Числа не лгут
/
—… и, раз ща вродь и не Сезон Тряски Яблок, то, пожалуй, за последние успехи нашей фермы над сказать спасибо погодным пони, которые дожди над полями раньше срока организовали. Оно, кстати, отлично показывает, что бывает малость непросто так вот взять в одиночку и сделать всё как лучше, поймать там момент, так сказать. Точно говорю вам: командная работа вращает землю, Ваше Высочество.
Стоящая в пыльной библиотеке Эпплджек нахлобучила шляпу на золотистую гриву и сияюще улыбнулась.
— Ваша верная и надёжная подданная, Эпплджек.
— И-и-и-и-и… — Спайк облизал уголки рта, заканчивая последний росчерк по коричневому пергаменту. —… Готово!
Он свернул свиток и улыбнулся.
— Фух! Самое лёгкое письмо на моей памяти!
Эпплджек отвела взгляд в сторону, омыв свои веснушки лёгким румянцем.
— Думаешь, мож лучше заменить подпись в конце на «мисс Эпплджек» или чо-нить ещё такое серьезное?
Твайлайт Спаркл хихикнула и, тряхнув гривой, помотала головой.
— Вовсе нет, ЭйДжей. Принцесса прекрасно знает, кто ты такая. Королевство Эквестрия полагалось на тебя и на пять других Элементов не один раз. Ты теперь почти что родня!
— Родня? О-о-о-о, ну дела… — Эпплджек потёрла одним копытом о другое, нервно уставившись в пол. — Не знаю, как-то мне прям не по себе — об ветки семейного дерева принцессы стукаться.
— О-о-о-о-о-о, да в самом деле, ЭйДжей, — Твайлайт встала с читального кресла и, подойдя к кобыле, дружески потёрлась о неё носом. — Ни к чему скромничать. Селестия любит тебя не меньше любого своего подданного.
— Прям настолько, чтоб прочитать целое письмо о моём успехе с урожаем яблок? — вскинув бровь, спросила Эпплджек. — Как по мне, так как-то скучновато для правительницы Эквестрии, не?
— Вовсе нет, Эпплджек! — широко улыбнулась Твайлайт. — Она всегда хочет побольше узнать про друзей, о которых я ей писала! Твоё письмо идеально!
— Да ещё к тому же простое! — показал большой палец Спайк, натягивая ленту с печатью на свиток. — С ним я определённо быстрее управился!
— Спа-а-айк… — сурово посмотрела на него Твайлайт.
— Как думаешь, я точно не покажусь ей… ох, не знаю… — задумавшись вслух, Эпплджек почесала подбородок копытом: — Как там Рэрити постоянно говорит? «Неотёсанной»?
— Хихи! Едва ли!
— Я знаю, я нагородила довольно много про погодных пони, которые мне посадки поливали для раннего урожая. Суть-то в том, что мне бы очень не хотелось, чтоб их работу недооценили, и вообще…
— Эпплджек, всё нормально! Ты была целиком и полностью честна, — подмигнув, сказала Твайлайт. — И пони давно уже привыкли, что ожидать от такой подруги, как ты, можно только истины, всегда и везде.
Обернувшись, она вновь поглядела на Спайка.
— Как там отправка письма?
— Уже в процессе! — он поднял свиток к потолку и со звуком отрыжки отправил его по волне зелёного пламени через Эквестрию. — Фух! Вот вам и удовлетворение работой!
Он энергично вскинул в воздух руку и восторженно улыбнулся:
— Теперь я могу пойти за город копать драгоценные камни, чтоб хватило на партию драконьих кексиков!
— Главное, не наследи грязью, когда вернёшься, Спайк, — криво улыбаясь, вскинула бровь Твайлайт. — Мы ведь об этом уже говорили, не забыл?
— Забавно… — Эпплджек смахнула пару торчащих из-под края шляпы локонов. — Сейчас вообще, что, какой-то копательный сезон? Эпплблум сегодня утром попросила нашу общую лопату.
— О?
— Ага. Похоже, у них там в школе какой-то серьёзный-рассерьёзный научный проект. Какое-нибудь копание дождевых червей, например. Брррр. Серьёзно, я рада, что нас не заставляли ничем таким заниматься, когда я была маленькой кобылкой!
— Правда? — Твайлайт моргнула, растерянно глядя на неё. — Сегодня четверг. Чирили всегда задает на четверг викторины. Мы с ней об этом как-то говорили за чаем. Школьная программа слишком плотная, чтобы вставлять такие проекты.
— Хех… — Спайк проковылял по комнате, таща на каждом плече по заляпанному грязью ведру. — Я скажу, похоже, кое-кто решил сегодня не учиться!
Эпплджек нахмурилась ему вслед.
— Ты чо это, на мою младшую сестрёнку гонишь?
— Признай, Эйджей, — сказала Твайлайт. — Это ведь довольно странно, правда?
— Да ради Земли, Твайлайт! — усмехнулась Эпплджек и самоуверенно улыбнулась. — Ты же с «Честной Эпплджек» говоришь, не забыла? Отвечаю, даже если пойдёшь стучаться в каждую дверь во всём Понивилле, то не найдешь ни одного жеребёнка, воспитанного лучше, чем тот, за которым мы с Большим Маком приглядываем.
Её зубы блеснули в улыбке.
— Копайте быстрее, девочки! — крикнула Эпплблум, лицо которой было измазано грязью и ошмётками травы. Она стояла, тяжело дыша, на краю громадной ямы на восточной окраине города. — Мы тут копаем уже три часа, а в эту дырку даже не влезть толком!
— Тьфу… сколько раз повторять… — прошипела Скуталу, вышвыривая из грязной ямы куски глинистой земли и балансируя короткими крылышками, чтобы не упасть. — Мы слишком близко к реке! Мы здесь не найдём никакого золота!
— У тебя, эму, отсталые взгляды! — пропищала Свити Белль. Тоненько прокряхтев, она воткнула украшенную орнаментом садовую лопатку своей сестры в стену грязи и глянула наверх, на Эпплблум. — Эпплблум, можешь мне ещё раз передать ту книжку?
— Не вопрос! — Эпплблум схватила лежавшую у неё под боком книгу под названием «Копание золота, пособие для ослов». — Не знаю, чем она вообще нам может помочь! Я тут поглядывала туда после того, как мы поменялись, но так и не нашла никаких подсказок, как лучше копать!
Она, тем не менее, бросила книгу заляпанной грязью кобылке.
Том крепко стукнулся о пышногривую голову Свити.
— Ой! — вскрикнула кобылка надломившимся голосом. Она потёрла испачканную гриву, а потом ахнула, поглядев под копыта. — О нет!
— Что?! — подпрыгнула Скуталу. — Там что, змея, что ли?
— Нет, хуже, — заныла Свити. Она опустилась на колени и, морщась, осторожно достала из глубин бурой жижи измазанную книгу. — Она запачкалась от корки до корки!
— Ты… — Скуталу прищурилась. —… ведь случаем не взяла её из библиотеки Твайлайт Спаркл?
— Эм… — у Свити порозовели щеки. — Мо-о-о-о-ожет быть.
— Тьфу! Прекрасно! — Скуталу воткнула лопату в землю и рявкнула на Эпплблум: — Я же вам говорила, ребята, что это плохая идея! Чирили нас оставит после школы! А потом убьёт! А потом снова оставит после школы!
— Она забудет обо всем, как только мы придём в школу со сверкающим золотом! — заявила Эпплблум с задорной улыбкой.
— Э-э-э-э-э… — на лице у Скуталу была написана апатичная обречённость. — И с чего это она не захочет оторвать нам ноги и рассказать всё родным?!
— Потому что мы будем единственными за последнюю сотню лет кобылками в Эквестрии, которые заработали Метки за копание золота!
— Э, может, это потому, что последние шахтеры, которые пытались копать золото, все умерли от несчастных случаев ещё много лет назад?
— Эй! — просияла Свити Белль, высоко подняв книгу над головой. — Я, кажется, нашла кое-что!
— Правда? — Эпплблум спрыгнула в грязь и втиснулась под бок к Скуталу. — Чего там?
— Мы должны были искать золото не рядом с рекой… — Свити Белль подняла взгляд на подруг. — Мы должны были искать золото в самой реке!
Скуталу и Эпплблум одновременно моргнули. Пернатая кобылка застонала первой:
— Ну всё, хватит! Я иду домой!
— Ну-у-у-у-у! Да ладно тебе, Скутс! — проворковала Свити Белль.
— Ага! Пожалуйста, давай всё-таки попробуем! — взмолилась Эпплблум.
— У меня и без вас двоих хватает проблем за прогулы!
— Это потомушт ты постоянно сбегаешь смотреть, как Рейнбоу облака пинает, — лукаво сказала Эпплблум. Свити Белль захихикала.
— Эй! Заткнитесь! — Скуталу нахмурилась и схватила лопату. — Я иду домой! Чем раньше я приду, тем быстрее успею прикинуться больной и спасти на сегодня свой круп!
Едва пегаска приготовилась выпрыгнуть из ямы, как её лопата ткнулась во что-то, издав дребезжащий металлический звон.
— Ш-ш-ш-ш! Вы эт слышали? — прошептала Эпплблум.
— Скуталу, застынь! — приказала Свити.
Скуталу послушалась, встопорщив крылья. Она моргнула раз, а обе её подруги, припав к земле, подползли поближе и окружили маленький грязный предмет, который в глубине ямы открыла свету лопата.
— Это ещё чо, провалиться мне? — проговорила Эпплблум.
— Оно громко лязгнуло… типа будто из металла сделано, или из камня, или чего-то такого…
— Золото издает такой звук? — резко спросила Скуталу.
— А тебе-то что?
— Пф-ф-ф! Да я просто спрашиваю! Тоже мне…
— Погоди, — Эпплблум ковырнула предмет, проведя жёлтым копытом по грязной поверхности. Вскоре за слоем грязи показался полированный металл серебристого цвета. — Ну, эт точно не золото.
— Интересно, что это… — неуверенно спросила на дрожащем выдохе Свити.
— Ой, да в самом деле! — подскочила к ним Скуталу. — Дайте мне.
— Эй!
Хлюпнув грязью, Скуталу решительно выдернула цилиндр из жижи. Находка застала её врасплох своим размером, и она, зачарованная фигурами и линиями, которые проявлялись по мере того, как с них стекали глина и земля, удивленно уставилась на зажатый в копытах отражающий предмет. В лучах полуденного солнца засверкали изображения лиц гримасничающих единорогов.
— Ого, здрасте.
— Это… это… — Эпплблум моргнула.
Свити Белль закусила губу и, ежась, отстранилась:
— Оно с-страшное!
— Пф-ф-ф! Это всего лишь тотемный столб! — сказала Скуталу, зажужжав крыльями.
— Какой столб?
— Рейнбоу Дэш рассказывала мне о таких штуках после поездки к буйволам в Эпплолузе.
Эпплблум вскинула бровь.
— И с каких это пор буйволы делают вещи из серебра?
— Ага… ну… — Скуталу вздрогнула. — У вас есть объяснение получше? Я слушаю!
Она потрясла предмет, чтобы избавиться от остатков грязи, и внезапно тот засиял и громко зажужжал.
— Ой-ей.
— Скуталу! — пропищала Свити. — Что ты сделала?!
— Я… я не знаю! — Скуталу стучала зубами от вибрации зажатого в вытянутых ногах цилиндра. — Похоже, этой глупой штуковине не нравится, когда её трясут!
— Ну так брось её! — крикнула Эпплблум.
— Куда бросить?!
— Девочки, осторожно!
Из предмета фонтаном вырвался яркий луч серебристого свечения, и все трое одновременно завизжали и прыгнули в стороны. Каждая травинка, каждый зелёный листок и завиток облака закачались при касании светящейся волны. Сверкающая искрами аура прошлась от горизонта до горизонта, на мгновенье затмив голубизну неба. Затем, столь же неожиданно, как этот импульс возник, всё закончилось, окропив напоследок шкурки пони тонким слоем искрящейся пыли, которая пару мимолётных секунд спустя исчезла без следа.
— Ох-х-х-х… — первой встала на ноги Эпплблум. Она оглушённо заморгала и, растирая голову и осоловело моргая, оглядела стены маленького котлована. — Ослиным маффином подавиться! Это ещё что такое было? — сглотнув, она окинула взглядом яму. — Со всеми всё хорошо?
— Эпплблум? — Свити Белль моргала, не сводя с неё взгляда. — Мы умерли?
— Нет, мы совершенно точно не умерли!
— Тогда откуда у тебя над головой нимб?
— А? — Эпплблум скорчила недоумённое лицо. — Какого сена ты несёшь?
— Вот этот нимб! — указала Свити. — Над твоей головой!
Эпплблум ощупала воздух копытом над макушкой, но ни на что, кроме банта, она там не наткнулась.
— Я ничего не чувствую… — глянув на подругу, она удивлённо помотала головой и, сощурившись, подалась вперёд. — Но точно тебе говорю, над твоей он есть…
Свити ахнула и замахала копытами над головой. Эпплблум же увидела, как передние ноги маленькой единорожки проходят сквозь вертикальный овал, подобно теням в серебристом луче маяка. Круглый знак продолжал висеть на одном и том же месте над макушкой Свити, как бы часто та ни крутила головой и в какую бы сторону её ни наклоняла.
— Я ничего не чувствую…
— Я не выдумываю, Свити Белль! У тебя что-то над головой!
— Ну, у тебя тоже!
— О-о-ох-х-х...
Услышав стон, обе девочки обернулись на свою подружку-пегаску.
— Скуталу! Ты в порядке?
— Ыыых… ох… — Скутулу шмыгнула носом. Сев прямо, она уставилась на болезненный синяк со ссадиной на передней ноге. Из него начала сочиться кровь, а сам он пульсировал явно серьёзной болью, которую глупо было отрицать. Тем не менее, Скуталу вытерла слезы и только потом глянула в сторону кобылок. — Кхм. Ага. Я в п-порядке…
— Уверена? Ты ведь только что жуть как навернулась… — услышав, как по воздуху разнёсся волшебный звон, Эпплблум недоумённо замолчала. Она резко подняла взгляд над головой Скуталу.
Свити Белль ахнула, подняв копыта к бледной мордочке.
— Эпплблум, посмотри! У неё над головой единица!
Скуталу неловко моргнула, не подозревая о висящей у неё над макушкой серебристой цифре «1».
— Какого лешего вы вообще несёте? Вы там что, головой крепко ударились?
— Скуталу… — Эпплблум посмотрела на неё с подозрением. — Ты точно себя хорошо чувствуешь?
— А что, я вам не сказала только что? — шмыгнула носом Скуталу и спрятала ушибленную переднюю ногу. — Я же сказала, я в порядке, хватит уже!
На этот раз она тоже услышала волшебный колокольчик. Цифра «1» сменилась на «2», которая повисла на том же месте над её головой. Кобылка тревожно моргнула и покрылась испариной.
— Э-э-э-э… на что это в-вы там уставились?
Свити Белль и Эпплблум обменялись взглядом. Вся троица разом встревоженно посмотрела на по-прежнему светящийся тотем в их копытах.
