Fallout: Equestria - Lost in time

Глава 19. Затишье перед бурей.

Доброго времени суток, дорогие читатели! Извиняюсь за столь долгое отсутствие. Это повторится.
В любом случае, я хочу вас всех поблагодарить за то, что уделяете моему творчеству время и готовы ждать новые главы. Мне уже неудобно было заставлять вас ещё ждать, так что выкладываю сегодня. Хотя я всё ещё главой не очень довольна, и есть такая вероятность, что я её ещё буду редактировать. Благодарю за понимание.
В любом случае, надеюсь, вам понравится! Приятного прочтения!

Глава 19
Затишье перед бурей.

И тут-то всё и покатилось к параспайтам.

Удобство.

В Пустоши было не так уж много мест, способных похвастать этим качеством. Но этот отель явно был одним из них. И прямо сейчас, когда я лежала на кровати с лишь чуть-чуть продавленным матрасом, на простыне, под одеялом, с подушкой под головой, я была этому откровенно рада. В пень сотню потраченных крышек: оно того определённо стоило! Как же давно я так хорошо не высыпалась! Мне так хорошо спалось, что я даже не могла вспомнить, что мне снилось. Да это, наверное, и к лучшему: давненько уже мне не снилось ничего хорошего...

После пробуждения я не стала вставать сразу: это утро выдалось просто замечательным, и я была твёрдо намерена сполна насладиться каждым его мгновеньем. А для этого вставать было совершенно не обязательно...

Таким образом, около получаса я провела в блаженном ничегонеделаньи, уткнувшись носом в подушку. Наконец, когда мне это уже надоело, я перевернулась на спину и потянулась:

— Ммгхм... утро доброе.

Ответа не последовало: видимо, я опять вскочила раньше всех.

Подумав немного, я решила воспользоваться появившимся временем с пользой, и отправилась искать, где тут умывальник.

В ванной\уборной, располагающейся, как выяснилось, в конце коридора, обнаружилась большая бадья, полная воды, и ковшик. Навскидку, литров так тридцать... хотя, может быть и меньше. Не знаю. Здесь даже оказалось кое-что, на что я и не надеялась: зеркало и даже – я сама сперва глазам не поверила – кусок мыла! Хорошо живём!

 Я осторожно подошла к зеркалу. Возможно, это на меня так подействовали мои кошмары с Рефлекшен в главной роли, но я словно опасалась, что она снова возникнет в нём....

Рефлекшен в зеркале не оказалось. Вместо неё на меня оттуда смотрела почётный член клуба «Юный трубочист». В Эквестрии такую чумазую кобылку ещё поискать надо было. В прочем, в Пустоши так выглядел каждый первый. Мордочка кобылки казалась сизой из-за пыли, грива растрепалась и сбилась в колтуны. Даже перья – и те уже немного махрились.

Смерив отражение взглядом, я решительно подошла к бочке и, задержав дыхание, сунула голову в воду.

И-и-и!!! Я, конечно, подозревала, что вода будет холодной, но не настолько же!!! Я отпрянула от бадьи, тряся головой и разбрызгивая воду с мордочки по всей комнате, и тут же врезалась в унитаз задней ногой. Больно, однако!

Зеркало показало не самый утешительный результат: если раньше на моём лице была грязь, то теперь там была мокрая грязь. Мыло – в атаку!

Я извела кучу воды (если только воду вообще возможно мерить кучами), прежде чем из-под слоя Пустошенской пыли, наконец, показалась знакомая мордочка одной Эквестрийской кобылки. Теперь я начала жалеть, что здесь негде вымыться полностью. Впрочем, это не помешало мне оттереться, насколько это было возможно, мокрым полотенцем (я его только сегодня заметила на спинке кровати).

Свет мой зеркальце, скажи, да всю правду доложи: ну как?

Чтож... не так плохо.

Если раньше я являла собой печальное зрелище, то теперь оно сменилось на комичное. Мои грива и хвост намокли, обвисли и теперь выглядели такими редкими... они составляли не более четверти от обычного своего объёма! Ну, класс, теперь я чувствую себя лысой. Шёрстка после вытирания напротив, пошла забавными колючками, а перья слиплись, став похожими на иглы. Ценой же всего этого было ма-а-аленькое такое озеро на полу и запачканное, вымокшее полотенце. Кстати, плащ тоже надо бы постирать: Пустошь – грязное место... только сначала за собой прибрать придётся.

Кстати, отмывая копыта, я заметила несколько пятнышек бледной кожи, виднеющихся даже из-под шёрстки. Поздравьте меня, теперь у меня ещё и шрамы есть! Разве это не замечательно...?

Надеюсь, мама не заметит, когда я вернусь...

« — Если ты вообще вернёшься» — не преминула вставить свои пять копеек Рефлекшен. Я мысленно послала её на луну.

За всем этим безобразием я даже не заметила, как проснулись остальные. Я осознала это, только когда дверь распахнулась, и там возникла какая-то незнакомая кобыла. Я тоже обернулась к ней. Несколько мгновений мы молча взирали друг на друга, после чего она осмотрела и комнату. Обведя взглядом высыхающую лужу на полу, меня и плащ, отмокающий в нерабочей раковине, она осторожно взялась за ручку и медленно закрыла дверь.

Даже боковым зрением я заметила в зеркале, как пылали мои щёки.

Некоторое время спустя, когда я уже успела чуть-чуть прибраться, дверь снова открылась, и заспанная Эмеральд с растрёпанной гривой (её грива вообще способна растрепаться?!) показалась в проёме.

— Вот ты где... – пробормотала она. Отодвинув меня плечом, юная кобыла подошла к зеркалу, смерила отражение недовольным взглядом, щедро плеснула себе на лицо из ковшика, взвизгнула от холода и тут же вытерла воду полотенцем. После этого её рог засветился, и откуда-то вылетела расчёска, окутанная изумрудным сиянием. В несколько взмахов единорожка вернула гриву в изначальное, безукоризненно гладкое состояние: ровная, изящно обнимающая шею волна, завивающаяся на конце. И с чёлкой, как у Принцессы луны. Я тихо хмыкнула: вот это я понимаю – стиль! Моя же текущая причёска, похоже, была позаимствована у швабры. А в сумке у меня, как всегда, валялось всё, кроме того, что сейчас было мне действительно нужно.

— Слушай, Эмеральд, можно я твою расчёску возьму?

— Ну, попробуй, — хмыкнула единорожка.

Только несколько секунд спустя я поняла причину её подозрительной весёлости: в месте, где обитают только единороги, не было нужды в ручках и накопытных ремешках. Её расчёска была абсолютно гладкой, так что копытами её было не взять.

Но у меня тоже был свой козырь: крылья!

Юная кобыла ошарашенно взирала на то, как я спокойно подняла инструмент перьями и принялась осторожно распутывать свои колтуны.

— Что?

— У тебя перья шевелятся, — проговорила Эмеральд ошарашенно.

— Как и у всех пегасов. А что такого?

— Я думала, перьями нельзя что-то взять... они же не когти!

— А пегасы научились! И это намного удобнее, чем эта странная копытная магия земнопони. К тому же, у нас, у пегасов, она выражена намного слабее... почему-то. Были там какие-то теории про всякие магические запасы и тому подобное, но я этим не интересовалась.

— Блин... но магия же не так работает!!!

— А как тогда работает магия?

— Э-э-э... а как ты летать умудряешься? – попыталась парировать единорожка. Неудачно.

— Так, начнём, пожалуй, с принципа подъёмной силы крыла... – начала я, наблюдая в зеркале за всё более ошарашенным выражением лица юной кобылы. – Знаешь что-нибудь об аэродинамике?

Её лицо всё сказало за неё.

— Пегасы просто слишком странные... – пробормотала она, наконец, выходя из комнаты. Я вернулась к расчёсыванию, тихонько посмеиваясь в копыто.

Признаться честно, у меня никогда раньше не было соблазна обрезать волосы. До того дня. Я себе едва не вырвала всю гриву, пока пыталась привести их в хоть сколько-нибудь пристойное состояние! Я начала догадываться, почему здесь столько кобыл предпочитают короткие стрижки. Про хвост я лучше промолчу.

— Фух... наконец-то этот ужас закончился! – выдохнула я. Я потратила на него не меньше четверти часа. Но зеркало мне показало, что оно того стоило! Теперь моя грива снова стала опрятной и пышной, изящно ниспадая вдоль шеи ниже плеч. Но стоило мне неосторожно тряхнуть головой – и всё изящество тут же исчезло, уступив место задорной растрёпанности. Ничего, я и так красивая.

— Всем доброе утро, как спалось, мне тоже, какие планы? – протараторила я, вылетая в нашу комнату с мокрым плащом в копытах. Он тут же занял место на том же крючке, что и вчера. Пусть сохнет...

— Ну, наконец-то! – вздохнула Эмеральд. – Что ты там делала столько времени?

— Причёску. Не всем так везёт с гривой, знаешь ли...

— Фиг с ним. Ты с нами идёшь?

— Куда?

— Остальных искать!

— Кого остальных? Зачем искать? – не поняла я.

— Идёшь или нет?

— Я без плаща никуда не пойду! А он мокрый.

— Да дался тебе этот твой плащ! От кого тебе тут прятаться? И вообще, здесь полгорода без одежды совсем ходит!

— Полгорода – не пегасы.

— Так ты здесь остаёшься, или с нами идёшь?

Да что с ней такое? Давно уже я не видела её такой взвинченной... хотя терпеливость – это точно не её сильная сторона.

— Иду! Только плащ высохнет...

Рог единорожки вспыхнул, и я зажмурилась от яркой вспышки. Хоть я и стояла с другой стороны, меня всё равно обдало волной нестерпимого жара. От моей накидки тут же поднялись огромные клубы пара.

— Высохла. Одевайся и пошли!

— Ты так и не объяснила, что такого случилось.

И только тут я внезапно осознала, что даже не знаю, почему эти двое стойловцев так стремились как можно скорее добраться до города. Ещё вчера я уже услышала в их разговорах некоторые намёки на то, что они, видимо, кого-то искали. Но кого? У меня не было ни малейшего представления. Кого они тут могли знать? Они же всю жизнь в своём Стойле жили, глубоко под землёй...

— Вы тут ищете кого-то? Может быть, поделитесь, наконец, со мной, кого вы тут надеетесь найти?

— Других пони из нашего Стойла, — сказал Даймонд.

Я моргнула.

— Это самый большой и известный город в Сталлионограде. Если кто-то из наших друзей выжил, то они наверняка пришли бы сюда. Может быть, мы даже встретим здесь членов других экспедиций, отправившихся сюда до нас... тем более что некоторые из них живут здесь. Нам вчера рассказали, пока тебя не было.

— Так что пошли скорее! – Эмеральд уже едва на месте не подпрыгивала от нетерпения.

— Тогда понятно... – проговорила я, застёгивая накидку. – Только как мы их здесь найдём? Центр – он большой...

— По ПипБак меткам! – Эмеральд помахала копытом с прибором. – У них же у всех есть ПипБаки!

— У всех? Вот вам повезло... – вздохнула я. – Завидую... у меня такого никогда не было! И, возможно, даже не будет...

— А чего завидовать-то? Обычная вещь.

— Для кого вещь, а для кого – мечта всей жизни, — парировала я. – А эти метки – они показывают на карте, где находятся другие владельцы ПипБаков?

— Ага.

— И какой у этих меток радиус действия?

— Достаточный. Пошли уже!

---

— Доброе утро, — поздоровалась всё та же кристальная пони-консьерж. – Уже уходите? Тогда попрошу сдать ключи. Спасибо. И, если не возражаете, у меня вопрос...

— Какой? – с готовностью отозвалась Эмеральд.

— Вы ведь из Стойла? Ваши комбинезоны...

— Да! – обрадовалась единорожка. – А вы случайно не знаете никого, кто тоже был бы из Стойла?

— Да, я встречала нескольких. Но я не знаю их так уж хорошо... только у одного из них мне известно имя.

— И какое? – Эмеральд от волнения опёрлась передними копытами на стойку, напряжённо ловя каждое слово.

— Его зовут Сод.

— Не помню такого... хотя, может быть, я просто забыла. Он единорог?

— Нет, он земной пони. Чуть старше вас, коричневый и с соломенной гривой. Он тоже носит точно такой же комбинезон и ПипБак. Он сам сказал, что он из Стойла.

Единорожка разочарованно сникла:

— Это точно не кто-то из наших... а когда вы его встретили?

— Приблизительно три года назад. Он и сейчас регулярно здесь бывает. Но вы не волнуйтесь, вы обязательно кого-нибудь встретите. Здесь часто бывают пони из Стойла сорок...

— Стойло сорок? – переспросил единорог. – Значит, в Сталлионограде было несколько Стойл?

— Несколько? – моргнула кобыла. – То есть, вы не оттуда?

— Нет, мы из Стойла тридцать восемь. А среди пони из Стойл вам случайно не встречалось единорогов?

— Встречались... но я их не знаю, к сожалению.

— Понятно... чтож, спасибо.

— Не за что. До свидания. Приходите ещё!

---

Стоило нам покинуть здание «Централи», как рядом раздался радостный жеребячий голосок:

— А вот и вы! Я вас с утра жду!

Мы дружно повернулись к источнику звука. Синий жеребёнок радостно махал нам копытом.

— Привет, Нимбл, — весело поздоровалась Эмеральд. – Ждёшь нас, говоришь?

— Ну, мы же вчера вроде как договаривались об ещё одной экскурсии? – озорно улыбнулся жеребёнок. – Вы же тут недавно, и вам явно не помешает помощь с ориентированием в городе. А ещё я знаю, что в «Централи» в «Экономе» нет завтрака.

Словно по команде раздалось низкое бурчание. Я обернулась на звук. Эмеральд смутилась:

— Блин... мы же поесть забыли...

— Подсказать что? – сразу предложил проводник. – Тут рядом есть замечательное заведение...

Эмеральд беспомощно закрутила головой из стороны в сторону, глядя то на жеребёнка, то на брата:

— Но мы же... здесь же...

— Вы ещё куда-то торопитесь? – пожал плечами Нимбл, но сразу же снова расплылся в приятной улыбке, а жёлтые глаза заговорщицки заблестели. – Если вам нужно что-то найти, то я всё ещё к вашим услугам!

