Пинки Пай и Великая Миссия

Глава первая, где выясняется, что и у мышей есть хороший вкус, а также отправляется посылка

А некоторые и мышей едят...

Пинки Пай искала. Искать ей приходилось часто — сплошь и рядом терялось всё подряд, начиная с маффина или взбивалки для яиц, и заканчивая неявившимся гостем, обложкой, или даже текстом самого рассказа. Но вот сегодня… Пинки искала то, что ей следовало бы искать, поскольку — о, ужас — квартальный план, который она не составила буквально невчера, останется недопереневыполненным, а такого допускать никак нельзя!

Итак, заправившись кофе и проведя ещё некоторые утренние пониприятия и пинкидела, она отправилась на поиски искомого. Наспех пробежавшись по улицам, спев пару песенок, одарив нескольких жеребят, успевших выбраться из дому, кексиками, и наздоровавшись до лёгкой хрипоты, Пинки пришла к выводу, что, во-первых, это непродуктивно в плане основной цели, во-вторых, надо расширить ареал поиска, а в-третьих…
— Надо искать по ключевым точкам понивилльского хаоса?
— Точно! — согласилась Пинки, подпрыгнув и пробежавшись по четвертой стене. — Сяпки, автор!
И помчалась в библиотеку.

— Если тебе нужен хаос, ты явно бежишь не в ту сторону, — сказал Дискорд, возникая в воздухе и продолжая лететь лёжа рядом с Пинки. Перевернулся на пузо и подпёр лапами голову. — Лучшие эксперты по этой части водятся в других местах.

— Так то обычный хаос, а то — понивилльский! — пояснила Пинки, перепрыгивая лужу. — Это две совсем большие разницы. Или даже три.
— Это как? — Дискорд даже обогнал Пинки, чтобы смотреть ей в лицо. Лицо прыгало вместе с Пинки, и задача оказалась нетривиальной.
— Ну как же? — Пинки следующую лужу решила форсировать вброд, и летящий по синусоиде Дискорд сорвался в штопор и спешно наколдовал надувную лодку, зонтик и дождевик. Пинки, впрочем, просто топнула ногой и пошла сквозь расступившиеся воды посуху. — Моя разница, твоя разница, и настоящая.

— Логично… — Дискорд подобрал со дна лужи корону двух царств, разбитые каменные скрижали и золотого телёнка, несколько секунд на них глазел, затем потряс головой, утопил всё это добро обратно и полетел догонять Пинки. Та уже вовсю дубасила в дубовую дверь дублиотеки. Открывший ей мобильный почтовый ящик получил в нос, сморщился и чуть было не послал Пинки чихом в Кантерлот, но та его перепрыгнула, и в Кантерлот улетел подвернувшийся Дискорд.

— Ух ты, какие виды!.. и пони, — воскликнул он, вынырнув из ванны Селестии. Вода под вспыхнувшим взором принцессы моментально пошла пузырями и паром. — Ай, Тия, не надо меня варить! Я невкусный и нечаянно! Меня подставили! Не сам же я себя отправил дракопочтой?!
В него полетели мыло и мочалка.

— А чаянно ты, значит, вкусный? Ну да неважно, раз подставился, отрабатывай! — хмыкнула Селестия, переворачиваясь. — Спинку потри. А потом гриву и хвост расчешешь. Тоже мне, незаказная бандероль.
Дискорд окинул взглядом масштабы работы и понял, что попал надолго и всерьёз.

— Зараза ты, автор. Хотя… — он оценил зрелище. — Может, и нет. А что там Пинки отмочит, я потом прочитаю.
Пинки тем временем добралась до Твайлайт и теперь крайне ту нервировала, чинно сидя за столом и тяжко вздыхая.

— Да что случилось-то? — фиолетовая пони поставила перед подругой чашку с чаем и печеньки с гвоздиками и ноготками. — Ты сама не своя.
— Да? — Пинки на миг задумалась. — А чья тогда? Ах, да, это же фанфик… Ну ладно. Понимаешь, я не знаю, что мне искать. А мне надо искать то, что нужно найти, это очень важно! Иначе сюжет не законьчится, и мы тут застрянем. Мням… Слушай, Твай, это же ноготки с ног!

