Сказки служивого Воя

Часть 27 Всё тайное, становится явным

Кантерлот — политическая и культурная столица Эквестрии, город-твердыня с преобладающим населением единорогов, но, несмотря на господствующую идеологию дружбы народов, довольно чопорный, местами высокомерный, но всё же прекрасный и для впервые попавшего туда безумно интересный. Весь день Твайлайт и Рарити гуляли по городу, они посещали музеи, выставки, проводили, время в бутиках и магазинах, конечно же, подруги посетили дворец её высокопревосходительства принцессы Селестии.

Лишь вечером уставшие и довольные кобылки, весело смеясь, пришли в семейный дом Твайлайт. Фиолетовая единорожка хотела познакомить родителей с одной из своих подруг, но больше всего ей хотелось увидеть тех, для кого она всегда останется маленькой и чрезмерно любознательной кобылкой.

— Мама, папа, я так соскучилась! — кричала Твайлайт, вбежав по лесенке и «плюхнувшись» в объятия родителей.

— Мы тоже рады тебя видеть, милая! — ответил отец, обнимая дочку.

Светлая кобылка с идентичной по цвету гривой, только равномерно расчерченной фиолетовыми линиями, слевитировав к лазоревым глазкам платок, утерла материнскую слезу и тоже прижалась мордочкой к дочери.

— Мама, папа, познакомьтесь, — сказала Твайлайт, указывая на белую единорожку, — это моя подруга, Рарити.

— Я вас помню, — подойдя ближе, ответила миссис Твайлайт Велвет, — вы сшили для моей невестки просто чудесное платье на свадьбу, благодаря вам, Каденс выглядела просто волшебно, как нам вас отблагодарить?

— Ой, что вы! — застеснявшись, ответила Рарити, — для меня было большой честью создать нечто превосходное для такой невестки.

— Ну что же вы стоите, проходите скорее в дом!

Ужин прошел в теплой семейной атмосфере, во время которого Рарити много узнала о Тайлайт и Шайнинг Арморе, а после Твайлайт и Рарити устроили «вечерние посиделки».

— Теплее… теплее…

— Теперь теплее? АЙ! — вскрикнула белая единорожка с завязанными глазами, врезавшись носом в шкаф с книгами и уронив несколько из них себе на голову.

— Совсем горячо! — хихикнула Твайлайт.

— Эй, а что это? — спросила Рарити, показывая на потертую фиолетовую книжечку с рисунком кьютимарки Твайлайт на обложке и застёжкой в форме кометы с искрящим хвостом.

— О это?! Это… это мой… личный дневник! Я совсем про него забыла, как переехала в Понивилль, потому что мне теперь не нужно держать все мысли и чувства в себе, ну или почти все, — ответила Твайлайт немного грустным голосом, что не могло ускользнуть от Рарити.

— Прости, я не собиралась влезать, просто твой дневник упал мне на голову.

— Ничего, Рарити, к тому же застёжка заколдована и не даст никому, кроме меня, себя открыть. На втором курсе я за это заклинание получила высший был по прикладной магии, после того как все мои учителя не смогли его открыть. А открывается он на самом деле просто. — закончила Твайлайт и, сверкнув рогом, направила тонкий магический луч на книжку, которая тут же наполнившись магией, открылась, и оттуда выпал засушенный цветок и, медленно покачиваясь, спланировал к белым копытам.

— Эмм? Гербарий? — спросила Рарити, аккуратно поднимая цветок.

— Нет. Поход! — по щеке Твайлайт пробежала слеза.

…
Дорогой дневник, вот и пришла весна. На улице уже достаточно тепло, а значит тот день, когда я с моим С.Б.Л.Д.Н. и Каденс идем в поход, настал. Скоро у братика выпуск, потом присяга, а затем служба, но сейчас у нас есть немного времени, чтобы провести его вместе и я хотела взять с собой как можно больше полезной литературы, которая могла пригодиться, но брат сказал, что поход — активный отдых на природе, а не конференция, что мы пойдем очень далеко, и там будет очень весело, поэтому книги не понадобятся. (Конечно, тебя, дневник, мне удалось взять) Мне было немного грустно оставлять Спайка во дворце, но принцесса Селестия лично попросила его остаться, чтобы ей помочь. Я конечно немного расстроилась почему принцесса не позволила мне остаться на каникулы в библиотеке, но наставница объяснила, что для дальнейшей продуктивной учёбы необходим свежий воздух. Всё-таки она очень мудрая. Когда-нибудь я стану такой же.