— Ха… Вот это было реально странно, — заметила Лира. Она, равно как и все остальные пони в центре Понивилля, застыла на месте и глядела на небо, бросив все дела. — Вот эта вот волна света…
— Это, скорее всего, облако пролетело перед солнцем, — сказал усатый единорог-официант, стоявший рядом с её столиком на летней террасе ресторана. Он держал левитацией ручку над блокнотом и энергично черкал на листке бумаги. — Больше ничего сейчас не желаете заказать, мадам?
Вырвавшись из оцепенения, Лира отвела взгляд от пони-прохожих, которые по-прежнему неподвижно стояли и напряжённо разглядывали небо.
— О, эм… на этом для меня все, спасибо. Я жду подругу. Она должна прийти с минуты на минуту.
— Хорошо, — кратко поклонившись, официант уложил блокнот в карман костюма. — Я оставлю на вашем столике меню.
— О! И ещё, быстрый вопрос! — улыбнулась Лира и указала на стоящую позади, у входа в ресторан, чёрную дощечку. — Я здесь проходила вчера и вот сейчас никак не могла не обратить внимание, что Суп Дня тот же самый, что был написан на этой доске вчера вечером. Это ошибка? В смысле, суп ведь у вас всегда свежий, правда?
— Безусловно, мадам! — вежливо улыбнулся официант. — Самый свежий суп во всей центральной Эквестрии!
Тут же раздался звон колокольчика, и над головой жеребца возникла цифра «1».
Лира моргнула.
— Э-э-э-э… — она наморщила лоб. — Ха… ну… спасибо?
— Крайне рад вам служить, мадам, — сказал официант и слегка дрогнул, звякнув второй раз. Он поклонился и пошёл в сторону кухни, а над головой у него теперь висела «2».
Лира потёрла подбородок и прянула ушами, услышав позади ещё несколько колокольчиков. Обернувшись, она увидела за столиком с тарелкой ромашкового альфредо[1] Берри Панч, беззаботно болтающую с Минуэтт.
— Вот и всё! — широко улыбалась Берри, у которой над головой висела «4». — И с тех пор я не пила ни капли!
«4» замерцала и сменилась на «5».
— Говорю тебе, я окончательно завязала, на этот раз всерьёз! — с ещё одним звонком появилась «6».
— Э-э-э-э… — Минуэтт нервно потела, ёрзая на стуле, и морщила нос. Её глаза были прикованы к числу над гривой Берри Панч. — Берри? Ты… ну… — она неловко улыбнулась. — Ты мне говоришь правду?
— Конечно, правду! — нахмурилась Берри Панч. Теперь над ней висела цифра «7». — Разве мы с тобой не друзья?! Разве ты мне не доверяешь?
— О, ты же знаешь, что я тебе доверяю! — нервно пискнула Минуэтт, и в тот же миг её «0» превратился в «1».
— Фу! Какая наглость! — воскликнул позади кобылий голос.
Лира развернулась и посмотрела на угол улицы. Гордо задрав нос к небу, над тротуаром медленно летела Блоссомфорс. Позади неё, опустив крылья к земле, спотыкался Тандерлейн.
— Дорогая! Я не понимаю! Что такого-то?! — заикался жеребец, не обращая внимания на огромное сияющее число «12», висящее у него над гривой-ёжиком. — Я ведь был с тобой абсолютно честен!
Со звоном колокольчика возникло «13».
— Мне кажется, ты раздуваешь гору из кротового холмика! — колокольчик. «14».
— Хммммф! — Блоссомфорс развернулась на месте, скрестив на груди копыта, и сказала, сердито глядя на него: — А что насчёт Клаудчейзер и Флиттер? Какие же они тогда кротовые холмики, если ты по ним лазал, как по Сеномалаям?!
— Дорогая, сколько раз мне тебе повторять? — Тандерлейн потел, несмотря на уверенную улыбку на лице. — Эти две кобылки для меня совершенно ничего не значат!
Два колокольчика: «16».
— Тьфу! Я не знаю, почему я никогда даже не задумывалась об этом, но я тебя вижу насквозь, как стеклянного, Тандерлейн! Пошёл вон! — она улетела прочь.
— Крошка! Крошка, ну в самом деле-е-е-е-е! — стеная, он вяло полетел следом. Его голос потонул в беспокойном гуле, постепенно растущем по мере того, как каждый пони в каждом уголке Понивилля останавливался, чтобы развязать спор, ссору и ругань с любым знакомым или другом.
Лира моргнула несколько раз и нервно взъерошила копытами локоны гривы. Она почти и не заметила Бон-Бон, когда та наконец-то появилась у стола. Подруга напряжённо застыла, наполовину скинув со спины седельные сумки, и уставилась на встревоженных жителей деревни.
— Ну и дела! — сказала Бон-Бон писклявым голосом. — Похоже, все пони разом заразились тяжелой формой ворчанки!
Она уселась за столик и сгорбилась.
— Знаешь, что здесь происходит?
— Ни малейшего понятия, — тихо произнесла Лира. Вздрогнув, она протёрла столик передней ногой и посмотрела вниз. В отражении на блестящей столешнице она едва разобрала над лаймово-зелёным рогом цифру «1». — Хм-м-м…
— Так или иначе, извини за опоздание. Я застряла из-за одной очень загромождённой стройки в центре, на углу Гривной улицы.
— Н-не страшно, — проговорила Лира. Тем не менее, заслышав громкий звон, она прянула ушами и, прищурившись, подняла взгляд.
Над головой Бон-Бон висела цифра «3».
— Короче, похоже, они сегодня подают суп! — широко улыбнулась кобыла, скользя глазами по меню в копытах. — Ммм-ммм! Я умираю с голоду!
— Точно… — медленно кивнула Лира. Она сглотнула и наклонилась вперёд. — Именно поэтому ты сюда так спешила, да?
— О, ты же знаешь! — улыбнулась Бон-Бон, не глядя на неё. — Я добралась сюда как только смогла!
Со звуком колокольчика возникла «4».
Лира моргнула. Сощурившись, она сурово посмотрела на неё и произнесла:
— Бон-Бон, ты же согласилась сесть на ту диету, ведь так? Из-за высокого сахара.
Бон-Бон недоумённо посмотрела на Лиру.
— Ну конечно же, Лира! Мы же с тобой говорили об этом! — колокольчик. «5». — Я не ела никаких сладостей уже две недели! — «6» — Ты же знаешь, что можешь мне доверять! — «7».
Лира к этому моменту уже глядела на неё уничижительно.
— Итак, значит, ты не была сегодня в Сахарном Уголке?..
— Нет! — нахмурилась Бон-Бон, совершенно не подозревая о том, что над её головой уже висит «8». — Честно! За кого ты меня принимаешь?
— Честно?.. — без эмоций протянула Лира.
— Честно!
— Ну, если честно… эм… — стоя бок о бок со Скуталу и Эпплблум на дверном коврике Бутика Карусель, Свити Белль разглядывала свои беспокойно топчущиеся на месте копыта. — Это были Алмазные Псы.
Колокольчик. «4».
Рэрити сердито разглядывала свою сестру и двух её подруг.
— Алмазные Псы… — проговорила она. — Это правда?
— М-м-м-мхм-м-м! — кивнула Свити. «5». Широко распахнув зелёные глаза, она выдохнула: — Они нами кидались, как хуфбольными мячами, требовали камней и драгоценностей! — «6»
— Ага! — добавила Скуталу, всё ещё пытаясь спрятать синяк на ноге. — В основном — алмазов!
Под звук колокольчика над её головой вспыхнула «4».
— Потому что именно их хотят алмазные псы! — широко улыбнулась Свити Белль. — Алмазов! Но мы были совсем как ты, сис!
Она подвигала бровями.
— Благодаря нашим чарам настоящих леди, мы убедили их оставить нас в покое!
«7».
— Ага! — кивнула Скуталу. — Мы все — идеальные леди!
Двойной колокольчик. «6».
— Всё ясно… — Рэрити прошлась перед троицей из стороны в сторону. Наконец она сосредоточила изучающий взгляд на стоящей по центру пони, которая, повесив голову, в тот момент глядела в пол. — Эпплблум, дорогая, ты так и не проронила ни звука. Может, у тебя найдётся сверкающий самородок истины, который ты бы хотела добавить к этим невероятно пугающим показаниям?
Эпплблум переступила с ноги на ногу, разглядывая копыта. Она зашевелила губами, но прозвучало только неразборчивое бормотание.
Рэрити наклонилась ближе.
— Повтори, пожалуйста.
Эпплблум подняла взгляд, озарив напряжённой улыбкой заляпанное грязью лицо.
— Честно-честно, алмазные псы собирались нас… з-заставить… докопаться аж до Копытая? — раздался звон и улыбка у неё на лице тут же дала трещину. Её голова теперь была отмечена пустяковым числом «1», но даже этого для неё всё равно оказалось достаточно, чтобы сорваться и залиться фонтаном слёз.
— А-а-а-а-а-а! Это ложь! Это всё ложь! — протяжно завыла она, рухнув на зад и зарыв лицо в передние ноги. — Пожалуйста, не злитесь на нас! Моя старшая сестра запрёт меня в амбаре на целый год!
— Ох-х-х-х… — Скуталу закрыла лицо копытом, а Свити Белль закатила глаза. Обе они сгорбились, признав поражение, а самая сознательная из троицы всё рыдала как младенец.
— Ну, не надо устраивать настолько драматичных сцен, Эпплблум. Я не слишком-то зла на вас троих, — Рэрити улыбнулась и протянула копыто, чтобы утешить желтую кобылку, но остановилась на полпути, разглядывая грязь и пыль, покрывающую шкурку Эпплблум.
— Эм… — не слишком скрываясь, она поднесла левитацией полотенце и вытерла голову Эпплблум начисто, а затем наконец наклонилась и осторожно её приобняла. — Если на то пошло, я просто невероятно рада видеть, что вы все трое вернулись домой в целости и сохранности. Этим утром по всему Понивиллю творились весьма беспокойные события: три разных посетителя покинули Бутик прямо в процессе оплаты платьев. Селестия всевышняя! Я видела жуткие числа над головами пони, будто их прокляли! Подозреваю, тут замешана какая-то нечистая магия, и я с большим облегчением вижу, что вы трое, несмотря ни на что, в безопасности!
— Нечистая магия? — прищурившись, спросила Свити Белль. — Правда?
— Ш-ш-ш-ш! — Скуталу хлопнула её по бледному рогу. — Ты что! Заткнись!
Рэрити нахмурилась, увидев такое отношение к своей младшей сестре. Она склонилась ближе к сотрясающейся от рыданий Эпплблум.
— Скуталу… — голубые глаза модистки сосредоточились на посверкивающем предмете, зажатом под оранжевыми перьями Скуталу. — Будь хорошей девочкой и покажи, что ты прячешь.
— Ничего! — с нервным смешком заулыбалась Скуталу. — Честно!
Её «6» скакнула сразу к «8», и кобылка опустила крылья, признавая поражение.
— М-м-м-м-м?.. — суровый взгляд Рэрити мог бы крошить алмазы.
— Ла-а-а-адно… — Скуталу вяло протянула светящийся тотем и монотонно проговорила: — Мы нашли эту штуку у реки, в яме, которую выкопали ради меток копателей золота.
— Помяните моё слово… — Рэрити ахнула и, приложив к груди копыто, подняла левитацией предмет к подёрнувшимся очарованной поволокой глазам. — Это… определённо совершенно поразительная находка!
Она сухо сглотнула и в исступлении улыбнулась:
— Вы хотите сказать, что нашли предмет столь блистательной красоты в обычной яме?!
— Ну, пришлось немало покопать, — у Свити Белль надломился голос. — И когда Скуталу его потрясла, от него полетела по небу та большая вспышка света.
— Эй! — обиженным тоном вякнула Скуталу. — Не сваливай всё на меня!
— Что сваливать на неё? — вскинула бровь Рэрити.
— Я не хочу-у-у жить в амба-а-а-а-а-аре-е-е-е! — продолжала захлёбываться рыданиями Эпплблум.
— Что ты, что ты, дорогая… — утешала её Рэрити, похлопывая копытом по плечу. Глаза модистки изучали серебристое сияние тотема и сравнивали его со свечением «8», «7» и «1» над головами кобылок. — Мне кажется, я уже начинаю вполне неплохо понимать, где здесь правда…
[1]Одна из разновидностей пасты, популярная в Америке. У людей в дело идут пармезан, брокколи, чеснок и курица/креветки.
//
— Это… — стоя разинув рот посреди библиотеки, Твайлайт держала перед собой левитацией серебряный цилиндр с лицами кривляющихся единорогов. — Это просто невероятно!
Она глянула вбок.
— Где ты его нашла?
— Боюсь, наткнулись на него Свити Белль и её очаровательные друзья, а не я, — заявила сидящая за читальным столиком Рэрити. Окна библиотеки дрожали и звенели под напором растущей в деревне суматохи. — Я бы и не подумала, что в нём есть что-то особенное, ну, помимо чарующего блеска, конечно.
Она кратко усмехнулась, затем вздохнула.
— Кхм. Я не сомневаюсь, что ты наблюдаешь очевидную связь, — она указала на серебряный тотем, а затем на нули, висящие над их головами.
— Точно! — кивнула Твайлайт, почти не дыша. — Я работала всё утро, пытаясь найти объяснение этой таинственной вспышке, которая возникла над городом несколько часов назад…
Она осторожно опустила левитацией жезл на деревянный стол по центру комнаты.
— Сначала возникли эти числа, но теперь еще и такое…
— Может ли он быть причиной обрушившегося на Понивилль хаоса? — спросила Рэрити, вытянув шею, чтобы оглядеть повнимательнее блестящий, очень блестящий предмет. — Едва бедняжка Эпплблум прекратила заливаться горючими слезами, она всё мне рассказала, и её показания совпали с показаниями других девочек. Она всегда была самой честной в этом милом маленьком трио, как, думаю, нетрудно догадаться.
— Я определённо ощущаю связь, — заметила Твайлайт. Она внимательно щурилась на тотем, а её рог сиял в пульсирующем резонансе. — Я чувствую сложную паутину лейлиний, исходящих из этого артефакта под бессчётным количеством углов. Я нисколько не сомневаюсь, что именно он ответственен за заклинание, от которого мы видим числа.
— Древний измеритель лжи! Ха! — Рэрити встряхнула копытом синие локоны гривы и улыбнулась. — Кто бы мог себе представить подобную штуку!
Твайлайт строго поглядела на неё:
— Рэрити. Это ничем подтвердить нельзя.
— Но чем же ещё это может быть, дорогая? — широко улыбнулась Рэрити. — Ты бы видела этих феечек, когда они стояли на моём пороге, сочиняя одну невероятную небылицу за другой! О! Воздух определённо звенел неземным звоном от их стремительно растущих чисел!
— Только тщательное изучение может дать ответ на всё это. Кстати говоря, — Твайлайт развернулась и нахмурилась в сторону противоположного конца библиотеки. — Спа-а-а-айк?
— Да иду уже! Ну в самом деле! — Спайк скатился по ступенькам, изо всех сил стараясь удержать в равновесии на руках толстый пыльный фолиант. — Мне и без твоих криков непросто сосредоточиться, из-за всех этих городских пони, которые готовы поднять под окнами восстание!
— О-о-ох-х, Спайки-Вайки! — проворковала Рэрити. — Они совершенно точно не поднимают восстание! Хехехех…
Она замолчала, потом пару секунд спустя побледнела.