— Сомневаюсь, что ты знаешь, где найти пони из Стойла, — проговорил Даймонд задумчиво, скорее размышляя вслух, чем обращаясь к кому-то.

— Пони из Стойла?! – земнопони так и подскочил. – Так вы действительно из Стойловских?! С ума сойти!!! Здесь таких как вы меньше десятка!

— Где? – оживилась Эмеральд. – В городе?!

— В округе. И большинство из них здесь надолго не задерживается...

— А других ты не знаешь, где можно встретить? – спросил Даймонд.

— Да нет, наверное... пони из Стойла вообще редко появляются.

— Раз в десять лет, — кивнула Эмеральд.

— Не знаю... я сколько себя помню, вы первые, кто пришёл недавно. Так что с этим я, наверное, помочь не смогу... но я знаю, кто может кое-что знать!

— Веди! – скомандовала Эмеральд.

— Погодите! – попросила я.

— Чего ещё?

— Так мне же ещё Джинджер проверить надо! Она одна там, наверное, уже извелась вся, бедняжка...

— А подождать твоя зверюга не может? Мы тут как бы важным делом занимаемся! А что, если...

— Если все, кого мы ищем, просто испарятся из города? – продолжил за сестру Даймонд. – Я лично сомневаюсь, что эти пять минут играют такую роль.

— Я этого дня ждала лет десять! – возмутилась единорожка.

— Может быть, я тогда одна пойду? – предложила я. – Проверю Джинджер – и бегом обратно, к вам!

— К нам – это куда? – уточнил Даймонд. – Мы уже уйдём к тому времени.

— Ну... тогда можем встретиться позже? – пожала плечами я. – Например, прямо здесь, около полудня...

— Не заблудишься?

— Ну, в руинах же не потерялась, — пожала плечами я. – В случае чего – здесь же город! Можно просто подойти к прохожим и спросить дорогу!

Единорог вздохнул:

— Ладно... только я тебя прошу: будь осторожна, хорошо?

— Ой, да что тут может случиться? – фыркнула Эмеральд, нетерпеливо постукивая копытом. – Пошли уже!

— Случиться на Пустоши может всё, что угодно, — проговорила я тихо.

— Вот именно! Это Пустошь, Эми! Здесь нет такого понятия, как безопасность! Ты сама слышала, даже здесь, в Центре, есть опасные места! Даже охранные системы не помогают!

Внезапно в разговор вклинился Нимбл:

— Всё может быть, и быть всё может – это, конечно, правда. Но смею вас заверить, неприятности в нашем прекрасном городе можно найти только если вы их искали. А некоторые ещё и с проводником. Просто держитесь подальше от тёмных переулков и поближе к пони – и всё будет хорошо, я вас уверяю.

— Всё со мной будет хорошо, — улыбнулась я.

— С твоим-то талантом находить всевозможные... всячины на свой хвост, — фыркнула Эмеральд, — я в этом даже не сомневаюсь. Шучу, шучу! Нормально всё будет, иди. И мы тоже пойдём! – единорожка пристально посмотрела на брата. – Сейчас.

— Главные ворота там, — подсказал синий жеребёнок, указав копытцем вперёд по улице. – А вас прошу за мной!

И только рыжий хвостик мелькнул, когда Нимбл сорвался с места. Помахав друзьям на прощание, я порысила в указанном направлении.

---

Джинджер встретила меня с такой радостью, словно мы не виделись целую неделю. Судя по полусъеденной туше какого-то монстра в её новом логове, она уже успела позавтракать. Когда же я собралась уходить, она попыталась следовать за мной к воротам. Мне стоило немалых усилий докричаться до стражей на стенах и объяснить им, что мантикора – мой питомец, и в неё не надо стрелять. Я чуть не сорвала себе голос в процессе, и потом у меня ещё долгое время першило в горле. Ещё труднее было убедить Джинджер остаться снаружи, и не ломиться за мной следом, когда я уйду, поскольку я не хотела испытывать нервы стражников на прочность. Их и так явно нервировала одна из самых опасных монстров Пустоши, сидящая под их воротами. К счастью, их огромные пушки, видимо, были настроены через ту же систему оценки враждебности или дружественности, что была в ЛУМе ПипБака, либо через что-то подобное – в мантикору они не стреляли. Джинджер не испытывала к этим пони ничего, кроме опаски, но я для неё была хозяйкой и покровительницей, и, видимо, тут сработал принцип «друг моего друга – мой друг». Что называется, повезло.

Но всё равно, лица охранников надо было видеть. Как и ожидалось, пускать внутрь мантикору они отказались категорически. Джинджер же, кажется, решила, что я хочу её бросить, и едва не разрыдалась прямо там, под воротами. Серьёзно, у неё в глазах слёзы стояли! Она не могла понять моих увещеваний касательно того, что я ухожу только временно, и скоро вернусь. Похоже, после того, как я внезапно пропала на целых два дня, а потом ещё и чуть не погибла, она вообще не хотела от меня отходить. И глядя в её огромные, полные слёз зелёные глаза, мне тоже хотелось плакать.

С горем пополам, мне удалось убедить питомицу остаться за воротами. Чувствовала я себя при этом последней негодяйкой.

Я подумала было отыскать своих компаньонов, но потом откинула эту мысль: это был бы тот ещё квест. Даже если бы я могла просто взлететь и высматривать их с воздуха, задача эта была бы далеко не из лёгких. А поскольку здесь следовало соблюдать осторожность, и не показывать крылья без веской причины, она и вовсе перешла в разряд «нереально».

И плюс ко всему, я сейчас была рядом с базарной площадью. А всё самое интересное обычно случается где? Верно! Именно там! Там можно было найти всё, от необходимой экипировки и до самых свежих слухов. А я так и не выяснила, куда мне двигаться дальше: в письме от меня были указаны два места: «Голова» и «Сердце». У меня не было ни единой идеи касательно обоих. Возможно, там кто-то мог бы мне помочь или подсказать чего?

К тому же, можно выяснить, не нужна ли тут кому пони, которая разбирается в технике и ремонте. Ну, мало ли... может, задание какое себе найду? Новые знакомства никогда не повредят!

К тому же сидеть где-нибудь и ждать остальных мне сейчас совершенно не хотелось: утренняя прохлада ещё не сошла, заставляя меня ёжиться, а мою шёрстку – топорщиться. Даже мой плащ уже не помогал. Вчера ещё было теплее...

Я бодро рысила сквозь толпу, разглядывая всё, что попадалось на глаза. Благодаря пегасьей координации (спросите о ней Рейнбоу Дэш, если вам интересно), я замечала всё вокруг с одинаковой чёткостью, что позволяло мне одновременно разглядывать товары на прилавках, слушать обрывки разговоров и уклоняться от прохожих, спешащих по своим делам.

Я чуть приостановилась на том же месте, где и вчера. Книги всё ещё были здесь! На сей раз я остановилась и принялась их изучать. Одно моё ушко опустилось в полнейшем недоумении, когда я прочитала название одной брошюры: «Кто такие зебры, и чего от них ожидать». На обложке красовалась наивная кобылка-земнопони с сияющими глазами, беспечно болтающая с жуткого вида зеброй в плаще с капюшоном, из-под которого зловеще проблёскивали жуткие жёлтые глаза и коварная улыбка.

Я, конечно, понимаю, мы с зебрами воевали, но вот это было просто... неправильно. Впрочем, возможно, на страницах этого образца пропагандистской литературы найдётся и кое-что полезное, что поможет мне разобраться с важным вопросом: как именно между Эквестрией и Империей зебр началась война? Она же должна иметь какие-то причины, верно?

Хотя, вряд ли эта брошюрка освещает обе стороны конфликта. Скорее всего, в ней вся вина свалена как раз на зебр. Не исключено, конечно, что зебры действительно были во всём виноваты, но я как-то не особенно доверяла конкретно этой книге... и оставался вопрос: с чего бы это зебрам всё это начинать, если пони ничего не делали? У нас же всё нормально было, до какого-то момента.

Но даже такими крупицами истории пренебрегать было нельзя. Тем более, что это лучшее, что у меня есть.

Я указала на брошюру:

— Можно посмотреть?

— Смотри на здоровье, — разрешил продавец добродушно. – Всё равно уже не первый месяц тут пылится...

Я открыла книгу на случайной странице:

«...маскировки. В своих диких лесах зебры стали настоящими мастерами скрытности, и теперь они активно пользуются этими навыками. Кроме того, у них есть волшебные Стелс-плащи, позволяющие им становиться полностью невидимыми. Поэтому никогда не ходите по тёмным переулкам и тупикам, даже с друзьями.

И самое главное: если вы и встретили зебру – ни в коем случае не вступайте с ней или с ним в разговор! Последствия наверняка будут плачевными. Помните: сейчас большинство зебр в нашей стране – шпионы. Поэтому если вы заметите кого-нибудь из них – немедленно сообщите об этом в ближайшее отделение министерства Морали! Этим вы поможете и себе, и всем остальным. Исключение составляют прадитьёры – зебры с красными полосками. Эти зебры отринули свои варварские традиции и присоединились к Эквестрии, и потому являются такими же добропорядочными горожанами, как пони...»

Я сердито захлопнула брошюрку. Вот за что я люблю книги с твёрдым переплётом, так это за возможность при необходимости эффектно хлопнуть их обложкой. А здесь ни звука, ни эффекта... ерунда одним словом.

— Брать будешь? – поинтересовался продавец. Он был земным пони, немногим старше меня самой. – Бумага здесь хорошая, гореть будет будь здоров!

— Это всё только жечь и надо, чтобы пони не смущать... – проворчала я. – А у вас есть что-нибудь по истории?

— Так тебе читать? Чего ж ты сразу не сказала? Тут же просто макулатура на костры лежит! Нормальные книги отдельно: их щас почти не берут... погодь минутку...

Земной пони занырнул под прилавок и вытащил коробку с книгами.

— Не, ну ты прикинь, щас книги в основном берут чисто на растопку! Редко вообще пони грамотного встретишь... по истории говоришь?

— По военной. Желательно по ранней.

— Ох ты ж. Военная история... где-то вроде было. А по довоенной не надо? Вот, например: легенда о Долгой ночи.

— Давным-давно, в волшебной стране Эквестрии правили две сестры... – процитировала я. – Я её наизусть знаю. И, насколько мне известно, это не легенда, а быль. Я потому и ищу именно по военной истории книги: хочется мне понять, как волшебная страна Эквестрия превратилась в Пустошь. Война же должна была с чего-то начаться, так? С чего бы стране солнца и дружбы вообще с кем-то развязывать войну?

— Хороший вопрос, кстати... – проговорил пони задумчиво. – Блин, мне терь тоже интересно. Но у меня такого нет...

— Жаль. А не подскажете, откуда у вас эти сокровища? Книги?

— А отовсюду понемногу. Хобби у меня такое – книги собирать, читать и потом другим продавать. Я бы их в библиотеку сдавал, но она в башне...

— В башне есть библиотека?!! – восхитилась я. – Где?!!

— Без понятия. И я тя огорчу: там, в башне, всякие птицы важные сидят и простых пони вроде нас с тобой не пускают. Чтобы туда пробраться, надо купить пропуск. А он стоит примерно дофигища.

Я разочарованно сникла. Обидно, однако...

— Ну, не будем о грустном. Ты за книгами пришла? Выбирай!

У меня возникла идея:

— Обмен возможен?

— В смысле?

— Меняю свои книги на твои. – Поскольку этот пони называл меня на «ты» с самого начала диалога, я тоже решила перейти на неофициальный стиль. – У меня есть несколько...

Фиолетовые глаза земнопони загорелись:

— Показывай!

Я выложила всё, что мне удалось найти за время «прогулок» по руинам города, а именно: несколько романов, один дорожный атлас центральной Эквестрии, три тома «Большой Эквестрийской Энциклопедии» и сборник детских сказок. «Копытоводство» я решила оставить себе: слишком уж оно мне нравилось.

— Беру всё! – заявил торговец.

Я украдкой улыбнулась: всё-таки книголюбы – они везде одинаковые...

Проторговавшись несколько минут, я заполучила себе взамен вторую, пятую и двенадцатую книги из серии приключенческих романов о Дэринг Ду за авторством Аки Ирлинг (последняя – «Дэринг Ду и тени Теночтитлана» – заинтересовала меня больше всех, ибо написана была уже после моего ухода из Эквестрии), медицинский справочник (от которого не было ни малейшего толку, ни мне, ни продавцу, ибо написан он был исключительно для единорогов), новое издание «Сверхъестественного» (теперь с карандашными пометками, указывающими свойства тех же растений, изменившихся в Пустоши) и обучающее пособие «Знакомство с терминалом» (под которое было искусно замаскировано пособие для начинающих хакеров, как сказал продавец). Укладывая книги в сумки, каждый из нас чувствовал, что заключил невероятно выгодную сделку.

— Тебя как хоть звать-то? – поинтересовался фиолетовый жеребчик, укладывая в коробку Энциклопедию.

— Санни, — отозвалась я.

— А я Спаркл.

Я не удержалась и прыснула.

— Чего смешного? – обиделся пони.

— Да просто... вспомнила ещё одну Спаркл. Она ведь тоже большая любительница книг...

— Была. Двести лет назад. И у неё Спаркл – фамилия, а у меня – имя. И ничего смешного в ней не было...

Я была не согласна. В каждом пони в Эквестрии было что-нибудь смешное. На то это и пони в Эквестрии.

Кстати, внешне он тоже её немного напоминал. Глаза, например, были точно того же цвета. Шерсть была чуть-чуть темнее. Только грива и хвост были рыжими с жёлтым и пострижены были короче. Ну, и рога не было, естественно.

— В любом случае, я своим именем доволен, — заявил Спаркл. — Ты вот вообще Санни, а живёшь там, где солнца нет уже двести лет. Ты хоть знаешь, как оно выглядит?

— Догадываюсь, — ответила я уклончиво. – Кстати, ты тут часто бываешь, верно?

— Да я тут, как бы, живу. А что?

— Просто хотела спросить: а сколько вообще вышло книг о Дэринг Ду?

— Двадцать семь.

Я присвистнула. Вот это масштаб! Да, мисс Ирлинг, похоже, без дела не сидела все эти годы!

— И часто они встречаются? – поинтересовалась я.

— Достаточно... а-а-а! Понял! Хочешь, чтобы я их тебе приберёг, да?

