Мечты в небесах

Глава 3. Бессонница в Понивилле.

Шибер — светонепроницаемая заслонка в сменных кассетах камер большого и среднего форматов, которая защищает чувствительный слой от попадания света, вынимается из кассеты непосредственно перед съемкой.

Легкая вечерняя дымка окутала округу, делая местность сказочно серебристой, так что травянистая площадка, окруженная невысокими деревцами, походила на маленькую крепость. Воздух был чистым и свежим, а едва заметные порывы ветра доносили приятный аромат маттиолы, растущей где-то невдалеке. Кое-где меж деревьев виднелись верхушки невысоких домишек, то тут, то там мерцавшие огоньками. Вот и Понивилль. Я расплатился с пегасами, которые тут же умчались в Клаудсдейл, и теперь просто стоял на месте, слушая далеких соловьев, разливавшихся по округе своей чарующей песнью. Было так спокойно и тихо, словно действительно попал в какую-то сказку. Я прожил всю жизнь в Кантерлоте, но настолько он мне теперь казался шумным и беспокойным в сравнении с этим благодатным местом. Еще раз вдохнул чудный запах вечерних цветов и поднял свои сумки на спину. Было уже поздно, потому требовалось найти место для ночлега, чтобы утром поискать эту загадочную улицу.

Площадка, на которую садился экипаж, находилась в стороне от деревни, так что пришлось пройти с полмили, прежде я, наконец, не подошел к окраине. Казалось, что городок уже давно спал – фонари на домах светились редко, не было слышно чьего-то гомона, собаки не перебрехивались, разрывая вечернюю тишину своим навязчивым лаем… Справа от меня, где-то на отшибе, стояла та самая ветряная мельница, о которой, должно быть, говорила Дилли. Сейчас эта конструкция больше походила на толстого великана, расправившего свои объятия в ожидании гостей. Я робко двинулся дальше, даже не представляя, к кому обращаться. Была ли здесь гостиница или хотя бы постоялый двор? Или, может быть, амбар? Я был не особо изнеженным, как могли себе воображать жители этого городка, так что сгодилась бы и охапка соломы. Но улица, на которую я вышел, была пуста. Ставни на окнах, под которыми виднелись одни цветочные горшки, были закрыты, так что я ощущал себя каким-то призраком, шатающимся в поисках заплутавших прохожих. Еще немного и я начну себя глупо чувствовать. Я не особо рассчитывал на радушный прием, но настолько явная пустота… Вдруг вспомнилось, что перед городком где-то слева виделись огоньки на каких-то строениях. Возможно, это и было то место, где можно переночевать. Я поудобней перехватил сумки и пошел левой стороной улицы, чтобы не возвращаться обратно. Моя вечерняя прогулка по пустому Понивиллю продолжалась с десять минут, пока я, наконец, не вышел за его пределы. Какой же он небольшой, едва ли больше квартала, в котором я живу! Но увиденные недостроенные домики давали понять, что это лишь обманчивое впечатление.

Широкая грунтовка темной лентой стелилась передо мной. Я шел вперед, с любопытством оглядывая окрестные достопримечательности. Оказалось, что отсюда отлично виден вечерний Кантерлот, сверкавший где-то вдалеке своими шпилями и огнями. Наверняка этот вид очень нравился Дилли, хотя, чего скрывать, мне и самому было интересно смотреть на эту россыпь волшебных огней. Здесь же, наоборот, было темно. Я ориентировался по двум огонькам, которые спустя пятнадцать минут ходьбы превратились в два фонаря, висящие на стене амбара. Вот и гостиница… Должно быть, я попал на какую-то ферму или что-то в этом духе, поскольку вдали виднелись стройные ряды деревьев и каких-то грядок. Но делать было нечего, потому что иначе я рисковал провести ночь прямо на улице, что никак не входило в мои планы. Обойдя амбар, увидел за ним аккуратный домик, в котором, очевидно, жили хозяева. Окно на чердаке, который напоминал скорее второй этаж, еще светилось — может быть, не все здесь успели заснуть. Я подошел к двери и прислушался. Был слышен чей-то приглушенный смех, словно кто-то вполголоса рассказывал некую забавную историю. Значит, все-таки был шанс на сносную ночевку. Легкий стук дверь и разговоры за ее тонкими досками прекратились. Еще какое-то мгновение был слышен подозрительный шорох, после чего кто-то осторожно подошел к двери и открыл ее. На пороге я увидел крепко сбитого жеребца в оранжевой рубахе и потертом брезентовом комбинезоне. Он с подозрением осмотрел меня, покосился на мои сумки и, наконец, вздохнул.

— Доброго вечера, мистер. Шо до нас привело? Вечор, все-таки… – он все также внимательно продолжал смотреть мне в глаза.

— Добрый вечер… Я прошу прощения, если оказался не вовремя, но хотел бы попросить вас о ночлеге, если есть возможность. – я заглянул хозяину через плечо, но никого там не увидел. – Вы живете сам?

— Не, живем тут из семьей своей, но для вас местечко знайдем, мистер. Вы откудова сами?

Этот его акцент показался мне весьма забавным – никогда такого не встречал. Но виду решил не подавать, чтобы не подумали чего лишнего.

— Меня зовут Рэй Трейбс, инженер тепловых машин. Из Кантерлота. – я коротко кивнул этому типу, который не сводил с меня взгляд, в глубине которого различимо виднелась полная серьезность.