— В-ведь правда?
— Короче говоря, мне кажется, я кое-что нашёл! «Древней старины эквестрийскыя диковины»! — Спайк поднял с победной ухмылкой книгу. — Зацените!
Твайлайт подняла левитацией том с его рук. Не обращая внимания на по-прежнему дребезжащие поблизости окна, она внимательно оглядывала потрёпанные временем побуревшие страницы. Единорожка метнулась глазами с текста на иллюстрацию, изображающую тонкий предмет, затем быстро подняла взгляд со страниц на серебряный тотем и тщательно осмотрела его ещё раз.
— Вот, похоже на правильное описание, — в задумчивости произнесла Твайлайт. — Из серебра стержень сияющий пони поставит под истины взгляд всезнающий.
— Благие небеса! — не веря своим ушам, воскликнула Рэрити. — А у этой адской штуковины есть название?
— Тут говорится, что за две сотни лет до окончания палеопонического периода в центре современной Эквестрии существовала цивилизация, известная как Правдианская Империя, — Твайлайт водила лавандового цвета копытом по странице, продолжая говорить: — Это было утопическое общество, построенное на принципах доверия, пацифизма и общественной автократии. По-видимому, Правдианские пони так стремились жить в согласии друг с другом, что искали способа достичь также и полного единомыслия. И для этого они создали Четыре Связующих Жезла.
— И какой же из Жезлов этот? — спросил Спайк, корча уродливые рожи в попытке повторить рельефные изображения единорогов, составляющих собой тотем. — Жезл Самого Плохого Скульптора в Мире?
— Серебряная чеканка… лица единорогов… Сияет бледным свечением… — Твайлайт подняла глаза от фолианта. — Это совершенно точно «Жезл Огорождения». По-видимому, его назначение в Правдианской Империи состояло в поддержании честности в обществе с помощью демонстрации пони их собственной измеренной недобросовестности!
— Итак, значит… — Рэрити улыбнулась и снова приподняла копытом локоны. — Измеритель лжи?
Твайлайт закатила глаза.
— Рэрити, разве ты не понимаешь, насколько это серьёзно? — она наклонилась вперёд с встревоженным выражением лица. — Мы имеем дело с магией, которая древнее всего неоэквестрийского волшебства! У м-меня даже во всей библиотеке не сыщется заклинания, которое можно было бы противопоставить чему-то подобному!
Она повернулась обратно к книге и указала на другую страницу.
— Ещё здесь говорится, что едва заклинание начнёт действовать, всё ближайшее окружение источника магического излучения будет непрерывно привязано к Жезлу, пока сила тотема не будет нейтрализована, — Твайлайт закусила губу и добавила: — Другими словами, нам не избавиться от этих чисел, пока мы находимся в Понивилле, или до тех пор, пока этот артефакт отсюда не уберут.
— Так что это значит? — спросил Спайк, судорожно переводя взгляд с единорожек на дрожащие стёкла позади них и обратно. — Теперь эти числа над нашими головами навсегда, пока мы в городе?
— Безусловно, ты должна же найти способ убрать вызванный этим предметом… ох-х-х… — Рэрити содрогнулась. —… совершенно омерзительно яркий недуг!
— Я, в одиночку? Сомневаюсь, — Твайлайт поглядела за окно, шепча в задумчивости: — Но Принцесса Селестия…
Она просияла, прянув пушистыми ушами:
— Конечно! Она аликорн, а магия аликорнов — самая древняя и могущественная магия в мире! Она без проблем сможет разбить Связующее заклинание Правдианского артефакта!
— Ну так пошли ей письмо! — потребовала Рэрити. — Или пошли ей сам тотем!
Твайлайт прижала уши.
— В этом-то всё и дело. Правдианская магия ужасно стара и непредсказуема. Я не хочу никуда телепортировать жезл и рисковать его разрушением или чем похуже. Кто знает, вдруг, если артефакт сломается, заклинание станет необратимым?
— Мы можем отправить его Селестии с посыльным пегасом! — возразила Рэрити. — Мисс Хувз в последнее время только и делает, что буквально умоляет о дополнительной подработке.
Спайк прочистил горло.
Рэрити закатила глаза, вздохнула и затем сказала:
— О, так и быть, значит. Пусть Рейнбоу Дэш этим займётся. Кобыле не помешают лишние биты.
— Благодарю тебя за замечательные идеи, Рэрити, но этот предмет уже доказал нам, что он опасен и магически нестабилен, — Твайлайт закусила губу, глядя на мерцающий тотем. — Я не хочу рисковать влиянием на другие поселения пони между нами и Балтимэром.
Рэрити изобразила недоумение.
— Балтимэр? И причём здесь Балтимэр?
Твайлайт устало улыбнулась.
— Так сложилась судьба, что Принцесса Селестия в данный момент в Балтимэре. Она решила устроить неожиданный визит, чтобы оценить урон, который городу нанёс недавний очень сильный град. Даже если мы пошлём Селестии письмо и она получит его сразу же, она не сможет добраться до сюда ещё в течение нескольких дней, если, конечно, не произойдёт чего-нибудь плохого и непредвиденного.
— Вот как это, например?! — выдавил Спайк.
— Ох-х-х-х-х, Спа-а-а-айк… — Рэрити погладила его зелёные шипы и, подмигнув, похлопала по плечу. — Ты недооцениваешь уживчивость пони нашего городка!
— Э-э-э-э-э… — Спайк сглотнул, по-прежнему чувствуя себя напряжённо от царящей снаружи суеты. — Правда?
— Вот, посмотри хотя бы на собственную наставницу! — Рэрити указала на Твайлайт. — Видишь, какой у неё маленький счет? Наверняка и другие наши друзья столь же преданны искренности и правде!
Твайлайт глянула на своё отражение в фоторамке. И действительно — над головой у неё висел поблёскивающий «0». Она украдкой глянула на подругу, чувствуя, как заливает щёки румянец.
— Ах-х… ну, я… э… всегда ценила искреннюю честность при общении с миром, — Твайлайт слегка поёрзала. — Это добродетель, которую меня ещё с раннего детства научила ценить Принцесса Селестия. Насколько я представляю, если ты совершенно честна с друзьями, то у тебя больше шансов разрешить проблемы, едва они только появятся, потому что ты, по крайней мере, будешь знать, что сумеешь сыграть свою роль в исправлении ситуации. К тому же… Это ведь хорошо быть честной, разве вы не согласны?
— О, безусловно! — Рэрити закатила глаза и элегантно усмехнулась. — Я всегда честна с пони, которых люблю!
Раздался звон колокольчика…
Твайлайт моргнула.
— Эм, Рэрити?
— Да, дорогая? — Рэрити уставилась на неё, затем моргнула. Она бросила взгляд на Спайка.
Спайк, сжавшись, указывал пальцем ей на голову.
Модистка подняла маленькое зеркало со стола и посмотрела на недобро светящуюся над головой «1». Её бледные черты слегка покраснели.
— Эм… я-я имела в виду, Твайлайт, что честность всегда служила мне хорошую службу в п-прошлом!
Ещё один колокольчик.
Взгляд Твайлайт переплавился в суровый прищур.
— У-гу…
— О! Э-э-э-э… э-э-э-э… — Рэрити начала потеть, а зеркало задрожало в её магическом захвате. — Я серьёзно! По крайней мере, я прилежно стараюсь быть честнее Свити Белль!
Колокольчик. «3». Она скривилась.
— Я её единственный объект для подражания, и она равняется на меня куда больше, чем на других! — «4». — Ох, да чтоб тебя… — Рэрити вскочила с сиденья, чуть не запутавшись в своих элегантных ногах. — Если вы меня простите, я должна быть в Бутике, так как несколько незаконченных платьев требуют моего безотлагательного внимания… — «5» — Нет! Я определённо не думаю принять долгую, обжигающе горячую ванну с лавандой, чтобы успокоить свои нервы… — «6» — Рррррргхх! — с по-королевски утончённым шипением она, подобно бледной комете, бросилась прочь из комнаты.
После её ухода в библиотеке повисла тишина.
Спайк моргнул, затем сказал:
— Обожаю, когда она злится, — пауза: он глянул наверх, на висящий над его головой «0», и вскинул в воздух кулак. — Да! Ха! Не такой уж я теперь и младенец-дракон, а?
Он повернулся к Твайлайт с широкой улыбкой.
Твайлайт опять глядела на свое отражение. Она печально опустила унылые глаза, уведя взгляд от мерцающего над головой серебристого эллипса.
— Э-э… Твайлайт?
Она очнулась из задумчивого транса и бросила на него взгляд.
— Хм-м-м? Да, Спайк?
— Значит… э… — он переступил с ноги на ногу. — Мне послать сейчас письмо Принцессе? Ну, знаешь… с просьбой о помощи, чтоб очистить Понивилль от этого проклятья?
Твайлайт переводила взгляд с него на сияющий Правдианский артефакт и обратно.
— Очень бы хотелось, чтоб нам не пришлось этого делать.
Он нахмурил чешуйчатый лоб.
— Твайлайт?
— Кхм. Да. Приготовь письмо, Спайк, — Твайлайт обошла мерцающий тотем кругом. — Я пойду наружу, чтобы сообщить жителям новости.
— Я бы на твоём месте туда не совался.
— О, прошу тебя, Спайк… — она улыбнулась ему через плечо, положив копыто на дверную ручку. — Ты недооцениваешь понивилльцев! Не порвёт же этот древний счетчик деревню до самого основания!
— Это полная катастрофа! — выкрикнул Доктор Хувз с «5» над головой.
— Я даже не могу вести дела — пони постоянно на меня сердито пялятся! — рычала Роузлак, носящая «9».
— Не говоря уж о том, что эти светящиеся номера распугивают наш скот на кормёжке! — добавила Кэррот Топ с мерцающей «7».
— Каждый заходящий в город торговец разворачивается и бежит без оглядки, едва эти тупые номера появятся у них над головами! — гневно ворча, размахивал копытом Эйс. — Как мне теперь достать новую теннисную ракетку?! Вы с этим можете что-нибудь сделать, Мэр?!
— Я… э-э… эм… — на трибуне, возведённой над самыми верхними ступенями крыльца ратуши в центре Понивилля, дрожала Мэр, внезапно обратившаяся в дёрганую пони с перекошенными бифокальными очками и растрёпанной гривой. — Я... р-рассылаю письма в области, находящиеся за пределами радиуса действия этого заклинания, связываюсь со всеми, кто обладает необходимыми силами, чтобы... — она сглотнула. — Я прошу помощи у с-самых могущественных магов Кантерлота, чтобы они п-пришли и разобрались с этим!
Она нервно улыбнулась.
— Мы мигом исправим эту проблему!
— Да неужели?! — ворчали пони. — И с чего бы нам верить вам?!
— А? О. Да… Ну… — она поправила воротничок, бросив взгляд дёргающихся в нервном тике глаз вверх. Над её головой висела зловеще сияющая «72». — Видите ли, штука в том, ч-что у меня была этим утром встреча с несколькими делегатами из Троттингема, не говоря уж о дюжинах и дюжинах бумаг на подпись, свитков под печать: обычная рутина в управлении городом. И да, ну… эхехех… я всегда делала то, что д-должно быть сделано, и говорила то, что должно быть с-сказано исходя из интересов процветания деревни!
Звон колокольчика прозвучал как выстрел: её «72» сменилось на «73». Она моргнула, глядя на толпу и обильно потея.
— К-как насчёт снижения налогов в этом году на две десятых процента? — предложила она, натянуто улыбаясь.
Пони продолжали орать, плеваться и выть в гневе. Целая их тесная группа столпилась уже у самых стен ратуши: еще несколько дюймов, и они опрокинули бы подиум.
С другой стороны городской площади Большой Мак и Карамель с относительно маленькими числами над головами шли бок о бок, таща за собой через деревню телеги, полные яблок. Они одновременно посмотрели на толпу.
— Эй, Большой Макинтош… — Карамель повернулся и лукаво ухмыльнулся своему огромному красному кузену: — Заметил, что у всех кобыл числа почти в два раза выше, чем у жеребцов?
— Хехехех… — Большой Мак улыбнулся поверх стебелька соломы, который он жевал. — А-а-а-а-а-а-а-а-ага.
— Пони! Пони! Прошу вас! — кричала мэр, размахивая передними ногами. — В этом хаосе совершенно нет никакой нужды! Я же уже сказала вам, что я вызвала самых могущественных магов из…
— Но разве у нас и без того нет самого могущественного мага-единорога во всей Эквестрии прямо здесь, в Понивилле?!
— Ага!
— Элемент Магии!
— Где она?!
— Спросите, вдруг она может нам помочь!
— Э-э-э-э… — Мэр жевала копыто. — Эм-м-м…
— Здравствуйте! Привет! Эм… Извините! Ой! Простите! Прошу прощения! — сквозь плотную толпу пробиралась лавандовая фигурка. Тяжело дыша, Твайлайт Спаркл взобралась на платформу и встала рядом с начальником городка. — З-здравствуйте, Мэр. Прошу прощения, что перетягиваю внимание на себя…
— О, п-пожалуйста! — растрёпанная пожилая пони улыбнулась нервно подрагивающими губами и попятилась, делая приглашающие жесты в сторону трибуны. — Конечно…
Наконец, когда Твайлайт встала за трибуной, пони повеселели и громоподобно затопотали копытами по земле.
— Эм… — она нервно прошлась копытом по локонам гривы и смущённо улыбнулась. — Извините, что не захватила сегодня с собой шпаргалок. Я была занята перепиской с Принцессой Селестией и изучением этой недавно возникшей ситуации, и я не хочу срезать никаких углов…
— Просто скажите уже нам, что происходит! — крикнул кто-то, и многие пони поддержали его гулом одобрительных голосов.
— Что ж, ладненько. Кхм, — Твайлайт сделала глубокий вдох. — Компания маленьких кобылок случайно раскопала древний артефакт эпохи Правдианской Империи. Вместо того чтобы вдаваться в непростую историю древнего происхождения тотема, позвольте мне просто подтвердить, что этот объект ответственен за… ну… числа, летающие по городу. С того момента, когда тотем испустил магический всплеск, охвативший собой территорию Понивилля и окружающих его ферм, эта область, имеющая круглую форму, оказалась под воздействием заклинания. Все обитатели этой территории в пределах досягаемости заклинания и те, кто в неё входит извне, получают эти числа над головами.
— Тогда почему бы нам просто его не разломать?! — проворчал пони.
— Да! — подхватили в унисон дюжины голосов.
— Пожалуйста! Пожалуйста! — Твайлайт замахала копытами. — Выслушайте меня!
С обеспокоенным выражением лица она продолжила:
— Разрушение этого артефакта не остановит заклинание! Оно может только ухудшить положение! Равно как и перемещение его через наше королевство или даже просто малейшая встряска! Единственное возможное решение для отмены произошедшего — только наложить более мощное контр-заклинание! Но, к слову, я только ученица в эквестрийском волшебстве, и я недостаточно сильна для того, чтобы убрать числа! — она обнадёживающе улыбнулась. — Чтобы этого достичь, я сказала моему ассистенту Спайку отправить письмо Принцессе Селестии. Она уже ответила мне, выражая глубочайшее беспокойство относительно ситуации здесь, в Понивилле. Тем не менее, сейчас она занята в Балтимэре — помогает пони восстановиться после ужасной бури, повредившей и разрушившей многие дома, так что, с учетом всего, в самом лучшем случае она, скорее всего, не прибудет сюда раньше, чем через два дня!
