Санни Лемон и Демон морей

Прощание с Пеблессом

В море всегда было опасно: шторма, цунами, чудовища и… кобылки.

Заядлые моряки ещё с давних времён уверовали в то, что кобылка на корабле – это к беде. Однако стоит только спросить кого-то из них о Лайтнинг "Одноглазой" или о Коре "Стальная цепь", как эти неотёсанные жеребцы тут же умолкали.

– Кружку медовухи и кусок яблочного пирога… и ему тоже.

– Две медовухи и два яблочных пирога. Заказ принят. Скоро будет.

Пони-единорог, подрабатывающая в таверне «Серебряная подкова» вечерней официанткой, вежливо поклонилась и отправилась на кухню вместе с подхваченным телекинетическим полем блокнотом.

Глядя на единорожку, Санни Лемон горько вздохнула. Она всегда завидовала единорогам, а точнее их удобной и практичной магии, способной за раз перенести великое множество предметов. Но, увы, она родилась земной пони и для переноски вещей ей приходиться полагаться на не очень вместительные седельные сумки или же на тяжёлую и крайне неповоротливую телегу.

– Вот бы я была единорожкой…

– А чем плохо быть земной пони? – поинтересовался коллега Санни по работе, пегас с красной шерстью и чёрной гривой.

– Не тебе, пегасу, мне об этом говорить, – проворчала кобылка, бросив быстрый взгляд в сторону кухни. Ей нестерпимо хотелось есть, а ещё сильнее выпить. – Ты летать можешь, а я только и умею, что по земле бегать и копытами махать.

– А ещё читать всю ночь напролёт, а потом в лесах носом все ветки считать.

– Будто это преступление?

– Да, преступление, – с упрёком огласил пегас. Официантка принесла поднос, выложила его содержимое на стол и ушла. Пегас тут же взял кружку и осушил её на четверть. – Мы с тобой уже не первый год работаем в одной команде: должна уже привыкнуть к тому, что я отвечаю за силу, а ты – за мозги. Какой толк мне от мозгов, если они всё время пытаются уснуть?

Пегас и земная пони около десяти лет работают вместе. Он археолог, проводящий от рассвета до заката на раскопках или же за исследованием древних руин. Она – историк, трепетно относящийся ко всему найденному и старающийся не упустить ни одной детали, даже самой незначительной.

– Смолл Эппл, не начинай…

– Тише! – злобно зашипел пегас и наклонился, прикрыв лицо копытом. – Не называй меня этим именем при посторонних пони.

Не смотря на свои явно жеребцовые размеры, Смолл Эппл стеснялся своего имени и предпочитал пользоваться псевдонимом под стать своей кьютимарке – Штрудель.

Санни Лемон – простая земная пони с кремового цвета шёрсткой, алой гривой и кьютимаркой в виде сложенных друг на друга трёх закрытых книг, хихикнула, прикрыв копытом губы.

– Маленькое яблочко. Хи-хи, это же мило.

– А вот и нет! – Смолл Эппл ударил копытом по столу. Почти – он остановил копыто всего в нескольких сантиметрах у поверхности стола. – Санни… Санни… когда-нибудь твой острый язычок приведёт тебя в могилу.

– Я не умру, пока не прочитаю все книги мира! – яростно запротестовала кобылка и залпом осушила половину кружки. Алкоголь слабо ударил ей в голову, заставив проморгаться и шумно выдохнуть. – А тут медовуха крепче, чем в Эквестрии.

Больше чем свою работу Санни любила библиотеки городов, куда ей доводилось приезжать, а особенно местные книги. Она постоянно уходила оттуда с забитыми до отказа седельными сумками и зачитывалась ими до самого утра, а потом выходила на работу, заливая в себя ведро крепкого кофе.

– Это да, ты можешь, – кивнул пегас, пригубив яблочный пирог. От кислоты яблок и пересоленного, да к тому же ещё и не пропечённого, теста, он брезгливо поморщился и выплюнул всё в тарелку.

И за эту дрянь они ещё и такие деньги берут? Может сходить на кухню и вправить местному повару копыта? Или настучать ему по рогу, а заодно накормить таким пирогом, приговаривая, что такие отвратительные пироги даже его мама не готовила, а её то к плите вообще нельзя подпускать – сгорит или еда, или дом.

– Так что, Санни? Ты устала торчать в захудалом Пеблессе и завтра отплываешь в Мэйнхэттен?

– Ага, – кивнула земная пони. Обратив внимание на реакцию Смолл Эппла, она решила, что и копытом к пирогу не притронется. – Принцесса Селестия обещала мне месячный отпуск после этой экспедиции, не считая потраченного на дорогу до дома времени.

– Везёт тебе, – грустно огласил Смолл Эппл и пригубил немного медовухи. – А я смогу взять отпуск только через год.

– Ты в прошлом месяце был в отпуске и уже мечтаешь о следующем?

– Без тебя мне в отпуске совсем нечем было заняться – то и делал, что мотал круги от таверны до дома.

– И как тебя Дасти ещё не выгнала из дома, а? – Санни оперла голову о копыто и устало вздохнула. Сидящий перед ней пегас лишь глупо улыбается, явно не осознавая всей серьёзности своего положения. – Она не любит пьяниц, а ты у нас известный любитель пригубить в свободное время. Такими темпами ты скоро сопьёшься и Дасти уже не будет волновать наши отношения – она просто выкинет тебя из дома.

– Ты же меня защитишь от её гнева? – пегас "жалобно" взмолил и игриво подмигинул, намекая на кое-что интересное и не пристойное. Земная кобылка на это недовольно фыркнула. – А я уж найду как тебя за это отблагодарить.

– Нет, жеребец ты мой, нет. Дасти – кобылка миниатюрная, уж как-нибудь справишься.

– Миниатюрная, но когда она со сковородкой в зубах, то к ней лучше не подходить – она пострашнее мантикоры будет.

– А это уже твои проблемы.

Устав от причитаний Смолл Эппла, Санни всё же решилась откусить кусочек яблочного пирога. Её кусочек оказался нормальным: в меру кислым, немного сладким и хорошо пропечённым. И чего этому дурню в его куске пирога не понравилось?

– Это да, мои. Не буду спорить – я люблю выпить, но больше алкоголя я люблю только тебя... ну и работу.

– Дурак, – земная кобылка покрылась всеми цветами смущения и поспешила сменить тему. – Надеюсь завтра я смогу найти корабль до Эквестрии, а там уж как-нибудь доберусь до Мэйнхэттана к родителям. Ты же помнишь? Я тебе о них рассказывала – они там всю жизнь живут и держат книжную лавку "Вкус истории".

– "Твоего отца всегда бесит то, что его лавку путают с рестораном, а вывеску менять он не хочет – слишком сильно нравится ему название", – передразнил пегас земную пони так, что та недовольно фыркнула, но на столь откровенное передразнивание предпочла не обижаться. – Ты мне своей лавкой все уши прожжужала похуже параспрайта.

Смолл Эппл подозвал жестом к себе официантку и попросил её передать повару свою глубочайшую «признательность» за столь отвратительный ужин, а заодно и принести ещё пару кружек медовухи. – Могла бы и не торопиться так – у меня здесь работы ещё на неделю. Через неделю вместе бы поехали, и ты бы наконец-то познакомила меня со своими родителями.

– Исключено! – вскрикнула кобылка, уперев копыта о поверхность стола и густо покраснев. Заметив на себе взгляд нескольких посетителей таверны, она села обратно и отвела взгляд в сторону. – Они до сих пор считают, что я никогда не найду себе нормального жеребца и выйду замуж за какой-нибудь журнал в духе «Как прожить одинокую, но счастливую жизнь?».

Жеребец прыснул и обиженно надулся.

– А разве я ненормальный?

– Ты то? Ты тот ещё идиот… но я тебя люблю. Люблю больше, чем «Легенды и сказания Эквестрии».

В ответ на столь странное признание другие пони покрутили бы копытом у виска, но только не Смолл Эппл – он положил своё копыто на копыто кобылки и нежно улыбнулся. Она пискнула и ещё сильнее залилась пунцом.

– Может останешься?

– Я бы рада, но я так давно не видела родителей – они уже наверняка забыли как я выгляжу.

– Понимаю. Тогда…

– Наш повар попросил передать, что очень сожалеет из-за не доготовленного пирога и просит принять эти яблоки в качестве извинения от заведения, – официантка телекинезом поставила на стол две кружки с напитком и тарелку запечённых яблок. Пегас благодарно кивнул и проводил её взглядом.

– Смолл Эппл, – зло буркнула земная пони. Пегас прекратил глазеть на официантку и повернул голову к Санни. – И не стыдно тебе при почти что замужней кобылке заглядываться на других, а?

– Я? Да я… это…

– Кобылкин угодник!

Санни Лемон хихикала, глядя на то, как Смолл Эппл виновато прячет взгляд и ищет причину для оправдания.

