Природа никогда не меняется

Джунгли и пони

Рассказ закончен

Фиолетовая вспышка растворилась в ночи, Сергей метнулся в сторону, ударился обо что-то и замер, прислушиваясь к своим ощущениям, пытаясь унять дрожь и сообразить, что же с ним произошло. Сначала лишь ветер и дождь, шероховатая поверхность под рукой — кажется дерево. И холод. Затем зрение постепенно начало возвращаться к нему, но легче от этого не стало. Темнота с пляшущими перед глазами разноцветными огоньками сменилась просто темнотой.

Впрочем, она говорила о многом. Неоновые вывески, фонари, тусклый свет, растворяющийся в набегающих на провода каплях дождя и падающий вниз… Все исчезло. Тьма здесь была другой — монотонная песня, запутавшаяся в ветках деревьев вместе с ветром, она напоминала о себе даже в аромате прелых листьев, разлагающихся после дождя. Ночь.

Человек огляделся. Он был довольно не глупым человеком — сотни вариантов пролетели в его мозгу как молния, анализируя ощущения всех клеточек его тела. И с каждой прошедшей секундой, не наполненной болью, забвением, комой, окончательный вердикт был ближе и ближе. Телепортация и что-то там. Эквестрия? Как, почему? Он был уверен, что выяснит это.

Немного отдышавшись и окончательно избавившись от страха, что его разорвет на кусочки от очередного движения, Сергей осторожно отправился по направлению к свету. К свету среди искореженных теней, среди тумана. Ему даже чудилось, что где-то мерцают огоньки… И он был прав. Вечносвободный лес закончился и ему выдалось счастье созерцать до боли привычную картину. Понивиль.

Он знал расположение этих домов наизусть, чувствовал своим сердцем.

Страх внезапной смерти прошел, теперь он боялся, как выживет в этом новом для него мире. А еще, он думал об одной желтенькой пегаске, живущей где-то неподалеку. Как о чем-то, кажущимся таким простым и понятном во сне, как умирающий, вспоминающий своих близких. Сергей мысленно прикинул карту Понивиля — он определенно знал, как ее найти.

И был дождь. И был страх. И была надежда.

Белые петуньи казались еще более прекрасными в тусклом свете, падающим из деревянных оконцев, когда он постучал в ее дверь. А потом…

А потом природы больше не было — была лишь пегаска, которая разговаривает с тобой, понимает тебя. Сочувствует… Вроде как сон, но нет. Где-то играла музыка, Сергей один раз взглянул на ее круп, настойчиво, понимая что она может увидеть его взгляд, и с неожиданной радостью для себя понял — теперь все по другому.

И потом настало утро.

— Пойдем. Я хочу показать тебе что-то.

Он не противился.

Лес был словно из книжек — разноцветные грибы, ослепительно — зеленая листва, словно кто-то подкрутил гамму мироздания на «сказочное». Сергей следовал за пегаской, задумчиво разглядывая ее круп.

— Флатти. Я… Я не знаю, но мне хочется сказать тебе. Я надеюсь ты поймешь… Я… Не такой, я даже не знаю…

Флаттершай взлетела и прикоснулась копытцем к его губам.

— Не надо. Просто помолчи, хорошо?

Она умоляюще взглянула в его глаза.

— Тебе… Тебе ведь нравится? — Она покраснела. — Ну… Все это? Этот лес ведь правда правда красивый? Я живу сдесь с детства, и… — Пегаска запнулась и умоляюще посмотрела на Сергея.

Он кивнул.

— Просто пойдем со мной. Я хочу сделать тебе подарок. Пожалуйста?

Снова кивок.

— Спасибо.

Флаттершай, не отрывая взгляда от человека, отстранилась. В голове Сергея метались мысли, что он чего-то очень недопонял, или наоборот понял слишком буквально. Ему хотелось сказать — «прости».

— Да, как скажешь.

Сергей прошел еще несколько шагов… Ему казалось, что он идет по чертогам из его снов, каждый листик на осенних деревьях был королевским убранством. Каждый камешек, каждое насекомое. Особенно несколько камней впереди, причудливо сложенных, наподобие алтаря. Алтаря…

А потом все потемнело перед его глазами на мгновение.