Все пони застонали, вздыхая с досадой. На и без того безрадостной сцене загорелось множество злых взглядов.
Твайлайт, прижимая уши, подалась назад при виде недовольной толпы. Она услышала шипящий шёпот сбоку от себя и повернулась, чтобы посмотреть.
Мэр глядела на неё широко раскрытыми глазами, делая жесты в сторону толпы.
— Прошу вас, мисс Спаркл! — сдавленно воскликнула она. — Скажите что-нибудь позитивное! Облегчите чем-нибудь их страхи! Нельзя же говорить одни только плохие новости!
— Я… — Твайлайт поглядела на толпу, затем на серебристые числа различной величины, висящие у каждого над головой. — Я… я-я…
Пони, все как один, глядели на неё.
Она вздохнула, обессиленно опёршись о трибуну.
— Мне очень, очень жаль, мои дорогие пони. Но это самые лучшие новости, какие я могу вам дать. Мы просто не можем ничего поделать с этими числами, пока сюда не прибудет Селестия. Нам придётся хранить тотем в безопасности и ждать два дня… может даже дольше, пока артефакт не будет очищен от своей силы!
Все пони заворчали и начали расходиться, раздражённо пиная грязь под ногами. Мэр закрыла лицо копытом, осев на задние ноги с мучительным стоном.
Твайлайт воодушевлённо улыбнулась:
— Но… это же не конец света! Учитывая природу древней магии, нам повезло, что она не повлияла на нас поистине неблагоприятным образом! Мы ведь разбирались и с куда худшими ситуациями, когда в Понивилле бывали и Найтмэр Мун, и Дискорд, и всё равно мы умудрялись со всем справиться! Это значит, что мы куда сильнее, чем сами себя считаем! И, что важнее, мы в этой ситуации вместе! Так что давайте будем рады, что мы можем… доверять друг-другу... что можем б-быть честными…
Её слова замедлялись, падая как капли по мере того, как угрюмая толпа медленно расползалась в разные стороны, подобно нефтяному пятну на море. Все пони отказывались даже смотреть друг на друга.
— Что мне теперь делать? — хныкала Мэр, качаясь вперёд и назад, баюкая голову в копытах. — Моя карьера… все мои достижения рушатся в труху!
— Ну, эм… — Твайлайт повернулась к ней и переступила с ноги на ногу. — Просто будьте честными со всеми, мисс Мэр! Только это ведь и имеет значение, я права?
— В самом деле, мисс Спаркл… — встав и пройдя к входным дверям ратуши, пожилая пони уставилась на неё пустыми глазами. — Вы думаете, пони с моими полномочиями могла оказаться на том месте, где я сейчас нахожусь, будучи целиком и полностью добросовестной?
Твайлайт открыла рот, чтобы что-то сказать. Дверь ратуши холодно закрылась за Мэром, оставив единорожку в опустевшем сердце Понивилля наедине со своим «0».
Она вздохнула.
///
— Я однажды накрутила двенадцать петель вокруг беснующейся гидры! — с широкой улыбкой наклонилась над столом Рейнбоу Дэш. — По три круга на каждую клыкастую голову!
Не прозвучало никакого звона, и Пинки нахмурилась.
— Хммф! — она сделала глоток из кружки с сидром, грохнула ей об стол и ткнула копытом: — Вот как?! А я съела шесть мраморных тортов за одни выходные и не ходила в комнату для маленьких кобылок целых четыре дня подряд!
И вновь — тишина.
— Агрх! — в раздражении, Рейнбоу Дэш глотнула сидра, рыгнула и ткнула копытом: — Ага, ну, я однажды сделала Пиратский Блиц во время грозы и с двумя серьёзно разозлёнными фениксами на хвосте!
Звон опять не прозвучал, и Пинки Пай ахнула:
— Быть не может! Это точно ложь! Как фениксы могут летать под дождём?! Они же из огня сделаны и всякого такого!
— Они испаряли капли дождя своим крутым пламенем, — Рейнбоу Дэш сложила передние ноги на груди и широко ухмыльнулась. Как и следовало ожидать, колокольчик не прозвенел, и ее улыбка стала еще шире. — Это два глотка, подружка!
— Тьфу! Ладно! — Пинки Пай дважды опрокинула себе в рот кружку. Икнув, она изрыгнула мыльный пузырёк сидра, который полетел к потолку, пока она качалась на стуле. — Ага… ну… я… эм… Я-я однажды запекла таракана в тесте для торта! И съела его целиком!
И в этот момент по комнате разлился звон колокольчика, а число над её кудрявой головой увеличилось на единицу.
— Блин! — стукнула она копытом по краю стола. — Ладно, это была маленькая миленькая мокрица, но и я сама была совсем карапузом, чтоб тебя!
— Да! — Рейнбоу Дэш вскинула обе передние ноги. — Я снова выиграла! Ха!
Она ткнула в её сторону копытом, дьявольски ухмыляясь:
— Допивай кружку, подружка! Ты та-а-а-ак накачаешься!
— Тьфу! ИК! — Пинки нахмурилась. Шло следующее утро после того дня, когда заклинание ударило по городку, и она проводила его, пьянствуя с Рейнбоу Дэш за столиком в центре Сахарного Уголка. Дела в заведении шли по сравнению с обычным днём вяло, поэтому они вдвоём притащили бочку яблочного сидра. Бочку, из которой Пинки Пай с сожалением на лице наливала себе очередную кружку. — Я тебе не позволю… ИК!.. выиграть так просто! — ещё один звоночек. — Ох, скрипкопопие!
— Ха-ха-ха-ха! — Рейнбоу Дэш откинулась на стуле. — Ого, это уже просто что-то.
Прозвучал другой тип колокольчика, и Рейнбоу Дэш глянула сверху вниз на входящую в дверь лавандового цвета фигуру.
— Здорово, Твайлайт! Хоть кто-то не боится показаться на публике! Рада видеть!
— М-м-м-м… — Твайлайт едва-едва дрогнула осоловелыми глазами, вяло тащась к ним через пекарню.
— Ухтышечки, Твайлайт! — пьяно выговорила Пинки Пай. — Ты… ИК… выглядишь будто… ИК… ни капельки не спала!
— Потому что я не спала, — пробормотала Твайлайт. — И это не ложь. Мне правда, правда нужно выпить кофе.
— Хех… — Рейнбоу Дэш в подлинном шоке разглядывала «0» над головой Твайлайт. — Мы тебе верим, подруга! Но реально, как тебя угораздило так продержаться? Ты на последние двенадцать часов в холодильнике заперлась?
— Где продержаться?.. — Твайлайт глянула на их столик. Она застыла на месте и, широко распахнув глаза, посмотрела в их сторону ещё раз. — Во имя всего хорошего! Девочки! Что… Что?..
— В чём дело? — пожала плечами Рейнбоу Дэш. У нее и у Пинки над головами висели соответственно «57» и «62». — Ты как будто привидение увидела!
— Да лучше бы увидела! — побледнев, воскликнула Твайлайт. — Откуда… о-откуда у вас числа настолько до смешного высокие?
— Ха! Ты думаешь, это большие? — ухмыльнулась Рейнбоу Дэш. — Я облетела город и отвечаю — видела числа раза в три больше! Но это ненадолго!
Она хрустнула шейными позвонками и хлопнула крыльями, как атлет на разогреве.
— Когда так перепью Пинки Пай, что она рухнет под стол, я переплюну вообще всех в Понивилле!
— Но… н-но… зачем?! — нахмурилась Твайлайт. — Это серьёзное, зловредное заклинание мистического происхождения! Как вообще можно превращать такое в забаву?
— Пф-ф-ф! — Рейнбоу закатила рубиновые глаза. — Ну, ты же сказала всему Понивиллю, что Селестия в итоге всё исправит, так?
— Да, но… но… — Твайлайт вздохнула. — Как вообще можно настолько легко относиться ко лжи?
— Ой, да… ИК… ладно тебе, Твайлайт! — Пинки Пай подняла кружку и пьяно покачнулась. — Будто бы ты сама ни разу не говорила белую ложищу своим лавандовым языковищем… вищем!
— Пинки Пай, я, например, не фанат обмана других, — сказала Твайлайт, посуровев лицом. — За свою недолгую жизнь я, конечно, не была идеальной, но я ценю честность в дружбе превыше всего!
— Хи-хи… Ох, Твайлайт, тебе точно надо полегче ко всему относиться! — широко улыбнулась Пинки Пай, описав глазами круг. — Всем вам троим!
Она сделала могучий, могучий глоток из своей кружки.
— Э-э-э-э… Пинки? — Рейнбоу Дэш поморщилась и указала копытом. — Мы же ещё даже не начали игру…
— Хм-м-м… Уи-и-и-и-и-и-и-и-и-и! — Пинки Пай упала со стула спиной назад. Задрав ноги в воздух, как мёртвое насекомое, пьяная кобыла в полной отключке захрапела в пустую кружку.
— Мда. Ну и ладно, — Рейнбоу Дэш закатила глаза и ухмыльнулась. — Я бы всё равно победила.
Она подняла копыто вверх, затем, не услышав колокольчика, широко улыбнулась.
— Видишь? Ха! Правдивая правда!
— Мне кажется, оно не так работает, — пробормотала Твайлайт.
— Да ну-у! Ты реально сегодня мрачная, Твай!
— Я просто не могу никак смириться с тем, как это заклинание изменило стольких пони, — печально выдохнув, заметила Твайлайт. — Я прошла всю дорогу от библиотеки досюда, а кругом был самый натуральный город-призрак! Почему все пони стали такими… другими теперь, когда им приходится себя заставлять быть честными?
— Эй, я откуда знаю? — пожала плечами Рейнбоу Дэш, затем подлетела к Твайлайт. — Все знают, что я за всю жизнь всего только одну-две небывальщины рассказала.
Со звоном её «57» сменилось на «58». Она, не таясь, поморщилась.
Твайлайт сердито уставилась на неё.
— Одну-две?
— Ладно, много, — простонала Рейнбоу Дэш, затем ухмыльнулась. — Но это ведь ничего особо не меняет, разве нет? В смысле…
Она наклонилась и слегка подтолкнула Твайлайт в плечо.
— Ты же знаешь, что я всегда с тобой, так?
Спустя несколько секунд Твайлайт улыбнулась.
— Ты определённо самая верная подруга, которая у меня когда-либо была, Рейнбоу Дэш…
— Ага! — горделиво улыбаясь, Рейнбоу Дэш зажмурила глаза и подтвердила надломившимся голосом: — Я такая!
— Но… — Твайлайт погрустнела. — Когда происходит что-то типа этого и я совершенно точно знаю, что ты не всегда честна, ну…
Она шевельнулась и пробормотала ранимо:
— Мне кажется, будто я не всегда могу тебе доверять.
Рейнбоу открыла глаза и заморгала. Она глянула над головой Твайлайт и, увидев «0», оставшийся «0», сжалась.
— Ой…
Твайлайт прижала уши.
— П-прости меня, Рейнбоу, я…
— Нет. Хехех… — Рейнбоу неловко улыбнулась, вися в воздухе на одном месте, и почесала затылок сквозь гриву. — Всё нормально, Твайлайт. Думаю… ну…
Она изобразила храброе лицо и пожала плечами.
— Иногда правда ранит, — колокольчик залил звоном воздух.
Твайлайт нахмурилась с любопытством.
Рейнбоу произнесла без эмоций:
— Ладно. Очень часто правда ранит.
Твайлайт Спаркл опустила взгляд на пол.
— Да…
— М-м-м-ф-ф-ф! — Пинки Пай вскочила с судорожным вдохом, сплюнула кружку с залитого сидром лица и завопила, широко распахнув глаза: — Прости, мамочка! Я не знаю, куда я спрятала камни в сахарной глазури!
Её число со звоном подскочило. Она застучала себе по голове розовым копытом:
— Блин! Блин блин блин блин блин блин блин блин блин блин блин!
— Но, Лира, говорю тебе, я только скрыла правду, потому что я не хотела, чтобы ты на меня злилась! — разносясь по рыночной площади, голос Бон-Бон дрожал вдалеке, приглушенный, впрочем, звоном её счётчика со стремительно растущими показаниями.
— Бон-Бон… пожалуйста… просто перестань, пока ещё можешь! — сорвалась Лира, глядя на неё сердито. — Разве ты не видишь, что только всё больше себя зарываешь?!
— Я просто пытаюсь объяснить тебе, почему я лгала про конфеты в Сахарном Уголке… — и вновь речь Бон-Бон оказалась подавлена магическим звоном.
— Нет, ты просто пытаешься меня задобрить! И тебе надо остановиться! Тебе просто надо перестать говорить!
Бон-Бон нахмурилась.
— Ну вот, теперь ты просто несправедлива…
— Слушай, сейчас не лучшее время! Не только для нас… для всех пони! — проворчала Лира, шагая в золотых лучах заката умирающего дня к жилым домам вдалеке. — Бон-Бон, я люблю тебя до гроба, но сейчас я просто не могу это слушать! Просто оставь эту тему!
— Но Лира!..
Твайлайт наблюдала с гулко бьющимся сердцем, как уходит прочь ссорящаяся пара. Оглядев рыночную площадь, она увидела, что многие магазины заброшены и занавешены полотнищами парусины. Большинство пони заперлось по домам. Большинство…
— Прошу вас! Прошу вас! — шипела Рэрити с гривой в полном беспорядке. Неся рядом с собой левитацией несколько отрезков поблёскивающей ленты и тесьмы, она практически хватала за копыта богато одетых кобыл, что разгневанно шагали прочь из Бутика Карусель. — Я вам всем дам скидки! Я сделаю следующий заказ вполцены! Я даже сделаю каждой из вас по инкрустированной бриллиантами тиаре! Инкрустированной бриллиантами! — хрипло ревела она.
— Сделки не будет, мисс Рэрити! — буркнула одна из шикарно одетых кобыл, поправляя в закатных лучах свой головной убор. — Когда мы услышали новости об этом… магическом недуге в Понивилле, мы приехали сюда из Троттингема в надежде, что успеем спасти свои платья, пока экономический кризис не лишил вас бизнеса и дома! И вот уж мы никак не ожидали, что вы всё это время были самым обычным шарлатаном!
— Я определенно никакой не обычный шарлатан! — сказала Рэрити, но внезапно сжалась, будто ожидая, что на неё вот-вот рухнет целый дом. И когда прошло несколько секунд тишины, она резко рассмеялась и с широко распахнутыми глазами указала копытом себе над головой. — Ах-ха! Видели?! Насладитесь же зрелищем моей несокрушимой честности!
Она счастливо запищала.
Одна кобыла остановилась на ходу, развернулась и меланхолично поглядела на сияющее «173», что зависло над рогом Рэрити.
— Дорогая, вы просто ужасно навредили собственному делу. На вашем месте я бы себя похоронила и дала бы дорогу пони, которая не хитрила бы и не халтурила бы в производстве одеяний для кантерлотских балов!
— Но о-они же соответствуют вашим требованиям! — пропищала Рэрити, блеснув влажными глазами в свете солнца. — Тютелька в тютельку! В сияющую, восхитительную тютельку!
