Вечное пламя
Глава 21. Радушный прием
— Работает? — спросил я, пребывая в состоянии нервозности.
— Работает! — одобрительно кивнула мне Луна. — Всё хорошо, Дейби!
— Точно работает? — решил переспросить я. Мне до сих пор неизвестно это заклинание. Черт, а я ведь думал, что пони так и ходят. Выходит, что перед фестралами у меня вообще ничего прикрыто не было?! Блядь…
— Да! — отрезала она. — Сказала же, что всё хорошо… Дейби? — посмотрела Луна на меня странным взглядом.
«Что это с ней?» — удивился я её взгляду. Почему она на меня так смотрит?
— Чего?! — выдавил я, отойдя от неё на два шага.
— Ты чего раскраснелась? — ехидно метнула она в меня вопрос, чтобы я обратил внимание на своё лицо. Твою мать, да у меня все щёки горят!
— Н-ничего я не раскраснелась! — тряхнул я всем телом, чтобы сбросить с себя влагу. Брызги воды полетели в разные стороны. — Лучше дай мне полотенце! — аккуратно сменил я тему. Однако Луна не спешила мне его давать. Уставилась на меня и смотрит, заставляя краснеть ещё сильнее!
— Хватит на меня так смотреть! — топнул я копытом, уже не смущаясь. Хватит с меня комедии. К тому же я даже не знал о таком заклинании. В памяти Дейбрейкер ничего подобного нету!
— Ладно-ладно, — спокойно пошла она к шкафчику. — Вот твоё полотенце, — протянула Луна мне его телекинезом. Попробовать подобрать его рогом я не решился. Моя магия, как объяснила мне Луна, сейчас крайне нестабильна. Да и я сам ничего в ней не смыслю, только осталась парочка осколков заклинаний в голове от Дейбрейкер, да и всё. Пока буду только копытами орудовать. Ну и хренотень эти конечности, хочу я сказать. Вот вроде бы похожи на руки, но одновременно и нет. Я могу захватывать копытом предметы, будто притягивая их магнитом. Назовём это «копытокинез». Также я могу удерживать более мелкие предметы, например ложку или мыло. Очень интересная особенность! О, и из странного можно ещё выделить мои волосы. Судя по памяти Дейбрейкер, они должны прямо пылать. Однако тепла от них я тогда не чувствовал, сама Дейби называла это магическим сиянием. А сейчас это просто красные локоны. Как же так? Нужно разузнать…
И вот я взял копытцем полотенце и стал старательно тереть им мокрую шерсть. Поддавалась она, конечно, так себе, поэтому я тёр ещё усерднее. Хоть своё старое тело я уже не помнил, однако мои привычки никуда не делись. Как пример, я всегда пел во время душа.
— Думай позитивно: стакан всегда наполовину полон, всегда, — пропел я негромко себе под нос, оттирая влагу с тела, — чувствуй хорошее, плохого не существует. Между «нет» и «да» выбор только «да», — пошел я дальше и перешел к зоне волос. — Верь в лучшее, жизнь — это танец под присмотром чуткого Солнца, — приговаривал я сам себе почему-то тот вариант песни, который придумала Дейбрейкер. — Повторяй эту мантру чаще, повторяй, даже если звучит убого…
— Тебе не страшно, только потому что тебя пока ещё не пугали… — развернулся я во всю и пел строчки дальше, но тут же остановился. Моему вниманию предстала картина передо мной. Луна оцепенела и с широко раскрытыми глазами смотрела на меня. Её уши были сложены, а губы немного вытянуты.
«Что с ней?»
— испугался я. Луна смотрела на меня таким пронзительным взглядом. Словно услышала то, что никогда бы не хотела слышать. Но погодите… Откуда она знает эту песню?! Она что-то знает?! Твою мать, это начинает меня уже серьезно напрягать. Она точно что-то знает! Но откуда?
— Л-Луна? — дрожащим голосом позвал я её. На что та будто отвисла.
— Да? — переспросила она меня уже с менее впечатлённым лицом.
— У тебя сейчас такое лицо было… — вздрогнул я немного. — Всё ли у тебя в порядке? — серьёзно задал я тот вопрос, на который хотел получить не менее серьёзный ответ.
