Сказка о Последнем Походе

Отпуск.

https://www.youtube.com/watch?v=qBjWSaq2M_g

Для большинства – принудительный.

— Ну как, очухиваться будем? – прозвучало в блаженном спокойствии утратившего связь с реальностью сознания, в чьих мирных волнах неспешно плыл в кои-то веки погасший пламенеющий. – Нас же как-никак ждут великие дела.

— Чего-то не помню, чтобы назначал тебя штатным будильником – недовольно пробурчал владыка, чисто по-телесному ворочаясь и пытаясь накрыться принявшим вид плаща куском своего воображения.

Бесполезно – осознав себя проснувшимся, обратно уже не вернуться.

— Мне еще попридержать недавние воспоминания, али готов кидаться в прорубь? – с обычной в последнее время легкой иронией в голосе поинтересовался партнер.

— А ты можешь? – еще пытаясь хотя бы прикинуться спящим и ничего не знающим, поинтересовался ненавидящий. – В смысле, утаивать от меня информацию?

— Отличный вопрос, — одобрил Силин. – Скорее всего – нет. Но вот слегка задержать ее прибытие пока ты не возражаешь – вполне. Так готов к «приятным новостям»?

Значит, ничего хорошего ждать не приходится.

— Погоди пока, — решил ныне позеленевший и обвешанный по примеру нового физического тела дракоаликорн, делая глубокий вдох и призывая из глубин подозрительно разнообразные приятные воспоминания. Во всяком случае ему ну никак не понять, каким образом представитель сильного пола может радоваться этой…

Несмотря на все усилия, название объекта так и не пришло.

Сбруе, в общем.

Когда наконец эти провалы в памяти рассосутся?

Если это вообще произойдет – окружение слегка помрачнело – мало ли, чего там может хранится, особенно в наиболее интригующих временных отрезках. Уж не спрятаны ли они намеренно по воле одного в последнего время отказывающегося выходить на связь…

— Давай! — махнул подчиненному левым хоботом владыка, дабы лишний раз не растравливать уже загорающуюся ненависть.

И тут же пожалел о своем решении, превратившись в пульсирующую точку, плавающую посреди кроваво-красного океана чьей-то боли, постепенно сменившемся на режуще-льдистые объятия стремящегося сожрать его чужого разума, преобразовавшиеся затем в радужное поле боя…

— Знаешь, у меня всего два вопроса, — спустя какое-то весьма продолжительное время начал с трудом отдышавшийся и беззвучно благодарящий мрак за его существование ненавидящий, не глядя на субордината. – Первое: с какого бодуна мне посчастливилось ощутить ее смерть в таких…ярких красках? В смысле: откуда столько подробностей? Зачем…Второе: почему все имеющие хоть какие-то мозги подчиненные тебя ненавидят?

— Никто не говорил, будто Создателем Чудовищ быть легко – усмехнулся собеседник, перенесший прелести восстановившейся после битвы памяти на порядок легче.– Когда-то твой покорный слуга точно также ощущал гибель всех его детей…хотя нет, вру, совсем не так, — Силин надолго задумался. Несколько раз открыл и закрыл рот. Скривился. Тяжело вздохнул, — у меня просто не получится объяснить это тому, кто не принял Семью сердцем. Скажу так: для ее частей смерти нет — живут по сути не они, а Она. Осознание себя в качестве индивидуальной личности отсутствует, а ее начатки в момент разрушения тела…- он поморщился и снова начал размышлять в итоге с раздражением ударив копытом в отсутствующий пол. – Фер. Я как лишившийся глаз, ведущий от рождения слепоглухонемого. Забудь первое – для тебя важно лишь, что наша связь с Магной отличалась от какой-либо другой внутри Армии, ибо и с той и с другой стороны находились существа, пользовавшиеся Коллективом, а не ставшие Им, то есть не…- еще одна пауза. Раздраженный рык, — короче: примешь кого-нибудь в сообщество – поймешь. Хотя бы отчасти. Надеюсь.

— С чего мне заниматься подобной ерундой? – фыркнул монстр, приводя сознание в порядок.

— Ну, так придется же что-то делать с эквестрийцами, когда наши детишки сокрушат Орден, — усмехнулся былой враг всего живого.

Ненавидящий недовольно заворчал. Всё-таки это обещание было дано несколько необдуманно…

Внутри вновь зашевелились образы. Удивительно дружелюбная беседа между только что чуть не убившими друг друга существами, травяной настой – эквестрийский «чае» — с первой за целую вечность шоколадкой, невозможный, но тем не менее реальный запах дружбы и взаимопонимания от тащивших куда-то мимо мешки твари и пони, мягкое и деликатное касание разума Флаттершай…

…ее захлёбывающееся в боли отчаянье.

Мир вокруг них окрасился пламенем.

— Ладно, — буркнул дракоаликорн, гася свою ярость, — они давно напросились на некоторую взбучку, особенно парочка возомнивших о себе невесть что кобылок…- пришлось потратить еще несколько секунд на водворение обратно за дверь вырвавшегося оттуда воспоминании о лице брезгливо морщащейся кобылки, склонившейся над медленно разрезаемом на куски лингом. – Да и Эквестрия в качестве платформы для собственного возвышения куда более привлекательна, чем наполовину сгоревший лесной массив.

— «Наполовину сгоревший», — фыркнул собеседник, — тут ты загнул. Едва ли на четверть.

— Тебе виднее, — пожал плечами успокаивающийся хозяин. – Так как насчет причины нападения на нас колосса? Откуда столько ненависти к собственному Создателю?

— Хороший вопрос. Прямо-таки теологический, — усмехнулся Силин. – Надеюсь, что сие действо наш будущий подданный осуществил исключительно в результате холодного, трезвого расчета и сопоставления себя с пришедшим к нему существом. То есть, просто признал посетителя менее развитым и согласно абсолютному закону Семьи долженствующим ему подчиняться, — минутная заминка. – Впрочем, откровенно говоря, надежды на такой…правильный вариант маловато – и мы оба знаем почему.

