Сказка о Последнем Походе

Выдвигаемся.

https://www.youtube.com/watch?v=VGn8Dai9jWo

Всё как всегда на войне: изящные дамы, бунтующая интеллигенция и замечательный сервант.

Сотни флагов с красочными и разнообразными рисунками, неизменно впрочем имевшими в своем составе фиолетовый, с каким-то обреченным видом рвались на ветру.

Хотя для молодых представителей Ордена они скорее весело плещут на том же ветру, призывая храбрецов на последнюю битву с ужасным врагом, после которой по всей Эквестрии, разумеется, сразу настанет мир и процветание, а осуществивших сей подвиг героев запомнят на веки вечные.

Оранжевая кобылка хмыкнула. Неужели она правда считает себя старой?

Агась.

Более того – чуть ли не бабушкой.

Вот к чему приводит продолжающееся больше десятилетия давящее ощущение ответственности за других. Хорошо хоть горба не выросло.

Мимо шагом, практически идентичным маршевому, прошли два начинающих седеть гвардейца. Судя по их возбужденным лицам, а также донесшимся до Эпплджек обрывкам разговора, не только молодежь радовалась предстоящему походу. «Старопеньство», как они сами в шутку себя называли, также смотрело в будущее с никак не скрываемым предвкушением. Разве что эти радовались не столько возможности покрыть себя славой, увидеть новые земли и огрести почестей, коих у ветеранов и так полно, сколько сразить врага, достичь мира и снять наконец-то эти долбанные доспехи.

И ведь не думает солдатня о том, что в Лес отправляются десятки тысяч пони. В сущности, все войска Ордена плюс зачастую насильно взятые с собой ополчения городов. В начале весны.

Точнее, им от этого только веселее.

Впрочем, правильно делают – это у Магистрессы голова должна болеть о выскребленных дочиста кладовых и оторванных от полей перед самым посевом крестьянах. Не говоря уже о таких мелочах, как полное отсутствие патрулей и войск быстрого реагирования внутри страны, стремительное опустошение орденской казны, разъяренных «особым налогом» и мобилизацией промышленниках, озлобленном вынужденной рекрутчиной и внесезонными поборами населении, наверняка в этот самый момент собирающих войска оставшихся соседях и прочем. Чего стоит один только Клаудсдэйл с выселенными по случаю войны гражданскими лицами, пусть их там не так уж много-то и проживало.

Оранжевая кобылка подняла взгляд на высящуюся над ней громаду облачного города.

До чего же неприятно смотреть на плачущих пони. Тем более четко осознавая, по чьей вине они лишились дома.

Эпплджек вздохнула и сняла с краев свитка грузики, позволив ему снова свернуться в трубку. Ничего особенного, просто очередное донесение о продразверстке на юге с приложенной картой и таблицами, а также предложением ввести уголовную ответственность за укрывательство пытавшихся спрятать свои потом и кровью добытые пищевые запасы. Для них самих-то уже предусмотрено от порки до каторги, в зависимости от объема схороненного и активности его защиты. Причем прошение написано в таком тоне, что создается ощущение, будто именно в этих несознательных элементах и сокрыта главная угроза Эквестрии.

Потомственная представительница крестьянства в очередной раз представила себе, как бы она поступила в случае, если бы какие-то чванливые вояки в фиолетовым попытались бы экспроприировать ее продукты.

Откровенно говоря, далеко бы они после этого не ушли — сколько ни тряси официальными бумагами и не кричи «именем Спасительницы Твайлайт!», а семена как-то дороже, особенно когда никаких тварей в округе годами не видать…

Магистресса досадливо ударила копытом в землю.

Так именно потому и не видать, что их не пущают те самые чванливые вояки. И вот как раз это-то и следовало нам до них донести, а не просто прийти и взять. Впрочем, сейчас поздно пытаться проводить разъяснительную работу и просить еду добром.

Да и не верит нам никто.

Лесорубы, закончив перерыв, снова начали «привнесение справедливости в ряды предавших свое растительное происхождение деревьев». Просеку по крайней мере до перевала приказала вырубать еще Рейнбоу, но после «масштабирования» Последнего Похода Рэрити приняли решение ее расширить, тем самым думая разобраться сразу с тремя проблемами: организацией постоянной удобной дороги, приложением копыт и рогов для буйных и заодно сбором материала для машин. Увы, практика показала, что местная древесина – редкая дрянь, да еще и при длительном контакте с шерстью начинает пытаться ее растворить и усвоить. Тварь, одним словом. Поэтому пришлось выделять народ на освоение и без того шибко поредевшего понивилльского леса, по поводу чего местные, естественно, испытали очень сильные и непротиворечивые чувства.

Хотя они и без того за время пребывания тут лагеря успели сформировать весьма четкое отношение к в сущности оккупировавшим их орденцам – спасибо прямо скажем не самому уважительному, а то и откровенно потребительскому отношению местного офицерства, по какому-то странному выверту бюрократической машины в основном переведенному с юго-запада и подхватившими как всегда заразительный дурной пример солдатами. В итоге мэр вовсе отказалась с ней общаться иначе как на официальной встрече, а брат четко заявил, что нынешним фиолетовым должно быть стыдно за себя и он искренне желает им поскорее свалить куда подальше.

Оранжевая кобылка вдруг улыбнулась.

Впрочем, во всем есть светлые пятна – благодаря этому бешеному ускорению ей посчастливилось познакомиться с племянницей аж месяца на три раньше, чем рассчитывалось. Прелестная бледно-голубая пегасочка, по поведению и стати определенно куда более подошедшая бы в дочери к Рейнбоу. Откровенно говоря, при первом лицезрении сего чуда ей в голову заползли определенные подозрения касательно избранницы Биг Мака, ибо в роду Эпплов крылатых отродясь не водилось, однако его железобетонная уверенность, а также воспоминание о ныне служащей где-то в санчасти Паунд Кейк быстро развеяли эти неприличные сомнения. Да и вообще, что-то в этих зеленых глазах…

До нее вдруг донеслись крики. Ни на йоту не потерявшее за все эти годы своей атлетичности тело отреагировало мгновенно, однако ни меча на боку, ни предполагаемого противника обнаружить не удалось. Как оказалось, это просто один из ведущих инженеров осуществлял стимуляцию своего младшего коллеги по цеху неподалеку от подножия ее холма. Видно паренек имел определенные вокальные данные, раз смог привлечь внимание во всем том шуме и гаме, что постоянно наполнял лагерь. Ну или просто его вопли подхватил удачный порыв ветра.

Так или иначе, а достигшее высших сил воззвание как обычно не привело ни к каким последствиям – Эпплджек отлично понимала, что к моменту ее снисхождения экзекуция давно закончится. Если конечно вразумляемый не занимался саботажем — в таком случае обалдуя вскоре сопроводят в полковую тюрьму, а затем всыпят уже конкретно и публично.

Кобылка не сдержалась и приложила копыто к лицу – а что толку?

В конце концов, уж Магистрессы-то точно знают, сколь свободолюбивый и несгибаемый в Эквестрии народ. Вряд ли стоит ждать добровольного сотрудничества от тех его представителей, кого они, если отбросит всякие пафосные словечки официального толка, обратили в рабство. С другой стороны: разве у них имеется выбор? Инженерный корпус всегда испытывал недостаток в кадрах, особенно высококвалифицированных, но после прекращения полноценных атак тварей на города и переброски большей части машинистов и фортификаторов на полевые работы с этим удавалось как-то справляться. А тут мало того, что операция воистину эпичных масштабов, так еще и в Лесу, где тяжелое оборудование, естественно, не проедет – значит нужно разбирать и собирать, а простым солдатам даже транспортировку лучше лишний раз не доверять.

В общем, если первая всеэквесрийская охота проводилась на Зараженных, вторая – на Коллаборационистов, то третья войдет в историю как «шестерёнковый ужас». Впрочем, видимо слегка потерявшие голову от поставленных им сроков вербовщики под конец мели вообще всех, кто попался им на глаза с чем-то сложнее молотка. Она лично беседовала с одним маляром, который ценой титанических усилий смог пробиться к самой Магистрессе, чтобы с пеной у рта доказывать свою непричастность к резко потерявшим популярность инженерным профессиям и умолять отпустить его домой. Пошел в пехоту – ее всегда не хватает. Дать ему возможность демобилизоваться значило создать крайне нежелательный прецедент, могущий серьезно пошатнуть дисциплину и развалить цепь командования.