— Ну, извини, Лира успела на кладбище анонов раньше, — пожала плечами Твайлайт. — Зато гвоздики отборные, ржавые, прямо из гроба минотавра-самоубийцы.
— Это который наехал на Флатти и достался Рэрити моделью? — Пинки захрумкала печеньем. — Бедняга… и трёх дней не сдюжил.
— Да ну его, сам виноват, — Твайлайт кинула печеньку застывшему с квадратными глазами Спайку. Тот нервно икнул и подозрительно обнюхал угощение. Надкусил шоколадный гвоздик.
— Шуточки у вас, блин…
— Так Ночь Кошмаров почти на носу, — переглянувшись, фыркнули подружки. — Надо же тренироваться?
— Только не на мне! — Спайк решительно утопал на кухню, что-то бормоча о том, что вот хрен он теперь доверит одной чокнутой единороге печь печенье.

— Итак, ты должна, если не отвлекаться на чепуху про фанфик, что-то найти, но не знаешь, что? — уточнила Твайлайт, доедая печенье.
— Это не чепуха, но в общем, да, так и есть. — Пинки подпёрла голову лапкой, рассеянно глядя на полупустые книжные шкафы и груды томов, фолиантов, инкунабул, манускриптов и свитков по всей библиотеке. — А у тебя опять кавардак знаний? Вдруг в нем нужно что-то найти?
— Это не кавардак, а классификация и системафикация! — важно подняла лапку Твайлайт.
— Ну вот, говорила, что фик — это чепуха, и сама же фикацируешь…
— Что? А причём?.. тьфу, да это же совсем другое! — Твайлайт досадливо мотнула головой. — Принцесса Селестия недавно прислала мне новейший каталог по методам организации библиотек у яков, и я до сих пор пытаюсь…

— Серьёзно?! — Пинки встрепенулась.
— Ну да, эти методы настолько прогрессивны, что позволяют найти нужную книгу на полтора процента быстрее, и я уже почти разобралась… — воодушевилась единорожка.
— Твай… — что-то в голосе с неким сожалением воззрившейся на Твайлайт Пинки заставило ту осечься. — У яков НЕТ библиотек. У них и книг, если на то пошло, нет. Это я тебе как почётный як говорю. Что ещё хуже, у них нет ни одной кондитерской! Варварство, прикинь?
Твайлайт открыла рот. Похлопала глазами, закрыла его и села.
— В самом деле… Как я могла забыть?! У них же чисто устная культура… Но почему тогда Селестия прислала мне?..
— Когда это было?
— Первого клопреля… Ой… День Лошадурака!

— Вот именно, — Пинки стащила с блюда оставшуюся одинокую печеньку. — Совсем ты запарилась, Твай, если на такое купилась.
— Упс… — единорожка покраснела, прижав ушки. — А хотя… Ну и ладно. Зато это успокаивает, организует, и… А-А-А!!! Как мне теперь убрать весь этот книжный бардак до праздника?!
Она застонала и рухнула носом в стол, в отчаянии охватив голову лапками.
— Ну-ну-ну, не отчаивайся, Твай! — Пинки скатилась со стула и быстренько обняла подружку. — У тебя же есть я! Ну, и Спайк, конечно. Мы же поможем.

— Что «Спайк»? Опять книги разгребать… — выглянувший из кухни на своё имя Спайк закатил глаза. — Да сколько ж можно-то?!
— Обещаю, до следующего года ни разу, Спайк! — Твайлайт умоляюще посмотрела на него. — Ну пожалуйста! Ты же мой Помощник Номер Один!
— А я тебе кексиков испеку! — поддакнула Пинки.
— Вот интересно, что бы ты делала, будь у тебя один Совелий? — пробурчал тот и махнул лапкой. — Ладно, ладно. Ох уж эти книжные лошадки… Только чтобы кексики с малиной.
— Да хоть с маслинами! — легко согласилась Пинки. — Не вопрос, замётано.

И они взялись за дело. Спайк с единорожкой собирали книги в стопки, затем Твайлайт поднимала их магией, а Пинки, радостно голося про каких-то монтажников-высотников, лихо каталась вдоль стеллажей на колесатой лестнице, подхватывала стопки и мометательно загоняла их на полки, выстраивая ровными рядами. Не прошло и часа, как книжные сугробы в библиотеке растаяли, и Твайлайт с Пинки вернулись к чаепитию, а Спайк, дыхнув на вскипевший от ужаса чайник — к комиксам, благо обед был ещё нескоро.