— Да, всё в порядке… — махнула она копытом, словно это пустяк какой-то. Она отвернулась в сторону окон и несколько секунд рассматривала витражи. Однако внезапно она снова повернулась ко мне с явным… смятением? — Дейби, а ты не хочешь сегодня поужинать со мной? — спросила она так, будто от этого вопроса зависело чуть ли не всё в её жизни. Да и как ей отказывать, когда она с такими глазами смотрит на меня? Будто заглядывает мне прямо в душу. Ну не могу я ей сказать «нет».
— Конечно, почему нет? — отвёл я её подозрения, на что она облегчённо выдохнула.
— Спасибо тебе, — на её лице появилась заметная нежная улыбка, такая добрая, так на меня смотрел только один человек. К сожалению, я уже его не помню. Твою мать, и почему в моей голове осталась только одна чушь, а всё самое дорогое мне самозабвенно сгинуло в моей памяти? Почему-то глубоко в душе появилось чувство, словно с ней можно забыть о том, что со мной произошло. Однако такое не забывается…
Я опустил свой взгляд, не в силах больше смотреть на неё. В такие моменты мне всё больше начинает казаться, что я совершенно не принадлежу этому миру. Будто он меня отвергает. Меня и Дейбрейкер полностью осушили и выплюнули обратно на потеху судьбе, заставляя жить в этом сладком и райском месте. Всё дерьмо, через что нас заставили пройти, всё это в конечном итоге стало абсолютно не важно. Однако вся эта боль, весь этот ужас остался в моём сердце. Словно на нем выжгли клеймо. И этот шрам ещё не скоро затянется, если вообще затянется. Кажется, кто-то искренне издевается надо мной. Мне в этом мире совершенно нет места… Сука, опять эти депрессивные мысли.
— Ладно, я пойду к себе… — выдавил из себя я, не поднимая взгляд, и пошел неспеша к выходу.
— Дейби… — остановила меня Луна, на что я остановился и повернул голову в её сторону.
— Да? — спокойно ответил ей, чтобы меня побыстрее отпустили. Хочу зарыться в одеяло и подумать некоторое время. И с чего я стал таким ранимым? Твою мать, я ведь раньше не погружался в этот тёмный омут депрессии.
— Твои доспехи доставили тебе в покои, — её слова, подобно холодной воде, вывели меня из размышлений.
«Ну хоть что-то хорошее услышал за это время!» — смягчил я свой взгляд. Броня мне сейчас не помешает! Хоть здесь все, кого я встречал, милы со мной, кроме одной. Однако я вполне уверен, что это пока. Нужно быть готовым ко всему. Первое, чему меня научило прошлое Дейбрейкер, так это то, что нужно быть всегда начеку. Быть готовым расстаться с жизнью в любую секунду. Да уж, нелёгкое у неё время было…
— Хорошо, тогда позови меня вечером, ладно? — ответил я с вымученной улыбкой. И пошёл к выходу. Мне определённо есть о чём подумать…
«Ну давай же!» — весь извёлся я. То напрягая шею, то напрягая голову, то всё вместе. Сука, не получается! И как только я решил попробовать что-то дельное, то, как обычно, нихрена не получается. И зачем я вообще полез в эту «магию»? Я приверженец здравого рационализма и скептицизма. Поэтому такая вещь, как магия, для меня сродни фокусам иллюзионистов. Но то, что я увидел в воспоминаниях Дейбрейкер, не отпускало меня ни на шаг. То, как она искусно колдовала, управляясь с огненной магией, меня поражало. Я очень любил смотреть на огонь, искрящийся из моей бензиновой зажигалки. Было в этом что-то такое… завораживающее, что ли? Словно за движением его танца я находил ответы на свои вопросы, уединяясь с пламенем. Одно лишь это заставляло меня по-настоящему желать искусство магии огня.
И вот я уже час сижу, напрягаю всевозможные части тела, чтобы хоть как-то приблизиться к своей цели. В памяти Дейбрейкер были какие-то отголоски заклинаний. Словно отдельно вырванные воспоминания. Которые являлись только конструктом заклинания. Ни больше ни меньше. Будто им нужно что-то ещё… Но что? Быть может, во мне совершенно нету маны? И со временем она появится? Хотел бы я так думать, однако времени у меня как раз и нету. У меня очень плохое предчувствие… Какая-то тревожность не покидает меня ни на шаг. Словно я на пороге чего-то судьбоносного. Не к добру это! Нужно снова попробовать!
