Дух ночных кошмаров

Эпилог третий "До последнего"

В самой глубокой чаще забытого всеми леса, укрытая завесой теней и опавших листьев, стояла небольшая хижина. Её стены были покрыты мхом, а крыша прогибалась под тяжестью вековой тишины. В окнах мерцал слабый свет, едва пробиваясь сквозь тьму ночи.

Вдруг в воздухе раздался скрип деревянной двери.

Фигура в потрёпанном плаще шагнула внутрь, взмахнув краем ткани и стянув капюшон. Тёмная грива спустилась на широкие плечи. Сомбра, с усталым вздохом, положил на стол свёрток.

— Это я, — сказал он спокойно, опускаясь на старый стул. — Я принёс еду.

В углу, укрытая под тёмными простынями, едва заметно шевельнулась другая фигура.

Луна медленно поднялась, её движения были вялыми, словно её тело отказывалось подчиняться. Её звёздная грива, некогда сияющая и легкая, теперь свисала тяжелыми спутанными прядями, пряча за собой бледное, осунувшееся лицо. А там, где когда-то возвышался её гордый рог, теперь зиял уродливый обломок. Она не спешила скидывать одеяло, даже когда лениво ковыляла к столу, всё ещё укутанная в него, как в последний щит от окружающего, безумного мира.

Не глядя на Сомбру, она взяла еду и начала небрежно есть, не заботясь о том, как куски падали на её лицо, пачкая его.

Сомбра молча наблюдал. Затем, вздохнув, протянул копыто, чтобы стереть с её щеки остатки трапезы.

— Не трогай меня! — злобно проворчала она. — Это всё твоя вина.

Он удивлённо приподнял бровь.

— Моя?

— Да! — её дыхание сбилось, и в голосе зазвенела боль. — Ты… ты виноват.

— В чём именно? — его тон остался спокойным, даже слегка ленивым. — В том, что спас тебя? В том, что построил этот дом — так далеко, что ни одна тварь Найтмер нас не найдёт? Или в том, что я не позволил тебе сдохнуть?

Губы Луны дрожали. Она сжала зубы, но не смогла сдержать слёз.

— Эквестрия… Селестия… Все, кого я знала… все, кого я любила… их больше нет… Я даже не могу теперь управлять луной.

Её копыта слабо ударили в его грудь.

— Из-за тебя.

Слабые удары, хаотичные и дрожащие, снова и снова касались его тела. Но он даже не шелохнулся. Только крепче придерживал её, не давая упасть, позволяя ей выплеснуть боль, которая разрывала её изнутри.

Она рыдала, без остановки, а он лишь выдохнул, с лёгким сожалением.

— Пожалуй, я совершил за свою жизнь не одну ошибку, — наконец сказал он, глядя в потолок. — И, возможно, даже не две. Может быть, я сломал миллионы судеб.

Она продолжала дрожать, вжимаясь лбом в его грудь.

— Но, как ни странно… у нас обоих больше никого не осталось.

Он провёл копытом по её спине, с нежностью, которая казалась невозможной для некогда великого тирана.

— Кроме друг друга.

Она ничего не сказала. Лишь её рыдания постепенно стихали, оставляя после себя пустоту.

Сомбра мягко выдохнул, отстраняясь.

— Пора в кровать.

Она не спорила. Только устало кивнула, позволяя ему проводить себя в их небольшую спальню, где стояла единственная постель. Не слишком мягкая, но достаточно большая для двоих.

Он лёг первым, и Луна, не снимая одеяла, просто опустилась рядом.

Когда он осторожно коснулся её спины, она вздрогнула.

— Шрамы всё ещё болят?

— Я привыкла, — Луна ответила глухо.

— Могу сделать боль слабее.

Она посмотрела на него.

— Почему ты не сбежал? — её голос был пустым, но в нём всё же звучала тень любопытства. — В свою проклятую империю. Ради неё ты совершил столько зла.

Сомбра вздохнул.

— Я не хочу подставлять их. — Он закрыл глаза. — Да и это первое место, где меня будут искать.

Луна кивнула, но ничего не ответила.

Через мгновение он протянул копыто, мягко обнимая её.

— В моей жизни никогда не было ничего, кроме тьмы…

Его голос прозвучал тихо, почти шёпотом, словно опасаясь, что слова развеются в воздухе прежде, чем достигнут её.

— Может, ты дашь мне причину измениться?

Она не ответила.

Лишь смотрела.

Смотрела на его пропитанные темной магией глаза, которые лежали так близко к её собственным.

А потом закрыла свои.