Посчитать по носам
Глава 4
На студии «Ханни-Би» царил полнейший бардак.
Нет, были попытки поддерживать чистоту, особенно на местах, где сидели зрители в прямом эфире во время съемок комедий и специальных мероприятий. И практически все время, когда камера не работала, молотки и пилы рабочих заглушали репетиции актеров. Но в конце концов пони, управляющие этим заведением, просто приглушили свет везде, кроме сцены, чтобы никто не видел обнажившуюся изоляцию, потрескавшуюся кирпичную кладку, неровные, а иногда и расщепленные половицы и все другие изъяны в заброшенном, почти разрушенном старом офисном здании, которое в процессе было еще больше разрушено и переделано, чтобы освободить место для предприятия, способного снимать четыре разные вещи одновременно.
Кризалис, которая на этот раз не стала утруждать себя маскировкой, отметила все это, стоя в глубине студии и наблюдая за съемками сцены в караульном помещении для «Макула ЧП». Она также заметила, что, по крайней мере по ее мнению, снимаемый продукт соответствовал едва скрываемому окружению студии. Декорации были скудными, за исключением того, что находилось прямо рядом с главными героями. Игра актеров была натужной, с довольно большим количеством промахов. Лично королева считала, что Макула (которого она знала в улье как третьесортного инфильтратора по имени Кенхрус) обладал всей эмоциональной и личностной глубиной жеребцов с обложек книг, которые она совершенно определенно не читала.
И все же Кризалис чувствовала отчаяние, спешку, давление и, да, любовь, витавшую в воздухе. Насколько она поняла, у проекта «Макула ЧП» был напряженный десятинедельный график съемок, чтобы отснять все сцены в помещениях для того что превратится в тринадцать часов различных историй, за которыми последуют четыре недели чуть менее напряженных натурных съемок на Хейваях для общих видов. Неточности и слабая актерская игра шли в дело, потому что, как и во всем остальном, что происходило на студии, идеал был врагом графика. И хотя все присутствующие хотели, чтобы продукт был качественным, они также знали, что, будь он хорошим, плохим или наплевательским, но пленки должны быть в коробках и отправится в монтажную к восьми вечера… а на часах уже было почти шесть.
Затем режиссер объявил перерыв, пока съемочная группа переделывала все на тихую сцену в поместье Ред Робин. Кризалис, после непочтительного обращения, которое она получила от некоторых чейнджлингов за последние пару дней, почувствовала себя вполне удовлетворенной, когда Кенхрус и два других чейнджлинга (охранник и техник по освещению) подошли прямо к ней и проявили должное уважение, преклонив колени и произнеся «к вашим услугам, моя королева», отведя глаза и все остальное.
Затем подбежал рыжевато-коричневый единорог с меткой в виде маскарадной маски и испортил всю атмосферу, сказав:
– Ну, на сегодня я закончил, моя королева. Продюсер передал, что вы хотели со мной поговорить?
Три чейнджлинга – три других чейнджлинга, поскольку, очевидно, это наконец-то был Паус, – выглядели смущенными.
– Эй, Шорт Пауз, – прошипел Кенхрус, – может быть, ты забыл, но это королева. Настоящая, неподдельная королева, потрошащая своих врагов. Никаких звоночков?
– Я знаю, что это королева, – ответил Паус без малейшего трепета. – Я так и сказал, разве нет?
– Начинай кланяться и пресмыкаться, идиот, – прошипел осветитель. – Ты хочешь, чтобы нас всех убили?
– А это обязательно? – спросил Паус с легким намеком на нытье. – Это так однообразно, так скучно, а ещё это пустая трата времени, знаете ли. Она и без того знает, что я ее уважаю.
– А теперь посмотри ей в глаза – проворчал осветитель, – и скажи мне, что она действительно чувствует от тебя почтение?
На самом деле Кризалис сохраняла совершенно невозмутимое выражение. С одной стороны, она была очень рассержена небрежным приветствием Пауса после того, как остальные оказали ей должный прием. С другой стороны, нездоровое любопытство заставляло ее смотреть, как далеко готов зайти этот чейнджлинг…
К сожалению, маленькое шоу закончилось, не успев продвинуться дальше. Кенхрус вздохнул, отвесил Кризалис еще один легкий поклон и сказал:
– Моя королева, я умоляю вас не делать с ним ничего необратимого. Завтра у него съемки в двух рекламных роликах.
