Руны зазеркалья

Третья рота

— Мы можем поговорить?

— Да, конечно! Я слушаю.

— Кхм, наедине.

— А, хорошо... -Дверь закрылась, и три пары ног спустились по томно поскрипывающим ступеням лестницы в подвал. — Так, что ты мне хотель сказать?

— У нас проблемы.

— Все серьёзно?

— Да.

— А ты спокоен. По тебе и не скажешь.

— Спасибо. Стараюсь не падать духом.

— Так в чём проблема?

— Проблема в том, что наша основная проблема исчезла. Буквально, и полном составе. — Я продемонстрировал пустую комнату.

— Как?! Они сбежали? Ты ведь говорил, что из-за твоих чар люди не могут телепортироваться в, или из библиотеки.

— Ты говоришь это так, будто обвиняешь меня либо в том, что я плохой колдун, либо что я врун. И мне сложно решить, что из этого обиднее.

— Питер, я тебя ни в чём не обвиняю. Просто ты меня огорошил, и я хочу разобраться...

— Не в чем разбираться: меня обвели вокруг пальца, как мальчишку, и я сейчас в бешенстве.

— А по тебе не скажешь.

— Я ОЧЕНЬ стараюсь не падать духом.

— Здорово выходит. Но в каком смысле "обвели вокруг пальца"?

— Это как обвести вокруг копыта, но только в случае с людьми.

— Не издевайся: я не это имел ввиду...

— Эй! А ведь если у пони четыре копыта, а у человека десять пальцев, то получается, что человека легче обмануть в два с половиной раза?! Но ведь люди не могут быть...

— Эм, Пинки...

— ...такими доверчивыми. И кто вообще додумался измерять доверчивость копытами, пальцами, носами...

— Пинки...

— ...рогами, хвостами, когтями, крыльями... Ой, нет! Вокруг крыла никто никого не обводит. Если только это не танец или...

— Пинки!!!

— Что?

— (Глубокий вдох) Пинки, у человека двадцать пальцев, а не десять, "обвести вокруг" — лишь речевой оборот, и никто не измеряет наивность количеством конечностей, чими-черри вуснее, чем черри-чанга и точка, моя магия не может тебе сделать крылья, которыми Твайлайт одарила Рэрити, я не знаю, делают ли радугу горько-приторной специально для того, чтобы ею не напивались жеребята до боли в животе, но знаю что всё равно не отвечу заранее на все твои вопросы, так что: что ты хотела, Пинки Пай?

— Ха-ха-ха! Ты сегодня такой смешной! Правда говоришь всякие глупости: все знают, что чими-черри тоже самое, что и черри-чанга, а вообще, Спайк зовёт к столу, и только вас двоих не хватает!

— Мы сейчас подойдём, но нам с Шайнингом надо поговорить. Это очень важно. Передай всем, что мы скоро.

— Оки доки!

— Как ты считаешь, насколько это опасно? — Розовая пони упрыгала, закрыв за собой дверь.

— Не знаю, Армор, но хорошего ждать не стоит. -Я сел на табуретку, и принялся растирать указательными и безымянными пальцами виски.

— Ладно, но ты так и не рассказал, в чём заключается подвох?

— Я потом объясню. Скажи, ты можешь организовать внеплановую аудиенцию с принцессой Селестией для нас?

— Пожалуй, да. А на какое время?

— На сегодня. Желательно на ближайшие несколько часов. — Единорог удивленно посмотрел на меня. — Промедление может дорого для нас выйти.

— Думаю, принцесса отнесётся с пониманием, с учётом обстоятельств. Каков твой план действий?

— Хм... Мне нужна карта Вечнодикого леса. Я отмечу на ней приблизительное местоположение лагеря людей. Пусть твои пегасы отправятся на разведку. Не сильно на это полагаюсь, чего и тебе советую, но если всё грамотно выполнят, то риск минимальный, и может что-нибудь выгорит. Дальше нужно обеспечить защитой город.

— Мои единороги могут воздвигнуть защитный купол, и держать его сколько нужно.

— Четыре единорога способны укрыть целый город? Шайнинг, я с помощью Палочки накрыл библиотеку, и то, в лучшем случае продержался бы пару часов интенсивного штурма. Они точно справятся?