— С Кантерлота, значить… Знаем такой. Ну проходь. – он отошел в торону, пропуская меня внутрь.

Внутри дома было простенько, но по-домашнему. Деревянные перекрытия добавляли этому жилищу какой-то уют, словно я не был неизвестно где вдали от Кантерлота, а зашел к своим лучшим друзьям на вечер. Пока я осматривал красивую плетеную вазу для сухих цветов, откуда-то из-за занавески у стены вышли несколько пони. Два коренастых жеребца, один с платком на шее, второй с каким-то медальоном и в коричневой шляпе, симпатичная миссис с аккуратно заколотой каштановой гривой и странной маркой в виде швейной машинки, а также юная кобылка нежного цвета с ярко соломенными гривой и хвостом, заплетенными в эффектные косы. Все они с любопытством смотрели на меня, глядя на мои сумки, торчащий где-то на спине штатив и песочный костюм. Я чувствовал себя словно чучело в витрине магазина, которого праздные прохожие со стремительным вниманием осматривают в поисках каких-то интересных деталей. Наконец хозяин в комбинезоне подошел ко мне, по-дружески хлопнул по спине и познакомил со всей семьей.

— Це мистер Трейбс с Кантерлота, инженер тепловых машин. Он, значить, сегодня попросил ночлега, так шо познакомьтесь. – меня вместе с сумками подвели к остальным членам семьи. – Це моя жена, Сью Эппл. А то двое наших сыновей — Шоул и Стринг Эпплы. И моя дочь – Смити Эппл. Ну а меня звуть Экорн. Отак.

Я по очереди поздоровался с каждым из Эпплов, удивляясь тому, как это в таком небольшом домике умещается настолько большая семья. И еще больше я удивлялся тому, куда же меня решат «поселить». Впрочем, амбар был весьма вместительным… После легкой паузы я все же снял с себя эти тяжелые сумки, которые, казалось, приколотили меня к полу. Хотелось прямо тут же прилечь и отдохнуть, но в планы Эпплов входили несколько другие мероприятия. Прежде всего, мне накрыли ужин, как положено гостю. Небольшой чугунок с остатками каши, тарелка густо посыпанных солью помидор и овсяный сухарь. Признаться, в Кантерлоте эту стряпню никто бы ни за что в жизни не решился попробовать, но сейчас мне вдруг захотелось есть. Видимо, здешний свежий воздух как-то иначе влияет на организм, так что спустя мгновение я уже вовсю уплетал эту домашнюю кашу, закусывая ее сухарем. И еще интереснее было то, что этот ужин был чертовски вкусным! После того, как я покончил с кашей, начались пространственные переговоры на тему того, где меня разместить. Я сидел в сторонке, едва не засыпая, и слушал Эпплов. Экорн предлагал постелить мне прямо здесь на полу, миссис Эппл решительно хотела отправить меня в амбар, а двое братьев аргументировано заталкивали вместе с пожитками на чердак. Но особенно отличилась Смити, которая, выслушав всех, скромно предложила свою комнату, поскольку, по ее мнению, столичного гостя негоже было выталкивать в сарай. Я тут же проснулся, изумленно посмотрев на нее – настолько странной показалась мне эта инициатива. Странной и неожиданной. Все невольно глянули на меня, от чего вдруг стало неловко. Я не собирался стать настолько значимым, хотелось всего лишь поспать и скоротать время до утра. Но неожиданно семья поддержала эту молодую пони, напоминавшей цветом своей шерсти мой растущий на лоджии салат.

— Ну вот, а то, значить, не можем решить. Мистер Трейбс, мы вас положим у Смити. У ней места вдосталь, так шо не придется сильно тесниться. – Экорн встал и подошел ко мне, подбирая сумки. – Вы уже лягайте, а то поздно, с дороги надо поотдохнуть. Сейчас мы вам настелим, так шо будете как у себя в постели в этом самом Кантерлоте.

Мы вместе с Экорном и Смити пошли в небольшую комнатку, в которой вовсе не было много места. Если для Эпплов это означало «не придется сильно тесниться», то я не представлял, как же дела обстоят в других помещениях. Комната Смити едва ли была размером с мою кухню, которую я, между прочим, считал достаточно маленькой. У дальней стены располагалась высокая и широкая кровать с высокими же спинками, покрытыми шелушащейся голубой краской. Рядом с кроватью стояла грубо сколоченная тумбочка, стены же украшали разного размера полки, заставленные книгами, горшками и прочими безделушками. Прямо у двери, упрямо стремясь покорить дверной косяк, рос томатный куст, от которого по всей комнате увлеченно пахло помидорами. Я даже почувствовал какую-то слабость от вида этой комнаты, словно что-то внутри меня оборвалось и с все возрастающим свистом устремилось вниз. И дело вовсе не в том, что все здесь было будто бы простым и деревенским, вовсе нет. Слишком уж навязчивым я сам себе казался в такой скудной обстановке. Но поворачивать назад было уже поздно, потому я лишь помог мистеру Экорну сдвинуть сумки к стене, чтобы не мешали, после чего отошел в сторонку. Миссис Эппл быстро управилась с постелью и теперь едва ли не силком звала прилечь, чтобы отдохнуть. Я решил не противиться такой широкой гостеприимности и сразу же сел на отведенный мне край кровати. Тут же прибежала Смити, застенчиво заглянув на меня через широкую спину отца, но почему-то почти сразу отвернулась и смущенно начала рассматривать пол.