Результат не заставил себя ждать: количество просящих у нее аудиенции упало почти до нуля, зато дезертировать стали группами с особым цинизмом и массовым использованием технических средств — тоннель из полкового туалета и последующее преследование с переодеванием, ковшом и медведями наверняка уже навечно войдут в анналы военного юмора.

Самое печальное, что этих «предателей родины» вполне может понять и посочувствовать – вряд ли кто в здравом уме захочет пойти в Лес.

Но ведь надо.

Беглецов обычно ловят в первые же пару дней – благодаря вырубке ландшафт вокруг просматривается на раз – и осуществляют над ними нисколько не помогающую воспитательную работу. Кое-кто из старших офицеров уже поговаривает о необходимости магической ограды и тюремных ошейниках для провинившихся. Ей почему-то не кажется, что даже сия мера сработает.

Этот поход нас всех похоронит. Орден-то точно. В принципе, это уже произошло.

Эпплджек снова расплылась в улыбке, на этот раз от воспоминания не об улыбчивой, не могущей ни минуты посидеть спокойно пегасочке, почтившей своим появлением сильно поредевший в последнее время род Эпплов, а о том замечательном пинке, который продемонстрировала Рейнбоу на последней конференции. Ну или скорее серии ударов – сама «Магистресса (от) сельского хозяйства» в тот момент пыталась уломать одного колеблющегося губернатора, поэтому застала только последний, воистину потрясающий акт приложения ноги к морде, пославший надоедливого крикуна в недолгий, но стремительный полет. Впрочем, даже такое произведение ногоприкладного искусства вряд ли могло отправить в нокдаун всю фракцию «сепаратистов» разом.

В воцарившейся после этого перформанса звенящей тишине особенно четко прозвучал голос Рэрити, едва видной сквозь окружавшее красавицу облако воздушных тканей и драгоценных камней, объявивший о национализации принадлежащих ныне лежащей оппозиции предприятий. Самые громко возмущавшиеся по этому поводу граждане также на собственном опыте познакомились с умениями Серебряного Копыта, пытавшиеся же сбежать получили прекрасную возможность оценить блеск и крепость загородивших выходы гвардейцев. В итоге все решения приняли почти единогласно – особо упертым, но достаточно умным чтобы не возникать дали воздержаться.

Увы, как бы ни весело было об этом вспоминать, а результаты конференции, по большому счету, весьма плачевны. Несмотря на всю велеречивость и, в общем-то, правоту Рэрити, отношения Магистресс с толстосумами в тот день официально сдохли – пусть никто из них не посмел пойти против нас открыто, но они никогда не простят ни унижения, ни оставления некоторых из их числа с носом. Как минимум из чувства самосохранения. Рано или поздно, но богачи составят полноценный заговор и тогда только держись. Вполне вероятно, уже составили.

Лишний повод поторопиться с походом – а то через пару недель Орден Сумерек вполне может и прекратить свое существование.

Оранжевая кобылка кинула взгляд на украшающий ее палатку фиолетовый стяг.

И признаемся честно: слава Селестии. Как не прячь глаза, а любому очевидно – мы давно перестали быть тем, чем должны. Даже если не вспоминать об отстранении Луне, где у нас, прямо скажем, довольно сильные аргументы, орденцы за свое недолгое пребывание у власти сотворили столько безобразий, что за десять лет не разгребешь. Причем далеко не все – в обход Магистресс.

Хотя не стоит думать, будто просто из врожденной злобности.

Она оглядела буквально набитый готовыми к бою солдатами и смертоносными машинами лагерь, после чего повернулась к темнеющей громаде Леса.

Внушающее ужас место, источник всех наших бед. Царство кошмаров, ставших явью, скрывающее в себе врага, пятнадцать лет назад положившего начало всему этому «Прекрасному Новому Миру», павшему в битве с Твайлайт и вновь вернувшемуся, дабы завершить начатое.

Зубы сжались.

Не выйдет.

Копыто схватило со стола клинок и воздело его навстречу грозной массе исковерканных чужим умыслом деревьев.

Мы не дадим. Орден уничтожит тебя. И всех твоих детей. Всю твою империю зла и боли.

После чего наконец сможем…

-…вернуться? – внезапно задрожавшим голосом произнесла одна из могущественнейших кобыл Эквестрии.

Стать такими, как прежде.

Сбросить эти доспехи, перековать мечи, забыть о крови.

Не сражаться больше никогда.

Никого не терять.

Минуты шли, а одна из последних представителей семейства Эпплов всё также стояла, грозя железякой не то небу, не то горизонту.

— А ведь вы действительно старая, Магистресса Эпплджек – пробормотала оранжевая кобылка, возвращая оружие в ножны – в детство впадаете. О несбыточном мечтаете.

Как скажешь, партнер – хитро усмехнулась глянувшая на нее из прекрасного прошлого простая девочка-с-фермы, сразу за тем рванувшая куда-то вперед.

-
Маленький жучок.

Похож на божью коровку, но оранжево-черный и голова напоминает конус.

Почему Диана рассматривает его? Чего ради вообще обратила внимание на крохотную букашку, проползавшую мимо ее носа?

Потому, что она настоящая. Без «Истины». Как и вся эта едва проклюнувшаяся зеленая трава вокруг нее и вон тот тонкий стебелек, имеющий перспективы стать цветком.

Вот только Наследнице не суждено увидеть бутона. Сейчас монстр довосхищается очередной чудовищной машиной из живой плоти, отдаст приказы по оживлению очередных несчастных тварей и в очередной раз потащит почти неупирающегося Лентуса в очередную отвратительную поездку по кишкам очередного подземного червяка.

Вот она, стабильность и уверенность в завтрашнем дне.

Слава Королеве, что ей посчастливилось найти этот луг. Пятнышко нормальной растительности всего в паре десятков шагов от горы полумертвого, чуждого этому миру мяса. Явное доказательство, что Лес, Дающий и Берущий, медленно исцеляется от привнесенной в него заразы.

Она аккуратно перевернулась на спину, стараясь не дать пойманной букашке сбежать с копыта, и тут ей на лицо упал тонкий лучик солнца, неожиданно смогший пробиться сквозь густую листву испорченных деревьев. Нельзя сказать, будто это такое уж редкое явление – «кормовая база» редеет повсюду, но наличие дыры именно в этот самый момент и в этом самом месте привело кобылку на новый уровень тихого восторга. На память сразу пришли счастливые дни ее детства, неотягощенного ни ответственностью, ни давящим ощущением приближающегося конца, ни даже мыслями о том, куда делись родители будущей Защитницы Короны…

Диана с тихим вздохом села, более не обращая внимания на упорхнувшее насекомое и ощущая раздражение на саму на себя — вот надо же взять и испортить такое замечательное времяпрепровождение бессмысленным вспоминанием грустных частей своей биографии. Как будто прошлое можно изменить.

Да и если бы ей прямо в этот самый момент каким-то неземным образом удалось переместиться туда, то разве смогла бы она, при всем своем знании и опыте, хоть что-то сделать? Ну правда?

Наследница оперлась на левую ногу и стала рисовать копытом круги на траве.

Заставить отца сильнее любить маму? Как? Не их же традиционными методами. Несчастный жеребец небось и сам перепробывал всё на свете, прежде чем совершить «что должно», физически освободив свою возлюбленную от высасывавшего ее энергетического вампира. Он ведь тоже не хотел умирать. Хотя…

Диана сморгнула и вовремя прекратила свои попытки представить каково это – видеть постепенное угасание твоей единственной и четко осознавать, что ты сам убиваешь ее своей неспособностью столь же жить ею, как она тобой.

И этот «Принц» еще имеет наглость утверждать, будто умеет заставлять окружающих испытывать душевные муки.

А может более перспективным является наоборот – принудить маму не обожать папу уж настолько сильно? В конце концов, сердечная привязанность – штука хрупкая и кто, как не чейнджлинг знает сколь легко чувства утрачивают силу? Но разве можно найти в них меру? Как не переборщить? Ведь стоит забрать слишком много – и вот уже отец начинает превращаться в призрак под исступленный плач не могущей заставить себя любить его больше матери.