Постукивание себя по подбородку копытом. Почесывание в затылке. Резюмирующее предыдущую мыслительную работу пожатие плечами:

— Откровенно говоря, не знаю: может сему творению, по ходу мнившему себя непризнанным царем мира, оказалось неприятна мысль наличия кого-то выше него. Ну или он мог слегка обидится за оставление себя в подобных условиях…

— Кстати, а ты ведь так и не рассказал мне толком, что это за пещера, — перебил его ненавидящий. – Будь любезен, исправься, да поживее.

— Как прикажете, о ваше высокомордообразие! – шутливо вскинул ногу бывший глава Семьи и, предварительно набрав в несуществующую грудь иллюзорного воздуха и выпучив глаза, рявкнул. – Хрен ее знает!

Обмен взгляда насмешливого на намекающий.

— Чистая правда: мне неведомо, чем является сие место, — их окружила галерея то ли вчерашних, то ли позавчерашних картин.

Все эти буквально воняющие магией мясистые каменные отложения, мрачный алый свет из стен, рыгающие ядовитым газом мхи, скапливающаяся в тонкий ручеек ровно в центре тоннеля на уровне где-то двух метров над землей влага, сдавливающее грудь ощущение безысходности и собственной ничтожности…

В общем, на редкость неприятное и таинственное природное образование.

Хотя, безусловно, самой волнующей и, честно говоря, настораживающей аномалией является тот факт, что за пятнадцать лет сидения в сей пещере местный колосс не только не создал долженствующей к этому времени уже занимать всю гору колонию, но и сам практически не вырос. Отсутствует даже грибной покров со стенной слизью. Будто его тут и нет.

Аж воображаемые мурашки вдоль хребта.

— Впрочем, как минимум в одном сомневаться не приходится, — продолжил собеседник, — эта пещера – наш непримиримый и воистину жуткий враг. Как ты сам имеешь счастье чувствовать, почти все нити буквально стерлись стоило нам зайти под эти своды. Семья слепнет, глохнет, немеет, а ее части познают самое чуждое и страшное, что только есть для них на свете – одиночество. Мы можем находиться здесь только по причине нашей индивидуалистической природы, посланные же мной в свое время создания, долженствовавшие исследовать впервые открытую аномалию, вовсе не смогли выйти отсюда, буквально раздавленные сим местом, — бывший враг всего живого вздрогнул. – Причем их исчезновение оказалось окончательным и бесповоротным. Лишь двух мест в известном мне мире я боялся больше, да и то они оба куда более понятны, чем этот…монстр.

Силин с вполне ощутимой враждебностью вернул взор к развернутой перед ними галереи.

— Короче, всё очень плохо и вообще страсть как ужасно, — подытожил пламенный, начиная злорадно скалится, — однако ты не упал духом и мужественно запихнул сюда единственное подвластное тебе создание, могущее в полной мере не только прочувствовать, но еще и осознать всю «безрадостность» сего назначения. А я-то, глупый, себя злодеем считал.

— Создатель Чудовищ был довольно бесчувственным существом, — с извиняющимся видом вздохнул Силин спустя мгновение встрепенувшись. – Хотя нет, это неверное утверждение. Его сердце по-настоящему болело за детей и действительно желало каждому из них только счастья, но вот разум без всякой жалости гнал их на убой, в полной мере осознавая ту простую истину, что лучше сделать ребенку больно прививкой, нежели видеть, как он годы спустя умрет от болезни.

Перед их мысленным взором запрыгали разнообразные картинки откровенно беспонячных экспериментов, проводимых любящим папочкой над дорогими отпрысками:

— Уверяю тебя: всё это осуществлялось не ради какого-то извращенного удовольствия, а только лишь для того, чтобы подготовить коллектив к будущим испытаниям. Ведь никто не знает, какие опасности ждут его впереди, — бывший враг всего живого горестно усмехнулся, — увы, гоняясь за мелочами легко потерять из виду настоящую прореху в гениальных планах. Если вдуматься, то ничего не стоило создать хотя бы…

Испускающий досаду и разочарование дух отмахнулся.

— Правильно – теперь-то уж поздно горевать о собственной беспримерной глупости, — одобрил хозяин сознания. – Однако чего ты хотел достигнуть, сажая колосса конкретно сюда?

— Разве не очевидно? – удивился собеседник. – Мне хотелось вырастить подразделения, приспособленные к битве в подобных, откровенно говоря, критических условиях. Мало ли – вдруг враг сможет воссоздать их на поле боя, да и само наличия чего-то недоступного Семье является недопустимой слабостью. Увы, как легко можно заметить, основная задача провалилась. А вот со вторичной всё кажется прошло не так плохо, — во тьме вспыхнули образы недавнего противостояния, едва не закончившейся поглощением дракоаликорнова сознания. В голосе собеседника засверкали гордые отеческие нотки, – мой мальчик, пусть практически не развившись физически и коллективно, стал настоящим асом по части ментального контроля: шутка ли — без всякой подготовки почти сожрать мозг нынешнего главы Семьи и это несмотря на всю твою чуждость и оковы сей пещеры…

— Не перехваливай – я тоже никак не ожидал такой подлости от заявленного моим верноподданным. Мысленный контакт же у нас создался двусторонний и никак у от реального мира не зависящий, — несколько секунд оценки ощущений. — Ну, почти.

— В любом случае успехи сего творения более чем впечатляют, — отмахнулся бывший Создатель Чудовищ, откровенно ненормально глядя на образ небольшой горки плоти. – Причем не только и не столько количественные…- голос упал до заговорщицкого шепота. — Ты ведь тоже почувствовал это? Настоящая, самая что ни на есть природная, тварная гордыня! – сказал он тоном, который обычно приберегают для научившихся летать без крыльев и воздел кверху копыто. — И даже без всякой изначальной установки в отличие от так и не достигшей ничего подобного Дочери…

— Ага. И злоба, — с усмешкой перебил ненавидящий. – Оооочень сильная. Не иначе как от узнавания своего любимого папеньки, запихнувшего сыночка в такую дыру. Что ставит перед нами новый вопрос – чего нам с ним делать? Можем ли мы доверять ему? Сейчас-то конечно парень сдулся, но кто гарантирует его покорность по восстановлении сил?

