Трикси Луламун и ужасающая гипотеза

Глава 9

С сильным толчком голова Сумака ударилась о стол. Откинувшись, он почувствовал, как прохладное дерево стола прижалось к его щеке, к морде, а ухо перевернулось и уперлось в книгу. Его рог болел от слишком долгого писания. С ним было почти покончено, и он не был уверен, что вся твердая помадка в мире сможет его спасти.

Все это было бы невозможно без Пеббл. Он вздохнул, прижавшись лицом к столу, и наблюдал, как Пеббл продолжает работать. Он не знал, как ей это удается. Все утро, полдень, а затем долгое, медленное движение после обеда, когда наступила настоящая усталость. Она каким-то образом поддерживала и его, уговаривая его, делая это добрыми словами, кусками помадки и говоря ему, что его идея была блестящей.

Но теперь, как бы больно ему ни было это признавать, он не мог идти дальше. В нем ничего не осталось. Он не мог припомнить, чтобы когда-либо в своей жизни занимался таким количеством исследований. Тысяча лет переписи населения с данными, взятыми за сто лет. Услышав шелест бумаги, ухо Сумака — то, которое не лежало на книге, — дернулось.

— Мы закончили, — сказала Пеббл тихим, скучающим голосом, который ничуть не оживил Сумака. — Я думаю, что доказательства здесь убедительны, и то, что ты представляешь, должно вызвать некоторый интерес, если не тревогу.

— Ты действительно думаешь, что это может вызвать панику? — спросил Сумак.

Сидя на столе, Пеббл пожала плечами, но ничего не ответила. Она посмотрела вниз на бумаги, книги, заметки, ручки и карандаши. Повернув голову, она посмотрела на Сумака, который, казалось, растворился в столе. Часть его лица была сплющена, размазана, и Пеббл нашла это зрелище довольно забавным.

— Кажется, я сейчас умру. — Сумак попытался поднять голову, не смог, а затем издал стон. — Который час?

Пеббл повернула голову и посмотрела на часы:

— Уже почти четыре часа…

Сумак издал еще один болезненный стон и закрыл глаза.

— ... а мы начали в чуть позже шести утра. Это довольно эпичное время учебы. — Пеббл сделала паузу, прочистила горло и снова посмотрела на Сумака. — Мне было весело. Это было здорово. Мы должны делать это чаще.

— Уф, нет, — ныл Сумак, облокачиваясь на стол. — Это совсем не весело, и я не хочу делать это чаще. Я даже не чувствую свою задницу. Что с тобой не так… тебе было весело?

Навострив уши, Пеббл уставилась на своего собеседника, пытаясь понять его. Она не могла понять его скуку, его возбужденное состояние, ей было трудно понять практически все, что с ним связано:

— Это было очень весело. Конечно, это не полевая работа, но мне это нравится. У меня не было захватывающего дня в книгах уже очень, очень давно. В последнее время школа усыпляет меня.

— Ты странная. — Сумак глубоко вдохнул, задержал дыхание на мгновение, затем вздохнул. — Ты самая странная пони, которую я когда-либо встречал. Почему ты такая странная?

Чувствуя себя немного расстроенной, Пеббл почувствовала, что ее шея одновременно напряглась и нагрелась от слов Сумака; она решила пропустить замечание о том, что она странная. В комнате почему-то было немного тепло, и она не знала, почему. Она ерзала в своем платье, чувствуя, что осознает себя, но не понимая почему. Сумак был достаточно умен, чтобы вести с ним разговоры, настоящие разговоры, а не скучные разговоры, наполненные скучной жеребячьей болтовней. У Сумака были идеи, Сумак умел думать, и доказательства были разбросаны вокруг нее. Сумак был способен мусолить свои мозговые клетки… и Пеббл обнаружила, что ей это нравится.

Без предупреждения дверь открылась. Пеббл повернула голову, чтобы посмотреть на гостя, но Сумак не отрывал головы от стола. Пеббл увидела Твайлайт Вельвет, стоявшую в дверях. Через мгновение Твайлайт Вельвет вошла в комнату, и дверь за ней закрылась.

