Музыка Миров, том второй

Глава 8.2. Vive la Resistance! (продолжение)

Музыка в главе:

Spike — A Changeling Can Change
Пневмослон — Ёбу Дал
Alex C., Yasmin K. — Angel of Darkness (Video Mix)
Sellout — Брошенные и ненужные (упоминание)

Неожиданное и очень шумное появление Дискорда, на самом деле, сыграло на копыто освобождённым из плена отрядам защитников — и, как они потом уже узнали, этот внезапный штурм не был абсолютной самодеятельностью драконэквуса, а скорее, запланированной Принцессой Дружбы диверсией с элементами импровизации. К тому моменту побег Луны уже обнаружили и начали прочёсывать дворец в её поисках, однако крайне неожиданный врыв Духа Хаоса в стены дворца внёс в ряды мятежников ужасный сумбур. Также со своих постов для противостояния ему были сняты большинство магов и пегасов, патрулировавших периметр и стены замка.

Это уже в свою очередь без опасности позволило телепортироваться в королевский парк группе из Хранительниц Элементов, Спайка, Льва и Отэм Блейз, предварительно разведавших с почтительного расстояния происходящее с помощью трёх летуний. Кобылам, дракону и человеку даже по-своему повезло: Твайлайт Спаркл, решив всё равно перестраховаться, перенесла всю свою группу на задний двор, в дворцовый парк, где как раз вдали от возможных взглядов захватчиков в сторону подземелий замка продвигался освобождённый отряд единорогов вместе с фестралами. Заметив гостей, от группы, продолжившей свой путь в казематы, отделились четыре фестрала и подошли к условленному заранее месту встречи, где как раз и затаилась Шестёрка Хранительниц с дракончиком, человеком и киринкой. К непередаваемому облегчению последних, одна из них оказалась Найт Глайд, сразу же с довольным и счастливым писком кинувшаяся в объятия своих любимых. Двое фестралов сняли с себя иллюзии и оказались принцессой Луной и, что всё ещё, даже несмотря на знание о помощи от главы перевёртышей, удивляло окружающих, королевой Кризалис. Замыкал же группу Солас Найт, что логично, оставшийся самим собой. После обмена приветствиями и появления у большинства присутствовавших существ затеплившейся надежды успешно разрешить всю эту крайне неприятную ситуацию, Твайлайт обратилась к младшему диарху Эквестрии:

— Луна, я сделала всё, как ты и просила. Мы все сейчас находимся под действием известных мне заклинаний против контроля разума, а также я сообщила страже Понивилля и Кантерлота оцепить периметр, при этом находясь на достаточном расстоянии, которое я тщательно рассчитала и трижды проверила по изменениям магического фона вокруг, чтобы не попасть под возможный контроль Сомбры. Они как раз этим и занимаются. С Кейдэнс я связаться не смогла, увы… — Принцесса Ночи благодарно кивнула Принцессе Дружбы, после чего Лев спросил у Луны:

— Итак, Лунестия, мы в курсе всего случившегося от Твай, так что дай нам, пожалуйста, краткий экскурс на тему, что тут конкретно сейчас вообще творится, чего вы уже достигли, что требуется от нас, а самое главное, где Сергумба и Тия?

— Творится мятеж, как я и говорила. Я и Кризалис обезопасили слуг и гостей, а также всех тех солдат, кто может сопротивляться чарам разума, но многие либо физически побиты, либо ментально перенапряжены, так что только половина из них сможет сражаться прямо сейчас. А что до Тии и Серёжи…

Луна не успела закончить мысль по нескольким причинам. Сначала она вдруг ощутила волну ужаса и чёрной магии, шедшую откуда-то из глубин замка, примерно из тронного зала. Она успела задуматься о безопасности Дискорда или о том, что и его захватили, но вопреки её сомнениям она ощущала магию Хаоса в противоположной стороне замка, примерно в районе бального зала и кухонь. Судя по всем присутствовавшим рядом, кроме Льва, поджавших уши и начавших испуганно озираться, эту волну ощутила не только Принцесса Ночи. Однако почти сразу же после волны чёрной магии, пришло ощущение спокойствия и защиты, как будто бы шедшее с внешней стороны территории дворца. Вокруг всего кантерлотского замка вдруг появился огромный розовый купол защитного заклинания, некогда уже обрамлявшего это место. Судя по всему, явились силы из Кристальной Империи. В некотором отдалении от необычного отряда село несколько летающих боевых колесниц, в которые были впряжены пегасы из Кристальной Гвардии. Однако даже несмотря на щит и прибытие союзников, у аликорна всё ещё оставалось ощущение, что что-то было не так: как будто после волнообразной вспышки чёрной магии место, где они стояли, стало резонировать с ней.

— Пойдёмте отсюда, встретимся с силами Кейдэнс и продолжим нашу беседу там. По какой-то причине, мне именно здесь не очень комфортно… — Луна ощущала какую-то неправильность в этом конкретном месте — и, как оказалось, примерно такой же дискомфорт испытывали Спайк, Отэм, Рэрити, Твайлайт и Кризалис, то есть, существа, имевшие значительные способности к магии, задумчиво кивнувшие в ответ принцессе и выдвинувшиеся вперёд вслед за уже ушедшими на разведку Солас Найтом и Найт Глайд.

Весь диалог между Луной, Твайлайт и Львом королева Версипеллии держалась чуть позади остальных. Не то что бы она чувствовала себя в опасности рядом с необычными соратниками, но всё равно ощущала определённую — пусть и вполне заслуженную — волну предубеждения от Хранительниц. Да и не хотела пока что она говорить с теми, кто частично был виноват в безуспешности уже её попытки захвата Кантерлота. Так что подсознательно Кризалис старалась держаться ближе к тем, кому действительно могла доверять или от кого не испытывала негативных эмоций в этот конкретный момент: Луне, Льву и Отэм Блейз. К тому же, уж кто-кто, но некогда притворявшаяся Принцессой Любви кобыла, совершенно точно не горела желанием идти встречать её супруга, Шайнинг Армора.

Королева чейнджлингов вместе с аликорном, человеком и киринкой, которых она до этого момента не видела и с интересом рассматривала, одной из последних направилась в сторону места посадки небесных колесниц, как вдруг её внимание привлёк странный блик откуда-то слева. Заинтригованная, она подошла, чтобы обнаружить в подстриженной траве… странное прямоугольное зеркальце. Она подняла его магией, успев отметить в голове, что его было бы крайне неудобно держать в зубах, что делало конструкцию непрактичной, как минимум, для землепони. Покрутив его перед собой, она заметила, что оно имело толщину примерно в восемь миллиметров, было достаточно длинным и узким. Все поверхности, кроме почему-то чёрной амальгамы были покрыты каким-то прорезиненным материалом, а сзади зеркала было несколько также бликовавших на солнце окружностей разного диаметра, складывавшихся в квадрат, число 64 и несколько надписей на неизвестном Кризалис языке. Она озвучила свои мысли, не обращаясь ни к кому конкретному:

— Хм?.. Кто-то, видимо, какая-то кобылка, потеряла это странное зеркало… Крайне необычный вид у компактных персональных зеркал у вас в Эквестрии, Луна…

Аликорн, обернувшаяся на голос королевы, и всё ещё испытывая по какой-то причине лёгкий дискомфорт, сначала не поняла, про что говорила Кризалис, но присмотревшись, чуть оторопела. Это «зеркальце» было не чем иным, как телефоном Сергея.

Сразу же прислушавшись к своим ощущениям, Принцесса Ночи поняла, что её так сильно смущало в этом конкретном месте: тут так и веяло остаточной чёрной магией, максимально похожей на ту, что исходила от амулета Блублада. И той же, что многие недавно ощутили. То есть, магией Сомбры. След от чёрных заклинаний, по всей видимости, несколько резонировал с чарами своего хозяина, который явно сделал в замке что-то нехорошее. Луна тут же озвучила свои мысли искажённой аликорну и человеку с киринкой, тоже задержавшихся рядом:

— Здесь это и произошло. Здесь взяли в плен Селестию и Сергея. И это не зеркальце, Кризалис. Это мобильный телефон моего любимого. Я потом объясню, что это такое, а сейчас, если ты не возражаешь…

Перехватив своим телекинезом «зеркальце» у не совсем понимающей, о чём речь, кобылы-чейнджлинга, Принцесса Ночи включила экран и чуть механически сверила со своим природным ощущением почти идеально совпавшее время на устройстве. После чего по какой-то причине, что даже она сама не могла бы в этот момент объяснить, поместила телефон за свой нагрудник с символом полумесяца, которому, по всей видимости, сегодня предстояло быть не только регалией, но и бронёй. Крайне сильная вспышка чёрной магии из дворца, ощущение тех же чар здесь и находка телефона Сергея стало словно напоминанием от мироздания или Гармонии о том, что стояло на кону для лунной принцессы лично. И именно Луне было необходимо поставить в этом точку как можно скорее, чтобы суметь защитить тех, кто был ей по-настоящему дорог.

---

— Шайнинг! — кинулась к жеребцу Принцесса Дружбы, обнимая того, — я очень рада тебя видеть, мой братец! Но где Кейдэнс?..

— Она… — белый единорог чуть замялся, не желая ни врать сестре, ни подставлять супругу в этот момент, так что выбрал полуправду: — Задержится в Империи для того, чтобы убедиться, что Сомбра каким-нибудь образом одновременно не сумеет атаковать и там, и, если всё будет в безопасности, прибудет, как мы и планировали изначально, на королевском поезде. И поверь, Твайли, помимо этой, у неё есть ещё одна действительно веская причина не быть сейчас со мной в центре всего этого бардака.

— Я поняла. Но где ваши войска? Этих сил вкупе с нашими едва ли хватит на полноценный штурм.

— Здесь самые защищённые от контроля разума пони, которым я готов доверить свою жизнь. В основном, медики и целители для оказания помощи вашим войскам. Остальная гвардия тоже здесь, но я их всех назначил оцепить периметр замка, чтобы никто из заговорщиков не сумел сбежать через мой барьер, и никто из мирных пони Кантерлота не пострадал. Возможно, части из них можно дать приказ воссоединиться с основными силами, так как я заметил, что патрули уже выставлены стражами Понивилля и Кантерлота. Предположу, что это твоя работа, сестричка.

— Верно. Единственное только, мы до сих пор не знаем точно, где держат принцессу Селестию и Сергея. Если мы слишком увлечёмся распределением сил для защиты и атаки, у нас останется крайне мало пони для их поиска…

— Нам и не нужен большой отряд для поиска Селестии и Сергея. Я думаю, я знаю, как их найти, — раздался властный голос со стороны, от звука которого принц-консорт Кристальной Империи слегка вздрогнул, сразу вспомнив одновременно самый лучший и самый худший день своей жизни. К компании вышли принцесса Луна, королева Кризалис и Лев с Отэм Блейз.

— Кризалис… — сквозь зубы процедил брат Твайлайт.

— И я тебя рада видеть, дорогой мой экс-«женишок», — едко усмехнулась королева чейнджлингов, подчеркнув голосом последнее слово.

— Не могу сказать о том же. Я совсем не рад видеть тебя здесь. Принцесса Луна, — с поклоном обратился единорог уже к младшему диарху Эквестрии, — я ни в коем случае не ставлю под сомнение ваш выбор союзников, особенно, в это нелёгкое время, но я бы этой… жучихе вообще не стал доверять, будь я на вашем месте, — чейнджлинг насмешливо фыркнула в сторону единорога. Луна ответила:

— Всё нормально, Шайнинг. Я понимаю, насколько тебе сложно в это поверить, но Кризалис — наш друг, и без неё я бы сейчас не общалась с вами всеми.

— И у меня у единственной пока что есть рабочий способ найти сестру и жениха Луны, — посмотрев на своё копытце, как бы невзначай добавила королева чейнджлингов.

— Но, принцесса Луна, я уверен, что можно найти другой способ, куда лучше, чем доверять той, кто обязательно воткнёт нож в спину! Она всё ещё чейнджлинг, перевёртыш, какой бы она дружелюбной ни казалась прямо сейчас, изменчивость в её природе! Мы не можем ей доверять! Та же Твайли тоже наверняка сможет что-то придумать, чтобы их отыскать! — гневно стукнул единорог копытом о землю. Луна не менее горячо возразила:

— Боюсь, на это совершенно нет времени! К тому же, Твайлайт будет лучше остаться здесь. Мне кажется, никто не будет спорить, что для успешного подавления мятежа нужен будет хотя бы один аликорн, обременённый властью.

— А вы сами направитесь на поиски сестры и возлюбленного?.. — уточнил у младшего диарха бывший капитан кантерлотской стражи.

— Нет. Я сражусь лично с мятежным герцогом Блубладом. Не так давно я и некоторые другие предрасположенные к магии существа ощутили мощную вспышку чёрной магической энергии, шедшей из тронного зала. И опасаюсь, оно было чем-то достаточно сильным, чтобы можно было бы просто это проигнорировать.

— Но почему именно ты, Луна? — задал логичный вопрос Лев. Принцесса не хотела разводить среди защитников панику, упоминая о том, что вернула контроль над своей боевой формой с отдельной личностью, так что несколько стемнила:

— Когда-то давно я и моя сестра уже сражались с Сомброй, использующим эту же силу. Я, как никто другая, знаю, с чем мне предстоит иметь дело. И подвергать кого-то ещё опасности в эту секунду… было бы слишком рискованно — насколько бы она или он ни были бы сильны, — последнее было обращено в основном к Твайлайт Спаркл, по загоревшимся глазам которой было понятно, что она хотела пойти с Луной — и исключительно ради её же безопасности. Младший диарх не сомневалась в способностях юной аликорна, свидетельницей которых она и сама не раз была, но… если что-то бы пошло совсем не по плану, Принцесса Ночи не имела права рисковать жизнью Твайлайт настолько сильно. — И нужна будет группа, которая составит компанию Кризалис в поисках моих любимых… Пусть некоторые из вас могут назвать моё решение жеребячеством, но глупо отказываться от протянутого копыта помощи, когда ты в нём особенно сильно нуждаешься, даже если у нас… и были разногласия ранее, скажем так.

— Разногласия?! — неожиданно вспылил Шайнинг Армор. — Да она чуть не убила Кейденс и Твайли, чуть не захватила Эквестрию! Только ваше поручительство за эту… за эту личность удерживает меня от возможных необдуманных решений, что были бы крайне контрпродуктивны в нашей текущей ситуации, где любые силы могут быть полезны против Чёрного Короля… Хотя я даже не заикаюсь о том, что она тогда обманом наложила на меня заклятие, которое не позволяло мне быть самим собой, покорно слушая её волю, и которое очень подозрительно похоже на то, что наложили сейчас на королевский дворец! И тогда, несколько лет назад, всё это время она смела притворяться моей любимой, питаясь моими чувствами к ней!..

— Но Кризалис использовала свои природные способности, когда Сомбра использует чёрную магию… Это совершенно две разные по принципу вещи, которые не следует рассматривать с одной и той же стороны!.. — осторожно и миролюбиво попыталась втиснуться в диалог Твайлайт, чтобы продуманным научным аргументом остудить пыл хотя бы своего брата, но, к её сожалению, уже Кризалис не смогла не сдержать свою язвительность, проигнорировав сказанное Принцессой Дружбы:

— За что я тебе до сих пор благодарна, — откровенно издевалась над ним королева, — твои… сильные чувства к Ми Аморе позволили мне тогда быть сытой почти целый год, при этом, успешно накормив всех тех моих чейнджлингов, кто не успел насытиться в Кантерлоте… Даже немного жаль, если честно, Шайнинг, что у нас с тобой тогда не случилось первой брачной ночи — тогда я бы, наверное, до сих пор не испытывала бы голод, притворись я Кейдэнс в кровати!.. — скабрезно подмигнула та единорогу и игриво вильнула бёдрами.

— Ах ты, сте… Да как ты смеешь даже о подобном помыслить?! — побагровевший Шайнинг Армор хотел было кинуться на провоцировавшую его — и, наконец, сумевшую-таки довести жеребца до белого каления — своими типичными издёвками королеву, но вдруг между ними возник Лев, выставивший перед оппонентами руки:

— ДА ДОВОЛЬНО, БЛЯ! ОБА ЗАТКНУЛИСЬ НЕМЕДЛЕННО! Такие себе вы правители своих стран, знаете ли, что не можете буквально несколько часов банально забыть хотя бы на время о том случае, скооперироваться и поработать сообща ради общей цели!.. Вы, блять, нашли время цапаться за дела давно минувших дней! Если вы ещё не заметили, а я напомню вам двоим: у нас сейчас и без того хватает проблем с подавлением восстания и поисками моих друзей, которые прямо сейчас могут вполне быть в непосредственной опасности от того, что вы тут тратите время на споры! Шайнинг, не будь упёртым бараном и успокойся. Твоя обида вполне понятна, но, чёрт тебя дери, сейчас не время и не место строить из себя хер знает что. Ты, блять, правитель своей империи, что как бы по умолчанию подразумевает способность к сотрудничеству даже сквозь зубы, или маленький жеребёнок, у которого отняли игрушку — и он до сих пор не может забыть это?! И это я не заикаюсь о том, что ты сейчас проявляешь свой гонор перед своим войском и тремя де факто правительницами других стран, одна из которых является твоей родной сестрой и которая, к слову, тоже пыталась тебя остановить, за что ей отдельное и огромное спасибо!.. Принц-истеричка — хорош пример для подражания, а?..

