Мифы и наследия

Глава 5: Наутро

Первое, что ощутила Твайлайт, была головная боль. Она превосходила размером все королевские архивы Кантерлота и центральную библиотеку Мэйнхэттена, вместе взятые. Застонав от шума насекомых, снующих между половицами, Твайлайт скатилась с кровати на не менее страдающую Луну. Выругавшись так, как не ругалась уже тысячу лет, после того, как на нее рухнула весьма не маленькая кобыла, принцесса потянулась за корзинкой Спайка, которую использовала в качестве подушки, и крепко зажмурилась, пытаясь защититься от лучей солнца, проникающих сквозь занавески.

− П-принцесса Луна? − Твайлайт запнулась, ее мысли были слишком затуманены болью, сном и остатками наикрепчайшего вина во всем сущем. − Что... Как... Где?

Голос сорвался, когда голову пронзил особенно сильный приступ боли, и Твайлайт почувствовала, как желудок неприятно скручивается в узел.

Сдерживая крик, она повернулась, бросилась в ванную и выплеснула то немногое, что еще оставалось внутри, в ожидающий унитаз. Твайлайт, казалось, просидела над фарфоровым другом несколько часов, сверкающая грива лезла в глаза, а тусклый влажный блеск пота вызывал зуд и покалывание на коже. Когда ее внутренности наконец перестали бунтовать, она побрела в душ, смывать с себя ощущение грязи и стыда.

Пока Твайлайт приходила в себя под потоками воды, ее мысли вернулись к предыдущему дню и вечеру. Произошедшее казалось сном. Она бы ни за что не поверила, что все произошло на самом деле, если бы не крылья. Глаз дернулся от досады, когда случайный взмах крыла сбросил с полки шампуни и кондиционеры.

Потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к двум новым конечностям. Понимание того, сколь многому предстоит научиться, не мешало Твайлайт стонать каждый раз, когда крылья делали что-то против ее воли. По крайней мере, ее магия не изменилась, за исключением глубины резерва.

− Хм? − пробормотала Твайлайт, намыливая гриву и закрыв глаза.

Чувствовать и оценивать свой магический резерв было важно и становилось второй натурой для большинства магических существ, особенно для единорогов. Основными навыками, которые прививали в детском саду для единорогов, были визуализация собственного резерва и способы избежать магического истощения. У Твайлайт была привычка проверять резерв каждый раз, когда она закрывала глаза. Из-за головной боли и обрывков воспоминаний, всплывавших в ее голове, она сначала решила, что страдает от магического истощения, и ожидала, что резерв будет практически пуст. Вместо этого она даже не смогла разглядеть его дна.

Нет, поправила себя Твайлайт, дело не в том, что дно отсутствует, а скорее в том, что ее резерв соединялся с другими целой паутиной нитей. Она чувствовала магию, перетекающую по этим нитям туда и обратно. Прикусив нижнюю губу, Твайлайт схватилась за одну из самых толстых нитей и последовала вдоль нее. На фоне бесконечной черноты начали вспыхивать огоньки. Постаравшись свести воедино визуализацию магического резерва и новые чувства аликорна, она поняла, что нити тянутся к звездам.

«Госпожа, вы вернулись», − раздался ликующий крик многих тысяч голосов.

Твайлайт дернула ухом и, не открывая глаз, чтобы в них не попал шампунь, «посмотрела» в сторону источника голосов. Она почувствовала, что высоко над головой звезды наблюдают за ней. От этого ощущения по коже побежали мурашки.

− Ух-х, девочки, неужели у вас совсем нет чувства личного пространства? − вспылила Твайлайт, резко открывая глаза и с ойканьем жмурясь от жгучей пены.

«Мы волновались, − призналась Полярис. − Мы знали, что вы благополучно добрались туда, но опасались, что вы можете задержаться с возвращением».

«Ты имела в виду «я», сладенькая, − засмеялась Брахиум, − видели бы вы Полярис, госпожа. Она вся такая: «Ох, беда-беда, огорчение, что же мы наделали. Она была нашей госпожой всего пять минут, а мы уже отправили ее сквозь время».

Твайлайт могла видеть сквозь закрытые веки крышу своего дома, голубое утреннее небо и как Полярис приобретает темно-розовый оттенок.

«Ничего подобного я не говорила», − звезда надулась, слегка покачиваясь взад-вперед, как жеребенок, застуканный с копытцем, застрявшем в банке с печеньем.

«Ага-ага, ты еще и не такое говорила. Я уж думала, нам придется позвать Сириус, чтобы она тебя успокоила, сладенькая, но, похоже, она опять запропала, одна Селена знает где».

Твайлайт навострила уши, стряхивая с головы воду.

− Что? Сириус пропала? − в голосе уже слышались первые нотки подступающей паники. В голове крутилась только одна мысль: «Я уже потеряла одну из звезд, а ведь она самая яркая из всех! Я худший аликорн на свете».