— Мы ещё и не на такое способны. Не переживай: королевская стража, как никак.

— Хорошо, верю. — Я встал, и мы поднялись на первый этаж. — Остальное дорешаем уже во дворце. Ладно, ты иди, поешь, и отправляйся в Кантерлот. Я жду письма от тебя. Как получу, тут же явлюсь.

— Понял. А ты завтракать не идешь?

— Спайку мои извинения, но я... У меня болит живот. Так что пойду, поищу у себя микстурку, и займусь делами на конец.

— Ну как скажешь...

— Только убери их потом за собой. Ладно? — Спайк застал меня окруженным кипой книг по магическим перемещениям и волшебному транспорту. — И кстати, тебе письмо от принцессы Селестии.

— Отлично. Его я и жду.

— Ну держи. — Дракончик протянул мне свиток, и развернув его, я прочитал послание.

— Хм! А Шайнинг молодец.

— Ты уходишь?

— Да. Передай остальным, что я скоро вернусь. — Открыв дверь, я вышел наружу. — Спайк!

— Что? — Он подошел ко мне, выскабливая из кастрюли остатки рагу.

— Почему небо розовое? И искрится?

— А, это. Это защитное заклинание единорогов. Красиво?

— Главное, чтобы безопасно...

— Можно войти? — Я постучался в массивные кованные двери, ведущие в тронный зал, где и собиралось пройти совещание. Магия единорогов лишь создавала барьер, непропускающий предметы и заклятия, но не препятствовала людям трансгрессировать прямо город, и мне пришлось весь предыдущий час потратить на усиление защиты Понивилля собственными чарами.

— Проходите, Питер. Мы вас ждём. — Двери как и в прошлый раз распахнулись, словно сами собой, впуская меня в зал. Принцесса Селестия восседала на положеном ей троне, а перед ней стоял большой пятиугольный стол, обитый зеленый сукном, и с бордюром из темного дерева. Один из его граней был обращен в сторону Её величества, а две ближайшие по сторонам заняли Шайнинг Армор, и ещё кто-то. Этот кто-то был похож на гиппогрифа. И не мало в чём: кроме гораздо меньшего размера, и строения тела, адаптированного под использование одной пары птицеподобных лап из двух для ходьбы, других различий не наблюдалось. Ну разве что, гиппогрифы не носят монокли и жилетки. — Пожалуйста, присаживайтесь. — Пялиться на чудо-птицу дольше трёх секунд было бы бестактно, и я с удовольствием воспользовался предложением, усевшись на приготовленый стул со стороны единорога.

— Итак, для начала я, как правительница Эквестрии, выражаю всем вам благодарность, за то что вы собрались здесь для решения неординарного, но важного вопроса. Питер, вы знакомы с моим начальником королевской стражи, а значит, позвольте вам представить моего политического советника, господина Гюрсо, грифона. Мистер Гюрсо, познакомьтесь с мистером Питером Пенроузом, человеком. — Дождавшись, когда я обменяюсь с грифоном вежливыми кивками, она сдела глубокий вдох-выдох, и продолжила. — Мои тревожные предчувствия обернулись пугающими фактами. Со стороны одного из наших городов поступают известия, требующие немедленной реакции. Нам необходимо принимать быстрые, но верные решения, ведь в противном случае, мы можем оказаться на пороге войны.

— Вхойны?! — Негромкий возглас грифона оповестил присутствующих о наличие странного акцента говорящего.

— Именно так. — Кажется, Селестию не смутило, что её перебили. — Я прекрасно понимаю, что наш народ уже много веков не знает вражды, и чем может обернуться такой исход. Повторюсь, что действовать необходимо неотлагательно, ибо промедление может дорого нам обойтись. — При последней фразе Шайнинг вскинул бровь, и бросил на меня короткий взгляд. — Питер, по вполне очевидным причинам вы как ни кто знаете людей. Я передаю вам слово, и хочу услышать всё, что вы об этом думаете. — Все трое разом одарили меня своим вниманием, отчего я, словно собирающийся спеть стих Деду Морозу маленький мальчик, нервно прокашлялся, и поднялся со стула. Однако через мгновение я начал говорить абсолютно серьёзным тоном.

— Принцесса Селестия, вы сказали, что неверные действия могут привести к войне. Это не так. Мы уже в состояние войны. Теперь от наших действий зависит лишь то, насколько разрушительной она НЕ станет.