«Так, воспоминания Дейбрейкер, сосредоточься!» — направлял я себя на нужный лад, копаясь в своей голове. Внутри всё ещё был туман, но уже не такой густой, как раньше. Чувствую нужный конструкт, фокусируюсь только на нем. Теперь напрягаю шею, после неё черёд рога, и…
БАХ
Внезапный выброс какой-то энергии из моего рога создал передо мной причудливый предмет.
«Монетка?!» — рассматривал я сие чудо. Круглая золотая монетка материализовалась буквально из ничего. Из моей маны?! Монетка эта совершенно не из моего мира, такая большая и удобно умещается в моем копыте. Неужели это валюта этого мира? Похоже на то. Знания из головы подсказывали, что это так называемый «битс». И откуда в моей черепушке вообще информация об этом… Да хрен с ней, с этой информацией, но целое заклинание…
«Видимо, Дейбрейкер приложила к этому копыто…» — сделал я логический вывод, потирая подбородок. Столько тайн, столько недосказанностей. Даже не знаю, что делать… Одно ясно точно: если у меня получилось из ничего создать монетку, то это может говорить о финансовой независимости. Всегда приятно, когда у тебя есть капитал. Поэтому мне просто необходимо наколдовать столько монеток, сколько получится!
«Я должен создать свой капитал!» — загорелся я идеей и принял более удобную позу для колдовства. У меня впереди ещё много работы!
— Агх, твою мать! — разругался я на всю комнату. Мой новоприобретённый рог болит настолько сильно, что ещё немного, и точно отключусь. Словно в голову вбили здоровенный раскалённый гвоздь. Очень неприятное ощущение. Нужно остановиться, а то точно скоропостижно сдохну прямо тут!
— Ху-у-у… — обессилено рухнул я на кровать. У меня получилось создать ровно двадцать монеток. Думал, дойду до тридцати, но на двадцать первой уже стал отказывать рог и подкосились ноги.
— Ха-а-а… — распластался я на этой небольшой кровати, прямо как тюлень, и начал сверлить взглядом потолок. Меня терзали смутные сомнения. Солнце уже садилось, давая место на небосводе ночному светилу. Стремительно вечерело, а Луна всё так и не приходила.
«Может, что-то случилось?!» — подскочил я с кровати. Быть может, бедную Луну заставила Селестия отчитываться из-за меня? Пока солнцезадая сладкоежка — угроза номер один. Я её откровенно боюсь, а ещё после того, что я наговорил ей утром, так теперь мне даже страшно к ней приближаться. И зачем я только такую чушь спорол?! Нужно проверить столовую! А если Луна одна сейчас ужинает? Хотя, если вспомнить любовь Селестии к своей младшей сестре, то такое маловероятно. Тогда я тем более должен проверить столовую! Кажется, я очень голоден, ещё и этот рог…
— Ай! — чуть дотронулся я до него, как тут же отозвалась сильная боль, пронзающая голову.
— Пора идти! — подошел я к броне Дейбрейкер и стал смотреть, как же мне её застегнуть. С накопытниками всё понятно: встал, защелкнул, со шлемом тоже всё несложно. Однако его придется отложить. В нём виднелось отверстие под рог, что меня и настораживало. Не хочу лишний раз тревожить эту конечность. Тем более с моей неуклюжестью, я на ногах-то еле-еле стою, а тут надо на себя шлем надеть, не задев при этом рог. Пока придётся обойтись без него. А вот как с крыльями действовать? На них ставятся какие-то заплатки.
— Эх, как говорится, глаза боятся, а руки делают! — принялся я надевать эти доспехи. Или уже копыта? Да плевать!
…
Накопытники защёлкнулись без проблем. Нужно было просто вставить в них копыта. А вот с защитой на крылья пришлось нормально так повозиться. Нужно максимально расслабить крыло и полностью его раскрыть, что в новом теле мне далось ой как непросто. После чего аккуратно зацепить латы именно за кость. Благо цеплялись они достаточно удобно. И вроде даже не стесняли в движениях. В общем, мне потребовалось двадцать минут, чтобы полностью одеться. И я был готов!
