великая и Могущественная Трикси начнёт своё представление! Пожалуйста, присаживайтесь и приготовьтесь удивиться, ведь это эксклюзивное мероприятие будет проводиться только один раз! Фантастические трюки! Захватывающие иллюзии! И-и-и… Трикси-и-и-и!

Она исчезла в повозке, картинно взмахнув плащом, под не слишком дружный топот толпы собравшихся пони, а затем снова появилась только для того, чтобы распрячь Квеста из фургона. После чего снова скрылась в повозке уже с ним.

— Тс-с-с! — прошипела Трикси, снимая шляпу и проверяя спрятанные внутри колоды карт и фокусы. — Маленькие жеребята любят толпиться рядом с повозкой Трикси и подслушивать!

Вместо того, чтобы что-то ответить, Квест понятливо кивнул и сосредоточился на эмоциональном окружении. И точно! Как и говорила Трикси, несколько маленьких пони уже успели забраться под повозку и с нетерпением ждали начала представления. Их жгучее любопытство сияло для него словно яркие огоньки восхитительных эмоций, которые он мог осторожно пожевать. Учитывая то, что собравшиеся на представление пони, были для него чем-то навроде богатого шведского стола, Квесту пришлось очень постараться, чтобы не переесть, но пройти мимо такого изобилия еды — этого он себе позволить не мог! Так что кусочек здесь, немного чувств там и, кажется, в него уже больше не влезет. Он подавил тихую отрыжку и снова кивнул, сбрасывая с себя тёплое рекламное пальто и пытаясь выглядеть одновременно настороженным и глупым, совсем как золотистый ретривер или пегас.

— Засунь язык обратно, — с содроганием сказала Трикси. — А то ты похож на какого-то дебильного хамелеона! И не обижайся! Оторвёшься, когда мы будем исполнять номер «Похититель сахарных кубиков», — добавила она, увидев его надутую от обиды мордашку. — А теперь… начнём представление!

Поставив пластинку с фоновой музыкой на побитый жизнью фонограф, Трикси и её «питомец» вышли на сцену под дружный цокот аплодисментов.

~ ~ ♠ ~ ~

Что ж… могло быть и хуже. Хотя, всё могло бы пройти и намного лучше. Но, так как их выступление не закончилось арестом, Квест был доволен. Большую часть времени, что он провёл на сцене, он был напуган почти до паралича. Так, что результат его весьма радовал.

Трюк, в котором он должен был балансировать мячом на кончике носа, прошёл почти так же плохо, как и на репетиции: зрителям приходилось гоняться за ускакавшим мячом всякий раз, как только Трикси отходила от Квеста, а он, естественно, поворачивал голову, чтобы следить за ней. В конце концов, он просто использовал оба передних копыта, чтобы удерживать мяч, когда она отводила взгляд, и быстро опускал копыта всякий раз, когда она оглядывалась в его сторону, что невероятно веселило зрителей.

К счастью, трюк с «распиливанием подменыша пополам» прошёл просто отлично, к огромному облегчению Квеста. Почему? Да потому, что до него дошло только после того, как его заперли в ящике, что у Трикси есть отличный способ одним махом избавиться и от него, и от своего долга. Это заставило его очень внимательно следовать скудным указаниям, которые она дала ему перед представлением, и это стало прекрасным поводом, проверить впоследствии свое тело на предмет недостающих частей, что невероятно понравилось публике.

Квест наотрез отказался прыгать через пылающий обруч, который она без предупреждения создала в середине выступления. Он мотал головой и упирался, а она уговаривала его и называла трусливым жуком, отчего зрители ухохатывались от смеха. Самому Квесту всё это не казалось смешным, кроме того момента, когда Трикси, отчаявшись уговорить его, сама прыгнула через обруч, чтобы доказать, насколько это безопасно.

Потребовалось что-то около минуты, чтобы потушить её хвост, что, как подозревал Квест, было заранее запланировано Трикси, просто ради самоуничижительного юмора. И, вероятно, в конечном итоге в мусорное ведро, что служило сейчас ёмкостью для сбора монеток, попадёт ещё больше битсов, если и он повторит трюк. Следуя этому выводу, Квест всё же прыгнул через горящий обруч.

