Копатель

Увядающие травы клонились к земле. Деревья с грустью смотрели на сентябрьское небо. Занятия кончились, и Парсли Рут шел из школы. Пони слышал, что совершенно одинаковых дней не бывает, что каждый выделяется какой-нибудь мелочью. Идя по хорошо известной дорожке, Парсли замечал только неприятные мелочи. К примеру, что солнце стало меньше греть и быстрее садиться. А скоро без выпавшего снега все потемнеет окончательно, точно неизвестная вредина каждую осень берет рогатку и бьет солнечную лампочку, оставляя лишь черный цоколь.

Парсли повернул ключ в скважине. Запах, расстилавшийся в прихожей, придавал сил. Парслинесмело пошел за ароматом и увидел Дилл Рут, свою маму. Она снова не посмотрела на него.

-Привет, мам. Как прошел день? - сказал Парсли.

-И, напоследок, о погоде. Днем температура может подняться до плюс десяти градусов. Возможны небольшие осадки.

-Опять слушала радио… — тихо вздохнул Парсли.

Обед проходил в тишине. Парсли не чувствовал себя обделенным, но где-то глубоко у него укоренилась мысль, что просто над ним неудачно подшутили, и шутка эта не спешит заканчиваться. Дилл Рут не отрывалась от своей тарелки. Парсли глядел то на нее, то на стоявший в вазе сухой букет аржанца. Колоски беззвучно тлели, давным-давно не чувствуя под собой корней.

Прежде чем заснуть, Парсли выглянул в окно. Недалеко белел мост, соединяющий город с маяком. Ночь дыхнула холодом.

Парсли закрыл окно. Ему вспомнился тот раз, когда они вместе с мамой ходили в канцелярский магазин. Тогда Дилл Рут не могла заплатить за тетради, заявив, что не знает, как это сделать. После долгих препирательств они наконец вышли на улицу. Стоял июль; полуденное солнце нестерпимо слепило глаза, и Мэйртайм Бэй отражал зной всеми своими бетонными поверхностями. Дилл Рут, забыв попросить пакет,пыталась запихнуть тетради в сумку, но Парсли, желая прекратить этот перформанс, сам вызвался нести купленное. Поесть решили в кафе. Мест внутри не осталось, так что пришлось довольствоваться столиком на улице. Парсли, сидя в обнимку со стопкой тетрадей и обливаясь потом, воспринял перекус скорее не как победный пир, а как трапезу на привале перед очередным марш-броском.

«А если подумать, у меня все хорошо», — решил Парсли, укрывшись одеялом.

На перемене Парсли вышел в коридор. Убрав со лба зеленую гриву, он уже хотел вернуться в класс, но тут его окликнули.

-Эй, мистер Поук!

Парсли обернулся. Гарднерс Шовел с приятелями. Когда-то Парсли ради шутки легонько ткнул копытом Гарднерса. Это стало отправной точкой. Теперь к Парсли намертво прикипело прозвище «мистер Поук», а Гарднерс не упускал шанса поиздеваться.

-Мистер Поук, как там твоя мамаша? — ухмыльнулся Гарднерс. — Я ее вчера в кино водил, прикинь?

Парсли опустил уши. Он устал считать, сколько раз подряд была отмочена данная хохма.

-Как же ты достал… — пробормотал Парсли.

-Чего сказал? - Гарднерс и компания обступили Парсли.

-Чего слышал, — съязвил Парсли. — Ты ее хоть на разные фильмы водишь? Или всегда на один и тот же?

Парсли толкнули сзади. Он налетел на Гарднерса.

-Мистер Поук, ты что? — приставил Гарднерсвнушительное копыто к горлу Парсли. — Профессора из себя строишь или что?

-Отстаньте от него!

Парсли увидел Джинджер — персиковую пони. Копыто Гарднерса чуть отодвинулось.

-Нечего ко всем цепляться. Не отпустите — позову учителя!

Кольцо вокруг Парсли разжалось.

-В следующий раз, когда тебе Джинджер сопли вытирать будет, — посоветовал Парсли Гарднерс, — попроси у нее платьице. Может, и тебя в кино свожу, мистер Поук. За компанию с мамашей.

Гарднерс с приятелями ушел. Парсли сдвинул брови и зарычал, на глазах у него выступили бессильные слезы. Снова все повторилось.

-Ты в порядке? — спросила Джинджер. — Тебе воды принести? Если переживаешь из-за задир — брось, они не стоят того.

Парсли обиженно поджал губы, шмыгнув носом.

-Вот вечно ты, Джинджер, вмешиваешься. Я бы и сам справился. И не надо мне твоих утешений, обойдусь как-нибудь.

