День кьютимарки

Малышке Эпплблум наконец пришла пора получить свою кьютимарку. Но у семьи Эпплов на этот счёт есть одна давняя традиция...

Эплблум

Нас делит океан

История про то, как чрезмерное желание выслужиться и быть замеченным может выйти боком тому, кто не знает границ дозволенных знаний. Иногда секреты должны оставаться секретами.

Принцесса Селестия Другие пони

Тёмный город

Он очнулся без памяти о себе. В номере отеля, не помня, как в нем оказался. За ним охотится полиция, поскольку подозревает его в убийствах. А также странные бледные пони в черных плащах. Ему сказали бежать. А он хочет найти ответы о себе и своей жизни, даже не подозревая о том, что эти ответы станут раскрытием тайны Тёмного города, в котором не бывает солнца.

ОС - пони

Солдаты неба

Порой, такое случается в любых мирах. Война, война на истребление. Грифоны по каким-то причинам набросились на мирную Эквестрию и пони придется сплотиться, что бы выжить и прогнать захватчиков со своих земель. Однако, в этой войне они не одиноки, кое-кто, о ком раньше не знали ни пони, ни грифоны примут непосредственное участие в этом столкновении.

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Эплблум Принцесса Селестия Принцесса Луна Трикси, Великая и Могучая Биг Макинтош ОС - пони Человеки Шайнинг Армор

Беседы о Тауматургии

Два пони в вечернем баре завели беседу о странной науке. В какие только дебри, в общем то, не заходят обычные светские разговоры.

ОС - пони

PIB. Ponies in Black. Пони в Черном. Параноидальный омак.

Обычный день старшего офицера Лунной Гвардии Принцессы Луны. Действие происходит вскоре после 4 серии 2 сезона. Является версией-объяснением для популярной серии фанфиков, в которых попаданцы в MLP превращаются в свои пони-версии.

Принцесса Луна Другие пони ОС - пони Человеки

Размышления в вечернем лесу

Таинственный обитатель леса вспоминает свою жизнь, любовь к знаниям и к виду пони, которые даже не подозревают, что кроется в разуме примитивного, на первый взгляд, животного.

Принцесса Селестия ОС - пони

За семьи и свободу

Всего через двенадцать часов Сильверстрим уедет на каникулы, оставив Галлуса одного в Школе Дружбы. Несмотря на все уговоры, он наотрез отказался поехать с ней и даже не объяснил почему. Но вскоре всё изменилось, когда поздней ночью к нему в дверь постучалась очень необычная пони и задала каждому простой вопрос: “Зачем вы приехали в Школу Дружбы?” И если ответ их будет “Затем, чтобы найти друзей”, то… Почему?

Другие пони

Маленькое потерявшееся Солнышко

- Ты лицемерка! У тебя самой нет друзей! - звучат обидные слова Сансет в ушах принцессы Селестии. Стоя в коридоре перед комнатой своей ученицы, она вспоминает все события, оставившие её наедине с миром, во главе огромного королевства. А маленькое Солнышко в это время мчится прямиком в ловушку...

Принцесса Селестия ОС - пони Сансет Шиммер

Грехи прошлого: Зимние колокола

День согревающего очага - это время, когда друзья и семья собираются вместе, празднуют гармонию и приветствуют новый год. Никс с нетерпением ждет этого дня, когда она поедет на поезде в Кантерлот со Спайком и Твайлайт. Она собирается впервые встретиться со своей большой семьей и не хочет ничего кроме как произвести хорошее впечатление. Тем не менее, блеск праздника не может скрыть проблемы вызванные вмешательством бабушек, дедушек, неустанными репортерами и параноидальным дядей.

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Эплблум Спайк Принцесса Селестия Принцесса Луна Грэнни Смит Найтмэр Мун Кризалис Принцесса Миаморе Каденца Шайнинг Армор Стража Дворца

Автор рисунка: Devinian

Venenum Iocus

29. Нежелательный урок

Тарниш проснулся от хныканья. На кровати было тесно, он прижался спиной к стене, а Мод прижалась к его животу. С другой стороны к стене прижалась Лаймстоун, а Трикси была зажата между двумя кобылами в надежде, что ей будет тепло и уютно. Когда ее уложили в постель, она все еще бредила от жара и дрожала так сильно, что Лаймстоун опасалась, как бы она не сломала себе зубы.

