Сможешь починить её?

Два необычных посетителя

– О да, разумеется! Не стоит благодарности, дорогая! Спасибо тебе, что заглянула в бутик «Карусель»!

Когда последняя покупательница сказала Рэрити «Спасибо» и бодро зашагала к выходу, единорожка облегчённо выдохнула и направилась к своей любимой кушетке, которую все её подруги почему-то окрестили «Кушеткой для драм».

– Селестия милосердная, ну и денёк, – сказала она, прижимаясь лицом к мягкой бархатистой подушке и мечтательно закрывая глаза. – Поскорее бы закрытие. Надеюсь, что после такого насыщенного дня я смогу немного расслабиться.

Но тут её носик слегка нахмурился и она, открыв глаза, пробормотала:

– Ах да, мне же ещё нужно будет позаботиться об ужине… эх… хотя, может быть, Свити Белль захочет куда-нибудь сходить и поужинать в ресторане? А то я совсем не в настроении готовить и не собираюсь…

Внезапно входной колокольчик прервал монолог Рэрити, и она издала тихий стон.

«Ну вот, очередная клиентка», – мысленно сказала она, натягивая на лицо дружелюбную улыбку, и, медленно поднявшись со своего места, приготовилась поприветствовать вошедшую к ней покупательницу, но тут же с облегчением вздохнула, когда увидела входящего в дверь знакомого красного жеребца, который нервно оглядывался по сторонам.

– Ах, это ты, Биг Мак! – воскликнула Рэрити, заставив его взглянуть на себя. – Вот так сюрприз! Ну же, не стой у порога, заходи! Как твои дела, дорогой? Надеюсь, у тебя всё в порядке?

Жеребец медленными неуверенными шагами приблизился к ней.

– Агась, – смущённо ответил он.

– Должна признаться, что не ожидала увидеть тебя здесь. Ведь ты так редко бываешь в моём бутике, особенно в будние дни. Что тебя привело сюда? Что-нибудь случилось?

– Неа, – ответил Биг Мак, затем перевёл взгляд с неё на пол и тихо прибавил: – Агась.

– О, в таком случае рассказывай! – поспешно произнесла Рэрити, поднеся копыто ко рту. – В чём дело, дорогой? Что-то случилось с Эпплджек?

Глаза Биг Мака неуверенно забегали в разные стороны, а его рот слегка сжался, после чего он пробормотал: «Неа».

– Может, это как-то связано с Картой Дружбы? Она вызывает меня на очередное опасное задание, и тебя попросила прийти сюда Твайлайт и рассказать об этом?

– Неа, – вновь повторил Биг Мак, на этот раз не отрывая взгляд от пола.

– Селестия дорогая… ну… может, это как-то связано с Меткоискателями и тем, что они делают, но я не должна знать?

– Неа.

Рэрити вздохнула и прижала копыто к виску. По правде говоря, она была немного раздражена из-за того, что ей приходилось вести беседу с таким интровертом как Биг Мак. Однако она не могла сказать об этом вслух, поскольку это было неподобающе для истинной леди.

– Извини, Биг Мак, что говорю это так прямо, но иногда мне бы очень хотелось, чтобы ты был чуть более разговорчивым, – она прервалась, когда вновь зазвучал входной колокольчик. – Ох, ещё одна посетительница, – пробормотала она и повернулась к Биг Маку. – Скажи, это ведь не слишком серьёзно, правда? Ты можешь немного подождать?

Биг Мак с печальным видом взглянул на неё и утвердительно кивнул:

– Агась.

– Тогда хорошо, – с облегчением вздохнула Рэрити. – Подожди немного, дорогой. Я быстро вернусь!

И она повернулась, чтобы поздороваться с вошедшей к ней кобылой, однако, к своему удивлению, увидела не очередную любительницу модной одежды, а угольно-серого жеребца-пегаса, который неуверенно поглядывал на прилавки с одеждой. Однако жеребец это был или кобыла, Рэрити всегда была рада любому клиенту и, с улыбкой подскочив к нему, дружелюбно произнесла:

– Привет и добро пожаловать в бутик «Карусель»! Могу я вам чем-нибудь помочь?

