Абсолютный нуль

5 день

Сие произведение основано очевидно на Frostpunk и MLP (а также не могу не упомянуть FrostPony). Это смесь комедии и трагедии. А помимо всего прочего это некоторое переосмысление произошедших событий в непосредственно игре. Относитесь к фанфику серьёзно, но не слишком, сделано всё шутки ради.

Допущения

Сразу проясним некоторые моменты, чтобы избежать непоняток.

1. Обычно местоимения “Кто-нибудь” изменяются на “Кто-нипони”. Но конкретно в данном произведении никаких “Кто-нипони” не будет.

2. Винтерхоум происходит от слов winter и home, поэтому я посчитал необходимым сохранить название города без изменений.

3. Нью-Лондон (New+London) отсылает к реальной столице, поэтому в произведении Нью-Лондон заменён на Нью-Кантерлот, по аналогии. (Это же касается и Кантерлотовцев, которые изначально Лондонцы.)

4. Ни слова про автоматоны. Они безусловно являются важной частью FrostPunk’а. Но в сием произведении про них не будет ни слова.

Обычно времена года делятся на зиму, весну, лето и осень. Однако по некоторым обстоятельствам лето, осень и весна решили не появляться. И это коснулось не только Эквестрию, но и вообще весь голубой шар. Поэтому было решено построить огромные тепловые установки, которые смогли бы обеспечить поселения теплом. Но вот незадача: такие установки требовали подземного источника тепла, близость к ископаемому топливу и желательно укрытие от ветра. Вследствие чего тепловые установки начали устанавливать там, где это было в принципе возможно, а именно далеко на севере.

На установку данных агрегатов были отправлены сотни рабочих и практически все силы и ресурсы страны. Но к тому моменту, когда их строительство было завершено, Эквестрия находилась в около-предсмертном состоянии. Поэтому те группы переселенцев, что были отправлены к генераторам, могли надеяться только на себя и свою удачу.

Но помимо строительства генераторов также проводилось множество других работ: исследование причин резкого похолодания, бурение кратеров под генераторы, строительство вспомогательной инфраструктуры и эвакуация всего того, что можно было эвакуировать.

Но сейчас речь пойдёт об обсерватории. Данная станция, построенная ещё до великой зимы, поначалу ничем особо не выделялась. Но когда стало понятно, что весна больше не настанет, в её задачи стало входить выяснение причин похолодания. Станция целиком и полностью зависела от поставок извне, в её штате числилось 12 рабочих единиц. Но затем штат начал сокращаться, пока не достиг всего 1 рабочего.

Дневник последней выжившей гласит следующее:

2 месяца без поставок еды, угля, новостей. Первая группа в составе 3 пони отправленная в Винтерхоум так и не вернулась. 3 недели назад мы отправили ещё одну группу; пропали без вести. 2 недели назад умерла моя коллега, самая слабая из нас. На прошлой недели погибло ещё двое. В начале этой неделе умер ещё один. У всех истощение. Мой последний друг лежит в кровати, ей плохо, но она пока жива.

Заберите из репозитория наши работы. Ключ под книгой. Сохраните данные.

Дежурный по станции Генриетта Пейн.
7:30 утра.

Сама Генриетта чувствовала себя не лучшим образом, она была уверена, что у неё высокая температура, хотя градусник показывал обратное. Она недоедает последние несколько недель. Да и по правде говоря, апатия и нежелание существовать уже взяли вверх. Поэтому Генриетта решила, что сделает обход по станции в последний раз, после чего завалится спать, а затем больше не проснётся, если, конечно, повезёт. Генри практически перестала чувствовать свои копыта и из-за этого ходила вразвалку. Её рог тоже едва работал.

В отличие от своих коллег, Генриетта была одета куда теплее по той простой причине, что она не брезговала снимать со своих мёртвых коллег верхнюю одежду. Из-за этого было практически не видать её бледно-голубой окрас шерсти.

Обход начинается с репозитория, вход в который осуществляется через тяжёлую железную дверь. Она открывалась с большими усилиями, которые не могла приложить Генри, поэтому она проверила, заперта ли дверь, и пошла далее. Следующем по списку был огромный телескоп. В прошлом, он наблюдал за звёздами и планетами. Немного ранее на телескоп надевали специальный фильтр и изучали солнце, пытаясь понять, почему стало меньше ультрафиолета. Но теперь телескоп безнадёжно замёрз и через его линзу ничего не видать. Купол был надёжно закрыт.

Далее шла кухня с запасами еды. Еды осталось совсем немного, на пару дней, при условии жёсткой экономии. Но так как Генри больше есть не собирается, то её коллега сможет наконец нормально поесть.

Затем гараж с тягачом. Там вот уже 2 недели лежит труп механика, который умер от истощения. Его нет сил закапывать на улице. А тягач он так и не успел починить. В гараже всегда было холоднее всего из-за плохо закрывающейся двери.

И после комната отдыха, в которой тоже был труп, свежий. Точная причина смерти неизвестна, но судя по всему остановилось сердце. Как раз из-за этого трупа в комнату отдыха никто не ходит отдыхать, она занята.

И наконец рабочее пространство с машинами, счетами, картами и инструментами. Генри эта комната нравилась больше всего, там всегда была работа, жизнь и смысл её продолжать. Но теперь сюда никто не придёт работать. Именно в этой комнате она с коллегами пришла к выводам, что в похолодании виноваты не Вендиго или вулканы, а солнце и его меньшая активность. Возможно, Селестия отправила на солнце кого-то, кто и спровоцировал спад активности, но это уже догадки и бездоказательные теории.

На этой солнечной ноте Генриетта вернулась обратно в спальное помещение. Её коллега всё ещё спала. Отдыхает перед встречей дежурства. Генри внимательно посмотрела на дневник и пошла спать.

Наконец-то заслуженный отдых.

В помещении царила отрицательная температура, всё, что можно было сжечь и согреться, уже было сожжено. Осталась только бумага и ценные данные, ради которых эта станция и существует. Генри лучше себя бы сожгла, чем поместила эти работы в печь.

Генри снились спокойные сны; оказывается, если принять свою смерть, то смерть проходит спокойно и безболезненно. Сквозь сон она услышала, как встала её коллега. Она зачем-то громко ходила и разговаривала. Либо Генри сошла с ума, либо её коллега.

Генри пыталась не обращать внимание на посторонний шум. Но не могла, шум всё нарастал. Пока Генри наконец не взяли за голову и не начали тормошить.

Нехотя и с негодованием Генри открыла глаза. Над её лицом светили фонарем. Генри пыталась разглядеть причину, по которой её разбудили. Над ней стояла пони, плотно укутанная в одежду, с разноцветными волосами. Данная особа точно не числилась в штате.

Генри открыла глаза шире, стараясь разглядеть пришельца. Пришелец звала к себе ещё кого-то. Пришла ещё одна пони, также укутанная, но уже с жёлтыми волосами. Она начала трогать Генри и пихать в неё градусник.

Генри в ответ бредила, у неё были спутаны мысли и она не совсем понимала что происходит. Пони с радужными волосами подошла к дневнику и начала его читать. Тогда Генри выкрикнула что ключ под книгой. Пони с желтыми волосами быстро заткнула рот Генри бутылкой с тёплой водой. Оранжеволосая пони взяла градусник и недовольно покачала головой, а Генри от тёплой воды начала приходить в себя.

— Вы кто такие? — спросила Генри лёжа в кровати.

— Разведгруппа, — ответила оранжеволосая пони.

— И какого хрена вы так долго сюда шли? — возмущалась Генри.

В ответ Генри получила только вопрошающий взгляд.

— Вы нас ждали? — спросила оранжеволосая пони.

— Разумеется! Вы должны были прийти сюда ещё 2 месяца назад! Я надеюсь, у вас была веская причина отсутствовать всё это время.

— Мы сами пришли к генератору только 5 дней назад.

— Чего?

— Я говорю, мы тут сами недавно. Мы пришли к генератору, а вокруг него один пустырь.

Генри приложила копыто к лбу.

— Подскажите пожалуйста, как называется ваше поселение?

— Нью-Кантерлот.

— Ах, Господи, вот оно что… ясно. Тогда сделаем вот, что, вы заберете из репозитория наши данные, там есть красный журнал, где записаны наши выводы и прогноз погоды. Заберите его и всё что сможете и уходите.

— Я что-то не слышу просьб спасти вас.

— Нет, спасибо. Лучше её возьмите, а я себя что-то совсем плохо чувствую, — Генри указала в сторону своей коллеги.

Оранжеволосая пони пошла будить коллегу Генри.

— Она уже окоченела. Мне кажется, что она ещё вчера умерла.

Генри тяжело вздохнула.

— Тогда берите данные и уходите. Можете взять остатки еды с кухни, вам нужнее.

— Мы всё возьмём, и вас тоже.

— Нет. Я не смогу дойти до вашего города. Дайте мне уже сдохнуть спокойно.

— Я не давала вам выбора.

Из станции начали выносить всё самое ценное, включая накопленные данные, еду, мебель и даже Генри. Саму Генри под недовольные стоны укутали большим количеством ткани и привязали к саням, чтобы она случайно (или специально) не выпала.

По пути в город Генри уснула. Но на этот раз без всякой надежды на собственную смерть.

6 день

Генри проснулась в санитарном пункте, который представлял из себя палатку с печкой и койками для больных. В палате было 2 врача, один сидел за столом и что-то писал, другой ходил между больными.

Стены колыхались от ветра, внутри палаты было прохладно, все койки были заняты, все пациенты кроме Генри и ещё кого-то парня спали.

Генри подала признаки жизни, на что сразу отреагировал ходящий врач. Этим врачом была пони с светло-розовыми густыми волосами и гораздо более приятным лицом.

— Как себя чувствуете? — тихо спросил врач.

— Вроде не умираю.

— Это уже очень хорошо.

— Наверное.

— Ваше имя и фамилия? — спросил врач за столом.

— Генриетта Пейн.

— Образование есть?

— Астроном.

— Возраст.

— 37 полных лет.

— У вас присутствуют хронические заболевания? Переломы, пережитые операции?

— Нет, у меня только кариес на зубах.

— Замечательно.

Генри начала внимательно осматривать окружение вокруг себя. Она попыталась встать, но почувствовала что-то очень странное в своих копытах.

— Вы меня случаем не резали, пока я спала?

— Нет, с чего вы взяли? — ответил врач за столом.

— Да я э-э… что-то копыт не чувствую.

— Совсем?

Генри начала трясти копытом.

— Да. Это пройдёт?

Врач с светло-розовыми волосами грустно и отрицательно покачала головой.

— У вас обморожение конечностей, боюсь, вы теперь инвалид, — ответила розоволосая пони.

— …

— Простите, мы сделали всё что смогли.

— Лучше бы меня на станции оставили, — констатировала Генри.

— Всё не так плохо как вам кажется, — подбодрил врач за столом.

— Да ну? Я теперь инвалид на все 4 конечности. Я даже передвигаться не смогу. Мне что теперь делать?

— Вам выдадут протезы.

— Когда?

— Ну… нескоро.

Генри упала обратно на койку, пытаясь найти смысл дальше существовать.

— Извините, что вмешиваюсь, но я правильно понял, что вы со станции? — спросил один из пациентов.

— Да. Обсерватория имени её высочества. Мы там за небесными телами следили.

— Можете сказать, почему настала зима?

— Солнце гаснет. Причём делает это на пару миллиардов лет раньше чем следует.

— А почему?

— Я не знаю! У нас по идее Селестия на своём роге солнце крутит. Вот у неё и спрашивай. Кстати, где эта двухметровая башня?

— В Кантерлоте.

— Понятно, я почему-то думала, что она сюда приедет.

— Сколько вы в обсерватории работали?

— 4 года. То есть работала ещё до начала зимы. Кстати говоря, а кто у вас в городе капитан?

— Принцесса сумеречная Искорка.

— Это которая с ребёнком?

— Нет, это которая из самая младшая из всех принцесс.

Генри резко поднялась и села.

— Вы ЕЁ поставили капитаном?

— Да, а что не так? — спросила розоволосая пони.

— Она же ребёнок!

— Таков был приказ Селестии, — объяснил пациент.

— Да пусть этот приказ себе в жопу засунет. Вам нужен тот, кто умеет выживать в это зимней пустоши, кто может взять ответственность за чужую жизнь и смерть. А не она.

— Я уверена, она справится, — сказала розоволосая пони.

— Ну да. Впрочем, это уже ваши проблемы.

— Ты вообще-то с нами в одной лодке, — заметил пациент.

— Посмотрим, надолго ли.

— Да, надолго, — вмешался врач за столом, — вас завтра отправят в дом опеки. Там о вас позаботятся.

— Звучит как угроза.

— Я думаю, там вы найдёте себе друга, — подбодрила розоволосая пони.

— Возможно. Как, кстати, вас зовут?

— Флаттершай, — сказала розоволосая пони.

— Джонни, — сказал пациент.

— Людвиг, — врач за столом.

— Будем знакомы.

В течение этого же дня на Генри завели медицинскую карту с её диагнозом: обморожение 4 степени. Единственное, что успокаивало Генри, так это что по неведомой причине у неё отсутствуют боли в конечностях, хотя по заверению врачей они должны болеть, причём очень сильно.

7-8 день

На следующий день Генри перетащили на носилках в дом опеки. К собственному ужасу Генри была в сознании и увидела “город”. Это было просто сборище палаток без какой либо инфраструктуры, но зато с огромным, как желание сдохнуть, генератором.

Дом опеки располагался буквально в 100 метрах от санитарного пункта. Поэтому Генри недолго ужасалась от местных видов.

Дом опеки выглядел гораздо монструозней санитарного пункта, ведь дом опеки был похож на полноценное здание. Хотя, по правде говоря, он был сделан из досок не первой свежести и продувался через щели.

Генри положили на одну из 15 коек и начали объяснять местные правила.

От помощи не отказываться, лекарства принимать, режим дома соблюдать, от врачей не убегать, самодеятельностью не заниматься.

Генри внимательно выслушала врача и пообещала что сбежит из дома опеки как только появится такая возможность, на своих-то 4 обмороженных копытах.

Врач немного посмеялся и начал осмотр остальных пациентов. Помимо самой Генри в доме лежало ещё 3 пони по несчастью. Один с пробитой головой в состоянии то-ли овоща, то-ли комы, второй пациент мучается от неизвестных внутренних болей, и третий пациент — молодая кобыла с переломанными ногами.

Именно в такой весёлой компании Генри, вероятно, и предстоит совершать своё лежачее существование, хотя в местных реалиях дом опеки всегда ждёт пополнения.

После осмотра и выдачи обезболивающих всем пациентам врач ушёл обратно в санитарный пункт.

Генри попыталась завести с кем-нибудь диалог, пациент под номером один не мог ответить, ему мешала кома. Пациент под номером два продолжал мучаться от болей даже после приёма обезболивающих, а потому не располагал к беседе. И только пациент под номером три смогла сказать своё имя и начать диалог.