— Ну-с, поехали! — топнул я звонко по комнате и распахнул двери. Впереди меня ждало явно нелегкое событие!
К счастью, мне удалось отвязаться от стражника. Нужно было всего лишь сказать, что я иду в столовую к трапезе, и он тут же отстал от меня и ушел с поста по своим делам. Интересно, почему? По идее он должен следовать за мной, как личный стражник или что-то около того. Но он этого не сделал. Что наталкивает меня на мысли о том, что не всё в этом замке так радужно, как хотелось.
«Он определенно докладывает о каждом моём шаге…» — логические цепочки строились в моей голове, подобно строящимся мостам. Но кому? Первая на очереди Селестия. Но она наверняка не одна контролирует стражу. У неё же есть подчинённые. Был один командир стражи Кантерлота. Только вот незадача, я совершенно не помню его имени. Что-то с бронёй связанное…
«Агх, моя дурная голова!» — рассердился я сам на себя, но пришлось этот вопрос отложить на потом. Мои ноги, словно по памяти, двигали моим телом и несли меня предположительно в центральную столовую. И вот, звонко шагая копытами по большому королевскому коридору, я предстал перед небольшими золотыми дверями, перед которыми дежурили два стражника.
«Видимо, это и есть столовая!» — мгновенно сообразил я. Но откуда мои ноги знают точный маршрут досюда? Неужели Дейбрейкер и в этом замке была? Но как? Однако, как только я собрался войти в помещение, так меня тут же остановили.
— Вход воспрещён! — скрестили они копья передо мной в знак отказа. — Столовая сейчас находится в распоряжении Правительниц Эквестрии, назовите себя! — скомандовали они хором, но, похоже, они не учли одну немаловажную деталь.
«Я ТОЖЕ ПРАВИТЕЛЬНИЦА ЭКВЕСТРИИ!» — сжал я копыта в лютом гневе. Я сейчас еле сдерживаюсь, чтобы не снести этих увальней отсюда нахер. Спокойно… Спокойно… Вдох-выдох!
—Х-у-у, — протяжно выдохнул я. — Правительница Эквестрии Императрица Дейбрейкер! — властно и громко отозвался я, заставляя этих дуболомов хоть как-то шевелить мозгами. Те немного опешили и с явным страхом взирали на меня какое-то время. Словно сочетание этих слов мгновенно сеяло ужас и страх в сердцах других пони. Что же, меня это устраивает! Однако и на это у них, похоже, есть ответ.
— В таком случае мы должны оповестить всех в столовой о вашем приходе, — уже не так громко ответили они мне. Нет уж, им я такой радости не позволю!
— В этом нет необходимости! — отрезал я их намерения на корню. — Я в представлениях не нуждаюсь! — не обращая на них внимания, распахнул я двери.
С громогласным звуком открылись двери, заставляя всё в столовой затихнуть. Если бы меня попросили бы дать нужный эпитет к этой столовой, то я бы без промедления окрестил бы её «королевской». Отделка выполнена из белого камня вперемешку с золотом. Витражные окна украшены элитными шторами из дорогой ткани. А на стенах удобно расположились магические светильники, которые заливали всё помещение не менее благородным светом. Посередине комнаты стоял большой круглый стол, за которым уже расположились три пони.
«Блядь…» — ругнулся я про себя, когда увидел, куда попал. Луна, Каденс и Селестия миленько трапезничали в идиллии, пока не появился я. Ну что я могу сказать? Пиздец! Заявилась тут Дейбрейкер во всей своей красе и помешала семейному воссоединению. Ой, а как на меня смотрит сейчас Селестия… М-да, меня точно четвертуют…
Мне, откровенно говоря, сейчас же захотелось развернуться и уйти, — как говорится, «ошибся дверью». Но я уже здесь и стою себе в доспехах и думаю, как действовать дальше. С одной стороны, выйти из этой комнаты было бы как минимум некрасиво, однако с другой, я совершенно не хочу здесь находиться. Особенно в обществе этой сладкоежки, что сейчас взглядом будто испепеляет меня.