— Нет... хотя, может быть... я просто несколько уже читала, и они мне очень понравились. Я думала, их всего сколько... тринадцать? Шестнадцать? А их целых двадцать семь!

— Ладно, посмотрим. Хотя... – земнопони хитро прищурился. – Можем договориться.

— Я внимательно слушаю.

— Я для тебя лично всю серию найду, но только если ты мне тоже найдёшь кое-что. Книгу, естественно. Штука редкая в наших краях, и очень ценная. Называется «Копытоводство по выживанию в Пустоши».

Я чуть не рассмеялась. Да я знаю, где этих книг найти на весь Центр! Правда, для этого пришлось бы лететь через пол Пустоши, но для меня, как для пегаса, это ни разу не проблема!

Хотя, учитывая, что сюда из центральной Пустоши уже много лет не отправлялось почти никого, не удивительно, что книга здесь редко встречается: принести её было некому, а сама Дитзи здесь вообще не бывала ни разу.

— Я её давно ищу. Принесёшь – проси что хочешь. В разумных пределах, ясно дело.

— По копытам! – я протянула своё копыто, и мы стукнулись.

— Ты только не пропадай, ладно? – добавил земнопони. – А то оно как бывает: вроде только нашёл постоянного покупателя – а он взял и помер...

— Кстати, об этом, — добавила я. – Не подскажешь, где тут можно обзавестись оружием и бронёй?

Благо крышек у меня достаточно... вроде как... в любом случае, с ценами ознакомиться надо, как ни крути.

— Броня в соседнем ряду. Советую сразу Шейд отыскать – она тут лучший бронник. Цены у неё, правда, кусаются, да и характер не сахар, но зато в её броне тебе любой хлам, который рейдеры зовут огнестрелом, не страшнее гороха будет. Оружие чуть дальше. Им у нас в основном Айронхуф заведует. Пушки крутые, но и цены соответствующие. Я вот у него как-то пистолет купил – третий год служит, и всё как новый! Кстати, если тебе починить пушку какую – это к нему же.

— Спасибо!

---

Найти Шейд оказалось легко: её лавка занимала целое здание с большой вывеской, гласившей: «Броня Шейд». Странное дело: окна там оказались заколочены или закрыты ставнями, так что внутри стоял полумрак. Лишь через одно окно проникал слабый Пустошенский свет, освещающий один угол с зеркалом. Прилавок, где, собственно, и должна была находиться Шейд, находился в противоположном углу. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы мои глаза привыкли к этой полутьме, прежде чем я вообще её заметила. Это была серая кобыла, а её ровная, короткая грива, спадающая с левой стороны лица, была то ли чёрной, то ли синей, то ли фиолетовой... в темноте не различить.

— Чего в дверях стоим? – послышался её довольно низкий, чуть раздражённый голос. – Проходим.

Я подошла к прилавку. Только сейчас мои глаза подстроились под это освещение. Я, наконец, смогла разглядеть хозяйку магазина, да так и замерла на месте.

Шейд стояла, направив на меня изучающий взгляд своих янтарного цвета глаз с вертикальными зрачками, слегка напоминающих драконьи. В уголках её рта виднелись два клыка, чуть более длинные, чем у пони, а ушки заканчивались кисточками, как у белки. На её боках я заметила пару тёмных, кожистых крыльев, какие бывают у летучих мышей.

Она была фестралом! Или, как их ещё называют, бэтпони.

— Ты сюда за бронёй пришла, или на меня глазеть? – проворчала кобыла.

Усилием воли, я стряхнула с себя оцепенение и ответила:

— А... да... за бронёй...

Мамочки мои! Да я же в жизни никогда живого фестрала не видела! К тому же где-то я слышала, что они не говорят привычным для обычных пони языком. Их голоса слишком высоки, чтобы мы могли их даже услышать... видимо, это была ошибка.

Теперь понятно, почему здесь так темно...

— Если ты пришла за бронёй, то почему всё ещё стоишь как столб, и делаешь вид, что не пялишься на меня? – поинтересовалась фестралка ворчливо.

— Ой... извините... я просто... ну... как бы...

Кобыла вздохнула, закатив глаза:

— Ох... в первый раз фестрала видишь, да?

Я тряхнула головой и попыталась собраться с мыслями:

— Мне нужна броня.

— Оно и ясно. И какая именно?

Я подумала, отведя взгляд в потолок, чтобы не отвлекаться:

— Желательно лёгкая, чтобы не сильно стесняла движений. Не слишком бронированная... в смысле, чтобы защищала, но...

— Ой, да ради первой Тьмы... лёгкая броня пойдёт?

— Да, пойдёт! – кивнула я торопливо. Правда, я понятия не имела, чем лёгкая броня отличается от какой-то ещё.

— И есть серая, чтобы не сильно выделялась?

— Есть и серая... – проворчала бэтпони.

— И желательно, чтобы она хорошо защищала живот, — добавила я. – Спину не так важно.

— Так... – кобыла как-то с подозрением на меня покосилась.

— Есть такое?

— Есть материалы. Заплатишь – сошью такую, что любой другой обзавидуется. Берёшь?

— А готовой нет?

Фестралка хмыкнула:

— Смешно. Ты вообще встречала когда-нибудь пони с таким же телосложением? Тебе любая моя броня велика будет. Тощая, как вешалка... как её только голова не перевешивает...? – последнюю реплику она уже пробормотала себе под нос.

— Понятно. А сколько... – начала было я, но бэтпони даже не дала мне договорить:

— На нынешнем этапе – пять тысяч.

— Пять тысяч... – повторила я ошарашенно.

— И нечего так удивляться. Никто не говорил, что хорошая броня – это дёшево. И мне материалы тоже не задаром достаются, если что. Это ещё не так дорого, к сведению. И только из-за того, что на тебя материала уйдёт с гулькин нос.

Дорого! У меня не было с собой столько! И ещё интересно, что значит «на этом этапе»? В смысле, это только задаток? Тогда я вообще никогда не расплачусь!

— Для начала можешь заплатить только четверть.

Фу-у-у... всё-таки это была вся сумма. Я подумала и кивнула:

— Ладно.

Это, правда, означало лишиться почти всех крышечек, но моя жизнь того определённо стоила.

— Чего ладно? Снимай плащ.

Я моргнула.

— Ох, Луна... я тебя что, прямо с ним мерить буду?

Я расстегнула застёжку плаща и стянула его со спины. Кобыла внезапно переменилась в лице: если раньше она выглядела лишь чуть скучающей и немного раздражённой моей непонятливостью, то теперь вдруг стала холодной, как ледники Як-якистана.

— Так... – процедила она, сверля взглядом мои... крылья? — Ты, значится, из этого пернатого рода, да?

Я отступила на шаг:

— Э-э-э...

— Пегас, — сплюнула кобыла.

Как всегда вовремя, я вспомнила предупреждение, касательно того, что здесь не все жители благосклонно относятся к моим сородичам. Ну, и ко мне, следовательно, тоже.

— Выметайся.

Я съёжилась.

— Ты глухая? – тон фестралки оставался всё таким же спокойным, но взгляд красноречивее любых слов говорил, что мне лучше будет подчиниться.

— Но я...

— Прочь. Из. Моего. Магазина.

— Почему? – только и успела пискнуть я.

— Я сейчас охрану вызову. Проваливай. С глаз моих. Долой!

Тут мне уже пришлось уйти. Выходя на улицу, я натянула капюшон поплотнее, чтобы никто, заметив моё лицо, не решил поинтересоваться, что случилось. Особенно у самой Шейд...

---

Прошло несколько минут, прежде чем я, наконец, решилась подойти к кому-то и спросить дорогу до оружейного магазина. Я надеялась только, что там мне не придётся показывать крылья. Не хватало ещё, чтобы меня и оттуда выгнали ни за что...

Этот магазин был совсем не похож на лавку Шейд: здесь уже было светло и куда более многопоньно. Впрочем, даже не многопоньно: ведь здесь были и прочие существа. Какая-то зебра спокойно рассматривала ящики с патронами, несколько грифонов вполголоса обсуждали одну из пушек, где-то в стороне стоял (или стояла?) минотавр, пригнувшись, чтобы не задевать потолок рогами...

— Добро пожаловать! – поприветствовал меня земнопони, как я поняла, и являющийся Айронхуфом. — Проходи, не стесняйся. Тебе подсказать чего?

— Здрасьте... да, подсказать не помешает, спасибо, — проговорила я, подходя к прилавку, заполненным самым разнообразным вооружением и патронами. – Я ищу оружие...

— И ты правильно зашла! У нас тут присутствует большая часть пушек, которые только сохранились до наших времён! – жеребец картинно обвёл помещение копытом.

Тут я впала в ступор во второй раз за последний час. Его копыто... оно было механическим!!! Железное, блестящее, чуть жужжащее при движении, оно выглядело как копыто робота из фантастических фильмов. Оно крепилось прямо к его ноге, где-то между плечом и коленом, и двигалось, как если бы это была обычная нога из плоти и крови!

— Впервые киборга видишь, да? – хмыкнул пони, глядя на моё ошарашенное лицо. Я только и смогла что кивнуть и шагнуть в сторону, освобождая место остальным, всё ещё тихо ошалевая. Существуют пони с механическими копытами?! Их, оказывается, много?! Они зовутся киборги?! Откуда они взялись?! Почему я не слышала ни о чём подобном в Эквестрии?!! О, Селестия, кажется, у меня сейчас из ушей пар свистеть начнёт!!!

А потом я заметила ещё кое-кого.

— Пять обойм пять-пятьдесят шестых, — проговорила одна из пони – светло-синяя кобыла с белоснежной гривой, расчерченной красновато-фиолетовыми полосами – бросив на прилавок мешочек с крышками, который она только что достала из сумки. Из сумки, которую она открыла крылом!!!

Я уж было совсем запамятовала, что в Центре есть другие пегасы, кроме меня!

А ещё у неё не было кьютимарки.

Я замерла, как громом поражённая. Её... её действительно просто не было! На её месте был жуткий шрам в виде облака с бьющей из него молнией.

Это... это... я не могу подобрать слов. Я даже представить себе не могла (да и сейчас не могу) каково это – лишиться самой важной и неотъемлемой части себя – своей кьютимарки...

Усилием воли я стряхнула оцепенение и осторожно подошла:

— Здрасьте...

Кобыла повернулась ко мне, даже не пытаясь как-то прикрыть свои крылья. Только сейчас я заметила одну интересную деталь: одно из её маховых перьев на втором крыле было совершенно белым. Кажется, я нашла ту Уайт Фетер, про которую мне вчера сказал доктор Экзакт.

— Вы Уайт Фетер? – спросила я.

— Ну, да. И если это касательно моих треклятых крыльев – то нет, я не пегас.

Я моргнула:

— Что?

— Я – дашит. Две большие разницы. Я не желаю иметь с этими облачными жопами ничего общего, и я не побоялась им это сказать, за что и поплатилась. Так что если ты хотела мне предъявить что-то вроде «а где солнце?» или «сколько можно на облаках крупы просиживать?» — то наш разговор окончен. Всего хорошего.

Кобыла снова повернулась к прилавку.

— Нет, я даже не собиралась! – замотала головой я. – Я не имею ничего против пегасов, честно! Я просто краем уха слышала, что их здесь не любят...

— Так и есть. Спасибо хоть дашитов терпят... уж кто-кто, а мы точно никак не связаны с Анклавом... – пони резко оборвалась и подозревающе покосилась на меня. – А ты чего интересуешься?

— Я как-то встречала одного пегаса, — почти не соврала я. Ну и что, что я не встречала его в реальности? В смысле в реальной реальности... так, опустим тему.

— Пегаса, говоришь?

— Он тоже был дашитом. Его прогнали с облаков за то, что он хотел помочь пони, живущим на земле. А ещё я слышала, бывают пегасы, которые уже родились на земле...

— Это слишком большая редкость, чтобы считаться правдой. Большинство пегасов с кьютимаркой – шпионы Анклава. И этих засранцев следует гнать взашей. А иначе... Сплит, — пегаска закончила почти шёпотом.

Мне отчаянно захотелось спросить, что же это могло значить – сплит – но что-то мне подсказывало, что это не та тема, которую стоило бы поднимать прямо сейчас.

Кобыла вдруг грохнула по прилавку копытом от злости:

— Эти (существительное опущено) уничтожили город ради грёбаных ресурсов! Целый! (Ругается)! Город!!!

Кобыла опустила голову, скрипя зубами. На её ресницах дрожали слёзы.

— Где мои патроны? – процедила она сипло.

Айронхуф, словно этого и ждал, тут же выложил на прилавок... что она там просила? Забыла... ну и ладно. Что бы это ни было, кобыла смахнула это крылом в сумку и двинулась к выходу.

— Извините... – сказала я ей вслед, в ответ на что получила тихое «ничего...», прямо перед тем, как Уайт Фетер покинула магазин. Я осталась стоять на месте, опустив ушки. Зря я, наверное, вообще начала этот разговор...

— Я, кстати говоря, недавно слыхала, — сказала одна единорожка в необычной броне кирпично-рыжей повязкой на плече, — что тут неподалёку недавно одно пернатое чучело болталось.

— Шпион чтоль? – насторожилась земнопони рядом.

— Да хрен его знает. Я ж сказала – слухи. Кто-то там видал фигуру в небе.

— Так может грифон, или... аликорн, — пони сплюнула на пол, заработав неодобрительный взгляд собеседницы.

— Да не, именно пегас! Мелкая такая птаха, почти жеребёнок...

— Даже если это правда, — заявил ещё один единорог, стоящий поодаль, — то совсем необязательно это шпион. Может просто...

— Кто? – перебила кобыла с повязкой. – Дашит? Дипломат? Самоубийца? Вот скажи мне, какой дебил вообще сюда сунется? Ты слышал, что там, на облаках, всем мозги промывают?

— Это всё просто слухи!

— А с чего ты взял? Та же Уайт вон, говорила — им всем ещё с жеребячества в головы вбили, что Пустошь – это место, где ты можешь сдохнуть ровно за три секунды.

— Ну и где они ошибаются?

— Так-то если по чесноку... знаешь, а ведь всё правда!

— Ну, надумала чего? – поинтересовался у меня Айронхуф. На долю секунды у меня возник вопрос: это его настоящее имя, или прозвище, данное прочими пони из-за... ну, железного копыта? Если первое, то это из того разряда, когда имя пони предрешает его судьбу. Или имя – тоже часть судьбы?