– Мы с тобой ещё поговорим об этом… в номере, – от грозного тона, каким было это сказано, пегас нервно сглотнул. Лишь последовавший после его «глупой» реакции заливистый смех кобылки дал ему понять, что она пошутила и можно выдохнуть. – Мне завтра в дорогу, так что давай лучше выпьем за… а за то, чтобы я добралась домой без происшествий.

– Выпьем!

Пони ударили кружками и залпом осушили их. Поскольку Санни нужно было завтра вставать на рассвете, она выпила ещё кружку и отправилась спать, а её возлюбленный пил до утра, присоединившись к компании недавно вернувшихся из далёкого плавания моряков.

---

Санни Лемон проснулась рано утром, ещё до пения петухов, и быстро собрала свои скромные пожитки – набитую книгами седельную сумку и плащ. Смолл Эппл крепко спал, положив голову на барную стойку, а рядом с ним стояла бутылка бренди – этот глупый жеребец пил до самого утра и вырубился, хотя он обещал проводить её и посадить на корабль. Поцеловав его на прощание в щёку, кобылка галопом помчалась в порт.

Многие корабли ещё стояли в порту и загружали товары. Санни поговорила с капитанами нескольких кораблей и спросила у них «не плывёт ли кто в Эквестрию?». Они качали головами и сожалели о том, что ничем не могут ей помочь.

– Эй, кобыла!

– Кобыла? – возмутилась Санни. Она не любила когда её, пони которой даже ещё нет тридцати, называют кобылой. – Где твои манеры, здоровяк? В море вместе с трезвостью утопил?

– Как грубо, – прыснул бежевый земной пони с тёмно-зелёной гривой, по размерам немного превосходящий Смолл Эппла. – Я вообще-то тебе помочь хочу, а ты сразу грубить.

– Ты первый начал.

– Будто я виноват, что вы, кобылки, такие хрупкие и нежные создания?

Кобылка была готова избить этого пони всеми книгами, какие покоились у неё в седельных сумках, но она сдержалась – он даже не почувствует, а она лишь попортит обложки книг, которые она так долго искала по просьбе своего отца. Вместо этого она тяжело выдохнула и спросила, стараясь скрыть в голосе раздражение, но не смогла, а потому процедила вопрос сквозь зубы:

– И что за помощь ты хочешь мне предложить, здо… господин важный пони?

– Если продолжишь в том же духе, то я могу и передумать.

«Если попросишь меня пасть на колени и умолять, то я тебя вечной тьмой Найтмер Мун прокляну», – хотела сказать Санни, но предпочла оставить эти мысли при себе.

– Ладно, – выдохнул здоровяк, покачав головой и приложив копыто ко лбу. – Я тут краем уха услышал, что ты ищешь корабль до Эквестрии и я, как капитан этого судна, могу тебе в этом помочь.

Глаза Санни загорелись мириадами искр и почти тут же погасли, стоило только здоровяку начать строить из себя важного пони:

– Правда моя команда нервничает, когда на корабле находится кобылка – они уверены, что кобылка на борту к беде. Я того же мнения, но, думаю, сто пятьдесят звонких монет смогут поубавить их опасения.

Как глаза ранее зажглись искрами, так теперь и рот открылся от шока – так же быстро и неожиданно. Капитан требовал большую сумму, но, к счастью, такая у неё была. Она скинула с себя одну из сумок и достала оттуда кошелёк. Открыв его, она принялась отсчитывать монеты…

– Мисс, подождите! – к кобылке подбежала молодая бирюзовая пегаска с гривой цвета свежераспустившихся васильков, почти что ещё жеребёнок.

Санни сразу подумалось, что этот жеребёнок подрабатывает помощником на одном из портовых складов или та собирается встретиться с друзьями где-то неподалёку.

Ах, жеребячество...

– Иди отсюда, девчушка, – здоровяк показал копытом в противоположную от жеребёнка сторону. – Не видишь? Взрослые пони решают тут свои взрослые дела и маленьким жеребятам тут не место.

– Я не маленькая, – топнула кобылка и пёрышки игриво зашелестели, будто призывая хозяйку расправить крылья и взлететь. – Мне уже десять! А вот ты – обманщик!

– Следи за языком, мелочь, а не то... эй, ты что творишь?!

– Ни-че-го...

Маленькая кобылка копытами пыталась зацепить пробку из-под винной бутылки. Поняв, что копытами ничего не получится, она вцепилась в пробку зубами и, помотав её из стороны в сторону, наконец-то выдернула. Тоненький фонтанчик солёной воды хлынул из открывшейся дырки.

Пока рассерженный жеребец мчался вниз к пегаске, Санни подошла к краю пирса и от увиденного начала давиться от смеха – могучий "корабль" с "боящейся кобылок командой" стремительно наполняется водой и идёт ко дну, а юная пегаска пританцовывает и показывает язык, доводя жулика до белого каления.

– Покинуть корабль! Мы тонем! – возликовала пегаска и оттолкнулась от полусгнивших досок, древней как мир лодки с достаточной силой для того, чтобы один борт нырнул и зачерпнул побольше воды. Кобылка и в несколько взмахов поднялась на пирс, грациозно приземлившись рядом со смеющейся земной пони.

Нос лодки задрался, а вся задняя часть целиком погрузилась под воду. Свежий клей на одной из трещин, не выдержав таких издевательств, растворился от соприкосновения с водой и лодка раскололась на две равные части.

Здоровяк хватался за голову и шумно вдыхал понимая, что лодке конец, а ведь он так надеялся обобрать эту пони до нитки и сбежать с её денежками. Он бы подождал до ночи где-нибудь неподалёку, а после бы вернулся в Пеблесс, забрал свой маленький корабль и переправил бы его в другой портовый городок, где хороший плотник смог бы подлатать красавицу.

– Да я тебя... да я тебя... – ноздри здоровяка раздувались как кузнечные меха. – Я лодку из тебя сделаю!

– Будешь в тюрьме лодки из бумаги делать, – воскликнул появившийся возле юной пегаски стражник. Для задержания такого здоровяка он привёл с собой ещё парочку крепких сослуживцев. – Это называется ара... оро... ириваги! Тьфу ты, какое слово мудрёное.

– Оригами, сэр, – вяло поправил скромных размеров жеребец. Шлем то и дело пытался свалиться с его головы и упасть на землю, а повседневная рубашка стражника сидела на нём как бесформенный мешок. На службу он попал совсем недавно и своей формой ещё не обзавёлся, так что приходиться ходить в том, что дали и не выказывать возмущения.

– Не путай капитана, Слуггиш, – раздражённо бросила кобылка-стражница по имени Энгер. Она нестерпимо хотела вернуться домой в кровать после ночной смены, но капитан (колючего сена ему под круп!) не отпускает. – Это не оригами, а бумажное моделирование.

Причина раздражения Энгер проста и для этого городка совсем не нова: В таверне "Весёлый пони" весёлые (пьяные) пони, никак не реагировавшие на просьбу владельца покинуть заведение, устроили драку и переломали всю мебель о хозяина, пытаясь "убедить" его не выкидывать их на улицу и притащить бочку пива в качестве извинения за "грубое отношение с клиентами". На их беду хозяин не был сторонником выражения "Клиент всегда прав", а потому быстро показал им, что "Клиент всегда прав, но не всегда с целыми зубами".

– Отставить пререкания! – крикнул капитан, пытаясь остановить перепалку, которая, впрочем, развиваться и не собиралась. Одному было лень, а вторая хочет побыстрее разобраться с жуликом и наконец-то пойти домой.

– Эм... Прошу прощения, господа стражники, – Санни, уже оправившаяся от смешных потрясений, стояла в полный рост и показывала копытом на крадущегося большого пони. Он уже поднялся на пирс и незаметно, совсем как мышь размером с небольшую телегу, крался в сторону ближайшего переулка.

– А ну стой!

– Конские яблоки! – выругался здоровяк и сорвался в галоп. Стражники поскакали за ним.

Погоня не продлилась долго и закончилась ещё до первого поворота – Слуггиш наступил на край своей рубашки, споткнулся, покатился кубарем и впечатал собой беглеца в стену. Пока тот бранился и скидывал с себя оглушённого Слуггиша, видевшего в глазах все звёзды Эквестрии, капитан навалился на жулика, а Энгер застегнула на его копытах наручники.

Не сказав ни слова благодарности, стражники вместе с преступником быстро скрылись за первым ближайшим поворотом. Санни всем весом своего крупа рухнула на каменный настил пирса и облегчённо выдохнула, а юная кобылка, до этого изо всех сил сдерживавшаяся, по-детски засмеялась.

– Это... Это... Пфха-ха-ха... Ой, не могу, сейчас лопну от смеха!

– Ничего, я подожду.

И Санни принялась ждать. Десять секунд, двадцать, сорок, семьдесят, сто двадцать. Кобылка наконец-то прекратила смеяться, села и вытерла копытом проступившие слёзы.

