Austraeoh

147. Восток — 150. Отставка

147. Восток

 

Рэйнбоу Дэш даже не задумывалась о том, что у Даркстайна есть и ландшафт, пока город не начал расступаться. Глядя вниз, она видела, как широкие равнины, заросшие бурым кустарником, растворяются в тусклом сером камне. Воздух становился сухим, и земля разделяла его засушливое настроение. По мере того как пропадали строения, исчезали и реки с притоками, а пейзаж превращался в пустынную долину из гладких камней и неживых скал. Единственным следом цивилизации было длинное прямое шоссе, тянувшееся от Нового Кольца к восточному горизонту почти как путеводная нить, вдоль которой и предстояло двигаться Рэйнбоу. Проносясь над землёй, она с удивлением наблюдала, как асфальтовые и бетонные панели шоссе подсвечиваются из-под земли яркими голубыми лучами энергии. В каком-то смысле эссенция из обелиска следовала за ней, даже когда она парила во многих милях от сердца ямы в Новом Кольце.

— Хм… Здорово, — пробормотала она, про себя ухмыльнувшись.

Воздух был хоть и сухим, но отнюдь не спокойным. Острые горы на севере и юге создавали сильные воздушные потоки, проносившиеся через долину с безжалостной скоростью. Если бы Рэйнбоу Дэш летела достаточно высоко, она легко могла бы избежать гнева стихии. Вместо этого она держалась на скромных высотах, наслаждаясь разминкой, которую ей давали мощные течения. Несколько дней она была вынуждена не использовать крылья, опасаясь турелей или чопорных единорогов. Теперь же она мчалась наперегонки с голубым сиянием и наслаждалась лучшим временем в своей жизни.

День путешествия по Даркстайну подходил к концу, но голубое свечение не угасало. Пролетая над жилыми кварталами и металлическими фундаментами скученных поселений, она наблюдала, как синеватый свет настигает и заряжает здания неземной энергией. Ожили шестерни, закрутились колёса, снова затикали гигантские городские часы. Она услышала шёпот изумления и сдержанного восторга от единорогов внизу. Затаив дыхание, Рэйнбоу Дэш крутанулась на месте и продолжила полёт на восток.

Лавандовое сияние тоже не исчезало. В каком-то смысле свет был вокруг всегда, но сейчас он казался ей заметнее, чем когда она только что покинула Виндтроу. Она также не могла не думать, что это Уайтмэйн приложила копыто к тому, как быстро она оправилась от встречи с красным пламенем на золотом возвышении в механическом чреве мира.

Рэйнбоу Дэш прикусила губу. Она взирала на проплывающий мимо засушливый мир. Миновав череду холмов, она опустилась ниже и прочертила кончиками копыт по высокой траве и почве. Она чувствовала, как от её скользящего прикосновения разлетается земляная пыль. Она слышала запах пыльцы от растений. Воспоминания о каждом дне Зимней уборки подобно молнии мелькнули у неё в голове.

Страшно было подумать, что всё живое выросло из чего-то столь же искусственного, как консервная открывашка. Но даже так Рэйнбоу Дэш знала весьма немного, и хоть эта идея одновременно интриговала и пугала её, пегаска всё-таки не была яйцеголовой. Несколько секунд спустя она уже вспоминала хитроумные приёмчики, которыми уделала герцога Заап Натора в яме. С её губ сорвался смешок, и она крутанула бочку, перемахнув через внезапно возникший горный хребет.

Вскоре шоссе закончилось. Дорога упиралась в посёлок покрупнее, притулившийся к большой белой дамбе. Единственная и неповторимая река в восточном Даркстайне питала общину скудным запасом энергии, который удвоился, когда свечение достигло конечной цели и впиталось в технические строения. А потом, когда красное, будто затянутое плёнкой солнце опустилось за каменистый пейзаж, город единорогов исчез у Рэйнбоу за спиной вместе с голубым светом — последним свидетельством её недавнего героизма.

Рэйнбоу Дэш продолжала лететь, даже когда над её хлопающими крыльями соткался тёмно-пурпурный полог ночи. Не стало ни единого огонька, кроме звёзд наверху. Мир простирался чёрным полотном пустоты под звёздным куполом. Здесь было темнее, нежели в Эмеральдине или даже в снежных горах. И так же как и в горах, здесь было холодно… безумно холодно.

