Орк в Эквестрии

Тута мы идём

Оглушительный взрыв раздался из другого конца коридора, неся с собой пронзительные крики умирающих. За ними последовал животный ликующий рёв. Губернатор Патрик Джеральд вспотел. Со своим эскортом сил планетарной обороны (СПО) он ковылял по коридору так быстро, как только позволяли его короткие жирные ноги. Ему нечасто приходилось спасать свою жизнь, примерно столько раз, сколько его дипломат выстреливал конфетти во время званых ужинов. Он даже не знал, как выглядит оружие. Джеральд ни разу не слышал рёва болтеров, раньше у него получалось замять всё до того, как проблемы выходили из-под контроля.

Но сейчас была совсем другая ситуация. Он не смог бы замять это всё, потому что об этом не могло быть и речи — никто не согласился бы на переговоры. Планета была атакована. Все другие города-мануфактории были захвачены. Все, кроме Калдесии, столицы, откуда он управлял правительством планеты. Это было не восстание и не соседняя империя Тау. Нет, это был враг, перемирие с которым было в принципе невозможно, потому что война была в его крови.

Зеленокожие.

Долговязый, шатающийся солдат СПО догнал их группу и обратился к офицеру, отдав неловкий салют:

— Сержант! Орки прорвались через ворота!

Конечно, можно было сказать, что сержант Киппинс был маяком лидерства в этих краях, но это было бы не совсем правдой. На самом деле это было и не совсем ложью, скорее, своего рода ересью. И я слегка удивлён, что инквизиция ещё не проделала дыру в моей крыше и не пристрелила меня. Если вы это читаете, пожалуйста, подождите немного, мне нужно закончить со всей этой “страшно удивительной” штукой.

И с небес раздались ангельские голоса, настолько красивые, что заставили автора истории прервать повествование.

— Не-а — сказал он, вызвав гром, чтобы подчеркнуть свои слова. Дуги молний расчертили горизонт. ThePartyCannon снял массивную винтовку, слишком мощную, чтобы описать её словами смертных. Прицеливаясь вниз, он захватил в перекрестье еретика, известного как MAGO5.

Но затем MAGO5 использовал свои мега силы, ведь он был автором истории, и превратил ThePartyCannon в пони. Пони взревел от ярости, ведь копытами он не мог управляться с винтовкой. MAGO5 проигнорировал его неустанные угрозы и забросил его в паутину, где тот был обречён играть в Diablo3 до скончания времён, что вовсе не было лучше, чем просто забвение.

Так или иначе, вернёмся к нашей истории. Сержант на секунду запнулся, прислушиваясь к какофонии воинственных кличей. Они были всё ближе.

— Это не имеет значения! — крикнул он в ответ со всем мужеством, что смог собрать. — Наша главная задача — обеспечить безопасную эвакуацию губернатора и доставить его на челнок! Займите позиции на баррикадах и дайте нам столько времени, сколько сможете!

— Д-да, сэр!

Киппинса на самом деле не заботили ни губернатор, ни жизни солдат. Просто выбраться из этой адовой дыры можно было только на борту Громового ястреба. И билетик на этот борт был напрямую привязан к жизни этого жирного аристократа.

— Следуйте за мной, губернатор Джеральд! Сюда! — С тремя солдатами, прикрывавшими его по флангам, он повёл его в правый проход. Всё время по мере движения выли сирены, сообщая о прорывах периметра обороны. Солдаты СПО, слишком плохо тренированные и вооружённые, безнадёжно сжимали рукояти лазганов в побелевших руках. Сержант Киппинс схватился за пистолет, приготовившись стрелять, если увидит хоть одного ксено-выродка, как будто он был в силах нанести хоть какой-то урон захватчикам. Он был реалистом и знал, что город потерян. Зеленокожие набросились на них со всех сторон и разорвали оборону, как пиломеч разрывает плоть. С громогласными, алчущими крови криками они въехали в город на дребезжащих багги и спёртых танках, с хохотом убивая гражданских шквалом пуль. Как и в любом другом случае, СПО мало чем могли помешать такой атаке. Их беспомощность росла из некоторого указа, принятого десятилетие тому назад. Руководство планеты посчитало себя в полной безопасности, ведь их планета располагалась в самом сердце спокойного и хорошо защищённого сектора. Расходы на военные нужды были снижены, большая часть оборудования разобрана на запчасти, а все деньги были изъяты главнокомандующим, улетевшим на какую-то аграрную планету за тысячи световых лет отсюда. Он проводил свои дни на берегу моря, перед своим особняком, попивая Маргариту, в то время как дорогая проститутка работала с его хозяйством.