Силин чуть не самовоспламенился от возмущения, лишь в последний момент сумев обуздать себя и не стать плагиатором. И задумался. Надолго.

— Не я, — наконец признался Отец. – Хоть сама мысль о предательстве в нашем обществе звучит дико и откровенно безумно, но ведь Семья давно уже не та, какой помнится мне, — он тяжело вздохнул и устремил изучающий взгляд на образ бесформенной блямбы. – Этот же ребенок теоретически способен вовсе таить в себе настоящую революцию. Во всех смыслах. Если нормальные колоссы стремятся скорее вырасти и окружить себя тварями, после чего идут в целом предсказуемым и традиционным путем, то он вместо этого пятнадцать лет жил в одиночестве и давящей пустоте…- враг всего живого осекся.

В воздухе запахло чем-то нехорошим.

— Без детей. Без Стражей. Без какого-либо контакта с внешним миром. Без возможности двинуться. Без памяти. Даже без нужды в глазах или ушах – к чему они, если здесь ничто не меняется…- голос всё опускался, пока не превратился в едва слышный шепот. – Ничего вокруг. И единственное, куда есть хоть какой-то смысл смотреть – в самого себя…- дракоаликорн внезапно задрожал. Во все стороны потек стыд и ужас. – Да это же настоящая Бездна…

Разговор надолго прекратился – осколок былого величия занялся ментальным самобичеванием. Уважая право своего единственного собеседника причинять себе боль, хозяин сознания отвалил, посвятив освободившееся время изучению вчерашней битвы.

Как ни противно в этом признаваться, а подчиненный вновь спас командира – застигнутый врасплох властелин почти сразу сдал большую часть позиций и уже барахтался в неотвратимо заливающем сознание синеватом супе, когда былой враг жизни протянул ему ногу спасения со своего островка положительных эмоций. Территория конечно не шибко привычная и откровенно неудобная для боя, однако судя по нынешним выкладкам, противник также переваривал любовь с благостным настроением, мягко говоря, хреново.

Впрочем, в любом случае исход сражения решили не мозговые игры, а ряд смачных пинков по практически незащищенному рыхлому телу. Парень может и ас в головоломстве, но вот выпустить щупальца или нарастить панцирь не удосужился, как и научится контролировать боль.

— Короче: чего с дитятей делать будем? – завершив анализ, привлек внимание своего партнера к насущным проблемам пламенный. – Мне нисколько не улыбается иметь под боком озлобленного, умного и легко могущего перехватить командование соперника. Однако при одной мысли о необходимости просто избавиться от настоящего колосса мне хочется кого-нибудь задушить. Предложения?

— Посмотреть на ситуацию открытыми глазами, — практически мгновенно внес Силин.

Приняли единогласно.

Лежащее на камнях тело со скрежетом зашевелилось.

-
Итого: размеры небольшие – транспортировать легко, однако рожать кого-то большого при самом лучшем питании сможет минимум через год, если вообще будет в состоянии перестроиться на производственный лад. С яйцевыми созданиями ситуация ненамного радужнее – факт попыток организовать кладку «на лицо», но с тех поры прошло уже наверное лет десять и теперь ему придется в общем-то отращивать и дырявить своё добро почти с нуля. Зато мозга, ясное дело, чересчур много даже для колосса.

Дракоаликорн вздохнул.

Ну, хоть цвет приятный – насыщенный сине-стальной с черными и фиолетовыми прожилками. Впрочем, если нытик не найдет способа решить проблему лояльности, это его не спасет.

— Как успехи? – в третий или четвертый раз окликнул он Силина.

Тот, видимо вследствие сильной занятости, на слова не раскошелился, ответив эмоцией спокойной радости. Видно всё путем.

Монстр вздохнул и устроился поудобнее, начиная ощущать первые признаки скуки.

Сейчас бы выйти к войскам, пообщаться, посчитать новоприбывших, а ненавидящий вместо этого сидит в дурацкой пещере и работает площадкой для переговоров. Когда вот так ничего не делаешь, в голову сами начинают лезть всякие очень неприятные мысль в стиле «кто я», «в чем смысл жизни» и тому подобное.

Дабы не впадать в нежелательную задумчивость, могучий и страшный враг всего живого начал совершенно по-детски шлепать по своему пленнику-подушке, наблюдая как порожденные сим деянием волны расходятся по рыхлому телу во все стороны. Вскоре лишь основная поверхность показалась вечно алчущему нового чудищу недостаточной и к объектам физического насилия добавились многочисленные выступы и мембраны, после них в список целей внесли имеющиеся вокруг сталактиты и сталагмиты, издающие при ударе неожиданно мелодичный звон, весьма подходяще звучащий с чвяканьем и хлюпаньем колосса…

— В который раз убеждаюсь, что наше врожденное отсутствие слуха и чувства ритма, по сути, является великим благословением, – привел его в чувство пронизанный иронией голос Силина. Десяток различных конечностей застыл, не долетев до самозабвенно молотимых ими всё это время объектов, – можно играть любую ерунду и искренне ею наслаждаться.

Чудовище тут же инстинктивно сложило все отростки и попыталось притвориться паинькой. Кто знает – может даже какой румянец где появился. Но миг замешательства прошел и вот уже изо рта вырывается язык пламени, а внутри разгорается привычный гнев:

— НУ!?

— Ваши смешанные с массажем музыкальные экзерсисы оценены по самому высшему разряду, — столь же насмешливо продолжил субординат, — наш малыш согласился сотрудничать. С рядом условий.

— Сделай так, чтобы наш пленник понял, кто кому тут ставит условия, — мягкое копыто за пару мгновений превратилось в коготь и нависло над лишь начавшей заживать раной от особо удачного пинка. – Или это сделаю я.

— Не будьте таким букой, о ваше ужаснейшество, — сколько укоризны-то. – Ребенок всего-навсего просит вывести его из этого ужасного места туда, где много звуков, цветов, прикосновений и прочих составляющих описанного мной внеземного блаженства. И только.

— А каковы гарантии? – не стал пока отводить ногу монстр.