После чего все три незамаскированных чейнджлинга удалились, оставив Пауса в его обличье единорога и Кризалис в одиночестве на небольшом пространстве возле двери студии.
Королева оглядела своего своенравного подданного с ног до головы.
– Почему ты все еще в этой форме? – спросила она. – Я хочу хорошенько на тебя посмотреть.
– О, эта? Этот облик я использую, когда у меня роли второго плана. Еще она неплохо подходит для рекламы, когда надо говорить на камеру.
Волна зеленого огня пробежала по нему, демонстрируя…
... самого обычного дрона, низенького, но не слишком. И помимо этого... что ж, даже зная, чего ожидать, Кризалис была шокирована, буквально заставляя себя не сводить с него взгляд. Чейнджлинг был просто идеально, абсолютно заурядным.
– Ты хорошо питаешься, – отметила королева, сумев сосредоточиться на нескольких неглубоких дырочках на его ногах. Крылья были цельными и блестели, вызывая у нее ужасные воспоминания об одном ночном кошмаре. В последнее время Кризалис видела подобное слишком часто...
– Ну, да! Пони на улице волей-неволей подкармливают, говоря: «Эй, а я не видел тебя по телевизору?» и просят сфотографироваться и все такое. И здешний босс говорит, что у нас нет квоты на любовь, так что мы можем оставить себе все, что получим.
Кризалис кивнула. Она действительно не ожидала, что у чейнджлингов, задействованных на киностудии, будет время собирать любовь, и их использование в качестве полулегального источника дохода и пропагандистской машины с лихвой компенсировало отсутствие вклада в прокорм остальной части улья.
– Это прекрасно. А теперь у меня к тебе всего один маленький вопрос...
– Эй, это отличная фраза! – Паус начал рыться в седельной сумке в поисках блокнота. – Возможно, мне следует отдать это сценаристам «Макулы» – нет-нет, это не в его стиле, знаете ли, это слишком обтекаемо. Возможно, новый персонаж, детектив, который много болтает, заставляя злодеев ослабить бдительность. Да, и надо, чтобы он выглядел немного неряшливо, как будто он полный неудачник, может быть, в мятом плаще...
Со вспышкой магии Кризалис выхватила блокнот у Пауса и ударила его им по морде.
– Теперь я завладела твоим вниманием? Хорошо! – крикнула королева, ее терпение было на исходе. – Как я уже говорила, и не перебивай меня больше, если тебе дорога твоя жизнь, у меня есть один вопрос.
Кризалис глубоко вздохнула и заорала так громко, что декорации квартиры в библиотеке, которую как раз выкатывали со склада, перевернулась:
– ГДЕ, ТАРТАР ТЕБЯ ПОДЕРИ, ТЕБЯ НОСИЛО?!
Паус даже глазом не моргнул.
– Довольно-таки неплохо. Конечно, когда меня пригласили сыграть королеву femme fatale Наяду в пилотном эпизоде «Макулы», я пошел другим путем, со спокойным, чувственным, угрожающим тоном.
Королева почти позволила себе отвлечься. Прошлой осенью у нее было не так много времени на «коробку для идиотов» из-за лунной гонки и всего остального, но она выкроила время, чтобы посмотреть дебютный полнометражный фильм «Макула ЧП», и выписала в блокнот способы, которые она могла бы применить и улучшить в игре «Королевы Наяды». Для нее это было единственной причиной вообще смотреть столь низкосортный сериал. Но гнев победил любопытство.
– Я задала вопрос, – прорычала она. – И требую ответа.
– Ох, извините, – ответил Паус, склоняя голову на долю градуса. – Какой же он был… ой, подождите, я вспомнил. Вы спрашивали, где я был, верно?
«Этот идиот выдавал себя за королеву-чейнджлинга так успешно, что я поверила, что они на самом деле пригласили другую королеву для участия в шоу? И он почти забыл, о чем я спросила его десять секунд назад!»
– Да! – рявкнула Кризалис. – Продолжай!
– Ну, я был здесь, – ответил чейнджлинг, обведя все копытом. – С тех пор, как вы привезли нас в Мэйнхэттен и купили здание. Вы приказали нам охранять это место, помните?