«А как бы действовала Дейбрейкер?» — пришёл я к мысли о внедрении в амплуа Императрицы злодейки-интриганки. Хотя есть ли от этого толк? В прошлый раз я так нехило нахамил Селестии, из-за чего теперь откровенно боюсь её. Может, следует извиниться и пойти обратно? Пожалуй, так и сделаю.
— Прошу прощения, ошиблась дверью, — не слушая ответа, развернулся на месте и уже было пошел в сторону выхода, однако меня остановили.
— Дейби! — выскочила Луна из-за стола, направляясь в мою сторону. — Проходи скорее, — одобрительно показала она копытом на общий стол, который уже был накрыт на четырёх пони. Каденс смотрела на это зрелище откровенно с раскрытым ртом. Селестия на удивление также была ошеломлена поведением своей младшей сестры.
— А кто же эта наипрелестнейшая пони? — спросил я, переместив взгляд на Принцессу Любви, будто искренне не зная эту пони.
— Добрый вечер, я Принцесса Любви Ми Аморе Каденза, — выдала она на одном дыхании дежурную фразу с представительским выражением лица и протянула копыто. И как только она успела тут же взять себя в копыта и выдать готовую фразу? Похоже, Селестия неплохо её натаскала по вопросам официальных встреч. Сразу видно, что не первый день на руководящем посту.
«Ми Аморе Каденза…» — удивился я этому словосочетанию слов. Звучит весьма по-французски. Может, блеснуть своими блеклыми знаниями французского языка? Нет, ну а вдруг такой и вправду существовал в древней Эквестрии? Неспроста же её так зовут, верно?
—Saluons tous la princesse de l'amour de tout mon cœur, — обхватил я её копыто и поцеловал его основание, как это принято в моем старом мире целовать руки благородным дамам. — Императрица Эквестрии горячо приветствует Принцессу Любви Ми Аморе Каденза, — словно перевел, что сказал, но уже на Эквестрийском языке. На что розовая аликорна раскраснелась ещё сильнее. Её глаза были невероятно большими, видимо, из-за потрясения, а щеки налились смущающим румянцем.
— М-Можно просто Каденс… — пискнула она в ответ, немного отворачиваясь от меня.
— Хорошо, Каденс, — одобрительно кивнул я и встал во весь рост. — Полагаю, это моё место? — показал я копытом на место за столом, на котором уже стояла первичная сервировка.
— Да, конечно, садись! — поторапливала меня Луна скорее начать трапезу. — Сейчас вывезут первые блюда, — приговаривала она, начиная тем большое обсуждение. Моё место было расположено идеально напротив Селестии. А она всё продолжала на меня смотреть, только взгляд у неё был уже не с такой ненавистью. Я бы сказал, что сейчас она взирала на меня с явным недоверием. Видимо думает, что я ещё что-нибудь выкину. Ну а я подготавливался к своему, кажется, самому сложному и муторному ужину в своей жизни. Уже стало понятно, что нормально поесть мне здесь не удастся…
БУХ
Открылись двери из центральной кухни, и служанки стали выносить блюда одно за другим. И тут же скудный большой стол стал ломиться от еды. Служанка поставила передо мной блюдо и открыла его. Это был суп, который явно был похож на овощной, а сверху супа виднелись цветы… лаванды?
«Что это за суп такой?» — скривил немного я лицо. В нем не было ничего такого, что мне бы пришлось по душе. И ведь ладно, если бы это был просто овощной суп, но эти цветы сверху…
«Ну и гадость!» — подумал я, однако в тот же момент увидел, как все остальные стали его неспешно есть. Может, всё не так и плохо? Может, с новым телом у меня поменялись и вкусовые предпочтения? Агх, да что тут гадать?! Проще будет уже попробовать, наконец!
…
«А как мне его попробовать?» — посмотрел я на свои столовые приборы. Все они показались мне какими-то… детскими, что ли? Ложка больше похожа на ту, которой мешают сахар в чае. А вилка — и вовсе позор какой-то! Ей даже проткнуть что-то не выйдет! Я мельком посмотрел на сервировку других аликорнов, и она совершенно отличалась! У всех остальных приборы весьма удобно помещались в копыте, хотя им совершенно не мешало использовать вместо них телекинез.