— Безусловно, но потом вы совершили непоправимое преступление, открыв свой рот, дитя! — вскинув нос к небу, кобыла пошла прочь. — Хорошего вам дня, мадам!
Рэрити разинула рот ей вслед. Она раздула ноздри и вскоре уже раскалилась от гнева так, что могла бы проплавить дыру в земле.
— Непоправимое?! Непоправимое?! Вы просили для ваших платьев идеала! — она швырнула ленты в траву и топнула по ним копытом. — Я занятая кобыла! Я никогда не обещала, что такой идеал будет идеальным!
И сию же секунду раздался ещё один звон, и её шкурка побледнела в два раза сильнее обычного. Оглянувшись из стороны в сторону, она увидела, как толпа пони повернула лица к ней.
— Не… смотрите… на меня-я-я-я-я! — по-вампирски прошипела она, после чего, рыдая, убежала галопом обратно в Бутик за ближайшим углом.
Едва суматоха утихла, Твайлайт сделала глубокий вдох. Она посмотрела на полированное бронзовое блюдо, висящее на одном из немногих по-прежнему работающих прилавков. Число «0» всё ещё ярко сияло над её головой. Она вздохнула и прянула ушами, вновь оказавшись невольной участницей беседы двух стоящих рядом кобыл.
— … так что сегодня днём я отправила всех жеребят по домам пораньше, — объясняла Чирили Флаттершай. Они обе стояли у лавки швеи, ожидая, пока та починит седельную сумку учительницы. — Когда меня спросили, почему, я сказала, что в городе случилась беда, и потому будет безопаснее сидеть по домам, с семьями. И… ну…
С застенчивой улыбкой Чирили указала на «4» над своей фуксиевой гривой.
— Но… но в этом ведь почти нет никакого смысла! — заметила Флаттершай. — Ну, может быть, чуть-чуть смысла есть. Хотя это может быть п-просто, ну… эм… моя ошибка…
— Я на это так смотрю, — сказала Чирили. — Пусть даже я сказала, что это «беда», но на самом деле сердцем я верила, что это на самом деле не так. В смысле, мне сказали про заклинание и про то, как оно связано с ложью. Думаю, то, что весь город столкнулся с измерителем нечестности, нельзя на самом деле считать за «беду», ну, для меня, по крайней мере. Если на то пошло, это скорее эдакая ироничная справедливость. Разве вы не согласны?
— О, да. Я согласна… — сказала Флаттершай, но на том же дыхании она съёжилась и произнесла торопливо: — Ну, может быть, только самую чуточку. Я не совсем разбираюсь в… эм… философии морали и прочих подобных вещах…
Твайлайт моргнула. Она глянула над головой Флаттершай и увидела, как очень необычное «7.15» превращается в «7.25». Она никак не смогла сдержать тоненькой улыбки.
— А что ты думаешь, Твайлайт?
— Хм-м-м-м? — Твайлайт вырвалась из оцепенения и посмотрела в сторону говорившей.
Чирили внимательно глядела на неё в ответ.
— Определяет ли заклинание абсолютную истину или относительную?
Твайлайт провела копытом по фиолетовым локонам, сверкающим в ярко-красном сиянии заката.
— Правдианский «Жезл Огорождения», насколько я узнала из книг, работает, основываясь на убеждениях пони. Мы не просто живые существа. Мы пони, и мы все от природы пропитаны духовной энергией, которая… объединяет нас друг с другом неким фундаментальным образом. В волшебстве эта связь изучается наукой об эфирной геометрии лейлиний. Впрочем, подозреваю, ты как школьный учитель уже об этом знаешь, так что прошу прощения, если говорю очевидные вещи.
Чирили хихикнула.
— Всё нормально, Твайлайт. Я обожаю слушать, как ты что-нибудь объясняешь. Иногда мне думается, что личная ученица Принцессы Селестии может послужить вполне адекватной мне заменой в школе, если я заболею.
Со звоном колокольчика её «4» превратилось в «5».
Флаттершай и Твайлайт поражённо на неё посмотрели.
Чирили легко усмехнулась и улыбнулась, зарумянившись:
— Ладно… чудесной заменой!
На этот раз не прозвучало ни звука. Флаттершай и Твайлайт хихикнули — поначалу тихо, но потом с великим облегчением, избавляясь от напряжения нервов и скованности дыхания.
Флаттершай сглотнула и сказала:
— Так или иначе, я просто хотела бы, чтобы это всё закончилось поскорее. Я… я-я чувствую себя такой обнажённой из-за всех этих страшных чисел над моей головой, — она закусила губу и спряталась за розовым локоном. — Я вышла из коттеджа только потому, что Эйнджел захотел чего-нибудь поесть, а Кэррот Топ не разрешила мне взять у неё морковь в долг… точнее, ну, она бы разрешила, но она постоянно с-смотрела на меня так неприятно, и я слишком боялась подойти к двери… хотя я попыталсь один раз…
Счётчик медленно открутил с «7.25» до «7.40» и наконец остановился на «7.70». Кроткая пегаска это почувствовала и всхлипнула в раскаянии.
— Флаттершай, не волнуйся, — ободряюще улыбнулась Твайлайт. — Я знаю, что ты хотела сказать правду.
— О-о-о-о-охх… если бы я только знала твой секрет, Твайлайт! — сказала Флаттершай с печальным лицом. — Я побывала в каждом уголке города и пока что ты — единственная пони с чистым нулем над головой!
— Она права! — заметила Чирили, с готовностью кивнув. — Это весьма впечатляющее достижение!
— Я наткнулась на Джун Баг около мельницы, и даже её число было больше твоего! — сказала Флаттершай и тут же снова сжалась. — Ой-ёй… ведь счётчик не измеряет ещё и слухи, ведь так?
— Нет, насколько я знаю, — сказала Твайлайт. — Только всё равно не легче.
Она убедительно посмотрела на двух кобыл.
— В нашем городке бушевали параспрайты, и Малая Медведица, и Алмазные Псы. И я не могу сказать, на самом деле, чтобы хотя бы в одной из этих ситуаций пони выглядели настолько жалкими! Так почему же сейчас?
— Думаю, это оттого, что оно метит в самое больное место, — сказала Чирили, указав себе на грудь. — Прямо в сердце.
— Именно, — Твайлайт сглотнула. — Древняя Правдианская Империя ценила мир и сосуществование превыше всего прочего, и ради этого они изначально и сделали это заклинание: чтобы продемонстрировать всем пони их способность обмануть ближнего.
Она вздохнула и повесила голову.
— Я провела в Понивилле больше двух лет, я изучала здесь магию дружбы, и как будто одним махом всё это превратилось в сущую труху!
— Я бы так не сказала, Твайлайт, — теперь пришел черёд Флаттершай ободряюще улыбнуться. — Мы ведь все по-прежнему разговариваем друг с другом, разве нет?
Твайлайт подняла на неё взгляд, но взгляд сердитый.
— Ты говорила в последнее время с Рэрити?
Флаттершай покраснела и отвернулась.
— Да… ну… эм…
— Я ничего не скажу про дружбу… — Чирили озорно улыбнулась. — Но вся эта кутерьма определённо творит дела с каждой парой в деревне. Вы слышали, что Кейки теперь друг с другом не разговаривают?
Твайлайт моргнула.
— Я была этим утром в Сахарном Уголке! Я их даже не видела! С ними всё в порядке?
Чирили пожала плечами.
— Никто не знает. В чём бы там ни было дело, по крайней мере, они ведут себя как взрослые пони и не шумят по этому поводу на весь город, в отличие от Тандерлейна и Блоссомфорс.
— Тьфу! — Твайлайт тряхнула головой. — Даже и не упоминай! Хотя, если об этом хорошенько подумать, ничего удивительного в этом нет: шовинистские приключения Тандерлейна за крупом Блоссомфорс заметны хоть за целую милю!
— Тандерлейн видится с другими кобылами?! — ахнула Флаттершай. — Я и не представляла!
Колокольчик, прозвеневший в воздухе, оглушал. Зрачки Флаттершай сжались в точки, когда число над её головой скакнуло до твердой «9.0».
Чирили и Твайлайт поглядели на число, потом на неё.
Застенчиво покраснев, Флатершай медленно, медленно попятилась прочь.
Спустя несколько секунд Твайлайт прочистила горло и посмотрела на Чирили.
— Итак… эм, если ты не против, я хочу спросить…
— Да?
— Как ты смогла убедить учеников тебе поверить? — она слегка поморщилась и пояснила: — В-в смысле, когда ты сказала им, что они должны идти по домам, к своим семьям, просто потому, что случилась беда…
— Они бы услышали и увидели «счётчик лжи», точно, — Чирили кивнула и улыбнулась. — Суть в том, что это на самом деле было не так уж и важно.
Твайлайт прищурилась с любопытством.
— Было… не важно?
Учительница помотала головой.
— Я думаю, Твайлайт, что когда ты доверяешь кому-нибудь, то есть, действительно очень сильно, ты ему веришь, что бы ни случилось.
— Но… — Твайлайт прищурилась. — Ты разве не думала, что это может по тебе ударить в ответ?
Чирили твердо на неё поглядела:
— Я бы никогда не пошла на что-нибудь такое, что подорвёт доверие учеников. Никогда.
— Ну конечно же нет! — заметила Твайлайт. — И я верю тебе, Чирили. Просто...
Она вздохнула и топнула ногой по земле.
— Я никогда не смотрела на вещи с такой точки зрения, что жизнь может в равной степени работать как на правде, так и на лжи, пусть даже если ложь «крохотная». В конце концов, Принцесса Селестия всегда учила меня ценить честность превыше всего. Она никогда не лгала мне…
Черты Чирили на мгновенье охватила нервная дрожь.
Твайлайт это заметила. Нахмурив лоб, она выпалила:
— Чего?
— О, да… да ничего, поверь мне, — сказала Чирили. Сию же секунду прозвучал колокольчик: учительница зажмурила глаза и тяжело выдохнула, когда её «5» сменилось на «6».
Твайлайт уставилась на число, разинув рот. Медленно, со скоростью тающей свечи, она нахмурилась.
— Слушай… — сухо сглотнула Чирили и повернулась к ней с мягким взглядом. — Твайлайт, пожалуйста, позволь мне объяснить…
— Я весь день провела уже уставшей, — пробормотала Твайлайт, уже разворачиваясь к ней спиной.
— Думаю… Думаю, мне просто пора домой, — буркнула она.
Чирили содрогнулась, смотря вслед своей подруге, затем развернулась и с тяжким вздохом прислонилась к лотку уличного торговца.
Домой, в библиотеку в дереве, Твайлайт пришла с заплетающимися ногами. Она протащила копыта через порог и, захлопнув дверь за собой, оставила снаружи умирающий закат. Она посмотрела налево и немедленно обратила внимание на отражение в стекле рамки с фотографией. На какую-то секунду, глядя на плавающий над макушкой эллипс, она задумалась: может, ей лучше рассказать какую-нибудь небылицу деревянным стенам своего дома, хотя бы только для того, чтобы влиться в толпу?
С другой стороны прихожей прозвучал голос Спайка, вырвав её из этих размышлений:
— Эй! Вот это круть! Ну наконец-то ты дома!
— Ничего крутого в сегодняшнем дне нет, Спайк, — пробормотала Твайлайт, поднимаясь по винтовой лестнице в спальню. — Больше всего на свете я сейчас хочу просто рухнуть в сено.
Он подковылял к ней, широко улыбаясь и держа в когтистых лапах книгу.
— Забавно, что ты именно так и сказала! Я провёл весь день за исследованиями, и мне кажется, я нашёл…
— Спайк, — простонала она, не глядя на него. — Просто скажи мне: принцесса Селестия присылала с прошлого раза что-нибудь?
— Э-э-э-э-э, нет, Твайлайт. Судя по всему, она всё-таки приедет в Понивилль через день-два, как и говорила.
— Мне кажется, через день или два никакого Понивилля уже не останется.
— А?
— Неважно, — Твайлайт потянулась к двери в спальню на втором этаже. — Ты убрался в читальной комнате, как я тебя просила?
Спайк застыл, помедлил и наконец выпалил:
— Конечно! Протёр и промыл все! А теперь просто посмотри на эту книгу…
По комнате прокатилось эхо колокольчика.
Твайлайт застыла. Моргая, она леденяще холодно посмотрела сверху вниз на малыша-дракона.
Спайк разинул рот. Он сглотнул и наконец произнёс:
— Эм…
Озадаченно сощурившись, Твайлайт бросилась галопом по ступеням. Грохоча лавандового цвета копытами, она метнулась к двери в читальную комнату на другом конце библиотеки.
— Погоди! Твайлайт! — Спайк ухватился за её хвост, волоча когтистые ноги по полу. — Пожалуйста! Не смотри…
Она распахнула дверь фиолетовой вспышкой телекинеза. Она практически побледнела при виде того, что ей открылось. Комната не только была завалена бумажками и покрыта наслоениями пыли, но и, помимо этого, в углу у чёрного входа стояло два наполненных драгоценными камнями ведра рядом с заляпанной грязью лопатой и слоем засохшей грязи, запятнавшей доски пола.
— О-о-ох-х-х-х-х… Да-а-а-а-а-а-а... — поморщился Спайк, качаясь вперёд и назад на пятках. — Насчёт этого…
— Спайк, это… что… я… — Твайлайт тяжко вздохнула, проведя копытом по усталому лицу. — Я думала, я сказала тебе за последние два дня всего-то две простые вещи: «Уберись в читальной комнате» и «Не наследи грязью после копания камней».
— Я забыл об этом, Твайлайт! Извини! Видишь ли, у меня возникла эта отличная идея по поводу… — он попытался указать на книгу у себя в когтях.
— Спайк, дело совершенно не в том, что ты забыл, а что не забыл! — она развернулась и нахмурилась на него. — Ты просто мне солгал! Ты целенаправленно и предумышленно попытался скрыть факт того, что оставил комнату в беспорядке, и…
Она остановилась на полуслове, уставившись на него подрагивающими глазами.
Число Спайка было не «1», как подозревала Твайлайт. На самом деле число было сияющим «12». Он вцепился в книгу за своим хвостом, сжимаясь под весом её взгляда, который гулял по висящему в воздухе счётчику.
Она моргнула несколько раз и в итоге нахмурившись, прорычала:
— И сколько же лжи ты в последнее время успел наговорить?! А? — она наклонилась к нему. — Или, лучше, сколько ещё лжи ты собираешься мне выдать, надеясь, что я поверю, будто ты сделал то, о чём я тебя неоднократно просила?
— Но, Твайлайт!.. — выдавил он и запнулся, размахивая книгой, затем наконец выпалил: — Я знал, как ты устала в последнее время, и я думал об этом, когда вернулся домой после поисков камней. И внезапно я вспомнил про эту книгу — «Травяные снадобья старых кобылиц» — и подумал, что найду в ней рецепт зелья, от которого ты будешь лучше спать!
— Спайк, это было очень, очень мило с твоей стороны… и я могу понять теперь, почему это могло отвлечь тебя от уборки за собой… — она указала на число над его головой. — Но разве тебе обязательно было об этом лгать?! Всё было бы гораздо проще, если бы ты просто объяснил мне ситуацию без попыток скрыть то, что могло бы быть простительной ошибкой!