«Ты думай, думай, не торопись... и пусть весь мир подождёт»

Конски яблоки! Фу-у-у... я уж и забыла, что у меня ещё и Рефлекшен присутствует. Стоп... ах, да! Меня же спросили!

— А? Ой, точно... извиняюсь. Кхм. Я уже некоторое время ищу что-нибудь, знаете... ну, нелетальное. Чтобы можно было при помощи этого драться, но нельзя было никого убить.

Земнопони присвистнул:

— Нелетальное? Мда... редко такое вообще берут... Вроде где-то что-то было... погодь секунду. Файер!

Молчание.

— Файер!

Ничего.

— Файеркракер!

Откуда-то послышался грохот. После ночёвки у Дитзи Ду я сразу догадалась, что это было: кто-то уронил кучу различного снаряжения. И, учитывая последующий вскрик нецензурного содержания, уронил прямо на себя. Судя по звуку, это были ящики с чем-то увесистым. Потом из неприметного проёма за прилавком показался огненно-рыжий земнопони с короткой, но буйной, не менее яркой красной гривой, торчащей во все стороны. Он потирал голову, что-то шипя себе под нос.

— Какой идиот так сложил ящики с патронами... – проворчал он.

— Не знаю. На складе у меня работаешь только ты, — проговорил второй пони, но первый не слушал:

— Мало того, что голову поднять нельзя – сразу в ящик (долбанёшься – пусть будет так), так потом ещё вся эта хренова башня рухнет прямо на тебя...

— Ты как хоть, живой?

— Прежде чем я отвечу, я хочу знать, который из вас двоих настоящий Айронхуф, — проворчал жеребец, не отпуская головы. – Жить буду... наверное.

— Если будешь, то сгоняй обратно на склад, поищи чего-нить послабее. Нелетальное. Ну, сам разберёшься.

Продолжая стенать и проклинать свою работу, рыжий пони снова удалился.

Мой же взгляд опять непроизвольно сместился к механическому копыту продавца. Как бы жутко это ни звучало, кажется, эта штука крепилась прямо к его живой ноге. Не сверху надевалась, а именно соединялась с ней. Возможно, даже как-то закреплялась прямо внутри неё... жуть! Интересно, а это не больно? И как именно она работает? Она как-то улавливает нервные импульсы, и преобразует их в команды? Такое вообще бывает? И если так, то она должна как-то это всё улавливать... может быть, там установлены датчики, как в моём «переводчике со звериного»?

— Интересно? – поинтересовался пони.

— Очень... ой, то есть... эм... я просто...

— Никогда раньше такого не видела, — закончил земнопони за меня и чуть поднял ногу, чтобы мне было лучше видно. – Редкие сейчас штуки – кибернетические протезы...

Сейчас, получив своего рода разрешение, я, уже не таясь, начала разглядывать... протез. Так он, вроде, называется?

— А откуда...

— Да, как-то повздорил с одной адской гончей... мой тебе совет – держись от этих тварей подальше. Желательно так, чтобы вообще в глаза не видеть... или ты про протез? Да на рынке купил. Из самой Башни продали! Дорогущая штука, как чугунный мост, зато работает как живая. Их уже ближе к концу войны разработали. Ходят слухи, придумали их не столько чтоб увечным помогать, сколько чтоб киборгов делать.

— Чего? – я была так огорошена, что это слово было вершиной доступного мне в тот момент красноречия.

— А вот так! Взять пони, и напичкать механизмами, чтобы они «лучше стали»! Ты представь: взять солдата, отрезать ему ноги и железные приделать, чтобы он мог потом добежать до самой Зебриники за час! Или снайперу сделать кибернетические глаза с прицелом и ЗПСом! Или вообще собрать пони – машины, закрытых бронёй и крепких, как хреновы танки, с огроменными пушками! Представляешь, во что эти чокнутые учёные пони превратить собирались? Может оно и к лучшему, что война закончилась раньше. Пусть и концом света – но закончилась...

Я тихо пыталась осознать, что это мне только что сказали. Получается, в военной Эквестрии (!!!) пони уже дошли до того, что пытались превратить своих же собратьев в машины для убийств, вставив им в тело какие-то механизмы?!! Это... нет, этого просто не может быть! Не может!!!

— Но... это же просто слухи, да? – вопреки всем моим потугам скрыть свои нервы, это прозвучало умоляюще.

— Слухи-то слухи... но все мы знаем, что даже слухи – они не из воздуха берутся... – проговорил пони, закончив реплику многозначительным молчанием. Мне стало как-то не по себе.

Внезапно, на прилавок передо мной вывалилась большая куча всевозможного снаряжения, начиная от ящиков с боезапасами... тьфу, то есть, с боеприпасами! И заканчивая какими-то пушками.

— Получите, распишитесь! – сказал рыжий земнопони.

Я молча хлопала глазами на груду вооружения, крайне смутно представляя себе, что мне со всем этим делать. Да я даже не знаю, как большая часть этих штук работает! Как я смогу себе что-то отсюда выбрать?

— Ты будто в первый раз пушки видишь.

— Э-э-э... нет, не в первый... просто...

— Не шаришь в этом?

Я кивнула.

— Файер! Объясни вот этой вот кобылке, что это ты припёр! Я вернусь, как вы закончите.

Красногривый земнопони снова повернулся ко мне:

— Ладно, ладно... в общем, слушай: есть много способов разобраться со всяким сбродом, который собирается тебя прибить. Большинство пони их убивают первыми. А вот это нужно, — он указал на кучу всего всякого, — чтобы просто убедить их отвалить. Самый распространённый вариант – резиновые пули. Убить не убьют, но вот врежут будь здоров. Боль будет адская, так что даже самые отпетые рейдеры подумают, прежде чем опять к тебе сунуться. У них, как и у обычных патронов, есть разные размеры и калибры, так что их под любую пушку найти можно. Только они броню не пробивают от слова совсем, в чём их главный минус. Да и спрос на них невелик, так что не везде их продают. Ещё есть такой вариант как электрошокер. В военные времена был довольно распространённым. Им и гражданские пользовались – для самозащиты, и охрана с полицией – для обезвреживания всяких преступников. В зависимости от настройки может как просто шарахнуть током, так и вырубить. Если очень постараться, то им и убить можно. Кстати, неплохо помогает против роботов: у каких-нибудь мелких железяк все провода пережигает на раз. Ну и игольный пистолет. Стреляет иглами. Их в основном отравляют каким-нить ядом, но можно так же раздобыть иглы со снотворным. Враг даже не поймёт, что его, вообще-то, подстрелили, прежде чем вырубиться. А ещё это пневматика: иглы от него можно использовать пока не потеряешь, и стреляет он бесшумно, но слабо и недалеко. И остаётся проблема брони: от неё всё отскочит, как от стены. Как по мне, шокер надёжнее... только разряжается он быстро, а под него специальные батареи нужны. Дорогое удовольствие выходит. Короче, выбирай.

Я задумалась. Резиновые пули выглядят неплохо... но у меня нет подходящего оружия. Найти его, конечно, не проблема, но я сомневалась, что если меня зажмут в угол какие-нибудь неприятные личности (что в последнее время случается довольно часто), мне этих пуль хватит, чтобы сбежать. Они всё ещё запросто смогут меня пристрелить, особенно если мне не повезёт столкнуться с единорогами. К тому же броня есть броня: может быть с какими-нибудь тряпками, которые носят рейдеры, мне и повезёт, но вот у тех же работорговцев броня была на порядок лучше, и против них этот приём уже может и не прокатить. Разве что целиться по уязвимым местам... но это будет больно, и это мне тоже не очень нравилось. Шокер... меня как-то ударило молнией. Никому такого не пожелаю, пусть даже рейдерам. К тому же меня весьма привлёк последний вариант: игольный пистолет. Его уколы практически безболезненны, если сравнивать с остальными вариантами. К тому же то, что он стреляет бесшумно и без отдачи тоже плюс. Броня... в любой броне есть уязвимые места: стыки, щели и прочее, куда можно попасть тонкой иголкой. Если я научусь стрелять достаточно метко, конечно. И ещё снотворное – это достаточно надёжно: усыпила противника – и беги. К тому времени как он проснётся, там уже и духу моего не будет.

«А знаешь, что по-настоящему надёжно? Силовая броня с гранатомётом и ракетной установкой! Один выстрел – и от твоих врагов останутся рожки да ножки»

Мне немного поплохело, когда я представила себе, как это должно выглядеть. Брызги крови, синие перья и осколки рогов... и фигура в силовой броне. Кажется, где-то я это уже видела... может быть, во сне? В любом случае, от одной мысли о такой картине меня буквально выворачивало.

— Нет!

— Что «нет»? – моргнул пони.

Я нашлась быстро:

— Нет, всё-таки это возьму! – я указала копытом на случайный предмет. – Сколько?

— За три сотни крышечек можешь забирать! – кажется, земнопони был даже рад, что я выбрала именно то, что выбрала. Кстати, а что я выбрала?

Да! Игольный пистолет. Судя по количеству пыли на нём, он лежал на этом складе уже не первый месяц (а может быть и год). Три сотни крышечек – это, конечно, не мало, но и не сказать чтобы баснословное количество. В любом случае, столько крышек у меня с собой имелось.

— А ещё такие штуки у вас имеются?

— Не. Этот единственный в своём роде. Как-то купили – и теперь... ищем подходящего покупателя.

То, как резко он остановился и потом продолжил, натолкнуло меня на мысль о том, что на самом деле он хотел сказать «и теперь продать не можем». Рада помочь!

— А боеприпасы к нему берут хоть иногда? – поинтересовалась я «ни на что не намекая».

— Дашь триста пятьдесят – забирай с боеприпасами.

Когда вам в последний раз приходилось отсчитывать вкопытную триста пятьдесят крышечек от бутылок? То ещё развлечение, конечно. Мы с Файеркракером потратили на это не меньше двадцати минут. И только после этого я вспомнила, что мне не помешает ещё кое-что. Спустя пять минут уговоров и споров, я смогла выторговать себе и кобуру для нового оружия по весьма скромной цене. Крепилась она к плечу, так что я легко могла достать оружие в любой момент.

Наконец, с оплатой было покончено. Как же я тогда завидовала Эмеральд с её ПипБаком, позволяющим выложить сразу нужное количество крышек разом! Ещё одна причина, почему я так хочу себе такой.

— Там, кстати, иглы пустые — без яда, снотворного и прочего, — предупредил меня пони. Замечу, после того, как надёжно спрятал крышечки в ящике стола, по-видимому, играющем роль кассы.

И тут у меня в голове, словно молния мелькнуло всего одно слово: «дротикомёт»!

Ну... и что бы это значило?

 «- Это дротикомёт» – прозвучал в моей голове голос Литлпип. «- Вот схема. По идее, если нажму сюда, то он выстрелит дротиком с ядом мантикоры. Этого хватит, чтобы парализовать взрослого пони на несколько минут...»

А-а-а... так вот о чём я подумала! Яд мантикоры... он парализует жертву даже в малых дозах. Достаточно просто обмакнуть в него иголку, чтобы получить достаточную дозу. В древности, я читала, его использовали в качестве анестезирующего средства. И я знаю, где его можно раздобыть в неограниченном количестве! Ну... в теории.

— Спасибо. До свидания! – я помахала копытом.

— Пока. Забегай ещё.

Покидая магазин, я мысленно сверилась со списком Наблюдателя. Броня – провал. Может быть, мне зайти к кому-нибудь ещё кроме Шейд? А всё остальное – есть! Напутствие, друзья и даже оружие! Надо будет с ним повидаться, рассказать о своих успехах...

— Извините, не подскажете, сколько времени? – обратилась я к ближайшей пони.

— Пол одиннадцатого.

Времени ещё полно!

---

Вспомнив слова Спаркла, я решила сбегать к башне и узнать, смогу и я как-нибудь проникнуть в библиотеку. Вдруг повезёт? Ну, а если не выйдет, то может хоть погреться забегу... становилось всё холоднее. Интересно, а сейчас точно лето? По идее должен быть июль месяц, а холодно, как в апреле... может, какая-нибудь погрешность? Подумаешь пара месяцев... по сравнению с двумя столетиями это совсем незначительно.

Сейчас я стояла у самого подножия башни. Вблизи она выглядела... спорно. С одной стороны её масштаб впечатлял, и даже поражал, но с другой, сейчас она выглядела уже не такой белоснежной и величественной. Она всё-таки пережила падение мегазаклинаний и ещё двести лет после этого. Кипельно-белые пластины на ней потрескались и посерели, а местами даже почернели, опалённые пламенем Жар-бомб, но всё равно держались. На стенах кругом располагалось несколько фресок, но за давностью лет они все выцвели и затёрлись. На ближайшей из них красовалось семь цветных пятен, шесть из которых, по-видимому, были пони, стоящих кругом на фоне ещё большего количества пятен поменьше. Если бы не цвета, я бы ни за что не узнала в них носительниц Элементов Гармонии и ассистента Твайлайт – маленького дракончика Спайка. С ним в отличие от великих подруг я была не очень хорошо знакома – он редко выходил из библиотеки «Золотой дуб», так же служившей Твайлайт домом, а стоило мне прийти туда – и я тут же забывала абсолютно обо всём кроме книг. Кстати о библиотеке: скорее всего, именно там они и находились. По крайне мере, там они собирались чаще всего, и те пёстрые пятна на фоне вполне могли оказаться книгами.

Между этой фреской и соседней (выцветшей и облупившейся до полнейшей неузнаваемости: точно можно было сказать лишь что посвящена она была самой Твайлайт) и располагался центральный вход. Рядом с ним наблюдалась целая толпа, как я поняла, желающих тоже попасть в башню. Одного взгляда на неё мне хватило, чтобы понять: мне туда не пробиться. Силёнок не хватит. Это, правда, не помешало мне подойти к ближайшему грифону с вопросом:

— Что здесь происходит?

— Фигня форменная здесь происходит! – каркнул он сердито в ответ. – Эти башенные вообще уже оборзели в край!

— Правда?

— А ты сомневаешься? Ты думаешь, это нормально — столько крышек требовать просто за то чтобы в эту башню пройти?

— Сколько?

— А ты угадай!

— Ну... тысячу? – как по мне, это уже было дорого.

