Во тьме ночных кошмаров

Глава 46

Комендант Хайфайр смотрела на вверенную ей Облачную Цитадель с высоты центральной башни, бывшей одновременно и вторичным центром управления, и наблюдательным пунктом, и одной огромной яркой мишенью для атакующих. Отсюда удобно следить за городом и управлять им в мирное время, но в военное, в бою, все командование спускалось вниз, вглубь небесного острова, прячась за толстыми переборками и гермозатворами.

Хайфайр смотрела на свой город, пока в голове неторопливо курились кучевые облака темных, мрачных мыслей. Взгляд то и дело цеплялся не за высокие здания, словно скопированные из Мейнхэттена, а за десятки и сотни огневых точек со сдвоенными новейшими пушками с пафосным названием Вапорайзер, за взлетные полосы для будущих Гарпий, новейших жестких планеров для пегасов, угрюмые коробки складов. Взгляд голубой пегаски устремился дальше, к окраинам, где расположились многочисленные батареи Лонглэнсов, орудий, пришедших на замену Маллеусам. Чудовищные пушки калибра 410 миллиметров с пятнадцатиметровыми стволами, прямо сейчас густо покрываемыми вязью зачарований, подавляли одними своими размерами. Проведя ногой по красно-синей гриве, пони вздохнула, и это было только то, что «лежало» на поверхности. По краям острова располагались порты для «Сайдсвордов» и «Лонгсвордов», последние были новейшими сверхдальнобойными артиллерийскими дирижаблями. Хайфайр должна была командовать таким, но приказом Владычицы ее назначили комендантом Облачной Цитадели.

Ей не то, чтобы не нравился этот небесный остров, утыканный орудиями и прикрытый двойным барьером, просто она с нетерпением ждала возможности взойти на борт другого судна. «Лонгсворд» был, по сути, платформой, подвешенной к двум огромным баллонам, на которую установили двухорудийную башню с Лонглэнсами. Специализиванный дирижабль для точечных ударов, почти беззащитный – всего четыре одиночных Вапорайзера на концах баллонов в качестве вспомогательного вооружения и ни одного пегаса – но потому требующий от капитана особой ответственности и понимания тактической обстановки на поле боя. Она жаждала стать командиром этого скальпеля, а получила в копыта гигантскую кувалду.

И словно ей было того мало, лично Ее Величество Найтмер Мун передала ей особый приказ. Не письмом, не через посыльного, буквально прошептала на ушко, оставив пугающе приятное ощущение в груди, одарила напоследок нечитаемым взглядом и растворилась, словно тень, так же бесследно.

Хайфайр поджала губы, наблюдая за тем, как одна за другой прибывают небесные транспортники, как пришвартовываются транспортные дирижабли – те же «Лонгсворды», только вообще без вооружения и с грузовой гондолой вместо платформы. Смотрела, как улицы небесного острова наполняются пони всех трех видов, озабоченно спешащими по своим делам, как в небе мчатся патрули пегасов, пока еще с Рипперами, но совсем скоро на Цитадели расквартируют первый авиаполк Гарпий. Приказы Владычицы не обсуждались, но она как никогда хотела ослушаться, сбежать с острова туда, вниз, к грядущей войне...

– Комендант Хайфайр, – в комнату, постучав ногой о дверной косяк, вошел пегас, щелкнул копытами. – Полковник Лайтхувз по вашему приказу прибыл.

– Вольно, полковник, – пегаска натянула на лицо нейтральное выражение и обернулась. – Как проходит наполнение складов?

– По графику, мэм, происшествий нет, – жеребец чуть заметно приподнял бровь – он справедливо не понимал, почему для этого вызвали именно его. У него было достаточно задач.

– Постарайтесь ускориться.

– Мэм?

– Поступил личный неотложный приказ от Владычицы, – Хайфайр обернулась, без удивления заметив, как Лайтхувз резко вытянулся. – Облачная Цитадель объявляется особой территорией. Как только погрузка и принятие на борт гражданских специалистов закончится, мы активируем барьеры и уходим на недосягаемую для кого бы то ни было высоту.

– Что... Мэм? Что происходит?

– Из нас делают анклав Эквестрии, полковник, – комендант бросила взгляд вниз, словно надеясь увидеть Кантерлот сквозь метры металла и облачной массы. – Мы не будем участвовать в решающем сражении.

– Но почему? Мы... У нас новейшее вооружение, тренированные бойцы! Мы...

– В случае успешного отражения атаки мы должны ударить по тылу вражеских сил, – Хайфайр почти цитировала Найтмер Мун, пусть ей и было больно оттого, что их задвинули в сторону. Больно, но она понимала, в чем заключается план Владычицы Ночной. – Если же... Если... Если что-то пойдет не так, мы должны выждать, объединиться с другими анклавами и нанести поражение врагу, когда он не будет этого ожидать.

– Ее Величество готова ко всему... – пробормотал ошеломленный пегас, смотря перед собой и никуда одновременно. Новость его оглушила.

– Поэтому она – королева, полковник. Не распространяйтесь об этом... И ускорьте процедуры погрузки. Скажем, приказ Владычицы о необходимости корректировки планов. И да... Личный приказ от меня – в первую очередь на борт принимать жеребят и критические ресурсы, а так же станки для производства. Боеприпасы уже загружены.

– Так точно, комендант. Разрешите исполнять?

– Идите, полковник. И да помогут нам небеса.

Вновь оставшись в одиночестве, Хайфайр вернулась к панорамному окну, коснулась его копытом. Плотный, твердый материал, почти идеально прозрачный, созданный Найтмер Мун своей магией, силой, за считанные минуты вместе с остальным островом. Безумная демонстрация мощи, наглядно показавшая ее всемогущество. Так почему же она готовилась к поражению? Для чего эти убежища, разбросанные по всей стране, анклавы, не знающие друг о друге ничего? Все, что знала кобылка, это что они есть и их больше двух. Никакой информации, ничего о том, как им связаться друг с другом в случае... В случае чего.

