Вечное пламя
Глава 2. Нежданное прибытие
«Ай… Как голова болит… мать ее».
Ощущение, что я напился так, будто это был мой последний день в жизни, а после меня ещё кирпичом били по голове, да так, что чудом сотряс не получил.
«Стоп, ладно голова, но почему всё тело словно били и кололи?»
Всё ломит, и у меня стойкая тупая боль под правым плечом. Плечо сломано, что ли? Дыхание прерывистое. Очень трудно дышать, без боли даже вздохнуть не могу; похоже, рёбра сломаны.
«Так, нужно понять, где я нахожусь».
«Нужно открыть глаза».
…
«Ну же!»
…
«С*ка, не получается».
«Я что, под завалами, что ли?»
Очевидно, я лежу, но не могу понять, в какой позе. Если открыть глаза не получается, значит, нужно использовать другие органы чувств. Так, у человека их пять: зрение, вкус, обоняние, осязание, слух. Пойдем по порядку: зрение — не выходит, во рту отчетливый привкус металла, — должно быть, во рту кровь, и её много. Сплевываю остатки крови. Начинаю жадно вдыхать через нос, получается не особо, но через боль я ощущаю, что либо нахожусь на какой-то заброшке, либо в каком-то подвале. Улавливаю заметный запах бетонной крошки. Теперь осязание, — пытаюсь хоть мало-мальски пошевелиться, чтобы что-то почувствовать… Выходит с трудом.
«Где моя одежда?»
Холода я не испытываю, что странно, чувствую на голове тяжесть. Также чувствую груз на ногах и на груди. Похоже, на мне шлем, и какая-то непонятная экипировка… Доспех, что ли? Теперь слух, — мало что слышу, какие-то голоса, речь не могу разобрать, хотя отдаленно она кажется очень знакомой. Однако могу точно заверить, что это не русский и не любой другой человеческий язык. Кроме того, слышу, как кто-то плачет; я сразу могу сказать, что это не плач от горя, скорее плач от счастья, как будто здесь встреча семьи спустя продолжительное время.
«Что за чувство такое?»
«Словно я знаю этот плач и язык, на котором они говорят что-то друг другу».
«Почему же этот язык для меня так знаком?»
«Пока это не главный вопрос».
«Нужно как-то открыть глаза».
Попробую их протереть локтем. Очень осторожно, не издавая лишнего шума, я медленно потянулся локтем до глаз.
«Стоп, почему у меня такой вытянутый рот, словно пасть хищника?»
«И почему у меня какая-то шерсть на руке?»
У меня появляется некоторое тревожное чувство глубоко в груди. Я понимаю, что если буду дальше мыслить в этом направлении, то начну впадать в панику.
«Не паникуем, паника — это самое последнее дело».
«Нужно отвлечься».
«Так, что у меня с глазами?»
Я начинаю осторожно поднимать веки. Взор полностью замылен, словно смотрю через замусоленные очки. Моргаю несколько раз, чтобы сфокусировать зрение, всматриваюсь и вижу несколько существ, не больше восьми. Все они разные, разных цветов и размеров, со своими отличительными чертами. У одного существа даже есть миленькая ковбойская шляпка, а у другой была прическа, прямо как из салона красоты, правда, немного растрепанная.
«Это что, кони?»
«Нет, скорее, это пони».
Группа из шести пони стояла полукругом, наблюдая за парочкой пони побольше. Кто-то из них плакал, другие нежно умилялись, а одна пони искренне радовалась, практически прыгая на месте. Две пони стояли в центре, остальные же наблюдали за воссоединением семьи. Почему семьи? Потому что их поза, выражения на лицах, горячие слезы, которые они лили, — всё это кричало о том, что они семья, которая не виделась очень долго.
«Почему у меня стойкое ощущение, что они и моя семья тоже?»
Выглядели все пони грациозно, но не особо реалистично: у всех были большие глаза, цвета шерсти были разными, — у одной шерсть была темно синей, а у другой вообще розовая.
«Это мультик, что ли?» — удивился я, отмечая нереалистичность картины передо мной.