Этим пациентом была Клаудчейзер, пегас сиреневого цвета. Свои ноги она сумела сломать во время схода лавины на первую колонну пони. Клаудчейзер своим настроем показывала, что, несмотря на свою потерю, она собирается дальше жить полноценной жизнью. Оно и правильно, ведь у неё было на целых 4 рабочих конечности больше чем у Генри.

Из разговора с Клаудчейзер Генри узнала, что в доме опеки практически отсутствует надзор, и хорошо если врач придёт хотя бы один раз за весь день. А помимо этого в доме дают половину от полноценного рациона питания. Что не могло радовать и так оголодавшую Генри.

Из других интересных фактов Генри узнала, что конкретно эта экспедиция была составлена не из профессионалов, а из жителей Понивиля. Сюда вошли все элементы гармонии и наиболее удачливые представители Понивиля. Достойных представителей профессии в виде врачей, инженеров, механиков и прочих было подавляющее меньшинство.

Генри примерно прикинула шансы на выживание у Нью-Кантерлота, после чего решила, что ей с городом по пути.

К сожалению, развлечений в доме опеки не было от слова совсем. И если мужская половина дома была занята болями и комой, то женской приходилось довольствоваться только разговорами от утра до утра.

9 день

На следующий день, когда вновь пришёл врач, чтобы осмотреть пациентов, Генри решила всё-таки узнать, когда ей и Клаудчейзер хотя бы примерно дадут протезы. На что ей объяснили, что только после постройки целой фабрики. А фабрику построят после того, как в мастерских смогут эту самую фабрику спроектировать. А чтобы спроектировать, нужны специальные инструменты, а для этого нужны ресурсы, которые вмёрзли в землю. В общем — нескоро.

Генри такой ответ не устроил. Генри своей жизнью, конечно, не сильно дорожила, но умереть она хотела не от скуки. Поэтому она решает, что придумает… что-нибудь.

После разговоров со своей собеседницей Генри узнала, что в городе уже есть лесопилка. Что пони приходят работать туда с 8:00 по 18:00 и что в остальное время там никого нет. Взяв на заметку эти данные, Генри начала представлять, как она ползёт ночью по городу к лесопилке, чтобы сделать там себе протезы.

План откровенно идиотский, как и ситуация, в которой оказалась Генри. Но если так подумать, то ей не нужны сложные протезы, всё что ей понадобится, так это какие-нибудь деревянные держатели, которые не дадут копытам сгибаться. Ведь у Генри обморожены только копыта, в то время как колени и остальные части конечностей работают.

Да, решено, этой ночью Генри под покровом ночи проползёт по спящему городу к лесопилке и сделает себе держатели для копыт.

10 день

В эту ночь Генри проснулась в 3:30 ночи. С шумом упав с кровати, Генри без особого плана и разбирательств поползла к выходу. Проснувшаяся Клаудчейзер пыталась отговорить Генри от её попыток, но безуспешно. Генри на коленях смогла доползти до выхода, где обнаружила к своему счастью кресло-каталку. Кресло было сделано из подручных средств, а именно из дерева и железных колёс от сломанного подъёмного механизма.

Угнав сей транспорт, Генри начала с невероятной, по её меркам, скоростью двигаться на улицу. На её пути встала хлипкая дверь, которая легко открывалась. У двери даже замка не было.

Первое, что встретила Генри, это ступенька и 40-градусный мороз. Преодолев ступеньку и закрыв за собой дверь, Генри поехала… искать лесопилку. Пожалуй, в её плане был изъян, она не знала куда ехать. Но её это не остановило, и она поехала туда, где по её мнению находится промышленная зона.

В промышленной зоне был полноценный угледобытчик с возвышающейся башней. В этой башне были тяжёлые скрепленные между собой блины, которые с грохотом падали куда-то вглубь здания и таким образом создавали мощный напор воды, который в свою очередь вымывал из-под земли уголь. Также в зоне была пара мастерских, посты добычи, и на отдалении виднелась лесопилка.

В темноте, натыкаясь на каждую неровность, и с большими усилиями Генри продвигалась к своей цели. У порога её ждала целая лестница.

Покинув свой транспорт, Генриетта начала своё восхождение. Медленно, с опаской, она поднималась всё выше, пока на самой вершине не уперлась в дверь. Но к счастью она была открыта. Похоже, в этот город не стали брать пони с криминальным прошлым. Но это небольшая потеря, ведь сейчас Генри вползёт внутрь и устроит себе криминальное настоящее.

Осветив помещение своим рогом, Генри обнаружила обработанный ствол дерева! Он лежал на стапелях перед вертикальной пилой. Осталось только распилить его на 4 части, необходимые для изготовления протезов, взять пару инструментов и перетащить всё это дело обратно в дом опеки.

Генри обнаружила циркулярную стационарную пилу. К сожалению, она была бесполезна, так как Генри не могла в одиночку перетащить целое бревно. Но зато рядом была ручная пила — может, не такая эффективная как циркулярная, но зато ей можно было работать. Генри подползла к бревну, уселась поудобней, сделала примерную разметку и начала резать.

Первые 15 минут Генри работала очень активно, но потом она начала сильно уставать. Тогда она перестала пользоватся рогом и попыталась как-нибудь ухватиться своими культями. Но безуспешно. В итоге Генри пришлось продолжать работу своим рогом. Она недоедала последние несколько недель, поэтому помимо быстрой усталости у неё была ещё и слабость. Бревно пилилось издевательски медленно. И чем ближе к центру, тем медленнее шла работа, тем больше нужно было усилий. Пила в свою очередь начинала гнуться от неправильного использования, только усугубляя ситуацию. От приложенных усилий у Генриетты начинала болеть голова.

Так продолжалось, пока на часах висящих на одной из стен не стукнуло 6:30. У Генри было мало времени, а работы ужасно много. Она не успела отпилить дажу одну часть дерева. Её процесс застопорился около центра бревна.

Обиднее всего было то, что весь свой ночной труд теперь придется бросить. Никто его не сохранит, никто не оценит. Силы и время были потрачены впустую без какого-либо эффекта.

Генри решила, что отдохнёт полчаса, а затем начнёт собираться уезжать обратно в дом. Генри внимательно осмотрела пилу, с которой так долго мучилась, и увидела, что она погнулась. Она не придумала ничего умнее чем оставить её прямо в бревне. Генри повернулась спиной к бревну и начала наблюдать рассвет через замёрзшее окно.

Как вдруг послышались чьи-то шаги. Кто-то поднимался по лестнице. Генри сделала очень недовольное лицо. Мало того что её план полностью провалился, так её ещё и найдут прямо на месте преступления.

На лесопилку, на целый час раньше, пришла кобыла. Она была закутана в одежду как и все остальные, виднелись только жёлтые волосы, оранжевая шерсть и такое же недовольное лицо.

— Что ты тут делаешь? — сказала пришедшая кобыла.

— Могу спросить тебя то же самое, твоя смена начнётся через час.

— Я всегда прихожу раньше всех, городу нужно дерево, и я своим примером собираюсь дать другим рабочим повод работать больше.

— Слабо в это верится, если честно.

— Отвечай, что ты тут делаешь.

Генри тяжело вздохнула.

— Мне нужно было дерево для изготовления протезов. Как тебе такой поворот событий?

— Ты знаешь, что тебе запрещено тут находиться?

— Очевидно! Поэтому я и припёрлась сюда посреди ночи!

Желтоволосая кобыла подошла к Генри, внимательно её осмотрела, а потом вытащила согнутую пилу из бревна.

— У тебя нет опыта работы с деревом? — сказала кобыла глядя на пилу.

— Нет.

— Ты действительно пришла сюда чтобы сделать себе протезы?

— Да-да. Ты должна была видеть мой транспорт у входа.

— Вам должны будут выдать протезы потом. Ты только инструмент с бревном испортила.

— Потом это когда? Через месяц? Мне возможность перемещения нужна сейчас! Поэтому я решила, что раз уж обо мне никто не позаботится, то я сама это сделаю.

— Как ты собиралась сделать себе протезы без хотя бы минимального опыта?

— Ну знаешь… молча. У меня особо нет выбора. Как-нибудь да сделала бы.

Кобыла внимательно посмотрела на недовольную Генри.

— Значит мы поступим следующим образом. Я дам тебе чего ты хочешь, но после этого ты не будешь портить инструменты и приходить сюда ночью.

Генри несколько оживилась.

— О, значит ты поможешь мне распилить это бревно?

— Только на этот раз. У нас и так не хватает дерева для строительства.

— Здорово, я сделала насечки на бревне, по ним ориентируйся.

Кобыла подошла к концу бревна и аккуратно взвалила его себе на горб и в одиночку дотащила до циркулярной пилы. После чего быстро распилила его по насечкам.

Генри с грустью и радостью смотрела за тем, как, оказывается, можно быстро и легко резать целые брёвна.

После чего кобыла взяла 4 куска бревна и потащила их к выходу. Генри начала ползти туда же. Кобыла помогла Генри спуститься и сесть в кресло.

После чего кобыла взяла с собой несколько инструментов и вместе с Генри пошла к дому опеки. По пути она объяснила, как правильно пользоваться инструментами, как делать разметку и работать по дереву.

Благополучно доехав до дома, кобыла взяла обещание с Генри, что та отдаст все инструменты как только закончит свою работу.

Генри сразу приступила к своей работе, как только ушла кобыла. Возможно, своими действиями она мешала кому-то спать, но это её не сильно волновало.

— Что ты делаешь? — спросила Клаудчейзер.

— Протезы! Я смогла уговорить одного из работников отпилить мне бревно.

— О,здорово, рада за тебя. Это случайно не такая желтоволосая с оранжевой шерстью?

— Да, та самая. А что?

— Я её знаю. Это Эпплджек, у неё своя ферма есть, ну, была, то есть.

— Эпплджек, хорошо, запомню, я ей ещё инструменты вернуть должна.

10-14 день

Несмотря на постоянный голод, Генри продолжала делать себе держатели. Это было единственным её развлечением, которому она уделяла всё своё время. Она переставала работать, только когда не могла сопротивляться сну или когда приносили еду. Собственно говоря, Генри настолько хотела есть, что подсыпала в свой суп немного опилок. Остальные пациенты дома опеки от такого допинга отказались, ну и зря, Генри больше достанется.

К вечеру ей удалось изготовить первый держатель. Он был сделан грубо, неровно, неумело, но зато справлялся со своей основной задачей. Держатель крепко сковывал копыто таким образом, что вся нагрузка снималась с копыта и перемещалось на место чуть ниже колена. Осталось изготовить ещё 3 таких штуки, и можно будет ходить.

Но несмотря на свой успех, Генри не спешила им делиться с врачами. Поэтому каждый раз, когда приходил врач для осмотра пациентов, Генри говорила, что делает игрушки или просто развлекается. Она опасалась, что у неё изымут инструменты, так как ей не только положено лежать в кровати и давать организму отдыхать, но и ждать своей очереди на получение протезов.

В последующие несколько дней Генри продолжала делать протезы. С каждым днём это становилось всё легче, она совершала меньше ошибок и лучше понимала процессы работы с деревом.

Так продолжалось до тех пор, пока она не доделала последний 4 держатель. С огромной радостью она надела все держатели и начала заново учиться ходить.

Она ходила неумело, в развалку, медленно и громко. По её ощущениям это было похоже на хождение на деревянных ходулях. Наверняка её протезы натирали ей кожу до мозолей, неправильно крепились и смещали кости, но ей было на это всё равно, ведь она копыт не чувствует.

Вдоволь находившись по дому, она решила взять инструменты и сама дойти до лесопилки, чтобы отдать инвентарь обратно.

На улице было тепло и солнечно, всего -30 по Цельсию. Но ни один пони ей по пути так и не встретился. Все, кто мог работать, находились на рабочих местах. Генри была единственной полурабочей единицей в городе без дела и с возможностью перемещения.

В промышленной зоне кипела работа, угледобытчик с грохотом выбивал уголь, десятки рабочих его сразу грузили в тачки и перетаскивали на склад. А также велась постройка угольной шахты. Для Генри было неясно, чем рабочих не устраивал угледобытчик.

На самой лесопилке было ужасно шумно, отовсюду летели щепки, и в воздухе летала древесная пыль. Наверняка дышать ей было небезопасно, но рабочим об этом лучше не думать. На Генри никто особо не обращал внимания, поэтому она просто положила инструменты у входа и пошла к санитарному пункту.

Генри хотела, чтобы её выписали из списка дома опеки, взяли на работу куда-нибудь, выдали нормальное жильё и наконец начали давать полноценный паёк. Теперь, когда у неё есть возможность перемещаться, наверняка её возьмут хоть куда-нибудь.

Придя в санитарный пункт на своих деревянных ходулях, она начала излагать свои требования. Врач её внимательно выслушал, после чего отказал ей во всех требованиях. Врач никак не мог считать её деревянные костыли за полноценные протезы, они были слишком ненадёжны, а ещё в долгосрочной перспективе они бы травмировали её конечности ещё сильнее.

Генри внимательно выслушала доводы врача и сказала, что всё равно найдёт работу, в обход их бумаг и мнений.

Собственно говоря, Генри надо было вспомнить, что такого она умеет, чтобы найти работу? По образованию она астроном, но в городе нет не то что обсерватории, даже простого маленького телескопа. Поэтому её основная профессия тут бесполезна. Но зато она хорошо знает местность, ведь работает тут уже целых 4 года. Но в разведчики её точно не возьмут.

Хотя чего гадать, физический труд Генри противопоказан, поэтому ей всё равно придётся работать головой. Есть только одно место где ей смогут предложить хоть что-то — это мастерская.

Придя в мастерскую, там она обнаружила инженеров, сильно погруженных в расчёты и чертежи. На Генри не обращали особого внимания, видимо, местные считали, что она работает доставщиком. Тогда Генри подошла к одному из инженеров и спросила чем они тут занимаются. Ей ответили, что они сейчас рассчитывают, как повысить мощность генератора, чтобы пережить грядущие морозы. Генри предложила свою помощь, но на её предложение на неё только странно посмотрели.

— Ты разбираешься в устройстве генератора?

— Однозначно нет.

— Тогда я не понимаю, что ты тут делаешь.

— Я ищу работу, любую. Я вроде ещё помню что-то из высшей математики, общие сведения из физики и всего понемногу. Я и подумала, может хотя бы тут я буду полезна?

Инженер посмотрел на Генри.

— С такими данными вам тут делать нечего. Нам нужны специалисты.

— Я астроном с большим опытом работы, но, думается мне, вам такой специалист нахрен не сдался.

— Верно, такой специалист нам не нужен. Если хотите найти работу, обратитесь к помощнику капитана, там занимаются распределением рабочей силы.