– Нет, я… я пока просто смотрю, – ответил ей жеребец и стал не спеша бродить по магазину, изучая стеллажи и манекены в поисках того, что ему нужно. Пока он это делал, Рэрити не спускала с него глаз, готовая в любую секунду подойти к нему и помочь, но тут её взгляд переключился на Биг Мака. Он снова смотрел на пол изредка кидая косые взгляды на пегаса и со вздохом вновь опуская глаза вниз.

«Что здесь происходит? – мысленно спросила у себя Рэрити, наблюдая за выражением его лица и языком тела. – Раньше Биг Мак никогда не вёл себя так странно. Кажется, он слегка нервничает. А этот взгляд, которым он смотрит на моего клиента… я не думаю, что он… или же… ох, Селестия милосердная!»

– Извините, я отойду на минутку. Надеюсь, вы не против? – пробормотала Рэрити, обращаясь к пегасу и, не дожидаясь его ответа, помчалась через всю комнату к Биг Маку с присущей ей проворностью и грацией, которая нарабатывается годами упорной работы в сфере модного бизнеса.

– М-м-м, Биг Мак… дорогой… прости меня за такой вопрос, который вполне может оказаться трагическим промахом с моей стороны, но… то, как ты всё время смотришь на этого жеребца, твоя нервозность и нежелание делиться деталями… скажи, ты, случайно, ничего от меня не скрываешь?

– Неа!

Громкость и непривычная резкость его голоса сразу же дали понять, что он лжёт, и это не укрылось от внимания Рэрити. Она слабо хихикнула и, деликатно прочистив горло, сказала:

– Что ж, понятно. Тогда прости меня. Наверное, я ошиблась. Одну минутку.

И, ухмыльнувшись, она поспешила обратно к пегасу.

– У вас всё в порядке, сэр?

– Да, всё хорошо, – пробормотал тот в ответ, продолжая осматривать бутик. Ещё один стремительный рывок, окрасивший воздух в цвет слоновой кости, и Рэрити вновь оказалась рядом с Биг Маком.

– Биг Мак, что бы у тебя ни случилось, я бы предпочла, чтобы ты рассказал мне об этом ещё до закрытия бутика, – решительно сказала ему единорожка, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие.

Красный жеребец вздохнул и, ещё раз взглянув на пегаса, медленно опустил голову рядом с ухом Рэрити, после чего она услышал его тихий и тёплый шёпот:

– Мы можем поговорить об этом наедине?

Глаза Рэрити расширились, и она почувствовала, как её щёки заливает яркий румянец.

«Ой, да брось, Рэрити. Биг Мак явно не такой жеребец, который захочет попросить тебя о чём-то непристойном, так что тебе не о чем волноваться. Хотя… я ведь могу и ошибаться и… так, хватит! Я не должна строить предположения раньше времени! Нужно сперва во всём разобраться!»

– Сейчас вернусь, – сказала Рэрити и молнией метнулась обратно к серому пегасу. – Ну что, сэр, вы нашли то, что искали? – спросила она, надеясь, что он ответит утвердительно. – Просто уже слишком поздно и мы скоро будем закрываться, так что…

– Ох… понимаю. Ну что ж, тогда… – жеребец оглядел ещё несколько полок и вешалок, прежде чем снова посмотреть на Рэрити. – Наверное, лучше я зайду к вам завтра.

– Конечно. Мне искренне жаль, что я не смогла помочь вам найти то, что вы ищете, сэр. Спасибо, что посетили бутик «Карусель»! – почти с восторгом произнесла Рэрити, вовремя остановив себя, чтобы не сказать «и приобрели у нас наряд». После чего она проводила жеребца за дверь, заперла её и повесила табличку «ЗАКРЫТО», а затем рысью вернулась к Биг Маку. Он продолжал переводить взгляд с одного предмета в комнате на другой, совсем как тот пегас, периодически опуская взгляд на пол.

– Прошу прощения за ожидание, дорогой, – сказала Рэрити, стараясь заглянуть Биг Маку в лицо. – Прежде чем мы продолжим наш разговор, я должна спросить у тебя, имеет ли вся эта… кхе-кхем… ситуация какое-нибудь отношение к любовным связям между одним пони и другим… ну, чисто из любопытства.