Взрыв разметал одну из баррикад. Дождь из костей и внутренностей обдал находящихся в центре. Губернатор и сержант, стараясь унять клокочущую боль в висках, схватились за уши. Оправившись от дезориентации, Киппенс взглянул на облако дыма. Массивная неповоротливая фигура вышагивала из-за обломков, тяжёлая поступь с каждым шагом обещала смерть. В одной из своих огромных мозолистых рук она держала угловатую пушку. Киппенс успел увидеть выстрел из неё, разорвавший какого-то неудачника на составные части, оставивший целыми только руки, ноги и голову. В другой руке был ужасающего вида цеп, блестевший от крови и с налипшими на нём кусками человеческой плоти. Существо улыбнулось, обнажив ряды невозможно острых зубов. Зловонный воздух вырвался из-за этих белёсых клыков, когда он заметил своими глазами-бусинками сержанта и губернатора. Это выглядело, как будто яростный хищник отыскал беззащитную жертву.

— Гэй! Парни, смарите! — взревел Ноб. — Жирный кусочек, который мы можем хорашенько поджарить! — Губернатора охватил страх. Лидер орков обратился к своим меньшим собратьям: — Кто первый принесёт мне голаву этого жирнюка, получит от меня кружку пива!

— ВАААААГХ! — в унисон завопили орки, топча друг друга, лишь бы первыми добраться до губернатора. Изрыгая сгустки свинца из своих шут и размахивая над головами рубилами, они хлынули, словно волна чистой ярости.

— Беги! — крикнул Киппенс, рывком поставив губернатора на ноги. Было нетрудно почувствовать, что один из них замарал штаны. И сержант надеялся, что это был не он. Он побежал к двери, навскидку стреляя за спину. Горячие болты просто отскакивали от толстых зелёных шкур. Игнорируя боль, они неслись вперёд, предвкушая хруст костей и рвущуюся плоть под их рубилами. Трое солдат стояли, объятые ужасом. Лазган одного из них безвольно упал, а вскоре его голова взорвалась кровавым фонтаном из-за пущенного орком выстрела. Другой смог снять паралич и, переставив режим огня в автоматический, стрелял в толпу, пока патроны не кончились, а потом был разорван на куски в вихре зубов и стали. Последний сунул дуло в рот и нажал на спусковой крючок.

Оттащив губернатора, Киппенс вошёл в дверь и ударил по большой красной кнопке. Гидравлика зашипела, и стальная дверь толщиной в фут отделила их от ксеносов. Пока они бежали, губернатор лишь бессмысленно хныкал.

Очертя голову орки бросились на дверь, что вызвало серию звонких ударов. Спустя ещё пару десятков таких ударов, орки поняли, что что-то стоит на их пути.

— Босс! — в отчаянье взвыли они. — Ани улепётывают!

— Ану брысь! — взревел Ноб, направив своё стреляло на дверь. Щёлкнув переключателем, он активировал Комбинированную Роккит-ланчу, привязанную к его баашой шуте, и выстрелил. С дымным шлейфом ракета прочертила путь к металлической двери и взорвалась гулким Бабахом. Парочка медлительных парней была задета шрапнелью и убита прямо на месте, но это никого не волновало. Дым рассеялся, показав, что Ноб сделал лишь небольшую вмятину на двери. В порыве ярости Ноб схватил ближайшего грота. С громким визгом он впечатал его в пол, комично размазав по полу.

— Зог это всё!

+++++

— Я н-не хочу умирать, — пробормотал Джеральд.