«Ты не самый худший аликорн на свете, − Регулюс усмехнулась. − Эта честь принадлежит Луне».

− Что? − переспросила Твайлайт, нанося кондиционер. − Конечно, когда она была Найтмэр, она...

«Сладенькая, мне придется остановить тебя, прежде чем ты встанешь на ее защиту, − Брахиум затряслась из стороны в сторону, немного побледнев от гнева. − Найтмэр Мун была извращенным, злым и склонным к садизму тираном. Если бы ты знала, что она сделала с нами, с тобой, с нашими пропавшими сестрами, ты бы не стала ее защищать».

Сглотнув, Твайлайт пробормотала:

− Она была настолько плохой? Я знаю, конечно, что Селестия сильно подчистила историю в том, что касалось Луны… − она замолчала, не зная, как продолжить мысль.

Она не хотела оправдывать действия Найтмэр, но в то же время Луна больше ей не являлась. Она раскаивалась и пыталась загладить свою вину. Твайлайт также остро осознавала, что не знает всех фактов, связанных с Войной Солнца и Луны. Крайне мало книг описывали события войны, и те, что остались, почти все хранились в частных коллекциях, принадлежащих древним домам. Многие книги были утеряны, уничтожены или просто истлели, а их драгоценные знания затерялись в веках. Твайлайт не была уверена, что когда-нибудь узнает о тех событиях, если только Селестия или Луна не расскажут ей об этом.

«Наверное, лучше, чтобы это осталось в прошлом, − заметила Полярис, и в ее голосе звучали неуверенность и опасение. − Луна больше не является Найтмэр Мун, как вы верно заметили, госпожа, и она по-прежнему остается Пастырем Ночи. Она также ваш друг».

Остальные звезды недовольно заворчали на подобное заявление.

Резкий стук в дверь, за которым последовал голос Луны, заставил Твайлайт резко вернуться в Эквестрию, рухнув на дно душа.

− Твайлайт, ты там в порядке? Я слышала, что ты с кем-то разговариваешь.

− Эм, да, − крикнула Твайлайт, выбираясь из душа и подхватывая полотенце магией. − Я только что разговаривала со звездами.

Луна помолчала несколько мгновений, затем осторожно спросила:

− Они еще не спят?

− Нет? − нерешительно ответила Твайлайт, затем снова обратила внимание к звездам: − Вы же не спали?

«Некоторые не спали, ожидая вашего возвращения, − Полярис уклонилась от прямого ответа, и легкая заминка в голосе подсказала Твайлайт, что звезда что-то недоговаривает. − Но большинство из нас уже отдыхали».

«И, смею добавить, довольно громко, − фыркнула Регулюс, которую поддержали согласными возгласами сестры. − Если прямо сейчас обсуждать нечего, я бы с удовольствием немного поспала. Сол может быть довольно капризным, особенно после того, что мы выкинули вчера. Лучше дать ему немного успокоиться».

− Твайлайт?

− Эм, да, извини, уже выхожу, − отозвалась Твайлайт, заворачивая гриву и хвост в полотенца и развешивая оставшиеся сушиться.

Разговаривая со звездами, своими звездами, она даже улыбнулась этой мысли. Было не совсем понятно, как оно вообще работает. Каждая из звезд была личностью, со своими мыслями и чувствами, но привязанная к Твайлайт. Надо будет уточнить этот вопрос у Луны и Селестии, когда появится возможность. Они также связаны с луной и солнцем, так что, возможно, они смогут дать еще какие-то подсказки. Принцесса Ночи уже кое-что рассказала, когда случилась вся эта штука с исполнением желания… Твайлайт нахмурилась, пытаясь вспомнить произошедшее предыдущим вечером, и распахнула дверь.

Сказать, что все было как в тумане, было бы преуменьшением. Твайлайт отчетливо помнила, как услышала голос Селестии, эхом разносившийся среди звезд, затем рывок, за которым последовало падение, пробуждение в палатке, а затем... восхитительный вкус. Но события быстро становились путанными. Например, Твайлайт была уверена, что Селестия весь вечер говорила на староэквестрийском, что было глупо. После возвращения из ссылки Луна некоторое время говорила на староэквестрийском, но три года занятий и жизнь среди современных пони пополнили ее архаичный словарный запас и способ построения фраз.

Твайлайт отвлеклась от мыслей, посмотрев на Принцессу Ночи. На губах Луны появилась легкая улыбка, как будто она знала что-то, чего не знала новоиспеченная хозяйка звезд. Что было абсолютной правдой. Твайлайт внутренне заворчала. Возраст принцессы был чуть менее восемнадцати столетий, если считать вместе с изгнанием, и она, естественно, знала многое из того, что Твайлайт лишь начинала осваивать.