Лев взял пару секунд на передышку, во время которой только глухой и слепой бы в этот момент не услышал и не заметил торжествующий смешок от королевы перевёртышей. Чего, впрочем, было достаточно, чтобы парень переключил внимание уже на неё:

— Кризалис, теперь твоя очередь: перестань драконить и провоцировать Шайнинг Армора, он сейчас на нервах далеко не только из-за происходящего. У чувака на уме сейчас помимо стремления помочь Эквестрии ещё, скорее всего, и реально важные семейные вопросы, — на этих словах единорог вмиг остыл и, замерев, очень удивлённо посмотрел на ещё незнакомого человека, тем не менее, судя по всему, откуда-то знавшего их маленький с Кейдэнс секрет. — Серьёзно, я прекрасно могу понять твой образ саркастичной и язвительной кобылы, но за фасадом которого наверняка скрывается та, кого спонтанно втянули неизвестно во что против её воли! Но поправь меня, если я ошибаюсь, ты не стояла бы сейчас тут с нами, не видь ты для себя или своего народа — и хрен знает, для кого больше, — непосредственной выгоды в дальнейшем. И ты, Кризалис, вот на полном серьёзе хочешь просто взять и просрать сейчас всё то, чего вы с Луной явно за сегодня достигли, работая сообща?.. При этом тупо из-за того, что тебе хочется вести себя, откровенно говоря, сукой по отношению к тому, кто, положа руку на сердце, вполне заслужил право обижаться на тебя?..

Крыть Кризалис было нечем. Человек явно ткнул пальцем в небо, но идеально попал чётко в цель. Искажённая аликорн посмотрела на него так, словно впервые того увидела — и она вдруг испытала глубокое уважение к тому, что, как оказалось, скрывалось за довольно простой, пусть и явно необычной для Эквуса, внешностью. Настоящее львиное сердце, видимо, благодаря которому, человек и носил такое имя. Лев поправил очки и продолжил, вновь обращаясь уже к Шайнинг Армору:

— Ты можешь сколько угодно не доверять Кризи, — королева перевёртышей приподняла бровь, услышав такое необычное сокращение своего имени, но ничего не сказала и лишь задумчиво понюхала воздух, — но я хотя бы прошу сделать сейчас исключение ради Серёги и Селестии. Однако то, что я видел уже за своё время пребывания в Эквестрии, говорит мне, что это недоверие будет напрасным. Чейнджлинги могут измениться к лучшему — и примером этому служат те ребята, которые открыто торгуют с Эквестрией. Те ребята, которые помогали сегодня спасти, в том числе и мою любимую — фестралку по имени Найт Глайд, — бэт-пони с готовностью подошла к человеку и потёрлась о его ногу. — И даже сама их королева, весь этот день из шкуры вон лезшая, чтобы помочь. В противном случае, Кризалис явно не помогала бы. Ей верит Луна, а значит, верю и я. И хорошо бы и тебе ради нашей общей цели засунуть подальше своё предубеждение и поверить ей тоже. Каждый заслуживает второй шанс. Если не веришь в это, то открой ваши учебники истории или почитай меж строк прошлогодние газеты — уж Луна и Селестия не позволят мне соврать в этом. А если уж даже аликорны иногда ошибаются, то почему второго шанса не заслуживают чейнджлинги и, в особенности, королева Кризалис?.. — закончив свой гневный монолог, Лев внезапно пропел:

— But if day can turn to night
And the darkness turn to light,
Then why can't we imagine
A changeling can change?..

Воцарилось молчание. Человека, просто махнувшего рукой на всех и севшего на землю перевести дыхание, с уже нескрываемым интересом рассматривала королева чейнджлингов. Шайнинг Армор же обдумывал услышанное. Первым тягостную и звенящую тишину королевского парка нарушил брат Твайлайт Спаркл и подал копыто Кризалис:

— Ладно. Я готов извиниться и признать свою ошибку. Этот человек прав… прошу прощения, я не успел узнать твоё имя?

— Лев, — еле сдерживаясь, чтобы ничего не испортить, кивнул парень, затаив дыхание и успев переглянуться с заранее закатившими глаза Принцессой Ночи, Хранительницами Элементов, дракончиком и обеими своими кобылами. Они-то не первый день с ним общались и прекрасно знали, чем это кончится.

— Да. Спасибо, — продолжил Шайнинг, не подозревая, в какую коварную западню человека он попал, — как я и говорю, Лев, ты целиком и полностью прав…

Раздались беззлобные смешки со стороны окружающих Льва. Парень, уже не скрываясь, широко улыбнулся и гордо произнёс:

— Я не могу быть прав, ведь я Лев.

Знавшие эту глупую человеческую шутку только и могли, что покачать головой и улыбнуться, либо старательно скрывать уже полноценный смех. Осознав весь идиотизм каламбура, сначала мягко захихикала королева Кризалис, потом раздались смешки среди гвардейцев Кристальной Империи, а после раздался и громкий добродушный смех белого единорога с кьютимаркой в виде щита.

Вдоволь отсмеявшись, уже сплочённый отряд выдвинулся в сторону «штаба», перегруппировался с остальными и разделился на три группы. Первая, состоящая из большей части гвардейцев и Эквестрии, и Кристальной Империи, четырёх Хранительниц Элементов и Шайнинг Армора выдвинулась в сторону главного входа во дворец, чтобы начать операцию по его освобождению от одержимых стражей и культистов и, вероятно, помощи Дискорду. Никто не сомневался в способностях Духа Хаоса, но, учитывая предполагаемые масштабы мятежа, помощь ему, возможно, не помешала бы.

Вторая же, состоящая из Кризалис, Льва, Отэм Блейз, Найт Глайд и твёрдо решившими пойти с ними Рэрити и Пинки Пай, побежала в сторону ближайшего входа в кристальные пещеры, века назад бывшие одним из основных источников кристаллов в стране.

Третья же группа состояла из всего одной кобылицы с двумя душами внутри. Пони, которую, судя по всему, ждала личная встреча с очередным проявлением призрака прошлого, что был уничтожен ею и Селестией ещё тысячу с лишним лет назад. Принцесса Ночи кивнула своим собственным мыслям и телепортировалась в тронный зал.

---

Великого сражения за дворец не случилось — по крайней мере, со стороны Дискорда: Дух Хаоса совершенно искренне и от души развлекался, по сути, ограничивая себя лишь просьбой со стороны Твайлайт и Флаттершай не вредить обращённым стражам и свести повреждения дворца к минимуму. И его веселье, пусть и в некоторых установленных рамках, абсолютно не представляло для драконэквуса проблемы: в лучших традициях слабо видящих носорогов, проблема в лице хаосита была как раз для захватчиков. Именно они это видели битвой с Духом Хаоса, хоть и довольно быстро понимали всю её тщетность.

Немалая часть стражников и культистов после неожиданного появления Духа Хаоса, в какой-то момент «противостояния» осознав своё бессилие против его непредсказуемой магии, откровенно говоря, струхнула и попыталась ретироваться на предварительно оговорённую зону за пределами дворца, чтобы перегруппироваться с командиром, и получить новые приказы… Но почти сразу же была поймана врасплох и арестована уже доблестными роялистскими силами, оставшимися дежурить у всех выходов из замкового комплекса. Целители из стражи Кристального Города, Понивилля и Кантерлота сразу же взялись за то, чтобы попытаться убрать контроль разума над своими не столь удачливыми союзниками — и даже понемногу начали преуспевать в этом.

Определённый контингент из ещё не сбежавших и достаточно храбрых или уверенных в силах Сомбры стражей и заговорщиков остался защищать верхушку восстания, но с полноценным наступлением вражеских сил они оказались разрозненными в различных частях дворца, что не очень хорошо работало на общую мораль. К примеру, один отряд, загнанный в тупик оживлёнными Дискордом стульями и столами, предназначавшимися для свадебного банкета, побросал своё оружие и потушил рога, также принимая верное решение о сдаче в плен — и все они тут же были связаны подскочившими к ним шторами и растениями. Разумеется, будучи под контролем чар разума, до сдачи в плен они сражались до последнего, но и бездумными зомби они тоже не были: банальный инстинкт самосохранения и паника рано или поздно давали о себе знать. Что не так уж и удивительно, когда за тобой по коридорам дворца сначала гонится аморфная масса из кофейного пудинга, против которого банально не работают ни уговоры, ни обычные методы ведения боя, а потом твоих боевых товарищей закидывают, казалось, бесконечным количеством свечей. Которые достаточно ощутимо и обидно били незадачливых стражей по броне, так как Дух Хаоса не видел в этот момент разницы между суппозиториями, восковыми свечами и автомобильными для зажигания — и, сёрфя на вышеупомянутой пудинговой волне, швырялся в противника всеми тремя типами сразу. Которые ещё и летели с задорным рёвом пикирующей «Штуки», а при попадании в обращённого или культиста взрывались небольшим фейерверком, не нанося физического урона, но заставляя бедолаг на пару секунд испытывать замешательство и бежать в другом направлении.

Дискорд со всей возможной тщательностью подходил к вопросу нанесения одобренного самой Принцессой Дружбы беспредела и искренне отрывался при этом, даже осознавая, что убираться потом тоже, скорее всего, придётся ему — главное только, чтобы не заставляли мыть окна. Всё же не каждый день Духу Хаоса официально разрешали так сильно пользоваться своей магией. Однако он всё равно следил за происходящим и по максимуму старался предотвращать атаки врагов на уже начавшую к тому моменту штурмовать дворец королевскую гвардию. Верный своей натуре, драконэквус теперь рассекал по потолку дворца на коньках и как раз преследовал отстреливавшуюся от него заклинаниями группу вражеских магов, при этом распевая на всё помещение какой-то незатейливый мотивчик:

— Ещё в бытность жеребёнком,
Я узнал, что всё фигня.
Как-то утром поделился
Мудростью со мною я:
Хаос вам устрою ща!..
Что хочу — то вытворяю,
Мне глядят с опаской вслед.
И никто вокруг не знает,
Дарю я пользу или вред.
Ведь с хаоситов спросу нет!

Дух Хаоса, хоть и почти восстановил свои силы после прошлогодней катастрофы на Земле и полученной из-за этого болезни, напоминавшей лучевую, не мог позволить себе просто их всех сразу иммобилизовать — это явно было не так весело, как весь тот кавардак, который он имел возможность учинять прямо сейчас. Да и единороги сами оказались достойными соперниками, сбрасывая с себя те заклинания, что он всё же периодически подкидывал в их сторону, что лишь разжигало в хаосите боевой азарт. Ловко уворачиваясь от летящих в него заклинаний различной степени убойности и мощности и кидаясь в них в ответ различными чарами беспорядка, Дух Хаоса задорно гонял своих соперников по коридорам дворца. Он терпеливо ждал, пока те, сбегая, либо сами не попадутся в копыта к подконтрольным Луне, Шайнингу и Кризалис силам, либо драконэквусу не подвернулся бы оппонент поинтереснее.

Вдруг он услышал позади себя мощный взрыв и, обуреваемый любопытством, создал у себя на затылке ещё одно лицо, чтобы посмотреть, что было источником шума. Он увидел синего единорога с меткой в виде восьмиконечной звезды, вписанной в круг, который ударил каким-то очень сильным заклинанием, направленным на группу из знакомых ему кобылок и фиолетового дракончика, спрятавшихся за щитом, выставленным Твайлайт Спаркл. После удара остатки злобной чёрной магии всё ещё веяли в воздухе, видимые магическим зрением Дискорда. Чары были настолько мощными, что щит молодого аликорна покрылся трещинами, а сама кобыла обессиленно осела на пол. Хоть фиолетовый щит ещё держался, перед принцессой встали её подруги, поскольку единорог готовился ударить ещё одним заклинанием и создавал перед собой большой, непроглядно-чёрный шар, намереваясь вновь накрыть группу.

Присмотревшись и увидев среди кобылок Флаттершай, Дух Хаоса буквально взревел и особенным образом щёлкнул пальцами, телепортируя обидчика и себя в своё собственное измерение, Хаосвилль.

От неожиданности, что оказался в совершенно незнакомом и не подчиняющемся какой-либо логике месте, Мэджик Линк, направлявшийся до этого исполнять приказ Сомбры, утратил контроль над своей сферой магии — и та улетела в ближайший астероид, от чего тот, словно пиньята с одной из вечеринок Пинки Пай, разлетелся на конфеты. Которые, впрочем, тут же улетели в неизвестном направлении, используя края своих обёрток как маленькие крылья и пропеллеры. Единорог, наконец, заметил виновника его перемещения в другое измерение и сквозь зубы произнёс:

— Ты! Ещё до твоей, так называемой, реформации, я большую часть своей жизни потратил на то, чтобы обучиться противостоять тебе, Дискорд!..

— Да ну-у-у?.. — протянул Лорд Хаоса, появляясь прямо перед пони, ещё недавно сбежавшим из пещеры с человеком и аликорном, и еле сдерживая себя, чтобы буквально не сделать из врага уже двух единорогов путём разрыва изначального на две ассиметричные половинки. Дискорд приблизил свой нос к морде оппонента: — А попытки убить моих друзей и мою особенную пони тоже входят в твоё обучение против меня?.. Или это обещания недокоролька вашего полностью закрыли понимание того, НА КОГО ТЫ ПОДНЯЛ КОПЫТО?!

Вместо ответа Мэджик Линк кинул в драконэквуса лучом чёрной магии, целясь куда-то в грудь. Дискорд не стал уворачиваться, а просто раздвоился в предполагаемом месте удара, из-за чего смертельное заклинание просто пролетело насквозь. В ответ, хозяин измерения щёлкнул пальцами, попытавшись превратить единорога во что-нибудь чуть более безобидное или хотя бы лишить того рога, но, с удивлением обнаружил, что ничего не вышло. Дискорд щёлкнул пальцами ещё раз — и снова безрезультатно. Бывший директор Школы Одарённых Единорогов засмеялся и ответил:

— Селестия знала, что ты когда-нибудь вернёшься, Дискорд. Она меня готовила с жеребячества противостоять твоим силам и защищаться от твоих возможных атак, предполагая, что ты рано или поздно вернёшься и вновь станешь проблемой… Я был запасным планом на тот случай, если у Спаркл ничего не выйдет… Но у неё и её подруг всё же вышло заточить тебя в камень. Как жаль, впрочем, что после Принцесса Дня размякла и простила тебя, давая второй шанс… А теперь, будучи запертой с жалким женишком своей сестры, увы, уже не сможет увидеть, как я исполню то, что от меня ожидалось изначально.

— Да тьфу на тебя… Фанатик. Я ему про то, что ты ведёшь себя, как псих, — и хорошо было бы извиниться перед Флаттершай, а он мне о том, как рос над собой и превозмогал в жеребячестве… Тоже мне, суповар великий. Но так и не смог выйти из собственных же рамок, — скучающе ответил Дух Хаоса, как бы оказавшись внутри картины и выйдя из неё вбок. Единорог воспринял это как издёвку и ещё раз несколько раз атаковал драконэквуса… но на этот раз его заклинания стабильно не долетали до повелителя Хаоса, падая по параболе примерно через метр от мага. Хозяин Хаосвилля со злой усмешкой смотрел на тщетные попытки мага атаковать его.

— Ч-что?! Как это возможно?!

— Ой, что-то случилось?.. — с приторным беспокойством спросил Повелитель Хаоса. — А, у всех парней и жеребцов иногда такое случается, что не работает, не переживай. А вообще, видимо, Селестия не учла, что на моей территории ты можешь быть сильным, только если я этого захочу. Либо, что, на самом деле, куда вероятнее, учла, просто решила не сообщать уже тебе. А учитывая, сколько тысяч лет я знаю эту хитрокрупую интриганку, я куда больше склоняюсь ко второму варианту.

— Н-но… почему?! — не веря в невозможность создать чары, не допуская возможности обмана себя своей некогда учительницей и не осознавая, что уже проиграл, воскликнул бессильный единорог.

— Знаешь, вот хоть многие и говорят «А Дискорд его знает», но я сам большую часть времени понятия не имею, на самом деле. Может, потому что верила и надеялась на то, что меня всё же реформируют, так что вариант моего устранения отметала снизу, не позволяя узнать тебе пару-тройку моих секретов, которые могли бы помешать меня уничтожить. А может, Тия изначально предполагала, что ты окажешься… с гнильцой, скажем так, так что не хотела давать тебе ненужный туз в рукаве, — на этих словах Дискорд чуть отогнул шерсть у когтистой лапы, достав оттуда колоду, состоящую из одних дурно пахнущих разложением тузов, и кинул её в морду поморщившемуся магу. — У аликорнов всегда есть дополнительные мотивы, знаешь ли. Всегда. Как и у других бессмертных и долгоживущих, но тебе это ещё ой как не скоро предстоит понять… И скука — далеко не последний из них. Если бы Луна и Селестия следовали твоей прагматичной логике, то оба раза, когда я был статуей, меня должны были разбить, измельчить в дробилке на гальку и скинуть в самые глубины океана. Но, как видишь, я стою перед тобой, даже трачу время своего абонемента на беспредел, пытаясь вести конструктивный диалог, хоть, на самом деле, вполне справедливо и желаю просто свернуть тебе шею за то, что ты посмел напасть на Флаттершай. Однако я этого не делаю: ты меня в некотором роде веселишь, в том числе, и своим бессилием сейчас…

— Но это нечестно! Сражайся со мной, как жеребец с жеребцом, не лишая меня возможности ударить тебя! — возмущался единорог. Задумчиво осмотрев свои когти, Дискорд со вздохом ответил:

— А зачем мне это?.. Не, всё-таки, я о тебе был лучшего мнения. Ты мало того, что идиот, так ещё и просто отказываешься меня слушать: я тебе про Фому, ты мне про Ерёму… Пожалуй, сразимся мы в другой раз… если я о тебе не забуду, и если ты доживёшь здесь вообще до моего возвращения. При других условиях я бы сейчас радовался и ликовал, мол: «Наконец-то! Достойный противник», после чего устроил бы с тобой магическую дуэль на недельку-другую, но увы… К твоему сожалению, ты мало того, что недостоин и толики моих сил, так ещё и стал мне теперь неинтересен, что так-то куда хуже для тебя. Раньше я хотя бы озаботился вопросами твоего комфортного пребывания в Хаосвилле… А сейчас мне безразлична даже возможность твоего выживания.

