Fallout Equestria: Свечи

Рокировка

Я смотрел, как неуверенно моя мама стояла перед большой железной дверью стойла, не находя себе места. Она была в комбинезоне и с двумя наспех собранными седельными сумками. Всё произошло быстро, буквально за час того же вечера, офицеры не дали возможности даже собрать всё необходимое. Вокруг неё были ограждающие заборы и служители правопорядка, которые не позволяли подойти ближе всем собравшимся посмотреть на это пони.

— Всё будет хорошо! — кто-то пытался выкрикивать что-то подбадривающее, но в голосе не было уверенности и веры в эти слова.

Я посмотрел чуть в сторону и увидел Минди Свит, она была вся в слезах и даже не могла смотреть в сторону моей матери. Мне тоже было тяжело, слёзы текли и по моему лицу. Всё это было больше похоже на похоронный обряд. Все смотрели и понимали, что они видят эту пони в последний раз. Никто не возвращался обратно. Никогда.

— Ред Мейн! — Минди Свит закричала в сторону моей матери. — Прости меня за всё! Ты была лучшей подругой! — Почему-то мне не понравились эти слова. Моя мать со слезами на глазах просто кивнула в ответ.

— Ты была лучшей танцовщицей! — снова раздался крик одного из пони. Меня от этого стало выворачивать.

— Спасибо, что выступала с нами на одной сцене! — Ещё один крик.

— Твои выступления были для нас очень дороги! — И снова. С каждым последующим криком мне становилось всё хуже.

Я понял, что мне не нравилось в их словах. Они говорили так, будто перед ними уже находился труп. И всё это было не больше, чем похоронная церемония.

Гул пони и их выкрики начинали возрастать, но ни один из них не был связан с успешным возвращением обратно домой. «А можно ли надеяться на лучшее, когда вся история говорит об обратном?» — в голове появился вопрос к самому себе.

Я встретился взглядом с матерью, мы смотрели друг другу в глаза. Я хотел что-то сказать, но не знал, что именно.

— Со мной всё будет в порядке, — сказала она сквозь слёзы и свою натянутую улыбку, даже сейчас она старалась улыбаться. Моё сердце сжалось.

— Я… — начал я говорить, но мысли покинули меня. Мне нужно было к ней подойти.

Я осмотрел сформированное кольцо из офицеров. «Ну же, вспоминай!» — я вглядывался в каждого офицера по очереди, пытаясь найти самого молодого и доброго, который не так давно получил эту должность. Мой взгляд остановился на жеребце с зелёной шкуркой. Я вспомнил, что начал замечать его в патруле только месяц назад. Я посмотрел на нашивку офицерской брони, на которой было вышито его имя – Колтрах.

— Здравствуйте, офицер Колтрах, — я старался скрыть истинность своих намерений.

— Что-то нужно? — ответил он.

— Пони, что отправляется наружу, не проходила медицинский осмотр перед отправкой. — Он с удивлением посмотрел на меня. — Она может быть больна или у неё могут быть некоторые травмы, из-за которых она с меньшей вероятностью сможет вернуться обратно в стойло, — мне было противно слышать собственные слова. — Если позволите мне к ней подойти, то я смогу быстро провести медицинский осмотр и в случае каких-либо заболеваний дать ей с собой необходимое лекарство. — Он задумался, не зная, что ответить. «Пропусти меня!» — только и звучало в моей голове.

— Ну ладно, можете пройти, только быстро, — он отошёл немного в сторону.

— Спасибо, — сказал я, но как только я сделал один шаг, все пони сразу затихли и обернулись назад в коридор.

По коридору шёл судья, который был весь на нервах, а рядом с ним с каждой стороны шли пони-офицеры со второго уровня, лица которых были полностью скрыты за тяжелой бронёй. При виде этой картины Колтрах снова занял своё место в кольце и не дал мне пройти.

— Внимание! — Судья несколько раз топнул по железному полу коридора, после чего все пони затихли. На его лбу выступили капельки пота, ему было не по душе находится в компании двух офицеров со второго уровня стойла. — Пони по имени Ред Мейн обвиняется в попытке разузнать информацию о втором уровне стойла. — Он вытер пот со лба. — В связи с этим ей выносится наивысшая мера наказания – отправка на поверхность в качестве экспедиционного корпуса стойла на десять дней. Вам предстоит собрать информацию, которая будет полезна для стойла, после чего вернуться обратно. — Судья знал этот приговор наизусть, все в стойле знали. С самого детства всех пони стращали самой высшей мерой наказания. — Мисс Ред Мейн, от лица стойла я желаю вам, чтобы вы доблестно и благородно справились с этим наказанием, а с полученной информацией сделали жизнь в стойле лучше. Пусть Селестия и Луна помогут вам на вашем пути. — Судья закончил свою речь.

Один из офицеров рядом с судьёй нажал на кнопку, после чего железная дверь стойла начала с большим гулом открываться. Все в ужасе и предвкушении не отрываясь смотрели на появляющееся пространство за дверью. Всех пони окатила волна холодного воздуха, прорывающегося через образованную дыру. Моя мама съёжилась от холода. Кто-то из пони не выдержал и просто убежал обратно в глубь стойла.

Я смотрел и не верил в происходящее, перед моими глазами была только одна заплаканная пони с красной гривой, сидящая напротив кромешной темноты. Она медленно начала поворачивать голову от пустоты в мою сторону. На ней не было улыбки, только заплаканные глаза, в которых поселился страх и ужас. Глядя на неё, я не выдержал.

