Жидкая тьма

Внимание

Все представляют, каково это "Быть в центре внимания". Кто-то от этого устал, а кто-то стремится к этому.

Это история о маленькой избалованной пони, погрузившейся в Жидкую Тьму злой волей судьбы.

Даймонд Тиара была не самой лучшей пони в Понивиле. Это мог бы сказать каждый, по крайней мере, каждый, кто осмелился бы. Нет, сама по себе она не была страшной, она не могла ни с кем расправиться физически, да что говорить, как жеребенок она была достаточно красива, поэтому внешне причин бояться ее ни у кого не было.
Верно, страх вызывала не угроза физической расправы, а расправы моральной для жеребят и нежелание после резкого словца угодить под горячее копыто отцу, которому она непременно расскажет о том, что ее кто-то обидел.
Что сказать, богатенькая малышка, вся разнеженная как единственная в семье, высоко задравшая свой маленький носик и гордо виляющая своим крупом перед сверстниками. Ее одноклассники иногда задавались вопросом: что же у нее за талант? Быть «принцессой»? Сомнительна полезность такого таланта, так думали все: и группа еще не нашедших свой талант кобылок, и учительница, и ее отец, и даже она сама. Конечно, она получала лишь лучшее в своей жизни, но, сколь банально это прозвучит, Даймонд Тиара не была самой счастливой пони. Ей не хватало самого банального в этой жизни – внимания. Лишь когда она смотрелась в зеркало, поправляя свои локоны и маленькую, но дорогую корону, она чувствовала, что хоть кто-то внимателен к ней – она сама. Окружающие избегали ее, отец был вечно занят, была в ее жизни лишь одна пони, которую она считала подругой, в самой глубине души надеясь, что Сильвер Спун действительно дружит с ней, а не заискивает из-за того, что ее отец работает на отца Тиары.
Порой Тиара хотела просто схватить отца за хвост, развернуть к себе и крикнуть: «Наконец-то посмотри на меня!», но, когда он возвращался домой, она почему-то боялась так сделать. И тем более она боялась уронить свое лицо перед окружающими, поэтому всё равно высоко задирала нос, заставляя этим всех вокруг с тайным омерзением не подходить к ней слишком близко.
Постепенно она привыкла к этому и даже гордилась своей «обособленностью» от окружающих, часто говоря своей подруге, как ей нравится, что низшие пони не оскверняют ее величие своими пустыми разговорами.
Наша история случилось весной, в самый первый день новой учебной четверти.

Тиара до глубокой ночи сидела перед телевизором, смотря передачи, совершенно не предназначенные для глаз жеребят. Собственно, ее глаза и не смотрели на происходящее на экране, а скорее сквозь него. Сон упорно не шел к ней, отца не было дома, а Сильвер Спун уже спала, как и подобает. Тиара потянулась, слезла с дивана и пошла на кухню, тихо бурча, что не вовремя у горничной отпуск. Налив себе холодной воды и немного заварки в чашку и вытащив из холодильника оставленный специально для нее отцом завтрак на завтра (которое наступило уже часа три назад), она вернулась в гостиную на диван.
Прощелкав пару каналов, она нашла какой-то мультик и решила оставить его. Отхлебнув свой холодный и совершенно безвкусный чай, она поморщилась. Когда-нибудь она, может, и научится делать хоть что-то по дому, но пока гордость ее останавливала. Смотря на экран, она принялась есть свой завтрак. Все же, похоже, сегодня она уже не заснет, до подъема в школу осталось не больше четырех часов, так что нет смысла даже и ложиться.
На экране куча маленьких пони бегали от каких-то других пони, отстреливаясь из совершенно безумного вида оружия. С каждой минутой происходящее все менее было похоже на мультик в понимании Тиары. В какой-то момент всё стало настолько абстрактно, что она потеряла нить происходящего. Она протянула копытце к пульту и хотела переключить канал, как вдруг изображение застыло. Потом замигало. Тиара нахмурилась – телевизор купили совсем недавно, не хотелось бы, чтобы он сломался так быстро, тем более вне присутствия отца, ведь тогда именно ей придется отвечать.

Внезапно раздался резкий звук, и картинка зарябила, покрываясь черным налетом. Когда всё стало черным, проступили едва заметные фиолетовые полосы и сложились в странную фигуру, помигали, словно привлекая внимание и потухли. Экран «заполнил» белый шум.
Тиара была слишком сонной, чтобы среагировать на это и просто переключила канал.