— Хо-хо! Нё пхёдёждите': ведь ми не може'м щитать этё вхойной. Наскёлько' я пхонимаю, пгёизёшло лищь недогазюмение. — Грифон растерялся от моих слов, и решил представить ситуацию в более мягком свете.

— При всём уважение, советник, но вы неправильно оцениваете масштабы ситуации. Мы говорим о нас, о людях. И это меняет всё. — Я подошёл к высокой арке, исполняющей роль окна, и окидывая взглядом раскинувшийся под дворцом город продолжил. — Да, их сейчас мало, и сила угрозы сомнительна. Но там где появился один человек, появится и десять, а потом и сто. К тому же, вы можете расценивать все события как недоразумения, но для людей, всю свою историю сопровождаемых враждой и распрями, любое вооруженное столкновение можно рассчитывать как предвестник вторжения. Единственно правильный вариант — это развернуть собственную кампанию, и предотвратить их возможность набрать силу. — Вернувшись ко столу, я сел на стул и выжидательно посмотрел на единорога.

— Нё веть ви газумние' существа! Неужели' ми не мхёжемь дхёговориться?

— Намерения легко читать по поступкам. Они не прибегнули к дипломатии сразу, значит уже всё для себя решили, и будут идти к достижению цели любой ценой. В крайнем случае, после ряда запугивающих акций, будут выдвинуты некоторые требования, возможно сведенные в ультиматум.

— Неужели это всё на столько необходимо? Мы ведь можем пока ограничиться наблюдением, и исходя из их действий, обойтись без столкновений вообще.

— Я бы с удовольствием с вами согласился, принцесса, соберись мы здесь вчерашним днём.

— О! Но чтё же' пгоизёшло за один' день?

— Те люди, которых Питеру удалось поймать, сбежали сегодня ночью.

— Мы с Шайнингом полагаем, что шумиха, устроеная ночью в городе не более, чем отвлекающий маневр.

— И никто не знае'т, как это' вишло?

— Ни один человек не мог выбраться из комнаты под воздействием моих чар, если вы об этом. — Без видимых причин меня коробило, когда кто-либо выражал сомнение в моих способностях. Это всё от нервов. — Ни физическим, ни магическим образом покинуть подвал нельзя случайно или преднамеренно.

— Но ведь у вас уже имеются догадки на этот счёт? — Селестия посмотрела на синегривого, а тот кивком головы перевёл её взгляд на меня.

— Есть одна. — Поставив локти на стол, я сцепил пальцы в замок, и слегка из подлобья окинул всех взглядом. — Она мне неприятна, но отвечает всем требованиям конструктивной теории. — Сделав глубокий вдох, я откинулся на спинку стула.

— Ню же! Не тхомите' всех нас.

— Дверь была не тронута, значит они телепортировались. Сами не могли, порталом тоже. Но антитрансгрессионное заклинание не распространяет свое действие на домовых эльфов и единорогов.

— Им помогли...

— А сигнализация на эльфов не сработала. Выводы делайте сами.

— Какой-то пони помогает людям? Это...

— Абсурд? Шайнинг, поверь: человек, освоивший магию единорогов звучит не менее невероятно. Хоть и возможно.

— Я абсолютно уверенна в каждом своем подданом, и скорее поддержу последний вариант, нежели мысль о предательстве одного из жителей Эквестрии.

— Заклятие "Империо"...

— Пгхостите?