Пегаска не учла, что находится сейчас в настоящей пустыне и что с заходом солнца температура упадёт резко, как наковальня. Если недавние приключения чему-то и научили Рэйнбоу Дэш, так это тому, что она сделана из прочного теста. Но всё же она не была машиной. Она это знала — и даже заставила одну из таких машин улыбнуться, прежде чем поднялась в воздух.

Она поняла, что пора устраиваться на ночлег — не столько для того, чтобы поспать, сколько для того, чтобы не замёрзнуть. Часа два спустя она обнаружила, что начинает различать смутные очертания пейзажа внизу. Сияние Млечного Пути выхватывало из темноты тусклые тени, и она могла поклясться, что заметила нечто похожее на горстку искусственных строений, сгрудившихся перед длинной чёрной полосой, напоминающей вакуум.

Охваченная любопытством, Рэйнбоу Дэш бодро пошла на посадку. Её копыта с грохотом ударились о деревянную платформу.

— Хм… Дичь какая-то, — пробормотала она и тут же заметила, как сильно стучат её зубы.

Присев на круп, она вызвала свечение из своего кулона и распахнула перемётные сумки. Собрав несколько веток из кустарника поблизости, она разожгла крошечный огонёк. Убрав кремень и огниво, она подбросила ещё палок в пламя. Вскоре перед ней уже пылал костерок. Его тепло успокаивало куда лучше любого фонаря во всём Новом Кольце.

Она улыбнулась и прильнула к огню. Краем глаза она различала деревянный помост вокруг себя. Ей показалось, что она разглядела шаткие перила и высокий шест, увенчанный флагом. Она едва ли могла уловить какие-нибудь значимые детали; более того, едва ли ей было до этого дело. Пегаску одолевала сонливость. Она знала, что в сумке у неё лежит хлеб, который она утащила из дома губернатора Минтелль, но это могло подождать до утра, когда она выяснит, куда же её занесло.

Рэйнбоу Дэш опустила голову на передние ноги. Закрыв глаза, она увидела слабое мерцание лавандовой энергии. Когда оно исчезло, перед глазами остался лишь образ Флауэр Гирс и обнимающего её брата. Под такую безмятежную картину Рэйнбоу Дэш и заснула с улыбкой на лице.

 
 

148. Каньон

 

— Эй! Эй ты, что являешься нарушительницей!

— Н-н-н-нгх… — выдохнула Рэйнбоу Дэш, лёжа вверх ногами и раскинув все четыре конечности самым неприглядным образом.

— Настоятельное повеление: немедленно очнись и назови себя!

— Ммммфф…

Рэйнбоу Дэш открыла глаза и сразу же пожалела об этом. Яркий луч золотистого солнца пробился сквозь её веки. Она зашипела, перевернулась в грязи и села рядом с дымящимися остатками костра.

— Ун-н-нгх… Как будто… утром после Праздника сидра…

— Властное устрашение: поднимайся — или я, что являюсь верным часовым, обрушу на тебя праведную магию!

— Угх… А я-то думала, что отделалась от вас, рогатых… — Глаза Рэйнбоу Дэш наконец открылись, и она взвизгнула: — Ух ты ж!

Молодой жеребец, изо всех сил старавшийся не дрожать, целился прямо ей между глаз из мана-винтовки. За его спиной вырисовывался туманный пустынный пейзаж, когда он сглотнул и вновь направил на неё винтовку в свечении телекинеза.

— Не забывай о власти, дарованной мне служителями индустрии…

Рэйнбоу Дэш упёрлась передними ногами за собой в грязь, подняла задние, вырвала винтовку из его телекинетической хватки и ударила его по лицу прикладом.

— У-у-у-уф!

Взмахнув крыльями, она взвилась в воздух, отшвырнула винтовку и накинулась на жеребца. Впечатав его в грязь, она зарычала — полностью очнувшись от сна — в его трясущееся лицо:

— Что за фокусы?! Я просто пыталась поспать!

Её ушки внезапно встали торчком, когда на расстоянии дюжины футов щёлкнула взводимая мана-винтовка.

— А ведь он всего лишь выполнял свою работу, — прозвучал хриплый голос.

Рэйнбоу обернулась и увидела пожилого единорога с лохматой седой гривой, который смотрел на неё из-за окутанного светом оружия.

— Приветствую, чужеземка. Добро пожаловать на край Даркстайна.

Рэйнбоу Дэш взглянула на него, потом на дрожащего жеребца под ней. Не ослабляя давления, она неуверенно спросила:

— А вы чьих будете?