– Простите мне моё поведение, мисс Санни Лемон. Я – Свирл Фэатхерс, юнга на корабле "Мармеладный пони", – важно заявила ещё недавно катавшаяся по пирсу пегаска. Санни несколько озадачила столь резкая смена поведения и она недоверчиво прищурилась. – Этот жулик, Джестер Пеа, не давал мне покоя вот уже несколько месяцев – он во многих городах побывал и многих кобылок пытался обмануть, но, слава Селестии, у него ничего не вышло... А вы почему так на меня смотрите, мисс Лемон?

– Откуда мне знать, что ты, та за кого себя выдаёшь? – Санни слегка ткнула Свирл в грудь. – А вдруг ты в сговоре с этим жуликом? Может ты, прикинувшись героем, меня, такую благодарную и доверчивую, до нитки ободрать захочешь, предложив место на "корабле" за баснословные деньги?

– Понимаю ваше недоверие, мисс Лемон, но позвольте мне всё объяснить, – не смотря на недоверие земной пони, пегаска держалась уверенно и непоколебимо. Санни частично убрала со своего лица маску недоверия и осторожно кивнула. – Наш капитан пил вчера в таверне с одним пегасом. Кажется его звали Штрудель... нет, Смолл Эппл. Он проговорился, что его подруге, Санни Лемон, надо попасть в Мэйнхэттен, что находится в Эквестрии по ту сторону аликорнового моря.

– Да, – кивнула Санни. На её мордочке не осталось и тени недоверия, но появилось сильное желание вернуться в "Серебряную подкову", разбудить одного болтливого пегаса и устроить ему выволочку. – Мне надо туда.

– Мы плывём в городок Сэнди Поинт – это немного севернее Мэйнхэттена. В команде "Мармеладного пони" достаточно матросов-кобылок – наш капитан считает все эти байки "о кобылках на борту" бредом сивой кобылы.

– Извини меня, но я очень в этом сомневаюсь – большинство матросов из команд кораблей, которые я успела обойти, смотрели на меня с явным недружелюбием.

– Понимаю. Поэтому предлагаю вам встретиться с капитаном моего корабля и обсудить всё с ним.

Постояв немного и поразмышляв о том, что другие корабли ей вполне могут вежливо отказать по той же причине, по которой отказали остальные, Санни согласилась встретиться с капитаном "Мармеладного пони" – красивой белой шхуны, стоящей самой последней на причале.

Команда корабля со столь сладким названием проводила время на палубе в ожидании очереди на погрузку за игрой в покер и среди матросов действительно были кобылки помимо юнги. Их было меньше, чем жеребцов, но они всё же были и это придало Санни уверенности в том, что она всё же сможет отплыть в Эквестрию сегодня.

Дверь в каюту протяжно скрипнула, когда юнга слегка толкнула её копытом. Капитан, сидевший за низким столиком без стула, читал небольшую книжку с заинтересовавшим Санни названием: "Демон морей. Миф или реальность?"

– Доброе утро, капитан.

Серый единорог с коричневой и изрядно поседевшей гривой отложил книгу в сторону и пристально посмотрел на пришедших кобылок.

– Это и есть та самая Санни Лемон? – юнга кивнула. – Можешь идти.

Юнга покинула каюту, оставив двух пони наедине.

– Ваш муж много мне о вас рассказывал, – сказал капитан вполне обыденно. Так, как будто он не провёл всю ночь в таверне и не распивал спиртное с пегасом, который сейчас видит за барной стойкой десятый сон и вряд ли проснётся раньше полудня.

– Он мне не муж... пока не муж, – несколько смущённая кобылка отвела взгляд в сторону. Она не хотела продолжать разговор на эту тему, а потому быстро её сменила: «Юнга мне сказала, что вы плывёте в Сэнди Поинт. Если вы не против, то я бы хотела поплыть с вами».

Жеребец встал, обогнул стол, подошёл поближе к кобылке, а затем взглядом устроил ей допрос с пристрастием.

– Судя по вашему взгляду, вы думаете подойду ли я для работы на корабле?

– О как, – удивился капитан "Мармеладного пони". Придя в себя, он откашлялся и продолжил разговор в деловом тоне: «Да, ты права: у меня в команде не хватает одного матроса и если ты согласишься немного поработать, то я заплачу тебе за работу и обеспечу питанием на все две недели путешествия. Если не захочешь подработать, то возьму пятнадцать монет за дорогу».

Санни Лемон приложила копыто к подбородку и задумалась. Хоть она и земная пони, а они, по уже устоявшемуся определению, обладают куда более развитым в физическом плане телом, чем те же пегасы и единороги, предпочитает работать головой, а не копытами, да и с деньгами у неё проблем нет – работа археологом считается престижной и всегда хорошо оплачивается.

– Деньги у меня есть, но поработать я не против, а в качестве платы… Могу ли я иногда брать у вас книги почитать?

Взгляд жадной до книг Санни зацепился за одну из заставленных книгами полок, а названия некоторых из них она увидела впервые. Приятная возможность скрасить длительное путешествие и набраться новых знаний.

Капитан от неожиданности хлопнул веками. На его памяти ещё никто не отказывался от денег в пользу чего-то другого. Немного подумав, он дал ответ:

– Нет, так не пойдёт, – кобылка грустно вздохнула. Не видать ей новых книг, а значит придётся довольствоваться зачитанными до потёртых обложек своими книгами, лежащими в седельных сумках.

А может стоит пойти по другому пути? Санни, немного прикинув в уме план действий, была уже готова достать кошелёк и заплатить за возможность прикоснуться к знаниям, что таили в себе страницы книг в новеньких обложках, но капитан остановил её, положив копыто ей на плечо.

– Книги можешь брать, но обращайся с ними бережно, а за работу я всё равно заплачу. Устроит?

Улыбка Санни, как казалось ей самой, могла ослепить всякого, кто на неё посмотрит – настолько она была счастлива.

– Готова хоть сейчас приступать! – радостно крикнула она. Единорог сделал несколько шагов назад, массируя копытом ухо – он пытался вернуть себе всю полноту слуха и избавиться от царящего там из-за крика звона. – Ой, простите.

– Ничего страшного, юная леди. Если всё пойдёт согласно графику, то через час мы уже будем отплывать. Юнга!

– Да, капитан? – немного времени спустя дверь приоткрылась и из дверного проёма показалась молодая кобылка.

Растрёпанная грива, несколько сбитое дыхание и слегка приподнятые крылья выдавали в Свирл присущую юности неусидчивость – она у двери оставила одного из матросов, а сама устроила круговую гонку с облаками, лениво плывущими над кораблём. В этой гонке все облака проиграли Свирл со счётом 37:0.

– Проводи леди в каюту кобылок и помоги ей устроиться со всеми полагающимися удобствами.

– Как прикажете.

Пока юнга обустраивала место для нового временного члена команды, пони разговорились друг с другом о темах, далёких от мореплавания: о полётах и истории. Об ощущении трепещущего перья ветерка и истории. О радости полёта, что не понять земной пони и истории. Так они и проговорили о своём до самого момента, когда "Мармеладный пони" был уже загружен, и пришла пора отплывать.

Санни надеялась, что Смолл Эппл всё же проснётся и придёт попрощаться, но нет – он по прежнему спал, положив голову на барную стойку, и совершенно позабыл о данном кобылке обещании проводить её. Теперь ему придётся очень сильно постараться, чтобы вымолить у неё прощение.

Корабль отдал швартовые, снялся с якоря, распустил паруса и, подхваченный попутным ветром, ринулся прочь из гавани подобно изголодавшейся по морским волнам рыбе.

"Мармеладный пони"

Дни на "Мармеладом пони" лениво тянулись один за другим: ветер почти всегда дул попутный, море было на редкость спокойное, а со всеми делами матросы прекрасно справлялись и сами, оставив на Санни лишь мытьё палубы. Капитан назначал её к единорожкам Дилиджент Моп и Эмпти Бакет, и земному пони Сквиз Рагу.

– Три лучше, Сквиз – ты пятно пропустил!

– Там твоя территория, Моппи.

Не смотря на возможность пользоваться магией, единорожки делали некоторые корабельные дела как земные пони – копытами и зубами. Может капитан им запретил? Или они сами так решили? Санни искренне их не понимала, ведь магия – это чудо: всего маленькая её щепотка способна значительно упростить жизнь не только себе, но и товарищам. В какой-то степени кобылка искала предлог лишь бы побыстрее закончить с мытьём палубы и засесть за чтение книг из капитанской полки.

– Моя? – коричневая единорожка с гривой скорее светло-серой, чем белой, посмотрела по сторонам и прикинула где чья территория. – Ты бы мог и джентельпони побыть, а не начинать с "твоя территория, твоя территория", – при последних словах Моп сделала копытами кавычки и посеменила вместе с подхваченной телекинезом шваброй к пропущенному ей участку палубы.