Он даже прокатился на бочке, когда Трикси заставила его залезть на неё. Его ноги так тряслись, что он некоторое время весьма успешно удерживался на ней, пока не свалился вниз, и бочка, видно в отместку, проехала по нему.

Он завалил номер, когда Трикси попросила его выбрать карту из колоды. Квест не смог вспомнить, что делать дальше. Поэтому он съел карту. Публика проглотила и это, выдав такую волну положительных эмоций, что Квест машинально срыгнул, объевшись этими чувствами, что только породило новый взрыв эмоций от веселившихся зрителей.

Единственный трюк, который прошёл идеально, как и планировалось, заключался в том, что Трикси объявила:

— Смотрите! Мой грозный дикий подменыш продемонстрирует вам, уважаемая публика, величайшее оружие, которое он имеет в своём арсенале! Квест, умри!

Прижав копыто к груди, Квест сделал неуверенный шаг вперёд и издал сдавленное чириканье. Затем его повело влево, затем вправо, прежде чем покрутившись и издав звук очень похожий на лягушачье кваканье, он наконец рухнул на сцену, подняв все четыре ноги в воздух и издав дребезжащее чириканье, которое перешло в тихое бульканье.

— Ты уже закончил? — спросила Трикси сквозь смех толпы.

Квест кивнул.

Публике это понравилось. Не выступи сейчас на сцене с Трикси, он никогда бы не смог придумать что-то настолько глупое, что вызвало бы аплодисменты, а не насмешки. Его образование продолжилось тем, что он узнал, что Анкор означает: «Сделай это ещё раз, но по-другому». Он узнал, что у Трикси есть трюки, которые были для него полной загадкой, даже тогда, когда он стоял рядом с ней и смотрел за ней очень внимательно. Он узнал, что некоторым мальчишкам в зале было забавно угостить его стеклянными шариками или камешками. А остальные пони находили ещё более забавным, когда он выплёвывал несъедобную штуку обратно в шутника, особенно, если он попадал им точно между глаз.

Это было весело.

Пока он выступал на сцене, представление, казалось, длилось целую вечность. И всего несколько секунд, как выступала Трикси. После выступления они стояли перед сценой в угасающем свете надвигающегося заката и давали автографы (по два бита каждый), а потом они оба плелись темным улицам города, освещая себе путь светом рога Трикси, что волокла и себя, и повозку, назад к съёмному домику.

— Ванна, — прохрипела Трикси, остановившись посреди комнаты, её хвост устало опустился до самого пола, а помятая шляпа упала набок.

Убедившись, что входная дверь надёжно заперта и жалюзи закрыты, подменыш снял поводок и помчался в ванную:

— Отличная идея! Я наполню ванну, нагрею воду и взобью пену!

— Я ненавижу тебя! — проворчала Трикси, медленно делая шаг вперёд. — Меня это выступление высосало до дна, а ты бодр и весел!

Она сунула нос в ванную, чтобы проследить за тем, как чейнджлинг радостно готовится к ванне, и приподняла бровь, глядя на воду, текущую в ванну, и на коробку с розовой пеной для ванны, которую он держал в копытах.

— Ты делаешь все это просто для того, чтобы настроить меня на романтическое настроение, не так ли?

— Нужен пони-будь, чтобы потереть тебе спинку? — чирикнул он, отложив щётку на край ванны. — Не важно, я знаю твой ответ. У тебя нет сексапильной сестры, не так ли?

— Нет! — Трикси застонала, вытаскивая использованные фокусы из своего фиолетового плаща и бросая их на стол перед дверью ванной под слабый звон металлических колец и игральных карт, падающих на пол. — А у тебя?

— Хочешь узнать? — Квест обдумывал, что ответить ей, смотря как наполняется ванна.

Существовала целая куча вымышленных биографий, которыми его обучали пользоваться в таких обстоятельствах, или, по крайней мере, в обстоятельствах, отдалённо похожих на эти, но горький циничный оттенок эмоций Трикси делал маловероятным, что она примет какую-либо из них. Так что, хоть он редко делал это, придётся говорить правду:

— Четыре сестры и пять братьев. Мои родители были на хорошем счету в Улье. Весьма успешными сборщиками. Так что им разрешили завести большую семью.