Он прислушивался к звукам дыхания Лаймстоун, хныканью Трикси и почувствовал, как кровать затряслась, когда Трикси вздрогнула во сне. Ему было слишком тепло, он вспотел. Внутри повозка была хорошо утеплена, и тепло четырех тел сделало ее невыносимой.

Подняв голову, он увидел, что Трикси прижалась к Лаймстоун. Ее глаза были закрыты, а Лаймстоун, похоже, спала. С большой осторожностью, не желая будить остальных, он сполз с кровати и выскользнул наружу, чтобы подышать свежим воздухом.

Снаружи он обнаружил Фламинго, парящую у костра; она напевала себе под нос и казалась вполне счастливой, довольствуясь тем, что охраняет лагерь. Он подбросил в костер еще несколько поленьев, прекрасно зная, что Фламинго не любит темноты. Она охраняла их, пока они спали, поэтому поддерживать огонь было меньшим, что он мог сделать.

— Ты оставил их в живых.

Голос заставил Тарниша выпрямиться и сразу же привести себя в полную боевую готовность. Он огляделся по сторонам и услышал, что Фламинго замолчала, так как тоже пыталась найти источник голоса. Он придвинулся ближе к огню и посмотрел на свой амулет. Перед сном он выпил немного чая, и, к его ужасу, амулет приобрел бледно-голубой оттенок. Он очень надеялся, что его гость получит хорошую дозу его магии.

— Скажи мне, почему ты оставил их в живых? — спросил голос.

— Потому что я не хотел их убивать, — ответил Тарниш, обводя глазами все вокруг.

— Они похитили пони и сделали с ней ужасные вещи. Они делают это снова и снова, они охотятся на нас… иногда они даже едят нас… а ты оставляешь их в живых. Теперь следующая пони, на которую нападет эта группа, будет страдать, и все это будет из-за тебя.

Начав что-то говорить, он замолчал. С такой логикой трудно было спорить. Он почувствовал укол вины и подумал, не совершил ли он ошибку. Эти алмазные псы уже показали, что они готовы сделать это однажды, несомненно, они сделают это снова.

— Хорошо, что я уже позаботилась о них, — сказал голос, а затем захихикал.

— Что значит "ты о них позаботилась"? Что ты хочешь сказать?

— Что, по-твоему, я имею в виду? — спросил голос.

При мысли о ее словах у него похолодела кровь. Тарниш задрожал, несмотря на то, что стоял у огня. Его охватило чувство тошноты, и он почувствовал, что его ноги шатаются, а колени грозят подкоситься.

— Я сделала то, что ты не смог. Я избавила их от страданий. Я выследила их и прикончила. Я спасала других пони.

— Почему? — спросил Тарниш, чувствуя в горле твердый комок. — Зачем ты это сделала?

— Потому что. Я строю идеальное общество. Даже сейчас я закладываю фундамент. И алмазным собакам нет места в будущем, которое я планирую.

Кипя от гнева и обиды, Тарниш почувствовал, как из его глаз потекли слезы:

— Как ты могла это сделать?

— Это было легко! — Голос звучал надменно, и смех эхом разносился по деревьям. — В отличие от тебя, я думала о нуждах своих собратьев-пони, и поэтому отправилась наводить порядок. Я преследовала их, я охотилась на них, я заставила их бояться меня, я заставила их бояться пони, я заставила их понять наше превосходство. А когда они научились, когда они поняли, когда им объяснили их место, я усыпила их в качестве акта милосердия. Уверяю вас, я не была жестокой. Я не была таким варваром и чудовищем, как ты. Я не поджигала их, не била лопатами по лицу, я убивал их, чисто, быстро и легко. Они умирали безболезненной смертью, но только после того, как извлекали урок.

— Но почему? — спросил Тарниш. — Что это даст? Другие алмазные псы узнают! Они узнают! И это только заставит их ненавидеть нас еще больше!

— Какая разница? — ответил голос. — Ну и что? Какая разница, что они чувствуют? Они и так нас ненавидят. Дальнейшее хищничество только даст нам повод уничтожить их. Нам нужен только повод.

— Но это неправильно! — Комок в горле Тарниша стал болезненным, и ему стало трудно дышать. — Если я найду тебя, я…

— Что? Убьешь меня? Какую мораль ты отстаиваешь, если угрожаешь мне убийством? Я хочу помочь тебе… Я хочу, чтобы ты реализовал свой потенциал… Я хочу помочь вылечить тебя. Я хочу дать тебе лучшее, светлое будущее, свободное от твоего проклятия. И не только тебе, но и всем пони — я хочу сделать нас равными. У меня есть новое смелое, дерзкое видение Эквестрии. В отличие от принцесс, я буду что-то делать с животными, которые охотятся на нас. Я обеспечу безопасность пони. Если понадобится, я выжгу дикую природу от моря до моря, но остальные научатся бояться нас или умрут.