— В этом и есть вся проблема! Меня не считают за рабочую силу! Поэтому я сама хожу и ищу, куда мне воткнуться.

Инженер задумался, можно ли пристроить Генри.

— Вы умеете что-нибудь помимо наблюдения за небесными телами?

— Да! Конечно! Примерно год назад я была на метеорологической станции, меня там научили определять погоду. Ещё я ориентируюсь на местности, знаю как работать с картами.

— В таком случае можете, пожалуйста, составить прогноз погоды на пару дней вперёд и показать перемещение воздушных масс на карте?

— Легко, только инструменты мне дайте.

— Можете взять всё необходимое на складе.

Генри пошла на склад мастерской. Там было на удивление чисто и тепло, все инструменты и приборы были подписаны, а также имели сроки поверки. Некоторые особо ценные вещи хранились в отдельных ящиках. Генри быстро нашла для себя метеометр, психрометрический гигрометр, барометр, карту местности с прочей канцелярией, однако ей не хватало какого-нибудь прибора для измерения активности солнца и бинокля.

К сожалению, приборов для измерения параметров солнца не было, но зато ей посоветовали поискать бинокль у разведчиков, которые так удачно сегодня находятся в городе.

Генри пообещала, что скоро вернётся, и пошла к маяку, где квартируются разведчики и составляются планы их перемещений. Маяк был виден из любой части небольшого города. Он представлял собой воздушный шар, парящий в 150 метрах над землей, который был крепко закреплён к земле стальным тросом. У самого основания была постройка, включающая механизмы натягивания и расслабления троса, а также приборы для подачи сигналов на большом расстоянии.

Маяк находился на удалении от генератора и остальных зданий. Это было связано с тем, что маяк не отапливался. Генри бесцеремонно и без предупреждения вошла на костылях в маяк, где её сразу встретило 5 удивленных лиц. Эти лица стояли над картой и обсуждали как правильнее дойти до следующей цели.

— Извините, мальчики и девочки, не подскажете, где у вас бинокли лежат? — сказала Генри переходя, сразу к сути.

— А вам они зачем? Вы же не собираетесь убегать в пустошь? — спросила оранжеволосая пони, её лицо было знакомо Генри.

— Нет, пока не собираюсь, но за идею спасибо. Мне нужен бинокль для наблюдения за воздушными массами на расстоянии.

Оранжеволосая пони скомандовала некой Радуге принести запасной бинокль и отдать его Генри.

— Это же вас мы забрали с обсерватории? — спросила оранжеволосая пони.

— А это вы принудили меня к жизни?

— Да, это однозначно вы. Вы говорите так, будто вы недовольны.

— Ну, я инвалид на все четыре конечности, поэтому у меня есть повод возмущаться.

— Но это гораздо лучше чем умереть, — вмешался какой-то другой разведчик.

— А вот хрен его знает. Я могла окончить своё путешествие спокойно и без стресса. Но вдруг ко мне залетает целый отряд молодцов, который сначала трясёт меня, а потом связывает и уносит куда-то.

— Тем не менее, лучше такая участь, — сказал кто-то из разведчиков.

— Погоди, я тебя тоже где-то видела.

— Мы в санитарном пункте встретились.

— Ты Флаттершай?

— Джонни.

— Точно. А вас как именовать, моя злостная оранжеволосая спасительница?

— Спитфайр, если вам это что-то говорит.

— Ваше имя напоминает мне, что я все ещё жду бинокль.

К Генри подошла пони всех цветов радуги и недовольно отдала бинокль. Этой пони не нравилось, что Генри недовольна своим спасением.

Получив бинокль Генри, быстро всех поблагодарила и поспешила обратно в мастерскую. Перед самым выходом Генри краем уха услышала, что-то про Винтерхоум, видимо, вторая группа разведчиков почти достигла другого города. Уже на месте она начала анализировать данные, собранные ещё до её прихода, а также начала делать свои измерения параметров и прогноз. К сожалению, из-за того, что Генри буквально находилась в огромной дыре, следить за воздушными массами было неудобно. Было бы прекрасно, если бы её запихнули, к примеру, на воздушный шар и оттуда дали собрать данные. Но увы, воздушный шар не имеет люльки, он служит только для подачи светового сигнала.

Те карты и прогнозы, что сделала Генри, вполне отвечали запросам местных инженеров, поэтому они с радостью приняли Генри делать прогнозы погоды каждый день. Однако сама Генри за свои труды ничего не получала, кроме редкого “спасибо”. Впрочем, это всё лучше, чем помирать от скуки в доме опеки.

15 день

Удивительно, но в доме опеки никому нет дела до того, что Генри оттуда постоянно сбегает, кроме Клаудчейзер конечно, ей не хотелось терять единственного собеседника. Весь последующий день Генри вливалась в коллектив мастерской и старалась делать свою работу. Но при всём при этом ничего особенного не происходило.

Но зато на другой день, в 9 часов утра пришли интересные вести. Эти вести были настолько интересными, что разошлись по небольшому городу всего за час и остановили всю работу города, за исключением работ в санитарных пунктах.

Кто-то отказывался верить в новости, кто-то начал незамедлительно паниковать, кто-то решил, что надо придумать план действий.

Как оказалось, разведчики всё-таки нашли Винтерхоум, главный город, который должен был помогать Нью-Кантерлоту, а также снабжать обсерваторию, в которой была Генри. Но никто не вышел встречать разведгруппу. Но всех потрясло не отсутствие гостеприимности, а то, что жители Винтерхоума погибли, все, до единого. На улицах были одни замерзшие трупы, и, как вишенка на торте, в центре города красовался замёрзший взорванный генератор. Разведчики сообщали, что причиной появления крупнейшего некрополиса было связано с беспорядками в городе, бунтом и поломкой генератора.

Собственно говоря, это и вызвало ажиотаж, вернее сказать, панику у населения нового Кантерлота. Все пони, кроме врачей, вышли к генератору, требуя у капитана объяснений. Ведь кто как не молодая Искорка должна ответить, что делать дальше в этой почти безжизненной и обречённой пустыне?

Искорка издала приказ, что в 12:00 всем быть возле генератора и слушать её речь. А до тех работать. Генри испытывала смешанные чувства из-за этой новости. Это вроде бы трагедия, но с другой стороны она даже рада, ведь что как не смерть заслуживают те, из-за кого она сама чуть не умерла? А с другой стороны какая ей разница, ведь Генри оценивает свои шансы на выживание как околонулевые.

Но думать долго не пришлось, в назначенный час все жители города, коих было уже полторы сотни, вышли к генератору слушать, что скажет Искорка. Искорка продублировала сообщение о Винтерхоуме, после чего сказала, что не время отчаиваться, ведь апатия и страх в конечном счёте и уничтожили Винтерхоум. И если сейчас все начнут паниковать, то все действительно умрут. Поэтому надо собраться с силами и продолжать работу.

Но её речь не сработала и в толпе появилась другая идея. Нужно вернуться обратно в Эквестрию. Если даже Винтерхоум при достаточно комфортных условиях, без дефицита ресурсов и рабочей силы не смог справиться, то у Нью-Кантерлота, у которого дефицит всего, что только можно иметь в дефиците, не имеет шансов на выживание в принципе.

Сначала Генри было весело, такую идиотскую затею нельзя воспринимать всерьёз. Но когда ей стало понятно, что как минимум 20 пони не только всерьёз настроены покинуть город, но ещё и собираются собрать как можно больше с собой других пони, ей стало не смешно. Со своей точки зрения Генри рассматривала возможность покидания города как массовое самоубийство. Поэтому Генри не придумала ничего лучше, кроме как крикнуть испуганной толпе “Вы все там умрёте!” и пойти дальше работать.

16 день

На следующий день желающие покинуть город смогли организовать целое движение. Они начали именовать себя “Кантерлотовцами”. Наиболее радикально настроенные из них выходили в 7:50 к генератору и агитировали других присоединиться к их самоубийственному движению. Так как почти никто не верил в успех Нью-Кантерлота, то их речи быстро убеждали сомневающихся.

Генри интереса ради подходила к агитаторам и слушала, что ей скажут. Но Генри ни разу не хотела присоединяться к данному движению. Генри хотела себе спокойной смерти где нибудь в тёплом или хотя бы мягком месте. А ей предлагали сделать марш-бросок и умереть от истощения и усталости.

Наслушавшись сладких речей, Генри пошла делать прогнозы погоды. Однако она не могла игнорировать апатию и страх окружающих её пони. Всё её окружение только и говорило, что надо что-то делать, или все тут умрут. И что самое интересное, у всех были причины остаться в живых. Практически у всех остались либо друзья, родственники или хотя бы мечты с надеждами. У одной только Генри не было никого и ничего, кроме своих протезов. Она была уверена, что все её родственники за исключением одного дяди не смогут пережить зиму или уже погибли. Ведь её дядя майор в отставке.

Генри много думала, стоит ли продолжать своё существование при таких вводных данных? Если она пропадёт, то по ней никто даже слезу не пустит. Но и если продолжать жить, то ради чего? Ради половины пайка? Ради супа из опилок?

В итоге Генри пришла к следующему выводу: она не может и не будет пытаться покончить жизнь самоубийством. Но и продолжать борьбу за свою жизнь тоже не станет. Ей нужна какая-нибудь трудновыполнимая опасная задача, которая при всём при этом принесёт городу либо ей большую пользу в случае успеха.

И такая задача уже была на примете. В обсерватории, из которой её “спасли”, осталось множество данных, которые разведгруппа не унесла с собой ввиду их тяжести. Это были всякие дневники и журналы. Помимо этого в обсерватории наверняка осталось множество целых инструментов. И самое главное, там был целый переносной телескоп. Такого телескопа в городе нет и долго не будет.

Теперь, когда у Генри была цель, осталось собрать всё необходимое для её реализации. В первую очередь запастись едой, что само по себе уже крайне сложно. Во-вторых, собрать необходимый минимум для похода. И в-третьих, надеяться либо на успех, либо на безболезненную смерть.

Этим днём Генри решила не есть свой полу-паёк. Вместо этого она прибережёт его на свой поход. Но ей всё равно не удалось совладать со своим голодом, поэтому, пока никто не видел, она съела остатки пайка двух других пациентов.

17 день

Новый день, новые проблемы. Число желающих покинуть город снова увеличило своё поголовье. Но и местная власть наконец начала предпринимать конкретные действия по сохранению порядка. Новым указом капитана было построено сразу 4 поста охраны. Видимо, Генри теперь не сможет безнаказанно ходить ночью по улице и заходить куда захочет. Эти посты заставляли Генри торопиться с походом, ведь когда их построят, ей не дадут выйти из города по собственной воле. Но пока они находились в стадии строительства, волноваться было не о чем.

Генри продолжала работать и думать, что ей взять в дорогу. Ей понадобится фонарь, какое-нибудь дополнительное утепление, рюкзак, карта и везение. Несмотря на то, что обсерватория находится в пределах 30 километров, Генри предстояло пройти это расстояние по полутораметровому слою снега на криво сделанных каблуках.

Карту и фонарь Генри взяла в мастерской, рюкзак она собиралась взять у разведчиков.

На удивление дверь в маяк была открыта, внутри никого не оказалось. Не теряя времени, она начала искать себе рюкзак. Таковой подозрительно лежал на видном месте. Как известно, тихо взял и ушёл называется нашёл.

Но увы, прямо на выходе её встретил один из разведчиков. Который тут же заметил свой рюкзак на спине у Генриетты.

— Извините, но это мой рюкзак! Положите его на место!

— Ладно, убедил, я тебя извиняю.

Генри пошла класть рюкзак обратно.

— Что вы тут делаете? Вам тут быть не положено.

— Мне нужен рюкзак! Желательно большой и прочный.

— Зачем он вам? За облаками следить собираетесь?

— Откуда вы знаете? Мы знакомы?

— Джонни, меня зовут Джонни.

— Господи, да вы тут все на одно лицо. Закутаны в одежду, я вас только по волосам и шерсти различаю.

— Зачем вам рюкзак?

— За облаками следить буду.

— Говорите прямо, или я всем остальным расскажу, что вы тут без разрешения ходите.

— Вот смотри, Джонни, если я вдруг… ну знаешь, помру, ты по мне плакать будешь?

— Нет.

— Правильно, никто не будет. Поэтому я прекрасный кандидат на то, чтобы рисковать своей жизнью и путешествовать по пустыне. Но какой в этом смысл, если я не смогу взять с собой свои находки?

— Куда вы собираетесь уйти? Вы из этих?

— Нет, я не из “этих”, я хочу вернуться обратно в обсерваторию и забрать оттуда часть данных, а также инструменты с прекрасным телескопом.

— На своих 4 ногах?

— Да. Не на твоих же.

— Вы знаете, что вы умрёте?

— Ну что ты, я собираюсь дожить хотя бы до 40 лет. Поэтому дай мне рюкзак, мне ещё туда свой полу-паёк паковать.

— Могу я поинтересоваться, когда вы собираетесь туда идти?

— Завтра утром, мой дорогой, не вижу смысла медлить.

Джонни воспринял это за шутку, Генри подхватила идею и посмеялась. В итоге Джонни отдал один из рюкзаков и пожелал Генри удачи в её походе.

18 день

Прекрасно выспавшись, Генри начала проверять свой рюкзак. В нём был замёрзший суп, карта и топливо для фонаря. Затем Генри пропращалась с Клаудчейзер и с двумя неразговорчивыми пациентами, после чего покинула дом опеки.

Время было около 10 часов утра, все работали, посты охраны стояли почти достроенными. Генри шла к лифту из той дыры, в которой оказалась. Разумеется, лифт не был заперт, он был в рабочем состоянии и был готов по нажатию одной кнопки доставить что угодно наверх.

Чем и воспользовалась Генри. Поднимаясь на лифте, перед ней раскинулся весь город. Он занимал величественные 200 метров в диаметре, но теперь вместо палаток стояли деревянные бараки. Находясь в постоянном кругу работы сна и отдыха, не замечаешь, что всё, чего смогли достичь местные жители, так это немного улучшить генератор и жилища.

Когда лифт поднялся на самый верх, Генри убедилась, что за ней никто не пошёл. Никто не обратил внимание на работающий лифт.

Генри начала намечать себе вектор направления. К сожалению для неё, погода была солнечная и снег отражал солнце прямо в глаза, заставляя их напрягаться больше обычного. Никаких очков Генриетта, разумеется, не взяла.

Но, пожалуй, в плане Генри как обычно были и другие изъяны. Как только она наступила ногами на снег, то сразу же провалилась в него. Она совершенно забыла про лыжи или хотя бы сани, без которых передвижение становится крайне тяжёлым.

Но поворачивать назад она не собиралась, путь не такой большой, можно дойти и на каблуках. Наверное.