Братишка, как всегда, заметил мою грусть и предложил пробежаться наперегонки до вокзала (Шайни обещал победителю приз). На вокзале нас уже ждала Каденс, вечно с этой причудливой голубой ленточкой в гриве, так не свойственной принцессе.

— Я победила, я победила, я победила! — хвасталась я, весело подпрыгивая на месте, — Где мой приз?

Тут сзади послышались шаги, и я не поверила своим ушам.

— Здравствуйте, извините, что опоздал.

Бархатный тихий голос я не перепутала бы ни с чем. Баян! Вот уж приз так приз. Коротко стриженный, кареглазый, с походными сумками смотрелся очень забавно, как Шайнинг, только меньше. Не знаю, догадывается ли брат о наших посиделках? Вряд ли! А недавно я стала замечать, что когда Баян рядом, мне почему-то очень тепло и радостно. Живот немного щекочет, а задние копыта подгибаются. В поисках ответа я прочитала весь медицинский справочник, но ни у одной болезни нет таких симптомов. Принцесса Селестия, когда я её об этом спросила, почему-то лишь улыбнулась и посоветовала не торопиться. Может, это материал следующего курса обучения? Я всё равно найду ответ на этот вопрос, если продолжу наблюдения и записи.

Поезд нас очень быстро довез до места, откуда мы начали свой маршрут. Шайнинг и Баян несли основной груз: палатки, спальные мешки, котелки и много ещё всего. Путь был довольно унылым и однообразным, пока, идя вдоль бурной реки, я не засмотрелась на превосходный темно-фиолетовый цветок. Это был сумеречный ландыш, найти его днём считается большой удачей. Ох, сколько бы я могла осуществить заклинаний, если бы только заполучила хотя бы один бутон. Тогда я, немного отстав от группы, спустилась к самой воде, но, поскользнувшись на камнях, упала в реку. Мне было очень страшно, особенно когда меня понесло на камни.

Я не могу умереть сейчас: у меня контрольная во вторник.

Я захлебывалась, но звала Шайнинга, ведь он мой старший брат, ведь он всегда меня защищал. В какой-то момент я поняла, что больше не могу сопротивляться, а река, словно поняв это, стала утягивать меня на дно. Прощай, мой дневник, прощай, Шайнинг, прощай, Каденс, прощай, Спайк, прощайте, папа и мама, прощайте, принцесса Селестия. Вдруг меня что-то обхватило и резким выпадом вытянуло из объятий пучины. Это был братик, я знала, что он спасёт меня. Мы всё ещё плыли по течению, и я чувствовала, как ему тяжело дается удерживать меня и плыть к берегу одновременно. Я уже хотела повернуться, но увидела лишь красную вспышку. Когда я открыла глаза, то была уже на берегу, и ко мне во весь опор неслись Каденс и Шайнинг. Только теперь я поняла, что меня вытащил из реки Баян, я закричала и, в панике вскочив, стала глазами искать багрового пони в реке. Ведь он остался там. Копыта что ещё секунду назад не могли держать меня прямо, получили второе дыхание, а сердце начало стучать с бешеной скоростью. Шайнинг крикнул что-то про водопад и, скинув сумки, помчался вдоль реки. Мне стало ещё страшнее, чем когда я была в опасности сама. Когда мы догнали брата уже внизу, он за хвост вытаскивал из воды мокрого багрового единорога без сознания. Бедняжка Баян, весь его рог был исцарапан, а самые крупные ссадины сочились свежей кровью. Прошу тебя, не умирай. Всё это из-за меня! Если бы я не была такой безответственной… Прошу… пожалуйста!

Слава Селестии, Баян пришел в себя, он просто наглотался воды и слегка ушиб голову, но Шайнинг всё равно сказал, что мы развернем палатку тут, около водопада. Потом я обрабатывала йодом раны на роге моего спасителя. Рог — очень чуткий орган для единорога, поэтому на каждое прикосновение Баян морщился, но терпел. Я бы так не смогла. Почему-то его боль стала отдаваться во мне, будто это я поранилась а не он. Нет, я найду ответ на этот вопрос!

