Dies et Nox: Somnium aut Incubus

Заря нового дня

Глава переписана после долгих терзаний как сделать её нормальной

Воздух был тяжёлым, пахнущим влажной землёй и металлом.

Найтмер медленно вдохнула.

Потом выдохнула.

— Я не собираюсь подчиняться вашим приказам.

Голос звучал ровно. Беззаботно, даже с лёгкой скукой. Её взгляд медленно скользил по существам перед ней. Грязные. Глупые. Примитивные.

— И выглядите вы действительно жалко.

Магия вспыхнула.

Решётка разлетелась в стороны, будто сделанная из гнилого дерева.

Найтмер вышла не торопясь. Словно не видя смысла даже ускоряться. Она перевела взгляд на забившихся к стене псов. Они прижимались друг к другу, скуля, дрожа.

Как глупые животные.

— Теперь, вы сделаете всё, что я прикажу.

Псы торопливо закивали.

Слова слетели с их губ:

— Мы пойдём за тобой, Великая!

Найтмер приподняла бровь, усмехнувшись.

— Не то, что я ожидала… но то, что мне нужно. Для начала—верните мне мои вещи.

Псы торопливо кивнули, рывком открывая проход. Сырой, липкий пол, пачкающий копыта. Найтмер скривилась от отвращения. Каждый шаг оставлял на её чёрных ногах разводы грязи.

Она прошипела сквозь зубы, пробираясь вперёд.

— Какие же вы грязные твари…

В просторное помещение, освещённое масляными фонарями. Её вещи — прямо перед ней. Она тянется. И в следующий миг... Чьи-то лапы впиваются в неё.

Её резко кидают на землю. Щелчок. Она чувствует холод на роге.

Голова резко идёт кругом.

И в этот момент она слышит голос, очевидного вожака этих дикарей. Пропитанный старой, закоренелой злостью.

— Идиоты…

Щелчок хлыста.

Глухой удар.

Псы визжат, отскакивая.

— Даже кольцо не надели…

Найтмер пытается очнуться. Но её резко поднимают. Грубые лапы утягивают прочь. Её взгляд поднимается на вожака. И когда он смотрит ей прямо в глаза, он попросту смеётся

— Ты пыталась сбежать?

Он ухмыляется.

— Будешь наказана за это. Можно бросить тебя в ямы удовольствий… Но ты можешь быть полезной. Обойдёмся профилактической поркой.

Крики захлестнули пещеру, эхом разбиваясь о каменные стены. Голос был сначала яростным, злым, исполненным гнева.

— Я убью вас! Вы все сдохнете! Вам конец!

Но чем крепче сжимались лапы, чем сильнее её тянули в стороны, растягивая по шершавому каменному полу, тем меньше оставалось злости.

И больше — ужаса. Растянутая, беспомощная. Шкура дрожала от напряжения.

Четыре конечности удерживались лапами, растянутыми в стороны.

Найтмер рвалась, дёргалась, извивалась.

Но — бесполезно.

И когда вожак медленно подошёл, держа в лапе стальной хлыст, она, наконец, почувствовала страх.

— Пожалуйста…

Её голос ломался.

— Не надо…

Всплеск металла.

Резкий свист.

И взрыв боли.

Чёрная шерсть разошлась, оставляя алую полосу.

Жар разлился по телу.

Резкий вздох.

Затем стон.

Следующие удары

Хлыст взвился снова.

И снова.

И снова.

Каждый удар — новая вспышка боли.

Каждый удар — новый вскрик.

Она билась, дёргалась, извивалась.

Пещера заполнилась её криками.

— Нет!

Хлыст.

— Пожалуйста!

Хлыст.

— Остановитесь!

Хлыст.

— Это для твоего же блага. Ты станешь послушной.

Слёзы лились по её щекам.

Она уже не кричала.

Она уже не проклинала.

Она просто плакала.

Как жеребёнок. И с каждым новым ударом тело начинало отказываться чувствовать.

Последнее, что она ощутила — вспышку белого в голове.

А затем—

Тьма.

---

Дэйбрейкер вскинула голову, открывая глаза.

Белые стены.

Её окружал куб — прозрачный, гладкий, почти безупречный.

Она медленно прижалась носом, пробуя его на ощупь.

Стекло было странным.

Пахло…

Слишком чисто.

Дэйбрейкер моргнула, нахмурившись.

Она принюхалась.

Выставила язык.

И лизнула поверхность.

— Что-то тут не так.

Дверь открылась. Дэйбрейкер резко обернулась.

