Сказка о Гармонии
Глава 2
Чтение дневника было увлекательным занятием, но Твайлайт и Спайку пришлось отложить его на потом. У них оставалось не так много времени, чтобы закончить свои дела. В частности, им нужно было закончить перетаскивать вещи из королевских покоев.
Смена дня и ночи пока следовала установленному Селестией и Луной порядку. Поэтому Твайлайт не беспокоилась о том, что пропустит время смены светил, и смогла вместе со Спайком распаковать коробки со своими вещами.
Она уже хотела продолжить чтение дневника, ведь они остановились на самом интересном месте. Но Спайк заметил, что если лавандовая кобылка будет слишком увлекаться чтением, то просидит ночь напролёт и утром будет невыспавшейся. А будучи принцессой, она должна быть бодрой.
С этим было трудно поспорить. Дни, когда она могла спокойно сидеть за книгой всю ночь, прошли. Теперь её ждали обязанности монарха, и личным желаниям и прихотям пришлось уступить. Но даже лёжа в постели, Твайлайт продолжала размышлять над вопросами, которые возникли у неё после прочтения дневника. Это вызывало у неё некоторое беспокойство, ведь раньше она думала, что Селестия и Луна не знали о том, что случилось со Старсвирлом и другими Столпами. Но если они были там, то почему артефакты оказались разбросаны по разным уголкам Эквестрии?
Твайлайт ненавидела вопросы, оставшиеся без ответа. Тем не менее вполне может оставить их таковыми до завтрашнего дня, по крайней мере.
Следующий день был её первым днём в статусе принцессы Эквестрии. Вместе с этим пришли и первые дела, которые необходимо было решить за целый день. И хотя государственный аппарат мог решать значительную часть вопросов без участия монарха, была некоторая часть дел, которая требовала непосредственного участия Твайлайт.
К вечеру у неё появились свободные часы, поэтому кобылка удалилась в королевские покои, чтобы отдохнуть.
— Первый день… Ну, вроде неплохо справилась, как думаешь, Спайк? — устало обратилась к дракончику принцесса Дружбы, пока её друг также устало валялся у неё на спине.
— Если не считать того, как ты разнервничалась на приёме из-за того, что двое просителей начали при тебе спорить, а ты не могла решить, кто из них прав? Ну, в целом неплохо, я считаю. — Зевнув, проговорил Спайк и, спрыгивая со спины пони, поплёлся к своему спальному месту. — Ты, конечно, как хочешь, а я лично спать.
— Ложись, я, пожалуй, немного почитаю, а потом тоже лягу.
На том и решили. Спайк улёгся в своей объёмной корзине, которая служила ему кроватью. А Твайлайт, взяв с собой в просторную кровать дневник Селестии, открыла страницу, на которой остановилась, и вновь принялась за чтение.
Жертва Столпов Эквестрии повлекла за собой значительные изменения. В первую очередь, это касалось соблюдения смен времени суток. Как уже упоминалось ранее, Старсвирл был единственным единорогом, способным оставаться на ногах после этого процесса, независимо от уровня подготовки остальных единорогов в группе.
Теперь только старшие ученики Старсвирла могли осуществлять этот процесс. Однако с каждым разом число единорогов, которые выгорали во время ритуала, превышало количество тех, кто успевал восстановиться. Это ставило под сомнение будущее ритуала, особенно учитывая, что скоро в строю почти не останется единорогов, способных двигать светила.
Так прошло три года. За это время Селестия и Луна выросли ещё больше и стали похожи на взрослых пони. Селестия отрастила длинную розовую гриву, а у Луны причёска стала более короткой, с одной длинной стороной и одной короткой. Сами кобылки стали более зрелыми в плане характера и ума. Это ещё проявится и станет более очевидным в будущем.
Но самым ярким изменением стало поведение Луны. Раньше она была скромной и ранимой, но теперь смогла противостоять своим обидчикам.
Как обычно, её перехватили подхалимы Старсета, чтобы ради своей радости довести её до слёз. Однако вместо ожидаемого результата они столкнулись с холодным равнодушием Луны. Ничто не указывало на то, что её задели их слова.
Своим холодным взглядом она буквально вынудила обидчиков посторониться. Луна спокойно прошла мимо них, будто ничего не произошло. Задиры были озадачены и удивлены, но могли лишь молча проводить её взглядами. Больше они к ней не подходили.
Сегодня вопрос о смене дня и ночи стал особенно актуальным. Сильвер Стар и Голд Стар решительно заявили, что будут участвовать в этом ритуале с оставшимися единорогами, пока им не найдут замену. Но, к сожалению, их хватило только на один раз. Стоило группе опустить солнце и возвести луну на небо, как вся группа рухнула на пол обессилевшей.
Короля и королеву перенесли в их королевские покои и обеспечили необходимый уход, чтобы помочь им восстановиться после истощения. В покоях собрались их дети: Старсет и Глоувинг, а также Селестия и Луна. Все они были обеспокоены состоянием родителей и на время забыли о разногласиях в семье.
— Зачем вам было участвовать в этом? Этим могли бы заняться другие единороги, — сетовал Старсет, стоя рядом с кроватью родителей. Его родная сестра Глоувинг, следуя рекомендациям придворного врача, делала всё возможное для своих родителей, постоянно перемещаясь от одного края кровати к другому.
— Сын, если бы мы не сделали это сейчас, нам пришлось бы сделать это позже. Это не то, чего можно было избежать, это то, что можно было только отсрочить. Поэтому жаловаться здесь бессмысленно. Единорогов, которые могли бы сменять друг друга днём и ночью, больше не осталось. Все мы проходим через процесс восстановления, и один или два целых единорога или слабые существа не смогли бы справиться с этой задачей.
Несмотря на свою слабость, король смог ясно объяснить своему недальновидному сыну эту очевидную вещь.
— Получается, что эта ночь может длиться несколько дней, прежде чем восстановится достаточное количество единорогов для продолжения цикла, — сказал кронпринц, нервно расхаживая взад и вперёд.