— Эх… Пони меня порой всё ещё кличут Колд Кантером. А эту бедную несчастную душу, на которой ты сидишь, — Дезерт Лайтом. Хотя если ты не слезешь с него, то он вспыхнет как Дезерт Лампа¹. Так что не могла бы ты оказать нам услугу и охладить свой пыл?

— С чего бы мне доверять тебе?

— С того, что я ещё не проделал дырку в твоей голове, кобылка.

Рэйнбоу Дэш глубоко вздохнула. Успокоившись, она отступила от Дезерт Лайта. Жеребец подскочил, содрогаясь всем телом:

— Потрясённое заявление: она набросилась на меня!

— Угомонись, Дезерт, — простонал Колд Кантер и мановением рога закинул винтовку на плечи.

— Необходимое восклицание: мы должны надеть на неё кандалы и немедленно доставить к властям…

— Она не местная. Просто угомонись уже. Это ведь не вторжение фруктовогривых пегасов или что-то в этом духе. А теперь почему бы тебе не пойти и не почистить свою пушку? Я знаю, как сильно ты её любишь, парень.

Дезерт Лайт явно был в ярости. Бормоча что-то себе под нос, молодой единорог подобрал оружие и побрёл к деревянной хижине, которая, как оказалось, стояла всего в нескольких десятках футов от них под утренним солнцем. Он то и дело бросал сердитые взгляды на Рэйнбоу Дэш, пока его не заслонила обветренная фигура Колд Кантера.

— Откуда ты, детка?

— Э-э-э… — Рэйнбоу Дэш моргнула, присев, чтобы загасить остатки костра. — Из Эквестрии.

— Эквестрия… Что-то смутно знакомое…

— У меня есть вопрос ещё лучше, — заметила она, схватив кремень и огниво и сунув их в седельную сумку. — Почему ты не говоришь на… ну знаешь… обычном даркстайнском?

— М-м-мф… Будь тебе годков как мне и поживи ты с моё вдали от технологий… — Старик скабрёзно ухмыльнулся и пожал плечами. — «Коровьи кексы», смекаешь?

— Хех… Ну да, наверное… — Рэйнбоу Дэш встала. — Простите, что, типа, вторглась и всё такое. Я просто устала, и мне нужно было согреться. В пустыне и правда капец как холодно.

— Мне ли не знать? — хрипло сказал он, повернувшись и зашагав по деревянной платформе. — И всё же ты выбрала для ночёвки донельзя странное место, чужеземка.

— А что не так-то?

Колд Кантер помедлил, потом развернулся и посмотрел на неё прищуренными глазами.

— А ты не очень-то зоркая для летающей пони, верно?

С этими словами он указал на старые шаткие перила позади себя.

Рэйнбоу Дэш двинулась вперёд, и с каждым шагом в сторону края платформы у пегаски всё сильнее и сильнее перехватывало дыхание.

Как оказалось, она устроилась на гребне у огромного каньона, превосходящего по размерам любые овраги, какие только ей доводилось видеть. В нём легко могли бы уместиться четыре Призрачных Ущелья. Глубокая впадина тянулась с севера на юг, насколько хватало глаз. Пропасть казалась вырытой очень аккуратно, как будто бы не естественным путём. С края платформы Рэйнбоу прикинула, что падать туда не меньше полумили. Воздух был пугающе неподвижен, и она слышала разрозненное эхо падающих непонятно откуда камней по всей зияющей расщелине.

Оглядевшись, она поняла, что находится на своего рода сторожевом посту. На отвесной скале каньона стояла деревянная хижина, старая как само время, и дощатые платформы уходили на север и юг вдоль западного склона бездонного провала. Вдоль хребта виднелись несколько высоких деревянных столбов с потрёпанными красными флагами, что развевались от малейшего дуновения ветра.

На противоположной стороне ущелья, которую не так-то просто было различить невооружённым глазом, Рэйнбоу Дэш не увидела ничего, кроме пыли и наносов без каких-либо признаков жилья пони. По сути, она стояла на самом краю цивилизации. Весьма знакомое ощущение; и всё же, опасно склонившись над огромным ущельем, она чувствовала себя особенно уязвимой, даже несмотря на наличие крыльев.

— Ну, такое не каждый день увидишь.

— М-м-мф… — Колд Кантер закатил глаза. — Позволю себе не согласиться.

— Виновата, — смущённо улыбнулась Рэйнбоу Дэш.