— И во всей этой куче книг так и не отыскалось, что же мне искать, — вздохнула Пинки, рассеянно макая в чай найденный в процессе уборки под шкафом сухарь. — Хм… с насыщенным мышиным вкусом… оригинально.
— Только не говори мне… — Твайлайт решительно отобрала у неё мышиную радость и сунула взамен печеньку.
— Та не, я только картинки смотрела. — Пинки откусила половину печеньки. — Я ффё фаффно эффо ффё уфе ффифала…
— Что? — Твайлайт недоуменно нахмурилась.
— А, неважно. Забей, — Пинки прожевала и махнула лапкой. — Лучше придумай чего-нибудь, ты ж у нас гений, и всё такое.

— Ну, мне Селестия в таких случаях советовала подойти к вопросу творчески… — Твайлайт призадумалась, обмакнула сухарь в чай и надкусила. Задумчиво отметила: — Да, вкус мыши богатый и насыщенный… Э?! Тьфу, кобылять, какая пакость!
Отплевавшись, она испепелила злополучный сухарь магической вспышкой.
— Зато ты всегда можешь сказать, что даже у твоих мышей хороший вкус, — меланхолично заметила Пинки.

— Это к Совелию, — буркнула Твайлайт. — Да, так вот… О чём это мы?.. Ах, ну да. Если ты не нашла нужное здесь, можно поискать ещё где-то. Вот, скажем, Рэрити у нас как раз творческая натура, с большим, хм… полётом воображения. А наука больше любит конькретику, Пинки. Иди туда, не знаю куда, ищи то, не знаю что… Это антинаучно!
— Если бы всё было только научно, жить было бы нестерпимо скучно, — хихикнула Пинки, отставляя опустевшую чашку. — Но ты права, надо мне сходить к Рэрити… да и остальных навестить не помешает. Сяпки за чай. Поки-доки-локи, Твай!

— Было бы за что. Спасибо за помощь с уборкой, пока, — Твайлайт с улыбкой проводила взглядом ускакавшую по улице Пинки и закрыла дверь. — Надо же… фанфик. А почему не оригинал? И какая тогда там я? Она тоже я, но настоящая? Э… То есть яшная я не настоящая?! Стоп, яшная я? Так, кажется, я подхватила пинкизм… надо срочно почитать какую-нибудь энциклопудию… в смысле, педивикию… О, Селестия пресвятая, о чём я только думаю?!

Твайлайт потрясла головой и решительно отправилась за справочником высшей мартематики.

Глава вторая, где выясняется, что вкус к творчеству и творческий подход решают

Бутик «Карусель» встретил Пинки истеричными фирменно-модельерными воплями, валящим из окон дымом и сидящими рядком на крыльце пригорюнившимися Меткоискателями, сонно жмурящейся Опал и Коко Шинель, нервно вздрагивающей и озирающейся при каждом взвизге.

— Пони на крыльце сидели, и на солнце щурились! Пинкинспектора узрели — сразу возбухнурились! — Пинки перепрыгнула очередную лужу и оказалась рядом с компанией. — Приветики, народ.

— Привет. Нет такого слова, — сообщила ей Свити Белль, скорчив гримаску. — Я точно знаю!

— Теперь есть, я же его сказала! — Пинки пожала плечами. — Слово не Свити Белль — батарейку не вынешь!

— Это ты к чему? — Свити подозрительно уставилась на розовую пони. — Какие ещё батарейки?!

— Ну, которые в комплект не входят, это надо в Мейнхеттен ехать… или в Сталлионград? — Пинки призадумалась, потом весело подпрыгнула. — А может, они вообще атомные и ближайшие лет сто пятьдесят можно не париться!

— Кому не?.. Так, у меня опять начинает трещать голова, — Свити сморщилась и потёрла лапками виски. — Мало мне Рэрити, ещё и пинкилогика…

— Бери выше — пинкисофия! — хмыкнула Скуталу, подтаскивая к себе своё новое жутворение — она прикрутила к самокату движок от пылесоса. Далёкая от пиететов и словесных выкрутасов Эпплблум сходу окрестила изобретение «самососом» и осталась при своём мнении, невзирая на стенания Свити. — Полдень скоро, поехали Трикси смотреть, девчат? А то твоя сеструха явно завелась надолго, да пока Пинки ей извилины обратно закрутит…

— Ага! — радостно согласилась та, прыгая вокруг.

— Э, не, за энтим твоим похабным агрегатом я больше не ездец! — категорически отказалась Эпплблум. — Ладно бы он прост по всему шляху пылюку отсасывал с заглотом, но он же её усю нам со Свиткой в едальники плюёт. Сама-от в тележку сзаду сядь, да спробуй своего угощения!