– Тебя родители должны были назвать Лэйзи Круп – это имя тебе куда лучше подходит, – возмущался Сквиз Раг, пепельно-серый пони с жёлтой гривой, пытаясь выжать тряпку. – Селестин круп!

Тряпка выпала у него из копыт и упала за борт.

– Балда!

– Ай, – земной пони потирал копытом макушку, в которую пришёлся удар ведром. – И когда тебе уже надоест бить меня ведром всякий раз, как я роняю тряпку?

– Ты сам знаешь ответ на свой вопрос, – хихикнула серебряная единорожка с гривой цвета под стать недавно покрашенному ведру – малинового, держала телекинезом в воздухе ведро и угрожающе покачивала им то влево, то вправо. – Вот прекратишь ронять, тогда и перестану.

Ведро взвилось и ударило незадачливого пони ещё раз по макушке

– Ая-яй! Эмпти, а это за что?!

– Профилактический, – ехидно промолвила единорожка. Ведро снова возле неё принялось качаться в разные стороны. – Если бы я за тобой не приглядывала, то мы бы только на тряпки и работали.

Земной пони цыкнул и ведро тут же прижалось к его переносице. Он нервно сглотнул и сделал шаг назад. Хотел сделать ещё один, но копыто упёрлось в борт. Дальше отступать некуда... разве что в море прыгать на потеху дельфинам.

Глядя на эту картину Санни тихо хихикала, продолжая тереть палубу щёткой и вполуха слушать перепалку двух пони.

Подобное здесь было не редкостью: Сквиз и Эмпти на уборку "Мармеладного пони" всегда назначаются вместе и как раз из-за Сквиза – он постоянно роняет тряпки за борт и, если за ним не приглядывать, то к вечеру мыть корабль уже будет нечем, разве что... нет, использовать самого пони в качестве половой тряпки капитан не позволит, да и не гуманно это по отношению к товарищу.

– Ты уже двадцать лет как на кораблях плаваешь, а к морю относишься без должного уважения. Хочешь прогневать Демона морей?

Услышав краем уха о Демоне морей Санни перестала скрести щёткой ни в какую не поддающийся помёт чайки и напрягла слух, желая послушать о существе, которого моряки так боятся.

– Стоит Его прогневать, и Он поднимется из глубин морских: нашлёт монстров своих и обитателям суши покоя не видать. Нашлёт шторма и будет играть с кораблями как с игрушками, а когда надоест, когда насмотрится на храбрых пони – пустит корабль ко дну. Нашлёт большие волны, именуемые цунами, и вся суша, известная нам или нет, погрузится в бездну морскую.

– А у твоего Демона морей, случаем, Кракена в подчинении нет?

– Кракена? Ну, наверное, нет… или да? Да откуда мне знать-то?! – вспылила единорожка, топнув копытом. Видавшие лучшие времена доски под тяжестью удара противно скрипнули.

– Тогда не верю. Вот в Кракена верю – я его своими глазами видел.

– Кракена?! – не выдержала Санни и подошла поближе к спорящим пони. Её глаза загорелись жаждой знаний и желанием послушать удивительные истории. – Расскажи! Расскажи! Расскажи!

– Это всего лишь его глупые выдумки, Санни. Наверняка он большую группу дельфинов издалека за Кракена принял.

– Ты знаешь откуда у меня этот шрам? – Сквиз приподнял чёлку, обнажая кривую линию старого шрама на весь лоб. – Это Кракен оставил, Селестией клянусь!

– Ага, Кракен, как же? Знаю я твоего Кракена: в Сэнди Поинт напился до состояния птички-перепила и полез в драку, а шрам у тебя от кастета, с которым пришёл один из местных.

– Не путай один шрам с другим, – земной пони раздвинул шерсть на щеке, показывая более свежий шрам. – Вот этот от драки, а тот – от Кракена.

– Кракена… Кракена… Бхредни твои этот Кракен.

– А это огромный осьминог? Или кальмар? А может скат? Ну что это? Что? – чуть ли не прыгала Санни Лемон. Любопытсво подгоняло её, чуть ли не за уши тащило и ни чуть не собиралось терпеть препирательств этих двух пони, которые на «Мармеладном пони» случались весьма часто и не только из-за тряпки.

– Кальмар, – гордо выпятил груди Сквиз и, посмотрев по сторонам, продолжил свой захватывающий рассказ: – Он размером как пять "Мармеладных пони", голова огромная, глаза красные и злющие, а щупальца такой длины и мощи, что с лёгкостью утащат на дно самый крупный из ныне построенных кораблей – Солярис.

– Личный корабль Селестии? – прыснула Эмпти, недоверчиво скривив бровь. – Ну ты и сказочник!

– Да иди ты... в круп!

– Эмпти, он не врёт, – вступила в разговор Дилиджент Моп. Она уже достала всеми позабытую тряпку, выжала её и расстелила на борту сушиться. – Мы в то время служили на одном торговом галеоне. Если мне память не изменяет, то он назывался "Золотой буйвол" – корабль был настолько огромным, что для его обслуживания сотни пони едва ли хватало.

– Вот-вот, – кивнул Сквиз. – Это было лет пятнадцать назад и плыли мы тогда в Мэйнхэттен, а самого Кракена повстречали примерно на полпути из Блэкхуффа. Мы, как увидели этого здоровяка, уже с жизнь попрощались, даже капитан от шока в обморок рухнул, а он тот ещё морской волк – всю жизнь на корабле провёл, даже родился на нём.

– Фанни Дэк. Хороший был капитан, всю жизнь моря бороздил, даже родился на корабле, а Кракен пошатнул его веру в себя: он завязал с мореплаванием, продал груз, корабль и ушёл на пенсию.

– Да погоди ты, Моп! Они же самого главного ещё не услышали! Кхе-кхем… так вот. Эта громадина плыла примерно метрах в ста от нас и не просто плыла, а, как будто, сопровождала. Мы смотрели на неё, она смотрела на нас. Искра, буря, юнга со страху обмочился. Ай, – рассказчику в макушку слегка прилетело копыто Моп.

– Только юнгой на "Золотом буйволе" был тогда ты.

– Будто мне есть чего стесняться? – гордо заявил Сквиз даже после вскрывшегося столь неприятного факта, от которого Эмпти издала едкий смешок. – Кракен много кораблей утопил и не мало пони погубил, так что мне не стыдно. Ну обмочился, да и Дискорд с ним!

Моп тяжело выдохнула. Что тогда, пятнадцать лет назад, Сквиз был недалёкого ума, что сейчас – ничего не меняется, разве что только корабли и лица моряков.

– Примерно через час гляделок Кракен нырнул под воду и исчез. С тех пор мы больше его не видели, да и не слышали, что бы кто-то его встречал.

От рассказанной истории Санни пришла в неописуемый восторг, пообещав себе сразу же после уборки расспросить с пристрастием Моп и Сквиза о Кракене, и всё записать на бумагу. Эмпти была удивлена, но ответа на один вопрос она так и не получила:

– Раз ты говоришь, что Кракен на вас не нападал, то тогда откуда шрам?

– А это из-за меня, – перемялась с копыто на копыто Моп и виновато отвела взгляд в сторону. – Я на палубе мало разлила и не оградила то место, чтобы там никто не ходил – забыла из-за Кракена. Сразу же побежала за щёткой и тряпкой, а Сквиз прошёл там, поскользнулся и головой об лафет приложился. Крови было столько: я уж подумала, что всё, убила юнгу, и Кракен нас точно на дно пустит – столько крови и акула с лёгкостью бы почуяла, а тут Кракен. Но нет, даже после этого он на нас не напал.

– Ты, наверное, жеребца бравого из себя строил и говорил, что всё пройдёт? – Эмпти хитро прищурившись, пилила Сквиза взглядом. Он, ни чуть не поколебавшись, гордо кивнул.

– Почти, – шепнула Моп. Гордость Сквиза тут же улетучилась и он посмотрел на Моп умоляюще, прося не продолжать свой рассказ. Единорожка к его мольбам была не то что глуха – она просто не поняла его намёки: – Он так и говорил: "Что мне Кракен? Если он меня до сих пор не убил, то что мне такая мелочь? Само пройдёт!"

Жеребец облегчённо выдохнул. Слишком рано: рассказ ещё не закончен и он это понял лишь тогда, когда серебряная единорожка бросила в него секундный, но очень красноречивый взгляд – она поняла его намёк, но решила над ним подшутить.

– К медику мы его тогда всей командой тащили, а он всё брыкался и визжал: "Иглы! Иглы! Ненавижу иглы! Не пойду я к этому живодёру! Пустите! Помогите!"

Эпмти и Санни разразилась смехом, а Сквиз густо покраснел и треснул Моп по голове так, что она умудрилась прикусить не в меру болтливый язык.