Или того хуже – смеющейся над ныне ненавидимым дураком вампирши…

Кобылка затрясла головой.

Ну и бред же в голову порой лезет.

О чем тут, в конце-то концов, думать? Рецепт давно известен и применялся, до исчезновения ее вида разумеется — усмехнулась кобылка — сплошь и рядом: просто не забывать подпитываться от работников и всего делов. В общем-то таким путем мы не только выжили, но и размножились вроде чуть ли не до половины до-драконьего количества – и это несмотря на все наши проблемы с деторождением.

Хотя нет, тут она кривит душой – основной приток детей шел скорее от этих, как их…«компаньёнств», где о чувствах речи в принципе не идет, а потому и проблем с нашим естественными механизмами практически нет. Решившие занять друг ко другу более…«ответственную» позицию пары обычно либо изначально, в прагматических целях, либо со временем нисходили до просто постоянного компаньёнства или же долго не проживали. В прямом смысле.

Диана раздраженно вздохнула. И вот мы снова возвращаемся туда же.

Почему же эти чейнджлинги не пользовались всем известным универсальным выходом из проблемы разновеликой привязанности?

Уж явно не по глупости: скажи подобное кто-нибудь доживший до сего момента обладатель мало-мальского знания предмета – и она бы без зазрения совести натравила на него Лентуса. Осмелившихся вякнуть подобное про ее родителей без знаний она бы удавила сама, ибо вести себя с подобными имбецилами как Леди смысла нет.

Наследница усмехнулась и сразу за тем вновь вздохнула.

Ответ, увы, таков: понятия не имею – как-то не довелось пообщаться на эту тему с более знающими представителями Народа. Всегда имелись более важные темы вроде моего наказания за, в сущности, измену родине или представившийся после сотен лет изгнания шанс возвратить Дом Мечтаний.

Хотя нельзя сказать, будто нет вполне правдоподобной версии: всё дело в нашей жажде обладать, только вывернутой наизнанку.

Кобылка легла на живот и сдула попавшую прямо на нос былинку. Как бы получше сформулировать? Всё-таки прав Лентус и запас чисто наших терминов и понятий несколько бедноват – спасибо чересчур частому пребыванию в чужих шкурах.

«Ревность» — не самое точное определение. Внутри Народа любовь – не шибко распространенное явление, обычно являющееся обоюдным. Глупцы, не желающие или не способные расстаться с безответной долго не живут. Треугольники же и далее, пусть и пользуются официальной и моральной поддержкой как зачастую дающие на выходе больше детей, также долгожительством не отличаются, распадаясь на пары.

Таким образом собственно проблем во взаимоотношениях у нас нет, а «измена» — вовсе чуждое Народу понятие, так как мы всегда чуем любят ли нас или нет и в случае «утраты интереса» устраивать сцены или скрывать отношения с другим индивидом смысла нет. Пара просто прекращает существование. Порой вместе с не успевшим вовремя утратить интерес членом.

Кобылка потянулась и со смешанными чувствами переместилась вслед за лучом на новое место валяния. Приятно конечно ощущать себя высшей расой, в чем она никогда и не сомневалась, однако цена этой высоты не может не огорчать.

Впрочем, всё перечисленное относится только к собственно другим чейнджлингам, в вопросах же работников мы прямо-таки зверски эмоциональны и жадны, вплоть до взаимного загрызания за какой-то особо лакомый кусочек. Конечно, иерархия решает и представители благородных родов соперничают только за нечто совсем уж невообразимое – ровно до тех пор, пока это не замечает Королева и не забирает себе – но вот среди младших конкуренция теоретически может доходить даже до убийств.

Что делать – «всё сущее жаждет любви», а ее носителей большую часть времени не хватает. К тому же помимо собственно энергии низшие существа обеспечивают и многое другое: от очевидного освобождения от домашних работ до…весьма разнообразных удовольствий. И никто в здравом уме не будет считать какое-либо общение с ними изменой, тем более необходимое для закрепления контроля.

Защитница вздохнула и снова перевернулась на живот, расправляя слегка примятые крылья.

Вот только далеко не все могут похвастаться этим самым «здравым умом». В том числе и она сама, сколь бы ни неприятно в этом признаваться. И вечно сваливать проблему на стресс или обычное отсутствие кандидатов не выйдет.

Пора взглянуть правде в глаза: сейчас, когда у Дианы есть свой жеребец, ей просто не хочется никого соблазнять. Причем началось это давно — помниться еще в форте она как-то намерилась невиннейшим образом подзарядиться перед дальней разведкой от пленного то ли торговца, то ли патрульного. Нарыла, хоть и с немалым трудом, воспоминаний о потерянной невесте, провела подготовку, превратилась – и поняла, что этот влюбленный взгляд доставляет ей немалый дискомфорт. Прямо-таки отвращение, причем к себе. А уж когда к ней прикоснулись…

Даже сейчас, спустя годы, ее передернуло, хотя в этот раз скорее от собственной накрутки.

Тогда удалось отбрехаться незавидностью объекта, откровенно говоря, мнимой. Однако с тех пор ни один жеребец так и не удостоился чести стать ее работником. Она даже не смотрела на них. Савьер оказался первым объектом за очень долгое время, смогшим задержать на себе ее взгляд, но при этом очевидно привлекал Наследницу только как весьма симпатичная личность.

Самое же ужасное, что осознание своей заинтересованность в тогда еще Красавчике всколыхнуло стыд. В ней. Защитнице Короны, легко и непринужденно вертевшей сотнями жеребцов, да и если на то пошло, то и кобылок. Причем общение мягко говоря редко ограничивалось исполненными взаимного уважения взглядами издалека – для успешного развития в прямом смысле привязанности стоит идти навстречу порывам чувств раскручиваемого объекта и чем они страстней, тем лучше.

И вот опять дискомфорт. За не только естественную для ее вида деятельность, но еще и обеспечение спокойной жизни для безмозглых путем выполнения желаний эквестрийцев.

Какая глупость.

Чейнджлинг поймал на копыто еще одну букашку и устремила на нее задумчивый взгляд.

Однако как говорится: «сердцу не прикажешь». Сколько не убеждай себя в иррациональности и просто откровенной бредовости этой рефлексии, а всё ощущаешь себя грязной. Будто сделала что-то плохое.

Наверное тоже самое случилось и с ними. Родители просто не могли взять энергию от работников – им казалось, будто этими, нормальными для любого вменяемого чейнджлинга действиями, они предают свою любовь. И пришлось ему совершить еще более противное любому живому существу свершение.

Кстати, если вдуматься, то мама как-то уж больно быстро пошла на поправку после исчезновения причины своего тяжелого состояния, при этом распространяя вокруг себя эмоции настолько тяжкие, что дочка бежала от нее куда глаза глядят. И как ей помниться тогда же из дома пропало несколько работников. Легко можно сложить два и два и предположить, что родительница поддалась на уговоры, возможно даже оставленной отцом перед уходом записки, и «ради ребенка» экстренно набрала энергии.

Тело выздоровело, но дух до самой смерти грызла совершенно непонятная маленькой девочке боль. Кто знает, быть может не соверши мать этого «предательства» сразу после «освобождения» от мужа, то и не получила бы всю оставшуюся жизнь тяготившее её отвращение к себе, в итоге сведшее еще совсем молодую аристократку в могилу.

Наследница усмехнулась.

Хотя чего уж там – глубоко безразличная к горю давшей ей жизнь эгоистка, старательно тянущая из нее энергию тоже наверняка оказала влияние на конец этой истории. Как и ни на минуту не уходящее осознание причины, сподвигшей любившего маму больше жизни кавалера на самоубийство…

Копыто ударило в звякнувший шлем, слегка промазав в волнах захлестнувшего раздражения мимо лица. А затем в голову пришла новая мысль.

Вскоре со стороны твари послышался звук скрежещущего о камень железа – удивительно подходящий к внешности голос подобранной уродом птахи, как-то уж слишком стремительно набиравшей вес, рост и противность в глазах Защитницы. Видимо это сигнал. Сейчас прибежит.

— Вот ты где! – порыв ветра от его приземления – вставай. Пора отчаливать.