— Даже если восстановится нужное количество единорогов, они смогут помочь только один раз. А потом у нас снова будет либо долгий день, либо долгая ночь, — напомнила брату Глоувинг, в очередной раз меняя компресс на лбах родителей, чтобы сбить жар.
Селестия положила крыло на спину Луне, привлекая её внимание, и жестом головы указала на выход. Она хотела поговорить с сестрой наедине, без посторонних ушей.
Их уход был тихим, так как Старсет продолжал расхаживать взад и вперёд, а Глоувинг не отходила от родителей.
Оказавшись за дверью, аликорны прошли несколько метров по коридору, прежде чем Селестия заговорила с младшей сестрой.
— Цикл смены дня и ночи должен продолжаться. Это не может ждать столько времени, прежде чем единороги смогут стабилизировать весь процесс. Неизвестно, как длинные дни и ночи скажутся на общем климате и природе.
— Дай угадаю. Ты предлагаешь нам самим попробовать? — заданный вопрос Луны был отвечен с помощью улыбки старшей сестры, и голубоватая кобылка вздохнула. — Серьёзно? Почему я не удивлена, что такие безумные идеи поступают именно от тебя?
— Потому что мы друг друга слишком хорошо знаем, Лулу. — хихикнув, ответила ей Селестия, но вскоре её веселье поубавилось, поскольку это дело было довольно серьёзным и легкомыслия не терпело. — Идея очень рискованная, Луна. Но есть несколько факторов, которые окажутся на нашей стороне и могут склонить чашу весов к успеху.
— В худшем случае мы просто станем такими же выгоревшими, — хмыкнула младшая сестра. — Но это не самая большая потеря.
— Так ты со мной, сестра? — спросила Селестия, наклонив голову и глядя на Луну. Она знала, что сестра согласится с её идеей.
И Луна действительно кивнула, улыбнувшись уголком губ. Они собирались сделать нечто более масштабное, чем их тайный побег из замка три года назад.
Две сестры ждали нужного момента. Селестия всё рассчитала до мельчайших деталей. Теперь им нужно было попасть в часть замка, которая вела на широкий балкон, откуда единороги всегда совершали ритуал смены дня и ночи. Большинство обитателей замка ещё спали, не надеясь увидеть рассвет. Коридоры патрулировали лишь несколько гвардейцев, которые не представляли проблемы для аликорнов. Они хорошо знали замок и легко обходили патрули.
Миновав очередного зевающего гвардейца, Селестия и Луна быстро добрались до нужного крыла замка. Оно было ещё более пустым, чем остальные части замка. Большинство старших учеников Старсвирла лежали в своих кроватях. Другие же были за пределами Платинумхофа, пытаясь найти молодых единорогов с сильным магическим потенциалом.
Кобылки тихо прошли по коридору и вышли на балкон. В центре балкона был круг, где должны были стоять единороги, образуя окружность. В центре должен был находиться самый могущественный единорог, на котором лежала основная тяжесть ритуала. Если он не выдержит и выгорит раньше времени, остальные единороги смогут его заменить, но тогда они разделят между собой ответственность за ритуал.
Селестия и Луна подошли к этому кругу и посмотрели на светило на небе. Они начали немного нервничать, оказавшись здесь.
— Ну, давай, ты первая, — сказала Селестия своей младшей сестре.
— Почему я должна быть первой? — удивилась кобылка, взглянув на Селестию. Селестия иронично улыбнулась ей.
— Ну… Луна опускает луну, и здесь это вполне логично, — усмехнулась белоснежная кобылка.
— Ха! Смешно-то как. Ладно, так и быть, я буду первой, — саркастически усмехается Луна, после чего встаёт в центр круга и внимательно смотрит на небесное светило. Сосредоточившись на образе, кобылка взывает к своей магии, и её рог засветился цветом индиго, и она представила, будто накидывает на светило верёвку. В этот момент она ощутила, как «зацепила» магией луну́ и начала пытаться тянуть её вниз.
В этот момент она выпучила глаза от неожиданной тяжести. У неё сформировалась аналогия, будто та пытается сдвинуть с места Рокхуфа, будучи маленькой. Так просто ей это не удастся, поэтому аликорн начала прикладывать больше усилий. Больше магии. На лице стали появляться испарения пота, но она продолжала тянуть светило вниз, и что удивительно, у неё это получалось. Луна́ начала снижаться.
Селестия была рядом на случай, если придёт подстраховать сестру. Сама же она больше была её поддержкой. Периодически говоря ей: «Ты сможешь, Лулу, ты сможешь».
Постепенное снижение луны́ и уход её свечения стал привлекать сначала гвардейцев, что патрулировали замок, а затем и тех пони, которые по привычке встали рано поутру. Теперь им становилось интересно, кто взялся за смену светил. Поэтому гвардейцы побежали в крыло ритуала единорогов, а местные жители стекались к площади, с которой был виден балкон и процесс ритуала.
— Эй, что вы здесь делаете?! — один из гвардейцев застал сестёр на балконе, пытающимися провести в одиночку весь ритуал, но в ответ получил лишь укоризненный взгляд Селестии.
— Не мешайте.
Луна, напряжённо стиснув зубы и прищурив глаза, продолжала снижать светило, обливаясь потом. Светило почти достигло горизонта, оставалось совсем немного. И вот луна уже скрылась за горизонтом. Кобылка ещё немного снижала её, пока не почувствовала, что этого достаточно. Она отпустила магию, плюхнулась на пол и начала жадно хватать ртом воздух.
Это не было перегоранием, она просто устала. Гвардейцы и зеваки, которых на площади стало гораздо больше, были удивлены этому. Селестия, ткнув Луну нежно своим носом в щёку, похвалила её за старание:
— Ты молодец, сестра. Отдыхай, теперь моя очередь.
Старшей сестре предстояла более тяжёлая работа. За горизонтом скрылось солнце, которое нужно было поймать магией, а затем поднять на небосвод. Это должно было быть труднее, чем опустить его.