Только приказ, только четыре слова, врезавшихся в подкорку, эхом звучащие в ушах пони голосом Найтмер Мун.

«Эквестрия будет стоять вечно».

***

Старлайт стояла в тени, отбрасываемой покинутой горой Арис, которую прямо сейчас обыскивали объединенные войска. Они выполнили первую часть крупномасштабного плана, быстрым, решительным ударом вышвырнули Эквестрию с континента, и это очень, очень сильно подняло мораль армии, но единорог не могла отделаться от мысли, что тут что-то не так.

Слишком легко они сдались. Слишком быстро покинули свои позиции, не оставив ничего, даже одной проклятой гильзы. Все, что им досталось, это покинутые комнаты, из которых вынесли даже стулья. Как минимум в одной и вовсе остались только голые стены, жильцы унесли с собой даже обои и двери.

Шторм, громогласно вещавший о безоговорочной победе в прошедшей битве, на собрании командования был мрачнее тучи. Неясно, знал ли он что-то, или просто подозревал, как и Старлайт Глиммер, но йети был немногословен, и лишь корректировал подготовку ко вторжению на чужой континент.

Наступать было решено с Драконьих Земель, которые не были заняты лишь из-за осторожности Эвер Глори, генерала, командующего соответствующей операцией. С другой стороны, даже Старлайт понимала, у фестрала не очень-то и много вариантов – вся его стратегия строилась на постепенном продвижении с постоянным укреплением текущих позиций, иными способами воевать с драконами без целой армии пегасов было невозможно. А пегасы нужны были на северной границе, где Эквестрия и Кристальная Империя поигрывали друг перед другам «мышцами», бряцая оружием и обещая кровавую бойню первому, кто посмеет нарушить шаткий баланс.

Старлайт поджала губы, и, прикинув время, поспешила в палатку командования. Вокруг было столько охраны и зачарований, что у пони глаза разбегались, и это не считая стоящих в полной боеготовности киринов с их непонятной, сложной магией.

Как часто бывало, она немного опоздала, но не потому что прибыла невовремя, а потому что собрание началось раньше времени – на месте отсутствовало около трети разумных. Обычная ситуация, даже сама Старлайт, если получалось прийти раньше, делала точно так же.

– Наша главная проблема сейчас – ускорившееся перевооружение армии Эквестрии, – один из военных советников Шторма положил на большой круглый стол тонкую папку. – Наши данные о производственных мощностях страны достаточно точны, чтобы утверждать, что текущие темпы просто невозможны.

– Найтмер просто сама «штампует» оружие и боеприпасы, – единорог пожала плечами, садясь на подушечку у стола. – Она материализовала целый небесный остров, для нее это мелочь.

– Есть хоть что-то, на что эта безумная кобыла неспособна? – проворчал Шторм, скривившись.

– Она... – Рэдиэнт Хоуп сглотнула, когда на нее обратили внимание все присутствующие. – Она почему-то не нападает на императрицу лично. Они вообще ни разу не сталкивались на поле боя... Сначала мне казалось, что Ее Величество просто успевала уйти, но... Но быстро стало понятно, что ей дают уйти. Найтмер Мун может быть ужасающе быстрой и оперативной.

– Это из-за природы Каденции, – пояснила Старлайт. Тирек коротко кивнул – об этом все в палатке уже знали.

– Но разве Найтмер Мун не должна быть во много раз сильнее?

– Может она и сильнее, но последствия их сражения ее не устраивают, – сиреневая единорог вновь пожала плечами. – Драка двух архимагов – это проблема для всей округи. Двух аликорнов... Наверное, разрушения для целой страны. А если сойдутся в сражении насмерть два Воплощения, нашему миру конец.

– Мы все это знаем, поэтому у нас и есть этот план, – Шторм вздохнул, скрестил руки на груди, нависнув над столом. – Меня больше волнует, успеем ли мы перебросить войска, и поддержат ли нас драконы. И что нам делать с разведкой, потому что у меня больше нет желания терять агентов и специалистов, как и вылавливать шпионов из числа чейджлингов, вернувшихся вместо них.

– Чейджлингов оставьте нам, – клыкасто ухмыльнулась Рэйн Шайн, плотоядно облизываясь. – Жуки пришлись по вкусу моим подданным!

Присутствующих явственно передернуло. Кирины оказались еще безумнее, чем можно было себе представить, но они были необходимы объединенной армии. Слишком эффективны они были в качестве штурмовых частей, легко пронзив укрепленную оборону эквестрийцев в сражении при горе Арис.

– Кристальной Империи есть, что добавить?

– У нас нет нужных... Специалистов, – Рэдиэнт развела передними ногами. – Империя все еще модернизируется. Тысяча лет отставания не могут быть нивелированы так быстро. Наша армия готова выступить в любой момент, склады постоянно пополняются и строятся новые. Мы вынесли нужные уроки из первых месяцев войны.

– Драконы нас поддержат, – заметил Тирек, который, внезапно, и был ответственен за связи с летающими ящерами. – Эквестрийцы выбили наиболее горячие головы, но остальные не отказались от войны. И на мир с пони они не пойдут, слишком мстительны и горделивы.

– Внутри Эквестрии назревает недовольство, но повстанцев слишком мало и они слишком слабы, – добавила Старлайт. – Машина пропаганды работает очень эффективно, поддержка войны, несмотря на поражения, растет. Гиппогрифы активно записываются в добровольцы.

– Мой король, часть грифонов согласились на наши условия и вступят в наши войска, – вступил в обсуждение один из йети-советников. – Их недостаточно, чтобы сформировать воздушные силы, но они будут важным подспорьем, особенно с учетом того, что среди выступивших на нашей стороне много рыцарей.

