Быть или быть?
Глава 5
Новых глав по фанфику в 2024 году не будет. Продолжение только в январе 2025.
Собравшись с духом и с силами, я всё-таки заглянул в книги по истории, рискуя получить смертельную дозу восхищения и обожания, которыми, похоже, те были написаны вместо чернил. Найтмер Мун начала своё правление почти тысячу лет назад, единолично свергнув Дискорда, духа хаоса, и освободив пони от его безумной тирании. Затем новоявленная Королева принялась собирать разрозненные после смены власти земли, а когда этот процесс завершился, она начала присоединение новых.
Эквестрия, под её правлением, поглотила яков, бизонов, киринов и иных представителей животно-разумных видов, которым нечего было противопоставить пони, владевшим и небесами, и магией. И все эти завоевания мне виделись как мои катки в Цивилизации, где я, играя за вошедшую в атомный век державу, покорял страны, которые застряли в первобытно-общинном строю. В такие моменты я ощущал себя великим полководцем и завоевателем, уверен, что и Найтмер Мун испытывала нечто подобное, когда подчиняла другие народы.
Однако, был на её памяти и достойный противник — Король Сомбра, правивший внезапно не королевством, а империей, Кристальной. Будь его земли лёгкой добычей, войне с ним не посвятили бы целые разделы. Некогда он скрыл свои владения за магической тёмной вьюгой, но Найтмер Мун нашла способ развеять заклятия и вторгнуться в империю, неся ей жителям освобождение от власти обезумевшего диктатора. Как нетрудно догадаться, победа была за Королевой.
И я должен признать, что читая о военных подвигах Найтмер Мун очень легко было поверить в правильность её свершений. Историки описывали её либо как освободительницу, как в случае с Сомброй, либо как ту, кто несёт отсталым народам прогресс и цивилизацию. И такая риторика кое-что мне напомнила, а именно — древних римлян, которые тоже занимались просвещением варварских народов военными методами.
Ратные подвиги Королевы — это было ещё полдела. Описывались и её многочисленные достижения во внутренней политике, в формировании эквестрийского общества, в науке и многом другом. Я уверен, что если составлять список преуспеваний Найтмер Мун, то он получится настолько длинным, что им можно будет пару раз обмотать земной шар. Хм… А интересно, здешний мир круглый, как моя родная планета, или он зиждется на панцире гигантской плывущей через космос черепахи, как в произведениях Терри Пратчетта?
Как бы то ни было, если верить написанному в хрониках, то складывалось впечатление, что Найтмер Мун — единственная личность, которая обеспечила Эквестрии существование и процветание. Но… Пусть я и попал в этот мир всего лишь вчера, зато родился много лет назад и понимал, что большую часть написанного можно смело отнести в категорию “ПИЗДЁЖ”.
История фальсифицируется и одни факты замалчиваются, другие переписываются, а какие-то — выпячиваются. И за почти тысячу лет правления деспотичная Королева наверняка овладела этим искусством в совершенстве, так что только она может знать, чему из того, что я прочитал, можно верить. И где искать информацию про Селестию, потому что ни в одной из пролистанных хроник эта мифическая персона вообще не упоминалась.
Откладывая в сторону книги, я решил, что стоит разузнать о местонахождении личного архива Королевы. В моём-то мире у правительств были засекреченные документы, которые держались подальше от внимания общественности, а у деспотичной Найтмер Мун они и подавно должны быть. И ещё один момент… У меня на копытах есть относительно… свежий дневник Королевы. Могут ли быть другие?
Вопрос этот любопытный и вместо того, чтобы размышлять над ним, нужно искать на него ответ. Но мне это не позволила сделать внезапно нагрянувшая Каденс. Племяшка вошла со смиренным видом, левитируя перед собой письмо.
— Я вернулась со своей благотворительной поездки, тётушка.
— Чудно. И как?
— Без лукавства скажу, что под её конец моё сердце просто кровью обливалось, — поведала племяшка, подходя к кровати, на которой я и занимался познанием истории. — Столько храбрых и сильных жеребцов оказались прикованы к больничным койкам. И ведь кто-то, едва оправившись от ран, вернётся в армию, а кто-то останется с увечьями до конца своих дней. Останется инвалидами. Это почти приговор для пони в самом расцвете лет. А жеребята… Ты знаешь, что матери отдают детей в приюты, потому что не могут растить их в одиночку, без отцов? — спросила Каденс и так серьёзно посмотрела на меня, что стало понятно — отмолчаться не получится.
— И-и-и-и… что? Армию теперь распустить? — тупо спросил я, чувствуя как соображалка начинает барахлить.
— Нет, я предлагаю повысить выплаты матерям, мужей которых забрали на службу. И назначить такой размер выплат, который бы соответствовал потребностям по количеству жеребят в семье, — с горящими от энтузиазма глазами поделилась инициативой Каденс. — Нужно создать такие условия для пони, в которых им не придётся расставаться со своими детьми, чтобы они могли прокормиться.
— И заодно надобность в приютах отпадёт, да?