— За возможность наконец уйти отсюда он предлагает всё на свете, включая собственную порубку на куски, — ряд сочащихся отчаянной мольбой образов. – Хотя сия кулинарная операция, на мой взгляд, определенно лишняя. Достаточно просто высосать из него остатки энергии и наложить простенькое заклятье-ключ. Методы Семьи тут, увы, бесполезны – наш маленький гений расплетает любые узлы за секунду.

— Во-первых: хватит называть ЭТО как жеребенка, — поморщился ненавидящий. – Ему почти пятнадцать – в его годы многие уже в страшных муках прощаются с жизнью, — ну да, драконы неплохо справляются с работой. – Во-вторых: на кой ляд мне опустошенный колосс? Есть какой-нибудь путь использовать данную тварь по полной, но при этом оставаться в безопасности?

— Легко – отнесись к нему с любовью и предложи свою дружбу – отозвался подчиненный. – Как когда-то сделал я.

— Притворюсь, будто ничего не слышал, – заявил враг всего живого, воспламеняясь по верху. – Реальные предложения есть?

— Мы что-нибудь придумаем, — убежденно заявил Силин. – В конце концов, мир большой – авось где есть эксперименты по усилению контроля над подданными, в данный момент просто выпавшие из памяти, али еще чего. На крайний случай можем пощупать фиолетовы разработки – они-то точно занимались вопросом ослабления командных связей. А сейчас давай всё-таки вынесем малыша на свет – он в любом случае ничем для нас не опасен. Пока.

Подобный ответ все еще не показался владыке удовлетворительным, однако беседа неожиданно оказалась прервана донесшимися до драколикорна криками призывного содержания.

— Лентус, — сразу опознал ненавидящий и после минуты прослушивания удивленно уточнил. – Мне кажется или дырявый правда интересуется всё ли у нас в порядке?

— С чего ты взял, будто это аликорн? – тормознул бывший Создатель Чудовищ.

— А во всей нашей нынче стоящей у входа огромной орде тварей есть еще хоть кто-нибудь с членораздельным мужским голосом? – хмыкнул хозяин сознания. – Кстати, мне показалось или бывший рогоносец в последнее время еще более квелый, чем обычно? А уж воняет от него…

Красноречивый взмах копытом.

— Ну, с нами пошли те обычные чейнджлинги из Убежища – может кто-то из них? — видно под действием духа протеста дал иной вариант Силин. – Впрочем, ты прав – скорее всего нас зовет именно полковник. И насчет ухудшения моральной атмосферы также не могу не согласится – видно чего-то с нашим самым заслуженным сотрудником не то. Хотя вроде радоваться должен: как-никак немодернизированных сородичей нашел.

Обсуждаемый объект внезапно почти выпал из-за поворота. И после краткого молчаливого переглядывания издал нечто уж очень похожее на облегченный вздох:

— Ваше высочество, вы целы! – да еще и радостные нотки. Чудеса. — Вы не появлялись уже тре…

— Скажи-ка, о перфорированнейший из моих подчиненных, — улыбнулся только что пришедшей, но явно имеющей все шансы стать удачной, мысли дракоаликорн, — а ты ведь неплохо разбираешься в магии?

— Позволь уточнить: а без этого «артефакта» точно никак не обойтись? – смотря куда-то ему за спину, спросил монстр. – Я ведь сказал: если тебе нужен просто источник энергии, то могу достать из нашего нового друга драконий камень – пусть этот новодел и не очень силен, но ведь смог же вскормить и столько лет питать целого колосса, пусть и маленького. Да и вообще – поддержи отечественного производителя!

Лентуса передернуло – вспомнилась доверху наполненная кристаллизуемыми драконами камера со всеми тамошними прелестями, как то: тяжелый, пропитанный болью и отчаяньем воздух, медленно пульсирующие и постоянно булькающие коконы, целые леса протянутых туда-сюда трубочек, а также безмолвный укор во всегда открытых глазах заживо превращаемых в камни звероящеров.

Впрочем, соседнее помещение являло собой нечто на порядок худшее – там огнедышащих ящериц приобщали к Семье.

— Именно так, ваше высочество, — вернулся аликорн в реальный мир. И обнаружил, что обращается к пустому месту.

Оглянувшись, бывший единорог узрел ужасное чудовище спокойно объедающим спелые ягоды с небольшого кустика. Знак продолжать.

— Видите ли, упомянутый артефакт является самой основой разработанного мною заклятья. Без него шансы на успех стремятся к нулю.

Поимели бы совесть, господин разработчик, — насмешливо дунула холодным ветром Королева. – В конце концов, я всё еще здесь.

Лентус осекся и начал стремительно краснеть. Однако извиниться перед сожительницей за повторное присвоение себе чужих успехов не успел.

— А с ним? – ярко-красный шарик по красивой дуге упал в клыкастую пасть. Интересно, а есть ли смысл сообщать о ядовитости сих даров природы, когда почти все они уже съедены?

Унлехрер пару минут подумал и пришел к выводу, что таки не стоит — в конце концов, глупо надеяться на спасение мира – ну или гибель его надежды на лучшее будущее(ха-ха) — в результате непреднамеренного отравления. Это чересчур НЕ эпично.

— Как я уже указывал – процентов шестьдесят. В лучшем случае, — бывший полковник нервно поежился. – Сами понимаете – это экспериментальное, ни разу так и не использованное заклятье…

— Которым ты пытался остановить войну до того, как Безумец пал и всё полетело в Бездну, — закончило чудовище, съедая сам кустик, — помню. У тебя точно нет других предложений по обеспечению лояльности сего клубка радости? – кивок на растекшуюся справа лепешку, забившую весь окружающий эмоциональный фон натуральным экстазом.

— Никак нет! – встал аликорн в стойку, тотчас же вновь почувствовав себя удивительно мерзко и одновременно глупо — он как нашкодивший кот, пытающийся «возместить» своим хозяевам неудобства показной послушностью. Вот только на мышеядных животных обычно не возлагают обязанностей, невыполнение которых может стоить кому-то жизни.