Вздохнув, Селестия закрыла глаза и дала волю своим чувствам. Она скопила определённое количество магии, после чего, обнаружив Солнце, ощутив его своей магией, и оно передало ей своё тепло. После чего также, как и Луна, ухватилась за него магией и стала поднимать вверх. Теперь и она ощутила всю тяжесть, которая тогда отразилась на лице её сестры. Но это было во много раз тяжелее. Если Луна, по её ощущениям, пыталась просто сдвинуть с места Рокхуфа, то у Селестии было ощущение, что она пытается его высоко поднять.
Селестия тяжело дышала, вливая в заклинание всё больше магии. Её грива начала терять плотность и стала похожа на лёгкое облако, которое словно плыло по воздуху.
Все вокруг, от жителей до гвардейцев, заворожённо наблюдали за процессом. Никто не проронил ни звука. А солнце тем временем поднималось из-за горизонта. Его первые лучи осветили землю вдали и постепенно достигли окрестных земель и самого Платинумхофа.
Всё больше пони выходило из своих домов, чтобы увидеть восход своими глазами. Все они знали, что их ждала долгая ночь, но что изменилось с момента объявления этой новости? Именно с такими вопросами они выходили на площадь и присоединялись к удивлённым сородичам, которые наблюдали за молодой кобылкой. С натугой и упрямством она продолжала поднимать для них солнце, возвращая день.
Селестия решила попробовать взлететь вверх в надежде, что это поможет солнцу подняться быстрее. Она тянулась к небу на фоне солнца, широко расправив крылья, до тех пор, пока солнечный диск не занял место ушедшей луны.
И вот, когда кобылка почувствовала облегчение, она также ощутила слабость. В этот момент она начала терять высоту, и это вызвало испуганные возгласы в толпе. Однако всё обошлось. Гвардейцы подхватили её, не дав упасть на поверхность балкона.
Толпа облегчённо вздохнула и разразилась радостными аплодисментами и криками. Пони громко топали и гарцевали, приветствуя поступок аликорнов. Гвардейцы подняли их обеих, чтобы все могли видеть их из толпы.
«Слава принцессам!»
«Слава Селестии и Луне!»
Кобылки даже смутились столь откровенному восхвалению, но облегчённо улыбнулись друг другу. У них всё получилось. День и ночь будут сменять друг друга, как и положено. Удерживаемые гвардейцами Селестия и Луна помахали толпе своими копытами.
— Что тут за шум такой? — Старсет протиснулся сквозь собравшихся слуг и придворных, которые столпились посмотреть на источник шума снаружи. Он только что заметил, что ночь сменилась днём, как и положено по времени. На площади восторженная толпа, а на балконе для ритуала… — Селестия и Луна?
— Да, братец, похоже, они превзошли самих себя, не правда ли? Ну надо ж было додуматься самолично опустить и поднять светила? — Глоувинг оказалась рядом с родным братом в тот момент, когда он удивлённо уставился на сводных сестёр. И, похоже, в отличие от своего старшего брата, Глоу была рада их успеху.
Но внимание Старсета привлекли не только аликорны. Когда они стояли боком, он заметил на их боках кьютимарки. До этого их бока были пустыми, и это тоже вызывало насмешки. Теперь же на них красовались кьютимарки: у Селестии — солнце, а у Луны — полумесяц в ночном небе. Их таланты оказались напрямую связаны со светилами.
Кронпринц помрачнел, осознав, что эти два приёмных ребёнка стали ещё более опасными, особенно для него.
— Да…превзошли себя.
— Внимайте же! Ибо уста мои несут благие вести! Добропорядочные подданные страны всех пони, возрадуемся же, ибо случилось великое чудо, что ниспослало нам двух великих пони, способных в одиночку управлять небесными светилами и даровать нам смену времени суток. Эти две кобылки нашли приют в достопочтенном и уважаемом доме «Платинум», который взрастил их для этого великого дела, отныне нам больше не грозит никакой кризис, связанный с удлинением дня или ночи, хвала потомкам героини-основательницы! Хвала принцессам Селестии и Луне!
Глашатаи во всех городах пони не унимались ещё пару недель. Во всю разнося весть о Селестии и Луне, что в одиночку сменили день и ночь. О принцессах, владеющих всеми чертами рас пони.
Реакция на это была самой разной. Немало было скептиков на этот счёт, но и немало тех, кто внимал словам и верил в них. Другие же и вовсе хлынули к замку Платинумхоф, чтобы лично узреть новых героинь. От паломников было не продохнуть. Их было банально негде разместить.
Двум сёстрам такая слава была в новинку. Легко было потерять голову от такого восхваления. Однако их больше радовало обретение кьютимарок. Теперь они считали себя полноценными пони, а не то, что раньше. Кроме того, как позже они заметили, с осознанием их таланта двигать светила стало намного проще.
Через несколько недель Сильверу Стару и Голд Стар стало получше. Постельный режим никуда не ушёл, но, по крайней мере, их состояние было не таким удручающим, как до этого. Узнав о том, как прославились их приёмные дочери, сложно передать словами их реакцию. Но, исходя из радостного визга королевы, именно на подобный исход она и рассчитывала.
Сильвер Стар был глубоко потрясён этой новостью. Однако она произвела на него сильное впечатление и окончательно убедила в правоте его жены относительно двух сестёр-аликорнов.
— Селестия, Луна, я очень впечатлён и хочу признаться, что не ожидал, что ваша сила может увеличиться настолько, чтобы буквально заменить единорогов, которые многие века сменяли солнце и луну, — сказал король, сидя на кровати вместе с женой. Он решил похвалить дочерей и пригласил в свои покои остальных детей и некоторых приближённых придворных.
— Мы просто знали, что цикл нельзя прерывать. Поэтому решили действовать, — скромно резюмировала Селестия, невинно улыбаясь.
— Что я от вас и ожидала, — довольно промолвила Голд, ласково улыбнувшись им. — Старсвирл бы гордился вами. А уж мы-то с отцом как вами гордимся.
— Выходит, что теперь на принцессах лежит обязанность по смене дня и ночи? — спросил у короля и королевы один из придворных.
