Сновидец - дорога в Понивилль

Часть 14 - Найтмер Мун

У меня был крайне неудачный день. Конечно, в последнее время они частенько такими бывают, но этот – выделяется даже на их фоне. Всё валилось из копыт, я ничего не успевала, а когда хотела у кого-то попросить помощи, от меня просто отмахивались.

Точнее, нет, никто не может просто взять и отмахнуться от принцессы, пусть я и младшая, но делали всё так, что я сама понимала, что подходить к этому пони не стоит и он очень занят.

Я даже хотела пожаловаться сестре, но вместо того, чтобы выслушать меня, как раньше, и утешить, она просто сказала, что у неё много работы и мы сможем поговорить позже.

Это стало последней каплей, я просто ушла к себе в комнату и разревелась, обняв подушку.

Только я нашла друга, с которым почувствовала себя нужной, так он пропал. Причём не просто пропал… Я чувствовала, что, возможно, с ним что-то не так и в этом виновата я.

Я не проверила ритуал, не разузнала о нём больше, а просто поверила словам незнакомца и провела непонятный ритуал на своём друге. Да, основную часть ритуала составляла не я, но накопители были именно моими, да и вообще, нужно было отговорить его…

Я стискивала подушку и плакала, переживая и обвиняя то себя, то этого человека, и всё больше погружалась в безрадостные мысли и чувства.

Я даже не ощутила, как моя магия откуда-то из глубины откликается на мои чувства, раздувает их и становится всё сильнее, всё реальнее.

А потом всё было, как в тумане. Я не помню, что именно делала, что говорила. В памяти остались лишь образы: как я накричала на сестру, на придворных и куда-то улетела, свернувшись на облаке клубочком, так и уснув.

…

Я вновь оказался в знакомом сне, что стал привычным моим местом встречи с Луной. Но в этот раз я не встретил ни Луны, ни сообщений от неё, зато встретил Пина, который радостно прыгнул на меня, был затискан и уселся между моих ушек.

Я сначала просто бесцельно гулял, потом начал создавать различные конструкции силой сновидца: вечные гироскопы, песочные часы, идущие наоборот, кружащие ленты Мёбиуса – мне понравилось, как это делала Луна, но даже это через какое-то время наскучило. Хотя и не быстро… А потом я вспомнил: Луна ведь говорила, что я могу направить силу в её знак, и тогда я загорюсь для неё во сне, как маяк.

Я решил так и сделать. Если это ей как-то мешает, извинюсь потом, но вдруг она просто не знает, что я здесь? Я всё-таки проспал довольно долго в лихорадке…

Я уселся и принялся направлять сновидческую силу в знак на копыте, и получалось это довольно легко. Сила уходила туда, как в бездонный колодец, а я неожиданно увлёкся наблюдением за работой знака. Мне показалось, что я начал понимать, как он работает, когда его пропитала моя сила, поэтому я продолжал вливать в него силу и рассматривал, что в нём происходит. Похоже, я так увлёкся, что даже не заметил, как сбоку от меня раскрылся разлом.

…

Сгусток магии и эмоций, что годами копился во сне той, кто по праву может носить имя владычицы снов, спал. Спать – это единственное, что он мог, ведь довольно редко его создательница предаётся настолько сильным эмоциям, чтобы начать резонировать с овеществлённым воплощением её переживаний. Но в этот раз, впервые за многие годы, сгусток открыл глаза с вертикальными зрачками.

Открыл глаза и осмотрелся, прислушался. Он ощущал горе, одиночество, вину, страх и много других эмоций той, кто его породила. Найтмер Мун вновь закрыла глаза и впитывала этот поток силы, что придавал неоформленному сгустку чёткость и воспоминания. В основном, плохие, вместе с переживаниями, что они вызвали. А потом, Найтмер заглянула в источник своей силы — в разум Луны — и взглянула из него на реальный мир, услышав часть мыслей своей создательницы. Именно так она Луну и ощущала. Как ту, что её породила, как ту, что даёт силу, и как ту, что нужно защитить…

Как бы странно это ни звучало, но именно негативные эмоции давали Найтмер возможность быть, и именно от них она ощущала потребность Луну защитить.

Вот только ничего, кроме плохих воспоминаний и мыслей, у неё не было, поэтому единственное, что приходило в голову, – это накричать на всех, кто вызвал эти эмоции.