«Похоже, кто-то из прислуги решил надо мной пошутить…» — мрачно констатировал я, отчего зубы стали скрипеть сами собой. И какая тварь решила пошутить над аликорном? Если это кто-то из прислуги, то наверняка не она одна решилась на столь вопиющую дерзость.
«Наверняка за ней кто-то стоит…» — пазл в голове начинает потихоньку складываться. Ну не могла она действовать по своей воле. Но кто может дергать за ниточки?
«Что наговорила Селестия обо мне в моё отсутствие?» — посмотрел я на неё хмурым взглядом. Та лишь закатила глаза и продолжила наслаждаться своим блюдом. Ну что же, попробуем хотя бы ложкой зачерпнуть этот суп.
…
«Фу, блядь!» — отодвинул я этот деликатесный суп от себя подальше. На вкус он больше походил то ли на щи со шпинатом, то ли на ещё другую хрень, которую мне давали в детском саду. И как это едят другие Принцессы?! По их виду им всё вполне нравится. Неужели это моя порция настолько плохая? Или, быть может, я ещё не пристрастился к здешним блюдам? Единственное, что можно сказать наверняка, так это то, что я уйду отсюда голодным и злым!
Тем временем пришла очередь уже второго блюда. Это был небольшой салат из листьев капусты вперемешку с дольками апельсина, кусочками яблок, и по бокам виднелись орехи. В целом, выглядит весьма аппетитно. Как легкий салатик, думаю, пойдет…
«Да как его наколоть-то?» — тыкал я этой декоративной вилкой, как какой-то идиот. Так, мне уже совершенно осточертело принимать участие в этом нелепом цирке со мной в главной роли! Поэтому я наплевал на все нормы морали и этикета, и начал есть салат прямо так, из тарелки. Из-за чего все трое посмотрели на меня удивленными взглядами.
— Ты даже норм этикета не знаешь? — пренебрежительно кинула камень в мой огород Селестия, на что я тут же вскипел, однако вида не подавал.
— Мне тяжело следовать нормам этикета в моем нынешнем состоянии… — с вымученной улыбкой ответил я на её нападки. Салат оказался вроде ничего, но каким-то пустым, что ли? К такому салату хорошо подошла бы рыба… Ах, сейчас бы чего-то мясного, а не вот этой вот травы. — А рыбу здесь подают? — решил спросить я, на что Селестия демонстративно цыкнула.
— Никакой пони не станет есть мясо! — шикнула на меня Селестия. — Кроме тебя! — гневно посмотрела она на меня. — Чудовище… — проговорила Принцесса Селестия себе под нос.
— Как ты меня назвала?! — однако назло ей я всё слышал. Какой-то внутренний триггер сработал во мне, приводя нервную систему в боевую готовность. Зубы начали скрипеть ещё сильнее, заставляя обнажить клыки в недобром оскале. Сердце бешено заколотилось. Казалось, ещё немного, и я точно вспыхну, как самая настоящая спичка.
— Я назвала тебя той, кем ты и являешься, — хлёстко ответила она мне, будто влепляя ещё одну словесную пощёчину. Что-то колыхнуло в моей груди. Раздалась неприятная боль где-то в области сердца, заставляя мою и так убитую психику трещать по швам. Её слова были подобны ножам, что она метко втыкала в самые болезненные шрамы моей души.
— Хватит! — вскочил я из-за стола. — Я больше не стану это терпеть! — выпалил я. Меня целиком и полностью захватил гнев. — Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не набить тебе морду! — топнул я копытом с такой силой, что камень под ногой покрошился.
ЗВЯК
Рядом пошатнулась служанка с подносом чая и упала, разбив всю посуду. Раздались трески керамики по всей комнате, словно это была аллегория на всю мою жизнь. Не позволю так с собой обращаться! Я целиком и полностью понимаю мотивы и действия Дейбрейкер, готов даже встать за неё горой, если потребуется. Однако прежней её теперь нету. Теперь я —Дейбрейкер, и пока я жива, не позволю посрамить добрую память обо мне. Ужин испорчен!
— Вместо того, чтобы спокойно поесть вместе с нами, ты нарушаешь все доступные нормы этикета и приличий, убийца! — вскочила уже сама Селестия, обвиняя меня во всех смертных грехах. — Пошла вон отсюда! — выставила меня за дверь.