— Абсолютно верно, — подтвердил Сильвер Стар. — Нам хватит времени, чтобы как следует восстановить круг единорогов на случай, если вновь потребуется их помощь в этом деле, но в основном с этим вполне справятся Селестия и Луна.
— Дорогой, мне кажется, сейчас самое время сказать ещё кое-что, — обратилась королева к своему мужу. Хотя она произнесла это негромко, Сильвер понял, что она имеет в виду.
— Сейчас? — переспросил он.
— Да, сейчас, — подтвердила она.
Сильвер вздохнул. Было ясно, что тема, которую хочет обсудить Голд, была непростой.
— Что ж, есть ещё кое-что, что мы с женой хотели бы вам сообщить. Селестия во время своего обучения показывала высокие результаты по всем дисциплинам, не говоря уже о её дальновидной инициативе взять на себя с сестрой движение светил. Это показывает её как идеального кандидата на престол после нашего ухода, — сказал Сильвер.
В зале повисла напряжённая тишина. Все были слишком шокированы этими словами, чтобы что-то сказать. Воспользовавшись этим, Сильвер и Голд заявили:
— Посему, я, король Сильвер Стар, потомок королевы Платинум и основательницы, сим заявляю…
— Я, королева Голд Стар, законная супруга представителя рода Платинум, объявляю… — продолжила она после того, как её муж сделал паузу, а затем они продолжили вместе.
— Мы объявляем принцессу Селестию нашей законной наследницей, — заявили они.
— Что?! — не выдержал Старсет. Шок сменился сначала недоверием, а затем и гневом. — Вы не можете так поступить, ведь есть древние законы престолонаследия…
— Мы знаем, каковы древние законы престолонаследия, Старсет, — прервала его тираду Сильвер Стар. — Согласно им, трон может занять первый сын от законного брака или первая дочь, если в семье нет сына.
— В таком случае, ваше решение недействительно, поскольку оно противоречит законам. Я ваш первенец и единственный сын, а значит, имею право на наследство, — сказал жеребец, топнув копытом в знак протеста.
— Сын мой, ты должен знать ещё один древний закон: воля короля или королевы непререкаема, — ответил Сильвер, эффективно парируя претензии Старсета знанием другого древнего закона, который восходил к эпохе существования Юникорнии, королевства единорогов.
Старсет отпрянул от такого ответа, словно ошпаренный. Он стиснул зубы, не в силах ничего противопоставить отцу. В конце концов, он усмирил свой гнев и молча вышел из королевских покоев.
— Он ведь прав, это его законное право, — подала голос Луна, посмотрев на приёмных родителей, когда дверь за Старсетом захлопнулась.
— И мы это прекрасно знаем, — ответила королева Голд с досадой в голосе.
— Тогда почему вы так с ним поступили? — выступила уже Селестия с очевидно напрашиваемым вопросом.
— Видите ли, девочки, мы с Сильвер Старом делали всё, чтобы создать хотя бы что-то похожее на единую власть в стране. Всё ещё много местечковых королей и прочих, которые продолжают вести свою политическую игру. Мы даже сформировали в Винниаполисе правящий совет, состоящий из представителей разных областей и городов. Но этого всё ещё недостаточно. — покачал головой, удручённо вздыхает Голд Стар.
— Нет объединяющего фактора. Если основатели были друзьями и соратниками, они могли работать вместе и заставить остальных действовать сообща. Но после их смерти всё вернулось к прежним порядкам. Хотя прежней межрасовой вражды больше нет, пони далеки от единства, хотя и называют свою родину Эквестрией, — продолжил объяснять Сильвер Стар после своей жены. — Старсет не глуп, он вполне способен на многое, но в нём есть черты, которые не способствуют реализации нашей мечты. Скорее наоборот, его гордыня может погубить все наши начинания.
— Иными словами, Старсет не тот король, который нужен всем пони. Им нужен монарх, как ты, Селестия: дальновидный и мудрый, способный вдохновлять и находить компромиссы. Поэтому мы пошли вразрез со старыми традициями и назначили наследницей тебя, а не нашего первого сына, — Голд указал копытом на Селестию.
Присутствующие придворные, похоже, были либо в курсе планов короля и королевы, либо просто не возражали против того, чтобы наследницей стала Селестия. Поддержки Старсет здесь бы не нашёл. Он это знал, поэтому покинул покои, тактично не став раздувать спор, который бы он однозначно проиграл.
— Я думаю, вам нужно время, чтобы всё обдумать. Официальный указ от нашего имени будет издан в ближайшее время, а пока можете быть свободны, — говорит Сильвер Стар своим дочерям. Затем она отпускает всех по своим делам. Первыми королевские покои покидают придворные, за ними — Селестия и Луна, а также Глоувинг.
— Всё так быстро изменилось, — говорит Глоу, обращаясь к своим сводным сёстрам. — Сначала светила, теперь — наследство.
— Это лишь малая часть грядущих проблем, — отвечает Луна, и её слова звучат как мрачное предзнаменование.
— Каких проблем? — спрашивает Глоу, вздрогнув.
— Луна права, — отвечает Селестия. — Теперь, когда система престолонаследия нарушена, это вызовет большой шум. Не говоря уже о том, что, возможно, после этого пропасть между нами и Старсетом станет непреодолимой.
Спустя несколько дней после объявления о смене наследника Платинумхофа новость распространилась по всему королевству. Как и в прошлый раз, реакция на эту новость была разной.
Некоторые были рады, что наследницей стала Селестия. Другие же сомневались. Особенно бурно отреагировали аристократы. Они не скрывали своего недовольства и возмущались: «Это нарушение традиций и законов!», «Какая наглость!», «Мы выражаем недовольство королём и королевой Платинумхофа».
Однако активных действий никто не предпринимал. Каждый день ко двору приходили письма с возмущениями, но на этом всё заканчивалось. Иногда приезжали посланники, но это были лишь незначительные проблемы.
Спустя пару месяцев начали сбываться предсказания Луны. Начались большие проблемы.
К замку подошло целое войско, состоящее из воинов, которых собрала возмущённая знать. Около шести тысяч пони разбили лагерь у стен замка и, вероятно, начали готовиться к осаде.