— Всё в порядке губернатор, мы почти у точки эвакуации, — успокоил его сержант, хотя ему очень хотелось сказать “Заткнись, фрагов придурок”, но если он сможет доставить политика живым и невредимым, при этом действуя как герой, то, возможно, получит парочку другую медалей. А тогда он сможет уйти со службы без необходимости когда-либо ещё сражаться. С ордой орков, оставшихся отрезанными за спиной, он ясно видел спасение, маячившее перед ними. Конечно, ничто не смогло бы их остановить, но к тому моменту, когда они прорвутся, он был бы уже на пути к столице системы.

Они резко повернули в коридор, где не горел свет. Киппенс списал это на отсутствие должного техобслуживания. Эти коммуникации плохо спонсировались, в результате чего они медленно разрушались сами собой. Даже долговечные свето-шары могли выйти из строя без должного ухода. Но это не имело значения — спасение было уже рядом. Подталкивая губернатора за собой, он бежал вперёд. Слёзы навернулись на глаза. Он уже чувствовал свободу.

Что-то остановило их. В ослепляющей темноте они увидели оранжевый огонёк, летящий в воздухе, сопровождаемый вонью сигаретного дыма. Их сердца замерли. Когда их глаза привыкли к темноте, они рассмотрели фигуру, преградившую им путь, пара зелёных заострённых ушей венчала лысую голову. Очки прочно сидели на глазах. Окурок сигареты был зажат между частоколов жёлтых зубов внутри массивной челюсти. Его левая механическая рука жужжала, когда он ею двигал. На нём была кожано-металлическая куртка с множеством карманов, из которых торчали инструменты, свойственные его виду. Он был безоружен, за исключением металлического ящика в синтетической руке, и опирался лишь на свою настоящую руку. Плавным движением живой руки, он взялся за окурок, сделал последний затяг и ловко выкинул его на пол. Тот упал с небольшим всполохом искр. Одинокий орк повернулся к ошарашенным людям и дико улыбнулся, произнося два слова:

— Даров, пацаны.

Он ударил коробку, и она ожила с рёвом моторов. Одна из сторон открылась, и стало видно четыре горелых ствола и очень большое количество патронных лент. Кроваво-красные лазерные лучи прочертили воздух до людей. Прозвучал ужасный сигнал захваченной цели.

Сержант Киппинс и губернатор Джеральд успели вскрикнуть, прежде чем пропали, разорванные на лоскуты шквалом свинца. И сейчас, когда гул оружия стих, можно было услышать смех механьяка Гранди, разносившийся по коридору.

— Даров, пацаны. Кеке... эт хорошая шутка... — проговорил он и положил ещё одну сигарету в зубы, прежде чем зажечь её от зажигалки, спрятанной в тайнике его механического пальца.

+++++

Среди пожарищ истерзанной войной улицы лежал сгоревший остов танка СПО. Почерневший металл был покрыт гарью и коркой засохшей крови. Гигантский орк в мега броне, с силовой клешнёй, баашой стрелялой и штандартом своего племени за спиной, со скрипом металла взобрался на гору. Баивой Вожак орков Крампфэйс оглядел своих подданных, парней его Вааагха, и улыбнулся за своей металлической челюстью.

— Эта планета принадлежит ОРКАМ!!!

С единым криком “Вааагх!” орки приветствовали его. Они орали с крыш, с гор трупов их врагов, стреляли в небо, пили грибное пиво, пускаясь в драки чисто ради драки...

Короче, обычное празднование орочьей победы. Байкеры носились по улицам с небрежно сделанными флагами и головами людей, надетыми на них. Их ревущие машины пускали клубы дыма в атмосферу. Но громче их шумных двигателей звучала музыка МС Битстика, пока две убей-банки соревновались друг с другом в брейкдансе. Конечно, такое всегда заканчивалось смертью всех в поле зрения.