— Осмелюсь спросить, ты и в самом деле собралась на ту сторону?

Рэйнбоу Дэш почесала затылок:

— Э-э-э…

— Ведь было бы глупо не подкрепиться чем-нибудь под стать предстоящему путешествию. — Он поманил её за собой, поднимаясь по потёртым деревянным ступеням к хижине. — Пойдём. А пока можешь поведать нам о своих странствиях.

— Эй… — Рэйнбоу Дэш передёрнулась и пошла за ним. — Да чтоб я забыла, как делать заднее сальто, в тот день, когда откажусь от угощения.

 
 

149. Застава

 

— Это не Великий Пыльник, — произнёс Колд Кантер, телекинезом наливая стакан воды для Рэйнбоу Дэш. — Кто, во имя сена, тебе это сказал?

— О, ну, э-э… — Рэйнбоу Дэш нервно заёрзала, сидя за пыльным деревянным столом в центре крошечного барака стражников. — Я просто подумала…

— Я слышал рассказы о Великом Пыльнике, но он намного дальше, — сказал пожилой жеребец, возвращаясь из кладовой. — Континент тянется на тысячи миль к востоку. Во всяком случае, так мне рассказывали путешественники.

— И много пони проходят через этот… это?..

— По сути, мы отвечаем за сторожевой пост, призванный отправить магический сигнал по широтным лей-линиям в случае непредвиденного вторжения, — сказал Колд Кантер. Он устало выдохнул и сел напротив неё. — К северу и югу отсюда есть много застав вроде этой, но путники там появляются чаще. Места здесь сухие и безводные, так что, боюсь, ответ «нет»: не так уж много пони забредают сюда.

— Что ж, умеете вы заставить пегаску почувствовать себя желанной гостьей.

Она с улыбкой взяла копытом стакан и отпила. В это время рядом прошёл Дезерт Лайт и бесцеремонно плюхнул на край стола тарелку, полную листьев салата. Рэйнбоу допила воду и протянула:

— Ну спаси-ибочки.

— Неискренний ответ: не за что, — буркнул тот и направился в дальний конец хижины.

— Не обращай внимания, — проговорил Колд Кантер. — Он последний в списке молодых стражей-рекрутов, посланных по квоте сюда, на восточную границу. — Жеребец вздохнул и облокотился на стол. — Он тут всего как четыре месяца. Упрям, но учится быстро. Пребывание здесь, так далеко от сердца Даркстайна, благотворно сказывается на самолюбии. — Он устало улыбнулся. — Видала столицу, Новое Кольцо? Настоящее механическое чудо.

— Я… м-может, и пролетала мимо неё по пути сюда, — ответила она нервным скрипучим голосом. Пожевала лист, проглотила его и улыбнулась. — Так что же держит тебя в таком одиноком месте, когда столько новобранцев приходят и уходят?

— М-м-мф… Когда поживёшь с моё, начинаешь искать ответы в себе, — сказал он. — Я никогда не смыслил так в индустрии, как многие из моих приятелей-единорогов. К счастью, правительство с пониманием относится к моим «еретическим взглядам» и не пытается меня перевоспитать. Честно говоря, жизнь для меня стала бы куда труднее, если б я переехал обратно на запад. Мне нравится здесь. Так тихо… спокойно…

Рэйнбоу Дэш проглотила ещё один лист и ухмыльнулась:

— Немного же у тебя жеребят бегает по лужайке…

— Но вот когда будут, то у гостей обязательно должно быть полно ценных подарков и историй о своих путешествиях. — Он сложил копыта перед собой и пристально посмотрел на неё. — Скажи-ка мне, ожерелье, которое ты носишь, — оно королевское?

— Э-э… ну… — Рэйнбоу Дэш пожала плечами. — Оно типа вроде бы как создано из гармонической сущности космических богинь из давно ушедшего царства.

Колд Кантер оторопело уставился на неё.

— Но! — Она нервно улыбнулась и провела копытом по рубиновой молнии. — Оно может делать это! — По комнате разлилось малиновое свечение. — И ещё это!

Она схватила с ближайшей стены ржавое копьё, глубоко вздохнула и ткнула им себя в голову. Раздался металлический звон, а затем пегаску окутала полупрозрачным коконом аура белого света.

— Та-да-а-а!

— Впечатляет, — с сухой усмешкой заметил Колд Кантер. — Может, с такими талантами тебе тоже стоит подумать о том, чтобы приглядывать за заставой?