— Пропусти меня! — я оттолкнул офицера в сторону, после чего побежал к матери. Слёзы лились из моих глаз.

— Остановите его! — крикнул роботизированным голосом пони-офицер со второго уровня стойла. Трое офицеров кинулись за мной.

— Ты не виновата! — крикнул я в паре метров от матери и вытянул вперёд копыто, чтобы коснуться её.

«Я всего лишь танцевала для них с повязкой на глазах, и в какой-то момент, во время танца, она спала с меня», — я вспомнил, как во время беглого сбора вещей она в панике рассказывала, что произошло.   

— Стой! — кто-то из офицеров схватил меня и замедлил моё движение.

«Почему ты танцевала в повязке?» — я тогда задал ей этот вопрос.

— Это неправильно! — Мне не хватило какого-то метра, чтобы коснуться её, как трое офицеров опрокинули меня на пол и начали оттаскивать назад.

«Мне сказали, что мне нельзя видеть зрителей, это же второй уровень стойла», — говорила она, быстро закидывая еду в сумку.

— Отпустите меня! Мне нужно к ней! — Но офицеры не слушали меня. Моя мама отдалялась от меня.

«И что ты увидела?» — Задал я ей вопрос.

— Вайт Сноу… — Мама сказала моё старое имя, которое было у меня до того, как я его поменял. Меня сковал страх и бессилие. Я, не моргая, уставился на неё.

«Пони в различных красивых костюмах. Они сидели за столами с едой и смотрели на меня в этот момент. Потом я растерялась, и ко мне подбежали офицеры».

— Ещё увидимся… Возможно… Не в этом мире… — Она отвернулась от меня и неуверенными шагами направилась к пустоте.

«Что мне делать?» — Во мне забурлил поток мыслей. Единственная дорогая мне пони отдалялась от меня, а всё, что я мог, это просто смотреть на это. Меня пронзила злость и ярость, а вместе с ними пришла решительность. Будто в такт моим эмоциям из пустоты подул сильный холодный ветер, из-за чего все пони содрогнулись, а моя мама от неуверенности и страха остановилась на месте. «Ты вызвал бурю!» — Я вспомнил слова Джейдана.

— Отправьте меня вместо неё! Я добровольно пойду вместо неё! — Все пони уставились на меня. А офицеры, удерживающие меня, остановились. Расстояние от меня до матери перестало увеличиваться. «Я спасу её, я поменяюсь с ней местами» — это решение должно помочь, иначе никак. Снова подул холодный ветер. — Я пойду на поверхность! — Закричал я, и мой голос раздался эхом из чёрной пустоты.

Все, кроме моей матери, уставились на судью, а он, в свою очередь, посмотрел на офицера со второго уровня стойла. «Получается» — Я приободрился. Судья начал шептаться с офицером. Я немного улыбнулся и повернул голову в сторону матери. Она продолжила идти вперёд, даже не обернувшись.

— Стой! — закричал я и снова продолжил борьбу с офицерами. — Пожалуйста, остановись! — моё горло захрипело.

— Нарушение совершила Ред Мейн, поэтому она должна понести наказание, — сказал судья, закончив шептаться с офицером.

Мир начал сгущаться вокруг меня темнотой, и в ней остался только я и моя мама, но с каждым её шагом она испарялась всё больше и больше, пока не исчезла, и я не оказался один.

Потом в темноте послышался чей-то голос, который я ни разу не слышал, казалось, он проникал прямо мне в голову, минуя уши.

— «Нельзя делать рокировку, когда фигура находится под ударом».

От страха я дёрнулся, вся тьма исчезла, и вокруг меня оказалось всё то же стойло, только уже на одного жителя меньше. Офицер нажал на кнопку, и гигантская дверь начала закрываться.

— Стойте! — кричал я, но это ни на что не повлияло. — Она же умрёт! — Никто ничего не говорил, все грустно смотрели куда-то в пол. — Отпустите меня! — Я продолжал свою борьбу, но всё было тщетно. — Вы ублюдки! Вы даже не дали времени нам собрать все нужные вещи! — Все пони посмотрели на меня, прижатого к земле тремя офицерами. — Не было даже выяснения обстоятельств и последующего суда! — От крика меня охватил кашель, и несколько капель крови вместе со слюной упали на пол. «Откуда у меня кровь?» — пролетела мысль, но её прервал офицер, который ударил меня по голове. Дверь со скрипом закрылась.

— Вист, не надо! — крикнула Салли. В толпе я даже не мог определить, где она. — Ты сделаешь только хуже! — продолжила она кричать.

— Следи за словами! — Крикнул офицер мне прямо в ухо. — А все остальные можете расходится и идти на свои должности. — Толпа продолжала стоять на месте. — Живо! — все быстрее постарались уйти.

Офицеры со второго уровня и судья дождались, пока все уйдут, после чего развернулись и тоже двинулись в глубь стойла. Трое офицеров встали с меня.

— Поднимите его! — скомандовал один из них.

— Не нужно, я и сам могу встать, — сказал я, после чего поднялся.

— О, это прекрасно! — восторженно сказал он, и за этими словами последовал удар в мой живот, который заставил меня отойти от них на несколько шагов. Я снова кашлянул кровью. «Что они делают? За что?»

— Да что это с ним? — один из офицеров испугался, когда увидел, как я начал выкашливать небольшие капельки крови.

— Да какая разница? — сказал их главарь, пегас, который ударил меня по животу. Его шёрстка была светло-лазурного цвета, а грива тёмно-синего цвета. На нашивке было вышито имя — Спайрус.

— Может, просто уйдём? — задал вопрос один из помощников. — Он ведь и так потерял родственника.