Мэджик Линк ощутил на себе запрещённую в Эквестрии магию разума, как раз которой и пользовались весь день силы Чёрного Короля, включая его самого. Но, технически, бывшую абсолютно легальной в измерении Дискорда, где привычных законов, ни физических, ни юридических, просто не существовало. Единорог почувствовал, словно весь сегодняшний день проигрывается перед ним: и его лицемерие и ложь, и его атака Хранительниц, и попытка убийства Селестии и Сергея… только вот раз за разом он пытался убить в эти моменты себя самого из различных этапов своей собственной жизни или тех, кого когда-то считал близкими. Осознав, что всё это казалось слишком настоящим, пони испуганно закричал — и Дискорд, сделавший его поступки реальными (по крайней мере, когда это касалось самого заговорщика) и вынуждающими Линка посмотреть на себя со стороны, щёлкнул пальцами, убирая ожившие воспоминания. С усталостью вечного существа, видевшего поистине многое, возможно даже тысячекратно превышавшее жизнь этого конкретного Дискорда, Дух Хаоса произнёс:

— Вдобавок, ты не жеребец. Ты трус. Который только и может, что атаковать беззащитных и тех, кто слабее, елозя в слизи обмана… А ради чего? Ради обещания могущества от Сомбры, при том, что у тебя всё и так было и при Селестии с Луной?.. Или новой магии вкусить захотелось?.. Тупица… Мда, измельчали злодеи, конечно, даже до уровня откровенно слитого сценаристами меня самого из мультсериала для маленьких бородатых мальчиков не дотягиваешь… Я думаю, мы с тобой ещё поговорим на досуге на этот счёт, опять же, если ты не сдохнешь или напрочь не сойдёшь с ума за ближайшие несколько дней нахождения тут: из Хаосвилля ты всё равно сам никуда не денешься, как бы того ни хотел. Если всё же хочешь попытаться выжить, попробуй найти мой дом. Не ошибёшься, он тут один. Там тебя хотя бы не сожрёт… я знаю только, что. Наверное… Я давно не убирался, если честно, так что ничего не обещаю: всё же домашняя плесень бывает очень дерзкой. Чайник не трогать, он не для твоих копыт. В любом случае, у меня ещё не созданного хаоса Дискорд не валялся, а ещё делать против ваших Мегазорда из ковров и картин, так что та-та!

Драконэквус совершенно внезапно с громким хлопком исчез, оставляя мага озираться посреди нестабильно-изменчивого измерения Лорда Хаоса в недоумении, очень быстро перерастающим в страх.

---

Солас Найт был недоволен. Даже не так. Солас Найт был очень сильно недоволен.

Достаточно продуманный им и безопасный план захвата одного из руководителей восстания, текущего капитана королевской стражи Дефендер Бастиона, пошёл прахом после пусть и оправданной, но крайне эмоциональной выходки уже бывшего капитана, а ныне правителя автономии на севере, Шайнинг Армора. Когда тот вновь встретил свою сестру, Твайлайт Спаркл, обнаружив её измотанной и не стоящей на ногах от колоссальной магической перегрузки из-за защитных заклинаний, он тут же кинулся к Хранительницам. Вид сестры, лежавшей без сил на полу, которую пытались привести в чувство Спайк, Рейнбоу Дэш, Флаттершай и Эпплджек, стал последней каплей терпения Шайнинга и очень быстро вызвал в единороге желание праведной мести.

Однако так как Дискорд забрал куда-то непосредственного виновника того, что его родная сестра, пусть и бывшая принцессой-аликорном, потенциально могла погибнуть, а самого Блублада взяла на себя Принцесса Ночи, его гнев перенаправился на третьего по значимости лидера восстания, также гордо принявшего знамёна Чёрного Короля. Кровавая пелена затмила разум принц-консорта: взяв с собой лишь одного вооружённого пегаса из своих отрядов, тот с мечом в телекинетическом захвате устремился в кабинет Дефендер Бастиона. Душа единорога, долгое время служившего верой и правдой диархам и бывшего братом самой молодой принцессе Эквестрии, требовала возмездия за трёх царственных кобыл, которые так или иначе сегодня пострадали в том числе в какой-то степени и от давних решений Шайнинга. Ведь именно он, уходя, в своё время порекомендовал этого землепони на замену себе — в качестве нового главы стражи. Но что было, пожалуй, хуже всего, что тоже не ушло от внимания фестрала: принц и солдат до сих пор так и не вернулись оттуда.

Предполагая худшее, вслед за ними выдвинулся Солас Найт. В отличие от Шайнинга, ведомого эмоциями и опрометчиво кинувшегося в атаку, фестрал хотел, но банально не имел возможности позвать подкрепления — немногим до этого противник значительно оттеснил его от союзных сил и отряда, который и должен был быть его помощью и прикрытием. Так что у бэт-пони имелся только один маршрут, который не подразумевал затяжной — и далеко не факт, что удачный — бой с до последнего сражавшимися одержимыми, которые после той волны магии, встревожившей Луну, как будто стали яростнее: к главе королевской стражи.

Без происшествий добежав до кабинета своего непосредственного начальника, Солас Найт проверил свои раскладные клинки-когти — основное боевое оружие фестралов, крепившееся на передние копыта, — и вломился в оказавшуюся незапертой дверь. К своему удивлению, он сразу же обнаружил Шайнинг Армора и того неизвестного жёлтого пегаса с всклоченной синей гривой и меткой в виде жёлтой же молнии поверх синего щита, лежащими на неприметном диванчике. Побитыми и явно находившимися без сознания, но живыми. Сам же хозяин кабинета, мускулистый и крепко сложенный бледно-зеленоватый землепони со старым шрамом от чьих-то когтей поперёк морды, с интересом поднял взгляд от каких-то бумаг и газет на своём столе и кивком поприветствовал замеревшего от неожиданности фестрала:

— А, Солас. Проходи, присаживайся. Тебе налить гриффонского виски?..

Гвардеец помотал головой, всё ещё ошарашенный неправильностью происходящего. Разве один из лидеров заговора не должен был сразу же напасть на него или убить вторгшихся до этого единорога и пегаса, вместо того, чтобы читать газеты и предлагать бокал спиртного?.. Вся эта ситуация слишком выбивалась своей неординарностью. Хозяин кабинета пожал плечами:

— Нет, не будешь? Не волнуйся, не отравлен, я слишком ценю хороший алкоголь, чтобы портить его такой пошлостью, как яд… Тогда, если ты не возражаешь, я налью себе. Как ты, я уверен, и сам в курсе, приговорённому по эквестрийским законам полагается его последний ужин или хотя бы напиток… Да во имя принцесс, Солас, примости ты уже свой круп на стул, пожалуйста, не собираюсь я с тобой сражаться!.. По крайней мере, если ты сам неожиданно не нападёшь первым, как те двое… Честно, я был бы очень тебе благодарен, если ты позволишь мне выговориться, сынок.

Что-то, какая-то просьба или даже мольба, в голосе капитана королевской стражи, заставило Солас Найта послушаться, и он занял один из стульев, пусть и в отдалении от Дефендер Бастиона.

— Я не твой сын, Дефендер, — с усмешкой произнёс Солас. Капитан серьёзно кивнул:

— Я прекрасно в курсе, что мы с тобой не родственники, лейтенант. Но любой из верных воинов диархов для меня как сын. В том числе, и ты.

— Сказал тот, кто этих самых диархов предал, да ещё и посодействовав захвату разума своих «сынов», — не удержался от колкости Солас. В ответ он лишь получил тяжёлый вздох вздрогнувшего от цинично-правдивых слов фестрала землепони:

— Я ошибся, Солас. Я позволил своим эмоциям взять верх над своей верностью Эквестрии… И понял я, что совершил ошибку, уже слишком поздно, когда для меня уже не было пути назад.

— И что же стало причиной этой ошибки? — подняв бровь, спросил Солас Найт и указал копытом сначала на лежащих без сознания защитников из Кристальной Империи, а потом на большое окно. — В какой момент твоей жизни, Дефендер, ты решил, что предать Луну и Селестию, саму Эквестрию — это хорошая идея? Из-за чего?..

— Исключительно из-за моей обиды, казавшейся в тот момент обоснованной, и сладких речей Блублада… Теперь я, впрочем, уже не уверен в том, что это были именно его слова, а не яд голоса Сомбры.

— И на что же мог обидеться глава королевской стражи? Не поверю, что на жалование или условия труда.

— Прежде, чем язвить, ты бы дослушал меня, сынок, — поморщившись, покачал головой землепони и продолжил: — Хоть, впрочем, я и не уверен, что ты поймёшь меня. Но прошу больше не перебивать меня, считай это последней просьбой обречённого, — Солас, задумавшись, кивнул, давая слово Дефендеру. — Мне искренне обидно, что два пришельца — и даже не пони — по сути, ни за что, полгода назад получили статус, который мой прадед, Ноубл Дефендер, в своё время зарабатывал потом и кровью, сражаясь ещё за монарха в одном из уже давно забытых всеми конфликтов с грифонами… Титул, стоивший ему жизни и переданный уже его сыну — воину Ноубл Щилду, моему деду… и который, как вскоре оказалось, не значил в Эквестрии уже ничего. Принцесса Селестия решила, что время рыцарей закончилось, и буквально через десятилетие расформировала все рыцарские ордена, включая самый главный — Орден Солнца, к которому и принадлежал мой дед. Это сейчас уже, прожив свою жизнь и став свидетелем возвращения Принцессы Луны, я понимаю, что это было сделано, чтобы та не чувствовала себя изгоем в новой для себя Эквестрии… А тогда маленький Деффи плакал и не понимал, почему его отец так злился и бил его, когда речь заходила о былых подвигах нашего рода. Хотя, к чести моего деда, он продолжил верой и правдой служить Эквестрии, возможно, тем самым определив этот путь и для своего внука… Тогда, в жеребячестве, я проглотил эту обиду, даже, как мне казалось, забыл её. Пока полгода назад два человека вновь не стали рыцарями Эквестрии, впервые за… почти век. Элитой элит, слову которых даже мы с тобой по факту должны беспрекословно следовать… Жест, который я тогда воспринимал как незаслуженный фаворитизм со стороны диархов, втройне обидный для меня лично, — Солас, бывший одним из немногих посвящённых в тайну того, что произошло осенью во дворце, не удержался и всё же перебил собеседника и горячо возразил, защищая друзей:

— Но это ничуть не фавори-и-итизм! Они оба заслужили это буквальным спасением жизней диархов в минуту нужды. И даже сейчас один из них, Сергей, помогает Принцессе Ночи сражаться с кошмарами и попутно изучает военное дело. И, уверен, что и второй, Лев, тоже не ударит в грязь лицом — учитывая, что я видел сегодня и раньше, из него получится прекрасный дипломат. Не всем защитникам Эквестрии обязательно быть опытными воинами, всё же…

Дефендер скорбно, хоть и согласно, кивнул:

— Это я сейчас уже понимаю. Как и то, что эта высокая почесть вполне заслужена ими за осенние события во дворце. И да, не делай такое удивлённое лицо, сынок, теперь я примерно осведомлён о произошедшем прошлой осенью. Как сказала мне принцесса Селестия, назначая меня капитаном стражи, в своей, без сарказма, бесконечной мудрости: если что-то кажется слишком уж идеальным, то иногда стоит взглянуть на это под другим углом, — жеребец указал на письма и газеты у себя на столе. В них Солас Найт увидел несколько документов о неразглашении, различные сметы на очистку от копоти и реконструкцию тронного зала и статьи про «попытку государственного переворота силами злых и кровожадных колдунов Дэйбрейкер и Инфернуса». Пони продолжил: — Да и светопреставление светил в те дни, тоже может заставить задуматься, что что-то было не совсем так, как писалось в газетах… Увы, понял я это всё уже слишком поздно, когда фактически позволил Чёрному Королю захватить волю тех, большинство которых я собственнокопытно обучал сражаться чуть ли не с их жеребячества… — что-то словно сломалось внутри Дефендер Бастиона и он тихо закончил: — О чём, видят принцессы, я действительно сожалею…

Повисло молчание. Солас снова задумчиво оглядел и поникшего начальника стражи, и всё ещё находившихся без сознания принца государства-автономии и его верного безымянного воина-пегаса. Солас Найт прекрасно знал, что Дефендер, пусть уже и жеребец в возрасте, далеко не был плохим воином — и если бы хотел их убить, он бы с этим справился в два счёта, даже не говоря о возможности добить оглушённых противников, видимо, банально получивших по мощному удару копытом в лоб. Мощному, но не смертельному.

Взгляд фестрала переметнулся на всё ещё стоявшую на столе полупустую бутылку крепкого пойла, а после на полки, где обнаружилось ещё несколько, в том числе, и пустых, явно выпитых относительно недавно. По крайней мере, в последний визит к капитану стражи несколько месяцев назад, наблюдательный фестрал не увидел вообще ни одной. Но вот что оставалось неизменным в кабинете на стене — это талантливо написанный портрет и чёрно-белая фотография двух средних лет земных пони. Первый был изображён в броне с символом вписанной в щит кьюти-марки принцессы Селестии, а второй — в броне гвардии Кантерлота.

Солас вновь внимательно посмотрел на своего печального собеседника. Дефендер Бастион предал то, во что он всю жизнь искренне верил, из-за острого чувства несправедливости и вновь так неудачно вскрытой старой раны в виде детской обиды за своего деда, после стараясь утопить её в алкоголе, — а теперь, столкнувшись лицом к лицу с последствиями этого выбора, он по-настоящему раскаивался. В голове верного воина Принцессы Ночи вдруг всплыло несколько важных слов из их с Бастионом диалога: «приговорённый», «последний ужин» и «обречённый». Солас задумчиво прервал затянувшуюся паузу:

— И теперь, Дефендер, как я могу понять, ты видишь своё будущее исключительно на плахе… — капитан стражи задумался, но твёрдо кивнул:

— За всё содеянное мной за последнее время?.. Несомненно. И это в лучшем случае. Да даже несмотря на то, что в Кантерлоте уже, если верить учебникам, четыре века, если не больше, не было казней, — будет настоящим чудом, если мне подарят спокойное и быстрое забвение… Победа же Чёрного Короля вряд ли сулит мне исполнение его сладких обещаний: увидев, что для него мои сынки — это безвольные инструменты, и получив возможность выговориться тебе… я не очень-то теперь верю в претворение сказок Блублада и Сомбры в жизнь. Да и, скорее всего, он почувствует сомнение в моей душе, либо справедливо сочтёт, что предатель единожды — предатель всегда… Подумать только — и ради этого я предал принцесс!.. Хорошо, что ни дед, ни прадед не дожили до такого позора своего внука, что-то мне подсказывает, что сердца Ноубл Дефендера и Ноубл Щилда не выдержали бы…

Землепони снова опустил взгляд, а в глазах фестрала загорелся огонёк внезапной идеи. Ему точно не хотелось, чтобы их с Найт Глайд некогда учитель военного ремесла, над которым они периодически подшучивали, так трагично и бессмысленно заканчивал свою жизнь. Окрылённый задумкой, Солас хитро произнёс, глядя в серые глаза собеседника, которые тот, услышав голос, тут же поднял на лейтенанта:

— Есть ещё один выход…

— Ты хочешь… устранить меня сам, сынок, верно?.. — подумав, абсолютно спокойным голосом предположил капитан стражи, попытавшись проследить за ходом мысли некогда боевого товарища. Бэт-пони горячо возразил:

— Что?.. Нет! Зачем мне вообще это?!

— А что? Я, в любом случае, уже не жилец, а для тебя это превосходная возможность, чтобы выслужиться перед принцессами, если силы сопротивления переломят хребет восстанию Чёрного Короля… А учитывая, что я уже вижу и насколько Сомбра, даже несмотря на его силы, недооценил своих противников, это мне кажется всё более возможным… Глядишь, даже до капитана, наконец, повысят — и, если совсем уж быть честным, — я давно тебя на это звание уже рекомендовал… ещё значительно до последних событий, разумеется. Может, даже займёшь моё место, как в своё время я занял должность Шайнинга, — Дефендер Бастион указал на видевшего уже, возможно, третий сон оглушённого принца. Солас Найт нетерпеливо отмахнулся:

— Да это всё вообще не имеет сейчас значения… Скажи мне, Дефендер, ты ведь гордишься своими прадедом и дедом?..

Обиженный, земной пони посмотрел сначала на портрет и фотографию, а потом на фестрала.

— Разумеется! Что за глупый вопрос, Солас, разве я зря распинался перед тобой всё это время?!

— Хорошо же. Но неужели ты позволишь одной своей ошибке навсегда оставить настолько маркое пятно на репутации своего рода? Выбрав смерть, независимо, от способа её достижения, ты ведь уже ничего не сможешь исправить. Не сумеешь вновь стать достойным памяти своих славных предков.

— К чему ты клонишь?.. — спросил жеребец, чуть иначе взглянув на собеседника. В серых глазах зеленоватого воина появилась… надежда.

— Ты ведь от силы на пятнадцать-двадцать лет старше меня, так что возможностей проявить свою верность диархам будет ещё масса… К тому же, насколько я знаю, семьи у тебя нет, а ты разве не хотел бы, чтобы истории о твоих, по истине, великих деде и прадеде передавались и дальше?.. Добьёшься ли ты этого, сдавшись в объятия забвения, Дефендер?..

