Маска преображает пони

Глава 11

— Мисс Пай, не возражаете, если я задам вам вопрос? — Стоя перед дверью в дом, Фликер не сводил глаз с ярко-красного пятна — крысы, которая не поддалась манящей музыке Пайпер. Было немало крыс, которые не обращали внимания на призыв сирены, сладкозвучную музыку Пайпер. Это беспокоило Фликера больше, чем он хотел признать.

— По правде говоря, ты только задал мне вопрос, — ответила Пайпер.

Так оно и было. Фликер не сводил глаз с красного, который скоро превратится в нечто:

— Мисс Пай, когда ваша мама выделила меня, почему она это сделала?

— Ах, это… — Глубокий вздох Пайпер под маской вырвался наружу в виде механического хрипа. — Моя мама, как и большинство Пай, обладает чувством Пай. Она говорит, что может найти хороших, надежных пони, и, похоже, это правда. Она использовала свое чувство земной пони, чтобы найти моего отца, она всегда находила помощь, когда ей это было нужно, и она нашла тебя.

— Понятно. — Фликер не знал, как еще отреагировать на слова Пайпер, но был польщен. — Мисс Пай, крыса здесь, она сопротивляется вашей магии. Она, наверное, и свече бы сопротивлялась. Она думает, что находится в безопасности под полом, потому что там она и находится, но от нас она не в безопасности. Мы войдем внутрь, ты поднимешь несколько половых досок, а затем, прежде чем крыса успеет убежать, я сделаю стандартный захват и нанесу удар.

— Верно, мистер Мульчитель Крыс.

— Вот почему у нас есть мечи. Этот дом — как растопка. Дерево старое и немного подгнившее. Есть соломенная крыша. Поджигать крысу слишком опасно, поэтому придется ее заколоть. В канализации пламя тоже очень, очень опасно. — Фликер на мгновение задумался, прежде чем продолжить: — Но я думаю, ты достаточно умна, чтобы понять это. Как думаешь, ты сможешь воспользоваться своим мечом, если понадобится?

Выражение лица Пайпер не было видно за ее маской. Некоторое время она стояла, не двигаясь, а потом, спустя несколько долгих секунд, ответила:

— Конечно. Я просто подумаю о том грубом хулигане, который постоянно дергал меня за хвост в школе… Думаю, после этого мне будет легко.

— Мисс Пай… Пайпер, для большинства пони убийство не является чем-то естественным или легким. Конечно, ты думаешь, что это легко, но думать об этом и делать это — две совершенно разные вещи. Я убийца…

— Так я и заметила!

— … а по ночам я сплю как годовалый жеребенок. Ну, большую часть времени. Мне снятся плохие сны, но я не чувствую себя виноватым в том, что делаю. Послушайте… я хочу сказать, что если вы сомневаетесь, беспокоитесь или испытываете страх, не рискуйте своим душевным спокойствием. Позвольте мне сделать это. — Немного повернув голову, Фликер проследил за движением крысы, прячущейся под полом.

— Спасибо, мистер Никер, я буду иметь это в виду. А теперь пойдемте и поймаем эту крысу, мне кажется, что она насмехается над нами, и мне это не нравится!

Этот дом, как и другие, был дворцом для крыс. На полу лежали грубые доски, а в полах были щели, через которые проваливалась еда. Соломенная крыша была ярко-оранжевой от блох и, несомненно, других паразитов. Кровати представляли собой матрасы, набитые соломой.

Убивать крыс здесь казалось бессмысленным занятием, но Фликер все равно собирался это сделать. Крысы вернутся, они придут по водным путям, на кораблях, могут приплыть с грузом, и вскоре эта крошечная деревушка снова будет заражена. Филиал Лас-Пегасуса, несомненно, будет слишком занят, чтобы присматривать за этими пони, и цикл болезней начнется заново.

Как бедная община должна была защитить себя? Фликер не знал. На краткий миг ему показалось, что все безнадежно, но потом он понял, что вернется, если придется, чтобы снова зачистить крыс. Это была бесконечная война, но Фликер был готов и хотел сражаться в ней, если понадобится, до самого горького конца.

Пайпер подняла доски пола, и он среагировал, действуя на инстинкте. Схватив крысу телекинезом, он приподнял ее, а затем проткнул мечом. Он наблюдал, как Пайпер опускает доски, а затем вбивает гвозди обратно в отверстия. Стоя на месте и наблюдая за тем, как умирает крыса, он увидел, что лицо Пайпер в маске повернулось к отвратительному, жирному на вид грызуну.

— Надеюсь, это больно. — Голос Пайпер был угрожающим, механически звучащим, злобным. — Умри в муках.