— Ты спятил? — ответил Спайрус. — Он оскорбил нас, назвав ублюдками! Тем более именно из-за него моего друга Бальтера сняли с должности офицера. Я просто не могу упустить такой шанс!

Гнев и злость от происходящего начали мной возобладать.

— Бальтер сам виноват! — Офицеры уставились на меня. — Он был садистом, который избивал пони! — несколько капель крови изо рта упали на пол.

— Заткнись! — Спайрус буквально влетел в меня и вшиб в стену. Воздух покинул мои лёгкие, а сам я оказался в сидячем положении, облокотившись спиной на холодную железную стену.

— Прекратите! — Раздался крик со стороны. Это была Салли, она не ушла вместе со всеми, а просто спряталась за углом и ждала, пока уйдут офицеры со второго уровня вместе с судьёй.

Салли подлетела и встала рядом со мной.

— Хватит этого насилия! — Крылья Салли распахнулись, но это не возымело никакого эффекта, Спайрус сразу же вышел из секундного замешательства.

— За оскорбления офицеров я могу подвергнуть его телесному наказанию! — Он указал на меня копытом. — А тебя за то, что мешаешь правосудию.

«Правосудие?» — это ненавистное слово застряло у меня в голове. Из-за него на верную смерть обречена невинная пони.

Спайрус толкнул Салли, и она упала рядом со мной и свернулась в клубок, прикрывая голову копытом и крылом. Пегас засмеялся.

— Так себе подмога, — саркастично сказал он.

— Прости, — тихо плакала и просила у меня прощение Салли.

Я посмотрел на лежащую рядом со мной пегаску. Мой взгляд упал на её пип-бой, в нём я увидел отражение своего лица. Под глазами были полосы ожогов от слёз, про которые я успел забыть, а по краям рта тонкими линиями шла кровь.

— Салли, — тихо сказал я. Она выглянула на меня из-под копыта своими заплаканными глазами. — Уходи, — она удивилась, а её глаза расширились.

— А как же ты? — тихо спросила она.

— Я справлюсь, — опираясь на стену, я с трудом встал на копыта.

— Ну давай посмотрим, как ты справишься! — сказал Спайрус, после чего сплюнул рядом с собой, точно так же как это делал Бальтер.

Он бросился на меня. Мой рог вспыхнул серым свечением, и моя седельная сумка открылась. Спайрус схватил меня, после чего ударил меня в бок и один раз по голове. В его глазах блестел огонь азарта.

— Нет! Пожалуйста, хватит! — закричала Салли, лёжа на полу, после чего я оттолкнул Спайруса от себя.

Он снова кинулся ко мне.

— Вы же убьёте его! — Салли не унималась.

Спайрус резко, с помощью крыльев отдёрнул себя обратно, когда я с помощью телекинеза взмахнул перед ним скальпелем по горизонтали. Все были застигнуты врасплох моим действием.

— Если ты подойдешь, я убью тебя! — закричал я, и несколько капель крови вырвались из моего рта. Лицо Спайруса дрогнуло, а его подчинённые смотрели в ужасе на меня.

Я тяжело дышал и не выпускал никого из офицеров из виду.

— Убери скальпель, — голос Спайруса дал слабину. — А иначе ты знаешь, что бу…

— Мне нечего терять! — перебил я Спайруса. Он пытался найти поддержку в своих подчинённых.

— Доставайте дубинки! — крикнул Спайрус двум офицерам, после чего те сделали, что он просил.

— Не советую! — я улыбнулся и обнажил окровавленные зубы.

Из моей седельной сумки в телекинетическую хватку к скальпелю присоединились иглы и шприцы. Теперь возле меня в невесомости находилось множество острых предметов.

— Что ты задумал?! — крикнул Спайрус. — Тебе это не помо…

Спайрус осёкся, увидев, как я размазываю свою кровь по скальпелю и по иглам. Все пребывали в состоянии шока.

— Он сошёл с ума! — сказал помощник офицера.

— Вист, что ты делаешь? — задала вопрос Салли сквозь слёзы.

— Делаем план «Подавление», — скомандовал Спайрус подчинённым.

— Но мы ведь всего несколько раз тренировались его выполнять, — ответил ему Колтрах.

— Я сказал выполнять! — он накричал на Колтраха, после чего они начали образовывать передо мной полукруг.

Они старались действовать правильно, но я видел, что им было страшно, они были напуганы, особенно Колтрах, поскольку он самый молодой и неопытный из них.

— Я заражён! — крикнул я, после чего они остановились. — Мне достаточно небольшой царапины на каждом из вас, чтобы вы заразились! — Я начал блефовать, атмосфера и ситуация располагала к этому. — Поэтому, если хотите разделить со мной мои мучения, то можете нападать! — Они застыли и не решались подходить.

«Они в опасности», — подумал я про них. По их лицам было видно, что мои слова и моё поведение на них действуют. «Биологическая война».

— Продолжайте обходить! — закричал Спайрус, но никто не сдвинулся с места. — Это приказ! Вы сами знаете, что будет за неисполнение приказа! — Они сквозь страх и дрожь подчинились ему.

«Что-то ещё» — пронеслась мысль, «Мне нужно что-то ещё!» — за ней вторая. Они продолжали меня обходить, а Спайрус медленно подходил ко мне. Я переводил взгляд с одного на другого, и тот пони, на которого я смотрел, резко останавливался и начинал идти только после того, как я отводил взгляд. «Падальщики» — мой мозг охарактеризовал этих пони. Добивают того, кто уже и так всё потерял. Я посмотрел на Колтраха, и меня поразила идея, словно удар электричеством.