Нет, королева не помнила, потому что, вероятно, отдала этот приказ не подумав, просто чтобы избавиться от эскорта и превратиться в модную светскую львицу Кул Дринк. Но она скорее согласилась бы на роль безмозглой пегаски, единственной репликой которой в только что отснятой сцене было: «Ой, утка, Макула, утка!», чем признала бы это.
(И ей бы не понадобилось тринадцать дублей, чтобы правильно произнести эту реплику.)
– Я имела в виду до этого! Ты скакал по всем работам в Улье, космическом центре и я не знаю, где еще! Ты четырнадцать раз сваливал без предупреждения! Что, по-твоему, ты делал, устраиваясь на работу, а потом уходя через неделю, никому не сказав?
Паус пожал плечами.
– Не знаю. Мне просто становилось скучно, и я отправлялся дальше. На второй раз все становилось скучным, знаете?.
– Попробуй объяснить, – рык в голосе Кризалис подсказал бы любому нормальному чейнджлингу, что его ждут ужасные последствия, если объяснение не будет действительно хорошим.
– Ну, во второй раз все становится скучным, понимаете? – чейнджлинг вскинул копыто. – Занятия в школе Улья были такими скучными. Зачем все эти повторения, если с первого раза ты получаешь пятерку с плюсом? А в школе инфильтраторов было еще хуже. Зачем мне притворяться пони, если за ними просто надо повторять? Скучно, скучно, скучно.
Кризалис не подумала спросить учителей, помнят ли они Пауса. Но, с другой стороны, Фаринкс до этого тоже не додумался, а ведь именно к ним надо было пойти в первую очередь. Минус ему.
– Я прошла через это, каким бы скучным все ни было. Так что не пытайся сказать мне, что ты слишком хорош для этого.
– Дело не в том, что я слишком хорош для этого, – запротестовал чейнджлинг. – Дело в том, что я не гожусь для этого. Я не умею повторять. Я просто действительно терпеть не могу делать что-то дважды, понимаете? Так что я продолжал искать для себя что-то новое. Я перепробовал все подразделения воинов, но все они были одинаковыми. Инженерное дело было интересным, пока я не понял, что это просто математика и лопаты. А вы когда-нибудь замечали, насколько одинаковыми бывают отчеты инфильтраторов, когда их читаешь? Просто в сон вгоняют!
Королева, которая не раз уничтожала важные разведывательные документы своими слюнями, когда засыпала над ними, решила сменить тему.
– Почему ты не подал запрос на перевод? Или хотя бы не сказал кому-нибудь, что хочешь уйти?
– Кому я должен был сказать? – Паус снова пожал плечами. – Я, знаете ли, наблюдал за вашими глазами, когда сбросил маскировку. Вы сами делали так же. Все так делают.
Чейнджлинг немного грустно улыбнулся.
– Все меня забывают. Все забывают Пауса. Я только в последнюю линьку понял, почему мы маскируемся, потому что мне никогда не приходилось маскироваться, чтобы не быть замеченным. Оккупант был первым чейнджлингом, который вообще заметил, что я меняю работу. Для всех остальных я просто появлялся и говорил, что меня перевели, и этого было достаточно.
Кризалис вздохнула и потерла висок копытом. Если предыдущие два года ее жизни чему-то и научили, так это понятию «гениальный идиот». У Пауса был талант, за который любой другой инфильтратор в Улье с радостью бы его убил, если бы талант передавался после смерти. Но он шел в комплекте с умственными недостатками, которые делали этот талант совершенно бесполезным не только для Улья, но и для самого чейнджлинга.
И даже при разговоре королева это понимала. Возможно, другие чейнджлинги не могли сосредоточиться на Паусе, но и самому Паусу было трудно сосредоточиться на чем-либо. Его мозг метался туда сюда, а тело следовало за ним, и с его талантом забываться он исчез почти бесследно, за исключением имени на нескольких листах бумаги.
Хотя…
– И все же ты делаешь здесь одно и то же, снова и снова, по крайней мере, полтора года, – невольно озвучила Кризалис свои мысли.
Паус ухмыльнулся и в мгновение ока снова стал рыжевато-коричневым единорогом.