Поскольку Баян прыгнул выручать меня вместе с сумками, то палатка у нас осталась всего одна и всего два спальника на четверых. Было решено спать всем вместе под одним развернутым спальником. Мы с Каденс разместились посередине между Баяном и Шайнингом, они же спали к нам спинами. Уже поздней ночью я проснулась от холода. Каденс тоже замёрзла. Не просто же так она прижалась к моему брату и обняла его. Мне становилось всё холоднее, тогда я почувствовала тепло исходящее от спящего на боку спиной ко мне Баяна. Я тихонько, стараясь не разбудить его, прижалась к нему вплотную и, устраиваясь поудобнее, несколько раз теранулась животиком о его спину. Он слегка поднял голову и растерянно посмотрел на меня.

— Прости, мне просто холодно. Можно, я об тебя погреюсь? — шёпотом, по-детски наивно спросила я, опустив ушки.

Баян хотел что-то ответить, но вместо этого его красные уши, до этого стоящие торчком, прижались к голове, а морда густо покраснела. От такого его вида я почему-то захотела улыбнуться. Баян же мне просто кивнул и, вскоре поняв, что он не возражает, я положила ему на бок моё левое копытце. Прошло не так много времени, как я стала ощущать животом как становится горячо. Теперь понятно, почему мама спит с папой. Ей тоже холодно.

Оказывается, жеребцы очень жилисты и мускулисты. Конечно, глядя на атлетически сложенных красивых кадетов в однообразной форме сомнений в их физическом состоянии не возникает, но оказывается на ощупь мышцы мягкие. Тут я почувствовала легкую дрожь. Это дрожал Баян, мне вновь стало страшно, как бы он не заболел после купания в холодной речке из за меня.

Баян ты… особенный пони наш будущий защитник и я не могу позволить тебе заболеть. Я согрею тебя. Тогда я прижалась к нему ещё сильнее пока не стало совсем горячо дрожь начала спадать, и я почувствовала, как наши хвосты сами собой переплетаются в косу. Интересный симптом. Такое с моим хвостом уже происходило один раз в библиотеке, когда Баян, сидел рядом, и мы вместе читали, какое-то романтическое произведение. Тогда уже в конце книги на финальном поцелуе главных героев мой фиолетовый хвостик перепутался с его темно-русым хвостом. Этой ночью я зарылась мордочкой в его короткую гриву, больше похожую на щетину. Почему-то такая процедура подействовала на меня успокаивающе. Я больше не чувствовала холода меня как будто грело внутреннее тепло, которое подпитывалось извне. Обнимая Баяна, так приятно было засыпать, как с большой, тёплой и мягкой игрушкой…

Утро.

Шайнинг и Каденс ещё спали. Это хорошо, потому что я проснулась уже лежа полностью на багровом единороге, тыча носом ему в щеку. От смущения я телепортировалась прямо на улицу и поскакала умывать мордочку, которая просто горела. Солнца ещё не было, но предгорье, где мы разбили лагерь, было затянуто белым, густым туманом. Утренняя прохладная вода, просто чудесна. В миг я скинула дрёму, сон и стыд, погрузив морду в холодную воду и, резко вынырнув, скинула мокрую чёлку с глаз.

Этой ночью я была с ним, а он со мной. Но ведь это экстренные условия, и было холодно, мы просто не дали друг другу замёрзнуть. Это нормально! Баян, конечно, хороший, но он мне совсем не нравится. К тому же исходя из его поведения, Баян меня тоже не рассматривает иначе, чем знакомую… очень близкую знакомую… очень, очень, очень, близкую знакомую.

Если он чувствует то же самое, что и я, то почему молчит?

Тут моего плеча коснулось чьё-то мягкое копыто. Это была Каденс. Она погладила меня по голове и улыбнулась, когда я посмотрела в её глаза. Мне кажется, что Каденс всё знает, и понимает, и просто ждет, когда я выскажусь. Я обняла её так крепко, как только могла, и сквозь слёзы рассказала, что не достойна, называться ученицей принцессы, потому что,… потому что… СЛАБА и не способна опознать магию, что я слишком несовершенна. Но Каденс ласково погладила меня по гриве, (она прекрасно знала, как меня успокоить, если я расстраиваюсь из-за учёбы) и сказала, что это особая магия, которая основывается не на рационализме и логике, а на духовно нравственном чувстве, глубокой и искренней симпатии. Последнее я поняла плохо! Может, действительно стоит не торопиться с постижением магии?