— Мисс Пай? — Фликер стоял на месте, удерживая свой крысиный кебаб, который пищал.

— В пекарне моей мамы… Я иногда слышала их, иногда видела, и я всегда так боялась их, когда была маленькой кобылкой. Теперь я уже не такая маленькая. Я вижу, какую угрозу они представляют для нас. Мы или они, не так ли?

Фликер кивнул.

— У этого чума.

Фликер снова кивнул, и его крысиного кебаб перестал шевелиться, а подрагивающий хвост стал неподвижным. У него была чума. Теперь это был зараженный труп, нуждающийся в утилизации. Теперь это была просто плоть и кости, алхимические ингредиенты, это была вещь, предмет. Это было прошлое время. Это была бывшая крыса. Она присоединилась к пищащей орде невидимок.

— Позволь мне убить следующую.

— Конечно, — ответил Фликер, — … следуй за мной.

Когда доктор Стерлинг увидел вокруг себя кровавую бойню, он развернулся и побежал, а когда оказался на значительном расстоянии, рывком сорвал с себя маску. Секунду спустя он изверг из себя гейзер, в котором оказались остатки его завтрака. Добрый доктор многое пережил, многое повидал, но все его переживания не подготовили его к деревенской площади, заваленной мульчированными крысами.

Фликер и Пайпер двигались среди искореженных, изувеченных тел, которые хлюпали под копытами, покрытыми толстой защитной резиной. Доктор пришел в себя, вытер морду и снова надел маску, когда Фликер и Пайпер вошли в другой дом, чтобы выследить выжившую крысу.

Доктор дрожал внутри своего защитного костюма, содрогаясь от крысиного холокоста. У Фликера была правильная метка, он был ходячим, говорящим крысиным апокалипсисом, он был богом смерти грызунов. Эту историю предстоит рассказать Злыдню, рассказать за бренди, а может, за виски, а может, за бренди, а потом за виски.

Свечи от блох горели в каждом доме и в каждом здании. В ближайших окрестностях деревни больше не было красных пятен, но все еще оставалось немало оранжевых. Фликер осматривал свою работу, чувствуя себя повелителем своих владений. Рядом с ним в молчаливом торжестве стояла Пайпер, убившая мечом несколько крыс.

Доктор Стерлинг, оставивший Хеннесси с жителями деревни, вытащил палочку Фликера и замер, пытаясь понять, что за огромная кровавая баня творится вокруг него. Фликер использовал аэратор… аэратор, чтобы превратить крыс в мякоть. Окровавленная сельскохозяйственная машина стояла посреди города, безмолвно свидетельствуя об ужасе, который здесь творился.

С помощью палочки доктор стал колдовать над водой из реки, набирая ее в огромных количествах, и замораживать крыс вокруг себя, превращая их в окровавленные глыбы мяса, костей и льда. С помощью телекинеза он складывал блоки в аккуратные, упорядоченные ряды, борясь с желанием снова проблеваться.

Уборка заняла бы несколько часов, а может, и дней, если бы все делалось обычным способом. Он долго думал о замороженных крысиных кубиках и решил, что не стоит их сохранять. Бочки протекут, и по пути домой его корабль будет ужасно вонять. Размахивая палочкой, доктор сосредоточил свою мощную магию на задаче, стоящей перед ним.

Когда блохи вокруг них начали растворяться, доктор Стерлинг принял ужасное решение. Он начал бросать замороженные крысиные кубики в реку, чтобы их смыло в море. За всю свою долгую карьеру он никогда не видел ничего подобного, и он не был уверен, что Злыдень ему поверит.

Он жалел принцессу Луну, которая должна была узнать об ужасах в его голове, в голове Фликера и в голове юной мисс Пай, которая уже не могла считаться невинной. Она видела ужасы войны, и Фликер показывал ей такие чудесные вещи, такие великие и ужасные зрелища. Доктор почувствовал меланхолию: с кобылкой все было в порядке, даже отлично, она видела крысиный холокост воочию и хуже ей не стало.

Она была прирожденным мастером и собиралась далеко пойти, но доктору было трудно радоваться этому, пока он швырял в реку замороженные крысиные кубики. Большинство пони, присоединившихся к крысоловам, обладали довольно стандартными талантами. Злыдень делал свечи. У Балистера была арбалетная метка. У кого-то были таланты к фехтованию, у кого-то к алхимии, у кого-то к следопытству, но единственной целью Фликера, причиной его существования, причиной, по которой он родился, было убийство крыс.

И здесь, в этом захолустье, в этой маленькой деревушке посреди пустыни, Фликер стал самим собой. Доктор Стерлинг не мог не испытывать мрачного чувства гордости. Деревня была очищена в рекордные сроки, и теперь настало время заняться прореживанием популяции в окрестностях. Пришло время навести на крыс сверхъестественный ужас, которым был Фликер, чтобы крысы предстали перед судом.

