Школа принцессы Твайлайт Спаркл для фантастических жеребят: Похититель душ
С днем рождения
— Малыш… с днем рождения.
Когда Трикси Луламун смотрела на своего приемного сына, она видела лучшие годы своей жизни, живое, дышащее напоминание о ее долгом выздоровлении. В нем она видела подтверждение своей щедрости, доброты, смеха, честности, преданности… и да, даже магии. Их отношения олицетворяли великие эквестрийские добродетели. С ним она обрела свое величие, и этим великолепием был альтруизм.
Улыбаясь, Лемон Хартс сказала:
— Шесть. Каково это — когда тебе шесть, Сумак?
Трикси видела, что ее сын еще не совсем проснулся. Твайлайт не давала ему уснуть почти всю прошлую ночь во время внепланового, импровизированного урока астрономии для начинающих. Маленький Сумак наконец поднялся с постели во втором часу пополудни. Его глаза все еще были залеплены коркой от глазных козявок, и у него был ужасный случай постельного маньячества, для устранения которого потребовалась бы команда мэйнхэттенских парикмахеров.
— Где Бумер? — спросил Сумак. — Я проснулся, а ее нет.
— Она пошла за покупками с Мегарой и Пинни Лейн. Умный маленький дракончик. Она поняла, как важно сделать тебе подарок. — Лемон Хартс рассмеялась — веселым, мелодичным звуком, который, казалось, отражался от стены к стене.
— О… — Сумак перевел свой мрачный взгляд на Трикси. — Бумер взорвалась умом.
— Это точно, — сказала Трикси в ответ. — Как насчет того, чтобы как следует накормить тебя перед вечеринкой? Скоро придет Пинки, и я не хочу, чтобы она кормила тебя сладостями. Тебе нужна правильная, питательная еда. Но сначала тебе нужно привести себя в порядок. Иди и сделай это, Сумак. Или тебе помочь принять ванну?
Выражение лица Сумака бесконечно забавляло Трикси, и она с трудом сдерживала улыбку. Такой свирепый! И такой милый! Его маленькая маленькая мордашка, покрытая пушком, морщилась от досады. Это была лучшая часть родительских обязанностей: ты можешь быть врединой, и это считается хорошим воспитанием. Ворча про себя, жеребенок попятился и, поскольку на нем не было очков, тут же врезался головой в перила лестницы.
— Малыш… ты должен не забывать надевать очки, когда проснешься. Бумер не всегда будет рядом, чтобы напомнить тебе.
Лемон Хартс как раз заканчивала мыть грязную посуду, когда в окне над раковиной появилась мордочка Пинки Пай. Испуганная лимонно-желтая единорожка ахнула при виде розовой пони, ухмыляющейся ей, и прежде чем Лемон Хартс успела что-то сказать, Пинки Пай открыла окно.
— Это безопасно? — спросила она, пока сердце Лемон Хартс билось о грудную клетку. — Именинник отвлекся? Мой отвлекающий фактор работает?
— Отвлекающий фактор пострадал из-за того, что его отвлекли, и сам отвлекся, — ответила Лемон Хартс. — Не волнуйся, тетя Твайлайт пришла на замену.
— Бедная Муни в последнее время впала в депрессию. Я пыталась отвлечь её от депрессии. — Пинки Пай нахмурилась, потирая подбородок одним копытом. — Если бы только она послушала свою бровь… дельный советчик, эта бровь. Обидно.
— Заходи, — сказала Лемон Хартс Пинки. — Я вижу, ты взяла с собой повозку. Я помогу занести вещи в дом. На кухне порядок, так что можешь спокойно работать. Я только что закончила мыть последнюю посуду.
— Спасибо! — раздался взволнованный визг, за которым последовало: — Я сейчас приду!
Бумер уже нельзя было назвать детенышем. Да, она была крошечной, но увеличилась в размерах более чем в два раза — за исключением хвоста, который казался слишком длинным для ее нынешнего размера. Оставалось надеяться, что она еще вырастет. Твинклшайн пришлось подавить хихиканье, когда Бумер вскочила ей на спину, взобралась на шею и вцепилась в рог.
— Ты что-то нашла?
— Да. — Голос Бумер был пронзительным и немного металлическим, как будто кто-то говорил через трубу. В том, как она говорила, было что-то нахальное.
— И что же ты нашла, юная леди?