Парсли уверенно зацокал прочь. Лишь спиной он почувствовал умоляющий взгляд Джинджер, что норовил проскользнуть между ребрами и добраться до сердца.

Долгожданный для многих вечер пятницы свисал с крыш. Парсли совершенно не хотел возвращаться к себе домой. Он прогуливался по слегка сонному Мэйртайм Бэй, постепенно приходя к выводу, что бесконечно оттягивать время невозможно, и волей-неволей придется повернуть назад. Но этот момент все никак не наступал, потому Парсли продолжал без цели слоняться от одной улицы к другой.

Пройдя по мосту, Парсли свернул в небольшой лесок около маяка. На земле уже кое-где лежали пожелтевшие листья. Парсли ради интереса подошел к слегка кривому бревну, скучавшему у голого куста. Бревно оказалось ржавой трубой. Один ее конец смотрел на Парсли, а другой, извиваясь, уходил в лесной полумрак.

-Ты тоже здесь в одиночестве? - Парсли сел возле трубы. — И поговорить-то тебе толком не с кем.

-Ну почему же? Я могу поговорить с тобой, и мне будет уже не так одиноко, — внезапно ответила труба. Парсли, вздрогнув, отполз в сторону.

-Ты меня слышишь?!

-Да, вполне, — невозмутимо заявила труба. Медленно и боязливо Парсли приблизился к загадочно черневшей ржавой бездне.

-Кто ты?

-Я Копатель, живу под землей, — донеслось из глубины. — Но, чего уж греха таить, жизнь у меня — сплошное невезение. Как ты сказал, даже не с кем поговорить.

-А я Парсли. Мне тоже не везет, — сознался Парсли. — Разве что в земле не приходится ютиться.

-Видишь, еще не все потеряно, — сказал Копатель. — Тебя не заливает после дождя. А еще там, наверху, наверное, много кого общительного. Я даже подружиться с ними не против. Ты дружишь с кем-нибудь?

-Ну есть немного, — ответил Парсли, — но все так, несерьезно. Да и не нужно мне особо дружить.

-Зря ты так, — проговорил Копатель. - Вот пожил бы под землей…

-Хочешь, с тобой буду дружить? — предложил Парсли.

-Это было бы здорово, — мечтательно вылетело из трубы. — А ты будешь меня навещать?

-Да, конечно, — встал на ноги Парсли, — только мне уже домой пора. Я еще вернусь, вот увидишь.

-Возвращайся, буду ждать, — ответил Копатель.

Парсли, внезапно ощутивший спад хандры, поскакал к мосту.

Так у Парсли появилась отдушина. Копатель создавал ореол приятной тайны; тайны, с которой можно было обсудить жизненные пустяки. Чаще над рекой висел серый туман, днями напролет моросил мелкий дождь. Парсли раскрывал над ржавой трубой зонтик, чтобы Копателю под землей не пришлось страдать от сырости. Стоя под натянутым между спицами куполом, хотелось лишь делиться и делиться. Как-то раз Парслирешил поделиться с Копателем бутербродом, но тот вежливо отказался, сказав, что у него не хватит сил засосать угощение, да и шанс, что труба забьется, крайне высок. Предпринималось все для защиты тайного места от посторонних. Боясь за Копателя, Парсли приклеил на одно из деревьев у лесной окраины табличку «не влезай — убьет». Трудно было сказать, помогло ли это надежно огородить трубу возле куста, однако дерево с табличкой долгое время даже птицы облетали стороной.

В каждом году бывал один день, когда целый Мэйртайм Бэй становился немного светлее. Парсли до того вымотали уроки, что он едва ли не забыл про свой День Рождения. Пони надеялся хотя бы сегодня удостоится взгляда мамы. Парсли зашел на кухню. Никого. Только на столе стоял чуть кривой букетик цветов из проволоки. Парсли взял его и понес в свою комнату. Забравшись на стул, пони открыл дверцу полки. Лучи солнца выхватывали из воздуха клубящиеся пылинки, сверкая на серебристых стеблях и лепестках десятка проволочных букетиков. Парслипоставил к ним еще один. Это снова повторилось. Снова Парсли смотрел на безучастные поделки. Такие же безучастные, как и Дилл Рут. Парсли закрыл полку и слез со стула.

Дилл Рут убиралась в гостиной, жизнерадостно мурлыча себе под нос:

-Все хорошо, все хорошо.

«Да, — подумал Парсли, — все хорошо».

Мост, как всегда, стоял над рекой. Парсли нагнулся вниз, дойдя до его середины. Река успела обмелеть. Лежавшие на дне камни выставляли из воды свои гладкие спины. Парсли встал на край моста.