— Хм… Тут ты прав. Не добьюсь… Но разве у меня есть возможный выход из сложившейся ситуации, помимо заслуженной смерти?..

— Сдаться с повинной, а потом честно обсудить всё с принцессами. Да, по закону тебя изгонят из страны, но ведь, скорее всего, не пожизненно… Да и на жизни вне Эквестрии, прошу прощения за тавтологию, жизнь-то не заканчивается. Будут ещё шансы и реабилитироваться в глазах диархов, и даже, при желании, найти себе кобылу и родить с ней достойных наследников своего рода.

— Смерть и вечный позор или ссылка и шанс на будущее… Изгнание и искупление… — медленно протянув, словно пробуя звучание этих слов на вкус, серьёзно задумался землепони. Фестрал его не торопил. — Даже если это затронет членов моей семьи, что, крайне вероятно, и произойдёт, то никого, кроме отца, больше не сошлют — нет у меня других живых родственников. И я не могу сказать, что не буду по-своему рад ссылке того куска дерьма, который даже копыта не приложил к моему воспитанию, а только мутузил по чём зря… Солас, сынок? Ты не мог бы встать?.. — уже уверенно и как-то даже с ярко загоревшимися глазами произнёс Дефендер Бастион.

Фестрал заинтригованно поднял бровь, но послушался: в землепони что-то словно преобразилось. Капитан королевской стражи встал из-за стола, надел одиноко лежавший всё это время рядом шлем, после чего медленно расстегнул перевязь с ножнами с мечом и зубами бросил её через стол к ногам бэт-пони. Затем Дефендер вышел из-за стола, снял шлем и поклонился ожидавшему продолжения фестралу:

— Я, Дефендер Бастион, бывший воин и капитан королевской стражи Кантерлота, а ныне изменник Эквестрийского престола, хоть раскаиваюсь в содеянном, но не отрицаю своих проступков перед Эквестрией и её правительницами и сдаюсь на милость диархов лейтенанту гвардии Солас Найту. Во имя Эквестрии и принцесс, — воин распрямился и звонко ударил копытом по нагруднику своей могучей брони. Фестрал искренне улыбнулся тому, что его план сработал, и повторил жест.

— Во имя Эквестрии и при-и-инцесс!..

— Солас, сынок?.. Спасибо тебе, что спас меня самого от меня же… мой друг.

— Всегда рад, Дефендер. А теперь давай растолкаем и поднимем этих двух бедолаг, только ты бы… за стол, что ли, спрятался сначала. А то видел я уже сегодня горячность… уже пред-предыдущего капитана королевской стражи.

---

— Привал, — безапелляционно заявила Найт Глайд, заметив, что её небольшой и необычный отряд достаточно сильно измотался. Это было неудивительно: давным-давно заброшенные кристальные шахты, где некогда шло выращивание кристаллов для различных нужд ориентированной на магию столицы огромной страны, уже века не видели заботливого копыта, заменённые сначала более практичными и безопасными фермами кристаллов и драгоценных камней, а после — и вовсе небольшим городом-государством внутри Эквестрии; и местами обвалились. Что делало передвижение по ним небезопасным и часто требовало от ведшей группу Кризалис поиска обходных путей.

Несколько помогало то, что королева перевёртышей хотя бы, пусть и из-за не самых приятных в истории Кантерлота событий, помнила маршрут, который использовала для того, чтобы спрятать здесь Принцессу Любви. Однако и её знания имели свой предел: глубже копытотворных кристальных шахт начинались природные пещеры из обсидиана, что подразумевало уже куда более активные поиски ею «следа» любви вместо больше похода по памяти. А это означало, что Кризалис и уставала значительно больше, что несколько замедляло шествие незадачливых спасателей. С положительной стороны, впрочем, стоило отметить, что здесь безразличный ход времени и отсутствие рабочих копыт сыграли куда меньшую роль: обвалов и неочевидных тупиков стало значительно меньше.

Уставшая и с чуть разболевшейся от не совсем привычного способа применения своих природных способностей головой, королева легла на камни на предварительно заботливо расстеленную Тораксом циновку, которую тот, как оказалось, весь их путь тащил у себя на спине. Остальная группа, хоть и устала физически, но явно не так сильно, как чёрная правительница своего искажённого народа, первой пробиравшаяся вперёд и буквально «вынюхивавшая» всё это время отголоски любви Принцессы Ночи к своей сестре и жениху, так что ей не мешали прийти в себя.

Кризалис закрыла глаза и глубоко задышала, воспользовавшись остановкой, чтобы восстановить силы и перекусить различными эмоциями любви, витавшими внутри группы, которых, к её некоторому удивлению, в пещере в эту секунду было достаточно много.

Было подчинение и беспрекословное обожание от Торакса в её адрес. Очевидное, хоть и не очень питательное чувство: оно ощущалось пресной и приевшейся холодной кашей на воде, не менявшейся каждый завтрак уже на протяжении нескольких лет. Стабильно, но безвкусно и уже чуть ли не вызывало тошноту своей привычностью и обыденностью.

Была нежная, хоть и достаточно страстная, любовь меж тремя совершенно различными существами: человеком по имени Лев, киринкой Отэм Блейз и фестралкой Найт Глайд. Необычное, горячее и сытное блюдо, которого было вдоволь. Да, эта любовь не была направлена на неё саму, но это компенсировалось для голода Кризалис силой и нежностью этих чувств — и явно было основным блюдом жадной до любви искажённой пони. Фестралка отправилась охранять от непрошеных гостей один из выходов их пещеры, но всё равно думала о своих любимых, один из которых задумчиво, пусть и сильно, почёсывал ногтями чешуйки млевшей второй. «Кирины странные, — почему-то вдруг подумалось отдыхавшей королеве. — Как и люди, впрочем…»

От человека ещё исходила некая слабая симпатия в её собственный адрес, причин которой королева пока не могла понять. Судя по всему, она почему-то просто нравилась Льву одним фактом своего существования, что хоть и было странно, но ощущалось ею чистой холодной водой в жаркий день.

Была радостная и тёплая привязанность не только к своим находящимся рядом друзьям, но и вообще, казалось, ко всему миру, от этой необычной и вечно скачущей розовой кобылы с коробками на спине, имени которой Кризалис не помнила. Но это точно была одна из Хранительниц Элементов Гармонии и подруга юной принцессы Спаркл. Это тоже было достаточно странное чувство, поскольку Кризалис испытывала некоторый позитивный оптимизм без предубеждения и в свой адрес от этой гиперактивной лошадки. Королева ощущала эти эмоции очень сладким, но вкусным десертом, от которого было, впрочем, невозможно оторваться.

А ещё была аккуратная белоснежная кобыла-единорог, охранявшая с розовой другой выход, — и здесь Кризалис уже не могла сдержать усмешки. От этой пони, также как и от Луны, шла заметная только повелительнице питающихся эмоциями существ линия чувств к примерному месту их назначения — хоть, в отличие от Принцессы Ночи, лишь одна. Эта линия была другой: несколько менее уверенной и иногда становившейся более чёткой от беспокойства, но то склонявшейся к затаённой страсти, то кидавшейся в сторону яркой влюблённости, которая вполне могла перерасти в большие чувства, — как будто кобыла не была до конца сама уверена, чего именно ей хотелось. Немалую часть пути, когда она теряла след в очередном тупике, королева чейнджлингов использовала именно её эмоции, чтобы вернуться на тропу. А ощущалось же это острой, но вкусной закуской.

До отдыхающих донёсся диалог двух подруг Твайлайт Спаркл:

— Пинки, дорогуша, скинула бы ты эти коробки!.. Ты же измотаешься вся…

— Нетушки, Рэрити! Я уже забыла их снять с себя ещё во дворце, так что теперь уж точно пронесу их весь путь!..

— Как тебе будет угодно, дорогуша, — вздохнула кобылка. Впрочем, обуреваемая любопытством, спросила: — Но что хоть в них находится?..

— О, как раз те самодельные фейерверки, которые мы с Рейнбоу Дэш хотели показать вам. И которые планировали зажечь после самой свадьбы. Мы взяли у купцов откуда-то с юга, за пределами Эквестрии какой-то особенно мощный и сильный порох — и, я тебе скажу, салюты из него получаются просто загляденье!.. Если бы у меня были спички, я бы тебе показала, насколько они красивы!..

— Пожалуй, я бы воздержалась. Сейчас не время для такого рода развлечений, да и в пещере бы это явно была не самая хорошая и безопасная идея.

— Ой, точненько! Я этого несколько не учла, хех…

Королева чейнджлингов улыбнулась и покачала головой. Лев, к этому моменту переставший чесать киринку и вращавший в руках на удивление хорошо сохранившуюся кирку, благополучно забранную им из покинутых пещер в качестве сувенира, прервал своим вопросом размышления королевы чейнджлингов:

— Кризалис, а долго нам вообще ещё топать до Серёги с Селестией? Хотя бы примерно.

Искажённая аликорн встрепенулась и вновь принюхалась. Довольная (и уже достаточно сытая) уверенность на её мордочке, впрочем, практически сразу сменилась беспокойством, а потом и паникой. Ничего не отвечая, Кризалис вскочила со своего места и бросилась вперёд, туда, куда вёл след эмоций Луны и той белой Хранительницы. Она также резко остановилась и крикнула:

— Быстрее! — обернувшись, подогнала компанию королева. — Нам-то может, уже не так и долго, а вот для них, судя по всему, вообще вот-вот будет поздно!..

— Что происходит, дорогу… королева Кризалис? — исправившись, спросила Рэрити, одной из первых бросившаяся за чёрной кобылой.

— Рарити, тебя же так зовут?..

— Рэрити, — мягко поправила единорожка.

— Держись рядом — и во что бы то ни стало продолжай думать о том, о ком ты сейчас думаешь, вот просто мечтая обо всём хорошем и приятном, что вас связывает, чего бы ты хотела вместе с ним — и во всех подробностях!..

— Но откуда ты… Х-хорошо, — ахнув и покраснев, кивнула дизайнер. Кризалис почти сразу же ощутила, как путь к Сергею и Селестии стал более чётким, хоть и всё равно понемногу с каждой секундой слабел — и это отнюдь не было из-за того, что Рэрити делала что-то не так.

— Что случилось-то, на вас ли-и-ица нет!.. — удивлённо прокричала Найт Глайд, подлетевшая к бегущему чейнджлингу. Та бы могла объяснить, что ощущала чувства от одного существа к другому как реку, текущую одновременно в обе стороны — и как чейнджлинг просто представляла себя голодным до любви островком посреди этого потока — а сейчас же королеве казалось, что течения со стороны пленников пещер практически остановились; но у них действительно было мало времени. Так что ограничилась следующим:

— Селестии и Сергею угрожает опасность, очень вероятно, что они умирают! Я практически перестала ощущать исходящую от Селестии любовь, а у человека появились нотки отчаяния и паники, но тоже понемногу затухающие! Мы должны торопиться!..

Отряд в самые кратчайшие сроки достиг длинного тоннеля, оканчивавшегося огромным валуном. Судя по волнению Кризалис, они были у цели.

— Они там, судя по всему, в тупиковой пещере, в дальней от нас части! Но нам не пробиться через этот камень…

— Почему? Давайте попробуем хоть!.. — Отэм попыталась поднять телекинезом камни, но с удивлением обнаружила, что её магия практически не действует даже на самый маленький из них. Кризалис вздохнула, оглядела всех померкшим взглядом, и глухо ответила:

— Не выйдет, потому что это обсидиан, глушащий магию материал… Даже четверо из нас, кто обладает телекинезом разной силы, не сдвинут его. А физически… он хоть и хрупок, но валун слишком массивен, чтобы мы успели вовремя…

— Откуда ты это знаешь? — задала логичный вопрос Найт Глайд.

— Мой трон сделан из обсидиана. Ох, боюсь, мы принесём Луне дурные вести…

Повисло молчание, полное неверия. Рэрити также попробовала поднять телекинезом камень, потом ещё и ещё, но очень быстро чуть не упала от магического перенапряжения. Встав, она молча пыталась двигать камни уже копытами, пока Пинки, также в тишине, не оттащила её в сторону и не обняла, после чего единорожка тихо заплакала.

Впрочем, Лев не был готов сдаваться. Внимательным взглядом он оглядел всех, достал из сумки сосуд с той тягучей розово-оранжевой массой, которая получилась утром из-за не самого удачного алхимического эксперимента, и задумчиво осмотрел его содержимое. После перевёл взгляд на коробки, которые были вместо седельных сумок у Пинки Пай, и вспомнил её диалог с Рэрити на привале. Положив рядом с ногами небольшой горшок и перехватив кирку поудобнее, Лев воскликнул:

— Да хрена с два я дам своим друзьям сгинуть в этом склепе! Не в мою, сука, смену! Хрупкий, говоришь, Кризи?.. Ну что, скала и камень!.. ХЕРА-А-АКС!..

* КХР-РХ *

Удар кирки отломил приличный кусок обсидиана, но по сравнению с размерами всего валуна, это была буквально капля в море. Отэм задумчиво произнесла:

— Львёнок, я не думаю, что у тебя одного получится достаточно быстро разрушить этот камень, чтобы хоть кто-то мог пролезть, не говоря о том, чтобы вытащить оттуда наших друзей. Они далеко не субтильные…

— А я и не… Ых!.. Собираюсь самостоятельно ломать валун!.. Пока вытащите порох из фейерверков Пинки — и сделайте из… Ых!.. той хрени, что сегодня получилась у меня из-за Дэш… Ы-ых!.. длинный шнур, только оставьте примерно треть, чтобы заткнуть дыру, которую я… Ых, бля!.. Делаю!..

Уверенный голос трудящегося человека заразил окружающих надеждой. Вмиг успокоившаяся Рэрити вместе с Пинки Пай и Найт Глайд стали ломать фейерверки и складывать порох в одну из коробок, а Торакс, Кризалис и Отэм Блейз после пояснений киринки о свойствах странной алхимической массы оперативно сделали подобие верёвки. Лев, тем временем, уже уставший и мокрый от пота, сделал достаточно глубокое и широкое отверстие, которое позволило бы осуществить задумку. Удовлетворённый результатом, он стал поочерёдно запихивать то куски своей розоватой экспериментальной массы, то горстями «особо мощный порох» в дыру, орудуя рукоятью кирки, как импровизированным шомполом, чтобы влезло значительно больше. Когда уже стало сыпаться из дыры, он положил огромную горсть пороха на оставшийся и распрямлённый им кусок и прилепил её поверх всего отверстия, а после приклеил к импровизированному подрывному заряду длинный и тонкий «шнур» и вместе со всеми отошёл к его дальнему концу, располагавшемуся за поворотом.

— Так, теперь дело за малым. Поджечь это, чтобы весь этот валун ёбнул к чертям будь здоров. А теперь огоньку не найдётся?.. Может, у кого-то есть спички или зажигалка или кто кастанёт огненное заклинание?

Найт Глайд, прекрасно поняв задумку своего человека, который вместе с Сергеем рассказывал о земной взрывчатке и ей, задорно и весело вскрикнула:

— О, я знаю, кто!.. За Принцессу Ночи, её сестру и её будущего супруга! Прости, моя люби-и-имая!.. — свой импровизированный боевой клич фестралка сопроводила мощным «кусем» крупа своей любимой киринки, от чего та мгновенно разъярилась и превратилась в нирика.

— НУ НЕ ПРИ ВСЕХ ЖЕ, МЫШАТИНА!!! — разъярённо пророкотала вмиг ставшая охваченной синим пламенем драконопони и, не забыв кинуть залп огня в сторону верёвки, кинулась в погоню за игриво захохотавшей фестралкой прочь из тоннеля. Заметив, что фитиль занялся огнём, который очень быстро стал идти в сторону валуна с импровизированным подрывным зарядом, Лев кивнул и развернулся, также быстро устремившись прочь:

— Бегите, глупцы!.. Желательно, в темпе вальса!.. — необычный отряд не нужно было уговаривать несколько раз — и все побежали прочь, обгоняя человека.

— А не завалит весь тоннель?.. — с сомнением спросил бегущий рядом со Львом Торакс, пока пламя быстро бежало по импровизированному бикфордову шнуру вглубь тоннеля. — Или не заденет ли тех, кого мы должны спасать?..

— Не должно, в этом и смысл направленного взрыва. И Кризалис упоминала, что они в дальней части пещеры. Да и выбора у нас особого нет, если честно. Как говорит Серёга… — человек не успел закончить мысль, выбежав из тоннеля и встав вбок от него ровно к звучному и ещё какое-то время после раздававшегося эхом в ушах компании…

* БА-БАХ! *

— …импровизация — наше всё. А теперь айда смотреть, зря ли я мейнил бурильщика в «ДРГ»…

---

Король Сомбра, оставшись в гордом одиночестве в тронном зале, силился управлять своим войском напрямую, пользуясь своей абсолютной телепатической властью над обращёнными. Он усилил натиск, вынуждая их отвечать гвардейцам куда агрессивнее, однако, находясь не в своём теле, к тому же не приспособленном под конкретно его магические токи, и используя бывшего герцога скорее лишь как своё временное пристанище, всё равно не мог контролировать абсолютно всё. Немилосердная атака на его небольшую армию буквально со всех фронтов, при этом одновременно Гармонией, Хаосом и банальной физической силой, не позволяла Чёрному Королю успевать всюду.

