Принцесса и Кайзер

Глава 1

Флари Харт ударила рогом о железную раму кровати, слезы брызнули из ее глаз, и она застонала от боли. Но она не переставала, снова и снова опуская свой рог. Кольцо, водруженное на ее рог, словно не замечая череды ее попыток, оставалось неподвижным.

Старый пес рявкнул что-то на грубом наречии грифонов и взмахнул лапами в жесте, который выглядел бы успокаивающим, если бы он не исходил от существа, втрое больше самой принцессы.

— Я не говорю на твоем дурацком языке, — ругалась Флари сквозь слезы. — Говори на пранцузском, идиот! Или на аквилийском, мне все равно, на каком из них!

Пес фыркнул и позволил своим лапам бесполезно болтаться по бокам. Его униформа была на удивление простой: обычная коричневая куртка и брюки, с церемониальным мечом на одном бедре и кобурой на другом. Флари все еще была одета в свое розовое платье с оборками и высоким белым воротничком, хотя ее корона оставалась в спальне.

Аквелия была странным местом, единственной грифоньей страной, где пони и грифоны могли уживаться в относительной гармонии. Флари слышала истории о том, что восточное пограничье было охвачено огнем вражды между расами, но аквилийские монархи всегда защищали своих подданных пони. Даже когда началась революция, она не была разделена по расовому признаку; пони и грифоны вместе маршировали и сражались против своих братьев и сестер.

Аквелия обладала насыщенной историей: она была королевством, вассалом Империи Грифонов, республикой, восстановленным королевством, а затем, наконец, второй республикой. Республиканцы ранее окончательно закрепили перемены, обезглавив короля Дискрета и изгнав его дочь Вивьен на восток. Флари любила воображать, что Вивьен и ее тетушки сидят за одним столом в Речной Республике и брюзжат о своих правах и титулах.

Республиканцы настороженно отнеслись к ее отцу, когда он прибыл из Нью-Мейрленда, чтобы вступить в армию республики. Это вызвало значительные трудности, республиканцам свойственно было недоверие к монархам, что касалось и принцев без королевств. Шайнинг Армор проявил недюжинное упорство: поклялся защищать идеалы Республики, стал гражданином и даже отказался от своих притязаний на троны Кристальной Империи и Эквестрии, что потрясло мировоззрение молодой принцессы.

— Как ты мог? — набросилась она на него, услышав объявление по радио. Республиканцы не преминули воспользоваться такой отличной возможностью для пропаганды. — Мама верила в Империю всем своим сердцем. Хрустальные пони верили в вас! Что они подумают, когда услышат это? Когда мы вернемся в Империю...

— Мы никогда не вернемся, — тихо ответил Шайнинг Армор, поправляя пуговицы на своем синем кителе. Он был произведен в лейтенанты. Это был позор; ее отец командовал всей армией Кристальной Империи, миллионами пони, а республиканцы присвоили ему звание лейтенанта.

— Тетя Селестия и Луна восстанавливают флот в Новом Мейрленде. Они объявили о создании альянса свободных наций.

— И с кем же? — устало спросил Шайнинг.

— По радио об этом ничего не сказали.

— Потому что нет никакого альянса. Не осталось ни одной страны, у которой можно было бы просить помощь. — Шайнинг опустился на колени перед своей дочерью, чтобы посмотреть ей в глаза. Его собственные ледяные глаза были запавшими и вечно налитыми кровью. Он словно постарел на десятилетие за вдвое меньший срок. В его голубой гриве проглядывались несколько белых прядей в тон его шерсти.

— Флари, — начал Шайнинг, — в Новом Мейрленде нет ни живой силы, ни флота, ни снаряжения для отвоевания Эквестрии. Любой пони или грифон понимают это.

— Но ты бы мог помочь им, — Флари пыталась убедить своего отца.

— Я не буду помогать им вести заведомо провальную войну, — отмахнулся ее отец. — Не после того, как они бросили Твайлайт. Новый Мейрленд мог существовать в Грифонии только за счет помощи из метрополии.

Ее отец словно был пророком. Когда, всего три месяца спустя, Вингбардия вторглась в Новый Мейрленд, используя возвращение давно утраченных территорий как предлог, великая армия Селестии и Луны, намеревавшаяся отвоевать Эквестрию, рассыпалась за две недели, не выдержав натиска своенравного соседа. Сестры бежали на восток, бросив свою армию, где они и получили убежище в Речной Коалиции.

Неожиданно для всех, в возрасте девяти лет Флари Харт стала последним реальным претендентом на эквестрийский престол. Она боялась, что аквилийцы отнесутся к ней недоброжелательно: улицы Аквелии были усеяны плакатами, напоминающими жителям о жестокости монархов, о том, как монархические режимы одинаково угнетали и грифонов, и пони. Однако правительство не просило ее отказаться от короны, да и она сама не стала бы это делать, даже если бы отец попытался уговорить ее. У Флари Харт был долг перед всеми пони, и она собиралась выполнить этот долг до конца, так же как и ее мать.

Вместо этого произошло обратное. Аквилийцы были романтичной нацией, чем-то похожей на кристальных пони. Флари стала "Потерянной принцессой" и даже получила небольшую известность. Преданность ее отца своей семье и Республике также не осталась незамеченной и отразилась в виде повышения в звании до полковника. Шайнинг Армор не проронил ни слезинки на церемонии.

Последний раз ее отец плакал, когда узнал, что Кейденс осталась с Кристальным Сердцем во время их отступления. В тот момент он находился в полевом штабе в Радужных Водопадах, пытаясь координировать безнадежные очаги сопротивления против танковых кулаков противника, и никак не мог помочь своей жене. У него уже иссякли слезы, когда он узнал, что Селестия и Луна бежали из Кантерлота, оставив там Твайлайт. Однажды ночью в Мейнхэттене он поднял на сестрами-аликорнами щит и кричал на них. Ни Флари, ни находящиеся рядом солдаты не смогли разобрать его крики из-за действия заклинания.

Это была его последняя встреча с тетушками перед тем, как они бежали через океан. Он никогда не говорил, но Флари, даже в семь лет, понимала, что он бросил родину и отплыл с другими принцессами только для того, чтобы обеспечить безопасность своей дочери.

Флари все еще не забыла свое удивление, когда однажды рано утром он разбудил ее в их квартире в Нью-Мейрленде и повез через короткий канал на север, в Аквилийскую республику. Она едва проснулась, когда во вспышках нескольких камер перед ней оказалась симпатичная грифина и протянула ей коготь. Флари поняла, что это был президент Республики, только после завтрака.

Для изучения аквилийского к Флари был приставлен наставник — молодой грифон с черным оперением, который был крайне недоволен ее пранцузским акцентом. К его счастью, Флари смогла быстро заговорить на аквилийском. К несчастью, ему также пришлось заниматься с Шайнингом, который, несмотря на все усилия, все еще сохранял свой пранцузский акцент.

По сравнению с Нью-Мейрлендом это была спокойная жизнь. Флари, согласно аквилийским традициям, прятала свои огромные крылья в пышное платье, когда выходила на прогулку с отцом, а ее друзья, птенцы и жеребята новых офицеров Шайнинга, жаловались, что Флари слишком мила, чтобы быть злой королевой из “Тиранов и революционеров". Аквелия вела несколько коротких войн со своими соседями, а затем объявила о союзе с Республикой Грифонов и Торговой Федерацией Скайфола. В девять лет Флари Харт посмотрела на карту своего отца и спросила его, что происходит.

— Аквелия собирает союзников, чтобы противостоять Империи, — сказал Шайнинг, указывая пером на центр карты. — На севере Республика, Скайфол контролирует выход в океан, Аквелия находится на юге. Кайзер попался в ловушку, им придется сражаться на множестве фронтов.

— Ради чего они вообще сражаются?

— Ты же помнишь всю династию Гроверов, — вздохнул Шайнинг, — иначе мне придется выследить Санберста…

— Конечно, я помню! — соврала Флари. — Гровер Первый — мастер оружейный. Гровер Два до полусмерти избил тебя. Гровер Третий увеличил поборы. Гровер Четыре ел больше всех в мире. Гровер Пятый все еще наш земной повелитель.

(“I remember!” Flurry lied. “Grover One used his guns. Grover Two beat you black and blue. Grover Three made fees. Grover Four ate more. Grover Five is alive!”)

— Рифма устарела, — усмехнулся Шайнинг. — Гровер Пятый умер несколько лет назад. Его сын, Гровер Шестой, примерно твоего возраста.

Флари высунула язык и хихикнула. — Он хороший?

— Мы никогда не встречались с ним. Эквестрия никогда не соглашалась с Империей по поводу войны. Сейчас там правит регент, как Санберст, только гораздо строже и злее. — Шайнинг сделал паузу, постукивая копытом по полу.

— Значит, маленький кайзер делает все, что ему скажет регент?

— В его возрасте у него просто не остается выбора. — Шайнинг обвел пером половину континента. — Раньше Империя контролировала все эти земли, сразу после моего рождения началась большая война, и каждый грифон пытался урвать себе независимость. Регент говорит, что они по праву вернут эти страны в лоно Империи.

Флари прищурилась и долго разглядывала карту. Государство грифонов было бы размером с Эквестрию, если бы смогло вернуть все утраченные провинции. Она перевела взгляд на Эквестрию, раскрашенную черным цветом, что обозначало ее оккупацию чейнджлингами. Гегемония Чейнджлингов и ее владычица контролировали почти весь континент.

— Папа?

— Чего, дорогая?

— Ты же собираешься их остановить, правда?

— Я попытаюсь.

Всего несколько лет назад он бы гордо ответил, что сможет.

Шайнинг Армор действительно пытался. Когда началась война, его поставили командовать важным пунктом на передовой. Он не обнял ее на прощание и не обещал вернуться. Флари уловила достаточно отрывочных сообщений по радио из подвала, чтобы понять, что дела идут не очень хорошо, но она не стала говорить об этом другим жеребятам, укрывавшимся от артиллерии. Северяне были отброшены назад, флот действовал успешно, но у него закончилось топливо.

Однажды на улице раздался выстрел, взрослые взяли оружие и ушли, но никто так и не вернулся. Флари осталась с тремя своими подругами, среди которых она формально была главной, ведь она была самой старшей, а, к тому же, принцессой. Через четыре дня у них закончилась еда, и Флари решила, что ей нужно пойти проверить, не осталось ли чего съестного у соседей. Стрельба была очень громкой, но слышалась на расстоянии нескольких улиц. Флари догадалась, что основные бои уже закончились. Она надела свое пышное платье и оставила корону.

Во время поисков еды Флари Харт заметила несколько трупов на улице. Несмотря на все старания Санберста уберечь маленькую принцессу от ужасов войны, она видела мертвых пони во время отступления из Кристальной, но с погибшими грифонами она еще не сталкивалась. Она бросила на них беглый взгляд, прежде чем закрыть их глаза магией. Среди них не было ее знакомых.

На обратном пути Флари столкнулась с группой грифонов в незнакомой серой форме. Она прошла мимо них без проблем, пока одна из седельных сумок не соскользнула с крыла. Какой-то солдат заметил движение и закричал в ее сторону, а когда Флари обернулась и посмотрела на него, тот выглядел ликующим.

Молодой с золотистым оперением возбужденно лепетал во время приближения, говоря что-то на языке Герцланда. Флари никогда даже не пыталась учить этот язык, но она понимала, что несколько раз было произнесено ее имя. Флари подождала, пока грифон приблизится, и возвела вокруг себя ярко-синий щит.

— Прости, но я должна донести припасы моим друзьям, — сказала она на аквилийском.

Солдат растерянно смотрел на щит, а некоторые из его друзей смеялись над ним. Через некоторое время он постучал по щиту когтем. Щит заискрился и издал звук, похожий на перезвон музыкальной подвески после дуновения ветра.

Флари покачала головой и попыталась уйти, удерживая над собой щит. Солдат не собирался так ее отпускать и стукнул по щиту прикладом винтовки.

— Эй! — крикнула Флари через плечо. — Не делай так, мой рог разболелся из-за тебя. — Она снова отвернулась и продолжила свой путь по улице.

Раздался выстрел, и у Флари начал зудеть рог. Она вздохнула и обернулась: грифон опустил винтовку, свирепо смотря на Флари сквозь мерцания ее щита. Его друзья забежали ему за спину, злобно крича на него. Он, не оборачиваясь, что-то прорычал им и передернул затвор винтовки. Флари опустила щит, схватила его винтовку своей магией, выбросила обойму и разобрала винтовку, как показывал ей отец.

Она моргнула, и детали упали на землю. Группа надолго замерла, прежде чем один из них, пожилой грифон с давно седой головой, вышел вперед.

— Принцесса Флари Харт? — спросил он на аквилийском языке с сильным акцентом.

— Да, — ответила Флари, поднимая щит и отходя. Грифон последовал за ней на значительном расстоянии.

— Битва закончена. Не могли бы вы проследовать за нами?

— Нет, я несу припасы для моих друзей.

— Еда? — пожилой грифон выглядел задумчивым.

— Да.

— И много ли у вас еды?

Флари бросила взгляд на свои полупустые сумки, где не было достаточно даже для нее одной.

— Нет.

— Если мы предоставим вам еду, проследуете ли вы с нами?

— Вы спрашиваете, сдамся ли я, если вы поможете моим друзьям? — Она вздохнула.

Грифон замер и прекратил идти за ней, то ли от удивления, то ли ему нужно было немного времени, чтобы понять смысл ее слов.

— Вы никак не можете быть пленницей, — настаивал он, хлопая крыльями, чтобы догнать ее.

Это была ложь, и Флари вскоре почувствовала себя дурой из-за того, что не понимала таких очевидных вещей. После того как она привела их в свое убежище, ей вскоре надели подавитель магии на рог и засунули в неиспользуемую спальню где-то в оккупированной Аквиле.

«По крайней мере, мои друзья получили немного продуктов», размышляла Флари. Старый серый пес уже дожидался ее в спальне, и, похоже, был доволен тем, что Флари бродит вокруг; он беззаботно болтал на своем языке, пока Флари отвечала ему на аквилийском. Через несколько часов Флари начала колотить рогом о каркас кровати. Она могла бы расплавить кольцо, но это несло риск подрыва половины здания из-за перегрузки магии.

Она не имела ни малейшего представления о том, куда ей идти, даже если ей удастся сбежать. Старый пес оставил попытки поговорить с ней как раз в то время, когда в комнату вошла пара рыцарей-грифонов и обратилась к нему. Пес махнул Флари рукой, чтобы та последовала за ним за пределы комнаты.

Рыцари и алмазный пес вывели Флари во двор перед зданием парламента. Когда-то это был королевский дворец династии Дискретов, но республиканцы разместили здесь свой законодательный орган. Судя по беспорядочно свисающим с балконов знаменам, это здание вновь принадлежало последователям монархии. Только на этот раз знамена были желто-оранжевыми, с черным рельефным изображением гордого ревущего грифона — символа Империи Грифонов.

Перед дверями в центральный зал рыцарь в сияющих пластинчатых доспехах с голубым плюмажем развернулся лицом к Флари. Уперев когти в землю, он расправил крылья и поднял клюв к небу, выкрикивая нечленораздельную, но, кажется, величественную тираду на всю округу.

Старый пес за ее спиной рассмеялся, а грифон нахмурился под шлемом. Они обменялись несколькими грубыми словами, после чего грифон опустил крылья, бросил смущенный взгляд на Флари и махнул рукой солдатам, стоявшим перед дверями. Те распахнули их, и стражники пропустили Флари внутрь. По всему залу заседаний парламента, расставленные вдоль стен и между разбросанными столами, стояли вооруженные охранники. Все они бросали на аликорна настороженные взгляды.

Флари посмотрела на молодого грифона в непрактично тяжелой короне. Он сидел в кресле председателя парламента, одетый в простую белую рубашку и синие брюки, а на его клюве неуклюже покоились маленькие очки. Если бы не корона на его голове, Флари приняла бы его за студента. Грифон взглянул на нее в ответ, а затем поправил корону, которая норовила слезть с его головы из-за неподходящего размера. Рядом с ним стоял чрезвычайно древний грифон в красно-белой священнической мантии и махал дрожащим когтем фиолетовому пони в серой униформе.

— Флари Харт, принцесса Кристальной Империи и Эквестрии, — начал пони на аквилийском. — Вы стоите пред Гровером VI, кайзером Империи Грифонов, законным правителем Аквелии, Вингбардии, Пограничья и Севера.

«Они оставили мой титул», — подумала Флари. Она расправила крылья и согнула передние конечности в поклоне. — Я смиренно приветствую вас и молю о вашем милосердии, Кайзер, — ответила Флари на аквилийском.

Пони обратился к кайзеру на грубом герцландском, родном для него языке. Как только переводчик закончил свою фразу, кайзер ответил громким голосом, и взволнованная пони перевела фразу для Флари.

— Принцесса, вам не нужно умолять. Кайзер клянется, что вам не причинят вреда.

— Тогда я прошу вас сохранить жизни всем аквилийцам. Это добрый и честный народ, мои друзья всего лишь скрываются от вашей армии, они голодны, и у них нет родителей. Я боялась, что они отвергнут нас с отцом из-за наших корон, но они приняли нас как родных.

Пони перевел, но на этот раз ответил старый грифон. Когда-то его перья были рыжими, но с возрастом они стали почти белыми.

— Кайзер не желает зла своим подданным, несмотря на все их заблуждения. Кайзер обещает, что твоим друзьям предоставят еду; он также желает, чтобы ваш отец сдался и клянется, что ему не причинят вреда, — перевел пони.

— Мой отец мертв, — Флари закрыла глаза.

Молодой грифон выглядел растерянным, после того как услышал перевод последней фразы. Он обратился к старому священнику, стоящему рядом с ним, и они некоторое время разговаривали шепотом. Старый грифон заговорил, а пони перевел.

— Кайзер призывает вас не терять надежды. Полковник Шайнинг — свирепый боец, который доставил армии кайзера немало хлопот.

— Именно поэтому я знаю, что он мертв, — ответила Флари, глядя на маленького грифона. — Если бы он был жив, вы бы не сидели в этом кресле.

Крылья кайзера дернулись, и он опустил клюв. Старый грифон рядом с ним умел гораздо лучше скрывать свои эмоции. Пони с минуту смотрел то на принцессу, то на кайзера.

— Переводи, — потребовала Флари.

Пони запиналась, но говорила с кайзером на герцландском языке, низко опустив голову и подогнув передние лапы в знак мольбы. Старый грифон начал было сурово отвечать, но кайзер вскинул голову и резко отчитал священника. Грифон еще больше нахмурил брови, но вместо этого повернулся и позвал стражников, стоявших у двери. Он быстро обратился к пони.

— Кайзер и его регент, архонт Эрос VII, разделяют вашу скорбь, принцесса Флари. Борей забрал отца кайзера из этого мира также слишком рано. Но кайзер все же призывает вас не терять надежды, ведь его уважаемые друзья из Гегемонии Чейнджлингов принесли прекрасные новости. — Мордашка аквилийской пони кривилась во время этой речи, не в силах сохранить ровное выражение лица.

Флари Харт обернулась, когда двери снова распахнулись, и в них вошли два чейнджлинга. «Другого слова и не подберешь», — про себя фыркнула Флари. Тот, что шел спереди, был в феске и с орденами на груди, в чистом мундире, не видавшем ни дня боя. Другой, слегка прихрамывая, отставал от него и размазывал грязь по красному ковровому покрытию. Его мундир был помят, а на груди висело всего три медали.

Носящий феску чейнджлинг легко ухмыльнулся Флари, фиолетовые глаза улыбались от восторга. — Приветствую вас, Флари Харт! Я фельдмаршал Синовал из посольства чейнджлингов в великой Империи Грифонов, — заявил он на эквестрийском.

Он взмахнул крылом в сторону своего напарника.

— Это генерал Транкс, только что прибывший с фронта. Мы рады приветствовать вас, — Транкс коротко кивнул, но не стал смотреть принцессе в глаза.

Флари медленно вдохнула через нос, борясь с желанием ударить копытом по земле.

— Хотела бы я разделить твой энтузиазм, — солгала она на эквестрийском.

Синовал, очевидно, уловил ее ложь, но все равно опустил голову в знак скорби. — Нам жаль слышать такие вести о твоем отце. Он был выдающимся противником в Праведной Войне против Эквестрии, королева очень хотела увидеть его снова.

— Уверена, что она действительно хотела, — безразлично ответила Флари, успокаивая свои подрагивающие крылья.

Синовал воспринимал колкости Флари спокойно. — Королева Кризалис в своем великодушном милосердии даже позволила твоей дражайшей матери, Ми Аморе Кадензе, отправиться сюда, чтобы убедить твоего отца сдаться. Мы делаем тебе предложение. Вы можете вместе с матерью отправиться в Кристальный город и разделить ваши печали как семья. — Синовал снял фрезу и сверкнул своим рогом.

Кейденс появилась в дверях, ее сопровождал отряд егерей, который являлся одним из элитных подразделений чейнджлингов. Старый пес стоял позади нее, шаркая лапами и глядя по сторонам.

Флари помнила, как ее мать стояла перед Кристальным Сердцем, облаченная в специально изготовленную фиолетовую броню, зачарованную на защиту от попаданий снарядов крупного калибра. Она выглядела величественно, если бы ее глаза не были такими запавшими, когда она смотрела на светящееся Сердце.

«Моя семья или моя страна. Любовь — это смерть долга, Флари. Я всегда буду любить тебя, но я никогда не смогу оставить свой народ, не снова, не после стольких потерь».

Флари была слишком мала, чтобы понять смысл ее речи. Она безостановочно плакала во время долгого ночного, избегая бомбардировок, путешествия на восток, в Мейнхэттен. Когда ее отец сел на последний отплывающий корабль, она изо всех сил схватилась за его ноги. Он тоже плакал, но его слезы лились по Твайлайт.

Флари держалась за это воспоминание, когда увидела новую Кейденс, она была слишком чистой, слишком аккуратной. Ее пурпурно-золотистая грива была уложена в старую пушистую прическу, от которой ее мать отказалась после долгих ночей за письменным столом; крылья были причесаны, ни одно перышко не стояло колом. На основании ее рога крепилось простое черное кольцо, такое же, как у Флари.

На этой Кейденс не было никаких регалий, только простое фиолетовое платье. Когда она подошла к дочери, из ее правого глаза выкатилась одинокая слеза.

— Ох, мои Маленькие Крылышки, — начала она, используя ироничное прозвище, которое ее мать бережно употребляла наедине. — Я так скучала по тебе. Мое сердце разбивалось по тысяче раз на дню.

— Она была настолько разбита, что ни один чейнджлинг не мог к ней приблизиться, — добавил от себя Синовал. Второй чейнджлинг, Транкс, не стал смотреть Флари в глаза и отступил в сторону.

Флари крепче зажмурилась от воспоминаний. — Папы больше нет, — пробормотала она, пока ее глаза очень быстро наполнялись новыми слезами.

Кейденс позволила еще одной одинокой слезинке скатиться по своей мордочке.

— Я должна была быть здесь с Шайнингом. Он бы никогда не отправился на фронт, если бы мы снова были вместе. — Она остановилась в нескольких копытах от Флари и посмотрела на дочь. — Я видела, как его щит загораживал гавань от наступающих танков. Аквелия его не заслужила.

Флари посмотрела на егерей в противогазах, стоящих вокруг Кейденс, которая спокойно смотрела в ответ. — Мы думали, что ты умерла.

— Иногда я надеялась, чтобы это оказалось правдой. Королева Кризалис хотела изучить Сердце, и ей нужна была моя помощь. — Она бросила зловещий взгляд на стоящего справа егеря. — Мне постоянно приходится напоминать себе, что мой отказ приведет к страданиям нашего народа.

«Она говорит почти как моя мама», — подумала Флари. Она зашагала вперед на дрожащих копытах, перебирая ногами по ковру.

— Мама, мы можем пойти домой? — спросила она с ужасным отчаянием в голосе.

— Конечно, мои Маленькие Крылышки, — вздохнула Кейденс, и по ее мордочке скатилась еще одна слезинка.

Флари бросилась вперед и обняла мать. Последние объятия были затруднены пластинами доспехов и твердой сталью, что было крайне неуютно. Флари обхватила крыльями передние ноги Кейденс и прижалась к ее груди, размазывая сопли по платью. Маленький аликорн положила голову на подбородок Кейденс. Она была теплой и мягкой, как она и помнила.

Эти объятья были почти идеальны.

На рог Флари было надето антимагическое кольцо, но кончик рога всегда оставался острым. Когда ей было скучно, Флари с помощью крыльев поднимала в воздух свои старые рисунки и ловила их рогом. Однажды отец поймал ее за этим занятием; это был один из редких моментов, когда он по-настоящему смеялся.

Флари наклонилась и, фыркая, уперлась рогом в шею Кейденс.

В последний момент Кейденс сместилась, и рог пронзил ей челюсть. Флари почувствовала, как горячая кровь брызнула на ее кудри и потекла по рогу, что заставило ее улыбнуться. Комната заполнилась криками на герцландском языке. Кейденс прорычала команду егерям на том же языке, но крыльями Флари удерживала передние лапы Кейденс на месте достаточно долго, чтобы успеть хорошенько провернуть рог в ране, прежде чем в ее глазах вспыхнули звезды, а приклад винтовки разбил ей голову.

Когда зрение принцессы прояснилось, она поняла, что сидящее на ней существо — это старый пес, который выхватил свой крайне острый, совсем не церемониальный меч и рубил лежащего рядом с ней чейнджлинга.

Кейденс оторвала рукав своего платья и прижала его к морде с помощью магии, причем ее зеленой магии, похоже, совсем не мешало подавляющее кольцо на роге. Она злобно глянула на Флари и копытами оттолкнула перепуганного фельдмаршала. Второй член посольства прислонился к столу и выглядел скучающим. Несколько гриффонских рыцарей сражались с егерями у входа. Флари прислонила голову к земле, чтобы взглянуть на молодого кайзера и его регента снизу-вверх.

Юный грифон отбросил корону и сжался за столом. Старый регент стоял за его спиной и что-то приказывал рыцарю. Кайзер и принцесса встретились взглядами; очки грифона были висели над его клювом.

Флари усмехнулась, почувствовав во рту вкус крови. С огромной вероятностью это была чужая кровь.

Голубые глаза кайзера расширились, затем он собрался с духом и вскочил на стол, прокричав какую-то команду высоким, пронзительным голосом.

Удивительно, но стычка сразу же прекратилась. Старый пес так и остался стоять над Флари, но перестал рубить егеря, который медленно пополз к Кейденс и другим чейнджлингам. Фельдмаршал Синовал, чья феска теперь покоилась под углом, начал длинную тираду, все время указывая дырявым копытом то на пса, то на Флари. Аликорн решила, что речь идет о ней, но пес, казалось, был готов к насилию, и его задние лапы несколько раз дернулись во время речи.

В какой-то момент кайзер оборвал чейнджлинга на полуслове, что еще больше разъярило Кейденс, которая выплюнула зеленую кровавую слизь и пробормотала какое-то предупреждение. Старый священник, архонт Эрос, снова и снова взмахивал дрожащим когтем в сторону Кейденс, что-то умоляя и тихо говоря.

Флари наблюдала за перепалкой, выгнув шею и смотря из-за спины, попеременно бросая взгляд на чейнджлингов и на грифонов. Непонимание сути беседы привило ей мысль выучить герцландский. Кайзер бросил последний взгляд на лежащего аликорна, после чего обратился к старому архонту, который вздохнул и склонил голову в сторону чейнджлингов.

Чейнджлинги выглядели скорее разгневанными, чем успокоенными, а Кейденс выбежала из комнаты, ковыляя на трех ногах и прижимая к морде тряпки. Фельдмаршал Синовал и егеря последовали за ней, остановившись только для того, чтобы вытащить раненого, который оставлял за собой кровавый след на ковре.

Когда двери захлопнулись в порыве зеленой магии, генерал Транкс, грязный чейнджлинг, не последовавший за своим отрядом, привалился к столу и засмеялся низким чирикающим смехом. Через некоторое время вместе с ним засмеялся и старый пес, все еще возвышающийся над Флари. Пес посмотрел на Флари добрыми карими глазами, затем вложил в ножны свой окровавленный меч и протянул лапу, чтобы помочь ей подняться. Пони приняла ее и, спотыкаясь, встала на копыта.

Пес оглядел комнату, затем указал на один из столов делегатов и залаял. Аквилийская кобыла высунула свой рог из-за стола и выглядела смущенной. Она моргнула, когда кайзер обратился к ней, и повернулась к Флари.

— Кайзер поговорит с вами наедине, принцесса Флари. Пожалуйста, следуйте за Бенито.

Пес хлопнул большой лапой по ее крылу

Глава 2

Флари последовала за Бенито через боковую дверь, затем через несколько коридоров и рабочих комнат. В этой части королевского дворца солдат Империи становилось всё больше; Флари догадалась, что они находятся в западном крыле. После нескольких минут ходьбы Флари поняла, что они несколько раз проходили по одним и тем же коридорам, резко сворачивая на перекрестках, охраняемых рыцарями, и возвращаясь назад. Наконец, пес остановился у простой, никем не охраняемой деревянной двери и быстро ввел Флари внутрь.

Это была кладовая для обслуги дворца. Вдоль стен тянулись металлические полки, на которых лежали полотенца, чистящие спреи и запасная униформа. Бенито закрыл за собой дверь и встал сбоку, прислонившись к одной из полок. В комнате горела всего одна лампочка, которой не хватало для достаточного освещения помещения. Пес снова вытащил саблю, положил её на полку рядом с собой и вынул из кобуры пистолет. Здесь не было окон, и был только один выход. Он некоторое время осматривал полки, прежде чем критически взглянуть на Флари. Он указал на несколько полотенец на полке рядом с собой.

Флари поняла намек и стянула копытцами несколько полотенец. Она взмахнула крыльями и достала с одной из верхних полок кувшин с водой, открыла его зубами и вылила себе на голову, намочив окровавленные кудри и не обращая внимания на то, что оборки на воротнике её платья съехали. После нескольких мгновений быстрого расчесывания своей гривы и натыкания на кольцо-ингибитор она заговорила.

— Ты же понимаешь, что снятие кольца всё бы упростило? — сказала она по аквилийски, понимая, что Бенито не понимает её.

— Я забыл. Подойди сюда, — ответил пес, маня её к себе невооруженной лапой.

— Ты знаешь аквилийский? — Флари удивлённо моргнула.

— Немного. Я сижу с кайзером на уроках. Кайзер знает язык гораздо лучше.

— Я так и думала.

— Почему?

— Во время нашего разговора он отвечал слишком быстро, — сказала Флари, но лицо Бенито выражало недоумение. — Кайзер говорит слишком быстро, — упростила она свой ответ.

— Это плохо, — нахмурился Бенито. — Чейнджлинги узнают.

— Я думала, что вы дружите с чейнджлингами?

— Только с Транксом, — серьёзно ответил Бенито, затем он поднял бровь и посмотрел на неё, задавая вопрос. — Сколько лет пони?

— Десять.

— Кайзеру десять, — усмехнулся Бенито. — И он очень умный тоже.

Когда Флари приблизилась, он схватил кольцо на её роге и недолго вращал его то по часовой стрелке, то в обратную сторону. — Собака сделала кольцо, — сказал он, пока работал, — кольцо вредит пони. Используй магию пони, чтобы вредить пони. Трюк, чтобы отключить кольцо. — Он плавно снял кольцо с её рога.

— Как взлом сейфа, — ответила Флари, сверкнув рогом. Она глубоко вздохнула и почувствовала магию, окружающую всё вокруг неё. Поскольку Флари была единственным естественно рожденным аликорном в истории, её всю жизнь окружали учёные, желающие изучить её магию. Её мать публично отчитывала любого за попытки влезть в дела семьи, а Санберст никогда не давил на неё с целью изучить её магию, не после катастроф, произошедших в период её жеребячества. Её отец был ещё более активен в вопросах защиты семьи; однажды он бросил в тюрьму единорога за проникновение в Хрустальный дворец, а позже вынудил тётю Твайлайт лишить преступника учёной степени. После этого нипони не пытались изучать её способности, война заняла их всех.

У всех аликорнов был свой домен — нечто, что отличало их от всех остальных пони. Кейденс чувствовала любовь и отношения. Она использовала это для усиления Кристального сердца или частых высмеиваний Кризалис по радио, указывая на то, что пленные чейнджлинги никогда не чувствовали настоящей любви к своей королеве, только страх. Тётушка Твайлайт умела хранить дружбу, как семейную, так и военную, закалённую в невзгодах. У Селестии было солнце и свет, а у её сестры Луны — сны и луна.

Флари говорила всем, и даже своему отцу, что она ещё не уверена в своей способности. Это казалось естественным, ведь она была жеребенком.

Когда она посмотрела на пистолет Бенито, то поняла, что стреляли из него не в гневе, а по долгу службы. Она чувствовала, что он убивал и будет убивать снова ради кайзера. Она видела, как магия стекает с крови на меч, лежащий на полке, как новая кровь покрывает старые пятна. Бенито любил меч; это была часть его наследия. Флари знала, что псы Грифоньей империи хранят яростную верность кайзеру и чувствовала в клинке преданность поколений. Кровь рассказала ей историю.

— Ты убил чейнджлинга, напавшего на меня, — сказала Флари, отводя взгляд от меча.

— Нет. Жук ушёл с остальными. Хорошая броня, — посмеиваясь и глядя на меч, ответил Бенито.

— Он умрёт сегодня ночью.

Бенито выглядел растерянным, но быстрый стук в дверь не дал ему ответить. Он напрягся и схватил меч в одну лапу, держа во второй пистолет, направленный на дверь. Флари отступила назад, прислонившись к полке на противоположной стороне комнаты. Стук повторился трижды, прежде чем Бенито вздохнул и отбил удар прикладом пистолета.

Кайзер вошёл в комнату вместе со старым священником. Старшему из пары потребовалось время, чтобы разгладить свою простую мантию, в то время как кайзер всё ещё был без короны; его рубашка была не заправлена в брюки и помята, но маленькие очки были поправлены. Флари поняла, что она уже выше его, когда он остановился в нескольких копытах от неё.

В коридоре остались два рыцаря, которые не смогли войти из-за тесноты комнатки. Флари прижалась к задней полке, расправляя хвост и платье, когда старый грифон протиснулся за Бенито и встал рядом с кайзером. Когда Бенито закрыл дверь, Флари сверкнула рогом и создала правильный шар света для освещения комнаты. Жрец вздрогнул и что-то сказал Бенито, который ответил на это, скрестив лапы.

— Всё в порядке, — ответил молодой кайзер, глядя на Флари с румянцем на щеках. Грива Флари свободно свисала вокруг её головы, оставаясь мокрой.

— Я знаю только аквилийский, — начал Гровер с лёгким акцентом. — Я изучаю все языки своих подданных. Я не знаю эквестрийского.

— Это нормально, — кивнула Флари. Аквилийский кайзера отставал от уровня Флари.

— Я Гровер…

— Он кайзер Империи Грифонов Гровер VI, — оборвал его священник на аквилийском с сильным акцентом, — законный наследник земель Аквелии, Вингбардии, Клаудбьюри, Ведины и долины Эви. — Гровер окинул его твёрдым взглядом.

— Я Гровер, — кайзер вздохнул, — а это мой регент – Архонт Эрос.

— Моё имя Флари. Почему я в чулане?

— Чейнджлинги желают навредить тебе.

Флари фыркнула, — Это должно быть сюрпризом?

— Ты напала на свою мать, — вмешался в разговор Эрос.

— Моя мать мертва. Она осталась с Кристальным Сердцем, прикрывая Кристальный город от бомбардировщиков. — Она покачала головой. — Даже если бы она не умерла, Кризалис никогда бы не позволила ей отправиться сюда. Они всегда ненавидели друг друга.

Она посмотрела на Эроса, — Неужели я должна была на это купиться?

— Это не входило в наши планы, — старый грифон с усилием пожал крыльями. Они затряслись от усилия.

— Синовал и Транкс уже несколько лет являются советниками от Гегемонии, расквартированными у нас, Синовал представил Каданс незадолго до вашего приезда. — Он улыбнулся, — Я рад, что ты на это не купилась.

— Это было очевидно.

— Что создаёт проблему, — сказал Эрос. — Поскольку ты только что напала на королеву Кризалис.

Флари запрокинула голову и заржала от смеха, заставив Бенито подпрыгнуть и посмотреть на дверь. Флари расправила крылья и сбила с полок несколько вещей для уборки, снова рассмеявшись, увидев мрачное выражение лица архонта.

— Я не думала, что ты такой шутник, — сказала ему Флари, опустив крылья, — ты такой же смешной, когда говоришь на своём языке?

— Это правда, — огрызнулся Эрос. Гровер покраснел, глядя на её огромные крылья.

— Если они сказали, что моей матерью притворялась Кризалис, то они лгали. — Флари закатила глаза, — Она проводит всё время в этой дурацкой башне в Землях Чейнджлингов, пожирая кучу любви и толстея.

Гровер подавил смех, заметив свирепый взгляд Эроса.

— Генерал Транкс рассказал нам, — заявил Эрос, — это должно быть секретом, но он симпатизирует нашему кайзеру.

Флари почувствовала, как в животе у неё застыл ледяной ком.

— Она неожиданно прибыла на пристань Скайфола на севере, — продолжил Эрос, — и привезла с собой конвой егерей и свежие танки в подарок от посольства. — Архонт прищурился, — официально королева Кризалис всё ещё находится в Землях Чейнджлингов. Она прислала телеграмму, чтобы поздравить нас с завоеванием Аквелии. Через несколько дней в капитолии Грифенхейма состоится встреча, на которой посольство потребует передать тебя и твоего отца им.

Флари глубоко вдохнула через нос и закрыла глаза. Она обняла кобылу, которая почти наверняка убила её мать, её тётушку Твайлайт и уничтожила её дом. Она обманула и чуть не убила эту кобылу в одно мгновение. Флари не смогла сдержать улыбку, но лёд в животе остался.

— Я всегда слышала, что она плохо притворяется моей мамой, — отмахнулась Флари.

— Она прибыла сюда ради тебя и твоего отца, — подытожил Эрос. — Вингбардия отказалась от сотрудничества с чейнджлингами во время своего вторжения в Нью-Мейрленд, и сестры сбежали в Речную Республику. Я уверен, что Кризалис стремится поймать и их. Чудо, что она сохранила маскировку после того, как вы на неё напали. Наверное, она слишком горда, чтобы признать, что её чуть не убила кобылка.

Флари смотрела на светящуюся сферу, освещавшую комнату, и оценивала других существ в комнате. Она повторила свой первый вопрос, — Почему я нахожусь в чулане?

— Я попросил Бенито отвести тебя сюда, — ответил Гровер.

— Почему? — переспросила Флари.

— Потому что ты... — Гровер сделал паузу и в раздумье поднёс коготь к клюву. — Ты... под моим крылом? — неуверенно произнёс он. Флари покраснела, и её крылья затрепетали.

«Повезло, что я уже розовая», — подумала Флари.

— Кайзер имел в виду, что вы находитесь под его защитой, — вклинился Эрос, смутившись в развитии ситуации. — Так говорят в Герцланде. Вы молили о милости кайзера, и он пообещал вам безопасность. Чейнджлинги — наши гости, но они не будут уважать это.

— Они потребовали отдать вас им. Архонт Эрос выиграл немного времени, но вы должны уйти, — сказал Гровер. — Кризалис будет охотиться за вами, она очень зла. Мы не можем забрать тебя в Грифенхейм. — Гровер бросил на архонта язвительный взгляд. — Мне десять лет, а я всё ещё глупый птенец. Архонт убедит меня лишить тебя защиты, но ещё до этого ты сбежишь.

— Где сейчас Кризалис? — спросила Флари.

— В восточном крыле дворца с другими чейнджлингами, — он моргнул, когда рог Флари заискрился электрическими разрядами, затем он покачал головой. — Ты смогла удивить её, но сейчас она окружена своими лучшими охранниками.

— Она победила Селестию ещё до войны, во время свадьбы твоих родителей, — добавил Эрос.

— Это не такое уж большое достижение, — ответила на это Флари.

Архонт сглотнул, чтобы подавить смешок. — Даже если бы я поверил, что ты сможешь победить её, то формально она наш союзник. Мы обязаны защищать её даже от аликорна.