— Фламинго! Я хочу, чтобы ты нашла ее! Она где-то здесь! Я хочу, чтобы ты нашла ее, чтобы я мог скрутить ее и привести сюда, чтобы она могла предстать перед правосудием! — Голос Тарниша был рваным, хриплым криком, и с его губ летела слюна.

Меч метнулся в сторону и принялся рыскать по лагерю. В темноте послышался смех — жуткий, маниакальный, отдающийся эхом среди деревьев. Тарниш стиснул зубы, и от этого амулет потемнел, став фиолетовым.

— Рано или поздно ты придешь к моему образу мышления, — сказал голос, продолжая хихикать. — Я всегда терпеливый учитель. Я оставила урок, чтобы ты понял свою самонадеянность.

— Я ничему не хочу у тебя учиться! — Голос Тарниша был визгливым, полным ярости воем. Он топнул копытом. — Лучше надейся, что я тебя никогда не найду!

— Со временем, я уверена, ты придешь к моему образу мыслей. Может быть, не сегодня, может быть, не завтра, но когда твоя магия созреет, когда принцессы отвернутся от тебя, ты придешь искать меня. А пока я буду поддерживать с тобой связь.

— Если это будет последнее, что я сделаю, я найду тебя… Я приду на север к тому поселению, которое ты строишь, и я…

— Убьешь невинных, чтобы навредить мне? Подвергнешь их опасности? Ты слишком мягок, слишком бесхребетен, и ты еще не видишь. Ты не понимаешь. — Наступила долгая пауза. — Как я уже говорила, я оставила для тебя урок, чтобы избавить тебя от твоего легкомыслия. Следуй за прыгающим светом.

— Нет. — Глаза Тарниша заметались по сторонам, пытаясь понять, откуда доносится голос. — Я не буду делать ничего, что ты скажешь. Я не буду подвергаться манипуляциям.

— Послушай, — сказал голос, и в этот момент вдалеке послышался слабый вой. — Если ты ничего не сделаешь, этой ночью умрет еще одна алмазная собака. Я оставила тебе подарок, как я уже сказала. Урок. Ты не поступил правильно раньше, ты не сделал того, что должен был сделать, и многие могли пострадать. Теперь, если ты ничего не сделаешь, пострадает еще одна. Она милая маленькая сучка. Щенок. В такой холод, без матери, я сомневаюсь, что она долго протянет!

— Я УБЬЮ ТЕБЯ! — Тарниш закричал с такой силой, что его голос сорвался, надломился и превратился в пронзительный визг. Его глаза налились кровью, а тело потяжелело. Его амулет потемнел еще больше.

Позади него открылась дверь повозки, и из нее вышла Мод. Сузив глаза, Мод стала осматриваться, пытаясь понять, что происходит. Она вглядывалась в темноту вокруг лагеря, навострив уши и напрягая слух.

Тарниш, увидев плавающий фиолетово-розовый свет, бросился бежать, почти слепой и кипящий от ярости, в чащу леса, оскалив зубы, и его рог зажегся синим светом с опасным фиолетовым оттенком.


— Ты должен понять, что у тебя нет роскоши ничего не делать, — сказал голос, когда Тарниш продирался сквозь заросли, гонясь за мигающим огоньком, который прыгал впереди него. — Ты, твоя магия и все, что она собой представляет, — ты угроза обществу… миру, и я хочу помочь тебе! Я хочу сделать тебя лучше! И я могу сделать тебя лучше! Если я сделаю тебя лучше, если я смогу показать миру, как я спасаю его, исцеляя таких пони, как ты, другие поверят в мое дело!

— ЗАТКНИСЬ! — Тарниш издал дикое рычание, и его рот ощетинился зубами. Его глаза налились кровью, покраснели, а шерсть встала дыбом вдоль всего позвоночника.

— Это для твоего же блага… Ты должен понимать последствия своих действий. Сегодня вечером ты не смог поступить правильно. Ты не смог поступить правильно, и из-за этого пострадали другие! Ты должен понять, как ты влияешь на других! Я пытаюсь тебе помочь!