— Как ни странно, мой внутренний голос всецело солидарен с вашей никакнеточностью, — Принц вздохнул. – В таком случае готовьтесь к командировке. Какого размера эта ваша хреновина? В одиночку утащите?

— Где-то полтора ваших нынешних роста в вышину, столько же в длину и наверно половина – в ширину, — постарался припомнить Лентус. — Увы, нет. В прошлый раз, во всяком случае, не получилось.

— А сильнее вы с тех пор не стали, — просто констатирую факт, произнес собеседник, впадая в задумчивость. – Летающих субординатов у меня не так много. Чейнджлинги нужны как посыльные, — копыто поднялось и аккуратно почесало брюшко задремавшему на плече фениксу, вымахавшему до размера небольшого пони, — Удунчик больно мал и тоже пригодится при сборе войск. Наземные же существа чересчур медлительны…- он вдруг отвлекся и поднял глаза на Унлехрера. – Не волнуйтесь: проблему транспортировки я решу. Вы пока пойдите попрощайтесь со своей подстилкой – вас как-никак не будет месяца два.

Резко выдернутый из своих размышлений аликорн издал несколько ничего не выражающих звуков. Как ни странно, но его поняли:

— Ваша подруга останется здесь, — ровно ответил монстр. – Быстрее обернетесь. Кстати, хочу сделать комплимент вашим умениям дрессировщика: за последние месяцы вам удалось сделать из этой твари нечто почти приличное.

Разум кольнуло ледяной иголкой – Кризалис не сдержалась. Впрочем, и сам Лентус не собирался более терпеть подобного отношения:

— Вынужден заметить, ваше высочество, — побольше негодования и презрения в голос. Тогда чудовище возможно решит, будто аликорн шутит и не станет испепелять его, — что меня категорически не устраивает как ваш тон, так и произносимые им слова касательно личности Леди Дианы – лучшей…

— Я не в настроении, — брезгливо отозвался Принц, — если есть претензии, то разрешаю высказать их вот этому валуну, — красноречивое похлопывание по ближайшей каменюке, — а чтобы вам потом не казалось, будто вы слишком легко сдались, презентую один начальственный тумак бесплатно.

Лентуса отбросило воздушной волной и неслабо приложило о дерево.

— Вылетаете вы завтра утром, поэтому рекомендую не терять времени – его ведь можно потратить на использование упомянутой вами персоны по прямому назначению. Буду признателен, если по завершению готовки вы позовете на ужин и меня.

Дальнейшие попытки диалога наткнулись на полный отказ руководства от оного, причем выраженный буквально – дракоаликорн просто погрузился в свои мысли и ни на какой шум не реагировал. При попытке же подойти к разлегшемуся на траве монстру поближе бывший полковник наткнулся на крайне неласково глядящего на него феникса, недвусмысленно самовоспламенившегося на следующем шаге аликорна. Не то, чтобы это такая уж проблема – магия решает – однако даже Королева признала неразумность какого-либо противостояния с домашним питомцем самого Создателя Чудовищ.

В общем, пришлось Улехреру вернуться к Диане полностью разгромленным в своих попытках заступиться за ее честь, да еще и с вестями о скором расставании. Та, как ни странно, восприняла всё очень спокойно, а именно невнимательно выслушав и кивнув, в страшном смущении протянула ему венок из цветов.

За время последовавшей немой паузы присутствовавшие поблизости чейнджлинги тактично ретировались.

— Позволь уточнить, — аккуратно начал Лентус, не спеша принимать сей чуждый природе его старой знакомой объект, — ты – Защитница Короны, приближенная Королевы, Наследница древнего рода, лучший шпион и диверсант Эквестрии, — даришь мне…

— Да, — она проявила инициативу и надела данное творение ему на голову, — и ты будешь носить его, потому как я сделала сей венец вот этими самыми обожаемыми тобой копытами.

Еще одна пауза, завершившаяся ментальным пинком Кризалис.

— Великая честь снизошла на меня с небес! Клянусь, — удар себя в грудь, – что и на чистое золото не променяю я подаренный мне прекраснейший из головных уборов! – не переигрывай. – Однако позволь всё же спросить: с чего такая…нестандартная для тебя идея?

— Просто вдруг вспомнилось, сколь часто лучший шпион Эквестрии имела сомнительное удовольствие лицезреть, как всякие мешающие поставленной задаче крестьянки их связывали, — с обезоруживающей улыбкой отозвалась польщенная Диана, — ну вот и решила попробовать сама. Благо есть для кого. Насчет же твоего отъезда могу заявить только одно…

Кобылка привлекла аликорна к себе и обняла:

— Возвращайся скорее, – шепнула безжалостная убийца на ухо вечному предателю, — я буду ждать.

Какое-то время пара просто сидела посреди поляны, наслаждаясь теплом солнца, прохладой ветра, легкой щекоткой травы, жужжанием насекомых и шелестом листьев. Ну и присутствием друг друга, естественно — не будь его, они бы наверное и не заметили всего остального, будучи слишком заняты своими никак не хотящими оставить их в покое делами и проблемами.

— Знаешь, а всё-таки очевидное отрицать бесполезно, — наконец пересилив себя и мягко отстранившись, произнес Унлехрер, — ты изменилась. Очень сильно. Не поделишься ли причиной?

Перевертыш несколько минут спокойно смотрела в ответ, после чего медленно подняла копыта и, понажимав какие-то скрытые застежки, сняла шлем, позволив вновь отросшей гриве свободно хлынуть вниз.

— Давно не стриглась, — ответила она с усмешкой. – А если серьезно, то в последнее время я часто вспоминала Савьера – фанатика, когда-то расплатившегося за мою жизнь своими ногами, – почти сочувствующий вздох. — Несчастный идиот положил всего себя на служение тем, кто плевал на него с высокой башни. Как и наш кровожадный друг, ну, по его версии, и подобно множеству других знакомых мне жеребцов и кобылок, что эквестрийцев, что прочих, которые постоянно жили для кого-то другого. Глупо, правда?

Лентус промолчал, ожидая продолжения.