— Недовольное замечание: у неё нет рога индустрии.

— Да, но у неё есть крылья, чтоб заткнуть твой хлебальник! — прорычал Колд Кантер.

— Хе-хе-хе! — Рэйнбоу Дэш чуть не подавилась кусочком салата. — А ты мне нравишься, чувак. Как если бы кто-нибудь скрестил Клинта Иствинни с моим дядей.

— В тот день, когда я стану дядей пегаса, я пойму, что слишком долго откладывал выпивку. — Колд Кантер встал и прошёлся по хижине. — Уже несколько десятилетий я не видал пони вроде тебя. — Он снял флягу с крепления на стене и поднёс к губам. — Последний раз в этих краях мы встретили отряд земных пони, которым удалось пересечь ущелье с востока.

— Да что ты говоришь? — Крылья Рэйнбоу Дэш дёрнулись. — А у них были какие-нибудь интересные истории?

Жеребец отпил глоток, но потом помедлил. Его серые глаза моргнули, и в конце концов он сглотнул с мрачным видом. Медленно он повесил флягу обратно и зашагал к двери, махнув за собой.

— Как насчёт того, чтобы тебе доесть свой салат, кобылка, а потом мы сможем и поболтать чуток о востоке…

Рэйнбоу Дэш с любопытством прищурилась и глянула через весь домик на Дезерт Лайта. Младший из жеребцов тоже был мрачен. В кои-то веки он не хмурился на Рэйнбоу Дэш.

Она глубоко вздохнула и захрустела последними несколькими кусками.

— Ну, по крайней мере, зелень зачётная…

 
 

150. Отставка

 

— Как мне говорили даркстайнские учёные, там лишь несчётные мили бесплодной пустыни, — сказал Колд Кантер, глядя на дальнюю сторону огромного каньона. Жеребец обернулся и с прищуром взглянул на Рэйнбоу Дэш. — Так уж сложилось, мне известно, что это нечто большее.

— Я слушаю, — отозвалась Рэйнбоу Дэш.

Она парила над старым единорогом, пока тот неторопливо прохаживался по скрипучим доскам шатких деревянных платформ на вершине скалы. Потрёпанные красные флаги развевались над головой на пыльном ветру, пока двое пони шли на юг вдоль края ущелья.

— Много лет назад, когда я был гораздо моложе и полон сил, на эту скалу забралась группа земных пони.

— По-моему, ты упоминал об этом, ага, — кивнула Рэйнбоу.

— Но я не упомянул о том, насколько ошалелыми и молчаливыми они были, когда наконец добрались до нас. Я вызвал нескольких единорогов с постов к северу и югу отсюда, чтоб те помогли затащить их на вершину каньона. Чужеземцы не представляли угрозы, и мы знали, что нам нечего опасаться в их неожиданном появлении. Пагубные стихии пустыни изрядно их потрепали. Они были измождёнными и исхудавшими. Чудо, что они прожили в нашей компании больше одного дня. Однако в их страданиях было нечто большее, чем просто безжалостные муки пустыни.

— Что именно? — спросила Рэйнбоу, а её глаза пытливо сузились.

— Я видал много душ, проходивших через это место. Путники удостаивали меня разными выраженьицами, как искренними, так и не очень. Но в остекленелых глазах этих несчастных я не мог прочесть ничего. Из земных пони напрочь вытравили улыбку, и если это заметил молодой даркстайнец, значит, беспечно к этому относиться явно не стоит.

— Ага, похоже на то.

— Мы спросили их, что они видели. Спросили, откуда они пришли.

— И?..

Колд Кантер пожал плечами. Он остановился и опёрся на деревянные перила, встав боком к зияющей пропасти.

— Они нам не ответили. Они с нами даже не заговорили. К следующему рассвету все, кто остался в живых, ускакали галопом на запад. И по сей день я так и не узнал, добрались они до столицы, Нового Кольца, или нет. Всё, что я знаю, — так это то, что нечто глубоко запрятанное и первобытное в них хотело убраться как можно дальше с востока.

— Похоже, их что-то здорово напугало.

— На своём веку я повидал немало страшных вещей, кобылка, — ответил он. — Не все создания с крыльями так же милы и невинны, как ты.

— О-о-о. Прям так покраснела, что аж обделалась.