— Пожалуйста, — умолял Гровер, сцепив когти, — ты под моим крылом. Не пытайтесь бороться с ней.

Голубые, цвета льда, глаза Флари сошлись с ярко-голубыми глазами Гровера, а затем юная принцесса со вздохом развеяла искры, прыгающие вокруг её рога. — Мне нужно найти отца, — Флари сменила тактику, — я не хочу, чтобы его похоронили в какой-нибудь канаве.

— Твой отец защищал Фловену во время наступления. Она удерживала наши танки неделю, прежде чем рухнуть. От города остались одни руины; мы потеряли слишком много грифонов в уличных боях, — возразил Эрос. — Ни мы, ни аквилийцы, которых мы пленили, в том числе и президент Гудро, не уверены в том, что он мертв.

— В таком случае он бы уже пришёл за мной. Я найду своего отца. Вы не можете мне в этом отказать, — потребовала Флари.

— Послушай, — Эрос шагнул вперед в тесном пространстве и схватил её за голову. Его коготь больше не дрожал. — Если твой отец жив, то он бы хотел, чтобы ты сбежала. Если он уже мертв, то погиб, сражаясь против нас, и ты — последняя в своём роду. Мы не хотели его убивать, но он решил стать нашим врагом, — проворчал Эрос. — Он мог бы остаться здесь, с тобой.

— Любовь — это смерть долга. — Флари ответила, всё ещё схваченная в его когтях.

Эрос странно посмотрел на неё и убрал коготь. — Странное изречение, — заметил он. — Твоего отца?

— Моей матери.

— Странное высказывание для принцессы любви, — с сомнением ответил Эрос.

— Это было последним, что я услышала от неё перед тем, как я была отправлена на восток вместе с отступающими войсками.

Гровер шагнул вперед, выйдя в центр маленького чулана, и поднял коготь к светящейся сфере. Свет отразился от его очков.

— Принцесса Флари Харт, — начал он писклявым голосом. — Я клянусь, что ваш отец будет найден и похоронен с почестями. Он будет покоиться в Грифенхейме вместе с моим отцом, пока вы не вернёте себе свою империю, как это сделал я.

— Клятва Пинки? — спросила Флари.

— Что?

— Копыто на сердце, без лишних фраз, пирожок мне прямо в глаз, — Флари проделала все движения, насколько это было возможно в тесном пространстве. Через мгновение Гровер повторил за ней, запинаясь на непривычном аквилийском. Закончив, он улыбнулся ей.

— Странное обещание, — прокомментировал он.

— Нарушить его — самый быстрый способ потерять друга, — сказала Флари.

Ухо Бенито дернулось, и он на мгновение прислушался к двери, прежде чем покачать головой.

— Я горд быть вашим другом, принцесса Флари. — заявил Гровер, — Я выполню своё обещание.

— Хорошо, — кивнула Флари, — Как мне выбраться отсюда и куда мне идти?

— Из гавани выходит несколько конвоев – добровольцы из Речной Республики возвращаются в Речные Земли, — объяснил Эрос. — Они сражались за Аквелию, но не хотят начинать с нами настоящую войну, — ворчал он. — Бенито отведёт тебя.

— Я не хочу войны с востоком. Вы можете отправляться к своим тётушкам, — сказал Гровер. — Мы отправим сообщение в Речную Республику, как только вы окажетесь на корабле.

— Нет, — тут же ответила Флари. — Я не хочу их видеть.

— Почему нет? — зубоскалил Эрос.

— Они ушли.

— Ты сказал то же самое, — рассмеялся Гровер, смотря на архонта.

Бенито сказал что-то на герцландском, и Гровер кивнул, к вящему раздражению архонта.

— В Нова Грифонию отправляется корабль с добровольцами и беженцами, но мы настроены враждебно по отношению к ним, — нехотя сказал Эрос.

— Я запрещаю нашим кораблям нападать, — вклинился Гровер. — Грифоны могут уходить, если хотят; я не причиню своим подданным ещё больше вреда. — Кайзер неловко прочистил горло, — к тому же, наши лодки не очень хороши.

— Мой кайзер, мы уже обсуждали это, — взмолился Эрос.

Регент и его подопечный тихонько спорили на герцландском, пока Флари размышляла.

Нова-Грифония находилась к северу от Эквестрии и от Кристальной империи. Это был последний бастион надежды на континенте; все остальные страны континента уже покорились Кризалис. Некоторые пони бежали на север во время хаотического отступления, пытаясь опередить танки Гегемонии. Республика Нова Грифония официально сохраняла нейтралитет во время войны, но принимала всех беженцев, которые пробирались через границу.

— Кризалис всё ещё не напала на них? — спросила Флари, останавливая спор.

— Мы не знаем почему, видимо, она испытывает какие-то проблемы в Эквестрии, — ответил Эрос.

— Танки, которые они только что привезли, не так хороши, как тот, который Кризалис подарила мне на день рождения несколько лет назад, — добавил Гровер. — Транкс научил меня управлять им. Эти новые танки выглядят дешево.

— Я хочу отправиться в Нова Грифонию, — кивнула Флари.

Эрос посмотрел на неё с неодобрением, как обычно смотрел на неё отец. — У вас там есть друзья, принцесса?

— Да, кристальные пони отправились туда во время отступления, — солгала Флари. Конвой Санберста остался позади, вместе с дюжиной других грузовиков. «Возможно, он добрался до границы», — оправдывала себя Флари.

Эрос сузил глаза, а Гровер сцепил когти. Он быстро заговорил с Бенито по-герцландски, затем повернулся к Флари.

— Бенито отведёт вас в доки. Вы сядете на корабль до Нова Грифонии. Вы можете доверять Бенито.

— Могу, — подтвердила Флари.

— Бенито даст тебе денег. Ты сможешь найти своих друзей в Нова Грифонии, — продолжал Гровер.

— Твой аквилийский хорош. На расстоянии ты можешь сойти за местного пони. Ты можешь скрыть свои крылья с помощью магии? — спросил Эрос.

— Нет, — ответила Флари и с помощью своей магии взяла с одной из полок форму, а затем отбросила её. Она продолжала рыться на полках, пока не нашла одежду, сшитую для пони.

Это был довольно скромный и непритязательный синий комбинезон, предназначенный для уборщиц. Не обращая внимания на зрителей, Флари сорвала платье с помощью магии и надела комбинезон.

Бенито, Гровер и Эрос резко отвернулись, прокашлявшись.

— Очевидно, никто из вас не был в Эквестрии, — проворчала Флари себе под нос.

Флари пришлось наполовину закатать рукава, но причудливый рост аликорна и большие крылья в конце концов принесли ей пользу: комбинезон облегал её достаточно, чтобы сойти за подростка. Её крылья подергивались, засунутые внутрь комбинезона, но она много практиковалась в том, чтобы держать их неподвижными под накрахмаленными платьями. Она прочистила горло, и Гровер с архонтом обернулись, подавая знак Бенито выйти в коридор с оружием наизготовку.

Гровер всё ещё краснел, глядя на Флари, чья грива за время их разговора превратилась в слипшийся комок волос. Она совсем не походила на принцессу, но и он не слишком походил на кайзера.

— Д-доброй дороги, принцесса Флари Харт, — заикаясь произнёс кайзер, — надеюсь, однажды мы встретимся в Нова Грифонии.

— Спасибо вам, кайзер Гровер. Желаю и вам удачи.

Бенито просунул голову в дверь и на ломаном аквелийском позвал Флари.

Флари и Гровер кивнули друг другу, когда она прошла мимо его покрасневшего клюва. Архонт посмотрел на неё сверху вниз, когда она проходила мимо него. Он открыл клюв, чтобы что-то сказать, но снова закрыл его. Когда она вышла, он наконец сказал, — Я буду молиться за вашу безопасность, принцесса.

Флари улыбнулась в ответ и ушла.

Бенито несколько часов вёл её по улицам, минуя блокпосты и по возможности сворачивая в боковые переулки. Видимо, он был достаточно известен, чтобы его не допрашивали, и время от времени приказывал солдатам Рейха допросить следующих за парой пони или грифонов. Флари не была уверена, что это были подменыши, но Бенито никогда не задерживался, чтобы проверить.

На пристани собралась огромная толпа, и солдаты Рейха были явно перегружены, пытаясь удержать аквилийцев под контролем. Бенито протискивался сквозь толпу, а Флари следовала за ним. Его уши были прижаты, так как пес постоянно оглядывался на замаскированного аликорна, следовавшего за ним. В первых рядах толпы он схватил солдата за шлем и что-то рявкнул ему в лицо. Грифон заикался в ответ, а Бенито схватил Флари за рог и потащил её к пирсу, пробиваясь сквозь толпу с эскортом солдат.

Они остановились у перил в конце пирса, среди толпы пони и грифонов с сумками. Бенито указал на корабль, плывущий вдаль. Флари узнала флаг Новой Грифонии — коготь грифона на пурпурном фоне.

— Корабль Нова Грифонии, — сказал он по-аквилийски.

— Я умею летать, — ответила Флари. Она облокотилась на перила и начала расстёгивать молнию на комбинезоне.

Бенито начал было отвечать, но тут его ухо дернулось, и он резко обернулся. Одним плавным движением он снял пистолет с предохранителя, засунул его под голову кобылы-единорога и спустил курок. Пистолет единорога выпал из её зеленого телекинеза, а толпа закричала и бросилась прочь.

— Лети! — рявкнул Бенито через плечо. Свободной рукой он выхватил меч.

Флари взлетела. Вспышкой магии она сорвала с себя комбинезон и полетела к кораблю, крутясь штопором, чтобы отбросить пули, а потом резко рухнула на палубу старого парохода, переполненного ранеными и разъярёнными грифонами. Она была совершенно голой, её пурпурно-синяя грива представляла собой развевающийся на ветру беспорядок, а денег от Бенито она не получила.

Один грифон с повязкой на глазу направил на неё винтовку. На кормовой палубе собралась толпа, чтобы посмотреть, как она летит к ним, в то время как в доках начались беспорядки. С берега раздалось ещё несколько выстрелов.

— Стой на месте и лети назад, — прорычал он на эквестрийском.

— Я могу или стоять, или лететь назад, идиот. Я не могу сделать и то, и другое, — ответила Флари на эквестрийском языке, вызвав настороженные смешки толпы.

— Кобылка, считаешь себя юмористкой? — ответил грифон. На нём была грязная камуфлированная куртка поверх перевязанного крыла.

— Нет, — сказала Флари, расправляя крылья и пуская по рогу волну электричества. — Я принцесса Флари Харт, наследница Кристальной империи и Эквестрии.

— Вот это забавно, — рассмеялся грифон и опустил винтовку. — Ни одной, ни другой больше нету, кобылка. Никому больше нет до них дела.

Флари стояла, не обращая внимания на то, что грифон продолжает смеяться над ней, даже когда толпа присоединилась к насмешкам над растрепанной и голой кобылкой, даже когда на её глаза навернулись слезы, даже когда она поняла, что стала последней из своей семьи, за исключением двух древних сестер, находящихся в другом конце мира.

Флари гордо стояла на палубе незнакомого корабля, направлявшегося в чужую страну, в окружении поверженных и усталых грифонов. Наконец-то она поняла, почему её отец отбросил свою корону.

— Принцесса Флари?

Сквозь разрозненный смех толпы пробился одинокий голос.

Сквозь толпу протиснулся кристальный пони. — Я слышал, тебя убили, — молодой жеребец смотрел на неё с благоговением.

— Принцесса? — между двумя грифонами появилась ещё одна кристальная пони, кобыла с раненой передней ногой. Пара перестала смеяться.

Справа от неё приземлился бэтпони, зажав винтовку между двумя копытами. — Я думал, тебя захватили чейнджлинги, — сказал он.

— Грифоны, — ответила Флари, моргая, чтобы избавиться от слез. — Я сбежала. Я нарядилась в робу уборщицы, чтобы спрятать свои крылья. Толпа зашумела на разных языках, только половину из которых Флари могла распознать.

Мимо пронёсся единорог — кобыла в потрёпанной эквестрийской форме с запавшими серыми глазами. Она недоверчиво посмотрела на Флари, а затем осветила свой рог серым всплеском магии. Пистолет на поясе кобылы был уже зажат в кобуре.

Толпа затихла. Без слов кобыла провела рогом по аликорну. Флари почувствовала, как по ней пробежала магия, и узнала заклинание.

— Это заклинание сделала тётушка Твайлайт. Я никогда не могла его разгадать. Санберст сказал мне, что если я ошибусь, то могу заставить взорваться какого-нибудь бедного пони или чейнджлинга. — Флари улыбнулась ей.

Сероглазая единорожка ещё мгновение смотрела на неё, а пони вокруг неё обменивались неуверенными взглядами.

Затем она опустилась на колени. — Принцесса Флари Харт.

Ещё две кристальные пони протиснулись сквозь толпу и остановились перед Флари со слезами на глазах.

— Принцесса! — воскликнули они вместе и опустились на колени как один.

Грифина в синей аквилийской форме выскочила вперёд, отбросив одноглазого грифона в сторону. — Малышка Флари, — прокричала она по-аквилийски, — я служила под началом твоего отца!

— Мы бы никогда не спаслись, если бы не его магия. — другой грифон подошёл к принцессе.

Оба грифона поклонились, в аквилийской манере прижав когти к сердцу.

— Принцесса, — пегас шагнул вперёд и заговорил на французском. — Я видел вашего отца во Фловене. Во всей армии не было более умелого единорога. — Он согнул передние ноги в замысловатом поклоне.

— Принцесса Флари, — бэтпони опустил винтовку на землю и склонил голову. . Флари вспомнила, как бэтпони из Ночной стражи делала то же самое для принцессы Луны.

Одноглазого грифона, который смеялся над ней, оттеснили назад, когда все больше пони и грифонов пробились вперед. Флари могла только смотреть, как дюжина, потом две дюжины, потом все больше и больше существ сталкиваются с ней с шоком на лицах и слезами на глазах.

Справа от нее опустился на колени земной пони в экспедиционном наряде Нью-Мейрленда. —  Я должен был пойти с твоим отцом, когда он уезжал.

Флари увидела, как раненая кристаллическая кобыла вздрогнула, опустившись на колени, и заплакала. — Я пришла сражаться за твоего отца, но опоздала, — всхлипывала она. — Пожалуйста, простите меня, принцесса! — Она ждала, что ответит ей Флари.

Все они ждали ее ответа.

Флари оглядела толпу. Эквестрийские и кристальные мундиры смешивались с аквелийском и нова-грифонскими. «Это корабль неудачников», подумала Флари, «бегущие от еще одной проигранной войны». Нова Грифония ненадолго станет их убежищем, ее конец приближается, будь то Рейх или Гегемония.

Флари Харт было почти одиннадцать лет. Она хотела улететь, вернуться к матери, отцу и кристальному замку. Она хотела проснуться в своей кровати в Империи и накричать на тетю Луну за то, что та навеяла ей такой плохой сон. Она хотела вернуться к Гроверу и посмотреть, сможет ли она снова заставить его покраснеть. Она хотела, чтобы тетушка Твайлайт прочитала ей еще одну сказку на ночь.

Флари Харт закрыла глаза и вздохнула. Она не могла сделать ничего из этого. А ее подданные нуждались в ней.

— Пока я жива, Кристальная империя не потеряна, — сказала она, усиливая свой голос заклинанием, также как делала ее мать.

— Я знаю, что вы устали, я знаю, что вы ранены, —  Флари посмотрела на раненую Кристальную кобылу и взмахом магии поставила ее на копыта. —  Но пока ты жива, Кристальная империя не потеряна.

—  Принцесса, — всхлипнула кобыла.

— Пока ты жива, Эквестрия не потеряна, — Флари посмотрела на сероглазую кобылу, потом на бэтпони.

— Принцесса! —  Все пони вокруг нее воскликнули.

— Пока вы живы, Аквелия не потеряна, —  Флари посмотрела на двух грифонов и заговорила на аквелийском.

— Принцесса! —  Грифоны в толпе поддержали крик. Это было единственное слово, которое знали все, независимо от языка.

— Пока ты жива, Нью-Мейрленд не потерян, — улыбнулась Флари земной пони, хлопая крыльями и поднимаясь на дыбы.

— Принцесса! — толпа закричала в унисон.

— Пока мы живем, мы не проиграли! — Флари крикнула по-эквестрийски. Ее голос эхом разнесся по палубе.

— ПРИНЦЕССА!

— ПРИНЦЕССА!

— ПРИНЦЕССА!

Толпа ревела до тех пор, пока на палубу не вышел капитан, чтобы разобраться в ситуации. Флари Харт получила свою каюту.

Она навзрыд рыдала в ней каждую ночь, пока корабль не причалил в Уэтере, столице Нова Грифонии.

Глава 3

Прошло три дня, прежде чем старый пароход вошел в порт Уэтера, столицы Нова Грифонии. Капитан, пожилой коричневый грифон по имени Хейс, всю дорогу был очень любезен с Флари.

Вовремя ужина в его каюте Флари поняла, что он до ужаса боится ее. Все дело было в его глазах: они следили за ее рогом, а не смотрели в глаза принцессы. Флари помнила, что примерно так же на нее смотрели горничные и слуги в Кристальной Империи после того, как она своим жеребячьим плачем разрушила Кристальное Сердце. Ее родители расширили штат прислуги после того, как кристальные пони начали отвоевывать Замерзший Север, но Флари могла узнать старых сотрудников по тому, как они смотрели на нее.

Капитан Хейс смотрел на нее точно так же, и у него были веские причины поступать так. Когда новость о ее прибытии на корабль распространилась, на борту оказалось почти две сотни вооруженных ветеранов, готовых поддержать принцессу. Они превосходили по численности его собственную команду. Кристальные пони, эквестрийцы и беженцы из Нью Мейрленда поклялись ей в верности на палубе корабля. К ним присоединились несколько десятков аквилийских грифонов — преданность Шайнингу оказалась сильнее верности поверженной республике. Корабль рисковал вызвать серьезный дипломатический кризис по прибытию в Уэтер.

Нова Грифония принимала всех беженцев, которые пробирались через границу, придерживаясь нейтралитета во время Великой войны, но они никогда не рассматривали вариант принятия принцессы. Когда Флари было пять лет, губернатор колонии был убит возле своего дома, а страна в итоге почти пала от военного переворота. К тому времени как ситуация стабилизировалась и Нова Грифония превратилась в республику, исход войны для Эквестрии и Кристальной Империи был почти предрешен. Новоизбранный президент заявил ее матери, что они слишком слабы и не готовы помочь в войне с Кризалис. Вероятно, это было правдой.

Нова Грифония никогда не предлагала предоставить принцессам убежище, и нипони не просил их об этом. Однако сотни тысяч пони не успели добраться до эвакуационных кораблей в Нью-Мейрленд и им пришлось бежать на север к границе, устраивая гонку с танками Кризалис. В итоге в Нова Грифонии образовалась значительная диаспора пони, что до предела напрягло ее и без того слабую экономику.

В ночь перед тем, как корабль достиг Уэтера, пара бэтпони улетела вперед, а Флари легла спать, оставив двух кристальных пони охранять ее комнату. На следующее утро Флари Харт стояла на палубе рядом с подавленным капитаном Хейсом и смотрела на ликующую толпу из десяти тысяч разномастных пони на причале.

Все они были вооружены.

Большинство пони пересекало границу, неся с собой личное оружие, а президент Нова Грифонии Тритон Блэкпик не пытался разобраться с этим, считая, что дополнительное вооружение может сыграть важную роль в случае вторжения Рейха или Гегемонии. Президент Блэкпик встретил корабль в доке, чтобы лично переговорить с Флари. Судя по тому, как он постоянно поправлял когтем воротник своей коричневой рубашки, он жалел, что разрешил пони оставить оружие.

У Флари не было ни короны, ни родителей, ни даже опекуна. Зато у Флари была целая армия ликующих пони, которых несомненно разгневает ее высылка из страны. Сероглазая кобыла, лейтенант Эквестрийской армии, Дасти Марк поговорила с Блэкпиком, и они смогли прийти к компромиссу: Флари признавалась несовершеннолетней беженкой, но официально ее статус принцессы не подтверждался. Президент стоял с Флари на палубе и пожимал ей копыто под одобрительные возгласы толпы пони, которые топали копытами в знак приветствия.

Флари не стала упоминать, что последний президент, который пожал ей копыто, был свергнут армией захватчиков.

Вскоре после этого Торакс нашел ее на пристани, чейнджлинг использовал облик Кристал Хуфа, который он носил во время их первой встречи. Флари едва не проткнула его своим рогом, пока не вспомнила, что ей нужно попросить единорога проверить его личность. Лейтенант Дасти просканировала и развеяла иллюзию, обнажив настоящий облик чейнджлинга, корчившегося под воздействием магии, прежде чем кивнуть принцессе.

— Да, это мой сосед Торакс, — Дасти мрачно улыбнулась ему и закинула винтовку себе на бок. — Наша принцесса быстро соображает, — прокомментировала она собравшейся толпе. Некоторые из них настороженно смотрели на чейнджлинга, но большинство улыбались.

— Мне очень жаль, Торакс, — призналась Флари и обняла его, прежде чем отпустить из телекинетической хватки.

— Нет-нет, осторожность никогда не бывает лишней, — сказал Торакс, обнимая ее в ответ. Он заметно сбросил вес и казался еще более худым и тонким, чем был до этого; дырки на его лапах стали значительно заметнее, как и острые клыки в узкой морде. Во время войны Торакс вел радиопередачи с Кейденс, призывая своих собратьев-чейнджлингов дезертировать и принять дружбу и гармонию. Во время эвакуации он был с Санберстом.

Флари даже не подозревала, что он жив.

Принцесса Флари Харт выполнила свой долг: поприветствовала ликующую толпу и вежливо попросила их разойтись, как просил Блэкпик, пообещав снова обратиться к ним по радио. Она последовала за Тораксом, Дасти и несколькими десятками пони-ветеранов через доки к небольшому тесному гетто в Уэтере.

Здания были сделаны из некрашеного бруса и неудобно сгруппированы друг с другом. Здесь не было и следа традиционной для грифонов открытой архитектуры; все строилось быстро и максимально дешево. Пони радостно приветствовали принцессу на улице, когда мимо проходила ее разношерстная охрана. Большинство пони были голыми, как и она, или носили старую сшитую одежду. Перед ними остановился жеребенок в старом мешке, а затем его подхватил чрезмерно извиняющийся жеребец в плохо сшитом костюме, предназначенном для грифонов.

— Есть несколько десятков поселений, в основном в горах на западе или у эквестрийской границы, — пояснила Дасти, и Торакс согласно кивнул. — Грифоны хотят получить наше оружие, чтобы мы сражались за них, но они не могут обеспечить нас нормальным жильем. Да и работы здесь не хватает. Те, у кого есть работа, —  Дасти скорчила гримасу, —  устроились на оружейные заводы Тритона на побережье или в шахты в горах.

— Речь же идет о президенте? Президенте Тритоне Блэкпике? — спросила Флари.

— Как ты думаешь он был избран? — Дасти фыркнула, — Он один из немногих, кто дает нам работу. За него голосуют несколько сотен тысяч пони. — Дасти, Торакс и Флари подошли к трехэтажному дому с протекающими окнами и облупившейся краской на двери. Дасти похлопала по винтовке на боку, когда пара вооруженных пони открыла им входные двери.

— Я сделаю обход и снова увеличу число охранников. Ты пока обсуди это со своими лингами. — Лейтенант обратилась к Тораксу.

(Чейнджлинг – ‘линг)

— Они уже готовы и расставлены на позиции, — ответил Торакс. Он повел Флари вверх по лестнице мимо трех единорогов с зелеными глазами, которые только кивнули ей. Флари напряглась, но спокойное поведение Торакса ее успокоило. Он привел ее к квартире 206, но цифра «6» висела вверх ногами. Флари вернула ее в исходное положение и прикрепила с помощью клеящего заклинания.

— Твоя помощь пригодится в починке ножек табуретки на кухне, — усмехнулся Торакс, ведя ее внутрь.

Квартира состояла из трех комнат, на кухне стояла пустая плита, рядом —  захламленный стол, у грязного окна стоял изношенный фиолетовый диван, а вокруг стола были шатающиеся табуреты. Флари мгновенно оценила обстановку.

Здесь было не так плохо, как в разрушенных бомбардировками домах.

Она присела на табурет и наложила на ножку ремонтное заклинание. Стул все еще шатался, но в этот раз причина была в чрезмерной длине ножки. Она вздохнула и отбросила свои фиолетово-синие локоны. Торакс сел напротив нее на свой собственный табурет. Он смотрел поверх ее головы на дверь, ожидая. В коридоре послышалось движение, и раздался короткий свист. Торакс прочирикал что-то в ответ.

— Мы здесь в безопасности? — спросила Флари.

— Конечно, — ответил Торакс. — Тебе нужно что-то забрать с корабля?

— Нет, я улетела в спешке. Солдаты Империи поймали меня и собирались передать чейнджлингами. Я сбежала и долетела с доков до корабля.

Улыбка Торакса дрогнула, — Пожалуйста, принцесса, здесь вам не нужно лгать, — медленно произнес он.

— Тебе также не нужно обманывать меня, — Флари ответила на его взгляд.

Торакс первым отвел взгляд.

— Я здесь в безопасности? —  повторила Флари.

— Нет, но здесь, в Уэтере, ты в большей безопасности, чем в любом из приграничных городов. Это гетто — самый древний и самый многолюдный район пони. Кризалис может послать ударную группу в приграничное поселение, но она не сможет попасть в Уэтер, не начав войну. Она знает, что я здесь и что я помогаю грифонам следить за инфильтраторами.

— Вы работаете на правительство и живете здесь? —  Флари оглядела убранство комнаты.

— Это самая большая комната в здании, — ответил Торакс.

Мордочка Флари скривилась от стыда, и она нервно завиляла хвостом. — Прости, Торакс. Папа думал, что ты погиб вместе с Санберстом.

—  Грузовик Санберста обстреляли с воздуха, и нам пришлось продолжить путь без него, —   вздохнул Торакс. — В итоге я повел несколько сотен пони на север вместе с дезертировавшими чейнджлингами. Мы едва успели пересечь границу.

— Кто еще здесь?

— Большинство кристальных пони отправились к границе с грифонами, а не пытались добраться до побережья. Полковник Хартсонг — самый высокопоставленный пони здесь. — Торакс продолжал перечислять имена пони, которые Флари едва помнила, но потом остановился и закрыл глаза.

— Принцесса Флари, — мягко сказал Торакс, — многие кристальные пони записались в добровольцы, чтобы сражаться в Аквелии вместе с вашим отцом. Я… если вы не хотите…

— Мой отец мертв, — резко прервала его Флари, — Мне пришлось уехать до того, как его тело было обнаружено, но он мертв. Кризалис явилась в облике моей мамы и попыталась забрать меня.

— Мне так жаль, Флари, — Торакс облокотился на стол, его крылья слабо жужжали.

Флари покачала головой и тихо продолжила, — Гровер защитил меня и придумал историю о том, что я сбежала. Его телохранитель помог мне добраться до причала.

— Почему? — Торакс снова поднял голову.

— Он обещал, — Флари пожала плечами.

— Он обещал помочь тебе добраться до Нова Грифонии?

— Нет, — улыбнулась Флари, — Он обещал обеспечить мою безопасность. Нова Грифония была моей идеей. Я хотела отправиться сюда. Группа чейнджлингов преследовала нас, но я смогла сбежать.

«Надеюсь, что с Бенито все в порядке», Флари нравился старый пес, он сильно рисковал ради нее.

— Значит, их союз с Кризалис может развалиться, —решил Торакс, — Она все еще ведет радио трансляции в Кантерлоте, но это может быть запись.

— Если она еще не вернулась, мы могли бы сказать что-нибудь, рассказать об этом пони, — крылья Флари затрепетали, — они могут восстать!

— Нет, большинство пони теперь граждане Нова Грифонии. Прошли годы, Флари. Нова Грифония не хочет рисковать, влезая в войну, особенно в войну с Кризалис, — Торакс покачал головой, произнося это.

— Мне не нужно их разрешение. Они — пони, а я — их принцесса, — ответила Флари. — Они хотят так жить? — с издевкой спросила Флари, обводя комнату крыльями.

— Нет, не хотят, — ответил Торакс, потянувшись своей магией к шкафу. Он достал смятую карту и разгладил ее на столе, — Но это лучше, чем жить в оккупированной Эквестрии.

Флари посмотрела на карту, на которой Эквестрия была разделена на оккупированные протектораты, — Я уже видела это раньше, — коротко сказала она.

— Каждые несколько месяцев к нам приходят беглецы, сбежавшие с плантаций или шахт. — Торакс сделал вид, что не услышал ее. — Мы помогаем переправить их через границу. Кризалис слишком горда и глупа, чтобы признать возможность побега какой-либо пони, поэтому президент Блэкпик притворяется, что не видит этого потока.

Торакс поставил копыто на Кантерлот. — Западная и центральная части Эквестрии — единственные области, напрямую контролируемые из Весалиполиса и Земель Чейнджлингов, в основном потому, что Кризалис любит посещать Кантерлот. Там сосредоточено большинство гарнизонов. Вечносвободный лес не контролируется Гегемонией и является центром сопротивления.

Он перевел копыто на юг. — На юге, как в пустынях, так и в джунглях, царит беззаконие. Губернаторов, назначенных туда, постоянно убивают. Чейнджлинги прибегают к огороженным стенами плантациям, где трудятся рабы со всего региона, чтобы собирать любовь и каучук.

Флари заметила, что он упоминает чейнджлингов отдельно, не относя себя к ним.

Он провел копытом по территории Империи. — Кристальная Империя слишком малонаселена, чтобы разместить в ней надлежащие гарнизоны. Они не могут контролировать погоду в достаточной степени, чтобы рассеять бурю; Кристальное сердце защищает только Кристальный город, не затрагивая даже фермерские земли вокруг него. По сути, это исследовательский центр, окруженный шахтами, где трудятся рабы.

— Он уменьшился? — спросила Флари. Барьер, образованный Кристальным Сердцем, никогда не был очень большим, но текущий маленький кружок на карте выглядел жалко.

— Кристальное сердце должно быть сломано, — проворчал Торакс. — Твоя мать продержалась несколько месяцев после падения Эквестрии. Снежная буря за пределами щита сбивала вражеские бомбардировщики и истребители сотнями. Тысячи солдат замерзали в снегу, пока их танки и артиллерия били по щиту. Задержка дала многим пони время, чтобы добраться сюда.

Торакс постучал копытом по карте. —  Думаю, Кризалис пыталась сбросить на город какую-то новую бомбу, но она не сработала. Мы видели вспышку на границе.

— Я не слышал ничего про это ни в Аквелии, ни в Нью-Мейрленде.

— Сомневаюсь, что Кризалис хотела распространять это повсюду.

— Ты знаешь, как умерла мама? — спросила Флари.

Торакс закрыл глаза. — Не знаю: щит внезапно разрушился, и внутрь хлынули армады чейнджлингов. Нипони не смог выбраться.

Торакс несколько раз моргнул своими огромными голубыми глазами и перевел копыто на Мейнхеттен. — Восточное побережье возглавляет губернатор Лилак, которая пытается быть либеральной со своим слабооснащенным гарнизоном. — Он улыбнулся Флари. — Старлайт Глиммер и Трикси Луламун ушли в подполье, подготавливая переворот в Тартаре. Когда придет время, восстание начнется оттуда.

— Кризалис слаба, — резюмировала Флари. — Если мы восстанем, то сможем победить их! Президент Блэкпик сказал, что я могу обратиться по радио; мы можем сказать всем пони, чтобы они сражались. — Она провела копытом по Кристальному городу. —  Многие пони живут на границе, верно? Мы можем прорваться прямо через этих неудачников, служащих в охране, и добраться до Кристального сердца, проще простого!

— Блэкпик хочет, чтобы вы успокоили всех пони, — подчеркнул Торакс, — а не разжигали войну. Нова Грифония настроена на оборону, неважно против кого, Кризалис или Рейха.

— Тогда какой смысл рассказывать мне о положении дел в Эквестрии? — пожаловалась Флари.

— Я считаю, — Торакс постучал по карте, — что восстание началось сразу после того, как Кризалис ступила на эквестрийскую землю. Пони делают все, что возможно. Иногда это значит спустить поезд с рельс или напасть на гарнизон чейнджлингов, а иногда – принести домой достаточно еды на завтра. Если я буду выступать на радио и кричать, что нам нужно сражаться, то это не изменит ситуацию.

— Я хочу помочь им.

 — Ты делаешь это для них или для себя?

Флари не смогла сразу ответить на этот вопрос, — Я их принцесса, — наконец ответила она, вызывающе надувшись.

Торакс продолжал смотреть на нее твердыми голубыми глазами. — Значит, ты выступишь по радио. Помогли ли все эти речи по радио от Селестии и Луны Нью-Мейрленду в его борьбе?

Флари стиснула зубы, а ее желудок скрутило от обиды, — Не сравнивай меня с ними, — процедила она сквозь сомкнутые зубы.

— Ты собираешься сражаться?

— Если придется.

— Один аликорн на поле не гарантирует победу, Луна доказала это дважды.

— Все было бы иначе, если бы Селестия и Твайлайт помогли.

—Может быть, а возможно, они все бы погибли, сражаясь на фронте, уничтожив всякую надежду на победу. Кроме того, Твайлайт провела всю войну, изучая новое оружие. Ты сильнее Луны? Или может, ты умнее Твайлайт? — спросил он.

— Пока нет, — пробурчала Флари.

— Значит, пока ты не можешь сражаться, — заключил Торакс, — хочешь ли ты кричать по радио, чтобы пони сражались за тебя? Хочешь, чтобы, умирая, они слышали твой голос, призывающий их отдать все, как голос Селестии?

—  Прекрати! —  Флари закрыла уши копытами.

— Ты будешь писать письма с соболезнованиями, как твоя мама, уверяя их семьи, что они погибли ради высшей цели, сама сидя в кристальном замке?

— Не смей насмехаться над мамой!

Все здание загрохотало. Рог Флари выпустил молнию, опалившую потолок. В дверь ворвались двое переодетых чейнджлингов, они окинули взглядом Флари и ретировались из комнаты.

Мордочка Флари Харт неконтролируемо дернулась, и она взмыла в воздух, окутанная магической аурой. Ее крылья гудели, подняв пыль и сбив карту со стола. Она зависла в воздухе перед Тораксом, как инертный маятник.

Торакс остался сидеть на своем табурете, только ухватившись за стол для равновесия. Он смотрел на Флари, а она смотрела на него сверху вниз, и из ее глаз катились слезы. Она оскалила на него зубы с рычанием, достойным чейнджлинга.

— Я любил твою мать, — спокойно сказал Торакс. Флари опустила крылья, чтобы услышать его, но осталась парить, поддерживаемая ее магией. — Написание тех писем уничтожило ее. Она не была бойцом, но делала все, что могла, до самого конца.

Он продолжал смотреть в глаза, не обращая внимания на электрические дуги, исходящие из ее рога. — Когда город окончательно пал, Кризалис передала его хайвмаршалу Триммелю. Первым делом он повесил моего брата на одном из балконов Кристального Дворца. Кризалис сказала, что он помог мне сбежать.

— Фаринкс? — Флари взволнованно вздохнула, пытаясь успокоиться.

— Да, — сказал Торакс, усмехаясь про себя. — Мы не разговаривали несколько лет, а наш последний разговор закончился тем, что он поклялся привести меня к Кризалис, но Кризалис именно такой лидер. Она наблюдала за войной, сидя в этой проклятой башне в Весалиполисе, произносила по радио речи, под которые ее подданные умирали, а потом казнила своего лучшего командующего танковыми войсками.

—  Она солгала, — Флари поставила табурет на место и вновь поправила ножку с помощью своей магии.

— Нет, — усмехнулся Торакс, — Танк Фаринкса заглох, когда он с бригадой гнались за нами по тундре. Он приказал всей бригаде стоять и ждать пока его танк починят. Он, видите ли, хотел быть там, когда меня поймают.

— Я не понимаю, — Флари села на табурет. Он перестал шататься.

— Он инсценировал поломку танка. Фаринкс всегда умел врать, у него получалось проводить даже других чейнджлингов, но этот случай был слишком подозрительным. — чейнджлинг закрыл глаза и вздохнул, — Он сделал все что мог, когда это было важно.

— Какой принцессой ты можешь стать прямо сейчас? — Он открыл глаза.

— Я могу выступить на радио, — начала Флари, что вынудило Торакса нахмуриться.

Флари сделала паузу, — Я могу сказать своим пони, что рада тому ажиотажу, который вызвало мое прибытие, но сейчас я попрошу их дать мне время освоиться в Нова Грифонии, что и хочет услышать президент Блэкпик.

Торакс с облегчением кивнул.

— Я могу навестить их и посмотреть, где они живут. Я могу показать им, что мне не все равно.

Торакс заколебался, но кивнул. — Мы можем это сделать. Мы используем это как шанс назначить тебе законного опекуна. Это будет просто формальность; Дасти Марк внизу — хороший выбор...

— Ты, —  сказала Флари и скрестила передние лапы.

Торакс моргнул, — Флари, нет.

— Ты сказал, что это только формальность. Я могу жить с Дасти, или с любым другим пони, или в свободной комнате.

— Флари, я — чейнджлинг. Нова Грифония терпит нас, потому что мы помогаем им, но мы все еще находимся под постоянным подозрением.

— Ты – Торакс, мой друг и любимый дядюшка. Ты помогал моим родителям. Ты помог вырастить меня.

— Это было очень давно. Пони не всегда помнят то, что должны помнить, — Торакс оскалил клыки, высунув змеиный язык.

— Мы можем им напомнить. Кроме того, что может быть лучше для защиты от чейнджлингов, чем другие чейнджлинги? — спросила Флари и поняла, что выиграла спор, потому что Торакс, прижав уши, посмотрел поверх ее головы на дверь.

— Это плохая идея, — вздохнул он.

— Потому что ты умираешь от голода?

Плавник (аналог гривы у чейнджлингов) на голове у Торакса застыл в напряженном состоянии, — Я не голоден.

— Не ври мне, — напомнила ему Флари, — эти дырки довольно большие. — Она указала на копыта, лежащие на столе. Торакс быстро спрятал их под столом.

— Я работаю с другими чейнджлингами, — быстро сказал Торакс. — Мы нормируем рацион. Я просто проголодался. Торговля в Новой Грифонии ограничена. Еды может не хватать

— Да, я уверена, что это связано с ранее упомянутым недоверием к чейнджлингами. — Флари уперлась копытами о стол и начала думать о моменте из детства, когда Торакс заснул, читая ей «Дэринг Ду и Храм Ужаса».

Торакс рефлекторно вздрогнул и зашипел на нее. —  Нет, —  прохрипел он, — мы не опустимся до этого, —  Он сглотнул, облизывая клыки. —  Эти воспоминания принадлежат твоей семье.

— Моя семья, — с тоской сказала Флари. — Ты – самый близкий мне пони, оставшийся у меня, и ты знаешь, что это не ложь.

Принцесса Флари Харт и Торакс Изгнанник уставились друг на друга. Уши Флари задёргались, когда на улице пошел дождь. Окно в доме Торакса начало протекать от ливня.

Торакс закрыл глаза и медленно протянул свое дырявое копыто, которое скорее представляло собой большую дырку, чем нормальное копыто. Флари Харт тихо сидела, чувствуя, как из нее вытягивают магию. Это было едва ли больше, чем капля, вытягиваемая из океана. Они сидели вдвоем на обветшалой кухне, теперь еще более потрепанной из-за буйства Флари.

— Мой брат был прав. Я действительно идиот, — фыркнул Торакс и рассмеялся. — Прости, что наговорил тебе всего этого.

— Ты сказал, то, что должен был сказать — ответила Флари. — Прости, что накричала на тебя. Мама всегда говорила, что принцессе нужен мудрый совет.

Торакс снова засмеялся, а Флари тихонько захихикала.

Аликорн взглянула на след от ожога на потолке.

«Мне нужно научиться лучше контролировать мою магию; я не могу использовать ее в битве, не разрушив целое здание. Я не могу писать письма пони, которые погибли за меня. Я не могу призвать их сражаться, не воюя сам. Папа научил меня разбираться в оружии, но не научил стрелять», подумала она.