— Хорошо – спокойно отозвалась Диана и с умеренной скоростью выполнила приказ, повернувшись к как-то странно смотрящему на нее жеребцу — что?

— Не заметил ритуального ворчания – честно ответил тот – да и выглядишь ты как-то уж больно…умиротворенной.

— Просто думала о том насколько же мне повезло, что ты у меня аликорн – она спокойно подошла к нему и ткнулась лбом в грудь – и на тебя никак не распространяются дурацкие правила и ограничения нашего Народа.

Пауза.

— Понятно – наконец протянул Лентус и, потормозив еще пару секунд, всё-таки обнял ее. Увы, их идиллия не продлилась долго: вскоре раздался новый скрежещущий крик – нам пора.

— Ага – кивнула кобылка и, дабы не смущать его, сама раздвинула крылья и подняла взгляд – скажи, а я когда-нибудь рассказывала тебе о своих родителях?

Жеребец смешался, впал в панику и в итоге выдавил неуверенное «нет». Наверное, сейчас подсчитывает сколько раз трепался о своем роде и при этом ни разу не спросил о ее. Вот, как раз собирается задать первый, как всегда в таких ситуациях глупый и неуместный вопрос.

— Тебе нужно знать о них лишь один-единственный, неоспоримый факт – опередила его Диана, с легкой улыбкой прикладывая копыто к готовым раскрыться губам – они любили друг друга больше жизни.

Потянувшись, она поцеловала своего всё еще пребывающего в смятении избранника и всей душой ощутила присутствие в нем Королевы.

— И таким образом я – дитя любви – совсем по-детски хихикнула Защитница Короны, отпуская двух самых дорогих в ее жизни существ – звучит неплохо.

Крылатый шлем полетел в угол палатки, по пути превратив в крошево изящный графин с водой.

— Упс. Премного извиняюсь – сделала поклон в воздухе Рейнбоу – просто в моей палатке бьющиеся вещи не стоят где попало.

— Не сомневаюсь – собирая останки в пакетик недовольно произнесла Рэрити – особенно если вспомнить, что из стекла у тебя только бутылки в наглухо закрытом сундуке, а керамика…

— Кхе-кхе – прервала ее показательным кашлем Серебряное Копыто – кто-то что-то когда-то говорил о неприкосновенности личной жизни или я ошибаюсь?

— Да как будто кто-то тут не знает о…- начала Эпплджек, однако пегаска заткнула и ее, громко прошептав:

— И у стен есть уши!

Оранжевая кобылка скептически оглядела полотняную палатку и вздохнула:

— Ладно, как выход?

— А разве могут быть варианты? – тут же гордо приосанилась Даш, всё еще вися в воздухе и создавая пагубно влияющий на местный прежде идеальный порядок воздушный поток – как-никак мы говорим о самом Маршале Эквестрии! Солдаты почитают за честь иметь возможность отправиться в бой под командованием…

— Зря мы всё-таки ее назначили – где-то на пятой минуте монолога прошептала земная пони своей рогатой подруге.

— А ты можешь предложить кого-то другого, кому эта бессмысленная должность доставила бы столько радости? – одними губами ответила та.

Крылатая замолчала сама – а именно стремительно поймала упавшую из-за создаваемого ее крыльями ветра чернильницу.

— Благодарю – приняла спасенный аксессуар красавица – а теперь не могли бы мы поговорить о деле, пока войска не заметили отсутствия их любимого Маршала?

— Ох, Рейнбоу-Рейнбоу – широко зевнула в поддержку предыдущего предложения земная пони – такими темпами твои речи скоро можно будет использовать как оружие массового поражения.

— О времена! О нравы! – якобы шутливо возопила пегаска к потолку– приличные молодые кобылки засыпают под весть о невиданной крутости и великих подвигах….

— Мы поняли – поспешно прервала ее хозяйка палатки – предлагаю вернуться к повестке дня. Значит, первая группировка успешно покинула лагерь. Каковы перспективы?

— Ближайшие – победить Создателя Чудовищ – снова вскинула голову Даш – отдаленные – захватить весь мир. Скучные – завтра достичь границ Эквестрии и перейти за перевал.

— Благодарю – кивнула Рэрити, намекающе отодвигая от стола стул и сурово глянув на подругу – каковы настроения в войсках?

— А какие у них могут быть настроения в первый день поход? – схлопнула крылья Маршал – одни счастливы как кошка в сметане, другие дрожат, как кленовый лист. Всё устаканиться.

— То-то я и чую – хмыкнула Эпплджек – а кто обещал не пить во время похода?

— Считай, что в меня влили насильно – оскалилась Рейнбоу – и вообще, «поход» начнется, когда мы выйдем из Эквестрии.

— Не важно: главное, чтобы ты смогла сама вернуться к войскам – на всякий случай свернула тему единорожка – в будущем же я верю, что прославленное Серебряное Копыто не подведет надеющихся на нее солдат.

— Можешь на это поставить – ударила обсуждаемая копытом по столу, вновь отправив недавно спасенную чернильницу в полет. На сей раз ее подхватила Рэрити.

— В общем, никаких девиаций, всё строго по плану – на всякий случай поставив золотистый сосуд в форме перевернутого рога с тонкими столбиками на середину стола, подытожила хозяйка – карты, снабжение, связь – в порядке?

— Агась – кивнула Даш, плюхаясь в кресло.

— Ну что ж, дамы – торжественно объявила красавица – значит, началось!

— Как будто бы ты отозвала их в случае обнаружения проблем – хмыкнула оранжевая кобылка – итак, зачем мы здесь?

— Честно? Просто хотелось еще раз увидеть вас обеих перед определенно не самым кратким в нашей жизни расставанием – неожиданно призналась единорожка, открывая шкатулочку на столе – и подарить на прощание небольшую безделушку.

На свет выплыло три одинаковых кулона, являвших собой выточенные из цельного аметиста символы Ордена Сумерек.

— Я конечно хотела создать нам полноценный ансамбль, но времени катастрофически не хватило – с извиняющейся улыбкой произнесла волшебница, посылая каждой из находящихся в комнате по одному – это заготовка для одного очень давнего проекта моего корпуса, до ума, увы так и не доведенного.

— Ага – осторожно приняла подарок Эпплджек – а что за проект?

— Честно говоря, не уверена – задумчиво отозвалась Рэрити, вертя перед собой амулет – то ли телепатическая связь на дальних дистанциях, то ли независимое обнаружение командных линий. Не волнуйся – эти безделушки совершенно безопасны.

— Иначе бы ты нам их не дарила – Рейнбоу уже сидела с надетой побрякушкой – а может отметим сие событие чем-то менее жестким и несъедобным?

— Обязательно – она продемонстрировала весьма разнообразное и аппетитное на вид содержимое совершенно чуждого атмосфере военного лагеря вычурного серванта – но сначала лучше будет разобраться с грустной частью этой встречи, а именно рассмотреть удаленные перспективы и попытаться хотя бы предварительно составить план действий.

— Славная битва! – снова вспорхнула в воздух пегаска, тут же попытавшись добраться до съестного – и великая победа!

— Большие потери – горько промолвила сразу сникшая земная пони, с грустью глянув на лагерь – огромная куча похоронок.

— Какая ты стала скучная – пожурила свою давнюю соперницу повисшая в поле Даш – вечно думаешь только об одном…

— Всё перечисленное – прервала ее единорожка, усаживая свою непоседливую подругу обратно – а также многое другое. Первое.

На стол с предварительно убранной чернильницей легла карта известного им Леса.

— Вы отлично знаете план. Три ударные группировки: две под вашим началом обхватывают направление Города, куда, по словам Рейнбоу, направлялся Создатель, третья движется на северо-восток. Клаудсдейл с вами, у нас меньшие облака, связь – пегасами, уничтожаем всё, включая чересчур подозрительные деревья, но без чрезмерных задержек…

— Подожди-подожди – вскинулась крылатая – а кто поведет последнюю армию?

Красавица наградила ее тяжелым взглядом, после чего со вздохом произнесла многократно повторенный ответ:

— Я – Серебряное Копыто в уже ставшей традиционной манере громко расхохоталась, схватившись за живот.