В то время как праздник бушевал на улицах разрушенного города, стоит отметить, что не все орки принимали в нём участие. В тихих глубинах Калдесии одинокий орк сидел, не отрывая глаз от светящегося экрана. Это был механьяк Гранди. Он был таким же орком, как и любой другой зеленокожий его вида, а если кто-то говорил иначе, у его пистолета вскоре обнаруживалась... “взрывная неисправность”. Но сейчас интерес Гранди лежал в другой плоскости. Он смотрел выше бессмысленного насилия и видел большой потенциал в его врождённой способности делать вещи, которые могут шуметь или даже взрываться. Это было что-то, что другой орк назвал бы “Профешеанальная гордость”. Гранди старался узнать больше вещей, чем обычный орк, даже больше среднего мека, если на то пошло. Сейчас он прочёсывал цифровые данные в поисках чего-нибудь полезного для себя. Последняя завоёванная Вааагх планета оказалась полезной в этом плане. Это было время, когда Гранди потерял руку, но данные людиков дали ему знания, как сделать замену лучше и сильнее. Он даже сам себе её поставил. Хотя, если честно, могло быть и лучше...

Но в великом соборе Механикусов Калдеcии лежала сокровищница данных, которые могли пригодиться Гранди в его нуждах. Судя по тому, что он нашёл, это было хранилище эзотерических знаний из самых дальних уголков человеческой истории. Хотя он не был таким большим орком (чуть выше среднего парня), но у него был интеллект, чтобы компенсировать это. Баивной Вожак Крампфэйс может раздавить три человеческих черепа своей огромной рукой, а мекбой может уничтожить сотни людиков одним нажатием кнопки.

Гранди откинулся на спинку сидения, стряхнув пепел сигареты в сторону, не желая портить оборудование. У него было время, чтобы тщательно поискать схемы оружия, а потому он наслаждался неспешным сёрфингом разного рода вещей, а не быстрым, жадным потрошением информации. То, в чём он сейчас рылся, было архивами средств массовой информации. Аудиозаписи и видео были настолько древними, что это было подлинным чудом, что они ещё существовали. Такие вещи заслуживали пристального внимания Механикусов и Инквизиции. Жаль, что орки нашли их первыми. Хар, Хар, Хар...

В любом случае, в основном это было порно.

Но кое-что заставило его поднять бровь. Странный файл. Да, он умел читать. И да, это было редкостью. Файл был назван: “mlpfims1+s2”.

Что-то выделяло его среди других похожих файлов. Наклонившись вперёд в кресле, он кликнул по виртуальной папке. Она открылась, чтобы показать ему несколько видеофайлов. Пятьдесят два, если быть точным. Он щёлкнул наугад. Окно взорвалось ужасно яркими цветами, и раздалась тошнотворная музыка.

My little pony, my little pony! Aaahhhhh!~

Гранди немедленно закрыл глаза.

— КАКОГО ЗОГА?!

Цвета, музыка, четвероногие животные, улыбки! Это было слишком для любого орка. Гранди попытался закрыть одновременно глаза, уши и рот, но у него не получалось.

Через некоторое время он отважился подсмотреть через щели импровизированного щита его пальцев на экран. Раздражающая музыка утихла, но видео продолжало идти. Две этих... штуки, кажется, искали что-то наверху в небе, это был смерталёт? Фиолетовая штука пришла и села рядом.

— Хэй, Рэрити, Пинки Пай, на что вы смотрите? — спросила она.

— Рэйнбоу Дэш! — ответила розовая самым раздражающим голосом, когда-либо слышанным им за всё время, а ведь это он возился с гротами, кучей раздражающих гротов.

Гранди был ошеломлён, он опустил руки, а животные на экране продолжали говорить. Это то, что людики смотрели? Учитывая то, насколько легко удалось взять эту планету, это выглядело правдоподобным. Почему любая любящая махач раса смотрит такое? Он знал, что людики любят махач, не настолько, насколько орки, конечно, а это не выглядело как что-то связанное с махачем.

Розовая штука на экране вытянула шею, следя за этим “Рэйнбоу Дэш”. Её шея мультяшно скрутилась. Гранди заметил, что если бы любая другая штука так сделала, то она бы уже была мертва. Может быть, эти штуки были жёстче, чем они казались. Затем она состроила забавную мордочку, и её тело размоталось за ней.

— Хар, Хар, эта забавна, — хихикнул орк. — Эт давольна смишно.