Настало время истребить этих маленьких тварей.

Наблюдая за жителями деревни, Хеннесси не мог не заметить их страданий. У некоторых были залысины. У многих были блошиные укусы. У некоторых были рваные уши, которые обгрызли крысы. Несколько пони были больны, и у некоторых из них была чума. Доктор уже начал их лечить. Хеннесси принюхивался к ним.

Вся его жизнь менялась, и он не знал, как к этому относиться. Он спасал жизни. Он помог остановить болезнь на ее пути. Жеребенок не знал, как на это реагировать. Его воспитание не подготовило его к этому, и он не ожидал, что его многочисленные молитвы будут услышаны.

Жители деревни смотрели на него с разной реакцией: кто-то с любопытством, кто-то со страхом, но многие были благодарны. Благодаря ему сыновья и дочери будут жить, отцы и матери, семьи останутся вместе. Это что-то значило. Это было немало. Он посмотрел на пони, которым доктор ввел первую дозу лекарства. Кого-то из них тошнило, кто-то растянулся на траве, нежась на солнце, и все они пили воду, много воды, потому что им нужно было пить воду. Так говорил доктор Стерлинг.

В какой-то момент во время размышлений Хеннесси понял, что сделает это, даже если ему не заплатят. Это была хорошая работа, это была воля аликорнов, это был путь праведности. Склонив голову, он начал молиться, как делал это всегда, только теперь вместо избавления он собирался вознести благодарственную молитву.

Он был обязан избавить других, чтобы и их молитвы были услышаны.

— Деревня снова заразится. — Из-за маски голос Фликера был механически монотонным. — Это место — рай для крыс. В некоторых домах земляные полы. Флигели — рассадники заразы. Нужно что-то делать, но я не знаю что.

Доктор кивнул, издал покорный вздох и ничего не сказал. Фликер был абсолютно прав, а он чувствовал себя так, как будто все идет своим чередом. Если когда-нибудь вспыхнет еще одна массовая эпидемия чумы, то это произойдет именно здесь, в таком месте, как это. В этих маленьких захолустьях зародится нечто, способное уничтожить цивилизацию. Современные санитарные условия помогали, но это не было гарантией.

— Как мы можем улучшить ситуацию, если не можем справиться с причиной? — спросила Пайпер.

— Мы не можем. — Доктору Стерлингу было стыдно за откровенность, но Пайпер нужно было знать. — В лучшем случае, в таких ситуациях, как эта, мы можем действовать для успокоения совести, но мы вернемся сюда до осеннего урожая. Мы можем сделать все возможное, чтобы помочь им, но нет, мы бессильны лечить первопричину.

— Что это за первопричина? — Медленный говор Хеннесси звучал забавно, когда он проникал сквозь маску. — Я не понимаю.

— Бедность. — В голосе Фликера звучал гнев. — Я вырос в бедности.

— Это, конечно, часть проблемы, — согласился доктор Стерлинг. — Но пони Кантерлота тоже страдают от крыс, даже с их каменными башнями и величественными домами из кирпича. Бедность, конечно, делает это намного, намного сложнее для этих пони.

— Может быть, кошки помогут? — Пайпер повернула лицо в маске, чтобы посмотреть на доктора.

— У них было несколько кошек, — ответил Хеннесси, — но они заболели и умерли. Думаю, их поразила чума. Собаки тоже. Я говорил с ними об этом.

— Тогда как же нам победить? — Голос Пайпер теперь звучал как расстроенное нытье. — Это так безнадежно… Я не могу вынести этого чувства!

— Мы мало что можем сделать, — ответил доктор Стерлинг, — кроме как продолжать делать то, что делаем. Это единственное средство, которое у нас есть. У нас ужасная, неблагодарная работа. Лучшее, на что мы можем надеяться, — это лечить вспышки по мере их возникновения. Мы стараемся как можно лучше защищать районы развитой цивилизации и делаем все возможное для таких захолустий, как это. Это наш образ жизни. Мы ведем бесконечную борьбу, от которой, скорее всего, не будет продыху. Ты хочешь такой жизни?

Фликер ничего не ответил, поскольку уже выбрал свой путь. Он выбрал вечную войну.

Хеннесси после минутного раздумья кивнул.

— Если это будет последнее, что я сделаю, я найду способ обеспечить безопасность всех пони, — сказала Пайпер. — Я собираюсь как-то исправить ситуацию. Я найду способ. Не хочется сдаваться, но и идти дальше страшно.

— Такова жизнь, которую мы выбрали, мои ученики…