По ту сторону гор

Глава 9

Полная тишина стояла в практически пустом доме. Все занавески были задёрнуты, а двери закрыты. Именно это и придавало ощущение пустоты жилищу.

— Мисти, открой! Я знаю, что ты там!— послышался звонкий и слегка раздраженный голос кобылки.

Около входной двери стояла Лайт с обеспокоенным выражением лица. Последние два часа она безжалостно штурмовала входную дверь в мой дом. И на это были причины. Я, к большому беспокойству своих друзей, спрятался у себя дома сразу, как меня выпустили из лазарета, четыре дня назад. Азур и Сильвер были недовольны моим поведением, но вошли в положение и дали мне время для скорби. Лайт же, с их решением, явно была не согласна…

У пегаски были другие планы.

— Мисти! Ты не выходил из дома уже четыре дня! Это уже становится нелепо! Я не позволю другу страдать в одиночку! Слушай… мы все опечалены смертью твоих родителей, но мы ведь твои друзья и должны быть рядом друг с другом, чтобы помочь тебе залечить душевные раны!

Как и ожидалось, Лайт не получила ответа и, сделав опечаленое лицо, повержено посмотрела в землю. Конечно, она и остальные старались поддерживать меня, как могли. И когда я всё ещё находился в больничной палатке, меня посетил практически весь город, чтобы выразить благодарность за избавление от «дракона» и посочувствовать утрате. Но, не смотря на это, сразу, как я переступил порог дома, я захлопнул дверь, прежде чем запереть её на все засовы.

— Клянусь, если он не выйдет, то я выбью эту чёртову дверь, — недовольно пробормотала Лайт себе под нос.

Ещё раз кинув оскорбительный взгляд на кусок древесины, который отделял пегаску от её страдающего друга, она развернулась и, уже собиралась пойти помочь с завалами в городе, но, остановившись, решила, что пока эта злополучная дверь не откроется, она будет ждать. И неважно, сколько времени это займёт! Хоть целую вечность!

Я лежал на диване в гостиной, наверное, уже целый день. Айси улетел по своим делам ещё до нападения, а поэтому мне никто не мешал. Со своего положения я разглядывал обеденный стол, пустой и безжизненный, как и всё в этом доме. Время от времени, мне казалось, что я мог видеть, как мама выходила из кухни с подносом горячих печений. Но через мгновение понимал, что это лишь выдумка моего воспалённого горем разума. Вместо этого, на полу, в гостиной, я мог разглядеть несколько пятен разных жидкостей, которые я пролил по неаккуратности.

Вскоре после того, как я вернулся домой, я просто начал есть все продовольственные запасы, пытаясь подавить печаль едой. Печенье на самом деле неплохо справилось с этой задачей, но, к сожалению, быстро закончилось. В то время, наесться мне казалось лучшей идеей.

Всей только имеющейся у меня силой воли, я заставил себя сползти с дивана и, взяв тряпку магией, начал оттирать то, что мог. К счастью, в доме не было ковров, так что пятна были не такой большой проблемой. Мне понадобилось около сорока минут непрерывной уборки только для того, чтобы оттереть пятна на полу. Однако, оставалась одна более насущная проблема — ужасный запах по всему дому. Решив, что стоит хотя бы проветрить дом, я распахнул окна, впустив свежий воздух внутрь.

В этот момент мой желудок заурчал, напоминая, что я не ел с тех пор, как закончил свой марафон опустошения кухни. Осмотрев все места, где предположительно могла сохраниться еда, я обнаружил, что они все пусты. С тяжёлым вздохом я смирился со своей судьбой. Если я не хотел голодать, мне нужно было выйти на улицу и купить еды. Может быть даже сходить и навестить друзей.

Подойдя к двери, я медленно открыл её своей магией. Яркий свет тут же ударил в мои глаза, заставив зажмуриться. В следующий момент в меня врезалось что-то тяжёлое, отбросив назад, в мою крепость одиночества.