– Вот видишь? Это всё Кракен! Кракен!

– Ладно-ладно, Кракен. Верю, – вдоволь насмеявшись, Эмпти шумно выдохнула, положила копыто на плечо Сквиза и пронзительно посмотрела ему в глаза. – А в Демона морей веришь?

– Нет, не верю, – сухо ответил он и убрал копыто.

– А я вот верю, – заявила Моп. Санни уставилась на неё умоляющим взглядом, предвкушающим ещё одну не менее интересную историю. – Мне друг моего друга, а тому его троюродный дядя, знающий одного пегаса, который водит дружбу с морским поньком, рассказывал, что Демон морей на самом деле никакой не демон. Он – существо, живущее уже много тысяч лет. Морские поньки почитают Его ни чуть не хуже, чем Селестию и Луну, а, может, даже и сильно лучше – Он куда старше их и мудрее.

"Аликорнохульство!" – едва не выкрикнула Санни, но чудом удержалась. В Эквестрии не запрещено верить в то, во что хочешь: будь то Морской демон, Найтмер Мун или же Дискорд – главное не причинять своей верой неудобство другим пони и не подвергать их жизни опасности.

– Если Он действительно существует, то я бы спросила Его о настоящей причине появления Найтмер Мун и её ссылке на луну, – присоединилась к разговору юнга и, по совместительству, единственная из пегасьего рода пони на борту "Мармеладного пони".

У Санни снова перехватило дух и она попыталась взять себя в копыта. Она сегодня ещё ни одной книжки с капитанской полки не прочла, а уже столько нового для себя узнала.

– Раньше поговаривали, что якобы принцесса Селестия была плохой правительницей: она негласно отдала все бразды правления своей сестре и постоянно пыталась её опорочить в глазах не только народа, но и представителей из других стран.

– Бред! – крикнули хором пони.

– Конечно бред, – хихикнула пегаска, прикрыв копытцем губы. – Я это только чтопридумала, а то у вас что не ссора, то спектакль – остальные смотрят на вас и не работают.

Эмпти и Сквиз посмотрели по сторонам. Они обнаруживали то тут, то там взгляды любопытных пони. Несколько из них едва сдерживались от смеха. Эмпти выпустила ведро из телекинетической хватки, и оно с глухим звуком упало на голову Сквиза.

– А сейчас за что?!

"Мармеладный пони" сотрясла канонада из звонкого безудержного смеха. Даже капитан, собиравшийся всех разогнать по работам, пустил тихий смешок и улыбнулся.

Когда смех немного поутих, Санни, единственная помимо юнги пони, не обозвавшая всё бредом, прочистила горло и решила, что настало её время рассказать историю:

– Слова Свирл не такой уж и бред. По правде говоря, я сама не верю в официальную легенду: "Принцессе не нравилось, что пони не могут созерцать красоту её светила – луны?!" Вот что действительно бред. Даже мой дедушка, Анци Шоуэл, назвал легенду жеребячьим бредом.

– Анци... кто?

– Анци?! – оживилась до этого притихшая пегаска. – Анци по прозвищу "Хранитель истории"?

Команда оживилась и подошла поближе к смущённой осведомлённостью пегаски Санни. Пятнадцать пони, включая капитана, встали вокруг неё плотным кольцом, не скрывая неподдельного интереса.

– Д-да, – заикаясь ответила она, пытаясь побороть смущение. – Он. Вы, как я понимаю, хотите послушать о нём? – команда кивнула. – Ну раз так, то расскажу, правда мне придётся начать с прадедушки.

---

Рассказ ведётся от лица Санни.

Стилл Ридж. Это небольшое государство, граничащее с cевером Зебриканской империи. Не смотря на многие войны, которые происходили между этими двумя странами, сейчас они поддерживают дружеские отношения... хотя нет, правильнее будет называть их союзниками – несколько гарнизонов империи находятся в северных городах Стилл Риджа и помогают обороняться от орд чудовищ, периодически приходящих с далёкого севера.

Население этих двух стран, понятное дело, за многие годы союза и близости территории, перемешалось. Появилось много жеребят от союза пони и зебр, и история об одном таком жеребёнке рассказывается в книге "Удивительные приключения Стриппеда": юный жеребец с полосатой гривой и без кьютимарки, даже без знака зебр на крупе! Он постоянно становился участником всяких захватывающих историй! Благодаря незатейливому повествованию и хорошему описанию эта книга стала популярной не только у простых пони, но и у знати – даже... ой, извините, увлеклась – мне самой эта книга очень нравится.

Вернусь к теме своего рассказа:

Так вот, моя семья происходит из шахтёрского города Айрон Хилл – это самый южный город Стилл Риджа. Айрон Хилл, из-за богатых природных ресурсов, в периоды войны часто переходил из копыта в копыта.

Прародитель нашей семьи, прапрадедушка Пикекс Стоун, был рудокопом и однажды, как бы это странно не звучало, ему, молодому жеребцу, надоело махать киркой в шахте. Он бросил это дело и приехал в столицу в поисках более интересной работы. Увидев объявление о наборе работников в исследовательский корпус, он решил попытать удачу там и предложил себя... и его, высмеяв и назвав "простофилей" прогнали: на вопрос "Что ты умеешь, парень?", он ответил: "Махать киркой".

Прапрадедушка был не робким пони и не сдался просто так: он прознал, что на следующий день к северным границам выйдет экспедиция и уже на следующее утро он встретился с руководителем и предложил себя в качестве помощника. Его предупредили, что там опасно, и они идут туда не "чаи с монстрами гонять", а узнать причину их набегов на Стилл Ридж, но его это ни чуть не испугало...

– Да, Эмпти?

– А когда уже пойдёт рассказ о твоём дедушке?

– Немного терпения.

Кхе-кхем. Экспедиция намечалась опасной, а потому её сопровождали искатели приключений: наёмники, работающие в соответствующей гильдии Авантюристов – такая есть в каждом городе Стилл Риджа. Солдат лишних тогда не было из-за вновь вспыхнувшей войны с Зебрикой, которая лишь через тридцать лет станет империей и раз и навсегда покончит с войной между двумя странами.

Экспедиция прошла... не так, как планировалось. На группу напали монстры и мой прапрадедушка проявил себя показав, что может не только киркой по породе бить, но и отлично убивать ей монстров.

– Убивать? Ах...

– А чего вы ахаете так, а? – полюбопытствовала я у самых молодых членов команды. – Если захочешь жить, то и не на такое пойдёшь

– Но это же убийство! Пони не убийцы! Селестия не...

– Молодёжь, – капитан тяжело выдохнул, прижал ко лбу копыто и покачал головой. – Эквестрийские земли, до того как пришли принцессы, были тем ещё адом: пони болели, страдали, умирали каждый день если не от голода, то от когтей и зубов чудищ. Наши отцы брали оружие и им было всё равно на нормы морали, которые вам вдалбливает Селестия в ваши маленькие юные головки – главное выжить и не дать погибнуть товарищу.

– Но...

– Принцессы тоже убивали чудовищ. Много убивали, – продолжила уже я. Удивлённые взгляды юных неверующих пони переключились на меня. – В книге "Зарождение Эквестрии" были такие строчки: "Огнём и мечом принцессы прошлись по Диким лесам, по Мрачным топям и добрались до Зубастых гор. Чёрный дракон Пироглайд, повелитель монстров, встретил сестёр как равных себе и сразился с ними. Битва была жестокой и страшной, но принцессы одолели дракона, обрушив на него одну из вершин Зубастых гор".

Выражавшие протесты пони открыли рот от шока. Капитан прав: молодёжь в Эквестрии стала за последние полвека мягкосердечной и миролюбивой – по такому пути ведёт их Селестия, стараясь оградить от жестокостей остального мира.

– Я был там лет... не помню точно когда, но издали хорошо видно, что один из пиков Зубастых гор будто ножом срезан, – сказал уже другой пони.

– Продолжай Санни – нам всем очень интересно.

– Как скажете.

Экспедиция продолжила путь. Зайдя вглубь северных территорий, они обнаружили проблему: странную пещеру, из которой исходила странная магия, привлекающая к себе монстров за многие километры от неё. Исследователи хотели спуститься туда и разобраться в источнике столь странной магии, но глава искателей приключений наотрез отказался это делать, сказав что: "Лучше я с легионом зебр сражусь, чем туда полезу – Дискорд знает, что там может обитать".

После недолго препирательства было решено запечатать пещеру, чтобы хотя бы на какое-то время прекратить набеги монстров отсюда. Единороги наложили барьеры, не дающие магии распространяться по округе, а остальные, при помощи кирок и динамита, устроили обвал.

Экспедиция вернулась с докладом. Прапрадедушку представили к награде и позволили стать исследователем в должности младшего сотрудника, но на этом он не остановился: спустя многие годы учёбы и практики, он стал простым сотрудником, затем старшим, а после дошёл до руководителя и часто бывал не только на севере Стилл Риджа, но и в Зебриканской империи после окончания войны.