Но у нее было время научиться.

Всему этому.

И если Торакс будет возражать, он был ее законным опекуном только на бумаге.

«Я – принцесса».

Глава 4

Флари Харт левитировала последний кусок своего розового праздничного торта к жеребенку. Это был кусок с цифрой «12» на верхушке.

Его карие, широкие как блюдца глаза уставились на кусочек, когда он грациозно приземлился на его дешевую керамическую тарелку, покрытую сколами. Мама слегка подтолкнула его задним копытом и поправила розовую праздничную шляпу-конус на его серой гриве.

— С-спасибо вам, принцесса, — заикаясь, произнес он.

Его мама, зеленоглазый белый единорог, поклонилась ей, — Мы благодарим вас за вашу щедрость, принцесса Флари.

Флари помахала ей розовым крылом, — Ничего такого, — сказала он, наклоняясь к кобыле, —У него было торт на его день рождение? — прошептала она ей на ухо.

Кобыла покачала головой, показывая отрицательный ответ.

— Тогда рассматривайте это как запоздалый подарок, — улыбнулась Флари и рысью вернулась к Тораксу, который сидел во главе стола, облаченный в громоздкую коричневую куртку. На каждом его боку висело по кобуре с пистолетом. Было трудно наверняка определить, чем занимаются чейнджлинги, но он осматривал зал, ища кивки подтверждения от грамотно расположенных пони по всей толпе.

— Принцесса, мне бы хотелось, чтобы ты подождала, пока подойдут гости, — со вздохом заметил он, когда Флари села рядом.

— Дядя, я не буду трястись за свою жизнь на своем собственном дне рождения, — фыркнула Флари, — Ты и так слишком усложняешь любой обед своими проверками.

— Живой ты будешь гораздо более значимой для своих пони, принцесса.

— Я не буду значить для них ничего, если они не будут меня видеть, — ответила Флари, постукивая копытом по свой пустой тарелке. Она была чистой.

Торакс бросил взгляд на тарелку, — Ты попробовала торт? Опал Агат потратила на него месячный запас муки, — прошептал он.

— Конечно, дядя, — громко ответила Флари, улыбаясь Опал, сидящей в другом конце зала. — Торт был таким вкусным, что я вылизала свою тарелку дочиста. Такой прекрасный торт достоин того, чтобы им поделились.

Опал улыбнулась в ответ, и ее голубая кристальная шерстка засиял чуть ярче под ее фартуком. Это была не та улыбка, которую Флари помнила по Кристальным кухням, но она была близка к этому. Земная пони рядом с ней торжественно похлопала ее по плечу. Пегас гонялся за маленьким грифоном вокруг стола, смеясь над сменой ролей хищника и жертвы.

— Я могу почувствовать, когда ты лжешь, — вздохнул Торакс.

— Ты должен быть в состоянии понять, что я солгала только наполовину, — тихо огрызнулась Флари. — Они заслуживают этого больше, чем я.

Снова вздохнув, Торакс откинулся на спинку стула, но спорить с ней не стал. Флари понимала, что это значит — он слишком горд, чтобы злиться. Аликорн откинулась назад и тряхнула праздничной шляпой на своём роге, заставив её засветиться голубым светом. Несколько жеребят указали на неё и весело засмеялись.

Хартшовел находился в двух днях пешего пути от Кристальной Империи. Это был шахтерский городок, расположенный глубоко в Кристальных горах. Его экономика держалась на экспорте вольфрама, который шел на восток, на оружейные заводы побережья Нова Грифонии. Грифоны не любили копаться в земле, поэтому с удовольствием поручали эту работу бедным и отчаявшимся беженцам, прибывшим на их земли. В конституции Республики декларировалось расовое равенство, но записанные на бумаге постулаты, редко выполнялось на практике.

В городе жила тысяча существ, из которых лишь четверть были грифонами – остатками упрямых горных кланов, попытавшихся восстать перед Великой Войной. Их ненависть к правительству, значительно превышала ненависть к пони, поэтому грифоны сводили свою традиционную грубость к минимуму. Флари Харт пообещала раз в год, примерно в день своего рождения, посещать все города беженцев, а затем возвращаться в Уэтер и разговаривать с аквилийцами. Она путешествовала уже второй год, и на этот раз в каждом городе она обязательно упоминала о том, как благодарна президенту Блэкпику, и призывала пони голосовать за него на предстоящих выборах.

За исключением остановки в Нью-Сталлионграде, где уже второй год в знак протеста сжигают ее чучело. Она сказала им не голосовать за Блэкпика, это гарантировало, что некоторые из коммунистов проголосуют за него из вредности.

Ей не нравился Блэкпик, но его переизбрание зависело от голосов пони, что ставило его в зависимость от нее. Он не поднимал вопрос о ее титуле, только прося не использовать его во время выступлений на радио. — Все пони знают, что ты их принцесса, в этом просто нет необходимости, — сказал он с фальшивым весельем, как только оказался в здании радиостанции.  Флари покорно кивнула и поблагодарила его за оказанное радушие.

Он никогда не использовал ее титул.

Опал была одним из главных поваров на кухне Хартшовела; она работала в столовой при шахтах вместе с тремя своими кобылками. Флари была в восторге от встречи с ней в прошлом году и пообещала вернуться в город на ее следующий день рождения. Опал волнительно приняла обещание от лица всего города.

Хартшовел постарался встретить свою принцессу как следует: они собрали хор из жеребят и кобылок, чтобы те пели, часто фальшивя и не попадая в ноты; установили на главной улице выцветший транспарант и выделили для ее праздника городской зал собраний. Это было деревянное, небеленое здание с пыльными окнами. Даже грифоны пришли посмотреть на нее и поделиться своей шуткой о названии города.

— Наш город так называется потому что мы вкладываем свою душу в копание или потому что это пристанище для одиноких и потерянных? Вы можете решить этот вопрос, принцесса пони? — Старый грифон уже использовал эту шутку в прошлом году и с кривой ухмылкой выплюнул ее титул.

(Is it called Heart’s Hovel or Heart Shovel?  город – Heartshovel, разница в разделении дает разные словосочетания, как адекватно передать хз)

— Можете называть его, как хотите. Это и ваш дом, — ответила Флари, взмахнув крыльями, чтобы привлечь внимание разношерстной толпы. После этого насмешек со стороны грифонов стало меньше.

Принцессе Флари Харт было плевать на праздник. Ее не интересовали разнообразные подарки: от горного оборудования до редких изумрудов, украденных из шахты. Ее не волновало, что праздник явно предназначался для той принцессы, которую с нежностью помнили ее пони, то есть для маленького жеребенка, который хихикал над чем-то, что казалось ему хоть немного смешных, и с трудом выговаривал слова длинной больше нескольких слогов.

Она была их принцессой, и это означало, что ее день рождения был посвящен не ей.

В каждом городе, который она посещала, подарки для принцессы случайно забывали забрать, а еду раздавали ее жеребятам и кобылкам. Она видела шахтеров, покалеченных в результате частых несчастных случаев, исцеляла то, что могла, с помощью своей ограниченной магии и страдала от истощения в дороге до следующего города. Она повторяла этот процесс до тех пор, пока не возвращалась в Уэтер, где посещала аквилийскую встречу ветеранов, чтобы поблагодарить грифонов, служивших вместе с ее отцом. Она слушала истории о старых королях из династии Дискретов и республиканцах. Свой день рождения она завершит выступлением на радио, поблагодарив и пони, и грифонов за гостеприимство.

Торакс и несколько замаскированных чейнджлингов путешествовали вместе с ее охраной, состоявшей из добровольцев. Флари не знала точного числа подменышей, но доверяла Тораксу. Королева Кризалис никак не комментировала присутствии Флари на севере, но ее шпионы безжалостно искали ее. Дасти Марк обучила Флари заклинанию ее тети для обнаружения чейнджлингов еще до одиннадцатилетия принцессы.

В прошлом году, когда тур только начался, на Флари было совершено покушение. Она остановилась на ночь в городе Эвергрин – это был крупнейший пони город в горах, и он находился в трех днях пути от границы. Агенты Торакса изо всех сил старались обезопасить территорию, но Флари хотела немного отдохнуть перед возвращением в Уэтер и отмахнулась от опасений своего дяди. Шпион чейнджлингов отправил ее суп, вероятно, это лишило бы ее сознания на всю ночь, позволив ему похитить ее вместе с другими агентами.

Флари дала его бездомному жеребенку, попрошайничавшему возле отеля, где она остановилась.

Он упал в обморок через минуту после того, как горячо поблагодарил ее и сделал глоток.

Яд для аликорнов — не то же самое, что яд для жеребят. Он выжил, но только благодаря тому, что Торакс в качестве параноидальной меры предосторожности носил с собой несколько противоядий.

Отель отказался от возмещения ущерба, нанесенного Флари их кухне. Шпион умер, раскусив капсулу с цианидом, все еще одетый в поварской колпак. Настоящий шеф-повар был связан в кладовой, напуган и едва не убит магическим взрывом Флари, разрушившим одну из стен. Других шпионов обнаружить не удалось, и радиотрансляция Гегемонии, вещающая из Кантерлота, объявила это террористическим актом, совершенным агентом-предателем. Президент Блэкпик милостиво принял это оправдание от имени Флари.

В городах, где побывала Флари, начались беспорядки.

В свой одиннадцатый день рождения Флари Харт могла бы призвать своих пони сражаться, но вместо этого она вернулась в Уэтер вместе с Тораксом.

— В следующем году мы удвоим число наших агентов, принцесса, — умолял он. — Я клянусь.

Торакс называл ее принцессой только когда был расстроен.

— Нет, это была ошибка.

— Поездка прошла так хорошо, принцесса. Доверьтесь чейнджлингу, везде, где ты побывала, было больше счастья и надежды, чем когда-либо за последние годы.

— Сейчас они бастуют, но я говорила не о поездке. Я совершила ошибку, — сказала Флари, войдя в свою комнату. У нее была однокомнатная квартира на втором этаже, напротив двери Торакса. Он нечасто бывал дома, но охранников хватало в любое время дня и ночи. Квартира находилась внутри здания, без окон и с одной дверью, с одним вентиляционным отверстием для крошечной печки. Единственными удобствами были отдельный душ и туалет, что было большой роскошью для многоквартирного дома в гетто.

— Моей работой было следить за супом.

— Нет, — ответила Флари, усаживаясь на кровать. Она смотрела на старый плакат Вондерболтов, висящий на потолке, и гадала, жива ли Рейнбоу Дэш. — Этого бы никогда не случилось, если бы я не потребовала остаться на ночь.

Торакс не стал спорить с ней. Его крылья неловко жужжали.

— В следующем году я буду спать в дороге, а в путешествии между городами мы будем использовать разные маршруты, запутывая шпионов, — сказала Флари. — Расписание не будет известно никому. Я начинаю поездки за две недели до своего дня рождения, и мы ездим по городам. В день моего рождения мы заезжаем в Хартшовел, а потом возвращаемся прямо в Уэтер.

Торакс задумался. — Это будет трудно осуществить.

— Что ты предлагаешь?

— Нет, я имел в виду, что это будет трудно для тебя, — сказал Торакс. Флари моргнула и подняла голову с подушки, пух в которой сбился в комки.

— Между городами ты не сможешь нормально высыпаться, — медленно начал Торакс. — В некоторые города мы будем заезжать днем, а прибытие в другие выпадет на ночь. Пони будут рады видеть тебя в любое время, но мы всегда будем в движении. Ты уверена, что хочешь этого?

— Да, — ответила Флари. — Поставь будильник на час. Мне нужно сходить на радио Уэтера, чтобы остановить беспорядки и объявить, что, по моему мнению, чейнджлинг был агентом-изгоем. —  Она зевнула. — Хорошо, что Кризалис не может распознать ложь по радио.

Это был хороший план, и он отлично сработал, но Флари ужасно не хотела выезжать из Хартшовела по грунтовой, горной дороге. Она забралась в кузов грузовика и сняла праздничную шляпу. На ее платье, простой белой юбке с голубыми складками, были коричневые и черные пятна от грязи и угля, а также пятно глазури, все эти пятна были вызваны объятиями ее пони.

Дасти Марк и несколько ее охранников забрались в старый грузовик вслед за ней. Технически, Дасти была безработным наемником, как и почти треть пони, живущих в гетто в Уэтере. Остальные работали на оружейных заводах. Ядро гвардии Флари состояло из почти сотни эквестрийских и кристальных пони, которые патрулировали гетто в качестве ополчения. Деньги на содержание стражи и их семей поступали от источников, которые Торакс предпочитал скрывать от Флари, но она достаточно доверяла ему, чтобы не допытываться до ответа.

— Ненавижу этот грузовик, — ворчала Флари. — В двух других тряска ощущается не так сильно.

— Не думаю, что это что-то изменит на этой дороге, принцесса, — ответила Фрости Джадис. Это была та самая кристальная кобыла, которая два года назад стояла на коленях перед Флари, рыдая на корабле. Ее нога зажила не очень удачно. Она не могла скакать галопом, зато могла поразить цель на большом расстоянии и была самой преданной из охраны Флари. Она закрыла задние двери грузовика и выглянула через армированное стекло. С Флари ездили три грузовика, и она меняла их на каждой остановке, а иногда и в пути.

Если случится худшее и на них нападут, то Флари сможет телепортироваться. Ее заклинание было не совсем стабильным, но ей было приказано немедленно телепортироваться по требованию ее охранников. Она пока не могла взять с собой никого, не то что ее тетя Твайлайт. «Есть над чем поработать», напомнила себе Флари.

Флари откинула голову назад. — Разбудите меня в Уэтере. —  Ее кудри начали подпрыгивать, когда грузовик тронулся.

— Нам предстоит долгий путь. Мы сменим грузовик, прежде чем выедем на главную дорогу, — ответила Дасти.

— Не будите меня. Просто бросьте меня в кузов другого грузовика, — приказала Флари. Но они все равно разбудили ее. Она воспользовалась случаем, чтобы поднять юбку и справить малую нужду на обочине.

Дасти и Джадис с серьезными лицами смотрели вдаль, осматривая лес.

«Мои верные стражи», закатила глаза Флари. «Я все еще их принцесса, даже пока сижу на корточках на обочине». Она подавила смех.

Дорога назад заняла у них всю ночь. Один раз маленькая колонна была вынуждена остановиться из-за бревен, выпавших с фуры и заблокировавших узкую дорогу. Бедного грифона, который пытался остановить первый грузовик, чуть не застрелили. Флари вызвала над колонной синий пузырчатый щит, а Торакс и ее охранники оцепили территорию и повалили водителя на землю.

— Он везет бревна в Эвергрин, и тросы, удерживающие их, порвались, — подытожил Торакс, отвернувшись от грифона, — Он не чейнджлинг. Мы развернемся и поедем по объездной дороге.

— Это может быть ловушка, — предположила Дасти.

— Если там нас и ждет ловушка, то он о ней ничего не знает. Я тщательно допросил его, — ответил Торакс. Грифон, облокотившийся о дверцу своей машины, разинул окровавленный клюв и глядел сквозь мерцающий щит. Он отвернулся, когда Флари посмотрела на него.

— Я помогу ему, — заявила Флари. Она махнула грифону крылом, чтобы тот подошел. Его глаза расширились, а крылья судорожно затрепетали. В итоге, неудачливый водитель решил не пытаться улететь и медленно пошел в сторону группы.

— Принцесса, у нас нет времени, — возразил Торакс. Флари не обратила внимания на его причитания и наблюдала, как грифон осторожно протягивает коготь и проводит им по щиту.

— Это не займет много времени, — ответила Флари. Она потянула его за коготь к себе, используя свою магию. Его крылья захлопали, когда он попытался вырваться из ее магической хватки, но бороться с аликорном, пусть даже и кобылкой, было бессмысленно.  Она отпустила его в нескольких копытах от себя. Он упал на землю и остался лежать.

Грифон испуганно взглянул на вооруженных стражников и протянул коготь, прося о милости. — Пожалуйста, принцесса, — взмолился он. — Я не хотел испортить вам день рождения. Я работаю со многими пони. Я видел вас в Эвергрине три дня назад. Я даже сделал вам подарок: прекрасные плотницкие инструменты.

— Ты ничего не испортил. — Флари выпустила луч магии в его клюв. Он потрясенно пискнул и вцепился в него обоими когтями, а затем моргнул.

— Я не очень хорошо владею заклинаниями исцеления, — призналась Флари, — но врач тебе не понадобится. — Флари развеяла щит и подхватила упавшие бревна своей магией, укладывая их обратно на платформу грузовика. Она не обратила внимания на боль в роге. Аликорн подняла грузовик, заново наполненный бревнами, и перенесла его на обочину. Бревна неустойчиво лежали на кузове, поэтому Флари выпустила большой заряд синей магии, приклеив их к кузову.

Флари проморгалась, чтобы прогнать искры из глаз, и сглотнула, глядя на ошеломленного грифона. — На такой большой цели заклинание продействует всего несколько часов, — сказала она с легким раздражением. — Ты едешь в Эвергрин?

— Да, принцесса, я направляюсь на лесопилку

— Как тебя зовут?

— Ганнер, принцесса. Я родом с холмов. Я давал кров многим пони, когда они приходили во время войны. — Он встал и вытер кровь из клюва о свой комбинезон, пытаясь улыбнуться Флари.

Торакс фыркнул рядом с ним, и Ганнер захлопнул клюв.

— Пожалуйста, подождите, пока мы пройдем, — извинилась Флари.

— Конечно, принцесса, —  грифон двинулся было к Флари, но тут же одумался, когда Джадис стала поправлять свою винтовку. Вместо этого он поклонился, учтиво складывая свои крылья в традиционном грифоньем поклоне, после чего вернулся к своему грузовику.

Ноги Флари подкосились, когда она забралась в свой грузовик. Джадис прислонила к ней и укутала ее в одеяло, а Торакс и Дасти наблюдали за происходящим.

— Ты использовала слишком много магии, принцесса, — с укором произнесла Дасти.

— До Уэтера я точно смогу поспать.  В любом случае, я сэкономила нам кучу времени.

— Ты все еще можешь телепортироваться? — спросил Торакс.

Флари кивнула. Глядя через армированное стекло, она увидела, как Ганнер машет рукой проезжающим грузовикам.

— Ты ведь знаешь, что он врал по поводу его помощи пони? — спросил Торакс, проследив за взглядом Флари.

— А врал ли он о том, что подарил мне подарок в Эвергрине? — спросила Флари, — Врал ли о том, что работает с пони?

Торакс ненадолго замолчал и покачал головой, —В этом году многие грифоны дарили тебе что-то, принцесса.

— И правильно! — хмыкнула Джадис. — Наша принцесса проводит больше времени, помогая им, словно они ее собственные пони, чем любой грифон из Уэтера. Они должны помнить, кто во время своих приездов бесплатно вылечит их легкие от угольной пыли и вправит сломанные кости.

Флари закрыла глаза, когда грузовик покатил по ухабистой дороге. Ее кудри слиплись от пота, и ей нужно было принять душ, когда они вернутся в Уэтер.

«Я — принцесса пони, и мои пони всегда должны быть на первом месте», напомнила себе Флари, «но многие грифоны страдают вместе с ними. Я буду помогать им, когда смогу», пообещала она себе.

«Они не являются моими подданными по праву. Но когда придет время, они станут моими подданными по собственному желанию»

Глава 5

— Вы ждали меня? — спросила Флари. Она только что вернулась в Уэтер, оставив грузовики за пределами гетто.

— Нет-нет, — отметил почтогриф с сильным акцентом на эквестрийском. Грифон был аквелийцем. Он стоял на тротуаре возле дома Флари и теребил латунные пуговицы на своем сером мундире, неся под каждым крылом по сумке. Флари знала Жака: он был одним из немногих грифонов, доставлявших почту в гетто, но его работа часто вынуждала его путешествовать. Ее рог засветился, и она применила на него заклинание обнаружения.

Он не был чейнджлингом.

Жак взъерошил свои темно-коричневые перья и бросил на Флари кислый взгляд. — Малышка Флари, ты не доверяешь мне? — Флари непонимающе пялилась на него, пока он не разинул клюв от смеха. — Хорошо! Монарх никогда не должен доверять республиканцам. — Он продемонстрировал сумку слева от себя. — Я несу открытки на твой день рождения.

— Мне нужно будет их проверить, — вмешался Торакс.

— Ваше право, — усмехнулся Жак. — Хотя все в почтовом отделении, включая меня, уже прочитали их. Там нет ни яда, ни бомб. Если бы в письмах что-то было, то Нова Грифония уже бы развалилась без нашей низкооплачиваемой почтовой службы. — Он опустил тяжелый ранец на землю, — Ваша почта от пони и гордых аквелийцев из Нова Грифонии. — из другого ранца он достал два вскрытых конверта, — И письма из-за границы: тебе пишут твои древние тетушки.

Флари взяла конверты своей магией и спрятала их под крыло. — Что там?

Жак поднес коготь к клюву, — Ты считаешь себя вправе не открывать письма бессмертных принцесс? — Он хихикнул, — Ох, мы еще сделаем из тебя настоящего республиканца. Они просят тебя приехать к ним в гости, предлагают оплатить поездку и поздравляют с днем рождения. — Он загибал когти, отмечая составные части письма.

— Что-нибудь еще?

Его глаза погрустнели, он вздохнул и достал еще один вскрытый конверт. Он бросил его Флари, которая поймала его своей магией. — От великого кайзера, — прохрипел он. — В этом году пришло вовремя. Длинное письмо о том, какой он великий, приглашает тебя на свой день рождения в следующем месяце. Опять неправильно написал твое имя. Зачем ты вообще отвечаешь на его письма?

Флари с нейтральным выражением лица спрятала его под другое крыло. — Его письма – хорошая растопка для камина.

Жак снова рассмеялся и закрыл сумку. — Прощай, малышка Флари, — сказал он по-аквелийски и указал на лежащий на земле ранец. — Я вернусь на следующей неделе за твоими ответами.

Флари кивнула, ответив на аквелийском. — Спасибо, Жак.

Он улыбнулся. — Конечно, малышка Флари. Увидимся завтра в Зале ветеранов, —  пообещал он и, расправив крылья, взмыл над улицей, возвышаясь над толпами пони.

Флари Харт взяла сумку с помощью своей магии и позволила Тораксу, Дасти и остальным охранникам проводить ее по зданию.

— Если ты устала, я могу поработать с письмом, — предложил Торакс, когда они стояли на лестничной клетке.

— Не-а, — пожала плечами Флари, — Сделай обход и проверь всех, или просто сделай себе кофе и расслабься. Я справлюсь с письмами сама. — Она обняла его выросшими крыльями. — Мы хорошо справились в этом году, дядя. — Торакс погладил ее по макушке и остановился, чтобы поговорить с Дасти.

Флари Харт остановилась у двери в свою комнату и кивнула Фальксу, замаскированному чейнджлингу, охранявшему коридор. Тот кивнул в ответ и постучал передним копытом по полу. Она передала ему парящий ранец с поздравительными письмами, чтобы он перепроверил их. Стоя в коридоре, она глубоко вздохнула и потянулась магией, чтобы просканировать свою комнату, а затем всмотрелась в стены, пол и потолок.

Ее чары не были взломаны, и ничего не было нарушено. Она все еще не очень хорошо владела защитной магией, кроме заклинаний барьеров, поэтому предупредила всех пони, что если они попытаются прорваться сквозь ее чары, то комната может взорваться и унести с собой все здание. Нипони не был уверен, что принцесса говорит серьезно, кроме Торакса и его чейнджлингов.

Они отказались от комментариев.

Флари снова зевнула, вошла и закрыла за собой дверь, вдыхая затхлый запах и слыша приглушенное радио с верхнего этажа. Два письма от Селестии и Луны она бросила в корзину для бумаги, стоявшую у стола, а письмо кайзера положила на кровать. С треском синей магии она сняла свое платье.

Оно приземлилось на комод, дрожа и слегка дымясь.

Флари вздохнула, «все равно потом его придется стирать и чистить». Наконец она вынула из-под своей кудрявой гривы простой золотой обруч и положила его на комод, поверх платья. Это была единственная принадлежащая ей регалия, подарок на одиннадцатый день рождения. Кристальный пони-кузнец сделал его из обручальных колец, пожертвованных единорогами. Большинство из них потеряли своих супругов во время войны.

Это был единственный подарок, который она хранила. Он напоминал ей о ее долге.

Флари Харт подняла переднюю лапу, принюхалась и отпрянула с тихим стоном. Ей определенно нужно было принять душ перед тем как выходить из комнаты, но сейчас она хотела заняться письмом. Флари уселась на кровать и, используя магию, отодрала плакат Вондерболтов с потолка, открыв потайное отверстие. Стены были слишком тонкими, чтобы организовать в них нормальный тайник, но трещина над кроватью как нельзя лучше подходила для хранения двух папок. Осторожно стянув папки вниз с помощью телекинеза, она вытерла с них пыль, а затем натянула плакат на место. Она открыла более тонкую папку и достала из нее свои заметки, бумагу для заметок и карандаш. Флари перекатилась на спину, положила письмо от Гровера и свои записи на кровать рядом друг с другом, а сама принялась за работу.

Письмо кайзера Гровера VI было написано на архаичном эквестрийском, изобиловало орфографическими и синтаксическими ошибками, а количество неправильно употребленных слов могло сбить с толку любого читателя. Оно напомнило ей письма Луны ее матери. «Тетушка Твайлайт была бы в бешенстве», хихикнула она. Она получала письма каждые два-три месяца с тех пор, как приехала в Нова Грифонию. Однажды Флари подслушала, как Дасти в разговоре с Джадис пошутила, что письма кайзера — единственная причина, по которой торговое эмбарго до сих пор не ужесточили.

Его первое письмо было удручающе формальным, оно порицало ее за отказ от предложенного убежища и гостеприимства и заканчивалось длинной чередой абсурдных титулов и почестей в свой адрес. Все письмо изобиловало ошибками. Торакс тщательно изучил его и трижды проверил на наличие яда, после чего отдал ей с извиняющейся гримасой. Она бросила его в корзину для бумаг и легла спать со слезами на глазах.

Два дня спустя Торакс попытался выбить дверь перед самым рассветом. Флари развеяла запирающее заклинание и открыла дверь ухмыляющемуся Тораксу, который держал в трясущихся копытах скомканное письмо.

— Это код! — его черные копыта были измазаны чернилами.

— Что? — зевнула Флари. Было четыре утра. Она максимально незаметно произнесла заклинание распознавания чейнджлингов.

Торакс ничего не заметил. — Это написано с помощью шифра! Посмотри на орфографические ошибки, отметь каждую третью, а затем прочитай с конца!  — Плавник на его голове был слегка изогнут, а сам Торакс покачивался на копытах, словно не спал все два дня. —Здесь написано сокращенное послание на герцландском, — объяснил Торакс. — Мне показалось, что с письмом что-то не так, но я бы никогда не смог разобраться, если бы не выучил герцландский во время службы в армии Гегемонии. — Торакс протянул Флари салфетку, испещрённую неразборчивыми каракулями.

Принцесса — Флари — Пес — Безопасность

Счастлив — Слышать — Тебя — Радио

Жуки — Ушли — Грифония — Злые

Сохраненная — Корона — Будет — Возвращена

Пока — Друг

Флари моргнула, мгновенно проснувшись, и перевела взгляд с салфетки на письмо. — Ты сохранил письмо? Я же выбросила его.

Торакс зашуршал крыльями, — Я подумал, что что-то не так, —  сказал он, скребя копытом по полу и оставляя чернильный след.

— Ты копаешься в моем мусоре? — ее глаза сузились.

— Нет, — оправдывался Торакс, — Арекса копается в твоем мусоре, когда собирает его.

Торакс дернулся и отвел глаза под пристальным взглядом Флари. — Я знаю, что это было важно для тебя, —  пробормотал он. — Такое письмо не имело смысла, если он хотел помочь тебе.

Она обняла его. — Спасибо, дядя. Поможешь мне ответить? — спросила Флари. Торакс прижался к ней, и ей пришлось расправить свои массивные крылья, чтобы не дать ему свалиться. — После того как ты немного поспишь, —добавила она, когда подменыш чуть не упал.

Торакс помог ей написать ответ в том же стиле: использую ломанную смесь герцландского и аквелийского, пестрящую ошибками. В письме она умоляла кайзера о прощении и прекращении войны с Грифоньей Республикой на севере. Следующее письмо от Гровера подтверждало, что он нашел шифр. Она читала его, лежа на своей кровати

Принцесса — Флари — Вижу — Ответ — Нашел — Отец

Об это не объявляли по радио. Ее отец все еще считался пропавшим без вести.

Прости — Прости — Прости

Флари фыркнула.

Отец — Покоится — Здесь — Тайно.

«Он сдержал свое слово».

Покоится — Рядом — Мой — Отец

На оригинале письма в этом месте было пятно. Торакс проверил и сказал, что это капля слезы.

Когда — Пони — Вернуть — Империя —Отец — Едет — Домой

Флари начала плакать.

Еще — Хранить — Корона

Она смеялась сквозь слезы

Пока — Друг

В ту ночь Флари уснула, обнимая письмо в передних лапах.

Все прошлые письма она хранила в другой папке, которая становилась слишком большой, чтобы оставаться на потолке. Насколько мог судить Торакс, никто из грифонов не догадывался, что Гровер пишет ей тайные послания. Возможно, чейнджлинги и смогли бы это выяснить, но они были слишком заняты охотой на группы сопротивления в Эквестрии, чтобы разбираться с письмами поклонников принцессы.

Флари хмыкнула и принялась за работу с грифелем карандаша, переключаясь между письмом Гровера и записями Торакса. Закончив, она тщательно переписала буквы в обратном порядке и достала из-под кровати свой герцландско-эквестрийский словарь. Она не умела говорить на языке Гровера и едва могла писать на нем; ни пони, ни грифоны не стремились обучать ее языку Империи.

Торакс и его чейнджлинги знали этот язык, но она и так была слишком многим обязана им в вопросах обеспечения безопасности, и ей не хотелось лишний раз тревожить их. Когда-то у чейнджлингов был свой язык — красивый, звонкий, щебечущий и певучий, но Рейхсвер и Кризалис настояли на том, чтобы языком нации стал суровый, гортанный герцландский. Торакс говорил, что они пытаются копировать самую успешную армию на планете, но Флари считала, что это просто для того, чтобы звучать более жестоко. Она пролистала словарь и прищурилась, переводя.

Счастливый — День — Рождения — Принцесса — Флари

Подложное письмо никогда не использовало ее титул, но Гровер всегда включал его в настоящую часть.

Хочу — Нам — Счастливый — День —  Рождения — Вместе

Флари улыбнулась на этой строчке.

Война — Север — Почти — Конец — Сейчас

После жестокой партизанской войны Империя Грифонов окончательно разбила Республику Грифонов и старое королевство Ведина на севере. Они сдались после падения Ведины, столицы одноименного королевства, но остатки республиканцев бежали через океан, осев в Нова Грифонии, где их радушно приняло правительство. Теперь Империя находилась прямо напротив Нова Грифонии, и Блэкпик объявил о масштабном строительстве береговых укреплений и расширении системы ПВО. Многие земные и кристальные пони стали работать в три смены на побережье, возводя бункеры за небольшую плату.

Война — Юг — Войны — Восток

Флари хмыкнула. «Есть смысл атаковать Вингбардию на юге и пограничные земли, лежащие между Грифонами и Речными Землями, пока последние не расширили свой союз», подумала она.

Речная Республика возглавляла коалицию пришлых пони и алмазных псов, негласно делившую континент с Империей. Альянс возник в результате агрессии Рейха на востоке Грифонии много веков назад, а сейчас коалиция часто посылала помощь и добровольцев в страны, отколовшиеся от империи Гровера. Если бы между коалицией и Рейхом разразилась война, весь континент был бы охвачен пламенем: их граница проходила по большей части континента, становясь все шире с каждым новым завоеванием Империи.

Иногда Флари попадались новости по радио. Селестия говорила о необходимости объединения для противостояния жестокости Рейха, по-прежнему называя себя принцессой, когда они с сестрой сидели в каком-то особняке, отданным им по милости Ривер Свирл, канцлера Речной Республики.

Уши Флари дернулись, когда она услышала хлопок магии. Ее глаза сфокусировались. Она скомкала бумагу в шарик, который тут же начал тлеть под воздействием ее рога. Она выругалась и погасила его, а затем снова разгладила бумагу и продолжила переводить.

Нет — Война — Реки — Нет — Война — Здесь

«Президент Блэкпик почувствовал бы облегчение», фыркая, раздумывала Флари.

Можешь — Идти — Пожалуйста — Ответь — Пока — Друг

У Флари перехватило дыхание, и она затрепетала крыльями. «Я думала, что приглашение — это просто формальность, часть фальшивого письма, но оно настоящее». Перелететь через океан, даже использую только свои крылья, было бы плевым делом. Ей не впервой начинать жизнь заново в чужой стране. Королева Кризалис официально так и не расторгла свой союз с Рейхом, но посольство было отозвано вскоре после ее бегства в Нова Грифонию. Ходили слухи, что не все чейнджлинги вернулись домой; некоторые предпочли кайзера королеве, но Торакс не придавал значения этим сплетням.

Флари приподнялась на кровати и выгнула шею. Она почти касалась рогом потолка и плаката на нем. Она спрыгнула вниз, подошла к своему маленькому письменному столу и села на стул, доставая из ящика чернила, перо и свежий пергамент. Чтобы закрыть ящик как следует, ей пришлось несколько раз дернуть его. Начав работать, она повела рогом над словарем.

Гровер сказал, что сам разобрался в коде; Флари поверила ему, даже если Торакс сомневался в этом. Ее немного раздражало, что он явно умнее ее, но зато у нее было больше магии. Она начала писать на герцландском, медленно переводя слово за словом.

Кайзер Гровер

Спасибо за поздравление с днем рождения. Я счастлива. Желаю, чтобы Борей и твои предки сопровождали тебя на твоем пути.

Грифоны севера прибыли. Они очень озлоблены. Озлоблены на пони. Хотелось бы, чтобы эти грифоны вспомнили слова Твайлайт о том, что Республика лучше Рейха (прости!)

Только что прибывшие республиканцы очень враждебно отнеслись к ее пони, видя в них монархистов, невзирая на их гражданство. Общеизвестное знание о том, что Флари обменивается письмами с кайзером, не помогло, несмотря на все гарантии президента Блэкпика.

Я хочу приехать. Там мне будет безопаснее. Я хочу увидеться с тобой.

Флари оглянулась на дверь: она тускло светилась голубым светом от ее запирающего заклинания. Торакс и Дасти, вероятно, осматривали ранцы с письмами, проверяя их на наличие яда.

Я должна остаться. Пони нуждаются в Принцессе. Грифоны нуждаются в Кайзере.

Верните свои земли.

Пока, друг.

Рог Флари засверкал, когда она закрыла глаза и сосредоточилась. Через несколько напряженных секунд она направила рог на бумагу и произнесла заклинание. После яркой вспышки Флари встряхнула гривой и посмотрела на чистый лист бумаги. Слова появлялись только для самого Гровера, когда он смотрел на них; заклинание было привязано к нему. Это было сложное заклинание, Дасти вместе с ее наставником по магии Фарсайтом странно посмотрели на нее, когда она выбрала именно его из старого учебника заклинаний. Для заклинания требовалась частичка существа, на которого оно было наложено, — кровь, волосы или слюна.

Флари использовала каплю слезы со второго письма. Следующее письмо Гровера было посвящено ее колдовству.

Принцесса — Флари

Как — Как — Как

Эрос — Не — Видеть

Видеть — Меня — Пялюсь — Пустой — Лист

Думать — Я — Безумен —Как — Дворяне

Она написала ответ только после того, как перестала смеяться. В своем письме она назвала это магией аликорнов. Гровер не пытался надавить на нее и узнать больше. Флари перевернула бумагу и начала писать более туманный, дипломатичный ответ на смеси аквелийского и эквестрийского.

С величайшим почтением, от имени достопочтенной леди Флари Харт,

Она испытала глубокую радость в связи с получением пожеланий от Кайзера. В этом свете она призывает его искать варианты мирного разрешения любых конфликтов…

Она продолжала до конца страницы, заполняя ее всякой жеребячьей чепухой. Торакс прочтет ее “официальный” ответ, вздохнет, понимая, что она скрывает свои истинные мысли, и передаст его дальше. Местные грифоны прочтут его и вновь посмеются над Флари, сочтя ее жеребенком и полезной марионеткой, отправив письмо обратно в Рейх. Императорский двор Рейха и регент прочтут ее письмо и посмеются над ее наивностью.

Гровер перевернет письмо и улыбнется.

Принцесса Флари Харт сложила новое письмо и вложила его в конверт Гровера, оставив его на столе вместе с чернилами и пером. Она положила полученное письмо в папку к остальным, а словарь засунула обратно под кровать. Плакат снова висел на потолке, а папки были надежно спрятаны между этажами. Флари улеглась на кровать, взяла часы телекинезом и поставила будильник на два часа.

Она проснется, примет душ и вечером выступит на радио, рассказывая о необходимости переизбрания Блэкпика и благодаря всех за незабываемый день рождения. Вернувшись домой, она начнет отвечать на письма от своих пони и аквелийцев. Завтра она пойдет в Аквелийский зал ветеранов, где поблагодарит республиканцев и их семьи за то, что ранее они приняли ее вместе с отцом в своем доме. Она напишет ответ каждому пони и грифону, даже если это приведет к тому, что всю неделю у нее будет болеть рог.

На следующей неделе она впервые потренируется в импровизированном тире с Дасти Марк, а затем на свалке будет отрабатывать ледяные и огненные заклинания с Фарсайтом. Теперь лазер, выпущенный из ее рога, мог пробивать усиленную броню. Торакс не одобрял ее тренировки, но охранники охотно помогали своей принцессе.

Принцесса Флари Харт повернулась на подушке и смотрела на маленькую золотую корону на комоде, пока не заснула.

Глава 6

Флари Харт снова подняла винтовку и вдавила спусковой крючок своим копытом. Винтовка ударила ее в плечо, пока она с помощью своей магии взводила затвор, досылая в патронник очередной патрон.

Стеклянная бутылка, стоявшая на заборе, лопнула.

Она пригнулась, прицелилась в следующую бутылку и снова выстрелила.  Флари продолжила, двигая прицелом вдоль забора и расстреливая неподвижные бутылки. Сделав еще три выстрела, кобылка присела и со вспышкой магии извлекла из подсумка на боку новую обойму.

— Слева!

Флари развеяла магическую хватку вокруг обоймы, поймав ее на вытянутое копыто. Ее рог сверкнул, когда она вытащила револьвер из кобуры на другом боку и посмотрела влево. Она поднесла револьвер к глазам и сделала шесть выстрелов. Пока она стреляла, удерживая револьвер своей магией, копытами она успела вставить обойму в винтовку и взвести ее. Бросив пистолет, она прижала винтовку к плечу, положив одно копыто на спусковой крючок, а второе — на затвор.

— Танк справа!

Флари повернулась и выпустила магический снаряд своим рогом. Кончики ее коротко подстриженной гривы почернели от жара.

Сверху в нее полетела стеклянная бутылка.

Флари едва успела выставить щит. Бутылка разбилась на расстоянии копыта от ее лица, и она уставилась на нее с широко раскрытыми глазами.

— Эй! — Флари пристально посмотрела на парящего над ней грифона. — Ты не просигналил мне!

— В жизни часто приходится обходиться без предупреждений, принцесса, — прокричал коричневый грифон, опускаясь на землю.

— Даскрест, не кидай бутылки прямо в принцессу! — крикнула Дасти, — Сколько ляганых раз я должна тебе повторять!

— Я делаю это, чтобы услышать твои прелестные ругательства, — ответил Даскрест кобыле, стоявшей в нескольких копытах позади Флари.

— Позже ты услышишь от меня кое-что похуже!

— Ох, — рассмеялся Даскрест, приземляясь слева от Флари и поправляя свою старую камуфляжную куртку. — Это можно рассматривать как обещание?

Флари не нужно было оглядываться, чтобы понять, что Дасти покраснела.