— Не так давно человечество пережило один из очень сложных эпизодов истории. Это были тёмные времена. Тёмные, и ужасные. Один страшный маг возомнил, что достойны жить лишь те, в ком течет чистая кровь волшебника. Он внедрился в глубины чёрной магии, собирал преспешников, убивал всех, кто осмеливался вставать у него на пути, и быстро набирая силу в итоге едва не добился своего. Один раз он исчез при очень и очень странных обстоятельствах на целых пятнадцать лет. Кто-то было решил, что навсегда, кто-то ждал его возвращения, и в итоге дождался. Не важно. Важно то, что Министерству ни разу не удалось подойти к нему в плотную, а вот до его сподвижников было добраться не столь проблематично. Но поймать Пожирателя Смерти — лишь половина дела. Другая половина заключалась в том, чтобы доказать, что тот действовал по своей воле, а зачастую примеры были и обратными. Тёмный Лорд, как его называли многие, был очень могущественным волшебником, и для него не составляло труда околдовать разум человека, подчинить его своей воле, и заставить совершать поступки, от которых у самих несчастных в последствии кровь стыла в жилах. — От нахлынувших воспоминаний, у меня пересохло в горле, и быстренько наколдовав себе бокал воды, я залпом осушил его, после чего продолжил. — В наших законах есть категория непростительных заклинаний, и применение хотя бы одного из них гарантирует волшебнику пожизненную ссылку в тюрьму. Тёмный Лорд без зазрения несуществовавшей у него совести применял все три эти заклинания по несколько раз на дню с той же лёгкостью, с которой другие макают перо в чернильницу. Одно из эти заклинаний называется "Империо". Оно то и позволяло этим "борцам за чистокровие" вербовать новых членов, независимо от согласия последних. Заклинанию можно противостоять, но это требует силы воли, а главное — практики, с чем, подозреваю, у обычных пони дефицит. Думаю, это лишь подчеркивает всю серьёзность ситуации.

— Если ни стого ни с сего пропал бы житель Эквестрии, то это никак не могло остаться без внимания.

— Подверженному заклятию не обязательно пропадать. Он может внешне оставаться совершенно обычным, ходить на работу, чистить зубы, как и раньше, и едва ли даже самые близкие смогут распознать неладное. Именно то, что подчиненные заклятию не ходят с отрешенным взглядом и не пускают слюни затрудняет выявить истинную причину... Ну не знаю, например внезапных отлучек неизвестно куда время от времени. — Я взъерошил волосы, пропустив через них левую пятерню. — Повторюсь ещё раз: ситуация очень и очень серьёзная, и не стерпит и дня промедления.- Как только последние отголоски моих слов эхом растворились в стенах замка, зал погрузился в тишину. Шайнинг Армор, нахмурившись, крепко задумался, уйдя в себя, Гюрсо тщетно пытался удержать свой клюв закрытым, растерянно переводя взгляд с меня на принцессу, а последняя просто повернула голову, и не мигая смотрела на пробивающееся между арками солнце. Через несколько бесконечно долгих минут она обратилась к грифону.

— Гюрсо, как вы считаете, можем ли мы позволить себе развязать войну с другим народом? Более того, с народом, пришедшим из другого мира? — Такая уверенная в себе Селестия никак не вязалась с тем образом, сидевшим тогда перед нами. Было видно, как её терзали сомнения, и как тяжело ей было выбрать единственно верный вариант, поставив на карту если не всё, то очень многое. Нет, она не была рассеяной, или напуганной. Ниразу не так. Но решения всегда тяжелее принимать, если ощущаешь всю тяжесть ответственности за свой выбор.

— Э-х-х... — Советник ловко протер линзу монокля платочком, и как буд-то с некоторым сожалением убрал его в нагрудный карман жилета, отчего, удерживающая оптический прибор платиновая цепочка сложилась ровно пополам. — Моя дхёгогая пгинцесса', как ваш пхёлитический советни'к, я всегда стагался избегать кёнфликт'ов. Однако', если ви видите под слёвами Питегха надёжнюю оснёву, то моя помо'щь, как дхиплёмата, стханёвится' неликвиднёй, если ви мхеня пхонимаете.

— Принцесса Луна доверяет мистеру Пенроузу, а я доверяю им обоим. — Помолчав с пол минуты она собиралась с мыслями, а потом, пристально посмотрев мне в глаза, продолжила. — Питер, не так давно я взяла с тебя обещание. Скажи, готов ли ты его выполнить?

— Я хоть и не воплощение элемента гармонии, но верность хранить умею, и сделаю всё, чтобы не подвести вас, принцесса.

— Что же, в таком случае я предоставляю вам возможность использовать все ресурсы нашей армии. Шайнинг Армор поможет в этом. Если нужно, мы можем взять помощи у наших соседей: империи грифонов и племен минотавров. Вы вольны поступать по своему усмотрению и обстоятельствам, только ставьте меня в курс дела. Гюрсо, хотите что-нибудь добавить?

— Нет, пгинцесса'. Однако' ви, Пгхитех, всегда мхёжете гхасщитыва'ть на мхою помо'щь.