– А где история об Анци?! – возмущалась Свирл, слегка топнув копытцем.

– Чуть терпения – мы почти подошли к нему. Пикекс, как герой, погиб, защищая Блэкхуфф...

– Блэкхуфф? – перебила меня Моп. – Но это же запад Стилл Риджа! Как монстры туда добрались?!

– Это были не монстры, а пираты, – и снова Свирл проявляет чудеса в познаниях истории. А я то думала, что эту мелкую кроме полётов в жизни больше ничего не интересует. – Эскадра пиратов под предводительством Лайтнинг, тогда ещё не ставшей "Одноглазой".

– Я что-то об этом слышал, – напряг свои мозговые извилины Сквиз, постукивая копытом по подбородку. – Вроде как после этой битвы Лайтнинг и получила прозвище "Одноглазая", а ещё она потеряла около половины кораблей, но Блэкхуфф так и не смогла взять.

– О, а я слышала от одного пони, которому рассказывал его дедушка, который был тогда ещё жеребёнком и выжил в Блэкхуффе, что там расположился отряд исследователей, и что если бы не их руководитель с кучей опытных магов и воинов, то Лайтнинг точно разграбила бы город... погоди, так твой прапрадедушка и был тем самым руководителем?!

– Ага, – ответила я, не скрывая гордости. – На тот момент он уже был стариком, но, как и в годы своей юности, он был таким же бодрым и энергичным. Будь бы он немного моложе, то он бы тогда победил Лайтнинг, а не лишил её глаза и пал от её сабли... О, спасибо, – Свирл исчезла и вернулась так быстро, что я не заметила. Она протянула мне небольшую кружку с водой и я осушила её в один присест. – Продолжим.

Пикекс не был увлечён работой настолько, чтобы не позаботиться о будущих поколениях – во времена своего обучения он познакомился с одной подающей надежды кобылкой, чья страсть к исследованиям уже многие века передаётся по наследству. У них родились близнецы, жеребёнок и кобылка, и материнская страсть проснулась в кобылке – она тоже стала исследовательницей, но, в отличии от своего отца, она не стала столь известной и умерла от старости.

И вот родился мой дедушка, Анци Шоуэл. Он унаследовал черту бабушки и с головой окунулся в исследования, но прославился он не в Стилл Ридже, а в Эквестрии. Как он мне сам рассказывал, его "продали за гроши": в один прекрасный день, когда он уже собирался в новую экспедицию, его вызвал король и приказал отправиться в Эквестрию в полное распоряжение принцессы Луны. Дедушка был не рад этому – его бесил сам факт того, что решение было принято без его ведома, но приказы короля не подлежат ни ослушанию, ни оспариванию.

Все расходы на путешествие были оплачены за счёт короля. Дедушка добрался до Эквестрии и встретился с принцессой Луной. В его представлении она была маленькой, избалованной и эгоистичной принцессой, но какого же было его удивление, когда принцесса не попала ни в один из его образов.

– Твой дедушка знал принцессу Луну?!

– А можно меня не перебивать?

– Ой, прости. Продолжай.

Как рассказывал дедушка: для своих юных лет принцесса Луна была необычайно умна, проницательна и быстро смогла подобрать ключик к его сердцу, завоевав его расположение. Он согласился возглавить исследовательский корпус Эквестрии и, так уж получилось, что в процессе отбора сотрудников ему приглянулась одна кобылка, на которой он вскоре женился и на свет появилась моя мама. Собственно она была единственным ребёнком в семье – после родов здоровье моей бабушки пошатнулось и ей пришлось оставить работу.

Время шло. Дедушка за несколько лет побывал во многих уголках Эквестрии:

Он разгадал загадку Сумрачных равнин – места, где пони теряли память из-за одного странного артефакта – Амнезиума. Ради безопасности жителей Эквестрии Амнезиум пришлось уничтожить, а его осколки – спрятать подальше от глаз любопытных пони.

Нашёл в пещерах Зубастых гор древние наскальные рисунки странных созданий, ходящих на задних копытах. Что это были за создания никто не знает – о них не упоминается ни в одной из книг, но... это, конечно, глупости, но дедушка считал, что об этом могут что-то знать драконы, но за всю свою жизнь он ни одного так и не встретил.

Там же в Зубастых горах останков поверженного принцессами дракона он не нашёл, но нашёл упомянутую в рассказе принцессы Луны скалу, которой они и убили Пироглайда. Поскольку дедушка был единорогом, обученным одним из придворных королевских магов Стилл Риджа, он смог почувствовать едва теплящуюся магию под этим огромным камнем и заключил, что дракон если не мёртв, то запечатан мощной магией.

– Так значит принцессы действительно сражались с драконом?

– Если верить рассказам дедушки, то какая-то битва там определённо была: на валунах видны следы огромных когтей, один из пиков действительно будто ножом срезан, а растительность ведёт себя там очень странно из-за магии, что источает камень. Один из его коллег прикоснулся к обвившему камень чёрному плющу и тот покрылся сыпью, что ни одно лекарство не способно было излечить – лишь магия пони-лекаря помогла справиться с недугом.

Ещё... вы же слышали о Кристальной империи? Хотя о ней мало кто слышал – почти все записи об этой стране были уничтожены вместе с королевской библиотекой первой столицы Эквестрии – Эвергрина. Известно только то, что империей правил некто Сомбра. Принцессы победили его, но перед самым своим заточением он наложил мощное заклинание на Кристальную империю и вся страна бесследно исчезла вместе с её жителями. Мой дедушка был там, где раньше была эта империя, но вот нашёл он там что-то или нет – сказать мне об этом он не успел. Это была его последняя экспедиция перед тем, как он заболел ветрянкой и вскоре умер, а я была тогда в пустыне Белого Скорпиона и не сразу смогла попасть домой.

Трудно поверить в то, что столь известного пони сразила простая болезнь, хотя это же ветрянка, а он никогда прежде ей не болел... но вас не это интересует, да? Вы хотите послушать о его отношении с принцессами?

В ответ все кивнули. Ожидаемо.

Дедушка с принцессой Луной общался часто, особенно во времена создания исследовательского корпуса – тогда приходилось многие проблемы решать на месте и свои пожелания он передавал принцессе либо через слуг, либо лично ей, когда она присутствовала там с инспекцией.

Дедушка старался не переходить дальше отношений "Директор-подчинённый", но это была та ещё задачка – принцессу Луну, даже не смотря на очень плотный график и море королевских обязанностей, такое не устраивало. После его каждой экспедиции принцесса приходила к нему и лично слушала доклад в мельчайших подробностях, а он не мог ей отказать – сама принцесса просит, да и у него всегда лучше получалось изложить мысль в словах, чем доверять всё перу и бумаге.

Принцесса Селестия? С ней дедушка почти не пересекался – её часто не было во дворце, а если и была, то не выказывала никакого интереса к исследованиям. Слухи о разладе в отношениях сестёр до него доходили, но он в это не лез – куда там, простому пони, до взаимоотношений двух правящих особ?

История с Найтмер Мун случилась тогда, когда отец был в экспедиции далеко за морем и, вернувшись спустя год, он с ужасом обнаружил, что Эвергрина, как и принцессы Луны, больше нет.

Прошёл всего месяц после изгнания Найтмер Мун и новая столица, Кантерелот, только начинала строится.

Дедушка хотел уйти в отставку и покинуть Эквестрию, понимая, что в исчезновении Луны виновата не та наскоро придуманная легенда для глупых жеребят, а сама Селестия. Он уже собирал вещи и писал заявление, и в этот момент к нему явилась Селестия. Она не просила прощения и не желала быть прощённой – она, как дедушка понял, в полной мере осознавала произошедшее и предпочла нести всю ответственность на себе. После недолгих уговоров он всё же решил остаться и продолжить работу.

На два года дедушке пришлось забыть об экспедициях – нужно было восстановить утраченные в Эвергрине книги, чем он и его исследователи тогда и занимались: они объездили все известные страны и покупали книги, а те редкие книги, что не могли выкупить – переписывали. Так Анци и получил своё прозвище "Хранитель истории".

Как только библиотека была восстановлена, дедушка снова отправился в путь. Ещё десять лет он путешествовал в составе групп, а после смерти бабушки он покончил с этим, решив, что уделит своей дочери всё своё оставшееся время. Он до конца своей жизни жалел, что бабушкин "дар" не дал ему провести достаточно времени со своей семьёй.

Но обещание дедушка всё же нарушил и, когда дочь повзрослела, вышла замуж, и я появилась на свет, он снова отправился в путь, периодически приезжая к нам погостить. Он мне рассказывал о своих приключениях, а я, как заворожённая, всегда его слушала с любопытством и часто засыпала у него на копытах.