Что действительно беспокоило, так это насколько бодрой и отдохнувшей выглядела Луна. Твайлайт могла поклясться, что принцесса была там и тоже пила тот великолепно замечательный напиток. Она не имела права выглядеть такой свежей, когда Твайлайт чувствовала себя так, словно на ее голову только что обрушилась еще одна наковальня.

Она уже открыла рот, чтобы высказаться по этому поводу, но тут же закрыла его, и спросила совсем другое:

− Луна, я не понимаю. Если я − Звезды, то почему все они отдельные личности?

− Разве мы не объяснили это прошлой ночью?

Луна склонила голову набок, услышав вопрос, и на мгновение озадаченно нахмурилась, прежде чем выражение ее лица сменилось на озорное.

− Нет, насколько помню, к тому моменту мы уже заглянули на дно третьей бутылки моего лунного вина. Лучше думай о себе не столько как о самих звездах, сколько как об их опекуне. Да, они − часть тебя, а ты − их часть, но в то же время вы отделены друг от друга. Сол и Селена существовали задолго до нас с Селестией, но оба говорят, что только после нашего рождения почувствовали себя завершенными и цельными. Не думаю, что это можно как-то объяснить, но уверена, что ты уже чувствуешь это на инстинктивном уровне.

Твайлайт обдумала объяснение и осознала, что так и есть. Такое было бы почти невозможно объяснить, это нужно было пережить самой.

«Может быть, именно так чувствует себя гидра, − подумала она с легким смешком, − гидра с более чем шестью тысячами голов».

За исключением того, что Твайлайт была главной и отвечала за звезды, в то время как у гидры все головы были равны. Правда полной уверенности в этом не было. Ни один пони, как правило, не задумывался особо об изучении гидр. Последняя ученая, которая пыталась заниматься подобным, не прожила достаточно долго, чтобы поделиться результатами своих исследований.

Отложив эти мысли на потом, Твайлайт последовала за Луной в главную комнату библиотеки. Там они обнаружили более десятка гостей, разместившихся в спальных мешках, на диванах или подушках в различных стадиях сна. Кто-то, моргая, открывал заспанные глаза, в то время как кто-то, а именно Пинки Пай, лежали на спине, раскинув ноги и тихо похрапывая.

− Твайлайт, ты проснулась, − с улыбкой заявила Кейденс, лежа на своем месте, обнимая крылом маленький спящий комочек, а затем, обращаясь к Луне, добавила куда более прохладным тоном: − Доброе утро, мама.

− Доброе утро, сердце моей ночи, − ответила принцесса, и обнадеживающее сопрано в ее голосе сменилось обиженным тенором, когда Кейденс резко покачала головой и неодобрительно посмотрела на Луну.

Напряжение между принцессами повисло в воздухе, как липкий туман, заставляя Твайлайт чувствовать себя неуютно. Кейденс всегда присутствовала в ее жизни, будто пятая мать, и Твайлайт знала ее мягкий, всепрощающий характер. Что же такого произошло, что звезды и Кейденс не могут простить Луну? Этот вопрос заставил Твайлайт задуматься, знания о каких еще пони и событиях были скрыты или поданы иначе для нее Селестией и Кейденс.

Прочистив горло, Луна отвлекла Твайлайт от мыслей, спросив:

− Кто это у тебя там?

Твайлайт была поражена, увидев и почувствовав сияющую энергию рядом с Кейденс, что-то, похожее на присутствие принцесс, но какое-то неопределенное или ненаправленное. Упорно ищущее свое предназначение и знающее, что до него буквально подать копытом, но при попытках схватить, оно растает как туман. Принцесса осторожно убрала крыло, и Твайлайт впервые увидела Тир. У бывшей единорожки отвисла челюсть, и если бы это было возможно − или если бы она была Пинки − челюсть бы упала на пол и отскочила под шкаф.

− Так они кобылки? − уточнила Луна, и облегчение в ее голосе заставило остальных пони встрепенуться. − Или только эта? Я не ощущаю присутствия двух других.

− Тетя Тиа вернулась в Кантерлот, чтобы посмотреть, сможет ли она найти остальных и ту тень, что напала на вас, − ответила Кейденс, снова прикрывая кобылку крылом.

− «Других»? О ком или о чем ты говоришь? − Твайлайт старалась говорить потише, но все равно умудрилась разбудить Флаттершай и Эпплджек.

− О чем бы вы там ни говорили, не могли бы вы делать это потише? Тут кое-кто уснуть пытается. − ворча, Эпплджек перевернулась на другой бок и положила копыто на холку Флаттершай, прежде чем прижать испуганную пегаску к себе, как мягкую игрушку. Та тихонько заскулила, но не стала сопротивляться. Через пару мгновений земнопони вскинула голову: − Эй, погоди, ты вернулась?

Твайлайт быстро обнаружила, что пара сильных ног обхватила ее за шею.