— Слишком много информации, — простонала Трикси.

Мешок с битсами, который она бросила на пол, издал приятный звук, даже несмотря на то, что ей пришлось заплатить налоги и так называемый залог, что остался у шерифа, чтобы гарантировать, что они не сбегут, оставив неоплаченные счета. Следом за мешком последовал плащ, мокрый от пота и с опустевшими карманами, оставив Трикси обнажённой, когда она прошла через дверной проем ванной:

— Ванна уже готова?

— Набирается, но медленно и вода холодная, — ответил Квест, наводя пену.

После чего поправил коврик, что лежал на полу в ванной и приказал:

— Ложись!

Возможно, она и устала, но Трикси и не вздумала подчиниться. Она посмотрела на него прищурив взгляд, но, прежде чем она успела выдать что-то, Квест добавил:

— Я разомну тебе спину, пока ванна наполняется. Ты фонишь болью так, словно кто-то разлил соус табаско по всему салатному бару.

— Трикси в порядке! Кроме того, кому не нравится соус табаско в салате? — проворчала она.

Она косо посмотрела на медленно наполняющуюся ванну и зажгла рог, отчего вода на дне начала исходить парком.

— Левое плечо, шея, задние копыта, рог и вокруг него! — глядя на неё с ухмылкой, перечислил чейнджлинг. — Слушая, а что там может болеть? Там же нет мышц или чего-то такого, что можно было бы перенапрячь, только твой толстый череп!

— Голова болит, — рог Трикси внезапно угас. — Полагаю, пока Трикси беспомощна, ты собираешься запихнуть её в кокон и путешествовать по Эквестрии под моим обличьем.

— Эх-х-х… — чейнджлинг немного поколебался, обдумывая эту мысль снова, но недолго. — Мне придётся тащить повозку самому, я не смогу исполнить почти ничего из тех трюков, что ты умеешь, и каждый единорог-полицейский в стране будет использовать это проклятое заклинание, чтобы обнаружить меня. Кроме того, я считаю, что у нас хорошая команда. Мы могли бы даже посетить с гастролями улей.

Он вскинул передние копыта в воздух и торжественно произнёс:

— Встречайте! Великий и Могущественный Квест с его питомцем! Диким единорогом Трикси! — Квест сделал паузу, всё ещё неуверенно балансируя на задних копытах, и поднял бровь, глядя на свою аудиторию. — Интересует?

Трикси протянула копыто и осторожно ткнула его в живот, лишив равновесия и заставив сесть на пол. Сама Трикси последовала за ним, приземлившись животом на тонкий коврик и растянувшись на большей части пола:

— Только с разделением семьдесят на тридцать, — пробормотала она. — И только массаж спины, ничего возле хвоста, а то я проверю, сможешь ли ты дышать мыльной водой. Приступай, бугги-бой!

Он навис над растёкшейся на коврике единорожкой, чувствуя себя немного неловко в роли спа-пони, но всё же принялся вдавливать дырявые копыта в источники боли, которые видел в эмоциональной ауре Трикси. Следя за поднимающейся водой в ванне, он начал превращать усталую единорожку в пастообразную субстанцию, издающую глухое ворчание и тихие стоны удовольствия, остановившись только тогда, когда ванна наполнилась. И он закрыл краны.

— Ты уверена насчёт правила хвоста? — спросил он, а затем крякнул, как следует проминая несколько проблемных мест на её спине, которые ранее разогрел, доведя боль в натруженных мышцах единорожки до приемлемого уровня.

Квест почувствовал, как Трикси напряглась под его копытами и поспешил извиниться:

— Извини! Это просто рефлекс. Ты знаешь, что буквально фонишь… определёнными чувствами?

— Джентелькольт не подсматривает, — проворчала Трикси, однако не отодвигаясь от его копыт, что продолжали массировать её плечи. — Если тебе нужен стимул держать свои амбиции при себе, просто думай обо мне как о богомоле.

— О-о-о! — усмехнулся Квест, охваченный смехом. — Ещё один сексуальный жук! Хочешь потереться мандибулами? Где-нибудь в укромном месте?