Выкинув остатки последней сигареты и зажигая другую в зубах, он продолжал смотреть, сам не понимая, почему это делал. Он просто нашёл это людиковское шоу интересным. Для себя он объяснил это так — “Он хотел узнать, что же люди находили в этом шоу”.

Если бы он только знал об огромном количестве людей до него, которые думали точно так же.

+++++

Он сделал это. Гранди сам не мог поверить, но он только что посмотрел все 52 серии в один присест, включая финал второго сезона. Он снял очки и вытер образовавшуюся корочку на усталых глазах. Тех красных глазах, что впитали в себя каждую секунду каждой минуты этих разноцветных пони. Его орочья выносливость помогала выдерживать больше, чем любому другому существу, и спать намного меньше. Но это... Это было почти девятнадцать часов ничего кроме пони.

Но хуже всего было то, что он наслаждался каждой минутой этого.

Эти разноцветные лошадки... Это был почти гипноз. Сейчас он находился в состоянии внутреннего конфликта. Части его понравился этот мультик, а часть его была зла на себя за то, что он попался в ловушку людиков. Он стыдился того, что запятнал свою орочность, и опасался, что превратится в грота из-за этого. Но он мог придумать оправдание. Некоторые орки любили быструю езду, некоторые любили стрельбу, некоторые рубилово... И что не так с орками, которые любят пони? Он все ещё был лучший мекбой в округе. И никакие другие интересы этого не изменят.

Раса орков не отличалась особой разумностью. Никому не стоило знать об этом. Если кто-то узнает, его репутация будет разрушена. Не то чтобы у него было много репутации. Гранди в основном держался сам по себе. Он лучше работал один, но если все узнают, он может привлечь внимание орка побольше, который будет запугивать его, чтобы казаться ещё больше. А он хотел крепко стоять на ногах, чтобы наслаждаться своей жизнью.

Гранди глубоко вздохнул, по-орочьи вздохнул. Выбрасывая очередной окурок (добавляя тем самым ещё один окурок к куче окурков на полу), он достал ещё одну сигарету и положил в зубы.

Его голова дёрнулась, прежде чем он успел зажечь сигарету. Какой-то звук раздался у него за спиной. Шорох, а может грохот. Каким точно был звук — не имело значения, важно, что он был не один. Гранди выхватил стреляло из кобуры и обернулся. В прихожей висел один единственный свето-шар. Мек обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть тень на стене и услышать слишком знакомый смешок.

— Коммандо Расти... — пробормотал он себе под нос. — Горк тебя подери.

Он видел его. И теперь этот нехороший орк использует это против него. Расти пытался насолить ему с начала Вааагх. Мекбой не мог точно вспомнить, когда это началось, но в прошлый раз, он слегка модифицировал его маскировку, так что дым ясно давал понять, где он. Это была прекрасная уловка, чтобы сделать скрытного парня не таким скрытным. Насколько он слышал, дым пошёл, когда он крался в лагерь Злобнолун, чтобы украсть немного их блестючей добычи, а Гранди вдоволь посмеялся. Было много криков и стрельбы, Расти не смог даже зубика стащить. Это был его план отмщения, он был до ужаса простой, но эффективный. Он даже не попытался догнать его. В течение часа или около того, он распространит новости в городе. Каждый орк будет знать его секрет.

Он больше не чувствовал усталости. Он чувствовал ярость. Он чувствовал, что должен выйти и поставить одного орка на место, чтобы напомнить всем, кто лучший механьяк в округе. Ему понадобится его запатентованная “громопалка” для этого.

+++++

Гранди потопал в бар, здание, которое было перестроено почти сразу, как только зеленокожие прорвались в город. Здесь, где были оторванные половицы, изрешечённые пулями стены, орки могли получить выпивку или начать драку. Наполовину поломанная дверь качнулась на петлях, и все головы устремились к только что вошедшей фигуре. Гранди застыл на мгновение, позволяя публике оценить его. Он переводил взгляд из стороны в сторону, смотря на завсегдатаев бара, которые начали шушукаться друг с другом. Некоторые начали хихикать. Он даже услышал “Понилюб”. Глаз мекбоя дёрнулся. Он согнул плечи, вес его громопалки успокаивал его. Заряженная силой дубина может отправить их в полёт, переломав все кости, если кулаки не смогут донести идею. Ощущая, что все взгляды были прикованы к нему, Гранди пересёк комнату и сел напротив стойки прилавка. Он не видел никаких признаков Расти, впрочем, он не был из тех, кого так просто заметить. Особенно сейчас.