– Но это не одно и то же! – воскликнул он. – Это никогда не одно и то же! Я играю двух или трех разных персонажей в день! Или, когда я устаю играть, мне разрешают писать сценарии! Я, знаете ли, пишу половину рекламных роликов, которые мы сейчас выпускаем. Есть рекламная кампания, которую я веду для ресторана в Мэйнхэттене, который уже открывает филиалы в Кантерлоте и Эпплвуде! Они рассказали мне, что у них едят пять процентов пони Мэйнхэттена, и я подумал, а как насчет остальных девяноста пяти процентов? И...
Кризалис топнула по полу.
– СОСРЕДОТОЧЬСЯ!
– Ой, да, извините. Со мной бывает.
– Я заметила.
– Но это разные кампании, или сценарии, или иногда я делаю декорации. Каждый день что-то новое, понимаете? А потом, когда дело доходит до повторения того же самого, это снова кажется новым, потому что я занимался всеми другими вещами! Так что это совсем не скучно! Королева Наяда возвращается в финале сезона, мы снимаем это примерно через месяц, и я специально спрятал сценарий в ящике стола, потому что не хочу его себе спойлерить!
Кризалис сделала мысленную пометку найти в своем расписании окно для этого эфира.
– И знаете, что самое интересное? – чейнджлинг указал на свою маскировку под единорога. – Все забывают Пауса. Паус – просто жук в толпе. Но все видят Шорта Пауза! Все помнят Шорта Пауза! Когда я Шорт Пауз, я СУЩЕСТВУЮ!
Он ухмыльнулся почти маниакально – отвратительно точно скопировав пони, по мнению Кризалис – и сказал:
– Я никогда раньше не существовал, и, знаете ли, мне это очень, очень нравится!
Королева молча стояла, наблюдая и размышляя. Пока она смотрела, Паус начал ерзать. Даже относительно того, что вызывало у него сильные чувства, ему, очевидно, было очень трудно сохранять концентрацию. Какая-то часть чейнджлинга была восьмилетним жеребчиком, объевшимся сладостей, и, судя по всему, так будет всегда.
Было бы немного забавно сделать его своим личным стражем и держать под постоянным наблюдением, чтобы заставить его хранить бдительность. Он был бы несчастен. Ему было бы больно – даже само ожидание казалось ему невыносимым. Подобное стало бы подходящим наказанием за то, что королева потратила время на выслеживание шпиона, которого не было.
Но также это было бы колоссальной тратой ресурсов Улья, которые случайно оказались в месте, где могли быть наиболее полезны. И половина Улья жива только потому, что Кризалис, какими бы ни были ее другие недостатки, терпеть не могла растрачивать впустую ценные ресурсы.
В перечень которых теперь входил Паус.
– Поздравляю с твоим существованием, – сухо заметила королева. – В будущем убедись, что у меня не будет причин его аннулировать.
Рог поддельного пони засветился, и блокнот вместе с карандашом снова поднялся в воздух.
– Неплохая реплика, знаете ли, но слегка вычурная, – пробормотал он. – Может быть, я исправлю ее, когда еще раз прочитаю заметки.
Кризалис вздохнула. Нет, из этого жука никогда бы не получился инфильтратор. Возможно, когда раздавали внимание, он получил лишь половину, но за инстинктом самосохранения он похоже вообще не заходил.
– Не говори никому, что их остроумные реплики можно было бы улучшить. Особенно тем, кто может оторвать тебе голову, не задумываясь.
Паус моргнул.
– Знаете ли, а вы случайно не бывали на писательских конференциях?
Кризалис выдернула карандаш из магической хватки, а затем левитировала его обратно вместе с бланком переписи.
– Просто заполни это, хорошо? – попросила она. – И для протокола, если ты хочешь записать Шорт Пауз как свое настоящее имя, а Пауса – как псевдоним, я это разрешу. При условии, что ты, ради всего святого, перестанешь говорить «знаете ли» в каждом втором предложении.
Шло время, бюрократия процветала, и в конце концов была получена окончательная цифра. Оценка Фаринкса на самом деле была довольно точной, хотя и по неправильным причинам; в Улье королевы Кризалис в Бесплодных землях была тридцать одна тысяча девяносто семь подданных, плюс одна королева, о которой никогда не следовало забывать.