— Кроме того, — продолжил он, — тебе следовало остановить принцессу после ее маленького трюка с револьвером. — Он бросил на Флари взгляд своих полуприкрытых темно-золотистых глаз и махнул в сторону бутылок, расставленных на двигателе старого грузовика слева от нее.

Флари опустила щит и поставила винтовку на предохранитель, прежде чем оглядеться. Увиденное заставило ее нахмуриться.

Четыре из шести бутылок справа от нее все еще стояли. Они были на расстоянии пистолетного выстрела. Сейчас Флари находилась на свалке металлолома в окрестностях Эвергрина, крупнейшего города в горах. Заброшенный участок был превращен в тир для тренировок городского ополчения.

Подняв копытами револьвер, она открыла барабан и выбросила отстрелянные гильзы. Аликорн снова поднесла прицел к глазам. — Он неправильно отрегулирован.

— Это мой пистолет, — ответила Дасти, подходя к Флари справа. Мановением серой магии она взяла револьвер из копыт Флари и зарядила его одним патроном. Удерживая пистолет телекинезом, она прицелилась. Дасти прищурилась, выдохнула и выстрелила.

Одна из бутылок разбилась вдребезги. Флари смотрела на оставшиеся бутылки через прицел своей винтовки.

— Прицел в порядке, принцесса, —  сказала Дасти, убирая пистолет в кобуру.

Флари села на круп и скрестила копыта, а затем зажгла рог. Оставшиеся бутылки засветились голубым светом и разлетелись под воздействием ее хватки. Даскрест вытянул коготь и потрепал ее за ухом.

— Да, твой рог – твое сильнейшее оружие, но оно не должно быть единственным. — вздохнул он.

Он махнул в сторону бутылок, стоящих на двигателе. — Ты быстра, но это без точности в этой скорости нету смысла. Ты пытаешься делать слишком много вещей одновременно. — Он указал на мешки с песком вокруг Флари. — Используй укрытия и не торопись.

Дасти подошла к металлической плите, поддерживаемой несколькими большими камнями справа. Она поморщилась и тряхнула седеющей гривой. — Ну, ты пробила усиленную плиту и наверняка прикончила экипаж, но танки не ездят по одному. Если ты встретила один панцер, то где-то рядом есть еще минимум дюжина.

Флари вздохнула и откинула в стороны свои короткие кудрявые локоны. Она подстригла гриву и хвост почти до неприличия коротко; она бы состригла их еще короче, если бы не ее выбор одежды – белых брюк-карго и куртки. Она не могла носить шлем: от жара лазеров он расплавился бы на голове.

— Если бы у меня был пистолет-пулемет или автомат, мне бы не пришлось торопиться, —заметила Флари.

— Я бы тоже хотел себе автомат, — рассмеялся Даскрест, — Может ты попросишь Блэкпика одолжить нам несколько штук, а не отдавать все береговым частям.

— Мы работаем с тем, что у нас есть, — упрекнула ее Дасти.

Даскрест погладил аликорна по голове. — В четырнадцать лет ты стреляешь лучше меня в таком же возрасте, а я провел свою юность разбойником в горах.

— Круто, — с сарказмом ответила Флари.

---

Полковник Даскрест участвовал в попытке переворота, произошедшей незадолго до Великовой Войны. Нова Грифония долгое время опиралась на местные отряды ополченцев, а не на профессиональную армию. Генерал Эрвин Хайхилл, к которому он примкнул, сплотил вокруг себя страдавшее от нехватки финансирование ополчение в горах, пообещав им реформы и благосклонность новой власти. Он спустился с гор и застал временное правительство врасплох, но не смог взять здание капитолия в Уэтере и был арестован на его ступенях.

Республика, находящаяся в тяжелой ситуации, не могла позволить себе арестовать и распустить армию, последовавшую за Хайхиллом из-за войны между Эквестрией и Гегемонией, бушевавшей на южной и западной границах. Вместо этого временное правительство вернуло их в горы, приказав помочь огромному количеству беженцев-пони обустроиться в новом доме. Они понизили командиров в званиях и не оказали им никакой поддержки в работе с наплывом пони.

Флари догадалась, что планом правительства было затяжное противостояние между изгнанными грифонами и прибывшими пони, и это даже работало в течение нескольких лет. Пони сформировали свои собственные ополчения, чтобы защищаться от бандитизма и вымогательства.

Прибытие Флари Харт изменило ситуацию. Ее поездки и интерес к горам дали пони надежду, которая стала распространяться на грифонов, вынужденных жить рядом с ее пони, а затем перекинулась и на ополченцев. Ополченцы пони и грифонов объединились и начали работать сообща, напряжение между расами угасало. Экономисты в Уэтере увидели начало медленного экономического роста и вздохнули с облегчением, игнорируя причины произошедших изменений.

Разумеется, бюджетные деньги не доходили до жителей приграничных гор. Президент Блэкпик и республиканцы были сосредоточены на побережье, укрепляя его для будущего противостояния Империи. Они позволяли Флари играть в принцессу для своих пони, успокаивая их и следя за тем, чтобы они вовремя платили налоги. Ее пони по-прежнему были бедны, но вместе с ними также бедны были и грифоны фронтира.

Даскрест впервые присутствовал на дне рождения Флари, когда ей исполнилось тринадцать лет, и подарил ей посеребренный револьвер. — Он предназначался для моего племенника, который чуть не умер от перьевого гриппа. — торжественно заявил он.

Флари Харт слышала, что эпидемия охватила несколько горных городов и поразила как пегасов, так и грифонов. Центральная власть запаслась лекарствами для крупных городов, но в глубинке врачей было мало, их не хватало даже среди пони. Существовало простое заклинание для снятия самых тяжелых симптомов, но даже самые сильные единороги не могли произносить его более нескольких раз в день. Флари срочно отправилась в горы, прихватив с собой единорога-врача, который в дороге обучил бы ее заклинанию.

Она не спала три ночи, телепортируясь и летая между городами и селами, опережая своих охранников и Торакса. Когда она дотащилась до последней деревни, у нее из носа без остановки текла кровь. Это был полностью грифоний город, расположенный в полудне пути от самой высокой горы с республиканской стороны границы.

Флари выглядела настолько плохо, что грифоны решили, будто она сама умирает от гриппа, и избегали ее. Сначала она спотыкаясь ворвалась в здание школы, только затем войдя в импровизированную больницу, где она вновь воспользовалась своим рогом. Она не совсем потеряла сознание, но у подменышей Торакса не было проблем с тем, чтобы усмирить ее и увезти ее обратно в Уэтер, после того как они наконец догнали ее.

На выздоровление ей потребовался месяц постельного режима, а еще три месяца она ждала, прежде чем ей разрешили выходить из комнаты. Однако, благодаря ее действиям число погибших измерялось однозначными числами, тогда как иначе счет мог бы пойти на тысячи. В первую очередь она помогала своим пони, но не забывая и о грифонах, когда всем их сородичам в Уэтере не было до них никакого дела. О жадности грифонов ходило много стереотипов, но они возвращали свои долги.

Когда Даскрест предложил револьвер, Флари махнула крылом в его сторону. — Отдай его своему племяннику и научи им пользоваться.

— Как прикажете, принцесса, —ответил он. Грифоны, прибывшие вместе с ним на праздник, поклонились.

---

«Мои грифоны», подумала Флари с широкой улыбкой, пожимая плечами в ответ на фразу Даскреста. — Рада слышать, что я стреляю лучше, чем четырнадцатилетний мерзкий бандит. —  По бумагам, хранящимся в Уэтере, он командовал отрядом в пятьсот ружей. На деле он возглавлял объединенное ополчение из примерно пяти тысяч и имел в подчинении более двух десятков мелких ополчений по всем Кристальным Горам.

Он засмеялся. — Хайхилл был быстрым стрелком, но его безрассудство погубило его. Скорость не спасла его от петли. — Он протянул Флари флягу, перед этим налив немного воды себе в клюв. Она взяла ее своей магией. Флари доверяла ему, но оценила этот жест.

Дасти обошла свалку и прищурилась на заходящее солнце. — Еще час, принцесса, а потом мы вернемся в Эвергрин.

Флари кивнула, она заметила несколько бэтпони и грифонов, патрулирующих в небесах, пока она пила из фляги.

Официально она находилась не здесь, а в Уэтере. Каждый месяц Флари Сердце отправлялась в горы на два дня, чтобы потренироваться, а Фалькс имитировал ее голос из своей комнаты, на случай, если понибудь пытался найти ее. Конечно, Торакс знал об этом, и попытки организовать охрану каждый раз сводили его с ума.

«Но Торакс каждую неделю совершает куда более опасные поступки», фыркнула она.

---

Торакс не только помогал правительству вылавливать чейнджлингов, шпионящих для Кризалис. Он оставался в Уэтере, чтобы работать с черным рынком в порту, переправляя контрабандные драгоценные камни, добытые в горах, единорогам для сомнительных зачарований. Камни шли в Империю, а в ответ оттуда поступали товары, на которые было наложено эмбарго. Когда ей было тринадцать, он признался, что в этом замешана большая часть столичного гетто. На радио Уэтера гетто прозвали "Понивиллем", но никто не осмеливался произносить это название в присутствии Флари.

Охрана Флари содержалась за счет криминала; ее комната — за счет криминала. Технически, все, от чего зависела Флари, финансировалось благодаря преступной деятельности.

Ее наставник по магии Фарсайт зарабатывал, зачаровывая контрабандные самоцветы. — Я мог бы работать в оружейных мастерских Тритона, накладывая заклинания на винтовки, получая вдвое меньше, —  объяснил он, когда она спросила его, — или я мог бы работать на Торакса и кормить племянницу и племянника. — Он был горчично-желтым единорогом с коричневой гривой. До войны он был профессором из Троттингема. Он все еще носил свой пиджак из фактурной шерсти, хотя тот уже и был сильно протерт и залатан в нескольких местах.

 — Хорошо, тогда на кого работает Торакс? — спросила Флари, отведя взгляд от блокнота и старой книги заклинаний.

Фарсайт замешкался на слишком долгое мгновение, чертя что-то на магической доске, которую он призывал во время уроков в комнате Флари. Кобылка кашлянула, он развеял доску и повернулся к ней. Он открыл было рот, чтобы солгать, но взгляд Флари заставил его передумать.

— Всем заправляет Торакс, не так ли? — спросила она, скорее утверждая, чем спрашивая.

Он кивнул.

— Он причиняет вред пони?

Фарсайт снова заколебался. — Обычно нет. — Флари вспомнила о Ганнере, прислонившемся к двери машины с окровавленным клювом.

«Я тщательно расспросила его».

«Я думаю, что он делает это для того, чтобы защитить меня», подумала она.

В тот день ее урок магии закончился раньше обычного.

Флари избегала разговора с Тораксом. Он также не стремился говорить с ней об этом, хотя было очевидно, что Фарсайт рассказал ему о вопросах молодой принцессы. Торакс жил бедно, располагаясь по соседству с остальными пони и чейнджлингами. Он дорожил тем небольшим количеством свободного времени, которое проводил с ней, читая затертую книгу в неважном переплете или используя редкий кусочек шоколада для приготовления какао. Как бы часто Флари ни обнимала его и ни называла своей семьей, он все равно выглядел худым и усталым.

«Он погряз в криминале не ради удовольствия», в конце концов решила Флари. «Он делает это ради меня, и это убивает его».

 

Флари Харт жила в Нова Грифонии уже четыре года, а ее пони по-прежнему страдали и довольствовались положением беженцев и преступников. Любое улучшение их жизни исходило от нее, а не от правительства.  Прошло два года с начала второго президентского срока Тритона Блэкпика, а он все еще не выполнил почти ничего из того, что обещал им.

Остатки Республики Грифонов объединились в оппозиционную политическую партию, которую возглавил сын их погибшего президента. Александр Кемерскай-младший был на десяток лет старше Флари. Они случайно встретились всего один раз, когда она пришла сфотографироваться с Блэкпиком в здание капитолия, расположенное в центре Уэтера. Молодой грифон с усмешкой разглядывал ее в коридоре, заметив золотой обруч под ее сине-розовой гривой.

— Позор, что гордая Республика позволяет тебе щеголять в этом, —с сильным акцентом проворчал Кемерскай-младший. Он был одет в выцветшие зеленые камуфляжные куртку, штаны и кепку. Казалось, что он все еще находится в командирской палатке где-то недалеко от фронта.

—  Вы про это? —  Флари сделала вид, что не понимает, и жестом показала на свое белое платье, украшенное розовыми цветами и оборками. Оно было строгим и заставляло ее крылья судорожно сжиматься, но на фотографиях выглядело красиво.

Он скривился в смешке и показал на простую корону. — Вот! — прошипел он. — Вы — яркий пример падения наследственного правления.

«Также как и ты сам», подумала Флари, — Спасибо за комплимент, господин Кемерскай. — вместо этого сказала она, склонив крылья в поклоне. Он удалился со своей свитой, все еще смеясь над ее наивностью. Флари держала мордочку неподвижно.

Кемерскай мечтал разгромить Рейх у берегов Нова Грифонии, а затем с триумфом вернуться в Грифенхейм и отомстить за отца. Он использовал недовольство части местных грифонов, разочарованных потерей рабочих мест из-за более дешевого труда пони, но у него было еще два года, чтобы провести предвыборную кампанию и наобещать электорату золотые горы. Следующие выборы должны были состояться после того, как Флари Харт исполнится шестнадцать лет, и она станет считаться совершеннолетней. Если Кемерскай победит, то в лучшем случае он потребует, чтобы она получила гражданство Республики и отказалась от короны.

Флари должна была быть готова. Она больше не сбежит. Почти миллион ее пони поддержат ее. Грифоны, живущие в горах и холмах, поддержат своих соседей-пони в случае противостояния с правительством. Аквелийцы были союзниками Республики Грифонов, но Кемерскай публично возложил вину за поражение в войне на них. Флари Харт каждый год на свой день рождения заискивала перед ними, и “Малышка Флари” постепенно стала походить больше на титул, чем на простой знак привязанности со стороны аквелийцев.

Если бы дело дошло до конфликта, то они вероятно не выступили бы на ее стороне, но они бы и не пошли за Кемерскаем.

Как и во всем, настоящие проблемы начинались, когда речь шла о Кризалис. Если Нова Грифония увязнет в пучине гражданской войны, то чейнджлинги смогут провести очередной блицкриг и провозгласить победу. Если Рейх начнет вторжение через океан, то чейнджлинги смогут наступать с юга и запада. Горы и тундра замедлят продвижение, но Нова Грифония не сможет вести войну на два фронта. Ее пони первыми прочувствуют все тяготы войны из-за своего приграничного расположения.

---

Флари Харт отложила флягу в сторону и посмотрела на винтовку. Это была старая винтовка со скользящим затвором, изготовленная во времена начала Великой войны; фиолетовая краска давно стерлась, оставив серые пятна на коричневом дереве. Флари использовало эту винтовку уже два года. Она чувствовала магию вокруг винтовки, отпечаток, оставленный предыдущими владельцами. Флари обнаружила, что оружие приобретает ауру в зависимости от того, кто держал и использовал его. Пистолет Дасти уже однажды использовался для убийства; она носила его со времен войны. В нем чувствовалась преданность, граничащая с упрямством и гордостью.

С винтовкой все было иначе. Из нее не стреляли в бою, нипони не был убит из нее. От нее исходила старая аура страха и ужаса. Флари Харт оглянулась на штаны, прикрывающие ее пустой бок. У большинства жеребят и кобылок к четырнадцати годам уже была своя метка. Она по-прежнему никому не рассказывала о своем чувстве — ни Фарсайту, ни Дасти, ни Тораксу. Казалось, оно было присуще только ей. Она закрыла глаза и сосредоточилась на винтовке.

«Пони, держащая эту винтовку, умерла одинокой и напуганной. Кобыла, едва ли старше меня, только что закончившая курсы молодого бойца. Она была на фронте, где все ужасало ее. Она услышала знакомый голос Селестии по радио и выскочила из окопа. Выстрел сбил ее с ног. Другая пони получила эту винтовку во время поспешного отступления. Она быстро переходила из копыт в копыта...»

— Принцесса?

Флари Харт тряхнула головой и смущенно посмотрела на Даскреста.

Дасти тоже выглядела обеспокоенной, — Ты уже несколько минут пялишься на винтовку. Все в порядке?

— Извините, я задумалась, — отмахнулась Флари. — Откуда эта винтовка?

— Ты уже спрашивала об этом. —прокомментировала Дасти.

— Она из старых запасов, остатки со времен войны, — легко ответил Даскрест. — Большинство ополченцев сейчас перешли на полуавтоматические винтовки, но эти отлично подходят для засад. — Он помахал ей крылом. — Когда я буду удовлетворен твоей точностью, мы перейдем к оружию получше.

— Ты боишься, что я поломаю твои модные пушки? — спросила Флари.

Даскрест с преувеличенным интересом посмотрел на дымящуюся дыру в листе брони напротив себя. — Конечно, я этого не хочу, принцесса.

Флари хихикнула.

— Принцесса! — Со стороны Эвергрина к свалке летел зеленый пегас в костюме из фланели. Охранники, патрулирующие вокруг свалки, схватили винтовки и дробовики и повернулись в его сторону, выкрикивая угрозы и требования остановится.

— Принцесса! — Он отчаянно махал передними копытами, но не останавливался.

Дасти достала и зарядила свой револьвер, в то время как Даскрест вытащил свой посеребренный пистолет.

Флари Харт создала щит в форме пузыря вокруг пегаса, поймав его в ловушку. Он ударился о барьер и упал на дно пузыря, из его носа хлынула кровь. Он продолжал махать и кричать в сторону Флари, теперь уже приглушенно. Флари пролеветировала голубой пузырь с пегасом внутри поближе к себе.

— У него может быть бомба. — предупредила Дасти.

— Чтобы пробить мой щит, должна быть бомба размерами больше него, — рассеянно ответила Флари. Она узнала пегаса. Это был Триммер, один из руководителей лесозаготовительной конторы Эвергрина.

— Принцесса! — неловко поклонившись, крикнул Триммер через щит. Несколько патрулирующих грифонов и пони захлопали крыльями, собираясь вокруг пузыря и держа оружие наготове.

—  Принцесса, битва, —  задыхаясь, прохрипел он. Кровь продолжала стекать по его морде. —  Там битва!

— Где? — грудь Флари сжалась.

— Нам нужно уходить, —скомандовала Дасти. Даскрест кивнул в знак согласия.

Триммер показал головой, —Нет, битва… — он снова задыхался — Битва в Мейнхеттене! Объявили по радио!

Флари моргнула. Она была так потрясена, что пузырь исчез с тихим хлопком, и Триммер свалился на землю с высоты в двадцать копыт, не успев даже взмахнуть крыльями. Он тяжело приземлился, и его передние ноги подкосились, но он не сводил глаз с Флари.

— Началось! — Он рыдал. — Началось!

Флари схватила Даскреста и Дасти в свое магическое поле и прижала их к себе. Она с треском телепортировалась в Эвергрин.

Глава 7

Как только они появились в Эвергрине во вспышке магии, Даскресту стало тошно, но он не высказал никакого недовольства в сторону Флари. Вместо этого он с пристально смотрел на разношерстную толпу, собравшуюся на главной улице Эвергрина. Пони и грифоны сгрудились у любого дома или магазина, где было радио. У одного из брошенных на улице грузовиков все еще работал заведенный двигатель.

Флари посмотрела направо: ее взгляд упал на небольшой продуктовый магазин, битком набитый пони. Им управляла милая пара земных пони, которая однажды испекла для нее торт. Флари направилась к нему. Дасти едва держалась на копытах, дезориентированная неожиданным телепортом, но даже в таком состоянии она использовала магию и схватила Флари за штанину. — Принцесса, нам нужно очистить...

Флари Харт фыркнула и выпустила пульсирующую волну магии, быстро прокатившуюся по магазину. Шерсть пони вздыбилась, и они дернулись в унисон. Пони хором повернулись в ее сторону и уставились на потрескивающий рог Флари. «Здесь нет чейнджлингов». Толпа притихла; она расступилась, когда Флари вошла в магазин и проследовала мимо пустующих полок. Пара зеленых земных пони сидела у радиоприемника, использовав ящики из-под фруктов, как подставку под устройство, чтобы всепони могли видеть его. Они поклонились, когда она подошла

Флари уставилась на радио.

— Это Эквестрийский Освободительный Фронт. Мы освободили Мейнхэттен от ига губернатора Лилак и королевы Кризалис. Пока я говорю, наши пони маршируют на запад, чтобы отвоевать наш дом.

Она не узнавала говорящего, хотя голос явно принадлежал кобыле.

— Пони, — призывал голос, — где бы вы ни были, сейчас самое время дать отпор захватчикам, сражаться и обрушить на чейнджлингов все, что у нас есть.

Передача прервалась помехами и треском.

— Настало время вернуть наши дома. Свет Эквестрии не умрет, пока мы помним о нем.

Сообщение начинало проигрываться заново.

Дасти и Даскрест подошли к ней сзади.

— Я не знаю этого голоса, — тихо сказала Флари. Она чувствовала себя неудачницей, признавая это перед своими пони.

— Это была Старлайт Глиммер, — ответила Дасти. — Она осталась вместе с принцессой Твайлайт, позднее уйдя в подполье.

Флари Харт едва помнила светло-фиолетовую кобылу, ученицу Твайлайт и раскаявшуюся коммунистку. Она обернулась к толпе, с надеждой смотревшей на радио и на свою принцессу.

— Мне нужно вернуться в Уэтер, — начала Флари. — Передайте информацию во все города и деревни вдоль границы, пусть они вооружаются и готовятся.

— Я сообщу об этом своим ополченцам, — сказал Даскрест. Он взмахнул крыльями и взлетел над толпой, быстро покидая здание.

— Я соберу охранников, — кивнула Дасти. — Наши грузовики ждут на свалке, на них мы сможем доехать до Уэтера без остановки на дозаправку.

— У нас нет на это времени, — ответила Флари, зажигая свой рог. — Всепони в сторону! — Пони бросились в стороны, освобождая место вокруг принцессы. Дасти бросилась к ней с разинутыми глазами, через секунду отпрыгивая назад, когда Флари с треском исчезла.

Флари не могла телепортироваться до Уэтера одним скачком. Сначала она телепортировалась в небо над продуктовым магазином, хлопая крыльями, чтобы поддерживать высоту. Дасти выбежала из магазина и закричала, оглядываясь по сторонам. Она подняла голову и что-то крикнула Флари.

Флари глубоко вздохнула, посмотрела на запад и снова телепортировалась. Весь процесс занял у нее более двух десятков скачков. К тому времени, когда она увидела под собой Уэтера, из ее носа капала кровь, а в ушах звенело. Она рывками спустилась в гетто, расположенное вдали от центра города. Грифоны, летящие домой на закате, вынуждены были резко уклоняться, едва замечая ее в тусклом свете уходящего солнца.

— Осторожнее, пегас! — крикнула ей грифина. Она едва успела уклониться от летящего аликорна, только для того чтобы замереть, увидев несущуюся Флари с окровавленной гримасой. Кобылка тяжело приземлилась, отчего тротуар покрылся трещинами. Она была всего в нескольких зданиях от своего дома.

На улице не было ни души, даже привычно патрулирующих охранников не было на месте. Флари слышала звуки десятков радио, идущие из раскрытых окон и повторяющие одну и ту же передачу. Флари прокашлялась и шатким галопом понеслась по улице к своему дому. Несмотря на ослепляющую боль в роге, она вновь заставила его заискриться, подготавливая заклинание щита.

С одного из окон на третьем этаже высунулся жеребец. — Принцесса! — Он тут же дернулся назад, когда к окну хлынул поток голов пони всех племен и возрастов.

— Это принцесса!

— Принцесса здесь! — Еще несколько голов высунулись из окон на противоположной стороне улицы.

— Принцесса Флари Харт! — В порыве эмоций пони выбил стекло из рамы. Флари услышала, как оно разбилось позади нее, и рефлекторно прикрыла голову щитом.

Три бэтпони и Фалькс стояли перед двойными дверями дома. Ее неожиданное появление удивило их, но они все равно махали ей, призывая скорее войти в помещение. Передние лапы Флари дрогнули, и когда двери захлопнулись, заглушив крики снаружи, она распласталась на полу фойе, упав на не слушающиеся конечности.

— Принцесса, вам нужна помощь? — спросил бэтпони с дробовиком, одетый в старую форму лунной гвардии.

— Конечно ей нужна помощь! Посмотри на нее! — два других бэтпони ответили в унисон, обходя своего товарища с обеих сторон и сжимая винтовки наготове.

— Нет, — ответила Флари, вытирая кровь о белый рукав своей куртки. Она подняла голову к Фальксу. — Где Торакс?

— Он в доках. Мы не ждали тебя раньше завтрашнего дня.

— Ты же слышал радио.

— Наверное, всепони на Эквусе уже слышали его, — прозвучал слева голос кобылы-бэтпони.

По центральной лестнице загрохотали копыта Джадис, появившись на вершине лестнице, она вскрикнула от вида окровавленной Флари. Она сразу же бросилась вниз по ступенькам, спотыкаясь о свою правую переднюю ногу. Флари заставила себя встать и удержать Джадис на вытянутой передней ноге, когда кристальная кобыла попыталась приблизиться к ней вплотную.

— Со мной все в порядке.

Джадис откинула копыто Флари своей искалеченной конечностью, заставив принцессу отшатнуться.

— Ты совершенно не в порядке!  — крикнула она. — Как ты смеешь снова доводить себя до такого состояния! — Ее хмурый взгляд дрогнул и превратился в широкую улыбку. Она крепко обняла Флари.

— Ох, я даже не могу злиться; все просто великолепно! — она радостно восклицала. — Два героя Кристальной Империи снова находятся под одной крышей!

Флари ахнула. — Что?

На втором этаже раздался сильный грохот, и часть перил лестницы рухнула в фойе. Большой зелено-фиолетовый дракон спустился вниз, задевая крыльями стены. Он сполз вниз по лестнице, расправляя крылья и оставляя борозды в дереве с помощью своих когтей. За ним тянулся длинный фиолетовый хвост.

Дракон остановился у основания лестницы и уставился на Флари.

Флари Харт уставилась на Спайка. Она направила магию в свой рог и произнесла заклинание.

Спайк посмотрел вниз, на голубое свечение в области своего живота. — Заклинание Твайлайт, — он едва смог подавить смех. — Сейчас появились более простые версии этого заклинания, — мягко добавил Спайк.

— Они не такие надежные, — ответила Флари.

Спайк начал плакать первым, когда они сцепились в коридоре.

— Я так по тебе скучал, — сказал Спайк, поднимая Флари на руки и неся ее по лестнице. Он вздохнул. — Ты стала большой.

— Также, как и ты, — ответила Флари, шмыгая и неустанно трясь носом о его подбородок.

Спайк захихикал, неся ее в холл. Вдоль коридора стояли несколько вооруженных пони в серой форме, на них всех были повязки с изображением шести Элементов Гармонии. Флари не узнала их и напряглась.

Спайк почувствовал дрожь, пробежавшую по ее телу. — Они прибыли со мной из Эквестрии; они часть делегации, — объяснил он. Спайк подогнул крылья и, пригнувшись, вошел в комнату Торакса. Фалькс и Джадис последовали за ним.

Внутри было еще два пони в форме, охранявших окно и подозрительно смотревших на Фалькса. Джадис процокала на кухню за тряпкой, а Спайк усадил Флари на уродливый диван Торакса.

— Я слышал, что ты живешь здесь с Тораксом, — сказал Спайк, осторожно садясь на пол. — Я был потрясен, узнав, что вы оба уехали, и еще меня немного огорчило то, что я обнаружил у тебя в спальне чейнджлинга, подделывающего твой голос. — Спайк бросил взгляд на Фалькса, который все еще стоял в дверях.

Флари облокотилась на диван, чтобы посмотреть мимо Спайка и Фалькса. В центре двери в ее комнату красовалась огромная выжженная дыра. Она встретилась взглядом с Фальксом.

— В свое оправдание я могу сказать, — ехидно начал Фалькс, — я никогда не знал, как звучит голос Спайка, пока он не постучал.

Джадис вернулась из кухни с мокрой тряпкой и видавшей виды аптечкой, зажатой в покалеченном копыте. — К счастью, Сэр Спайк, Храбрый и Славный, Победитель Сомбры, известен своим терпением и мудростью. — Джадис бросила тряпку Флари, которая прижала ее к морде. — Он ждал объяснений, прежде чем прихлопнуть жука, — поддразнила она чейнджлинга.

— Спасибо тебе, — со вздохом произнес Фалькс.

Флари Харт отмахнулась от набора первой помощи. — Мне не нужна помощь.

— Принцесса, у тебя все лицо в крови, — возразила Джадис.

— Это магическое истощение; такое происходит, когда единорог выходит за пределы своих магических резервов. — Спайк выглядел задумчивым и постукивал когтем по подбородку. — Ты телепортировалась сюда одним рывком?

Флари покачала головой. — Мне приходилось прыгать вперед на несколько миль каждый раз. Я сбилась со счета на двадцать седьмом скачке, — пробормотала она, приглушенно теребя мокрую тряпку.

— Это лучше, чем Твайлайт могла сделать в свои четырнадцать.

— Твайлайт не родилась аликорном. — возразила Флари.

— Ты единственный естественно-рожденный аликорн, — привел контраргумент Спайк, — так что мы не знаем твоих пределов. — Он снова рассмеялся. — Я помню, как ты носилась по дворцу, пробивая дыры в кристальных стенах в поисках этой дурацкой игрушки-улитки.

— Вэмми, — с легкой усмешкой ответила Флари. К моменту падения Империи она уже выросла из возраста игр с ним, но иногда просыпалась посреди глубокой ночи после того как игрушка снилась ей. — Держу пари, я заставила некоторых кристальных пони изменить свое мнение о короле Сомбре. — пошутила она.

Джадис в ужасе посмотрела на нее. — Исключено! Любой пони, который хотел бы его возвращения, заслуживает истребления чейнджлингами.

— Это была просто шутка, — с нервным видом оправдывалась Флари.

— Я лучше умру тысячу раз за тебя, чем подчинюсь королю. — ответила Джадис.

Спайк махнул когтем в сторону Джадис и взял аптечку. — Прости, мы всего лишь шутили о лучших временах. Флари просто нужен отдых.

— Ладно, — хмыкнула Джадис, улыбаясь Флари. — Даже в худшем случае, ты не опустишься до Сомбры; у тебя доброе сердце.

Флари убрала тряпку. — Спасибо. — Она обернулась к Спайку. — Я думала, ты остался с Твайлайт в Кантерлоте.

— Остался, — Спайк закрыл глаза и вздохнул. — Я не хотел ее оставлять. Я помогал укреплять оборону, чтобы дать последний бой, после того как нас окружили. Она держала щит над городом, как и твоя мать. Пони было слишком много, а еды на всех не хватало. Ситуация была отчаянной. — Он открыл глаза и посмотрел на улицу через окно.

— Что случилось? — спросила Флари.

— Она телепортировала меня из Кантерлота, — прорычал Спайк. Из его ноздрей повалил дым. — Она попросила о встрече наедине, на которой велела мне уйти. Я отказался, сказав ей, что даже если бы я и хотел, было уже слишком поздно. В ответ она лишь улыбнулась. — Спайк сглотнул, и дым поплыл к потолку.

— Она швырнула меня в Драконьи Земли, —  продолжил Спайк. — Я был так зол, что у меня выросли крылья, — он жестом указал на свое тело. Он был выше двух пони, поставленных друг на друга, и обладал хорошей физической формой. Если бы он стал еще больше, то ему было бы трудно пользоваться архитектурой пони, не предназначенной для пегасов. — Я был на полпути назад, избегая встречи с истребителями, когда услышал, что Кантерлот пал.

— Спайк – это единственный пони, э-э, единственное существо, которое было в Кантерлоте и смогло покинуть его. — добавил один из пегасов в форме, стоящий у окна.

— И не считающийся предателем, —  добавил другой пегас.

— Все это время ты жил в Драконьих землях? — спросила Флари.

— В основном, дракона не трудно отследить в Эквестрии, особенно когда вокруг полно этих черных ублюдков.

— А Владычица драконов Эмбер поможет восстанию? — с надеждой спросила Флари. Она была вынужденным союзником Эквестрии в Великой войне. Ее страна была совершенно отсталой, почти полностью неграмотной, а сами драконы обычно были слишком большими, чтобы использовать технологии массового производства, но все же драконы оставались драконами. Эмбер отправила добровольцев сражаться в войне, но сама осталась на вулканическом острове.

Спайк снова вздохнул. — Она поможет, но только если будет считать, что мы уже побеждаем. Ее отец погиб во время войны, помогая нам. Если чейнджлинги могут убить дракона такого размера тонной танковых снарядов, то никто из них не может чувствовать себя в безопасности.

— Она не думает, что Старлайт может победить? — Флари фыркнула.

— Старлайт и Трикси, — поправил ее Спайк. Он подавил улыбку, заметив взгляд Флари. — Да, артистка. У нее потрясающие фокусы и иллюзии. Она помогла мне попасть в Мейнхеттен в ночь, когда началось восстание. Думаю, в ней может течь немного крови чейнджлингов.

Спайк скрестил руки. — Восстание началось только две ночи назад. Старлайт только что захватила радиостанцию. Чейнджлинги пытались сохранить все в тайне, чтобы предотвратить массовое восстание, но теперь уже слишком поздно. Мечта Кризалис о Пакс Кризалии рушится.

— Тогда почему мы сидим здесь? — ответила Флари, вставая с места. — Мы готовы сражаться! У нас есть запасы в горах. Я могу отдать приказ прямо сейчас, и уже завтра утром мы пересечем границу!

— Ты отдашь приказ? — хмыкнул Спайк. — Как?

 — По радио, — уверенно ответила Флари. — Радио Уэтера даст мне выступить. Пойдемте. — Флари обошла Спайка и направилась к двери. Фалькс преградил ей путь.

— Сядь, Флари, — медленно сказал Спайк. — Ты ранена и должна отдохнуть. — Она снова повернулась к Спайку. Два пегаса, пришедшие с ним, смотрели на нее, пока Спайк поворачивался лицом к ней. Флари зажгла рог и снова произнесла заклинание обнаружения. Свежая капля крови упала с ее носа.

Кроме Фалькса, чейнджлингов в комнате не было.

Спайк печально посмотрел на нее. — Я здесь, чтобы просить о поддержке президента Блэкпика, — сказал дракон.

 —Он трус, можешь не утруждать себя попытками, — отмахнулась Флари.

— Я уже встречался с ним.

Флари медленно моргнула. — Он отказался? — догадалась она.

— Да.

— И что с того? — насмешливо сказала она, взмахнув крыльями. — Нам не нужно его разрешение. Пойдемте.

— Он запретил даже отправку добровольцев. Они не пустят тебя на радио.

— Он не может сделать этого, — возразила Флари. Ее короткий хвост бился о штаны.

— Он может, почти все пони в стране — официальные граждане.

— Я все еще не получила гражданство.

— Флари, — умолял Спайк. — Ты можешь приказать пони выступить через горы, но Блэкпик объявит это государственной изменой. У них не будет поддержки.

— У них есть я. Я пойду с ними! — крикнула Флари.

— Ты можешь обеспечить их топливом? Едой? Транспортом? Достаточным количеством для поддержки линий снабжения? Они не пройдут и четверти пути до Мейнхеттена или Кристального города.

— Для всего этого есть заклинания. — Флари сглотнула.

— Нет, таких заклинаний не бывает. — Спайк покачал головой. —Ты же понимаешь, что кроме этого вам нужны ВВС и флот. Нам нужна полная поддержка Нова Грифонии.

— И как же мы ее получим? — закричала Флари. Крылья подняли ее с пола, и окно задребезжало. Все пони вздрогнули.

— Мы ее не получим, пока не получим, — спокойно ответил Спайк. — Как только Старлайт и Трикси перейдут в наступление, Блэкпик будет вынужден уступить и присоединиться к войне. Если мы возьмем Кантерлот, его вмешательство будет гарантировано. Старлайт думает, что они держат там Твайлайт.

— Нет, — Флари покачала головой. — Вы пришли сюда не только для того, чтобы сказать мне ждать.

— Принцесса, —начал один из пони в форме, — мы с радостью сопроводим вас в Мейнхеттен, как только фронт отодвинется от него на безопасное расстояние.

— Сколько времени это займет? — спросила Флари, хлопая крыльями, чтобы удержаться в воздухе. Ее рог ударился о потолок.

— Война только началась. Мы делаем успехи, но на это нужно время, — сказал Спайк. — Я пришел сюда, чтобы увидеть своих друзей, а не для того, чтобы приказывать тебе. Мы можем готовиться к вмешательству в войну, но нам нужно избежать паники на улицах. — Спайк жестом указал на окно.

Флари подошла к нему. У здания стояла толпа вооруженных пони, спорящих со стражниками. Один из них увидел в окне принцессу и помахал ей. Толпа стала смотреть на нее. Это был тот же взгляд, что и в продуктовом магазине.

«Я не могу их подвести».

 — Когда ты встретился с Блэкпиком? — спросила Флари.

Спайку потребовалось время, чтобы ответить. — Я прилетел сегодня со своим эскортом. Я встретил его сегодня днем.

Флари посмотрела на небо через окно. Солнце садилось. — Он будет у себя дома. — Ее рог зажегся, и она не обратила внимания на свежую кровь из носа. Фалькс и Спайк кинулись к ней с разных сторон, когда она рванулась прочь в порыве голубого света.

Она знала, где находится дом Тритона Блэкпика. Он находился на противоположном конце Уэтера, в развлекательном районе. Он жил в трехэтажном особняке с широкими окнами и балконами – типичный пример вычурной архитектуры грифонов. Он разбогател благодаря непрерывно работающим оружейным заводам по всему побережью. Тритон не выставлял свой дом на всеобщее обозрение, но однажды Торакс провел ее мимо.

«Иногда коммунисты бывают правы», подумала она, скача рысью после телепортации. Гламур Кантерлота и Кристального дворца померк в ее памяти после многих лет бедной жизни рядом с ее пони.

Флари Харт появилась перед воротами своего дома во вспышке голубой магии. Двое стражников, охраняющих ворота, вскочили и вытащили пистолеты-пулеметы. Флари вырвала оружие из их когтей, прежде чем они успели совершить какую-нибудь глупость.

Она посмотрела между ними и заржала, прежде чем фыркнула, высморкав на землю сгустки крови и слизи. Стражник, стоящий справа, был молодым черным грифоном с оранжевыми глазами. Тот, что слева, был постарше, с седеющими усами.

Младший грифон выглядел более испуганным, поэтому Флари уставилась на него. — Блэкпик, —  прохрипела она.

— Он з-занят, —  заикаясь, проговорил грифон.

Флари вырвала магазин из пистолета-пулемета и смяла остатки оружия в шар. Второй автомат подлетел к ней. Из ее носа потекла еще одна струйка крови. — Я не спрашивала.

Правый грифон протянул лапу к запасному оружию, висящему под его крылом.

Флари взглянула на него. — Серьезно?

Он опустил лапу и отвел взгляд. Флари снова уставилась на младшего грифона. — Иди.

Грифон несколько раз кивнул и взмахнул крыльями. Он перелетел через ворота и побежал к дому, проходя мимо огромного фонтана с символом орла на дорожке. Флари в ожидании уставилась на другого охранника. Она засунула его оружие под крыло и бегло осмотрела его.

Оно было новым. Грифон не привык к нему и предпочитал старые винтовки с болтовым затвором. В нем чувствовалась скука и легкая неприязнь, вероятно, он ненавидел свою работу. «Интересно, чувствует ли его пистолет то же самое», подумала она.

Вернулся младший охранник и открыл ворота. — Флари Харт, президент Блэкпик всегда рад вас видеть, — солгал он. — Пожалуйста, пройдите сюда.

Флари шла по дороге, все еще неся оружие второго охранника, который шел позади нее. Она бросила его в фонтан, проходя рядом с ним, и окинула грифона взглядом через плечо. Он остановился, чтобы выловить его.