На этот раз Расти зашёл слишком далеко. Все удары до этого были косвенными. Украденный инструмент, болт, проводка... всё это было неудобством. Да, иногда они чуть было не убивали его, но они были орками. Все орки всегда рискуют жизнью. Но это... Это было ударом по его орочности. Это было самой низкой вещью, которую один орк мог сделать другому. Оскорбление, которое могло бы заставить любого другого орка бесконтрольно убивать всех вокруг, но мекбой предпочёл холодную голову. Тут следует заметить, что то, как орк держит “холодную голову”, в корне отличается от того, что имел бы ввиду человек.

Бармен в фартуке неуклюже подошёл к нему. Он нёс металлический бочонок пива под мышкой. Гранди сунул руку в карман, достал маленькую горстку зубов и хлопнул ими достаточно громко, чтобы все услышали.

— Сквигово мясо. Сырое. И пыва какова-нить. И пабыстрее.

Бармен усмехнулся:

— Мы здеся не абслуживаим понилюбоф типа тебя...

Мек схватил его механической рукой и засунул пистолет в пасть.

— Ты не абслуживаишь понилюбоф, ты абслуживаишь Гранди. А типерь приниси мне сквигово мясо или я вышибу тваи мазги из черипушки и сажру их.

— О, — прозвучал голос из-за стола позади него, сопровождаемый скрипом ржавого ножа по столешнице. — Тута идёт самый Баашуший и Магучий Орк Гранди.

Гранди отпустил бармена и повернулся к столу, скрепя зубами от ярости. Там на стуле сидел коммандо Расти, хотя когда механьяк вошёл, там никого не было. Он не издал ни звука пока двигался, но теперь его голос был самым громким, что издавал любой орк, а это о чём-то да говорило.

— Я видил этаго мека, людиковского эксперта, сматрящего на экране на этих пони, пающих и танцующих. Парни, Гранди сматрел шоу для людиковских снортлингов! Хар, хар, хар. — Остальные в баре присоединились к его смеху. — Этат мек савсем размяк, следующее, что он сделает — пайдёт на мир с...

*БАМ*

Гранди держал дымящееся стреляло в руке. Тело коммандо с новёхонькой истекающей дыркой в голове безжизненно упало на стол. Расти следовало знать границу того, что можно говорить, а что нет. Бар погрузился в молчание. Вокруг стала собираться толпа.

— ДАСТАТОЧНО РАЗМЯК, ЧТОБЫ НЕ СМОГ ТЕБЯ ПРИСТРИЛИТЬ? — Он обернулся к толпе, выплёвывая сигару. — Паслушайте миня. Я — Гранди, мекбой, тот самый мекбой, что делал или чинил ваши пуляла или байки. Без миня вы бы и близка не были такими смертовыми. Каго заботит, что я сматрю? Я всё ещё орк!

— Нет, ты не орк! — раздался крик от одинокого орка. Толпа разошлась, показав парня примерно того же роста, что и Гранди. Полный орочьей уверенности, он подошёл и встретил мека лицом к лицу.

— Есть чо сказать? — прорычал он.

— Никто, кто смотрит зоговых пони, не может быть орком. Эта штука для людиков! — сказал он, улыбаясь своей безупречной логике.

Гранди фыркнул:

— Скажи мине кой чаго, Орки баашие и зилёные?

Другой орк поскрёб подбородок, думая настолько сильно, насколько он вообще мог. Ему потребовалось около пяти секунд.

— Эээ... Да?

Мек встал напротив него.

— И я баашой и зилёный?

— Да.

— Знач, я ищё орк!

Орк понял, что его план провалился, потому что он получил такой умный, такой железный ответ, что это стало самой умной вещью, которую он когда-либо слышал в своей жизни.

— Эээ... с катушек съехал?