— Только если мне потом удастся откусить тебе голову, — пробормотала Трикси.

Она облизнула губы с громким причмокивающим звуком и повернула голову в его сторону, чтобы с ухмылкой посмотреть на него. Причём улыбка эта была такой, что Квест не был уверен, насколько серьёзно её предложение. Впрочем, он точно не хотел это выяснять.

Прошло ещё немного времени, он закончил проминать заднюю часть лодыжки, прежде чем снова рискнул заговорить:

— Вообще-то, тебе, наверное, стоит залезть в ванну, если мы собираемся уйти отсюда завтра пораньше. Тебе предстоит долгая дорога в Пуэрто-де-Кабальо, а мне нужно найти хорошее местечко, чтобы отправиться туда самостоятельно, — он похлопал себя по животу и тихо рыгнул. — Жаль, что мы не можем продолжить в том же духе. Я за эти дни собрал такой запас любви, что хватит на пару месяцев.

Трикси кашлянула, затем перевернулась набок, чтобы посмотреть на него. Обе ее тонкие брови были сдвинуты вместе, почти соприкасаясь, а губы сжаты в тугую складку, как будто она собиралась поцеловать лимон. Она вдохнула, а затем выдохнула:

— Спасибо! — всё это она проделала так быстро, что Квест почти не был уверен, что услышал это.

— Пожалуйста! — ответил он, и, к его великому удивлению, именно это и имел в виду.

Он галантно предложил ей копыто, чтобы помочь подняться с пола и войти в ванну, и даже намылил щетку для спины, пока она спускалась в тёплую воду. Больше ни слова не было сказано и Квест вышел из ванной.

Когда Трикси вышла, то Квест залез в ванную, погрузившись в слегка мутную воду и прошёлся щёткой по спине, доводя свой хитин до идеального блеска.

В это же время он слышал, как Трикси считала битсы в другой комнате, пока он мылся, а потом стал стирать их одежду, что изрядно провоняла потом на сегодняшнем выступлении.

Вешая влажную мантию «Дикого перевёртыша», он рассматривал надпись внизу, измеряя расстояние от подола копытом и слегка нахмурившись:

— Великой и Могущественной Трикси нужно только отрезать нижнюю часть с моим именем, и у неё будет тёплая накидка для осенней погоды.

— У Трикси сейчас достаточно денег, чтобы купить себе пальто, — ответила та, выложив на пол два мешочка с битсами, один немного больше другого, но оба приличного размера и намного больше, чем он имел ещё вчера. Она вынесла свою сумку с битсами в фургон и через несколько минут вернулась с небольшим свёртком, который положила рядом с кроватью.

Правда, она не смогла попасть в кровать, потому что она уже была занята.

— Уйди! — прорычала она.

— Но здесь так тепло, — произнёс Квест, слегка высунув нос из-под одеяла.

Когда Трикси злилась, она имела привычку закусывать нижнюю губу зубами, что делало её немного похожей на василькового бульдога, насупленного, словно грозовая туча:

— Я просто ходила к фургону, чтобы взять новое красивое шерстяное одеяло, которое я спрятала на случай чрезвычайной ситуации!

— Оставь себе, — сказал Квест, пряча ухмылку под одеялом, под которым он лежал. — С этим одеялом всё в порядке, и под ним достаточно места для двоих, если мы прижмёмся.

— Трикси не любит клопов! — сказала она, резко нахмурившись. — Если Трикси не заснёт одна, утром она будет очень рассержена. Она не будет наполнена теплом и любовью!

Он выглянул из-под одеяла, пытаясь сдержать сильный смех:

— Шерстяное одеяло колется!

— Я оставлю тебе простынь, — спокойно сказала Трикси.

Квест решил, что это, вероятно, примерно то же самое, что он собирался получить. Он молча выполз из кровати на подушки на полу, оставив тёплое одеяло позади. Трикси завернула его в простыню и шерстяное одеяло, а затем забралась в свою кровать под нагретое им одеяло и свернулась калачиком, не говоря больше ни слова.

Не удовлетворённый этим Квест, приготовившись увернуться от подушки, спросил:

— Ты уверена, что мы не можем спать вдвоём?

— Нет!

— Ты не можешь винить жука за попытку, не так ли?