Наконец, мы пожелали друг другу хороших снов, после чего я улегся носом к стенке, пытаясь ни о чем не думать. Устал после таскания этих сумок, да и вообще, хотелось спать… Легла и Смити. Легкое и приятное тепло от ее спины заставляло стиснуть челюсти и напряженно смотреть в сучок на одной из досок, который темным пятном проглядывал сквозь вечерний полумрак. Я даже не рискнул снимать костюм, так и лежал в нем поверх потертой льняной простыни. Было жарко и тесно, но я терпел. Но насколько она была… Нет, не чудесной. Легкой? Эти пронзительно светлые косички, эти яркие глаза и какая-та легкость, которая скорее свойственна раннему салату, чем юной пони. Я лежал и слушал, как ровно она дышит. Словно уже заснула. Но вряд ли, так как даже я не умею так быстро засыпать. А еще я понял, что запах помидора, обильно обдававший меня своей терпкостью и свежим ароматом, вдруг стал размешиваться с чем-то вроде запаха конфет. И эти конфетные нотки подозрительно усиливались, словно я спал не в фермерском доме, а в буфете. Мне вдруг стало настолько неловко, что я весь взмок в этом дурацком костюме, боясь лишний раз пошевелиться. Вдруг спокойно лежавшая Смити аккуратно повернулась ко мне, от чего я едва не взрогнул.

— Мистер Трейбс, вам наверно жарко? – этот шепот был подобен весеннему дождю, робко проливающему свою влагу на подсохшую твердь.

Я неуклюже повернулся к Смити, чуть не задев рукавом ее нос. Она смотрела прямо мне в глаза.

— Нет…Все в порядке, спасибо. – сдавленный голос едва слышно булькнул, словно я подавился остатками своей сдержанности.

Но на самом деле мне было очень жарко, особенно сейчас, когда я видел напротив себя два увлеченно рассматривавших меня глаза. И эти напряженные ушки…

— А вы правда в Кантерлоте живете?

— Ага… – у меня едва дыхание не перехватило от этого проникновенного взгляда. Черт возьми, зачем я сюда пришел… Лучше бы прилетел завтра утром, прямо к Дилли.

— Я разок бывала и даже видела Принцессу. Она такая красивая. – мисс Эппл на мгновение отвлеклась от меня, устремив мечтательный взор в потолок. – И она нам разрешила тут поселиться. Она добрая. А вы ее видели? – и вновь эти глаза, с интересом поедавшие меня без остатка.

Я чувствовал в себе напряжение. Это самое напряжение, которое меня наглым образом преследовало во время прогулки с Дилли. И я решительно ничего не мог с этим поделать. Чертов костюм со всех сторон давил на меня, обволакивая словно крепко перевязанный мешок. А от близкого дыхания Смити, от ее разбросанных косичек и запаха ирисок я глупел просто на глазах. Где же Дилли, когда она так нужна…

— Ага… Видел… Н-несколько раз бывал в замке. – еще немного и я не выдержу, разорву плотную ткань и… Но тем сильнее я начинал переживать за себя и лежавшую рядом юную красавицу.

— Я тоже в замке была. У нас так похоже все… — она весело хихикнула. Слишком весело.

— Ага…

Где твоя сила воли, Рэй… Скажи, что устал, отвернись и спи себе. Ведь все настолько просто. Но просто это было в мыслях, а в реальности я как загипнотизированный смотрел в ее глаза, блестевшие в сумраке, ощущая какое-то смутно похожее и от того казавшееся стыдным чувство. В голове вдруг все затуманилось и я прикрыл глаза. Легкий поцелуй. От неожиданности я отпрянул в сторону, гулко ударившись о деревянную стену, от чего на меня сверху тут же свалился какой-то горшок с землей. Я в момент потерял ориентацию в пространстве и упал с кровати. Попытавшись удержаться, схватил зубами простынь, которая поехала вместе со Смити на пол. Та лишь успела сдавленно ойкнуть, после чего приземлилась прямо на меня. После такого грохота воцарилась прежняя густая тишина. Это была катастрофа. Не хватало еще того, чтобы сюда ворвались старшие Эпплы и увидели меня в таком виде. Но было тихо, лишь Смити учащенно дышала мне в ухо, испугавшись такого падения, даже чувствовалось как колотится ее сердце. А вокруг еще сильнее запахло ирисками.

Ночью я спал плохо. Мне снилось что-то непонятное и поначалу постыдное, будто Смити целовала меня, а я вовсе не сопротивлялся — лежал как болванчик, блаженствуя в этих платиновых косах и вдыхая конфетный аромат. Снилась ее ласковая шерсть, мягкая и приятная, с красивым пирогом на крупе, который я даже попытался укусить. Потом сновидение сменилось какой-то нелепой фантазией. Смити бегала вокруг дома и что-то кричала под аккомпанемент жуткого и пугающего грохота, протяжных завываний и прочих адских звуков. Ее конечности вдруг растянулись, а тело причудливо выгнулось, став в три раза больше. Пропала чудная шерстка, сменившись грубой коричневой шкурой. А эти ясные глаза вдруг начали лучиться бесовским светом, словно сам Сомбра мне явился среди ночи. И снова грохот, и снова завывания…