Флари Харт провели через большой холл, по лестнице из красного дерева и нескольким коридорам в кабинет Блэкпика. В особняке и снаружи было много охранников. Все они держали оружие наготове и следили за Флари, когда она проходила мимо. Флари не обращала на них внимания, глядя прямо перед собой и сосредоточившись на том, чтобы держать копыта ровно. Она использовала много магии за очень короткое время, но ее злость позволяла ей держаться прямо и не шататься.

В кабинете Тритона Блэкпика стояли книжные полки. Флари на одном дыхании огляделась, а затем отмела все книги как фальшивки. Их выдавал в переплет: он был слишком жестким и не имел износа. Блэкпик сидел за дубовым столом в белой ночной рубашке и держал на клюве очки для чтения. Его перья были редкого серовато-голубого цвета. Он моргнул золотистыми глазами, глядя на Флари, словно удивился, увидев ее.

Флари опустила взгляд на свои белые рукава, измазанные кровью. «Возможно, он на самом деле удивлен», предположила она.

— Флари Харт, — Блэкпик снял очки для чтения. Его клюв дернулся, когда он разорвал зрительный контакт, чтобы взглянуть на ее нос. Кровь еще не засохла. Он откинулся на спинку мягкого, отбитого красным бархатом кресла.

— Пора нанести удар по Кризалис, — заявила Флари.

— Я понимаю, что ты чувствуешь, и понимаю твое разочарование, — сказал Блэкпик, сцепив когти. — Ты говорила с драконом?

Флари проигнорировала вопрос. — Ты снова отказываешься вмешиваться?

— Мой предшественник отказался участвовать в Великой войне, — ответил Блэкпик, — но на его месте я бы поступил также.

— Почему? — проворчала Флари. Она снова вытерла нос рукавом.

— Рейх находится за океаном, — он начал читать нотации, —  строит военно-морские базы и аэродромы на своем западном побережье. Они намерены вторгнуться в нашу страну.

— Их армия на юге, они сражаются с Вингбардией, — возразила Флари. — После этого им придется двигаться на юго-восток, чтобы захватить пограничные страны в бассейне реки Эви. Их армия стоит на месте уже больше года; они не собираются двигаться в ближайшее время.

— Интересная стратегическая оценка, — задумчиво кивнул Блэкпик. — Это упоминается в письмах кайзера?

Принцесса — Флари

Эрос — Говорит — Война — Идет — Хорошо

Говорит — Говорит — Говорит

Значит — Война — Не — Идет — Хорошо

Пони — Врать — Принцесса — Тоже

Пока — Друг

 

В своем замаскированном заклинанием письме Флари ответила на плохом Герцландском:

Кайзер Гровер,

Да, мои пони лгут мне.

Они лгут, чтобы обеспечить безопасность.

Они лгут, чтобы защитить чувства.

Я также устала от лжи.

Надеюсь война пройдет хорошо.

Пока, друг.

 

Флари покачала головой, и с ее мордочки упала капля крови. — Это очевидно. И вы знаете, что написано в моих письмах.

— Вообще-то нет, этим занимаются другие грифоны, — признался Блэкпик — Но раз уж мы заговорили начистоту, скажу прямо: мне неинтересно терять оружие и грифонов в заведомо проигранной войне.

— Ситуация не безнадежна, — возразила Флари.

У Кризалис вторая по численности армия на планете, она вторая и по количеству танков, —  пожал плечами Блэкпик. —  Старлайт Глиммер захватила один крупный город и несколько близлежащих поселков, полагаясь на трофейное снаряжение.

—  У Нова Грифонии есть танки.

— Пожалуйста, даже не начинайте. Мы располагаем одной дивизией. Не стоит даже пытаться сравнивать наши силы.

— Пограничные части чейнджлингов слабы.

— Даже если так, это не стоит риска. Я не стану подрезать нам крылья, ввязываясь в войну, которая может затянуться на годы. Рейх может вторгнуться еще до следующих выборов.

— Вы сказали, что не заинтересованы в отправке грифонов. — Флари ухватилась за его слова. — В горах и холмах полно моих пони, готовых сражаться за наш дом.

— Я бы надеялся, что после стольких лет они начнут чувствовать, что Нова Грифония – это их дом, — заметил Блэкпик. Он поднял бровь, — Как вы сказали, ваши пони?

— Да, они — мои пони, вы мало что делаете для них.

Блэкпик подмигнул ей и усмехнулся. —  Справедливо, но я делаю больше, чем любой другой грифон, которого вы могли бы привести к власти. Думаешь, Редтейл и коммунисты будут уважать твою корону? Или Рейхард Айронкло? Он считает пони низшим видом.

— Если вы вмешаетесь, Эквестрия окажется перед вами в долгу, Кристальная Империя тоже поддержит вас.

— Две уничтоженные державы. — Он помахал когтем. — Я создал свою компанию на инвестициях. Мои фабрики — это инвестиции. У меня есть нюх на такие вещи. — Он постучал когтем по клюву. — Это чутье подсказывает мне, что Старлайт Глиммер и Эквестрийский Освободительный Фронт — плохие инвестиции.

— Вас устраивает жить по соседству с Кризалис?

— Она не такая уж плохая соседка. — Блэкпик взмахнул крыльями, как бы пожимая плечами.

— Она вторгнется к вам, как только почувствует слабость.

— Мы слабы уже много лет, — возразил Блэкпик, — но и она тоже. Она не может напасть на нас, не потеряв контроля над своей территорией. — Он рассмеялся. — А это уже происходит.

— Отлично, тогда перейдем к инвестициям. — Вздохнула Флари.

Блэкпик уставился на нее, с любопытством приподняв бровь.

Флари закрыла глаза. — Если вы поможете мне вернуть мой трон, я помогу вам в будущей войне с Рейхом. Я клянусь в этом как принцесса пони.

Клюв Блэкпика дернулся. Он уставился на нее. На часах отчётливо тикала минутная стрелка.

Он разразился хохотом.

— Клянусь Бореем, ты только взгляни на себя!

Он снова посмотрел на нее и начал смеяться еще громче.

— Ты приходишь сюда, заливаешь кровью весь мой ковер и даешь клятву сражаться со своим приятелем по переписке!

Он смеялся так сильно, что чуть не упал со своего мягкого кресла.

Флари расправила крылья, почти достав до книжных шкафов по обе стороны кабинета. Ее рог вспыхнул голубым пламенем, и она почувствовала свежую кровь на губах.

Блэкпик медленно приходил в себя. Он заметил свечение ее рога, и его правый коготь метнулся к ящику под столом.

Даже если бы я хотел послать добровольцев, — начал он, — мне пришлось бы провести это через парламент. Из шестидесяти кресел в нем только пять принадлежат пони. Как ты думаешь, сколько грифонов проголосуют за то, чтобы пойти умирать за твои интересы?

— Мне не нужно ваше разрешение, — ответила Флари. — Я выступлю на радио. — Ей не удалось сохранить ровный голос.

— Думаю, нет. Я не могу остановить вас, как не смогут и грифоны на станции. Возможно, пони будут настолько глупы, что пойдут за жеребенком на войну. В свою очередь, Кемерскай воспримет это как провокацию, он не будет воевать ради твоего трона. Мне придется объявить ваши общины бунтовщиками и послать прибрежные дружины изгнать тех пони, которые останутся с нашей стороны границы. Вероятно, это будут дети и старики. Ты же не собираешься заставить и их сражаться? — язвительно спросил Блэкпик.

Рог Флари погас.

Блэкпик посмотрел на ее поникшую фигуру и вновь достал правый коготь из-под стола, в нем ничего не было. — Ты была всего лишь маленьким жеребенком, но в прошлый раз, когда горы взбунтовались, все закончилось не очень хорошо. Хайхилла тоже постиг не самый удачный конец.

— Если вы проиграете, — закончил Блэкпик, — вам просто будет некуда бежать. Вашим пони придется молиться Селестии или кому-то еще, чтобы в каком-нибудь разбомбленном порту нашелся корабль, который отвезет их куда-нибудь еще. Здесь им не будут рады.

Флари сделала несколько коротких вдохов. — Не рассчитывайте на наши голоса на следующих выборах, —  пригрозила она. Аликорн повернулась, чтобы выйти из кабинета.

— Замечательно, — пожал плечами Блэкпик. — Полагаю, тогда Кемерскай победит.

Флари остановилась.

— Он ненавидит тебя, ты же знаешь, — добавил Блэкпик. — Ненавидит почти так же, как и меня. Он оказывает огромное влияние на прибрежные города. Он не просто заставит тебя отказаться от короны, он сошлет тебя в Речную Республику.

— Я туда не отправлюсь, — пообещала Флари, не поворачиваясь в сторону Блэкпика.

— Ох, тогда это точно выльется в гражданскую войну, а значит, Кризалис обязательно вторгнется, — с насмешливым ужасом произнес Блэкпик. — В первую очередь, конечно, пострадают горы и юг, где живет большинство "ваших" пони.

У Флари затряслись ноги. Она смаргивала слезы. Она отказывалась смотреть на него.

Он вздохнул. — Ты плохо играешь в эту игру, кобылка. Оставь ее взрослым. — Блэкпик позвонил в маленький колокольчик на своем столе. Из коридора в кабинет вошли два охранника.

— Пожалуйста, проводите мисс Флари Харт. Если понадобится, организуйте ей эскорт обратно в Понивилль, а я подозреваю, что он понадобится.

Флари бесшумно последовала за ними по коридору. Еще двое охранников последовали за ней.

— Мисс Флари? — окликнул ее Блэкпик из кабинета. — Пока выходите, постарайтесь не испачкать мои ковры кровью.

Флари не оглянулась. Она не оглянулась, когда выходила из дома. Она не оглянулась на зыркающих стражников, мимо которых проходила. У ворот она не взглянула на старого грифона-охранника, который пытался высушить свой пистолет-пулемет. Он положил его на землю и обмахивал его, громко хлопая крыльями.

Рог принцессы засверкал, и оружие скользнуло по дорожке к ее передним ногам. Она подняла его и прижала к груди. — Я оставлю его себе.

Флари Харт зажгла рог и исчезла со вспышкой магии.

Она вернулась к дому, сжимая оружие в руках. Кровь из носа капала на ствол. В ушах звенело. Внутри здания охранники-бэтпони что-то кричали. Пони выглядывали из окон. Несколько высунули ружья и прицелились вверх или вниз по улице. На улице несколько пони притаились за припаркованными машинами, перекрывая въезды в гетто.

Торакс галопом выскочил из дверей и присел перед ней. Спайк быстро последовал за ним на улицу.

Торакс что-то пробормотал ей.

Она осторожно покачала головой, и звон утих. — Что?

— Ты ранена? — повторил он. По улице разносились крики: вооруженные пони занимали позиции в окнах и дверных проемах.

— Нет. Устала. — медленно ответила Флари.

Он протянул передние копыта и вынул пистолет из ее передних лап. — Понибудь пытался навредить тебе? — мягко спросил он.

Флари снова покачала головой. — Я забрала его, — прошептала она.

Торакс кивнул и протянул автомат стоящему рядом бэтпони.

Спайк опустился на колени рядом с ней и поднял ее на руки. — Боль от магического истощения такая же, как и от сломанного рога, но Торакс сказал мне, что у тебя бывало и похуже.  — ласково сказал он, неся ее в здание. — Что-то про перьевой грипп, верно?

Флари кивнула, тяжело дыша. Ее широкие крылья вздрагивали, когда она прижималась к нему. Торакс остался на улице, подзывая к себе пони.

Спайк принес Флари в ее комнату и положил на кровать. Ей потребовалось мгновение, чтобы отпустить его.

Она уставилась на плакат на потолке. — Не уходи.

Спайк сел на пол и взял Флари за копыто.

Она не смотрела на него.

Глава 8

Принцесса Флари Харт хмуро смотрела на карту, чертя новую линию, которая делила всю Эквестрию.

Радио на столе играло поп-песню, которую Флари смутно помнила с довоенных времен, – хит Сапфир Шорс. Трансляцию, вещающую из Мейнхеттена, вела Винил Скрэтч, которая пускала в эфир любые доступные песни в перерывах между сводками о ситуации на фронте. Спайк заверил ее, что это реальная пони, и ей можно доверять.

Флари взмахнула крыльями и приземлилась на пол, уставившись на огромную карту, которую она наклеила на стену  в комнате Торакса. Сначала она увеличила старую карту континента Эквус с помощью заклинания, а затем целый день сверяла ее с картами Нова Грифонии и Гегемонии Чейнджлингов, расписав множество страниц заметок. Она отметила границы протекторатов, находящихся под властью королевы Кризалис, и те места, до которых добралось наступление Старлайт.  Под каждый крупный город Эквестрии и Кристальной Империи она поместила клочки бумаги с оценкой личного состава и техники чейнджлингов.

Гораздо больше клочков бумаги она приклеила к Нова Грифонии, особенно к Кристальным горам и югу страны. В них она оценила количество готовых к бою пони и грифонов, а также запасы припасов. Пони на южной границе сообщали, что гарнизоны чейнджлингов в Эквестрии, похоже, исчезли, а дороги заметно опустели. Даскрест сообщил, что пегасы и грифоны разведали горы по ту сторону границы и обнаружили заброшенные заставы и сторожевые посты чейнджлингов. Если они начнут атаку, то застанут Кризалис врасплох.

Но Спайк был прав: действуя без поддержки центрального правительства, у них не было нормального снабжения для проведения наступления. Сталлионград был крупнейшим эквестрийским городом на южной границе Нова Грифонии, но даже он находился в двух днях пути и, предположительно, был разорен чейнджлингами. Путь через горы на юге и юго-западе по старым дорогам занял бы неделю. В тундре на западе и северо-западе за Кристальными горами даже не было дорог.

Флари посмотрела на предыдущие линии фронта. Ее коротко постриженный голубовато-розовый хвост раздраженно взметнулся.

Из Мейнхеттена Старлайт отправилась на юг в Филлидельфию и на север в Детрот. Филлидельфия была крупной военно-воздушной и военно-морской базой, а Детрот во время войны превратился в центр производства бронетехники. Там чейнджлинги поддерживали работу заводов, используя рабский труд для обеспечения производства. О точной линии фронта приходилось только догадываться; Торакс получал слухи только от пони, которых тайком перевозили в Нова Грифонию через доки или границу, а радио редко давало точную информацию. Можно было понять только то, что Старлайт освободила миллионы пони от власти Кризалис.

— Старлайт замедляется, — сказала Флари.

— Для обучения пони требуется время, принцесса, — ответил Сан Флэр. Он был одним из пегасов-офицеров, которые прибыли вместе со Спайком.

— Все равно, она слишком сильно замедляется, посмотри. — Флари постучала по карте грифелем своего волшебного карандаша. — Она взяла Филлидельфию две недели назад; Трикси все еще не дошла до Хорслеана.

— Пони, которых мы освободили, не такие, как мы, принцесса, — напомнил ей Баррел Роллер, другой пегас-офицер. — Они не сражались годами. Они страдали в лагерях для рабов и были истощены чейнджлингами. Им нужно время, чтобы отдохнуть и восстановиться.

Флари посмотрела на ряд линий, которые она нарисовала на карте за последние три месяца. Она покачала головой, и свет из окна отразился от золотой полосы под ее гривой.

«Они едва ли на полпути к Кантерлоту».

---

Спайк остался с ними, живя в том же доме, что и Флари с Тораксом, посчитав, что перелет в сторону побережья и линии фронта для присоединения к Эквестрийскому Освободительному Фронту будет слишком опасен. Остальные пони распределились по гетто, ночуя на свободных диванах и стульях. Большинство жителей были рады приютить борца за свободу.

Торакс согласился с опасностью перелета, но Флари подозревала, что они откладывают возвращение, чтобы избежать разборок с ней. Они обещали забрать ее, когда боевые действия отойдут достаточно далеко, но Спайк отказался объяснить, что он подразумевает под этим понятием. У ЭОФ не было ни кораблей, ни самолетов, кроме тех, что они захватили у чейнджлингов. Следовательно, в океане вокруг восточного побережья курсировали подводные лодки, держа восстание в блокаде; а воздух был заполнен истребителями и бомбардировщиками Гегемонии.

Флари устала от того, что ей предлагают ждать, пока ее пони умирают.

Спайк спал на диване под картой, похрапывая, несмотря на разговоры Флари и шум радио. Дракон почти все дни спал на диване Торакса, накинув на него большое, свисающее на пол покрывало. Он шутил, что это похоже на его старую корзину. Кристальные пони в Понивилле были в восторге от того, что снова увидели своего рыцаря, и он отсыпался после настоящей Кристальной стряпни.

Несмотря на постоянное беспокойство за безопасность Флари Харт, Торакс выглядел здоровее, чем когда-либо, когда рядом с ним был его самый старый друг. Торакс слышал слухи о восстаниях каждый год, но текущее восстание сильно удивило его. Губернатор Лилак сильно недооценила силу сопротивления, или, возможно, Кризалис отказалась прислать ей серьезную поддержку. Так или иначе, Лилак считалась погибшей, после того как ее офис был взорван в первый же день восстания. Каждый день, который Старлайт сражалась, сопротивление по всей Эквестрии и Кристальной Империи набирало обороты. Радио чейнджлингов, вещающее из Кантерлота, постоянно объявляло, что "мелкие акты терроризма" скоро будут пресечены.

А принцесса Флари Харт просиживала все восстание в своей комнате. Теперь ей даже не разрешали ездить в горы на тренировки.

Президент Блэкпик объявил о нейтралитете Нова Грифонии в войне. Спайк и прибывшие с ним эквестрийцы не были удивлены, особенно после того, как Флари вернулась той ночью. Они так и не спросили ее, что именно произошло, но она предполагала, что у Торакса есть способы это выяснить.

Он забрал пистолет-пулемет; Флари не стала спрашивать, куда он делся.

Если фронт достигнет южной границы Нова Грифонии, у Блэкпика не останется другого выбора, кроме как разрешить пони пресечь границу и присоединиться к войне. Пони все равно перейдут границу и без его разрешения, и Флари не будет пытаться их остановить. Единственным выходом в таком случае было бы послать отряды, которым он платит, охранять границу, но такая мера оставит побережье уязвимым. Возможно, ему даже придется вступить в войну в оборонительном союзе с Эквестрией.

«Я не хочу сражаться с Гровером, защищая Блэкпика, но это может быть единственным выходом».

Флари была уверена в том, что если Старлайт захватит Кантерлот, то Спайк и солдаты вернутся в Эквестрию независимо от того, где находится фронт. Ходили слухи, что Твайлайт Спаркл все еще жива и находится в плену у чейнджлингов. Они подкреплялись тем, что в начале оккупации "Твайлайт" появлялась на пропагандистском радио, призывая пони принять своих новых повелителей. Хотя даже поддельная Твайлайт не появлялась уже несколько лет.

Флари не верила, что ее тетушка жива, так же, как и не верила в выживание своей матери.

Но она должна была сохранять надежду, если не для себя, то для своих пони.

---

Торакс вошел в комнату, встав позади Флари. Она почувствовала его взгляд на своей спине и услышала его вздох. — Все еще следишь за фронтом?

— Ситуация там постоянно меняется. — ответила она.

Торакс медленно стянул свою коричневую куртку. Сегодня на нем были коричневые штаны и ботинки, значит он был занят работой на правительство. Сан Флэр и Баррел Роллер смотрели на Торакса со своих мест у окна. Все эквестрийцы были напряжены рядом с ее чейнджлингами. Флари понимала их чувства, но надеялась, что ее непринужденная манера поведения со временем позволит им вести себя расслаблено в присутствии чейнджлингов.

— Дядя, что сегодня нового?

— Имперская делегация из Рейха все еще выдвигает свои требования.

Два эсминца Рейха прибыли три дня назад; грифоны на них размахивали белым флагом и призывали обратиться к дипломатии. Империя Грифонов все еще считала Нова Грифонию своей потерянной колонией, официальный ответ на местную декларацию независимости никогда не поступал. Между государствами по-прежнему велась какая-то торговля, но с каждым месяцем шутка о письмах Флари становилась все ближе к реальности.

Беженцы из Грифонии больше не приплывали в Эквус; сейчас было куда проще бежать в Речные Земли.

— Блэкпик не сможет принять ни одно требование. — отмахнулась Флари, расправляя крылья.

— Не сможет, и они встретили Кемерская, — пояснил Торакс, — вернее, Кемерскай встретил их.

— Уверена, что это была веселая встреча. — рассмеялась Флари.

Торакс зажужжал крыльями. — Как ты смотришь на то, чтобы наброситься на Кризалис и снова ударить ее ножом? Уверен, это бы очень успокоило Кемерская, а также дало явный сигнал Блэкпику.

Спайк захрапел и выпустил струйку дыма. Флари с помощью своей магии воткнула карандаш в нос Спайку. Он захрипел и проснулся. Флари успела выхватить карандаш, прежде чем он сжег его.

Он потер свое лицо. — Пожалуйста, принцесса, смилуйтесь и прекратите это делать.

— Ты достаточно долго отсыпался после кристальных кексов, герой. — ответила Флари.

— Ох, они продолжают сниться мне. — улыбаясь, сказал Спайк. Он еще шире улыбнулся Тораксу. — С возвращением, рад видеть, что политическая машина все еще не раздавила тебя.

— Несмотря на все ее усилия. — усмехнулся Торакс. — Блэкпик считает, что делегация пытается отправить закодированные сообщения в Рейх. Мы работали с шифровальщиками, чтобы проверить это.

— А они пытаются? — Спайк зевнул и, потянувшись, почесал когти о потолок. На этот раз он не прорезал новую борозду на потолке.

— Нет, но, похоже, они пробудут здесь какое-то время. Подводные лодки Кризалис не привередливы к кораблям, плывущим через океан. — Торакс рысью прошел на кухню и взял остывший кофейник. Флари подошла и подставила под него свой рог, ярко зажигая его.

— У нас опять нет газа? — вздохнул Торакс.

— Так же, как и горячей воды, утром пришлось принимать холодный душ. —ответила Флари.

— Бессмысленно составлять запрос на ремонт, — заметил Торакс. — Я попрошу Лики Лайн посмотреть, что творится с трубами: может, проблема с нашей стороны, а может, опять началось нормирование и приоритет на центр города.

На улице раздался резкий двухтональный гудок. Торакс мгновенно напрягся и задним копытом открыл кухонный шкаф, откуда вытащил пояс с двумя пистолетами. Сан Флэр и Баррел Роллер заняли позиции по обе стороны от окна, пока Торакс с помощью магии натягивал пояс. Спайк присел и достал винтовку из-под дивана. В его когтях она казалась маленькой, но он осторожно проверил затвор.

Флари не стала подходить к окну, а вышла в коридор и прислушалась. Пони быстро убирались с улицы и укрывались в подъездах и арках. После бурных обсуждений на улице Джадис, прихрамывая, поднялась по лестнице. В коридоре она увидела Флари. — Принцесса, Найт Флай заметил два военных грузовика с множеством грифонов, направляющихся вниз по дороге.

— Они точно направляются сюда? — спросил Торакс, просовывая голову в дверь.

— Так считает Дасти, а я склонна с ней согласиться.

— Почти наступили сумерки, сейчас самое время для рейда. — сказал Спайк из комнаты.

— Двух грузовиков не хватит, чтобы уничтожить Понивилль, — сказала Флари. — Сколько времени пройдет, прежде чем они доберутся сюда?

— Две минуты, — прикинула Джадис.

— Отправляйся в свою комнату, принцесса, — потребовал Торакс.

— Пожалуйста, дядя, — насмехалась Флари. — Я могу прикрыть щитом весь квартал, если они попытаются что-то сделать.

— Ты можешь сделать это из своей комнаты.

Флари открыла рот, чтобы возразить.

— Прошу, не спорь. — попросил Торакс.

Флари захлопнула дверь в свою комнату и заперла ее заклинанием. Она расхаживала от стола до кровати, расстояние между ними составляло всего полтора метра. Ей это быстро надоело, и она села, нахмурившись, глядя на плакат Вондерболтов.

Время шло медленно.

Флари услышала топот копыт по коридору, потом по лестнице. Радио в комнате Торакса выключилось. Сквозь пол она слышала негромкие разговоры.

— Принцесса Флари Харт? — прозвучал с улицы усиленный мегафоном голос на аквелийском. Флари едва услышала его из своей комнаты.

В гетто царила тишина.

— Я хочу поговорить с принцессой Флари Харт, — повторил голос. Аквелийский звучал не совсем естественно: согласные обрывались слишком резко.

«Как в герцландском», подумала Флари.

Наступила долгая пауза. Нипони не ответил.

— Я знаю, что принцесса живет здесь. — продолжил голос, —Выведите ее.

— Твоя фраза, — крикнула Флари в ответ на аквелийском, — очень хороший способ получить пулю. — Она кричала из своей комнаты, используя Королевский Кантерлотский Глас в половину громкости. От этого грохота половицы заскрипели, а с потолка посыпалась пыль. В ее ушах звенело.

Кто-то стучал в дверь. — Стой! — крикнул Спайк. — Я выстрелю в дверь! — пригрозил он.

— Я один и у меня нет оружия, — ответил голос.

— Маар! — прокричала она в ответ, используя грифонье ругательство. — Ты притащил сюда два грузовика, полных грифонов-солдат.

Спайк стукнул кулаком в ее дверь. Заклинание Флари сработало, и он попятился назад, бормоча проклятия. Флари развеяла заклинание и открыла дверь, глядя на Спайка, который тряс своей правой рукой.

— В гетто живут и пони из Аквелии, — сказала она. — Идиот хочет словить пулю посреди Понивилля.

— Я полковник Элиас Бронзтейл из Империи Грифонов, — донесся голос с улицы. — Могу ли я переговорить с принцессой?

— Ох, это вызовет столько проблем с Блэкпиком. — застонал Торакс.

— Я пойду, — заявила Флари. — Он действительно один?

— Грузовики остановились дальше, — отозвался Баррел Роллер, смотря в окно. — Он единственный, кто вышел. Что он говорил о тебе?

Даже если пони не знали аквелийского, “принцесса” было единственным словом, которое, благодаря Селестии, звучало одинаково на любом языке.

Флари проигнорировала вопрос и создала небольшой щит вокруг своего тела. Спускаясь по лестнице, она заставила Спайка и Торакса следовать за ней на небольшом удалении, а пони впереди — сойти с ее пути. У дверей на первом этаже стояла Дасти Марк с дюжиной пони.

— Он снаружи здания, — доложила Дасти.

— Хм, значит, он знал, где я живу, — ответила Флари. — Ты проверяла, не чейнджлинг ли он?

— Нет, но я не уверена, что хочу накладывать на него заклинание и начинать перестрелку, — фыркнула Дасти.

Флари махнула крылом пони, стоявшим у двери. — Отойдите и откройте дверь, — приказала она.

— Пусти нас вперед, — попросил Спайк, стоявший за спиной Флари. Он надавил на ее щит.

— Если он не смертник, обмотанный взрывчаткой, то мне ничего не угрожает. — ответила Флари. Пони открыли двойные двери. Петли поскрипывали, а сами двери нужно было покрасить еще два года назад.

Полковник Элиас Бронзтейл стоял на улице, одетый в толстый дубленный пиджак и узкие лосины. Его перья были серых и черных тонов, а клюв – светло-коричневым. В его лапах и когтях ничего не было, а на голове красовалась коричневая офицерская фуражка с золотым грифоном на козырьке. Желто-оранжевая повязка с черной тенью ревущего грифона обвивала его правый локоть.

«Ну, он определенно похож на офицера Рейха», решила Флари. Она перешагнула через порог, все еще прикрываясь щитом.

Полковник посмотрел на нее с улицы и опустил мегафон. Он тут же покраснел и прикрыл глаза распахнутыми крыльями. Резкое движение заставило всех пони нацелиться на него.

Флари проигнорировала его реакцию. — Моя подруга применит заклинание, чтобы убедиться, что ты не чейнджлинг, — сказала она на аквелийском.  — Ты понимаешь?

Офицерская фуражка зашевелилась в такт кивку.

 — Опустите крылья, — раздраженно попросила Флари.

— Принцесса, вы не одеты, — прошипел грифон. — Пожалуйста, я подожду.

Флари моргнула и посмотрела на себя сверху вниз. Как обычно, находясь в гетто, на ней ничего не было. Аликорн хихикнула.

—  Многие пони здесь не могут позволить себе такую роскошь, как изысканная одежда, —   ответила она с насмешкой. — Я могу набросить на себя мешок картошки, если тебе так будет удобнее.

Грифон дернулся, раздумывая, смотреть ли на принцессу или требовать, чтобы она унизилась ради его комфорта. — Ваша подруга может произнести свое заклинание, —  ответил он, не отвечая на вызов Флари.

Дасти так и поступила, усевшись на круп и держа револьвер между копыт. — Он в порядке, принцесса. — Серая единорожка обдумала свои слова. — Может, и не совсем в порядке, но он не шпион, —  она поправила себя.

Многие эквестрийские и кристальные пони не носят одежды, — объяснила Флари грифону. Она оглядела грифона в поисках кобуры и не обнаружила ее, если только она не была спрятана под его курткой. Она потянулась к нему с помощью своей магии, но не почувствовала рядом с ним никакого оружия.

— Он безоружен, — сообщила Флари.

— Откуда ты знаешь? — спросила Дасти, не сводя с него глаз. — Нам придется обыскать его.

— Я использовала заклинание.

— Ты знаешь заклинание по обнаружению оружия? — подозрительно уточнила Дасти.

— Фарсайт научил меня, — отмахнулась Флари.

Дасти посмотрел через улицу в сторону дома, где жил ее учитель.  — Надо будет попросить его научить и меня этому заклинанию, —  прокомментировала она.

Бронзтейл пробормотал что-то на герцландском.

— Что? — спросила Флари.

— Я сказал, что кайзер требует, чтобы я относился к вам с уважением, принцесса, — ответил Бронзтейл.

— Это была ложь, — ответил Торакс из-за спины Флари. — Ну, может, не совсем ложь, но он определенно что-то скрывает.

— Это очевидно, — ответила ему Флари. — Мой дядя говорит, что ты лжешь. — сообщила она грифону на аквелийском.

Грифон на мгновение задумался, — Я сказал, что не понимаю, как Эквестрия могла считаться маяком прогресса с двумя нудистами на троне. — проворчал он.

— Это правда, —  кивнул Торакс.

— Ты имеешь в виду, что он не лжет? — уточнила Флари.

— Да, но также он прав в своем суждении о Эквестрии. Понимаешь, чейнджлингам было бы гораздо труднее копировать не только пони, но и все их наряды.

— Рарити с удовольствием выслушала бы все это, — сказал Спайк, — но я понятия не имею, о чем говорит этот парень.

— Заходи в дом, — позвала Флари грифона. — Подожди на втором этаже. Я пойду надену что-нибудь. Твои грифоны останутся в грузовиках.

Флари повернулась к Дасти.  — Следи за грузовиками. Если будет движение, позовите меня.

— Так точно, принцесса. — отсалютовала Дасти.

Флари вернулась наверх и достала голубую юбку, прикрывающую бока. Подходящую по цвету блузку она оставила в комоде. Спустившись вниз, она остановилась на площадке перед первым этажом и посмотрела на полковника, сидящего в открытом коридоре. Несколько семей высунули головы из дверей, чтобы посмотреть.

— Я разочарована, — начала Флари насмешливым тоном на аквелийском, — что офицерам кайзера не хватает дисциплины, чтобы не заглядывать мне под хвост.

Ее поняли только Дасти, Торакс и два пони у двери. Торакс вздохнул и прижал копыто к лицу.

Бронзтейл рискнул поднять голову, чтобы посмотреть на нее. — Я разочарован тем, что принцесса так мало заботится о своем имидже. — ответил он.

— Я также разочарована тем, что офицеры кайзера не думают прежде, чем приводить вооруженных грифонов в пони-гетто, — с еще большим гневом сказала Флари. — Ты ведь понимаешь, как это отразится на вашем имидже?

Бронзтейл глубоко вздохнул, его крылья дернулись.  —  Я прошу прощения.

— Я прошу прощения за свой внешний вид, — кивнула Флари. — Сегодня у нас нет горячей воды.

Грифон посмотрел по сторонам на охранников и пони, просовывающих головы в двери. — Понятно, — медленно произнес он. — Я хочу поговорить с принцессой наедине.

— Это недопустимо. —  ответил Торакс на аквелийском и кивнул Спайку.

Элиасу потребовалось мгновение, чтобы рассмотреть большого дракона, и его хвост нервно завилял. —  У меня есть кое-что для принцессы, предназначенное только для ее глаз.

— Что? — спросил Торакс, нахмурившись.

— Письмо.

— Всепони знают о письмах кайзера, — ответил Торакс. — Они не являются тайной, как и ее ответы.

— Это другое письмо. — заявил грифон. Левым когтем он медленно полез в куртку, а правый коготь поднял в воздух. Очень медленно он достал запечатанный конверт. —  Это письмо для принцессы, непосредственно от самого кайзера, — Бронзтейл перевернул конверт и показал сургучную печать на нем.

— Сначала мы проверим его, — сказал Торакс.

— Нет, письмо предназначено принцессе, а не чейнджлингу, — ехидно ответил Бронзтейл.

— Яд, — прошипел Торакс. — Восковая печать ничего не значит. Я могу открыть ее и заново запечатать свечой.

— Это личная печать кайзера! — запротестовал грифон.

— Я могу подделать и ее.

— Конечно, ты можешь, ты же чейнджлинг!

— Хватит! — крикнула Флари, топая копытом по полу. — Ты присутствовал при запечатывании письма? — спросила она у грифона.

— Кайзер лично передал мне его. — он гордо поднял голову.

— Это не ответ.

— Нет, — нахмурился офицер. — Оно уже было запечатано.

— Передай его чейнджлингу, — приказала Флари.

— Вы не доверяете Гроверу? —  спросил Бронзтейл, судя по резкому взмаху крыльев, он был разъярен и немного шокирован.

«Интересно», подумала Флари. «Он назвал его Гровером». — Я доверяю Гроверу гораздо больше, чем тебе, — ответила аликорн, — поэтому, пожалуйста, передай письмо моему другу.

Он протянул письмо Тораксу. Тот взял его с помощью магии и кивнул пони на противоположной стороне зала. Пони вспыхнул зеленым огнем и принял письмо; Арекс взяла письмо и двинулась к подвалу.

Хвост полковника гневно завилял. — Вы доверяете этим чейнджлингам? — прорычал он.

— Его зовут Торакс, — исправила его Флари. — и я знаю его с тех пор, как была жеребенком. Его брат был убит Кризалис за дезертирство.

Она улыбнулась Тораксу, — Теперь он мой дядя.

Она нахмурилась, глядя на Элиаса Бронзтейла. — Так что, следи за своим тоном.

— Они могут контролировать разум других существ, — грифон сузил свои бронзовые глаза.

— Кризалис ревностно охраняет это знание, как и все королевы прошлого. Думаешь, она позволит нам знать что-то, что мы могли бы использовать против нее? — спросил Торакс.

Бронзтейл нахмурился и посмотрел на Флари. — Это заклинание, оно обнаруживает чейнджлингов?

— Да, — ответила она.

— Всегда?

— Да. Его придумала моя тетушка Твайлайт.

Его взгляд смягчился, и он посмотрел на пол. — Такое заклинание могло бы пригодиться, — вздохнул он.

— Что чейнджлинги сделали тебе? — спросила кобыла.

— Я лишился друга, — он ответил, снова вздыхая.

— Все здесь потеряли друга из-за них, — сказала Флари, сознательно не говоря “всепони” или “всегрифы”

Бронзтейл снова посмотрела на пони, выглядывающих из дверей, затем перевела взгляд на Дасти. Он взглянул на ее револьвер и кивнул. Он снял фуражку и положил ее под крыло. — Я понимаю ваши подозрения и сожалею, что встревожил ваших пони. Мы не желаем вам зла.

Флари кивнула.

Арекс вернулась, неся открытый конверт. — Мы можем провести больше тестов, но по основным показателям все чисто. Фрости Фолл потерлась об него своей мордочкой, а она еще не умерла, так что, скорее всего, все в порядке. — Арекс выглядела обеспокоенной, и ее крылья жужжали. — Там написано, что...

Своим телекинезом Флари выхватила письмо из зеленой ауры Арекс, прежде чем та успела передать его Тораксу.

Она прочла первую строчку.

Принцесса Флари Харт,

Я счастлив…

Оно было полностью на герцландском. Флари смогла разобрать несколько слов и имен, но письмо было куда более беспорядочным и сложным, чем она могла осилить. Она заметила, что письмо написано тем же когтем, что и предыдущие письма, а гласные были написаны в привычном для Гровера стиле и отличались изяществом.

«Кажется, Гровер переоценивает мои познания в языке»

Флари могла провести несколько дней, сверяя слова со словарем из-под ее кровати, а могла попросить Торакса прочитать ей письмо. Флари на мгновение задумалась, пока ее крылья подрагивали.

— Торакс, мне нужно, чтобы ты прочитал письмо; оно на герцландском языке.

— Я должен попросить, чтобы вы прочитали его наедине, — взмолился Бронзтейл, — и чтобы я присутствовал при его прочтении.

— Ты знаешь, что там написано? — спросила Флари.

— Нет, но я не доверяю Тораксу так, как доверяете вы. Также, я должен передать ваш ответ кайзеру.

— Хорошо, пойдем в комнату Торакса.

— Нет, — отрезал Торакс, — только не сейчас, когда в комнате карта и заметки.

Флари хмыкнула. «Дура, я забыла про все это». Она махнула крылом в сторону Торакса и Спайка. —  Идите на улицу, — приказала она. — Назад на улицу, полковник, — сказала она по-аквелийски грифону.

Все трое пошли, и Флари последовала за ними по лестнице до выхода из здания, оглядев собравшихся на улице пони. Спайк нависал над грифоном, который старался не выглядеть нервным. Он подал сигнал грузовикам, припаркованным в конце улицы.

— Немного конфиденциальности, пожалуйста, всепони! — окрикнула собравшихся Флари.

— Вы слышали принцессу! — добавила Джадис.

Флари вызвала большой круглый синий щит, который накрыл их четверых. Она сосредоточилась, и пузырь стал почти непроницаем для сторонних наблюдателей.

— Теперь нипони нас не увидит и не услышит, —  сказала Флари. — Или не подстрелит нас. Чтобы пробить этот щит, понадобится артиллерия.

— Если ты попробуешь напасть на принцессу, — Торакс предупредил полковника на аквелийском, — Я прикажу дракону съесть тебя.

— Ты сказал что-то про меня? — спросил его Спайк. — Мне показалось, я услышал что-то про дракона, я почти не знаю аквелийский.

Бронзтейл сглотнул и поднял свои когти в примирительном жесте. — Я понимаю. Я просто передаю сообщение кайзера.

Торакс взял письмо в копыта и внимательно изучил его своими голубыми глазами. — Принцесса Флари Харт, — он начал зачитывать, — я счастлив, что наконец-то могу написать вам...

— Я не понимаю, о чем он говорит, — прервал его Бронзтейл, — Я не говорю на эквестрийском.

 — Дядя, ты можешь прочитать его на аквелийском? — попросила его Флари.

Торакс демонстративно закатил глаза.

— Принцесса Флари Харт, я счастлив, что наконец-то могу написать тебе без уловок. Если это письмо было вскрыто, не верь ни единому слову в нем.

— Ну, этой фразе мы тоже не можем доверять. — Торакс моргнул.

— Пожалуйста, воздержись от комментариев. — фыркнула Флари.

— Война идет плохо, хотя мои военные и говорят мне обратное. Мы смогли занять Грифонстоун — самый почитаемый город нашего вида, но это разрушенная пустошь, где есть только камни и нищета. Наш флот сражается на юге Грифонии, но Вингбардия не падет, пока мы не возьмем Карфин, расположенный на побережье. Моей армии приходится идти через горы и болота, где наши танки бесполезны.

 — Маленький кайзер умен, — хмыкнул Бронзтейл.

— Когда чейнджлинги отозвали свое посольство, генерал Транкс умолял остаться со мной. Ты видела его во время нашей встречи. Он был хорошим другом, рассказавшим мне правду о Кризалис, которую Эрос предпочитал умалчивать. Я взял его под свое крыло и позволил остаться. Он был отличным командиром и другом. Он внезапно умер весной.

Бронзтейл взмахнул хвостом и отвернулся.