Лайт широко зевнула. Её глаза были прикованы к проклятой двери, которая дразнила пони последние четыре дня. За этим куском оскорбительного дерева был её друг, которому было больно, а она ничего не могла поделать. Всё, что ей оставалось — это ждать на крыше соседнего дома и внимательно следить за своей целью, будто это могла чем-то помочь.

Несколько раз её посещала мысль ворваться в окно или снести дверь, но она сомневалась, что этот поступок кто-нибудь оценит. Конечно, она знала, что время залечит раны, а времени у Мисти будет предостаточно, но наличие друзей рядом должно значительно ускорить процесс.

Она открыла свою сумку с выпечкой, которую недавно испекла сама. После небольшого размышления, пегаска вытащила кусок яблочного пирога и начала неспешно жевать его. Взгляд вновь метнулся к входной двери Мисти. Лайт смотрела на неё с небольшой досадой. Кобылка была здесь уже почти целый день, а он всё ещё не выходил. Это уже начинало раздражать, и пони ещё раз задалась вопросом, не стоит ли выплеснуть скопившуюся злость на несчастной двери?

Пока Лайт размышляла о достоинствах очередного нападения, дверь приоткрылась, и она увидела серого единорога, который закрыл глаза, спасая их от ярких лучей солнца. Пегаска тут же бросила свой недоеденный пирог и со свистом спикировала вниз, чтобы крепко обнять своего друга. Несколько радостных слёз слетели с её очей, когда она почувствовала сопротивляющегося пони в своих объятиях.

— А?! Что?! Отпусти меня! — почувствовав, как меня беспощадно повалили на землю, я запротестовал, изо всех сил стараясь отбиться от неизвестного нападавшего.

— Никогда больше не делай ничего подобного, — прошептала мне на ухо резко притихшая Лайт. — Мы так волновались, когда ты перестал выходить из дома.

— Лайт? — настороженно, будто не веря своим ушам, спросил я.

— Кто же ещё глупый? — кобылка одарила меня нежной улыбкой, прижимаясь ко мне только сильнее.

— Не могла бы ты отпустить меня? Мне немного неудобно…— тихо проворчал я в ответ.

— Терпи. Ещё немного…

Я отказался от попыток освободиться, позволив подруге просто обнимать себя. На самом деле, я сам наслаждался теплом другого пони. Это казалось… освежающе. Через некоторое время пегаска всё же отпустила меня и, встав, предложила мне своё копыто. Не прошло и секунды, как мы оба поднялись, но Лайт неожиданно ударила меня по голове.

— Это за то, что заставил нас всех волноваться, — сказала она, когда я потирал место удара, непонимающе уставившись на кобылку.

— Думаю, я это заслужил…— вздохнув, признал я.

— На сам деле ты заслужил больше. Но мне жалко тебя бить…

До меня дошло, что пока я был занят, упиваясь жалостью и несправедливостью к собственной персоне, я совершенно забыл о своих друзьях и о том, что они наверняка сильно волнуются обо мне. В это время Лайт оглядела гостиную с выражением полного ужаса и отвращения.

— Мисти, здесь полный свинарник! И… чем это пахнет?

Пегаска закрыла нос копытом, пытаясь блокировать все нежелательные запахи, и осмотрела комнату на наличие всего, что могло так вонять. В глаза сразу бросились пятна на стенах и валяющийся мусор на полу. Вместо осмотра дома, подруга бросила взгляд на меня, пытаясь осмотреть получше.

— Ты выглядишь как дерьмо, — напрямую сказала она. — Давай, тебе срочно нужно вымыться!

Сказать, что я выглядел плохо, было огромным преуменьшением. С тех пор, как я заперся у себя дома, я совершенно забыл о своём теле. Мои грива и хвост были спутаны, шерсть сплошь покрыта пятнами, а перья на крыльях торчали во всех возможных направлениях. Если бы меня встретил тот, кто со мной не знаком, то несомненно, отнёс бы к бездомным или сумасшедшим.