— Могло бы быть?! В самом деле, Твайлайт! — пожал плечами Спайк. — Ты не слишком ли раздуваешь это дело?
— Прости, что?! — хмурясь, злобно посмотрела Твайлайт. — Спайк, все отношения строятся на доверии и самоотдаче! Когда Принцесса Селестия доверила мне тебя вырастить, она поставила меня перед ответственностью создать в тебе крепкий моральный стержень! Но когда ты преднамеренно лжешь в таком духе, у меня возникает вопрос: осталось ли что-нибудь, чему я тебя научила, в твоей толстой чешуйчатой башке?! Ты, может быть, сейчас ещё малыш-дракон, Спайк, но ты растёшь! И ответственность, которая тебя ждёт, когда ты станешь старше, будет только увеличиваться и увеличиваться. Я должна знать, что привила тебе честность и принципиальность!
— Тьфу! Ну в самом деле, Твайлайт! Зачем всё это, как отягчающие на суде? — Спайк упёр руки в пояс и сердито уставился на неё. — Будто ты сама никогда не лгала в прошлом. Даже Селестия тебя прощала!
Твайлайт открыла рот, но только лишь содрогнулась в гневе. Сделав шаг назад, она закрыла глаза, вздохнула и, яростно топая, пошла вверх по ступеням.
— Я знаю, чему Селестия научила меня, Спайк. Тем не менее, судя по всему, я — единственная пони, которой это в последнее время не все равно.
— Твайлайт… — Спайк обнял книгу, прижав ее к груди; его губы задрожали на холодном выдохе. — Я раскаиваюсь, что лгал тебе про грязь. Честно!
— Если бы ты был честен, Спайк, я думаю, ты бы постарался меня не обманывать.
Шмыгая носом, он, тем не менее, сумел сердито нахмуриться.
— И всё же, ты разве слышала вот прямо сейчас колокольчик?
Твайлайт остановилась, глядя перед собой. Вздохнув в затянувшейся тишине, она холодно вошла в свою комнату и громко захлопнула дверь за собой.
Спайк сел на первой ступени лестницы, бормоча про себя и глядя затуманившимися глазами в дальний угол комнаты.
////
Всю ночь Твайлайт ворочалась в кровати, сожалея о многих вещах. В первую очередь о том, что не приняла Спайково «сонное лекарство».
Вздохнув и сев, она обняла себя передними ногами и уставилась за окно у кровати. Она просидела так в неподвижности довольно долго, вплоть до бледных утренних часов. Всё это время слова её односельчан, особенно те горькие слова, которыми перебрасывались в ссорах, блуждали в её голове. Чем дольше она их «слушала», тем больше ей было больно только от одного единственного гневного тона в общем хоре голосов: того самого, каким она говорила те холодные слова во время ссоры со Спайком.
Её обеспокоило, что они зашли в подобное безысходное положение даже при том, что ей не было нужды говорить ни единого нечестного слова. Бросив взгляд в сторону, она увидела своё отражение в окне, озарённое висящим в воздухе «0». Это Спайк соврал, а не она, но Твайлайт всё равно не могла избавиться от ощущения, будто это она виновата и её вина ужаснее всего.
— Ты была права, Рейнбоу, — пробормотала она вслух. — Это действительно больно.
Она застонала и провела копытом по гриве.
— Ох-х-х-х… Селестия-а-а-а-а-а, приди уже сюда поскорее!
Тишина повисла среди затенённых стен её спальни. Темнота — крайне знакомая вещь для Твайлайт. Тихая вуаль, с которой, как истинный книжный червь, она была чересчур хорошо знакома в годы, предшествующие тому дню, когда судьба и провидение вывели её из одиноких залов Королевского Дворца на солнечные просторы Понивилля. Там чудотворный свет дружбы явил ей нераскрытые уголки жизни, и она изучила каждую грань и деталь с величайшей энергией, чувствуя поддержку, что дал ей недавно заложенный доверием и дружбой фундамент.
Но теперь все те же самые вещи кажутся хрупкими, разбитыми, с лёгкостью растворяющимися в знакомой темноте, в том уголке юности Твайлайт, который только уроки Селестии о честности способны были озарить, подобно лучу маяка.
— Без Элементов моя жизнь кажется такой… — она сжалась, прежде чем наконец пробормотать: — Изношенной. Будто вся магия ушла.
Как раз в тот момент лучик золотого света засиял над восточным горизонтом. Твайлайт моргнула при мысли о кобыле, чья грива напоминала по цвету это девственно чистое сияние.
— Может быть, я просто потеряла след самого важного Элемента, который ускользает от меня прямо сейчас! — сказала она, улыбаясь про себя.
Хоть Твайлайт и провела целую бессонную ночь, она теперь подпрыгивала на месте от переполняющей её обновлённой энергии. Спрыгнув с кровати, она быстро умылась, причесала гриву и вышла за дверь, направляясь на запад, к фермерским полям у самой окраины Понивилля.
Твайлайт догадывалась, что Эпплджек будет уже на ногах, чтобы заняться утренними делами по хозяйству. Завернув за последний холм по дороге к ферме «Сладкое Яблоко», она к своей радости обнаружила, что была абсолютно права. Она подошла к красному амбару, когда Эпплджек уже была занята погрузкой в телегу корзин со свежесобранными яблоками.
— Эм… привет, ЭйДжей.
Эпплджек обернулась, и в её изумрудных глазах засиял свет встающего над восточными окраинами садов солнца.
— О, привет тебе, Твайлайт! — она поправила шляпу и вытерла свежепроступившие капли пота с оранжевого лба. — О звёзды, рада тебя видеть в такой ранний час! Ты ж обычно даёшь своей маленькой умной головке отдохнуть до девяти утра минимум, не?
Радуясь компании своей самой честной подруги, Твайлайт хихикнула и прислонилась с улыбкой к телеге.
— Если хочешь знать, Эпплджек, я никак не могла заснуть.
— О? — Эпплджек вскинула бровь, с усилием поднимая ещё одну корзину в телегу. — Думаю, эт как-то связано с этим, прям скажем, надоедливым заклинанием, которое поставило весь город с ног на голову?
Твайлайт сглотнула и опустила взгляд на свои копыта.
— У меня… у меня много чего было на уме, Эпплджек. Недавние события всё во мне перемешали.
— И не говори! — с натугой произнесла Эпплджек, потея ещё больше, пока поднимала очередную корзину. — Мне пришлось позавчера вечером крепко отчитать Эпплблум. С этим ранним сбором яблок, которым наша семья занята, у нас нет времени на поиски неприятностей себе на голову! Пока что ей придётся перетоптаться без общения с этими её неугомонными друзьями на целую неделю. И эту неделю она потратит на дополнительные хозяйственные дела, чтоб хорошенько подумала, какую она подставу устроила всему городу! Ой-ой, я даж малость чувствую себя за это всё ответственной! Надо было мне в самом начале напрячься насчет неё, когда она вдруг попросила ту долбаную лопату.
— Я тебя понимаю, — кивнув, сказала Твайлайт. — У меня у самой… только что был весьма неприятный разговор со Спайком по поводу нечестности.
— О? Наш малыш-дракон? Этот Спайк?
— Ага, можешь представить? — Твайлайт провела копытом по локонам гривы и вздохнула. — Суть в том, что хоть это его я поймала за ложью, я не могу никак избавиться от чувства вины по этому поводу.
— Вины? В каком смысле?
— О, это всё какое-то безумие, Эпплджек, — простонала Твайлайт. — М-мне, скорее всего, не стоило сюда приходить, да ещё и так рано.
Она сглотнула.
— Прошу прощения. Мне не стоило тебя этим беспокоить.
— Ох, Твайлайт, — проворковала Эпплджек. — Эт не проблема никакая.
Она развернулась, ещё раз жадно глотнула воздуха и сказала:
— Ты же знаешь, у меня для тебя всегда найдётся время.
— Ну, в таком случае, я… — Твайлайт застыла с широко распахнутыми глазами.
Она только что услышала звон колокольчика.
— Твайлайт?
С дрожащими губами Твайлайт подняла взгляд.
Эпплджек щурилась на неё, склонив голову набок, с написанным на лице беспокойством. Ни одна из этих деталей, тем не менее, не могла отвлечь Твайлайт от безошибочно видимого сияния «1» над блондинистой гривой Эпплджек.
— Что-то не так? На тебя посмотри, ты будто дух испустила…
— Я… я просто… — Твайлайт помотала головой, не веря своим глазам.
— Твайлайт, успокойся, дорогая, — кобыла-фермер утешающе улыбнулась. — Я ж твоя подруга! Ты мож расслабиться и рассказать мне всё; я против не буду!
Ещё один колокольчик. Зловеще сияющая «1» превратилась в ещё более жуткую «2».
Твайлайт начала бесконтрольно дрожать. Когда она заговорила, её голос звучал как хныканье жеребенка:
— ЭйДжей? ЭйДжей, к-как ты могла… к-как?..
— Твайлайт?.. — выдохнула Эпплджек, встревоженно делая к ней шаг. — В чём дело? Скажи мне. Ты же знаешь, что можешь мне доверять, сахарок.
Колокольчик. «3».
— Н-нет! — выплюнула Твайлайт. Из её фиолетовых глаз полились слезы, и она попятилась от неё, задыхаясь. — Только не т-ты тоже! — она открыто заплакала. — Пожалуйста, только не ты!
— А чего со мной-то? — Эпплджек побледнела в недоумении. — Я только тебе помочь хотела…
«4».
— П-просто прекрати говорить! — выкрикнула Твайлайт, яростно тряся головой. — Просто перестань! О-о-ох-х…
Она развернулась на месте и бросилась галопом прочь от фермы «Сладкое Яблоко».
— Твайлайт! Погоди! — крикнула ей вслед Эпплджек.
Но было уже слишком поздно. Твайлайт неслась навстречу встающему солнцу; её бока тяжело вздымались во время бега. Голос Эпплджек стал далёким неразборчивым щебетом. Твайлайт теперь могла различить только звуки собственных рыданий.
Часы спустя, когда солнце доползло до полудня, большая часть слёз Твайлайт уже успела высохнуть. Усталость, накопившаяся за предыдущий день, вновь обрушилась на её плечи. Она сидела, апатично сгорбившись на деревянной скамье на краю травянистого городского парка. Взгляд её усталых глаз плыл по далёкому силуэту Бутика Карусель, окна которого были заколочены и перекрыты табличкой с мелодраматичной надписью краской: «Временно закрыто по причине магического кризиса».
Твайлайт вздохнула. Она положила промокшую от слез мордочку на сложенные передние ноги и зажмурила глаза, вспоминая дни своего детства, когда она лежала в тепле объятий Селестии и они вместе изучали в королевских архивах историю, магию и астрономию. Если не считать времени, проведённого с матерью, Твайлайт не могла вспомнить более ни одного момента в своей жизни, когда чувствовала бы себя столь же безопасно и в таком же согласии с миром, как тогда.
Всё было лаконично, однозначно и чисто, преподнесено ей в искренней ясности самим матриархом Эквестрии, единственной пони на всём свете, которая отказывалась хоть в малейшей мере подвести подданных своего чудесного королевства. Селестия несла миру свет, выявляя всякую ложь, все дыры в реальности, чтобы Твайлайт привыкла с самого раннего детства питать уважение к несомненной мощи убеждений и верности слову.
Тепло и уют этих приятных воспоминаний почти что оставили Твайлайт глухой к звукам голосов позади. Открыв глаза, Твайлайт села и с любопытством оглянулась над своим бедром.
— Вы хотите сказать, нам придётся пропустить ещё один день школы, мисс Чирили? — спросил Снипс. Он и его долговязый друг Снейлз стояли перед учительницей на повороте парковой тропинки. — Это же типа четыре дня подряд получается!
— О, в чём же вдруг дело? — Чирили опустилась с улыбкой на колени перед двумя молодыми жеребчиками. — Ты теперь внезапно захотел сидеть часами в классе?
— Ну, эм… — Снипс нервно поёрзал. — Просто дело в том, что нам нечем заняться и нашим мамам и папам не хочется выходить наружу и что-то делать.
— К тому же это как-то стрёмно: не ходить в школу, как обычно! — выпалил Снейлз.
— Ш-ш-ш-ш! — Снипс хлопнул Снейлза по боку копытом. — Нет, не стрёмно! Хватит просто так нести всякие глупости, болван!
— Но ты же сам говорил, какая жуткая эта вся фигня с заклинанием и…
— Я сказал, заткнись! — рявкнул Снипс.
— Ну же, ну же, мальчики… — Чирили наклонилась вперед и положила копыта обоим на плечи. — Будьте добры друг к другу! В чём вообще проблема, в самом деле?
Снипс и Снейлз опустили головы, не говоря ни слова.
— Знаете… — улыбнулась Чирили, не обращая внимания на висящие над их головами числа. — Только храбрые жеребцы могут признать, что чего-то боятся.
Снипс шмыгнул носом и поднял взгляд на свою учительницу.
— Правда?
— Видишь? — пробормотал Снейлз. — Что я тебе говорил?
Чирили сдержала смешок и сказала:
— Это правда! Но я рада, что мне повезло на вас двоих наткнуться. У меня теперь есть возможность передать хорошие новости!
— А? — Снипс поднял взгляд, слегка посветлев лицом. — Что за хорошие новости?
— Что Принцесса Селестия прибыла сегодня ночью! — сказала с яркой улыбкой Чирили. — И она уже излечила магическое проклятье!
Твайлайт вскинула бровь, наблюдая издалека.
Снипс и Снейлз недоверчиво переглянулись, широко распахнув глаза.
— Излечила?! — хором выпалили они.
— Ещё как!
— Но… — Снейлз вскинул бровь. — Почему же мы тогда всё ещё видим числа над головами?
— Ага! Даже у вас оно прямо сейчас есть, мисс Чирили! — добавил Снипс.
— Правда? — Чирили помахала копытом над головой, не обращая внимания на растущий счетчик. — Ну, я не вижу никаких чисел над вашими!
— А?..
— Все просто, на самом деле! — улыбнулась она. — Заклинание уходит, но оно это делает с разной скоростью для каждого пони. Взрослые первыми перестают видеть числа, но это вовсе не значит, что вы можете бросаться врать направо и налево! — подмигнула она. — Видите ли, всё это дело было всего лишь испытанием, чтобы узнать, смогут ли понивилльцы уживаться друг с другом, зная, что думают другие!
— Что… Вы хотите сказать, что Селестия всё это задумала с самого начала?
— Вполне! — улыбнулась Чирили.
— Ого, мы точно провалили испытание, правда? — сказал с широкой и тупой улыбкой Снейлз.
Снипс усмехнулся.
— Ага! Иначе и не скажешь!
— Неужто вы действительно его провалили? — криво улыбнулась Чирили. — Прямо сейчас я вижу перед собой двух храбрых пони, которые понимают, насколько важным было это заклинание для жизни города и их собственных семей. Бояться придуманных монстров, существ под кроватью — это одно. Но по мере того как вы растёте, вам приходится иметь дело с другими, куда более реальными проблемами. Например, с тем, что всё, что вы делаете или говорите, может повлиять на всех окружающих. Думаю, вы оба очень хорошо познакомились с подобным образом мыслей, и я уже вижу, сколь искренне ваше беспокойство за других пони.