− Во имя земли, куда вы двое подевались? Пинки и Кейденс рассказали нам о той дымной штуке и как Пиви всех спас, а потом Селестия сказала, что вы куда-то отправились или что-то типа такого.

Эпплджек крепко сжала Твайлайт в объятиях, прежде чем немного отодвинуть аликорна, чтобы получше рассмотреть ее.

− Ух ты, Твайлайт, − выдохнула земнопони, не отрывая взгляда от ее гривы и время от времени бросая взгляд на ее новые крылья. − Не думаю, что до сих пор я по-настоящему верила в это. Ты и правда аликорн и принцесса.

Прежде чем Твайлайт смогла сформулировать что-то разумное, ей пришлось дать самый очевидный ответ:

− Да, а теперь, пожалуйста, дай мне вздохнуть, − одновременно с этим она почувствовала, как еще три тела обступили ее, и возбужденные голоса начали требовать ответов или просто, что-то неразборчиво бормотать. Громче всех из четверки кричала Пинки Пай:

− О, ух ты! Это так чудесно. Я знала, что все будет чудно, но это просто супер-пупер-экстра-классно! О-о-о, у тебя такая искристая грива! Твайлайт Спаркл с искрящейся гривой! Хе-хе-хе. − голос Пинки стал значительно тише, когда вечериночная пони сунула мордочку в гриву Твайлайт. − Это все равно что плавать в мяте!

Земнопони хихикнула, вытаскивая голову.

С ярко-красными щеками, аликорн пыталась успокоить друзей, чтобы суметь вдохнуть. На мгновение она задумалась, может ли она задохнуться. Безусловно, подобное возможно. Она состоит из плоти и костей, должна спать и все такое прочее, так что, определенно, дышать тоже необходимо.

− Девочки, эм, девочки, по-моему, вы ее сейчас раздавите, − пробормотала Флаттершай, тыкая в бока Эпплджек и Пинки, пытаясь привлечь их внимание.

Вздохнув, Луна засветила рог, и четыре кобылы, навалившиеся на Твайлайт, аккуратно разлетелись в стороны, объятые мягким серебристо-голубым сиянием. Закатив глаза, Твайлайт выдавила из себя «спасибо», прежде чем подняться на копыта и обнять своих подруг более сдержанно. Из-за всей этой суматохи все остальные спящие тоже проснулись и Твайлайт обнаружила, что находится в объятиях своего брата, затем отца, а потом она оказалась перед Вельвет.

− Мама, − натянуто произнесла Твайлайт. Мысли вернулись к туманным событиям прошлой ночи − или ночи, произошедшей более тысячи лет назад, в зависимости от точки зрения, − когда Селестия и Луна пытались помириться. Она почувствовала, что жгучий гнев, бушевавший в груди, немного утихает. Твайлайт все еще было больно, но тело не напряглось, и она смогла наклониться вперед и неловко обнять Вельвет. Твайлайт не знала, сможет ли все вернуться на круги своя, но знала, что не стоит лелеять свою боль и гнев.

− Мне жаль, что не могу рассказать тебе то, что ты хочешь знать, − прошептала Вельвет, нежно поглаживая гриву Твайлайт так же, как она делала это, когда та еще была совсем юной кобылкой и забиралась к ней в постель, прячась от дурного сна.

− Все в порядке, я, кажется, понимаю, − ответила Твайлайт, и слезы навернулись ей на глаза, но не стекли на щеки. − В том смысле, что гейс − довольно серьезно, и мне кажется, что меня на деле злит то, что я не могу по-настоящему злиться из-за этого.

Несколько мгновений Вельвет открывала и закрывала рот, как рыба, выброшенная на берег. Прекратив попытки выразить словами то, что она хотела сказать, она еще раз обняла Твайлайт, а затем произнесла:

− Никогда не хотела, чтобы тебе было больно, моя маленькая звездочка. Хотя, думаю, теперь ты не только моя маленькая звездочка, верно?

− Ну, формально я не являюсь...

− Да-да, мистические аликорнские штуки, − перебила Дэш, пренебрежительно махнув копытом, прежде чем ткнуть Твайлайт в грудь. − Ладно, показывай. Я хочу знать, с чем нам придется работать.

Твайлайт пару раз моргнула и тщательно обдумала свой очень разумный ответ:

− Что?

− Твои крылья. Как твоя лучшая подруга заявляю свои права на то, чтобы научить тебя летать, − Дэш выпятила грудь, затем на ее лице на мгновение отразилось беспокойство. − Ты ведь не получила магических знаний о том, как летать?

− Я... э-э... не уверена? − предложила Богиня Звезд, потирая затылок и глядя на Кейденс и Луну.

− Не смотри на меня так, − ответила Кейденс с полуулыбкой, − меня растили как пегаса. Но даже тогда меня обучали магии других рас, хотя я и не могла ее использовать.