– Наемники нам немало помогли в разведке и беспокоящих ударах, – дополнила Хоуп.

– У Эквестрии тоже есть грифоны, и в отличие от наших наемников, они переехали туда с семьями, – Старлайт поджала губы. – Найтмер гарантировала им гражданство и земли в обмен на верность, обнищавшие рода клюнули с большой охотой.

– Чем дольше мы все это обсуждаем, тем больше мне кажется, что с Эквестрией бесполезно воевать, – Шторм помассировал глаза, скалясь. – Вдумайтесь – мы превосходим их числом три к одному, но все еще почти с гарантией проиграем, просто потому что у них какое-то безумное по мощи оружие!

– Бестолковые горохоплюйки, – презрительно скривилась Рэйн Шайн, но тут же вздохнула, отведя взгляд. – Но эти большие «пушки» даже наши тела разрушают.

– Их флот вырос почти вдвое, и у них появились новые дирижабли, – напомнил один из советников. – «Лонгсворды» станут для нас большой проблемой, если мы не придумаем способа с ними бороться.

– Не забывайте об Облачной Цитадели.

– Над Кантерлотом был развернут барьер...

Чем дольше длилось собрание, тем ниже падало настроение присутствующих, даже вечно воодушевленная и рвущаяся в бой Рэйн Шанс приуныла, услышав о том, что эквестрийцы поставили Маллеусы на самодвижущиеся платформы, как раз чтобы бороться с киринами. Эквестрия была слишком сильна, слишком много у нее было производственных мощностей, слишком много готовых убивать и умирать ради своей страны солдат. Даже объединенной армии могло не хватить, просто потому что сложно воевать с мечами и копьями против солдат с пулеметами на специальных боевых седлах. И это уже не говоря о тотальном превосходстве Эквестрии в воздухе: дирижабли двух видов, два супердирижабля, строящиеся линейные дирижабли, гигантские планеры, Облачная Цитадель, целая армия вооруженных пулеметами, а вскоре и пушками пегасов...

С таким невозможно воевать. Вся их надежда – заманить Найтмер в ловушку и одолеть ее, пока армия своими жизнями выигрывает им время.

– И это все, на что вы способны?

Презрительный, хрипяще-рычащий голос застал всех присутствующих на собрании врасплох. Рэдиэнт Хоуп тут же низко поклонилась, остальных же придавило тяжелой аурой бурлящей ненависти, медленно проникающей в душу, отравляющей ее, словно сильный яд.

Ми Аморэ Каденция, императрица Кристальной Империи, Воплощение Ненависти, почтила своим присутствием собрание командования объединенной армии.

– Презренные трусы, – оскалилась аликорн, обведя скрипящих зубами от давления силы разумных полными злобы красными глазами. – Я думала, в вас есть хоть какой-то стержень... Но в вас нет ненависти, ни капли ее, к врагу. Вы не жаждете поражения Эквестрии, смерти Найтмер, ничего. Вас ничто не ведет в этой войне, только смешные, жалкие оправдания, жеребячьи глупости, вроде справедливости, свободы, власти, желания возвыситься...

– Кейденс... – прохрипела Старлайт, стиснув зубы, подняла голову. Холод кристалла чужой воли с трудом перебарывал ставшее на порядки сильнее давление ненависти. – Ты... Нас... Убьешь...

– Слабаки, – презрительно фыркнула аликорн, и аура ее безумной силы развеялась, но не до конца. Слабые отголоски, словно шепот на грани слышимости, продолжали витать в воздухе. – Вы не можете выдержать даже моего давления, как вы надеетесь одолеть Найтмер? Она намного сильнее меня даже сейчас!

– У нас... – Шторм закашлялся, дыша тяжело, с отдышкой. – У нас есть план... Есть средства. Мы ослабим ее...

– Глупцы, – Кейденс тряхнула пышной нечесанной гривой с лязгом тяжелых доспехов. – Впрочем... Может оно и к лучшему. Раз уж вы настолько слабы, вы и ваши войска, я вам помогу. Я не буду участвовать в вашей жалкой засаде на Найтмер, ибо мое присутствие все испортит, но если вы сможете ее одолеть или ослабить, я обрушу всю свою ненависть на эквестрийские войска. Не разочаруйте меня.

Скривившись от отвращения, аликорн рассыпалась на сотни черных кристаллов, тут же истаявших невесомым песком.

– Кх... Кх-акого Тартара это было?! – рявкнул кое-как сумевший отдышаться Шторм, впившись взглядом в севшую на свое место Рэдиэнт Хоуп. Кристальная пони вздохнула, смотря в стол перед собой.

– Моя Императрица приняла себя, как Воплощение Ненависти. Она примирилась со своей сутью, своей силой... Своим телом и душой. Это сделало ее сильнее, стабильнее... И опаснее.

– И вас это устраивает?!

– Так же, как эквестрийцев устраивает Найтмер Мун, Воплощение Войны.

– Поправь меня, если я неправ, – вкрадчиво произнес Тирек, нависая над сжавшейся пони. – Теперь, помимо Найтмер Мун, нашим планам, всему Эквусу, угрожает еще и эта ваша Ми Аморэ Каденция?

– Она хочет отомстить Найтмер Мун и Твайлайт Спаркл, – Хоуп отвела взгляд в сторону, прижимая уши. – И больше не хочет умирать... Насколько я поняла ее объяснения, после победы она планировала... Уснуть?.. Что-то такое.

– Как будто нам Тенебрис в качестве спящей силы мало, – Старлайт покачала головой. – Будем решать проблемы по мере их поступления... Нам нужна Кейденс и ее сила. Мы без нее не справимся.

– Не хочу быть паникером, но мы обречены, – Шторм откинулся на спинку своего кресла, скрестив руки на груди, скривился. – Вокруг стало слишком много великих сил, для которых мы, смертные, не более чем мелкий камешек на дороге. Можно обойти, а можно пнуть в канаву.