— Мы просто хотим, чтобы все пони друг с другом ладили, мисс Чирили, — сказал Снейлз. — Когда все рядом друг с другом такие напряжённые — ничего весёлого в этом нет.
— Тогда живите так, чтобы вам не пришлось возводить преград вокруг себя, — сказала Чирили, вставая в полный рост. Её фуксиевую гриву взметнул порыв ветра. — Жизнь драгоценна и дана нам для того, чтобы мы ею делились с другими. Но это ведь не получится сделать без доверия и уважения, правда?
— Хехех… Думаю, да… — сказал Снипс.
— Итак… э-э-э-э… — моргнул Снипс. — Заклинание уйдёт? Это значит, что мы вернёмся назад в школу в понедельник?
Чирили помотала головой.
— Эта неделя сильно всех нас измотала. Думаю, лишний день-другой каникул не помешает.
— Постоянные каникулы! — Снейлз вскинул передние копыта и весело закричал: — Да-а-а-а-а-а-а!
Чирили хихикнула.
— Ну, я не говорила, что они будут постоянными, мои маленькие пони! Я передам сообщение вашим семьям, когда буду готова продолжить занятия.
— Спасибо, мисс Чирили! — помахал ей копытом Снипс, уходя со своим дружком прочь, в сторону зелёных полей парка. — Даже когда вы нас не учите, вы нас учите!
— Хех… представьте себе! — помахала им вслед Чирили. — Играйте осторожно, ребята!
Она мягко выдохнула, а число над её головой продолжало расти, пока не остановилось на сияющем «23». Она повернулась и поглядела на скамейку так, будто с самого начала знала о присутствии Твайлайт.
Твайлайт глядела в ответ, молчаливая, как камень. В горле её застрял ком.
Чирили подошла и встала рядом со скамейкой.
— Не сомневаюсь, ты меня наверняка сейчас хочешь отчитать, Твайлайт.
— Ну… нет, н-не совсем… — Твайлайт сглотнула, слегка дрожа. — Просто… ты только что сокрушительно много наврала им, — она прищурилась. — Своим ученикам.
Чирили тихо кивнула.
— Я знаю.
— Селестия даже близко не обратила заклинание. Она не сможет это сделать ещё как минимум до завтра, и мы обе видим числа над головами этих жеребят ясно, как день.
Чирили поглядела в парковую даль, где Снипс и Снейлз уже превратились в две далёкие точки на залитом солнцем зелёном горизонте.
— Они не первые из моих любимых жеребят, кому я рассказала сегодня свою сочиненную историю, и я всерьёз сомневаюсь, что они будут последними.
— Но… почему, Чирили? — Твайлайт сглотнула и смахнула невидимые слезы со щеки. — В смысле, я-я правда не хочу к тебе придираться, высмеивать или что-то такое. Я просто… я просто хочу понять…
— Почему я лгу ребёнку и не чувствую раскаяния? Твайлайт, я носитель знания. И это не просто моя работа — учить; это мое призвание, — солнце блеснуло на улыбающихся цветках на её бедре, когда она подошла к скамейке и устроилась на ней рядом с Твайлайт. Тепло вздохнув, она сказала: — Я думала об этом с того нашего… разговора вчерашним днем.
Твайлайт поёрзала, избегая её взгляда.
Чирили продолжила:
— Я думала о том, какой должна была быть твоя жизнь, когда Принцесса Селестия долгое время была твоим единственным источником информации и вдохновения. Как же тебе повезло, Твайлайт! Настоящая ученица той, кто приносит свет солнца в Эквестрию! На фоне такого учителя всё, что я должна говорить или делать, запросто покажется относительно ничтожным.
— Ох, Чирили… — начала протестовать Твайлайт.
Чирили подняла копыто и улыбнулась.
— И тогда я поняла кое-что, и именно это позволило мне спокойно спать этой ночью. Полагаю, и тебе это тоже поможет заснуть.
Твайлайт подняла на неё взгляд с по-детски любопытным выражением лица:
— И что же это?
— Вполне справедливо метить каждую истину как «добро», а каждую ложь как «зло», — произнесла Чирили. Она поглядела внимательно на Твайлайт и затем сказала: — Но то, что «добро» и то, что «зло» не всегда порождает по отдельности то, что целостно.
Твайлайт моргнула при этих словах.
— Я хочу, чтоб мои ученики учились, Твайлайт, — сказала Чирили. — Но больше всего, я хочу, чтобы они жили… свободными от страха, свободными от волнений и свободными от паранойи. Я не одобряю возведение фасадов для наших детей, как не одобряю и те, что мы уже возвели для самих себя. Но я верю, что Селестия придёт и освободит нас от этого заклинания, и, более того, у меня есть всякая причина верить в прекрасное завтра. Я хочу, чтобы пони, такие, как Снипс и Снейлз, верили в то же самое. Иногда я думаю… да… я думаю, что трудности жизни являются величайшей и сложнейшей преградой, стоящей на пути принятия таких жизненных чувств, как дружба и любовь. А ведь это драгоценные качества, способные выдержать даже тяжелейшие удары по жажде и готовности доверять.
Твайлайт поглядела на учительницу, поджав губы. Она перевела взгляд к горизонту, думая вслух:
— Величайшими и самыми тяжелопреодолимыми преградами… преградами… — она сглотнула. — «Жезл Огорождения»! — внезапно в её глазах засиял огонёк. — Ну конечно же!
Твайлайт спрыгнула со скамейки и приземлилась на дрожащие ноги.
— М-мне надо вернуться в библиотеку, чтобы кое-что найти! — воскликнула Твайлайт. — Кое-что, что Правдианцы забыли сделать очевидным!
— И что же это такое? — спросила Чирили.
Твайлайт уже бежала прочь.
— Что же ещё?! — улыбнулась она на бегу. — Правду!
-/-/-/-/-
— Всё пропало! — изящно приложив копытце к растрепанным локонам гривы, выла Рэрити и качалась взад-вперёд. — Моя карьера! Мои художественные достижения отсюда и до Мейнхеттена! Всё сожжено в пепел!
— Мож, хватит уже рвать на себе гриву?! — нахмурилась Эпплджек, стоя в свете заходящего солнца рядом с Рэрити у стен Сахарного Уголка. — Бизнес твой не развален ни разу, я те точно говорю! Не хуже, чем любого другого тут у нас!
Она неловко улыбнулась и в утешение похлопала Рэрити по плечу.
— Эт сумасшедшее заклинание задело самых разных пони, и я думаю, они все друг друга в итоге простят, раз уж репутацию у всех одинаково в щепки разнесло! Так что кончай давай со стенаниями про Бутик и помоги мне уже отыскать Твайлайт! Я искала везде, даж в библиотеке! Мне жуть как нужн ё найти!
— И ты зовешь это е-ерундой?! — Рэрити указала на «311» над головой, схватив Эпплджек за плечо и осев перед ней с выпученными глазами. — Это не измеритель лжи! Это мишень, и Госпожа Судьба гневается на меня и метит прямо в неё! Теперь мне ничего не остаётся, только выдавать правду по первому же зову! Только так я могу раскаяться, Эпплджек! Разве ты не видишь?!
— Эм… это… всё весьма интересно, э, Рэрити…
— Мой любимый цвет — розово-лиловый! — прошипела Рэрити, всё больше и больше свисая с шеи Эпплджек и нервно подрагивая нижними веками. — Я однажды надела на банкет фланелевую рубашку! От школьных досок меня корёжит! У меня отвратительно ненасытный аппетит к ванильным вафлям!
Она затрясла Эпплджек за шею, рыдая без стеснения:
— Я писалась в постель до пяти-и-и-и ле-е-е е-е ет! Фу-у-у-у-у-у-у-у!
— Бррррббб! — Эпплджек вытряхнула голову из объятий Рэрити и похлопала надрывно рыдающую единорожку по гриве. — Ну же, э… всё хорошо, всё хорошо. Думаю, всем нам доводилось иметь дело с… э… лишним стаканом молока прямо перед… — она подняла взгляд и просияла. — Твайлайт!
— М-м-м-м-м-м-м! — всхлипнула Рэрити, затем внезапно подняла голову с преднамеренно лишённым выражения лицом. — Ты сейчас что-то непонятное сказала…
— Твайлайт, вот ты где! — воскликнула со сверкающей улыбкой Эпплджек и опустила шляпу при виде мягко улыбающейся единорожки. Нервно вздрогнув, она помогла Рэрити встать обратно на копыта и указала ей на парадный вход в Сахарный Уголок. — Эм… почему б тебе не дать нам пару минут, Рэр? Зайди внутрь и… эм… возьми себе парочку вкусных, так что копыта оближешь, ванильных вафель, которые тебе так нравятся.
— М-м-м-м-м… Ванильные вафли не спасут мою пылающую синим пламенем карьеру, — проворковала Рэрити, но, несмотря ни на что, всё-таки пошла, еле переставляя копыта, в ярко оформленное кафе. — Но о-они определённо помогут!
Едва она ушла, Эпплджек вздохнула и подошла к Твайлайт.
— Твайлайт, сахарок, я… я-я не знаю, что сказать! — она сглотнула, чувствуя нависающее над головой стыдящее число «4». — Мне ужасн неприятно от того, что случилось утром, и я надеялась, что ты, мож быть, дашь мне шанс объясниться, почему я солгала, и…
— Эпплджек, всё хорошо, — тихо сказала Твайлайт; её лицо было самим определением спокойствия. — Ты не лгала.
Веснушчатая кобыла удивлённо моргнула.
— Прости, чо?
— И даже если лгала, для меня это не имеет значения, — сказала Твайлайт слегка дрожащим голосом. — Больше не имеет.
— Я… я-я, кажись, малость запуталась, — Эпплджек нахлобучила шляпу обратно на голову и прищурилась. — Ты хошь сказать, тебе терь всё равно, соврала я или нет?
Твайлайт прошла сквозь пятно закатного света и встала ближе к подруге.
— Я кое-что изучала касательно природы этого заклинания. Ты ведь знаешь, что его вызвало, так?
— Эм… чо-то там «Жезл Огородов», как там его?
— «Жезл Огорождения».
— Точно. Оно, — Эпплджек прочистила горло. — И чо там с ним?
— Я очень долгое время не догадывалась, что истинная природа заклинания ускользала от меня и при этом с самого начала лежала прямо перед глазами, — сказала Твайлайт. — По крайней мере, в названии.
Она развернулась и заглянула Эпплджек прямо в лицо, глазами столь же мягкими, сколь и её голос:
— «Жезл Огорождения» — это грубый перевод с правдианского наречия на современный эквестрийский язык. Как оказалось, речь шла вовсе не о возведении барьеров обмана между пони.
— Тогда о чём же, как ты думаешь, идёт речь?
Твайлайт сделала ровный вдох и сказала:
— Речь идёт о строительстве фальшивых фасадов, вот и всё, — объясняя, она жестикулировала копытом: — Речь идёт о притворстве, что чувствуешь одно, когда на самом деле чувствуешь другое. Это не всегда требует прямой лжи в лицо другому пони, хотя она зачастую задействована. Истина в том, что ты можешь это делать, исходя из лучших побуждений, чтобы защитить интересы другого пони, и всё равно это будет считаться возведением преграды, выстроенной из самообладания, или силы, или даже храбрости.
— М-мне… к-кажется, я тебя не совсем правильно понимаю, Твайлайт, — сказала Эпплджек. — Ложь есть ложь, разве нет?
— Ох, Эпплджек, — улыбнулась Твайлайт, порозовев щеками. Влага цеплялась за кончики её ресниц, а сама она собиралась с силами, чтобы признаться: — Я этим утром поддалась своим чувствам, потому что я заставила себя посчитать, будто единственное дело, в котором ты хороша — это в высказывании истины и ни в чём больше. Но жизнь слишком сложна, и ты тоже — пусть даже если ты сама считаешь, будто ты проще. Суть в том, что в тебе кроется гораздо больше, чем одна только способность говорить правду, Эпплджек.
Она шмыгнула носом и храбро улыбнулась:
— К тому же, как же мне полагаться на твои лучшие качества, если я постоянно полагаюсь на одну только твою честность?
Эпплджек искоса прищурилась на неё.
— И эти качества, это чо это?..
— Сила и надёжность… — Твайлайт сделала глубокий вдох, затем прошептала торопливо: — Без них обоих… Селестия ведает, где бы я сегодня была.
Она склонила голову набок.
— А теперь, ты хотела мне что-то сказать по поводу утра?
Эпплджек моргнула. Она медленно улыбнулась мягкой улыбкой и сказала:
— Просто, когда ты ко мне этим утром зашла на Сладкое Яблоко, я сказала, что у меня всегда найдётся для тебя время … — она сглотнула. — На самом деле… я…
Твайлайт внимательно глядела на неё. Губы единорожки нервно подрагивали, но сама она хранила терпеливое молчание.
Эпплджек вздохнула и напряжённо поправила поля шляпы.
— У м-меня было на тебя время, но я-я не слишком-то планировала им ни с кем делиться, даж если могла. Видишь ли, Твайлайт, я неспроста так рано собрала урожай и не сказала об этом в письме, которое мы недавно отправили Селестии. Ну вот ты посмотри, опять пример, что я как уж на сковородке, да ещё и перед самой Принцессой…
— Ш-ш-ш… — Твайлайт наклонилась вперёд с глазами, полными тепла и искреннего внимания. — Продолжай…
— Это время года, точнее, эта неделя, — эт годовщина кончины моих родителей. Но не пойми меня неправильно! Я-я не скорблю вовсе! В смысле… конечно же, у меня в эти дни глаза на мокром месте бывают и всё такое, но я уже давно оставила позади те годы, когда рыдала до красных глаз, как маленькая кобылка. Просто так получилось, что у меня появилась традиция, которой я придерживаюсь каждый год…
Твайлайт кивнула.
— Ты хочешь, чтобы ферма работала идеально, чтобы почтить их память.
— Чтобы они мной гордились, — сказала Эпплджек. — И даже если у меня есть время побездельничать с моими самыми близкими друзьями, с пони, которых я люблю и уважаю, пони такими, как ты, Твайлайт, я всё равно думаю, я…
Она зашипела, морщась, будто при родах. В конце концов она выдавила:
— М-мне не слишком-то приятно отрываться от уборки яблок именно на этой самой неделе.
— И я это прекрасно понимаю, Эпплджек, — сказала тихим и мягким голосом Твайлайт. Она улыбнулась подобной голосу улыбкой. — Я помню, что ты делаешь каждый год в это время: теперь мне всё понятно. Я думаю, это очень благородное дело…
— Но эт совершенно не твоя проблема! — сказала, нахмурившись, Эпплджек. Она вздохнула и уставилась на свои копыта. — Точнее, я имею в виду, что вам всем вовсе не надо обо мне беспокоиться. Я теперь взрослая и могу сама разобраться со всем, что в это время года случается. Я хочу быть рядом с тобой и с другими девочками, но… м-м-м… — она заворчала: — Да чо ж такое… Думаю, я отчасти просто не готова бываю к чужой компании в такие моменты. Я-я хотела бы похвастать, что на все сто процентов сильна каждую секунду каждого дня, Твай, но… но…
— Эпплджек… — Твайлайт подошла к ней поближе и любяще положила копыто ей на плечо. Голос её дрожал от звучащего в нём сочувствия. — Тебе не обязательно возводить преграды вокруг себя только лишь ради нашего спокойствия.