После этого принцесса бросила мрачный взгляд на Луну.

Сильно покраснев, хотя это было трудно разглядеть из-за ее темной шерстки, Луна ответила:

− В то время меня вряд ли можно было считать здравомыслящей пони. Отвечая на твой вопрос: нет, ты не получаешь внезапного магического озарения со всеми знаниями об использовании магии. Точно так же, как я учила тебя пользоваться «осознанностью», тебе придется учиться использованию магии земнопони и пегасов. Пока что ты продвигаешься на удивление быстро. Вообще не ожидала, что ты станешь исполнять желание в первую же ночь и перенесешь нас на тысячу лет назад. Подобное было приятной неожиданностью.

− Погодите, − подал голос Спайк с того места, где сидел вместе с меткоискателями. − Вы отправились назад во времени на тысячу лет?

Среди пони раздался общий шепот удивления и замешательства, а среди младшего поколения − несколько восхищенных вздохов. Настала очередь Твайлайт краснеть, и она проворчала:

− Я не пыталась его исполнить или что-то в этом роде. Я просто услышала его, мне стало любопытно, и как-то все само вышло.

− Ты можешь исполнять желания? − спросили три слишком невинных голоса хором.

Глаза Твайлайт распахнулись, когда трое меткоискателей возникли прямо перед ней, улыбаясь самыми широкими улыбками, какие только можно вообразить. Даже у Пинки навряд ли получилась бы такая улыбка. А глаза! Они были похожи на шесть обсидиановых шариков, которые взывали прямо к сердцу аликорна, не нуждаясь в звуках. Твайлайт почувствовала себя полностью несчастной, а ведь ей еще только предстояло разрушить их невысказанные надежды.

К счастью, Луна спасла от необходимости делать это.

− Боюсь, желания исполняются не так, как вы думаете. Необходимо загадать желание на падающую звезду. Но оно должно быть достаточно сильным, чтобы другие звезды могли его услышать. И тогда звезде или звездам придется принять желание и хранить в себе, пока не появится возможность поделиться им с Твайлайт. За многие столетия, что я присматривала за звездами, я исполнила только четыре желания.

Твайлайт мысленно поблагодарила принцессу мгновение спустя, когда именно на Луну обрушилась вся тяжесть вины за разрушенные мечты кобылок.

− Вы хотите сказать, что она не может исполнить наше желание и дать нам метки? − Свити Белль всхлипнула.

«Этих троих необходимо классифицировать как нелетальное оружие», − подумала Твайлайт, готовясь поддерживать Луну.

И снова ее спасло своевременное вмешательство.

− Так, девочки, что мы с Эпплджек говорим вам снова и снова? − Рэрити одарила сестру долгим неодобрительным взглядом.

− В конце концов, мы получим свои метки, просто нужно быть терпеливыми, − хором ответили все трое.

− Правильно. Нет способа заставить метку проявиться раньше времени.

− Кроме того, попытка насильно исполнить желание может быть очень опасна, − заметила Луна очень серьезно. − Я сделала подобное лишь единожды. Результат вышел искаженным.

− Да, да, да, навязывать желания − плохо? − вмешалась Дэш, взмахнув копытом в жесте «давай начнем». − А теперь, Твайлайт, не могла бы ты, пожалуйста, расправить крылья?

− Ну хорошо, если тебе этого так хочется, Дэш.

Твайлайт потребовалось несколько попыток, чтобы разобраться, как двигать новыми мышцами. Крылья просто подергивались или раскрывались только для того, чтобы опасть на пол. Зажмурившись, она, наконец, услышала, как собравшиеся пони ахнули, когда они распахнулись. Сама Твайлайт не осмеливалась открывать глаза, опасаясь, что снова потеряет контроль. Точно так же ей потребовалось несколько неудачных попыток, чтобы сложить крылья обратно.

− Ладно, да, тут достаточно крыльев, с этим можно работать, − пробормотала Дэш, ее взгляд уже стал рассеянным, когда мечты о гонках с одной из ее лучших подруг закружились в голове.

− «Можно работать»? Дэш, крылья − это просто крылья, и вы все должны меня простить, но они божественны. То, как они изгибаются, и оттенок кончиков... − настала очередь Рэрити погрузиться в воображение, когда новые платья, ткани и цветовые решения начали обретать форму.

− Так значит, ты теперь принцесса, Твайлайт? − спросила Эппл Блум, и ее вопрос вызвал приступ паники у и без того встревоженной бывшей единорожки.

− С чего бы ей хотеть быть принцессой? Она богиня, − маленькая головка Тир, с озадаченно нахмуренными бровками, высунулась из-под крыла Кейденс.