— Ну… — Скуталу с сомнением осмотрела свой аппарат. — А как тогда-то? Я уже задние ноги стёрла, никакие бутсы и магия пегасов не выдерживают. И крылья отваливаются. Тренировка — это хорошо, но вы ж меньше не становитесь!

— Ах, значит, мы толстые?! — немедленно обиделась Свити Белль.

— Ну так и ты тож растёшь, — хмыкнула Эпплблум. — Так-ось оно баш-на-баш и выходит, не?

— Хм… — Скуталу призадумалась и почухала в затылке. С такой стороны вопрос она как-то не рассматривала. — Ну не знаю…

— Ой, да ладно, — Пинки Пай, нырнувшая тем временем за подкачавший транспорт, вынырнула обратно. — Иногда надо просто ставить паровоз позади лошади!

Она выдернула открученный болт, сняла самокат с крепежа и откатила в сторону.

— Эй! — возмутилась Скуталу, когда Пинки гривой выдернула ещё пару болтов и отодрала от самоката руль с передним колесом. — Ты что творишь?!

— Историю! — отмахнулась та. — Которую мне надо докатить до завершения. Погоди, счас!

Руль она прикрутила на место самоката, а остальное приткнула сзади, ничтоже сумняшеся провертев завившейся в сверло гривой пару дырок в днище тележки и той же гривой затем изобразив гаечный ключ.

— Во! — она гордо взмахнула лапками. — Громокат! Гремит и катится. Или наоборот, но катогром звучит хуже.

— Ой, мама… — Свити схватилась за голову. — Хватит на сегодня неолингвистики, умоляю!

— Ну хотя бы не самосос… — Скуталу недоверчиво обошла новую машину и сияющую довольством Пинки. — Знаете, а в этом что-то есть.

— Определённо, — согласилась Эпплблум, ухмыльнувшись. — Мы хуч пыли не нажрёмся, но скажу тебе так, Скутс…

— Что? — та насторожилась.

— К энтому агрегату тебе придётся сидельник спереду прикручивать, али облучок какой, а то заместо ног ты с жопы уся сотрёсся и доедут одни ухи. Или зображать букву «зю» через край до первой кодлоёбины.

— Такой? — спросила Пинки, протягивая седло от велосипеда.

— Э… Типа того, — пробормотала Эпплблум, выпучив глаза.

— Даже отвлекаясь от самого факта… — Свити Белль страдальчески потёрла глаза лапкой. Её растрёпанная гривка, обычно такая ухоженная, встала дыбом. — Седло от велосипеда — это не та вещь, которую таскают с собой на всякий случай… — в зрачках единорожки вспыхнули огоньки безумия, — …особенно если у тебя НЕТ ляганного велосипеда! Я уже не спрашиваю, откуда, я спрашиваю — ЗАЧЕМ?! ПОЧЕМУ?! НА КОЙ ДИСКОРД?!

— Потому что это Пинки Пай, — флегматично пожала плечами Скуталу, вместе с вышепоименованной розовой пони привинчивая седло к переднему бортику тележки.

— Так и есть, глупышка, — беззаботно подтвердила Пинки Пай. — Это я!

— Агась, — кивнула Эпплблум. — Ты ж в курсе.

Свити зарычала и кровожадно нацелилась трясущимися лапками на горло хихикающей Пинки. Подружки сгребли её в охапку, препятствуя этожпинкивредительству, и сунули в тележку. Эпплблум запрыгнула вслед и уселась на брыкающуюся единорожку, Скуталу дёрнула тросик, запуская взрыкнувший мотор, и быстренько вскарабкалась в седло.

— Ладно, мы погнали, теперь не опоздаем, — она чуток нервно покосилась через плечо на подпрыгивающую и что-то неразборчиво бубнящую тележку. — Спасибо, Пинки!

— Всегда пожалста! — Пинки весело помахала лапкой вслед аццкой таратайке, с рёвом рванувшей с места в карьер на полной мощности. Из клубов взметнувшейся пыли донёсся удаляющийся испуганно-радостный вопль Скуталу:

— Йе-е-ей!!! Полный отпад!

— А-а-а-а! — хором поддержали её два голоса, и всё стихло.