— Да, было бы чудесно, если бы Эквестрия вообще не знала, что такое сиротские приюты! Но увы… — племяшка горестно вздохнула. — Боюсь, чтобы изжить такое скверное явление, потребуются многие годы. А приюты — это очень скверно, тётушка. Я посетила несколько из них и, к моему горестному открытию, не все они обустроены, как следует. А когда я узнала, какие крохи выделяются из бюджета на их содержание…
Ну а чего ты хочешь, королевская племяшка? У государства никогда нет денег на сироток, больницы, инвалидов и прочую ерунду, только на войнушку — танки, самолётики, вертолётики, ракеты и пиу-пиу.
— Как ты могла такое допустить, тётушка? С нашими тысячами триллионов битс в королевской казне…
На какой-то миг я растерялся. Не только из-за того, что предназначенные Найтмер Мун претензии приходится принимать мне, но и из-за суммы, которую озвучила Каденс.
Сколько?! Тысячи триллионов? Звучит дохера и больше, но по нынешнему понячьему курсу (если он есть), насколько это много? Этого хватит, чтобы купить себе целую страну в личное пользование?
— Я думаю, что с нынешними накоплениями, которые ты собирала тысячу лет, мы можем позволить себе…
Я не очень падок на деньги, но… Тысячи триллионов! Как написать такое число? Где хранить столько бабок?
— Тётушка, ты меня слушаешь?
— Э… Да-да, племянница, я просто не поспеваю за твоими мыслями. Я так вымоталась за сегодняшнюю ночь…
— Но у тебя же выходной.
— А ты думаешь, я не устаю, когда отдыхаю?
— Слова истинного трудоголика, — Каденс улыбнулась. — Так что ты думаешь?
Извини, племянница, но я прослушал тебя, пытаясь представить, как пишется тысяча триллионов. Ладно… Сделаю спасительный финт ушами.
— По правде говоря, я сейчас вообще не хочу ни о чём думать. Давай поговорим об этом завтра, хорошо?
— Как только я подхожу к тебе с какой-то просьбой или инициативой, ты всегда отмахиваешься от меня, — опустила ушки племянница и, если память мне не изменяет, то лошади делают это, когда пытаются показать агрессию. Действует ли похожая логика в случае с пони?
— Я не отмахиваюсь, а откладываю этот разговор до лучших времён, до тех пор, пока я… ну… не настроюсь на него. Сегодня у меня выходной и я не хочу даже секунду своего времени тратить на работу. А завтра… завтра мы это обсудим, ладно?
Каденс удивлённо захлопала пушистыми ресничками, а её ушки принялись беспокойной то вставать торчком, то опять прижиматься к шее. Похоже, она была готова к тому, что Королева просто пошлёт её, но очевидно, её ожидания не оправдались, и теперь она пыталась как-то оправиться от того грохота, с которым они рухнули. А мне только и оставалось, что терпеливо ждать, пока она придёт в себя.
— Как скажешь, тётушка — вздохнула Каденс. — Извини, я начала раздражать тебя со всеми этими… вопросами.
— Нет-нет, всё нормально, племянница. Просто… ты выбрала не совсем удачное время для всех этих разговоров.
— Видимо да… Но спасибо тебе большое, что пошла мне навстречу, — с благодарностью произнесла Каденс и вдруг подалась вперёд, заключая меня в объятия.
И это было настолько внезапно, что от неожиданности я дал волю крыльям и раскрыл их, но мне удалось перенаправить этот своевольный рефлекс в то, с чем на меня набросилась племяшка — в обнимашки. Обхватив Каденс крыльями, я прижал её к себе, при этом чувствуя себя так некомфортно, как… Как если бы меня вдруг на улице обнял чужой ребёнок и назвал “папа”.
Эти объятия предназначались Найтмер Мун, но никак не мне, так что от Каденс я хотел как можно скорее дистанцироваться, но… Пришлось терпеть, ждать, пока она вдоволь наприжимается к тётке, и задаваться вопросом — неужели несмотря на все обиды, Каденс действительно любит Найтмер Мун? Да и заслужила бы Королева эти объятия, если бы была на своём месте?
— Я верю тебе, тётушка. И ловлю на слове, — изрекла Каденс, отстраняясь.
— Мы всё обсудим, не сомневайся. Просто… Мне хочется отдохнуть от всего этого, — сказал я, складывая пышнопёрые крылья за спиной. И управляться с ними было довольно непривычно.
— Ты правишь почти тысячу лет, тётушка. Порой я удивляюсь, как тебя хватило на столь долгий срок.
Я только неоднозначно развёл копытами, как бы говоря “вот так вот”.
— Кстати, вот письмо, которое я написала Шайнинг Армору. Прошу, читай, — сказала Каденс, услужливо разворачивая при помощи магии лист бумаги, испещрённый выразительным почерком.
Шайнинг Армор, мой нежно любимый кексик,
ты не представляешь с каким трепетом на сердце я пишу тебе эту первую за долгое время разлуки весточку. Хоть ты и не искупил свою вину перед тётушкой за своё родство с Искоркой, Она позволила мне написать тебе и я рада воспользоваться предоставленной ею возможностью.
Я знаю, что жизнь в изгнании отнюдь не легка и боюсь представить, через какие лишения ты проходишь из ночи в ночь, а посему хочу спросить — как ты? Не подхватил ли ты какую-нибудь скверную болезнь в странствии? Не нашлось ли чудовищ или презирающих законы королевства пони, которые попортили твою шёрстку ранами и шрамами? Я ещё многое хочу у тебя спросить, но боюсь, во всей Эквестрии не найдётся такого листа бумаги, на котором я смогу поместить все свои мысли, а посему прошу тебя — напиши мне обо всём, что приключилось с тобой и что у тебя на сердце.