Вечером того же дня к воротам прибыл посланник. Он передал требования осаждающих. Они требовали, чтобы король и королева немедленно восстановили справедливость. Они также выдвинули ультиматум: либо король и королева откажутся от своего решения и вернут полномочия наследника трона Первому сыну, Старсету, проведя новые выборы в королевский совет, либо он будут возведен на трон силой. Ожидалось, что ответ будет получен в течение двух дней.
Луна, стоя на стене, наблюдала за лагерем знати. Она проводила взглядом гонца, который возвращался в лагерь, и заметила тех, кому он докладывал о выполнении приказов. Найти пони благородного происхождения было нетрудно, они выделялись среди остальных своими яркими доспехами и их знамёна с фамильными гербами возвышались в центре военного лагеря.
Селестия подошла к своей сестре и, облокотившись передними копытами на край стены, спросила:
— Что ты видишь?
— Я вижу предателей и тех, кто стремится к власти, — ответила младшая сестра, взглянув на Селестию краем глаза. Та улыбнулась с иронией.
— А если не так категорично?
Кобылка фыркнула и снова посмотрела в сторону военного лагеря. Её внимание привлекли развевающиеся на ветру флаги. Всего их было четыре. Первый стяг был украшен нотами и волнами музыки, а также золотой отделкой. Справа от него висел флаг с зелёной тканью, на которой была изображена большая лилия. Далее шёл стягс оранжевой тканью, на которой было вышито рубиновое сердце, оплетённое лавровым венком. Последним был флаг с тёмно-синей тканью и изображением заходящего за горизонт солнца.
— Я вижу фамильные гербы таких влиятельных домов, как Голден Мелоди, Роял Лили, Рубихарт и Даск. Возможно, они пришли сюда вместе со своими вассалами.
— Наши родители сильно разозлили эти дома, — сказала Селестия и вздохнула. Она тоже посмотрела на баннеры. — Есть какие-нибудь мысли?
Луна уже давно стояла здесь и размышляла о возможных исходах. Условия, которые выдвигали эти влиятельные дома, были ясны. Они хотели посадить на трон Старсета и провести перевыборы в королевском совете, чтобы провести туда своих доверенных лиц. Таким образом, они надеялись получить не только влияние при дворе, но и рычаги давления. Бедняга Старсет станет всего лишь марионеткой в их политической игре.
Если бы Сильвер Стар и Голд были свергнуты силой, ситуация стала бы ещё хуже. Мятежные дома полностью контролировали бы королевский двор, и не осталось бы никаких возможностей противостоять им. Семью Платинум, вероятно, отправили бы куда-нибудь далеко. А ей и её сестре навязали бы брак по расчёту, чтобы иметь контроль над ними.
Оба варианта были неприемлемы для них, потому что оба вели к очевидному поражению их семьи в краткосрочной или долгосрочной перспективе.
Луна рассматривала вариант попытки выиграть осаду, но это привело бы к ненужным жертвам среди пони. Они с сестрой не хотели этого. Поэтому кобылка начала искать способы выиграть без участия армии с обеих сторон. И эти мысли привели её к оптимальному решению. Она усмехнулась и привлекла внимание своей старшей сестры, которая озадаченно посмотрела на неё, интересуясь, что вызвало её смех.
— Я вспомнила один из древних дурацких законов. В нашей ситуации он нам подходит как нельзя кстати.
— Я слушаю, Лулу. Что ты придумала?
На лице младшей сестры отразилась хитрая ухмылка, и она рассказала, в чём заключался этот древний закон. И, как только она всё рассказала в подробностях, Селестия также не сдержала широкой ухмылки.
— Они в нашей власти, Луна. Выбора у них не будет.
Сначала сёстры хотели обсудить свой план с родителями, но те были заняты королевским советом и пытались прийти к согласию. Аликорнов вообще не пустили на совет, поэтому сёстрам пришлось реализовывать свою задумку без их помощи.
Ворота гвардейцы, конечно, для них тоже не открыли. Несмотря на все протесты, сёстры просто перелетели через стену и, приземлившись по ту сторону, отправились к военному лагерю осаждающих.
Часовые в лагере их заметили. Один из них полетел сообщить об этом старшим по званию, пока остальные приготовились противостоять возможной угрозе. Но сёстры просто остановились перед часовыми и стали дожидаться развития событий.
Луна заметила, что воины в их присутствии были очень нервными и нерешительными. К тому времени слава о них уже распространилась по всей Эквестрии. Вероятно, почти каждый слышал о кобылках, которые в состоянии двигать светила в одиночку. Никто не знал, чего от них можно ожидать. Сейчас же они были в одном шаге от возможного сражения, и они даже не представляли, как отреагируют Селестия и Луна.
Вскоре появляются важные персоны. Это представители четырёх семей, чьи флаги развевались над военным лагерем. Кобылки узнали каждого из них: кого-то они видели лично, о ком-то слышали во время своего обучения.
Шайнинг Рубихарт — статный жеребец-единорог. Несмотря на свой немолодой возраст, он внушает уважение одним своим видом.
Виолет Даск — кобылка-единорог, от которой исходит аура загадочности. Трудно понять, о чём она думает и что чувствует, потому что она не даёт угадать ни того, ни другого.
Солид Голден Мелоди — крупный и волевой жеребец, но до Рокхуфа, ему далеко.
И последняя — Блуминг Роял Лили, небольшая кобылка, которая, кажется, скучает в компании всех этих пони и будто считает, что зря здесь находится.
Из всех присутствующих только Шайнинг Рубихарт и Виолет Даск были главами своих домов. Остальные двое были всего лишь отпрысками, которых их родители отправили сюда отстаивать свои интересы. Среди них они увидели Старсета, который держался так же гордо, как и подобает сыну великого дома.
Шайнинг бросил укоризненный взгляд на солдат, которые, хотя и не спускали глаз с принцесс, даже не подумали окружить их или подойти ближе. Затем он перевёл взгляд своих рубиновых глаз, отличительной черты его дома, на двух кобылок.