— Эффект Гопплера или перешли на сверхзвук? — задумчиво спросила Пинки вслух, отгоняя пыль раскрученным на манер вентилятора хвостом. — Как думаешь, Коко? Хотя на сверхзвуке бы ещё громыхнуло… Коко? Коко, ау!

Она помахала лапкой перед стеклянными глазами глядящей в никуда кобылки. Та вздрогнула, едва не свалившись с крыльца.

— Что?!.. А… Я н-не знаю… Что это вообще такое было?!

— Сдаётся мне, это была комедия, — пожала плечами Пинки. — Но я могу и ошибаться…

В бутике что-то грохнуло.

— …И дело может дойти до комических куплетов на развалинах часовни. Что у вас там вышло? Почему Рэр опять буянит?

— Рэр… — Коко кое-как отвлеклась от попыток выловить в речах Пинки смысл, и помотала головой. — Ах, да, верно… Рэрити же.

— Сегодня все какие-то странные, — вздохнула Пинки, заставив Коко поперхнуться. — Ну да, Рэрити. Что с ней?

— Кажется, я начинаю понимать Свити Белль… — пробормотала Коко, потирая виски. — Ну хорошо, так вот… Эта компашка вредителей въехала на своей кошмарной машине прямо в бутик, мелкие не справились с управлением, угодили в составленные вместе поникены и перемололи их в конфетти вместе с нарядами. И теперь у Рэрити ни платьев на новую выставку, ни поникенов, чтобы шить новые.

— И только-то? — Пинки сцапала Коко и потащила её в бутик. — Пинки-Нетпроблем-Пай знает, как решить проблему! Рэрити, кончай дурить, вот тебе поникен! И даже говорящий! И даже два! И если не втыкать иголки, то цензурно!

— Ч-что?! — вякнула Шинель.

— То. — Пинки взгромоздила её на помост. — Вот это самое!

— Но, дорогуша! — возопила Рэрити, на миг выплывая из волн слезоразлива, бушующих на кушетке. — Спасибо, но без нарядов от поникена мало толку, как бы я… — она высморкалась со звуком джинна, застрявшего в носике лампы, — ни старалась! Шик, мода, гармония, стиль — всё насмарку стараниями этих малолетних дебоширов!

— Ну так создай новый! — Пинки пожала плечами и живописно задрапировалась в несколько обрывков, повертелась, виляя бёдрами. — Гений ты или где?

— Новый… стиль… — Рэрити уставилась на неё. — А ну, стой так!

Соскочив с кушетки, она подхватила с пола длинную полосу ткани и обернула её вокруг талии Пинки, свернула несколько бантов, прихватывая их к ленте…

— О, это может быть… может быть шикарно, дорогуша! Оригинально и самобытно, я назову эту коллекцию «Весенняя эклектика»! Коко, иди сюда!

— А может, не надо?.. — жалобно пискнула, впучивая обратно глаза, ошалевшая пони, оценив разгорающееся в глазах позабывшей про слёзы Рэрити творческое безумие. Но это не помогло.

Пинки демонически, как показалось обречённой на муки примерок единорожке, захохотала, и мир растворился в урагане цветных лоскутов, ниток, клацанья ножниц и жужжания швейной машинки. Пришла в себя Коко, лишь обнаружив у себя под носом тарелку с фаршированным сеном. Рэрити развешивала новую коллекцию на вешалках, едва не рыдая уже от счастья и предвкушая восторги и охуфигей публики, Свити Белль, вернувшаяся и как-то незаметно приблудившаяся в эту вакханалию, спала под столом в обнимку с Опал на куче обрезков, а Пинки, вздыхая, бродила по бутику.

— Нет, я и здесь не нашла ничего, что надо найти… — расслышала, машинально жуя сено, Коко и твёрдо решила не прислушиваться.

— Не беда, дорогуша, я уверена, что ты непременно отыщешь… что бы ты там ни искала, — Рэрити продолжала искрить замыканиями оптимизма. — Возможно, у Флаттершай?

— А почему бы и нет? — Пинки вновь воодушевилась и подпрыгнула. — Там и Лес, и зверушки, и много чего. Оки, я уже бегу! Пока-пока-пока!

— До свиданья и спасибо за помощь, дорогуша! — Рэрити затворила дверь, со счастливой улыбкой вновь окинула взглядом новую коллекцию, накрыла что-то пробормотавшую во сне Свити Белль куском ткани и села напротив Коко. — Уф… приятного аппетита. Наша Пинки — это просто чудо, правда, Коко?