− Именно поэтому лучше быть принцессой, − Кейденс усмехнулась. − Даже когда ты принцесса, пони будут молиться тебе. За последние несколько минут я услышала почти десяток обращенных ко мне молитв с просьбой благословить личную жизнь. Представь, насколько их было бы больше, будь я Богиней Кейденс, а не просто принцессой Кейденс.

− Подожди, ты хочешь сказать, что каждый раз, когда мы произносим твое имя, ты нас слышишь? − спросил Комет Чейзер, слегка позеленев, поскольку в голове сразу возникли все те случаи, когда он использовал имя одной из принцесс, иногда в довольно компрометирующих ситуациях.

− Не совсем. И не только слышу, но и вижу. Но это должна быть молитва. Просто так ты можешь произносить имена принцесс до посинения, но это ничего не даст.

− Твайлайт, ты знала об этом? − уточнила Рэрити с дрожью беспокойства в голосе.

− Конечно.

Твайлайт несколько раз моргнула, застигнутая врасплох испуганными и возмущенными взглядами, которые бросали на нее подруги и отец.

− Это был один из моих первых уроков с Селестией. У меня, э-э, была привычка молиться во время учебы, − щеки кобылы горели так сильно, что попади на них вода, то сразу бы испарилась. − Принцесса научила меня молиться, только если я попаду в беду.

− То же самое было, когда я нянчилась с тобой, − заметила Кейденс с озорным блеском в глазах. − Это было так мило и отвлекающе, как ты морщила мордочку, когда молилась.

Эпплджек и остальные Элементы Гармонии дружно захихикали, когда лицо Твайлайт стало темно-бордовым. Раздраженно фыркнув, аликорн попыталась придумать новый способ объяснить все своим друзьям. Рэйнбоу Дэш лишь отмахнулась, тихонько хихикнув:

− Думаю, мы все поняли, что если мы будем «молиться» тебе, то ты сможешь подглядывать и подслушивать за нами.

− Ох, если пони всегда думают о тебе, как о Богине, и могут привлечь внимание молитвами... Как Селестия справляется с таким количеством пони, которые молятся ей каждый день? − Флаттершай сочувственно вздрогнула, подумав о том, что принцессе приходится постоянно слышать голоса сотен или тысяч пони.

Луна издала легкий смешок.

− Ты учишься отключаться от них и прислушиваться только к важным голосам, таким, как голоса Твайлайт и Элементов Гармонии.

Немного обеспокоенная тем, что на ее вопрос, является ли Твайлайт принцессой, все еще не был дан ответ, Эппл Блум его повторила.

− Ну, это... сложно, − рассмеялась Кейденс, и ее чистый голос заставил собравшихся пони улыбнуться, когда волна тепла захлестнула их. Шайнинг придвинулся поближе к жене, нежно уткнувшись в нее носом, в то время как Комет обнял Вельвет и крепко прижал ее к своей груди. − Мы с тетей готовили небольшую презентацию. Церемонию, на которой Эквестрии, как и всему остальному диску, будет представлена Твайлайт. Но что касается титула принцессы? До вчерашнего дня мы полагали, что она станет принцессой, но теперь…

Кейденс вздохнула, взглянув на Тир.

− Хм? − Эппл Блум склонила голову набок, в ее янтарных глазах промелькнуло замешательство. − Я думала, все аликорны были принцессами.

− Не совсем, − Твайлайт терпеливо улыбнулась. − До Тир все известные аликорны были частью королевской семьи Эквестрии. В отличие от меня. Или как?

Вопрос был адресован Луне и Кейденс, на что Принцесса Ночи после небольшого колебания ответила:

− Это... возможно, хотя и маловероятно. Тия надеется, что ты дочь Дарующей Имена и наша сестра. Хотя это было бы замечательно, у меня есть сомнения. Ее никто не видел со времен основания Эквестрии, − Луна раздраженно взмахнула хвостом и добавила: − Она очень хорошо умеет прятаться.

Не успела она договорить, как граммофон Твайлайт заиграл веселую мелодию.

Пинки, с сияющими глазами и задними копытцами, уже двигающимися в такт, крикнула:

− Эта вечеринка уже достаточно затянулась, давайте танцевать, − прежде чем схватить Шайнинга и закрутить жеребца в чарльстоне.

− Эй, это мой муж, − возмутилась Кейденс, изображая гнев, и оттолкнула земнопони в сторону. − Найди себе другого партнера.

Твайлайт и глазом не успела моргнуть, как Пинки ответила: «Оки-доки», схватила Рэрити за копыто и потащила визжащую единорожку в центр библиотеки. Через несколько мгновений все пони присоединились к ним, забыв о мрачном настроении в пользу давно назревшего праздника.

---

Кобылка подпрыгивала и бегала между ног Гильды, сопровождая это непрерывным потоком смеха и хихиканья.

− А как насчет Блю Скайз? − спросила Блинка сдавленным голосом, прислонившись к кузине в поисках поддержки. − Тебя зовут Блю Скайз?