«Добивай его» — всё, что я подумал, посмотрев на молодого офицера.

— Я убью тебя первым! — Я направил скальпель на Колтраха. Он остановился и даже выронил свою дубинку. Салли вздрогнула. — Ты готов умереть за чувство «правосудия» одного пони, которому всё равно на тебя!? — В его глазах был ужас, его выражение лица напомнило мне лицо Грандла, который понимал, что вот-вот умрёт.

— Не слушай его! — закричал Спайрус, но Колтрах даже не посмотрел на него. Его взгляд был направлен на угрозу для жизни – «на меня».

— Так почему твой командир сам не подходит? — Я продолжал давить на молодого офицера. Он больше напоминал статую, нежели живого пони. Я сделал шаг в его сторону.

Колтрах испуганно попятился назад и ринулся к выходу.

— Стой! — закричал Спайрус. Но стоило ему это крикнуть, как вслед за Колтрахом побежал второй подчинённый Спайруса.

«Прочность цепи определяется слабейшим звеном» — подумал я обо всей ситуации. Они разочаровались в Спайрусе как в командире, они видели его страх и нерешительность, при этом он продолжал ими командовать, отсылая на возможную смерть.

Спайрус немного попятился назад.

— Спайрус! — закричал я и заулыбался. — Что важнее? — начал я задавать вопрос. — Твоя жизнь? Или «правосудие» стойла? — Он боязно и одновременно гневно посмотрел на меня. В этой ситуации я задал ему самый каверзный вопрос из возможных.

— Что ты имеешь в виду? — аккуратно спросил Спайрус.

— Ты готов рискнуть жизнью ради того, чтобы «правосудие» восторжествовало? Или сбежишь, оставив пони безнаказанным? — Он смотрел в стороны и не знал, что ответить.

— Пожалуйста, хватит, — сказала Салли, лёжа на полу.

Салли обхватила мою ногу и посмотрела своими заплаканными зелёными глазами в мои. Я смотрел на неё в ответ, и что-то во мне менялось, но я не понимал, что именно. Всплыли воспоминания, где Салли тоже стала жертвой спонтанного офицерского насилия.

— Салли, — начал я говорить спокойным и ровным тоном, после встретился взглядом со Спайрусом.

Наступила небольшая тишина.

— Я хочу убить его, — холодно произнёс я и направил скальпель в сторону офицера. У Салли распахнулись глаза, а Спайрус учащённо задышал. Мне казалось, что это были мои самые искренние слова за всю жизнь.

— Спайрус, — сказал я и начал идти к нему со всем своим телекинетическим арсеналом. — Я покажу тебе «Правосудие»! — Он встал в боевую, неизвестную мне стойку, хоть ему и было страшно. — Я избавлю стойло от одного бесполезного садиста!

Я взмахнул скальпелем рядом с его шеей, по другим местам было бесполезно бить, офицерская броня надёжно защищала туловище, но голова и шея оставались свободными. Спайрус быстро уклонился, из-за чего я сильно удивился, он действительно был тренирован учебными боями.

Спайрус контратаковал меня дубинкой, но я успел защитить голову копытом. Жгучая боль разлилась по нему. Я отступил на несколько шагов, сразу же появилась хромота. Использовать заклинание лечения я не мог, иначе телекинез развеется.

— Я думаю, на этом всё, — сказал Спайрус, к нему вернулась уверенность и надменность. — Всегда хотел ударить в драке по пони, пикируя вниз, — он начал улыбаться.

— Давай, попробуй! — закричал я.

Спайрус взмахнул крыльями, но подлетел лишь немного, после чего обратно приземлился, и его лицо пронзила гримаса боли.

— Что произошло? — Он обернулся и посмотрел на свои крылья, его глаза расширились. Салли сразу же поняла, в чём дело.

— Не может быть, — шёпотом сказала Салли. — Когда? — следом последовал от неё вопрос.

В основании крыльев Спайруса находились иглы и шприцы, которые вызывали сильную боль при взмахах. В спокойном положении крыльев они не приносили особого вреда, но при сокращении мышц появлялась сильная острая боль.

— Когда блокировал его удар, — ответил я Салли.

— Это нечестно, — промямлил Спайрус, его подавляло состояние его крыльев, тем более он помнил, что я говорил про заразу, находящуюся во мне.

— Здесь важнее всего практичность! — закричал я и кинулся на него.

В страхе Спайрус замахал крыльями и сквозь переполняющую его боль начал медленно подниматься, а вместе с тем и отдаляться от меня. Хромая нога не позволяла мне бежать быстрее.

— Ладно, хорошо, давай просто… — Начал говорить пегас, но резко замолчал, когда его обратно потянуло вниз.

Я охватил его крылья своим телекинезом, а выпавший из телекинеза скальпель перехватил ртом, пока он падал. Расстояние между мной и офицером стремительно уменьшалось.

— Остановись! — Закричал Спайрус, а из его глаз потекли слёзы. Его крылья схлопнулись, и он упал на круп, протянув ко мне переднее копыто. — Прошу, не убивай меня! — Отчаяние сковало его.

«Вот и всё», — подумал я и начал взмах лезвием.

— Нет! — Салли схватила меня за бок, и лезвию не хватило всего нескольких сантиметров до шеи офицера.

— Отпуфти меня! — Я закричал на Салли, но она отказывалась меня отпускать.