В ответ он услышал только короткий фырк.

— А можно мне сказку на ночь?

6. Прощай!

Квесту нравилось утро, или, по крайней мере, такое утро.

Ну, если не обращать внимания на холодные облака, полные мокрого снега, которые пегасы погодной команды стаскивали над городом чуть ли не в три слоя. Резкие порывы холодного воздуха проникали под материю его яркой накидки, заставив подменыша ещё лучше осознать, какое долгое, холодное и грязное путешествие ему предстоит.

У него было много времени, чтобы подумать об этом, стоя в тёплой рекламной накидке на крыльце ветхого арендованного коттеджа с поводком, небрежно привязанным к стоявшему неподалёку фургону, изображая собой сторожевую собаку. Всё, что ему сейчас нужно, это дождаться, когда его «хозяйка» вернётся, быстренько разобравшись с неизбежной рутиной дел, связанных с отъездом. Чем Трикси и занялась с самого утра, стараясь закончить всё прежде, чем они вдвоём отправятся в путь, в жаркий Пуэрто де Кабальо. Или, по крайней мере, именно туда отправится Трикси, когда они уйдут достаточно далеко от города, чтобы разойтись.

Каждые несколько минут, не обращая внимания на холодные порывы ветра, группа молодых горожан, которым вчера не удалось встретить или накормить «свирепого дикого чейнджлинга», как бы случайно проходили мимо, и совершив ритуал с обнюхиванием копыта, бросали битсы в его сумку, гладили ему уши и скармливали неизменный кубик сахара. Затем они убегали, весело болтая друг с другом, как это делали маленькие дети всех рас и типов, когда за ними не присматривали гораздо более серьёзные взрослые.

Он хотел бы сохранить это, но знал, что пытаться остаться в городе после отъезда Трикси, было бы очень плохой идеей, которая в конечном итоге приведёт его в морозную тюремную камеру, когда они узнают его истинную природу. Вероятно, они вышлют ордер на арест и Трикси, и это будет полный отстой, потому что ему начинает нравиться раздражительная вредительница василькового цвета со сложной эмоциональной аурой, очень похожей на передвижной мультикультурный буфет, без каких-либо ярлычков на продуктах.

Слабый аромат васаби и белого перца разносился в эмоциональном поле города, заставляя Квеста сидеть на холодной ступеньке коттеджа и с тоской смотреть в ту сторону, куда ушла единорожка, чем он ещё больше напоминал собаку, тоскующую по возвращению своего хозяина. Сначала он заметил макушку её конической фиолетовой шляпы, что немного возвышалась над немногочисленными, по причине непогоды, прохожими. В след за шляпой появилась и сама коренастая единорожка, василькового цвета и небольшая кучка покупок, явно сделанных в последнюю минуту и парящих в воздухе, в сиянии её магии.

— Хороший мальчик, — проворковала Трикси, отвязывая его и открывая дверь фургона. — Теперь запрыгивай! Нам предстоит долгая поездка, но на этот раз нам не придётся грызть шишки.

Квест тут же запрыгнул в повозку, а за ним последовала Трикси. Она закрыла дверь и сосредоточилась, свет её рога залил маленькую комнату радостным бледным светом.

— Никаких подслушивающих заклинаний, — удовлетворённо кивнула она.

Чейнджлинг тоже сосредоточился, старательно вслушиваясь в окружающее пространство, закрыв глаза для того, чтобы сосредоточиться получше.

— В пределах досягаемости никого, кто мог бы подслушать. Ты достала карту, о которой я просил?

— Да, да, — проворчала Трикси, пихая сложенный лист бумаги ему в копыта. — Всего в нескольких десятках стадий от города есть подходящий перекрёсток.

Она нахмурилась, когда Квест быстро разложил дорожную карту и принялся изучать тонкие линии грунтовых дорог, ведущих во всех направлениях.

— Ч-ши-шиш! Это не край света, но я готов поспорить, что отсюда можно туда добраться, — проворчал он. — Надеюсь, у меня накопилось достаточно любви, чтобы добраться до следующего источника еды… Я имею в виду город пони.

— Есть новости гораздо хуже, — Трикси бросила газету, которую принесла с собой, на пол тесной комнаты.