— А ну пойдём! И даже не думай сопротивляться, я не приму отказ!— командирским тоном хмыкнула кобылка.

Я уже собирался возразить, но обнаружил, что меня безвольно тянут вперёд.

Я вздохнул, и закрыв глаза, полностью погрузился в речную воду. В нормальных условиях Лайт потащила бы меня в спа, но он, как и почти весь город, был сожжён пожаром, который, как я слышал, тушили не один день. Огонь совершенно не поддавался воде, из-за чего его устранение стало сложной задачей.

По пути на меня кидали множество удивлённых взглядов. Поскольку все в городе знают меня, то без сомнений удивлялись моему поросячьему виду. Поначалу я сопротивлялся, но насильно погрузившись в воду, понял, как это оказывается приятно.

— Итак, чем ты занимался всё это время? — спросила кобылка, нарушив тишину.

— В основном — свернулся в углу и жалел себя, — негромко ответил я, раздосадованный своим жалким поведением в последние дни.

— Ты же знаешь, что мы всегда будем рядом? — вздохнула она, пробегаясь глазами по речной поверхности и задерживаясь на мне. В глазах пегаски отразилась глубокая печаль.

— Ага… — пристыженно признался я, после чего снова наступила расслабляющая тишина.

Выйдя из реки, я почувствовал себя чистым и полным энергии. Разительный контраст с тем пони, который был тут всего час назад.

— Спасибо, мне это было нужно, — в конце концов признал я, робко улыбаясь.

— Не благодари. Ведь для этого и нужны друзья, — с широкой улыбкой кивнула Лайт.

От этих слов я почувствовал себя виноватым за то, как по лицемерному я себя вёл. Потеря всё ещё причиняла мне боль, но я определённо чувствовал себя лучше. А ведь всё, что для этого понадобилось, просто компания подруги.

После небольшой тишины мой желудок дал о себе знать, напоминая, что я не ел больше дня. Так как весь путь до реки меня практически тащили, я не смог остановиться, чтобы перекусить. Лайт это определённо заметила и предложила мне выпечку из своей сумки. Быстро съев всё, что кобылка носила с собой, мы начали возвращаться ко мне домой.

На ясном ночном небе висела полная луна. Вернувшись домой, мы принялись за уборку. Последние два часа Лайт бормотала проклятия, когда оттирала очередное пятно. После сегодняшнего дня я чувствовал себя намного лучше, что не ускользнуло от взгляда пегаски.

— Я вижу тебе лучше? — заинтересованно покрутилась она.

— Ага… спасибо.

— Не надо. — прервала меня Лайт. — Мы уже говорили об этом. Ведь именно так поступают друзья.

Я сомневался, что когда-нибудь забуду родителей и был абсолютно уверен, что часть боли останется навсегда со мной. Но пока рядом были мои друзья, я чувствовал, что могу быть счастливым, даже не смотря на утрату.

— Уже поздно. Но если хочешь, я могу и остаться, — предложила Лайт, по-видимому, всё еще беспокоясь за меня.

— Нет, спасибо. Думаю я достаточно отошёл от своего прежнего состояния.— постарался успокоить я подругу.

— Как скажешь. Но если снова станет плохо, не забывай, что мы будем рядом. Завтра я позову сюда остальных. — сказала кобылка, бросив на меня серьезный взгляд, а после бесшумно выскальзывая за дверь.

Моё лицо расплылось в улыбке. Я понимал, что чтобы не случилось, я всегда мог рассчитывать на поддержку своих друзей. Не смотря на то, что в конце мне всё равно придётся попрощаться с ними, но я чувствовал, что пока они рядом, мне не отделаться от них. Я наконец почувствовал себя впервые счастливым с тех пор, как получил известие о смерти родителей.