И теперь, в этот день, Кризалис присутствовала в большой пещере Улья, чтобы стать свидетельницей изготовления и выдачи первых официальных удостоверений личности Королевства чейнджлингов с фотографиями. Она находилась тут по трем причинам.
Во-первых, это было историческое событие, а это означало, что королева должна тут присутствовать.
Во-вторых, наверняка случится какая-нибудь ссора из-за какой-то мелочи, а это значит, что королева должна была там присутствовать.
И в-третьих, она была полна решимости получить удостоверение №1, и чтобы все видели, что она Номер Один, что Кризалис и сделала, прежде чем приказать подданным выстроиться в три шеренги перед Бинкаунтером и двумя его помощниками, которые начали делать фотографии, обрезая их по размеру и запечатывая в пластик поверх самих удостоверений.
Большинство карточек были заранее подготовлены на основе бланков переписи, с указанием имени и адреса (для двух третей присутствующих там значилось “Бесплодные земли, 1”) и, конечно же, идентификационного номера. И, как мелочно и эгоистично предвидела Кризалис, это почти сразу же вызвало проблемы.
– Какой у тебя номер?
– 6199.
– Ха! У меня 3621! Я выше тебя!
– Эй, смотри! Крикет получил номер 711!
– Да уж, Лаки опять свезло!
– Эй, у кого номер 10101? Я с ним поменяюсь!
– Я хочу обменять! Мне не нравится цифра 2, а мне выдали номер 21221!
– Эй, Бинкаунтер, что за номер я получил? Я хочу его поменять!
– Да, Бинкаунтер, дай мне 12345!
– 12345? Это самый тупой номер, который я когда-либо видел в своей жизни!
– Ах так, ДА?
Вздохнув, Кризалис приготовилась встать с трона и начать бить подданных по головам, возможно, другими подданными... только для того, чтобы остановиться, поскольку нарастающие крики почти мгновенно оборвались.
Три шеренги и смешавшаяся с ними толпа новых владельцев удостоверений разошлись от главного входа в пещеру. По толпе медленно пробежала рябь, а вместе с ней и шепот.
Шепот одного имени.
Шепот запретного имени.
– Кевин.
– Кевин!
– Кевин...
Когда очередь раздалась перед столами, Кризалис увидела маленького чейнджлинга с самодовольной улыбкой, держащего в зубах листок бумаги.
Перед глазами у королевы все покраснело.
И стало еще хуже, когда последняя пара чейнджлингов отошла в сторону, чтобы дать опоздавшему доступ к среднему столу. Маленький чейнджлинг передал бумагу Бинкаунтеру, который взглянул на бланк, а затем перевел взгляд на фигуру, сидящую на троне. Кризалис не то что замерла от ярости, а скорее, вибрировала со сверхзвуковой скоростью от переполняющей ее демонической ярости. Не найдя в ее облике никаких подсказок, Бинкаунтер пожал плечами и около минуты выстукивал что-то на подержанной понячьей пишущей машинке.
Вспышка фотоаппарата.
Раздался скрежещущий звук, усиленный давящей тишиной в зале.
И наконец шорох, когда удостоверение подданного королевства чейнджлингов за номером 31099 было заламинировано.
Самодовольный маленький жук принял карточку, весело помахал трону, а затем потрусил прочь тем же медленным, уверенным аллюром, каким вошел.
Толпа чейнджлингов смотрела, как он уходит.
Затем, так же разом, они повернулись, чтобы посмотреть на Кризалис, и каждый из них мысленно подсчитывал, когда их повелительница, владыка, и примерно для половины из них их мать, взорвется от злобы.
– Как... он... посмел...
Затем, придя к правильному выводу с допустимой погрешностью, все до единого чейнджлинги – дроны, клерки, стражи, даже Элитрон с Фаринксом – бросились к любым доступным выходам из зала с гораздо меньшей уверенностью и гораздо большей поспешностью, чем Кевин.
Позже, когда их жизням больше не угрожала неминуемая опасность, они притворились, что не слышали приказа, который вполне отчетливо был слышен в Эпплузе примерно в двухстах милях от Улья.
– СХВАТИТЬ ЕГО!!!
Остальные удостоверения все же раздали... через какое-то время.