— Ага, щас! Это ещё лет сто так было! А с тех пор цены выросли в разы!

— И сколько же теперь? Три тысячи?

Грифон лишь испустил короткий смешок, граничащий с вскриком:

— Ха!

— Пять?

Я даже представить себе мешок достаточного размера могла весьма и весьма смутно.

— Десять!

Моя челюсть безвольно отвисла.

— Во-во! Десять. Грёбаных. Тысяч!

Я молча отошла в сторону. Мда... сюда попасть мне точно не светит.

Но возле башни было ещё кое-что: именно здесь располагалась центральная площадь города. Буквально в шаге от меня была доска объявлений, где было написано всё и обо всём. Я остановилась, изучая всевозможные уведомления о заданиях на ней. Шестерёнки у меня в голове переклинило, когда я заметила объявление какого-то пони (а может и не пони), сильно желающего получить чью-то голову. И, что ещё хуже, таких записей оказалось много! Складывалось такое впечатление, будто куча пони здесь страстно хотели друг друга поубивать, но почему-то не могли, и теперь искали кого-то, кто сделает это за них. Но нашлись и более безобидные задания – многим пони требовались просто ресурсы, которые им самим добыть было бы трудно. Одно из них привлекло моё внимание:

«Требуются зубы радигатора. Кол-во – не менее 600 шт. Награда – от 300 крышек»

Внимание, вопрос: забрали ли единороги зубы радигаторов после того подвига, про который они мне рассказывали?

Но стоило мне обернуться – и доска тут же была забыта. Как я уже сказала, я стояла на центральной площади города. И прямо посреди неё стоял фонтан. Да-да, самый настоящий фонтан! Я осторожно подошла, да так и замерла: вода была кристально чистой! Я видела, как несколько пони, грифонов и ещё какие-то существа спокойно набирали там воду во фляги, а некоторые даже пили прямо из чаши.

Фонтан являл собой постамент для трёх потемневших от времени статуй, стоящих кругом. В его стенах через равные промежутки располагались отверстия, из которых во все стороны били струи воды. Сами статуи, похоже, олицетворяли три расы пони: один из них был земнопони в военной униформе. Причём не обычной форме, в какой изображали всех солдат на баннерах – эта была другой, более... формальной что ли? Скорее всего, он был важным пони. Вторая была единорожкой с короткой гривой, завязанной в шишечку, и ассиметричной чёлкой, закрывавшей один глаз. Она была облачена в облегающую броню, на её шее висел бинокль с инфракрасным визором (чего, простите? Это я что, про вон ту штуку?), а на ноге был какой-то особенно классный ПипБак, ещё более крутой, чем у стойловцев. Видимо, это была какая-нибудь передовая модель. Третьей же пони была пегаска с сумкой через плечо, из которой торчала антенна, и в диспетчерских наушниках. Её средней длинны ровная грива была стянута на затылке резинкой, а лицо почему-то было не так выражено как у других: самое обычное, практически лишённое каких-либо заметных индивидуальных черт. Единственное, что выделялось – это пара больших глаз, грустных и серьёзных. Её рот был приоткрыт, словно она говорила что-то очень важное.

Я заметила, как что-то блеснуло в середине постамента, позади статуй. Я вытянула шею и увидела огромный сапфир размером с копыто, вмурованный в камень.

— Красиво...

— Конечно, красиво, — сказал вдруг сипящий, хриплый голос прямо за моей спиной. Я резко обернулась и увидела гуля, спокойно стоящего менее чем на расстоянии вытянутого копыта от меня. Иссохший, покрытый язвами, практически начисто лишённый гривы и хвоста, когда-то, возможно, бывших тёмно-зелёными, и шерсти – кажется, песочной, но с лёгким розоватым оттенком – пони тоже повернулся ко мне. Только несколько секунд спустя я заметила, что у него были так же и крылья – он оказался пегасом! На них даже перья ещё местами уцелели.

Первым моим порывом было завизжать и пуститься наутёк, пока гуль на меня не бросился и не разорвал в клочья. Вторым моим порывом было как следует заехать себе по лбу за такие мысли. Хоть он и похож на бешеного плотоядного монстра – нежить, но в первую очередь он всё-таки разумный пони! Я бы на такое отношение обиделась.

— Здрасьте... – проговорила я ошарашенно.

— В первый раз здесь? – спросил он. Я кивнула. – Оно и видно. Эх, люблю я это место... вода так приятно шумит...

Гуль прикрыл мутные, чуть розоватые глаза, видимо, вслушиваясь в журчание струй. Я тоже молчала, слушая.

— Это наша местная достопримечательность, — сказал жеребец наконец. – Сюда обязательно все ходят: посмотреть, послушать, но в основном – попить. И многие даже не знают, кто те пони, которым возвели этот памятник. Это же на самом деле памятник! Но сейчас это уже никому не интересно... нынешним пони намного важнее выживание. Их не волнует ничего, кроме сегодняшнего дня. Только некоторые озабочены так же будущим, но вот о прошлом уже многие забыли практически полностью... эх, что за времена пошли, что за времена!

Я поймала себя на мысли о том, сколько же этому пони лет. Скорее всего, больше, чем казалось. И ещё он казался мне немного... странным. Пусть он и выглядел вполне обычным гулем, но чем-то он от них отличался...

А потом я резко осознала, чем именно: он же был розовым! Его шерсть, грива, перья, мутные глаза – всё было чуть розоватого оттенка. Так вот они, получается, какие – Кантерлотские гули...

— А кто это? – спросила я, указав на статуи.

— Это – пони, благодаря которым стоит ещё на Пустоши город, под названием Сталлионоград. Основатели Центра решили почтить их память, построив этот памятник. А чтобы он не стоял без дела, они решили сделать его фонтаном. Кстати, видишь там драгоценный камень? Это самый настоящий водный талисман. Из-за него вода из этого фонтана всегда чиста, как слеза. Может быть, даже чище дождевой...

Я задумчиво кивнула.

— А можно поподробнее? Кто эти герои, и что именно они сделали для Центра? Я просто, знаете, не местная...

— Это видно. А герои они не только Центра, но и всего Сталлионограда! Правда, не только им этот памятник возвели, но и всем тем, кто с ними был, и самим фракциям, которые они олицетворяют. Солдаты, разведчики и штатские – каждый из них приложил к этому делу копыто, и без любого из них невозможно было бы обойтись. Если бы не они – вполне возможно, что здесь сейчас не было бы ни вас, ни меня, ни Центра, а был бы огромный радиоактивный кратер, как в Мэйнхеттене. В конечном итоге, именно таковы были планы зебр.

— Земной пони – Тангерхуф, капитан шестьдесят третьего корпуса. Его отряд героически сражался с зебрами на протяжении нескольких недель, ожидая подкрепления из Хуффингтона – он был ближе всех. Если бы не они, зебры бы добрались до города и прошлись бы по нему огнём и мечом. Именно их упорство и мужество заставило полосатых трижды подумать, прежде чем рискнуть заявиться снова. В итоге они поняли, что Сталлионоградцев невозможно победить, и приняли решение их уничтожить – стереть город с лица Эквестрии мегазаклинаниями.

— Мегазаклинаниями? – переспросила я. – Именно во множественном числе?

— Именно! Сталлионоград – довольно большой город, и зебры решили действовать наверняка. Но, поскольку город, как вы видите, ещё стоит, можно догадаться, что это им не удалось. Шедоулайт, единорожка, была агентом министерства Крутости. Её отряд занимался разведкой и саботажем зебринских военных объектов, и именно это они сделали с установками мегазаклинаний, которые должны были уничтожить Сталлионоград: разведали их расположение и саботировали все три. Одна всё же сработала, и ракета даже долетела до земель пони, но вместо того, чтобы ударить по центру города, она взорвалась за его чертой. Надеюсь, остальные две взорвались этим полосатым сволочам прямо в морды...

— Но даже так, последствия взрыва всё равно были внушительными: взрывная волна уничтожила всю западную оконечность города, а облака радиоактивного пепла накрыли его полностью. Но пони были предупреждены: имя последней пони осталось неизвестным, поэтому многие зовут её Аноним. Известно лишь то, что она являлась пегасом: она проникла на Станцию Экстренного Радиовещания, расположенную на вершине этой башни, — гуль указал на белый шпиль, возвышающийся над Центром, — и запустила по всем каналам связи сообщение о том, что ровно через сутки зебры нанесут по городу удар. Удивительно, но она абсолютно точно указала место и время падения ракеты, с точностью до минуты. Это дало всем пони шанс эвакуироваться и подготовиться к грядущим последствиям – ядерным осадкам.

— Многие пони погибли в тот год. Ещё больше превратилось в гулей, большинству из которых, к счастью, удалось сохранить разум. Но всё равно, город выстоял, несмотря ни на что. Пони скоро снова вернулись на улицы и принялись отстраивать его заново. Первым кирпичом, заложенным в фундамент цивилизации, стал Центр: жители башни были первыми, кто отважился выйти на Пустошь, когда спала радиация. Потом сюда пришли выжившие из Стойла тридцать девять...

Мои ушки встали торчком:

— Стойло тридцать девять?

— Я так и сказал. И нет, я про него почти ничего не знаю. Его открыли задолго до того как я поселился здесь.

— А сами вы тут давно живёте? – поинтересовалась я.

— Живу – не очень. Прилетел я сюда впервые лет так сто семьдесят или сто восемьдесят назад, если мне не изменяет память. Так-то я из Кантерлота... после того, как Розовое Облако превратило меня в то, что вы теперь можете видеть, я около сотни лет летал по всей Пустоши. Есть плюсы в том, чтобы быть бессмертным. Можно спокойно лезть в такие ужасные места, где любой другой пони не выжил бы. Главное – чтобы в пепел не превратили и голову не оторвали, а остальное я мог пережить. И сейчас, кстати, тоже могу. А потом мне надоело, и я вернулся сюда.

— Почему именно сюда? – спросила я.

— В большинстве других мест пони не желали пускать к себе, мало того что нежить, так ещё и чихающую некромантическим газом, убивающим всё и вся.

Мои глаза округлились:

— Вы чихаете Розовым Облаком?!

— Да, водится за некоторыми из нас такое. И за мной в том числе. Очень полезно, когда толпа рейдеров хочет оторвать тебе голову, но так же распугивает всех остальных пони, не таких враждебных, да и прочих существ тоже. Даже гулей, хоть мы с ними, считай, братья. Но учитывая, что сюда пускали драконов, дышащих огнём, вполне возможно, что и меня могли бы стерпеть... и, как выяснилось, я оказался прав! С тех пор тут и живу... ну, не прямо тут, а чуть в стороне – не хотелось бы навредить кому-нибудь из-за случайного кашля. Кстати, Розовое Облако – весьма неплохая вещь, когда нужно что-нибудь спаять намертво. Что угодно – металл, дерево, камень... вот только другие пони могут умереть в процессе, если будут стоять слишком близко.

Мда... такому соседству действительно мало кто обрадовался бы. Так, пожалуй, лучше сменить тему, пока я чего обидного не сказала. И тема, кстати, нашлась довольно быстро:

— У вас тут, наверное, много знакомых, — предположила я. При помощи несложных арифметических вычислений я выяснила, что живёт он здесь не менее половины столетия.

— Достаточно... поживёшь с моё – тоже обзаведёшься весьма широким кругом знакомых. Одно лишь плохо: у пони печально короткий срок жизни. Особенно в Пустоши. Иногда забываешь, что в отличие от тебя не все могут пережить пулю в голову...

— А у вас среди знакомых нет, скажем... пони из Стойла? – вклинилась я, едва выхватив паузу.

— Из Стойла? А тебе зачем?

— Ну, я как-то встречала парочку пони из Стойла. По номеру – тридцать восьмое. Вы оттуда случайно никого не знаете?

— Дай-ка подумать... да, есть у меня одна знакомая из Стойла. Только я не помню, из какого именно. Мда, похоже, двести лет спустя, маразм меня всё-таки настиг...

— А эта ваша знакомая случайно не единорожка?

— Да, единорожка... она вроде бы говорила, у них все были единорогами...

Я не сдержалась и подскочила на месте:

— Да! Она наверняка оттуда!

Но я тут же вспомнила о манерах, снова встала ровно и смущённо кашлянула:

— Кхм. Я имела в виду... не могли бы вы подсказать, где эта пони могла бы находиться сейчас?

— Дома, — пожал плечами гуль. – И сразу предупрежу: сама ты её вряд ли найдёшь. Это на другом конце города... а в прочем знаешь, мне всё равно делать нечего. Я могу тебя проводить.

— Правда? – обрадовалась я.

— А почему бы нет? Надо же мне чем-то свою вечность занять.

— Это же здорово! – снова встрепенулась я, но промелькнувшая мысль заставила меня оборваться на полуслове. – Слушайте, а можно чуть-чуть подождать? Я только друзей найду, которые её искали – и сразу вернусь, обещаю! Всё-таки это не моя знакомая, а их...

— Не вопрос, — снова пожал плечами пегас. – У меня, как я уже говорил, времени предостаточно.

— Отлично! И последний вопрос: сколько времени?

— Около половины двенадцатого, я думаю...

— Тогда я где-то минут через сорок вернусь. Если вам не трудно...

— Ничуть. Я сюда затем и пришёл, собственно говоря: посидеть, послушать фонтан...

— Спасибо огромное! Я постараюсь побыстрее, обещаю! Кстати, чуть не забыла... я Санни, — я протянула копыто. – А вы...

— Сэндвинг.

Копытопожатие – не самая приятная вещь, когда имеешь дело с гулем, но после ночёвки у Дитзи мой уровень отвращения к подобному значительно понизился. Гули тоже пони... пусть и не совсем живые.

---

Знаете, что из восстановленных довоенных объектов порадовало меня больше всего? Лавочки. Я успела оценить их по достоинству, пока ожидала своих друзей. Единственное, что было плохо – это холод, от которого меня то и дело пробирала дрожь. Вспомнились слухи, подцепленные краем уха ещё в новой Эпллузе, касательно местного климата – будто теперь, когда погода вышла из-под контроля, на севере снег иногда выпадает даже летом. Но Сталлионоград не такой уж северный город... в любом случае, даже Кристальная Империя находится севернее, а там всё равно тепло и солнечно. Впрочем, глядя как сейчас погода озверела, вполне возможно, что и здесь начались похолодания.