— Вы выбрали не самое подходящее место для визита, юные принцессы, — сказал он.
— Мы пришли вести переговоры с вами, — заявила Селестия. Но в ответ она получила лишь сдержанную усмешку от Шайнинга и откровенное насмешливое отношение от Солида и Старсета.
— Прошу прощения, но в этом вопросе мы не ведём переговоров с детьми. Если бы на вашем месте был король или королева, или кто-то из их представителей, тогда мы бы обсудили это. — с лёгкой улыбкой отвечает глава дома Рубихарт.
Из того, что с ними говорил только глава дома Рубихарт, сёстры сделали вывод, что зачинщиком конфликта был именно он. Или, по крайней мере, он был главным.
— Достопочтенный лорд Рубихарт, конфликт начался из-за нас, — резонно заметила Луна. — Мы здесь, и мы готовы говорить от своего имени, чтобы избежать ненужного кровопролития.
Голос принцессы Луны был уверенным и беспристрастным. Старсет был удивлён тем, как сильно изменилась та, которую он и другие дети постоянно задирали.
Шайнинг отметил про себя, как достойно и царственно держались принцессы и соблюдали манеры поведения, как и любые другие знатные особы.
— Что ж, если вы настаиваете. Я готов вас выслушать.
— Достопочтенный лорд Рубихарт, недавно ваш гонец выдвинул условия нашим родителям, которые они должны принять, чтобы избежать эскалации конфликта, — начала говорить Селестия. — Я думаю, все здесь понимают, что эти условия неприемлемы для нас. Мы с сестрой являемся причиной вашего недовольства, но ответственность вы возлагаете на наших родителей.
— Это так, но… — попытался возразить лорд.
— Прошу прощения, достопочтенный лорд, — перебила его младшая сестра Селестии. — Прежде чем вы продолжите настаивать на своих условиях, мы хотим выдвинуть встречные.
Шайнинг Рубихарт сохранял невозмутимое выражение лица. Виолет также оставалась спокойной. Блуминг заинтригованно посмотрела на Селестию и Луну. Солид же, казалось, был раздражён и считал, что тратить на них время не стоит. Старсет, напротив, был удивлён, но не разозлён.
— Согласно древним законам, которые вы также признаёте, — продолжила голубоватая кобылка, — мы предлагаем решить этот спор в суде поединком. Проигравший должен будет выполнить все условия, которые ему выдвинут, а победитель получит право выдвинуть любые условия, которые сочтет для себя удовлетворительными.
— Старсет или его представитель будет сражаться с одной из нас, — добавила Селестия. — Поскольку это в основном семейное разногласие, которое давно пора было разрешить.
Услышав это, почти все присутствующие были удивлены. Селестия улыбнулась уголками губ, видя их реакцию.
— Предложение довольно необычное, но оно имеет право на существование. Нам нужно посовещаться, — заявил лорд Рубихарт, наконец взяв себя в руки. Похоже, он не ожидал, что принцессы смогут воспользоваться таким неожиданным аргументом.
— Постойте! Этот вызов предназначался мне, потому что… — Старсет наконец-то проявил активность и, взглянув на Шайнинга, попытался оспорить его решение. Он считал, что все здесь собрались, чтобы отстаивать только его права на корону. Но теперь он начал сомневаться в этом. Особенно после того, как лорд Рубихарт одним лишь взглядом заставил его замолчать.
— Конечно, вам, ваше высочество. Но это не значит, что вы не должны посоветоваться со своими вассалами, — тон жеребца не оставил Старсету иного выбора, кроме как согласиться. Он больше не был уверен, что эта игра стоит свеч. Посмотрев на сводных сестёр, он увидел в их лицах неожиданное сочувствие — искреннее сочувствие.
Аристократы удалились, чтобы посовещаться. По крайней мере, их заинтересовали аликорны. Но сёстры не сомневались, что они согласятся. Во-первых, отказ от права суда поединком считался бы самодурством и ударил бы по репутации. Во-вторых, они были бы заинтересованы в проведении поединка, так как не воспринимали их как взрослых. Даже переговоры сначала не желали вести с ними, потому что «дети». Победа в таком поединке показалась бы им лёгкой, а затем можно было бы выставить любые условия.
Так всё и случилось. Вернувшись к Селестии и Луне, они решили провести суд поединком. Они были готовы выставить своего бойца против одной из сестёр. Луна вызвалась представлять кронпринцессу Селестию, и та согласилась.
Вскоре о предстоящем поединке узнал почти весь военный лагерь. Всё больше воинов бросали свои дела, чтобы посмотреть на это зрелище.
Противником Луны был белоснежный единорог в серебристых доспехах с плюмажем на шлеме, который был того же цвета, что и его грива. Он выглядел опытным и, очевидно, был выбран в качестве бойца со стороны знати не просто так. Им были нужны гарантии победы.
Луне предложили доспехи и оружие, но она отказалась, сказав, что всё необходимое у неё уже есть. После этого её рог засиял, и магия окутала кобылку. Через минуту на ней появились доспехи, а затем и меч.
Окружающие были поражены: такому заклинанию могли научиться далеко не все единороги. Заклинание, которое сотворила Луна, было связано напрямую с душой мага. Хотя она могла придать доспехам любую форму, цвет и некоторые атрибуты соответствовали душе аликорна. Доспехи не полностью покрывали тело кобылки, те места что не были защищены сталью, были закрыты надетой под доспехи кольчугой. Сами доспехи имели глубокий фиолетовый оттенок. Прочность доспехов и меча зависела от души и состояния владельца. Если владелец был твёрд и полон сил, доспехи защищали от большинства атак и заклинаний. Если же он падал духом и ослабевал, то разбить их было не труднее, чем хрусталь.
Кольт, который был оппонентом Луны, тоже был удивлён, но не собирался отказываться от дуэли. Он принял к сведению, что бой будет сложнее, чем изначально предполагал его сюзерен. Рог Кольта засиял цветом морской волны, он обхватил рукоять своего клинка, вытащил его из ножен и встал напротив принцессы.