…

Рарити закрыла дневник Твайлайт и посмотрела на подругу. Фиолетовая единорожка рассматривала засохший цветочек, крутя его на копыте. Тут с реснички на фиолетовый лепесток упала слезинка, как внезапно бутон спроецировал картинку которая, немного топорно, как через мутное стекло, начала двигаться. Ясно читался силуэт багрового пони действующего, как в кино наоборот. Единорог «возвратил» цветок пастью и, удаляясь назад, рыскал по кустикам вдоль реки. Всё закончилось, в комнате устанавливается тишина.

— Тогда я ещё ничего не знала о любви, — тихим голосом начала говорить Твайлайт, — Брат Шайнинг для меня был и остаётся идеалом жеребца, а Баян не такой, совсем не такой.

— А какой? — тихим голосом поинтересовалась Рарити.

Грустно выдохнув, юная волшебница ответила: «Сумеречный ландыш, мне найти так и не удалось, а этот, — указала Твайлайт на цветок и слеветировав к себе дневник, начала в нем что-то искать, — …Поход завершился, и уже вечером я приняв горячую ванну, свеженькой направилась в свою комнату. Моему удивлению не было предела, когда на подушке я увидела его прекрасный переливающиеся нежно-фиолетовые бутоны на темно-зелёном стебле. Я не могла поверить, что Баян его нашел и принес мне…»

— Подожди, дорогая, а как ты узнала что цветок принес… — спросила Рарити, но ответом ей послужила ехидная улыбочка Твайлайт, медленно расплывающаяся по личику.

— Его круп застрял в форточке! — ответила волшебница.

Подруги дружно рассмеялись.

— Ой, — проговорила Рарити, закрыв ротик копытом, — могу себе представить, что ты увидела!

Твайлайт отвела взгляд в сторону и, покраснев, спросила: «Например, кхм-кхм, отличительный знак?»

— Нуууу, — протянула Рарити в размышлениях, обильно заливаясь румянцем, — Можно сказать и так.

— Мне тогда пришлось собрать все силы, чтобы не заржать на весь дом, когда я обнаружила багровый круп и коричневый хвост торчащие из окна.

— И как же ему удалось выбраться?

— Никак! Мне пришлось за хвост втянуть его обратно внутрь.

Кобылки вновь рассмеялись. Твайлайт и Рарити катались по полу и хохотали.

— И что, он продолжал молчать?

— Ты не поверишь, но да, как рыба об лёд. Ни просьб о помощи, ни жалоб — ничего, тишина.

— Так Баян был как Биг Макинтош?

— Если бы! — ответила Твайлайт. — Скорее, как Флаттершай. Говорил тихо и очень мало.

«Не знаю! Что я нашла в этом замкнутом типе?» — спросила сама у себя волшебница и, грациозно закрыв рот копытом, зевнула.

— Я думаю, нам лучше пойти спать, — отметила Рарити, повторив за подругой. — Как говорит моя мама: «Утро вечера мудренее!»

— Моя мама тоже так говорит.

— У всех мам есть что-то общее.

— Маленькие, несносные, никогда не взрослеющие, жеребята, например! — немного повеселев, ответила Твайлайт.

Рарити кивнула и, запрыгнув на кровать, залезла под одеяло, не расправив его, как под плёнку. Твайлайт легла в свою старую кровать и, пожелав подруге спокойной ночи, стала постепенно засыпать.

Дорога в Понивилль показалась Твайлайт и Рарити намного короче. Странно, но Твайлайт Спаркл после утреннего вызова во дворец вернулась в дом немного подавленной и ошеломлённой. На все расспросы Рарити, она отвечала, что просто получила очередное сложное магическое задание и пока ещё не составила план его выполнения. Рарити видела обеспокоенность своей подруги, но разумно предпочла не лезть. «Может быть, я действительно чрезмерно драматизирую, и наша Твайлайт просто утомлена?» — думала про себя Рарити, молча смотря в окно. Фиолетовая единорожка на всём участке пути не произнесла ни звука, а новые книги так и остались невостребованными лежать в седельной сумке.