− Не-а, − отозвалась кобылка, бросаясь вслед за бабочкой, порхающей с цветка на цветок. − Меня и не так зовут.

− У тебя ведь есть имя, верно? − рявкнула Гильда. Она устала после многочасового марша по пыльным зебринским равнинам. С тех пор как кобылка проснулась, они постоянно играли в угадайку, пытаясь определить ее имя. Все, от Санни Скайз и Дью Дроп до Бака Финли, было предложено кобылке, и каждый раз ее ответ был один и тот же.

− Нет! − ответил голубой ужас и бросился в погоню за сурикатом и бородавочником, которые молча наблюдали за проходящей мимо троицей. Через несколько мгновений кобылка развернулась и, гордо подняв голову, легким галопом направилась обратно к грифинам. − Нет имени. Мама сказала, что имени у меня нет.

− Что за мать не станет называть своего жеребенка? Я думала, все пони ходят в Храм Имен на какую-то церемонию, чтобы узнать имена своих будущих жеребят, − Гильда уставилась на кобылку, которая начала подпрыгивать на месте.

− Я не знаю почему. Просто нет имени.

− Ну, она же не умеет летать, − Блинка издала короткий смешок, который перешел в резкий кашель.

Гильда поморщилась от влажного звука и следов крови на клюве кузины. Блинка медленно, но неуклонно слабела. Скорее всего, в результате падения у нее были какие-то внутренние повреждения, но младшая грифина была слишком горда или глупа, чтобы сообщить, какие именно. Каждый раз, когда Гильда спрашивала, ответ был один и тот же: что ей лучше отлягаться и позаботиться о своем здоровье или присмотреть за кобылкой. Когда кузина навалилась на нее, Гильда почувствовала, что ту бьет дрожь, несмотря на палящее солнце.

− Давайте немного передохнем здесь, − пробормотала Гильда, помогая Блинке улечься в тени дерева мопани.

Вдалеке виднелась подернутая дымкой возвышенность − первый признак того, что они приближаются к горе Килигрифонджаро и Шпилям Южного камня. Гильда пару раз взлетала в воздух, чтобы осмотреть одинокую гору и убедиться, что они все еще идут к ней, а не бродят кругами. Временами она могла поклясться, что видит, как солнце отражается от медных крыш.

− Иди сюда, малышка, − позвала Блинка, когда устроилась поудобнее. Молодая грифина с трудом поднимала голову, но все равно широко улыбнулась кобылке. − Тебе же нужно имя?

− Наверное, − ответила кобылка, сворачиваясь калачиком рядом с Блинкой.

− Ну, ты же собираешься стать воином, верно?

− Ага! Как вы с Гилли! − вскочив на ноги, кобылка начала бегать кругами, выкрикивая «вжух» и рыча.

− Да, как я и... и Гилли.

Гильда бросила на кузину сердитый взгляд за использования этого дурацкого прозвища.

− Значит, тебе нужно что-то сильное... сильное и быстрое, − прохрипела Блинка. − Как насчет Зефрус?

− Не-а, − кобылка яростно замотала головой.

− А что насчет Сириус, звезды битв?

Фыркнув, Гильда решила поддразнить кузину:

− С таким же успехом можно называть ее Га...

− Даже не смей заканчивать это предложение, кузина, − нахмурилась Блинка, а затем вернула внимание к кобылке.

Та сидела, спокойно наблюдая за двумя грифинами, слегка склонив голову набок и невинно распахнув глаза.

− Придумала. Талона. На древнегриффском это означает «Небесный мститель».

Кобылка, казалось, задумалась над именем, а затем улыбнулась и энергично закивала.

− Хорошо. Значит, Талона. Рада, что с этим мы наконец разобрались, − вздохнула Гильда, ложась рядом с Блинкой и медленно закрывая глаза. Она пролежала так всего несколько минут, когда что-то маленькое и теплое начало протискиваться между грифинами. Разочарованно вздохнув, Гильда освободила немного места для только что получившей имя кобылки.

Сон, если он вообще был, длился недолго, прежде чем Гильда резко проснулась от звуков приземляющихся тяжелых тел. В одно мгновение она вскочила и насторожилась, навострив когти и шаря глазами в поисках угроз, готовая разорвать любого, кого увидит. Вокруг дерева приземлялись десятки других грифонов, еще больше кружило в небе над головой. Гильда мысленно обозвала себя дурой. Конечно, другие выжившие в битве возвращались в гнездовье. Она была удивлена, что остатки армии не настигли их раньше.

У всех грифонов были видны следы ранений и усталости, они были обмотаны пропитанными кровью бинтами. Лишь у малого числа раны были легкими, типа ссадин и ушибов, как у самой Гильды. Совсем не пострадали единицы.