Уже светало. Я проснулся жутко вспотевшим, лежа на своем месте и заботливо укрытый теплым войлочным одеялом. Пошевелив ногой, вдруг понял, что ощущения самого себя несколько сменились – было как-то легко и свободно. Отбросив одеяло в сторону, обнаружил, что лежал совсем раздетый. Костюм аккуратной песочной горкой лежал на тумбочке, напоминая о вечернем дискомфорте. Правда я совсем не помнил, когда успел его снять и почему он оказался на тумбочке, да еще и сложенным – не страдал от избытка аккуратности. Смити рядом не было. Должно быть, уже проснулась и вела хозяйские дела, как и остальные Эпплы. Исчез и помидор, что рос у двери, так что теперь пахло не свежей терпкостью, а чем-то странным и душным, больше всего напоминавшем запах грибов. Странным было также то, что не были заметны следы моего ночного кульбита – все чисто и аккуратно. Разве что непонятно откуда взявшееся размазанное пятно на простыне смущало своей шероховатостью. Совершенно сбитый с толку, я все же сделал усилие и встал с теплой постели, так как нужно было приводить себя в порядок.

В доме никого не оказалось, но на обеденном столе под полотенцем стояла миска с крупно нарезанными овощами и знакомый вчерашний чугунок. Внутри оказалась все та же каша, только уже приправленная какой-то подливкой. Пахло очень вкусно, потому я решил не медлить и тут же приступил к завтраку. Сытная еда моментально обволокла желудок, так что уже спустя несколько минут я просто сидел за столом и блаженно смотрел на какие-то деревья, видневшиеся через оконце. Все-таки атмосфера здесь, вдали от Кантерлота, была какой-то особенной. Наверняка местные жители не ощущали этой размеренности, но мне она казалась исключительно волшебной. В городе я должен был вечно куда-то спешить, расталкивая боками прохожих, стремясь куда-то вперед, обогнав свой нос. Тут же я чувствовал некую умиротворенность. Впрочем, это ощущение могло возникнуть и из-за плотного завтрака. Тянуло снова прилечь, особенно учитывая то, что я толком не выспался. Но мне хотелось чем-то заняться, потому я вернулся в спальню, оделся и вышел во двор. Солнце уже поднялось над горизонтом, и наконец-то можно было осмотреть всю ферму, на которой я случайно оказался. Она была на удивление крупной и даже скорее большой. Справа вдоль дороги, тянувшейся куда-то вдаль, росли ровные ряды молодых деревьев, аккуратно покрашенные известью и огороженные длинными деревянными колышками. Слева же зеленели многочисленные грядки разномастных овощей, среди которых особо выделялись по-гренадерски вытянувшиеся кусты томатов, подвязанные к высоким рогатинам. А еще я с удивлением для себя заметил, что недалеко от дома, в котором ночевал, находится Лес. Даже в голову не могло прийти, что когда-нибудь я вот так запросто увижу тот самый Вечнодикий Лес, сказки о котором я слышал еще в детстве. Странно, что Эпплы совсем не побоялись поселиться так близко – ведь по слухам там творилась форменная вакханалия ужаса и дикости, поговаривали и о страшных тварях, во множестве заселявших вековые заросли. Сейчас, правда, Лес молчал, лишь ветер лениво колыхал ветви деревьев, сгоняя упитанных пташек с насиженных мест. Я еще раз ленно оглянулся, пока не заметил среди зеленых гренадеров знакомо блеснувшую платиной гриву.

Смити что-то увлеченно ковыряла в земле, подставив под утреннее солнце свой милый зад. Оказалось, это было настолько увлекательным занятием для нее, что я долгое время оставался незамеченным. Просто стоял и смотрел, как она что-то выдергивала из грядки, отбрасывая в сторону прямо на разложенную тряпку. Кучка зеленой ботвы постепенно становилась все больше, а я все так же продолжал смотреть на эту светлую красотку.

— Мистер инженер, не могли бы помочь мне отнести рядно на компост? – она вдруг повернулась и одарила меня озорной улыбкой.

А вчера вечером эта кобылка показалась весьма застенчивой. Все прятала взгляд, смущенно разглядывая стены, а здесь даже сделала вид, что меня не заметила.

— Эм…Конечно. А где это?

Я понятия не имел что такое «компост» и «рядно», а уж где находятся эти вещи, для меня было и вовсе загадкой. Смити хихикнула, прямо как вечером, и указала на лежавшую у ее ног тряпку с ботвой.

— Вот эти бурьяны надо отнести в яму за амбаром. – ясные глаза вновь с интересом начали меня поедать. – После дождей растут страшной силой.

Юная фермерша, словно ожидая, отошла в сторонку. Я решил не мараться, потому просто с помощью магии подхватил края тряпки, точнее рядна, и гордо понес его в сторону амбара. Смити засеменила рядом, то и дело поглядывая на мой окутанный голубоватым мерцанием рог.

— А что вы там так рассматривали? – вновь она хитро улыбнулась.

— Да так… — я уверенно глядел вперед, стараясь не выдать своего смущения. – Знаешь, Смити, я… Хотел бы извиниться за неудобства… Которые доставил ночью. Чуть не разбудил всех в доме, и вообще…

Смити с удивлением посмотрела на меня, но тут же загадочно улыбнулась.

— Ничего страшного, мистер инженер, все было… Отлично. Да и все равно ночью нельзя было крепко спать.

— Почему же?

Мне казалось, что здешние ночи словно созданы для здорового сна. Впрочем, непонятный сон не слишком вписывался в мою теорию. Но Смити лишь загадочно повела глазами:

— Секрет!