Генри целый час шла в направлении обсерватории, ей удалось пройти чуть больше 2 километров. Прекрасный результат для инвалида. Из-за недоедания Генри начинала уставать и шла всё медленнее. Впрочем, вариант затеряться в снегах и там же отбросить копыта её вполне устраивал.

Но вдруг она заметила, что в её сторону кто-то катится на санях. Похоже, что всё таки уйти незамеченной не удалось. На санях к ней подъехал уже знакомый Джонни.

— Вам помощь нужна?

— Да, застрели меня.

— Послушайте, я думал, что ваш план по поводу обсерватории был шуткой, но…

— НО! Но ни хрена себе! Оказывается, я действительно собралась убиться об местные реалии! — недовольно выкрикивала утонувшая в снегу Генри.

— Это и есть ваш план? Умереть в пустыне?

— Да, Господи, что неясно?! Меня ни разу не устраивает моё положение! Я недоедающий инвалид без развлечений! И я сама распоряжаюсь своей жизнью как хочу!

— Я уверен, вам есть ради чего жить, не может быть всё так плохо, — рассуждал Джонни, катясь за еле идущей Генри.

— Я поставила себе такое условие, я доберусь до обсерватории и возьму что мне надо, либо умру пытаясь. Поэтому сейчас смысл моей жизни — это добраться до грёбаной обсерватории!

— Мне приказано вернуть вас обратно.

— Кто приказал? Та дура что спасла меня? Или наш супер-подготовленный капитан Искорка?

— Ну, знаете, вы подаете плохой пример. Мы не можем позволять уходить из города кому вздумается.

— Ты же паренёк из разведки. Почему твоих коллег я не видела, а ты в городе?

— Не отвлекайтесь от темы. Вы возвращаетесь обратно, ясно?

— Нет. Я вернусь обратно только с телескопом.

Джонни такой ответ совсем не устроил и он начал пытаться силой затащить Генри на сани. Генри, конечно, была изголодавшимся инвалидом, но ей всё равно удалось стукнуть разведчика одной из своих табуреток по голове. Да и к всему прочему, Генри была единорогом, поэтому всегда могла наколдовать что-нибудь.

Джонни быстро понял, что сможет взять Генри живьём, только если начнёт её избивать. Но избивать без того бедную Генри он не хотел.

— Как мне вас убедить повернуть назад?!

— Никак. Возвращайся один, скажи остальным, что не нашёл меня.

— Я не могу! Вы оставляете за собой метровый след утрамбованного снега! Вас даже слепой найдёт!

— Ну тогда я не знаю. Я не вернусь обратно с ни с чем.

— Хорошо, тогда может… может, мне довести вас до обсерватории? А потом сразу обратно?

Генри остановилась.

— Ну… если ты действительно довезешь меня, то я, наверное, добровольно вернусь.

— Значит договорились.

Генри ,вся покрытая снегом, без энтузиазма залезла на сани. Она намеревалась проследить, чтобы её не обманули и довезли куда она хочет.

— Я тебя сильно стукнула?

— Нет, не очень, — ответил Джонни, потирая свою голову через шапку.

— А всё таки, почему ты один был в маяке? Тебя основная группа разведчиков с собой не берёт?

— У нас всегда должен быть запасной разведчик на тот случай если кто-то вдруг сломает себе ногу.

— А-а, понятно, ты на скамейке запасных.

— Да, но меня это вполне устраивает. Путешествие по пустыне лишено всякой романтики и чего-либо приятного.

— Погоди, а почему ты мне отдал рюкзак?

— Я подумал, что это он вам нужен для каких-то исследований, вы же из мастерской всё-таки.

Всего за 5 часов им удалось добраться до обсерватории.

Генри вошла в обсерваторию первой. Там было всё как прежде — холодно и безжизненно. Все трупы, за исключением Генри, были на своих местах. Генри сразу пошла в репозиторий, где её ждало около сотни килограммов журналов и исследований. Самые важные данные забрали ещё в первый раз, но многие данные находились всё ещё тут.

Генри начала внимательно складывать в общую кучу всё то, что имеет хоть малейшую пользу. Смещение луны относительно земли, расчёты и даты появления затмений, анализы интенсивности других звёзд, данные по слежению за небесными телами и расчёт их падения на землю, а также журналы с сухими фактами о состоянии атмосферы и графики падения температуры.

Сбор всех документов занял 2 часа, Генри набрала 30 килограммов знаний. Но сейчас она хотела забрать часть инструментов.

К сожалению, практически все они обледенели из-за того, что в прошлый раз разведчики плохо закрыли дверь. Сохранилось то немногое, что хранилось в плотно закрытых ящиках. Но даже эти инструменты имели свои аналоги в мастерской города.

Самое важное что было в обсерватории — это переносной телескоп с большим количеством фильтров. Он хранился в сложенном состоянии в специальном кейсе. В комплекте к нему шли запасные линзы и фильтры. Уникальная вещь для пустоши, пусть и не слишком полезная. Вместе с кейсом он весил 25 килограмм.

Генри уже хотела начать погрузку вещей на сани, но её вдруг остановил Джонни, который заявил, что они никуда не поедут. Причина была была проста, был вечер. Если они отправятся сейчас, то с высокой долей вероятности застрянут в темное где-то по пути не заметив пропасть.

Генри не была рада такое слышать. Джонни отнёсся к этой идее более спокойно, по крайне мере так он себя вёл, пока не понял, что ночевать придётся вместе с трупами.

Но деваться некуда. Генри сказала, что единственное помещение без трупов — это холодный репозиторий. Оба путешественника решили, что лучше очередной раз помёрзнуть, чем нарушать покой усопших.

Генриетта решила разогреть свой суп с помощью фонаря. Она увидела, что Джонни на неё внимательно смотрит. Он тоже был голоден. Но видя, что Генри и так очень исхудала за последний месяц, он держался как мог. Генри предлагать разделить трапезу не стала, ей было нужнее.

19 день

Рано утром Генри подняла Джонни. Ей было ужасно холодно, поэтому утро началось с физических упражнений и попыток согреться.

Сразу после этого оба начали грузить полезный груз на сани. Но Джонни не собирался делать это в тишине, поэтому начал расспрашивать Генри об обсерватории.

Из разговора он выяснил, что обсерватория была построена задолго до зимы, но что самое главное, это исследовательское здание далеко не единственное в пустоши. Помимо обсерватории, была метеорологическая станция, которая делала прогнозы погоды для Винтерхоума. А также существовало как минимум 3 исследовательских группы, чья задача была найти места под генераторы. Но Генри в последний раз видела эти группы 2 месяца назад и с тех от них ничего не известно. Возможно они уже погибли без снабжения ресурсов, а может, всё ещё живы. В любом случае их местоположение неизвестно.

Когда погрузка была окончена, Джонни скомандовал садиться на сани и ехать обратно в город. Благодаря тому, что путешествие происходило по заранее известному маршруту и при свете дня, путь был пройден легко и относительно быстро. Всего 5 часов покатушек на санях, и оба снова в дыре.

Спускаясь на лифте, можно было заметить, что в городе уже построено 4 поста охраны, а угольная шахта преобразилась и стала лучше. Ни Генри, ни Джонни не разбирались в устройстве шахт, но они могли точно сказать, что она стала другой. Выросло количество бараков и строился целый новый район.

Джонни помог Генри перетащить всё награбленное в мастерскую, после чего ушёл обратно на маяк. Там его отчитали за то, что он не смог развернуть инвалида обратно в город. И, более того, помог ей уйти. Но из-за того, что в городе не было избытка рабочей силы, Джонни оставили на том месте, где он работает.

Генри ничего не было, за исключением того, что врач отругал её за отсутствие в доме опеки. Но самое главное, что после этого случая к лифтам поставили охрану.

19-21 день

Последующие дни Генри продолжала работать. Но теперь у неё было хоть какое-то развлечение. Она могла следить за небесными телами и читать всё то, что притащила с собой. Проблема заключалась только в том, что количество Кантерлотовцев увеличилось настолько, что, когда они уйдут, в городе банально некому будет работать. Без радикальных законов город обречён на погибель из-за мягкости капитана.

Генри теперь вроде как и не была настолько отчаянна, чтобы безрассудно рисковать своей жизнью, но и при этом она прекрасно понимала, что скорее всего никому выжить не удастся. Ни тем кто уйдёт, ни тем кто останется. Городу нужно либо чудо, либо чья-то железная воля.

Стараясь отвлечься от проблем, Генри зачитывалась в журналах и нашла один занятный факт. В её регионе, примерно месяц назад, была группа, которая исследовала магнитное поле планеты, им удалось собрать не только множество данных, но и обнаружить что-то действительно важное. Генри знала это, потому что эта исследовательская группа останавливалась в обсерватории, чтобы пополнить запасы и собрать ещё данных. Они утверждали, что скоро найдут одну из основных причин похолодания. После обсерватории они ушли в неизвестном направлении. Но самое главное, что знала Генри, так это что их последним пунктом должен был быть падший Винтерхоум. Туда они должны были прийти, чтобы оставить на хранение все свои данные и результаты.

Но с учётом того, что все поймали депрессию из-за смерти Винтерхоума, а не из-за новостей о магнитном поле — эти данные, очевидно, не были найдены.

Генри поняла, что нашла себе новую цель.

21 день

В какой-то момент Генри решает, что она не может молчать о этих исследованиях. Она не может пойти в Винтерхоум одна, так как просто не имеет физических сил для такого похода. Да и к тому же лифты теперь охраняются. Поэтому требовалось официальное разрешение покинуть город.

Благо к этому времени был создан аванпост на угольной шахте совсем близко от Винтерхоума. Из аванпоста в город постоянно курсировал транспорт, на который при желании можно сесть.

Генри не стала ходить вокруг да около и сразу пошла к капитану утопающего судна. Оказывается, капитан живёт возле генератора в обычном бараке. Внешне здание точно так же, как и остальные.

Снаружи был только недавно построенный пост охраны, но он охранял сразу множество зданий, а не барак капитана. Возможно, Генри стоит пару раз ворваться к капитану, чтобы Искорка наконец выделила себе охрану.

Войдя в барак, Генри начала искать комнату капитана. Обычные пони жили и спали в одном большом общем помещении, но капитан и её приближенные имели целые небольшие комнаты. Всего комнат было 6, по одной на каждого жильца. Неизвестно, кем были эти счастливые пони, но Генри не было до этого дела.

Комната капитана находилась на 2 этаже. Возле двери не было никакой очереди, похоже что капитана по пустякам не беспокоят. Генри постучала в дверь и сразу услышала, что можно войти.

В хорошо освещённой комнате сидел капитан. Она была богато и тепло одета, вид у неё был усталый, видно, что она недосыпает. Она сидела за столом, на столе было чётко видать карту города и план застройки. Также рядом была карта местности с обозначением всех мест, где уже были разведчики, разные графики добычи и потребления ресурсов, книга законов и множество белых писем, лежащих на подоконнике.

— Вы что-то хотели? — устало произнес капитан.

— Да, давайте сразу к делу. Мне нужно разрешение на путешествие в Винтерхоум. У нас курсирует транспорт от города до шахты Винтерхоума, мне нужно ваше разрешение на него сесть.

— Причина, по которой вам нужно туда попасть?

— Нужно забрать данные о магнитном поле планеты.

— У нас уже там была разведка, мы ничего такого не обнаружили.

— В этом и есть вся проблема! Они же разведчики, а не ученые! Они могли просто пропустить эти данные.

— Значит, вы хотите, чтобы я отправила кого-то за этими данными?

— Нет, мне нужно, чтобы вы меня отправили туда.

— Э-э… вас? — Искорка указывала на табуретки на ногах.

— Да, меня. Не переживайте, в них можно ходить.

— Я не могу, вы же не справитесь.

— Значит дайте мне кого-нибудь. Разведчика одного выделите, пусть он будет таскать, а я находить.

— Хорошо, скажите кем вы работаете. Мне нужно знать, на каком рабочем месте не будет не хватать одной пони.

— Я безработная.

— Что? Как такое возможно? Нам не хватает, рабочей силы, а вы не работаете?

— Я всё ещё инвалид.

— Ах, извините… я, кажется, я, немного устала.

— Вы дадите мне бумагу или указ какой-нибудь?

— Да, я вам выделю разрешение на проезд и одного рабочего.

— А можно одного конкретного рабочего?

— Какого?

— Запасной разведчик, он обычно на маяке обитает. Джонни зовут. Он всё равно по большей части ничем не занят.

— Хорошо, подождите пару минут.

Искорка достала чистый листок бумаги и начала на нём писать свой указ. После чего поставила на нём сразу несколько печатей и отдала его Генри. Последняя поблагодарила Капитана и сразу пошла к маяку, извещать своего знакомого о его новой работе.

Джонни ни разу не был рад приказу капитана. Но деваться ему было некуда.

22 день

Ночью прибыл транспорт с углём. Пока команда разгружала груз, Генри со своим недовольным товарищем тыкала в лицо водителя бумагой от Искорки.

Этих действий хватило, чтобы их без проблем взяли на борт грузового снегохода. Путь был неблизкий и занимал около 12 часов. К огромному счастью, Генри выделили сразу три полноценных пайка, такое же количество было выделено и для Джонни.

Транспорт прибыл в шахту утром. Погода была ветренная и холодная, но в целом терпимо. Шахта казалась небольшой, но это только на первый взгляд. Практически вся её техническая часть с жилыми помещениями, кухней, складом и прочим была под землёй. Эта шахта была построена для Винтерхоума с учётом очень низких температур. Шахта была автоматизирована и практически не требовала рабочих, надо только успевать забирать уголь. Удивительно, как Винтерхоуму удалось помереть с учётом такой шахты.

Оба путешественника сразу отправились в Винтерхоум. Когда-то дорога от города до шахты постоянно очищалась от снега, но теперь её замело. Но даже так было хорошо видать её очертания, поэтому заблудиться было трудно.

Путь занял 4 часа пешком. Генри и Джонни остановились у входа в город. Винтерхоум располагался не в искусственно вырытой дыре, а под горой, которая защищала его от ветров.

На входе в город их встретило здание, оснащённое небольшими погрузочными кранами. В этом здании можно было увидеть складское помещение, место под стоянку транспорта и несколько замерзших трупов.

Пройдя через транспортный центр (Генри не знала как это ещё назвать), парочка начала искать мастерскую, где предположительно лежали данные.

Генри прекрасно знала о существовании Винтерхоума, так как он снабжал её обсерваторию всем необходимым примерно год. Но сама она ни разу в городе не была. Она представляла себе город как оплот цивилизации, способный пережить что угодно, но вместо этого она увидела какое-то убожество. Даже с высоты её протезов можно было увидеть, что город был построен идиотами для идиотов.

Периодически встречались разрушенные и сгоревшие здания, улицы были проложены неудобно, разделение на жилые и рабочие зоны не существовало, всё было собрано в общую кучу. Часть зданий не просто не имело отопления, а представляло собой палатки, воткнутые в землю. За целый год им не удалось построить хотя бы бараки.