Невольно я пустила слезу и шмыгнула носом. Дедушка был великим пони, и я до сих пор жалею, что не смогла тогда оказаться рядом и проводить его в последний путь, а ведь он обещал! Обещал, что расскажет о своём путешествии в Кристальную империю, как только я вернусь из пустыни Белого Скорпиона!

Я разрыдалась как маленькая кобылка. Знаю, что дедушки давно нет, и я до сих пор виню себя в том, что я, как получив письмо от Селестии, не бросила всё и не поехала домой, а осталась там и продолжила исследования. Даже если бы я и бросила всё, то не успела бы приехать до его смерти, но я бы хотя бы поприсутсвовала на похоронах... Если бы смогла, если бы печаль по его утрате меня не сковала. Он... он будто бы знал, что это путешествие станет последним и попросил меня не срываться со своей экспедиции домой в случае чего, что я и сделала.

Дедушка! Я сделала, как ты и просил! Знаю, ты не хотел видеть печальные глаза своей любимой внучки, молящейся о твоём здоровье и понимающей, что мольбы не помогут, что болезнь всё равно заберёт тебя так же, как забрала и бабушку. Я была на её похоронах, я плакала, я рассказала тебе всё о похоронах! Я видела твои слёзы, твои рыдания от того, что тебя не было рядом и ты не простился с ней... Иногда и я, как и ты плакал по бабушке, плачу уже о тебе.

Прости, дедушка. Пять лет прошло, а я всё никак не смирюсь.

– Санни, не надо, – Свирл мягко и осторожно гладила меня по голове. – Не продолжай.

– Я... я всё сказала, – проглотила я комок горя, вытерла слёзы и подняла голову. – Простите, что разрыдалась. Меня не было рядом, когда его не стало и от этого мне до сих пор тяжело – иногда возникает ощущение, что он живой, что он где-то рядом, что он... он оберегает меня.

– Понимаю. Моей мамы тоже не стало, когда я была на корабле. Иногда мы годами не можем попасть домой – такова участь моряков, – грустно сказала Эмпти под согласные кивки многих членов команды "Мармеладного пони".

– Иди, Санни, иди, – шепнул капитан, подойдя ко мне на дистанция вытянутого копыта. – На сегодня свободна. Эти дурни сами всё доделают.

– Это вы кого тут дурнями обозвали, злопитан?

– Ничего, – я поднялась на копыта и слабо улыбнулась. – Всё в порядке. Я закончу уборку, а потом... Думаю, что более подробная история о Кракене поднимет мне настроение – люблю послушать интересные истории.

– А можно нам по кружечке рома? – умолял Сквиз, пронзительно смотря на капитана на пару с Моп. – Она же от нас не отстанет, пока всё не узнает в мельчайших подробностях – уж такова её исследовательская натура.

Капитан согласно кивнул. После этого жизнь на "Мармеладном пони" вернулась в прежнее русло.

Жаркий штиль

Шёл уже одиннадцатый день пребывания Санни Лемон на борту "Мармеладного пони".

Утро не предвещало ничего особенного: паруса наполнял ветер, а солнце мягко пригревало на рассвете, но уже ближе к обеду ветер едва ли дул, а солнце нещадно жгло. Команда разбрелась по самым тёмным и прохладным уголкам корабля, не горя большим желанием работать в такую жару.

– Жара-а-а, – причитала единорожка Моп, прижавшись щекой к прохладной бочке с пресной водой. После вчерашних кружек рома и расспросов Санни о Кракене голова немного побаливает, но по сравнению с жарой это всё сущие пустяки.

– Тридцать три градуса, – констатировала юная Свирл. Даже ей, как единственному пегасу на корабле, в такую погоду не легко. Она бы с радостью предалась полёту, но без очков летать в такую жару опасно, а найти их она не может с момента отплытия из Блесса. Может они где-то там остались?

– Это всё из-за тебя, – причитал Сквиз, обмахиваясь самодельным веером. – Если бы ты вчера не озвучила свои мысли по поводу появления Найтмер Мун, то Селестия не наказала бы нас за проявленное неуважение.

Свирл что-то буркнула себе под нос. Явно что-то оскорбительное, но земному пони было слишком жарко, чтобы переспросить.

– Санни.

– Да, Эмпти? – земная кобылка оторвалась от чтения "Удивительных приключений Стриппеда" и посмотрела на единорожку. Та, как и Моп, тоже прижималась лбом к бочке, но уже к другой.

– Как ты умудряешься оставаться спокойной в такую жару?

– Зебры научили парочке способов, – Санни немного приподнялась и достала из под живота грелку. – Ну и это.

– А это что?

– Грелка, а разве не видно?

– Зачем тебе грелка в жару – так только хуже сделаешь.

– А ты подойди и узнаешь.

Любопытная Моп, не сильно желавшая расставаться с бочкой, всё же решила подойти к Санни и узнать секрет этой грелки. Слегка протянув копыто и вопрошающе посмотрев на Санни, кобылка дождалась утвердительного кивка и прикоснулась к грелке.

– Холодная!

Удивлению единорожки не было предела: маленькая грелка была прохладной, даже прохладнее чем вода в бочке, а ведь по всем законам она должна быть намного теплее – Санни на ней лежала не менее получаса.

– Передовые эквестрийские технологии, – не скрывая гордости, отрапортовала Санни. – Пять лет назад перед отправкой в пустыню Белого Скорпиона принцесса выдала каждому из членов экспедиции по охлаждающему кристаллу.

– Кристаллом? – удивилась Эмпти и жадным взглядом впилась в грелку.

– Ах, красота, – блаженно выдохнула Моп, почувствовав прохладу на своём лбу. Она легла на пол и, раскинув копыта, расплылась в счастливой улыбке. – А ты разве не в курсе, Эмпти? Ах, да, точно – ты же не из Эквестрии.

– Я из Хуффорда. Там лето прохладное и короткое, а зимы – длинные и суровые. Поэтому я и не знаю водную магию, но хорошо умею пользоваться огненной: для нас хуффордцев, очень важно поддерживать тепло зимой, особенно вдали от дома или в лютую метель.

Хоть по Эмпти и не скажешь, но она действительно из далёкой суровой страны, которая почти весь год лежит под снегом. Из-за немного более густого подшёрстка, чем у остальных членов команды, в такую жару ей приходится тяжелее всего.

– Ну тогда просвещу: Эквестрия считается передовой страной в изучении магии и вот такие вот кристаллы для эквестрийцев дело обыденное.

– Нет, увы, – покачала головой Санни и взяла со лба Моп грелку.

– Но я ещё хочу!

Санни отдала грепку Эмпти. Единорожка положила грелку на пол, легла на неё животом и блаженно вздохнула.

– Она тоже хочет. Все хотят.

Оглядевшись по сторонам и заметив взгляды пони, негласно выстроившись в очередь на пользование холодной грелкой, Моп покорно отступила и забрала свои притенении обратно.

– Да, в Эквестрии наиболее распространены кварцевые кристаллы – они вмещают в себя немного, стоят недорого и их можно поменять даже самому, а сфера их применения настолько обширна, что жизнь без них представить уже трудно: холодильник, микроволновка, обогреватель, даже свет – всё это работает на кварцевых кристаллах, – провела Санни не большую лекцию. Она бы и дальше продолжила, если бы на лицах пони была бы хоть капля заинтересованности, а не одно лишь желание побыстрее получить грелку в своё распоряжение. – В общем, мой сделан из полированного аквамарина. Технология, как говорил придворный маг, ещё сыровата, но кристалла должно хватить примерно на три года использования в режиме "холодильник".

– Но твоему аквамарину уже пять лет. Как в нём ещё могла остаться магия?

– Не знаю, – пожала земная кобылка плечами. – Наверное всё дело в том, что после той экспедиции я им почти не пользовалась, хотя врать не буду – там приходилось пользоваться им постоянно.

Эмпти передала грелку Сквизу.

– Хорошо то как... готов отдать тебе за эту грелку своё копыто и сердце.

– Да кому ты нужен, старый пень? – ворчливо бросила пегаска и отобрала грелку. Она заложила кусочек блаженной прохлады поочерёдно под каждое крыло. – К тому же у неё уже есть муж.

– Ну-у-у, – покраснела Санни и задумчиво почесала щёку. – Пока он мне не муж, но я очень на это надеюсь. Мама у меня кобылка строгая, а папа? Ну,он в принципе не любит археологов, так что мой выбор он точно не одобрит.

– Но ты же археолог! Значит он и тебя не одобряет?

– Я – исключение, хоть и со скрипом в сердце. Во мне проявилась страсть дедушки к исследованиям, но больше этого я люблю только книги, а в этом мы с папой похожи. Мои поездки по всему свету он не одобряет, но одно-другое обещание привезти ещё им не прочитанные книги, как он без лишних слов провожает меня в путь.