Наконец мы пришли к большой яме, огражденной ржавыми листами жести. Внутри лежала разностная зелень, источавшая настойчивый аромат прелости и гнили. Одно легкое движение, и сверху на кучу упали свежевыдранные сорняки. На какое-то мгновение я даже почувствовал себя фермером, где-то в глубине души. Но приятного в ковырянии земли было мало, так что эти эфемерные представления почти сразу же исчезли. Мы со Смити еще немного поболтали, после чего я пошел за вещами, поскольку впереди был важный день. Все семейство разбрелось по ферме, потому я чувствовал себя несколько неудобно, входя в чужой дом. Но ждать было некогда. Я подхватил сумки со штативом и вышел на дорогу, на прощание оглянув ферму. Надо будет как-нибудь вернуться и отблагодарить Эпплов за ночлег и такой теплый прием. Но чуть позже.

— Доброго ранку, мистер Трейбс. Ну як спалось? – Экорн возник словно из ниоткуда. Вылез из зарослей тыквы и, опершись на сапу, с усмешкой глядел на мои сумки.

— Доброго… Да так, ничего. – я постарался улыбнуться, но вышло что-то невнятное. Экорн же улыбнулся еще шире.

— А я думал шо Смити вас разбудит своим грохотом. Ночью важная пора настала, будем теперь грозаблуки збирать.

— Грозлаб… Что?

— Грозаблуки… Ну… — Экорн оглянулся, словно в поисках чего-то, что помогло бы объяснить мне этот термин. – В общем яблуки, только грозовые. Волшебные, во.

— А откуда у вас волшебные яблоки? Чья-то магия?

Оказывается, еще и волшебство тут замешано. Но… Магия у земных пони? Мне стало вдруг интересно узнать об этих чудо плодах. Хотя, кто знает, что у них там за яблоки. Может самые обычные, только крупнее. Фермер пожевал губу, после чего крякнул и вылез ко мне на дорогу из своего зеленого убежища.

— Та не, чья там магия. Хотя… — он задумчиво глянул в сторону Леса. – Пару лет назад у нас было туго з едой, так шо Смити пошла в лес, назбирать чего-нить съедобного. Ну хто ж знал, шо там всякая шваль живет. Ну и пошла. А оттуда прилетела в ужасе и давай лупить по казану. За ней древесные волки погналися, от она их отпугнула. А потом рассказала, шо нашла там дерево, на яком росли странные яблуки. Она их от и собрала маленько. Наши-то яблуки росли долго, только ж успели посадить. А эти лесные… — Экорн приблизился ко мне и заговорщицки подмигнул. – Бросили мы у землю семена да закопали. Потом в один момент из земли як вылезят целые деревья! Мы из Смити прямо на верхушках оказались! И от каждый год теперь эти яблуки родят единожды, но собрать надо ровно за шесть дней, иначе пропадают. А Смити варит з них варенье, оченно вкусное. Ну и всякое по малому… Пироги там разные… До нас прямо чуть не с Кантерлота йшли за этим вареньем. А само главно, шо перед появлением цих яблук обязательно воют древесные волки, яких Смити сегодня ночью и отгоняла, ну и там еще пара прикмет. Теперь то в ней традиция.

История, рассказанная Экорном, меня немало удивила. Получается, что мой сон был не совсем сном и ночью действительно слышались завывания этих древесных волков. С ужасом вспомнились кое-какие пикантные подробности этого сна, и та дурацкая выходка Смити… О Селестия.

— Так получается, что скоро будет урожай? – я постарался выглядеть спокойным, хотя в голове в этот момент творился сущий кавардак.

— Точно так. Можете прийти до нас и поглядеть, а мы вас угостим. – Экорн улыбнулся и ободряюще постучал меня по спине.

Да, прийти можно было бы. Но теперь у меня возникали сомнения по этому поводу. Пусть все эти волшебные яблоки были заманчивы, пусть о них знают даже в Кантрелоте… Нет, поскорее забыть все домыслы, словно их и не было. Только так. Я искренне поблагодарил Экорна за ночевку и пошел дальше, обдумывая вероятные события, которые могли случиться ночью. Что меня только дернуло пойти именно на эту ферму? Вдруг в голове что-то щелкнуло – настолько развесил уши, что забыл спросить об адресе. Но фермер уже нырнул куда-то в тыквенные дебри, так что вновь я никого не увидел. Ну и ладно.

Утренний Понивилль встретил меня безразличием. Немногочисленные прохожие практически не обращали внимания на приезжего, нагруженного сумками, словно он был частью городка. Я шел той же улицей, которая вчера радовала полным молчанием и обилием цветочных горшков на подоконниках домов. Не было ни единой таблички, чтобы можно было хоть как-то сориентироваться, так что пришлось просто идти вперед. Это продолжалось минут пятнадцать, пока я не вышел на какую-то площадь, на которой стремительно росло вверх обильно украшенное строительными лесами здание. Должно быть, какая-то ратуша или вроде того – очень даже серьезно для такого поселения. Рядом со стройкой под соломенным навесом виднелся большой циферблат, пока еще без стрелок, а под чехлом угадывались контуры немалых шестерен. Это было еще серьезнее. Теперь я понимал, что идея проведения дороги из Кантерлота в Понивилль не была настолько бессмысленной, как это казалось поначалу. Если этот городок, который уже как-то и не назовешь деревней, развивается настолько уверенно, то в будущем у него есть все шансы стать вторым Мейнхеттеном. Или третьим. Площадь пока еще была пустой, так что спросить дорогу было не у кого. Но дальше по улице какой-то жеребец в соломенной шляпе возился с грудой ящиков, потому я направился прямо к нему. Оказалось, что в доме была некая лавка, и этот господин ее готовил к новому дню, проводя ревизию. Я поздоровался. Увидев меня, лавочник прекратил свою работу и с интересом начал рассматривать мою скромную персону.