Генри смогла найти мастерскую только из-за того, что она была самым высоким зданием в городе после генератора. По пути её встретило множество трупов, застывших в разных позах, Джонни смотрел на них и видел будущее Нью-Кантерлота. Генри же видела в них идиотов, которых совсем не жаль.

Главной достопримечательностью города был генератор, который раскрылся как роза. Его котёл имел огромную дыру, а всё, что было выше котла, было разбросано на главной улице по разным местам. Генератор явно взорвался от чудовищного давления. Возле него лежало больше всего трупов. Было похоже на массовое самоубийство, потому как трупы были целые, неясно зачем ещё собираться возле холодного генератора.

Наконец, дойдя до мастерской, Джонни выбил замерзшую дверь. Внутри было по крайней мере 8 трупов. Эти пытались выжить, потому как укрывались в хорошо теплоизолированном здании. Генри ужасно напряглась когда поняла, что мастерская служила укрытием. Ведь, что если они сожгли все данные ради тепла?

Генри, скрывая свою тревогу, начала быстро обыскивать склад. Но там были одни инструменты! Всё, что можно было сжечь, было сожжено! Мебель, бумага, чертежи, канцелярия, ящики — не было ничего!

— ****, И-ДИ-ОТЫ!!

— Что случилось, что ты орешь?!

— ОНИ СОЖГЛИ ДАННЫЕ! ДАННЫЕ Б**** О ПРИЧИНАХ ПОХОЛОДАНИЯ!

— А что ещё им оставалось делать?!

Генри подошла к трупу и взяла его за голову.

— СДОХНУТЬ, ДЖОННИ, КАК ЭТО СДЕЛАЛИ ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ!!

После этих слов Генриетте стало плохо, она отпустила труп и схватилась за голову. У неё подскочило давление, появились блёстки перед глазами, а сердце начало неровно биться.

— Пожалуйста, успокойся, мы ничего тут уже не сделаем.

— Да?! Но, почему, мы можем… не знаю, поиздеваться над ними?

— Нет, мы не будем нарушать покой усопших.

— Почему? Они… они это заслужили! Почему я и мои коллеги в обсерватории свои жизни отдали за нашу работу?! Почему мы не сожгли все чего достигли?! Знаешь почему?! Потому что мы знали, что НИКТО из нас не выживет, мы хотели, чтобы жили те, кто будет после нас!

— Они просто хотели выжить!

— Да пошли они все нахер!

Генри ушла из мастерской, она хотела найти хоть что-нибудь. В её голове промелькнула маленькая надежда, а что если та группа ученых так и не дошла до города? Или, может, они подумали головой и оставили данные в другом месте? Тогда следовало найти дом местного капитана и его журнал событий. Там наверняка будет указана нужная информация.

Генри криком позвала Джонни и пошла к генератору, искать нужный дом. Далее Генри без разбора начала заходить в дома и искать что-нибудь помимо трупов. Везде было одно и то же: холод, тела и отсутствие мебели. Не дай боже они ещё и вынесли с комнаты капитана всё что горит.

Но Генри невероятно повезло, и в одном из зданий она всё таки нашла комнату капитана, а там и все данные. Выжившие решили не сжигать их, чтобы те, кто придут после них, могли понять, что произошло, спасибо и на этом.

Генри внимательно начала изучать всё, что было на столе. Книга законов, где половина законов, отвечающих за порядок, была зачеркнута. На их место придумали новые законы, обращающиеся к религии, интересно же, во что они верили.

Карта местности, на которой отсутствовало половина объектов и даже Нью-Кантерлот. Можно подумать, они были не в курсе, что в 14 часах езды от них был ещё один генератор. На столе лежало два плана застройки города. Один старый, где Винтерхоум был застроен очень плотно и коряво, и второй, где уже было разделение на районы. Что бы ни случилось, тут было явно два капитана с двумя разными видениями развития города.

И самое важное — журнал событий, бережно лежащий на самом видном месте. Он был не единственным журналом, другой лежал в столе и, по мнению выживших, видимо, не имел такой ценности. В первом журнале события начинаются за 6 месяцев и заканчиваются за 2 месяца до сегодняшней даты соответственно.

В нём говорится, что некий баран, которого нарекли капитаном, правил городом так, что в итоге его свергли и казнили. На его место пришёл другой баран, который вроде и начал изменять город, но при нём сломался генератор, и он устроил всеобщую эвакуацию города. И нет, он не начал всё заново в Нью-Кантерлоте, он уехал куда-то в пустошь. Здоровья ему и его пастве. При всём при этом, в городе после эвакуации осталось около 150 пони. И они умерли по загадочным обстоятельствам. Видимо, в городе внезапно исчезли все угольные шахты, лесопилки, теплицы и мозги выживших. Объяснить иначе, почему они просто не начали отапливать помещения углём из шахт, забросили производство еды и строительство зданий, не получится.

Генри не нашла в журнале ничего, что указывало на прибытие научной группы. В журнале записано, что учёные с метеостанции и с какого-то убежища прибыли в город, но ни слова про магнитные поля.

Тогда она достала второй журнал, а Джонни начал внимательно изучать другие документы. Во втором журнале отчёт начинается с момента прибытия в Винтерхоум. Там говорится, что в городе уже была некоторая готовая инфраструктура, которая осталась после тех, кто строил сам генератор. Упоминается, что как минимум половина пони затерялась по пути в Винтерхоум, их транспорт видимо сломался и они не смогли найти дорогу. Также упоминаются 5 научных станций в регионе. Но снова ни слова про прибытие научных групп. Следовательно, те учёные скорее всего так и не дошли до города. Оно и к лучшему, тут их труды были бы сожжены, а так есть хоть и минимальный, но всё-таки шанс отыскать их данные.

— Всё Джонни, у меня есть хорошие новости.

— Ты нашла те данные?

— Нет! Но я нашла доказательства, что они не были сожжены этими придурками.

— Почему ты так злишься на них? Они уже мертвы, мне кажется, этого достаточно.

— А-а, нет, ни черта. Пойдём прогуляемся по городу.

— Да как тебе такие идеи вообще в голову приходят? Мы знаем, что тут ничего нет, пойдём отсюда.

— Господи, Джонни! Не будь занудой! Пойдём найдём тут паб и выпьем остатки их алкоголя, должно же в этом мире быть что-то кроме снега, трупов и горести. Я хочу отпраздновать отсутствие данных!

Джонни нехотя согласился. Возможно, он тоже желал немного выпить, или он устал терпеть Генри и хотел, чтобы она напилась.

Паб находился неподалёку. В нём тоже были трупы, но, судя по всему, более весёлые чем все остальные. Генри начала искать спиртное, но не нашла его. Весь спирт был выпит до неё. Генри не отчаялась и пошла на второй этаж искать своё счастье и нашла его! На круглом столе с 4 стульями сидели 3 трупа, было 4 кружки и наполовину опустошённая бутылка желанного.

Генри выгнала один труп и сказала, чтобы на освободившееся место сел Джонни. Последний побрезгал возможностью и заменил стул на другой.

Счастливая Генри схватила бутылку и начала наливать. Но вот катастрофа! Спирт замёрз! Неудивительно, температура была -40. Недовольная Генри начала доставать свой фонарь, чтобы растопить спирт.

— Я думаю, не стоит этого делать.

— Это ещё почему? — недовольно спросила Генри.

— Мне кажется, эта бутылка с ядом.

— О, ну, тебе кажется.

— Ты думаешь, эти трупы за столом просто так тут сидят?

— Да Господи, боже мой! — Генри швырнула бутылку со всей силы в стену.

— Объясни что с тобой вообще происходит? Почему ты называешь этих бедняг идиотами?

— Ну а ты подумай! У них была автоматизированная шахта, готовая инфраструктура, большое количество рабочей силы, огромное количество ресурсов и температура всего -50 в самом страшном случае! И при всём при этом они погибли! Я не знаю как их ещё назвать!

— Это значит, что невозможно выжить в этой пустыне! Они тут ни при чём!

— Да хер там плавал, Джонни! Я же в грёбанной обсерватории их всех пережила. Значит выжить можно!

— Думаю, путешествие сюда было огромной ошибкой для всех нас.

— О-о, только не говори что ты из “этих”.

— Да, из этих.

Генри откинулась на спинку сиденья. Она увидела, что на самом деле трупы были мертвы из-за того, что кто-то выстрелил им в голову. На полу валялись линзы от очков и несколько гильз. Но ей больше не хотелось спирта, этот Джонни всё настроение испортил.

— Ладно, дорогой, поясняю пока жива. Тебя отправили сюда, чтобы ты выжил. Тут есть генератор и технологии для борьбы с температурами вплоть до -90 градусов. Конкретно этот город мёртв, потому что капитан был бараном, а местные пони идиотами и не более. Если ты уйдёшь вместе с этими придурками обратно, ты умрёшь в пути. Вам потребовался транспорт, чтобы добраться сюда, и при этом вы умудрились потерять часть своих. А теперь вы хотите без транспорта, с более тяжёлыми погодными условиями вернуться обратно. Ты же должен понимать что ты погибнешь?

— Но тут остаться тоже нельзя. Это могила для всех нас.

— Скорее всего так и есть, по крайней мере для меня точно. Но тогда какой смысл идти от одной могилы до другой? Там снег мягче?

— Там оставшиеся принцессы, они не могут просто умереть.

— Зато ты можешь.

— Тебе какая разница?

— В смысле какая? Я обязана ткнуть тебя носом в твоё же дерьмо. Просто живи теперь с мыслью, что ты точно умрешь в походе.

— Мне надоело, пойдём отсюда.

Оба путешественника с пустыми рюкзаками и плохим настроением направились прочь из города. Они шли обратно по знакомому пути. Но время было вечернее, а погода ухудшилась.

Как оказалось заблудиться, идя по единственной дороге, более чем возможно. Где-то посередине они потеряли след заснеженной дороге и шли только в примерном направлении. К этому времени поднялась жутко холодная метель. У Генри с Джонни появились неиллюзорные шансы помереть от переохлаждения.

Они шли, пока не уперлись в скалу, идя вдоль которой они смогли найти укрытие от метели. Они нашли пещеру, в которой до наступления зимы была вода. Внизу был плотный слой льда, а сверху свисали огромные сосульки. Там было холодно, но зато нет ветра.

Было принято решение переждать метель, а потом найти себя на карте. Но у метели были свои планы на вечер, поэтому она и не думала ослабевать.

В итоге наступила ночь, и Генри с Джонни не осталось другого выбора, кроме как лечь спать.

23 день

Обычно утро начинается с сигнала подъёма, который издаёт генератор специальной трубой. Но в этот раз вместо трубы Генри услышала, что Джонни шумно ходит по снегу и странно дышит.

Генриетта продрала свои глаза и увидела, что Джонни вообще-то спит. Зато не спал белый медведь, который обнаружил в своей берлоге сладкую парочку. Генри стукнула своей табуреткой по голове Джонни, чтобы тот быстро проснулся.

— Джонни, тут медведь, — стараясь не орать говорила Генри — Полярный, б****, медведь.

— Где?! — резко поднялся Джонни.

— Да вот он!

Медведь выглядел худым, он явно недоедал, возможно, он даже видел в Генри сестру по несчастью. Он начал медленно подходить к незадачливым путешественникам. Сами путешественники начали обходить медведя по дуге, стараясь приблизиться к выходу. План действий был только у медведя, в то время как экспедиторы планом не обладали. У медведя всё было просто, он съест того, кто будет медленнее.

Генри очень быстро поняла, что сейчас они с Джонни подойдут к выходу из пещеры и бросятся бежать. Но Генри убежать не сможет, она инвалид. Генриетта не хотела быть жестоко растерзанной медведем, поэтому пыталась что-нибудь придумать.

Медведь же осознал, что его никто не остановит, поэтому перешел с ходьбы на бег. Он начал быстро сокращать дистанцию. Первым наутёк бросился Джонни, который сразу же обогнал Генри.

Генриетта в панике пыталась убежать, но, оборачиваясь, понимала, что у неё есть 8 секунд до того, как медведь сломает её лапой.

Когда медведь был совсем близко, Генри прыгнула вперёд и перевернулась на спину, в панике она схватила рогом свой фонарь и со всей силы бросила его в медведя. Но она промахнулась! И нет, Джонни не бежал на помощь, он наоборот убегал.

Генри, лёжа на спине, видела только как медведь нёсся в её сторону. Огромная и худая белая смерть. Как вдруг с потолка посыпался сначала снег, а затем и глыбы льда, после которых последовали острые тяжёлые сосульки.

Несколько сосулек упали прямо на медведя и раздавили его, но Генри тоже была в опасности. Она начала быстро отползать, так как не могла встать из-за протезов. С грохотом на неё упало несколько десятков килограммов снега и приземлились сосульки, тем самым похоронив её.

Джонни в это время прятался от медведя, не подозревая, что он уже мертв. Сама Генри была вроде ещё жива, но не могла двигаться из-за слоя снега. Ей удалось подать свой голос, тем самым дав сигнал о своём местоположении.

Джонни, убедившись, что медведь раздавлен и истекает кровью, начал откапывать Генри. Сама Генри помогала как могла. Во время раскопок Генри поняла, что что-то тяжелое лежит у неё на ноге, так как она не могла ей пошевелить. Как позже оказалось, сосулька лежала не на ноге, а в ноге. Но из-за обморожения Генри ничего не чувствовала. Огромная сосулька пронзила ей копыто, оставив там дыру. Из её ноги сочилось много крови. Но для Генриетты было важнее тот факт, что её протез был сломан! Джонни достал из своего рюкзака небольшой топорик и начал разрубать сосульку.

Когда Генри наконец вытащили из ледяного плена, часть сосульки решили оставить в ноге, чтобы та меньше кровоточила. Да и к тому же на морозе при контакте с теплой кровью она быстро примёрзла к ноге. Ногу замотали шарфом, и на этом медицинская помощь была окончена. Генриетта отказалась от того, чтобы её нёс на своём горбу Джонни, и на трёх ногах поковыляла вслед за копателем могил.

Им удалось всего за два часа добраться до шахты, где Генри вытащили сосульку и дал импровизированный бандаж. Генри аккуратно поместили в транспорт вместе с углём, после чего отправились в путь.

Генриетта не была в обиде на Джонни за то, что тот убежал. Ведь если так подумать, у этого парня явно больше причин чтобы жить.

24 день

Как только Генриетту привезли обратно в город, её сразу отправили в новопостроенный лазарет. Это уже была не просто палатка с печкой, а целое здание, достаточно тёплое и даже с какой-то механизацией и аппаратурой.