— Что? — подменыш перевернул голову почти вверх тормашками, чтобы прочитать заголовок статьи. — О, нет! На рынке распродажа маринованной свёклы! Что же нам делать?!

— Не то! — Трикси взяла газету и перелистнула несколько страниц назад, открыв страницу, большую часть которой покрывали символы кубиков льда и снежинок. — Погода!

— Дождь, снег, дождь, снег, мокрый снег, гриб?.. А, это, должно быть, опечатка — град! — сказал Квест. — Ещё мокрый снег, и ещё мокрый снег. Что, Клаудсдейл стал торговать страданиями?

— У них запланированы ледяные ливни по всем южным тропам Трикси за городом, — нахмурилась Трикси. — Даже над той грязной дорогой, что в этом уголке неравенства называется «шоссе в Балтимар», — она пробормотала себе под нос. — Стоило только сказать о том, что коммандер Харрикейн — хвастун, и все пегасы словно с цепи сорвались!

— Как ты думаешь, мы могли бы на несколько дней свернуть на север и направиться в Ванхувер? — Квест поднёс карту к газетному сообщению о погоде и сверил расписание. — Как только мы выйдем оттуда, ты пойдёшь в одну сторону, а я — в другую. Все будет так, как мы планировали, только немного холоднее.

— Намного холоднее! — Трикси чуть плотнее натянула накидку на плечи, и Квест услышал звон хорошо спрятанной сумки с битсами. — А Трикси с таким нетерпением ждала приятного горячего спа за свои битсы!

Подменыш перевернул несколько страниц местной газеты и остановился:

— А как насчёт горячей грязевой ванны?

— Конечно, — пробормотала Трикси. — И горячее джакузи.

— Горячие молодые сотрудники спа-центра? — подсказал Квест.

— О да! — вздохнула Трикси. Она замолчала на секунду, сбитая с толку, и резко нахмурилась. — Я имела в виду… сауну! Да, именно сауну! — она вытянула шею, чтобы посмотреть, что читает чейнджлинг. — Что это такое?

— О, теперь ты задаёшь вопросы? — сказал Квест, не отрываясь от внимательного изучения рекламы.

— Дай мне посмотреть! — рявкнула Трикси.

Они недолго потолкались над газетой, пока не нашли устраивающее обоих положение.

— Кристальная Империя, — пробормотала Трикси.

— Спа! — сказал подменыш, постукивая дырявым копытом по мелкому шрифту в рекламе далёкого города-государства. — И они разрешают держать домашних животных.

— Трикси припоминает, как её хорошая подруга Твайлайт Спаркл, однажды совершила там небольшой подвиг, — Трикси слегка заёрзала, добавив: — Это было во всех газетах. На первой странице.

— Хрустальное Сердце защищает империю силой любви, — сказал подменыш, читая мелкий шрифт. — Там говорится, что весь город согревается под куполом магии даже в самую холодную зиму. Хм…

Трикси кивнула:

— Ты знаешь, этот шериф, похоже, был полон решимости держать Трикси под наблюдением в тщетной надежде найти какой-нибудь закон, который она случайно нарушила. Возможно, он даже отправил запросы в близлежащие города. Возможно, какое-нибудь отдалённое и экзотическое место было бы хорошей переменой.

— По крайней мере, там есть спа-центр, где разрешено проживание с домашними животными, — Квест прижал копыто к ошейнику и тряхнул его, заставив звенеть регистрационные бирки и записи о прививках. — Там будет много пони, которые никогда о тебе не слышали. Или о нас. О нас обоих.

Он снова потряс ошейником.

Взглянув куда-то вдаль, Трикси пробормотала:

— Богатые туристы, ищущие развлечений. Доверчивые местные жители, жаждущие увидеть что-то новое.

Квест кивнул.

— Маленькие местные жеребята, выстроившиеся в очередь с монетками и кусочками сахара, в полном восторге от домашнего чейнджлинга Великой и Могущественной Трикси.

— Дикого чейнджлинга! — Трикси помолчала, глядя на него как-то задумчиво. — Семьдесят пять на двадцать пять?