Я посмотрела на облака, застилающие небо. Не дождевые, но осадки явно ожидаются... неужели ещё и снег пойдёт?! Ну, это мы удачно заглянули...

Наконец, я смогла выцепить в толпе знакомые лица и тут же радостно замахала им копытом. Я активно размахивала около полуминуты, прежде чем единороги и грифон, наконец, меня заметили и подошли.

— Ты уже здесь? – удивилась Эмеральд.

— Как успехи? Нашли кого? – спросила я, не дав ей договорить.

Даймонд покачал головой:

— Никаких следов.

— А я нашла! – улыбнулась я. – Он говорил, что знает одну единорожку из Стойла, и мы почти уверены, что из вашего.

— И ты говоришь об этом только сейчас?! – светло-зелёная пони аж подскочила от возбуждения. – Где этот кое-кто? Показывай!

Я не заставила просить себя дважды. По дороге я в двух словах пересказала всё, что со мной случилось после того, как мы разошлись, и поделилась всем, что узнала о Центре. Эмеральд возмутил рассказ о Шейд и о том, как она меня выставила. Даймонда больше интересовало, что же такого невероятно ценного можно раздобыть в башне, раз только за проход туда требуют таких баснословных крышечек. Оба были более чем ошарашены рассказом о продавце-киборге и в один голос требовали, чтобы я объяснила им, как это понимать. Мне удалось откупиться какой-то на лету собранной теорией о технике, способной улавливать нервные импульсы, идущие от мозга, и преобразующей их в электрические сигналы. Оно ведь вполне может так работать, верно? В любом случае, рабочая эта была теория или нет, она поддерживала мой статус умной пони.

Наконец, я снова увидела впереди Сэндвинга и помахала. Гуль это заметил и тоже помахал мне в ответ.

— А вот и этот мой новый знакомый, — сказала я. Я едва успела закончить фразу, как Эмеральд вдруг резко остановилась, чуть не упав на круп:

— Гуль...? – спросила она неожиданно сиплым голосом.

— Что?! – Даймонд тут же поднял щит, вызвав удивлённые взгляды прохожих. – Где?

— А что? – удивилась я.

Тем временем Сэндвинг уже подошёл к нам:

— Добрый день ещё раз. Это и есть твои друзья?

Единороги ошарашенно посмотрели на него.

— Оно говорит?!! – взвизгнула Эмеральд, вызвав пару-тройку осуждающих взглядов от прохожих.

— Конечно! – прошипела я. – И это он.

— Санни? – протянул Даймонд странно напряжённым тоном. – Может быть, объяснишь, что происходит?

— Так всё проще простого! Это Сэндвинг, и он здесь живёт. Мы с ним тут познакомились, и я решила спросить про ваших друзей из Стойла, и он сказал...

— Санни, ты это серьёзно?!! – взвизгнула Эмеральд. – Ты просто здесь гуляла у фонтана, и случайно познакомилась... с гулем?!!

— Ну, да... а что? – заметив выражение лица единорожки, я тихо спросила. – А тебе что, не нравятся гули?

— Санни, блин!!! Тебе что, опять память отшибло?! Конечно, мне не нравятся гули!!! После того, как меня чуть не сожрали живьём, было бы странно, если бы было иначе, не находишь?!!

Я спрятала лицо в копытах:

— Извините...

Не знаю, перед кем именно я извинялась и за что: перед Сэндвингом за неприятную и даже оскорбительную реакцию моих друзей, или перед единорогами за необдуманное решение привести их на встречу с существом, чьи сородичи запросто могли изрядно подпортить им психику.

— То есть существуют ещё и разумные гули? – удивился Даймонд тихо.

— Ну конечно! Я же вам уже говорила. Помните, я про Дитзи рассказывала? Она же разумный гуль!

— Ты ещё и Дитзи знаешь? – удивился пегас.

— Да, мы познакомились, когда я была в Новой Эпллузе... ну, в общем, я уже видела гулей раньше. Они нормальные пони, только... ну... – я замялась.

— Мёртвые, и выглядят в точности как безумные монстры, которые запросто могут вас разорвать, — закончил за меня Сэндвинг. Я не знала, куда деться от смущения, словно чувствовала себя виноватой за то, что я – здоровая пони. – Я так полагаю, из неприятного опыта встречи с моими дикими сородичами и вытекает такая реакция.

— В следующий раз предупреждать надо! – зыркнула на меня единорожка. — Я вот это вот всё когда увидела, я чуть «звездопадом» по этой штуке не жахнула!

— Эми, ты же в курсе, что он тебя слышит и понимает? – спросила я тихо. – Я бы обиделась, если бы обо мне отзывались как о «штуке».

— Извиняюсь, но сейчас мы, пожалуй, пойдём, — сказал Даймонд вежливым тоном. – Мы не хотели вас обидеть, просто...

— Вы недавно из Стойла, и ещё не привыкли к безумию Пустоши, – пожал плечами пегас. – Ничего страшного. Вы бы знали, как мы со Спеннер познакомились...

— Спеннер?! – Эмеральд развернулась так резко, что подняла тучку пыли. – Спеннер Тайни?!!

— Да, так её звали. Сейчас она уже Спеннер Тулл... но мы познакомились ещё до её замужества. Случайно на улице столкнулись в руинах. Она убила меня молнией двенадцать раз, прежде чем мне удалось ей объяснить, что я не дикий.

— Двенадцать раз?!! – Эмеральд чуть отступила.

— А ваша подруга вам не сказала?

— Я подумала, это не так важно, — пробормотала я. – Я вам потом Копытоводство дам, там посмотрите. А вы что, эту пони знаете?

— Спеннер Тайни – участница прошлой экспедиции, — оттараторила Эмеральд, словно параграф из учебника, заученный наизусть. – Возраст – сейчас должен быть уже двадцать девять лет, окрас шерсти – серый металлик, гривы и хвоста – пепельно-серый, глаза голубые, из-за близокопытности вынуждена носить очки. Принадлежит к школе энергии, адепт, маг. В Стойле работала в техобслуживании, в команде исполняла роль техника и специалиста по обходу защитных систем. Она живёт здесь?

— В четырёх-пяти кварталах отсюда, — кивнул немёртвый пегас. – Я бы вас проводил, вот только...

Я посмотрела на обоих единорогов. На лице Эмеральд отразилась целая палитра эмоций, боровшихся между собой. Она практически разрывалась между недоверием к гулю и желанием найти старую знакомую. Я была уверена, что если ты живёшь под землёй с шестью или семью сотнями пони, то отношения с ними получаются более чем близкими. Даймонд напряжённо смотрел в одну точку, над чем-то думая.

— Может, извинимся и пойдём к вашей подруге, а? – предложила я. – Гули на самом деле ничуть не страшные... – я покосилась на пегаса. – Эмм... без обид.

— Почему все живые постоянно извиняются за то, что замечают наш внешний вид, а? – вздохнул Сэндвинг. – Будто мы обидимся, если узнаем, что похожи на ходящие трупы. Да ещё и пахнем соответствующе. Сразу скажу: я не обижаюсь на правду.

— Эмм... ну, ладно. В общем, извиняйтесь и пошли.

— А чего извиняться? – огрызнулась единорожка. – Он же действительно страшный!

— А помнишь, когда у тебя был ожог на лице после файербола? – спросил вдруг Даймонд тихо. – Как ты переживала по этому поводу... чуть не плакала, всякий раз, когда кто-то у тебя спрашивал, что с лицом случилось.

Эмеральд скривилась:

— Даже. Не. Напоминай.

—  Ну, вот. А теперь будь добра, используй своё чувство такта, наконец.

Единорожка в ответ скорчила кислую мину, но кивнула.

— Ладно... потерплю, ради благого дела.

— Спасибо большое за помощь, — улыбнулась я. – Очень рады, что вы на нас не в обиде...

— Да ничего страшного...

Мы двинулись молча. Эмеральд недоверчиво косилась на гуля, Даймонд о чём-то задумался, я нет-нет да скатывалась опять в сбивчивые извинения, получая в ответ заверения, что всё нормально, Грей... был Греем.

— А давно вы знаете Спеннер? – спросила я, наконец, чтобы хоть чем-нибудь скоротать дорогу.

— Да, достаточно... она только пришла в город тогда и искала своё место в этом новом для неё мире. Она как раз искала одну важную вещь, за которую обещали не только хорошие крышки, но и благодарность от всего города. Я тоже как раз за этой штукой отправлялся...

— А что за штука, если не секрет? – поинтересовалась я.

— Антирадиационный талисман. Удаляет радиацию из всего и в любых количествах, но имеет ограниченный радиус действия. Сейчас их в основном используют для очистки почвы. Редкие вещи, и потому чрезвычайно ценные. Были разработаны МТН, кстати говоря. Ещё в первые годы после Апокалипсиса, как только закончилось радиационное заражение, здесь, в Центре, принялись использовать те, что имелись в башне. Вот откуда у нас столько чистой земли.

— Когда Спеннер меня увидела, она подумала, что я дикий, и попыталась меня убить. Ей это удалось, но, так сказать, не совсем. Потом мне всё-таки удалось объяснить, что я не собираюсь на неё нападать, и она немного успокоилась. Мы немного поговорили, и, в конце концов, решили, что искать хорошо охраняемые талисманы удобнее вместе. Она согласилась принять мою помощь, хоть и нервничала... и не зря. Я даже не помню, сколько раз эта защитная система меня убила, прежде чем Спеннер её, наконец, отключила.

— Наверное, неудивительно, что после этой истории мы сдружились. С тех пор мы регулярно виделись... кстати, мы пришли! – сменил тему пегас, сворачивая к одному из зданий. – Надеюсь, Спеннер дома...

— Да, она здесь! – воскликнула Эмеральд. – Её метка в этом здании!

Кантерлотский гуль подошёл к двери и постучал:

— Спеннер, открывай! К тебе гости!

В тот же миг за дверью что-то вспыхнуло, и она отворилась. Нашему взгляду предстала металлически-серая единорожка с чуть более светлой серой гривой, собранной в хвостик на затылке. На её носу были очки, а на копыте – ПипБак, точь в точь как у моих друзей.

— Привет, Сэнд... – пони оборвалась на полуслове. Её взгляд скользнул по нам, и остановился на паре единорогов, после чего её глаза ошарашенно распахнулись:

— Вы из новой экспедиции?!! – выпалила она, указав на них копытом.

— Здравствуйте, мисс... ой, то есть, миссис Тулл! Как же давно я вас не видела...

Договорить единорожка не успела: старшая кобыла бросилась её обнимать:

— Я уж было думала, мы опоздали! Мы нигде не могли вас найти! А где остальные? Почему здесь только вы двое?

Эмеральд моргнула, пока кобыла продолжала прижимать её к себе. Даймонд помрачнел:

— К сожалению, они, скорее всего, мертвы...

Кобыла отпустила младшую единорожку и повернулась к её брату:

— Все?

— Если честно, мы не знаем. Мы отлучились, когда это произошло. Когда мы вернулись, вокруг уже не было ни души...

Кобыла сникла:

— Всё-таки мы опоздали...

Повисло тяжёлое молчание. Наконец, Спеннер жестом пригласила нас внутрь:

— Проходите. Нечего в дверях стоять... И ты тоже проходи! – последняя фраза предназначалась Сэндвингу, уже было развернувшемуся.

— Нет, спасибо, я лучше домой. А то что-то у меня нос чешется... как бы тебе дверь не заварить ненароком, или стол к полу не приплавить...

— А ты у окна садись. Там, кстати, забор немного расшатался – как раз срастётся.

— Эх... ладно. Только держи рядом ведро с водой, просто на всякий.

— Приятно познакомиться, миссис Тулл, — пискнула я, протянув единорожке копыто. – Я Санни.

— Мне тоже приятно... проходи, не стесняйся.

Я тоже нерешительно двинулась внутрь.

Внутри дом был абсолютно ровным. Он был деревянным, но я не видела ни единого гвоздя, ни малейшей щели. Казалось, весь дом был одним цельным куском дерева!

Я вспомнила слова Кантерлотского гуля:

«Кстати, Розовое Облако – весьма неплохая вещь, когда нужно что-нибудь спаять намертво. Что угодно – металл, дерево, камень...»

Кажется, я знаю, кто делал здесь ремонт...

— Да, это я строил, — кивнул гуль, заметив, как я кошусь на него, изучая гладкие стены. – Работа у меня такая. Меня потому в городе и терпят: у нас тут половина зданий построена без единого гвоздя: так и сами здания крепче выходят, и металл экономится...

Тем временем, остальные пони и грифон уже проследовали в комнату, по-видимому, исполняющую роль гостиной. Там было весьма уютно: несколько стульев, сплетённых из каких-то прутьев, похожих на ивовые, столик в том же плетёном стиле, различные полочки, шкафчики, даже две-три фотографии в самодельных рамках. Освещалось помещение люстрой, похожей на железное колесо, куда вставлялись свечи. Одним словом, мебель была сделана из того, что под копытом нашлось. И, должна признать, несмотря на это, здесь обстановка была на порядок аккуратней, чем в моём собственном жилище. Большая часть вещей была сделана относительно недавно, а не являлась хламом, раздобытым в руинах. И к тому же, тут стены были чистыми, а в полу не было дыр.

Хозяйка опустилась в плетёное кресло и жестом пригласила нас сделать то же самое. Мы не стали возражать, даже Грей молча сел.

— Кстати, может быть, вы о себе расскажете? – предложила Спеннер единорогам. – Кажется, вы меня помните, а я вас не очень... хотя выглядите вы знакомо...

— Мы – Радианс, — сказал светло-бежевый единорог. – Я Даймонд...

— А я Эмеральд, — добавила его сестра. – Помните меня? Я ещё пообещала вам, что однажды тоже выйду и найду вас, прямо перед тем, как вы ушли, помните? И, как видите, я сдержала слово!

Кобыла ошарашенно переводила взгляд с брата на сестру и обратно, не говоря ни слова.

— Десять лет... – проговорила она наконец. – Вы так изменились...

Снова повисло молчание, настолько оглушительное, что мне начал мерещиться тонкий звон. Я заёрзала, и шуршание ткани моего плаща показалось мне достаточно громким, чтобы разнестись по всей комнате.

Наконец, кобыла начала говорить – медленно, словно слова давались ей с трудом:

— Вы ведь пришли не просто так... вы хотите знать, что стало с Хризопразом, верно?