Разозлённый, он, пусть и не без дополнительных усилий собственной магической концентрации, повесил на ремни на своём боку то оружие-артефакт, с которым до этого возился герцог, откинув его обычный, пусть и изысканно инкрустированный и явно недешёвый меч в сторону. Необычный зачарованный меч как будто сопротивлялся своему новому владельцу, но Сомбра почему-то узнавал в нём крохотные частички своей собственной магии — и через них заставил оружие частично подчиниться своей воле, что позволило уже хотя бы держать его в телекинетическом захвате. Хоть оно явно ещё и нуждалось в дополнительной «сонастройке» с изорванной душой некогда единорога — но это явно был не вопрос ближайших часов для Сомбры. Прежде Чёрному Королю предстояло, пользуясь новообретённым телом, лично сокрушить всё возможное сопротивление кантерлотских повстанцев.

Тиран направился в сторону выхода из тронного зала и уже начинал окутывать своей магией дверные ручки, как вдруг откуда-то сзади, у тронов, он услышал хлопок телепортации. Сомбра обернулся, чтобы увидеть… принцессу Луну, стоявшую там же и внимательно смотревшую на него.

— Признаться, я ожидала встретить здесь Блублада… Не меня ли ты сейчас направился искать, Сомбра? Так вот она я, стою собственной персоной там, где не место уже тебе.

— Луна. Я так понимаю, ты решила сдаться на мою милость?.. Боюсь, твои недавние действия вынуждают меня относиться к тебе не как к равной, а как к мятежной черни. Хотя, признаться, это крайне огорчает меня — и я пока что всё ещё готов предоставить тебе вариант твоей капитуляции. Отзови свои жалкие остатки войск и прими мою сторону — и я пощажу тебя и твоих близких.

— Так же, как ты «пощадил» Блублада?.. — кобылица указала на самого Чёрного Короля, магия амулета которого так и не смогла полностью захватить тело единорога — на тёмной шкуре тирана всё ещё то тут, то там встречались небольшие белые проплешины цвета бывшего хозяина тела. И они были значительно заметнее ближе к крупу, где на одном боку всё ещё виднелись остатки кьюти-марки мятежного герцога. — Или он по своей воле отдал тебе своё тело?

— Можно сказать и так, — согласно кивнул узурпатор. — Герцог оказался не столь важен для моих планов, как превозносил сам себя ранее, и исчерпал свою полезность для меня на данный момент.

— И после этих слов ты не видишь ни малейшего противоречия в своём предложении мне сдаться?.. — приподняв бровь, спросила Луна. Сомбра на секунду задумался, но твёрдо ответил:

— Ничуть. Я всё ещё надеюсь, что твой холодный и расчётливый разум победит твои эмоции, которые на сей момент видят меня, как врага, но не друга. Если бы не ты, Луна, — и только ты — от этого дворца уже бы камня на камне не осталось, а ваша теперешняя столица залилась кровью. И далеко не только этого глупого и жадного до власти единорога. Так что теперь он послужит сосудом для моей магии и сил, пока я… Впрочем, как я уже вижу, тебе об этом знать вовсе не обязательно… — вздохнул Сомбра, что-то вдруг словно заметив в поведении Луны.

— И почему же? — довольно искренне удивилась Принцесса Ночи. Чёрный Король грустно усмехнулся:

— Осознанно ли или подсознательно, но ты держишься от меня на расстоянии, Луна, следя за каждым моим шагом и стараясь соблюдать равную дистанцию между нами. Постоянно медленно кружащая вокруг спокойно идущего меня, анализирующая мои движения и готовая броситься в атаку, стоит мне сделать лишь один неверный шаг. Как я понимаю, по этим действиям, сдаваться ты не собираешься… Что ж, да будет так. Тогда, к твоей радости или печали, но посетить казнь своей сестры и своего любовника моими копытами, тебе, боюсь, уже не удастся… Потом, впрочем, я постараюсь вернуть тебя в мир живых как можно более в первозданном виде.

Тёмно-синяя кобылка с меткой в виде белого полумесяца на чёрном фоне опустила взгляд глубоких бирюзовых глаз, из которых выкатилось по слезинке за двух самых дорогих и любимых созданий, сестры и без двух минут супруга. Луна не волновалась за себя в этот момент. В младшем диархе говорила совокупность переживаний за близких и физической и ментальной усталости, накопившейся за настолько долгий и откровенно отвратительный день. Но кобылица не сдавалась, не принимала своё поражение, как на секунду показалось и хотелось думать Сомбре. О, нет. Луна чётко знала и верила, что Кризалис, Лев, Пинки, Рэрити и остальные найдут их — и успеют вовремя. В эту секунду Принцесса Ночи осознавала это, как и то, что готова умереть здесь за них, радость от чего, впрочем, она вовсе не собиралась легко и просто дарить Сомбре. Но также Луна отчётливо поняла, кто ещё больше её самой жаждет отмщения и справедливости за тех, кого тоже по-своему любит.

Превращение заняло буквально секунду. Чёрная, как самая беззвёздная ночь, кобылица ухмыльнулась бритвенно-острыми зубами, от усмешки которых даже новому Чёрному Королю, также щеголявшего длинными клыками, стало не по себе, подняла вертикальные зрачки бирюзовых глаз на тирана в теле своего прихлебателя и ответила холодным, как сталь, царственным голосом, похожим на голос Луны:

— Как говорит НАШ любимый, рус… эквестрийцы не сдаются… Ты хотел вернуть меня? Смотри, не подавись…

— Найтмер Мун?.. — совершенно не поняв весь истинный смысл сказанных Королевой Кошмаров слов, Собмра в теле Блублада полукругом по широкой дуге обошёл лунную кобылу, всё это время не сводившую с него внимательного хищного взгляда и готовую в любую секунду нанести ответный удар. Трансформация Луны в ту, кого он видел для себя настоящей парой, по-своему шокировала даже Чёрного Короля: всё же он не ожидал увидеть её явившейся по собственной воле, за день уже успев продумать планы её возвращения, со злостью отбросить эти идеи и даже мысленно попрощаться с ней за последние несколько минут. Усыплённая Элементами Гармонии скорбная версия Луны, хоть и была пробуждёна её сильными эмоциями и переживаниями, сохраняла кристально чистый холодный рассудок. Она ждала.

Найтмер, с позволения Луны временно вышедшая на передний план, уже сражалась с Сомброй. Хоть тогда она и была спина спиной с Дэйбрейкер, пусть тогда ещё боевые формы Луны и Селестии себя и не называли своими внушающими ужас именами, а первая и вовсе не обладала собственным разумом; — и поэтому чёрная кобылица могла вполне чётко предполагать, как тот себя поведёт. К тому же, ни Сомбра, ни Блублад при жизни — а Луна вполне резонно предполагала, что первый не успел ещё полностью очистить тело жеребца от остатков сознания старого владельца, — далеко не были терпеливыми. Найтмер Мун же наоборот прекрасно научилась ждать нужного момента за тысячу лет своего с Луной изгнания.

Чёрный Король, наконец, увидел то, что хотел: голубой полумесяц на фиолетовом фоне на крупе бывшей Принцессы Ночи; после чего вернулся на свою старую позицию напротив аликорна и поклонился:

— Моё почтение, Королева Найтмер. И сразу прошу простить меня за то, что предположил, что вы позволите лунной принцессе подавлять вас. Долгие сотни лет, ещё с момента той нашей битвы, я ждал вашего возвращения… Пусть — и прошу прощения за странный оборот речи — после того сражения я и был ещё более мёртв, чем до, это не мешало мне ощущать слишком уж медленный ход времени вокруг меня и выжидать. Я искренне рад, что вы пробились через блокаду Элементов и разум Недостойной. Вместе с вами мы раз и навсегда покараем им всех: и Селестию, и Ми Аморе Кадэнзу с супругом, и будем железным копытом править Эквестрией с Кристальной Импе…

Сомбра в новом теле осёкся. Кобылица Кошмаров продолжала молчать, ни единым движением брови не отреагировав на его слова. У древнего некроманта сложилось ощущение, что бывшая Луна, сейчас скорее напоминающая величественную статую самой себя, его и вовсе не услышала. Чёрный Король недоумённо наклонил голову и вопросительно произнёс:

— Моя королева?..

— Не твоя, — вновь блеснула жестокая сталь в глазах Найтмер, так просто оборвавшей излияния Чёрного Короля.

— Прошу прощения?.. — лич казался очень удивлённым, что Найтмер Мун отказала ему. Уже дважды прóклятый единорог вовсе не был идиотом, но вот когда дело касалось искренних чувств, а не расчёта разума… Чёрный Король был слеп, как новорождённый котёнок.

— Не прощаю. Как сказал один писатель прошлого из погибшего мира: «Но я другому отдана — и буду век ему верна». Хоть контекст там и был совершенно иной… Ты либо бесконечно самонадеян, либо невозможно наивен, посчитав, что под твои знамёна встанем мы или она…

— Предательница! — вскрикнул единорог, гневно выпустив из глаз очередную порцию сизого дыма. Провокация кобылой противника сработала на ура: Сомбра кинул в Найтмер несколько теневых кристаллов, от которых та без особого труда увернулась.

— Отнюдь, — подняла бровь Королева Ночи, — Мы никого не предавали. Но ты явно забыл спросить нашего мнения, вдобавок, имев наглость заочно решить за нас, что нам станет интересно находиться под тобой… — покачала головой Найтмер Мун и ухмыльнулась от осознания, насколько даже на дремавшую внутри Луны её саму уже повлияло общение с человеком: — В любом из смыслов…

Несколько секунд Чёрный Король осознавал подтекст как бы невзначай брошенной ремарки, после чего взревел и со всей силы набросился на Найтмер со Светом Любви, целясь ей в шею. Время как будто замедлилось. Кобыла Кошмаров даже не дёрнулась. Хоть и вся сущность Лунной Пони кричала о том, что нужно увернуться или выставить щит, но внутренний голос уверенно произнёс своему второму «я» с успокаивающими и более нежными интонациями Луны:

«Вспомни сама то, что мы лично проверили о сабле Серёжи. Она не может нанести нам урон».

«Да, верно. Но надеюсь, впрочем, что Сомбра не успел захватить контроль над сим клинком Сергея…»

«Я чувствую энергию, исходящую от Света Любви, показывающую, что он противится воле вора. Доверься мне. Может, Сомбра и сумел магией поднять это оружие, но сломить преданность артефакта Серёже явно ему не по силам сейчас. К тому же, думаю, любимый несколько обидится, если мы не заберём его меч обратно…» — ответили изнутри. Найтмер Мун, ободрённая Луной, мысленно кивнула самой себе и не сдвинулась с места.

Удар — и с жалобным звоном Свет Любви отлетает от чёрной шкурки Найтмер, не нанеся той ни малейшего урона. Сомбра, не ожидавший резонанса от магического артефакта, проявившего свою Волю, не удержал оружие в своём тёмно-фиолетовом телекинетическом захвате и выронил его прямо на пол тронного зала. За мгновения до того, как оно коснулось бы белого мрамора, его подхватило облачко тёмно-синей магии. С торжествующей усмешкой Королева Кошмаров посмотрела на своего противника и, заслонившись саблей своего жениха, произнесла:

— Отдай то, что ни по какому праву не принадлежит тебе… — магическое оружие словно благодарно сверкнуло, узнав магию одного из своих настоящих хозяев, а вернее, хозяек. Даже несмотря на то, что «у руля» сейчас была личность Найтмер, Свет Любви всё равно подчинялся именно этому конкретному аликорну — и отказывался приносить зло. Но вполне жаждал с этим самым злом разобраться.

Целая вереница непроглядно-чёрных кристаллов размером с голову появилась словно из ниоткуда и полетела в сторону кобылицы. Та увернулась от большей части, а остальные разрубила лезвием из лунного света, которое, казалось, вообще не заметило эти физические воплощения Тьмы Чёрного Короля. Несколько осколков, разлетевшихся от взмахов саблей, поцарапало ноги аликорна, после чего испарилось; но это даже ранами было назвать сложно: от мощного выброса адреналина пони их вовсе не заметила. Кобыла внимательно смотрела на чёрный дым, которым прикрылся самопровозглашённый король Эквестрии и Кристальной Империи, где еле-еле виднелся его силуэт. Оттуда раздалось со злой усмешкой:

— Да будет так. Если этот жалкий меч мне не подчиняется, то я знаю, что сумеет… Может быть, вы в своё время и разрушили с Селестией оригинальный Найт Вендженс, но его магия никуда не исчезла.

Из тьмы вышел Чёрный Король, удерживая в своих чарах созданную из теневых кристаллов косу, как и её владелец, бывшую тенью былой самой себя. Что, впрочем, совершенно не означало, что аликорну стоило недооценивать и орудие, и его владельца: уж кому, как ни Хранительнице Снов и Королеве Кошмаров, было известно, что именно в тенях прячутся самые настоящие ужасы, не подвластные разуму простых пони.

В абсолютной тишине, повисшей вокруг соперников, Сомбра кинулся на Найтмер, делая взмах косой, состоящей из чёрной магии. Найт Вендженс со звоном столкнулся со Светом Любви, и под стонущий скрежет двух магических лезвий из светлой и тёмной магии, два относительно бессмертных по разным причинам существа начали свой поединок.

Тьма и Свет. Сотворённая из кристаллов тень кровожадной чёрной косы и выкованная под одну человеческую руку и переродившаяся в руках другого сабля раз за разом сталкивались друг с другом и со звоном разлетались прочь, чтобы вновь начать казавшийся бесконечным смертельный танец противоположностей. Некогда великий правитель-единорог, о щедрости и доброте которого когда-то давным-давно слагали песни даже в соседней Эквестрии, но добровольно отдавший всё ради бессмертия и могущества, раз за разом нападал на бессмертную от рождения и ныне черношкурую аликорна, некогда порождённую ревностью и завистью к родной сестре, но желавшую сейчас защитить всё то, что было дорого ей и той, кто создала её. Два могучих и по-своему бессмертных существа в чужих телах сражались за то, что считали верным или что было дорого лично им. Живая кобыла-аликорн, познавшая наконец-то долгожданную любовь и признание, и бездыханный жеребец, руководствовавшийся холодной логикой лича. Такие похожие — и такие разные. Свет и Тьма.

Отпрыгнув от очередного замаха Найтмер Мун, Сомбра сощурился и произнёс своему оппоненту:

— Я впечатлён. Ты стала куда сильнее, чем была тогда, — и это даже с учётом, что ты после всего сегодняшнего спектра антимагических мер явно не в состоянии сражаться в полную мощь… Интересно, что именно даёт тебе силы драться?..

— Нам есть. За кого. Сражаться, — процедила Найтмер, атаковав лича щедрой порцией заклинаний. Чёрный Король выставил перед собой щиты, парировав магическую атаку, и флегматично продолжил:

— Если бы не твоё извращённое понятие о преданности и чести, ты могла бы вполне заслуженно занять место своей сестры что после той битвы, что сейчас… Но такого шанса тебе больше никогда не выдастся. Сегодня я убью тебя, как бы ты себя ни называла: Луна или Найтмер Мун. А потом клянусь, я не пожалею сил и воскрешу тебя, оставив внутри твоего тела лишь крохотный осколок твоей души, чтобы ты бессильно наблюдала за тем, как вся твоя Эквестрия, все твои близкие, друзья, подданные — погибают и становятся под мои знамёна…

Чёрная кобылица вспылила и, воспользовавшись моментом злорадства своего оппонента, со всей силы ударила по Сомбре, вонзая Свет Любви в бок проклятого единорога. Однако тот лишь растекающимся эхом рассмеялся: на том месте, где до этого стоял Чёрный Король, оказался лишь чёрный туман, удерживавший в себе лезвие сабли. Найтмер Мун, в горячке битвы не успев понять, что оказалась обманута сильной сумрачной иллюзией, услышала голос позади себя и попыталась обернуться на настоящего колдуна, но…

Тёмно-фиолетовая вспышка магии окутала голову аликорна. Найтмер Мун и Луна одновременно и надрывно застонали от боли всколыхнутых страхов и переживаний из далёкого прошлого.

---

Луна ощущала себя как будто в непроглядной и серой пустоте. Кобыла словно уже вечность брела вперёд, неуверенная, продвигается ли она вообще хоть куда-то: совершенно ничего вокруг не менялось. Принцесса Ночи была в этом негостеприимном и неуютном нигде абсолютно одна, как и раньше, забытая и ненужная, — даже Найтмер, тысячу лет назад пришедшая на помощь в похожей безнадёжности, не отзывалась на зов. Вероятнее всего, как рассуждала сама с собой тёмно-синяя кобылица, вероломная атака Сомбры на разум аликорна несколько нарушила связь между её собственной душой и одушевлённой второй личностью. Вывод вполне логичный, но менее одиноко Принцессе Ночи от понимания решения этого вопроса не становилось. От ирреального отчаяния, которое ледяными шипами всё это время пронзало сердце, пони закричала в никуда, но и без того крайне слабое эхо от её крика очень быстро затухло. Вокруг всё также царила безразличная тишина и серая пустота. Отчаявшаяся от осознания собственного бессилия перед тем, что она не смогла разрешить в прошлом, принцесса легла и закрыла глаза. Луна снова была одна, как и тогда…

— Привет, Луняш, — раздался вдруг по близости знакомый мужской голос. — Не одна. Ни ты, ни Найтмер.

Рядом стоял Сергей и улыбался своей любимой, однако глаза его были полны сочувствия и какой-то непривычной грусти.

— Серёжа?.. — искренне поражённая внезапным появлением человека Принцесса Ночи подняла голову с ног и несколько раз моргнула. Парень не исчез. — Как ты… Тебя… спасли?..

— Боюсь, что я этого не знаю наверняка, моя любимая, — разведя руки в стороны, извиняющимся тоном произнёс человек, задумчиво взъерошив после свои непослушные волосы. — Может быть, спасли, может, нет. Ты этого не знаешь наверняка, а значит, не могу знать и я.

— Ты… галлюцинация, вызванная всей этой вечностью отчаяния и одиночества, верно?.. — догадавшись, упавшим голосом спросила вновь поникшая Луна.