И вздрогнула.
По другому каналу показывали повтор вечерних новостей, но что-то было не так с лицом диктора.
Оно было странным и пустым. Он не говорил и даже не двигался, поэтому Тиара решила, что изображение опять застыло и переключила канал. Там шла передача из тех, что жеребятам были запрещены, но изображение опять не двигалось, а две кобылки, обнявшись, смотрели в камеру с такими же пустыми лицами. Тиара потерла глаза и выключила телевизор. Она расстроилась тому, что телевизор сломался. Надо еще как-то скоротать четыре часа. Она допила совсем остывший и совершенно отвратительный чай, доела бутерброд с кусочком яичницы и растянулась на диване, слушая мерный тик часов.

Она прикрыла глаза и тут же почувствовала, что мир вокруг загудел и заходил ходуном, и ее тело сковала усталость. Тиканье часов как-то исказилось и стало похоже не шелест листьев, оно постепенно сливалось в один звук, напоминающий шуршание толстой шерстяной нити, когда ее продевают через ткань. Эта нить тянулась, обвиваясь вокруг, закручиваясь в узлы и петли. Звук становился все мелодичнее и мелодичнее… И вдруг он с громким звоном оборвался, звон разнесся оглушительным эхом, заставив Даймонд Тиару вскочить. Спустя пару секунд она поняла, что лежит на диване в гостиной, а в ее комнате звенит будильник.
Сон ее не отпускал, и она неистово терла глаза, чтобы видеть вокруг себя. Недовольно мыча, кобылка взвалила на себя седельную сумку с учебниками и спустилась на первый этаж, собираясь идти в школу.
В прихожей очень громко тикали старинные часы. Они были старыми и иногда сбивались с хода. Пауза между тиками медленно сокращалась. «Ну вот, опять они сломались», — подумала Тиара, открывая дверь.
С улицы в дом проник утренний свет, сразу же разбросав новые тени от часов, стульев, вешалок и плащей. Свет был яркий, но не слепящий. А еще он был странного цвета. Свет не был похож на свет от утреннего солнца, он был каким-то серым и даже угрюмым. Тиара помотала головой, пытаясь прогнать остатки сна, и шагнула на улицу, закрывая за собой дверь.
Ее путь до школы показался ей чудовищно длинным. Она шла очень медленно, почему-то чувствуя себя не в своей тарелке. Из-за того, что она совершенно не выспалась, ее голова казалась очень тяжелой, отчего Тиара всю дорогу до школы смотрела на землю. Когда ей остался один поворот, она подняла взгляд и сначала не поняла происходящего.