— ЗАТКНИСЬ! — Голос Тарниша превратился в рваный крик. Впереди слышался плач. — Когда я найду тебя, клянусь звездами, я сам убью тебя! Я покажу тебе, на что способна моя магия! Я могу даже с аликорнами пошутить!

— ТАК ТЫ ПРИЗНАЕШЬ, НАСКОЛЬКО ТЫ ОПАСЕН ДЛЯ ДРУГИХ ПОНИ!

— АААААААААААААААААААААААА!

— Сегодня ночью было достигнуто понимание. На этом я откланиваюсь. Спокойной ночи, Тарнишед Типот. Мы еще встретимся. Ты одумаешься и взглянешь на вещи по-моему.

Он остановился, спотыкаясь, его бока вздымались, рог светился, а из глаз лились опасные струйки темно-фиолетового тумана. Дыхание его было неровным, а тело пропитано потом. Он издал еще один беззвучный крик, но ему ничего не ответили. Темный лес погрузился в тишину, в которой слышались только плач и хныканье.

Разозлившись так, как никогда в жизни, он начал рыдать, не в силах сдержаться и справиться с яростью. Он топтался по земле, а затем бросился на дерево, пытаясь выразить кипевшую в нем ярость. Он метался по земле, пинаясь, топая ногами и скрежеща зубами.

Обезумев от апоплексической ярости, Тарниш рыдал, закатывая истерику. События дня и ночи были слишком тяжелы для него. Сопли текли из носа, слезы текли по щекам. Звуки плача еще долго звучали в его ушах, и он понял, что надо что-то делать. Он устремился вперед, стараясь прислушаться к звукам плача.

В тусклом свете рога Тарниш обнаружил, что на ветке дерева висит одеяло, подвешенное как мешок. Внутри него что-то копошилось. Моргая от ярости, он стоял, ошеломленный висящим на дереве крошечным свертком.

Никто больше не насмехался над ним, и казалось, что он один. Он стоял, дергая ушами и дрожа мускулами, и пытался успокоиться, чтобы использовать свою магию. Этой ночью оборвалось достаточно жизней, и он не хотел делать ничего такого, что могло бы подвергнуть опасности то, что было спрятано в старом рваном одеяле.

Он втянул воздух, пытаясь сделать глубокий, успокаивающий вдох, но дышать было трудно. Он опустил голову и захрипел, отчего струйки соплей полетели на землю и в кусты. Он захлебнулся собственной мокротой и начал кашлять так сильно, что в глазах появились звезды.

Промучившись несколько минут, Тарниш поднял голову, и его чуть не стошнило. Он сделал несколько шагов вперед и, вытянув длинную шею, обнюхал подвешенный сверток из одеяла. Рваное одеяло выглядело грязным и унылым в ярком синем свете его рога.

— Прости, что мы враги… твой род и мой род… так не должно быть, — приглушенно произнес он. — Мне так жаль… Я не хотел, чтобы это случилось… Я не хотел… Я старался не убивать, потому что думал, что от этого будет только хуже.

Когда он стоял, дрожа, с пересохшим ртом и зудящими глазами, он подумал, не затаилась ли там эта ужасная кобыла, слушая его, слыша его слова и сохраняя их в своей памяти, чтобы потом еще раз поиздеваться над ним. От этой мысли у него сжались кишки, и болезненная боль пронзила пах.

С помощью своей слабой и зыбкой магии он отвязал углы одеяла от ветки, спустил щенка вниз и вытащил его из-под одеяла. Она была маленькая, беспомощная, серо-коричневого цвета. Когда он прикоснулся к ней носом, то почувствовал, что ее тело холодное, и она дрожит. Он почувствовал, как ее лапки вцепились в его лицо, а одна из них схватила его за ухо, которое было взято в смертельную хватку. Она прижалась к нему, пытаясь согреться, и заскулила, радуясь теплу его лица.

Это разбило ему сердце. Как можно нежнее он отстранил ее от себя, и ухо выскользнуло из ее хватки на один болезненный дюйм за другим, а затем он снова завернул ее в рваное одеяло. Он закрепил его вокруг нее, сложив в несколько раз, а затем прижал завернутый в одеяло сверток к своей шее.

— Мы не враги, — сказал Тарниш маленькому щенку, — а друзья. Пойдем, согреем тебя. Может быть, я попробую принести тебе что-нибудь поесть. Мне очень жаль, но, кажется, я знаю, как все исправить.

Ничего больше не сказав, Тарниш рысью отправился обратно в лагерь.