– Неа, – покачал головой жеребец, и твёрдости его голоса в сочетании с доверием к нему оказалось достаточно, чтобы Рэрити сразу в это поверила.

Однако… ей уже порядком надоела вся эта игра в шарады.

– Ох, да ради всего святого, Биг Мак, скажи уже, наконец, что тебе нужно! – не выдержала Рэрити, утомлённая его односложными ответами. – Что бы у тебя ни случилось, я обязательно помогу тебе. Конечно, если ты не хочешь… – Рэрити замолчала и, сделав глубокий вдох, спокойно продолжила: – Прошу прощения за эту вспышку. Впредь я постараюсь лучше держать себя в копытах. Но если тебе что-то нужно, не бойся и скажи мне об этом прямо. Уверена, я всё пойму.

Жеребец поджал губы и снова поглядел из стороны в сторону.

– Ну…

– Ладно, давай попробуем по-другому, – сказала Рэрити, когда он замялся. – Ты пришёл сюда, чтобы попросить меня о какой-то конкретной услуге?

Жеребец опустил голову, словно ждал этого вопроса.

– Агась.

– Отлично! Ну, если это как-то связано с нитками, шитьём или тканями любого рода, ты можешь на меня рассчитывать! Чем я могу помочь тебе, Биг Мак?

Жеребец снова опустил голову, и лёгкий румянец залил его и без того красные щёки. Он повернул голову в сторону, зарылся мордочкой в перемётную сумку на своём боку и вытащил оттуда маленький серый комочек, который тут же положил у ног Рэрити, прежде чем та успела понять, что это такое.

Прямо возле неё лежала маленькая потрёпанная лоскутная кукла одетая в синие штаны с белыми горошинами, у неё были два разноцветных глаза-пуговки и косматая грива из пряжи. Её сшитый маленький рог был слегка наклонён в сторону.

Приглядевшись, единорожка заметила, что на её спине в месте, где штаны соединяются с талией, находится небольшой разрыв, из которого наружу торчит белая набивка.

– Ты… ты… – начал красный жеребец, потирая одну переднюю ногу другой, и его румянец многократно усилился: – …ты сможешь починить её?

Рэрити несколько секунд растерянно смотрела на куклу, потом подняла взгляд на встревоженное лицо Биг Мака. Засветив свой рог, она подхватила с соседнего столика очки для чтения и надела их себе на нос, затем подняла вверх куклу, окутав её магической аурой. Ещё одно телекинетическое облачко взяло с того же столика иголку и катушку чёрных ниток, после чего Рэрити осторожно засунула набивку обратно в отверстие и ловко вдела иголку с ниткой в ткань, погружая её внутрь и вытаскивая несколько раз подряд, пока разрыв полностью не закрылся, да так качественно, словно его никогда там и не было, и всё это в течение десяти секунд.

– Вот и всё, дорогой, – сказала Рэрити, отложив иголку, нитку и очки в сторону и протягивая починенную куклу Биг Маку. – Она как новенькая. Только будь с ней поосторожнее впредь, хорошо?

– Агась, но… – жеребец отвёл глаза и стал разглядывать различные участки ковра, – …это для Эппл Блум, а не для меня.

– Биг Мак! – сказала Рэрити с осуждающей ноткой в голосе. – Мы с тобой друзья, и к тому же пони, а значит, не должны врать друг другу.

Глаза жеребца слегка расширились, однако он по-прежнему смотрел на пол.

– Я… я…

– Биг Мак, я понимаю, что очень непросто делиться подобными секретами с кем-то другим, – сказала Рэрити, опуская куклу к копытам жеребца. – Но это кукла Твайлайт, и ты должен рассказать об этом хотя бы ей, иначе…

– Она знает, – вздохнул Биг Мак, не отрывая глаз от пола.

– Оу? – удивилась единорожка. – Знает?

– Агась.

– И она… совершенно не против, что у тебя эта кукла?

– Неа, ведь… ведь…

– Ну же, дорогой, скажи в чём дело? Что именно тебя гложет?