Внутри её ждала удобная койка и 3 врача, готовые оперативно помочь. Было два знакомых лица, Флаттершай и Людвиг, всё ещё работающие врачами. Сначала ей сделали рентген и констатировали факт — требуется замена кости. Генриетта, глядя на свою беспомощную культяпку, предложила более простой вариант — ампутация. Но врачи были против, поэтому если Генри захочет стать треногой, то пусть сама отпиливает ногу. Врачи ещё начали измерять все конечности Генри и вносить какие-то данные в свои таблицы.

Когда с Генри закончили, её отправили обратно в дом опеки. В доме опеки значительно изменилась обстановка. Клаудчейзер всё ещё была на своём месте, но помимо неё в комнате было ещё новых 5 пациентов на паллиативном лечении. Но двое “старичков” отсутствовали. Как рассказала Клаудчейзер, парень с неясными болями в животе недавно помер, а парень с травмой головы так и не смог поправиться, было решено провести бедняге эвтаназию.

Все новенькие в доме опеки как один страдали от одного и того же — обморожения конечностей. И от этого Генри что-то стало плохо на душе. Проблема с Кантерлотовцами, судя по всему, выходит из-под контроля, исследования магнитного поля не найдены, её протез сломан, да ещё опять на половине рациона сидеть. А единственного собеседника в виде Клаудчейзер завтра забирают из дома опеки и переселяют в полноценный дом. Завтра утром ей дадут металлические протезы, и она снова сможет ходить.

Этим днём Генри даже есть не стала. Она просто легла на кровать и попыталась уснуть до утра, тихо плача в подушку.

25 день

Рано утром пришли врачи, у них были какие-то коробки и документы. Как вскоре оказалось, они принесли Клаудчейзер новые ноги. Генри грустно смотрела, как её подруга счастливо учится ходить.

Затем врачи подошли и к самой Генри. Оказывается, капитан теперь не чурается заставлять рабочих работать 24 в сутки. Благодаря этому инженеры на заводе изготавливают гораздо больше протезов. Генри выдали сразу 4 новых конечности, почти блестящие, прочные, железные конечности с пружинами и шестеренками! Врачи были немало удивлены, когда увидели, что у Генри уже были деревянные конечности.

Надев новые ноги, Генри начала ходить в них как влитая, ведь у неё уже был опыт ходьбы. Ей сразу же выдали место работы и прописку в новом доме. Она будет жить в одном здании с Клаудчейзер и ещё 8 неизвестными пони, а работать будет в мастерской. Генриетта подписала все документы, после чего натурально побежала на своё рабочее место.

Но на половине пути выдохлась, она была очень худа и приближалась к отметке “Дистрофия” в своей медицинской книжке. В свой новый дом она сможет вернуться только после полноценной рабочей 14-часовой смены.

В её обязанности теперь входил всецелый прогноз погоды и отслеживание параметров. Для этого даже была построена специальная люлька на маяке, чтобы можно было отслеживать воздушные массы. Однако половина инженеров в мастерской отсутствовала. Они были заняты на заводе. Поэтому Генри пришлось во многом самостоятельно искать нужные материалы.

Мастерская находилась в 50 метрах от генератора, поэтому из окна было хорошо видать, что на главной улице начало что-то происходить. В 12:00 на улице собралось полгорода, силы с постов охраны тоже начали подтягиваться, а в центре толпы на специальной площадки был виден капитан. Практически все пони были тепло одеты и имели с собой рюкзаки, набитые припасами. Генриетте стало жутко интересно, что такое происходит, поэтому она выбежала с мастерской на главную площадь. Она стала на самом краю толпы, чтобы в случае чего можно было быстро убежать.

Как поняла Генри, капитан в окружении охраны выступал с вдохновляющей речью, адресованную Кантерлотовцам. Они решили, что пришло время уходить из города, Искорка делала всё возможное, что было в её силах, чтобы их остановить.

Но её речь не произвела сильного впечатления, только половина желающих решила остаться. Остальные же собрались в колонну и ровным строем пошли к лифтам. Среди них был и Джонни, к которому подбежала Генри. Она укусила его за ухо и с силой и злостью вытащила его из колонны.

— Ты куда собрался, придурошный?!

Джонни успел только заорать:

— Больно же!

— Ты там сдохнешь! Нельзя туда!

— Отстань, это моё решение. Спасибо, конечно, за приключения, которые я не просил, но на этом мы закончим наше знакомство.

— Ты идиот! Знаешь что я сделаю? Я прямо сейчас пойду и поставлю свечку на кладбище за твой упокой.

— И тебе прощай!

Генри обогнала толпу и пошла на кладбище. Путь к нему лежал через дорогу, идущую к лифту. Но, проходя мимо лифта, Генри остановилась, потому как лифт охранялся силами как минимум 40 вооруженных дубинками охранников. Генри поняла, что из города никто не уйдёт.

Во главе охраны была тепло одетая кобыла с тёмно-синей шерстью. Она вопросительно смотрела на Генри, как бы задавая немой вопрос “Ты с ними?”. Генри отрицательно помотала головой и заняла позицию поудобней и безопасней.

Кобыла неизвестного имени вышла вперёд и с громкоговорителя начала вещать колонне: ”Немедленно остановитесь и повернитесь обратно, проход закрыт. Никому из вас не позволено покинуть город. Сделайте правильное решение, иначе вас ждёт арест.”

Из колонны покидавших город вышла кобыла со знакомым лицом. Это была Спитфайр, которая была не согласна с таким заявлением. Она заявила, что если колонну не пропустят, то тогда они силой возьмут лифт.

Кобыла со стороны охраны ушла вглубь рядов и скомандовала остановить колонну. Охрана быстро взяла в круг колонну и начала сжиматься. Колонна предприняла попытки вырваться, на что получила крайне резкие действия охраны. Дубинки били наиболее близких и буйных сопротивленцев. У колонны не было оружия и строя, поэтому их очень быстро начали выцеплять по одному и избивать до тех пор, пока не выбьют все желание уходить.

Генриетта внимательно следила за ходом развития, в особенности за Джонни, который, может, и дрался лев, но всё равно получил пару ударов по голове, был опрокинут на землю, после чего добит в лежачем положении.

Массовая драка закончилась менее чем за 10 минут. На холодной земле валялись и стонали несколько охранников и десятки уже бывших Кантерлотовцев. Глава охраны скомандовала поднять упавших и отнести их в лазарет, сама она пошла к генератору, видимо, докладывать капитану. Генриетта быстро нашла своего друга. Он истекал кровью и защищал руками свою пробитую голову. Вид у него был откровенно жалкий. Генриетта используя всю свою худую силу взвалила его себе на горб и потащила в лазарет. Очевидно, сейчас там не будет места, поэтому обрабатывать будут тех, кто придёт первым.

Джонни попытался что-то сказать, но у него не получилось. В драке он потерял несколько ненужных зубов и ему было трудно говорить. Генри как могла тащила его и всё-таки дотащила. Когда его взяли медики, они начали спрашивать, как так получилось? На что Генри ответила, что вся группа кантерлотовцев поскользнулась и получила увечья.

На прощание с Джонни Генри сказала ему, что он идиот, но свечку, так и быть, ставить не будет. После чего пошла обратно в мастерскую, прогноз сам себя не сделает.

26 день

На следующий день стало известно несколько шокирующих новостей. Рано утром капитан вышел с объявлениями. Генри как полноправный рабочий тоже слушала новости.

Первое объявление: Подавление кантерлотовцев произошло без разрешения капитана. То есть, то, что произошло, была личная инициатива главы охраны, за что она понесёт наказание.

Второе объявление: Вчера вечером Селестия и Луна передали свои полномочия на последнюю из принцесс — Искорку. В письме они говорят, что Каденс и Кристальная Империя в конечном счёте пали из-за голодного бунта и перенаселения, а в Кантерлоте почти нет живых. Сами принцессы тяжело больны и вряд ли переживут ещё одну неделю.

В честь этого была проведена минута молчания.

Впрочем, Генри была не сильно этому удивлена, для неё это такой исход был очевиден. Её больше волновало, как с таким стрессом справится капитан.

27-30 день

Для обеспечения лучших прогнозов Генри теперь приходится периодически нести вахту на маяке, чтобы снимать показания приборов. Помимо этого ей надо будет и наблюдать за окружающим пространством на предмет чего-то необычного.

По большей части не происходило ничего примечательного, температура как обычно падала, Джонни лежал в лазарете, у него был небольшой перелом, но, как сказали врачи, само пройдёт.

Но в один из дней Генри, неся вахту, заметила, что к городу приближается крупная колонна огней. Сообщив об этом на маяк, оттуда последовало сообщение, что данные огни не являются разведчиками или транспортом аванпоста. Соответственно, это гости из пустоши.

Когда колонна дошла до города, то стало ясно, что в колонне что-то около 60-70 пони, часть из них болеет, и все хотят есть. Они рассказали, что, помимо них, сюда идут ещё 3 колонны, и в каждой дела хуже чем первой. Координаты города им дала некая Дэринг Ду, которая сама отправилась куда-то в пустошь, так как у неё были подозрения, что грядёт сильная буря, которая может полностью уничтожить все потуги выжить.

Приказом капитана сказано принять всех выживших и пристально наблюдать за изменением погоды. Для Генриетты ничего особо не изменилось, кроме того, что ей теперь приходится искать огни. Когда она их обнаружила, то снова сообщила об этом на маяк. Огней было примерно такое же количество, как и в прошлый раз. Они уверенно шли в направлении города. Для новых групп быстро возводились рабочие места, жильё и лазареты.

На следующий день Генриетта снова приняла вахту. Это был вечер, следовало снять показания датчиков и движение облаков вдали, пока их видно. Генри внимательно смотрела за облаками, как вдруг её воздушный шар резко пошатнулся. Генри упала в люльку. Когда она поднялась, то обнаружила, что шар открепился от маяка и поднимается всё выше. Генриетта начала культурно паниковать, пытаясь найти рулевое устройство. Но его не было! Этот шар не предназначен для полётов, всё, что могла сделать Генри — это регулировать подачу горячего воздуха.

Генри поднималась всё выше, холодные и быстрые потоки воздуха подхватили шар и уносили его в неизвестном направлении. Генри хотела снизить подачу воздуха, но не могла, шар перевернулся на 60 градусов, и любое неверное движение выбросило бы Генри за борт. Всё, что она могла, так это прижаться поплотнее к люльке и надеяться, что шар не убьёт её при падении.

По ощущениям Генриетты, она летела очень долго, пока шар не обледенел и не начал падать. К этому времени наступила ночь, шар совершил на удивление мягкую посадку. Он приземлился на гору снега, посреди пустыни. Люлька при падении набрала снега, тем самым став якорем.

Изрядно поседевшая Генриетта пересчитала кости, вылезла из люльки и обнаружила себя в темноте посреди грёбаного ничего. Не было никаких ориентиров, никаких огней, только звёзды и затухающий огонь маяка.

Погода была ветренной, идти сейчас куда-то было настоящим самоубийством. Поэтому она решила переждать ночь в оболочке шара, который защитил бы её от ветра.

30 день

На следующее утро Генри обнаружила, что шар давит её. За ночь на оболочку налетело много снега. Она вылезла из жёсткого пледа и начала внимательно искать ориентиры. Но ничего не обнаружила, рядом была вроде знакомая гора, но выглядела она совершенно иначе.

Генри начала думать. В шаре не было никаких устройств для связи, только пара уцелевших приборов и бинокль. Генри быстро осознала, что умрёт в течении 2-3 дней без еды, поэтому начинать двигаться надо было уже сейчас.

И у неё был план, дикий и ненадёжный, но план. Она хотела очистить шар от снега, подняться на нём наверх и таким образом понять, где она находится.

Она начала очищать шар от снега, а когда закончила, попыталась включить огонь на горелке. К её счастью, горелка была в рабочем состоянии. Генри зажгла огонь, но проблема была в том, что сама оболочка шара лежала на снегу и тёплый воздух туда не попадал.

Это была серьёзная проблема, к которой нужно было найти решение как можно скорее. Генри не имела под рукой ничего, чтобы могло бы держать оболочку. Поэтому в её и без того не надёжный план добавился ещё один пункт. Она решила взять часть топлива с горелки и развести костёр прямо внутри оболочки. Для этого она оторвала пару досок от люльки и подстелила под костёр утрамбованный снег.

Генри зажгла костёр прямо внутри оболочки, надеясь, чтобы оболочка не загорелась. Оболочка начала подниматься, Генри включила горелку и начала надеяться, что ей удастся подняться в воздух.

Но как обычно были вещи, которые Генри не продумала. Когда оболочка наконец поднялась, горящие доски с костра упали прямо на неё. Она быстро взяла их и выкинула за борт. На этом моменте она поняла, что ей надо облегчить люльку. Вслед за досками полетели остатки приборов.

Шар начал подниматься, ветер был несильный, но он всё равно уносил шар. Поднимаясь всё выше, Генри старалась держаться за борт люльки, который она не разобрала на доски. Смотря в бинокль, ей удалось заприметить далекий дым от генератора. К её ужасу, генератор находился в 120 километрах. Она находилась слишком далеко, чтобы разведчики до неё дошли.

В принципе, Генри могла прямо сейчас прыгнуть с воздушного шара и получить мгновенную смерть. Это был всяко лучший вариант из всех возможных. Но взяв себя в руки, Генриетта попробовала найти что-нибудь, что позволило бы ей выжить.

Внимательный осмотр выявил, что примерно в 55 километрах от её позиции находилась огромная дыра, по типу той, в которой находится Нью-Кантерлот. Но оттуда не шёл дым, вокруг было только пару зданий. Судя по всему, там хотели соорудить ещё один генератор, но не успели.

Если Генри очень повезёт, то внутри будет что-то съестное. Как минимум, там она сможет отдохнуть, после чего сделать марш-бросок прямо до города. Она обязательно выживет, если по пути: её не съест медведь, она не заблудится, не упадёт в пропасть, не сломает протезы. Ну или она умрёт от истощения, потому как уже пора.

31 день

В самом городе полёт Генри на воздушном шаре был воспринят весьма шокирующе. И даже не столько из-за потери одного инвалида, сколько из-за потери связи с разведчиками и аванпостами. Помимо прочего, группы беженцев, которые направлялись в город, потеряли ориентир и теперь могли заблудиться.

Пока неясно, по чьей вине был порван трос. В списке подозреваемых было несколько пони, включая главу охраны.

Джонни в это время был выписан из лазарета. Ему положили бандаж на ногу и запретили работать на физически тяжелых работах. Поэтому он был переназначен из разведки в повара.

К новости о внеплановом полёте Генри он отнёсся весьма серьёзно. Он не мог поверить, что такую… особь можно убить. Ему даже стало грустно, она ведь его на своём горбу тащила. Он пообещал себе, что если она не вернётся в течении недели, то он поставит ей свечку на кладбище.

32 день

На утро следующего дня пришла ещё одна группа беженцев. Они утверждали, что почти потерялись. Как выяснилось, это третья группа. Вторая группа беженцев сейчас бродит по пустыне в поисках города. В город идёт ещё одна группа, но там в основном больные. Без ориентира они точно погибнут.