— Казалось бы: причем здесь я – мстительная и злобная сволочь, искренне любящая страдания ничего не сделавших мне пони и редко упускающая шанс их причинить? – м-да. Как-то раньше Диана свою персону в таких красках не описывала. – Просто стоящая перед тобой кобылка точно также зачастую предпочитала думать о других – как бы причинить им боль, чем бы досадить, куда бы пырнуть для наибольшего эффекта, – Наследница любя провела ему по ребрам одной из своих потайных колючек. Дай-то Единый, чтобы не ядовитой, — нежели о себе. И осознание сего факта поразило меня в самое моё исполненное эгоизма сердце, заставив резко пересмотреть приоритеты. И вуаля.

— Не верю, — подумав, вынес суровый вердикт аликорн, несмотря на всю умильность состроенной ему мордочки.

— Как хочешь, — слегка обиженно ткнула она его в грудь копытом. – Но в любом случае: пока ты еще пытаешься как-то трепыхаться в том, на что тебе в принципе не повлиять, я буду наслаждаться жизнью. В особенности одним действительно удачным ее подарком, — намекающий взгляд.

— То есть ужасная Леди Диана сходит со сцены? – усмехнулся бывший полковник, проверяя окрестность на наличие еще не потерявших мозги существ.

— Ну, я бы еще конечно показала вам, любителям, чего стоит настоящая актриса, да только постановка нынче мне совсем не по вкусу: ни тебе элегантного обмана, ни изысканного предательства, ни прелестного в своем цинизме удара в спину, — нож с едва слышным скрежетом вышел из поножей, кинув на лицо занявшегося созданием поля жеребца солнечный зайчик. – Одни моря крови, орды тварей, да скачущие туда-сюда сумасшедшие.

Обагрённая кровью десятков никак не ожидавших нападения жертв сталь с тихим шелестом упала в траву:

— В общем, я так больше не играю, — на всякий случай Наследница защелкнула острие обратно. — Да и чего уж там – что может сделать один маленький слабый чейнджлинг, когда на доску выставили дракоаликорна с одной стороны, а на другой от пешек не видно поля?

— Понятия не имею, — закрыв их полянку куполом, надежно закрывшем их как от самих незваных гостей, так и от их взоров, однако же почти без искажений пропускавшим свет, отозвался Лентус, — а вот Защитница Короны уже не раз демонстрировала свою способность играть наравне даже с десятком страшилищ и целой «Спасительницей» в придачу – и выигрывать, — он повернулся к кобылке и сделал церемонный поклон. – Не сомневайтесь, о великая и ужасная — ваша главная роль еще впереди.

— Ну, если так говоришь ты…- она уже снимала нагрудник.

-
— Для начала: я видел, чем вы занимались прошлой ночью – в конце концов, само наличие поля привлекает внимание, а бродящие внутри него детишки передали мне точное изображение, — ненавидящий с усмешкой вызвал в реальность коричневатый, четко поделенный на сектора вид из глаз скриба. – И не могу не заметить, что очень разочарован вами – позволить этой…существу одержать верх…- укоризненное покачивание головой. – Да и вообще, кто так в шашки играет? Уж насколько плохой из меня спортсмен, а даже мне очевидна была необходимость на третьем ходе идти в дамки, а вы атаковали. Короче, позор. Мне стыдно за вас.

Аликорн выдохнул. Принявший почти угрожающие масштабы пузырь негодования и стыда сдулся.

Враг всего живого усмехнулся про себя: приятно, что чейнджлинговая чувствительности смогла адаптироваться к радости несчастного пленника. Теперь бы еще тварные механизмы пришли в норму, а то ведь этот колосс, пытаясь объять необъятное, буквально всё вокруг забил своими зачастую чересчур назойливыми нитями.

— Кстати, ваша склонность к смене формы по любому поводу чуть не заставила меня остаться и понаблюдать заодно и за физиологическим актом…- «собеседник» вновь начал надуваться, — однако, слава мне, природная брезгливость взяла-таки верх и ваш горделивый властелин свалил. Увы, этого нельзя сказать обо всех тех несчастных созданиях, коих вы не посчитали достойными спасения из своего купола и потому вынужденных наблюдать сие развращающее зрелище. Честно: вам самому-то не стыдно? Им же и года-то нет!

Пара минут обмена укоризненными взглядами.

— Счастлив видеть ваше высочество в столь хорошем настроении, — наконец церемонно заявил Лентус. – Жажду приняться за выполнение данного вами задания. Где существа, долженствующие помочь мне в транспортировке артефакта?

— Перед вами, — развел копытами дракоаликорн.

Непонимающий взгляд по сторонам. Затем удивленно-неверящий на него. Быстро догадался.

— Невидимок значит не допускаем? Зря – Создатель Чудовищ когда-то и такой эксперимент пытался провести. Увы, неудачно. Хотя полученная в процессе газовая смесь потом неплохо помогла повышать тонус некоторых Старших тварей…- он замотал головой и постарался вернуться в реальность. – Да, с вами в качестве грузчика полечу именно я – сейчас мне, по сути, заняться нечем, ибо идет сбор войск, с коим отлично справятся и без главнокомандующего. Вдвоем же мы сможем вернуться куда быстрее, а значит скорее обернуть ресурсы нашей счастливой кляксы на пользу Армии. Вопросы?

Аликорн резко спрятал свои эмоции, после чего попытался принять бравый и радостный вид, осуществив заодно воинское приветствие.

Раньше у него это получалось лучше. Намного правдоподобнее.

— Ну вот и отлично, — заявил монстр, не дождавшись отзыва. – Разомнитесь. Вылетаем через десять минут. Как выйдем на открытое пространство – начнем телепортироваться.

Хватит уже сюсюкаться со своей новой игрушкой! – слегка раздраженно обратился он к своему внутреннему голосу, как только дырявый отсалютовал повторно. Этот рогоносец и спросить-то ничего не додумался. – Надеюсь, ты готов к отпуску по местам чужой былой славы?