Я быстро посмотрел на Спайруса, у меня ещё оставалось несколько секунд. «Если я не буду медлить, то смогу убить его», — эта мысль буквально питала моё рвение. «Я ударю Салли скальпелем. Она меня сразу отпустит, и я доберусь до офицера». Я запрокинул голову для нанесения пореза, но что-то кольнуло меня в бок, и мои силы начали покидать меня. В меня воткнули снотворное. Глаза начали закрываться, и скальпель вылетел из моего рта. Перед тем как сознание меня полностью покинуло, я успел увидеть в коридоре пони, это был Джейдан Пурп.

 

---

 

Мне снился сон о том, как я сижу за столом и играю в шахматы, а вокруг пустота. Я двигал белые фигуры, а в ответ на мои действия двигались чёрные. Передо мной никто не сидел, и сколько бы я ни вглядывался вперёд, ничего не появлялось. Чёрные фигуры двигались сами по себе. Ход за ходом я медленно, но, верно, проигрывал. Как бы я ни пытался ходить фигурами, казалось, мой незримый враг читает все мои мысли наперёд. Я долго вглядывался в шахматную доску, пытаясь найти лучший ход. У меня это получилось. Как только копыто дотронулось до фигуры, окружающая пустота начала искажаться. Я посмотрел на свою конечность и испугался, она начала размываться. Раздался шум. Я проснулся.

 

---

 

Когда мои глаза открылись, то я увидел, что нахожусь в своей медклинике, на одной из кроватей для пациентов. Рядом со мной была Смайл Крим, она сидела ко мне спиной и перебирала лекарства. Я лежал и понимал, что я совершил. Гнев тогда полностью овладел мной, и я чуть не убил пони. Я вспомнил свою мать, как она уходила. У меня потекли слёзы, и я начал шмыгать носом. Как мне было её жалко. Я был противен самому себе, что не смог ничего сделать. «Как же меня всё достало», — слишком многое произошло за несколько дней. «И что мне теперь делать?», — задал вопрос я самому себе. «Я остался совершенно один».

— Мистер Вист, вы очнулись! — Смайл Крим сначала обрадовалась, а когда увидела, что я плачу, то обеспокоилась. — Мистер Вист, — она села рядом со мной и попыталась меня утешить. — Я понимаю, вам плохо. Вашу мать выгнали за попытку узнать информацию о втором уровне стойла.

Я остекленевшими глазами уставился на Смайл Крим. Она даже не понимает, насколько всё сложно.

— Мистер Вист, посмотрите, — она поднесла зеркало к моему лицу. Я посмотрел в него, оно было полностью вылечено, никаких ожогов и крови не было.

Я посмотрел на своё копыто, на нём тоже не было никаких ушибов, и оно не болело.

— Мы полностью вас вылечили, — Смайл Крим заулыбалась, гордясь собой. «Она не знает о том, что я пытался убить офицера», — подумал я.

— Сколько времени прошло с того момента, как меня принесли сюда? — задал я вопрос.

— Два дня, — ответила Смайл Крим, из-за чего мои глаза округлились.

— Этого не может быть, снотворное не может так долго действовать, — сказал я.

«А что происходило со Спайрусом всё это время?» — подумал я и испугался, страх того, что меня отправят на поверхность, вновь появился внутри меня. Я был готов пожертвовать собой за место матери, но не готов просто потерять жизнь. Я вспомнил, как моя мама, услышав, что я хочу пойти за место неё, поспешила выйти на поверхность, чтобы я жил. Капли слёз упали с моего носа на одеяло.

— Мистер Джейдан Пурп сказал нам, чтобы мы держали вас во сне и продолжали лечить, — сказала мне Смайл Крим.

— Два дня? — задал я вопрос.

— Именно так, — ответила она.

Раздался стук в дверь, после чего в помещение вошёл Джейдан. Он, как всегда, был в своём белом халате. Меня удивило, что, несмотря на всё, что произошло, он был спокоен, по крайней мере сейчас.

— Смайл Крим, можете нас оставить? — сказал Джейдан.

— Да, конечно, — Смайл Крим кивнула мне и вышла из палаты, закрыв за собой дверь.

Я оглянулся назад и увидел, что в палате, в которой я находился, не было пациентов. Мы остались с Джейданом одни.

— О чём ты думал?! — Джейдан не был в ярости, но говорил он грубо и чётко. — Ты почти убил офицера! Если бы не эта пегаска Салли, то он бы погиб! Ты это понимаешь? — расхаживая рядом со мной и указывая на меня копытом, кричал главврач.

— Джейдан, — начал я говорить. — Я пытался убить пони, который был садистом и уродом. — А ты! — Я встретился с ним взглядом. — Ты обрёк нескольких пони на верную смерть, отказавшись им помогать! — Он отвернул от меня свои глаза. — Ты пытался остановить меня! — Слёзы текли не переставая. — Ты запретил мне им помогать! — Копыто главного врача начало дергаться. — Ты спрятал стимуляторы и анестетики! — Он начинал выходить из себя.

— Я не мог иначе! — Он закричал на меня, и я замолчал. — Не всё зависит от нас, Вист!

— Тогда объясни мне, Джейдан, — ответил я ему. — Почему мы не могли им помочь? Нет, не так, — я задумался и решил выразиться по-другому. — Почему мы не должны были им помочь? — В палате повисла тишина.

Мы смотрели с ним друг на друга. Начальник и его подчинённый. Он отвёл взгляд.

— Я не могу тебе сказать, — Джейдан обречённо посмотрел в пол. — Я в непонимании уставился на него.