— Пятьдесят на пятьдесят, — сказал Квест, стараясь не улыбнуться тёплому взрыву любви, излучаемому Трикси.

— Ты получаешь любовь от этой сделки, — отметила Трикси. — Семьдесят на тридцать.

— В путешествии будет очень холодно, а чейнджлинги плохо переносят снег. Сорок на шестьдесят!

— Договорились, — сказала Трикси. — При условии, что ты потянешь повозку. Это тебя согреет.

— Я?! — Квест указал на себя с самым невинным выражением морды, которое только мог изобразить. — Эта штука очень тяжёлая! Чтобы её тащить, нужен очень сильный пони!

— Хм… — Трикси изо всех сил старалась погладить подбородок. Если бы у неё была возможность отрастить бороду просто для того, чтобы получить возможность гладить её, Квест думал, что она сделала бы это давным-давно. — Возможно, мне следует найти более сильного перевёртыша. Того, кто может держать свои дырявые копыта при себе.

— Часть времени я буду тащить, — сказал подменыш. — Иначе, при такой кормёжке, я просто воспылаю любовью! А ещё я буду готовить. — Он протянул ей копыто. — По хуфам?

С явной неохотой Трикси сделала брохув, хотя и нахмурилась, увидев выражение лица подменыша:

— Чему ты так ухмыляешься? — спросила она.

Квест не ответил, но его улыбка стала шире.

— Ты не собираешься это сказать? — наконец спросил он.

— Чего ещё?

Квест шевельнул надбровной дугой:

— Похоже, это начало прекрасной дружбы!

Трикси закатила глаза:

— Заткнись и иди тянуть повозку!

Примечание автора:
У этой истории есть предпосылки для продолжения, если оно будет достаточно популярно. Возможно, «Тур по Кристальной Империи Трикси», или «Теперь вы их видите!», или даже «Хорошая Каденция», «Плохая Трикси» и «Уродливый жук».

Квест следовал за ней на конце поводка, оглядывая сверкающие кристаллические здания и чистый блеск счастливых эмоций, скрывающий под всем этим холодный и зловещий ужас. Он слышал истории о Кристальной Империи, когда был маленьком жуком, но в реальности всё было намного больше, чем он когда-либо думал. Король Сомбра был правителем, которому было бы приятно видеть чейнджлингов в своём королевстве только для того, чтобы он мог оторвать им крылья и сжечь их. Принцесса Ми Аморе Каденция, или Каденс, как она теперь себя называла, по слухам, была гораздо лучшей правительницей. Доброй, сострадательной и вдобавок предоставляющей бесплатную еду для посещающих страну чейнджлингов. Ничего не могло быть лучше, хотя от этой мысли у него по спине пробежал холодок, когда он услышал панический крик впереди них.

— Перевёртыш! — закричала ярко-розовая аликорна, которая могла быть только принцессой Каденс, указывая на Квеста одним копытом и гарцуя на трёх, на которых она осталась стоять.

Со стороны запаниковавшей принцессы белый единорог в повседневной рубашке посмотрел прямо на Квеста со вспышкой враждебных эмоций, настолько горячих, что они могли бы поджарить яйцо. Его рог загорелся удивительно женственным розовым волшебством, ближайшая мусорная корзина взлетела в воздух, и он крикнул:

— Я понял, дорогая!

Прежде чем Трикси успела открыть рот, мусорная корзина рухнула вниз. Подменышу удалось избавиться от панического паралича достаточно вовремя, чтобы успеть броситься прочь, но, к сожалению, Трикси также решила, что осмотрительность — лучшая часть доблести, и её путь к свободе лежал в противоположном направлении, от того, в котором побежал Квест. К ещё большему сожалению, поводок, связывающий их вместе, был достаточно упругим, а это означало, что и подменыша, и единорожку притянуло к друг другу, как раз в тот момент, когда мусорная корзина рухнула на них обоих. После чего последовало мощное антимагическое заклинание уровня аликорна.

После того, как звон в его ушах утих, он услышал, как Трикси заговорила:

— Квест, скажи что-нибудь.

— Зачем? — спросил Квест. — Ой! — добавил он, когда Трикси ударила его в темноте.

— Так я могу понять, где ты, — пояснила Трикси. — Это ты виноват!