Если ты имеешь в виду «к терзанию моего сердца воспоминаниями о величайшей трагедии Семьи со времен смерти Отца», то да, — мрачно отозвался Силин, одновременно посылая своему медленно набирающему цвета протеже лучи любви. – Может это всё-таки не самая хорошая идея – оставлять вот так войска…

Орденцы в месяцах пути от нас и идут не в ту сторону, — пламенный на минуту задумался, после чего организовал еще одни контакт с Большим Лесом. Как ни странно, но результат тот же. Ладно, мало ли чего с ними могло произойти, — кое-кто даже совсем не в ту, мы же обернемся максимум недель за шесть. Так что хватит канючить и готовься наслаждаться открытой дорогой.

Скорей уж искаженной и выеденной пустошью…

-
— Итак, перед нами уже третья гробница колосса. Какая радость, — дракоаликорн втянул полной грудью воздух, поклацал зубами и наконец притянул к себе лежащий на земле хребет какого-то довольно крупного жителя гнезда с немедленно последовавшим надкусыванием, — кисленький.

Лентус глянул на спутника с усталым неодобрением и начал молча обустраивать ночлег. В конце концов, тут какая-никакая, а крыша над головой – чудовища тоже не любят спать под дождем – а проблемы органических останков решается простым сгребанием всего этого костного покрова в кучу, превращаясь в достоинство свободного топлива. А даже если бы они решили поиграть в брезгливость, то и при всем желании бы не нашли на этих проклятых равнинах места, свободного от разбросанных повсюду следов былых битв.

— Жаль мальчика – хороший, крупный, — донесся голос монстра из центра залы. — Мог бы еще столько пони превратить в удобрения, бедняжечка — выразив таким образом вслух свои сожаления «собеседник» не отказал себе в удовольствии похрустеть и немногочисленными косточками местного хозяина, — не желаешь погрызть?

Аликорн вновь промолчал. Как показало их совместное путешествие, враг мира уже не склонен обижаться прям таки на любое проявление «неуважения»: общие вопросы можно игнорировать – если надо он задаст их снова. Но не дай Единый тебе прослушать повтор…

Еще минут десять – и не взятые на жвачку кости образовали уютный костерок посреди крохотной пещеры, а сам бывший единорог с наслаждением растянулся на разостланном походном матрасе, встретившим его столь дефицитными на этих мертвых равнинах мягкостью и шелковистостью. Всё-таки, что не говори, а горожане действительно умеют делать походное обмундирование.

Вернее умели.

Он кинул взгляд на незаморачивающегося подобными сложностями соседа, чья чешуя в данный момент с едва слышным скрежетом елозила по камню. Глядя на царапины в полу бывший единорог в который раз ощутил слабый укол разочарования по поводу отсутствия в принявшем его резервуаре драконьей крови…

Значит, меня одной тебе уже не хватает? – с каким-то обыденным, без огонька, ехидством поинтересовалась молчаливая в последнее время сожительница.

Смотря для чего, — сделав столь же дежурный поклон, отозвался бывший полковник.

Из сумки вылетел венок со слегка поблекшими, но целыми благодаря заклинанию цветами, и завис над жеребцом, медленно вращаясь.

Как ни странно, Королева вместо более чем ожидаемой оскорбленно-презрительной отповеди, издала грустный вздох – видно действительно соскучилась по своей воспитаннице. Не то чтобы другие чейнджлинги ее не интересовали – сложно передать радость, кою она продемонстрировала при обнаружении нескольких десятков немодернизированных подданных – однако Диана всегда занимала в душе Кризалис особое место.

Как и в его. Ныне отвергать сие утверждение стало бессмысленно — в конце концов, вряд ли кто-то будет настолько жаждать увидеть всего лишь «коллегу» меньше чем через двадцать дней разлуки.

Хотя не стоит также и кривить душой утверждая, будто дело тут исключительно в сердечной привязанности. Кобылка неотрывно следовала за ним из года в год и Лентусу оказалось не так-то просто отвыкнуть от ее пусть зачастую таящего в себе неожиданности, но от того лишь еще более тонизирующего присутствия поблизости. Да и привыкшие к регулярному расслаблению мышцы за это время не раз намекали на необходимость возобновить сеансы массажа. Не говоря уже…

— Ну-с, есть мнение, что пора продолжить наши сказки на ночь, — испепеляя останки сгрызенных костей, заявил спутник. – Говорю сразу: мне больше не интересно слушать про завоевания Безумца – схема больно проста, а порядок действий обычно не выходит за лобовая атака – рассечение – окружение – избиение. Тотальная война конечно штука интересная, однако и «всех пони съели» после двенадцатого раза как-то перестает вдохновлять. Диверсии в тылу и разрывы коммуникаций — идея тоже неплохая, но выполнялось всё чересчур уж топорно – не сомневайтесь: я справлюсь лучше…- Унлехрера передернуло от появившийся на пару мгновений клыкастой улыбки, — а про тогдашние внутренние проблемы Эквестрии вы, по вашим же словам, извещены слабо и из вторых копыт?

Бывший единорог с готовностью кивнул – ему совершенно не хотелось лишний раз затрагивать эту часть истории. Монстр с удовлетворение повторил его жест, устроился поудобнее и чуть ли не промурлыкал:

— В таком случае вашему властелину хотелось бы услышать пожалуй самое интересное в любой хорошей истории: окончание. Каким же образом сплав могучего полководца и великого мага, подкрепленный практически нескончаемой ордой тварей, обратили в ничто? – забавно, а с чего-то золотые зрачки искрятся? — Как этим жалким пони удалось победить?

Бывший полковник отвел глаза от внезапно заинтересовавшего его части теля собеседника и, со вздохом убрав венок в сумку, принял вертикальное положение. Ладно, всё равно бы пришлось рано или поздно рассказать и об этом:

— Никак. Эквестрия разбила не великую и непобедимую Армию, но уже обреченную кучку попавших между молотом и наковальней существ во главе с никак не могущем понять безнадежность своего положения сумасшедшим, — аликорн хмыкнул, — хотя скорее он испытывал проблемы не с осознанием своего проигрыша, а с его принятием – как-никак ни одного из составивших его жеребцов в смирении отродясь не уличали. Впрочем, даже найди они в себе силы для взгляда правде в глаза, это бы ничего не изменило.