— Рэрити, как ты сама и сказала, мы помним нашу стратегию – подняв глаза к потолку, заметила Эпплджек – вплоть до того, что Создателя желательно взять живым для опытов. Давай перейдем сразу ко «второму».

— Действительно – отозвалась единорожки, отвлекшись от сурового созерцания угорающей по давно всем надоевшей шутке подруги, и расстелила поверх первой новую карту. На сей раз Эквестрии. Вот только на ней как-то больно много лишних линий – мы должны решить, каковы будут наши действия после победы. Вариант поражения не рассматривается как слишком скучный – немного извиняющаяся улыбка.

— А старый план: вернуть власть Принцессе Луне и разойтись уже не катит? – отлично зная ответ, с тоской поинтересовалась оранжевая кобылка.

— Давно – с понимающим видом грустно кивнула волшебница – причем в обоих пунктах. Впрочем, первый-то пункт скорее всего останется в силе – как-никак Принцесс Кэйденс с Шайнинг Армором так и не найдены, а значит существует только один сколь-либо легитимный владелец престола. Конечно есть еще Твайлайт, которая скорее всего проснется после гибели Создателя – она облизала губы и повторила – скорее всего.

Наступило неловкое молчание. Как-то очень неудобно ощущать себя и вправду без всяких оговорок заговорщиками, стремящимися узурпировать трон. И оправдания в стиле «так мы ж не для себя» как-то не помогают.

— Вот как проснется – так и будем думать – внесла свое традиционное предложение Эпплджек – а пока вернемся к сим явно лишним линиям. Надеюсь это не то, о чем я думаю?

— Не могу сказать наверняка – усмехнулась красавица – это границы регионов, которые с большой долей вероятности попытаются выделиться из состава Эквестрии во время или, более вероятно, после войны – сейчас народ хоть и очень нами недоволен, но наш прекрасный новый мир смог таки приучить массы к мысли о необходимости единства хотя бы перед лицом тварей. Стоит нам объявить о победе, как всюду начнутся гражданские волнения и марши протеста против владычества Ордена, быстро переходящие в столкновения с полицией и погромы, затем создание альтернативного местного самоуправления и, наконец, осознание своей беспомощности в масштабе страны. Как следствие, попытка организации собственного государственного образования. В итоге мы получим множество малых очагов сепаратизма, некоторые из которых вскоре договорятся между собой и примут вид конгломератов, могущих оказать значительное сопротивление центральным властям…

— Скажи, а откуда данные? – перебила ее Рейнбоу – я это хотела спросить еще когда ты мне «карту восстаний» показывала. С чего ты решила, будто почитай все эквестрийцы спят и видят, как бы нас свергнуть? То есть, тебе не кажется, что твои информаторы слегка опухли в своих поисках измены?

— От разведывательного ведомства и специалистов по связям с общественностью – ровно отозвалась Рэрити, доставая и разворачивая в воздухе копию упомянутого «зеркала благонадежности» – а также от статистического департамента. Аналитический отдел дважды их проверил, в чем впрочем не имелось особой необходимости – получившаяся картина в целом соответствует прогнозам, пусть и почти самым неоптимистичным.

— Ага, то есть и про собственные государства тебе тоже напели твои предсказатели? – скептически подняв бровь, поинтересовалась Маршал.

— В целом, да – спокойно кивнула единорожка – хотя тут особых способностей и не надо — подобный сценарий, без последних пунктов естественно, мы наблюдали на всем протяжении нашего правления.

— Действительно: не требуется ума палата, чтобы понять как поведет себя такой же, только менее везучий эквестриец, появись у него шанс «исправить» свою жизнь – уже не заморачиваясь по поводу «нашего правления» включилась в беседу оранжевая кобылка – копыто даю — наши «союзники» так и вовсе чуют надвигающуюся расплату всем крупом и наверняка попытаются принять превентивные меры в том числе и крайне жестокие. Эти денежные мешки ни перед чем не остановятся ради сохранения своей власти и даже как пить дать попытаются половить рыбки в мутной воде и расширить свои полномочия до местечковых царьков – я не раз видала воплощение подобных мечтаний в явь, но обычно могла без особого шума и пыли поставить их на место. Без общего врага, Идеи, авторитета…в общем чего-то объединяющего эти акулы пустят всю страну в разнос лишь бы дорваться до лишней вишенки.

После краткой безмолвной дуэли взглядов с Рэрити, последняя, обычно симпатизировавшая всяким толстосумам, склонила голову, признавая ее правоту:

— Среди представителей высшего света есть немало достойных и патриотичных пони, но большинство из них всё же привыкло ставить на первое место свое благополучие.

— Ха! – усмехнулась Эпплджек – «на первое», как будто у них есть другие.

— Причем не стоит рассчитывать, будто армия выступит этом противостоянии за нас – посуровев и вроде бы протрезвев, решила внести свою лепту Рейнбоу – сейчас-то они шагают дружно в ряд, но я уже давно поняла, что расквартировывать их нужно очень аккуратно – побережные жаждут сцепиться с горцами, пустынники терпеть не могут лесников, а южане – западников. И это только по-крупному, на деле их вообще стоит по городам разделять. Наши ветераны, естественно, давно плевать хотели на всё это, но сами знаете сколько их по сравнению с общей кучей – остальные, даже орденские, как-то больно плохо помнят о том, что Эквестрия-то одна и при любом удобном и неудобном случае пытаются разобраться, чья кучка хижин круче. Стоит дать им разбрестись – и ваши самоуправленцы с богачами получат обученных и вооруженных за наш счет вояк. А не дать – получим бунт прямо на месте и в еще лучшей подарочной упаковке. Я гарантирую это – добавила она, заметив брошенный на нее скептический взгляд от Рэрити.

Трое могущественнейших кобылок страны понуро замолчали, разглядывая исчерченную карту. Родина будто бы уже начала рушиться прямо у них на глазах и они ничего не могли с этим поделать.

— Вероятно недели, проведенные в совместном походе, общее кровопролитие, один эммм…котел на десятерых и проживание в непосредственной близости друг от друга укрепят их чувство товарищества? – наконец неуверенно спросила прежде практически не вылазившая из Кантерлота единорожка.

Полевые Магистрессы скептически переглянулись.

— Вряд ли – ответила за двоих Эпплджек – кое-кто, конечно, поймет бессмысленность драк из-за места происхождения, но большинство…- красноречивое пожатие плечами – мы, безусловно, попытаемся их поперемешивать, но в итоге на привалах народ всё равно зачастую старается сидеть с земляками, а не с однополчанами.

— Понятно – кивнула волшебница и подумав еще, сделала новое предположение – в таком случае не рациональнее ли будет попытаться, не в ущерб миссии конечно, ослабить силы наших будущих проти…

— Я этого не слышала – ударила по столу снова зашевелившейся металлической ногой Рейнбоу – гвардейцы, разумеется, большую часть времени будут находиться в резерве, но только потому, что это самая боеспособная часть армии, могущая заткнуть любую дыру – взмах в сторону лагеря — каждый из этих солдат – гражданин Эквестрии и их жизни – моя величайшая ценность.

Рэрити подавленно замолчала. Пегаска, посверлив ее еще пару минут негодующим взглядом, тоже.

— Твари несут смерть и разрушение всему миру – наконец нарушила тишину Эпплджек — они — то самое зло, для сражения с которым мы создали Орден Сумерек и ради сокрушения которого совершили много такого, о чем будем жалеть всю оставшуюся жизнь – опущенные глаза волшебницы, вызывающий взгляд Маршала. Удар по столу – Создатель Чудовищ должен быть уничтожен.

Она подтянула к себе пузатую бутыль зеленого стекла, безошибочно определив столь уважаемый ею сидр.

— А там – будь, что будет.

Вверх устремилась пушистая пенная струя.

-
— Рейнбоу забыла шлем – показала Эплджек в угол, с некоторым трудом выговаривая слова и покачиваясь – надо вернуть.

— Пошлю с почтовым пегасом – мечтательным голосом отозвалась единорожка, расправляя складки на продемонстрированном подругам Платье Победы – всё равно сейчас ее не догнать.

— Верно говоришь, партнер – согласилась напротив практически полностью раздевшаяся оранжевая кобылка, выглядывая из палатки – не пойму, она что, сразу везде?