— Я серьёзно. — Его глаза превратились в ледяные булавки. — Что-то не так с тем, что находится с той стороны ущелья. Всё так… пустынно и безжизненно. В мои годы можно подумать, что я перестал верить в опасность, таящуюся за этой заставой. Но с каждым днём я всё больше радуюсь, что я здесь, а не где-то ещё. Такое чувство, что мне есть чем заняться.

— Ты когда-нибудь видел других пони, пришедших из-за ущелья?

— Нет, — резко ответил он, но потом замялся. — Ну…

— Хм? — Рэйнбоу Дэш свесила голову вниз, паря в воздухе.

Колд Кантер вздохнул.

— Лет с десяток назад на гребне каньона мы заметили какое-то движение, — промолвил он наконец. — У жеребца, который в то время служил со мной на заставе, был глаз-алмаз, и он высмотрел в казённую подзорную трубу, что там такое. Он сказал, что видит земного пони в ржавых доспехах. Мы были чересчур далеко, чтоб перекрикиваться с ним, но тот парень оказался не промах. У него с собой было что-то отражающее, и он начал пускать нам зайчиков, используя отблеск солнца, чтоб передать сообщение.

— Правда, что ли?

— М-м-м-хм-м. Мы ответили своими сигналами, и нам вдвоём удалось завязать с тем одиночкой беседу.

— И что он сказал? Хоть что-то он вам поведал?

— Он сказал: «Всё кончено. Они всё сожгли. Я остался один», — выдавил Колд Кантер, глядя перед собой пустым взглядом.

Рэйнбоу Дэш прикусила губу.

— А что потом?

Старик пристально посмотрел на неё:

— А потом он умер.

Рэйнбоу Дэш ничего не ответила. Она отвернулась и уставилась на дальнюю стену зияющей пропасти.

— Ты производишь впечатление авантюристки, кобылка, — сказал он хриплым голосом. — И, несомненно, на твою долю выпало порядочно бед. — Он подошёл к ней и встал снизу, устремив на неё умоляющий взор. — Я не знаю, куда ты держишь путь, и не в моей власти оспаривать то стремление, что побудило тебя пуститься в столь неизмеримую даль. Но прошу тебя, подумай о том, чтобы направиться на юг и пересечь разлом там. Хиленький ручеёк в каньоне впадает в полноводную речку, которая течёт в гораздо более гостеприимный край лесов и изумрудных полян у юго-восточных границ Даркстайна.

Она смотрела вдаль тем же твёрдым и неподвижным взглядом.

— Идти другим путём… гораздо надёжней, — проговорил он. — Думаю, на восток ты так и так доберёшься. Не стоит рисковать жизнью ради исследования, каким бы смелым оно ни было.

— В том-то и дело, чувак… — Она повернулась и взглянула на него. — Сколько пони были здесь, как и я сейчас, и говорили то же самое, о чём ты меня просишь?

Он глубоко вздохнул и натянуто улыбнулся.

— Полагаю, все они должны благодарить меня за то, что прожили дольше, или винить за то, что их жизнь была не такой захватывающей.

— Эй, не парься, — пожала плечами в воздухе Рэйнбоу Дэш. — Ты просто делаешь свою работу. Да так, что заслуживаешь звания «Вопиющий-в-Пустыне», — фыркнула она. — Может, когда выйдешь в отставку, тебе стоит вернуться в Новое Кольцо, чтобы получить такой титул. Видит Богиня, у губернатора Минтелль их завалялся целый вагон…

— Боюсь, что ты ошибаешься, кобылка, — ответил он. — Не меньше, чем грядущей отставкой, я наслаждаюсь всем этим.

— Даже тем, что окна твоей спальни выходят на высохшую долину смерти?

Он пожал плечами:

— Я знавал старых друзей, которые сложили голову в местах, куда менее располагающих к философии.

— Каждому своё, наверное. — Она почесала подбородок, разглядывая дальний склон каньона. — А где конкретно тот земной пони в ржавых доспехах провёл свои последние минуты?

Колд Кантер повернулся, прищурился на противоположный край ущелья и произнёс:

— Градусах в двадцати к северу, над россыпью обнажившихся минералов.

— Не мог бы ты, ну не знаю, указать копытом? Свой диплом геолога я оставила дома, в Эквестрии.

— Вряд ли после десятилетних мытарств в пустыне его останки ещё сохранились.

— Ну уж сделай одолжение, — беспечно улыбнулась она.

Раздувая ноздри, Колд Кантер подошёл к краю, облокотился на перила — и указал.