– И что, ты так просто сдашься? – приподнял бровь лорд Тирек, на что йети оскалился.

– Нет. Даже если это будет последним, что я совершу в своей жизни, я добьюсь своего. Эквестрия падет.

Старлайт промолчала, хоть и ей и хотелось возразить.

Пони знала, что желание Шторма не исполнится. Даже если они победят Найтмер, даже если разобьют ее армию, если сровняют с землей Кантерлот... Она, именно она не позволит Эквестрии пасть. Это был ее дом, ее страна, ее родина. Она не могла позволить ей исчезнуть под пятой захватчика, кем бы он ни был, какими бы ни были его мотивы. Старлайт Глиммер не видела себя на троне, нет, она не хотела узурпировать власть. Ее мотивы были куда более абстрактны и возвышенны, и пусть это звучало глупо, но она была уверена в себе, своей мечте, и словах, произнесенных однажды Найтмер.

«Эквестрия будет стоять вечно».

***

Трикси с усталым, даже измученным стоном уронила голову на стол, прямо в кучу бумаг. Подавить бессвязный, полный боли и страданий вопль удалось с огромными моральными усилиями.

Она вымоталась. У нее болела голова. Глупая несчастная Трикси должна была контролировать работу отдела, в проектах которого совершенно ничего не понимала! И словно ей мало было стоять с умным видом и слушать очередного перевозбужденного первооткрывателя, единорожка отчитывалась напрямую Ноксии, а то и самой Найтмер Мун! Отчитывалась и дрожала от страха, в любое мгновение ожидая услышать «я разочарована».

Трикси видела, что бывает с теми, кто разочаровал Владычицу Кошмаров, и спать после такого было довольно сложно.

Исчерпав выделенную себе минутку «на поныть», Трикси со зло стиснутыми зубами принялась копаться в бумагах. Сметы, отчеты, докладные записки, служебные записки, проекты с поясняющими записками, записки личного характера, служебная почта, конверт, запечатанный личной печатью Найтмер Мун... Единорожка моргнула, раз, другой, вертя последнее в копыте, пытаясь понять, что это и как у нее оказалось. Никаких надписей, пояснений, просто белый запечатанный конверт, от которого настолько мощно несло ни с чем не сравнимой магией королевы, что у пони шерстка дыбом вставала.

Осмотревшись, словно надеясь, что в кабинете будет хоть кто-то, кому предназначалось письмо, кобылка тяжело вздохнула и аккуратно взломала сургучную печать. То, что она с такой легкостью треснула от ее копыта, нагляднее любой надписи говорило о том, кому конверт предназначался.

«Ты должна как можно быстрее собрать самое необходимое и сесть на поезд до Мейнхэттена. За тебя проголосовали в твоем отделе

p.s. Сболтнешь – станешь батарейкой

p.p.s. Твой личный пароль: ловкость копыт и никакой магии»

Письмо начало тлеть, но Трикси была к этому готова поэтому просто кинула лист и конверт в специально стоящую на столе чашу. Спустя пять секунд бумага вспыхнула ярким шаром огня, не осталось даже пепла.

За нее... Проголосовали? Не нужно было быть гением, что речь, скорее всего, идет про убежище, с учетом-то слухов о большой войне, но почему она? Трики не была совсем уж глупой, но буквально все ее подчиненные были значительно умнее, талантливее и опытнее нее! Так почему она?

«За тебя проголосовали в твоем отделе»

Она вспомнила каждого из подчиненных. Каждого пони, который мог часами напролет говорить о своем «деле всей жизни», прекрасно зная, что единорожка понимала одно слово из десяти. Вспомина всех тех, кого раз за разом вытаскивала из темных пыльных кабинетов на улицу, погулять, посидеть в кафе, переключиться, просто потому что ей больно было смотреть на этих загоняющих себя до обморока ученых. Иногда она чувствовала себя матерью целого табуна жеребят, разве что вместо стояния на кухне Трикси тонула в бумажной работе.

«Как они могли...», – волна негодования поднялась из глубины души единорожки. «Как они могли подумать, что я их тут брошу?!»

Луламун вскочила, чуть не перевернув стол, рванула к выходу... И чуть не пропахала носом ковер, настолько резко ей пришлось затормозить.

В дверном проеме, опираясь плечом о косяк, стояла Твайлайт Спаркл, ученица и приемная дочь королевы.

– Меня иногда поражает, как часто она оказывается права в отношении пони, – фыркнула темно-фиолетовая кобылка, сверкая янтарными глазами с вертикальными зрачками. – Ну и чего ты удумала?

– Три... – пони запнулась. – Я не могу их бросить! Они мои друзья!

– Поэтому когда перед ними встал выбор, они ткнули копытами в твое имя, Трикси, – Спаркл фыркнула. – Ты выбрана в качестве управляющей одного из анклавов Эквестрии.

– Что?.. – пони похолодела внутри. – Управляющая анклава... Эквестрии? В Мейнхэттене?..

– Ты продемонстрировала безупречные результаты в управлении своим отделом, – Твайлайт неторопливо подошла к рабочему столу Беатрикс, поворошила копытом бумаги, то и дело хмыкая. – Честная, ответственная, признающая свои недостатки и умеющая их нивелировать, не кичащаяся положением и должностью. Верная своим пони и Эквестрии.

Темно-фиолетовая единорог обернулась, смотря на парализованную услышанным кобылку.

– Назови мне хотя бы одного главу отдела с такими качествами.

Трикси открыла рот, подняла ногу, спешно, даже панически перебирая имена... И с щелчком зубов захлопнула его обратно.