И увидела её.

Белого аликорна, со спокойными, мудрыми глазами. На её теле сверкали золотые регалии. На голове сияла корона.

Она смотрела на неё сверху вниз.

И — улыбалась.

— Мы должны были встретиться гораздо, гораздо раньше.

Дэйбрейкер хлопнула ушами, переводя взгляд с золотистых стен на странное существо перед ней. Высокая, величественная, с таким же телосложением, как у неё, но с белоснежной шерстью и спокойными, чуть печальными глазами, в которых отражалась вековая мудрость.

Она даже не сразу поняла, что села на круп, её огненная грива на мгновение вспыхнула ярче.

— Кто ты?.. — Голос её был осторожным, полным недоверия. — И… почему я в коробке?

Незнакомка рассмеялась. Лёгкий, мелодичный смех, будто солнечные лучи пробежались по поверхности воды.

— О, поверь, это для твоего же блага, — мягко, но с ноткой непреклонности ответила она. — Когда мы убедимся, что ты не опасна, ты сможешь выйти.

Дэйбрейкер нахмурилась, чувствуя, как что-то неприятно кольнуло внутри от этих слов.

— А кто ты?

— Моё имя — Селестия, — незнакомка склонила голову в лёгком поклоне, затем добавила: — Как и ты, я — аликорн. Бессмертное существо, рождённое для того, чтобы вести пони по пути гармонии и следить за их благополучием.

Дэйбрейкер широко раскрыла глаза.

— Ты — принцесса?!

Селестия улыбнулась.

— Верно.

Дэйбрейкер почувствовала, как её сердце забилось быстрее. Перед ней стояла настоящая принцесса! Да ещё и такая же, как она сама!

— Это невероятно! — с воодушевлением воскликнула она, привстав, но коробка, в которой она находилась, не позволяла сделать и шага.

Селестия же слегка наклонила голову, наблюдая за её восторгом с лёгкой задумчивостью.

— В очень сложном смысле… можно сказать, что мы с тобой даже родственники. Хотя… на самом деле всё куда сложнее.

Дэйбрейкер замерла, моргая.

— Но это значит… моя сестра, Найтмер, будет так рада узнать, что мы не одни!

Лёгкая тень скользнула по лицу Селестии. Она глубоко вздохнула, прежде чем ответить:

— С ней всё будет гораздо сложнее. Мы даже не знаем, где она сейчас находится.

— Что?! — Дэйбрейкер растерянно сжала крылья, ощущая, как беспокойство закралось в её душу.

— Это не то, что сейчас должно волновать тебя, — добавила Селестия, её голос звучал мягко, но уверенно. — Меня куда больше заботит твоя судьба. И я помогу тебе. Я научу тебя всему, что знаю, и, конечно же, расскажу, как ты здесь оказалась.

— Как?..

— Мои верные пони нашли тебя и привезли в Кантерлот. Сейчас ты в самом сердце Эквестрии.

Дэйбрейкер на секунду затаила дыхание.

— Кантерлот… — прошептала она, восхищённо подскочив, но коробка вновь ограничила её движения.

Селестия лишь покачала головой, сдерживая лёгкую улыбку.

— Перед тем как выпустить тебя… нам нужно провести одну небольшую процедуру.

— Процедуру?..

— Просто расслабься. Это может быть больно.

Пол внезапно затрясся. Дэйбрейкер почувствовала, как внутри всё похолодело, когда из каменной поверхности начали подниматься гладкие, покрытые магическими письменами пилоны. Их поверхность засияла ослепительным светом, и прежде чем она успела что-то сказать, её пронзила резкая, невыносимая боль.

Она завопила, чувствуя, будто её плоть сдирают со скелета, а душу выжимают, как тряпку.

— Прекрати это! — закричала она, но Селестия не шелохнулась.

— Потерпи, — её голос был твёрдым, но не жестоким.

Дэйбрейкер корчилась, пытаясь вырваться, но магия держала её крепко, впиваясь в кости, разрывая что-то внутри. Она задыхалась от боли, слёзы застилали глаза, но вдруг… всё прекратилось.

Пилоны погасли и медленно ушли обратно в пол.

Дэйбрейкер с трудом приоткрыла глаза, её грудь тяжело вздымалась, всё тело дрожало.

Но что-то было не так.

Её грива… Она больше не пылала, как огонь. Вместо бушующего пламени, её волосы стали обычными, ярко-жёлтыми, мягкими на ощупь.

Она в ужасе смотрела на них, едва веря в происходящее.