– Ну… я просто… ну… не хочу, чтобы кто-нибудь из пони узнал об этом.

– Но почему? Нет ничего постыдного в том, что твоя кукла нуждается в починке, – сказала Рэрити и тут же удивлённо замерла.

«Румянец на щеках. Волнение. Тревожный взгляд на другого посетителя. Потребность в уединении. Ложь о кукле. Селестия дорогая, как же я могла быть настолько слепой?!»

– Биг Мак, ты что… стыдишься того, что у тебя есть кукла?

Рот жеребца скривился в испуганной гримасе, а глаза стали ещё шире. Наконец он поднял глаза на Рэрити и на несколько секунд задержал на ней свой взгляд. Вскоре его глаза закрылись, голова опустилась обратно, а уши печально поникли.

– Агась.

– Ох, дорогой, – пробормотала Рэрити, чувствуя, как меланхолия жеребца перекидывается и на неё, медленно окутывая всё изнутри. – Скажи, почему тебе было так стыдно рассказать мне об этом? Ты же знаешь, что можешь говорить со мной о чём угодно.

– Аг-гась.

– И ты знаешь, что я никогда не осужу тебя, верно?

Биг Мак вздохнул, с трудом поднимая глаза на Рэрити. Его ответ был слабым, как будто он находился в полусне.

– Ты бы не поняла.

Рэрити почувствовала, как у неё упало сердце. Выросший в женском окружении (с двумя сёстрами, бабушкой и городом, на семьдесят пять процентов состоящим из кобыл), жеребец наверняка чувствовал себя ущербным в проявлении чувствительности. А значит, очень боялся чужого мнения.

– С тобой что-то случилось, что заставило тебя так себя чувствовать? – спросила Рэрити, ощущая, что каким-то образом уже знает, каким будет ответ.

– Агась, – кивнул Биг Мак и зажмурился, больше не пытаясь смотреть единорожке в глаза.

– И это было что-то постыдное?

– Аг-гась.

– Ясно. Скажи, а это как-то связано с Состязанием Сестёр, на которое не смогла пойти Эпплджек?

Жеребец сел, глаза его были по-прежнему плотно закрыты, и прижал копыта к лицу. Это был единственный ответ, который требовался Рэрити.

– Ох, Биг Мак, – вздохнула единорожка, садясь рядом с жеребцом и осторожно кладя копыто на его большое плечо. – Дорогой, я, конечно, понимаю, почему тебе было стыдно после всего этого. В конце концов, не каждый день мы видим жеребца в платье… – Биг Мак заметно скривился, и Рэрити быстро сменила тактику: – Ой! Но это вовсе не значит, что у тебя не было причин так поступить! К тому же ты выглядел довольно привлекательно, дорогой!

Биг Мак издал тихий стон, и Рэрити виновато поморщилась.

«Селестия дорогая, я что-то не то сказала?»

– Ох, прости, Биг Мак. Я вовсе не хотела тебя обидеть, но, пожалуйста, не стыдись того, что тебе нравится, только из-за одного такого случая. Неужели ты действительно считаешь, что, надев платье и приняв участие в этом состязании, ты стал менее мужественным?

– Ну… нет… но…

– Всё в порядке, дорогой, – вмешалась Рэрити, видя его волнение. – Запомни, ты можешь спокойно рассказать мне обо всём, и это останется в этом бутике. Обещаю.

После очередной тягостной паузы Биг Мак наконец глубоко вздохнул и начал бормотать, по-прежнему не решаясь взглянуть ей в глаза.

– Я просто надел этот дурацкий наряд… сделал всё, что только мог, чтобы поддержать свою младшую сестру… я не думаю, что стал от этого менее мужественным, но… но вот все остальные… ну… – жеребец сглотнул, и боль, прозвучавшая в его голосе, отразилась и у него на лице. Словно сама эта беседа вызывала у него страдание.

– Понимаю, – мягко ответила Рэрити. – Ты думаешь, что весь город теперь считает тебя менее мужественным из-за того, что ты сделал.

– Аг-гась. Они наверняка думают, что я… какой-то извращенец.