— Не драматизируй, не вечностью, а буквально миллисекундами после воздействия коронного заклинания Сомбры, и то это только ощущение и морок. Но нет, если что, я не нивелирую силу воздействия самой иллюзии на тебя… — чуть укоризненно посмотрел на кобылу образ любимого, после чего вновь принял серьёзный вид и взял более мягкий тон: — Я не галлюцинация, не совсем, по крайней мере. Да, я в некотором роде плод твоего воображения… Однако корректнее было бы сказать, что я знакомый и дорогой тебе образ, который приняло твоё подсознание и твоя… природная аликорнья защита, назовём это так, сражающиеся в эту наносекунду с вторжением в твой разум. И да, я в реальности для тебя нахожусь пока что в эдаком состоянии кота Шрёдингера… я же рассказывал, вроде, тебе и Твай о том опыте на тему суперпозиции и его философии?.. Хотя раз я говорю сейчас об этом, то да, явно рассказывал: знания о чём-то с Земли не могут просто так взять и появиться в твоей голове. Ай, неважно, короче… Я здесь по делу, Луняш.

— Какому? — осознав всё сказанное «Сергеем», кивнула кобылка, показывая, что внимательно слушает дальше. «Человек» улыбнулся и ответил:

— Рассказать тебе, что ты явно не так одинока, как тебе кажется. Возможно, была тогда, тысячу лет назад, что, впрочем, тоже не совсем правда, положа руку на сердце… Но отнюдь не одинока сейчас. Смотри сама.

Аватар подсознания вытянул вперёд руку и сделал шаг в сторону. Вокруг Луны из пустоты стали появляться образы тех, кто был или стал ей по-своему дорог и важен. Селестия, Лорен, Дискорд, Старсвирл со Столпами, Сноу Дроп, Найтмер, Хранительницы и дракончик Спайк, названная племянница Кейдэнс со своим супругом, Лев и его кобылы, барменша «Грифоньего Когтя», Солас Найт, Рейн Шайн и прочий калейдоскоп из близких и знакомых лиц. Даже помогавшей весь день ехидной Кризалис нашлось место среди образов друзей и друзей друзей.

Но «Сергей», всё также стоявший рядом с Луной, явно не закончил. Бесконечность пустоты вокруг всё больше и больше продолжала заполняться силуэтами. Кобылы и жеребцы из Понивилля, праздновавшие каждый год Ночь Кошмаров — и искренне радовавшиеся возвращению Луны уже пять с половиной лет. Каждый жеребёнок, взрослый или старик — и не только пони, само собой, — которым Луна когда-либо помогла избавиться от кошмаров за все её годы жизни. Каждый, кому она хоть как-то сумела помочь, и каждый спасённый ею от гибели. И отдельным «морем» среди последних стояли вообще все фестралы: от только проклятых тысячи лет назад Дискордом жителей некогда города пегасов до родившихся буквально в последние несколько лет маленьких и весело пищавших при виде Принцессы Ночи жеребчиков и кобылок. Аликорн обнаружила себя словно стоящей на вершине горы, окружённая буквально бесконечным океаном из разнообразных существ, от самых дорогих до тех, чьи образы уже давно скрыло от вечной кобылы циничное время. И каждому из которых было не всё равно на свою Принцессу Ночи.

— Ты никогда не будешь одинока, Луняша. Как бы тебя в этом сию секунду ни пытался убедить своим подлым колдовством Сомбра. Ты любима и ты нужна — в том числе, и этому парню с Земли.

Луна вдруг ощутила поцелуй человеческих губ на своих, казавшийся в эту секунду абсолютно реальным. Хоть, на самом деле, бывший слиянием воспоминаний об одновременно её первом страстном поцелуе с Сергеем и утреннем нежном с ним же. И это утро, как и загоревшаяся в душе кобылы надежда испытать с человеком ещё десятки тысяч таких же, уже не казалось таким далёким.

Открыв глаза, Луна вновь никого не увидела, но вновь почувствовала связь с Найтмер. Да и иллюзия пустоты вокруг не казалась уже такой удручающе-депрессивной: Принцесса Ночи чувствовала правоту своего подсознания, принявшего облик Сергея. Она не одна. Она нужна и любима. К удивлению кобылицы, голос человека раздался вновь, пусть уже и в её голове:

«Твоему альтер-эго я показал примерно то же самое. Так что не нужно отчаиваться. Вы не одни — и это даже без учёта друг друга».

— Спасибо… — благодарно произнесли Луна и Найтмер Мун.

«Всегда пожалуйста. А теперь идите и надерите этому дохлому пидорасу его ёбаную задницу! Кхм… Пардон за мой французский. Кстати, можете даже сделать это стильно — позволю себе напомнить, что ты до сих пор таскаешь за нагрудником мой… своего будущего супруга телефон. Это необязательно, если считаете, что оно может помешать ходу битвы, но Сергей явно потом по достоинству оценит подобный жест…»

---

— НЕТ!

Королевский Кантерлотский Глас пробивает собой звенящую тишину тронного зала кантерлотского же дворца.

— Мы…

Поворот в сторону оппонента, магия охватывает Свет Любви, упавший на пол без поддержания теневой иллюзии Чёрного Короля.

— Отказываемся…

Шаг навстречу. Полный гнева и искренней обиды взгляд аликорна.

— Верить…

Ещё шаг. Магические плетения формируются от сердца разъярённой кобылицы с двумя душами и ведут к рогу.

— Твоей…

Чёрный рог аликорна всё сильнее разгорается тёмно-синей магией. Сомбра неверяще смотрит во всё приближающиеся и пылающие яростью две бирюзы перед собой.

— Наглой…

Узурпатор пытается в последний момент соорудить какие-то защитные конструкции, но осознаёт, что не успевает: Найтмер уже вот-вот ударит по жеребцу одному лишь Тартару известно чем.

— Лжи!.

Яркая вспышка — и Чёрный Король ощутил сильную и как будто бы сдвоенную волну магии, идущую от Найтмер Мун, как и то, что его копыта отрываются от пола против воли жеребца. Секунда полёта, и лич врезается спиной о ближайшую колонну, потрескавшуюся от удара, — если бы он ещё нуждался в процессе дыхания, это явно выбило бы из него весь воздух. А так Сомбра обнаружил себя на полу в десяти метрах от места старта своего полёта лишь несколько оглушённым и в некотором замешательстве. Что-то было не так: да, он действительно ощущал возросшее мастерство Луны по контролю над своей боевой формой, но по силе заклинания казалось, что правительница Эквестрии под личиной Найтмер Мун билась в эту секунду не одна. Однако поразмыслить Сомбре над этим не дали, возвращающийся слух донёс до него механический голос, идущий откуда-то от груди Найтмер Мун:

— Хорошо, Луняша, включаю что-то бодрое. Осторожно, громкость на максимум.

Услышав незнакомый женский голос, Сомбра успел подумать, что кто-то и правда явно помогал Найтмер в эту секунду, но на этом рассуждения Чёрного Короля были прерваны необходимостью выставить щиты и вновь создать рядом с собой Найт Вендженс. Под аккомпанемент неясно откуда взявшейся музыки на неизвестном бывшему единорогу языке, аликорн начала свою атаку всем, что было в её арсенале, от заклинаний до физических атак.

«Angel of darkness,
Angel of darkness
The world is in your hand
But I will fight until the end.
Angel of darkness,
Angel of darkness
Don't follow your command
But I will fight and I will stand…»

Аликорн вытянула перед собой Свет Любви — и вокруг сабли материализовались её копии, сотканные целиком из лунного света и ночных теней, которые почти со звуковой скоростью тут же полетели в сторону Чёрного Короля. Сомбра с невозможной для обычного воина скоростью отмахнулся от нескольких косой и создал перед собой в качестве защиты высокий кристальный шип, в который беззвучно вонзились на половину длины лезвия вполне себе материальные иллюзии. Мощным ударом Найт Венджэнса лич направил в сторону Найтмер свою кристальную колонну, которую та разрубила у основания и, перепрыгнув оставшийся «пенёк», бросилась в атаку с мечом. Противник парировал удар, но это ему стоило достаточно больших сил: что-то явно изменилось в поведении Ночной Принцессы.

«When darkness falls
Pain is all
The angel of darkness
Will leave behind
But I will… fight».

«Да, мы должны сражаться — и мы обязаны победить. Ради тех, кого мы любим — и кто любит нас…» — промелькнула мысль Луны в голове Найтмер. Та не ответила, занятая уворотом от очередной атаки Сомбры: он поднял вверх огромный обломок кристальной колонны и, разбив его на сотни мелких осколков, осыпал противника сверху ливнем из острых камней. Аликорн выставила щит над собой и вполне успешно отмахивалась Светом Любви от тех, что сумели пробиться через защиту. Воспользовавшись отвлечением, Чёрный Король подпрыгнул, направив лезвие косы вниз, в голову кобылы. Та успела отреагировать, присев и выставив над собой саблю Сергея. Зафиксированные на несколько секунд в блоке, лица оппонентов оказались рядом друг с другом. Некогда Блублад произнёс:

— Почти всё, как и тогда, не так ли?.. Только в этот раз тебя не поддержит Селестия. Ты одна, а ныне победителем нашей схватки выйду я.

Младший диарх в ответ только гневно фыркнула, отталкивая мощным рывком сабли от себя врага.

«The love is lost
Beauty and light
Have vanished from garden of delight
The dreams are gone
Midnight has come:
The darkness is our new kingdom».

— Ну, нет уж… — тихо ответила словам песни Найтмер Мун, уворачиваясь от шаров, заряженных магией Смерти. — Мы не согласны допустить возможность того, чтобы мы потеряли то, что нам дорого…

«А я знала, что тебе небезразличны ни Тия, ни Серёжа!..» — чуть ехидно раздалось изнутри. Почему-то Найтмер слегка покраснела, обратившись уже к своему второму голосу:

«Вовсе нет, неправда! Они небезразличны тебе, а значит, мы же просто подстраиваемся под твои желания!.. И вообще, мы говорили о себе в соответствии с Нашим статусом…»

«Ага… Ой, мне-то можешь хоть не врать: я же прекрасно вижу и как никто другая понимаю твоё желание быть нужной и любимой… Пригнись, Мун!»

Зазубренная кристальная коса пролетела над головой вовремя нырнувшей, благодаря предупреждению, вниз кобылицы, чтобы вновь очутиться рядом со своим недовольно зыркнувшим на чёрного аликорна владельцем.

«Angel of darkness,
Angel of darkness
The world is in your hand
But I will fight until the end.
Angel of darkness,
Angel of darkness
Don't follow your command
But I will fight and I will stand».

После череды атак несколько новых порезов «украсили» как шёрстку принцессы-аликорна, так и шерсть лича-единорога. Первые слегка кровоточили, когда вторые дымились. Луна направила часть магии на их исцеление, чтобы Найтмер могла продолжать бой, не отвлекаясь на раны. Хоть это и далось не просто: принцесса отчётливо понимала, что всё ещё не смогла восстановить свой утраченный от чёрной магии колдовской потенциал. Как это ни странно, но ротация личностей вкупе с уже немного восстановившимися за день резервами помогала ещё утром ослабленной Луне не упасть от магического изнеможения во время действительно трудной битвы: Найтмер Мун черпала силу напрямую из Домена Снов, а не из пронизывающей всё магии Эквуса и окружающего его космоса. Хоть многие заклинания вроде луча чистой магии ночного светила или призыва Эверфроста и не были доступны сейчас младшему диарху. По крайней мере, пока что: отдав «управление» Найтмер, Луна успешно восстанавливала свои собственные силы.

Высший мертвец же и вовсе, впрочем, казалось, не знал усталости, продолжая битву, хотя его новое тело и тоже заметно измоталось от непривычных герцогу магических и физических перегрузок: если бы не магия Смерти и непреклонная воля лича, поддерживавшие в нём не-жизнь, бывший Блублад уже давно бы упал замертво от остановки сердца.

Оба, и король, и принцесса, явно не собирались сдаваться — и закончили бы бой только тогда, когда противник перестал бы шевелиться.

«Hunt goes on
Deep in the night,
Time to pray,
Down on your knees:
You can't hide from the
Eternal light.
Until my last
Breath I will fight.
I will fight.
I will fight.
I will fight.
I will fight…»

Найтмер Мун взлетела для очередной атаки короля Сомбры сверху и направила в него несколько заклинаний, однако тот в ответ заключил её в сферу из теней, которые притянули пони к полу, после чего сформировались вокруг кобылицы в твёрдые кристаллы, заключая ту в клетку. Меч кобылицы тиран тоже заблаговременно заключил в кристалл, не давая противнику вновь разрушить физическую манифестацию своей магии. Снова накинув на себя холодное безразличие, Король Сомбра смотрел на свою пленницу, словно не веря в то, что смог её наконец-то захватить. И словно не готовый нанести финальный удар. Он поклонился и обратился к своему врагу:

— Несмотря на нашу битву и на моё безразличие к самой сути Жизни, я всё ещё восхищаюсь твоей решимостью встать за то, что ты ценишь, Луна или Найтмер Мун. Ты равный и достойный соперник, и я всё же попытаюсь воззвать к твоему разуму ещё один, последний, раз. Стань на мою сторону. Покажи же вновь этому миру, что значит по-настоящему бояться Тьмы.

«Now realize, the stars they die,
Darkness has fallen in paradise.
But we'll be strong and we will fight
Against the creatures of the night…»

Достаточно уже измотанная битвой Найтмер Мун прикрыла глаза, вновь перевоплощаясь обратно в Луну и отдавая обратно той контроль над их общим телом. Широко раскрыв свои обычные бирюзовые глаза, Ночная Кобыла ответила:

— Уже показывала… из-за чего тогда я потеряла всё, что мне было дорого, но чего я не замечала из-за собственной глупости. Больше я подобной ошибки совершать не намерена. И когда-то давно у нас уже был очень похожий диалог… Тогда я тебя обвинила в том, что ты даже не представляешь значения слова «Тьма», считая, что ты нашёл союзника в этой силе. Когда я с ней жила от рождения… Как жаль, что даже спустя всё это время, ты так до сих пор ничего и не понял. Зато поняла я, — Луна прикрыла глаза и тихо произнесла: — «Тьма» не есть зло. Как и «Свет» не обязан быть добром.

Порой история очень причудливо повторяется, лишь несколько меняясь в деталях, — и почему-то, как и полгода назад, снова далёкое прошлое встречалось с очень похожим на него настоящим в стенах текущего сердца Эквестрии.

Мощный удар копытами по полу, в очередной раз чуть покрывшегося трещинами, тронного зала кантерлотского дворца — и окружающие аликорна тёмные кристаллы рассыпались в прах, как будто их никогда и не было. Чёрный Король попробовал кинуть в неё ещё несколько мощных заклинаний и кристаллов, но тёмно-синяя кобылица невозмутимо отбивала освобождённой саблей суженого каждый, медленно и неотвратимо приближаясь к своему противнику. Даже несмотря на природную безэмоциональность лича, какая-то часть не то сознания Сомбры, уже бывшего в подобной ситуации, не то остатки личности герцога Блублада, ставшего невольным «донором» тела для осколка души некроманта и свидетелем битвы, испытали суеверный ужас при виде движущейся на него Принцессы Ночи. Подчиняясь всё нарастающей панике, Чёрный Король кинул в Принцессу Ночи теневой аналог Найт Вендженса, который та, усилив своей магией клинок Сергея, просто разрубила пополам. Осколки легендарной косы лича упали по бокам аликорна и также рассыпались в пыль.

— И, если что, мой ответ по-прежнему «нет»… — бирюзовые глаза Луны вдруг вновь сверкнули вертикальными зрачками, а губы сошлись в жестокой ухмылке. — Но, как и тогда, я — всё ещё твой кошмар наяву…

Взмах саблей — и голова амальгамы из мятежного герцога и его теневого кукловода упала на белоснежный мрамор политического центра огромной страны. Магия Ужаса, Тьмы и Смерти, вихрем вырвавшаяся из амулета, без точки опоры, соскользнувшего с шеи бывшего единорога не помогла личу — с этой конкретной его оболочкой было покончено раз и навсегда. Впрочем, Луна услышала в своей голове злорадную усмешку и голос Чёрного Короля:

«Я не проиграл тебе сегодня. Мы ещё встретимся в будущем, Луна Эквестрийская…»

Не успев ещё осознать, что волна магии прошла мимо кобылицы, направляясь куда-то прочь из тронного зала, уже достаточно отдохнувшая в магическом плане аликорн ударила по тёмному артефакту лучом, от которого тот почти сразу же расплавился. С Чёрным Королём пока что было покончено.

«Неужели это всё, Создательница?.. Мы… победили?..» — промелькнула мысль от Найтмер Мун.

Луна не успела даже подумать об ответе. Из всё ещё игравшего за чуть потрёпанным от боя нагрудником телефона Сергея вдруг раздался бодрый гитарный риф, и начала играть другая песня:

«Молодость греет изнутри,
Мне не соврут глаза твои.
Сердце замрё-ё-ёт!
Нас на дне бака никто не найдёт!..»

Услышав эту песню, Луна замерла, вспоминая последние слова своего противника.

«Я не проиграл тебе сегодня…»

Болезненное осознание, что финальное слово всё ещё было за Чёрным Королём, вдруг ледяным шипом пронзило разум Луны. С нарастающим ужасом она поняла, что последнее заклинание Сомбры предназначалось вовсе не ей…

---

— Я не могу понять, что с ними не так!.. — возмущённо топнула ногой Кризалис, приостановившись.