Один постоянно хвастался достижениями своего отдела, присваивая их себе. Другая вечно орала на своих подчиненных, требуя результатов. Третья была жесткой карьеристкой, четвертый – снобом-аристократом, пятый считал себя гением, шестой было плевать... Сейчас Беатрикс впервые об этом задумалась, и стало понятно, почему ее отдел так разросся, и почему на нее косо смотрели другие главы отделов.

– Трикси... Я не могу их бросить... Я...

– Тогда ты бросишь тех, кто в тебе нуждается больше твоих, хм, друзей, – Твайлайт Спаркл пожала плечами. – Найтмер отдала тебе личный приказ. Что ты сделаешь? Ослушаешься, поставив свою... «дружбу» выше королевы и Эквестрии, или выполнишь ее задание?

– Если я выполню приказ... – пони сморгнула выступившие слезы. – Если я послушаюсь королеву... Разве смогу я и дальше обладать всеми... Всеми теми качествами, которые вы назвали? Я стану карьеристкой, идущей по головам ради теплого местечка... Трикси не хочет быть такой и никогда не станет.

Долгие секунды приемная дочь и ученица Владычицы Кошмаров смотрела в глаза все более и более уверенной в себе Трикси Луламун. В ее взгляде не было злости, разочарования, одобрения... Это был взгляд бесстрастного судьи, готового вынести вердикт.

Темно-фиолетовая единорог вздохнула.

– Понятия не имею, как она это делает, – раздраженно буркнула Твайлайт, проходя мимо замершей Трикси. – Собирайся. Ты и твой отдел переводитесь в Мейнхэттен целиком. Твои сотрудники уже пакуют чемоданы, вам выделен спецвагон. Не опаздывай, Великая и Могучая Трикси, и не забывай свой пароль.

– Постойте! – единорожка резко развернулась, вновь, в который раз уже столкнулась взглядом с янтарными глазами. – Что происходит? Для чего это все?

– Найтмер не может просчитать исход предстоящей войны на два фронта, – Твайлайт Спаркл чуть прищурилась, оскалилась. Трикси сглотнула, поняв безмолвный посыл – это секретная информация, и за распространение такой можно лишиться не то, что жизни, души. – И она предпринимает шаги по сохранению страны при любом исходе. Потому что Эквестрия должна стоять вечно, Беатрикс Луламун, и мы обязаны сделать все возможное для этого.

***

Когда-то это были покои, зарезервированные для ее сестры, возвращения которой она ждала долгую тысячу лет. Здесь все напоминало о том образе, который она выстроила в своих мечтах, о котором грезила столетие за столетием, смотря на силуэт аликорньей головы на луне. Синие обои, темный потолок с серебристым диском светильника, большая кровать с бельем из черного бархата, мебель, ковер... Все дышало мечтами о сестренке Луне.

Неудивительно, что Найтмер предпочла просто о них забыть. Было бы у нее больше времени, она бы их, наверное, и вовсе перестроила, но...

Но теперь это были покои Тристии, превращенные ее же ногами и магией в логово чейджлингов.

Мягкий и поддатливый воск, брезгливо называемый другими пони слизью, покрыл стены, формируя привычные в новом бытие соты-полочки, сглаживая, скругляя углы. Пол стал упругим, словно огромный матрас, кровать была разломана, и обломки стали основой для омута рождения – заполненного питательным бульоном из насыщенной магией чейджлингов и органики жидкости миниатюрного бассейна. Когда-то, всего несколько лет назад она бы посчитала такое... убранство отвратительным, но сейчас для нее не было ничего уютнее этого логова в темно-зеленых, почти черных цветах.

Чейджлинг осторожно коснулась носом тихо сопящего комочка темной, плотной шерсти, из которой торчали два полупрозрачных маленьких крылышка. Ее первый выводок, ее первые за обе жизни дети, такие же непохожие ни на пони, ни на чистокровных чейджлингов. Они вылупились не личинками, но маленькими жеребятами, смотря на мир ее розоватыми глазами, скаля миниатюрные клыки, стоило в логове показаться кому бы то ни было постороннему. Пришедшая «посмотреть на племяшек» Найтмер тогда ухмыльнулась, заметив, что в этих детях храбрости больше, чем в их матери, и растворилась в тени.

Тристия пока еще не знала, в какой традиции дать имена своим первым детям. В современной эквестрийской? Или как принято у чейджлингов? А может быть, стоило взять традицию фестралов? Это был, пожалуй, главный вопрос в ее нынешнем бытие, и чейджлинг была рада этому. Она не хотела больше испытаний, выборов... Ничего из этого.

Но не быть Отчаянием, наверное, больше не могла.

Ее жеребята отличались от чейджлингов не только внешне. Неизвестно, что стало тому причиной, быть может, ее природа, то, что оно воплощала собой одну из темных сил, но ее дети питались не любовью, как другие линги, нет. От любовного меда их воротило, они шипели и скалились на розовую субстанцию со сладким запахом. Вместо этого они отчетливо тянули из своей матери эманации отчаяния, чем облегчали ее существование.

Чейджлинги, питающиеся темной эмоцией. Узнавшая об этом Кризалис пришла в ужас, настолько сильный, что примчалась даже Найтмер.

«Они пожрут весь мир!» – кричала тогда мать улья, тыча ногой в прижимающиеся к Тристии комочки меха. «Темные эмоции слишком легко получить, они размножатся и сожрут все вокруг!»

Найтмер же только с интересом посмотрела на совсем маленьких – меньше, чем новорожденные пони – малышей, и покачала головой, неожиданно широко улыбнувшись.

«Звучит многообещающе», – заявила она, посмотрела на возмущенную Кризалис. «А ты не волнуйся, я помню про наш уговор. Ты получишь свое, даю слово»

Это успокоило королеву, но вызвало тревожное любопытство у Тристии. Что именно обещала Найтмер ее матери, и к чему это могло привести, раз уж чейджлинги, питающиеся отчаянием, звучали многообещающе?