— Его убила Кризалис. У меня нет доказательств, но мое сердце подсказывает мне, что это так. Мои грифоны лгут мне и говорят, что он умер мирно, при этом не позволяя мне увидеть его тело. Мои верные псы, охраняющие мой дворец ревностнее большинства грифонов, говорят мне, что мое время еще придет. Я устал от лжи и ожидания. Я устал видеть, как поверженные грифоны, мои подданные, шествуют мимо меня во время триумфа в честь взятия очередного города. Все должно измениться, и я изменю это. Я хочу отличаться от своих предков. — Торакс сделал небольшую паузу и облизнул клыки.

— Принцесса Флари Харт: Я, Гровер фон Грифенштейн, клянусь богами, что помогу тебе вернуть трон, когда достигну совершеннолетия. Если боги не слышат меня, я клянусь Мааром.

— Ложь! Кайзер не писал этого! — запротестовал Бронзтейл и попытался выхватить письмо у Торакса, но Спайк схватил его за шею и поднял его над полом. Он дергался и отчаянно размахивал когтями по сторонам, чтобы отмахнуться от Спайка, в этот момент он больше походил на кошку, чем на птицу.

Торакс поднес письмо к клюву грифона. Он перестал дергаться, пытаясь прочесть его.

Его клюв раскрылся от ужаса.

— Ты должна уничтожить письмо, — прохрипел он. — Верующие любят кайзера. Он совершил отвратительное богохульство.

— Это всего лишь слова, — ответила Флари.

— Маар также реален, как и Найтмер Мун, — прохрипел в ответ Элиас. — Гровер был избран богами, чтобы вести нас. Если он отвергнет богов, он отвергнет и свою корону.

— Это может стать хорошим материалом для шантажа, — предложил Торакс по-эквестрийски. Он пролеветировал письмо обратно к себе и взял его в копыта.

— Ох, мы собираемся шантажировать самого могущественного грифона в мире? — спросил Спайк. — Можно мне его уже опустить?

— Я уничтожу письмо, —  пообещала Флари грифону на аквелийском. Она перешла на эквестрийский. —  Спайк, пожалуйста, осторожно опусти его на землю.

Бронзтейл тяжело повалился на четвереньки. Задыхаясь, он прижался задними ногами к щиту, стараясь оказаться подальше от Спайка.

— Я каждый день слышу о вашем восстании, — продолжил читать Торакс. — И молюсь Борею о его успехе. В глубине души я даже молюсь Маару.

Грифон хрипел от удушья, и его зрачки расширились. Спайк предостерегающе уставился на него. — Тебе придется объяснить, в чем его дело, — сказал дракон Тораксу.

— Кризалис – угроза для всех пони и грифонов. Архонт Эрос не позволит мне объявить ей войну. Он не позволит мне послать добровольцев. Пока мне не исполнится шестнадцать, я не имею права принимать собственные решения.  — Торакс опустил бумагу и посмотрел на Флари.

Флари встретила его ровный взгляд. — Продолжай.

— Отправь свой нормальный ответ с полковником Элиасом Бронзтейлом, я доверяю ему. Не доверяй другим грифонам в делегации, они — слуги Архонта. Думаю, я нашел способ в будущем писать также, как и ты.

Торакс запнулся, затем продолжил пересказывать письмо. — Могу ли я взять прядь из вашей гривы? Передайте ее полковнику.

Бронзтейл нахмурился и посмотрел на Флари, теперь он был скорее смущен, чем встревожен.

— Ты этого не сделаешь, — сказал Торакс.

— Продолжай, — ответила Флари.

— Я извиняюсь за то, насколько жутковато это звучит, но я разобрался с заклинанием. Твоя корона все еще у меня.

Флари рассмеялась, Бронзтейл прищурился, заметив это.

— Однажды я увижу тебя в Нова Грифонии. Гровер.

Торакс опустил письмо. —Вот и все.

— Отдай его грифону, — приказала Флари. Она обернулась к Бронзтейлу. — Проверь его содержимое и ответь на мои вопросы. Если ты откажешься, то ты не выйдешь отсюда.

Элиас с гримасой взял письмо, выхватив его из копыт Торакса. Он присел и стал читать его, пока Спайк нависал над ним. Дойдя до конца письма, он поднял глаза на чейнджлинга.

— Он точно прочитал его — прорычал грифон. — Письмо нужно уничтожить.

— Пока нет, — сказала Флари. — Сначала вопросы.

Бронзтейл прижал письмо к груди обоими когтями. — Спрашивай.

— Почему Гровер доверяет тебе?

— Я служил под началом генерала Транкса, я хорошо знал его. Кайзер призвал меня во дворец перед отъездом нашей делегации. Он спрашивал меня про Транкса и сказал мне, что по возвращению меня повысят до его должности. Он передал мне письмо вместе с официальными бумагами, Нова Грифония не может просматривать наши документы.

— Уверяю, они могут. —заявил Торакс.

— Я не оставлял его ни на минуту в течение двух последних недель. Я сплю с этим проклятым письмом. Было еще одно письмо, оно настойчиво объясняло мне алгоритм моих действий и объясняло цену неудачи. Я уничтожил его на корабле.

— Очень удобно, — отметил Торакс.

— Это было предусмотрительно, — возразил Бронзтейл.

— Кем был Транкс? — вмешалась в их спор Флари. Она вспомнила грязного чейнджлинга, оставшегося после стычки с ее фальшивой матерью; Гровер использовал это имя во время их частной беседы.

— Транкс был командиром танковой группы при посольстве чейнджлингов. Кризалис подарила кайзеру танк, когда ему было восемь лет, и Транкс научил Гровера водить его. Он был хорошим другом и отличным командиром.

Грифон рассмеялся. — Это была редкая черта во время первых войн. Спустя несколько месяцев после твоего побега чейнджлинги отозвали свое посольство, утверждая, что мы не выполнили свой союзничий долг. Транкс умолял кайзера позволить ему остаться, действуя в обход архонта.

— Я был с ними в этот момент. Он наговорил такого о Кризалис, что заслужил себе смертный приговор. Более того, он произнес это перед всем императорским двором. Его командир, фельдмаршал Синовал, приказал арестовать его, но кайзер вмешался.

Он бросил на Флари язвительный взгляд. — Также как и в твоем случае.

— Чем это закончилось?

— Он остался, — пожал плечами Бронзтейл. — Эрос не мог публично возразить своему подопечному, только направить чейнджлингами извинения. Транкс прекрасно держался в форме грифона. Некоторые ворчали по поводу того, что чейнджлинг может отправлять грифонов на смерть, но мы знали, что он пользуется благосклонностью кайзера. Они разговаривали, когда он бывал в Грифенхейме, и он обучал наших шпионов.

— Кризалис не оставила бы его в живых, — вздохнул Торакс, покачав головой.

— Она была далеко, на другом континенте. После первых воплей по радио наступила тишина.

— Он был отравлен в своей квартире в Грифенхейме. Мы думаем, что это произошло после встречи с кем-то. — Бронзтейл закрыл глаза. — Он умирал очень долго. Дыры на его ногах вскрылись, и из них вытекал фиолетовый гной. Я не хочу об этом говорить.

— Концентрированный яд мантикоры, — сказал Торакс. — Очень редкий.

— Существует ли противоядие? — спросил грифон.

— Только если ввести его в первый день.

— Мы нашли Транкса только спустя два дня, так что это ничего бы не изменило. Его смерть была унижением, поэтому мы ее скрыли. Кризалис не злорадствовала по радио, возможно, ее устраивали его страдания, или она надеялась, что мы продолжим торговать каучуком.

— А разве чейнджлинг не может обнаружить другого чейнджлинга? — спросила Флари.

— Может, но только если он не будет беспечен, — Торакс хмыкнул. — Более вероятно, что его убил грифон-наемник, а затем Кризалис обрубила концы.

 Полковник Бронзтейл клацнул клювом, а затем сдулся. — Мы живем в темное время, когда грифон предает своего кайзера. Я не сказал ему правды, когда мы разговаривали. Я не знаю, откуда кайзер знает это. Мне стыдно.

— Гровер умнее, чем ты думаешь. — сказала Флари.

— Мы живем в темное время, когда пони знает кайзера лучше, чем его грифоны. — проворчал Бронзтейл, но его клюв улыбался Флари.

— Откуда ты знаешь аквелийский? У тебя герцландский акцент? — решила уточнить Флари.

Грифон моргнул. — Я вырос на границе Герцогства Фетизии и Аквелии. Многие грифоны учили оба языка, чтобы торговать.

Флари посмотрела на Торакса, который кивнул в знак подтверждения. «Ну, похоже, он действительно очень предан кайзеру». — Ты должен отнести мой ответ кайзеру?

— Да, я встречусь с ним, чтобы получить повышение, и передам твой ответ. Я не буду читать или даже смотреть на него.

— Мне нужно, чтобы ты прочитал его, потому что мне понадобится твоя помощь, — сказала Флари и протянула правое крыло в его сторону. — Могу ли я взять письмо?

Бронзтейл заколебался, сжимая его в когтях. — Ты не понимаешь, как опасно объявлять о своем поклонении Маару. Маар — злой бог; любой грифон, поклоняющийся ему, будет казнен.

— Я знаю историю Найтмер Мун, — сказала Флари.

— Это не одно и то же, — он покачал головой.  — Маар противостоит Святой Троице, особенно Борею. Регент — архонт Эрос, грифон, которого Борей выбрал своим представителем в мире смертных.

— Эрос убьет Гровера из-за каких-то слов на бумаге? — запротестовала Флари.

— Скорее он убьет меня за то, что я знаю об этом. — Бронзтейл протянул письмо Флари. —кайзер приказал мне помочь тебе, значит я должен помочь тебе. — Он закрыл глаза.

Флари взяла письмо крылом, затем зажгла рог. Письмо проплыло перед ее мордочкой. Она пыталась найти в тексте одно предложение и запомнить его.

Принцесса Флари Харт: Я, Гровер фон Грифенштейн, клянусь богами, что помогу тебе вернуть трон, когда достигну совершеннолетия.

«Нам обоим осталось ждать два года до совершеннолетия», подумала Флари. «Старлайт и Трикси могут не протянуть два года. Они могут не протянуть и два месяца»

Рог Флари сверкнул, и письмо вспыхнуло и в мгновение ока сгорело до пепла.

— Я не буду шантажировать своего друга, — сказала Флари Тораксу. Она развеяла свой щит и оглядела очищенную улицу. Один из солдат Бронзтейла неловко высунул голову из кузова брезентового грузовика. Принцесса Флари Харт повернулась к грифону.

— Мой ответ зависит от того, чем вы можете помочь нам прямо сейчас.

Глава 9

— Кайзеру четырнадцать, но по закону он все еще считается птенцом. — сказал Бронзтейл, попивая кофе за столом Торакса.

У кружки была отколота ручка, и полковнику пришлось обхватывать ее целиком. Торакс и Джадис сварили свежий кофе для предстоящей беседы, но его вкус все равно оставлял желать лучшего. Флари знала, что по любым меркам это был ужасный кофе.

Показательным был тот факт, что грифон отпил из кружки, лишь немного скорчив лицо, не жалуясь и не критикуя его.

На закате за кухонным столом Торакс собралось множество существ: Бронзтейл, Баррел Роллер, Сан Флэр, Спайк, Торакс, Фрости Джадис, Дасти Марк и Флари. В комнате было невыносимо тесно, даже с учетом эквестрийцев, расположившихся у дальней стены у окна, и Спайка, сидящего на полу.

— Я вернусь с любым письмом, которое вы пожелаете написать, но не могу обещать, что ваши просьбы будут исполнены.

— Архонт и раньше уступал давлению, — заметила Флари. — в ситуациях со мной и с Транксом.

— Только для того, чтобы сохранить авторитет кайзера, — возразил Бронзтейл. — Он не станет выставлять его глупым птенцом перед всем двором. Архонт Эрос предан кайзеру и, без сомнения, умрет, исполняя свой долг на службе; он древний грифон, который отлично играет в эту опасную игру.

— А если Гровер объявит об этом перед императорским двором?

— Опять же, ему четырнадцать, следовательно, он несовершеннолетний. Его слова имеют вес, но не настолько, чтобы он мог самостоятельно объявлять войны. Все изменится, когда ему исполнится шестнадцать. — Бронзтейл отложил чашку в сторону.

— Архонт был вынужден бороться с большей частью знати, чтобы занять место регента. — объяснил грифон. — Их власть подорвана. Теперь настоящая власть принадлежит бюрократам, многие из которых назначаются кайзером. Когда кайзеру исполнится шестнадцать и его коронуют, он сможет спокойно объявить войну.

— Сначала вы должны будете подготовиться к этой войне, — возразил Торакс.

— Чтобы пересечь океан, нам понадобится собрать все силы на западном побережье, что будет невозможно провернуть незаметно. Кроме того, мы уже пытались высадиться на побережье Вингбардии и потерпели тяжелое поражение. Наш флот ужасен. — хмыкнул Бронзтейл и снова схватил кружку.

Он сделал глоток и скрыл свое отвращение за кашлем. — Даже если бы мы удачно высадились, мы бы оставили Герцланд и наши земли уязвимыми для агрессии из Речных Земель.

— Они реально нападут на Рейх, пока вы сражаетесь с Кризалис? — спросил Баррел Роллер.

— Для них мы находимся на одном уровне с королевой, возможно, мы даже хуже. — ехидно произнес Бронзтейл. — Они отправляют добровольцев в помощь фашистам Вингбардии, только чтобы ослабить нас.

Дасти фыркнула и щелкнула хвостом, — Нова Грифония занимается тем же.

— Говоря о Нова Грифонии, — сказал Торакс, указывая копытом на Бронзтейла. — Вам нужно поскорее уходить. Республиканцы наверняка заметили ваше прибытие сюда, а нас и так считают опасными монархистами.

— Пусть ваши солдаты немного побьют окна и покричат ругательства на герцландском, — предложила Флари.

Всепони и один грифон уставились на нее. Флари рысью пересекла комнату и, протиснувшись мимо эквестрийцев, выглянула в окно, смотря на солдат Рейха. После того, как Бронзтейл переговорил с ними, они вылезли из грузовиков и собрались за большой карточной игрой. Грифоны выглядели расслабленными и счастливыми, веселясь и разговаривая друг с другом. Некоторые из них сняли каски, и без них они выглядели совсем юными. Их винтовки были прислонены к грузовикам, стоявшим чуть вдалеке от них.

Они напомнили Флари ее пони. — Заяви, что вы пришли сюда требовать извинений за наши злобные письма, которые мы отправляли кайзеру. Не все в это поверят, но это несколько снизит напряжение.

— Конечно, мы просто скажем всем пони, что принцесса приказала грифонам вести себя по-расистски, — вздохнул Дасти.

— Если у тебя есть предложение получше, я бы хотела его услышать.

Дасти молча опустилась на табурет.

— Мы каждый день слышим от местных грифонов вещи и похуже. — сказала Джадис. — Большинство пони в гетто все равно не знают герцландский.

— Это усложнит работу делегации. — заметил Бронзтейл.

— Они собираются заключать какое-то соглашение?

— Боги, нет! — рассмеялся Бронзтейл. — Они здесь только для того, чтобы дестабилизировать обстановку в Нова Грифонии.

— Когда вы вторгнетесь к нам? — с сарказмом спросила Дасти.

Грифон воспринял вопрос серьезно. — Сначала нам нужно завершить войну на юге, затем нас ждет восстановление. Та же проблема, что и с нападением на Кризалис.

— Вы скоро вернете себе все национальные территории. Неужели вы пойдете воевать ради нищей колонии? — спросил Торакс.

Бронзтейл задумался, уставившись в свою кружку. — Нова Грифония станет хорошим опорным пунктом для войны с Кризалис, но это уже совсем другой вопрос. Многие грифоны ничего не знают о чейнджлингах. Кайзер может объявить им войну, но его грифоны должны поддерживать его в этом.

— Это все разговоры о завтрашнем дне, — напомнила Флари. — Я хочу знать, что мы можем сделать сейчас. — Она тряхнула короткими кудрями и посмотрела на Спайка, задавая вопрос на эквестрийском. — Что нам нужно?

— Все.

— Оружие, медикаменты, боеприпасы, солдаты, — перечислял Баррел Роллер, взмахивая перьями крыльев. — У нас нет нормального тыла, и мы больше получаем от отступающих войск чейнджлингов, чем производим сами.

— Танки, — заявил Сан Флэр. — Нам больше всего нужны танки. Сейчас мы сталкиваемся с недоукомплектованными гарнизонами, которые опираются на пешие войска или на грузовики, у которых почти нет топлива. Рано или поздно Кризалис бросит на нас свои панцеры.

— Мы не можем попросить Рейх дать нам свои танки, — вмешался Торакс. — Лучше попросить прислать добровольцев.

— Вы можете послать добровольцев? — спросил Флари у грифона на аквелийском. — Нам нужны солдаты, чтобы помочь обучить наших пони. Нам нужно оружие и медикаменты, чтобы снарядить их.

— Нет, архонт никогда не согласится отправить грифонов за океан, и ни один грифон не сделает это добровольно. Все наше оружие и снаряжение отправляется на юг, на фронт. К тому же ваши лечебные зелья и магия все равно лучше наших. — покачал головой Бронзтейл.

— Мы попытались, Флари. — ласково сказал Торакс. Он положил накрыл ее копыто, лежащее на столе, своим.

Флари откинула его. — Танки. — выпалила она на аквелийском.

Грифон завилял хвостом и откинулся назад, настороженно глядя на принцессу. — Ты хочешь, чтобы мы переправили наши танки через океан, молясь Борею, чтобы их не потопила одна из тысячи подлодок, и все это для того, чтобы сражаться в какой-то эквестрийской войне? — его клюв затрепетал в замешательстве.

— Принцесса… — начал Торакс.

Флари махнула в его сторону крылом и села прямо. —  Это не обязательно должны быть ваши лучшие танки, и нам не нужны ваши грифоны. Мы и сами сможем разобраться, как ими управлять, верно?

— Принцесса, танки, созданные для грифонов, отличаются от танков, созданных для чейнджлингов или пони, — объяснил ей Торакс на эквестрийском.

— Я знаю, но разве мы не сможем что-нибудь придумать? — настаивала Флари на аквелийском. — Взамен мы можем подписать оборонительный пакт против Речной Республики.

Бронзтейл открыл клюв, чтобы ответить.

— Принцесса! — закричал Торакс, хлопая копытами по столу. — Ты не можешь предлагать военные союзы только от отчаянья! — выплюнул он по-эквестрийски.

— Я не хочу сидеть здесь и ничего не делать! — крикнула Флари в ответ. Кружки на столе зазвенели.

— Ты можешь сидеть здесь и доверять Старлайт!

— Она проигрывает! — взвопила Флари.

В комнате было тихо. Пони обменялись взглядами.

— Принцесса, вы еще молоды и не понимаете всех тонкостей войны, — вмешался Баррел Роллер. Старлайт Глиммер – выдающийся полководец. Война может быть долгой и трудной, но она еще далека от завершения.

— Ты не помнишь Старлайт, — сказал Спайк. — Она сильный маг и заклинатель. Если кому-то, кроме Твайлайт, и предстоит справиться с этим, так это ей.

Флари закрыла глаза. «Она замедляется и скоро у нее кончится время. Я же не могу быть единственной, кто это понимает».  Флари открыла глаза и осмотрела комнату. Всепони, даже Спайк, смотрели на нее так, словно она была маленьким глупым жеребенком. Напоследок она бросила взгляд на карту и заметки к ней, засунутые под старый диван.

Бронзтейл прочистил горло, и Флари устремила на него взгляд.

— Я не уверен, о чем вы говорили, но я могу предположить. — сказал грифон на аквелийском.

— Я не совсем удачно выразилась, — прервала его Флари. — Я не могу обещать союз против Речной Республики.

— Я понимаю, но мы можем отправить танки, — ответил Бронзтейл.

Торакс поднялся и, взмахнув крыльями, уставился на него. — Лжец!

Бронзтейл насмешливо посмотрел на него. — Забавно, чейнджлинг, но это была не ложь. У нас действительно есть танки.

— У вас на складах нет оружия, но есть танки? — с усмешкой спросил Торакс.

— Это не резервные танки. Мы перешли на новый тяжелый танк в прошлом году; предыдущие танки не удалось перепрофилировать, и они лежат на свалках, ожидая, когда их разберут на запчасти. Это занимает много времени и обходится очень дорого. У нас остались тысячи таких танков.

— И откуда вы это знаете?

— Я полковник танковых войск, — с недоумением ответил Бронзтейл. — Я управлял ими. Они легко пробивают жалкую броню тракторов Кризалис. — похвастался он.

Торакс нервно облизывал клыки и рассматривал грифона.

Флари решила за него. — Он говорит правду.

— Да, — прорычал Торакс, смиряясь.  — Но ты не можешь обещать союз. Ты несовершеннолетняя. Ты не лидер Эквестрийского Освободительного Фронта.

— Я принцесса. Неужели слово принцессы пони теперь ничего не значит?

— Для местных пони оно значит все, — сказал Торакс. — но ты не говоришь от имени Старлайт или Эквестрийского Освободительного Фронта.

— Отлично, значит у нас не просто так здесь находится один из лидеров Фронта. — Флари ткнула копытом в сторону Спайка.

— Эй, подождите, — Спайк выставил руки вперед. — Я здесь не для того, чтобы вести переговоры с Рейхом.

— Ты был здесь, чтобы вести переговоры с Блэкпиком, и что же ты ему предложил? — по-эквестрийски спросила Флари.

— Я не соглашался помогать Рейху в его войнах или что вы там обсуждали.

— Ладно, — пробурчала Флари, а затем снова повернулась к грифону. — Пошлите старые танки. Воспринимайте это как тест, посмотрим, как они себя покажут против Кризалис, Гровер все равно хочет начать с ней войну.

— Кайзер хочет, но Архонт Эрос – нет. Я могу принять аргумент о будущей войне, и кайзер тоже может, но регент – нет, такое предложение обречено.

Флари зарычала и схватила своей магией Спайка за голову. Она заставила его опустить глаза на нее. — Он предлагает послать танки, чтобы противостоять Кризалис. Ответь мне честно, ты действительно думаешь, что Старлайт победит без помощи со стороны? Мне больше некого спрашивать.

Спайк отдернул голову, его взгляд метался между Тораксом и Флари, пока он сжимал и разжимал когти. Он обернулся, чтобы посмотреть на Баррел Роллера и Сан Флэра у окна.

Они не пересекались с ним взглядами.

— Если танки прибудут к нам, мы поделимся нашими знаниями о шифровании, которое шпионы Кризалис используют в своих передачах, — вздохнул Спайк.

Торакс предупреждающе зашипел. Его крылья зажужжали, когда он встал с табурета.

— Это не твое решение. — Спайк поднял чешуйчатую руку и надавил на него, сажая обратно на стул.

— Чейнджлинги отдали свои жизни, чтобы взломать эти коды. Если грифоны облажаются, они будут изменены, и нам придется начинать все сначала. — прошептал Торакс на эквестрийском.

— Оно того стоит, — сказала Флари и перевела предложение Спайка грифону.

Он на мгновение задумался, подперев подбородок когтями. — Это важная информация, если она является достоверной.

— Она достоверна, — тихо ответил Торакс.

Бронзтейл уставился на сидящего за столом чейнджлинга, который тоже не отрываясь смотрел на него: грифон моргнул первым. — Архонт уступит. Может, он и не хочет начинать войну против Гегемонии, но он опасается Кризалис и ее амбиций.

Торакс ссутулился, но покорно кивнул. — Потребуется время, чтобы подготовить все к отправлению. Пока ты не встретишься с кайзером, ты будешь постоянно держать бумаги при себе. Ты будешь точно исполнять все мои указания вплоть до самых мелочей.

— Чейнджлинг, ты возомнил себя кайзером, отдающими мне приказы? — возмутился Элиас.

— Если ты не будешь слушаться меня, я убью тебя до того, как ты покинешь Нова Грифонию. — беспечно продолжил Торакс, — Другой чейнджлинг примет твой облик и сам выполнит задание.

— Вы не так хорошо знаете меня, — усмехнулся Бронзтейл.

— У нас будет на это время. Это будет не первый раз, когда мне придется принимать такое решение. — Его голос был тверд, из-под губ торчали клыки. Даже в самом сильном гневе он никогда не говорил с Флари таким ядовитым тоном.

Флари Харт сидела на своем табурете и молча наблюдала за перепалкой. Торакс выглядел как совсем другой чейнджлинг: побежденный, он обмяк на стуле. Его глаза тускло сверкали на свету, но в них оставалось что-то такое, что напомнило ей о Кристальной Империи, где она впервые встретила его. Когда он временами терял контроль над собой, шипя и рыча на окружающих, а она смеялась над его страшным лицом. Только позже она поняла, что до встречи с ее семьей Торакс почти всю жизнь голодал.

Торакс заметил взгляд Флари и сглотнул, кое-как спрятав клыки за верхней губой. — Мы дадим тебе папку с информацией, там будет сам код и его дешифратор.

— Как я узнаю, что он достоверен?

— Доверие.

— Я должен верить тебе после того, как ты угрожал убить меня?

— Ты должен верить в то, что я сделаю все для своей принцессы.

Флари села прямо на табурет и постаралась выглядеть как можно авторитетнее, расправив крылья. Она едва не оттолкнула Торакса и Дасти от стола. Грифон вздрогнул от неожиданного взмаха.

— Я согласен, — кинул Бронзтейл. — Я передам ваше предложение кайзеру и лично прослежу за первыми партиями танков.

Флари торжествующе улыбнулась. — Когда вы отправляетесь?

— Понятия не имею, — признался грифон.

Улыбка на ее мордочке померкла. — Что?

— Море неспокойно и переполнено подлодками, —объяснил он. — мы будем тут по меньшей мере еще два месяца.

— А сколько времени потребуется, чтобы начать поставки?

— Мы начнем их, как только проверим информацию, еще месяц?  — предположил Бронзтейл, пожимая плечами.

«Слишком долго», подумала Флари.

— А что если связаться по радио или послать сообщение?

— Мы не можем полагаться на радио в таком вопросе, а одинокого летуна, путешествующего через океан, легко перехватить, — ответил за него Торакс. — Нам нужно подождать.

— Нет! — Флари ударила копытами по столу. — Больше никакого ожидания! Мы сделаем это прямо сейчас.

— Как? — спросила Дасти.

Флари прикусила нижнюю губу. — Мы можем как-то сообщить в Грифенхейм, что у нас есть соглашение, чтобы они начали поставки танков заранее?

— Архонт не согласится… — начал Бронзтейл

— А Гровер согласится! Он сможет убедить архонта, он уже делал это раньше! Он не какой-то бесполезный птенец, который просто носит корону. — Прежде чем кто-нибудь успел возразить ей, Флари встала и пересекла коридор, идя в свою комнату. Она развеяла защитное заклинание и отбросила в сторону лежавшие на кровати заметки и документы. Она достала из ящика бутылочку с чернилами и перо, а также чистый лист пергамента.

С помощью магии Флари опять захлопнула дверь и заперла ее. Она вернулась в комнату Торакса и посмотрела на своих пони. Торакс начал что-то говорить, но она прервала его. — Всепони, кроме Спайка, Торакса и Дасти, выйдите.

— Принцесса? — спросила Джадис.

— Выйдите, — повторила Флари и зажгла рог.

Всепони вышли. Бронзтейл, нахмурившись, наблюдал за происходящим и поправлял свою офицерскую фуражку. Флари села перед ним и положила бумагу и письменные принадлежности на стол перед собой. — Торакс, сядь рядом с ним и проверяй, пишет ли он то, что я диктую.

Она откупорила чернила и написала на ломаном герцландском:

Гровер,

Принцесса Флари с помощью пишет тебе.

Она отложила перо и протянула бумагу Бронзтейлу. Грифон взял перо в правый коготь и уставился на написанное с ошибкой предложение. Торакс пристроился рядом с ним, неловко прижимаясь к нему.

— Гровер, я заключила сделку насчет ваших старых танков. Мы передадим наши секреты о Кризалис. — Она подождала, пока грифон запишет это. Он заколебался на мгновение, но близкое присутствие подменыша побудило его писать.

— Мне жаль слышать о твоем друге. Я не помню его, но помню жестокость Кризалис. Я прошу тебя доверять мне так, как я доверяю тебя. — Флари снова ждала, шевеля крыльями.

— Нам нужна твоя помощь. — Она покачала головой.  — Нет, мне нужна твоя помощь, запиши второй вариант. — Бронзтейл снова обмакнул перо в чернильницу и сал ждать.

— А Гровер будет знать, о каких танках мы говорили? — спросила Флари.

— Скорее всего нет, но я могу лично сообщить ему.

— Это письмо понесешь не ты, запиши все, что знаешь о них.

Он клацнул клювом, но начал бормотать и записывать список деталей. — Их называют “Громокрылами” за их скорость. Кайзеру увлекается нашими танками, он поймет, о чем идет речь. — он отложил перо и посмотрел в глаза принцессы.

— Твой друг грифон вернется с нашей информацией о Кризалис. Я прошу тебя убедить архонта Эроса начать отправлять нам танки прямо сейчас, в Мейнхеттен. Они могут отправляться без экипажей, как ленд-лиз в обмен на наш способ взлома шифров. Я с нетерпением жду встречи с тобой после нашей победы. Я никогда не забуду о твоей помощи. — Флари покачала головой. — Подпиши это своим именем.

Бронзтейл на мгновение замешкался, тогда Торакс наклонился и уставился на страницу.

— Я могу подделать твою подпись, — предложил он с клыкастой улыбкой.

Бронзтейл поставил подпись и отложил перо.

Полковник Элиас Бронзтейл Фетизийский

Флари Харт зажгла рог и поднесла к себе бумагу и перо. Она подписалась своим именем и полным титулом.

Флари Харт, Принцесса Кристальной Империи и Эквестрийского Княжества, Принцесса Пони

Флари передала перо Спайку. — Ты подпишешься как представитель Эквестрийского Освободительного Фронта, — сказала ему Флари. Спайк глубоко вздохнул, но ледяные голубые глаза аликорна заставили его взять перо. Спайк осторожно взял его в свои огромные когти, а затем со смущенным лицом подписался под ее именем. Флари посмотрела на его подпись на эквестрийском:

Спайк Спаркл, Рыцарь Кристальной Империи и Посол Эквестрийского Освободительного Фронта

Флари обняла его крыльями. В ответ он обнял ее одной рукой. Флари еще крепче обняла его, дракон хрипло задышал и выпустил струйку дыма. Она повернулась к Дасти, которая стояла рядом с дверью и наблюдала за происходящим.

— Дасти, теперь твоя очередь. Подпишись после Спайка.

Дасти выглядела испуганной. — Принцесса, я никто. Я ничего не представляю. — Она покачала головой, и ее темно-серая грива обвилась вокруг рога.

— Ты представляешь пони Нова Грифонии, — уверенно заявила Флари. — Ты наш генерал.

— Принцесса, я была лейтенантом во время войны.

— Ты больше чем просто лейтенант для всех пони здесь. Это уже было правдой, сейчас мы просто официально закрепили это.

Дасти все еще выглядела потрясенной и не подходила к столу.

—  Я не буду тебя заставлять, но ты заслуживаешь этого, и я верю в тебя.

Единорог, пошатываясь, взглянула на письмо и взяла перо в свою волшебную хватку. Она вдохнула и закрыла глаза. Перо перестало дрожать.

Открыв глаза, она улыбнулась Флари и прислонила перо к бумаге.

Дасти Марк, Генерал Кристальной Империи

— Дядя Торакс, — попросила Флари. — Используй титул, который тебе предложила моя мать.

— Это никогда не было серьезным предложением. — возразил чейнджлинг.

— После нашей победы оно станет серьезным.

Торакс взял перо и поставил подпись.

Торакс Вракиум, Король Земель Чейнджлингов

— Когда я разговаривал с твоей матерью, я хотел, чтобы мы стали республикой. — вздохнул Торакс. — Она сказала, что на это уйдет несколько поколений. — он постучал пером по столу. — Думаю, она была права.

Бумага легла на середину стола, и все пятеро уставились на нее.

— И что теперь? — спросил Спайк, откидываясь назад, чтобы расправить хвост.

Флари зажгла рог, наклонилась и наложила на письмо свое специальное заклинание. Произошла яркая вспышка; Бронзтейл вскрикнул, упав с табурета на пол. Она моргнула голубыми звездами: буквы исчезли, оставив после себя чистую страницу.

Бронзтейл поднялся и моргнул, сжимая в когтях мятую фуражку. — Так вот почему кайзер разглядывает пустые листы? Ты отправляешь ему тайные послания?

— Ты никому об этом не скажешь. — потребовал Торакс.

— Секреты кайзера – мои секреты. — поклялся Бронзтейл, одевая фуражку.

— Теперь моя очередь писать, — сказала Флари. Она глубоко вздохнула и взяла пергамент.

«Я должна сделать это».

— Спайк, ты еще можешь отправлять письма Селестии?

Дракон моргнул. — Да, я уже писал им о восстании.

— Хорошо, — рассеяно ответила Флари. — Примет ли Рейх письмо от принцессы Селестии, если оно будет написано мной? — спросила она грифона по-аквелийски.

— Только для того, чтобы высмеять ее, — рассмеялся Бронзтейл. —Она каждый месяц выступает по радио, рассказывая о разрушениях и страданиях, которые мы вызываем.

— Это не ответ.

— Она и раньше отправляла письма. Оно дойдет до адресата, и, возможно, будет опубликовано в газетах. — Он прищурился, глядя на Флари. — Ты полагаешься на нее в своих планах?

Флари проигнорировала его вопрос. Она перевернула письмо и начала писать по-эквестрийски.

Принцесса Селестия,

Это Принцесса Флари Харт, ваша племянница. Пожалуйста, перешлите это послание кайзеру Гроверу VI, сам пергамент должен попасть в Грифенхейм. Как вы, конечно, знаете, мы с ним обмениваемся письмами. Восстание в Эквестрии задержало наши ответы друг другу. Спайк отправился в Нова Грифонию, чтобы попросить о помощи. Сегодня несколько грифонов из Рейха прибыли в наше поселение в Нова Грифонии, чтобы потребовать извинений за мои предыдущие письма. Я отказалась, и они начали оскорблять наших пони на герцландском. Если такого поведение войск кайзера, то мне очень стыдно за наши теплые письма друг другу. Пожалуйста, отправьте ответ Спайку, как только письмо окажется в пути. Я уверена, что кайзер будет шокирован отношением своих солдат к… 

Флари продолжала так долго, как только могла, надеясь заглушить неприятное ощущение в животе ложными банальностями и наивностью. Когда она закончила, Флари с досадой отметила, что сопроводительное письмо получилось откровенно слабым, но у нее не было достаточно места на листе. Она не спрашивала их о жизни и не объясняла, почему впервые за много лет пишет им. В конце концов, письмо предназначалось не им.

«Я объясню им все, если только они окажут мне эту единственную любезность», пообещала она.

Флари быстрым заклинанием высушила чернила, а затем передала письмо Спайку. Нипони не прокомментировал ее действия. Спайк встал и потянулся, несколько раз перевернул письмо, а затем свернул его. Он поднес его ко рту и сделал вдох. Спайк колебался.

— Отправляй его.

Спайк медленно выдохнул, но не потоком волшебного огня, а со вздохом.

— Когда я отправлял ей письмо о восстании, она никак не ответила мне.

Флари закрыла глаза. — Она ответит мне. — сказала она, «Она обязательно ответит».

Спайк выдохнул струю огня, и письмо превратилось в пепел. Пепел закружился по комнате, а затем полетел к окну и исчез, просочившись через трещину в стекле. Флари Харт обратилась к единственному грифону в комнате.

— Потребуется время, чтобы письмо дошло до нее, ты получишь еще одно письмо с информацией о кодах. А теперь, пожалуйста, прикажи солдатам начать кидать в нас кирпичи и ругаться.

— Конечно, — ответил Бронзтейл с легкой ухмылкой. — Надеюсь ваш дружелюбный чейнджлинг знает, где остановилась наша делегация?

— Хай Хотел, комната 312. Мы пришлем понибудь с информацией и инструкциями позже.

Бронзтейл усмехнулся про себя и, уходя, бросил на Флари взгляд, который она не заметила.

Из окна комнаты Торакса Флари наблюдала, как грифон вышел на улицу и стал на герцландском языке отдавать команды солдатам, которые все еще были заняты карточной игрой. Колеблясь, они поднялись на ноги, хлопая крыльями, неуклюже хватаясь за шлемы и разбирая винтовки. Некоторые из них выглядели растерянными, подходя к грузовикам. Бронзтейл снова закричал, и несколько грифонов без особого энтузиазма бросились обратно к окнам окружающих их зданий. Один из них задней лапой перевернул потрепанный мусорный бак. Несколько пони высунулись из окон и закричали по-аквелийски. Элиас повернулся в сторону дома Флари и начал кричать потоки проклятий в адрес бэтпони у входной двери, которые с визгом отпрянули.

Насилия не было, только брань.  Это не было организованным выступлением, но такое и не требовалось. Им просто нужна была инсценировка, чтобы отрицать договоренности. После нескольких минут неорганизованной перепалки грифоны залезли в свои грузовики и уехали. Бронзтейл забрался в кузов последним, не обращая внимания на гнилое яблоко, которое в него запустила пони из Аквелии. Флари отвернулась от окна, поворачиваясь к Тораксу, Спайку и Дасти.

Дасти и Торакс сидели на кухне рядом с остатками кофе. Спайк продолжал сидеть на выцветшем и потрепанном диване, прогибавшемся под его весом. Флари пролеветировала к себе табурет и села прямо напротив него. Он избегал смотреть ей в глаза.

— Как часто ты пишешь ей?

— Я сообщаю ей последние новости, — ответил Спайк, расправляя крылья, чтобы усесться поудобнее. Больше он ничего ей не сказал.

— А она отвечает тебе?

— Нет. — пробормотал Спайк. Он пялился в потолок, разглядывая старый след от ожога, вызванный вспышкой Флари в момент его прибытия. Его никто так и не оттер. — Последнее письмо, которое я от нее получил, было предложением приехать в Речную Республику, но я не думаю, что там хорошо относятся к драконам.

— Она зовет меня туда каждый год.

— Почему бы тебе туда не уехать? — Спайк перевел беседу в другое русло.

— Мои пони здесь. — тут же ответила Флари. Спайк задумчиво кивнул и взмахнул хвостом. Дасти встала, допивая из опустевшей кружки остывший кофе.

— Надо бы проверить пони и убедиться, что нипони не переполошился из-за этих цыплят. — она усмехнулась и подошла к двери в коридор.

— Удачи, генерал. — окликнул ее Торакс, когда она проходила мимо.

Хвост Дасти раздраженно дернулся, и она обернулась, покрываясь румянцем и ухмыляясь. — И вам, ваше величество. — Крылья Торакса зажужжали от такого ответа, но он неловко рассмеялся, когда она ушла. Он закрыл дверь, взмахнув рогом.

Торакс рысью направился к столу в гостиной, собирая с него кофейные чашки и листки с заметками. Он не смотрел на Флари, чьи крылья раздраженно взъерошились. — Если принцесса Селестия заботится обо мне, — фыркнула она, — заботится обо всех нас, она выполнит просьбу.

Торакс молча кивнул, возвращаясь на кухню. Он сложил кружки в раковину и принялся ополаскивать их в уже грязной воде. Флари ждала, сидя на табурете.

«Они не думают, что это сработает. Они думают, что я маленький жеребенок».

— Я не брошу Твайлайт, а Твайлайт никогда не бросит своих пони. — наконец ответил Спайк.

— Я знаю, — ответила аликорн.

За окном садилось солнце. «По крайней мере, она не забывает о нем», подумала Флари.

Спайк лег на диван, по-прежнему избегая взгляда кобылы. Он закрыл глаза и начал похрапывать, когда во всем гетто погас свет. Флари расправила крылья и уселась на табурет. Торакс ненадолго вышел из комнаты, а затем вернулся с папками. По дороге в свою маленькую спальню он прошел мимо Флари.

— Принцесса, — прошептал он сквозь храп Спайка, — мы разбудим тебя, если получим ответ.

— Когда, — поправила его Флари. — Когда мы получим ответ. Иди спать, дядя. — Она протянула крыло и обняла его. — Я люблю тебя.