— Джейдан, я видел записи в терминале, — начал я. — Видел, что почти все пони, кто попал в другую медклинику в день, когда произошёл обвал в шахте, погибли. — Мою мать отправили на верную гибель! Джейдан! Ты должен мне сказать! — Он лишь молчал. — Я покрывал твою неработоспособность как врача с самого начала, как стал твоим помощником!

— Вист… — главврач хотел что-то сказать, но я продолжил.

— Я делал за тебя почти всю грязную работу! Брал на себя ответственность за лечение пони! — Он продолжал молчать, а от крика у меня начало болеть горло.

Я заслуживаю знать правду! — В лёгких перестало хватать воздуха, и я сделал глубокий вдох. — Хотя бы за то, что помогал тебе, — добавил я.

— Прости меня, — это было всё, что сказал мне Джейдан. Он смотрел себе в копыта.

Я захотел кинуть в Джейдана чем-нибудь. Под боком оказалась моя седельная сумка. С помощью телекинеза я быстро достал первый попавшийся мне предмет и уже почти кинул его, но вовремя остановился. Это был мой недоделанный снежный шар, в котором находилась маленькая копия моей матери, застывшая в танце. «Её день рождения», — подумал я, оно должно было быть через шесть дней.

— Джейдан, — тихо сказал я.

Он посмотрел на меня, у него тоже появились слёзы.

— Я всё равно покойник. — Несколько слёз упало на снежный шар, пока я пытался его завести за небольшой рычажок. — Спайрус доложит на меня, о моём сопротивлении и попытке убийства офицера. — Танцовщица внутри снежного шара начала вращаться, и заиграла красивая мелодия. — Я не смогу никак оправдать себя. Расскажи мне, я унесу все тайны с собой в могилу.

— Тебя не отправят в экспедиционный корпус, — серьёзно произнёс Джейдан. Я в шоке уставился на него.

— Как? — мелодия продолжала играть, а пони внутри шара кружиться вокруг падающего снега. — Это невозможно, — с замиранием сказал я.

— Спайрус нарушил правило, из-за которого его могут лишить должности. — Я не верил услышанному. Джейдан говорил серьёзно.

— Что он сделал? — задал я свой вопрос.

— Ты просил меня сказать тебе хоть что-нибудь, — сказал Джейдан. — Поэтому я расскажу то, что могу.

Я приготовился внимательно слушать Джейдана.

— Среди офицеров есть негласное правило, которое не прописано нигде в Стойле. — Суть его заключается в том, что после того, как одного из пони в стойле отправляют наружу, офицеры не могут в качестве наказания использовать грубую силу в течение пяти дней с момента отправки пони на поверхность. Только штрафы и выговоры.

— Джейдан, — учащённо дыша, сказал я. — Что ты хочешь сказать этим?

— Я хочу сказать, что Спайрус не хочет терять свою должность и становится шахтёром.

— Он знал об этом правиле? — задал я вопрос.

— Да, но решил воспользоваться тем, что ты не знаешь его. Видимо, он очень сильно хотел тебе отомстить. — Джейдан ненадолго замолчал. — Вист, это правило должны знать только офицеры, чтобы никто не мог им злоупотреблять. Оно нигде не написано, но оно имеет очень большую силу среди всех служителей правопорядка в стойле.

— Ты говорил со Спайрусом?

— Да, он сказал, чтобы ты просто заплатил штраф для формальности, и конфликт будет исчерпан.

— А как же его помощники? — спросил я, вспоминая о напарниках Спайруса.

— Они же сбежали и не выполнили приказ своего командира, — ответил Джейдан. — Это значит, что они тоже лишатся своих должностей. — Если же Спайрус решит сказать, что ты сам напал на него, а он защищался, то… — я его перебил.

— Ты и Салли выступите в роли свидетелей на моей стороне, — сказал я, после чего добавил. — А его помощники не смогут выступить на его стороне, ведь они сбежали. Независимо от настоящей ситуации, его подчинённых ждёт наказание в виде лишения должности за неисполнение ими приказа и побег, — мои глаза расширились от удивления и осознания всей ситуации. — Подчинённые Спайруса начнут обвинять его, чтобы самим не оказаться под ударом. Они будут говорить, что он отправлял их на смерть, а сам оставался позади.

— Ты правильно всё понял, — сказал Джейдан, и музыка из снежного шара резко прекратила играть. — Можно сказать, на этот раз «правосудие» на твоей стороне, Вист, — мне было мерзко слышать такие слова.

Джейдан сел на кровать рядом со мной, и в палате повисла тишина. Я думал обо всём произошедшем и не мог ни во что поверить. «Моя мать, ни в чём не виновная пони, обречена на смерть. Я подрался с Бальтером, не выполнил приказы Джейдана, почти убил офицера — в итоге оказался в безопасности».

— Вист, — обратился ко мне Джейдан. — Твоя жизнь вернётся в норму, я уверен, — он пытался меня приободрить. — Нужно лишь время, — «я не думаю, что время сможет мне помочь», — подумал я. — В стойле всю неделю все развлекательные мероприятия будут бесплатными. — Я с удивлением уставился на него. — Когда пони отправляют в экспедиционный корпус, начальство со второго уровня стойла даёт такое распоряжение, чтобы пони могли как можно скорее прийти в норму после трагичного расставания.

Я ничего не сказал, у меня даже уже не шли слёзы. Джейдан увидел моё лицо, но понял его неправильно.

— Сходишь куда-нибудь, повеселишься, — продолжил главврач. — Найдёшь себе любимую пони и создашь с ней семью, — он легонько ткнул меня копытом в плечо. — Я замолвлю за тебя словечко, чтобы вам дали разрешение на заведение жеребёнка.