— Шайнинг? — Единорог отрицательно покачал головой. — Нет? Ну что же, в таком случае, наше собрание можно считать закрытым. Ещё раз спасибо вам всем. И удачи...

— О-о-х! Знаешь, о таких вещах надо предупреждать заранее. — Синегривый единорог отшатнулся от меня на несколько шагов, после чего постучал копытом по непроницаемому искрящемуся куполу, накрывшему город, за одно проявляя огромное неудовольствие касательно трансгрессии в устной форме.

С возвращением! — Тёмно-серый жеребец обернулся на стук, и узнав нас, проделал в куполе небольшой проем, сомкнувшийся за нашими спинами.

— Всё в порядке?

— Да, сэр. Джоуэл и Скайфайтер вернулись. Ждут вас в городской библиотеке. Кроме покинувшей город зебры... Зэ... Зекоры, никто не пересекал границу защиты.

— Хорошо. Докладывайте мне обо всём, что происходит. Ты идёшь? — Шайнинг кивнул мне в сторону выглядывающей поверх крыш домов кроны дома-дерева.

— Э-э-э, да. Ты иди, а я тебя догоню. У меня дело... Срочное. — Как на зло, мне не удалось на ходу придумать благовидный предлог задержаться. Но проверить и убедиться было необходимым.

— Ладно. Ты знаешь, где меня найти. — Синегривый двинул в сторону ближайшей улицы, а я напротив — пошел вдоль искрящегося барьера, и в итоге преодолев около четверти купола, нашел другого единорога, ответственного за данный сектор.

— Привет!

— Здравствуйте!

— Редженальд, можешь поговорить ? — Гвардеец кивнул, а его род слегка заискрился, подпитывая защитные чары. — Ты... — Я подошел к нему по-ближе, и перешел на заговорчески пониженный тон. -Ты сделал, что я тебя просил?

— Конечно, мистер Пенроуз.

— Просто Питер. Она не знает?

— Даже не догадывается.

— Хорошо... Хорошо... Спасибо. Это важно для меня: знать, что она в безопасности. . — Похлопав ладонью по кирасе, закрывающей спину жеребца, я отправился во свояси. То есть домой.

Дом, милый дом. Просторный зал (для вырубленного в сердцевине дерева), полки с книгами, шкаф с запасными перьями и пергаментом, стол с красивым позолченным хронометром, и вредноскопом кустарного производства, книги на полках, Омут Памяти, восседавший на подставке в специально под него выдолбленной нише в стене, диван и несколько пуфиков вокруг, книги без полок и лестница, запомнить количество ступенек которой оказалось для меня непосильной задачей. Твайлайт расположилась на одом из пуфиков, перетащив его к окну таким образом, чтобы самой оставаясь в тени, подставить читаемую ей книгу под лучи солнца. Её брат вместе с двумя пегасами окружили стол, внимательно изучая разложенную на нём карту, попутно оставляя на последней небольшие пометки в виде непонятных мне абривиатур и геометрических фигур.

— Как успехи? — Без лишних фамильярностей я прервал их обсуждение.

— Твоя идея оказалась полезной: ребята обнаружили целый лагерь недалеко от указаной тобой точки. — Подвинувшись, он ткнул мне на выстроившиеся полукругом ромбики. — Это палатки. А вот это... — Он перевел копыто на чернильный кружочек, равноудалившийся от схематичных "палаток". — Это главный шатёр.

— Почему главный?

— Потому что за всё время наблюдения в него заходил только один человек, но далеко не один раз, а в итоге вышел, больше не возвращаясь.

— Гм... Они вас не заметили?

— Нас невозможно заметить! — Переглянувшись, пегасы ответили в унисон.

— Нагнали туч, грохнули пару молний в километре, они и попрятались в палатках. — Продолжил разведчик, отличающийся от напарника проглядывающимся даже через доспехи более подтянутым и спортивным торсом, длиной маховых перьев, и, пожалуй, возрастом.

— Узнали, сколько их?

— Да, сэр. Около пятнадцати.

— И это лишь пока. — Я хмуро взглянул на начальника королевской стражи. — Дальше — больше. Гарантирую.