Вокруг стояло много пони, совершенно обычных, каких можно встретить вокруг всегда. И все они смотрели на нее. Их взгляд не был злым или укоряющим. Он не был обиженным или утешающим. Он был заинтересованным. Словно вся Даймонд Тиара была им очень интересна.
Первая мысль, бросившаяся в ее голову, была: «Я опаздываю!» Иначе с чего бы взрослые пони так удивились, увидев жеребенка. Это была последняя четверть, которую она видела Черили, учительницу, преподававшею в единственной Понивильской школе. Хотелось запомниться не только самонадеянной, но и так, чтобы она могла отметить хотя бы то, что Тиара никогда не опаздывала на уроки.
Всячески пытаясь сохранить хоть сколько-то гордый вид, Тиара прибавила шаг и почти забежала в школу, провожаемая заинтересованными взглядами неподвижно стоящих на дороге пони. В школе было очень тихо, не было слышно смеха или громких разговоров, не было слышно и голоса Черили.
Даймонд Тиара осторожно открыла дверь в класс. Все были на своих местах. Все, кроме Сильвер Спун.
Придав себе свой обычный гордый вид, Тиара прошла до своей парты и села, положив сумку на стол. Никто не издал ни звука, что заставило ее насторожиться. Конечно, кобылка не ожидала громких приветствий, но как-то странно, что никто не закатил глаза при виде нее и не хмыкнул ее гордым манерам, как происходило обычно. Тиара подняла взгляд, чтобы посмотреть, здесь ли Черили.
Учительница стояла рядом с доской, словно рассказывая что-то, но молчала. Ее взгляд был устремлён на Даймонд Тиару.
— Я немного опоздала, — стараясь не дрогнуть голосом, сказала маленькая кобылка, — Мой отец еще не был дома, поэтому я…
Она прервалась. Черили абсолютно не реагировала на ее слова, не сводя с нее свой полный интереса, но при этом очень опустошённый взгляд. Глаза учительницы были широко открыты, брови немного подняты, губы казались очень тонкими, нижняя челюсть была чуть опущена, рот закрыт. Она не шевелилась, не моргала, казалось, она только едва заметно дышала. Этот взгляд заставил Тиару поежиться внутри – не может же быть так, что Черили столь сильно злится за опоздание? Или, может, она пришла не на те занятия?
В надежде увидеть еще маленьких жеребят, к которым она случайно пришла на урок, забыв, что их урок будет позже, Тиара посмотрела вбок.
Ее надежды не оправдались, сбоку сидела Эпплблум. Ее голова была повернута прямо, на доску, но глазами она смотрела на Даймонд Тиару. На ее лице было то же очень заинтересованное и отрешенное выражение, как и на лице Черили, как и на лицах пони на улице.
— Что такое? – дрогнувшим голосом спросила Тиара.
Но никто даже не пошевелился. Взгляды всех пони в классе были устремлены на нее.
— Что с вами? Это какая-то новая шутка? – едва скрывая дрожь в голосе, крикнула Тиара.
Ответа не было. Она снова развернулась к доске и едва не закричала. Черили стояла прямо перед ней, смотря перед собой, но глазами, полными гротескного любопытства, буквально пожирала маленькую кобылку. Тиара снова посмотрела на Эпплблум и в этот раз не удержала в себе крик. Эпплблум, как и еще пол класса, подошли к ней почти что впритык, обступив ее парту. Их взгляды были точно такими же, даже лица были абсолютно одинаковыми. Они стояли, словно восковые фигуры, лишь глаза казались подвижными, с интересом следящие за каждым движение Даймонд Тиары. Весь класс собрался вокруг нее.
— Что с вами? – прохрипела она, чувствуя, как ее горло в момент стало сухим, — Прекратите эту ерунду сейчас же! Мисс Черили, скажите им!
Но Черили лишь следила за начинающей дрожать и дергаться кобылкой. Внезапно Тиара почувствовала, как что-то ткнулось в ее затылок. Она развернулась.
Лицо Скуталу было в паре сантиметров от ее лица. Такое же опустевшее и гротескное. Такое же любопытное. Все лицо казалось настолько ненатуральным, насколько только может казаться лицо с таким выражением. Взгляд впился прямо в глаза Тиары, которая тут же почувствовала, что по ее телу пробежали мурашки.
— Хватит! — закричала она, вскакивая с места и перепрыгивая окруживших ее жеребят, — Это не смешно!
Не задумываясь о своих вещах, она выскочила на улицу, дико вопя, и закрыла за собой дверь, прижавшись к ней, словно надеясь удержать тех, кто внутри, если они задумают последовать за ней.
Кобылка отдышалась и посмотрела на дорогу, собираясь отправиться домой, чтобы показать свою обиду на эту, как ей казалось, дурацкую шутку.
Вокруг нее стояли пони.
Они были неподвижны. И все они смотрели на нее.
— Хватит! – завизжала Тиара и что есть мочи рванулась к дому.
Куда бы она ни бежала, везде на нее были устремлены полные любопытства взгляды словно бы остекленевших пони. Они смотрели на нее из окон, смотрели на нее, стоя вдоль дороги, даже младенец в коляске смотрел на нее столь же рвущим любопытным взглядом.
Она чувствовала, что за ней гнались, гнались эти пони и их взгляды. Она бежала что есть сил, но мир словно растягивался, серый свет от солнца искажал цвета, и казалось, что этот свет был воплощением этих взглядов, что сейчас на нее смотрел весь мир.
Оттолкнув стоящего на пути жеребенка-пегаса, Тиара услышала громкий звон. От удара о каменистую дорожку он разбился, словно был сделан из стекла. Копытца отлетели в сторону, хвост рассыпался на множество мелких осколков, а голова откололась и подкатилась прямо к ногам Тиары.