Грифон в отделанных золотом офицерских доспехах приземлился рядом с деревом, заставив Гильду выпрямиться и вытянуться по стойке «смирно». Она быстро сдвинулась в сторону, чтобы скрыть Талону из виду. Было непонятно, что именно предпримут другие грифоны, но можно было гарантировать, что в гнездовье с Талоной она не войдет. Славу у нее отнимут.

− Так-так-так, и что же у нас здесь? Пара дезертиров?

От тона и слов офицера у Гильды кровь застыла в жилах. Если их примут за дезертиров, а Гильда не считала их таковыми, то потеря славы за обнаружение Талоны станет наименьшей из ее забот.

− Нет, сэр, не дезертиры. Мы возвращались в гнездовье с... − Гильда прервалась слишком поздно осознав свою ошибку.

− С? С чем именно? Говори.

Офицер зарычал, его клюв скривился, а когти заскребли по земле. Гильда понимала, что нет никакой возможности избежать обнаружения Талоны. В любом случае ее обнаружат, когда медик отправится проверить Блинку, которая все еще спала. Смирившись, грифина отступила в сторону и указала на маленький голубой комочек меха и перьев.

− Пегас? − офицер усмехнулся. − Не думаю, что небольшой перекус стоит дезертирства из рядов своих товарищей по стае.

− Это не еда, болван, − огрызнулась Гильда.

Усталость и ломота в теле сделали ее более вспыльчивой, чем обычно.

− Взгляни, − добавила она, отводя в сторону гриву Талоны, чтобы показать рог кобылки.

− Клянусь первым яйцом, − выдохнул офицер, его глаза стали большими, как блюдца, а клюв раскрылся.

− Эй ты, немедленно позови генерала. Она захочет это увидеть, − приказал офицер ближайшему грифону, а затем, обращаясь к Гильде, добавил: − Надеюсь, это не какой-то трюк, чтобы спасти свою шкуру.

Гильда только ухмыльнулась, пока они ждали приземления генерала.

В облаке пыли и перьев с глухим стуком приземлилась большая грифина в возрасте, возглавлявшая армию. Половина ее лица была забинтована, а часть клюва отсутствовала. Единственный здоровый глаз буравил собравшихся грифонов, пока она шла вперед, не обращая внимания ни на Гильду, ни на офицера, пытавшихся заговорить и заявить, что это они нашли кобылку. Взмахнув когтями, генерал как следует рассмотрела рог и крылья Талоны. Прищелкнув языком, она обратила взгляд на Блинку, затем через плечо позвала медика.

− Солдат, где и как ты нашла эту пони? − спросила генерал, когда медик поспешил вперед с аптечкой, чтобы осмотреть Блинку.

Вытянувшись по стойке «смирно», как ее учили, Гильда произнесла свое имя, номер и звание, как ее и учили, прежде чем объяснить, что кобылка оказалась внутри огненного шара, уничтожившего обе армии. Генерал бесстрастно выслушала объяснение, попросив разъяснить несколько моментов.

− Ты хороший солдат. Одна из немногих выживших из авангарда, и уже одно это делает тебя достойной похвалы, независимо от того, была ли это удача или мастерство, что вело твои крылья, − затем генерал спросила медика: − Что с ней?

− Она медленно умирает, генерал. Мы могли бы спасти ее, но с крылом уже ничего не сделать. Она больше не сможет летать.

− Жаль, − пробормотала генерал, ее голос был тяжелым, а голова низко опущена. − Устрой ее поудобнее, а потом верни земле.

− Что? − воскликнула Гильда, ее тренировки были забыты, и она перевела взгляд с генерала на медика и длинный церемониальный нож, который тот вытащил из аптечки.

− Нет! − закричала грифина, и ее крик разбудил Талону, когда Гильда бросилась к медику.

В последний момент медик повернулся, и когти грифины лишь скользнули по его клюву, прежде чем грифина врезалась в солдата. В боку у нее вспыхнула боль, за которой последовало сильное давление на левую сторону груди. Задыхаясь, Гильда упала навзничь, из клюва брызнула кровь. Слегка повернув голову, она увидела, что под ней начинает расплываться красная лужа, а также опечаленный взгляд генерала. Повернув голову к Блинке, грифина окликнула свою кузину. Она закрыла глаза, чтобы не смотреть, но не могла не слышать испуганных криков Талоны, зовущей Гильду и Блинку.

− Генерал? Мы должны спасти ее? − спросил медик, глядя на Гильду.

− Нет, она подняла когти на брата. Она вернется в землю со своей кузиной, − затем генерал добавила, обращаясь к Гильде: − Мне жаль. Знай, что ваша жертва укрепит гнездовье, и Третья империя возвысится благодаря вам. Идите в следующую жизнь с миром, и пусть вы возродитесь охотниками, а не добычей.

Затем грифоны один за другим развернулись и взмыли в небо, оставив Гильду медленно погружаться в холодные чернильные объятия.