Плавясь от нетерпения, как глазурь на солнце, жду ответа.
Искренне твоя,
мармеладочка-Каденс.
И для пущей романтичности племяшка сопроводила письмо отпечатком своих губ, сделанным при помощи розовой помады. Очень мило, но… Что это за кондитерские заигрывания? Кексик, глазурь, мармеладка… Впрочем, люди друг друга в порывах нежности животными обзывают. Лучше быть мармеладкой, чем зайчиком, который ест своё дерьмо, или котиком, который вылизывает себе яйца и жопу.
— Что же… Такое письмо меня устраивает. Можешь отправить его Шайнинг Армору.
— Спасибо, тётушка, — отблагодарила Каденс, пряча письмо под крыло и заливаясь неестественным анимешным румянцем. Это у неё сама шерсть краснеет? Как? Что не так с этими лошадьми?
— Кстати, я давно хотела спросить… — неуверенно начала крылорожка. — Тебе больше тысячи лет, а о твоих амурных делах до сих пор ходят только слухи и домыслы.
Мне решительно не понравилось, в какую сторону начала вести разговор Каденс, так что… Кладём копыто на волшебную кнопку “послать куда подальше” и готовимся нажать её.
— Но в отличие от большинства пони, которым только и остаётся, что гадать на кофейной гуще, я хочу спросить тебя лично… — Каденс неуверенно сглотнула. — У тебя действительно за всю твою жизнь не было особого пони? Прям ни одного?
Язык начал липнуть к нёбу, а губы — сшиваться вместе, как у Нео в первой части Матрицы на допросе у агентов. Обсуждать такой вопрос было максимально… некомфортно. Всё равно что коллективно нюхать чьё-то нижнее бельё. Но думаю, я смогу выкрутиться. Тем более со свежими знаниями, почёрпнутыми из дневника.
— Этот вопрос прям так сильно не даёт тебе покоя, Каденс? — театрально вздёргиваем бровь для пущего экспрессивного эффекта.
— Я всё-таки Принцесса любви, тётушка, и моё призвание — помогать любящим сердцам найти друг друга.
Мне стоило больших усилий, чтобы удержать контроль над лицемордными мышцами, потому что их так и сводило от недоумения. Принцесса любви помогает… найти свою пару? Типа греческой Афродиты, что ли? Или как?
— Но твоё сердце будто… Глухо к этому чувству. Поэтому я и спрашиваю. Неужели за многие века не было того, кого ты могла бы полюбить?
— Пфф, любовь… Ты сама хоть можешь объяснить, что это за чувство?
— Любовь не нужно объяснять, тётушка. Это чувство, оно… Выше необходимости облачать его в слова. Оно просто… Есть. И оно окрыляет.
— Ну если ты не можешь мне это объяснить, значит и не трать моё время на разговоры о подобной ерунде, если не хочешь, чтобы я вновь лишила тебя возможности переписываться с твоим Шайнингом.
Чувствую, я почти идеально попал в образ Королевы. Иначе бы глаза Каденс не блеснули в испуге и она не отступила от меня на шаг, будто боясь, что за расспросы может получить крепкого удара ремнём.
— Прости, тётушка.
— Вместо того, чтобы извиняться передо мной, лучше постарайся не создавать причин, по которым тебе придётся просить прощения, хорошо?
— Хорошо, тётушка. Ну… Я пойду?
Каждый нерв в моём теле был напряжён до предела и я только и ждал секунды, чтобы отослать Каденс куда больше и на как можно более долгий срок. Но… Опять же эта чёртова необходимость идти навстречу неизведанному миру, чтобы лучше узнать его.
— Знаешь, Каденс, весь этот разговор… Он натолкнул меня на мысль, что неплохо бы вспомнить о былом. Даже не так… Заглянуть в прошлое, пообщаться с той собой, какой я была много лет назад.
— Кажется, я тебя понимаю, тётушка. Хочешь перечитать свои давние дневники? — правильно уловила ход моих мыслей Каденс, при этом как-то неоднозначно поглядывая на книги по истории, лежащие на кровати.
— Именно. Оглянуться в прошлое никогда не вредно, и вспомнить прожитое тоже не помешает.
— Ох, я как-то пыталась вести дневник, прямо как ты, но… Мне не хватает постоянства для такого дела.
Постоянства тебе не хватает… Ты мне скажи, где дневники Найтмер Мун!
— Напомни, ты видела когда-нибудь собрание моих записей?
— О да… Я никогда не забуду целый архив, заполненный лишь твоими дневниками. Сколько их было, когда я их видела в последний раз? — Каденс приняла задумчивый вид. — Около… Пятиста, нет?
— Откуда я знаю? В конце концов, я эти дневники писала, а не считала.
— Хе-хе-хе, неплохо сказано, тётушка.
— Как тебе идея взглянуть на них ещё раз? Заодно и посчитаешь, сколько их в архиве на самом деле.
Я шутил, по-доброму шутил, но Каденс приняла такой испуганный вид, будто я претворил в жизнь обещание лишить её возможности переписываться со своим “кексиком”. Либо у пони плохо с юмором, либо из уст Королевы всё звучит как угроза.