Коко от такой заявы едва не подавилась сеном, и смогла только отчаянно закивать под сияющим взором подруги. По счастью, взявшейся за ромашкоброд Рэрити этого оказалось довольно, и дальнейший обед обошёлся Коко спокойно.

Глава третья, в которой рулит уныние, но смех гигиены решает

— Миффия невыполнима! Ну, почти, — коньстатировала Пинки, села на хвост в тени падуба и призадумалась. Флаттершай где-то носило, а всё, что ей удалось выколотить из Энджела, шантажируя его метровой «Мейнской Кэрротелью», это то, что к ней — к Флаттершай, а не к морковке — приходила некая пони в плаще, и пегаска, сильно взволновавшись, ушла вместе с ней. К тому же, как назло, кроля схватил насморк — вот же паршивец, зря Пинки его тогда не догнала! — и он по запаху не смог опознать гостью.

— С другой стороны… — Пинки потёрла нос, почесала ухо и понюхала добытый из гривы кекс, стимулируя заленившиеся от жары мысли, но те лишь вяло махнули на неё хвостом. Они хотели кофе со льдом, но кофе Пинки с собой не взяла, недооценив уровень миссии. — Кто у нас вообще ходит в плаще солнечным днём? Зекора?

«Ну да, счас, — мысли соизволили лениво дрыгнуть ногой. — Это как убийца — дворецкий, было бы слишком просто… Да и опять же с чего бы ей таскаться по жаре в балахоне? Даже для зебриканки жа-а-арко…»

На этом мысли отключились, а Пинки доела кекс.

— Нет, это был кто-то, кто хотел, чтобы его не узнали! — озвучила она вывод, нахлобучила клетчатую каскетку и размочила золотой наградной заливалкой люльку. — Но от Пинкстрейд ещё никто не уходил! Ну, кроме насморка… и то временно!

Вооружившись большой лупой и пуская гирлянды пузырей из люльки, Пинкстрейд тщательно обшарила крыльцо, землю вокруг, кусты… и триумфально подпрыгнула, подняв над головой перо. Перо было не флаттершайным! Оно было голубым, и Пинки приступила к его изучению. Осмотрев перо, обнюхав его и лизнув, она потёрла подбородок.

— Итак… вкус латекса, запах спортивного пота, стервоидов и экстримуляторов из грозояблочного сидра, а ещё варёнояичной крутости… а также комиксов о Дэринг Ду… и кто бы это мог быть?

Мысли перевернулись на другой бок и захрапели.

— Это был сарказм! — сердито попеняла им Пинки, пряча инвентарь из другого рассказа под страницу. — Ай, да ну, злые вы. Уйду я от вас…

«Интересно, куда, кстати?»

Вопрос был довольно сложный и требовал обдумывания, на которое сейчас не было времени, к тому же играть не в себя Пинки уже надоело. Розовая пони решительно выскочила из-под падуба и помчалась к облачному домику главной подозреваемой во флаттиуведении.

— Нет, ну это уже ни в какие ворота… это вы хорошо придумали. Главное, вовремя! — Пинки уселась на пороге облачной пятихатки и стала хмуро загребать пробитую в полёте дырку. — Мне искать непоймичто надо, а вы тут! Вот это вот! Чтобы где?! Где все, я вас спрашиваю?

Она мрачно посмотрела вниз. Деревце, которое она согнула, усевшись на его верхушку, чтобы фустибулировать на облако, ещё качалось из стороны в сторону, но толку с того? Хатка была пуста. И следы искать здесь было бесполезно. А хотя… Почему здесь? Пинки радостно подпрыгнула, стремительно вскарабкалась на крышу, достала из гривы свою замечательную подзорную трубу фирмы «Хаббл, Хаббльят и Сын», приставила её к глазу и стала обшаривать взглядом улицы Понивилля, лежащего перед ней, как на… ну пусть копытце. И долго искать не пришлось — она легко обнаружила розовый хвост на жёлтой попе, украшенной бабочками. И рядом колышущийся серый плащ.

— Хм! — сказала Пинки, нашарив глазом заведение, которое пони явно только что почтили своим присутствием, судя по захлопнувшейся двери, и прочитав качающуюся над ней вывеску. — Занятно…

Она втянула глаз обратно в трубу, спрятала её и спрыгнула с облачной хатки на четвёртую стену. Показала язык читателям — не дождутся, падать не в ту сторону она сегодня не будет, а шест для стрипонитиза пришлось продать Гоззо в другом рассказе… лучше не спрашивайте, зачем! — пробежала, балансируя хвостом и раскинутыми лапками, до шестого чердака и ловко спрыгнула из окошка за пятый угол. Из-за которого и выскочила прямо в проулок, куда свернули с улицы пегаски.