Правила дуэли были обговорены заранее. Проигравшим считался тот, кому была нанесена заметная рана или чей меч был сломан. Все согласились с этими правилами. И теперь, когда оппоненты были готовы, им дали сигнал начинать.
Луна и рыцарь, словно хищники, не устремились друг на друга с первого мгновения. Напротив, они начали размеренно обходить друг друга, их глаза внимательно следили за каждым движением. Это был момент оценивания, размышлений и расчётов. Каждый из них хотел понять силу и слабость противника, чтобы выработать стратегию на победу.
Прошла минута, и первым атаковавшим оказался рыцарь. Внезапный рывок вперёд, стремительное сокращение дистанции, и колющий удар направляется в Луну. Клинок ударился об магическую броню, и послышался лязг металла, но удар никак не пробил защиты, и поэтому единорог поспешно ретировался назад и встал снова в боевую стойку, ожидая ответного нападения.
Луна ошарашенно взглянула на место, которое приняло на себя удар, и оно вскоре перестало рябить и нормализовалось, будто ничего и не было. Никакой трещины или же отверстия от удара не образовалось. В этот раз ей повезло, но не будь на ней доспеха, она бы уже проиграла.
— "Быстр и ловок. Нужно быть осторожнее," — подумала она, переводя взгляд на рыцаря. Теперь её очередь атаковать. Взмахнув крыльями, она поднялась в воздух и с разворотом нанесла молниеносный удар. Рыцарь блокировал её выпад и парировал следующий, когда Луна снова оказалась на земле.
Они обменивались ударами, ни один не хотел уступать. Луна, понимая, что грубая сила не поможет, использовала ловкость. Она неожиданно сблизилась с рыцарем, скрестила мечи и начала давить на него своим весом. Резко отталкиваясь копытами, она сделала сальто назад, выставив меч вперёд для колющего удара. Рыцарь, растерявшись, едва успел отскочить в сторону. Прыгнув в сторону, кольт развернулся и намеревался поразить открывшийся для удара бок кобылки.
Но Луна мгновенно подалась вперёд, избегая ответного удара рыцаря, используя свои крылья для увеличения скорости. Доспех защитил бы её, но она не хотела испытывать судьбу.
Оппоненты вновь заняли боевые стойки, отдышавшись и обдумывая свои следующие ходы. Теперь они знали: рыцарь уверен в своей стали, Луна верит в магическую броню и силу своей души. Им предстояло выяснить, чей расчёт окажется правильным и что поддастся быстрее.
Они вновь ринулись друг на друга, не тратя время на дальнейшие раздумья. Клинки скрестились, и вновь лязг стали завёлся в воздухе. Рыцарь смог надавить сильнее, высвобождая меч для удара сверху вниз. Луна ловко уклонилась и нанесла ответный удар, но клинок лишь рассёк воздух.
Рыцарь в ответ ударил мощным ударом копыта, от которого Луну отбросило на несколько метров. Она перекатилась по земле и вскочила на ноги, готовясь к новому раунду. Рыцарь к этому моменту уже налетел на нее, словно буря, и начался интенсивный обмен ударами и блоками. Каждый из них выкладывался на полную силу, каждая атака несла в себе стремление победить, но ни один не мог получить решающее превосходство.
Теперь бой больше походил на игру в шахматы, где каждое движение и контрдвижение были частью великой стратегии. Они снова сошлись в центре поля, сражаясь на истощение.
Луна понимала, что бой затягивается, и это отнимает у неё силы, которые она использует для поддержания своих доспехов и оружия. Она решила рискнуть и вложила ещё больше магии в свой клинок.
Когда в очередной раз они с рыцарем обменялись ударами, аликорн нанесла мощный удар по его мечу. На этот раз воздух не сотрясся от лязга стали, а раздался звук расколовшегося металла.
Вокруг раздались удивлённые вздохи, и все начали рассматривать обломки меча. Кто-то был разочарован, а кто-то искренне удивился. На земле лежало сломанное лезвие меча единорога. Клинок не выдержал последнего удара и раскололся.
Единорог посмотрел на свой сломанный меч, словно не веря, что такое возможно. Но он быстро принял ситуацию и, встав спокойно, не намереваясь продолжать бой, поклонился Луне и произнёс:
— Благодарю за поединок, это был ценный опыт.
— Взаимно, — ответила принцесса. Вскоре её меч и броня исчезли, так как она перестала поддерживать заклинание души. — Как твоё имя, рыцарь?
— Мэджик Уирлвинд, принцесса, — почтительно произнёс кольт.
— Я запомню вас, сэр Уирлвинд, — слегка улыбнувшись, говорит Луна и в благодарность за хороший поединок слегка склонила голову.
Селестия облегчённо вздыхает. Всё это время у неё было определённое волнение за младшую сестру. Но опасения не подтвердились, и она была этому рада. Кобылка взглянула на знатных особ, на лицах которых, ну, за исключением Виолет, читалось угрюмое выражение.
Аликорн улыбнулась и тихо хихикнула. Эти выражение ей явно доставили удовольствие. Затем она подходит к сестре, положив крыло ей на спину, встала рядом с ней и посмотрела прямо на Шайнинга Рубихарта.
— Достопочтенные лорды и леди. Суд поединком был проведён согласно древним обычаям и был честным. Поединщики показали, на что они способны, и победа досталась заслуженно. Проигравшая сторона обязана исполнить все условия победителя. — Заявила Селестия, и теперь все взгляды были обращены к знатным особам.
Никто не мог оспорить результаты. Возможно, Солид Голден Мелоди и мог бы сейчас сорваться и бросить вызов сёстрам. Но Шайнинг Рубихарт согласился с результатами ещё до этого.
Условия Селестии и Луны были не такими уж строгими. От аристократов и их войск требовалось покинуть окрестности Платинумхофа, а сами аристократы должны были отказаться от своих претензий к решению Сильвер Стара и Голд Стар по вопросу о престолонаследии. Кроме того, они попросили отпустить их сводного брата Старсета. Им было ясно, что он не был гостем, а скорее заложником ситуации, удобной фигурой, которую они хотели использовать для укрепления своих претензий.