Бывший единорог вытащил из костра горящую клешню и помахал ею в качестве иллюстрации:

— Драконы, ваше высочество, вот кто стал настоящим победителем второй войны. Нападавшие сперва не слишком большими и слабо организованными группами, эти чудища шли лишь на пополнение тварных воздушных войск. Затем в их рейдах произошел перерыв и черный решил, будто звероящеры наконец поумнели и более их можно не опасаться, — с губ сорвался совершенно недостойный офицера нервный смех в конце сменившийся негодующим рыком, — они на самом деле стали действовать разумнее – а именно дождались, пока Армия достаточно далеко отойдет от плацдарма и налетели уже сотнями…

На память пришло воспоминание о той разноцветной туче, грозной и прекрасной в своем величии, почти божественным пламенем низринувшейся с небес на копошащийся в руинах Кристальной Империи муравейник. О совершенно немыслимом и невозможном страхе Кризалис, боли и отчаянье тварей, свисте, взрывах, визге – и своем бегстве, обрекшем вверенных ему чейнджлингов на гибель.

— Звероящеры приливной волной прокатились по казалось бы надежно защищенному тылу и не щадя себя истребили все гнезда одно за другим. Возможно, будь Безумец здесь, он бы смог остановить их натиск, однако ненависть к Эквестрии ослепила его. В итоге, выигрывая одно за другим сражения против пони, Армия проиграла войну за само свое существование, — никогда бы не поверил, если бы прежде кто сказал, будто мне будет искренне жаль уничтоженных в процессе спасения мира монстров. А вот на тебе. Такие ресурсы ухнули в никуда. — К моменту начала «победоносной кампании спасителей наших орденцев», у тварей в сущности уже не имелось шансов на победу. Последующие маневры, хитрые планы, забрасывание предельно автономных войск в глубокий тыл, анимирование мертвечины, промывание мозгов – лишь отчаянные попытки стоявшего во главе орды психа исполнить таки свою мечту до того как задержавшиеся на севере драконы не прихлопнули его как муху. Результатом стали практически неисчислимые жертвы с обеих сторон.

Пара минут прочувственной тишины.

— О как! – наконец прокомментировал слушатель, возвращаясь к осквернению останков.

— А то! — вымученно усмехнулся Лентус и с некоторым трудом подавив гнев продолжил, — проклятые звероящеры спокойно отдали моему бывшему господину половину Эквестрии на съедение, чтобы самим без шума и пыли уничтожить собственно то, что представляло для них опасность – колоссов, после чего столь же беззаботно убрались восвояси, позволив пони самим добивать и не думающих прекращать их истребление чудовищ. Итоги замечательные: Понивилль с Кантерлотом и окрестности внезапно стали считаться северными территориями, страна наводнена продолжающими выполнять последний приказ монстрами, к власти пришла банда бессовестных заговорщиков и безголовых фанатиков, а на километры вокруг нас располагаются заваленные костями выжженные драконами или отравленные тварями пустоши, — исполненный эмоциями смешок. – Тремя словами: «Прекрасный Новый Мир».

— Все счастливы! — горячо поддержал его спутник, с треском перемалывая чей-то череп.

— Ага, кроме эквестрийцев, тварей и всех тех существ, в чьи страны хлынули оставшиеся без руководства члены Семьи. Насчет последних у меня данных почти нет, однако один только факт массового наплыва в разоренную, но уверенно становящуюся более безопасной страну двух принцесс эмигрантов как бы намекает…- Унлехрер хмыкнул и достал свой паек. Всякая дрянь, но лучше, чем питаться чужими останками. Вот неужели нельзя взять с собой хотя бы парочку орхидов для транспортировки фуража? – Хотя в итоге больше всего досталось именно Семье.

— Мораль сей сказки такова, — поднял вверх копыто глава коллектива, — настоящие герои заходят с тыла!

— Как скажите, ваше высочество, — не стал спорить жеребец, вонзая зубы в мшистый кусок, за неимением другого слова, «хлеба».

Какое-то время они жевали в молчании. Расчувствовашийся аликорн сам не заметил, как слопал свой дневной паек за пару минут, нисколько при этом не насытившись. И только-только он начал приобщать к желудку завтрашнюю порцию, как вроде бы завершивший беседу дракоаликорн внезапно окликнул его. Причем весьма странным тоном. Будившем нехорошие предчувствия.

Лентус настороженно поднял глаза от своего скудного завтрака и обнаружил смотрящие прямо на него и подозрительно при этом искрящиеся красно-золотые глаза с синими пузырьками:

– Я хочу сказать, что благодарен за твои рассказы: ты помог мне понять почти всё, произошедшее со времен моей смерти, чего не смогла поведать…

Бывшего единорога вдруг пробило холодом и по всему телу зашевелились волосы. Причем дело тут совсем не в «правиле зрачка» или новых изобразительных эффектах.

Проблема в том, КАК сидящее напротив существо смотрит на него.

Выпавший из копыт кусок тварной субстанции бесшумно упал на пол.

Собеседник проводил его взглядом:

— Какая жалость. Ну ничего: обжарим его — и можно есть дальше, — бывший полковник рванул выполнять, однако совет уже привели в исполнение без него, нанизав паек на прокаленный шип, затем с силой воткнутый над костром. Никак не могущие принадлежать нынешнему Принцу глаза вернулись к аликорну. – Я также очень ценю твою помощь и еще более благодарен за попытки спасти оставшихся без присмотра детей…

По всему существу Лентуса Унлехрера победоносной поступью растекался чистейший ужас, в сравнении с которым даже закрывавшая небо туча драконов блекла и становилась обычным, лишь немногим сложнее ежедневных, препятствием на пути к цели.

Ибо ныне в жизнь с неотвратимостью приливной волны воплощался его второй и последний ночной кошмар.

-…и всё же мне еще кое-что от тебя нужно, — слова тихим голосом слетали с губ сидящего напротив существа и трубами последнего суда гремели в голове, — ответ на вопрос, который мучил меня все эти годы…

Сейчас начнется, – обреченно выдохнула Кризалис, запахиваясь в своем уголке сознания в безнадежной надежде укрыться от нарастающего вала.

— Почему ты предал меня?

Колени подогнулись сами.