— Эх... — Устало вздохнув, единорог почесал передним копытом лоб. — Ладно. Джоуэл, лети в Кантерлот. Приведи третью роту. Пусть запасутся походным снаряжением: в городе всем будет тесновато.

— Есть! — Молодой пегас что-то вроде как "отдал честь", и покинув библиотеку, поспешил выполнять поручение.

— Скайфайтер, остаешься без приказа. Можешь пока передохнуть. Чую, скоро будет не до отдыха.

— Спасибо, сэр. — Довольный жеребец снял с головы шлем, подвесил его на неприметные мне крючочки позади крыльев, и проведя копытом по коротко стриженной гриве поспешил ретироваться. Теперь предстояло выработать точный план действий. Но думалось плохо, и уже через десять минут мы сидели на диване, и пили чай, выпрошеный у заботливого Спайка с третьей попытки. Хотя это не его вина: кроме нас четырех, в библиотеке не осталось ни одного пони или человека, но дракончику нужно было убрать в доме весь бедлам, устроеный большим количеством гостей. Желанных и не очень.

— Слушай, там, в Кантерлоте, ты говорил про те заклинания. — Шайнинг подтянул к себе телекинезом чайник, и долил нам чаю. — Недопустимые, вроде...

— А ведь этот твой Скайфайтер — отличное дополнение для нашей команды управления погоды! — Надеюсь, Твайлайт не слышала его слов. — Может так в скоре вся группа будет состоять и бывших военно- и гос- служащих. Забавно, правда? — Перескакивать с темы на тему — не мой конёк, ну и в этот раз я провалился. Снова.

— А что это за "недопустимые"? — Похоже книга для единорожки перестала быть самой интересной, и она переключилась на меня.

— Непростительные. — Поправил я. — Даже не спрашивай меня о них. А по хорошему и думать забудь. — Я был твёрд, но братец-Армор открыл ящик Пандоры, серьёзно меня подставив. Когда до единорожки дошло, что простыми уговорами меня не сломить, она перешла на кошмарную смесь из клянченья и аргументирования, при этом нещадно мотивируя меня "поделиться важной информаций, способной помочь в борьбе с угрозой". Ещё минут через десять синегривый осознал, что натворил, и поторопился спасти ситуацию, и меня за одно. Впрочем, переживать за меня смысла не было ровным счетом ни-ка-ко-го. Но я беспокоился о "лучшей ученице принцессы Селестии": не смотря на увещевания, что она и без меня начиталась в архивах Кантерлотской библиотеки много того, что давно вышло за определение белой магии, делится ТАКОЙ информацей я не собирался. Она бы ещё попросила меня научить изготавливать крестражи! Четверть часа перепирательств доказали, что я могу быть упрямым как осел (без обид, мистер Дудль), и библиотекарше против воли пришлось умерить пытливый ум.

— Ну, не хочешь — не говори. — Успокоившись, она вернулась к книге, и подвинула пуфик, который уже начало накрывать солнце. — Всё равно я рано или поздно выясню... — Добавила она так тихо, что я едва смог разобрать слова.

— Э-э-х. Пойду я, прогуляюсь. Шайнинг, ты со мной?

— Нет, Питер. Мне нужно ждать моих ребят, и подготовить место для них. Плюс, я хотел бы провести время с сестрой. Тем более, раз уж она в сознание и не под угрозой. — При этих словах Твайлайт оторвалась от книги, и тепло посмотрела на брата.

В огромной дырке в стене есть свои преимущества: оседлав метлу, я вылетел прямо из спальни и взмыл к сверкающей поверхности защитного купола.

— Ну и что здесь у нас? — Заметив странное оживление на востоке защиты, я решил выяснить, что происходит.

— Питер! — Буквально слезая с единорога, ко мне устремилась пегаска с радужной гривой. — Ты представляешь, они отказываются убрать защиту!

— Наверно, Рэйнбоу, это потому, что иначе сюда могут прийти люди и... — Я чуть не сказал "Убить нас". — И начать делать тут свои дела. Плохие люди — плохие дела. Смекаешь? И вообще, зачем тебе это нужно?

— А затем, — Она постучала копытом по куполу, и тот отозвался глухим звоном. — Что эта стекляшка ничего не пропускает. И лишнее тепло с водой в том числе. У меня уже от жары испарились все облака. Но они никуда не делись: ты там сейчас летал. Душно?