— Почему бы и нет? Всё-таки не каждую ночь удаётся прикоснуться к древности.
Ох, Каденс… Твоя тётка — сама по себе ходячая древность. Ты об этом не подумала?
Я очень хотел, чтобы путь до архива прошёл в молчании, но Каденс навязывала разговор то про драконьи законы, которые душат свободу бедных пони, то про столичную знать, которая живёт на слишком уж широкую ногу. Назло простым смертным.
— Меня это глубоко печалит, тётушка. На последний бал, который устроила графиня Колоратура, было потрачено почти пять миллионов битс. Для некоторых пони заработать такие деньги и купить себе приличный дом — это благодать. А аристократы тратят деньги на сиюсекундные развлечения так, будто битсы с неба сыплются, — сокрушалась племяшка, очевидно всем сердцем болеющая за страдания и обиды голодающего народа, а не за сытую жизнь элиты.
— Они просто бросают деньги на ветер, который дует в их сторону, только и всего.
— Но он не дует в сторону простого народа. Газетчики написали о том, сколько стоил бал и какие роскошности позволила себе Колоратура. Многих это возмутило и пони начали роптать. Некоторые даже срывают призыв в армию и нападают на собирающих призывников сотников, заявляя, что не собираются защищать такую Эквестрию, где у дворян лишь привилегии, а у народа — сплошь обязанности да повинности.
Да уж… Дразнить голодный и забитый народ — чревато. Один китайский император как-то решил устроить сплав по реке на своём корабле, прихватив свиту и устроив себе роскошный пир. Нищий народ наблюдал за весельем правителя с берега, а тот словно дразня их, бросал блюда в реку. А потом подданные собрались, взбунтовались, и свергли своего правителя. Всё. Мораль наглядна — понты не то, что дорого стоят, они вообще ничего не стоят.
— Довольно кощунственно так себя вести, когда дела в королевстве идут неладно, — с деланной важностью хмыкнул я. — От Колоратуры и тех, кто был на её балу, не было никакой реакции на возмущения?
— Эм… Нет.
— Тогда реакция будет от меня, — многозначительно изрёк я и замолчал, оставляя Каденс терзаться в догадках о том, что тётка имеет в виду.
Вряд ли я могу наказать пони за то, что они тратят бешеные деньги на себя любимых, но… Как-то нужно будет организовать соответствующие санкции за подобное поведение. Уверен, черни понравится, если Королева даст по носу потерявшим меру хозяевам жизни.
Так я и Каденс подошли к дверям архива, которые были сделаны из чёрного металла и которые стерегли аж четыре пони — два единорога и два… два вампира. Я не знаю, как назвать тех, у кого были крылья летучих мышей, так что… Пусть побудут вампирами.
Однако помимо стражи, тайны Найтмер Мун хранил весьма любопытный замок, своим механизмом встроенный прямо в дверь и круглая замочная скважина которого была расположена прямо на уровне головы правительницы. И интуиция мне подсказывала, что ключом служит рог самой Королевы.
Искренне надеясь на то, что вывод сделан верный, я поддаюсь головой вперёд, вставляю костяной нарост на лбу и… Он идеально подошёл и я попытался покрутить им, но замок не отозвался на мои потуги. Ни один винтик внутри двери даже не скрипнул.
— Что-то не так, тётушка? — участливо поинтересовалась Каденс, в то время как я ощутил капельки нервного пота, заструившиеся по спине.
Если рог подошёл, тогда… Мне нужно кастануть магию? Знать бы ещё как это сделать.
— Да, не так. Замок поломался! — не может же Королева во всеуслышанье признаться в том, что забыла, как нужно магичить. — Сделайте что-нибудь. Выньте его.
— Эм, но… Ваше Высочество, — неуверенно заговорил один из гвардейцев, — замок — часть одного большого защитного механизма внутри двери. Его нельзя вынуть.
Вместо одиноких капелек теперь по мне бежала целая сетка из ручейков пота. Так оплошать на ровном месте — это надо уметь. Но признавать это было нельзя и обвинив дверь в неисправности, было решено вернуться в покои и спрятаться от постигшей меня неудачи за надёжными дверями. Неудачи, которая совсем подкосила меня, лишив последних сил.
Прощаясь с Каденс, я словно снимал с шеи петлю, в которую добровольно и полез. Но окончательно облегчение я ощутил уже в опочивальне Королевы, когда рухнул на мягкие перины.
Идеальный попаданец на моём месте, как машина, взялся бы за изучение всех нарытых источников информации, впитывая все необходимые для жизни в теле Найтмер Мун знания, но… Я достиг своего предела, как и тело правительницы, которое вдруг хватил озноб, достойный бессмертного существа, кажущегося всемогущим.
Я чувствовал, как кровь холодеет в жилах, как сводит каждую мышцу и как от каждого движения покрываются трещинами кости, оказавшиеся вдруг хрупкими, как хрусталь. Однако самое худшее ощущение было в магическом рогу, который накалился, словно паяльник, причиняя нестерпимую боль. Тело словно пыталось выжить из себя мою скверную душонку, наконец-то заметив, что им явно распоряжается кто-то не тот.