— Нет. Нет, я должна, Твайлайт… — Эпплджек подняла взгляд; ее губы задрожали. Влага цеплялась за уголки её зелёных глаз — очень редкое зрелище для Твайлайт. — Потому что я не знаю, как с концами разбираться с подобными вещами каким-нибудь другим способом. Я могу о себе позаботиться сама. Вам, пони, не надо за меня беспокоиться.
— Но что, если мы хотим? — спросила Твайлайт. — Мы твои друзья, и ты важна для нас, — она сглотнула. — Достаточно важна, чтобы… ч-чтобы мы чувствовали злость и растерянность по каждому неправильному поводу каждый раз, когда видим пятнышко или трещинку на твоей броне.
Она опустила лицо, и слеза наконец пробежала по её щеке.
— И… я прошу прощения за это, Эпплджек, — её плечи начали дрожать. — Прошу… отчаянно прошу прощения за то, как я с тобой обошлась этим утром.
Эпплджек улыбнулась, с теплом и твёрдостью. Она гладила щеку Твайлайт до тех пор, пока та не оказалась вытерта досуха.
— Думаю, больше всего мы должны извиняться за то, что мы сами к себе так относимся время от времени.
Твайлайт сухо усмехнулась; её голос задрожал слегка, когда она заговорила:
— Ага, ну, себя я всё это время держала за святую, и… — она подавилась всхлипом. — И ощущается это неправильно. Это так… одиноко. И я привыкла к постоянному одиночеству, Эпплджек. Это очень т-тёмное место, и в нём я получала свет только из одного единственного источника.
Она сжала челюсти и успокоила дыхание, говоря гораздо более твёрдым тоном:
— Теперь я старше, Эпплджек, и я должна сама освещать себе путь… так же, как и путь тех, кто меня окружает. И… я благодарна тебе, и Чирили, и другим пони, которые научили меня глядеть под ноги дважды, чтобы спотыкаться меньше. Конечно, было бы лучше, если было бы меньше преград на пути, даже если я начинаю понимать, что же некоторые из этих преград значат.
— Да, пожалуй, — кивнула Эпплджек, затем улыбнулась. — И ещё, пожалуй, эт похоже и правда одиноко — быть единственной пони с нимбом над головой.
Обе кобылы весело рассмеялись, и, пока тающий закат омывал их обеих, они делили дружеские объятья, ибо все преграды между ними распались в прах.
Твайлайт Спаркл сидела той ночью на балконе своего дома-дерева, терпеливо ожидая, когда появится первый луч сияющего света. Она встала, оставив недочитанные книги, и бросила взгляд наверх, щурясь на медленно сгущающуюся сферу свечения.
Сфера обрела материальность, приняв величественную и изящную форму принцессы Селестии. Закончив телепортационное заклинание, принцесса-аликорн коснулась балкона окованными золотом копытами. Наконец-то, спустя долгие три дня задержки, она прибыла в заражённый магией город, чтобы оказать помощь его обитателям.
— Твайлайт… — проговорила Селестия. Умиротворенный голос Принцессы на выдохе таил в себе легчайший намек на удивление. — Ты… не спишь, как я посмотрю.
Твайлайт кивнула; её светящийся «0» качнулся вслед за головой.
— В последнее время у меня проблемы со сном, Ваше Высочество.
— Не сомневаюсь, что у тебя был забот полон рот, пока я занималась делами в Балтимэре.
Твайлайт попыталась улыбнуться, но её губы только лишь нервно дрогнули.
— Да. Многие пони надеялись, что я смогу каким-то образом найти лекарство от древнего правдианского заклинания, о котором я вам написала. Но… что ж…
— Ситуация, надеюсь, не обернулась чересчур большим хаосом?
— Нет, Ваше Величество, — Твайлайт мягко покачала головой. — Хотя, полагаю, если бы вы знали, что она обернётся… вы бы прибыли раньше.
— Да, Твайлайт, — тихо сказала Селестия; её голос лавировал в облаке тишины, повисшем меж ними. Над её озаренным неземным светом лицом висело сияющее число, весьма немалое в своей трехзначности. — Я бы прибыла… я бы могла прибыть гораздо раньше.
Твайлайт просто посмотрела на неё.
— Твайлайт, моя добрая и верная ученица, — сухо заговорила Селестия, улыбаясь безупречной улыбкой в попытке овладеть собой. Но даже эта попытка казалась столь же усталой и болезненной, как и тёмно-розовое сияние её глаз. — Я… догадываюсь, что у тебя, должно быть, много вопросов. Ожидание их неизбежности, равно как и твоего потенциального шока от ответов на них, было одной из причин, по которой я так долго откладывала свой визит. Я не упомянула в ответе на твое письмо, что это не первое столкновение правдианского заклинания и современной Эквестрии. Четыреста лет назад нечто подобное случилось во многом таким же образом и мне пришлось… многое объяснять моему ученику в те времена. Думаю, ни к чему даже говорить, что разговор, последовавший вскоре после того, как я рассеяла заклинание, не был так уж… запланирован в программе наших уроков, и…
Опустилась тишина.
Селестия наконец произнесла:
— Я хочу, чтобы ты знала, Твайлайт, что я всегда желала тебе только самого лучшего. Я хотела, чтобы ты прожила жизнь в абсолютной честности и верности идеалам. Жизнь, которую я могу лишь только описать тебе, так как не имею законного права продемонстрировать — я слишком отягощена задачей служить гарантом высшего блага для этого королевства, и…
Речь Селестии подошла к концу ещё до того, как принцесса успела даже начать мучительно подбирать нужные слова. Тёплое, лавандового цвета тело пересекло разделяющее их расстояние и прижалось к ней, ласкаясь, как жеребенок ласкается в приветствии к матери.
— Твайлайт?.. — выдавила Селестия.
— Не волнуйтесь, принцесса, — сказала Твайлайт; по её улыбающемуся лицу текли слезы. — Я понимаю. И хоть я, быть может, понимаю не всё, я хочу, чтобы вы знали, что всё хорошо, — она сглотнула. — Вы свет моей жизни, и я-я люблю вас слишком сильно, чтобы осталось ещё место иным чувствам…
Селестию подхватил гребень волны тяжкого вздоха. В глазах её наконец-то вновь загорелась искорка, и она, протянув к маленькой пони крыло, крепче прижала её к себе.
— Моя дражайшая Твайлайт, — прошептала она. Склонив голову с закрытыми глазами, она потерлась о щёку своей ученицы носом. — Я так, так горжусь тобой, — она улыбнулась. — Ныне и вовеки веков…
Твайлайт выдавила улыбку, оттененную, впрочем, всхлипом-другим.
Принцесса и её ученица стояли так на одном месте долго. Не было ни следа властности или наставничества; только два сердца делили меж собой чистую, искреннюю теплоту. Они воссоединились вновь, будто бы впервые за многие годы меж ними пали давным-давно возведённые железные бастионы. Звезды над их головами светом своим пели им песню, даруя, пусть на мгновенье, свободу от мыслей, что им ещё предстоит снять с города проклятье.
— Бон-Бон, просто выслушай меня… — Лира потянулась через столик и погладила передние ноги земной пони. Уже несколько часов назад все магические числа наконец-то пропали из воздуха, и теперь только дневной свет поблёскивал в глазах обеих кобыл. — Меня совершенно не злит, что ты тайком таскала еду, опасную для уровня сахара в твоей крови. Я понимаю, что такое соблазны, и я знаю, что, несмотря на все твои слабости, ты всё равно становишься лучше.
Она мягко улыбнулась, желая смыть печальное, обеспокоенное выражение с лица своей возлюбленной.
— Суть в том, что хоть ты солгала мне, даже неоднократно, — это тоже не корень проблемы.
Бон-Бон содрогнулась слегка, нервно жуя губу.
Лира наклонилась вперёд, говоря тихим голосом:
— По-настоящему меня беспокоит то, что ты подумала, будто… б-будто должна была меня обмануть, чтобы сделать меня счастливее. В конце концов, мы же так старательно работали над твоей особой диетой… вместе. Была бы я зла, если бы ты просто призналась в своих секретных походах в Сахарный Уголок? Да, конечно, я была бы зла. Но в том, что я бы разозлилась на тебя, была бы причина, Бон-Бон, — она улыбнулась, поблёскивая увлажнившимися янтарными глазами. — Она в том, что я очень крепко люблю тебя и хочу только лучшего для тебя… и для нас. И когда ты прибегла к… ко лжи, ну, это меня ранило, Бон-Бон. Потому что м-мне кажется, будто каждый миг пустого притворства отбрасывает наши отношения на два шага назад. И мне страшно не хочется отдалиться от тебя, Бон-Бон, — она шмыгнула носом. — Я не хочу снова быть одинокой, какой я прежде была всю жизнь. Ты принесла слишком много солнечного света в мою жизнь, чтобы мне захотелось бы в-вернуться… т-туда.
— Ох, Лира… — Бон-Бон подавилась всхлипом и сжала копыто Лиры своим. — Если бы я знала, что я значу для тебя так много…
— Именно потому я тебе сейчас об этом и говорю, — Лира вытерла щёку насухо и болезненно улыбнулась своей кобылке. — Потому что я хочу, чтобы ты знала. Мне нужно, чтобы ты знала. Я не хочу никаких глупых барьеров между нами, Бон-Бон. Даже когда ты делаешь глупости, мне лучше просто знать о них. Потому что я желаю тебя прощать, несмотря ни на что, Бон-Бон. И… Н-надеюсь, ты тоже хочешь прощать меня, когда я делаю что-нибудь ещё глупее, типа, когда говорю тебе «заткнись» просто потому, что я зла…
— Конечно же, хочу! — прошептала Бон-Бон, гладя Лире щёку. Она скользнула вокруг стола, оказавшись вплотную к единорожке, и уселась на её сиденье. — Я люблю тебя, Лира. Может, мы можем просто… не знаю… оставить это позади и начать сначала?
Лира выдавила по-светлому печальную улыбку.
— Зачем начинать сначала? Давай п-просто продолжим с того места, где мы сейчас оказались, — она задрожала. — Потому что мне здесь нравится.
Бон-Бон улыбнулась; из её глаз катились слезы.
— И я согласна с тобой всем сердцем, — она поцеловала Лиру в щёку и любяще потерлась о неё носом.
Лира прислонилась к ней, закрыв глаза и умиротворенно дыша.
Сцену эту Твайлайт не могла не наблюдать, пока шла мимо ресторана. Она тонко улыбнулась и принялась напевать себе под нос мелодию, неся ко входу в библиотеку-дерево седельную сумку, полную купленных на рынке вещей. Переступив порог дома, она застала в прихожей Спайка, держащего в руках маленькую швабру и совок.
— Хм-м-м? — с подозрением прищурилась Твайлайт. — И что же ты задумал, интересно?
— П-просто убираюсь, как ты меня и просила! — поспешно воскликнул он, нервно улыбаясь. — Честно!
— Будешь слишком часто повторять это слово — оно обесценится, — пробормотала Твайлайт, вешая сумку на вешалку.
— Эх… — вздохнул Спайк и, опав всем телом, опустил взгляд на доски пола библиотеки. — Я знаю.
У его ног с лязгом приземлилась сверкающая новая садовая лопатка.
Он вскинулся от неожиданности и поднял взгляд на Твайлайт.
— Что… ч-что это?
— Её ведь тебе гораздо проще будет таскать, чем большую лопату, сделанную для взрослого пони, как думаешь? — весело произнесла Твайлайт.
— Ну, да, но… но… — Спайк уложил инструмент в руках, как младенца, и выдавил, заикаясь: — Т-ты что, в самом деле, просто пошла и купила её специально для меня?
Твайлайт легко хихикнула:
— Ты же ещё собираешься копать драгоценные камни для своих особенных драконьих кексиков, разве нет?
— Да! Но… но… — Спайк закусил губу и тревожно покачался взад-вперёд. — В конце концов, ведь, после недавних событий…
— Спайк, иди сюда… — Твайлайт опустилась на колени и, пододвинувшись к нему, заключила в неожиданные объятия. Она нежно потерлась о его лицо носом. — Мы оба, наверное, достаём друг-друга иногда чем-нибудь… может, даже раним друг другу чувства. Но… посмотри на меня.
Он так и поступил, сверкая изумрудными глазами.
Она погладила его зелёные шипы, говоря:
— В целом это всё не имеет значения. Я люблю тебя… и я тебе доверяю. Мне нравится, когда ты мне лжёшь? Нет… но мысль о том, что мы отдаляемся друг от друга, мне нравится куда меньше. Итак, может, нам лучше сотрудничать, как думаешь? — она улыбнулась и сжала его плечи. — Ты будешь стараться поменьше врать, а я попытаюсь не цепляться за мелочи. Договорились?
Спайк пытался дышать ровно, но его предала влага в глазах.
— Д-договорились, — кивнул он.
— А теперь оставим это всё… — она вытерла уголки его глаз насухо и встала прямо. — Тебя ждет копание драгоценных камней!
— Но… — он поёрзал, переводя взгляд с новой лопаты в когтях на пыльный пол комнаты. — Ты… значит, всё-таки не хочешь, чтобы я убирал?
— Иди и копай, Спайк, пока я не передумала, — проворчала она.
Он прищурился на неё, ухмыляясь с подозрением.
— Ты по-прежнему не слишком-то выспалась. Обещаешь, что поспишь? Я доберусь до этого места, рано или поздно.
— Спайк, больше всего я прямо сейчас хочу зарыться в одеяло, — сказала Твайлайт, зевнув для подтверждения своих слов. — Я знаю, что хочу, чтоб библиотека сияла, как стёклышко, пока сюда не заявился за книгами кто-нибудь из понивилльцев, но я в то же время как бы ценю своё психическое здоровье.
— Что ж, вот и хорошо! — просиял Спайк. — Ты наконец-то выспишься, как должна была, а я пойду и накопаю себе драгоценных камней!
Он заковылял к порогу, и она крикнула ему вслед:
— Только постарайся не раскопать случайно ещё каких-нибудь вероломно захороненных жезлов с древней магией!
Дверь закрылась за его спиной.
Она уставилась на входную дверь и сделала глубокий вдох, тепло улыбаясь своим мыслям. Спустя несколько мгновений, она повернулась и пошла… но не к лестнице в спальню. Вместо этого она залезла в седельную сумку за оставшимся в ней содержимым и достала перьевую щёточку, бутылки с чистящим и обеззараживающим средствами и комок чистых тряпок. Она принялась затем отчищать комнату от пыли и грязи, возвращая библиотеке её обычное сияние, что царило здесь до инцидента с висящими в воздухе числами, которые со скрежетом затормозили всякую жизнь в городке.
Спустя двадцать минут этих тайных действий она остановилась, чтобы опустить левитацией бумажный планшет в деревянный комод в дальнем углу библиотеки. На самом верхнем листке бумаги она написала своё имя, а затем провела над ним одинокую косую черту: первую из многих.
— Жить с оградами бывает время от времени не так уж и плохо, — сказала с задумчивой улыбкой Твайлайт Спаркл, задвинув ящик комода и вернувшись к уборке. — Главное, не забывать делать в них калитки.