— О боже, какой-то пони выглядит уставшим, — сказала мама Твайлайт, подойдя к столу. — Это был тяжелый день для многих. — Губы Твайлайт Вельвет озабоченно нахмурились. — Сумак, тебе нужно взять себя в копыта, дорогой.

— Что? — Сумак лежал на столе, не двигаясь. — Почему?

Уши Твайлайт Вельвет раздвинулись в стороны, и она наклонила голову, пытаясь заглянуть Сумаку в глаза. Очень важно иметь правильный зрительный контакт с жеребятами, или так она считала. Она сделала еще один шаг вперед:

— Твайлайт Спаркл встретится с тобой…

— Она должна встретиться с ним завтра, — сказала Пеббл, прервав Твайлайт Вельвет. Пеббл встала на стол, поднявшись на четвереньки, и покачала головой. — Посмотри на него, он просто умирает.

Кивнув, Твайлайт Вельвет нахмурилась и еще немного опустила уголки рта.

— У нас должно было быть больше времени… мы закончили, но у него не было времени завершить подготовку… Я должна была помочь ему. У него есть записи… мы не готовы. — Пеббл подошла к краю стола и встала почти на уровне глаз Твайлайт Вельвет.

— Это все часть процесса, — сказала Твайлайт Вельвет терпеливым голосом. — Сегодня многие потенциальные ученики поддались давлению. Самое сложное во всем этом — пройти собеседование. — Брови Твайлайт Вельвет нахмурились. — Сумак, ты проделал так много работы. Ты уже приложил столько усилий. Можешь ли ты сделать еще немного больше? Сможешь ли ты пройти собеседование?

— Если нет, то мне конец, не так ли? — спросил Сумак.

Ничего не сказав, Твайлайт Вельвет кивнула.

— Но это нечестно, — запротестовала Пеббл. Она села на край стола и уставилась на Твайлайт Вельвет. Разозлившись, она топнула передним копытом о край стола, и от этого стука голова Сумака подпрыгнула.

— Речь идет о том, чтобы найти лучших из лучших. Твайлайт Спаркл должна была пройти очень сложное испытание, чтобы стать личной ученицей принцессы Селестии. Не каждый жеребенок способен к продвинутой учебе. Многие пытаются, некоторые проходят собеседование, но в итоге выбирают немногих.

— Сумак? — Пеббл повернула голову и посмотрела на жеребенка, рухнувшего на стол. — Сумак, ты должен встать… ты должен двигаться… это твой шанс стать кем-то… не облажайся. — Пеббл встала, прошла вдоль края стола, а затем села рядом с головой Сумака.

Наклонившись, она приподняла голову Сумака от стола, а затем начала поглаживать его щеки, массировать лицо и пытаться привести его в чувство:

— Не будь дураком… ты… ты возьми себя в копыта, прямо сейчас, сию минуту.

Сумак, обмякший в ногах Пеббл, думал о Трикси. Он думал о Биг Маке. К своему удивлению, он подумал о Пеббл и о том, как она сейчас гладит его по лицу. Его мозг был медленным, заторможенным, и больше всего на свете ему хотелось вздремнуть.

Но вздремнуть придется позже. Пришло время рассчитаться с долгами. Он был в долгу перед Трикси, а возможно, и перед Пеббл. Она потратила столько времени, чтобы помочь ему. Он взглянул на Твайлайт Вельвет, которая стояла там, выжидая, и не знала, что сказать.

Приятный массаж лица прекратился. Одна из передних ног Пеббл обхватила его шею, и Сумаку вдруг стало трудно дышать. Давление было постоянным, и было ясно, что это не объятия. Пеббл была настроена по-деловому.

— Не будь дурачком… если придется, я понесу тебя на это интервью. А теперь пойдем.

Что-то в монотонном голосе Пеббл звучало зловеще-угрожающе. Сумак сглотнул и обрел голос:

— Мне нужно немного времени, чтобы подготовиться. Можно мне хотя бы это?