И я разделял его желание — уже и сам не хотел более в нём находится. Но подрагивая от озноба, обливаясь потом и постанывая от боли, я понимал, что так просто мы не расстанемся и тот пиздец, который свалился на меня сегодня, обрушится на меня завтра в ещё больших масштабах.
Гамлет задавался вопросом “Быть или не быть?”, ну а передо мной стоит совершенно иная дилемма. Я буду, так или иначе, но кем? Собой или Найтмер Мун?
Каденс думала взять пример со своей правящей родственницы и посвятить остаток ночи себе любимой, но нужно было сделать кое-что ещё — наведаться в подземелье и проверить содержащихся там заключённых. И сделать это Принцессу вынудили пополнившие камеры парочка маленьких кобылок и странная зебра, жившая отшельницей в лесах. Королева бросала в темницу и нечистых на копыто чиновников, и подстрекателей смуты, но трое новых пленников явно выбивались из общего поголовья заключённых.
Путь молодой Принцессы пролегал мимо лаборатории, находившейся на пару этажей выше невольничьих помещений. И когда аликорн проходила мимо, от её глаз не укрылось то, как напряжены стоящие у дверей в колдовское помещение стражники, а её слух не мог не обратить внимания на звуки магического характера, раздававшиеся по ту сторону.
— Доброго здравия, Ваше Высочество.
— И вам, солдаты. Вы какие-то слишком нервные. Внутри Трикси, верно?
— Так точно.
— Ладно, тогда я зайду, проконтролирую, чтобы она не натворила чего-нибудь… эдакого, — пообещала аликорн, на свой страх и риск приоткрывая двери, заранее готовясь к тому, что она там увидит.
— ПРЕКРАЩАЙ, ТРИКСИ! ПРЕКРАЩАЙ! — надрывалась в крике Старлайт, которой стоило ценой больших магических усилий удержать стремительно расширяющийся магический портал, находящийся в окружении чернокаменных монолитов, вокруг которых вихрились энергетические потоки.
— Но я же только начала! — негодовала единорожка нежно-голубого цвета, которая пыталась не то помочь Старлайт в укрощении нестабильного магического явления, не то помешать.
— Трикси! — командным тоном прикрикнула Вишенка, наблюдающая за всем магическим действом со стороны. — Либо это сделаешь ты, либо это сделаем мы и доложим Её Величеству, что ты тут устроила!
— Ну ла-а-а-а-адно, — протянула волшебница с таким тоном, будто делала вселенское одолжение, и лениво махнула головой, посылая в сторону магических монолитов залп колдовских искр, который, тем не менее, похоже сработал не так как надо и растущий разрыв в пространстве начал расти с удвоенной скоростью, при этом искажаясь, будто в судорогах.
— Ну Трикси, ну пардонь мой аравийский, ну твою жеж мать! — не стала сдерживать негодования предводительница королевской стражи, негодующе поблёскивая глазами.
Каденс, вздохнцы, тряхнула увенчанной диадемой головой, посылая в навершие каждого из чернокаменных монолитов заклятия, оборвавшие ниточки магических потоков, перекрыв приток магии к порталу и вынудив тот закрыться.
— Спасибо, Принцесса, — устало выдохнула Старлайт, утирая выступивший на лбу пот.
— Не за что. А теперь объясните мне, куда в этот раз вы пытались открыть портал?
— В Зебриканию! — гордо поведала Трикси. — Я всё хочу помочь Её Величеству хоть как-то найти способ быстрой транспортировки войск на другие континенты, но… Что-то пошло не так.
— Радуйся, — взяла менторский тон Старлайт, — что мы не открыли проход в какое-нибудь хтонические измерение и оттуда не хлынула всякая дрянь, как в прошлый.
— Вот именно, — согласно кивнула Вишенка. — Не хватало ещё, чтобы мы ловили шогготов по всему замку, как в прошлый раз.
— А вы их всех поймали? — озабоченно спросила Каденс. — Просто эти хтонические твари… Мне от них не по себе.
— Да, всех, — уверенно кивнула капитан гвардии. — Её Величество потом лично сделала из них желе и законсервировала, после чего зашвырнула в самую бездну Тартара. Туда, куда мы бросили всех тех людей, которых Трикси, — единорожка сурово глянула в сторону упомянутой ученицы Королевы, — как-то раз также призвала в наш мир при помощи порталов.
— Да уж, — покачала головой Каденс. — С Трикси что ни эксперимент, так какая-нибудь катастрофа.
— А чего это сразу катастрофа? — обиженно прижала уши Трикси. — Учитель всегда говорила, что в магии среди смертных мне нет равных! Открыла бы я этот портал, если бы было иначе?
— Ты что-то путаешь. Она говорила, что твои таланты меркнут под твоими безалаберностью, безответственностью и нетерпеливостью, — холодно произнесла Вишенка.
— Да, — вторила Старлайт. — У тебя на одну попытку сделать что-нибудь стоящее приходится тысяча косяков! Да простит меня Её Величество за то, что я скажу, но лучше бы ты в своё время брала пример с Искорки. Она хоть и дура, но усидчивости ей не занимать. Если бы ты хоть вполовину столько же времени проводила за книгами, сколько она, то уже давно бы вошла в Палату архимагов!