— Да! – воскликнула Эмеральд.

Кобыла снова молчала, мрачно глядя прямо перед собой. Юная единорожка начала медленно меняться в лице, переходя от напряжённости к тревоге и, наконец, к отчаянной мольбе:

— Неужели он...

— Я не хочу вас обнадёживать. Прошло уже несколько лет...

— То есть, он ещё может быть ещё жив? – Эмеральд воспрянула духом. Мне показалось, эта мысль была для неё спасительной соломинкой, не дающей сорваться... куда? В пропасть отчаянья? Кто такой вообще этот Хризопраз? Они его знают, это ясно. Это тоже кто-то из их Стойла? Кто?

— Эми... – Даймонд положил копыто на плечо сестры, но она сбросила его, вскочив:

— Он жив, понятно?!! Жив!!! И я буду в это верить до тех пор, пока своими глазами не увижу его могилу!!! А до тех пор я буду продолжать искать его!!! Буду, и точка!!!

Единорожка тяжело упала обратно на своё место. Она подождала, пока другие пони не отвернутся, а потом украдкой вытерла глаза.

— Я даже не попрощалась... – прошептала она так тихо, что я услышала только потому что сидела менее чем в метре от неё.

— Я прошу прощения... – проговорила я, наконец. Все пони сразу повернулись ко мне. – Извиняюсь, но мне кажется, я не до конца понимаю суть происходящего... кто такой Хризопраз?

— Папа наш, — фраза Эмеральд закончилась тихим сипом – видимо, сдерживаемые слёзы, душившие её, не дали ей договорить.

Я замерла. А ведь они так толком и не объяснили, почему именно они покинули Стойло...

— То есть... – шестерёнки в моей голове закрутились, — вы потому и вышли?

Спеннер удивлённо посмотрела на нас. Даймонд кивнул, и лицо у него при этом было такое, что мне захотелось его обнять и пообещать, что всё будет хорошо.

— И всё-таки, что с ним случилось? – спросил он. – И как давно?

— После того, как мы покинули Стойло, мы быстро поняли, что жить тут может быть и возможно, но уж точно крайне опасно. Потеряв нескольких пони, мы попытались вернуться, но это было невозможно. Тогда те из нас, кому повезло пережить путешествие по руинам Сталлионограда, добрались до Центра в поисках убежища. В том числе Хризопраз и я. Всего нас уцелело семеро...

— Всего семеро из пятнадцати?! – ахнула Эмеральд.

— Это те, с кем мы добрались. Многие отбились от группы и пропали без вести... мы решили, что они отстали, наткнулись на диких зверей или рейдеров, столкнулись со скорыми на стрельбу мусорщиками или угодили в крапиву. На Пустоши довольно много способов быстро и безвозвратно сгинуть. Позже мы выяснили, что многие из тех, кого мы считали погибшими, остались живы и добрались до других поселений. Некоторые решили уйти сами, посвятив себя тому, чтобы сделать этот мир немного лучше.

— Некоторое время мы пытались держаться вместе, но, в конце концов, всё же разошлись. Одни погибли на Пустошах, другие ушли за лучшей жизнью, третьи поселились здесь или в других близлежащих поселениях. Хризопраз решил уйти.

— Куда? – Эмеральд едва не взлетела.

— Я не знаю! Он просто взял и ушёл с первым же караваном. А через неделю или около того, от него вернулись всего несколько пони, побитые и израненные. На караван напали. И да, Хризопраза среди вернувшихся не было.

Единорожка тяжело рухнула обратно на сиденье, глядя в никуда пустым взглядом. Даймонд протянул ей копыто, пытаясь её обнять, но юная кобыла его оттолкнула, отвернувшись.

— Какие сволочи на них напали? – поинтересовалась она дрожащим голосом.

— Работорговцы.

Рог единорожки вспыхнул, заполнив комнату удушливым дымом, заставившим всех присутствующих закашляться. Точнее, почти всех: Грей сделал вид, что не нуждается в воздухе, а Сэндвинг, похоже, действительно не нуждался. Но потом гуль выглянул в открытое окно и сдавленно чихнул. Густой столб ядовито-розового газа вылетел во двор. Даже сквозь мутную, ядовито-розовую пелену я разглядела, как лежащая во дворе куча чего-то, что выглядело как строительный мусор, потекла, словно пластилиновая фигурка, оставленная на солнце. Гуль махнул облысевшим крылом, отгоняя розовую отраву от окна, прежде чем его закрыть.

Лица двух юных обитателей Стойла стоило видеть. Моё, наверное, тоже. Я отодвинулась от окна, поёжившись.

— Будь здоров, — спокойно пожелала Спеннер. – Только раму мне не заплавь, пожалуйста.

— Постараюсь.

Единорожка подошла к окну, и её рог засветился. Ведро с водой вылетело откуда-то из-под окна и вылилось на ядовито окрашенную тучку. Та моментально превратилась в не менее розовую лужу, шлёпнувшуюся на моментально расплавившийся под ней мусор.

Только тогда я заметила, что вся почва во дворе была представлена ровной, однородной поверхностью. Ни камушка, ни щёлочки...

— Вот и нет больше ямы, — проговорила единорожка, возвращая ведро на место. – Спасибо.

— Всегда рад помочь, — ответил гуль, потирая нос, и снова открыл окно, пробормотав. – Дышать тут нечем...

Дым всё ещё окутывал комнату густой пеленой. Мы сидели в нём, как в тумане.

Повисло напряжённое молчание. Я даже не знала, что сейчас должны были чувствовать мои друзья: столько лет хранить призрачную надежду найти своего давно ушедшего отца, и выяснить, что его, возможно, уже и в живых давно нет.

Я осторожно пододвинулась к Эмеральд и протянула копыто. Она мрачно на него покосилась и попыталась отодвинуть своим, но я продолжила его держать, не зная, что сказать. Все слова утешения, приходящие мне на ум казались плоскими и неискренними. Тут не помогут шаблонные заверения вроде «я сочувствую» и «надежда ещё есть». Я даже не могла сказать, что понимаю её: мне не доводилось вот так терять не просто близких пони, но последнюю надежду когда-либо увидеть их вновь.

Я начала шмыгать носом, не зная, уместно ли сейчас будет расплакаться, и не усугублю ли я этим и без того ужасную ситуацию. В груди щемило, а горло больно сдавило, но я пыталась держаться из последних сил. Эмеральд резко выдернула копыто, отодвинувшись ещё. Тогда я осторожно поднялась и подошла к Даймонду, нерешительно тронув его за плечо. Единорог поглядел на меня. Тогда я не сдержалась и резко подалась вперёд, обхватив его копытами. Слов тут было бы недостаточно... но, может быть, объятья помогут?

Я держала единорога до тех пор, пока он не зашевелился, отстраняясь. Я быстро удалилась обратно на своё место и села там, уткнувшись носом в складки собственного капюшона и снова шмыгнула. Носовой платок мне бы сейчас не помешал...

Наконец, Даймонд заговорил:

— Спасибо, что рассказали, что произошло...

Внезапно Эмеральд вскочила с места и принялась ходить по комнате кругами, что-то бормоча себе под нос, после чего вдруг резко затормозила, подняв голову. Её взгляд в убойности не уступал её магическому лучу, а рог уже засветился и даже начал немного искрить – это верный знак того, что она была в бешенстве.

— Они заплатят! – заявила она таким голосом, что даже мне стало страшно. Я никогда ещё не видела единорожку такой свирепой.

— Эми, присядь, — сказал Даймонд осторожно. Сестра его проигнорировала и даже отвернулась, продолжая прожигать стену взглядом.

— Извиняюсь, — сказала вдруг Спеннер, двинувшись к двери. – Мне сейчас нужно отлучиться... и ты Сэндвинг, тоже идём. А вы пока... – кобыла неопределённо поводила в воздухе копытом, прежде чем закончить, — можете всё... обсудить.

Единорожка и гуль дружно покинули помещение, оставив нас всё обсуждать. Думаю, нам сейчас действительно не помешало бы немного уединения...

Даймонд вернулся к увещеванию сестры:

— Слушай, я тоже зол, не меньше твоего. Поверь мне. Но прямо сейчас мы должны успокоиться...

Эмеральд повернулась к нему с противоестественной скоростью и резкостью. Её зрачки сжались до размеров булавочных головок, а на лице медленно возникла жуткая полуулыбка.

— Успокоиться? – спросила она медленно, тоном, который можно было бы описать как ласковый. Каким-то образом это было ещё страшнее, чем крики бешенства. – Мы только что узнали, что нашего отца уже давно и в живых может не быть, что его, быть может, замучили где-нибудь в грёбаной Филидельфии, и ты говоришь мне... успокоиться? – Её веко дёрнулось, а улыбка превратилась в гримасу, от которой внутри всё холодело. Теперь она начала медленно повышать тон, пока не сорвалась на крик. – Нет, я не собираюсь успокаиваться! Я (ругается) прямо сейчас встану, пойду на Вокзал, и не оставлю там камня на камне, А ВСЕХ ЭТИХ СВОЛОЧЕЙ ПОД ТЕМИ ЖЕ! КАМНЯМИ! ПОХОРОНЮ! ЗАЖИВО!!!

Мне показалось, что от крика единорожки задрожали стены. Эмеральд остановилась, тяжело дыша, но хотя бы ещё не собиралась ничего поджечь... я надеюсь...

— В одиночку? – поинтересовался второй единорог спокойно.

Светло-зелёная кобыла моргнула:

— Чего?

— Я спросил, ты что, собираешься снести весь Вокзал... в одиночку? Без поддержки, без медикаментов, и имея при себе один только рог и праведный гнев?

Юная кобыла замерла на несколько секунд, после чего тихо выругалась и опустилась на пол. Прошло несколько секунд – она не двигалась, продолжая смотреть в одну точку.

— Может быть, мы просто... ну, не знаю... составим план, и будем следовать ему? – предложила я. – Тогда всё пойдёт как надо...

Единорожка одарила меня таким взглядом, что я прикусила язык. Но мигом позже выражение её лица немного смягчилось:

— Ладно. Подумаем... – она слабо усмехнулась. – Всё равно Дайм нас из города не выпустит, пока мы не будем готовы ко всему, что он там себе понапридумывает...

— Это называется «предусмотрительность», Эми, — вздохнул единорог. – Помогает избегать проблем прежде, чем они появятся.

— Слушай, а у нас в команде ведь так и нет пони, ответственного за планы! – поспешила сменить тему я. – Может, тебя и поставим? Ты составишь план по данным, которые я раздобуду, Эмеральд с Греем его исполнят, и мы станем... ну, непобедючими!

— Нет такого слова, — хмыкнула единорожка.

— Не было, так будет! А с такой чудо-командой можно хоть прямо сейчас идти базы всех этих работорговцев штурмовать! Ну, то есть, это я образно выражаясь... но рано или поздно и туда явимся, и тогда – берегись, зло! Ай!

Я рухнула обратно на пол, потирая макушку. Я даже не заметила, как взлетела от избытка чувств, и поняла всё только когда врезалась головой в потолок.

— Да, пока что ещё лучше будет подождать... – пробормотала я, потирая копытом макушку.

— И, раз уж мы об этом заговорили... – заговорил вдруг Даймонд. Я обернулась: откуда-то возникло такое ощущение, что тема разговора мне не понравится.

— О «подождать»?

— О «нашей команде». Тут такое дело... – пони замолчал.

Я вежливо подождала секунд десять, прежде чем его поторопить:

— Какое ещё дело? Договаривай!

Жеребец тяжело вздохнул и посмотрел на меня. Редко я видела Даймонда таким серьёзным:

— Мы с тобой знакомы всего полнедели. За это время ты успела побывать на волосок от смерти пять раз.

Я ошеломлённо моргнула:

— Чего?! Когда?!

— Стычка с рейдерами – когда мы познакомились, бойня у старой школы, два падения с крыши подряд, и, напоследок, штурм рейдерской базы.

— Падения с крыши вычёркивай, — заявила я. – Могу для этого перо дать...

— Да не о том речь! – отмахнулся пони. – Ты хоть видишь, что с тех пор, как мы встретились, не было ни единого дня, чтобы ты не оказалась в смертельной опасности?

Я медленно опустилась обратно на пол. Только сейчас я начала постепенно осознавать весь масштаб трагедии.

— Я...

— И что хуже всего, — продолжал Даймонд тихо, — виноват в этом я.

Я повернулась к нему:

— Чего, прости? С какого перепугу? Я чуть не умерла – с меня и спрос... верно?

Единорог помолчал ещё немного, прежде чем ответить:

— Ты говоришь, что планирование могло бы быть моей сильной стороной... но тогда бы я, наверное, сразу додумался, что тебе будет трудно куда-то отправляться с нами. И ладно бы трудно – но ещё и опасно...

— Почему это?

— Потому что ты пегас!

Я выдержала элегантную паузу где-то в десять секунд, прежде чем ответить:

— Какого сена...?

Ну, пегас я, и что с того? С какого перепугу мне теперь противопоказаны путешествия в компании?

— Ты сама говорила, что первая естественная реакция любого пегаса на опасность – улететь. А потом, когда ты стала путешествовать с нами, такой способ решения проблем стал невозможен – мы ведь летать не можем... но мы даже не подумали что ты, пусть и пегас, в первую очередь всё-таки кобылка. Будь я чуть умнее – я бы додумался, что тащить тебя в такие дыры, как старая школа или рейдерский лагерь – не такая уж хорошая идея. Мы могли бы их обойти, и ты даже предлагала другую дорогу... но мы не слушали. Я не слушал. Надеюсь... ты сможешь нас простить.

— За что? Вы ж меня спасли! Все три раза! К тому же, — я не смогла сдержать усмешку, — до нашей встречи у меня с выживанием дела обстояли немногим лучше. Перелом, вывих, сотрясение, все дела... это всё я сама! – последнюю фразу я произнесла с напускной гордостью. Единорог не улыбнулся, и дурашливое выражение сошло с моей мордочки:

— Ты ещё что-то хотел сказать?

Даймонд опять вздохнул. Сколько ещё можно вздыхать?!

— Каждый раз, как мы куда-то отправляемся – это может стоить тебе жизни... и если это случится... мы себя не простим. Но есть выход. Этот город – замечательное место...

— Так, стоп, стоп, стоп, — бесцеремонно перебила единорога я. – Вы что, хотите оставить меня здесь?