Ответа на этот вопрос молодая мать роя до сих пор не узнала, и, честно признаваясь себе, знать не хотела. Тайны Найтмер всегда были... Тяжелы для восприятия, какими бы простыми ни были в основе своей. Слишком страшны ее планы, слишком много в них крови и безразличия к чужим судьбам и жизням.

Война. Безжалостная, беспощадная, безразличная, упрямая. Ее холодный, равнодушный взгляд был как бы не страшнее полного ярости и злобы. К счастью, Тристия нашла убежище здесь, в замке Кантерлот, ощущая горькую иронию в том, чьи покои она теперь занимала.

– Никогда не думал, что увижу тебя многодетной матерью, – раздался голос из омута рождения. У чейджлинга встала дыбом вся шерсть, она медленно обернулась.

– Дискорд...

Драконикус сидел на бортике бассейна, закинув ногу на ногу, и вязал что-то карикатурно большими спицами из радужной пряжи. Маленькие круглые очки на переносице и старомодное платье в пол дополняли образ, делая его еще абсурднее и целостнее.

– Во плоти и на свободе, – он кивнул, ловко плетя что-то непонятное. – Больше тысячи лет прошло, да, Тия?

– Я... – чейджлинг сглотнула, отводя взгляд, пытаясь подавить непрошенные воспоминания.

– Сколько же в тебе отчаяния, да еще такого разного... – Дискорд вздохнул, встряхнул, растягивая на спицах вязанный радужный свитерок, слишком маленький даже для жеребенка... Вернее, достаточно маленький, чтобы налезть на одного из детей Тристии. – Неудивительно, что Беллатрикс рядом с тобой даже стоять неприятно.

– Беллатрикс?

– Ты знаешь ее как Найтмер, – драконикус щелчком пальцев превратил один свитер в шесть и положил аккуратной стопкой рядом с омутом. – Помнишь наш любимый вопрос?

– Его невозможно забыть...

– Прошла тысяча лет, но, думаю, дать ответ никогда не поздно, – Дискорд щелчком пальцев сменил образ, избавившись от очков и платья. – И ответ будет... И да, и нет. Оно того стоило, но не стоило одновременно, точно так же, как твоя приверженность Гармонии, твои жертвы, стоили того, но в то же время ты заплатила слишком высокую цену.

– Но это... – Тристия покачала головой, поджимая губы. – Это так...

– Подумай, Тия, подумай хорошенько. В моменте, да даже на дистанции, любой выбор кажется нам взвешенным. Но даже смотря на десятилетия вперед, никогда не знаешь, во что все по итогу выльется. Если бы с луны вернулась обезумевшая от одиночества Найтмер Мун, ты бы получила свою малышку Вуну и не знала бы горя. Цикл так и остался бы покалеченным, без Вражды, и история мира была бы совсем иной, и уж поверь мне, это был один из тех вариантов развития событий, которые я бы приветствовал всеми своими конечностями, и еще сверху присовокупил бы сотни рук читателей и зрителей. Но с луны спустилась Найтмер и принесла с собой войну, и твоя жертва тысячелетней давности обесценилась.

– Как и твоя, Дискорд.

– Ну, нет, не совсем, – драконикус поднялся по стене на потолок, сев у виднеющегося сквозь слой затвердевшего воска кусочка серебристого светильника. – Найтмер добьется своего... Так или иначе. Получит, чего хочет. А значит, своей цели, той или иной, достигну и я.

– Ее убьют там, Дискорд... Убьют! Даже ей не выстоять против всей той силы, что она настроила против себя!

– Ты не знаешь и не понимаешь, кто такая Найтмер, Тия. Там, в другой жизни, она осталась одна против полутора дюжин врагов, которые были такими же опытными и хорошо вооруженными, как и она. Весь ее отряд перебили, она была в ловушке... И она убила двоих, одного тяжело ранила, и еще одного взорвала вместе с собой, просто чтобы не попасть в плен и утащить в могилу еще хоть одного врага. Беллатрикс умеет отступать, сдаваться, убегать... Но она так же слишком упряма и жестока, чтобы умереть, не плюнув в лицо напоследок.

– Почему ты рассказываешь все это мне? Я... Я бесполезна. У меня нет своего роя, нет сил, нет ничего... Я... Она называет меня Воплощением Отчаяния, но я не знаю, что значить быть им. Она даже не перековала меня, как перековала Твайлайт! Она... – Тристия всхлипнула, прижимая к себе пушистые комочки своих детей. – Она даже не разговаривала со мной... Уже неделю...

– Потому что ты отказываешься сделать выбор, Тия, – Дискорд, оказавшийся рядом, оперся спиной о ее бок, смотря куда-то вдаль, сквозь стены и, кажется, само пространство. – Она почувствовала это. И у нее больше нет времени продолжать на тебя давить, менять, плавно и аккуратно. А ломать тебя Найтмер не хочет.

– Какой у меня может быть выбор? Я – обуза! Бестолковая кобыла, Бесполестия!

– Выбор стороны, Тия. Выбор, потушить ли свою гордость окончательно, или все же дать ей вспыхнуть сверхновой. Ты можешь выбрать остаться в стороне. Это тоже выбор. Смотри.

Дискорд щелчком пальцев вызвал...

***

– Прости меня, милая Старлайт, но ты просишь... Невозможного.

– Аморэ... Долор. Неужели ты, и Тантабус, вы не хотите освободиться от клятвы Найтмер? Неужели вы не жаждете свободы?

– Милая моя Старлайт, – гибрид кошмара и пони грустно улыбнулась. – Ты не понимаешь нашей природы. Ты – пони, но мы – кошмары. Дело не в наших желаниях, а в том, кто мы. Тебе никогда не понять нашего мышления, Старлайт, не потому что ты глупа, но потому что мы мыслим иначе. То, что тебе кажется естественным, вам, смертным созданиям плоти и костей кажется единственно верным, для нас – немыслимое. Подумай, ведь даже внутри вида вы друг друга понимаете, нередко, с великим трудом.