— Сравнила гордую орлицу, — Трикси недвусмысленно ткнула в себя копытом, — с курицей! Я потому так талантлива в магии, что в своё время за книгами не просиживала. Всё-таки магия — это такая стихия, в которой должно быть место художеству, вдохновению! В конце концов, именно такие как я двигают её вперёд, а не зубрилы вроде Искорки, которые дальше написанного в книге ничего не видят. Да и более того, это книги свели её с ума! И теперь она носится по Эквестрии и бредит тем, что она — воплощение Элемента магии, и что обязательно придёт Селестия, которая всех спасёт!
— Видимо, Искорка читала вредные книги, только и всего, — решила вставить своё слово Каденс. — Просто есть две грани познания. Ты либо зачитываешься книгами и сходишь с ума, как Искорка, либо не читаешь и становишься невеждой. Но здесь нужно найти золотую середину, Трикси. Привыкни почитывать книги, время от времени, но не засиживайся за ними. Тебе такое пойдёт на пользу.
— Знать бы ещё, что читать… Я в школе в копыта ни один учебник не взяла, но это не помешало мне достичь высот в магии.
— Значит самое время вернуться к основам, — сухо произнесла Вишенка. — Если ты так не перевариваешь книги, то начни хотя бы с учебных пособий для жеребят. Глядишь, может дело на лад пойдёт.
Трикси уже вознамерилась было заявить, что думает по поводу высказанного совета, но разойтись ей не позволила Каденс:
— Ладно, давайте оставим Трикси в покое. Ей и так часто от тётушки достаётся, а тут мы ещё на неё нападаем, как волки.
— Всё в порядке, Каденс, — махнула копытом горе-волшебница. — Мне нужно выдержать квоту по нападкам в свою сторону, а то сегодня Её Величество была на удивление снисходительна ко мне.
— Кстати да… Никому из вас не показалось, что тётушка сегодня вела себя слишком странно? — Каденс принялась переводить вопросительный взгляд с одной находящейся в лаборатории кобылы на другую.
— Я видела её сегодня всего один раз, — первой заговорила Вишенка, поправляя доспехи. — Она сидела в саду и вид у неё был довольно вымученный. Но я так думаю, что нет ничего необычного в том, что Её Величество устала.
— Не знаю, как по мне, всё как всегда, — повела плечами Трикси. — Учитель хоть ворчала на меня сегодня меньше обычного, но я так думаю это потому, что она устала. Ну и ещё я сбежала от неё довольно быстро, так что она не успела разойтись.
— Странно, — заговорила Старлайт, — когда я сегодня заглянула к ней в лабораторию, она была очень нервной. Хотя обычно она всегда рада обсудить со мной Астрал или другие магические аспекты. Я вообще заметила, что Её Величеству больше нравится говорить о магии, чем о политике, но сегодня… — единорожка пожала плечами, как бы говоря, что не знает, чем объяснить сегодняшнюю перемену в поведении Найтмер Мун. — А что у тебя, Каденс? Тебе есть чем поделиться?
— Да, тетушка позволила мне переписываться с Шайнинг Армором, — поведала аликорн, отмечая с каким удивлением переглянулись собравшиеся в лаборатории единорожки. — Это было очень внезапно, но она потребовала, чтобы я давала прочесть каждое письмо, которое я ему напишу, или получу от него.
— Я бы решила, что такая сделка вполне в её духе, если бы не знала, как она терпеть не может Шайнинг Армора, — поделилась соображением Вишенка. — Да и в принципе всё, что касается любви.
— Это только начало. Тётушка сегодня позволила мне себя обнять.
— И что, это так удивительно? — поинтересовалась Трикси.
— Да, потому что в последний раз я её обнимала, когда была маленькой кобылкой. И это закончилось тем, что тётушка поставила меня в угол и велела никогда больше так не делать. Но это ещё не всё… За сегодняшнюю ночь я ни разу не видела, чтобы она использовала магию! За ужином он сказала, чтобы я её покормила, а потом, когда мы пошли заглянуть в её архив с дневниками, она не смогла отпереть дверь. Сказала, якобы механизм сломался.
После слов Каденс между собравшимися пони повисла тяжёлая тишина, в которой каждая обдумывала услышанное и пыталась прийти к какому-то выводу. И в этом безмолвии молодая Принцесса определённо бы расслышала мысли собравшихся, если бы её саму не переполняли размышления и тревоги.
Годами Каденс мечтала, чтобы тётушка отринула ненависть и злобу, которыми жила веками, и вот, похоже, её желание претворилось в жизнь. Сегодня Найтмер Мун была добрее, чем когда-либо и Каденс даже не чувствовала от неё привычных отзвуков тёмных чувств, но почему тогда на сердце так неспокойно?
— Может, — неуверенно начала Трикси, пошаркивая копытом по полу, — Её Величество сегодня просто… в хорошем настроении?
— В настолько хорошем настроении, что поспешила выгнать меня из лаборатории, когда я к ней заглянула, — хмуро парировала Старлайт. — Но с Каденс я спорить не буду. Учитель сегодня действительно немножко… странноватая.
— Я думаю, что Её Величество такая из-за всей этой ситуации со смутой, — выдвинула предположение Вишенка. — Помимо того, что шестёрку всё никак не могут поймать, так её ещё окружают идиоты и дилетанты, присутствие которых испытывает её нервы на прочность. Всё это так или иначе сказывается на ней.