Твайлайт Вельвет посмотрела на часы, а затем снова на Сумака:

— У тебя есть десять минут, и это все. В этот день еще будут другие собеседования, и Твайлайт хочет закончить их к шести часам. Делай все, что нужно, и будь готов… она придет сюда, к тебе.

— Хорошо, — пискнул Сумак, когда железная хватка Пеббл ослабла на его шее.

— О, и Сумак…

— Да?

— Удачи. — Твайлайт Вельвет повернулась хвостом и вышла из комнаты, стуча копытами по каменному полу.

---

Обреченность. Полная и абсолютная гибель. В горле Сумака пересохло, как в пустыне Паломино. Его язык был похож на сушеный абрикос. Его мышцы спины мучительно сводило. Его задница все еще была онемевшей, затекшей, а позвоночник болел от сидения весь день.

Он чуть не разрыдался, когда услышал, как в очередной раз открывается дверь. Он чувствовал давление за глазами, горячее жжение слез, которые едва сдерживались. Он услышал шелест бумаг, когда его зрение затуманилось и расплылось.

Десять минут прошли слишком быстро. Он не был готов. В панике он испустил пронзительный, бессловесный скулеж, когда в комнату вошла Твайлайт Спаркл. За Твайлайт вошла Трикси. Он хотел побежать к ней, хотел, чтобы она обняла его, хотел, чтобы все стало хорошо, хотел, чтобы она спела ему, как делала, когда ему было грустно или тоскливо.

Но она не пришла к нему — вместо этого она пошла к углу, волоча копыта, и Трикси выглядела такой же испуганной, как и Сумак. Он видел это в ее глазах. На мгновение, закрыв глаза, они уставились друг на друга, и сквозь слезы он увидел ее, и наступил момент полного понимания друг друга, опыт, без которого пони могут прожить всю жизнь.

— Здравствуй, Сумак… Надеюсь, ты готов. — Твайлайт слегка наклонила голову и посмотрела на Пеббл. — Пеббл, ты можешь остаться, но ты должна молчать. Сумаку разрешено иметь здесь двух пони для эмоциональной поддержки. При нормальных обстоятельствах это родители жеребенка.

— Пожалуйста, не уходи, — панически закричал Сумак. Он повернулся и посмотрел на Пеббл умоляющими, полными слез глазами. — Не оставляй меня.

Протянув копыто, Пеббл закрыла им рот Сумака, заставив его замолчать. Она кивнула, выглядя торжественной и мудрой не по годам. Ее уши прижались вперед, нависая над глазами, и она поднесла копыто ко рту Сумака, слегка надавливая.

Через мгновение она отдернула копыто, спрыгнула со стола и подошла к месту, где стояла Трикси. Она села на пол, попыталась разгладить свое платье, а потом посмотрела на Трикси, которая выглядела не намного лучше Сумака. Пеббл похлопала копытом по полу рядом с ней, приглашая Трикси сесть с ней.

— Можешь начинать, — спокойным голосом сказала Твайлайт Спаркл, стоя возле стола.

Начинать? запаниковал Сумак. С чего он должен был начать? Они с Пеббл еще не закончили устную презентацию. Он почувствовал, как его сердце заколотилось в груди. Он не знал, с чего начать. Он не знал, как начать. С чего ему начать? Как ему начать? Что он должен был сделать? Он повернулся и посмотрел на груду своих записей, на свои исследования, и его усталый разум предал его.

У него не было ни малейшего представления о том, что делать дальше. Он повернулся и посмотрел на Твайлайт пустым взглядом.

Он терпел неудачу. Он споткнулся прямо у ворот. Он взглянул на Трикси и Пеббл. Пеббл сидела со скучающим видом, у нее было такое же сонное, незаинтересованное выражение лица, как и у ее матери. У Трикси по щекам катились слезы, и Сумак видел темные пятна на полу перед ней. Увидеть темные пятна было ошибкой, и он почувствовал, как у него задергался живот. Он собирался в любой момент разрыдаться, как годовалый ребенок.