Именно это она и сделала. Оказалось, Луна ушла в себя, переполнившись эмоциями настолько, что Найтмер смогла частично управлять действиями Луны.

Когда одни обидчики были уведомлены, что они вели себя неправильно, Найтмер посадила тело Луны на облако: тут-то точно её никто не потревожит и даст успокоиться. А потом она обратила внимание на ещё одно воспоминание: некий пони, или человек, о котором она… волнуется? За которого боится? Это из-за него Луна чувствует себя плохо?

Нужно его найти и сказать ему, как он был неправ! Возможно даже, напугать, и только потом сказать, вот!

Пугать Найтмер умела. Это часть её сути, ведь даже пока она спала, иногда её частицы проникали в чужие сны и превращали их в кошмары, а потом возвращались, принося память об этом. Происходило это очень редко. Только когда Луна была очень чем-то расстроена. Но иногда бывало. Вот и теперь Найтмер захотела решить проблему тем способом, которым умела: напугать и накричать.

И очень кстати, она заметила маяк, что просвечивал сквозь ткань сна, куда она вернулась вместе с усунувшей создательницей. «Кажется, этот человек-пони как-то связан с этим светом? Нужно поспешить!»

И Найтмер открыла разлом в чужой сон, увидев на другой стороне пони, сидящего на попе, странно разведя заднее ноги. Он пристально смотрел на светящийся рисунок на копыте и больше ничего не делал.

Найтмер решила, что это отличный шанс подкрасться к нему и напугать. Она навела антуража, придав своему облику более загадочный и пугающий вид, начала незаметно вмешиваться в сон и прошла через разлом, начав подкрадываться к увлечённому пони.

И так сама увлеклась подкрадыванием и удержанием образа, что не заметила летящего к ней зверька. А когда тот был уже перед лицом, было слишком поздно. От неожиданности, сама воплощение, кошмара, великая и ужасная, но очаровательная Найтмер Мун, испугалась и, взвизгнув, отпрыгнула. Антураж сразу разрушился одновременно с тем, как пони упала на спину, глядя на зверя расширенными от испуга глазами.

А зверь, издав своё «Пии-пи?», продолжал парить, излучая какую-то странную энергию, от которой у Найтмер мурашки по телу пробегали, а шерсть вставала дыбом. Найтмер начала отползать, но не успела… Зверь протянул лапу и… бупнул её!

— Пиии! — довольный Пин принялся прыгать вокруг окончательно растерявшейся аликорны, издавая радостные звуки и распространяя ауру умиротворения и положительных эмоций.

Ниро обернулся, с удивлением рассматривая картину: его фамильяр прыгает вокруг кого-то, похожего на Луну, а этот аликорн лежит и с каким-то потерянным видом смотрит то на Пина, то на него.

— Луна?.. — спросил я, подойдя поближе.

Пони сфокусировала на мне взгляд вертикальных зрачков и не ощутила ожидаемого страха. Наоборот, она ощутила смесь каких-то непривычных, но по-иному приятных эмоций. Что-то похожее она чувствовала и от зверя, которого называли Пин, и от этих эмоций по телу бегали мурашки. Это было… приятно. Это, кажется, тоже давало сил, но как-то иначе.

…

— …Ты! Ты заставил Луну переживать, и вообще, она весь день на нервах была и думает, что никому, кроме тебя, не нужна, а тут ещё и ты пропал. И как пропал! Она думает, что навредила тебе, и именно поэтому ты не приходил уже несколько дней! — Когда Найтмер немного пришла в себя, она накинулась на пони с обличительной речью, но ближе к концу, чувствуя его недоумение и явное волнение, чуть сбавила тон, неожиданно почувствовав, что делает что-то не так. Или, это не она сама почувствовала, а аура Пина, усевшегося у неё между ушек, так повлияла.

— Оу… Я и не думал, что Луна будет так переживать… Так, погоди, несколько дней?! — переспросил я, поняв, что меня зацепило во фразе… А кто это, кстати?

— Да! Тебя не было как минимум, два дня! Я не знаю, может, дольше, но начала просыпаться я именно два дня назад.

…

— … Выходит, ты, если так можно сказать, тень Луны, её сдерживаемые страхи, обиды и переживания?...