В ответ Бумер вскочила на ноги. Вытянув ноги, она расправила перепонки и взлетела через гостиную в вихляющем полете, который закончился тем, что она врезалась в коричневый бумажный пакет, стоявший на полу возле двери. Приземление получилось не слишком изящным, но Бумер была невероятно прочной. Маленькая драконица залезла в бумажный мешок, а Мегара захихикала и через минуту вынырнула оттуда, вытаскивая коробку, которая была больше ее самой.
— Бумер.
При звуке голоса Твинклшайн карликовый древесный дракон замер.
— Бумер… это пазл с картинками. Ты любишь пазлы с картинками. Гораздо больше, чем Сумак, во всяком случае. И ты прячешь части для "сохранности", а это значит, что никто никогда не сможет закончить пазл в этом доме… во всяком случае, без того, чтобы не наколдовать недостающие части. А потом ты закатываешь истерики, когда твои тайники тревожат.
Оскорбившись, Бумер изобразила свою лучшую пародию на чакваллу. Она была так возмущена, что на этот раз ей удалось показаться по крайней мере в четыре раза больше, чем на самом деле, и она угрожающе затрясла своими перепонками и шипами перед Твинклшайн. Она зашипела, но от этого немного сдулась, и тогда, раздосадованная до бесчувствия, крошечная драконица выпустила все в огромной отрыжке, от которой все в гостиной зазвенело, а сама она уменьшилась до своего крошечного, обычного состояния.
— Я не впечатлена, — заметила Твинклшайн. — Честно говоря, эта отрыжка не соответствует драконьим стандартам, юная леди. Либо делайте это правильно, либо не утруждайте себя этим вообще.
Удрученная, Бумер попробовала применить другой подход. Опустившись на землю, она позволила всем своим надувным частям обвиснуть, как лопнувшим воздушным шарикам, и сделала потрясающую работу, чтобы выглядеть жалко:
— Мы займемся этим вместе. Тихое время. Пусть головоломка приобретет смысл.
Вздохнув, Твинклшайн поняла, что битва проиграна. У Бумер были добрые намерения. Да, она выбрала подарок, который хотела получить сама, но она сделала это с намерением провести время с Сумаком. Тихое время — это время, когда в доме устанавливалась тишина, и все пони занимались тихими занятиями, которые улучшали когнитивные способности. Чтение, письмо, хобби, а для Бумер — сбор пазлов.
— Мэг, вы хорошо провели время вдвоем?
— Да. — Полу пони, полу мантикора опустилась на пол и улыбнулась так сильно, что обнажила корни клыков.
— Скучаешь по отцу, Мэг?
Широкая улыбка дрогнула лишь на мгновение:
— Да.
— Бедняжка. Мэг, не стесняйся играть с Бумер, но не разрушай дом. И, пожалуйста, не лезь на кухню. Пинки там работает. Втягивай когти, Мегара. У нас деревянные полы, а не каменные. Будь осторожна.
— Постараюсь, — ответило шоколадно-коричневое мантикорское отродье.
— Пойду помогу Пинки, — объявила Пинни Лейн и рысью выбежала из комнаты.
Набравшись терпения, Твайлайт постаралась сделать все возможное, чтобы ее голос оставался нейтральным, когда она сказала:
— Сумак Эппл, конечно же, ты что-то хочешь. Мне не нравится гадать, что пони хотят получить в подарок, поэтому я использую прямой подход. Это нормально — попросить о чем-то. А теперь позволь мне побыть твоей тетей, потому что я хочу побаловать тебя.
Жеребенок ничего не ответил, но стоял с пустым выражением лица.
— Ну… У каждого жеребенка есть список того, чего он хочет. Вещи, которыми они хотят обладать. — Шайнинг Армор писал невероятно длинные, хорошо организованные списки того, что он хотел. Почему ты не можешь просто попросить о чем-то, как обычный жеребенок? Аргх!
Во время внезапной вспышки Твайлайт Сумак оставался бесстрастным.
— Разве тебе не нравятся куклы? — Почувствовав, что только что совершила классическую ошибку, сродни вовлечению в земельную войну в Срединном Пути, она поспешила исправиться и надеялась, что Шайнинг Армор никогда не узнает об этой ошибке. — Экшн-фигуры! Фигурки! Разве тебе не нравятся фигурки? Совсем? Спайк обожает фигурки, и я постоянно покупаю их ему!
Сонному жеребенку нечего было сказать.