Для Старсета это даже стало неожиданностью. Он не думал, что после всего случившегося сёстры захотят его видеть. Однако они настояли на этом. Поэтому жеребец возвращался в семейный замок уже вместе с Селестией и Луной, а войско начинало сворачивать военный лагерь.
К полудню армии уже не было под стенами замка.
Вернулись сёстры-аликорны, и их брат уже под восторженные крики пони и гвардейцев, которые стучали древками своих копий о щиты и приветствовали принцесс.
После того как тех отказались выпустить наружу, а они просто перелетели через стену, об этом сообщили королю и королеве. Те поспешили к стенам и с одной из башен наблюдали за тем, что будет разворачиваться перед лагерем мятежников. Они видели, как сёстры вели переговоры, видели и поединок Луны с одним из рыцарей.
Голд вообще хотела ринуться туда и остановить это, но Сильвер Стар уговорил её этого не делать.
— Ты же говорила о том, что они созданы для бо́льшего, так что же ты в них не веришь? — задал ей тогда этот вопрос король. Это отрезвило ей голову и заставило поумерить материнский инстинкт и всё же дать шанс решить девочкам всё самим.
Она не пожалела об этом решении.
Как только ворота открылись и героинь дня впустили внутрь, король и королева ожидали приёмных дочерей внутри стен замка. Они позволили Селестии и Луне побыть в лучах славы и обожания толпы, а после, уже когда те почти приблизились, Голд подбежала к ним и обняла обеих, крепко прижав к себе.
— Мама, ты меня задушишь, — хрипло пожаловалась Луна.
Голд Стар усмехнулась и отпустила дочерей. Затем она перевела взгляд на Старсета, который старался не смотреть ей в глаза. Но она всё равно подошла к нему и обняла. Важный разговор мог и подождать. Сейчас материнские чувства были важнее, чем королевское отношение к ситуации.
Отец был более сдержан в своих эмоциях. Он гордился Селестией и Луной, улыбнулся им и кивнул в знак того, что они поступили правильно. А после воссоединения семьи они отправились в чертог, где им предстоял непростой разговор наедине.
Уединившись внутри чертога, Селестия и Луна начали придерживаться мнения, что вины Старсета здесь нет. Подобный мятеж начал не он, а просто стал фигурой в политической игре недовольной знати.
Старсет ещё не раз удивился их словам и тому, что они защищают перед родителями.
— Я склонен поверить этому. Шайнинг Рубихарт и ему подобные давно в этом погрязли и просто искали удобного повода. — говорит спокойно Сильвер Стар. Ему не нужны были доводы дочерей, чтобы и так прийти к этому выводу. Старсет, конечно, не глупый, у него были все мотивы для подобного, но вряд ли бы ему удалось склонить на свою сторону четыре влиятельных дома, если бы они и без этого не замышляли заговора. Не говоря уже о том, что ему для этого понадобилось бы больше времени.
— И мы отпустили его безнаказанным. — чуть ли не рыча, говорит об этом Голд.
— Но униженным. — возразил её муж. — Не каждый день проигрываешь суд поединком тому, кого считал лишь ребёнком.
— Это было рискованно, мы могли проиграть, если бы я замешкалась и потеряла контроль над заклинанием. — добавила от себя Луна, прекрасно помня, как Мэджик смог быстро с ней сблизиться и нанести удар. Поединок мог бы закончиться уже в тот момент.
— Не скромничай, Лулу. Ты отлично справилась. Но не буду лукавить, это было напряжённо. — ободряюще улыбнулась ей Селестия.
Старсет, до этого хранивший покорное молчание, вышел вперёд и наконец взял слово.
— Я хочу принести искренние извинения. Мой гнев и зависть стали причиной, по которой враги подошли к нашему дому и едва его не захватили. Всё могло закончиться гораздо хуже. Принеся извинения в адрес своих родителей, кольт вскоре поворачивается к сводным сёстрам. — А также я хочу лично извиниться перед вами. Особенно перед Луной. По моим прихотям ты постоянно подвергалась травле и испытывала на себе чувство неполноценности. Я ошибался. Ты никакая не неумёха. Твои силы воистину впечатляют, и в этом я убедился лично, своими глазами.
Луна оценивающе и холодно смотрела на Старсета, пока тот приносил ей свои извинения, и когда тот закончил, она не подала признаков того, что довольна. Можно было подумать, будто она не собирается прощать его. Но вскоре на её лице появилась небольшая улыбка, и её взгляд смягчился. Ей незачем было теперь держать свою притворную маску.
— Это были тяжёлые моменты, Старсет, и мне было очень обидно. Но я принимаю твои извинения.
— Мы обе их принимаем, и я надеюсь, что теперь ты сможешь воспринимать нас как своих сестёр, — Селестия светилась от радости. Наконец-то можно было забыть о давней вражде.
Старсет улыбнулся им в ответ.
— Да, пожалуй, я смогу это сделать. Я не буду оспаривать решение родителей и соглашусь с твоим статусом кронпринцессы. Думаю, теперь мне стоит найти себе другое занятие, раз роль короля мне не светит, — шутливо сказал принц.
— Ты волен выбрать то, что тебе нравится. Теперь перед тобой открыты новые дороги. Нам с матерью тоже стоит перед тобой извиниться. Наше решение не связано с тем, что мы разочарованы в тебе, — отец подошёл к сыну и, положив копыто ему на спину, приобнял его.
— Мы никогда не были разочарованы в тебе, Старсет, — королева тоже подошла к нему и с материнской заботой поцеловала сына в лоб.
Молодой принц был тронут словами своих родителей и не смог сдержать эмоций. Он прижался к матери, уткнулся ей в шею и заплакал. Зависть, злость и чувство обделённости преследовали его много лет, заставляя совершать ужасные поступки. Но теперь, с этого дня, он смог освободиться от этого.
Видя, как его приёмные сёстры смело выступили против целой армии и влиятельных аристократов, как Луна сражается в поединке и побеждает, как они с сестрой отстаивают его честь, он понял свои ошибки.
В этот день была испытана такая добродетель, как прощение.