Красавица аккуратно подошла к ней и какое-то время сосредоточенно изучала небо.

— Это рассвет – вынесла она вердикт – Даш просто не заметна на фоне голубоватой каймы. Надеюсь.

— Ее бы это огорчило – подумав, заметила земная пони, осуществляя задний ход дабы при повороте не задеть произведение ткацкого искусства. Это заняло какое-то время.

Круп во что-то уперся. Определив отсутствие вокруг рогоносиц, она по возможности аккуратно повернулась вокруг своей оси. Карта. Слегка забрызганная, со следами от бокалов и посыпанная крошками вперемешку с конфетти. Так много линий.

— Скажи – обращаясь к пространству, в котором где-то потерялась Рэрити, произнесла Эпплджек – а неужели всё действительно настолько плохо? То есть, совсем? Мы правда ничего не сможем сделать?

Вышедшая на околостоликовую орбиту единорожка послала ей недоуменный взгляд. Земная пони повторила вопрос, постучав по изображению Эквестрии.

— Ну почему, кое-что можем – она икнула и, покраснев, ОЧЕНЬ медленно села на свое кресло – я уже послала всех наших шпионов обрабатывать близлежащие к Кантерлоту города, а агитаторы оттуда вовсе никогда не вылезали. За них можно не волноваться, как и за большую часть гарнизонных – в наших копытах останутся все ключевые точки и крупный регион вокруг столицы – достаточный зачин для того, чтобы победа во второй Реставрация вновь оказалась за нами.

— Только на этот раз мы будем сражаться с пони – печально кивнула земная, поднимая с пола упавшую шкатулочку – а это обязательно? Может просто отдадим власть Луне и куда-нибудь сбежим?

— И долго по-твоему Принцесса продержится на троне? Тем более с таким…- новый недостойный истинной дамы звук – багажом? Неееет, раз уж взялись спасать Родину, то доделаем это до конца. Итак слишком много уже ради этого положили – она немного помолчала, после чего задумчивым тоном добавила — и сколько еще предстоит.

Тут Эпплджек кое-что вспомнила, от чего ее слегка побулькивающий разум из теплого предсонного состояния двинулся напрямик к протрезвлению:

— Скажи, а ты правда хочешь, ну это, убивать всех, кто с тварями?

Собеседница вздрогнула:

— Не хочу, но надо. Нельзя давать врагу шансов.

— Но ведь там могут быть жеребята, старики – поднялась оранжевая кобылка – да вообще может как у нас – верхушка с ними, а н-народ то и не чует…

— Неужели ты думаешь, будто я не задавала себе те же вопросы? – холоднеющим тоном поинтересовалась Магистресса – если взрослое население с чудовищами, то дети заражены. То же и со стариками, да и с правителями. Ты ведь не забыла, что способен сотворить даже один измененный, буде ему удастся попасть в нужное место и нужное время?

Представительница семьи Эпплов помнила, хоть и не по своей воле. В ее жизни не так много моментов, от которых хотелось избавиться столь же страстно, как предательства пони, которым успела довериться. Думала, будто знаешь их, а на самом деле…

— Но ведь теперь мы умеем отличать их – замотала она головой – проводить экспертизы, исследования. Твои рогоносцы…

— Не в полевых условиях – жестко прервала ее Рэрити – к тому же никто не даст гарантии, что с тех пор твари не продвинулись еще дальше в своей маскировке. Мы не можем рисковать. Всех коллаборационистов нужно уничтожить.

Ей вдруг представилось, как она заносит меч над маленькой голубоватой пегаской.

— А я не буду – вдруг совершенно по-детски и с такой же степенью упертости заявила оранжевая кобылка – вот просто возьму и не буду. И солдатам своим не дам.

Богатырский удар ногой в неожидавшее такой подлости кресло и яростный фырк, которому позавидовал бы любой бык.

Единорожка медленно встала. Обошла стол. Встала вплотную.

— Помнишь время, когда нам приходилось каждый день делать выбор между собственными представлениями о чести и жизнями пони? – голос будто наполнился ледяными иголками – Рейнбоу Даш сбежала сразу. Она просто не мыслит в подобных категориях. Остались только ты и я, понесшие эту ношу в будущее. Однако чем дальше мы заходили, тем меньше становилось тебя и больше приходилось брать на себя мне.

Земная пони сглотнула и отступила. Волшебница сделала шаг вперед:

— И вот наконец настал момент, когда Рэрити вдруг поняла, что осталась одна. Против целого мира. Не на кого опереться. Не у кого спросить совета. Даже попросить сочувствия негде. Я пришла к тебе и что же ты мне сказала?

— Я не могу решать, кто умрет сегодня, а кто – завтра – эхом отозвалось прошлое.

— Но обещаю принять всё, что решишь ты – закончила единорожка – так что будь любезна – выполни свое обещание.

Так долго стремиться к цели, чтобы застыть в нерешительности на пороге – якобы меланхолично прокомментировал странно печальный в последнее время Силин – кого-то мне это напоминает…

Хорошая такая оплеуха по наглой красной морде.

Я же говорил: не зарывайся – стараясь оставаться спокойным, произнес хозяин сознания – ты отлично знаешь, что мы просто ждем, пока подчиненные подготовят комплекс. Ответь лучше: ты уверен в ранее сказанном касательно моего «улучшения»?

Боишься, что я солгу – понимающе кивнул враг всего живого – зря. Ведь мы оба знаем, что эта роскошь не являлась для меня опцией ни во дни величия, ни тем более сейчас, когда я твой пленник.

Уверен ли ты? – с нажимом повторил вопрос еще гасящий свое пламя дух.

В том, что для есть путь получить большую власть над Семьей и при этом не стать ее частью? Сохранить свою «свободу»? – на сей раз он получил куда конкретней. Голос сразу стал куда менее наглым, а речь насытилась смыслом – да. Всегда существует риск ошибиться, но сейчас он минимален. У тебя существует возможность стать для них мной до смерти первого тела.

Хватка ослабла и обугленная душа вздохнула с облегчением, прямо на глазах заращивая свои раны:

Но я повторяю: это будет…

Я готов – рыкнул ненавидящий, глядя снизу вверх на вздымающуюся над ним громаду почти не пострадавшего интегратора – а всё, жаждущее поработить меня, поплатится за это.

Ты жаждешь прав без обязанностей. Мощи без ответственности – с менторскими нотками заговорил проигравший – взять силой то, что мне даровали из любви. Путь есть, но повторяю: вряд ли тебя хватит, чтобы пройти по нему.

Сказало существо, успешно проигравшее сперва свихнувшейся единорожке, пусть и владеющей «чуждой магией», а затем и обычному земному пони, у которого просто-напросто имелся достаточный для пробивания его брюха внутренний стержень – презрительно фыркнул пламенеющий – иди лучше подготовься.

Такого и врагу не пожелаешь.

А я тебе что ли нежно любимый старший братик? – всхрапнул хозяин сознания – и твое желание вместе с его отсутствием не рассматриваются. Ты проведешь меня. Уйди с глаз.

Алая фигура, странно отличная от представшей перед мысленным взором в день победы его духа, несколько минут просто висела в пустоте, испуская едва заметные волны сомнения, после чего выдала кривую улыбку и согнулась в издевательском поклоне:

Слушаю и повинуюсь.

Знает, паразит, что я нуждаюсь в нем, вот и пользуется.

Искра улетела в бездны сознания.

Ну ничего. Результат должен оправдать мои самые смелые ожидания.

Надеюсь.

Видимо в ответ на кислое настроение Отца, Удик осторожно потерся о мою голову по идее довольно жестким – могущим отрезать не слишком костистые конечности — крылом. Впрочем, учитывая чешуйчатость сего черного тела, прикосновение получилось именно таким, каким и намечалось – осторожным, вежливым и – за счет сопровождающих его чувств – мягким.

За прошедшее с момента рождения время феникс вырос втрое и ныне является вполне полноценным членом общества – в смысле нормально понимает, принимает и посылает запросы – однако в смысле единства ему далеко даже до весьма хилых в этом смысле перевертышей. Вероятно, родильный комплекс сосредоточился на внедрении его в Семью при максимально возможном сохранении позитивных сторон пернатого интеллекта, таким образом оставив будущую личность в относительном покое от посягательств.