Торакс облизнул клыки и, не глядя ей в глаза, удалился в свою комнату. Он оставил единственную лампочку на кухне для Флари. Она отбрасывала длинные тени на комнату, тень Флари протянулась по окну. Она подняла переднее копыто и коснулась золотой ленты под гривой, почувствовав, как холодный металл вдавился в мех.

Принцесса Флари Харт сидела на табурете, пока, спустя часы, из окна не пробился мягкий свет утренней зари. Она закрыла от него свои уставшие глаза, отрицая существование света и реальности. «Это ее настоящая работа, не так ли? Единственная вещь, о которой она заботится».

Спайк кашлянул и зашипел, пробуждаясь от глубокого сна. Он выпустил вверх огромную струю огня. Из порыва зеленого пламени, взметнувшегося к потолку, вырвался свиток. Флари соскочила с табурета и схватила свиток голыми копытами, не обращая внимания на жар и огонь. Спайк скатился с дивана и вцепился в нее одной рукой, но она взмахнула крыльями и покатилась по полу. Дракон рухнул на пол с грохотом, от которого задребезжало окно. Торакс пинком распахнул дверь в спальню и зашипел, увидев Спайка и Флари.

— Что случилось? — Спросил он. Чейнджлинг заметил свиток в копытах Флари — Принцесса, подожди, это может быть…

Флари окружила себя небольшим щитом, отсекая мольбы Торакса. Спайк ударил когтем по щиту с противоположной стороны. Она сосредоточилась, делая щит непроницаемым. Флари посмотрела на свиток, обернутый простой золотой ниткой без печати. Он мог принадлежать только одной пони во всем мире.

Флари развязала нитку и развернула послание.

Флари Харт,

Рада наконец-то получить от тебя весточку! Я боялся, что твои письма затерялись где-то у грифонов, и, возможно, так оно и было, раз ты так и не ответила. Мне жаль слышать о ваших проблемах в Нова Грифонии, и я повторю свое предложение: тебя ждут здесь в любое время.

После небольшого пробела письмо продолжилось.

Но я хочу поговорить о твоем настоящем письме. Да, мы слышали о вашей переписке с кайзером, наполненной жеребячьим языком и пассивными оскорблениями, но теперь я вижу, что за этим скрывается более глубокая связь. Может быть это заклинание и потеряно в веках, но Луна придумала его, чтобы незаметно общаться со мной.

Флари, мне очень жаль, но Гровер тебе не друг. Гроверы всегда были жестокими. Им никогда нельзя доверять. Я знала всех его предков, они были жестоки по-разному, но жестокость в конечном итоге одинакова. История Грифонии написана кровью грифонов и пони, убитых во славу одной династии. Даже сейчас армии Рейха кромсают юг кровавыми когтями, гоня искалеченных и испуганных существ в Речные земли. Мое сердце обливается кровью за пони Эквестрии, но я не могу с чистой совестью позволить, чтобы судьба Эквестрии зависела от милости одного злобного грифона. Я вижу, что Спайк сейчас с тобой, и вы всегда можете писать нам.

Перед концом письма был еще один пробел.

Спайк, пожалуйста, передай Старлайт Глиммер, что я желаю ей удачи, но мы с сестрой не можем сейчас рисковать, отправляясь в путь.

Принцесса Селестия

Это было все. Это было все послание. Все письмо состояло только из одной страницы. Флари перевернула его. На обратной стороне ничего не было. Флари опустилась на колени под щитом и позволила письму выпасть на пол из ее магической хватки. Ее крылья опустились на бок, и щит исчез, рассыпавшись голубыми искрами.

Спайк и Торакс ждали. Спайк сидел на полу, а Торакс пододвинул к щиту табурет. Они ничего не сказали, но Спайк протянул руку и осторожно поднял письмо с пола. Он тихо прочитал его, а затем протянул Тораксу, который взял его в руки. Ни один из них не выглядел удивленным.

«Они заранее знали ответ».

— Почему? — спросила Флари. Солнечный свет падал через окно на пол, искажая ее тень.

— Флари? — Спайк положил коготь на ее переднюю лапу, пока она лежала на деревянном полу.

— Я не понимаю, почему, — призналась она. — Почему она не помогает? Почему Луна не помогает?

Спайк сжал ее копыто. — Они поднимают Солнце и Луну. Они не могут рисковать своими жизнями.

— Селестия занималась работой Луны тысячу лет. — тихо сказала Флари. — Твайлайт могла бы делать это. Моя мать могла бы, если бы попыталась. Одна из них могла бы остаться.

— И это бы что-то изменило? — спросил Торакс, беря письмо в копыта.

— Нет, — ответила Флари. Ее глаза ожесточились. — Но одна из них все равно могла остаться. Одна из них могла бы приехать сейчас. Все, о чем я просила ее, — это отправить письмо. — прошептала она.

— Речные земли всегда страдали из-за Рейха, — сказал Спайк. — Именно так и был создан их союз.

— Это не их дом, — попыталась возразить Флари.

— Теперь их, — вздохнул Торакс. — Ты уже много лет называешь их трусами, — заметил чейнджлинг. Он свернул письмо и положил его на стол. — Так делает и Дасти, и тысячи пони здесь.

Флари посмотрела на письмо на столе и покачала головой.  — Я была неправа, это не причина, по которой Селестия не хочет помогать. Или Луна. —  Флари встала и стряхнула коготь Спайка со своего копыта. —  Нам нужно составить письмо, чтобы отдать его Бронзтейлу. Оно отправится с ним, когда они будут уезжать.

— С нашей информацией? — спросил Торакс. — Мы полагаемся на веру.

— Я доверяю Гроверу, — ответила Флари. Она расправила крылья и снова коснулась копытом золотой ленты под гривой. Металл вдавился в шерсть. — Так или иначе, нам нужны эти поставки. — Она пошла рысью, высоко держа голову, а ее уши были прижаты к короткой гриве.

Торакс встал, когда она проходила мимо. — Принцесса, с тобой все в порядке?

Флари обняла Торакса, укутав его своими крыльями. — Дядя, я в порядке. Ты был прав. Не знаю, чего еще я ожидала. — Она зевнула. — Я не спала всю ночь, ожидая ответа; я поставлю будильник на полдень, нам нужно будет поговорить с Понивиллем о вчерашнем происшествии с грифонами.

— Мне очень жаль. — тихо сказал ей Спайк. Он свернул свой хвост и держал его в когтях, дрожа вместе с ним. В памяти аликорна всплыло воспоминание о молодом драконе с добрыми зелеными глазами, который смотрел на нее, когда она лежала в колыбели.

— Это не твоя вина, — отмахнулась Флари. Она мягко улыбнулась им обоим. — Простите, что заставляю вас волноваться. Поговорим позже.

Флари Харт пересекла коридор, развеяла заклинание на двери и вошла в свою комнату, закрыв за собой дверь. Она прислонилась к двери и опустила крылья, как только скрылась из виду.

Глубоко вздохнув, она сняла корону со своей головы и посмотрела на дешевое, обесцвеченное золото. Баронесса могла бы носить лучшую корону, еще в те времена, когда племена пони не объединились. Это был драгоценный подарок от ее пони, но повод для шутки для любого грифона, который заметит ее. Она швырнула корону на кровать, где та с глухим стуком упала на тонкие простыни.

Флари отодвинула стул, стоящий рядом со столом, и открыла ящик. Большую часть письменных принадлежностей она оставила в комнате Торакса, оставив лишь несколько запасных листов пергамента и нож для писем, засунутый в заднюю стенку ящика. Флари вытащила нож для писем и взяла его магией. Металлический край был покрыт ржавчиной и изрядно затупился. Ей никогда не приходилось им пользоваться: все ее письма вскрывались и просматривались задолго до того, как попадали к ней, этим занималось либо правительство, либо ее собственные пони. Ей снова пришлось с грохотом захлопнуть ящик.

«Торакс, Спайк, Дасти, Джадис. Они все переживают. Селестия пригласила меня, но больше никого».

Она поднесла нож для писем к своему рогу.

«Селестия и Луна называют себя принцессами, но они больше заботятся друг о друге, чем о своих подданных. Они нашли новых пони, которые их полюбят».

Флари магией взяла клок своей гривы и расправила волосы.

«Не то что мама».

Ее рог сверкнул, и лезвие засверкало жаром.

«Не то что Твайлайт».

Нож для писем легко отрезал одну из прядей.

«Любовь — это смерть долга».

Она засунула клок волос в сложенный лист бумаги и положила его на стол вместе с ножом для писем. Аликорн зашла в ванную и посмотрела в заляпанное зеркало, криво висевшее на стене. Она снова тряхнула локонами и поправила их копытом; подпаленные концы скрылись в гриве. Она снова посмотрела на свое отражение.

— Хай Хотел, комната 312. — прошептала Флари.

Принцесса Флари Харт вернулась в свою кровать и снова надела корону на голову. Она так и уснула в ней.

Глава 10

На фоне садящегося солнца Флари Харт летела над центром Уэтера, неспешно размахивая крыльями и направляясь в сторону Хай Хотела. Отель получил свое название из-за того, что он являлся вторым по высоте зданием в городе, уступая лишь радиостанции. Он находился в престижном районе в самом центре города, достаточно далеко как от порта, так и от фабрик, избегая и вони верфей, и промышленного смога. Понивиль, напротив, находился в месте, где прекрасно чувствовалось и то, и другое.

Флари редко бывала в центре: здание капитолия находилось в двух кварталах отсюда, и туда ее звали только для участия в фотосессиях и общественных мероприятиях. Впрочем, она сама предпочитала проводить свое время в других местах. Принцесса летела ниже уровня облаков и выше всех ночных летунов. На дорогах внизу было мало транспорта: немногие из владельцев машин, рисковали пользоваться ими после наступления ночи.

Флари парила вокруг высокого здания, прищуриваясь, чтобы найти номер нужной комнаты на одном из балконов. Как и многие другие образцы грифоньей архитектуры, отель был построен в расчете на существ, которые могут залетать в свои комнаты с улицы. В отличие от пегасов, грифоны не использовали облака в строительстве. Они предпочитали вертикальные, построенные из прочных материалов здания с большими открытыми пространствами внутри.

Пони дважды обогнула третий этаж, пролетая перед вооруженными охранниками, одетыми в форму Рейха. Еще больше охранников располагалось на крыше здания. Она подумывала о том, чтобы спуститься на землю, войти через главный вход и подняться на лифте, но очевидно, что там будет еще больше грифонов, а Флари была не настолько уверена в своей магии.

Наложить заклинание, заглушающее звук, было легко, но с заклинанием невидимости возникали проблемы. Для его поддержания требовались постоянные усилия; к тому же, одежда мешала его работе, поэтому Флари пришлось лететь раздетой в холодную зимнюю ночь. С собой у нее было только зажатое в зубах письмо, которое периодически мигало, то появляясь, то вновь исчезая.

Остальные считали, что она спокойно спит в своей постели. Прошло уже пять дней с тех пор, как Селестия снова бросила своих пони, и Флари вела себя соответственно ситуации — подавленно и меланхолично, принимая сочувствие друзей и охранников, но стараясь не слишком беспокоить Торакса. Если бы он посчитал, что Флари слишком угнетена, то он бы слишком внимательно следил за ней, пресекая возможность ускользнуть из дома. Флари старалась делать вид, что все в порядке, и как обычно изнуряла себя работой, посещая бесплатную столовую и импровизированную больницу.

Торакс знал, что она скрывает свои истинные чувства, но не подозревал о ее планах. Скорее всего, он узнает об этом позже, когда что-то менять будет уже слишком поздно. Наконец Флари заметила 312-ю комнату, расположенную в северо-западном углу здания. На балконе стоял одинокий грифон в форме, вышедший на перекур. Флари как можно мягче приземлилась на балкон этажом выше, затем осмотрела окрестности. В пределах видимости не было ни одного охранника, но над ней лениво сновал патруль, облетая здание по кругу. Флари раздумывала над тем, чтобы открыто заявить охраннику о своем приходе.

«Гровер сказал, чтобы я доверяла только его другу, но не другим грифонам».

Флари решилась и крепче зажала письмо зубами. Она перегнулась через балкон и сбросила с себя маскирующие заклинания. Ее рог начал тихо пощелкивать. Грифон на балконе под ней поднял голову как раз в тот момент, когда ему в клюв прилетело заклинание. Его глаза опустились, и он рухнул на балкон, засыпая. Сигарета скатилась с балкона. Флари спрыгнула вниз и потащила грифона к балконным дверям, пряча тело от патрулей.

«Надеюсь, сейчас достаточно темно, а патруль обленился».

Флари прожгла замок после того, как проверила двухстворчатую дверь на наличие охранных заклинаний или оберегов. Конечно, их не было – без помощи единорога грифоны не могли рассчитывать на такую магию. Ее голубые глаза засветились золотым сиянием, когда она произнесла заклинание для ночного видения, заглядывая в комнату через стекло на двери.

Коротко говоря, комната была шикарной. На деревянных креслах с гравировкой лежали облачные подушки, рядом стоял стол из полированного стекла и сундук со льдом, жужжащий от чародейства. На полке хранился маленький радиоприемник, гораздо лучше, чем те, которыми пользовались ее пони. Двери в спальню и ванную были закрыты. Флари распахнула балконные двери и вошла внутрь. При мысли о том, что Бронзтейл мог уйти куда-то на всю ночь, у нее засосало под ложечкой.

Затем с помощью своего таланта она почувствовала в комнате его пистолет.

Судя по расположению пистолета, Бронзтейл притаился рядом с дверью своей спальни и ждал, когда она откроется. Должно быть, он взял оружие с прикроватной тумбочки и сжимал его в правом когте. «Наверное, он ждет чейнджлинга, подосланного Тораксом», решила Флари. Параллельно она чувствовала автоматическую винтовку охранника, все еще висящую под крылом грифона, лежащего на балконе; винтовка была новой, ее почти не использовали.

Флари махнула рогом в сторону дверей, ведущих в коридор отеля, наложив на них запирающее заклинание, затем она проделала то же самое с балконными дверями. Она обвела рогом всю комнату, и стены засветились голубым светом. Она не сводила глаз со спальни на случай, если Бронзтейл попытается броситься на нее. Флари положила письмо на стол и вызвала перед собой щит.

— Бронзтейл? — спросила она. — Это принцесса Флари Харт.

Из спальни не последовало никакого ответа.

— Я хочу поговорить, — сказала она на аквелийском.

— Стража! — закричал Бронзтейл на герцландском. Он кричал еще что-то, чего Флари не могла понять.

— Я использовала заклинание, ни один грифон снаружи тебя не услышит.

Бронзтейл дважды выстрелил через дверь. Пули высекли искры из щита, заставляя принцессу судорожно вздохнуть.

— Ладно, — прошипела Флари, взмахивая крыльями и ударяя лапой по полу. Ее рог засветился, и она телепортировалась.

Флари снова появилась в спальне на расстоянии одного копыта от Бронзтейла. Он отпрянул от стены, чтобы прицелиться в нее, но она перехватила пистолет с помощью магии и удержала курок на месте. Она схватила его за второй коготь, когда он попытался замахнуться на нее. И наконец, полностью пригвоздила его к стене телекинезом, когда он попытался ударить ее клювом.

Она начала вырывать пистолет из его когтей. — Отпусти, — приказала она, — или я сломаю тебе кисть.

Грифон еще немного поборолся, но, видимо осознав, что имеет дело с магией, сдался.

Флари вырвала пистолет из его когтя и извлекла обойму. Благодаря магии она поняла, что Бронзтейл уже использовал оружие в стычках, убив двух грифонов в разное время. Она оттянула затвор, давая патрону выпасть из патронника, а затем бросила пистолет на облачную кровать. Она развеяла заклинание, и грифон привалился к стене. Флари подавила смешок, когда поняла, что он спит в белой ночной рубашке и ночном колпаке, на котором было вышито его офицерское звание.

— Убей меня, чейнджлинг, — прохрипел он, — Я ожидал этого. Что ты скажешь своей принцессе после такого предательства?

Флари моргнула перед тем как возразить.  — Я не чейнджлинг.

— Твои глаза, — кашлянул грифон, указывая когтем на ее лицо.

Флари застонала и развеяла ночное зрение, придававшее ее глазам золотистый оттенок. В комнате стало гораздо темнее, ее освещал только свет рога. Она пристально посмотрела на Бронзтейла, который прищурился в ответ.

— Это заклинание. Кроме того, большинство единорогов или чейнджлингов едва ли смогли бы схватить взрослого грифона своим телекинезом. Я хочу поговорить.

— Почему я должен тебе доверять?

— Если бы Торакс хотел убить тебя, он бы не дал тебе шанса заговорить.

После паузы Бронзтейл клацнул клювом. — Ты поступила глупо, придя сюда, принцесса, — заключил он. — Тебя могли подстрелить.

— Ты говоришь прямо как Торакс, — с ухмылкой заметила Флари. Она взглянула на дыры в двери и вздохнула, чтобы унять сердцебиение.

Грифон встал и, поморщившись, осторожно взмахнул крыльями. Флари отошла в сторону и позволила ему подойти к лампе на прикроватной тумбочке. Его взгляд задержался на пистолете, лежавшем на кровати, но он не сделал ни единого движения, чтобы схватить его. Он постучал по кнопкам, включив электрические кристаллы, озаряя комнату тусклым светом.

Бронзтейл обернулся и удивленно вскрикнул, прикрывая глаза когтями.

— Что? — настороженно спросила Флари.

— Борей милостивый, принцесса, ты не одета!

Флари простонала. — Смирись с этим, — отмахнулась она и повернулась, чтобы пройти в главную комнату.

— Это неприлично, — запротестовал он, не решаясь пройти за ней.

— Мы можем поговорить либо у тебя в спальне, либо в кабинете. Как думаешь, где будет лучше находиться голому несовершеннолетнему аликорну посреди ночи?

Бронзтейл издал подавленный стон. — Борей, дай мне сил, — взмолился он и последовал за ней. Флари со вздохом опустилась в кресло с облачной подушкой. Прошло слишком много времени с тех пор, как она наслаждалась облачной мебелью. Некоторые пегасы в горах пользовались ею, но облака вблизи Уэтера были слишком загрязнены.

Элиас бросил ей свою ночную рубашку. Свою маленькую шляпу он оставил в спальне.

— Ну вот, теперь и ты обнажен, — заметила Флари, — а твоя рубашка ничего не прикрывает. Она задумалась. — Думаю, что если бы какой-нибудь грифон вошел, пока ты голый, а я в твоей рубашке, то это было бы еще хуже.

Глаз Бронзтейла дернулся, когда он включил еще одну лампу. — Принцесса, оденьте ее ради моего душевного равновесия, оставьте то немногое, что вы с кайзером позволили мне сохранить.

Флари пожала плечами и надела рубашку. Было трудно протиснуть крылья сквозь отверстия, но в итоге она немного прикрывала ее бока. Грифон осмотрел балкон и уставился на упавшего стражника.

— Ты убила его?

— Нет! — оскорбленно ответила Флари. — Это усыпляющее заклинание! С ним все в порядке!

— Как долго он будет спать?

— Сутки, — ответила принцесса. — Наверное... — сразу же добавила она.

— Бронзтейл кивнул и потер когтем клюв. — Наверное, — недовольно бормотал грифон на герцландском, опускаясь в кресло напротив нее. — Зачем ты пришла, принцесса? —вздохнул он по-аквелийски.

Флари укусила себя за щеку. — Торакс пришлет еще одно письмо, вместе с нашими кодами от Кризалис. Ты должен будешь взять его с собой к Гроверу и архонту, чтобы договориться о поставках.

— А что насчет письма принцессе Солнца?

— Селестия отказалась передавать его. Она прочитала секретное послание, а получать помощь от Рейха она категорически не хочет.

Бронзтейл внимательно смотрел на пони. — А ты хочешь?

— Да, — твердо ответила Флари. — Селестия говорит, что императоры всегда были жестокими, но она ошибается насчет Гровера. Я знаю его лучше, чем она.

Элиас никак не отреагировал на это. Флари зажгла рог и протянула грифону письмо через стол.

— Это для Гровера, он просил об этом.

Бронзтейл открыл конверт и развернул письмо, доставая оттуда прядь из ее гривы. Он поднял на нее глаза, по-прежнему не говоря ни слова.

— Существует огромное количество смертоносных заклинаний, которые можно наложить, используя мои волосы. Я доверяю Гроверу и тебе.

Бронзтейл вновь сложил письмо и уставился на нее. Флари ответила ему таким же взглядом.

— Твои охранники не знают, что ты здесь, — догадался он.

— Да, — подтвердила Флари.

— Ты не доверяешь им?

— Я доверяю им свою жизнь, но не свои решения. — возразила она.

Грифон кивнул. — Я буду носить это письмо при себе все время, пока не доберусь до кайзера. Оно не потеряется. Я ничего не скажу об этом твоим чейнджлингам, — он поклялся, сжимая бумагу в когтях.

Флари кивнула и встала. Она сняла ночную рубашку и телепортировала ее прочь, та с треском появилась в спальне.

— Пожалуйста, подожди – попросил Бронзтейл. — Твои заклинания все еще действуют?

Флари предостерегающе зажгла рог, но медленно кивнула.

— У нас есть время до того, как охрана заметит нас, — сказал грифон. Он клацнул клювом и нахмурил брови. — Здесь есть скрытое послание? — спросил он, жестикулируя письмом.

— Нет, только волосы.

Пока Бронзтейл думал, его крылья и хвост подергивались. Флари проверила его, чтобы удостовериться, что он не чейнджлинг, проклиная себя за то, что не проверила это раньше. Он не заметил, как его окутало магией. Флари ждала, пока он заговорит, настороженно оглядывая комнату.

Наконец грифон заговорил. — Твои письма очень радуют Гровера.

Флари Харт не знала, что на это ответить.

— Он редко улыбается, — поспешно объяснил Бронзтейл. — а некоторые слуги во дворце рассказывают, что он смеется и улыбается, глядя на пустые листы бумаги. Уже много лет ходят слухи, что он безумен. Архонт сурово пресекает распространение слухов в прессе, но они все равно время от времени всплывают. Единственная серьезная ссора между Эросом и Гровером произошла, когда архонт попытался прекратить переписку между вами.

— Только Торакс и Дасти осведомлены о том, что я посылаю ему скрытые сообщения, и они не знают, о чем я там пишу.

— Я ничего не расскажу. — поклялся он, подняв коготь.

— Он говорит обо мне? Он тебе что-нибудь рассказывал? — с любопытством спросила Флари. «Без Торакса, видимо, придется поверить, что он говорит мне правду».

— На публике он выступал с осуждением твоей грубости в письмах, но это явно уловка. Он не сказал мне ничего сверх того, что было в письмах с инструкциями. Это была частная встреча, но я полагаю, что он опасался подслушивания.

— Он умен, — Флари улыбнулась. — Мне пришлось прибегнуть к помощи, чтобы взломать код, который он использовал. Если он нашел понибудь себе в помощь, то с помощью заклинания ему будет легче отвечать мне.

— Возможно это пони из Аквелии, — предположил Бронзтейл. — Он хочет изучить обычаи и традиции всех своих подданных. Он будет хорошим кайзером, не таким, как его отец.

— Вряд ли его отец виноват в сложившейся ситуации, республиканцы почти свергли его с трона. — возразила Флари.

— Они действительно свергли его; только позже дворяне смогли вернуть ему трон, но не смогли довести дело до конца, что привело к развалу Империи.

— Зачем ты рассказываешь мне об этом? — нетерпеливо спросила Флари, а ее крылья затрепетали.

Бронзтейл сглотнул, сделав над собой усилие, чтобы посмотреть на нее. — У кайзера мало друзей и еще меньше равных. Тебя можно считать и тем, и другим.

— У Гровера есть друзья, у него есть Эрос.

— Эроса нельзя назвать его другом. Архонт видит в нем символ, который снова объединит нас. Он один из старейших грифонов, который помнит Рейх во времена его расцвета. Грифонстоун, где нас создали боги, — это руины, кучи камней и нищета. Без идола Борея, объединяющего нас, кайзер должен стать тем, кто подгоняет нас к полету. Архонт — хороший грифон, но Гровер-символ для него важнее, чем Гровер-грифон.

— Бенито. — попыталась ответить Флари.

— Бенито — его охранник, а не друг. Он хороший пес, из рода, где каждый готов в любой момент отдать свою жизнь, чтобы защитить императорскую семью. Гровер не может подружиться с псом, который в любой момент может расстаться с жизнью.

— У него должны быть друзья кроме Транса. — сказала Флари, скребя копытом по полу.

— Кто? Отпрыски из благородных семей, которые будут использовать его для продвижения по службе? Подданные вроде меня? Транкс говорил с ним честно, потому что ему ничего не было нужно. Ему нужна была только безопасная жизнь в Рейхе. — Он проворчал, — Ты права. Я не знаю его, так же как его не знает и архонт; это ясно из его письма тебе.

«Писал ли он когда-нибудь про своих друзей?», задумалась Флари. Ей нужно будет пересмотреть письма.

— У него больше нет семьи. У его отца было слабое здоровье, и он умер, проведя жизнь полную неудач. Его мать умерла при его рождении. У него есть миллионы грифонов, которые считают его ставленником богов, но у него не остается ничего для себя. Ничего, кроме твоих писем. Когда я увидел заклинание на прошлой неделе, я понял, что вы похожи.

Он сузил глаза. — Мы в Рейхе слышали истории о вашей благотворительности и поездках по всей стране. Я думал, что они сильно приукрашены. Здешние грифоны считают, что это притворство, что ты все еще грубая принцесса и чья-то марионетка. — Светло-карие глаза грифона смягчились. — Это не так. Я видел, где ты живешь. Ты, как и кайзер, отдаешь своим подданным все, только делая это по-своему.

— У меня есть друзья. — заявила Флари.

— У тебя есть подданные, — мягко поправил грифон. — Подданные, которые желают тебе добра и любят тебя, но они все равно остаются подданными.

— У меня могут быть и друзья, и подданные. — упрямо продолжала Флари.

— Если бы для тебя они были прежде всего друзьями, ты бы рассказала им о своих планах на эту ночь.

Флари ничего не ответила. Она не сдвинулась с места.

— Я не обвиняю тебя, принцесса. Вы должны делать то, что считаете лучшим для своих пони, даже если это противоречит их воле.

— То, что я говорю Гроверу, не касается нипони, кроме меня.

— Получается, ты послала ему локон своей гривы.  — грифон покраснел.

Флари моргнула, пытаясь понять, что он имеет в виду. Затем она рассмеялась, поняв, к чему он клонит. «Я не ухаживаю за Гровером».

— Это просто ингредиенты для заклинания. Грифоны и пегасы обмениваются перьями для ухаживания. Единороги используют кольца для рога, земные пони связывают хвосты друг с другом, а бэтпони заплетают косы на грифах.

— Ты весьма осведомлена в брачных вопросах. — прокомментировал Бронзтейл.

— Я дочь принцессы Любви. — гордо сказала она. — Мы с Гровером друзья. Мы никогда не говорили о любви.

— Речь не всегда идет о любви, — пожал плечами грифон. — Большинство дворян женятся не по любви. Например, мои родители, отцу нужно было разобраться с долгами.

— Мне очень жаль.

— Почему? В конце концов, брак удался. Они счастливы и имеют небольшой дом. Кроме меня, у них еще двое детей. — грифон наклонился вперед. — Ты жила в Аквелии. Слышала ли ты о Гриневре Дискрет? —  спросил он.

— Она в изгнании вместе с моими тетушками.

Бронзтейл покачал головой. — Нет, это Вивьен, нынешняя мнимая принцесса Аквелии. Я говорю о нашей истории. После смерти Гровера Великого, в день коронации его сына, король Аквелии восстал, считая, что Гровер II не сможет повторить величие своего отца.

— Он был великим воином и значительно расширил Рейх. — резюмировала Флари. — Он умер во главе крестового похода в Речные Земли. Он дал землю псам, сбежавшим из рабства.

— Но первая его война была против Аквелии, — продолжил Бронзтейл. — Он разбил их, самостоятельно возглавляя армию. Король Дискрет был схвачен и забит до смерти Гровером прямо у себя во дворце. О его дочери ходят две легенды: я вырос у границы и слышал обе.

Бронзтейл встал и достал из ледяного сундука бутылку пива. Он предложил немного Флари, но та сморщила нос и махнула крылом. Он пожал плечами и отпил.

— В Герцланде говорят, что Гровер потребовал брака с Гриневрой после того, как она попросила пощады для своих грифонов. — Бронзтейл сел обратно, все еще держа письмо и бутылку. — Аквелийцы считают, что она бросила ему вызов, поклявшись сражаться до тех пор, пока он не возьмет ее в жены и не положит конец насилию; императора так покорил ее пыл, что он согласился. Не знаю, какая из версий правдива, но обе сходятся в том, что она была единственным грифоном, способным утихомирить его ярость, и в браке с ней Гровер никогда не изменял. У них были птенцы, и они хорошо правили, но это не был брак, рожденный по любви.

— Не думаю, что у Гровера проблемы с гневом, —  сказала Флари. — Ты хочешь, чтобы я вышла за него замуж?

— Думаю, ты больше походишь на Гровера II, чем на Гвиневру. — усмехнулся Бронзтейл. — Однако нет, я сомневаюсь, что в этом мире есть кто-то, кто мог бы заставить тебя сделать то, чего ты не хочешь.

— Он обещал помочь. Мне не нужно выходить за него замуж, чтобы спасти моих пони.

— Я верю, что он сдержит свое слово, но что будет после? Принцессы всегда насмехались над нами из-за моря, а то, что хочет сделать кайзер, еще никогда не делалось. — Он сделал еще глоток. — Война будет тяжелой. В Великой войне погибли миллионы.

— Пока я занимаю трон, у Гровера будет друга на Эквусе. Нам понадобится помощь в восстановлении, а Кристальные горы богаты драгоценными камнями и рудой. Вся Эквестрия богата ресурсами, неважно как долго чейнджлинги разоряют ее.

— Ты предлагаешь ресурсы, которые нам крайне необходимы, но мой вопрос был не об этом. Хочешь ли ты выйти замуж за Гровера? — спросил он. — Ты одна из немногих, кто может это сделать. Архонт отказался обсуждать брачные вопросы с остатками дворянства. Кайзер может выбрать любую, когда достигнет совершеннолетия. Вы — принцесса пони, и вам столько же лет. Он смотрит на ваши письма чаще, чем на письма любой другой. Возможно, Борей свел вас вместе много лет назад... —  Бронзтейл запнулся.

Флари бросила на него взгляд и взмахнула хвостом.

В четырнадцать лет Флари была уже достаточно взрослой, чтобы весной у нее появилось влечение к другим. Это было ужасно, и интенсивность, вероятно, досталась ей от матери. Флари общалась с жеребятами своего возраста в каждой деревне и городе во время турне на день рождения, но, сидя в своей комнате и постоянно произнося заклинание, чтобы убрать запах, она не думала ни о ком из них. Чтобы скоротать время, она перечитывала письма Гровера.

— У меня есть долг перед моими пони. — возразила Флари.

— Для многих грифонов брак – это скорее символ долга, чем любви. Брак между принцессой и кайзером может быть символом единства.

Флари вздрогнула. Глаза грифона расширились, и он поднял коготь с ее письмом.

— Я не хотел оскорбить вашу мать, —  извинился он. — Любовь, безусловно, важна в любом союзе. Я лишь хочу сказать, что похоже вы подходите друг другу. Брак между расами мог бы окончательно положить конец нашему старому соперничеству.

Флари не обратила внимания на то, что он неправильно понял ее реакцию. — Не знаю, сколько пони смогут принять такой брак. Селестия, Луна и Твайлайт выступали против Рейха.

— Я мог бы сказать то же самое о грифонах, — согласился Бронзтейл, —  но ты не принцесса Солнца, а он не Гровер Великий. Вы вместе будете сражаться против Кризалис. Война — это ужасно, но в огне можно завязать новую дружбу, даже между грифонами и пони. Во время войны я стал другом Транкса.

— А теперь ты ненавидишь чейнджлингов, — возразила Флари.

— Прости меня за недоверие к твоему дяде, — он вздохнул. — Я слишком хорошо понимаю его паранойю и осторожность.

— Говоря о чейнджлингах, мне нужно вернуться, пока они не поняли, что я ушла, — сказала Флари, вновь зажигая рог. Она сделала паузу. — Полковник Бронзтейл, а ты сам женат?

— Принцесса, меня зовут Элиас. Для меня будет честью, если ты будешь использовать его. Да, я женат на дочери плотника из моей деревни.

— Элиас, как ты думаешь, мы сможем победить в этот раз?

Грифон молчал, моргая бронзовыми глазами на свету. Он поставил пиво на стол и прижал письмо к груди. Флари рефлекторно протянула копыто вверх, чтобы коснуться своей короны. Сегодня она ее не надевала: заклинание невидимости не стоило таких хлопот.

— Нет, — ответил он. — не без нашей помощи. Я клянусь, что лично прослежу за отправкой первой партии танков.

«Ты сможешь сделать это только, когда уйдешь», подумала Флари. «При условии, что это вообще произойдет»

— Спасибо. Прости, что напугала тебя. — Она развеяла магию на дверях, затем наложила на себя заклинания невидимости и заглушения звука. Аликорн открыла двери и перешагнула через спящего стражника. Патрульные были ленивы и не заметили его.

— Удачи, принцесса Флари Харт. — прошептал Бронзтейл на аквелийском.

Флари спрыгнула с балкона и медленно ускользнула в темноте ночи.

Глава 11

Флари Харт стояла на склоне горы и смотрела, как вдалеке проносятся облака дыма. Из-за метели их было сложно разглядеть.

Сегодня бы ее пятнадцатый день рождения, но тура по приграничным деревням и городкам не было. Несколько вооруженных пони стояли чуть ниже ее, глядя в бинокли и докладывая что-то в украденную военную радиостанцию. Флари поплотнее натянула голубую куртку и втянула в нее крылья, спасаясь от холода. Металлическая корона на ее голове прилипла к меху.

С неба раздался крик, а затем прозвучал ответ, затерявшийся в ветре. Баррел Роллер тяжело приземлился посреди другой группы пегасов. На его голову была намотана липкая от засохшей крови и мороза повязка. Пони собрались вокруг него. Флари рысью побежала вниз, чтобы послушать их.

— Группа, идущая по северной тропе, застряла за очередным обвалом. — сказал пегас, вытирая кровь с оранжевых глаз. — Южная тропа пока свободна. По ней идут еще две группы почти по триста пони.

— За ними следят? — спросил один из пони-ополченцев.

— Они оторвались от чейнджлингов перед тем, как вошли в горы; в воздухе еще несколько истребителей, но снег помогает прятаться от них.

— Передайте Даскресту по радио, чтобы он прочесал южную тропу, а Дасти скажите отправить несколько земных пони расчистить завал на северной тропе. — сказал пони-ополченец радистке, которая сразу же отвернулась к радиостанции.

— Я могу разобраться с завалом, — предложила Флари.

Пони проигнорировали ее, и кобыла снова потянулась к микрофону, чтобы передать приказы другим группам. Баррел Роллер даже не взглянул на аликорна, прежде чем снова взмыть в воздух и унестись на юг. Флари зашагала обратно по склону, щурясь от снега. Она могла бы создать щит, но это грозило тем, что ее заметят с большого расстояния. Кроме того, тысячи пони, собравшихся по всем кристальным горам, не могли воспользоваться такой роскошью, как магия аликорна.

---

Два месяца назад Винил Скрэтч на мэйнхеттенском радио объявила, что большая часть армии чейнджлингов окружена под Кантерлотом, отрезанном от остальной Эквестрии разросшимся Вечносвободным лесом, а город будет отбит в считанные дни. Флари с волнением начала готовить свое лучшее снаряжение вместе со Спайком.

Месяц назад Винил сообщила, что Трикси окружена под Хорслеаном, а Старлайт отступает из Кантерлота, чтобы сформировать оборонительную линию по реке Грин Форк под Мейнхеттеном. Спайк и пони из сопротивления покинули Флари и полетели обратно, нелегально пересекая границу по ночам.

Три недели назад Винил сообщила, что Хорслеан уничтожен в результате контратаки, оборонительная линия пала, а Старлайт пропала без вести.

Две недели назад Винил выступала в последний раз, сообщая, что флот чейнджлингов начал бомбардировку Мейнхеттена. Большая часть Эквестрийского Освободительного Фронта была окружена на побережье. Несколько отрядов вырвались на север и бежали к границе Нова Грифонии; оставшиеся в Эквестрии пони сопротивления были вынуждены держаться до последнего, чтобы выиграть время для отступающих.

Уже двенадцать дней с Мейнхеттена не поступала никаких радиопередач.

Верный своему заявлению о нейтралитете, Блэкпик объявил о закрытии южной границы. Он позволил ополченцам Кемерская охранять ее, отслеживая нарушителей с обеих сторон границы, будь то пони или чейнджлинги. После того как делегация Рейха наконец уехала, республиканцы стали искать любые признаки предательства со стороны меньшинства пони. Флари даже не пыталась отправиться к южной границе. Пони там жили, но за ними слишком пристально следили. Ее присутствие могло привести к вспышке насилия и стать оправданием для репрессий.

Южную границу пересечь было проще всего, но с севера и запада через границу тянулись Кристальные горы. Они не были непроходимы для существ с крыльями, но холодные ветры и постоянный снег отпугивали даже самых выносливых летунов. Правительство Нова Грифонии даже не утруждало себя попытками усилить охрану этих границ с помощью дополнительных отрядов. На картах были обозначены не все перевалы; существовали тайные тропы, используемые для контрабанды товаров и спасения пони из Кристального Протектората. Торакс и Даскрест пользовались ими, они и передали их расположение Спайку на случай неудачного развития ситуации.

Пони бежали к этим перевалам, но лишь немногие смогут дойти до Нова Грифонии живыми.

Под предлогом своего турне по случаю дня рождения Флари Харт взяла всех пони, которых могла, в пограничные районы для подготовки к встрече беженцев. Города и деревни выделяли те немногие свободные места, которыми они располагали, новым беженцам и укрепляли пограничную оборону. Города во внутренних районах страны координировали системы связи на случай, если правительство попытается вмешаться. Любые пересечения границы были незаконными. Торакс заверил ее, что большинство авторитетных политиков на границе уже подкуплены, но они могут попытаться вмешаться в процесс, чтобы заручиться поддержкой республиканцев Кемерская. Некоторые из чейнджлингов Торакса были замаскированы на границе, чтобы проверять беженцев.

Флари была занята изучением книги исцеляющих заклинаний под руководством Фарсайта. Ей запретили отправляться к границе, поэтому она готовилась помогать раненым. Спайк прибыл с первой группой пони семь дней назад, и Флари работала во временной медицинской палатке, пока их размещали. Они были обморожены и недоедали, но в остальном здоровы.

В ту ночь она поняла, что раненые пони не пытались пересечь горы. Они остались позади.

Вместо помощи в больнице Флари стала подавать невкусный суп в наскоропостроенном сортировочном центре, расположенном сразу за границей. Пони проверялись и оформлялись, а затем их отправляли вдоль границы в деревни, где для них было место. Если у них был полезный особый талант, их размещали там, где он был нужнее всего. Предполагалось, что пони будут ждать воссоединения с семьей, но ни у кого из них не было семьи, которую можно было бы ждать. Большинство пони, которым она наливала суп, были освобожденными рабами с плантаций и шахт, которые почти не участвовали в боях. Многие из них были молоды, некоторые даже моложе ее самой. Когда они увидели аликорна, раздающего миски, то почти не отреагировали.

Она бы предпочла, чтобы они злились на нее. Она хотела, чтобы они назвали ее неудачницей и фальшивой принцессой, как и остальных принцесс. Она хотела, чтобы ей дали пощечину. Она хотела, чтобы они плевали и насмехались над ней. Она не могла их подбодрить: она не сражалась рядом с ними и понятия не имела, что они потеряли. Вместо этого они смотрели на нее тусклыми глазами и благодарили за жидкий суп. Большинство рефлекторно называли ее принцессой.

Последней каплей для нее стал жеребенок с белой шерстью и черными пятнами на ней.

— Спасибо, принцесса Кейденс. — сказал он, беря тарелку с супом.