Коробка вокруг неё поднялась, и в помещение вошли несколько слуг. Дэйбрейкер сначала удивилась им, но сил сопротивляться не осталось.

— Они помогут тебе восстановиться, — спокойно сказала Селестия, наблюдая за ней.

Первое, что Дэйбрейкер ощутила — прохладные капли воды, стекавшие по её телу. Контрастный душ. Вода была приятной, а вокруг клубился тёплый пар.

Но затем…

Щелчок.

На её рог замкнули металлический браслет. Она вздрогнула, когда внезапно почувствовала, как поток магии перекрывается, как будто что-то внутри неё сломалось.

— Что… что вы сделали?! — её голос был наполнен паникой.

— Всего лишь мера предосторожности, — спокойно отозвалась Селестия.

Прежде чем она успела возмутиться, вокруг её шеи защёлкнули нечто, похожее на ошейник.

— Я не хочу этого! — возмутилась она, пытаясь стряхнуть с себя ошейник, но сил почти не осталось.

— Потерпи, — голос Селестии оставался неизменно ровным.

Затем перед её глазами вспыхнул яркий свет.

— Не двигайтесь, — строго приказал кто-то, и прежде чем она поняла, что происходит, ей вставили контактные линзы.

Моргнув, она увидела своё отражение в зеркале.

Её глаза… Больше не янтарные, с хищными узкими зрачками. Теперь они выглядели… почти как у обычного пони.

Сердце забилось в груди.

Она не узнавала саму себя.

Когда её усадили в мягкое кресло, её мысли всё ещё крутились вокруг всего пережитого. Перед ней вновь сидела Селестия.

Она не сводила с неё внимательного взгляда, словно пытаясь прочесть каждую эмоцию на её лице.

А эмоций было слишком много.

Удивление.

Смущение.

И растущее недовольство.

И это всё было абсолютно не похоже на то что она ожидала.

Белый аликорн с величественной грацией взяла серебряный чайник и осторожно налила чай в две изящные чашки. Тонкий аромат жасмина заполнил пространство между ними, смешиваясь с лёгким запахом воска и парящих в воздухе солнечных лучей.

— Выпей, это поможет тебе успокоиться, — мягко сказала Селестия, подвигая чашку ближе к Дэйбрейкер.

Золотогривая аликорн настороженно взглянула на тёмный напиток, затем подцепила чашку копытами и осторожно сделала глоток. Горьковатый вкус обжёг язык, но вскоре сменился приятным, глубоким послевкусием.

Селестия глубоко вздохнула, словно собираясь с духом.

— Есть кое-что, что тебе стоит знать, — начала она, её взгляд скользнул по столу, будто она пыталась найти правильные слова. — Я… вроде как... твоя мать.

Воздух замер.

Глаза Дэйбрейкер расширились, её губы приоткрылись в беззвучном изумлении. На секунду она казалась парализованной, но затем стремительно взмыла с кресла и врезалась в Селестию, крепко обнимая её.

— Ты… моя мама?! — воскликнула она, зарываясь мордочкой в её шею. — Ты даже не представляешь, каково это — не иметь матери! Я даже не думала, что это возможно!

Она держала Селестию так крепко, будто боялась, что та исчезнет.

Но внезапно Дэйбрейкер замерла. Её радостное выражение сменилось задумчивостью. Она медленно отстранилась и уставилась на Селестию, чуть нахмурившись.

— А… что значит «иметь мать»? — спросила она, теперь уже совершенно серьёзно. — Что она вообще делает?

Селестия мягко улыбнулась, глядя на неё с тем самым взглядом, который мог вместить в себя тысячелетия знаний и боли.

— Мать заботится о своих детях, — просто сказала она. — И я буду заботиться о тебе.

Лицо Дэйбрейкер просияло.

— Это замечательно! У меня уже столько планов! — она радостно захихикала, хватая вилку и отрезая огромный кусок торта. — Столько друзей, столько приключений! Весь мир будет нашим!

Она говорила, небрежно набивая рот тортом, её золотые кудри слегка подпрыгивали от энтузиазма.

Но Селестия лишь мягко улыбнулась, на этот раз с лёгкой печалью.

— Увы, всё не так просто, — тихо сказала она.

Дэйбрейкер замерла, прожёвывая последний кусок.

— О чём ты?

Селестия отложила чашку, теперь её голос звучал серьёзно.

— Будучи моей дочерью, ты обязана беспрекословно слушаться меня. Это очень важно. Ты согласна?