...

Королевская карета с запряженными в неё стражниками прибыла прямо к семейному дому Твайлайт Спаркл. Волшебница не стала долго собираться, а сразу выскочила на улицу, услышав о срочном вызове во дворец, лишние вопросы были не уместны: принцесса Селестия знала о месте расположения своей верной ученицы и поэтому отправила за ней экипаж. Очевидно дело срочное. Карета вмиг доставила юную волшебницу ко двору, но к удивлению мисс Спаркл, у входа в тронный зал её путь преградил статный белоснежный единорог с длинной пшеничной гривой и хвостом. Аристократ с новомодным отложным воротником, такие персоны часто здесь присутствуют.

— Доброе утро, мисс Спаркл.

— Доброе, — ответила единорожка, удивлённая осведомлённостью этого франта о своей личности, — прошу меня простить принц Блублад, я спешу к принцессе!

Кобылка попыталась обойти жеребца, но тот сделал шаг, продолжая представлять для неё препятствие.

— Не извольте волноваться, мадам, вас вызвал я!

— Вы? Но, зачем?

— Мне было необходимо сказать вам нечто очень важное, прошу, пройдемте, — мягким благородным голосом попросил единорог.

Твайлайт Спаркл с опаской проследовала за принцем. С главного коридора они вышли во второстепенный и через несколько минут перед ними распахнулись двери светлой комнаты, полностью заставленной самыми экзотическими цветами, где и стены, и потолок представляли из себя огромные окна. Летняя мансарда включала в себя небольшой круглый столик и несколько подушек по кругу. Пока единорожка оглядывалась, принц подошел к столу и жестом пригласил даму присесть. Вскоре на столе появился чайник, источавший нежный цветочный аромат, и несколько легких кексов.

Отпив немного чаю, принц Блублад достал заранее заготовленную и ждущую своего часа увесистую папку с грифом «Только для внутреннего пользования» и начал говорить: «Мисс Твайлайт, вам знакомо это письмо?» — спросил принц достав из папки небольшой помятый и пожелтевший листок, перенося его к глазам кобылки.

— Да. Это моё письмо, но как...

— Простите меня! — заявил безаппеляционно принц Блублад и переместил к недоумевающей гостье газету «Кантерлотская Правда» недельной давности, а затем и всё дело, — то что Баян «пропал» на пять лет это моя вина...

Дальнейший рассказ принца Твайлайт слышала урывками, когда отвлекалась от чтения газеты, письма, материалов дела, показаний, фотографий с места происшествия и приговор, лично подписанный её наставницей Селестией, которую она считала доброй и справедливой.

Фиолетовая единорожка от нахлынувших на неё чувств хотела вскочить и вмазать нахальному принцу по белой морде копытом за Баяна и за себя, за разрушенную надежду и за всё на свете, но сдержалась, как оказалось не зря. Почти неслышно сзади послышались легкие взмахи крыльев и Твайлайт, обернувшись, увидела величественно опускающуюся вниз правительницу.

— Почему? — грустным голосом спросила волшебница, — принцесса, почему вы так поступили с Баяном? Неужели вы не могли его простить и помиловать?

Белый аликорн со струящейся и переливающейся в воздухе гривой ничего не ответила, она лишь притронулась своим рогом к рогу ученицы, и вспышка переместила их в тронный зал, но что-то было не так. Витражи не содержали сюжетов о победах Твайлайт и её подруг над силами зла. На троне восседала Селестия с перевязанным боком, а перед ней в оковах окруженный стражниками стоял багровый единорожек, в котором явно читался профиль будущего сотника Баяна.

— Не велите казнить ваше высокопревосходительство, — обратился единорог к принцессе, падая ниц, — велите слово молвить!

Селестия кивнула, и капитан её личной стражи скомандовал: «Говори!»

— Позвольте мне, — начал нерешительно Баян, немного сомневаясь в милости к нему великой правительницы, — искупить вину перед вами кровью! На службе в муках искупить позорное дело.

Возникла тишина. Через минуту принцесса утвердительно кивнула и пленника увели.

Магический транс развеялся, как утренний туман, и Твайлайт вновь очутившаяся в мансарде встретилась с нежными фиолетовыми глазами своей наставницы.