А потом он умер, потому что в его лице внезапно оказался стальной кулак Гранди.

Его тело отлетело назад и приземлилось на стол какого-то орка. Удар расплескал драгоценное грибное пиво. Разочарованный орк двинул рядом стоящему, который в свою очередь ударил в ответ. В баре начался разгул насилия, словно кто-то кинул спичку в комнате наполненной промитием. Орочьи инстинкты и жажда крови захватили всех, заставив их драться руками и ногами. Пушки были обращены вверх, и началась пальба. Гроты и снортлинги бросились визжать и спасаться бегством посреди начавшейся драки. Мебель была тут же разбита, а обломки использованы в качестве импровизированного оружия для бессмысленной драки. Вой и свист оглушали до крови из ушей.

Гранди пробирался сквозь море дравшихся орков, активно работая правой и левой, пытаясь добраться до двери, чтобы прожить ещё день. Он был уверен, что он донёс своё сообщение, которое они ещё не скоро забудут. А если забудут, он позаботится о них, как о коммандо Расти. Он всё ещё был лучший мекбой клана, и то, что он любит пони — не изменит этого. Пробираясь к двери, он уловил зловещий звон колокольчиков и цепей приближавшегося чуднабайца, который определённо не видел, что здесь происходило. В жизни было не так много вещей, способных вселить страх в Гранди. Он сталкивался со многими ужасными вещами. Он встречал безумие Хаоса, святые силы Астертес, бесконечные волны хитина Тирранид и смертельных неумолимых Некронов. Но ни один из них не был так опасен, как чуднабаец, который улавливал излишки психической энергии Вааагх и излучал её подобно звезде.

— Хэй парни, как деБЛЭАААГРАА!!!!!! — Сила Вааагх была поглощена псайкером и выплеснута в виде луча чистой, хаотичной энергии. Гранди не мог перемещаться во времени. Взрыв поймал его. Огонь варпа охватил его, внутренности пылали. Его подняло в воздух, прежде чем его агонизирующее тело взорвалось во вспышке света. Все в комнате прекратили сражаться и посмотрели на чуднабайца, рыгнувшего облачком дыма.

— Упс, виноват.

+++++

Первое, что он почувствовал — это пульсирующую боль в крепкой черепушке. Он было попытался поморгать глазами, скрытыми за очками, но тут же закрыл их из-за ослепительного солнечного света. Он застонал, вспомнив, что солнце не было видно на только что завоёванной планете. Огромные заводы извергали столько дыма в воздух, что толстый слой смога полностью скрывал солнце от жителей планеты. Последнее, что он помнил — удар варп-луча. Возник закономерный вопрос — а как вообще он всё ещё жив. В последний раз, когда он видел подобное, тот, кого задевал такой луч, исчезал без следа. Так что вполне возможно, что он больше не на этой планете.

Как только его глаза привыкли, Гранди огляделся, чтобы лучше понять, где же он оказался. Он был в каком-то лесу, это точно. В тёмном и влажном лесу. Хотелось убить кого-нибудь, если это очередным миром смерти. Он не любил Джунгли. Гранди вспомнил последний мир смерти, который штурмовали. Жуки повсюду. Не почувствовав укусов летающих паразитов, он встал. Выжженная земля окружала то место, где он лежал. Быстро оглядевшись, орк заметил холм неподалёку. Пробираясь в ту сторону, он забрался по травянистому склону, чтобы оглядеться, и чуть было не потерял челюсть.

— Горкать... Морка...

Гранди признал, что это тот самый замок, но просто не мог в это поверить. Возможно ли это? Было ли это реальностью, а не игрой разума? Ощущение радости пробежало по венам, и его лицо раскололось большой зубастой улыбкой. Он поднял руки в воздух и закричал во всю мощь своих лёгких, радуясь пришедшей к нему удаче:

— Йа в Эквестрии!!!

Он прыгал вверх и вниз, улюлюкая и ликуя, счастливее, чем сквигот среди толпы Имперских Гвардейцев. Но что-то в подсознании не давало покоя. Чувствовалась утрата. Поняв, что же это, он прекратил радоваться и осмотрел свою левую половину. Его механическая рука исчезла. Он оглянулся на лес.