— А как же воздушные змеи? Старлайт Глиммер обожает воздушных змеев. Она даже увлекла Спайка воздушными змеями. А однажды Спайк полетел на большом воздушном змее… и я думала, что мне придется вырыть для Старлайт неглубокую могилу… — Твайлайт замолчала, и ее мордочка исказилась в яростном оскале. Спустя мгновение она добавила: — По крайней мере, Старлайт принесла искренние извинения за эту глупую выходку. Знаешь что? Никаких воздушных змеев.
— Я все равно не собирался просить воздушного змея, — ответил Сумак.
— Конечно, должно быть что-то…
— Все мои интересы удовлетворены. Мне не нужен еще один лук. У меня полная библиотека книг. У меня есть модели дирижаблей, которые я до сих пор не закончил собирать, так что купить еще один — значит оставить его в шкафу, пока не будут закончены остальные.
— А как насчет игрового набора с замком? Так много воображаемых развлечений!
— У меня есть игровой набор с замком. — Уши Сумака встали дыбом, а одна бровь изогнулась дугой, следуя за изгибом его очков. — Бумер забрала его себе. Теперь это ее замок, и она праведно возмущается, если я тревожу место, где она любит прятать свои головоломки и другие сокровища.
— Праведно возмущается… Сумак, ты следовал моему списку литературы для пополнения словарного запаса?
— Конечно. Сейчас я работаю над девятым годом. — Жеребенок приостановился, чтобы поправить очки, прочистил горло, и его копыта зашаркали по зеленой траве у обочины. — Честно говоря, многие из ваших предложений по девятому году просто смешны, тетя Твайлайт.
— О. — Твайлайт изо всех сил старалась скрыть разочарование, которое коварно прокралось в ее голос, лишив ее уверенности. Возможно, восьмой год был точкой отсчета для плутовства, а девятый должен был стать введением в чтение для молодых взрослых. — Я приму во внимание твое мнение, Сумак. — С другой стороны, ее племяннику на сегодняшний день исполнилось шесть лет… что он делал, читая девятый год? Она гордилась его достижениями, но досадовала на него за то, что он нарушил расписание. Нарушители расписания — худшие нарушители, и она опасалась за будущее Сумака.
— Пойдем, Сумак. Возможно, если мы продолжим гулять, то найдем что-нибудь, что тебе понравится. Держись поближе. Жаль, что здесь нет Флурри… Я могла бы сделать в два раза больше как Тетя, и это было бы гораздо эффективнее.
— Лимон, перестань выжимать…
— Я ничего не могу с собой поделать! — Лимонно-желтая кобыла сделала очаровательную мордочку вызывающего протеста. — Ты собрала свою гриву в пучок и выглядишь так… так… мило!
Закатив глаза, Трикси покачала головой. Она убрала волосы в пучок, потому что на кухне было слишком жарко — потно, а от ласк Лемон Хартс становилось только жарче. Не говоря уже о том, что она еще больше вспотела. Как она могла заколдовать торт Сумака, чтобы тот взорвался фейерверком в момент, когда его разрежут? А когда фейерверк взорвется, все сложенные салфетки с лебедями взлетят в величественном полете. Трикси Луламун не довольствовалась простым празднованием дня рождения и хотела устроить шоу.
Но постоянные отвлечения Лемон Хартс все усложняли.
— Пучок — это хорошо, — заметила Пинки Пай, роясь в корзине с разными праздничными принадлежностями. — Моя мама носит пучок.
— Мы должны обсуждать пучок Трикси? Это было сделано для удобства!
— Пучок Трикси стоит того, чтобы его обсудить. — Желтая кобыла игриво подтолкнула синюю. — Подожди немного, Трикс…
— Подожди, что? Что это за вторжение в личное пространство Трикси! — Глаза Трикси, расширенные от беспокойства, метались туда-сюда, а на спине ощущалось щекотание магии Лемон Хартс, которая щекотала разные недозволенные места. Когда все закончилось, на душе стало мучительно легко, и задние копыта Трикси зашаркали по деревянному полу.
— Тада! Хвост-пучок! Теперь у Трикси есть отличные булочки! — объявила Лемон, стаскивая с полки фотоаппарат. Прежде чем Трикси успела защититься, фотодоказательства были собраны, и хихиканье Пинки Пай присоединилось к игривому хихиканью Лемон Хартс.
— Я хочу посмотреть на булочки Трикси!
— Нет! — Трикси топнула копытцем. — Нет, все пошло не так. Твинкл, нет!
Но было уже поздно: Твинклшайн стояла в дверях и удерживала пакет с ненадутыми воздушными шарами в своей магии. Ее голова была откинута набок, и она смотрела на Трикси примерно так же, как культурный пони смотрит на скульптуру, картину или другое великое произведение искусства.