За второй группой никого не стали посылать, связь с разведчиками всё ещё отсутствовала. Новый шар маяка все ещё строился, инженеры делали всё, что было в их силах, но после всех 14- и 24-часовых смен они устали и работали медленно.

Джонни продолжал работать поваром, его новая работа ему не сильно нравилась. С утра до ночи помогаешь на голову повёрнутой розовой пони готовить, а потом моешь посуду после бурной готовки. Конечно, всё это было в тепле и без риска для жизни, но при этом ужасно скучно.

Также Джонни стоял на раздаче и выдавал каждому порцию. Его беззубая морда не сильно радовала рабочих, но и жалоб пока не поступало.

На ужин, как обычно, пришёл весь город. 500 с лишним порций было отдано на съедение рабочим. Когда кухня снова принялась за мытьё посуды, за своей порцией пришёл ещё один рабочий. Но нет, это были не шахтеры вернувшиеся с 14-часовой смены и даже не инженеры.

То была худая, еле плетущаяся, покрытая снегом Генриетта Пейн, на ногах которой были доски, служившие лыжами. Сначала Джонни не придал этому значение, а потом вспомнил про шар. Он не стал выбегать из кухни на встречу, вместо этого он просто молча разогрел ей еду.

Генри взяла свой паёк, села за стол и уткнулась в него носом. Вид у неё был мрачный, она хотела спать, а ещё была чем-то расстроена. Джонни нашёл пару минут чтобы поговорить с ней.

— Как себя чувствуешь?

— Плохо. Меня записали в тяжелобольные.

— Чем болеешь?

— Отсутствием веса, температурой, головокружением и болями в голове.

— Тогда почему ты тут, а не в лазарете?

— Беженцы все койки заняли, меня отправили снова в дом опеки. Я не хочу туда опять.

— Я-я-ясно. Ну тогда я рад, что ты выжила, хотя и не очень удивлён.

— Угу, спасибо.

У генри дрожали руки и был потерян аппетит, она так и не притронулась к еде.

— Ты разве не голодная?

— Врачи сказали, что если я не буду усиленно питаться, то скоро стану дистрофиком. Прямо сейчас мне нужна еда, но я не хочу её есть. Я хочу сладкого.

— Извини, но мы пока не открыли кондитерскую.

— И ОЧЕНЬ ЖАЛЬ! — выкрикнула из кухни розовая пони.

— А как тебе удалось добраться до города? У нас же маяк не работает.

— Джонни, я астроном. Я ориентировалась по звездам. Хоть где-то мне пригодилось образование.

— Хорошо, но я думаю, тебе правда следует пойти в дом опеки. Ты выглядишь… уставшей.

— Я выгляжу как труп, Джонни.

На этом их беседа окончилась, Генриетта вместе с пайком пошла в нелюбимый дом, а Джонни продолжил работу.

Собственно говоря, Генриетта выжила за счёт того, что ей всё же удалось добраться до кратера под генератор. Там была некоторая инфраструктура для рабочих, благодаря чему Генри смогла отдохнуть и согреться. Но еды там не было. Но так как Генри умирать не хотела, то она начала употреблять в пищу неочевидные вещи. Она была вынуждена приготовить суп из дерева и органического клея. Также в суп пошли остатки еды с выброшенных консервных банок. Благодаря низкой температуре те крохи хорошо сохранились и не сгнили. Еда была омерзительной, но зато тёплой.

Помимо прочего, из люльки шара Генри сделала себе лыжи, чтобы не проваливаться в снегу.

33 день

Ночью удалось запустить маяк снова и восстановить связь. Последняя группа беженцев пришла этой же ночью. Но, как оказалось, она проредела примерно вдвое. Группа заплутала в темноте, и за это время многие погибли.

Генриетта пыталась выспаться. Несмотря на постоянные стоны больных, она спала крепко. Впрочем примерно в 10 часов утра её разбудили. К ней пришёл инженер с мастерской.

По приказу капитана мастерская должна была в течение 24 часов произвести анализ погоды с помощью стереоскопических линз и проверить на подлинность заявления от беженцев о грядущей буре. Но так как в мастерских работали инженеры, а не метеорологи, то такие исследования были для них затруднительны. Потому Генриетту требовали в мастерской для расчётов.

Конечно, Генриетта была тронута таким заявлением, но это не отменило её температуру. Но с другой стороны, дом опеки ей не нравился настолько, что она была готова уйти оттуда под любым предлогом.

Генри дотащили до мастерской, выдали результаты показаний приборов и фотографии с линз. После чего попросили проанализировать все данные. Но прежде чем Генри приступила к своей работе, она хотела бы знать из-за кого она пустилась в полёт.

Ей поведали, что точная версия неизвестна, но есть 2 основные версии. Первая заключается в том, что это была диверсия. Кто-то не хотел пускать беженцев в город, опасаясь, что город не справится с перенаселением. И вторая версия была куда проще: некая Дёрпи случайно влетела в основание троса и также случайно отдала концы.

Генриетта принялась за работу. Исходя из тех карт движений воздушных масс, графиков изменения давления и скорости ветра, которые у неё были, она могла сказать о появлении огромного штормового циклона. Он двигался в направлении города и достигнет его через неделю.

Если говорить более точно, то скорость ветра на земле будет достигать отметки в 60-70 метров в секунду, температура упадёт до ранее невозможных значений в -120 и меньше. Циклон накроет город от 4 до 7 дней. Всё живое на поверхности погибнет. Единственная хорошая новость заключалась в том, что город будет защищен от ветров на поверхности. Но дыра, в которой находился город, от этого безветренной не станет.

Генри ещё раз внимательно перепроверила свою работу, но ошибок не обнаружила, все показания верны и Генриетта не бредит из-за своей болезни. Для Генри такой прогноз погоды выглядел во многом как приговор. Большинство наверняка сможет пережить бурю, но вот Генри, страдающая от истощения на грани дистрофии, рискует замёрзнуть, даже если она будет сидеть в самом теплом месте. Закончив проверку, Генриетта взяла свои прогнозы и пошла прямо к капитану.

Капитан как обычно сидела в своей комнате, Генри, вся бледная от болезни и холода, без стука и приглашений зашла внутрь. Капитан выразил своё недовольство в адрес Генри. Но у Генри были куда более серьёзные проблемы, поэтому настроение капитана её не сильно заботило.

— У меня для вас есть важные новости по поводу погоды, — устало произнесла Генри.

— Говорите, я вас слушаю.

Генриетта положила графики на стол капитану.

— Через неделю нас настигнет штормовой циклон. он будет длится около недели, температура будет постепенно падать вплоть до -150, сильный ветер убьёт всё живое вне города.

— Что?! Вы уверены?

— Да, все расчёты перед вами.

На этом моменте в комнату вошла глава охраны и закрыла за собой дверь, она подслушала весь разговор.

— Кому ещё известно об этом, помимо вас? — обращаясь к Генри спросила тёмно синяя кобыла.

— Никому. Я об этом ещё никому не сказала.

— Хорошо, молчите об этом. Мы сделаем объявление, когда сочтём нужным.

— Да пожалуйста.

Искорка выглядела несколько шокированной. Кажется она была готова заплакать.

— Послушайте, вам понадобится рассчитать количество еды и угля для того, чтобы пережить бурю. Когда сделаете, сразу возвращайтесь сюда, вам ясно? — сказала глава охраны.

— Да, конечно…

— Что-то не так?

— Я больна и сейчас должна находиться в доме опеки. Поручите это, пожалуйста, кому-то другому.

— Я надеюсь, вы не заразны?

— Нет. К счастью для вас, дистрофия не передаётся воздушно-капельным путем.

На этом Генриетта покинула капитана. В доме опеки её уже искали врачи. Они были недовольны побегом Генри. Но, как считала Генри, если им это так не нравится, то пусть приставляют к ней охрану. Этим днём настал её черед лежать в лазарете.

34 день

Утром следующего дня капитан сделал объявление о грядущей буре. В своём заявлении она несколько сгладила углы, чтобы эта новость была не настолько шокирующей. Вместо убийственной температуры — холод, неделя бури превратилась в 5 дней, а помимо прочего она дала понять, что всё не так страшно. У них есть генератор, дома и время подготовиться.

Генри в это время получала двойное питание в лазарете. Данная акция была придумана капитаном по советам врачей. Таким образом больные быстрее поправляются, а у Генриетты даже появляется желание жить.

35 день

За прошедшие несколько дней Генри скормили не только двойные пищевые пайки, но и гору антибиотиков. Благодаря чему она начала чувствовать себя живой, правда, неизвестно, надолго ли. Из-за этого её быстро выписали из лазарета.

На дворе уже был вечер, идти в мастерскую не было смысла, смена почти закончилась. Домой идти не хотелось. Тогда Генри придумала себе занятие. Она знала, что в городе уже давно открыт паб, но она там ни разу не была.

Паб находился в одном из жилых районов, прямо среди обычных домов. Рядом с ним по счастливой случайности находился высокий пост охраны, на тот случай если кого-то надо протрезвить.

Внутри было много незнакомых лиц, а самое главное, там были бармены. Повезло же кому-то получить назначение в пабе. На сцене играла тёмно-серая артистка на арфе, стоя на двух ногах. За барной стойкой стояли счастливые рабочие, получившие самое лучшее назначение из всех возможных.

Генри села за свободный столик и начала ждать. По идее к ней должен был подойти кто-то наподобие официанта и принять заказ. Только вот Генри вспомнила, что в новом мире деньги пока не придумали, поэтому чем расплачиваться, Генри было решительно непонятно. Официантов или другой обслуживающий персонал Генри не заметила, видимо, их тут и не было.

Впрочем ей не пришлось об этом долго думать, так как к ней за один стол села грустная белая пони с выпивкой. Она была чем-то очень расстроена, а ещё на ней была видна угольная пыль.

— Вы заняли мой столик! — Сказала белая уставшая пони.

— Ну извините, я не знаю куда сесть. Сюда ещё кто-то придёт?

— Нет! Я хочу побыть одна!

— Ладно, тогда я уйду.

— А-а-а… стой. То есть сиди.

Грустная пони налила в стакан алкоголя. Судя по виду и запаху, это был самогон. Генри быстро поняла, что кроме самогона в этом пабе нет ровным счётом ничего.

— Как тебя зовут? — спросила белая пони.

— Генриетта Пейн. Можно просто Генри.

— Меня зовут Рарити, но я больше похоже на свою тень!

— Ну и что у тебя случилось?

— А по мне не видно?!

— По тебе видно, что ты в шахте работаешь.

— В этом и есть вся проблема! Я всю прошлую неделю работала по 14 часов и даже пару раз 24 часа! Вчера нам сказали, что мы заслужили выходной и теперь работаем по 12 часов, и знаешь что?! Мы снова работаем по 14 часов, чтобы успеть подготовиться к буре! — После этого белая пони начала рыдать навзрыд.

— Ну… всё не так плохо. Ты хотя бы выглядишь нормально.

— Я выгляжу ужасно! У меня нет времени на приведение себя в порядок и хуже того, у меня начали выпадать волосы! — почти панически кричала Рарити.

— А я по твоему выгляжу лучше тебя?

Белая пони остановила своё рыдание чтобы вглядеться в Генриетту.

— Ты худая, тебе надо веса набрать. И пару морщин сгладить. В остальном ты в порядке.

— То есть мои обмороженные конечности с железными протезами не вызывают никакой реакции?

— Я думала, это железная обувь. Лучше скажи мне, как я выгляжу?

— Ты выглядишь просто шикарно… для шахтёра. Эта угольная пыль прекрасно подходит к твоей белой как снег шерсти.

— Но это ведь ужасно!

— Да не очень.

Белая пони налила алкоголя в другой стакан и отдала его Генри.

— Извини, но я что-то не хочу пить этой дряни. Да и тебе не советую, ты ведь потом станешь страшной как я.

— А как ещё мне справиться с этим?!

— Боюсь, только работать. Ничего другого пока не предвидится.

— Я не хочу! Я устала! Я хочу хотя бы немного времени для себя.

После этих заявлений Рарити взяла стакан с алкоголем и потянула его себе в рот. Но Генри машинально перехватила стакан и положила его обратно на стол.

— Послушай, я серьёзно — этот самогон тебя состарит лет на 20. Я абсолютно полностью уверена, что тебе есть ради чего дальше существовать.

— А у тебя значит нет? Да и к тому же, это моё дело.

— Ну… да, дело твоё. Но мне сложно поверить, что ты пьёшь исключительно из-за своей внешности и нехватки времени.

— Знаешь, у меня было 5 лучших подруг, но сейчас кажется станет 4!

— Вы поссорились?

— Она, моя лучшая подруга, которую я знаю вот уже много лет, заставляет меня работать в тёмной, холодной, грязной шахте по 24 часа! А сама она сидит в своей чистой, тёплой и светлой комнате!

— И кем работает твоя подруга? Она инженер?

— Она капитан!

— А-а… ладно. Не буду её оправдывать, но как по мне у неё самая хреновая работа. Всё дерьмо в неё летит.

Пока Генри говорила, Рарити успела выхватить стакан и выпить его содержимое.

— А ты кем работаешь? — спросила Рарити, пока пыталась сдержать самогон внутри. Вкус ей явно не понравился.

— Я вроде метеоролог.

— Ну, звучит легко.

— Да, правда мне приходится стоять вахты на воздушном шаре.

— А кстати, кто у вас улетел? Он вообще выжил?

— Да-э, какая разница, одним больше одним меньше.

— Скажи мне дорогая, ради чего ты живёшь? Почему ты в своём состоянии не впала в депрессию? — спросила Рарити, смотря прямо в глаза Генри.

— Просто инерция. Я не могу убить себя сама, мне воли не хватит. Поэтому я просто живу без особой цели.

— Я думаю, что тебе пора найти свою цель. Ты не проживешь без неё.

— Ты удивительно быстро пьянеешь от этой дряни. Ты наверное не пила до этого, да?

— Нет!

— Ладно, убивайся своим одиночеством, я пожалуй пойду.

— А куда?

— Домой. В кровать.

— Ну… ладно.

Генриетта поняла, что в пабе ей нечего больше ловить, а потому направилась к себе домой. И что-то Генри стало грустно, пока она шла. Дело было в том, что Генри вспомнила о том, что не знает, ради чего существует.

Зайдя в свой теплый и крепкий дом, она увидела Клаудчейзер. Она была жива и здорова, её травмированные ноги практически перестали её беспокоить. Клаудчейзер хорошо обращалась со своими протезами и ходила в них вполне естественно. Генриетта была искренне рада за неё. У Клаудчейзер впереди вся жизнь, если конечно она переживёт бурю.

Генри не стала грузить никого своими думами и решила принять душ. Благо генератор позволял нагревать воду и принимать душ из тазика.