-Да, — выдавил из себя Парсли, — все хорошо.

Сделав шаг, он почти сорвался вниз, но тут кто-то с силой потянул его за хвост. Распластавшись на брусчатке, Парсли увидел Джинджер.

-Ты что, с ума сошел? — сказала Джинджер. — Так ведь разбиться можно. И вода уже холодная для купания.

-Много ты понимаешь, — поднялся, отряхнувшись, Парсли. — Хотел прыгнуть, а ты все испортила. Эх, ладно, что с тебя взять.

Джинджер снова пронзительно уставилась на Парсли. Пони опять стало неловко, и он поспешил убежать куда подальше, лишь бы не видеть этих глаз. Побродив по площади перед зданием «Кантерлогики», Парсли повернул обратно к мосту. Разговор с Копателем точно мог сделать вечер лучше.

-Привет, друг, — устроился Парсли возле трубы, — как поживаешь? Тебе день не портили?

-Хорошо, спасибо, — отозвалась труба. — Мне сегодня никто ничего не портил.

-Ясно. А то знаешь, бывают такие кобылки приставучие… Везде-то лезут.

-И к тебе тоже? — спросил Копатель.

-И ко мне тоже, — подтвердил Парсли. — Надоело мне все. Хотел с моста сброситься, а эта заноза мне не дала.

-Разве это не здорово? — сказал Копатель. — Она спасла тебя.

-Я разве просил? — рассердился Парсли.

-Наверное, той пони было не все равно, — продолжал Копатель, — и она не могла просто позволить тебе так рано уйти из жизни.

Нахмурившись, Парсли буркнул:

-Ну тебя, Копатель. Я на тебя надеялся, а ты мне какую-то ерунду пихаешь.

Не дождавшись ответа, Парсли направился к маяку. Солнце садилось, и небо с водой как будто специально окрасились в персиковый, напоминая о Джинджер.

Парсли постепенно учился все хуже. Смирение с невозможностью отомстить судьбе через себя укоренялось в пони глубже и глубже. На алгебру он смотрел как на высокую, почти гладкую стену, выступ на которой не сыщешь даже при желании. Парсли заклинал себя окончить школу любой ценой, но когда он видел дифференциальные уравнения, то боевой дух моментально его покидал. Увещевания преподавателей помогали слабо, и на экзамены Парсли вышел рассеянным, тупым и глухим к происходящему.

Джинджер Парсли уже не игнорировал полностью. Ей хорошо давался новый материал, и из ряда хорошистов она не выходила. От этого Парсли завидовал Джинджер, тем не менее, никогда не демонстрируя своих чувств. Сама пони относилась к нему дружелюбно. Более того, с помощью Джинджер Парсли лучше понял производные, сумев успешно сдать проверочную работу.

Мигали неоновые огни. Заводное техно било по ушам. Праздничная атмосфера достигла каждого угла, заполонила все щели. От общей эйфории торжества воздух дискотеки разгорячился. Стало невозможно дышать. Парсли стоял в стороне. То и дело он ловил на себе насмешливые взгляды. Внимание других притягивал полосатый коричнево-розовый свитер. Парсли не хотел надевать его, но Дилл Рут сказала, что только дурак не будет наряжаться на собственный выпускной. А другого свитера дома не нашлось. Выйдя к морскому берегу, Парсли вдохнул прохладу.

Под навесом стоял бильярдный стол. За ним гоняли шары Гарднерс Шовел в клетчатой рубашке, пиджаке и с цепью на шее, и его приятели. Они тайно принесли на выпускной крепкие сигареты. Бывший задира, дымя темным бревнышком, хотел продемонстрировать остальным свой «фирменный» карамболь, но выходило у него неважно.

Парсли сел перед самым краем обрыва, где внизу шумело море. День догорал. На маяке уже зажегся огонь. Совсем выпав из реальности, Парсли не заметил, как откуда-то приползли тучи и хлынул дождь. Ситцевый зонтик, полученный от Дилл Рут, был способен укрыть разве что от солнца. Обуздать бесшабашную летнюю стихию он сдержать уже никак не мог. Парсли таращился на горизонт, где за пеленой ливня розовело солнце, растекавшееся по неровной кромке океана.

Вернувшись с небес на землю, Парсли ощутил, что капли больше не стекают ему за шиворот.

-Ты тут не единственный мокренький, хи-хи.

Одетая в лазурное платье Джинджер устроилась рядом с Парсли, перехватив свой зонтик чуть удобнее.

-У тебя сколько баллов за итоговый тест?