После тщательного осмотра Твинклшайн могла сказать только одно:
— Это делает меня лесбиянкой.
— Твинкл, ты уже лесбиянка. Иди и закончи украшать гостиную.
— Нет, нет, думаю, я буду стоять здесь и наслаждаться тем, что я лесбиянка, Лемон. Меня привлекают эти булочки.
— Что мне нужно сделать, чтобы ты так на меня смотрела? — Лемон Хартс встала между Трикси и Твинклшайн. Она повернулась, стараясь продемонстрировать все достоинства своей женской фигуры, но при этом оставаясь кокетливо скромной.
— Покажи свои булочки, дразнилка, — предложила Твинклшайн с нахальным выражением лица.
— Отличная идея! Лимонные булочки будут как нельзя кстати на вечеринке.
Внимание маленького Сумака Эппла было приковано к вещи, которую, как знала Твайлайт, он хотел. Она также знала, что он не попросит об этом, потому что это дорого. Учебные подарки, как правило, стоили дороже по разным причинам, например из-за дороговизны материалов. Микроскоп был сделан из дорогих материалов — по крайней мере, хорошие микроскопы были такими.
Подойдя поближе, Твайлайт разглядывала набор “Образовательный Набор Крошечный Мир”, одновременно отмечая тоскливый взгляд Сумака. Образовательный Набор Крошечный мир, как значилось на его этикетке, обещал познакомить жеребят с удивительными скрытыми мирами вокруг них и был рекомендован для возраста от десяти лет. В комплект входили бинокулярный микроскоп с креплением для камеры, акваскоп, книга о микроскопических организмах, стеклянная посуда, инкубационная камера для выращивания образцов и культур, ультразвуковой прибор, счетчик колоний, простой спектрофотометр, прибор для определения уровня кислотности жидких сред, а также целая коллекция инструментов, приборов и приспособлений.
Глаза Твайлайт задержались на рекомендованном возрасте.
Сумак сдул пыль с коробки, и в этот момент Твайлайт поняла, что она лежала здесь целую вечность. Это была заброшенная игрушка — хотя, возможно, и не игрушка. Это была не та вещь, с которой мог бы играть обычный понивилльский жеребенок. Ее положили на полку, забыли и оставили так надолго, что она покрылась пушистой пылью.
— Сумак…
— Я просто смотрел, вот и все.
— Сумак, пожалуйста. Это нормально — хотеть что-то.
— Это стоит слишком дорого. — Крошечный жеребенок почти хныкал и его голос звучал грустно.
Твайлайт посмотрела на него сверху вниз и, когда он начал отступать, положила крыло ему на спину, чтобы он не сбежал:
— Сумак, мы должны его спасти. Посмотри на пыль. О нем забыли, Сумак… или, может быть, он просто лежал здесь и ждал тебя.
— Это маловероятно, тетя Твайлайт…
— Сумак. — Протянув второе крыло, она быстрым движением откинула его бледную гриву с лица. — Мы купим его, и это окончательно.
— Нет… слишком дорого. Мне от этого не по себе.
Твайлайт вздохнула, пытаясь сохранить терпение:
— Что же мне с тобой делать, Сумак Эппл?
В ответ жеребенок пожал плечами, его легкая холка то поднималась, то опускалась. Для своего возраста он был маловат, но Трикси оправдывалась тем, что он просто здоров, просто у него тело бегуна. Изучая его лицо, Твайлайт не могла не заметить черты отца жеребенка. Обычные жеребята с жадностью воспользовались бы щедрой тетей, но Сумак не был похож на большинство жеребят. Подумав об этом, Твайлайт немного прозрела и поняла, что маленький Сумак отчаянно пытается не быть похожим на своего отца. Он никогда не просил многого, не пытался взять много чего и тщательно избегал жадных поступков.
— Я куплю это для тебя, — сказала Твайлайт щуплому жеребенку, — а ты поделишься этим с Пеббл и своими друзьями. Вы будете делать научные проекты. Вместе. — На мордочке Сумака промелькнуло что-то, и Твайлайт подумала, не облегчение ли это. Возможно, это был лучший выход из положения: сделать дорогие подарки такими, чтобы Сумак пришлось ими делиться. Подарок, укрепляющий дружбу, — это хороший подарок.
— Идем, Сумак. Мы не можем допустить, чтобы ты опоздал на свою собственную вечеринку.