Флари уронила половник в кастрюлю с супом. — Что?

Жеребенок моргнул одним глазом; второй был закрыт повязкой. — Простите, я думал, что вы принцесса Кейденс. А кто вы?

— Я Флари Харт.

— Ох, а меня зовут Свитдроп.

— Принцесса Кейденс была моей матерью. — уточнила Флари.

Свитдроп кивнул, но он явно не помнил ее мать. Он поднял копытами миску с супом и отхлебнул из нее. — Здесь лучше, чем в шахтах. — похвалил он. Флари добавила ему в тарелку еще один половник супа. Когда он повернулся, чтобы найти свободное место в палатке, Флари уставилась на шрамы, обрамляющие его спину.

Флари закончила смену в три часа ночи, затем телепортировалась в укромное место, где ее стошнило.

Всю свою жизнь Флари Харт думала, что страдает рядом со своими пони в крошечной комнатке в гетто. На самом деле, она была так далеко от них, как только возможно. Суп и магия не могли исправить ситуацию в Эквестрии. Флари была бесполезна для своих пони, поэтому в свой день рождения она наблюдала за клубами дыма вдалеке. Сквозь падающий снег она видела, как снова горит ее дом, и позволяла короне прилипнуть к своей голове.

---

Рядом с ней появился Торакс, сбросивший личину пегаса, приближаясь к горе. — Я слышал, что ты здесь. — крикнул он сквозь снег. Флари не ответила. Он остановился в нескольких копытах от нее и вместе с ней посмотрел на юг.

— В Шортстопе на ночь разворачивают полевую кухню. — сказал он, поправляя свое уродливое коричневое зимнее пальто. Оно было слишком широким в спине, но коротким в ногах. Его ботинки хлюпали по снегу.

— Так вот как мы теперь называем это место? — спросила она. Она посмотрела на пустое место, где у нее должна была быть кьютимарка, прикрытое пуховой курткой. — Наверное, у меня талант придумывать названия. — искусственно рассмеялась она.

— С днем рождения, Флари. — с выдавленной улыбкой ответил Торакс.

— Если ты подаришь мне дурацкий подарок, я раскричусь. — Флари покачала головой. Ее кудри опять отросли, и сейчас они прилипали к ее макушке. — Сколько пони уже прибыли?

— Около четырех тысяч, но Дасти занимается подсчетами.

— Сколько их еще?

— Еще тысяча? — предположил Торакс.

Флари закрыла глаза и прислушалась к ветру. «Так мало». — Мы знаем, сколько всего пони пытались прорваться? — спросила она. На ее копытах не было обуви. Снег редко беспокоил ее, но стоять целый день в снегу все равно было неудобно. «Возможно, дело в моем имени», подумала Флари.

— Нет, принцесса. — солгал Торакс. Флари пропустила это мимо ушей.

— Я спущусь к остальным позже. — пообещала она.

— Ты стоишь здесь с рассвета. — Торакс зашаркал сапогами.

— Я спущусь к сумеркам.

Торакс смотрел на далекий дым. — Это не поможет, принцесса. Не мучай себя.

— Ничего из того, что я делаю, не помогает. — огрызнулась Флари. — Половина из этих пони даже не знает, кто я такая. Я не могу избавить их от воспоминаний или шрамов.

— Это беспокоит тебя?

Флари почувствовала осуждение в его вопросе и застонала. — Кризалис уничтожает наши знания, нашу культуру, все, что связано с Эквестрией. Через десять лет пони не будут помнить ничего, кроме копыт чейнджлингов, давящих им на шею. Это нужно остановить. Я хочу помочь.

— Ты можешь помочь, находясь рядом с ними. Покажи им принцессу, которой не все равно на них. — умолял Торакс.

— Селестия писала что-нибудь Спайку? — Флари сменила тему.

— Он мне ничего про это не говорил.

Флари услышала за падающим снегом слабый рокот самолетного двигателя. Она повернула голову на юг и напрягла слух. Торакс заметил ее напряжение и тоже прислушался.

К первому двигателю присоединился звук еще одного. Флари прищурилась, пытаясь разглядеть в небе за снегом очертания самолетов. Она взмахнула крыльями и опустилась к другим пони-ополченцам. Торакс последовал за ней, усиленно жужжа крыльями, чтобы не отстать.

— Самолеты, — предупредила она Кантерлотским Гласом. — Минимум два. — Пони с рацией начала быстро говорить в нее. Остальные высматривали их в небе.

— Принцесса, нам нужно отступать, — сказал Торакс. — Это может быть началом вторжения.

— Через Кристальные горы? — фыркнула Флари. — Нет, они ищут горные перевалы.

Двигатели зажужжали громче. Вдали на юге послышалась пулеметная стрельба. Одна из пони-ополченцев указала на юго-восток, опустив бинокль. — Там! Низко, прямо над холмами! — крикнула она.

Флари прищурилась и заметила две приближающиеся черные точки. Они несколько раз обошли друг друга по кругу, сопровождая это очередями выстрелов. На таком расстоянии они напоминали маленьких птичек, танцующих танец.

Они приблизились, затем перелетели границу, продолжая вилять друг вокруг друга. Наконец один из них резко накренился и начал быстро снижаться в сторону горы, на которой они находились. Флари создала щит над группой из дюжины пони на горе и наблюдала за самолетом, который пронесся мимо них. Казалось, пилот не подозревал об их присутствии.

Это был истребитель чейнджлингов, чьи крылья были небрежно перекрашены в красно-сине-белые цвета сопротивления поверх трезубчатой короны – символа Кризалис. Нос был раскрашен всеми цветами радуги. Левое крыло было в дырках и дымилось. Она не могла разглядеть кабину пилота.

Другой истребитель явно преследовал его и через мгновение с визгом пронесся мимо. Его пилот не обращал внимания на группу, сосредоточившись на своей добыче. Второй самолет был раскрашен в заводские цвета, но выглядел как та же модель. Флари разглядела на крыльях нетронутую черную корону. Раздалась еще одна вспышка пулеметного огня, от которой первый самолет едва успел отклониться вправо. От сильного звука у нее заложило уши.

— Должно быть, у сопротивления все еще остались какие-то истребители для прикрытия с воздуха. — предположил Торакс.

— Они пересекли границу Нова Грифонии. — сообщил один из ополченцев.

— Правительство как-нибудь на это отреагирует? — спросила Флари.

Торакс пожал плечами. — Они повернули назад, но их засек радар.

— Все уже закончится к тому времени, как сюда прилетят самолеты Нова Грифонии. — прокомментировал один из пони. Некоторые кивнули и вернулись на свои места.

— Если они вообще решат что-то предпринять. — фыркнул другой.

Флари развеяла щит. Первый самолет замедлился, с трудом держась над землей. Он использовал горы как прикрытие, летя низко и огибая их, но поврежденное крыло затрудняло маневрирование. Второй истребитель проворно следовал за ним сверху, выжидая момента, когда можно будет нанести удар. Первый самолет направился обратно за границу, следуя за горным хребтом.

«Они умрут». Флари прижала переднее копыто к макушке, оно было покрыто инеем.

Первый самолет продолжал вяло уклоняться. — Наверное, у них кончились патроны. — заметил один из пони-ополченцев с биноклем. Он снова повернулся в сторону перевалов.

Флари Харт сняла куртку и расправила крылья.

Только Торакс заметил это. Она взглянула на него. Твердый взгляд голубых глаз Торакса встретился с ледяными глазами Флари.

—Нет. — прошептал он, но его возражение было затеряно в ветре.

Флари ничего не ответила. Она начала рысью спускаться с горы, направляясь на юг.

— Нет! — закричал Торакс.

Флари галопом пронеслась мимо других пони и захлопала крыльями.

— Остановите ее! — Торакс погнался за ней, жужжа своими жучиными крыльями.

Копыта Флари оторвались от земли, и она еще сильнее захлопала крыльями, уносясь прочь от отчаянных криков Торакса. Она зажгла свой рог и с треском исчезла. Она снова появилась на юге, преследуя самолеты. Она поднялась вверх, используя свои огромные крылья, чтобы поймать восходящий поток в буре. Флари выровнялась над самолетами, углубляясь в шторм.

«Меня назвали в честь шторма».

Она вдохнула морозный воздух и очистила сознание. Двигатели самолетов звучали где-то на западе. Она телепортировалась в том направлении, затем снова на юг. Наконец она увидела самолеты, проносящиеся между долинами в низинах гор. Она нырнула вниз и стала преследовать их. Лишь самые талантливые пегасы смогут догнать истребитель, но Флари Харт была аликорном. «Наконец, моим дурацким крыльям нашлось хоть какое-то применение».

Лазер летит медленно, так что ей придется очень долго прицеливаться. Телекинез было трудно применить против быстро движущихся объектов. Телепортироваться слишком близко к самолету было слишком рискованно: он мог резко накрениться и сбить ее, прежде чем она успеет среагировать. Если бы она подобралась достаточно близко, чтобы приземлиться на него, то, вероятно, смогла бы просто пробить металл своей силой аликорна, но это чревато травмами, если истребитель разорвется на части.

«Надо приблизиться и взорвать кабину пилота», решила Флари. Она зажгла свой рог и применила магию.

Она была слегка удивлена тем, что может чувствовать самолеты как оружие.

«Конечно, они и есть оружие, только побольше».

Это только облегчает их отслеживание. Больше не пытаясь разглядеть истребители, она уловила магический след, оставленный истребителем чейнджлингов. Впереди, в долине между двумя горами, раздалась еще одна очередь. Она сильнее замахала крыльями и пронеслась над верхушками деревьев.

Ее мать родилась пегасом, прежде чем вознестись. Ее тетя Твайлайт родилась единорогом и была ужасной летуньей. Флари надеялась, что ее способности к полетам не позаимствуют только черты ее тети.

Флари заметила впереди чуть выше нее хвост истребителя чейнджлингов. Она зажгла рог и выпустила магическую стрелу, стараясь выпустить свой выстрел на упреждение. Рог загудел от заклинания, выпуская голубой огонь сквозь падающий снег.

Ее заклинание ударило между правым крылом и хвостом. Это перегрело воздух настолько, что пролетающие рядом снежинки мгновенно становились каплями воды. Истребитель начал набирать высоту и входить в штопор. Флари снова выстрелил вслепую. Это был явный промах.

Первый самолет низко наклонился над долиной и повернул в сторону Нова Грифонии. Его левое крыло заметно задрожало от такого поворота.

Флари поднялась вслед за истребителем чейнджлингов, рыча и хлопая крыльями. Встряхнув головой, чтобы избавиться от налипших снежинок, она вызвала перед мордой небольшой щит, чтобы прикрыть глаза от ветра. Она следовала за звуком двигателя, который становился все громче.

Истребитель вынырнул из снежной бури над головой, направляясь прямо к ней. Должно быть, он набрал высоту, а затем спикировал в ее сторону. Флари разглядела в кабине чейнджлинга. Она успела отскочить как раз в тот момент, когда заработали пулеметы.

Она появилась сзади самолета, находясь чуть выше него, и снова ринулась за ним. Флари не видела хвостового стрелка, но пилот, должно быть, понял, что она позади самолета, потому что он начал крутиться и низко лететь по долине, чтобы сбить ее с курса.

Флари зарычала и выпустила еще один лазер, от которого истребитель уклонился. Взрывная волна ударила в землю, вырвав с корнем несколько деревьев и подняв тучу снега. Истребитель снова начал набирать высоту, стараясь вновь выйти на позицию для стрельбы. Флари прикусила губу.

«Они принимают меня за жеребенка, который дважды попадется на одну и ту же уловку».

Флари устремилась вверх, гонясь за самолетом. Она услышала, как двигатель сначала затих, а затем стал громче, когда самолет снова снижался. Она почувствовала приближение истребителя, пикирующего прямо на нее.

Флари взлетела вверх, чтобы встретить его лоб в лоб.

Пилот другого истребителя погиб бы, пытаясь протаранить их самолет. Пегас бы разбился в дребезги о металл. Как только Флари увидела тень среди падающего снега, она зажгла свой рог.

Она вызвала полностью окружила себя щитом и продолжила полет.

Пулеметная очередь отскочила от щита, и Флари скорректировала свой полет, чтобы протаранить цель. Ее рог засветился ярко-голубым светом, когда она влила дополнительную магию в щит. Флари усмехнулась, увидев сквозь стекло кабины открытый, полный клыков рот пилота. Чейнджлинг попытался уклониться, но Флари сместилась влево, не давая ему возможности избежать столкновения.

Столкновение не было идеальным: Флари, окруженная защитным пузырем, пробила правое крыло и часть хвоста, отрывая их от корпуса. Она почувствовала резкую боль в роге, но не стала обращать на нее внимание. Она остановилась в воздухе и захлопала крыльями, чтобы выровняться. Обломки самолета падали на землю прямо под ней. Капли масла соскользнули с ее щита и смешались со снежинками. Она сделала глубокий вдох, а затем выдохнула.

Флари смотрела вниз, наблюдая, как однокрылый самолет по спирали падает в долину внизу. Он врезался в деревья огненным шаром. Парашюта или пытающейся выпрыгнуть фигуры не было – экипажу не хватило времени.

Флари развеяла окружающий ее пузырь и лениво начала снижаться в долину. Она не слышала двигателей других самолетов. Аликорн приземлилась на небольшой полянке чуть поодаль от места крушения, а затем продолжила путь по земле, пока не добралась до обломков. От самолета почти ничего не осталось — только искореженные куски металла и горящее топливо среди сломанных деревьев. Она не увидела тел. Флари пролеветировала к себе разбитый осколок стекла из кабины и попыталась почувствовать хоть что-нибудь.

«Ничего». Она уронила стекло в снег.

Флари вздохнула и сориентировалась на север. Она потрясла крыльями, пытаясь стряхнуть снег с перьев. Через мгновение кобыла остановилась. Она была в части Кристальных гор к югу от границы. Она была в Кристальной Империи.

«Я дома».

Флари зарылась копытами в снег и расправила крылья, позволив снежинкам опускаться на нее. Она закрыла глаза и прислушалась к покачиванию деревьев и потрескиванию пламени. Она почувствовала запах хвои, смешанный с испарениями горящего топлива. Она слышала, как шипят кусочки горящего и сломанного металла, оседая на снег, где их погребут снежные вихри.

Принцесса Флари Харт улыбнулась, затем снова взмахнула крыльями и полетела на север, чтобы найти другой самолет.

Глава 12

Флари Харт обнаружила самолет по другую сторону границы, в Нова Грифонии. Он совершил жесткую посадку в одной из долин Кристальных гор, примерно в полудне пути от границы. Лесопромышленная компания вырубила большую часть сосен и вывезла древесину в Эвергрин, поэтому долина была относительно ровной. Истребитель вспахал в мерзлой земле глубокую борозду, которую можно было заметить с воздуха.

Сам самолет был цел, следовательно, пилот мог быть жив. Флари опустила крылья, пикируя к земле, и тяжело приземлилась, слегка дрожа. Она отряхнула перья от инея и зажгла рог оранжевым пламенем, освещая местность. Вьюга начала стихать, но уже близился закат, значит, через несколько часов видимость значительно ухудшится. Если пилоту потребуется медицинская помощь, ей придется нести его назад; она все еще испытывала трудности с заклинанием массовой телепортации. Постепенно она подходила все ближе к самолету.

Левое крыло погнулось при посадке, а вокруг сломанного пропеллера скопилась куча грязи и снега. Стекло кабины пилота треснуло и было занесено снегом. Когда Флари приблизилась, чье-то копыто выбило боковую часть стекла.

— У меня есть револьвер! — прозвучал хриплый крик.

Флари остановилась и подняла крылья вверх — Вы ранены?

— Стой на месте! — приказал голос. — Назови себя!

— Серьезно? Сколько розовых аликорнов ты знаешь? — простонала Флари

— Двух, — ответил голос с полной уверенностью, однако эта уверенность рассыпалась в приступе кашля.

Флари вызвала перед собой плоский синий щит и приблизилась; выстрелов не последовало. Она легко дотронулась до кончика левого крыла и, решив, что на него можно встать, запрыгнула. Самолет слегка покачнулся от ее веса, но Флари благополучно подошла к кабине пилота.

Стекло было покрыто трещинами, грязью, мутью и снегом. Флари заглянула в недавно появившуюся дырку. Летчица, синяя кобыла в пилотке и защитных очках, уставилась на нее в ответ. На ней была коричневая летная куртка и комбинезон. Куртка была испачкана в районе спины, а губы окровавлены.

— Ну, я соврала насчет пистолета. — протянула кобыла, складывая губы в заляпанную кровью улыбку.

— Ты кашляешь кровью? — спросила Флари, ища защелку в кабине пилота.

— Не-а, — кобыла с усмешкой махнула передним копытом. — Я разбила морду о штурвал и прикусила язык.

— Есть еще какие-нибудь раны?

— Только старые, — кобыла попробовала пожать плечами, но попытка заставила ее скривиться.

— А как мне откинуть фонарь?

(Фонарь — прозрачная часть пилотской кабины, защищающая экипаж и пассажиров)

 — Уже пыталась, — объяснила кобыла. — Он застрял. Мне придется выбивать стекло изнутри.

Флари ухватилась за фонарь своим телекинезом и резко дернула его вверх. Вместе с ним в воздух поднялся весь самолет, а ее копыта отчаянно вцепились в крыло, не давая ей свалиться. Стекло еще больше треснуло, а металлическая рама деформировалась посередине. Когда самолет снова опустился, Флари увидела щель, через которую можно было открыть стеклянный купол.

— Не делай так больше, ладно? — попросила кобыла, нервно смеясь.

Флари кивнула со смущенным румянцем. — Здесь есть защелка?

— У левого копыта.

Флари соскребла снег и подергала защелку своей магией. Ее быстро заклинило — то ли из-за ее магии, то ли из-за аварии. Флари топнула ногой, пробивая металл насквозь. Она снова потянула фонарь, пытаясь сдвинуть его назад. Он начал медленно двигаться, но потом снова застрял.

— Опусти голову. — скомандовала Флари. Кобыла опустила голову и прикрыла ее передними копытами. Флари взревела и ударом копыта пробила стекло, зацепив один из металлических прутьев, удерживающих фонарь на месте. Она сильно дернула, и стекло с хрустом откинулось назад, а затем с металлическим скрипом оторвалось совсем. Флари отбросила его с самолета и потрясла копытами, проверяя, нет ли порезов.

Кобыла подняла голову, когда Флари снова опустилась на четыре ноги. Она смахнула с шерсти крошки стекла, а затем попыталась отстегнуться. Она потянула за ремни обеими передними копытами и закашлялась. Флари ухватилась за ремни своей магией и разорвала их. Летчица подняла на нее глаза и благодарно кивнул, а затем начал забираться на крыло. Флари спрыгнула на снег, освобождая ей место.

Пилот встала на крыло и сняла очки, демонстрируя пурпурные глаза с лопнувшими капиллярами. Когда она отвернулась, чтобы достать что-то из кабины, Флари заметила, что под правой стороной куртки есть выпуклость, а под левой — нет.

— Принцесса, спасибо за спасение, но если вы меня нашли, то и чейнджлинг сможет. — Она тихонько хихикнула. — Он злится, что я разобралась с его друзьями.

— Он мертв.

Летчица взглянула на нее, пока доставала седельную сумку. — Проклятье, — выругалась она. —Я хотела забрать его. Я бы так и поступила, останься у меня патроны. Какой-то грифон сбил его?

— Я убила его.

Кобыла заколебалась, затем сошла с крыла на снег. Она направилась к одной из неподвижных сосен на краю долины. Флари проследовала за ней, проходя мимо пней. Пилот присела под ветвями, чтобы укрыться от снега, и закусила нижнюю губу. Флари присела к дереву.

— За тобой гонятся другие истребители?

— Э-э, нет.

— Я могу телепортировать нас, — предложила Флари. — Но только если ты не сильно пострадала. — поправила она.

— Пас, — кобыла выглядела так, будто ее скоро стошнит. — Я сейчас не готова к этому.

— Перелет до одного из временных лагерей не займет много времени. — Флари указала крылом на запад. — Он прямо над долиной.

— Лететь не вариант. — ответила кобыла после паузы.

— Я могу запустить сигнальный снаряд в воздух.

— У меня с собой нет сигнальных ракет.

Флари закатила глаза и постучала по рогу.

— Точно, — кобыла закашляла. — Да, это сработает.

Флари рысью выскочила из-под дерева и с помощью своего рога запустила в небо розовый фейерверк. Вернувшись к дереву, она вызвала над собой слабый щит, прикрываясь от выпадающего снега. Кобыла сняла пилотку, обнажая короткую гриву всех цветов радуги.

— Ты Рейнбоу Дэш. — тупо пробормотала Флари. «Дура», мысленно выругалась она.

— Ага. — вздохнула Рейнбоу, плюхаясь на ствол дерева.

Флари рефлекторно произнесла заклинание обнаружения.

Рейнбоу вздрогнула. — Реально? — усмехнулась она. — Твайлайт сразу поверила мне.

— Прости, — покраснела Флари. — Я не ожидала увидеть тебя. Ты же герой, Элемент Верности.

— Я не ожидала увидеть принцессу, не говоря уже о том, чтобы быть спасенной ею. К тому же во время войны Элементы не стоили и гнилых яблок. — она разглядывала Флари, изучая ее. — Насколько я помню, тогда ты была жеребенком с этой дурацкой игрушкой-улиткой.

— Вэмми. — подсказала аликорн.

— Да, — мягко ответила Рейнбоу. — Мне кажется, ты уже выше меня. Сколько тебе лет?

— Сегодня мой пятнадцатый день рождения. — Флари присела рядом с ней.

— С днем рождения, — Рейнбоу кашлянула. — У меня в седельной сумке есть хороший сидр.

— Я знаю исцеляющие заклинания, но если у тебя внутреннее кровотечение, нам нужно быстрее идти в лагерь. Я могу отнести тебя обратно.

— У меня сотрясение и разбита губа, а я всегда ненавидела, когда Твайлайт телепортировала меня куда-то. — отмахнулась Рейнбоу. — Тебе нужен помощник побольше, чтобы нести меня. Я подожду подмоги.

— Ждать? Похоже, ты тоже повзрослела. — усмехнулась Флари. — Я читала Дневник Дружбы Твайлайт.

Рейнбоу рассмеялась в ответ, прерываясь на кашель. Пара смотрела, как снежинки сползают по щиту и начинают собираться в кучу. Рейнбоу прижалась к стволу, лежа на нем на животе, а Флари уселась на круп. Снег был холодным, но служил в роли некоторой подушки.

— С тобой все в порядке? — спросила Рейнбоу.

— А с тобой? — переспросила Флари.

Рейнбоу не ответила.

— Пилот, который преследовал меня… — начала она. — Э-э, ты убила его?

— Да.

— Ты уверена?

— Я приземлилась, чтобы удостовериться наверняка. — невозмутимо ответила принцесса. — Там не осталось ничего, кроме обломков.

— Ты не хочешь поговорить об этом?

— Конечно. Я влетела прямо в его самолет, окруженная защитным пузырем. — хихикнула аликорн. — Выражение, застывшее на его мордочке, было бесценным.

Рейнбоу на минуту замолчала. — Он был у тебя первым?

Флари пришлось задуматься, чтобы понять, что она имеет в виду. — Ох, да, я думаю, что да. — «Думаю, что это хороший подарок на день рождения», подумала она, но решила оставить такие мысли при себе.

— Ну-у, это очень важно, и я ценю это. — неловко сказала Рейнбоу, поворачивая голову, чтобы посмотреть Флари в глаза.

— Наверное, — пожала плечами Флари. — Все в порядке. Я не собиралась позволить ему убить тебя, а он все равно выстрелил в меня. Ты наверняка убила много чейнджлингов, так ведь?

— Д-да, — заикаясь ответила кобыла. Она прервала зрительный контакт и вернулась к разглядыванию снежинок.

Флари поняла, что ее собеседник чувствует себя не очень комфортно. «Это потому, что она считает меня жеребенком, или потому что я принцесса?»

— Ты все еще можешь летать на этом самолете? — Флари сменила тему.

— А? — прохрипела Радуга. — Не-а, слишком много повреждений. Жаль, он мне очень нравился.

— Мне понравилось, как он был разукрашен спереди, —  похвалила Флари.

Рейнбоу села прямо. — Я сама это сделала, чтобы жуки знали, кто за ними придет. — бахвалилась она.

— Я слышала, что некоторые пилоты подсчитывают свои убийства и делают зарубки.

— Я, э-э, не утруждала себя подсчетами.

Флари посмотрела на самолет, и у нее возникла идея. Она встала и развеяла свой маленький щит, идя обратно к самолету.

— Принцесса? — позвала ее Рейнбоу.

Флари взмахнула крылом и поставила копыто на левое крыло, ощутив самолет своей магией. Сам самолет не был магическим, но его владельцы оставили на нем свой отпечаток. Рейнбоу недолго летала на нем, но этот период веял уверенностью и храбростью. Она плодотворно провела тот небольшой промежуток времени, пока самолет принадлежал ей. Флари почувствовала ауру, окружающую самолет.

«27 чейнджлингов», подумала она. «Рейнбоу скрывает это, но она испытывала гордость за каждое убийство».

Она заглянула глубже и ощутила отпечаток предыдущего владельца. Это была кобыла-чейнджлинг. Эта аура была старее, но сильнее из-за времени, проведенного с самолетом.

«Она была горда и счастлива тем, что ее выбрали. Счастье сменилось тоской по дому. Она хотела быть со своим партнером и личинками, а пони виделись ей препятствием, мешающим ей вернуться домой. После войны она возненавидела работу в Эквестрии. Она хотела быть со своей семьей».

Флари почувствовала прилив гнева и стиснула зубы. «Она убила четырех пони. Она ничего не почувствовала, когда стреляла в них».

— Флари! — закричала Рейнбоу. Крик вызвал у нее приступ кашля.

Флари покачала головой и открыла глаза. Она вернулась к Рейнбоу.

— Ты простояла там минут десять. — прохрипела пегаска.

— Извини. — сказала Флари, садясь обратно.

— Что ты там делала?

— Просто разглядывала самолет, — солгала Флари. — Откуда он?

— Филлидельфия, — ответила Рейнбоу. — Мы захватили авиабазу в самом начале восстания. Во время войны у меня был самолет получше, но в этот раз нам пришлось довольствоваться захваченным. Не в обиду Тораксу, но я выкинула фотографии жутких личинок из кабины.

Флари хмыкнула и отряхнула гриву от снега. — Если бы ты могла узнать, сколько чейнджлингов ты убила, ты бы хотела это сделать?

— Если дело в пилоте…

— Речь не о нем. — заявила Флари. — Это просто вопрос.

Рейнбоу вздохнула и потянулась к седельной сумке. — Может быть, во время войны я бы хотела этого, но после всех этих засад, бомб и прочего… Я не знаю. — она подняла бровь. — А что? Есть заклинание, чтобы узнать это?

— Нипони не знает такого. — отмахнулась Флари.

— Также нипони не знает заклинания, которое может восстановить крыло, — пробормотала пегаска. — Я спрашивала у Старлайт.

Флари посмотрела на ее куртку с большим тусклым пятном на спине. Заметив, куда она смотрит, Рейнбоу с шипением натянула куртку.

— Я могу остановить кровотечение.

— Оно кончилось несколько недель назад. — махнула копытом Рейнбоу. — Мне просто нужны новые бинты и все такое.

— Хорошо, — кивнула Флари. — ты сказала, что у тебя закончились патроны?

— Э-э, ага, кончили, когда я сбивала его друзей. Он здорово разозлился. — усмехнулась кобыла. Ее веки опустились ниже. Флари посмотрела на снег в поисках свежих капель крови, но ничего не заметила.

— Что ты делала? — спросила она, чтобы поддержать разговор с Рейнбоу.

— Я пыталась выиграть время для пони, бегущих через горы. Лучше пусть они стреляют в меня, чем в бедолаг на земле. — Рейнбоу кашлянула.

Флари запустила в нее усыпляющее заклинание, оборвав Рейнбоу на середине кашля. Она беззвучно упала на снег. Флари подобралась к ней и стянула куртку со спины кобылы. Увиденное заставило ее отшатнуться. Вокруг всего тела пегаски были намотаны бинты, а комбинезон был разрезан в плечах. От левого крыла остался только небольшой бугорок, туго перевязанный пожелтевшими от гноя бинтами.

Флари сорвала бинты и сморщила мордочку от зловония. Ампутация произошла всего несколько недель назад, но в рану явно уже попала инфекция. Шрамы заживали плохо, а кто бы ей не помогал, не удосужился удалить всю шерсть вокруг сустава крыла.

«Если понибудь вообще помогал ей. Это выше моих сил».

Флари прикусила губу и посмотрела в небо, где не было нипони. Она не могла нести пегаску по воздуху на спине, а Рейнбоу была слишком крупной, чтобы надежно обхватить ее передними ногами. Флари развеяла щит вокруг них и приготовила заклинание. Она выпустила лазер в сторону самолета, разнеся шасси. На случай рикошета она подняла щит. Звук эхом разнесся по долине, но взрыв был слишком маленьким. Флари стиснула зубы и, оставив Рейнбоу, стала пробираться к обломкам. Огонь был слишком мал, чтобы его можно было разглядеть с воздуха.

«К тому же в самолете закончилось топливо».

Флари закричала и выпустила вверх пылающий луч голубого огня. Она продолжала вливать в него магию, пока не почувствовала, что из носа на губы капает кровь. Она оборвала луч и воткнула свой дымящийся рог в снег, в котором мгновенно образовалась небольшая лужица воды. Она подождала, пока рог остынет, а затем послала в небо еще один луч.

Флари услышала вдалеке рев дракона. Прихрамывая, она вернулась к Рейнбоу и подняла кобылу к себе на спину. Слабо сверкнув рогом, аликорн создала вокруг них крошечный щит и стала ждать на поляне. Она заметила несколько фигур, низко летящих над горами с запада.

Спайк, Торакс, Даскрест и два десятка пегасов и грифонов приземлялись рядом с ней, все они были вооружены, неся с собой винтовки. Еще несколько кружили в высоте, прикрывая долину с воздуха. Флари развеяла щит и приблизилась к сердито жужжащему крыльями Тораксу.

— Тебя ищут все! — прошипел он. — Наверное, все во фронтире видели это! Нова Грифония начнет расследование!

Флари повернула голову в сторону кобылы, лежавшей у нее на спине. — Ей нужна помощь. — устало сказала она.

—  Мы бросили все дела. Пони застряли на северной тропе. — сказал Спайк, сложа руки и сердито виляя хвостом. Он не смотрел на пони на ее спине.

Даскрест взглянул на кобылу, но тут же перевел глаза на Флари. — Нам пришлось сменить патрули.

— Это Рейнбоу, у нее нет крыла, а обрубок инфицирован. — объяснила Флари.

— Ты должна выслушать меня! — крикнул Торакс. — Все мы пытаемся обеспечить твою безопасность. — Он откинул голову назад и зарычал, обнажая клыки. — А ты убегаешь как жеребенок-идиот с постоянными глупыми идеями.

— Ей нужны антибиотики. — пробормотала Флари. Она слышала, как колотится ее сердце.

— Пони умрут, потому что ты улетела! — обвинил ее Торакс. — Они дожидаются нас в снегу, пока мы ищем тебя!

— Я не просила тебя об этом, — тихо ответила аликорн. Торакс не услышал ее.

— У тебя кровь на морде! Ты могла умереть!

— Я убила пилота. — прошептала Флари, закрывая глаза.

— Ради чего? Ради одной пони? — фыркнул Спайк, выпуская струйку дыма.

Флари открыла глаза и вдохнула.

Ее рог запылал, и она схватила Спайка своей магией. Глаза Спайка расширились, и он стал вырываться из ее хватки, но она схватила его сильнее и швырнула его в Даскреста и Торакса. Они спутались в кучу и покатились по снегу.

Флари кружилась по кругу и вырывала винтовки из рук ополченцев, а ее рог горел голубым пламенем. Один грифон закричал, когда его рука сломалась от силы рывка. Флари прокрутила винтовки и нацелила их на владельцев.

Она подняла голову и накрыла всю долину ярко-голубым пузырем. Ее рог вспыхнул, и она сжала щит, ломая деревья на окраине. Грифоны и пегасы в воздухе ударялись о щит и скатывались на поляну. Один летел с воплем, другие от неожиданности роняли свои винтовки. Когда они упали, Флари схватила их оружие и окружила им себя. Как только все существа оказались на земле, Флари огляделась, всматриваясь в испуганных и раненых грифонов и пони, в которых целились из их собственного оружия.

Флари выдохнула.

Рейнбоу кашлянула во сне.

Она бросила оружие в снег и подошла к Тораксу, Спайку и Даскресту. Первым с помощью магии она подняла Спайка. Он рассеяно посмотрел на нее и зашипел.

— Рейнбоу Дэш. Подруга Твайлайт, если ты не узнал ее или тебе было все равно. Она потеряла крыло, оно заражено, и у нее сотрясение мозга. — Она левитировала Рейнбоу к Спайку и почти столкнула кобылу с ним. — Отнеси ее в Шортстоп.

Она подняла Даскреста, тот покачнулся, но устоял на ногах. — Верни патрули на их позиции, а потом отведи меня к завалу. Я расчищу его. — приказала она.

Флари посмотрела на Торакса, который перекатился на спину и подобрал под себя копыта. Один из его сапог потерялся в суматохе. Флари наклонилась к нему и скрестила рога с чейнджлингом. Она откинула его голову и посмотрела в голубые глаза.

— У Рейнбоу не было ни топлива, ни патронов. Она бы умерла, и никто из вас не собирался ничего сделать. — Флари не моргнула. — Я убила пилота, преследовавшего ее. У него не было ни единого шанса, но он также, как и ты, принял меня за жеребенка.

— Я больше не жеребенок, — прошипела она. — Я аликорн, и я могу убить всех в этой долине. Я могу превратить землю в стекло. — Флари Харт откинула голову назад и, расправив крылья, встала над чейнджлингом. Торакс продолжал лежать и облизывать свои клыки. Он делал так, когда нервничал.

— Ты ранен? — спросила Флари.

Чейнджлинг покачал головой.

Флари оглядела окружающих ее пони и грифонов, которые не двинулись с места, чтобы забрать свое оружие. Независимо от расы, они все смотрели на ее с ужасом. Флари помнила чувство вины, когда в Империи на нее так косилась прислуга, но сейчас она не чувствовала ничего.

— Простите за мою вспышку, — извинилась Флари. — Если вы ранены, шагните вперед.

Никто не двинулся.

Флари закатила глаза и подошла к грифону, сжимавшему правую руку. Он съежился на снегу и скулил. Флари зажгла свой рог, и он свернулся в клубок, подняв сломанную руку в мольбе.

Флари произнесла заклинание исцеления, и грифон вскрикнул от боли и задрожал. Он согнул ранее сломанную руку и поднял оба когтя вверх в знак капитуляции. — Кто-нибудь еще? — спросила она, отворачиваясь от грифона.

В долине было тихо.

Флари продолжала идти по снегу и смотреть на ополченцев. Отпечатки ее копыт оставляли небольшие лужицы, а из рога периодически вылетали искры. Несколько летунов были поцарапаны или ушиблены, но большинство выглядели нормально. На мгновение у нее сжался желудок от мысли, что она убила кого-то из своих подданных.

— Я сломал крыло, когда ударился о щит. — крикнула зеленая пегаска. Подходя к ней, Флари заметила, что ее правое крыло безвольно свисало.

— Правое крыло? — спросила Флари.

Пегаска медленно кивнула. — Я неудачно приземлилась.

Флари произнесла заклинание. Пегас вздрогнул и поклонился. —Простите, — извинялась Флари. — Я вышла из себя.

— Это наша вина, принцесса. — ответила пегаска, продолжая низко склонять голову в поклоне.

— Моя вина. — не согласилась Флари. — Тебе придется быть осторожной несколько дней, пока кость полностью не заживет. — посоветовала она. Кобыла кивнула, но ничего не сказала.

Флари вернулась к Даскресту, Спайку и Тораксу, а затем посмотрела на окружающих пони и грифонов. Аликорн развеяла щит вокруг долины и бросила взгляд в сторону Даскреста; тот понял намек.

— Все в порядке! —крикнул он. — Разбирайте оружие и возвращайтесь в небо! Если вы ранены, то обратитесь к принцессе. — Он взмахнул крыльями и рискнул посмотреть Флари в глаза. — Перевал на севере все еще заблокирован. Где мне тебя искать? Здесь?

— Я телепортируюсь обратно в Шортстоп.

— Ты явно опередишь меня, поговори с Гаврилло, он знает о тропах. —  Даскрест неровно взлетел, стряхивая снег с куртки и штанов. Все пони и грифоны последовали за ним, подняв винтовки. Несколько летели шатко, явно ушибленные или раненые. Флари покачала головой.

Спайк все еще крепко держал Рейнбоу Дэш, глядя на обрубок на месте ее левого крыла. — Всего один пони, да? — фыркнула Флари. Спайк открыл и закрыл рот, подыскивая слова, а потом взмахнул крыльями и полетел на запад. Флари проследила за его уходом, а затем подошла к последнему в долине.

Торакс копался в снегу, ища свой пропавший сапог. Флари помогла ему в поисках, нашла его, а затем пролеветировала к морде чейнджлинга. Он принял сапог и перевернул его вверх ногами, вытряхивая снег, а затем с гримасой надел его на копыто. Он встал с тихим шипением, и пара уставилась друг на друга.

Торакс первым нарушил молчание. — Теперь они все боятся тебя. — вздохнул он.

— Мне не нужно быть чейнджлингом, чтобы понимать это.

— Они будут обсуждать это с остальными.

— Мне все равно. — Флари взмахнула хвостом.  — Мне не важно, любят они меня или боятся, я все еще остаюсь их принцессой.

— Это относится к грифонам?

— Если они меня примут. — пожала плечами Флари. Она вытерла засохшую кровь с мордочки.

Торакс посмотрел на обломки самолета.

— Ты знал, что это была Рейнбоу? — спросила Флари.

— Я слышал, что она сбежала, — сказал Торакс, но отсутствие прямого ответа ясно объясняло все для Флари.

— Ты бы позволил ей умереть, — обвинила его принцесса.

— Мы ничего не могли сделать, — отрицал он, жужжа крыльями.

— Нет, я могла что-то сделать, и я сделала. Я спасла ее.

— Ты могла умереть, делая это. Думаешь Рейнбоу бы хотела, чтобы ты умерла, спасая ее?

— Ей не дано выбирать, за что мне умирать. — Флари топнула копытом. — И тебе тоже. Я отправляюсь к границе, чтобы расчистить путь. Я сама могу разобраться с лавиной, не стоит беспокоить земных пони. А если за моими пони будут гнаться истребители, я сама собью их, используя мой щит.

В долине было тихо, если не считать угасающего пламени.

Торакс шаркнул сапогами. — Ты сказала, что убила пилота, — заявил он.

— Да, я преследовала его и приземлилась после падения самолета, чтобы удостовериться в его смерти.

Торакс облизнул клыки. — Флари, забирать чью-то жизнь – это ужасно. Я знаю об этом не понаслышке.

Флари рассмеялась. — Давай, расскажи мне, что я должна чувствовать — она бросала ему вызов.

— Ты ничего не чувствуешь, — вздохнул Торакс. — и, если ты не скрываешь от меня свои эмоции, это разбивает мне сердце. — Он подошел и обнял ее. Флари напряглась и прислушалась к приглушенным всхлипам. — Никто из нас не хотел для тебя такой жизни.

«А чего ты хотел для меня, дядя?», подумала кобылка. «Ты хотел, чтобы я всю жизнь проработала на радио? Выступала с речами и подавала суп? Стала примерным гражданином республики? Остепенилась, женилась и забыла о своей короне? Чего хотела для меня моя мать? А чего хотел моей отец?», Флари обхватила его крыльями и обняла в ответ.

— Я сама выбираю свой жизненный путь. — сказала принцесса Флари Харт, — и я выбираю это. — Разорвав объятия, она постучала копытом по своей короне. — Другие пони могут подавать суп, или накладывать исцеляющие заклинания.

Она сузил свои ледяные голубые глаза, — Нипони не может сражаться так, как могу я. — Ее пустой бок зачесался