-Не помню, — соврал Парсли.

-Меньше, чем тебе хотелось бы?

Фыркнув, Парсли отодвинулся от Джинджер, скрестив передние ноги на груди. Пони не отстала. Джинджер приблизилась к Парсли, положив голову ему на плечо. Тот, смутившись, попробовал освободиться.

-Ну давай хоть немножко так посидим, хорошо ведь, — взмолилась Джинджер.

-Ладно.

Не в силах противиться, Парсли опустил передние ноги на землю.

-Чем в будущем планируешь заниматься?

-Понятия не имею, — сознался Парсли. — А ты?

-Хочу в институт поступить, — ответила Джинджер. — На специальность «Химическая кинетика».

Парсли и Джинджер сидели, прислонившись друг к другу. Оба молчали о чем-то своем, пока волны, пенясь, омывали показавшиеся на время отлива прибрежные скалы.

---

Дни тянулись, порой словно сплавляясь друг с другом, превращаясь в цельный поток времени. Парсли почти не чувствовал смены дня и ночи. Он устроился работать строителем, следуя планам «Кантерлогики», за исполнением которых следили прорабы. О матери Парсли думал редко. Дилл Рут по-прежнему жила на пособие для инвалидов. Сын навещал ее лишь несколько раз за год, всегда уходя еще более хмурым, чем был.

Новое задание предполагало организацию сквера у маяка. Для этого небольшой лесок должен был быть чуть разрежен. Некоторые деревья планировали оставить ради баланса в композиции.

Парсли завел бензопилу. Ему велели избавиться от нескольких деревьев на окраине леска. Уже примеряясь и представляя, как в земле останется лишь пенек, Парсли разглядел у корней дерева бумажку. Он поднял ее, отряхнул от пыли. В копытах у Парсли оказалась выцветшая табличка с надписью «не влезай — убьет». Парсли вздохнул. Столько лет прошло, и вот теперь эта тайна, про которую забыл даже он сам, столкнулась с действительностью. Парсли колебался, рассеянно стоя перед деревом.

-Эй, Парсли! — окрикнул Парсли прораб. — Ты тут воздухом дышишь или работаешь? За безделье премию не получишь.

Парсли поднял глаза на прораба. Что ему можно ответить? Сказать всю правду? Бред, он и слушать не станет.

-Ну и чего молчим, как на похоронах, а?

-Да-да, извините, сейчас все сделаю, — ответил Парсли, берясь за пилу.

Не нашлось сил смотреть на нещадно летящие в стороны опилки. Дерево, ломая ветки, упало.

Вечером, забирая свой пропуск, Парсли увидел знакомую ржавую трубу. Ее без особых почестей воткнули между бревнами и другим мусором. Кажется, вот она, последняя встреча.

«Хорошо Копателю, — подумал Парсли. — Выроет туннель, уползет подальше от всей этой суматохи. Один друг у него уже есть, найдет еще».

Придя домой, Парсли, обессилев, десять минут пялился в одну точку. Затем, выйдя из оцепенения, он поставил кипятиться чайник. Чай из пакетика медленно расползался по чашке, когда в дверь постучали. Открыв, Парсли увидел персиковую пони.

-Здравствуй, Джинджер.

-Привет. Извини, что так поздно, ты, наверное, устал… Можно войти?

-Проходи уж, раз пришла, — сдался Парсли. — Чай будешь?

-С удовольствием!

Долго висела тишина.

-Ты строителем работаешь? — нарушила молчание Джинджер.

-Да… — отозвался Парсли.

-И как, неплохо? Слышала, что на подрядах «Кантерлогики» вполне можно хорошо жить.

-Можно. Только я все думаю. Думаю, что где-то ошибся, а где — не знаю, — проговорил Парсли, отставив чашку. — Тебе вот давно нахамил.

-Ты до сих пор не можешь это забыть? — удивилась Джинджер.

-До сих пор. И ничего во мне не изменилось, я все так же как будто никому не нужен.

-Зря ты так.

Парсли чуть улыбнулся. Когда-то именно эту фразу сказал ему Копатель.

-Опять ты меня утешаешь, Джинджер, — сказал Парсли. — Только зачем? Надо было меня ловить, чтоб не разбился? Почему, Джинджер? Почему?

Джинджер встала со стула и, подойдя к Парсли, в который раз посмотрела на него своим особым взглядом.

-Потому что я Копатель, живу под землей.

-Ты что…

Не успев договорить, Парсли был захвачен в невероятные объятия Джинджер. Он был тронут, не пытаясь этого отрицать. Как тогда, после встречи с хулиганами, на глазах у Парсли выступили слезы.