И тут, к своему удивлению, он услышал в голове голос Биг Мака, глубокий, вибрирующий баритон, почти испугавший его. Жеребец заботится о кобылах в своей жизни. Обо всех. Он ставит их потребности выше своих собственных. Он держит данное им слово. Он терпелив, нежен и добр. Он делает то, что должно быть сделано. Сумак сглотнул.

Он делает то, что должно быть сделано. Вздрогнув, Сумак взял себя в копыта. Он повернул голову и посмотрел Твайлайт в глаза, его зеленые глаза встретились с ее глазами цвета вечерней фиалки. Сумак кашлянул и облизал губы.

— Ну, у меня появилась идея, когда я изучал магию единорогов, — сказал Сумак срывающимся голосом. — Это была одна из тех идей, которые приходят тебе в голову. На самом деле, все началось из-за пары овощей.
— Сумак глубоко вздохнул и нашел в себе мужество продолжить. — Если посмотреть на кучу картофеля, кажется, что еды много, когда ты кормишь только одного пони или двух. — Сумак сделал паузу, смахнул слезы и не сводил глаз с Твайлайт, зная, что если он посмотрит на Трикси, то начнет плакать. — Но эта куча картофеля начинает казаться все меньше и меньше, если у тебя больше пони, которых нужно кормить. Очень скоро наступает момент, когда картофеля просто не хватает.

Жестом показывая на свои книги, Сумак продолжил:

— Так что у меня появилась идея, которая никак не проходила, и я начал пытаться понять, есть ли в ней хоть доля правды. У меня не было доступа к таким книгам, какие есть у меня сейчас, но я нашел немного подтверждающих доказательств в своих исследованиях. Хотя это было не так уж и много.

Твайлайт Спаркл приподняла бровь.

— А что, если магия не была бесконечной, а была кучей картошки, которую нужно было разделить между пони? — Сумак спросил несколько писклявым голосом. — Есть много историй о действительно могущественных единорогах, но все они произошли очень давно. Раньше единороги управляли солнцем, но они потеряли эту способность, и принцессе Селестии пришлось взять ее на себя. Со временем наша численность росла и росла… С появлением безопасности и цивилизации мы превратились из племени сотен в племя тысяч, затем десятков тысяч, а теперь и миллионов. Стар Свирл начал перепись всех единорогов в Эквестрии, он обошел всю землю вдоль и поперек и разыскал каждого единорога, которого смог найти. Почти все они обладали исключительной магией. Но сам Стар Свирл начал замечать упадок магии единорогов, когда они потеряли способность управлять солнцем.

— Интригующе, — сказала Твайлайт, не отрывая взгляда от Сумака.

— Стар Свирл прожил более ста лет, и за свою жизнь он увидел взрыв популяции единорогов. Когда закончилась долгая зима, когда племена жили и работали вместе, когда было изобилие пищи благодаря земным пони, внезапно появилась целая куча единорогов. — Сумак указал на один из переплетенных томов на столе.

— У Эквестрии была значительная магическая мощь. Мы создали империю благодаря силе нашей магии. У нас были все эти единороги и вся их магия, и никто не осмелился выступить против нас.

Одно из ушей Твайлайт Спаркл дернулось, а ее хвост заходил из стороны в сторону.

— Если вы посмотрите на графики, которые Пеббл помогла мне создать, вы увидите, как увеличилась популяция единорогов, но вы также увидите, как увеличилось количество единорогов со "слабой магией". Единороги прошли путь от довольно магических и знающих много заклинаний до не обладающих магией вообще и знающих только заклинания, связанные с их кьютимаркой, по большей части. Конечно, есть исключения, все еще есть очень сильные единороги, но теперь они редки, необычны, и их не так много.

Используя телекинез, Сумак поднял один из графиков, созданных им и Пеббл, и указал на две линии, которые образовывали на бумаге грубый "X":

— Примерно пятьсот лет назад, когда популяция единорогов составляла сотни тысяч известных единорогов, мы видим, как линия, показывающая рост популяции, встречается с линией, отражающей общее снижение уровня магии.