– И ты, правда, в это веришь?

– Нет… но…

– Но ты не хочешь, чтобы они так думали, потому что ты не такой.

– Агась. Я не извращенец… но мне нравится то, что нравится. Однако после того случая я… уже не могу показывать окружающим свою куклу, – Биг Мак открыл глаза, чтобы моргнуть, и слеза скатилась по его лицу.

Рэрити прижала копыто к груди и почувствовала, что и её глаза немного слезятся. Биг Мак действительно умел скрывать от всех правду, и от этого ей было ещё тяжелее.

Внезапно он встал, заставив Рэрити от удивления подпрыгнуть.

– Мне пора, – пробормотал он. – Извини… за всё это.

С этими словами он поднял куклу с пола, засунул её обратно в перемётную сумку и, повернувшись, быстро направился к двери. Но тут же остановился, когда Рэрити догнала его и положила копыто ему на плечо.

– Биг Мак, я хочу, чтобы ты меня выслушал! – твёрдо сказала Рэрити, но с заметной мягкостью в голосе. – Ношение платья не делает тебя «извращенцем». Как и наличие куклы. Ты никогда не делал и не сделаешь ничего такого, что заставило бы других пони так о тебе думать. Ты сильный, решительный, мужественный жеребец, и не смей позволять никому убеждать тебя в обратном. Ты меня понял?

Биг Мак оглянулся на Рэрити и некоторое время молча смотрел ей в глаза. В конце концов, он издал тихое: «Агась».

– Твоё переодевание на Состязании Сестёр было просто великолепным! Ты поступил очень мужественно и самоотверженно! – продолжила Рэрити серьёзным тоном. – Ни одному «слабаку» не пришло бы в голову пойти на такую жертву, чтобы помочь сестре! Поскольку это не было слабостью! Это было истинным проявлением силы!

Красный жеребец ничего ей не сказал. Однако в этом не было необходимости. Ещё одна слеза скатилась по его лицу и упала на пол.

– Что же касается твоей маленькой подруги, – прибавила Рэрити, указав на сумку Биг Мака и весело усмехнувшись, – то лично я не нахожу ничего плохого в том, что ты хочешь поддерживать её в хорошем состоянии. Ты очень заботливый, и это совершенно нормально для жеребца. В противном случае ты бы ни за что не стал помогать Эппл Блум в тот день. Это в твоей природе, дорогой – желание заботиться о других.

Рэрити поднесла копыто к лицу Биг Мака и повернула его к себе.

– А потому для меня ты всегда будешь одним из самых мужественных жеребцов в Эквестрии.

Наконец Биг Мак посмотрел в глаза Рэрити и она заметила, как его рот медленно растянулся в улыбке.

– На самом деле у одного нашего общего друга тоже есть любимая игрушка, – прибавила единорожка. – А точнее, плюшевый мишка. Я не буду называть тебе его имя, лишь скажу, что он ни капельки из-за этого не переживает и является одним из самых храбрых и мужественных друзей, которых я знаю. – В голове у Рэрити промелькнул образ маленького фиолетового дракончика, после чего она продолжила: – Прямо как ты, Биг Мак.

– Ты… – жеребец заколебался, потирая копытом затылок. – Ты, правда, так считаешь?

– Именно, дорогой.

Рэрити сделала шаг вперёд и обняла Биг Мака, услышав от него тихий удивлённый вздох и лёгкое хихиканье в ответ. Тишина в воздухе стала неуместной, особенно через несколько секунд, когда Биг Мак с довольным вздохом ответил на её объятия. Рэрити почувствовала, как её лицо потеплело от столь позитивного внимания, и такое же тепло появилось у неё в груди. Как бы ей ни нравилось дарить другим объятия, намного приятнее было получать их самой в знак благодарности.

Наконец они отошли в сторону, и Рэрити спросила у Биг Мака то, что пришло ей в голову в данный момент:

– Кстати, Биг Мак. А как зовут твою маленькую подругу?

Жеребец на мгновение задумчиво посмотрел на Рэрити, но больше не колебался. Он вытащил свою куклу из сумки и несколько секунд с умилением смотрел на неё.