— Джейдан, — я его перебил. — Ты забыл? — задал я ему вопрос, он сильно удивился.

— О чём?

К моему горлу подступил ком, а внутри груди что-то заболело.

— Я бесплоден, — Джейдан ударил себя копытом по лбу, поняв, что он сделал только хуже. — Я, чёрт побери, идеальный актив для стойла, — я выругался в сторону.

Мой взгляд упал на мой бок, где находилась пешка, она меня раздражала, словно показывала всю мою незначительность, то, что я просто небольшая фигурка.

— Сегодня можешь не работать, — прервав мои раздумья, сказал Джейдан. — Потом тем более у тебя будет свой выходной день. — Он немного улыбнулся. — Сможешь отдохнуть и немного окрепнуть. — Его копыто опустилось мне на плечо. — Пожалуйста, больше не создавай сложных ситуаций. Тебе и, возможно, другим пони, от этого станет только хуже. — Он отошёл к двери. — В общем, как належишься на кровати, можешь идти к себе домой. Сегодня, думаю, не будет сложностей в медклинике. — Джейдан вышел из комнаты, и я остался один.

«И что теперь?» — я совершенно не знал, что мне делать. Казалось, моя душа покинула тело. «Разве можно как ни в чём не бывало жить дальше?» — вопросы продолжали занимать мою голову.

Когда я встал с кровати и начал выходить из медклиники, мне пришлось пройти через основную палату с пациентами. Они смотрели на меня провожающим взглядом. «Они тоже уже знают». В углу комнаты на кровати лежал Грандл, его кормили медсестры. Когда он увидел меня, то окликнул.

— Мистер Вист! — мне не хотелось подходить к нему, но я всё-таки сделал это.

— Что-то нужно? — я задал ему вопрос. Он немного смутился и погрустнел. Я понял, что он хочет сказать мне слова утешения. Они мне были не нужны, от них мне станет только хуже.

— Я… — Он смутился, подбирая слова. — Спасибо вам за то, что спасли мою жизнь. — Он сдерживался, чтобы не заплакать. — Я думал, что я умру. Мне казалось, что мне конец.

— Это моя обязанность, — сказал я и пошёл к выходу.

— Ещё раз вам спасибо! — крикнул мне вслед Грандл.

«Задача врача заключается в том, чтобы как можно дольше удерживать жизни в этом мире», — я вспомнил слова моего наставника. Это было в самом начале, когда я только получил должность врача.

Я двигался по коридору медленно, периодически пошатываясь. Со стороны я, скорее всего, напоминал ходячий труп. Я шёл бесцельно, движение ради движения. «Я останусь в стойле» — ещё пару дней назад я радовался этой мысли, а теперь мне как будто было всё равно.

Я подошёл вплотную к железной двери, это была мастерская. Видимо, маршрут был настолько отработан, что копыта сами меня сюда привели. Я зашёл внутрь, там никого не было. С помощью телекинеза я привычным мне действием поставил на стол снежный шар и выложил рядом с ним рабочие инструменты. Сев за стол, я продолжил чинить снежный шар. «Какой смысл?» — подумал я, но продолжил ремонтировать механизм. «Я не смогу ей его подарить». Внутри снежного шара что-то щёлкнуло, и я в удивлении уставился на него. «Получилось?» — я начал заводить механизм, и как только я это сделал, в мастерской заиграла красивая мелодия, без скрежета и помех. На моих глазах стали появляться слёзы, я упёрся копытом в лоб и закрыл глаза. Эмоции продолжали нарастать, и я не мог ничего с этим поделать. Через несколько секунд я уже буквально ревел, как вдруг меня кто-то обнял со спины. Глаза открылись, и я увидел перед собой оранжевые перья, это была Салли.

— Салли, — взахлёб сказал я. Она тоже плакала вместе со мной. — Ради чего мне жить?! — закричал я. — Чтобы до конца жизни лечить пони-шахтёров, а потом ждать, когда они снова ко мне придут? — Она ничего не ответила, просто прижалась ещё сильнее. — Моя жизнь и без того была пустой, а теперь от неё осталось только «существование».

Мастерскую заполнили звуки всхлипываний и мелодия снежного шара.

— Я идиот, Салли, — сказал я. — Мои действия повлияли на это. Я уверен. Если бы я вёл себя как все и просто придерживался общего «течения», то моя мама осталась бы в стойле. «Но я не мог иначе», — подумал я о себе. На меня снова напал приступ плача.

— Прости меня, — сказала Салли сквозь слёзы. Я посмотрел ей в лицо. — Я не смогла тебе ничем помочь тогда, когда Спайрус пытался тебя избить. — Я самая трусливая пони в стойле, — она вытерла нос копытом. — Я тоже хотела, чтобы Спайрус погиб, — мои глаза расширились от услышанных слов. — Но я знала, что это неправильно, поэтому остановила тебя.

— Спасибо, — сказал я. — Что не дала мне убить его. — Механизм снежного шара перестал проигрывать мелодию.

Салли сделала то, что хотела бы сделать моя мать – спасти от гибели. Ей руководили благие намерения.

Мы какое-то время сидели в тишине, после чего Салли отпустила меня и показала мне свой пип-бой.

— Не хочешь послушать музыку? — робко предложила Салли. — Сейчас даже самые новые песни Айвин Даст крутят по радио стойла. — Я смотрел на её пип-бой и долго думал, что мне ответить.

— Хорошо, — сказал я, и Салли немного улыбнулась.