— Чем ’бязан? – он ловко стукнул копытом по краю шляпы, словно это был козырек солдатского кепи.

— Я ищу один адрес. Маджин Роуд пять. Знаете где это?

Лавочник на мгновение задумался, после чего мотнул головой куда-то в сторону.

— Эт’ вам идти в сторону ветряка. Дойдете туда и перед вами наш Маджин Роуд. – он усмехнулся и забросил в рот немного какой-то коричневой крошки.

Поблагодарив за помощь, я пошел в сторону мельницы, которая словно большой короб торчала на другом краю Понивилля. Тут же вспомнилось и то, что Дилли мне напоминала об этой мельнице, когда я его провожал на станции. Я мысленно усмехнулся – вот уж эти намеки. Вечно с противоположным полом такая канитель. Все настолько пекутся о собственной гордости и чувствах, что стесняются называть вещи своими именами. Но с другой стороны, как было бы скучно жить. С этими нехитрыми размышлениями я шел вперед, не забывая посматривать по сторонам. Понивилль производил приятное впечатление, особенно утром, когда дневная суматоха еще не успела полноценно пробудить всех жителей. Аккуратные домики, местами даже двухэтажные, красивые клумбы, ухоженные дорожки и просто уйма висящих над головой горшков с разномастными петуньями, бегониями, фиалками и прочими фикусами. То и дело я оглядывался на эти цветы, вспоминая недавно прилетевший мне на голову точно такой же горшок. Но здесь все было чинно и мирно, будто в сказке. Будь моя воля, купил бы где-нибудь домик, да перевез бы свое барахло. Или еще лучше – начал бы жизнь заново, в этой спокойной сторонке. Вдруг на верхнем этаже дома, под которым я проходил, открылось окно и оттуда с возмущенным грохотом выпал помятый пегас в замызганной жилетке. Он неуклюже поднялся на ноги и сделал попытку взлететь, но тут же потерпел неудачу и шлепнулся на задницу. Я невольно остановился, наблюдая за этой сценой, которая и не думала завершаться. Сквозь несвязный поток ругани из того же окна вывалились какие-то тряпки и бумажки, на что сидевший на земле пегас разразился проклятиями с упоминанием всех ближайших родственников и действий определенного толка, которое он имел честь произвести с ними в былые времена. Наконец он заметил, что за ним наблюдают, от чего поднялся и неровной походкой двинулся ко мне.

— Че, дядя, сильно ин-тересно? – от пегаса тут же дохнуло смесью неприятных ароматов. – Эта с-сука выбросила мои вещи, в-идал? – он мотнул головой в сторону окна и сплюнул в сторону. — Слышь, помоги мне ее зак-онтроперить, а то сам не могу эту толстую жопу осилить.

Но я лишь молча отступал назад, пока этот обаятельный господин пытался снискать мое расположение. Откровенно не хотелось вступать в какие-то конфликты, потому я просто помотал головой, надеясь что этого хватит. И этого действительно хватило. В какой-то мере. Пегас внимательно посмотрел мне в глаза и противно сморкнулся.

— Ну и говнюк ты, дядя. Такой шанс теряешь. – в голосе незадачливого ловеласа промелькнула нотка сожаления.

Пегас вновь сплюнул и пошел собирать свои тряпки. Я же отошел на другую сторону улочки и двинулся дальше, стараясь как можно быстрее уйти с подмостков этого уличного театра.

Пришлось пройти еще квартал небольших одноэтажных домишек, прежде чем я вышел прямо к мельнице. Вблизи она оказалась куда больше, а еще сильнее впечатляли эти здоровенные лопасти. Почему-то на картинках такие вещи всегда меньше, чем в реальности. Вся эта конструкция стояла на самой окраине городка – дальше дорога выходила куда-то в сторону фруктовых рощ, где уже не было никаких домов. Стало быть, где-то здесь и находится та самая улица, а также дом с номером пять. Несколько пони куда-то спешили по своим делам в сторону центра, потому я решил спросить у них. Оказалось, что это действительно Маджин Роуд, к которой приписаны целых пять домов. Нужный мне дом оказался самым крайним, от него до мельницы было буквально шагов тридцать. На удивление он был двухэтажным, единственный на всю улицу и предыдущий квартал. Я подошел к невысокому окрашенному известью заборчику и заглянул во двор. Там были слышны какие-то разговоры, потому я смело позвал хозяев. Разговоры не прекратились, но спустя минуту из дому вышла приятной наружности пони в узорчатом синем переднике и пышной заколкой на голове. Миссис подошла к калитке и с любопытством начала меня рассматривать.

— Доброе утро. Что вам угодно? – она отперла щеколду и вышла ко мне.

— Доброе. Я к мисс Черберри. – я галантно кивнул. – Она дома?

— А, вы наверное из школы? Неужели Дилли все же приняли? – глаза этой пони тут же оживились.

— Нет, но…

— Ах, жаль, но вы не стойте, проходите. – пони в переднике улыбнулась и указала в сторону дома. – Проходите, не стесняйтесь.