— Ну... в общем, да.

Я перевела взгляд на Эмеральд. Та наблюдала за нашим диалогом, мрачно, но с долей интереса. Заметив мой вопрошающий взгляд, она кивнула. Грей, как обычно, от комментариев отказался.

— Вы все что, сговорились что ли?! – возопила я, не в силах сдерживаться. – Это же шутка какая-то да?

— Ты сама рассказывала, как подумывала остаться в Новой Эпллузе, — сказала юная кобыла. – А здесь город даже получше будет... откроешь свою лавку, будешь всякую технику собирать, чинить, продавать, и так далее и тому подобное...

— А вы мне пушки на ремонт приносить будете? – язвительно предложила я. – Я, думаете, зачем с вами пошла? Чтобы потом вот так вот просто и легко быть оставленной здесь?

— А разве нет? Ты же сюда за лучшей жизнью подалась, так? Вот и живи! Дайм всё-таки прав: мы-то собираемся и дальше лазить по тёмным и страшным дырам... откуда ещё никто не возвращался, у-у-у! – Единорожка поднялась на задние копыта и помахала в воздухе передними, изображая привидение. Я ответила ей самым скептичным выражением лица, на какое только была способна со слезами обиды, стоящими в глазах, и осколками сердца, впивающимися в грудь изнутри.

— Не всё так однозначно... – покачала головой я. – Я... вы думаете, я почему в Новой Эпллузе не осталась, когда мне представилась возможность? Я не могла бросить всё, и остаться жить долго и счастливо! Тогда не могла и сейчас не могу! Как и вы не можете... у меня ведь, как и у вас, есть цель! Я не помню какая, и откуда она взялась, но, тем не менее, она есть!

В сердцах я дёрнула шнурок с кристаллом, показывая его друзьям:

— Это ведь что-то важное! Что-то, ради чего я здесь! И пока я не выясню, что это – нормальной жизни мне не видать! А здесь этого сделать не получится!!! Так что я либо иду на Пустошь с вами, либо иду одна! И вы уже видели, как это у меня получается!

Я плюхнулась на круп. Горло больно сдавило, и я задержала дыхание, чтобы не дать слезам вырваться наружу. Эмеральд подошла, разглядывая спелл-матрицу:

— И ради этой подвески ты готова убиться? Что в ней такого важного, ради чего ты готова и дальше таскаться по Пустоши, рискуя всем?

— Скажи пожалуйста, моё предчувствие хоть раз нас обманывало? – спросила я в ответ, с трудом выдавливая из себя слова. – Я чувствую, что от этого может зависеть судьба всей Пустоши. И я своё дело не брошу!

И если ради этого придётся опять бродить по этим истерзанным, отравленным землям в одиночестве... чтож, прошлое и будущее Эквестрии того стоят.

— Это, конечно, дело важное... – проговорила Эмеральд. – Вот только... а вдруг ты ошибаешься? Что, если эта подвеска – простое украшение? И я, наверное, щас прозвучу как Дайм, но... мы себе правда не простим, если потеряем тебя из-за этого.

— Не пойми нас неправильно, — сказал единорог мягко, — ты замечательная пони... просто мы уже столько раз не смогли тебя уберечь. И если однажды мы потеряем тебя из-за того, что не успеем защитить...

— Кто сказал, что меня всё время надо защищать? – возмутилась я, но потом подумала немного и вздохнула. – Эх, да кого я обманываю... я, видимо, действительно немножко «кобылка в беде», с которой приходится нянчиться...

Теперь, когда я так посмотрела на дело, я поняла, что действительно очень сильно мешала им всю дорогу, хотя практической пользы от меня было где-то ноль. Всё время то поранюсь, то сломаю что-нибудь, то умру...

Всё-таки та простая истина, что я открыла ещё у Дитзи, оказалось правдой: я ужасный попутчик.

Без меня им будет только лучше... но вот я в одиночку опять пропаду. И на этот раз никто меня не спасёт.

Я вздохнула:

— Ладно. Наверное, оно и к лучшему... чтож... – я шмыгнула носом. – Тогда прощайте?

Я попыталась выдавить из себя улыбку, но не получилось. Я грустно помахала им на прощание копытом, развернулась и вышла из комнаты.

— Ты куда? – окликнула меня Эмеральд. – Мы же не сейчас уходим!

Стоило мне оказаться за дверью – и остатки моего напускного спокойствия улетучились. Я зажмурилась и стиснула зубы – крепко, до боли, роняя слёзы. Как они могли?! Как я могла?! Как... когда...

Почему?!!

За дверью послышался цокот:

— Санни! Подожди!

И тут я не сдержалась: я сорвалась с места и галопом бросилась к выходу. Метеором пролетев мимо ошарашенных единорожки и гуля, я выскочила на улицу и бегом пустилась прочь.

Кажется, я слышала, как друзья продолжали меня звать, но я не остановилась, и даже наоборот – припустила ещё быстрее, свернув в какой-то переулок. Затем во второй, в третий... я продолжала бежать, не останавливаясь, с трудом различая дорогу из-за слёз, размывающих зрение.

Возможно, мои друзья хотели сказать ещё что-то важное... может быть, они бы даже снова взяли меня с собой... этого я так и не узнала. Я продолжала бежать, петляя по каким-то закоулкам. Несколько раз я чуть не врезалась в кого-то – поняла это я лишь по крикам и ругательствам, доносившимся мне в след.

Всё, чего мне хотелось в тот миг – это просто побыть одной.

---

Я сидела на какой-то железной трубе, уткнувшись мордочкой в копыта и предавалась мрачным мыслям. Я точно не помнила, как я сюда добралась, да и если честно, мне это было глубоко безразлично. Мне просто было холодно, грустно... и одиноко, как никогда раньше.

Как-то незаметно для себя я начала привыкать к мысли, что теперь мы с моими новыми друзьями — Эмеральд, Даймондом, даже Греем — уже полноценная команда. Я думала, мы будем вместе путешествовать по Пустоши, искать ответы на общие вопросы и сообща решать все проблемы, совсем как Твайлайт с подругами в моём времени. Времени, когда настоящие, верные и преданные друзья на всю жизнь могли практически свалиться с неба.

Но я забыла, что не всегда друзьями становятся сразу на всю жизнь. Иногда пони приходится расставаться... и это часто бывает больно. Очень больно.

А я даже не могла сказать, что к такому меня жизнь не готовила: я уже успела однажды потерять всех друзей, а с ними вместе родных, близких и вообще всех пони, что я знала, и даже больше. Но тогда-то за нас решали обстоятельства и одна интересная машина. А то, что друзья могут оставить меня ради моей же безопасности мне в голову даже не приходило.

Да звёздные накопытники Луны! Сама Эмеарльд всего года на два-три старше меня — и что? Геройствует! Сражается! А я чем хуже? Тем, что не умею постоять за себя? Я научусь! Драться не могу? Не я одна такая! Знала я одну единорожку (ну, как знала... знала, что она есть), которая тоже не сражалась. Тем не менее, её никто в той же Башне Тенпони не оставлял сохранности ради!

Хотя, она-то медик... а я просто Санни. Но у меня тоже есть общественно полезные навыки... надеюсь... да я хотя бы готовить умею! В технике разбираюсь — это же должно стоить хоть чего-то?

Хотя, Даймонд же уже прояснил, что проблема не в этом. Проблема в том, что я не могу шагу ступить, не влипнув в очередную передрягу. Глядя на это я могла только удивляться, как я вообще умудрилась прожить столько времени. Правду, видимо, говорят — дуракам везёт...

Может быть, их решение было верным, а я просто отрицаю очевидное?

«И долго ты ещё будешь продолжать свои самокопания? У меня уже зубы сводит от твоего нытья!»

О. А вот и Рефлекшен. Как говорится, давно не виделись...

«Ага, ага. Ты тоже нафиг иди. А теперь, когда с любезностями покончено, поднимай свой круп и шагай!»

Куда?

«Туда, куда собиралась. Ты же сама говорила, что в городе остаться не можешь. Собиралась опять куда-то идти... но, тем не менее, ты всё ещё здесь»

Я вздохнула и отвернулась (что, впрочем, было более чем бессмысленно – Рефлекшен находилась внутри моей головы, и от неё отвернуться было невозможно). Разве так сложно просто дать мне немного подумать?

«Ой, вот ведь мыслительница нашлась... ладно, думай, раз тебе так угодно. Я подожду»

Я тяжело вздохнула. Как бы там ни было, я уже немного успокоилась.

«Всё? Супер. А теперь...»

Я практически почувствовала, как Рефлекшен довольно вздохнула и гордо выпрямилась, прежде чем с чувством произнести:

«А я же говорила!»

Я чуть поморщилась. Говорила она...

«Друзья твоих проблем не решат. По крайней мере, если ты этими проблемами даже поделиться с ними не соизволила»

«А что мне нужно было сделать?» — подумала я своему вредному альтер-эго. Действительно, что ещё мне было делать? Просто подойти и рассказать им всё как есть? Про Эквестрию, про машину времени, про то, что я, на самом деле, пришелица из далёкого прошлого, которая теперь пытается вернуться обратно и предотвратить конец света? Эмеральд ещё решит, что это просто шутка, а вот Даймонд сразу меня к психиатру потащит...

«Вот поэтому друзья тебе и не помощники. Твой путь – путь одиночки. А учитывая уровень твоего мастерства выживания, ты в одиночку скопытишься приблизительно... ай, считать лень. Скоро, короче»

Ну, и что же ты предлагаешь? Сидеть на крупе ровно и ждать у моря погоды?

«И ты меня снова пошлёшь. Старый сценарий. Ску-ука-а! И вообще, сейчас у меня есть кое-что поважнее, что стоило бы сказать»

Ну, я внимательно слушаю.

«Во-первых: ты точно не умная пони, и мы обе прекрасно это знаем. Тебе ещё утром общеэквестрийским языком сказали: держись подальше от тёмных переулков и подворотен. А ты сейчас где?»

Я удивлённо огляделась. Действительно, прямо сейчас я сидела на старой, насквозь проржавевшей трубе на каких-то задворках. С одной стороны тесной кучкой ютились несколько шатких домиков из потрескавшегося красного кирпича. Выглядели кирпичи настолько неровными, словно их лепили вкопытную. С другой же стороны круто уходила вверх массивная железная стена, расчерченная ржавыми подтёками.

Я что, уже на краю города?

«Браво! А теперь поднимаем хвостик и в темпе вальса двигаемся куда подальше отсюда!»

Я не заставила повторять дважды.

«А что тогда во-вторых?» – подумала я, обращаясь к своему отражению.

«А во-вторых, я всё хочу тебя спросить: какова твоя цель?»

«А ты разве не знаешь? Вернуться в прошлое, остановить войну и... ну, спасти мир!»

«Вот именно. Вернуться. Тогда скажи мне пожалуйста, дорогая моя пони, что ты делала последние две недели?»

«Ну как что? Искала способ вернуться...»

«Ой, вот только мне не ври! Я – это ты, забыла? С одним лишь отличием: я честна с собой. Так что скажи мне – теперь честно: чем ты занималась последние две недели?»

Я не ответила, восстанавливая события последних дней. Около двух недель назад... о, Селестия, это были всего две недели?! Мне казалось, уже прошли месяцы с тех пор, как я появилась в Понивилле! Потом я нашла запись от себя и отправилась в Новую Эпллузу... ну, не избежав по дороге нескольких неприятных приключений. Оттуда сразу (ну, почти сразу – как только денег подкопила) отправилась сюда, в Сталлионоград, через Равнины, а потом...

«А я тебе скажу, что было потом: потом ты нашла себе угол и сидела там. Изучала «Копытоводство», приручала мантикору, трындела с торговцами, от рейдеров бегала, друзей заводила, находила новые, ранее неизвестные способы самоубийства... всё, кроме того, что действительно могло помочь твоей же ляганной миссии! Ты даже не пыталась вернуться!»

Я чуть замедлилась.

«Вот-вот! С тех пор, как ты получила у Дерпи...»

«Её зовут Дитзи!»

«Её прозвище уже давно ей вторым именем стало. И она на него не обижается, сама знаешь. И вообще, не перебивай! Важно то, что с тех пор, как ты получила у неё письмо, ты не продвинулась в своей «Великой миссии» ни на йоту! Ты так и не выяснила где тебе искать чертежи, что такое «Голова» и «Сердце», и главное – как именно тебе останавливать Апокалипсис. И сейчас, когда тебе стоило бы хотя бы попытаться выяснить хоть что-нибудь, чем ты занята? Сидишь на крупе ровно и нюни распускаешь!»

Я замерла как вкопанная, уставившись на узкую улочку. Внезапно, моя жизнь предстала передо мной в совершенно ином свете. Это был один из немногих моментов, когда Рефлекшен была права. Я уже столько времени провела на Пустоши, преодолела сотни километров, но всё равно так и не сдвинулась с мёртвой точки!

«И ладно бы ты просто сидела тихо – я бы была только рада! Но тебе ведь на месте не сидится! Тебе просто необходимо найти что-нибудь смертельно опасное и сразу же в это вляпаться! И чем дольше я за этим наблюдаю, тем больше мне кажется, что эта твоя «великая миссия»- не такой уж плохой вариант. Во всяком случае, лучше убиваться за что-то стоящее, чем просто убиваться.

И теперь у нас с тобой есть выбор: либо ты продолжаешь терять время зря – в таком случае странно, что ты так поспешно отвергла предложение своих друзей – либо начать, наконец, действовать. Второй вариант опаснее, но если ты уже решила всё так окончательно, как пытаешься мне показать, то мне тебя всё равно не переубедить. Так что я с тобой в любом случае»

«Учитывая, что ты и так всегда со мной...

«Ага. Чему я, естественно, офигеть как рада. Ну, так решай!»

Я постояла немного, думая. Хотя, думая ли? Я же уже всё решила, разве нет?

Рефлекшен права: хватит уже проволочек! Хватит откладывать всё в дальний ящик! У меня всё ещё есть Эквестрия, которую надо спасти.

Я решительно развернулась и твёрдым шагом двинулась вперёд.

Прямо к воротам.

Заметка: новый уровень!

Новая способность: Маленькость. Вы такая маленькая и юркая, что по вам почти невозможно попасть. Вы получаете бонус к уклонению от дистанционных атак, равный 15%.