Очнулся человек лежащим на граните, связанный по рукам и ногам. Рядом с ним стояли земнопони, а сверху порхала Флаттершай, в белой накидке, в золотистом венке из омелы, распевающая какую-то заунывную песню, на непонятном для Сергея языке. Лучи полуденного солнца касались ее гривы и она напоминала ангела. Но, Сергей был достаточно испорченным, чтобы подозрения о сути происходящего не закрались в его голову.

— Флаааатттиии? Отпусти, ты что делаешь?

— Прости. Но, — Флаттершай печально оглядела человека, — ты… Ты дар для нашей матери.

Пегаска подлетела поближе, — ты ведь знаешь, ты не достоин. Правда?

— Нет!!! — Сергей знал, что недостоин, но жить ему хотелось. — Ты ошибл…

Внезапно раздался треск и в воздухе рядом с Флаттершай возникло полупрозрачное изображение аликорна.

— Твай. Не сейчас, сама видишь, — недовольно произнесла желтенькая пегаска.

— Твай. — В глазах человека вспыхнули искорки надежды, — Твайлайт?! Принцесса, помогите, я умоляю, я не знаю за что, простите, простите, прос… — Точный удар желтым копытцем в челюсть прервал его вопли.

— Да уж, весело у тебя тут. — Твайлайт покосилась на лежавшее на алтаре тело. — Ну, все в порядке, надеюсь, годный, эммм… Экземпляр я тебе отправила?

— Вполне, мать Природа благодарит тебя, а теперь, если не возражаешь, — пегаска отвернулась.

— Погоди. Мне это начинает немного надоедать. Сколько ты меня уже обещаниями кормишь — год? Я все-таки принцесса и должна знать, что твориться с моими подданными, — Твайлайт запнулась, — я не его имею ввиду, а вас, пони, и что у вас там за это, — аликорн помахала копытцем, — «мать природа».

На щеках Флаттершай появился легкий румянец.

— Не смей. Так. Говорить. О ней. — отчеканила она.

— Но…

— Никаких но.

Внимание пегаски теперь полностью сосредоточилось на Твайлайт.

— Думаешь я не знаю, что ты сама пыталась проникнуть в нашу священную рощу, без моего согласия? Думаешь если вы с Селестией считаете себя главными, это так? Что, получилось? — Ехидно осведомилась Флаттершай.

Твайлайт хотела что-то возразить, но промолчала.

— Так-то вот. Природа не терпит к себе такого отношения, я надеялась ты поймешь. А теперь. Даже никаких обещаний. Будь ее слугой, и приноси ей… Дары.

— А если не буду? Поней под нож пустишь? Это, знаешь ли, уже вполне в моей юрисдикции и я вас всех тут…

— Хватит, — голос Флаттершай сорвался на крик. — Если Она терпит наш разговор, хорошо. Я познакомлю вас. Позже.

— Ну, опять начинается…

— Клянусь Ее именем.

В воздухе возникло напряженное молчание, двое кобылок некоторое время буравили друг-друга взглядом.

— Раньше я такого от тебя не слышала. Ну ладно, — Твайлайт немного помолчала и с усмешкой добавила, — сколько тебе еще надо для полного счастья?

— Двенадцать. — В голосе Флаттершай впервые с начала разговора послышались просительные нотки.

— Двенадцать так двенадцать, — махнула копытцем Твайлайт и добавила, — но это в последний раз, сама понимаешь.

Аликорн снова бросила косой взгляд на человека.

— Развлекайтесь.

Изображение в воздухе потемнело и исчезло.

— Сука.

Флаттершай обернулась к Сергею, снова начинающему медленно открывать глаза.

— Прости. Нас отвлекли — если бы не она, ты был бы уже на полпути к воссоединению с нашей матерью.

В уголках глаз пегаски появились слезы, она всхлипнула, глубоко вздохнула, и дрожащим голосом прошептала, — обманывать не буду, это закончится не скоро и будет очень… Неприятно. — Флаттершай взяла в копытца остро заточенный золотой серп и поднесла его к животу человека…

Исполненный боли животный вопль огласил окрестности полянки. Затих ненадолго, словно кому-то не хватало воздуха, затем зазвучал с новой силой, наполняясь все новыми оттенками страдания. Казалось, такое никого не может оставить равнодушным, но… Случайные зверушки, заслышавшие его, лишь замерли на мгновение и вновь занялись своими делами. Здесь подобные «концерты» уже давно перестали быть редкостью.