— Можно сказать и так, — ответила Найтмер. Она всё ещё чувствовала себя не в своей тарелке, особенно когда собеседник создал огромную миску чая и пригласил её принять ванну. Кажется, это было шуткой, но Найтмер действительно залезла в тёплый чай и смогла в нём расслабиться. Это было приятно. Найтмер никогда подобного не испытывала. Она никогда не говорила без криков, обиды, злости. Точнее, всё это были не её воспоминания, а Луны, но ощущались они своими. Вся память Найтмер состояла исключительно из плохого, и вот, теперь она неожиданно получила в один день столько новых впечатлений. Столько эмоций, которые никак нельзя назвать плохими…

…

Луна появилась в довольно неожиданный момент: Найтмер как раз закидывала очередной гигантский кубик сахара в чай, попеременно то себе, то Ниро, что расположился в кружке по соседству. Спонтанный приём сладкой ванны был приятным и вкусным, а если учесть, что это сон, то никаких неприятных проявлений от нахождения в сладкой воде не было, да и тело не меняло вкус чая, так что приносило это исключительно удовольствие.

Луна много что видела, но вот этого она точно не ожидала.

Ей даже показалось, что где-то вдалеке послышался одобрительный хмык Дискорда.

…

Я сидел рядом с Луной, прислонившись к её боку, а она ещё и крылом меня укрыла, а перед нами сидела Найтмер. Она все ещё немного недоверчиво посматривая то на меня, то на Пина, но когда её взгляд переходил на Луну, он менялся на какой-то иной. Найтмер и сама не понимала, что она при этом чувствовала, но это ей нравилось.

Луна, конечно, сначала была в шоке, узнав, что её тёмная часть воплотилась в отдельную личность и даже смогла пробраться в сон к Неро. Но, хоть Луна и успела напридумывать себе всякого, всё оказалось не так.

Найтмер действительно была тёмной стороной Луны, имея в своей памяти лишь грусть, злость, обиду и многое другое, умела лишь насылать кошмары, а не избавлять от них. Но сама Найтмер не была злом.

Она оказалась наивной, ничего не знающей об окружающем мире. Кроме того, самым ярким её желанием было желание защитить Луну — ту, кто её породил.

Луна очень смутилась, когда после озвучивания своих мыслей, Найтмер назвала её матерью. И ведь с какой-то стороны так и было, но в итоге они сошлись на том, чтобы считать друг друга сёстрами.

И не такими сёстрами, как Луна и Селестия, а настоящими, близкими по духу, дорожащими друг другом. Луна, конечно, не сразу это поняла, но когда разобралась, что представляет собой Найтмер, внутри что-то кольнуло, и захотелось ту обнять, прижать к себе и гладить, извиняясь за всё то, что та невольно пережила, получив память Луны лишь о плохих моментах.

Так Луна и поступила, а потом они долго общались обо всём. Теперь Луна не будет одна, даже когда Неро нет рядом. Найтмер может быть рядом всегда, а её потребность в страхе, или иных негативных эмоциях, как оказалось, такой не была.

Нужна была любая энергия, в первую очередь, эмоциональная, что и продемонстрировал Пин — летающий источник позитива.

Пин, кстати, тоже довольно быстро принял Найтмер и иногда с ней играл. Найтмер всё-таки имела отличия от своей сестры как в сути, так и в личности, но ярче всего пока проявилась её хищная натура: она не хотела есть мясо, или что-то вроде того — всё-таки, она пони — но вот подкрадываться, прыгать из засады и ловить кого-то, она хотела часто.

Тут и помогал Пин, который совсем не возражал против такой игры. Первый раз он немного испугался, но быстро успокоился, поняв, что его никто не собирается есть, а делают нечто совсем иное… его поймали и тискают!

Наблюдение Найтмер за окружением даром не прошло, и та довольно быстро пристрастилась к подобным вещам, видя, как Луна расслабляется в присутствии Неро и Пина, давая волю подобным желаниям, а Найтмер была подобна чистому листу.

Возможно, увидь она что-то плохое, опасное, страшное в первые мгновения своего осознания и окончательного формирования, закрепления себя, как личности, она бы действительно стала той самой тёмной половиной Луны, но она видела вокруг лишь уют и спокойствие, невольно проникаясь им.

Как оказалось, положительные эмоции её тоже вполне подпитывают, возможно, даже лучше, чем страх, пусть и ощущаются они очень непривычно.