Дом семьи Черберри удивил меня своей атмосферой. В отличие от жилища Эпплов здесь было как-то аккуратнее и симпатичнее. Больше всего небольшая гостиная, в которую меня пригласили пройти, напоминала какой-то интерьер из рекламного проспекта – настолько все было каким-то гладким. Не успел я присесть, как мне тут же предложили ягодного морса и немного пирога, словно я был долгожданным гостем. Миссис Черберри села напротив и с интересом смотрела, как я пью этот морс, от чего я чувствовал себя немного не в своей тарелке.

— Собственно… Меня зовут Рэй Трейбс, я инженер и приехал вчера из Кантерлота… — я еще немного отпил из кружки и отставил ее в сторону. – Позавчера я познакомился с вашей дочерью и, скажем так, решил по случайному визиту навестить ее.

Я несколько натянуто улыбнулся, так как мисс Черберри никак поначалу не отреагировала на мои слова – лишь смотрела на меня и молчала. Но тут же она поправила прическу и подсела поближе.

— Когда-то мне нравился один инженер, такой неопределенной души был жеребец… Но он быстро уехал куда-то к себе домой и я вышла замуж за фермера.

— Простите…

— Мы в то время еще жили в Додж-Джанкшн, и у нас на свадьбе был самый большой торт. — она мечтательно взглянула куда-то в сторону. — Моя тетушка так постаралась, что хватило этого торта на всех гостей. А вы бывали в Додже?

— Нет, я…

— Честно говоря, Дилли о вас мне все уши прожужжала. О Кантерлоте чуть больше, правда, но о вас тоже немало. Что же вы сразу не сказали, я бы хоть переоделась из домашнего. – миссис Черберри смущенно стянула заколку и распустила гриву. Несмотря на возраст, все еще можно было рассмотреть черты былой красоты.

— Нет, что вы, не стоит, миссис Черберри. А что вы говорили о школе? – мне вдруг стал интересен этот момент, о котором Дилли ни разу не упоминала. – Я просто…

— Ах, я забыла вам назвать свое имя. Меня зовут Вельвет, а то вы меня старите. – она приятно улыбнулась. – А школа это небольшая мечта моей Дилли. Не так давно у нас ее построили, но в ней пока нет учителя. И вот сейчас проводится выбор среди кандидатов. Дилли очень ждет результатов, переживает за этот конкурс. Она так любит жеребят… Вот и я жду вместе с ней. Но еще больше она мечтает о Кантерлоте.

— Она говорила…

-Да, даже раз в две недели туда ездить выходит дорого. Но ее так тянет в эту красоту. Вечерами смотрит на эти огни, вот я и отпустила ее на вечер. Ей так понравилась ваша экскурсия, вы молодец.

— Так значит…

— Я ей уже говорила, что здесь не хуже, но ей все равно хочется в столицу. Не знаю, стоит ли… А вы что думаете? – Вельвет наконец посмотрела на меня.

— Кхем… – мне этот диалог казался странным. – В целом, почему бы и нет…

— Я тоже так думаю, но знаете как это сложно? Отпускать родное дитя куда-то далеко… — в голосе Вельвет почувствовалось беспокойство. — Ей было так тяжело от смерти отца, вот мы и переехали в Понивилль, чтобы она смогла как-то развеяться. Раньше у меня была ферма, а здесь лишь одно название. Вы любите черешню?

Я молча кивнул, так как мои реплики, очевидно, не были запланированы в этом диалоге. Пожалуй, даже старик Плантс не смог бы выстоять в такой ситуации. Миссис Черберри отошла к серванту, откуда спустя мгновение принесла какую-то объемистую книгу.

— Вот это наш фотоальбом. — она раскрыла альбом, на первой странице которого была вклеена фотография какого-то господина в костюме и написан небольшой текст. — Мой муж очень любил ходить в фотоателье, потому у нас столько фотокарточек. Когда-то мы каждый месяц ходили в ателье в выходных нарядах и делали наш общий портрет. Сначала я с Эвудом, а потом и с нашей Дилли. Вот здесь она совсем маленькая. — на фото на меня смотрел совсем младенец, на головке которого красовался пышный бантик. — Мы так долго пытались успокоить Дилли, когда фотограф делал снимок. Малыши пугаются этой вспышки и дыма, начинают капризничать. А вот здесь она уже помогает отцу чистить ящики, всего три годика, а уже хозяйственная. Он так с ней любил проводить время, даже когда был занят. На летней ярмарке мы продавали большую часть урожая, а потом Эвуд покупал Дилли сладости, какие она только хотела. Но нам повезло, что она выросла неизбалованной. Знаете, она просто умница. — Вельвет с каким-то теплым выражением посмотрела на меня. — Немного старомодная даже. Сверстницы более нахрапистые обычно, а она слишком скромная.

— А Дилли когда вернется? — я наконец подал голос, напоминая о своем присутствии.

— Чуть позже, она сейчас занята с соседскими жеребятами. Дает им азбуку и счет. — Вельвет придвинула к себе графин с морсом и налила кружку. — А вы по какому делу заглянули в Понивилль? Что-то важное?