Дэйбрейкер слегка поёрзала, её крылья шевельнулись. Вопрос звучал как нечто большее, чем простая просьба.

— Ну… думаю, да?

Селестия кивнула и снова подвинула к ней тарелку с тортом.

— Хорошо. Тогда первое правило: никогда никому не говори, что я твоя мать.

Дэйбрейкер остановилась на полпути к новому кусочку.

— Что? Почему? В чём тогда смысл?

— Это вызовет… некоторые вопросы. Всё должно происходить в своё время.

Дэйбрейкер нахмурилась, но ничего не сказала.

— Второе правило, — продолжила Селестия, указывая на блокатор на её роге и ошейник, — ты должна всегда носить мои аксессуары.

Дэйбрейкер тяжело вздохнула.

— Ладно, так и быть…

— И третье правило. — Голос Селестии стал особенно строгим. — Ты не должна никуда перемешаться без меня. Ни при каких обстоятельствах.

Дэйбрейкер моргнула, растерянно хлопая крыльями.

— Почему?

— Никто не должен тебя видеть.

— Но почему?! — уже возмущённо спросила Дэйбрейкер.

Селестия не ответила. Она лишь внимательно смотрела на неё, её спокойствие было почти пугающим.

Дэйбрейкер всё ещё не слишком понимала, что происходит, но её интуиция подсказывала, что спорить бессмысленно.

— Ладно… ладно, я поняла. — Она тяжело вздохнула. — Всё это до жути странно, но… я рада найти ещё родственников. Какие бы… странные обстоятельства это ни сопровождали.

Селестия довольно кивнула и похлопала её по голове.

— Хорошая девочка. Для тебя уже подготовлена комната во дворце. Она будет находиться… подальше от всех.

Дэйбрейкер лишь молча посмотрела на неё.

Что-то в этом всём ей категорически не нравилось.

---

Найтмер с трудом открыла глаза. Мир вокруг был странным, зыбким, словно сплетённым из тумана и звёздной пыли. Она сделала шаг вперёд, но вместо твёрдой земли под копытами оказалась пустота, и всё же она не падала. Это был мир снов… или нет?

Перед ней возник силуэт, напоминающий пони, но сотканный из живых теней. Его форма переливалась, клубилась, менялась, словно он был всего лишь отражением чего-то далёкого и недосягаемого. Две огненные точки вспыхнули в том месте, где должны были быть глаза, и он уставился на неё с любопытством.

— Кто ты? — спросил он, его голос был глубоким и шелестящим, как пергамент, горящий в огне.

Найтмер моргнула, ощупывая взглядом странное существо.

— Я… Найтмер Мун, — ответила она, ощущая, как внутри неё поднимается тревога.

Тень хмыкнула, едва слышно, словно бы с усмешкой.

— Никогда не слышал о такой, — протянул он, прищурившись. — Хотя… нет. Ты мне кого-то напоминаешь.

—А ты-то кто? — голос её сорвался, она почувствовала, как сердце забилось быстрее.

— Вообще-то, ты не должна меня видеть, — признался он, чуть склонив голову. — Но раз уж мы встречаемся во сне… значит, ты уже не так далеко.

— Что с тобой случилось?

— Меня поймали, — её голос дрогнул. — Какие-то… мохнатые, блохастые. Они схватили меня и…

Она запнулась, горло сжалось, но слова уже прорвались наружу.

— …а потом…

Её тело задрожало.

— Потом они высекли меня.

Она не смогла больше сдерживаться. Боль, унижение, ярость — всё смешалось, и слёзы покатились по её щекам.

— Никогда… никогда ещё такого не было…

Тень усмехнулась, но не зло, а почти… понимающе.

— Ну что ж, добро пожаловать в клуб.

Найтмер всхлипнула, едва не разрыдавшись вновь.

— Я… я не знаю, что делать…

— Может, я смогу помочь, — сказал он. — Если ты поможешь мне.

Она моргнула, вытирая слёзы.

— Чем? Чем я могу помочь? Да и… кто ты вообще такой?

— Всё узнаешь, когда прибудешь в главную пещеру. Это основное сосредоточение алмазных псов, что-то вроде их столицы. Там полно таких же, как ты — неудачников, которых они сумели захватить.

— Они не могут воровать пони из Эквестрии, это привлекло бы слишком много внимания. Но, похоже, судьба решила над всеми нами посмеяться, и… скажем так, они нашли другой, куда более безумный способ добычи рабов.

— Что мне делать?

— Быть осторожной, — посоветовал он. — Но знаешь… справиться с ними для аликорна будет проще, чем тебе кажется.