«Наговорила гадостей, а теперь выставляешь за дверь?» — от её последней фразы у меня совсем испортилось настроение. Ушел весь гнев, вся обида и злость. Всевозможные эмоции разом покинули меня. Осталась только одна — апатия. Полное отсутствие стремлений и эмоций. Как всё стало… безразлично… Да я чудовище, однако я хотя бы пытаюсь жить с этим…
— Ха-а-а, — устало выдохнул я. — Знаешь, Селестия, хоть я и чудовище… — выдержал я паузу, чтобы сказать, наконец, то, на что не хватило духу Дейбрейкер, — однако у меня есть сердце… — бросил вслед и пошел к дверям. Я даже и не подумал обернуться. В тот момент совершенно нельзя было оборачиваться.
«Твою мать!» — швырнул я со всей дури бедную подушку, из который уже обильно торчал пух. Не получилось сдержать нрав Дейбрейкер. А я ведь хотел как лучше, поесть в спокойствии, но нет, на тебе, блин. Высказал всё, что думаю о Селестии, ей в лицо. Да и она, конечно, дала жару, отчего у меня по-настоящему полыхало. Беда в том, что там не только мы вдвоем сидели, ещё Луна и Каденс…
«Первое впечатление точно испорчено…» — безразлично смотрел я на эту подушку в другом конце угла. После тех злых слов, которые по значению больше похожи на клинки, совершенно опустились руки. Вернее, уже копыта… Самое ужасное в том, что после этого «события» моё чувство тревожности обострилось ещё сильнее. Подсознание уже откровенно вопило, что-то должно было произойти. Такое чувство тяжелое, словно вот-вот что-то лопнет в груди. Может, пойти извиниться? Всё-таки в споре виноваты всегда оба, поэтому мне первым следует принести извинения. На дворе стояло уже утро, Солнце чуть выглядывало из-за горизонта, приветствуя своими лучами. К сожалению, поспать мне так и не удалось. Я всецело погрузился в болото под названием «Одиночество и апатия». Это отвратительно осознавать, что у меня нет абсолютно никого в этом чужом для меня мире. Никого близкого, кто бы мог выслушать, посочувствовать, сопереживать наконец…
«Ай, не хочу больше об этом…» — устало поднялся я с кровати и решил действовать. Быть может ещё не поздно нормализировать отношения с Селестией?
Я вышел из своей комнаты и направился вниз по лестнице. Решил снова надеть броню, как-никак, она мне точно не помешает. Рог уже не так болит, что позволило мне надеть шлем. В полном обмундировании уже было чуть поспокойнее и как-то уютнее что ли?
Шагая звонкими шагами, я направился вдоль коридора в покои к Селестии. Но мой взор вдруг уловил интересные вещи. На витражах сбоку меня были изображены разнообразные события, которое пережил род пони. Начиная со свержения Дискорда, заканчивая заточением Великого и Грозного Тирека. Во всех этих картинах я находил разные смыслы, подтексты, что скрывалось за фигурами, какие слова вкладывали художники в эту работу.
«Это поистине великолепные картины!» — восхитился я этими дорогими, не по стоимости, работам. Как вдруг мимо меня горделивой походкой прошелся какой-то индюк! Даже не поздоровавшись?!
— Кто вы такая? — вдруг остановился он, обращаясь, видимо, ко мне. Выглядел он прямо благородно, ничего не скажешь. Белая шерсть, золотые локоны, которые завивались в кудрявую гриву. А одет он был в подобие костюма. Неужели принц какой-то?
«У меня плохое предчувствие…» — посмотрел я на него оценивающим взглядом. Что-то подсказывало внутри меня, что с ним ни в коем случае не стоит вступать в диалог. Да что вообще происходит с моей интуицией?! Что он вообще способен сделать такому аликорну, как Дейбрейкер?!
— Смотря кто спрашивает, — дерзко парировал я его нахальный вопрос. Не знать меня — это одновременно и глупо, и плохо… Плохо для спрашивающего, естественно.
— Извольте ответить на вопрос Его Высочеству Блюбладу! — вмешался в наш разговор стражник рядом с ним. По его манере поведения было понятно, что так просто от меня не отстанут...