— Хап-цап, я вас поймала!

— Ай-й-й!!! Пинки! — подпрыгнувшая с визгом Флаттершай медленно отцепилась от понька крыши и шлёпнулась на мостовую, держась за сердце. — Ну нельзя же так… выпрыгивать!

— Раз я выпрыгнула, то можно, — безапеляционно заявила Пинки. — Приветики, Дэши!

— Я не Дэши! — пони постаралась ещё туже закутаться в плащ, хотя из-под капюшона и так виднелись только глаза, и прохрипела: — Я… ну, другой пегас. Совсем другой.

— Жаль, — огорчилась Пинки. — Значит, лишний билет на выступление Чудо-Стрел, который у меня завалялся, придётся отдать кому-то другому. И новую книжку про Дэринг, которую я взяла у Твайлайт, тоже.

Совсем Другой Пегас запыхтел, подёргался, потом застонал и начал биться головой об стенку.

— Ну зачем ты так… — укорила Пинки Флаттершай. — Это же, ну… то есть я не говорю, что это, ну… Дэши, но и другой пегас мог бы, ну… то есть, если бы он… ну, гипотетически тоже могла бы… то есть мог… ну в смысле, расстроиться.

— С чего бы другой пегас расстраивался из-за того, что надо Дэш, если он — не она? Он же не рояль! — воинственно скрестившая лапки на груди Пинки вовсе не собиралась облегчать жизнь запутавшейся Флаттершай, смущённо перебирающей перед собой лапками и не знающей, куда девать глаза.

— Ну, я… не знаю. Может, они друзья или, ну… родичи?

— А, так это, наверно, её четвероюродный недядюшка племянника бабушки с материнской стороны по отцовской линии? — Пинки ехидно приподняла бровь. — Ладно, как скажешь. Если вдруг встретите Рейнбоу в следующем магазине красок, передайте, что я её искала.

— Ладно, хорошо, сдаюсь! — не выдержал Совсем Другой Пегас, откидывая капюшон. — От тебя всё равно скрываться без толку. Ну вот, ты меня нашла, и у меня проблема, теперь ты довольна? Можешь раззвонить на весь Понивилль и устроить вечеринку!

— Я не знаю, где находится нофелет, — хмыкнула Пинки, обходя хмурую пегаску. — И я не звоню о чём попало. А вечеринку я устрою по другому поводу, а не из-за такого пустяка.

— Пустяка?! — взвилась Рейнбоу. Чисто-синие грива и хвост встали дыбом. — Это не пустяк, вся моя репутация насмарку!

— Рейнбоу! — Флаттершай кинулась накрывать её слетевшим плащом. — Увидят же!

— То есть из-за того, что ты на самом деле красишь гриву, ты не такая крутая? — уточнила Пинки. — Ну ладно, а в чём, собственно, проблема?

— У неё, э… кончилась краска в полоску, — ответила Флаттершай вместо громко сопящей, и похоже, готовой расплакаться подруги. — А у меня… то есть не у меня, а у Гарри… болят зубы, а зубной порошок тоже кончился, и я пошла с ней, а порошка тоже нигде нет, и…

— У-у-у, как всё запущено… — сказала Пинки, хватаясь за голову. — Так, ладно, пошли!

— К-куда?! — упёрлась лапками в мостовую Флаттершай, которую Пинки схватила за хвост вместе с Дэшкой.

— Туда! — Пинки ловко подбросила Рейнбоу хвостом, а Флаттершай носом под пузико, та рефлекторно растопырила крылья… и Пинки помчалась по улице с двумя воздушными змеями на привязи. — Дорогу, всепони, у меня тут чьи-то дети и страждущие на всю голову! Дорогу-у-у-у!

Изображая сирену и заглушая сдавленный писк своих жертв — одна была слишком вежливой, чтобы ругаться на весь город, а другая была слишком занята сохранением балахона и секретности — Пинки, лихо лавируя между прохожими, наконец домчалась до искомого дома и плюхнула воздушный груз на крыльцо.

— Приехали! — сообщила весело и решительно заколотила в дверь, пока груз приходил в себя.