Он наклонился ближе, почти касаясь её лицом.

— В своё время я сумел поднять восстание рабов, будучи даже младше тебя. И, должен сказать, вполне успешное.

Найтмер сглотнула.

— Ты… не помогаешь, — её голос снова задрожал, и новая волна слёз вырвалась наружу. — У меня ничего не получится… Меня просто опять побьют…

— Лучше быть жестоко замученным, но свободным… чем жить рабом.

— Ты ещё это поймёшь.

Он скользнул вокруг неё, словно обволакивая её мысли.

— И да, тебе не повезло — ты оказалась достаточно далеко от земель Эквестрии.

Он остановился, вновь окидывая её взглядом.

— Впрочем… может, это и к лучшему.

Его огненные глаза вспыхнули, он склонил голову, разглядывая её остроконечные клыки.

— Да, пожалуй… к лучшему.

Найтмер хотела возразить, но вдруг мир перед ней взорвался светом, и она резко очнулась.

Её тело вздрогнуло от боли, хлёсткие полосы всё ещё горели на её коже, а вокруг — мрак пещеры, влажный воздух и тяжёлый запах камня и грязи.

Она лежала на холодном полу, её дыхание было сбивчивым.

Но в глубине сознания ещё звучал голос теневого существа.

"Лучше быть замученной, но свободной…"

Громкий, резкий лай, полный приказного тона, вырвал её из полу сознания. Найтмер дёрнулась, ощутив, как лапы вцепились в её тело, грубо стаскивая её с холодного, каменистого пола. Она попыталась сопротивляться, но силы не осталось, лишь болезненная дрожь пробежала по ноющим мышцам.

Алмазные псы рычали, выкрикивая грубые команды на своём жёстком, рваном наречии, пока её тело волоком тащили по камням, шероховатая поверхность пещеры царапала кожу, вызывая вспышки боли. Перед ней раскинулся огромный тоннель, уходящий во тьму.

Найтмер сглотнула, инстинктивно отступая назад, но сильный рывок с обеих сторон отбросил её вперёд, и прежде чем она успела осознать, что происходит, её насильно запрягли в деревянную повозку. Грубая сбруя хлестнула её по бокам, ремни туго стянули крылья, не давая им ни малейшего шанса раскрыться.

Глухой стук металла о дерево разнёсся по пещере — в повозку загружали груду камней, их гладкие, острые грани блеснули в неверном свете масляных фонарей, развешанных вдоль стен. Несколько тяжеловооруженных псов заняли позиции по бокам, сжимая в лапах кнуты и копья.

— Вперёд! — прорычал один из них, взмахнув кнутом.

Найтмер вжала уши, чувствуя, как ужас парализует её тело.

— Она… слишком тяжёлая… — жалобно выдохнула она, но прежде чем смогла договорить, воздух взвыл резким хлопком.

Боль взметнулась по её спине — огненная, режущая. Она закричала, выгибаясь от удара, свежий рубец раскрылся на её коже, пылая нестерпимым жаром.

— Вперёд! — повторился приказ, в этот раз с ещё большей злобой.

Глаза заслезились, грудь сжалась от страха и унижения, но Найтмер заставила себя шагнуть. Затем ещё раз. Повозка, слишком громоздкая для неё, не сдвинулась. Ещё один удар кнута пронзил её бок, и, стиснув зубы, она напряглась изо всех сил.

Груз заскрипел, повозка содрогнулась и, наконец, медленно двинулась вперёд.

Тяжёлое дыхание сотрясало её тело, каждая мышца протестовала, ноги дрожали от перегрузки. Колёса скрежетали о неровный каменный пол, ударяясь о выступающие скалы, раз за разом передавая вибрацию через её измученные конечности.

Грубый смех окружал её.

— Смотрите, маленькая пони плачет! — заржал один из псов.

— Может, ей ещё подстелить? А то вдруг нежное пузико поцарапает! — подхватил другой, сплюнув ей под копыта.

Слёзы катились по её щекам, но она не могла остановиться. Тоннель, извиваясь, уходил вниз, стены стали ближе, воздух наполнился гнетущей сыростью. Грязь и мелкие камни врезались в её копыта, некоторые края были настолько острыми, что оставляли глубокие, жгучие порезы.

Плевки, насмешки, удары… Всё смешалось в гулком, мучительном кошмаре.

Шаг.

Ещё шаг.

Ещё…

И ещё…

Новый этап её жизни не предвещал ничего хорошего.