– Это другое, Долор. Речь идет не просто о восприятии, а о свободе. Вашей с Тантабусом свободе.

– Тебе не понять кошмаров, Старлайт. Не понять, что значит абсолют, абсолютная верность, приверженность сильнейшему. Увы, это вне понимания тебя, как пони, ибо такая концепция для тебя глупа и безумна.

– Я не могу позволить вам помогать Найтмер, Долор.

– Мы и не будем, – сказать, что сиреневая пони удивилась, все равно что промолчать. – Мы не можем помочь тебе... Но и не будем мешать испытывать силы Владычицы. Если вы одолеете ее... Что же, значит, не столь она и всемогуща. Если проиграете... Нас не в чем будет упрекнуть.

– Какие же вы... – Старлайт Глиммер скрипнула зубами, резко развернулась, чуть не ударив успевшую отклониться назад Аморэ-Долор хвостом по груди. – Мы справимся и без вас. Увижу тебя или Тантабуса... Убью на месте.

– Мы знаем, милая Старлайт. Прости, но таков наш выбор.

***

– Но это лишь один из вариантов, Тия. Некоторые пытаются усидеть на двух стульях разом, и это тоже выбор...

***

– Собирайте вещи Скуталу, Эпплблум и Свити Белль, быстро, – в бутик «Карусель» вломилась Эдука, швырнула на столик сумку, которую до сих пор держала в зубах. – Че встали? Быстро!

– Пшла вон отсюда, мышепо!.. – Эпплджек не успела договорить – с щелчком разложившееся крыльевое лезвие уткнулось ей в нос, заставив замолчать.

– Заткни яблорезку и делай, что я сказала! – заорала фестралка, зрачки ее светло-зеленых глаз вытянулись в две узкие щели. – Ты, блять, представить себе не можешь, сколько правил я ради них и вас, неблагодарных тварей, нарушаю!

– Дорогуша... Пожалуйста... – Рэрити сглотнула, с ужасом смотря на дрожащий клинок, то и дело касающийся носа ее подруги. – Скажи, что случилось?

– Я выбила вашим сестрам и Скуталу места в Урбноксе, – зубами поджав фиксатор клинка, Эдука одним взмахом крыла сложила его. – Мне пришлось дернуть за все рычаги и ниточки, чтобы этого добиться! Я, блять, прикрывалась знакомством с генералом Дэш! Если вы, тупые дневные пони, все порушите, я вас лично выпотрошу, а жеребят в город пинками загоню!

– Тпру, – Эпплджек, зло потиравшая нос, замерла, ее глаза расширились. – Урбнокс? Город Танцующих в тени? Почему именно там?

– В этом городе будет организовано убежище, самое надежное из оставшихся на земле, – неохотно ответила фестралка. – Лучше была бы Облачная Цитадель, но она уже отчалила. Я нарушаю присягу ради вас, неблагодарных тварей!

– Неблагодарных?! – начала заводиться оранжевая земнопони, но Рэрити телекинезом аккуратно прижала ее нижнюю челюсть к верхней.

– Что происходит, Эдука? Почему... Почему ты хочешь отправить наших сестер и Скуталу в Урбнокс?

– Вы тупые?! – заорала фестралка, раздувая ноздри. – Скоро начнется глобальная война! Последняя война, тут все нахер будет бомбиться и гореть! Это будет бойня с резней в тылах! Меня уже вызвали, я вновь ухожу на фронт, в ружье ставят всех и каждого!

– Там... – Эппджек скрипнула зубами, впилась взглядом в пол. – Там будет безопаснее?

– По моим данным, в Урбноксе управляющими будут Твайлайт Спаркл и Ноксия, а в качестве основной охраны будет целая армия во главе с генералом Дэш.

– У нас есть пять минут?

Эдука бросила взгляд на часы.

– Три. Поезд отправляется через шесть минут, три на сборы, две на добежать, одна на усадить мелочь в вагон.

– Хорошо, что они все тут, – пробормотала земнопони, убегая наверх. Эдука же стекла по стене, скрипя зубами и жмурясь, словно от боли.

– Что с тобой? – осторожно спросила Рэрити, подходя ближе, но боясь коснуться ночной пони.

– Я... Я нарушаю присягу. Правила. Все! На меня смотрели, как на сумасшедшую, мои сородичи смотрели, фестралы! Тебе, дневной, никогда не понять, что значит пойти против решения вышестоящих в иерархии, так что будь хорошей пони, заткнись и не трогай меня!..

***

Тристия мотнула головой, не понимая, почему Эдука считала, что она нарушает присягу... Но потом догадалась. Догадалась, что места, выделенные Скуталу, Эпплблум и Свити Белль изначально предназначались другим пони, более полезным для города, которому суждено стать убежищем.

– Либо же ты можешь поддержать Найтмер и тех, кто ей верен, – Дискор щелкнул пальцами в третий раз...

***

Рэйнбоу Дэш с каким-то сложным чувством, поселившимся в груди, смотрела за вереницей пони, стоящих в очереди на проверку документов. Она – генерал вооруженных сил Эквестрии. Она прошла две войны, с тенями Тенебрис и Кристальной Империей. Ее первое ударное авиасоединение было образцово-показательным по выучке, опыту, оснащению. Она должна быть там, на северном фронте, готовиться к отражению грядущего наступления кристальников, но вместо этого пегаска лежала на маленьком облачке и следила за очередью в убежище.

Шум крыльев и мягкое покачивание оповестило генерала, что ее одиночество нарушено.

– Привет, Дэши.

– Шай, – пегаска обернулась, удивленно приподняв бровь. – Не ожидала тебя увидеть.