— Колгейт, открывай, медведь не пришёл!

— Какой ещё?.. — Колгейт высунула на крыльцо нос. — А, понятно, это же ты.

— Это же я, — согласилась Пинки. — Но не только!

— Вижу. А медведь где? — Колгейт вышла и огляделась.

— В лесу. То есть у Флаттершай дома… а есть разница? — Пинки на миг задумалась. — Ладно, неважно. Важно то, что у него болят зубы, а зубной порошок у Флатти кончился.

— Зубной порошок? — Колгейт гневно фыркнула, пропуская компанию в дом. — Эта гадость? Да его уже и не выпускают в обед сто лет, все перешли на пасту… а что было на складах, распродали по дешёвке. Ведь так ты достала эту дрянь?

Она грозно воззрилась на потупившуюся Флаттершай.

— Н-ну… да, — призналась та. — Продавцы сказали, он хорошо чистит, и его надолго хватит, а у меня тогда было, ну… плоховато с деньгами.

— Он эмаль с зубов может содрать! — возмутилась Колгейт. — Вот потому и перешли на пасту, она гораздо лучше! Наверняка и зубы у твоего медведя болят как раз от этого.

— Ой… Н-но я же не знала… Как они могли, ну… так?

— Погоди-ка… продавцы? — нахмурилась Пинки. — Их двое было?

— Да… а что?

— Да так, ничего. Лунные Воды да будут им пухом, — злорадно ухмыльнулась Пинки. — Лан, забудь. В общем, Колгейт, нам нужна паста, и… тут вот это ещё.

Она стянула с брыкающейся Дэш плащ.

— Пинки! — отчаянно зашипела та.

— Спокойно, есть такая штука — врачебная тайна, — Колгейт нацепила на нос очковую лупу и тщательно изучила пегаску. — Ну, проблему я поняла… а почему ко мне?

— Так ты же делаешь ПОЛОСАТУЮ зубную пасту! — Пинки подпрыгнула. — А ей нужна полосатая краска! А полосатой краски в Понивилле нет! Её только из Кантерлота иногда завозят, с Радужной фабрики.

— Ну, хоть не в горошек… — вздохнула Колгейт, сдвигая лупу на лоб и выгребая из шкафчика на поднос склянки и какие-то угрожающего вида инструменты. — Ладно, пациенты, пошли.

— К-куда? — хором спросили струхнувшие пегаски, уставившись на поднос, как на живую кобру.

— А составлять и мешать всю эту бурду я одна, что ли, буду?! — Колгейт открыла дверь в лабораторию. — У меня как раз все запасы пасты коньчились, вот вы мне и поможете. Вместо платы. Любите кататься, любите и саночки возить, раз уж хотите от меня непрофильной медицины! Ать-два, левой, правой, передней, задней! Марш! Тебя это тоже касается, гроза кариеса!

Она затолкала хихикающую Пинки вслед за остальными и захлопнула дверь за собой.

— Ну вот, уже вечер… — Пинки прищурилась на солнце, начинающее клониться к горизонту. — А я так и не нашла, что должна была найти…

— А ты у Яблы спрашивала? — Снова радужная и весёлая Рейнбоу кувыркнулась над головой Пинки. — У неё, типа, такая барахолка на ферме, что там можно отыскать что угодно. Флатти, наперегонки! Кто последний, тот слабак!

— Да-да, сейчас, — пегасочка махнула крылом вслед распахавшей небо над городом очередной громодугой подружке и поправила сумки, набитые флаконами с радужно-полосатой краской и медовой зубной пастой. — Я думаю… нет, я надеюсь… ты найдёшь у Эпплджек то, что нужно. И, Пинки… спасибо тебе большое. Ты нас ужасно выручила… ой, то есть…

— Да ладно, — хихикнула Пинки. — Это же, в коньце коньцов, был визит к СТОМАТОЛОГУ! Пожалуйста.

— Может, мне с тобой? — Флаттершай замялась и неловко переступила с ноги на ногу.

— Я уже большая жеребёнка и не заблужусь. — Пинки подмигнула ей. — И ещё у меня есть крошки от кексиков! Пока, Флатти!

Она сорвалась с места, размытой розовой полосой промчалась по дороге, ведущей к ферме, и исчезла за холмом.

— Удачи, — с улыбкой пожелала Флаттершай вдогонку, аккуратно поднялась в воздух и неторопливо полетела к Лесу.