Вопросов с каждой мыслью становилось всё больше и больше, а ответов как не было, так и не появилось. Лучше послушать, о чем же говорит эта сладкая парочка.
«Так, что же они говорят друг другу?»
— Тия, я так рада, что всё закончилось! Я очень сожалею о содеянном и всецело прошу у тебя прощения, — сказала синяя пони, заливаясь горькими слезами сожаления.
«Почему я понял буквально каждое слово, что произнесла пони?»
«Откуда я знаю этот язык?»
— Если кому и следует извиниться, так это мне. Тогда я не понимала, что никакие государственные дела не могут быть важнее семьи. Прости меня, Лу, за то, что осознала я это слишком поздно, — сказала белая пони, нежно обнимая крылом синюю.
— Прошу, не вини себя одну, мы обе виноваты. Давай теперь жить, как любящие сёстры, как и раньше, — нерешительно добавила Селли.
«Стоп, как я только что её назвал?»
«Что ещё за «Селли»?»
— Конечно, Тия, я сама хотела предложить, но думала, что ты откажешься, — медленно опустила голову синяя пони в извиняющейся манере.
— Как же я могу отказаться от своей маленькой милой сестренки? — мягко сказала Селли, обнимая еще сильнее свою сестренку.
«Опять эта «Селли», да что же со мной происходит?»
«Кто я вообще такой, почему в памяти одни провалы, словно все закрыто пеленой».
Чувствуя, как решительно надвигается паника, словно буря, я продолжал задавать себе вопросы, на которые нет ответа.
«Я слабо помню жизнь до смерти; помню, как дрейфовал в космосе, будто комета, теряя остатки человечности и разума в целом; помню, как меня потащила за собой ярко-желтая, словно пламя, комета».
«А дальше я очнулся уже тут».
«Так кто же я такой, мать вашу?!»
Я опустил взгляд на свои руки и увидел побитые и покрытые синяками белые копыта в медных, скорее даже пламенных, накопытниках.
«Я что, пони?» — это была моя первая мысль, которая прорвала оборону ясности ума, вследствие чего паника овладела мной, как никогда раньше.
«БЛ*ДЬ, ЧТО ЭТО ЗА Х*ЙНЯ, ПОЧЕМУ У МЕНЯ КОПЫТА ВМЕСТО РУК?!»
«ПОЧЕМУ Я ЗНАЮ ЯЗЫК, КОТОРОГО Я НЕ ИЗУЧАЛ?»
«КАКОГО Х*Я ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ, Я ЧТО, В ФИЛЬМЕ УЖАСОВ СНИМАЮСЬ?!»
«ЧТО ЗА УЖАС ЗДЕСЬ ТВОРИТСЯ, КАК Я ВООБЩЕ СТАЛ ПОНИ?!»
— Кхакх… — выдавил от тревоги я, кашляя кровью.
Вижу, как картина передо мной затуманивается; у меня начинается одышка, сердце колотится, словно бешеное, на лбу проступает холодный пот. Всё, я поймал паническую атаку. Так, надо успокоиться. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Повторить.
…
«С*ка, не получается, как же так?»
— Принцесса Селестия, т-тут что-то п-под завалами п-п-происходит, — сказала желтая пони, медленно и неуклюже приближаясь ко мне.
«ЧТО?»
«Она сказала «принцесса Селестия», я правильно расслышал?»
Нет, ошибки быть не может. Я точно услышал «принцесса Селестия». Это что, тот самый мультик из детства про дружбу и магию? Там же полно персонажей, как положительных, так и отрицательных.
«Тогда кто, мать вашу, я такой?»
— О чем ты, Флаттершай? — спросила Твайлайт, подходя к своей трясущейся подруге.
Теперь я узнал всех здесь присутствующих. Собралась здесь основная шестерка: Твайлайт Спаркл, Эпплджек, Флаттершай, Рарити, Пинки Пай и Рейнбоу Дэш. Также рядом с ними с изумленными лицами стояли принцесса Селестия и принцесса Луна.
«Так, а где я нахожусь вообще?»