Королева шла, взвалив на свою спину обмякшую, но живую и согретую в том числе и жаром от нирика Селестию, и поддерживаемая своей магией и телекинезом Торакса, облегчавшими царственную ношу, несла её по пещерам и коридорам в сторону поверхности. Лев по тому же принципу и при помощи волшебства уже отдохнувшей Рэрити и Отэм Блейз, вернувшейся в обычное состояние, тащил на себе Сергея, как тяжелораненого бойца: обхватив руками друга себя за шею и поддерживая того за бока. Оба страдальца были укутаны в небольшие пледы, которые, к невероятному удивлению чейнджлингов, из гривы достала Пинки Пай. Найт Глайд же и сама земная пони шли впереди: первая была чуткой боевой единицей на случай внезапной атаки культистов или каких-то зверей, которые теоретически могли обитать в заброшенных шахтах, а вторая — навигатором по бесконечным лабиринтам. Как это ни странно, розовая кобылка прекрасно ориентировалась на пути обратно: они уже дошли до уровня кристальных пещер, а значит, до поверхности было уже не так далеко. Видимо, сказывалась совокупность таких факторов, как детство, проведённое на каменной ферме, наличие знаний от сестры, обучающейся на геолога, хорошая топографическая память и врождённое Пинки-чувство.

Лев выключил фонарик на лежащем в кармане на груди телефоне, так как кристаллы излучали какой-никакой, но свет, а маги сделали свечение их рогов чуть менее ярким, всё ещё продолжая поддерживать двух бывших пленников.

— В плане? — уточнил он. — У них ведь чуть ли не обморожение было и потеря сознания от холода. Думаю, для Тии это ещё критичнее, чем для Серёги, всё же, принцесса связана с Солнцем. А мы с ним оба родом из умеренной полосы России, чуть более привычные. И, видно же по тому, как мы их застали, что он пытался из последних сил согреть её. Да и ты сама сказала, что у неё магии крайне мало сейчас.

— Да я не о том, это-то и так понятно… Фух, перерыв. Я потом Луну попрошу погонять Селестию на стадионе: моя царственная коллега весит, прошу прощения, как обожравшийся к зиме медведь… И это ещё мне Торакс помогает. Ты в порядке хоть сам? — сочувственно обратилась она к помощнику.

— Ба-а-ах!.. Уж с простым телекинезом я справлюсь, Кризалис… — слегка проворчал Страж на свою королеву. Как это ни странно, абсолютная преданность ей не гарантировала отсутствие некоторой язвительности, явно вызванной нахождением весь сегодняшний день не в своей тарелке и выпавшими на него повышенными магическими нагрузками. Особенно учитывая, что его-то специализацией были социальные навыки, а не магия. — Уж явно сильнее в этом плане Фаринкса буду…

— А вы двое всё соревнуетесь… — закатила глаза королева. — Оба кровь от моей крови, честное слово… Ты сейчас ведёшь себя, как я в жеребячестве… Не урчи.

— Не урчу. Я просто устал…

— Урчишь. Я понимаю. И да, у вас у каждого свои преимущества и недостатки… — кивнула она. — Верный, потрясающе умный, не по годам даже мудрый, но излишне оптимистичный и чрезвычайно добрый и — что уже само по себе нетипично для чейнджлинга — с нездоровой верой в окружающих, советник и дипломат. И не менее верный мне от рога до своих копыт, чрезвычайно сильный, но упрямый, как стадо мулов, и слишком нетерпеливый, воин… И королева им обоим под стать… — вздохнула лидер перевёртышей. Их небольшую перепалку прервал оклик Льва.

— Пинки, Нáйти, тормозните! — крикнул вперёд человек, наконец, останавливая отряд. Кризалис благодарно кивнула парню, поскольку настолько увлеклась спором, что забыла о своём собственном желании встать на небольшую стоянку. — Мы чуть передохнём, — Лев кивнул вернувшимся пони и ответил уже Кризалис: — Тогда о чём ты? В плане, про Тию и Серёгу.

Кобылка-оборотень аккуратно положила завёрнутую в одеяло правительницу соседних земель на пол рядом с уже положенным Львом Сергеем на расстеленную Тораксом циновку, и, вздохнув, честно ответила:

— Прошу прощения, что я отвлеклась… Мы сделали всё, что было в наших силах на данный момент, для оказания им помощи и обогрева. Но они должны были уже очнуться к этому моменту, как мне кажется. Хм… Постойте, я кое-что вспомнила… А никто из вас разве не ощутил ничего необычного, когда мы вошли в пещеру? Нет?.. Хм, странно, возможно, это было какое-то не очень сильное заклинание или, возможно, что изначальный источник заклинания сейчас находится в замке… Опять же, возможно, мне показалось, но я ощутила очередную волну… даже не сколько чёрной магии, а скорее, ужаса, пришедшую откуда-то сверху. Примерно в тот момент, когда мы уже вытаскивали наших пленников. Ничего не напоминает?..

— Сомбра, — синхронно догадались Лев, Рэрити и Пинки, с пониманием переглянувшись.

— Именно. Я предполагаю, что это какая-то магия Чёрного Короля, на случай, если они бы сбежали. Или ещё что. Почему она не подействовала на нас — это другой вопрос… Возможно, заклинание было изначально направлено на Селестию и Сергея.

— Хм… — задумался Торакс. — Я не уверен, но мне кажется, я тоже ощутил какую-то волну очень мрачных и… отвратительных эмоций с поверхности, когда мы их освободили. Возможно, это и было то заклинание?..

— А какого ты молчал?! — топнула ногой Найт Глайд, после чего взлетела и слегка нависла над жеребцом, сверля того взглядом. Тот сглотнул и попытался оправдаться:

— Я не… я не мог ведь прервать свою королеву, когда она говорит! А тогда я посчитал это последствиями взрыва. Подумал, что вы все это ощутили и не придал значения… Простите…

Чейнджлинг как будто весь сжался от вспышки гнева, направленной на него мышепони.

— Нáйти, шу!.. Не ругайся на жужика, он ничего плохого не сделал! — осадила вдруг бэт-пони Пинки. Фестралка недовольно фыркнула и села, а земная пони подошла к перевёртышу и обняла его. — Эй, ничего страшного. Ты Торакс, верно? Мы не злимся на тебя, ты очень хороший жукопонь, да и не то, что кто-то мог из нас как-то это предотвратить, даже если бы мы узнали, что это за заклинание было.

— Согласна, — кивнула Отэм. — Думаю, магия, завязанная на эмоциях, от чего её ощутили только чейнджлинги, не входит в то, от чего мы нашими силами могли бы оградить принцессу и Серёгу.

— Ouais… Здесь бы подошла скорее Луна… — вздохнула Рэрити. — Всё же она устраняет у подданных и гостей Эквестрии их кошмары.

— А иногда их ещё и устраиваю… — из коридора, куда они направлялись, раздался очень знакомый всем… но какой-то чуть более глубокий и величественный голос Луны, вызвавший у окружающих какую-то неясную дрожь своим необычным эффектом эха. И он ещё был немного… печальным или усталым?..

Из темноты, что успела заметить Пинки, обернувшаяся первой, сверкнули бирюзой два глаза с вертикальными зрачками. Миг — и они стали выглядеть абсолютно нормально, чему стали свидетелями уже все остальные. Из тоннеля в сторону поверхности вынырнула Луна. Пинки Пай подозрительно сощурилась на Принцессу Ночи, но ничего не сказала. Аликорн выглядела значительно уставшей и была заметно потрёпана, но ранена несильно, раз могла самостоятельно передвигаться: лишь неглубокие царапины и маленькие рваные и резаные раны тут и там на шёрстке немного портили её царственный вид. По крайней мере, они явно не беспокоили её. Луна оглядела присутствующих, тепло улыбнулась при виде сестры и жениха, живых и дышащих, и, устало прислонившись к ближайшей стене, произнесла уже не искажённым эхом голосом:

— Всё, Сомбра, которому Блублад отдал своё тело… — Луна сделала небольшую паузу и, прикрыв глаза, вздохнула — и все вокруг отчётливо поняли, что именно она не хотела говорить, — повержен, и, как я успела понять, наши силы уже заканчивали к этому моменту разбираться с обращёнными и остатками заговорщиков… Можно сказать, что на восстании поставлена окончательная и долгожданная точка… О Доброта, как же я рада, что всё закончилась! И не меньше рада, что мои любимые живы… Но скажите, что именно с Серёжей и Тией? Почему они лежат, в порядке ли они?.. — с беспокойством спросила Луна, отлипнув от стены пещеры и медленно приближаясь к будущему супругу и сестре. Ответил Лев, как один из двух присутствовавших, имевших отношение к медицине:

— Ладно, это хорошо, что Блюблядь получил сполна своё за предательство. Жестоко, но с предателями так и надо. А с волчарой и твоей сестрой ничего принципиально страшного, но они без сознания. Гипотермия, мышечная слабость у обоих и сильный удар по мана пулу… э-э-э, то есть, резерву магии у Селестии. Они чуть насмерть не замёрзли там в пещерах. Серёга, судя по всему, накинул свой свитер и куртку на Селестию, потому что той явно было холоднее, и, судя по дрожавшим от перенапряжения мышцам, он, вероятнее всего, растирал её, чтобы отогреть, от чего его руки сейчас как спагетти. Мы отогрели их растираниями и укрыли их пледами, которые дала Пинки. Тия же, как я уже сказал, лишилась магии.

— Позвольте, я посмотрю поближе, может быть, что-то у меня получится сделать, чтобы пробудить их… — вновь раздался голос Луны. Тёмно-синяя кобылица зажгла рог и ударила своей магией по Селестии и Сергею, как вдруг… И человек, и аликорн без сознания вдруг стали дёргаться и болезненно стонать, словно на них так влияла магия Луны. Почти сразу вдруг на Луну накинулась Пинки Пай, повалив их обеих, от чего Принцесса Ночи потеряла контроль над заклинанием и развеяла его. Пинки грозно зарычала, уложив на лопатки не ожидавшую подобного аликорна и оседлав превосходящего по размерам, но совершенно не сопротивлявшегося противника:

— Что ты делаешь, злючная злюка?! Сначала взяла под контроль принцессу Луну, а теперь думаешь, что можешь просто так осуществить свой реванш?! Что, раз принцесса Селестия и Серёжа без сознания, то это значит, что ты можешь просто взять и убить их?! Я не позволю! Друзья, помогите мне справиться с этой врединой!

— Sacreblu, Пинки, дорогуша, что ты вообще творишь?! — почти моментально среагировала Рэрити, поднимая земную пони телекинезом на безопасное от Луны расстояние. Пытаясь вырваться из светло-синего облака магии, Пинки Пай с твёрдой уверенностью ответила:

— Это не Луна! Это Найтмер Мун под её личиной! И она хочет убить нашу Принцессу Дня и Серёгу!..

— Что?.. — повис вопрос в глазах многих. Однако, словно подтверждая слова розовой кобылицы, им ответил всё тот же более глубокий и величественный, хоть уже и достаточно возмущённый голос:

— Это наглая и беспардонная ложь! — возмутилась кобылица ночи, шкурка которой действительно окрасилась в чёрный, а метка стала голубым полумесяцем на фоне фиолетового пятна. — Мы лишь хотим помочь нашим любимым! И мы никогда не хотели именно убивать нашу сестру, лишь желали заставить её увидеть нашу боль и признать нас как ровню! А сейчас мы тем более не те, кто были раньше, мы хотим дать им сил! Это целебные чары!.. Пинки Пай, одна из шести кобыл, что закончили наш с Луной кошмар, я молю тебя поверить нам! Мы понимаем твоё неверие, но мы клянёмся, что не хотим навредить! Пинки-клятва!

Искреннее отчаяние в голосе, как оказалось, Найтмер, как и то, что она не сбросила с себя ранее земную пони — хотя, что все прекрасно осознавали что та, даже уставшая после явно затяжного сражения, могла абсолютно без труда и спокойно разметать вокруг все присутствовавших, кроме, разве что, Кризалис, — заставило Пинки одуматься. Сильно помогло Хранительнице Элемента Радости и упоминание её собственной клятвы, о которой Луна узнала полгода назад. Висевшая в воздухе пони помотала головой и тихо прошептала:

— Что?.. Почему я… Это не… я?.. Рэрити, отпусти меня, пожалуйста, я обещаю, что больше не буду, — розовая пони оказалась на земле и произнесла очень грустным и извиняющимся голосом: — Прости меня, пожалуйста, Найтмер Мун… Я не знаю, что на меня нашло. Я… Я, правда, сожалею. Я, конечно, испугалась тебя увидеть, да и кто бы на моём месте не испугался, учитывая, что мы победили тебя пять с половиной лет назад. Уж не обижайся за тот случай… Но сейчас я не должна была так остро реагировать. Это просто даже было невежливо и необоснованно… Я не понимаю, что со мной было не так: как будто, мне кто-то крикнул «Нападай!» и направил мне в голову злость… Прости…

Другие присутствовавшие, впрочем, рассматривали необычную сцену с различной степенью удивления или даже шока. Лунная Пони не проявляла ни малейшей агрессии, однако, Торакс невольно отшатнулся от Кобылы Кошмаров, спрятавшись за своей правительницей. Рэрити, хоть и удивлённая донельзя, не так ярко выражала своё замешательство и прикрыла свой рот копытцем. Лица Кризалис и Отэм выражали скорее любопытство: шутка ли, перед ними стояла живая и мрачная легенда соседней страны, при этом, явно не собиравшаяся нападать. Лев во время трансформации Луны ругнулся великим и могучим русским матом, больше от неожиданности, и вместе с Найт Глайд наоборот осторожно и, скорее не веря своим глазам, подошёл к лежащей на земле Кобыле Кошмаров ближе. Оба, человек и фестралка, недоверчиво и одновременно спросили:

— Великая? — фестралка поклонилась. Всё же, она чувствовала, что Луна не обратилась безвозвратно в Кобылу Кошмаров — и также была где-то внутри, просто скрытая от взоров. Но даже если было бы наоборот, бэт-пони ощущала, что всё равно осталась бы верна своей повелительнице.

— Луна?.. То есть, прошу прощения, Найтмер? — поднял бровь Лев. — Где прямо сейчас сама Луна и что ты тут вообще делаешь?..

— Я здесь. Мы обе здесь, Лев: и я, Луна, и Найтмер Мун, — раздался снизу уже привычный голос младшего диарха. Вертикальные зрачки аликорна вновь на какое-то время приняли привычный вид, что Королева (или, всё же, Принцесса?) Ночи позволила дать рассмотреть присутствующим. — И я была бы очень благодарна всем присутствующим, если бы моё временное перевоплощение пока что осталось бы тайной от окружающих. Это вы удивлены, но всё же знаете меня. А представьте просто суеверный ужас, который окружит простых пони, которые её именем пугали детей тысячу лет… Прошу прощения за этот эксцесс. Мы обе были слишком возмущены в корне неверным предположением Пинки. Позвольте, Найтмер ответит ей, чья гордость явно была задета чуть больше моей. Всё в порядке, Пинки Пай, — известил вновь более глубокий голос. Найтмер Мун, кивнувшей и вставшей. — Мы с Луной просто не ожидали подобного… Но однако же просим впредь подобным образом больше не поступать. Мы не уверены, что сдержались бы и не ударили бы в ответ, атакуй ты нас…

— Пинки, discorderie, что это вообще было?! Луна ли, Найтмер, есть ли принципиальная сейчас разница?.. Я не сомневаюсь, что они действительно лишь стремятся помочь. Да и разве мы всегда сначала не пытаемся решить вопрос мирно, дорогуша?.. — возмутилась Рэрити, подойдя к подруге. За розовую земную пони с поникшими ушками, ответила Кризалис, вышедшая вперёд и обратившаяся к Рэрити и Пинки Пай:

— Предположу, что она испытывала сейчас не свои эмоции, Рэрити. Я тоже это ощутила, думаю, как и Торакс, — чейнджлинг кивнул. — Это не твои гнев и ненависть, Пинки. И не Луны или Найтмер. Я действительно ощущаю присутствие их обеих сейчас — и теперь понимаю, что ощущала и весь день, но я чувствую и третью силу вокруг них, которая понемногу рассеивается и исчезает. Чёрную и невозможную злобу. Когда Луна коснулась своей магии наших бедолаг, волна злобы и ненависти прошла от как раз-таки Селестии и Сергея, хоть это и не их эмоции. Посмею предположить, что это была очередная ловушка Сомбры, которая должна была отреагировать на Луну, но сработала на наиболее эмпатичную из нас, хоть и не обладающую природной защитой, как у чейнджлингов или аликорна. Но ты, Луна, сказала, что Сомбра повержен и не побеспокоит нас в ближайшее время — как он тогда направил это заклинание? — спокойно спросила перевёртыш. Все с понемногу возвращающимся спокойствием внимательно посмотрели на Кобылу Кошмаров, а та уверенно кивнула:

— Да. Восстание дворян и культистов подавлено, благодаря гвардейцам, Элементам и Дискорду. Мы же… я и Луна убили мятежного герцога, добровольно отдавшего своё тело и свои силы Чёрному Королю. И не без сожаления о содеянном… Сомбра же успел перед смертью своей новой оболочки отправить чёрную магию в пещеры — и мы опасались, что это было как раз направлено на сестру и жениха Создательницы… Луны. Мы направились по её следам, так и вышли на вас. И, судя по всему, шли не зря, мы должны помочь любимым… А теперь, позвольте продолжить, мы ощущаем внутри них терзающие их кошмары — и отнюдь не пришедшие из Домена Снов.

Она вновь зажгла рог и стала колдовать над Селестией и Сергеем. Лев чуть-чуть язвительно подметил одно слово, сказанное Найтмер:

— Помочь любимым?