— Ладно, как бы то ни было, приглядывайте за тётушкой, — напутствовала Каденс, переводя серьёзный взгляд с одной смертной на другую. — Из всех пони, которые её окружают, она может положиться лишь на нас.
— Ради этого я и служу Её Величеству, Каденс, — хмыкнула травмированная единорожка. — Пусть хоть вся Эквестрия обратится против Королевы, но я не предам её, и буду стоять за неё до конца.
На такое твердое заверение Каденс отреагировала одобрительной улыбкой. Многие пони давали клятвы верой и правдой служить своей Королеве, но если чьим словам и верила Принцесса любви, то только тем, что были произнесены устами Шипучей Вишенки. Пусть она не может сотворить ни одного заклинания, но пока эта поистине оловянная стражница стоит на страже Найтмер Мун, за безопасность тётушки не приходится беспокоиться.
— Кстати… А как ты угодила на службу к Её Величеству? — любопытствующе вякнула Трикси, поправляя шляпу. — Ну типа, у тебя нет рога и ты не можешь в магию, но учитель сделала тебя капитаном гвардии и…
— Трикси! — шикнула Старлайт, явно почувствовавшая неловкость за бестактность подруги.
— Всё в порядке, Старлайт, — поспешила успокоить единорожку главная телохранительница Королевы. — У Трикси хотя бы хватает смелости задать этот вопрос глядя мне прямо в глаза, в отличие от остальных пони, которые только шушукаются по углам и думают, что я не слышу их разговоры.
Вишенка оглядела помещение, что-то высматривая, и в конце концов вострый взор её бирюзовых глаз пал на стул, стоящий у одного из столов с магическим инструментарием и бумагами. Расположившись на нём, пони начала свой рассказ:
— Как я поступила на службу к Королеве… Долгая эта история, на самом деле, и берёт она начало ещё во времена моего жеребячества, когда я у меня не было… вот этого, — кобыла недвусмысленно указала копытом на обломок рога. — Вернее, оно наоборот было, просто… Ну, вы поняли.
— Поняли, — сказала Старлайт, ложась на пол. — Кстати, твой рог… Он тоже часть этой истории?
— Собственно, если бы не он, я бы вряд ли угодила к Её Величеству, — горько улыбнулась пони. — Я росла в деревне единорогов и ничем не отличалась от своих сверстников. До тех пор, пока я не повстречала Урсу Младшего.
— Урсу Младшего? — вопросительно зашевелила ушками Трикси и отзывчивая на её вопросы Старлайт поспешила с ответом:.
— Это магический медведь, тот самый которого ты как-то пыталась заставить делать вместе с тобой фокусы.
— А-а-а-а! — озарилась голубая мордочка Трикси светом осознания, который вскоре померк и сменился испуганной бледностью. — О-о-о-о…
— Вот именно, — понуро кивнула Вишенка. — Так уж получилось, что когда мы играли в мячик, он закатился в пещеру к Урсе и я пошла за ним. И всё закончилось тем, что я лишилась рога и едва не рассталась с глазом, но… Мне повезло, могло быть и хуже. С тех пор я не могла магичить, а без этого умения жить среди единорогов это всё равно, что жить среди пегасов, не имея крыльев. Ты вроде и свой, но в тоже время какой-то…
— Чужой? — вставила предположение Трикси. — Неполноценный? Бракованный, как не взорвавшийся фейерверк и не хлопнувшая хлопушка?
— ТРИКСИ! — не выдержала уже Каденс, угрожающе повысив тон.
— В общем… — продолжила меж тем Вишенка. — С тех пор как я лишилась рога, всё что я могла делать тем обрубком, который от него остался, так это пускать молнии, которые только причиняли боль. И с тех пор мои друзья стали… отдаляться от меня. В деревне я стала изгоем… Таким изгоем, который, знаете, вызывает только жалость. К тебе вроде и хорошо относятся, но при этом и не особо радуются твоему обществу, ведь ты не такой, как все остальные. Меня это очень обижало, а ещё меня пугало то, что из-за травмы у меня, как у единорога, не будет будущего. Я это поняла, когда все мои друзья поступили в волшебную школу. В то время я была слабой, так что часто плакала и меня мучали кошмары, но это было до тех пор, пока не появилась она… Найтмер Мун, — Вишенка произнесла имя Королевы с таким придыханием, будто говорила о самом настоящем божестве. — Она пришла ко мне во сне, разогнав кошмар, который терзал меня. Я просила её помочь мне исцелиться от травмы и вернуть мне рог, но она сказала, что во всём мире нет такой магии, которая может это сделать, и что вместо того, чтобы горевать о потерянном, я должна принять случившееся и стать сильнее.
— Стать сильнее с обрубком вместо рога? — Трикси вопросительно наклонила голову. — Это как?
— ТРИКСИ! — в унисон гаркнули на бестактную единорожку Каденс и Старлайт, вынудив ту в испуге прижать уши к голове, а круп — к полу.