Сумак отложил график, когда Твайлайт Спаркл сосредоточенно нахмурилась. Он поднял лист бумаги. На этом графике две линии не соприкасались. Одна линия проходила по верхней части бумаги, другая — по нижней.

— На этом графике мы видим, когда популяция единорогов оценивалась в один миллион. Записи переписи менее чем идеальны, в то время был массовый демографический бум. Города Эквестрии росли такими темпами, которые считались невозможными. Сотни тысяч единорогов были опрошены для переписи, и подавляющее большинство из них обладают слабой магией. Единороги с сильной магией немногочисленны и редки.

К большому потрясению Сумака, Твайлайт Спаркл выхватила бумагу из его телекинетической хватки, подняла ее и изучила. Ее хмурый взгляд сильно усилился, а на лбу появились морщины. В ее горле послышалось сосредоточенное ворчание.

— Некоторое время спустя численность популяции единорогов оценивалась более чем в два миллиона. В ходе переписи было опрошено около полутора миллионов единорогов. Единорогов с сильной магией почти не было обнаружено. — Сумак прочистил горло, пожалел, что у него нет стакана воды, и задумался над тем, что сказать дальше.

Прежде чем Сумак успел что-то сказать, Твайлайт Спаркл взяла со стола остатки его исследования и смотрела на них сквозь сузившиеся, прищуренные глаза. Слова подводили его, и он не мог придумать, что сказать. Твайлайт, быстро читающая, сканировала его записи, перелистывала тетради и изучала графики.

Его желудок сделал сальто-мортале, и Сумаку захотелось блевать. Он знал, что должен продолжать. Ему захотелось срыгнуть, но он знал, что это всего лишь хитрая уловка его желудка. Если бы он это сделал, его бы стошнило. Он облизал губы, снова желая воды, и прикрутил свое мужество к месту.

— Чем больше единорогов рождается, тем слабее становится магия для большинства из нас. На всех магии не хватит. Мы с Пеббл говорили об этом, и она упомянула своего отца, Тарнишед Типота, который владеет специализированной магией… есть и другие единороги со специализированной магией. Сейчас, когда магия, ограниченный ресурс, становится все более дефицитным, я думаю, что мы, единороги, пытаемся адаптироваться и эволюционировать, и у меня нет столько доказательств в поддержку этого, сколько мне хотелось бы, но я…

— Достаточно, Сумак.

Сумак моргнул:

— А?

— Сумак, тебе не нужно продолжать. Я впечатлена. Ты преуспел. Ты нашел доказательства потенциального кризиса, причем самого серьезного. Ты нашел то, что уже должно было быть замечено, но по какой-то причине не было замечено. Сумак, могу ли я взять все это, чтобы изучить?

— Я сдал? Я принят? — Сумак едва мог поверить своим ушам.

— Да. — Твайлайт кивнула и посмотрела Сумаку в глаза. — С этим… ты можешь попасть в школу принцессы Селестии для одаренных единорогов… ты можешь попасть в подготовительную школу Академии Кристальной Империи, школу принцессы Кейденс для исключительных жеребят. Все пони захотят тебя, Сумак.

Сумак моргнул, не зная, что сказать, и его уши наполнились звуками рыданий. Он повернулся, посмотрел на Трикси и не смог больше сдерживать свои эмоции. Шлюзы открылись, и он разразился рыданиями. Он бросился к Трикси, обхватил ее передними ногами за шею и почувствовал, как его сдавливают ее бархатные объятия.

Твайлайт Спаркл посмотрела на эту пару, потом на Пеббл, а затем, не удержавшись, снова заглянула в исследовательские заметки жеребенка, который сделал одно из самых важных магических открытий современной эпохи.

От переводчика:
Про Твайлайт Вельвет и ее роли в этой вселенной можно прочитать:
Вместе они борются с преступностью: Глава 14
Корзина, одеяло и пачка банкнот: Глава 2 и далее.