Видно, не шибко всё, так как, по-видимому, я нахожусь под завалами, еле двигаясь. Старый тронный зал в полузаброшенном состоянии. По бокам зала красуются гобелены, покрытые хорошим слоем пыли и давно потерявшие свой цвет, имеются отверстия под окна, но самих окон давным-давно уже нету. По строению сооружения я сразу смекнул, что это замок Двух сестер.
— Сейчас, одну секунду, я тоже что-то вижу под завалами, — поддержав свою подругу, сказала Твайлайт.
Твайлайт начала колдовать. Её рог засветился фиолетовым свечением. Окутав камни своей магией, Твайлайт телекинезом убирала камни. Лишь когда завалы убрали, все пони вскрикнули от неожиданности, обнаружив меня. Однако это было лишь мгновение. Через пару секунд изумления появились настороженные взгляды. Некоторые из них боялись меня, однако другие, — я точно мог это сказать, — готовились к бою.
«Не время сидеть, сложа руки… Скорее, копыта, но тем не менее», — подумал я, начиная медленно вставать.
Аккуратно поднимаясь, я осознал, что абсолютно не умею ходить на четырёх ногах. Если я упаду, то, скорее всего, уже не встану.
«А что делать-то?»
«Не знаю, может, попросить помощи у Селестии, она вроде бы добрая правительница, может, сможет помочь?»
— Кхакх… С-Селестия… — начал говорить я, параллельно отхаркивая кровь.
Однако взгляд Селестии был совершенно не добрым, скорее злым. Она начала сверлить меня таким взглядом, будто встретила заклятого врага. Тут до меня доходит, что я явно помешал их великому воссоединению и теперь представляю для Селестии угрозу высшего уровня.
«Но почему же?»
«Что я такого сделал, что на меня обозлилась добрейшая и всепрощающая пони?»
И тут я начинаю себя осматривать. Сверху из-под шлема виднелся длинный рог. Итак, я могу использовать магию, меня это радует. Как её использовать — это уже другой вопрос. Надо посмотреть назад, — смотрю и вижу крылья. Одно крыло перебито, другое сломано в сложенном состоянии.
«Так, у меня рог и крылья, значит, я аликорн».
«Но кто же я тогда?»
Аликорнов в этом мире очень мало и все они разные. Однако у меня белая шерсть, с оттенками оранжевого, практически такая же, как и у Селестии.
«Что же это значит?»
— ДЭЙБРЕЙКЕР! — гневно сказала Селестия, используя Кантерлотский глас, после чего её рог засветился, — было ясно, что она начала готовить какое-то мощное заклинание.
Мои инстинкты кричали, мне нужно было бежать и поскорее, иначе прямо здесь от меня ничего не останется. Прямо как на автопилоте, я быстро развернулся и приготовился бежать со всех копыт. Этот поворот дался мне с таким трудом, будто кто-то снова вдарил по моим сломанным рёбрам. Однако меня это не останавливало. Жажда жизни не позволяла так просто рухнуть прямо здесь. Я поджал копыта и рывком перешел к бегу.
«Я бежал со всех ног, даже не думал о битве с ней!» — внезапно подумал я.
БАХ!
Резкая боль пронзила меня. Внезапно мои ноги подвели меня: подкосившись, я споткнулся о булыжник, и с глухим звуком упал, захлебываясь в крови. Боль была такая сильная, что у меня полились слезы, да так, что ещё чуть мыслей про экзистенциальный ужас, который меня настиг, и я начну по-настоящему рыдать.
— Кха-кхах… Кха-ха, — отхаркивая кровь и заливаясь слезами, я стал наблюдать за приближающейся Селестией и другими пони.
«Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал».
«Видимо, это конец…»
Веки стали предательски закрываться. Я очень старался их поднять, но они были такими тяжелыми. Словно пытался сделать невозможное. Уже с закрытыми глазами я стал слушать напряженный разговор, который там завязался, однако как бы я ни старался его слушать, всё же мое сознание стало куда-то ускользать. Какая-то короткая вторая жизнь получилась, даже пожить толком не смог. Ну и ладно, теперь-то я попаду в рай, ведь так?