Это был интересный вопрос. Ответить прямо было бы слишком неправильно, но и придумать что-то правдоподобное я не успевал. Однако вдруг так кстати вспомнились часы в центре городка, которые я как бы приехал осмотреть. Миссис Черберри посчитала это пояснение достаточным и далее предложила мне пообедать, от чего я не смог отказаться — все-таки здешний воздух творил чудеса аппетита. Итого спустя четверть часа я сидел за опрятным овальным столом с белоснежной скатертью, щедро предлагавшим мне отведать ароматное рагу с грибами, сочную и притягательно зеленевшую спаржу, маринованное ассорти и легкий овощной салат с сухарями. Все это великолепие вкусов было удивительным, поскольку и дома, в Кантерлоте, мой рацион редко когда отличался таким разнообразием. Я лишь заканчивал разделываться с рагу, когда хлопнула входная дверь и в гостиную впорхнула Дилли. Поначалу она не обратила на меня внимания, потому сходу начала восторженно рассказывать об успехах жеребят в области покорения азбуки. Но тут же наши взгляды встретились, от чего Дилли умолкла на полуслове и забавно моргнула, словно пытаясь спугнуть наваждение. Тем не менее, я все никак не исчезал.

— Мистер…Рэй? – она с полными удивления глазами уставилась на меня, словно я действительно был привидением. Я хотел было ответить, но меня уже не в первый раз перебила Вельвет:

— Наконец ты пришла, а то мистер Трейбс все расспрашивал о твоей школе. Ну что ты стоишь, обед готов, умывайся, я сейчас накрою. – миссис Черберри потянула Дилли в ванную и пошла на кухню. Мне подумалось, что такой удивительной заботливости я еще не встречал. И вроде бы не так и плохо, когда о тебе так пекутся, но и простыми подобные отношения тоже не назовешь. Уже через мгновение Вельвет принесла тарелку и аккуратно разложила столовые приборы. Пришла и Дилли.

— Садись. – Вельвет отодвинула стул. – Ешь, не сутулься, сколько можно говорить.

— Мама…

— Вкусно, правда? Ты ешь рагу по рецепту из повести писателя Фезерда Домаса.

— Очень вкусно, мама…

Я молча наблюдал за всей этой заботливой картиной, не забывая об удивительно хрустящем ассорти, хотя Дилли, судя по ее выражению, явно не разделяла мою точку зрения. Она лишь хмуро глядела в тарелку и неохотно ковыряла кусочки овощей. Обед так и прошел в молчании, изредка прерываемом Вельвет, которая начала рассказывать о Домасе и о его несчастной любви. После я поблагодарил мисс Черберри за вкусную еду, а Дилли почти тут же подхватила меня и вместе мы пошли в сад, который располагался на заднем дворе. По ее глазам я уже представлял, сколько вопросов сейчас высыплется на мою голову. Мы вышли к дальнему краю сада, где под ажурным деревянным навесом были расстелены циновки. Было красиво, прохладно и до рези в животе романтично. Дилли встала напротив и молча смотрела мне в глаза, от чего я почему-то не мог пошевелиться. Она словно гипнотизировала меня этим взглядом, но я лишь чувствовал, что мне хорошо.

— Привет. – она скорее выдохнула это слово. Пусть в саду было прохладно, но мне почему-то резко стало жарко. И снова этот костюм…

— Мы же не прощались? – я наконец смог оторвать от нее взор и присел на циновку, приглашая Дилли присоединиться. Она улыбнулась и тут же села рядом.

— Да, я не захотела. Значит не зря? – в ее глазах лучился тот самый блеск, от которого голова снова начала наполняться туманом. — Как вы думаете? – она игриво на меня посмотрела, от чего туман только усилился. Вдруг я вспомнил об одной важной вещи, ради которой натер себе бока.

— Я сейчас придумаю! – поднявшись я скорее побежал за сумками. Насколько чудесной мог выйти снимок в этом пышном саду. Спустя пару минут я пришел к Дилли со своим скарбом, который тут же начал разбирать. Она с любопытством смотрела на то, как я ставил аппарат на штатив, как заряжал кассету и что-то бубня под нос рассматривал в табличке. Наконец, когда все было готово, я попросил Дилли встать у раскидистого фактурного дерева. К счастью, она была знакома с портретированием, потому даже не двинулась, когда я закрыл крышку объектива и вставил кассету — в этот момент она была самой прекрасной моделью. Я вытащил шибер из кассеты и картинно поклонился.

— Дамы и господа, прошу внимания! Сейчас отсюда вылетит птичка!

Снять крышку, сказать про себя «двадцать один», закрыть крышку.

— Готово! – я задвинул шибер назад и вытащил кассету.

Дилли рассмеялась, глядя на мое импровизированное выступление.

— И только ради этого вы приехали?

Но я лишь улыбнулся в ответ. В тот день я стал еще счастливее, о чем еще можно было говорить? Мне еще сильнее хотелось чувствовать ее рядом, видеть, ощущать ее касание и… Казалось, что мне хотелось стать пчелой, утопающей в таком сладком и ароматном мёде ее улыбки. Я провел этот чудесный день с ней одной. Мы бродили по большому черешневому саду, по окрестным лугам и околицам, болтали и молчали обо всем на свете, просто были рядом. Я готов был ходить с ней куда угодно, так что под вечер от усталости начали ныть ноги. К счастью, мне предоставили отдельную комнату с хорошей постелью, но выспаться я так и не смог. Просто лежал и с улыбкой дурака смотрел в потолок, в котором вместо аккуратных обоев видел небо. Глубоко голубое небо с пушистыми облачками, которые плыли куда-то вперед по зову своих белоснежных сердец.