— А так, что когда травма закрыла передо мной одни двери, она вместе с этим открыла и другие, — вновь перехватила разговор Вишенка, ни капли не задетая словами Трикси. — Я не могла больше магичить, но имела возможность на себе испытать жестокость этого мира и понять, что слабые в нём не выживают и пони забывают о тех, кого считают никчёмными. Королева сказала, что познав всё это я могу стать по-настоящему сильной пони, даже без рога и без друзей, которые забыли меня. Она сказала, что став одинокой, я только стану сильнее, потому что рядом не будет тех, кто решит меня использовать, и не будет тех, кто будет тянуть вниз мой потенциал.
Слова Вишенки заставили глаза Старлайт и Трикси в восторге заблестеть, в то время как Каденс сидела с задумчивым взглядом.
— Эта встреча с Королевой во сне… Она изменила меня, вдохновила. После этого я решила, раз уж отныне своим рогом я могу причинять только боль, то мне нужно овладеть этим умением в совершенстве. Я тренировалась, упорно тренировалась, закаляя тело и дух, а когда я подросла, то ушла странствовать. Я обошла всю Эквестрию и везде пони относились ко мне… не так, как к остальным. И в итоге я отправилась за пределы Эквестрии, на юг, в пустыни…
— Зачем? — спросила Каденс.
— Я… Искала смысл, которым можно было наполнить свою жизнь. И я решила поискать его на далёком юге просто потому, что туда меня несли копыта. И там, в песках, я встретила тех, кто служил Королю Шторма.
— Какому ещё Королю Шторма? — полюбопытствовала Старлайт.
— Такому, который возомнил, будто он сможет стать новой силой в Эквестрии, вместо нашей Королевы, — очи Вишенки угрожающе блеснули. — Он обещал вернуть мне рог и потребовал, чтобы я украла жемчужину у гиппогрифов, якобы в ней содержится небывалое количество магии. Но… У меня не получилось. Тогда он сказал, что для его целей сгодится и магия аликорнов. И только тогда, когда он достигнет желаемого, он вернёт мне рог.
— О-о-о, замахнулся на Её Величество, — осуждающе протянула Трикси. — Тогда неудивительно, что мы про этого Короля Шторма ничего не слышали.
— Да… Я отправилась якобы шпионить в Кантерлот, но я помнила, что именно Найтмер Мун вдохновила меня, когда я была совсем одна и в отчаянии. Я пришла к Королеве и доложила ей о Короле Шторма. Видеть её вживую было совсем не то, что во сне… Она была великолепна. Но меня поразил не её облик, а то, что спустя столько лет она узнала меня и приняла в своём дворце. Многие боятся Королеву и считают, что ей нет дела до простых смертных, но в ту ночь… В ту ночь я почувствовала, что несмотря на то, что я преодолела все свои испытания в одиночку, Королева всегда помнила меня и то, что она мне сказала. Это было впечатляюще и тогда я попросила Найтмер Мун принять меня в гвардию, позволить служить ей. И она сказала, что сделает это, если я помогу ей уничтожить Короля Шторма.
— И как, удалось? — спросила Трикси, очевидно не понявшая как глупо звучит её вопрос и в этот раз заслужившая от Вишенки испепеляющий взгляд.
— Удалось. Мы с Королевой застали его врасплох. Мы вместе бились против его прихвостней…
— Прям вместе? — удивилась Каденс. — Впервые слышу, чтобы тётушка собственнокопытно расправлялась со своими врагами.
— Королева сказала, что захотела смахнуть пыль со своих боевых доспехов и оружия в битве с более-менее достойным врагом, — улыбнулась Вишенка. — Но… Найтмер Мун переоценила Короля Шторма. Я лично одолела его и преподнесла за шкирку Её Величеству, как доказательство своей верности. Она бросила его в Тартар, где обрекла на вечные кошмары, а какие они… Этого я не знаю, — сказала Вишенка и замолкла, отдыхая после долгого рассказа.
— И с тех пор ты служишь тётушке?
— Да, служу верой и правдой. Когда пони не было до меня никакого дела, Её Величество всего на миг, но посетила меня, а значит, ей не были безразличны мои страдания. И пусть лже-Элементы одурачат хоть всю Эквестрию и направят её против Найтмер Мун, я буду до конца стоять на страже своей госпожи. Ну а вы двое? — Вишенка вопросительно посмотрела на Трикси и Старлайт. — Как вас двоих угораздило угодить в личные ученицы к Её Величеству? Кого попало она не берёт под своё крыло.
— Ну, — неловко почесала гриву Старлайт, — Моя история не такая насыщенная, как твоя, так что…
…рассказать что там за “так что” единорожке не дал внезапный стук в дверь и последовавший оклик:
— Извиняюсь за беспокойство, но капитан Вишенка здесь?
— Еженедельный смотр гвардии, — со вздохом пояснила собравшимся лиловая единорожка, поднимаясь с насиженного места. — Ладно, тогда договорим в другой раз.
— Видимо, да, — с улыбкой согласилась Старлайт. — Спасибо за рассказ, Вишенка.
— Агась, спасибо, — вторила подруге Трикси.
— Хм, нам надо почаще так собираться, — изрекла Каденс и Вишенка, помимо воли, улыбнулась, чем порадовала Принцессу. — Тем более в такой час, когда в королевстве неспокойно.
— Ещё бы свободные для такого общения моменты выпадали почаще, — хмыкнула в ответ капитан гвардии, покидая лабораторию, из которой парой минут позже вышли племянница и ученицы Королевы, направившись по своим делам.