Спорный вариант: конечно, самостоятельность и обучаемость нынче весьма полезные качества, но вот когда Армия будет восстановлена они будут только мешать.

Вот именно «когда», а не «если». Дракоаликорн не строил иллюзий – колосс из него при всем желании не выйдет, а значит придется использовать, по крайней мере пока, систему Волькена, лицезрение основных принципов которой сперва привела Силина в ужас, затем – в ярость, а после этого в глубокую, длившуюся несколько дней задумчивость, из которой он вышел другим монстром. То есть внешне-то образ поначалу оставался почти тем же, но вот ощущался пленник теперь иначе. Как минимум, не таким самоуверенным. А еще печальным.

Впрочем, смена строя оказалась далеко не единственной новостью для старого Создателя Чудовищ. Его, так сказать, «дух» существовал лишь в границах нескольких сотен метров от сохранившейся крови, да и то зачастую не слишком осознанно, поэтому мировые события в большинстве своем прошли мимо заключенного. Если бы не вернувшиеся горожане, то вполне вероятно всей этой катавасии и вовсе бы не случилось: враг всего живого бы просто тронулся от скуки и неоднократно упомянутых им в самых холодных тонах «отзвуках» — чего-то судя по всему крайне неприятного и связанного с нематериальными механизмами тварей.

Увы, самая интересная тема – «хозяин» и заключенный с ним договор — оказалась под строгим запретом: их обоих буквально выворачивало при любой попытке заговорить об этом, что впрочем долгое время не могло остановить любопытства победившей в споре за тело души. В итоге подчиненный смог сообщить лишь, что сия таинственная личность хорошо нам знакома, пусть и в другом амплуа. И да, мы таки принимали от нее кое-какие услуги, пусть и не вполне осознавая данный процесс…

Ненавидящий раздраженно ударил копытом в землю и послал перевертышам запрос. Те сообщили, что придется еще подождать – комплекс весьма сложен и для приведения его в чувство необходимо на порядок больше времени, чем на обыкновенные родильни.

Ясно.

Еще один приказ – и Удик, уже скоро наверняка заслужащий право называться по-настоящему, вспорхнул с плеча и устремился ввысь. Ему нашлось-таки место в планах нового, слабоватого Создателя Чудовищ – в виде мобильного ретранслятора. Однако чтобы дозваться до оставшихся с теми разбухшими кротами чейнджлингов ему также понадобится немало времени.

Чем бы заняться?

-
— В самом прямом: зачем мы следуем ним? – повторила вопрос странно умиротворенная в последнее время Диана, смотря в небо – да еще и помогаем ему собрать армию для новой войны? И не прикидывайся ослом – твое лицо сразу выдает породистого интеллигента.

Лентус, как раз решивший немного поразнообразить свой рацион местной «нормальной» — если флору Вечного Леса в принципе можно так называть – травкой, вздохнул и задумался. На деле он сам уже давно задался этим вопросом и даже нашел на него целый ряд ответов, но вот сформулировать их для внешнего пользования как-то не нашлось необходимости — кобылка просто шла за ним, по возможности стараясь помочь и подбодрить, а больше тут и спрашивать-то подобное некому.

Самцы – с непередаваемым презрением выплюнула Кризалис – вам бы только пользоваться. Сколько раз ты приходил к ней плакаться и ни разу не подумал, каково в это самое время ей.

Аликорн сделал несколько неряшливый мысленный поклон, однако отвечать не стал.

Надеюсь это признание своей ошибки выльется в хоть какое-то действие – продолжила Королева – если не в защиту ее чести от постоянных нападок, на что ты, скорее всего, не осмелишься пойти никогда, то хотя бы…

Простите ваше величество, мне пора отзываться – отгородился от нее бывший единорог и открыл глаза.

Диана всё так же спокойно лежала на спине. Вот только теперь к образу добавился неторопливо зажевываемый цветочек – видно его пример оказался заразителен.

— В целом по тем же самым причинам, что и прежде – устало усмехнулся жеребец – куда еще нам деваться из этого понежрущего Леса? Да и субординатов мне бросать не хочется.

— Они уже давно тебе не подчиняются – меланхолично заметила кобылка – а местность вроде перестала быть такой уж опасной – вдвоем вполне есть шанс прорваться – она повернула к нему лицо – но ты ведь и сам всё это понимаешь, правда ведь? Что на самом деле заставляет тебя идти за ним?

Лентус смешался под этим, внезапно ставшим весьма требовательным, взглядом.

— Ты беспокоишься за судьбу мира и хочешь держать копыто на пульсе? – спустя какое-то время решила она прийти к нему на помощь. Бывший полковник радостно кивнул.

Защитница снова устремила взгляд в небо:

– Хорошо – глубокий вдох и ощущение удовлетворения — а то я начала думать, будто ты устал от ответственности за свою жизнь и рад, что наконец-то нашелся некто, принявший ее из твоих копыт.

Аликорна перекосило:

— С какого…в смысле, откуда ты вообще взяла эту абсурдную мысль?

— Из личного опыта – слегка улыбнулась собеседница, дожевывая представителя флоры – ты наверное даже представляешь, до чего это приятно — сбросить на чьи-то мужественные плечи свои проблемы, вроде целого скопища беспомощных. А заодно и самой на них усесться.

Сегодняшний день определенно становится всё страннее и страннее.

— Отметь: сесть сверху, а не прогнуться под – с каплей игривости уточнила Наследница – просто прекратить думать и переложить тяжесть участи целого Народа на того, кто сможет решить их не хуже, а лучше тебя. Должна сказать, что ты в полной мере оправдывал мои ожидания. До прихода Принца – улыбка погасла – скажи, а ты ведь наконец изжил в себе то чувство вины, которое поставило нас всех, включая сам мир, в столь неудобное положение?

Прям-таки донельзя печальный и даже не вопрошающий взгляд.

— Нет — не смог соврать бывший полковник и поспешил объяснить – но ты же понимаешь, что произошедшее с Силином и тварями – неправильно. Ведь в конце концов они хотели нам всем добра, жаждали создать новый, прекрасный мир для каждого…

— Спасибо за ответ – вздохнула Наследница, внутренне замыкаясь, и встала – пожалуйста, не обижайся, но я хотела бы побыть немного в одиночестве.

Она развернулся и взвилась в воздух.

Лентус, увы, не успел рвануть за ней – его остановил громовой призыв.

-
— Вы хотите знать, что случилось на севере?- удивленно уточнил дырчатый, даже на мгновение перестав излучать нетерпение — сейчас?

— Да – рыкнул пламенный – именно в данный конкретный момент. Просто у меня появилось свободное время и я вспомнил об имеющихся у меня пробелах в знаниях о местной истории. И ты их сейчас заполнишь.

Аликорн оглянулся куда-то вдаль, посмотрел на меня, попереминался с ноги на ногу, после чего плеснул новой порцией раздражения и шлепнулся-таки на камень.

— Случился вынырнувший непонятно откуда город-государство с пафосным названием «Кристальная Империя», практически нескончаемой армией живых кристаллов, обеспечивающим ему полную пищевую автономность в условиях крайнего севера волшебным полем, обращенным в рабство населением и сумасшедшим, однако крайне искушенным в их странной магии правителем – рассказчик на пару минут приложил копыто ко лбу, вспоминая, после чего продолжил – его вроде бы звали Сомбра.

— Бывает – важно кивнул заинтригованный дракоаликорн – и?

— И объявил войну Семье – пожал плечами рогоносец – вернее просто без всякого предупреждения атаковал мирных рабочих, превратив немалую часть строивших плацдарм тварей в месиво прежде, чем не ожидавший атаки с севера Волькен перебросил туда солдат. И тут уж началась такая заруба, какой не видели с самого Вторжения – он запнулся и уже другим тоном продолжил — вернее, я вообще никогда даже не думал, что подобное возможно: целое море переливающихся живых кристаллов несколько недель напролет сражавшееся с простирающейся до горизонта армией разнообразнейших тварей…

Аликорн замолчал под наплывом воспоминаний, испытывая при этом нечто вроде священного трепета.

— Так кто же победил? – напомнил о себе ненавидящий, вновь начав размышлять о воспитательной работе.