Когда Генри скинула с себя всю одежду, она пришла в ужас. Она увидела себя в отражении. Она была худа, измотанна и теряла свой цвет. Её организм кричал о том, что ему нужна помощь.

Немного потупив в собственное отражение, Генри нашла силы отвести взгляд и всё-таки помыться. Единственное средство гигиены для тела, что было доступно — хозяйственное мыло.

Генриетта помылась, после чего начала медленно сохнуть, стараясь не думать о своём теле. У Генри не было своего полотенца, потому она могла только сушиться на воздухе.

Затем Генри вышла из душа, снова укуталась в свою одежду и легла в кровать, смотря в стену. Её мозг сковал не страх, но безнадёжность. Даже если она не умрёт во время бури, то ради чего ей жить после?

Ответ надо было найти прямо сейчас. Генри посмотрела на окружающих. Они явно не задаются такими вопросами.

Генриетта прижала руки к себе и начала усиленно думать. Пока её наконец не озарило. В её существовании нет никакого смысла! Она буквально существует чтобы существовать!

И раз она не может оборвать свою жизнь, то значит она будет существовать чтобы быть. И быть чтобы существовать. Это же так просто! Для существования не нужна цель!

Генри наконец уснула. Но никаких снов она не видела.

36-39 день

Найдя свою суть существования, Генри без каких-либо изменений соблюдала распорядок дня. Тем не менее, теперь она могла позволить себе вещи, которые раньше сочла бы некультурными. Раз уж она есть чтобы быть, то всё, что не мешает её существованию, — для неё позволительно. Проще говоря, Генриетта решила: что её не убивает, то не делает ей хуже.

А потому было бы совсем неплохо разнообразить свою жизнь, чтобы не было скучно. Даже если и жить осталось около недели.

Генри был необходим спутник. Причём желательно не искусственный. Нужен был кто-то, кто относился к Генри хотя бы немного дружелюбно, кто бы мог её поддержать и ещё желательно чтобы Генри имела с этим “кто-то” какую-нибудь историю позади.

Недолго думая, Генри поняла, что нужен Джонни. Он, возможно, будет несколько удивлён, но Генри не собирается спрашивать его и учитывать его мнение.

Генри не знала, где живёт Джонни. Зато она знала, где он работает. После работы Генри пошла в столовую и осталась там до самого закрытия. Только после того, как Джонни вымыл всю посуду и собрался уходить, его перехватила Генриетта.

— Джонни, у меня к тебе просьба. Нам срочно надо дойти до обсерватории.

— Что?!

— Успокойся, я пошутила.

— Я никуда из города не выйду. Особенно с тобой.

— Надеюсь это не из-за каких-то обид. В общем, у меня есть предложение от которого невозможно отказаться.

Джонни начал смотреть на Генри ожидая самого худшего.

— У тебя какие планы на грядущую бурю? — спросила Генри.

— Не умереть.

— Замечательно! Мне кажется, что пережить бурю вместе — это намного интереснее, чем переждать её в одиночку. Поэтому может мы как-нибудь скооперируемся?

— Что ты предлагаешь?

— Я предлагаю вместе пережить бурю. Ну знаешь, в одном доме, желательно в 5 метрах друг от друга или ещё ближе.

— Ну… нет.

— Что значит нет? Почему нет? Какого хрена Джонни?

— Знаешь, у нас тут перенаселение. По нормативам в доме может поместиться максимум 10 рабочих. И в моём доме живёт ровно 10 рабочих, включая меня. И я абсолютно уверен, что в твоём доме точно такая же ситуация.

— О-о… да. Точно. Ладно, хреновый план. Впрочем, ничего нового.

— Если очень хочется, то можем попросить чтобы нас расселили вместе. Но только после бури.

— Это ещё почему? Почему не сделать этого сейчас?

— Думаешь, твоими хотелками кто-то будет заниматься?

— Да. Я буду. В конце концов, возможно последний понедельник живу, чего я теряю?

— Нет, я не согласен. Если правда хочешь зачем-то переселиться ко мне, то только после бури.

— Да-да. Конечно. После бури. Будничное событие, ничего особенного.

— А что не так? Мы не должны впадать в панику из-за этого.

— Нет, ничего Джонни. Надеюсь, не последний раз видимся, поэтому говорю тебе “ещё увидимся”.

— Ну, пока.

Генри от такого поворота событий не расстроилась. Это её больше разозлило. Она ожидала большей инициативности от своего друга.

Тогда Генри решила провести время вместе с Клаудчейзер. Она хотя бы находится в одном помещении.

Последующие дни город делал всё возможное для того, чтобы пережить бурю. Но несмотря на это, появились слухи о том, что еды до конца бури не хватит.

Панические настроения росли по мере приближения бури. Кто-то подворовывал доски с лесопилок и складов, для того чтобы утеплить свой дом или на худой конец сжечь дерево для обогрева. Кто-то напивался вусмерть и кричал непристойные фразы про конец света.

Инженеры в свою очередь подготавливали генератор к холодам, пытаясь установить на него перепускной клапан.

Шахты продолжали работать в усиленном режиме. Точное количество запасённого угля знал, пожалуй, только капитан. Но по её словам с углём проблем не должно возникнуть.

Разведчики и аванпосты принудительно отменили все свои задачи и направлялись обратно в город. Те кто не успеют — вероятно умрут.

40 день

Ночью 40 дня с момента прибытия первых переселенцев на город налетела буря. Сильный ветер с грохотом начал шатать всё, что плохо закреплено. Температура резко опустилась до -90 градусов по Цельсию. Иней начал распространяться на плохо изолированные паропроводные трубы. Окна покрылись твёрдой ледяной коркой, став практически непроницаемыми.

Генриетта проснулась раньше обычного. С крыши её дома отвалилась часть железной балки, она повисла на крыше и теперь билась об стену, не давая уснуть.

Из-за ветра было решено опустить маяк в ангар. Но это не освободило Генри от работы. Её требовали в мастерской. Перед инженерами теперь стояла задача рассчитать возможную силу ветра и его влияние на генератор. Необходимо было понять, где и как надо укрепить генератор, чтобы тот остался невредимым.

Несмотря на низкую температуру и ветер, способный обгладывать лицо, все рабочие за исключение пище-добывающих структур работали в обычном режиме.

Все кто кричал о том, что буря — это конец для города, разом заткнулись. Им было страшно выйти на улицу, а потому они предпочитали тихо сопеть от страха.

41 день

Рано утром температура опустилась до новых рекордных значений. Специальный термометр в мастерской показывал значение в -100 градусов. Все остальные обычные термометры давно замёрзли на отметке в -70.

Расчёты, проведённые в мастерской, показали, что генератор был построен с очень большим запасом прочности и никакой ветер ему не угрожает. Тем не менее, риск взрыва от избыточного давления всё ещё присутствовал, хоть и был невелик из-за нового клапана.

После этого доклада все мастерские были распущены. Находиться дома было безопаснее чем на работе, а помимо прочего все необходимые исследования уже были проведены.

Ветер немного усиливался. Из-за особенностей расположения домов ветер зазывал практически на каждой улице, а также старался сдуть всех, кто находился снаружи.

42 день

Новое утро дало новое похолодание. Термометр дал новые показания в -120 градусов.

Капитан выдала новый указ. Всем, кто не имеет место работы, запрещено покидать свои дома. Паб, часть столовых, лесопилки, фабрика и угольные шахты распускают своих рабочих.

Но роспуск угольных шахт вызвал значительные волнения. Оказалось, что створки угольных шахт замерзают. И вследствие этого шахты имеют значительный шанс на обвал. Работа в шахте стала слишком опасной, а потому шахтёров перенаправляют на угледобытчик.

В городе начали ходить слухи о том, что из-за этого угля не хватит и что генератор остановится в самый неподходящий момент.

Часть постов охраны лишилась своего персонала из-за того, что стражники слишком напуганы и подвергнуты панике. Они решили не выходить на работу и остаться со своей семьёй.

Чуть больше половины больничных коек в лазаретах была занята больными. Пока врачей хватает, но самое худшее ещё впереди. Детские убежища прекратили свою работу из-за слишком плохой теплоизоляции. В домах опеки были включены подогреватели. Благодаря этому температура в них была комфортной.

43 день

Температура подобралась к отметке в -120 градусов. Жилые дома уже не могли поддерживать высокую температуру и начали охлаждаться.

Генератор начал изрыгать из себя избыточный перегретый пар. Что свидетельствовало о том, что он работает в форсированном режиме. Было неясно, долго ли он так протянет. Но что было ясно точно, так это что генератор находился на пике своих возможностей. К дальнейшему падению температуры город просто не готов.

Рабочие в угледобытчиках получали обморожения конечностей и лёгких. Им приходилось вручную таскать на улице в сильнейший ветер уголь. Как минимум 10 рабочих уже получили тяжёлые травмы и стали инвалидами.

Кухни прекратили свою работу, температура более не позволяла готовить еду.

В городе теперь работала только стража и шахтёры с врачами.

44 день

Новый день, новая температура в -130. Отопление не справлялось, а потому жилые массивы стали покрываться инеем. Приемлемая температура была только в лазаретах. И только за счёт мощных обогревателей.

Дома опеки были вынуждены закрыться. Их теплоизоляция более не позволяла содержать больных.

Количество несчастных случаев, связанных с обморожением на угледобытчиках, достигло более 20 прецедентов. Часть рабочих умерла прямо на рабочем месте из-за обморожения лёгких.

Это вынудило остановить работы по добыче угля. Вся стража в городе отказалась выходить на свои посты. В городе остались только врачи.

Все лазареты были переполнены. В первую очередь лечили тяжелобольных. Остальных помещали в дома-изоляторы.

Генератор работал на пределе своих возможностей. Он начал искриться, из его труб вырывался перегретый пар. Давление было слишком высоким, но несмотря на это, капитан пока не думал выключать форсаж.

Нахождение на улице стало смертельно опасным, любой неосторожный вздох сразу обжигал лёгкие.

Но самое главное — в городе почти закончилась еда. Еду получили только тяжелобольные, а также врачи. Остальная часть города была вынуждена затянуть пояса потуже.

45 день

Генри проснулась рано утром, согласно распорядку дня. И обнаружила себя в абсолютно тёмной и покрытой инеем комнате. За прошедшие дни Генри утеплила себя настолько, насколько это было возможно. Она использовала значительно количество ткани на это.

Генри попыталась разбудить своих товарищей. Она встала и начала тяжело перебирать ногами. Она замёрзла, и ей было тяжело двигаться. Она начала окликать спящих жильцов. Но те молчали. Генри подошла к спящей Клаудчейзер и попыталась её разбудить. Но увы, её не было в кровати. Половина жильцов просто исчезла.

А те, кто присутствовал, были мертвы и покрыты слоем инея. Генри не понимала в чём дело. Почему в доме такой чудовищный мороз? Почему умерли все кроме неё?

Проверив батареи, всё стало ясно — отопления нет. Генри повезло спать прямо возле батареи, поэтому она начала мёрзнуть позже всех, за счёт чего, видимо, и протянула. Ведь генератор остановился посреди ночи и не сразу стал холодным. Судя по всему, Генри посчитали мёртвой, поэтому не стали будить.

Время было около 7:30. Температура была неизвестна, но те значения, что она принимала, явно не сулили ничего хорошего.

Генриетта решила, что это конец. Не только для неё, для всех. Чудо инженерной мысли и искра цивилизации затухла под гнётом бури.

Но раз так, то, пожалуй, Генри умрёт хотя бы на своих условиях. Как красиво оборвать свою жизнь? Надо сделать так, чтобы все увидели.

Генри, взяв своё одеяло, вышла на улицу. Ветер немного успокоился и не доставлял боли. Но вот воздух. Он обжигал лёгкие каждым вздохом.

Генри, стараясь дышать под свою одежду, шла к центру города. Она хотела увидеть генератор.

По пути у неё было не так и много мыслей. Зачем она прожила так долго, если знала, чем в итоге всё закончится? Сможет ли кто-то идентифицировать её тело? Будет ли кому-то хоть какое-то дело до этой трагедии?

Генри дошла до генератора. Он был белый, мёртвый и холодный. Видимо, уголь всё-таки закончился, тем самым обрубив все шансы выжить.

Что остаётся теперь? Теперь Генриетта села поудобнее и начала разглядывать генератор. А затем упала на спину и начала медленно дышать полной грудью.

Ветер стих, снег падал на глаза. Генри было очень удобно и тепло. Периодически открывая глаза, Генри видела свет. Но хватит, пора закрыть глаза и уснуть.

Генриетта быстро уснула, так комфортно ей, пожалуй, никогда не было.

Но недолго спала Генри. Кто-то начал её будить. Генриетта открыла глаза и увидела перед собой радужную гриву.

Посмотрев по сторонам, Генри увидела и других пони. И они свободно дышали, никто не получал никаких обморожений. Вокруг было светло и тепло.

Генриетта резко подскочила. Первое ,что она хотела проверить — наличие боли. Она поцарапала себе лицо протезом, и почувствовала свою кровь… и боль. Да, к сожалению, Генри все ещё была жива и чувствовала боль.

Прикинув что к чему, Генри поняла, что буря уже закончилась. Резко и неожиданно.

Первое, что она хотела сделать, так это убедиться, что Джонни жив. Ну или мёртв.

Все вокруг только и делали что плакали, да обнимались. Одна только Генри пыталась найти Джонни, потому как она всё ещё не знала, где он живёт. Но он очень скоро объявился на одной из улиц.

Генри подошла к нему с сияющей на всё лицо улыбкой, по которой ещё стекала кровь.

— Я погляжу, ты выжил!

— Да, хотя и не без последствий, — ошеломлённо говорил Джонни, всё ещё не веривший в свою удачу.

— Ну, ты меня обнимешь или нет?!

— Что?

— Обнимай давай!

— Нет, нет. Спасибо.

— В смысле нет? Ты не рад меня видеть?

— Рад конечно, но я не совсем понимаю, почему ты ждёшь от меня какой-то особенной реакции.

— Ну-у, а-а как же… не знаю, любовь-морковь? Дружба хотя бы?

— Во-первых, 37-летние женщины, которые хотят умереть, меня не особо привлекают. Во-вторых, я всегда помогал тебе, потому что меня заставляли.

— Я правильно понимаю, что сейчас не будет никого счастливого воссоединения?

— Нет, не будет, прости.

Генриетта от такого сразу села. Всё, что она могла, так это беспомощно смотреть на Джонни, который разворачивается и уходит.

Генри начала переосмыслять все что с ней произошло. Возможно она действительно проявляла себя не с лучшей стороны. Да и объективно у Джонни есть выбор между здоровыми и молодыми кобылами. И Генри со своей внешностью и проблемами явно вне конкуренции.

Генри хотела бы заплакать. Но она вспомнила, что работяги не плачут.

Поэтому она встала… и пошла на работу.

(Для тех кто дочитал)