— Ну-у, пожалуй, наверху влажновато.

— Именно. И скоро духота превратится в дождь. А потом снова испарится, и снова превратится в дождь. И так будет опять, и опять, и опять, пока до этих консервов — Она ткнула в невозмутимого, словно швейцар, Рэдженальда. — дойдёт, что нельзя так запирать город, да ещё без вентиляции. — Я с сочувствием взглянул на "консерв": сколько времени она ему выносила мозг?

— Хорошо, хорошо. Рэдж, посодействуй? — Достаточно выразительно пожав плечами (да, они это умеют), единорог напрягся, я через мгновение в пурпурном небе появилось большое отверстие. — Так лучше?

— Лучше. — буркнув ответ, она взмыла вверх, что-то бормоча про "Тоже мне, королевские единороги".

— Думаешь, сработает? — Мы молчали несколько минут, но на большее меня не хватило.

— Ты о чём? — Мы наблюдали за Рэйнбоу Дэш.

— Ну, — Я выразительно посмотрел на собеседника, пока пегаска разгоняла только что сотворенное ей же торнадо. — Об ЭТОМ.

— А. Сработает. Только смотри, чтобы никто не узнал.

— Не проблема. Хотя... Не приведи дементор чего, ещё благодарить будут... А ты вот так долго можешь? — Ещё через несколько минут я опять не сдержался, и справился о степени усталости гвардейца.

— Н-у-у, — Он покачал головой. — Ещё часов семь-восемь — не задача.

— Ого! Впечатляет. Но это не понадобится: Шайнинг запросил поддержку. Третья рота уже в пути.

— Третья рота?! Похоже всё гораздо серьёзнее...

— А что с ней не так? — Воздух заметно посвежел, и Рэйнбоу принялась стаскивать новые облака. Единорог несколько секунд смотрел на меня как на идиота, но опомнившись, хитро улыбнулся и лишь добавил:

— Вот прибудут, сам и увидишь.

— Ну как скажешь... Слушай, я сейчас в "Сахарный уголок". Тебе что-нибуди принести пожевать?

— Нет, спасибо. Чую, моя смена скоро закончится. Понимаешь о чём я, да?

— Да что же это за Третья рота такая? Ладно, я полетел. Увидимся...

— Я не хочу знать, как они называются, Пинки. Я хочу их есть. — По дороге залетев к Рэрити, и заказав пару новых комплектов одежды, я заявился в кафе к Пинки Пай, и сейчас наполнял поднос... В общем, такие булочки с изюмом, покрытые глазурью и пропитанные чем-то ароматным и, подозреваю, чем-то градусным. Приглянулись они мне, так сказать, с первого взгляда, и моментально стали в купе с чашкой свежемолотого кофе моим заказом "как обычно".

— Привет, поняши. — В кафе как всегда было много народу, и единственный вариант найти место — это стать "третьим лишним". — Можно с вами?

— Конечно, Питер, присаживайся. — Бон-Бон немного подвинулась, и я смог поставить у стола пуфик, тут же на него вогрузившись. — Ты знаком с Лирой? — Она указала на сидящую напротив единорожку салатового цвета и схожего оттенка гривой. Весь город твердил, что она перечитала в детстве сказок о людях, и теперь фанатеет от всего двуногого и с пальцами без когтей. Правда, это был просто стереотип, разросшийся из-за чьей-то шутки, и повешеный клеймом на отдельно взятом индивидууме: юмор общества порой становится чёрным. Лира не была фанаткой, или сумасшедшей. Нет, она просто любила сказки, как некоторые верят... Ну например маглы верят в НЛО, и это у них считается нормальным. Так же и здесь: степень её удивления была лишь немного отличной от остальных, а может даже и меньше. Ведь она и в правду верила в наше существование.

-Да, мы знакомы. Кстати, Бон-Бон, кажется нам уже пора бежать: я могу опоздать на репетицию, а ты можешь опоздать увидеть, как я опаздываю на репетицию.

— Ой! И в правду. — Пони взглянула на висящие над входом часы. — Ну, Питер, мы побежали. Рада была увидеться! — Оставив чаевые битсы на столе, парочка поцокала на улицу.

— Я подсоседюсь. Ты не против? — Вопрос был скорее констатацией факта, и напротив меня стол занял белоснежный пегас, облаченный в броню.