— Второй – вернулся в реальность дырчатый – хотя на деле это вопрос спорный – нам так до конца и не удалось понять, из чего же противник создавал свои камни, однако искренне сомневаюсь, что они стоили ему столь же дорого, как положенные ими полчища членов Семьи. Таких потерь она испытывала с гибели…вас. Враг откатился к своим границам. Волькен не решился начать преследование, по крайней мере сразу, вместо этого отправив меня с «оставшимися верными» чейнджлингами на разведку. Дорогу к городу преграждала вздымающаяся до небес сплошная черная стена с хищно торчащими живыми шипами, однако нам удалось пролезть под ней, воспользовавшись проточервем…

— Чем?

— Как можно догадаться из названия – предком нашей транспортной системы, являвшимся по сути действительно обычным живым овалом из мышц, только размером с несколько домов и продвинутой вентиляцией пазух – возвел глаза к небу наглец – внутри мы обнаружили цветущую долину, по всей территории которой работали унылейшие из виденных мою в жизни пони…

— Ага и ты, наконец найдя свое призвание, попросился к ним в ученики? – с ухмылкой догадался ненавидящий.

— Нет – аккуратно ответил аликорн, видимо почуяв настроение господина – попытался выполнить поставленную передо мной задачу – выяснить кто нам противостоит, каковы их силы и цели, а также подготовить тактические данные для грядущего вторжения, заодно наметив основные цели для диверсий – жеребец плеснул досадой – к сожалению, мне так и не удалось докопаться до сути, но в общих чертах тамошняя ситуация выглядела так: Кристальная Империя являла собой государство полностью подконтрольных монарху рабов-пони, кои помимо прямого назначения использовались им в качестве источников энергии подобно «работникам» у перевертышей. Сам король представлял из себя существо явно непонической природы, имея в арсенале…

— Это всё мелочи – рыкнул пламенный – как это связано с Эквестрией?

— Весьма прямо. – мрачно кивнул Лентус – видите ли, как-то раз во время исполнения задания я учуял эмоции. Весьма сильные. Отрицательные. Заинтриговавшись, я выследил их источник, коим оказалась ничем не примечательная местная работница, при моем приближении впрочем резко прекратившая мести пол и насторожившаяся. Так я вновь встретился с Леди Дианой – он зажмурился от явно довольно интересных воспоминаний – Защитница Короны находилась в Кристальной Империи с той же целью, что и мы. Небольшая часть атакующей волны Сомбры пришлась и на Эквестрию. Таким образом случилось чудо – у Семьи и страны двух принцесс появился общий враг, а значит и возможность…

Наполнившийся было положительными эмоциями рогоносец сдулся как проткнутый шарик:

— Кто знает, может и правда что-нибудь да вышло бы – с разочарованием пробормотал он про себя, после чего поднял голову к слушателю – в общем, у нас появилась надежда на настоящий прочный мир между тварями и пони. Для нее это означало воссоединение Народа и может быть даже их возврат к прежнему виду – при отсутствии внешнего врага обществу бы вновь понадобились шпионы, а не диверсанты. Я же жаждал вернуться…в полюбившиеся мне во время Оккупации земли Эквестрии. Да и вообще, прекращения кровопролития – хорошая штука, не правда ли?

Предатель, из-за которого собственно и началось всё это «кровопролитие», выдал кислую улыбку.

— Воздерживаюсь от ответа – насмешливо отозвался ненавидящий со всё возрастающим интересом наблюдая за чрезвычайно нестабильным настроением собеседника. Видно эта тема для него действительно очень животрепещущая.

— А вот Принцесса Луна считала, что прямо-таки замечательно – еще более погрустнел аликорн, при этом стараясь поддерживать веселое выражение лица – и Волькен вроде бы даже искренне согласился на мир, после ряда дополнительных условий разумеется, кои властительница Эквестрии приняла. Против Кристальной Империи выступили объединенные силы пони, в виде некоторого количества опытных магов, и казавшейся тогда бесконечной орды тварей. Однако несмотря на это король смог продержаться аж несколько месяцев. В итоге путем ряда мощных магических ударов, многодневной и чрезвычайно кровавой лобовой атаки Семьи и диверсии чейнджлингов город оказался взят, но тут перед союзниками встало последнее препятствие – сам Сомбра – он вдруг сглотнул — тьма, лишь на время пафосной речи принявшая облик единорога и обратившаяся затем в несущую смерть всему живому бурю…

Ну надо же, страх. И, что еще интереснее, стыд.

— Мы ничего не могли ему противопоставить. Маги послали сообщение Принцессе и она даже обещала прибыть к нам лично, но до ее прихода Второму надлежало удерживать…зло внутри буквально залитого кровью центра города, посылая в эту черную тучу волна за волной своих солдат – не биться, но умирать, дабы всего лишь не дать монстру вырваться…– еще один всплеск тех же эмоций – время шло, выплевываемые облаком искалеченные и частично окаменевшие трупы громоздились до небес, а обещанная помощь всё не приходила. И в какой-то момент мой бывший командир просто сломался. Он отозвал свои поредевшие войска и сам вошел в заполненную тьмой башню. Через несколько часов по всей округе разнесся чистый хрустальный звон и облако исчезло. Дракоаликорн лежал на самой вершине, окруженный сияющими голубыми осколками.

Целая гамма эмоций, постепенно уступающая место печали:

— И вроде бы всё хорошо: враг повержен, мир подписан, грядет эпоха спокойствия и счастья. Но едва глаза спасшего нас всех существа открылись, как твари атаковали эквестрийских магов и немногих уцелевших в мясорубке несчастных жителей Кристальной Империи, знаменуя тем самым начало новой, куда более страшной войны – ибо проснувшееся более не являлось Волькеном Акутусом.

Молчание, сильно смахивающее на траурное.

— Так кто же такой этот «Безумец»? – дыхнул пламенем слушатель, дабы привлечь внимание погрузившегося во скорбь подчиненного.

— Не знаю – покачал тот головой – возможно принявший новое обличие король Сомбра или мой бывший господин, вобравший сумасшедшего короля и от того сам не удержавшийся на тонкой грани вменяемости, но скорее какой-то сплав между этими двумя. Так или иначе, это странное, обладающее силами их обоих, существо обрушилось на страну двух принцесс подобно бичу Единого. Причем в отличие от Силина, жаждавшего поначалу лишь обезопасить себя от агрессии и потому сразу направившегося к Кантерлоту, сие создание поставило себе целью полноценное уничтожение Эквестрии – то есть разрушение городов, истребление населения, разрыв коммуникаций и так далее. И я последовал за ним. Сперва – надеясь отговорить, затем – пытаясь уменьшить потери среди мирного населения, а в конце – чтобы спасти хоть кого-то – тяжелый вздох – и не преуспел ни в чем.

Округу прямо-таки заволокло воспоминаниями о собственном бессилии и отчаянье:

— Настоящие реки крови, под которой не видно мостовых и крошащиеся башни. Разрываемые в одно мгновение пони и падающие драконы. Закрытые крыльями небеса и протянувшиеся до горизонта армии – бывший единорог замотал головой и стряхнул с себя наваждение — в те дни мне не единожды казалось, будто это и правда Последняя Война, после которой уже ничего не будет.

— Понятно – кивнул дракоаликорн, радуясь, что разумно не дал пока услышать этой истории наверняка бы раскисшему от подобных новостей пленнику. Хорошая вообще сказка, только вот очень уж хочется спросить – скажи, а чего ты стыдился всё это время?

Аликорн удивленно воззрился на него.

— Не думай, что только вы с мелкой умеете чуять эмоции – усмехнулся пламенеющий, потягиваясь.

Указанное чувство вспыхнуло с новой силой. Несколько минут внутренней борьбы – и он склоняет голову:

— Вы же сами сказали: этот жеребец предал ВСЕХ своих командиров. И разве есть такая уж разница, сделал ли я это действием или же его отсутствием?

Монстр подумал и усмехнулся:

— Для меня так и правда – никакой. Свободен.

Бывший единорог с понурым видом ушел. Пятнадцать лет назад подчиненный из него был на порядок лучше. Впрочем, это не важно…

Дракоаликорн встал и направился в наконец пробужденный интегратор.

…скоро у меня будет МНОГО слуг.