— Это… сложно объяснить… — задумчиво протянула Найтмер Мун, не отрываясь от магии. — Мы уже не уверены, где заканчиваются мысли и эмоции Луны, а где начинаются наши… Но мы обязаны помочь Сергею и Селестии ради своей Создательницы и её чувств к ним, даже если они оба и не так важны лично нам, как Луне. — Кризалис и Торакс синхронно и тихо фыркнули, но ничего не сказали. Кобыла Кошмаров сделала вид, что не заметила этого, хоть и добавила: — Но… Нам было бы приятно, относись все вокруг к нам так же, как и к ней… — Найтмер Мун чуть улыбнулась уголками губ и подумала про себя: «Особенно, эти двое, наша с Луной сестра и наш с нею… жених…». Она остановилась и вновь приняла облик Принцессы Ночи. Задумчиво Луна произнесла:

— Мне нужно сию же секунду посетить их кошмары, чтобы развеять оные изнутри. Магия Сомбры слишком сильна, чтобы можно было развеять сон снаружи — и я даже не уверена, что получится пробиться в сны с первой попытки… Я не буду доступна долгое время — и лучше держите меня рядом с ними. Прошу оказать нам троим необходимую медицинскую помощь в замковом лазарете, друзья, — и огромное спасибо за всё, что вы уже сделали за этот день.

Луна легла рядом с Селестией и Сергеем, закрыла глаза, зажгла рог и отправилась исправлять кошмары. Кризалис закатила глаза и простонала:

— Да она издевается… Теперь и её ещё наверх тащить?! Нет, ну я от этого союза возьму вообще всё, что только смогу!..

---

Когда все истории соединились вместе в одну относительно чёткую линию, защитники стали переговариваться, где-то знакомясь, а где-то делясь деталями своих разнообразных подвигов по вчерашней защите сердца Эквестрии. Картина произошедшего всё ещё была не совсем полной: к примеру, даже свидетели возвращения Найтмер Мун молчали об увиденном, следуя завету данной Пинки-клятвы, а сама Луна рассказала о битве с Сомброй исключительно от своего лица; но уже позволяла принимать важные для страны решения.

Принцесса Селестия, всё ещё не до конца восстановившись после практически полной потери магии, холода и кошмаров, медленно встала со своего места, приподняла переднее копыто и слегка прокашлялась, чтобы привлечь внимание разномастной публики. Все присутствующие пони, люди, чейнджлинги, дракон и драконэквус разом затихли и внимательно посмотрели на аликорна. Та кивнула и обратилась ко всем сразу:

— Я искренне благодарна каждому из вас за проявленные в последние два дня храбрость, героизм, ум, смекалку и, самое главное, преданность как своей стране, так и своим союзникам. Если бы не действия всех в целом и каждого из вас по отдельности, Эквестрия бы, скорее всего, пала. При этом, захваченная обманом, тёмной магией и элементом внезапности в тот момент, когда мы все замерли в предвкушении новой красивой вехи в истории нашей страны: свадьбы моей сестры, принцессы Луны, и моего дорогого друга, рыцаря Сергея. И я прошу прощения уже перед всеми и каждым из вас, как и перед теми, кто так или иначе пострадал от недавнего террора… за то, что сама расслабилась и недоглядела за безопасностью у себя же под носом.

Принцессы Ночи и Дружбы попыталась было возразить сестре и учительнице, но Селестия помотала головой и твёрдо продолжила:

— Луна, Твайлайт, нет. Это целиком моя вина. Да, в обычное время вы так же, как и я, — правительницы, но текущее время вовсе нельзя назвать обычным: каждая из вас сейчас приняла на себя не менее, а может, и более важные для Эквестрии и Гармонии роли и обязанности невесты и организатора свадьбы соответственно. Так что нет, я не могу вам позволить винить себя за свои промахи и абсолютно беспрекословно принимаю на себя всю ответственность… — царственная кобылица вновь обратилась к окружающим: — Если кому-то из вас, ваших близких, друзей и знакомых необходима пони для того, чтобы обвинить, заслуженно обругать, выразить своё недовольство всей этой неприятной и непростой ситуацией с попыткой восстания, то я со всей возможной искренностью и принятием собственной вины готова буду выслушать и обсудить это абсолютно с каждым, у кого будет на то желание. Я ошиблась — и я хотела бы свою ошибку попробовать исправить. Впредь же я буду внимательнее к подобным вещам, творящимся в приближённых к престолу кругах. Обещаю.

В глазах белой аликорна блеснули слёзы: она действительно имела в виду то, что говорила, и ощущала себя виноватой за невнимательность, которая чуть не стоила жизней очень многим. Но эта кобыла не была бы принцессой уже тысячи лет, если бы не могла контролировать свои эмоции, так что стойко держалась в эту секунду. Собравшись с мыслями и глубоко вдохнув воздух, Селестия продолжила:

— Давайте сразу решим несколько назревших вопросов о ближайшем будущем Кантерлота. Во-первых, заговорщики. Справедливый суд над каждым из выживших из них, как и поиск абсолютно всех причастных к восстанию, ещё будет, однако я сразу же позволю себе несколько радикальных и, возможно, достаточно непопулярных решений. Начнём с известных лидеров и зачинщиков восстания. Все члены дворянского дома Сильвертанг, опозоренного действиями своего потомка, мятежного Блублада, как и семьи Мэджик Линка и Дефендер Бастиона вплоть до… — принцесса быстро переглянулась с закусившим губу Солас Найтом и с незаметной полуулыбкой кивнула тому, — первого колена включительно, с этой секунды считаются лишёнными всех заслуг, привилегий и изгнанными за пределы Эквестрии. Сроком изгнания сих семейств мы назначаем две с половиной декады — и оставляем за собой право, в случае необходимости для нужд королевства Эквестрия, в дальнейшей возможности пересмотреть данное решение. Я говорю это с тяжестью на сердце, учитывая предыдущие заслуги этих семейств, однако контроль разума, попытка переворота, предательство своей страны, угроза жизни её подданным и гостям, террор, пленение гвардейцев, ментальные и физические пытки диархов и рыцаря престола — слишком сильные преступления, чтобы оставить это без должного внимания. Луна, сестра моя, ты поддерживаешь это решение? — Принцесса Ночи чуть задумалась и твёрдо кивнула, соглашаясь со всеми словами своей сестры. Селестия и Луна зажгли рога, словно подтверждая своё решение перед самой Магией: — Тогда засим сей декрет является безоговорочной и беспрекословной волей обоих диархов Эквестрии и подлежит немедленному приведению в исполнение.

Луна и Селестия по очереди коснулись сияющими рогами уже подготовленного оперативно работавшей Рейвен документа, ставя на нём свои магические печати. Этот приказ вызвал череду достаточно удивлённых, если не сказать, что шокированных, взглядов в ответ, однако никто не возражал Принцессам Дня и Ночи. И вовсе не из страха, а из немого согласия: пусть далеко не каждому в большом зале для заседаний это конкретное решение и нравилось, они всё равно осознавали его необходимость для страны и тяжесть для самих диархов. Однако Солас Найт в эту секунду вздохнул с облегечением.

— Во-вторых, хоть конкретно сейчас и явно на долгое время угроза, исходящая от Чёрного Короля и исчезла, рано или поздно он всё равно вернётся и попытается проявить себя в самом негативном ключе, так что нам всем, а в особенности, Эквестрии и Кристальной Империи, следует заранее быть наготове. Как показали эти события, состояние королевской стражи, увы, оказалось слишком далеким от идеала. Все пони, подвергшиеся воздействию чар магии разума, при желании в дальнейшем продолжать работу в качестве стражников будут обязаны пройти дополнительные тренировки для повышения эффективности личного состава и обучение противодействию подобным заклинаниям. Выразивших отказ от этого требования или нежелание и дальше служить во дворце, ждёт перевод на другие армейские должности с подписанием необходимых документов о неразглашении произошедших здесь событий. Также, параллельно с обучением решивших остаться, будет объявлен новый набор в стражу. Помимо единорогов, пегасов, землепони и фестралов, я была бы рада увидеть в рядах будущего костяка защиты сердца Эквестрии и кристальных пони, и чейнджлингов.

Это был явный жест в сторону помогавших разобраться с бардаком союзников, принца Армора и королевы Кризалис, почти сразу согласившихся по своим собственным причинам с предложением Селестии. Да и само решение об улучшении состояния стражи уже вызвало куда больше энтузиазма среди присутствующих, чем предыдущее. Принцесса Дня, дождавшись тишины, продолжила:

— В-третьих, и это будет заключительным важным моментом, который я хотела бы сейчас обсудить. Стоит потом отдельно отметить и наградить заслуги каждого из вас, но кое-кого я хотела бы выделить именно сегодня, — Селестия, явно задумавшая что-то, уже выглядела куда менее чопорной, тепло улыбнулась и громко объявила одно имя: — Лейтенант гвардии Солас Найт! — фестрал поднялся и, чуть прихрамывая на заднюю левую ногу, подошёл к аликорну, остановившись с полупоклоном перед ней. — За проявленную доблесть и личное пленение одного из лидеров мятежников, бывшего капитана королевской стражи Дефендер Бастиона, я назначаю тебя капитаном гвардии. А также, поскольку ты долгое время до этого проявлял себя верным престолу воином и достойным лидером, я хотела бы предложить тебе принять освободившуюся должность капитана королевской стражи.

— Я… — чуть растерялся бэт-пони, но тут же склонился в поклоне: — Да, я с гордостью приму эту обязанность. Для меня это будет огромной честью, Принцесса Селестия — и я лично прослежу за подготовкой и обучением и текущих членов королевской стражи, и новых рекрутов. Я не подведу ни Принцессу Луну, ни вас, ни Эквестрию, — его слова были встречены одобрительным гомоном оваций и апплодисментов ладонями и копытами от друзей и соратников.

— Я даже не сомневаюсь в этом, капитан Найт. И примеру твоей сдержанности и рассудительности, пожалуй, стоит даже поучиться некоторым пони, — принцесса Селестия бросила быструю и хитрую улыбку в сторону Шайнинг Армора, чуть пристыженно опустившего уши. Принцесса тепло, но всё также с хитринкой улыбнулась уже Солас Найту, явно задумав что-то ещё: — Однако прежде, чем ты вступишь официально в свои новые обязанности здесь, во дворце, я бы хотела попросить тебя, Солас, об одной маленькой услуге в другой части страны… О подробностях которой я расскажу тебе лично чуть позже.

— Разумеется, принцесса Селестия, всё что угодно для моей страны и диархов, — Солас Найт отдал честь обеим правительницам. Не пряча хитрой улыбки, царственная интриганка кивнула своим загадочным мыслям и отпустила фестрала обратно:

— Хорошо. А теперь я предлагаю закончить со всеми этими расследованиями, ссылками и официальными речами и направиться всем в столовую. Уже скоро время ужинать, а мы с вами всё закусками перебиваемся. Не знаю, как вы, а я бы сейчас не отказалась от чая с тортиком…

---

Балконная дверь одной из спален дворца бесшумно отворилась, открытая тёмно-синим телекинезом. Человек, внимательно смотревший до этого сверху на ночную столицу, впрочем, всё равно обернулся, словно почувствовав рядом присутствие своей дамы сердца. И интуиция не подвела Сергея: к нему подошла Луна, как всегда столь же прекрасная, как и её время суток, левитируя перед собой две большие источающие аромат шоколада чашки. Пони поставила тару на мраморные перила, окутала их какими-то чарами и с готовностью нырнула в протянутые ей объятия сидевшего на подушках человека. Какое-то время пара просто и без единого слова обнималась, наслаждаясь теплом друг друга и красотой весенней ночи. Раздался тихий, чуть хриплый от подкатившего кома к горлу, голос человека, продолжавшего гладить спину и шею кобылицы:

— Я понимаю, что это был кошмар, тем более, навеянный тёмной магией страха… Но он ощущался настолько реальным, что до сих пор ещё своими отголосками как будто режет мне сердце. Вон, когда я проснулся в больничном крыле, то секунд десять-двадцать испуганно думал, что цикл кошмара начался с нуля — и я снова где-то на Земле, без тебя… Я очень не хотел бы стать героем сюжета того сна в реальности… но ещё меньше я хотел бы лишиться возможности быть рядом с тобой. Я боюсь чего-то подобного… Боюсь потерять тебя, моя ты синешкурая няша.

Аккуратно стерев большими пальцами выступившие в уголках бирюзовых глаз Луны слезинки, Сергей нежно провёл ладнонью по её щеке и вновь заключил свою особенную пони в объятия. Сквозь закрытые глаза он ощитил копытца и могучие, но нежные крылья своей невесты, поочередно сомкнувшиеся на его спине. Спустя какое-то время ему ответил тихий женский шёпот:

— Я тоже боялась потерять тебя и Тию, Серёж. Боялась, что не найду вас, что вас убили, что вы насмерть замёрзли или что вы уже не сумеете проснуться. Либо что я не смогу развеять ваши поистине тяжёлые кошмары… Я искренне рада, что всё это закончилось и счастлива, что ты сейчас рядом со мной, мой милый…

Теперь уже пришла очередь Луны осторожно смахнуть верхними маховыми перьями своих роскошных крыльев несколько слезинок с казавшихся в темноте серо-зелёными глаз своего жениха.

Пара пересеклась взглядами, на какое-то время утонув в зеркалах души друг друга, и почти одновременно и Сергей, и Луна произнесли средь тихой кантерлотской ночи:

— Я люблю тебя.

Человек и пони, осознав, что они оба синхронно сказали одни и те же важные слова тепло улыбнулись друг другу и поцеловались.

— Я не понимаю, как я раньше жил без тебя, Луняш, — встав, произнёс парень после того, как пара сумела наконец отстраниться друг от друга. — Десять лет, прожитых в ожидании чуда… а теперь, как легко доказал кошмар от Сомбры, я очень боюсь, что это самое уже случившееся чудо исчезнет, развеется, словно фантазия… Хотел бы я, чтобы это мгновение длилось вечно…

«Как жаль, что я тоже в какой-то момент стану лишь мгновением из её прошлого… А столько всего хочется успеть вместе с этой потрясающей во всех аспектах кобылицей!.. Как много счастливых моментов я сумею ей подарить, пока меня самого не отделит от Луны циничное время?..» — спросил себя Сергей. Парень почувствовал, как будто где-то внутри у него возникает какая-то ещё очень важная и казавшаяся неуловимой идея, связанная с его собственным временем, и уже почти ухватился за неё… Но его невесёлые мысли прервал успокаивающий и уверенный голос будущей супруги:

— Сам меня ведь учил жить текущим днём и ловить момент, мой рыцарь. Я не развеюсь, не исчезну, потому что не сон. Тут уж могу дать своё тебе слово, как Хранительница Домена Грёз. А моментов же, подобных этому, у нас будет ещё огромное множество, мой любимый. И я с надеждой жду всецело насладиться абсолютно каждым из них… Если ты меня ждал десять лет, то я тебя ждала, вероятно, чуть ли не всю свою жизнь… Может, не знала, что жду именно тебя, но нисколько не жалею о том, что всё же именно тебя я дождалась. Твоя искренняя любовь, ощущение моей нужности кому-то, пожалуй, стоили каждой секунды ожидания. Спасибо тебе, Серёж…

— Пожалуйста, моя любовь, — улыбнулся парень и посмотрел на часы. — И тебе спасибо за всё. Но посмею заметить: если что, у тебя ещё есть целый день на то, чтобы передумать, — погладив Луну по гриве, съёрничал Сергей, за что вполне заслуженно получил лёгкий и едва ли болезненный тычок рогом в одну из ягодиц от внезапно телепортировавшейся позади него аликорна.

Впрочем, бессмертная кобылица, хоть и была чуть недовольна подобными мыслями любимого, понимала, что тот имел полное право на эту безобидную шутку. Юмор хорошо позволял смертным бороться с экзистенциальным ужасом — и это качество, пусть и с другой целью, старались по максимуму перенять и Луна, и Селестия, и даже Дискорд — далеко не все его выходки брали начало от хаотичной натуры духа: часть из них происходила из-за осознания драконэквусом бремени бессмертия. А потому сразу же в качестве извинения Принцесса Ночи нежно поцеловала сквозь штанину место укола и, довольно фыркнув в протянутую в качестве мирного жеста ладонь человека, легла на подушки и кивком пригласила своего суженого лечь рядом с ней. Дождавшись, как он ляжет и приобнимет её, Луна ответила:

— Есть, это правда. И в моей жизни это будут самые мучительные сутки, целиком заполненные нетерпеливым ожиданием и безумством сумбура последних приготовлений. Я очень сильно хочу уже завтрашний день, если ты не заметил… А потому давай понемногу начнём отходить ко сну, чтобы он быстрее настал.

— Хорошо. Может, прям на балконе и поспим? Сегодня очень тёпло, так что замёрзнуть мы не должны, а твоё ночное небо слишком прекрасно, чтобы не смотреть на него, засыпая. Как по мне, это было бы кощунством.

— Я буду благодарна тебе за это. Позволь, я только принесу наше одеяло. И прежде всё же попьём горячий шоколад, а то что я, зря готовила его для нас?.. Вроде бы, под моими заклинаниями он ещё не остыл… И Серёж?..

— М-м-м?

— Когда Сомбра во время боя силился проникнуть в мой разум, моё подсознание приняло образ тебя. И ты… помог мне найти саму себя в ту секунду. Умом я понимаю, что ты в тот момент сражался с бессердечной стихией за жизнь моей сестры, но… я всё равно буду считать, что это именно ты меня защитил от чёрного колдовства против моего разума… любимый. Ты покажешь мне во сне что-нибудь красивое из своего родного мира?..

— Буду только рад. Хм. Чем тебя бы удивить… О! Как насчёт романтического заката на пляже побережья Средиземного моря?..