Она нажала на несколько кнопок, и из пип-боя начала играть музыка. Это была грустная мелодия. Мы просто сидели и слушали её. Негативные эмоции понемногу отступали от меня, но горечь оставалась. Я вспомнил пони по имени Диджей Брут и её эфир. Меня передёрнуло, Салли обратила на это внимание, но промолчала. «Нет», — подумал я, — «Только не к ней».

— Салли, — сказал я.

— Да?

— Тебе нравится жить в Стойле? — задал я ей этот вопрос.

— Ну… — она задумалась и посмотрела куда-то в потолок. — Только когда у меня выходные и я делаю то, что я хочу и нравится.

— А что тебе нравится? — я продолжил задавать вопросы.

— Изобретать что-нибудь и летать, — сказала она, и её ушки от грусти опустились. — Правда, с полётами проблема. Летать мне, по сути, можно только в спортивном зале и в своей жилой комнате, но везде мало места.

— Не хочешь поиграть в шахматы? — спросил я пегаску.

— Давай, — радостно сказала Салли.

Я достал из седельной сумки шахматную доску и разложил на ней фигуры. Салли играла белыми фигурами. Я бы сказал, что она просто знает, как ходят фигуры, в остальном не было никакой стратегии.

— Блин, — сказала Салли.

— Что случилось? — спросил я.

— Я походила не той фигурой.

— Значит, сначала делаешь, а потом думаешь? — я немного улыбнулся.

— Ты говоришь прямо как мой отец и мой начальник, — возмущённо сказала она. «Значит, так и есть», — подумал я.

— Можно мне переходить?

— Нет, — коротко ответил я.

— Почему? — Она не унималась.

— Салли, я и так тебе поддаюсь, а ты просишь ещё и переходить, — ответил я.

— Ну пожалуйста, — Салли сделала как можно более жалобное лицо.

— Ладно, — сказал я.

Пегаска обрадовалась, быстро отодвинула пешку назад и походила конём, после чего я сразу же забрал его своим слоном. Глаза Салли широко раскрылись.

— Ты сама просила переходить, — сказал я, сдерживая смех.

— Ты специально это сделал, — она указала на меня копытом.

— Да, — коротко ответил я.

— Ладно, я и так справлюсь, — ответила Салли и продолжила играть.

Мы сыграли три игры, из которых я выиграл две, а в третью специально поддавался, чтобы победила Салли.

Приближался вечер, и пора уже было расходиться по своим жилым комнатам. Салли снова попыталась меня приободрить, после чего мы разошлись. Сначала я двигался в направлении своей жилой комнаты, но резко развернулся и пошёл в противоположную сторону. Я шёл к железной двери стойла, ведущей наружу. «Мне нужно всё обдумать», — подумал я. Мой шаг ускорился. «Если я выйду из неё?» — пролетела мысль, и я стал идти ещё быстрее. «Если я смогу найти свою мать?» — Я уже галопом бежал по коридору. «Если всё получится как надо?».

Передо мной появилась железная дверь, рядом с ней стоял офицер, но он не обращал на меня никакого внимания. Я смотрел на неё не отрываясь. С потолка упала холодная капля мне на шею, я содрогнулся от холода. «Если не получится?» — в голове появлялись иные варианты событий. «Вдруг я её не найду или она мертва?» — мой взгляд опустился в пол. «Если я там умру?».

Мир вокруг меня снова начал сгущаться и погружаться в пустоту. «Что меня здесь держит?» — внутренний диалог продолжался. «Ничего». «Что мне мешает уйти?» — ответ на этот вопрос я пытался найти дольше всего, но он оказался простым и очевидным: «Страх». Я пытался размышлять хладнокровно и рационально, не прибегая к эмоциям. «Если я останусь в стойле, то буду до конца своих дней лечить одних и тех же пони, которые в силу своей должности будут постоянно получать травмы». «Если выйду наружу, то могу просто умереть». Моё дыхание перехватило, когда я представил себе лучший исход: «Я смогу найти свою мать и выживу сам». «Прошло всего два дня с момента её ухода». «Я могу успеть!».

В темноте вокруг меня снова раздался неизвестный мне голос.

— «Сделай свой ход».

Мне стало холодно от новой, упавшей на меня капли, и пелена тьмы вокруг меня развеялась. Я развернулся и побежал в свою жилую комнату. Вера в лучший исход подстёгивала меня. Когда передо мной оказались двери моей жилой комнаты, я резко открыл их с помощью телекинеза и вбежал внутрь. «Я сделаю всё возможное», — я принялся собирать все необходимые вещи, которые могут помочь мне снаружи. «Я успею её найти, вдвоём у нас больше шансов на выживание». В седельную сумку полетели стимуляторы и кухонные ножи. Я открыл шкафчик рядом с холодильником и забрал оттуда две бутылки виски. «Они мне пригодятся, если умирать, то с алкоголем».

Когда я собрал все нужные вещи, то лёг спать. Сна не было ни в одном глазу, поэтому я выпил снотворное. Проснувшись, я выбежал из своей жилой комнаты и побежал к люку, ведущему на второй уровень стойла. Пони, рядом с которыми я пробегал, смотрели мне вслед. Офицеры, увидевшие, что я бегу в сторону люка, начинали бежать за мной следом и кричать. Они думали, что я пытаюсь пробраться на второй уровень. Оказавшись рядом с люком и двумя офицерами, которые охраняли его, я остановился. Офицеры насторожились, после чего за мной прибежало ещё пятеро. Они встали вокруг меня. Все пони, кто был рядом, смотрели на эту картину.

На моём лице появилась небольшая улыбка. Я развернулся вокруг своей оси, посмотрев на каждого офицера.

— Я доброволец.