— Фоефо! — Меня застали в расплох: именно в этот момент я ещё только начал прожевывать отправленную целиком в рот... Ну эти. Они ещё, не знаю как, называются. Положив свой шлем рядом с подносом, жеребец с видимыми оттенками удовольствия на лице отхлебнул кофе.

— Д-а-а — Протянул он. — Это будет весело.

— Что именно?

— Третья рота.

— Да что с этой вашей третьей ротой!

— Хм... Ну тебе-то вольно не знать. Ты же не местный. — Говорил он расслабленно, но интригующе. — В прочем, даже в Кантерлоте не каждый не знает что это такое на самом деле.

— Правительственное спецподразделение? — Реинкарнация девятого отдела в мире радужных пони? Это что-то новенькое. — Жутко страшное и секретное? Настоль серьёзное и опасное, что любое публичное упоминание влечёт у слабонервных страхоизлияние в штаны? Или может они — древний анклав, ведомый ещё одним из потомков аликорнов и состоящий из единорогов, изучающих и практикующих глубины черной магии. Настолько могущественный, что понятие смерть для них не существеннее вязаных шарфиков и даже принцесса Селестия не смеет рискнуть привлечь их к разрешению конфликтов без крайней необходимости из-за риска погрузить мир в пучину тьмы, хаоса и смрада миллионов разлагающихся трупов...

— П-Ф-Ф-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!!! — Пегас, лицо которого вытягивалось, а глаза округлялись и увеличивались с каждым произнесенным мной словом, громко фыркнул в чашку кофе, которую по неосторожности в тот момент поднёс чтобы хлебнуть напитка, и разразился поистине бутафорским хохотом, привлекая внимание всех собравшихся. Когда через несколько минут стол, по которому гвардеец неистово колотил копытами, скинул с себя золотой шлем, пегас попытался успокоиться. — Ты... Ты где такого наслушался?! — подняв с пола доспех, Скайфайтер потянулся за салфеткой, дабы стереть выступившие слёзы.

— Сам придумал. — Я протянул ему полотенце, которым минуту назад вытер с лица горячее содержимое его кружки. — Слишком много толков и мистики вокруг этой третьей роты.

— Да какая мистика! — Хрюкнув, он едва сдержался, чтобы подавить ещё один приступ смеха. — Просто характер каждого отряда соответствует своему номеру роты. Вот мы, двенадцатая, — легко-наземный разведывательный. Мой брат служит в восьмой роте. Они — боевые пегасы тактического назначения...

— Погоди, стой. — Я перебил собеседника. — Вы же, наверное, ни разу в жизни не учавствовали в боевых действиях. На кой чёрт вам такая армия?

— Были инциденты. — Пегас нахмурился, и как буд-то на миг стал не таким белоснежным. — То что у нас в бою последний раз погибали солдаты много веков назад, не делает регулярную армию ненужной. Так вот, — Чашка, остатки кофе в которой он залпом опорожнил, издала громкий стук, неожиданно резко встретившись с деревянной поверхностью стола. — о чём это я? Ах, да! Третья рота. Этот отряд, пожалуй, настоящий оплот нашей военной силы. Превосходно обученные жеребцы. Пегасы — как минимум бывшие вондерболтцы. Единороги — наученные, я бы даже сказал натасканные, на боевые заклинания маги. Здоровые все, как минотавры. Говорят, у них броня весит больше самих солдат. Они не афишируются, не принимают участие в парадах, и вообще, живут не то что в отдельных казармах, но аж на отдельной базе. Тут понимаешь, как... Извини. — Он был демотивирован таскать вкусняшки, которые я собирался съесть, моим возмущённым взглядом. — Тут понимаешь, сам факт их вызова сюда говорит об огромной серьёзности ситуации. Даже при возвращение Найтмер Мун их придержали: на случай, если всё совсем уж покатится мантикоре под хвост.

— Серьёзность недооценивать не стоит. Я уже говорил об этом сегодня... Оп-паньки. — Боковым зрением я успел заметить, как за окном защитный купол дрогнул, и словно стёк на землю, открывая вид на голубое небо.

— О! — Пегас тоже уставился в стекло, как и я, но скорее восторженно-весело. — Похоже, это они...