– Смарти Пантс, – ответил он.

– Понятно. Что ж, если у твоей милой знакомой когда-нибудь вновь возникнут проблемы, – улыбнулась Рэрити, – я всегда буду рядом, чтобы починить её. Так что можешь смело приводить её ко мне, хорошо?

Когда жеребец снова заколебался, Рэрити быстро прибавила:

– Разумеется в нерабочее время, если вам всё ещё нужно уединение.

Биг Мак вздохнул и с улыбкой кивнул в ответ:

– Агась.

– Привет, Рэрити. О, привет, Биг Мак! – в этот момент раздался весёлый голосок.

Повернувшись, они увидели, что к ним галопом скачет Свити Белль, только что спустившаяся с лестницы.

– Добрый вечер, дорогая! – ответила Рэрити. – Ты уже закончила свою домашнюю работу?

– Угу, – ответила кобылка с гордой улыбкой на мордашке. – И я подумала, не пойти ли нам с тобой куда-нибудь поужинать? А то мы уже давно никуда не ходили, да и ты наверняка устала, так что…

– Ни слова больше, дорогая! – усмехнулась Рэрити. – Я как раз думала о том же! И если ты готова, дай мне слегка привести себя в порядок, и мы пойдём с тобой ужинать!

– Эй, а Биг Мак тоже может пойти с нами? – спросила Свити Белль, и глаза жеребца слегка расширились.

– Конечно! – кивнула Рэрити, повернувшись к земному пони с обнадёживающей улыбкой. – Разумеется, если он сам не против.

Жеребец ответил на тёплую улыбку Рэрити своей собственной.

– Агась.

– Замечательно! Тогда я пойду готовиться к чудесной прогулке по городу! Составь пока компанию Свити Белль, хорошо? – расплылась единорожка в улыбке.

– Агась.

И, взмахнув своей шикарной фиолетовой гривой, Рэрити стремительно направилась к лестнице, по пути тихо хихикнув, когда услышала, как Свити Белль неуверенно спросила:

– Эм, Биг Мак, это то, о чём я думаю?

У подножия лестницы Рэрити оглянулась и увидела, что Биг Мак смотрит на куклу, которую нежно держит между копыт. Не раздумывая, он поднес её к лицу и прижал к себе, словно любимого котёнка.

– Агась, – ответил он с уверенной ухмылкой.

---

Тандерлейн медленно шёл по улице, мысленно представляя себе то роскошное платье в бутике Рэрити. Даже сейчас, выходя из закрывшегося магазина, он чувствовал, как нервозность и волнение охватывают его, словно рой огненных муравьев, танцующих в его внутренностях. Но в то же время он испытывал разочарование и ругал себя за то, что всё пошло не так. Он думал, что, придя туда перед самым закрытием, он будет совсем один, не считая Рэрити, и не ожидал, что там окажется кто-то ещё, особенно жеребец.

Неудача заставила Тандерлейна пересмотреть свои планы. Он больше не мог притворяться. Он ни с кем не встречался, у него не было ни сестёр, ни кузин, и он знал, что если попытается выдать покупку короткого розового платья для двадцатилетней кобылки за подарок своей матери или тёте, то Рэрити сразу обо всём догадается.

Так что, как бы волнительно ему ни было почувствовать себя так близко к желанной покупке, отрезвляющее ощущение того, что в итоге он ушёл с пустыми копытами, сильно подкосило его.

«Попробую ещё раз завтра вечером, – подумал он. – Наверное, мне придётся рассказать Рэрити правду. Но вряд ли она поймёт. Никто не готов принять жеребца, которому нравится носить женские вещи. Для неё это наверняка покажется глупостью, и она посмеется надо мной. Обязательно посмеется. И я уверен, что Биг Мак тоже бы это сделал, если бы я решился купить это платье сегодня вечером».

Пока Тандерлейн шёл по улице, у него сжалось сердце. Он испустил дрожащий вздох, с трудом сдерживая слёзы.

Наконец он подошёл к своему дому.

«И всё же я должен попытаться. Надеюсь, что Рэрити окажется не такой, как другие, и не сочтёт меня извращенцем».