Лицо разбившегося жеребенка было наполнено любопытством и интересом. И оно было точно таким же, как и у других пони. Словно бы у всех пони стало одно и то же лицо, с одним и тем же выражением. Лицо словно было больше, чем должно быть, чтобы подойти жербенку, и поэтому искажалось, словно рисунок на шарике.
-Нет, нет, нет! – начала причитать Тиара, отступая от осколков, сопровождаемая взглядом неживых глаз головы пегасика.
Она почувствовала, что уперлась во что-то спиной. Взрослый пегас стоял позади нее. Множество разных пони собралось вокруг, не приближаясь, не двигаясь, не крича ни даже не издавая никаких звуков. Они просто смотрели.
-Уйдите от меня! – Завопила Даймонд Тиара, побежав по дороге, молясь про себя, чтобы дома это всё как-то прекратилось.
«Точно! — мелькнуло в ее голове, — Сильвер Спун! Она не пришла сегодня! Наверное, она заперлась у себя дома, увидев такое на улице. Надо добраться до дома и позвонить ей!»
Перескочив стоящих вряд на ее пути жеребят, стараясь не смотреть на их лица, Тиара влетела в свой дом и запела дверь, что далось ей не сразу. Когда она, наконец, повернула зубами ключ, так как копыта ее не слушались, и подняла голову, она увидела сквозь мутное окошко в двери, что прямо перед дверью стоит Черили. Ее глаза были направлены прямо на нее, несмотря на стекло, через который не должно быть видно тех, кто внутри.
Тиара опрокинула вешалку, надеясь укрепить таким образом дверь, и побежала наверх. Схватив телефон, она набрала номер Сильвер Спун и вжалась в угол, ожидая ответа.
Гудки прекратились.
-Сильвер Спун! – закричала она, — ты дома? Ты видела, что происходит снаружи?
Но ее отчаянные крики остались без ответа.
-Ты здесь? Скажи что-нибудь!
Было тихо. Тишину прерывали лишь всхлипы Тиары, звонко разносившиеся вокруг. Она осторожно поднялась с пола и подползла к окну, надеясь увидеть в окне дома напротив, где жила Сильвер Спун, свою подругу.
Она увидела.
Свет ярко освещал стоящую на балконе того дома Сильвер Спун. Такую же неподвижную. И так же смотрящую точно на Тиару. Внизу, казалось, собрался весь Понивиль, и глаза всех были устремлены на Даймонд Тиару, словно они точно знали, что она сейчас смотрит в окно. У пони, стоявших боком, глаза были невероятно повернуты, чтобы быть устремленными на Тиару. Она чувствовала даже взгляды тех пони, которые стояли спиной к дому.

И никто не шевелился.
Внизу хлопнула дверь.
Тиара зажмурилась и схватила со столика ножик для бумаги, стиснув его между копыт, что есть сил. Было тихо, лишь странный шелест из включенного телефона.
Тиара медленно, вся дрожа, вышла в коридор и подошла к лестнице. Она перевесилась через перила и посмотрела вниз.
В прихожей стояло не меньше десятка пони. И они точно знали, что Тиара была наверху.

Взвизгнув, пони бросилась назад в свою комнату и заперла дверь. Она хотела убежать, не отдавая себе отчета, и подбежала к выходу на балкон.
Стоило ей отдернуть шторы, как в нее впиявился очередной взгляд. На балконе стояла Сильвер Спун. С растянутым по ее маленькой головке лицом, полным любопытства и интереса, с тем же лицом, которое сегодня весь день преследовало Даймонд Тиару.
Она начала отступать назад, срываясь на слезы и держа ножик повыше. Словно угрожая всему, что хотело к ней приблизиться.
Она врезалась спиной во что-то холодное и звонкое. Издав звук, едва ли уже похожий на крик, она развернулась, поднимая ножик повыше.
Это было зеркало. Единственное, что на нее смотрело – это ее отражение.

И оно смотрело с неподдельным, гротескным интересом, ее глаза в зеркале были очень расширены, брови подняты, а челюсть опущена. Зрачки медленно и неуклонно сужались. Это была она. И ее лицо искажала гримаса удивления и любопытства. Рот начал открываться, глазницы расширялись, казалось, что глаза натягивались как маленькие тряпочки, пока не разорвались и не упали, под звонкий «тынь», сопроводивший лопнувшие нити. Из глазниц потекла черная жидкость, заливая комнату в зеркале.
Тиара сорвалась – она задрожала и нервно захихикала. Она смеялась все громче и громче, пока ее смех не слился в один звук шелеста. Раздались щелчки, лезвие ножика выдвинулось из рукоятки.

И, затем, громкий дребезг стекла, затихший и оставивший после себя лишь тишину.

На первом этаже хлопнула дверь и раздались торопливые шаги. Вдали, на ферме, пропел петух.

Там, где сходятся мысли и эмоции, там, где чувства принимают очертания, пишется история жизней, недоступная никому.

Там, где действуют совершенно немыслимые простому сознанию правила, истории вышиваются фиолетовыми нитями…

В Жидкой Тьме…