– Почему? – вежливо поинтересовалась желтая пони, на боках которой висели две большие медицинские сумки.

– Я думала, ты будешь заодно с повстанцами, – Дэш мотнула головой в сторону угрюмых пони, связанных веревками и цепями.

– Мне не понравились их идеи и связи, – Флаттершай вздохнула, легла, потоптавшись на мягком облаке. – Как у вас дела с Магнусом?

– Мы не успели расписаться, как все началось. Нехорошо, конечно, но что поделать. Ты к нам?

– Не совсем, я транзитом, – полковник вздохнула. – Я все еще приписана к Кантерлоту... Просто хотела сказать, что я на твоей стороне, Дэши. Что я сделала выбор, и мы теперь на одной стороне.

– Ты уверена, Шай?

– Да, – твердо ответила желтая пегаска, без труда выдержав прямой взгляд подруги. – Повстанцы... Они не изменились с тех пор. Их речи все такие же горделивые, Дэши. Я не хочу видеть Эквестрию под их управлением... Найтмер Мун жестока, воинственна, но она заботится о пони, о стране. И чтобы подтвердить свою верность – они указали в качестве одной из ключевых целей в войне Урбнокс. Им откуда-то стало известно, что именно здесь Найтмер Мун планирует укрыть свою приемную дочь, и они передали эту информацию врагам.

– Прав был Арк Шейд, без контр-разведки своей нам тяжко... А чейджлинги все массово куда-то исчезли.

– Чейджлинги?

– Неважно, уже неважно, – Рэйнбоу Дэш встала на ноги, напротив поднялась Флаттершай. – Добро пожаловать в наши ряды, полковник.

– Спасибо, генерал. Берегите себя. Эквестрия будет стоять вечно.

– И вы, полковник. Эквестрия будет стоять вечно.

***

Тристия прикрыла глаза.

Эквестрия будет стоять вечно. Она уже знала, что этими словами Найтмер воодушевила на решающий штурм новообразованную армию Эквестрии во время войны с тенями. Это стало негласным девизом вооруженных сил... А теперь отражало настроения всех тех, кто боролся за Эквестрию.

– Пора уже сделать выбор, Тия.

– Ты не знаешь, что Найтмер пообещала Кризалис?

Секунду Дискорд к чему-то прислушивался, после чего еле заметно кивнул.

– Она создала для них артефакт, генерирующий любовь, скопировав и изменив Кристальное Сердце. С пятого раза, правда, но смогла создать конвертер магии в эмоции определенного спектра. Получив желаемое, Кризалис поклялась в верности Эквестрии, но на время войны покинула ее земли, вернувшись в свой улей. Там просто безопаснее.

– Еще одна подстраховка...

– Да, Найтмер очень старается. Она даже создала новый тип реакторов, которые тайно установила на Облачной Цитадели, в Старом Замке и Урбноксе. Отличаются экранированием и степенью пробоя, что бы в мире ни произошло, они должны устоять.

– А Кейденс? Ненависть? Да и я... И ты. Мы ведь все еще остаемся воплощениями.

– О, поверь мне, это скоро перестанет быть проблемой, – Дискорд невесело усмехнулся, вздохнул. – Растерял хватку за всю эту историю. Уже не могу нормально шутить и дурачиться... Только несмешное и выходит, уволят меня из-за вас, так и знай.

– Ты всегда был таким, насколько я помню, – Тристия грустно улыбнулась. – И шуточки у тебя были... Глупыми.

– Ну, вам с Найтмер Мун они нравились, – драконикус развел лапами. – Я скучаю по тем временам, если честно. Ну да ладно... А ты... Сделай выбор, Тия. Правда. От этого зависит очень многое. В этот раз ты и правда ключевое звено.

Дискорд рассыпался песком, унесенным неощущаемым ветром, оставив молодую мать роя и ее первый выводок наедине.

Чейджлинг ткнулась носом в каждого из своих детей, проверяя их и подкармливая накопившимся отчаянием, вздохнула. Выбор... Она не хотела его делать, но Дискорд был прав, настало время. Но прежде... Прежде, она хотела получить ответ на еще один вопрос.

– Торакс?

– Да, моя королева? – в комнату заглянул отец ее детей, стоявший на страже снаружи комнаты.

– Ответь мне, честно, без прикрас и утаивания. Искренне. Почему... – Тристия сглотнула. – Почему ты пошел за мной? Это ведь не из-за приказа Кризалис?..

Торакс, единственный из «истинных» чейджлингов, согласившийся стать членом ее роя, дать жизнь первому выводку, долгие секунды смотрел в глаза своей королевы. Наконец, он отвел взгляд, прижимая уши.

– Мне было жаль вас, оттого, что вы остались одни. Что никто не захотел идти с вами, потому что вы другая. Не такая, как все мы. Мне стало жаль вас... И я решил, что стану тем, кто скрасит ваше одиночество и поможет породить рой.

Тристия зажмурилась, подавляя крик, очередной крик отчаяния и обиды. Отец ее выводка пошел с ней только из-за жалости... Вот, чего она стоила. Жалости. Презения...

И единственной, кто видел в ней что-то помимо этого, была Найтмер, разглядевшая так и не потухшее пламя гордости. Последние искорки, оставшиеся от Дэйбрейкер.

Королева скрипнула зубами, вскинувшись, смотря на Торакса уже без грусти, но со злой обидой.

– Когда мои дети вырастут достаточно... Ты можешь быть свободен, если того пожелаешь. Я... Я не буду держать тебя насильно, и не желаю, чтобы ты заставлял себя оставаться со мной лишь из жалости.

– Благодарю, моя королева, – чейджлинг поклонился и покинул логово, тихо прикрыв за собой дверь.

Выбор... Она... Она сделала свой выбор.

Потому что Эквестрия должна стоять вечно.