— Если бы, Баян попросил прощения, — спокойно начала принцесса, — я бы, конечно, проявила бы милосердие к нему, но он поступил так... как я не предполагала. Молодой, начитавшийся романтических произведений про героев древности, единорог так хотел, чтобы его любили, уважали им гордились, что он попросился на смерть. Хотел стать героем!

...

«Не принимай всё так близко к сердцу, Твайлайт, рано или поздно всё тайное стало бы явным», — подсказывал юной кобылке внутренний голос. Единорожка ещё раз смахнула набежавшую слезу и, положа подбородок на подоконник, закрыла глаза.

Выходя же с вокзала, кобылки договорились обязательно встретиться завтра в СПА салоне и, попрощавшись, разошлись.

«Что ни говори, в гостях хорошо, а дома лучше», — думала Рарити, легкой походкой бредущая с вокзала Понивилля в сторону своего дома и бутика, своей крепости и мастерской. Её не было всего несколько дней, а родной город, как живой, чувствовал отсутствие одного из своих жителей. Солнце уже заходило, и все, кого встречала Рарити, желали ей доброго вечера. Модница ещё раз вспомнила, почему, она так влюблена в этот город. Ни Кантерлот, ни Майнхеттен, ни любой другой город Эквестрии не был так приятен Рарити, как Понивилль не только потому, что это её родной дом, а ещё и потому, что здесь у неё всё, чем она дорожит и гордится: мама, папа, маленькая любимая, доставучая сестрёнка, друзья и подруги и просто пони, которые ценят её труд и талант дизайнера и модельера.

Вот уже и знакомая дверь дома.

— Свити Белль, я вернулась!

— Рарити, — радостно закричала Свити Белль, выбегая из кухни к сестре, — идём я приготовила ужин, мне столько нужно тебе рассказать!

— Подожди, дорогая, к чему такая спешка? — только успела проговорить Рарити, утягиваемая сестрой на кухню, как внезапно в дверь распахнулась.

Владелица бутика недоумённо посмотрела на посетителя, точнее на…

— Фотофиниш уже здесь! — решительно заявила лазурная пони в пышном черном платье с белыми полосами. Образ не характерный для обычных особ: обесцвеченная грива и хвост с прямой чёлкой, упирающейся в широкие очки с розовыми стёклами из за которых были абсолютно не видны глаза.

— Фото… финиш?! — удивлённо переспросила единорожка, поворачиваясь к визитёру — если вы по поводу новой коллекции, то, боюсь, вы опоздали, я уже отвезла её в Кантерлот и довольно успешно презентовала.

— Забудьте о моде! Я здесь не за этим!

— Тогда, что же вам нужно? – удивленным голосом спросила белая единорожка.

— Я ищу одного пони, а вы проживаете в Понивилле достаточно долго, не так ли?

— Это верно, — согласилась Рарити.

— Услуга за услугу, вы поможете мне его найти, а я проведу для ваших нарядов фотосессию, с размещением фотографий в «ЭКВЕСТПОЛИТАН»

Рарити помогла бы Фотофиниш и просто так, но такое щедрое предложение отклонить было бы неразумно, к тому же белоснежная единорожка была одновременно удивлена и шокирована. Авторская фотосессия одного из самых талантливых фотографов Эквестрии, фотографии в самом популярном журнале моды и её божественный профиль на глянцевой обложке, тысячи предложений и миллионы заказов — это будет настоящий триумф.

— Подождите, — влезла в разговор маленькая кудрявенькая единорожка, — что это за пони?

— Свити Белль, — грозным тоном сделала замечание старшая сестра, так что ушки маленькой единорожки виновато опустились, — перебивать старших неприлично!

Рарити, тем не менее, тоже сгорала от любопытства касательно личности пони, которого хотела найти Фотофиниш, но старательно это скрывала.

— Мисс Рарити! Вы мне поможете?

— Конечно! Итак, что это за пони и как его имя.

Земная пони в платье, услышав вопрос, немного поразмыслив, ответила: «Это мой сын, единорог, шкура темно-красная зовут Баян!»

Последнее шокировало Рарити больше всего: она картинно упала в обморок на предусмотрительно пододвинутый диван.

— Что это с ней? — спросила Фотофиниш, непонимающим голосом, указывая копытом на белую единорожку.

— Это нормально! — ответила младшая сестра. — Не хотите ли чаю?