Отцовская страсть к книгам, на самом деле, тоже своего рода семейный "дар" – из поколения в поколение по отцовской линии появляется кто-то, кто живёт ради книг и считает их бесценным сокровищем. Зная это, Санни периодически удивляется тому, что отец вообще познакомился с её матерью – он иногда за чтением книг выпадает из реальности куда похуже своей дочери.

– Значит те книги в сумках – это подарок ему?

– Те? Нет, не подарок – эти книги, после того как папа их прочтёт, будут выставлены в магазин на продажу если, конечно, какие-то он не уберёт в свою личную коллекцию, – Моп посмотрела на Санни озадаченным взглядом, по которому быстро можно было понять, что за вопрос крутился у неё на языке. – Папа всегда возвращает мне деньги за книги и накидывает ещё немного за труды, хотя я его об его этом не прошу – принцесса Селестия щедро оплачивает мою работу, да и в Кантерлоте у меня есть свой дом с личной горничной.

– Горничной? Так ты у нас аристократка?

– Луной молю, нет! Этот дом мне достался от дедушки по наследству!

Свирл хитро прищурилась отчего Санни нервно поёжилась – пегаска сейчас точно задаст какой-нибудь неудобный вопрос, ответ на который Санни либо не захочет дать, либо не сможет:

– Неужели Селестия твоему дедушке даже титула не пожаловала?

Вопрос оказался куда безобиднее, чем предполагалось.

– Пыталась, но он отказался. Говорил, что вся эта "аристократическая мышиная возня не для него" и что он не бросит дело всей своей жизни.

– А тебе, Санни? Тебе Селестия жаловала титул?

– Мне? Нет, да и не хочу я этого, – Санни принибрежительно махнула копытом. – За все те двадцать лет, что я занимаюсь археологией, я ничего такого выдающегося не совершила.

– Двадцать? А сколько тебе лет? Ты не выглядишь на сорок, да и тридцать я с трудом тебе дам.

Глаза Моп от удивления округлились. Она сама выглядит на тридцать, а по факту ей уже за сорок пять – она поддерживает себя в хорошей физической и магической форме, и является сторонником того, что старость – это ярлык, который ты сам себе даёшь под влияние общества.

– Двадцать шесть, – теперь и все остальные пребывали в немом шоке. – Я в экспедициях с малых лет: дедушка часто брал меня с собой. Папа всегда был против этого считая, что "Так этот бородатый маразматик, помешанный на древних безделушках, только убивает тягу маленькой хрупкой кобылки к книгам, прививая ей совершенно бесполезные увлечения".

От тона, которым Санни откровенно передразнивала своего отца, единорожки в унисон захихикали, Сквиз махнул на всё копытом, а Свирл... она слушала, но виду почти не подавала, наслаждаясь грелкой, заложенной под другое крыло.

– Ничего выдающегося за двадцать лет, так что гордиться мне пока нечем.

Санни, по мнению собравшихся, либо искусно врала, либо она действительно ещё не совершила чего-то стоящего, либо уже совершила, но принижает свои достижения. В любом случае, внучка Анци "Хранителя истории" точно не покинет этот мир, не совершив великого открытия – по ней видно, как она жаждет войти в историю, хотя открыто в этом она никогда не признается из-за собственной гордости.

Свирл, немного пораскинув мозгами, родила гениальную идею под оглушительное:

– Я такое придумала!

И замолчала, пытаясь собрать воедино почти сразу разбежавшиеся в разные стороны от давящей на мозги жары кусочки идеи. Жара... кажется идея была связана с жарой... или нет? Пегаска встала и решила размять крылья, но каким-то образом она умудрилась позабыть о грелке и та плюхнулась на палубные доски с почти бесшумным бульканьем.

– Вспомнила! – юная кобылка взяла в копыта прохладную грелку и энергично ею потрясла. – Санни, а сколько магии осталось в твоём аквамарине?

Земная пони в ответ лишь пожала плечами – она не единорог и если и разбирается в подобных вещах, то только на уровне теории, что успела изучить из книги "Краткое введение в магию или учебник для уж совсем бестолковых единорогов" за авторством Вайс Фола. Все редкие и ценные экземпляры книг по изучению магии хранятся в магической академии Кантерлота, куда путь открыт лишь избранным.

– Я могу взглянуть?

Дождавшись согласного кивка от Санни, Эмпти притянула к себе грелку, открыла её и достала оттуда небольшой потрескавшийся мутноватый камень, ранее бывший целым и прозрачным. Кобылка покрутила его в копытах, осмотрела каждую его трещинку и вернула камень в грелку, а затем легла на пол и водрузила блаженный кусочек прохлады себе на лоб.

– Как же хорошо... а, простите, вердикт таков: магии в камне осталось мало и даже если им не пользоваться, то недели через две камень опустеет и сломается, – вердикт единорожки родом из Хуффорда неутешительный, но Санни, кажется, ни чуть этому не удивлена и на её лице не проступило и тени печали. – Что ты задумала, Свирл?

– Я? Да ничего, – юная пегаска робко переминалась с копыта на копыто и отвела смущённый взгляд в сторону. – Так... ну... просто я подумала, что этот камень мог бы помочь всей команде пережить этот жаркий день и... ну, я... я не настаиваю, нет! Просто... просто...

Из головы Свирл снова всё вылетело из-за нестерпимой жары и вмиг забивших все мысли желания взмахнуть крыльями и полететь не смотря на обжигающий ветер снаружи. Эмпти телекинезом подняла грелку со своего лба и положила её на спину пегаски. Та, не ожидав прилива прохлады, резко подлетела и чуть не ударилась головой о доски верхней палубы.

– Эмпти, Селестия тебя лягни! – выругалась Свирл. Эмпти сперва захихикала, а после принялась кататься по полу, заливаясь смехом. – Я всё папе расскажу! Бе, – пегаска сложила копыта на груди и показала язык.

– Да, давай! Расскажи ему как тебя, такую храбрую и отважную, напугала маленькая безобидная грелка с холодной водой...

– Вода! Вспомнила! Санни, а можно твоим камнем бочку с водой охладить?

Идея, конечно, замечательная и Санни не против поделиться своим маленьким сокровищем ради всеобщего блага, но хватит ли магии камня на это? Это не маленькую грелку охладить, а целую двухсотлитровую бочку!

– Я не против, но, может, мы сначала мнение у капитана по этому поводу спросим? Дело то хорошее, но он не любит своевольства.

– Скоро вернусь! – Свирл прекратила дуться и быстро покинула нижнюю палубу. Через несколько минут она вернулась одна из-за чего некоторым из присутсвующих подумалось, что она снова всё забыла и так и не дошла до пункта назначения, а если и дошла, то забыла о вопросе и вернулась ни с чем. – Он согласен.

– Ну раз согласен, то приступим.

Моп телекинезом подняла крышку одной из бочек. Санни, достав аквамарин из грелки и подержав его в копытах с мыслью об освежающей прохладе, опустила камень в полную воды бочку. Пони принялись терпеливо ждать и лишь одна Свирл прыгала никак не в силах справиться с, как ей кажется, бесконечным ожиданием.

Спустя пять минут Санни первой взяла кружку и отпила немного воды из бочки. По её довольному виду все сразу поняли, что план сработал и хоть на какое-то время команде будет легче справиться с жарой – может даже получиться заняться делами, хотя куда там? Под таким солнцем разве что лени придаваться, но капитан, увы, не сторонник этого мнения.

Один за другим члены команды "Мармеладного пони" спускались в трюм отпить прохладной воды, а кто-то даже не постеснялся щедро полил ей свою голову. Первая бочка быстро опустела и Санни пришлось воспользоваться аквамарином снова...

– Ой, – грустно выдохнула Моп, доставая из воды треснутый опустевший камень. – Прости. Мы его всё же сломали.

– Ничего, – Санни подняла копыто в успокаивающем жесте. – Я рада, что камень напоследок послужил благому делу, – она отвернула лицо в сторону и сказала уже шёпотом, едва шевеля губами. – В отличии от одного болвана, который камнем только и делал, что пиво охлаждал.

– Что?

– Да так. Думаю что мне теперь нужно сказать придворному магу в качестве оправдания, хотя... нет, мне не стоит оправдываться – мой камень сломался последним из всех выданных, так что ему было бы интересно узнать о результатах своего творения, – Санни хитро улыбнулась и мысленно потёрла копыта, предвкушая возможную для себя выгоду. – Может я даже смогу уболтать Стар Свирла поделиться со мной одной из своих бесценных книг? Хи-хи-хи, теперь он от меня так просто не отвертится, а то всё "Не положено! Не положено!"

– Что ты там всё бормочешь?

– А, эм... мысли вслух. Просто мысли вслух.

Санни получила свой аквамарин обратно и убрала его в потайной карман седельной сумки, а команда до самого вечера без устали благодарила её за прохладную воду.

"Это только начало", – осознали все, когда солнце наполовину скрылось в море и команда увидела это...