— Ох, зогнуть меня.

+++++

— ~А я иду к Зекоре, чтоб пообщаться с зеброй!~ Тьфу... Я такая дура...

Твайлайт Спаркл по привычному маршруту направлялась к полосатой знахарке. Она планировала этот визит и даже внесла его в график, хотя он был неофициальным. В конце концов, она была очень занятой кобылкой. Её расстраивало, что она не могла побороть привычку разговаривать сама с собой или напевать глупые песенки. Твайлайт вздохнула. Ей необходимо было повысить коммуникабельность и избавиться от этих своих бзиков. Может быть, найдётся книга, которая сможет помочь!

Что-то привлекло её внимание. Отблеск со стороны дороги. Она остановилась и осмотрелась, проверяя, нет ли поблизости опасных диких животных, после чего на цыпочках подобралась к краю дороги и осмотрела заинтересовавший её предмет.

Это была самая странная вещь, которую она когда-либо видела. Она выглядела как какая-то... металлическая штуковина. При всех своих знаниях и обширной лексике, библиотекарша не смогла найти других слов, чтобы описать предмет. Окутав находку в лавандовое поле магии, пони подняла её, внимательно изучая. Обнаружилось множество подвижных металлических частей, ощущался запах масла... и ещё чего-то, что единорожка не могла определить. Громоздкий предмет, казалось, сгибался в середине, также, на одном конце на шарнирах висели пять частей, напомнивших ей когти Спайка. Твайлайт присела и протянула передние ноги, левитировала объект в копыта и прервала магию. Она хмыкнула и сразу же подхватила его телекинезом снова. Он был тяжёлым. Твайлайт встала и осторожно разместила предмет на спине, и подвижная его часть упёрлась в её позвоночник. Это было обременительно, но она должна была изучить его, чтобы понять его происхождение. Можно было ещё показать находку всем своим друзьям, в надежде, что однажды они разделят её интересы.

Напевая про себя, Твайлайт продолжила прогулку к хижине своей подруги-зебры.

Шо ща случилась?

Конечно,это мелочи, но я бы хотел, чтобы вы знали, что я ещё жив. Я писал без отдыха, потому что раз, мне нравится писать, и два, я надеюсь, вам так же нравится это читать. Так возрадуйтесь, прочтите орочью сагу, потому что мы ещё не закончили.

За века существования, о лесе Эверфри выросло просто огромное количество совершенно диких заблуждений. Но все пони были согласны в одном — там было темно. Это совершенно так. Плотные кроны деревьев закрывали древесным щитом лесных существ от сияния Селестии. Темнота же и является главной причиной, по которой о лесе Эверфри существовало столько суеверий и страшилок. Пони, особенно на заре правления Селестии, всегда избегали темноты. Темнота скрывает тайны. Поэтому пони всегда были далеки от изучения и описания чудес Эверфри. И это не удивительно, потому что пони — одни из самых пугливых обитателей планеты. Серьёзно, 90% пони побьют рекорд скорости просто ради того, чтобы избежать "злобных" лап обычного домашнего паука. Это ужасно, действительно. Как они смогли выжить — это была загадка, которую даже они не понимали.

Но как бы то ни было, кроме очевидных зарослей столетних деревьев, в лесу было множество самых смертельно опасных и пугающих животных во всей Эквестрии, не считая драконов, которые, как правило, не селились где-то конкретно, а некоторые даже заходили так далеко, что заработали репутацию злых существ для всего вида.

Но, конечно, это не вся правда.

Хотя существа, которые делают себе дом меж корней деревьев в лесу, странные и, несомненно, смертельно опасны, но они не злые, скорее они олицетворяют аспект дикой природы. Ещё во времена, когда три расы пони обнаружили Эквестрию в поисках более тёплой и гостеприимной страны, первое, что они сделали — это буквально подчинили страну себе. Единороги использовали магию, заставив землю служить своей воле, воспитав порядок из хаоса во благо своих желаний. Но в Эверфри произошёл ряд судьбоносных событий, ныне затерянных в анналах историй, но как бы то ни было, сама сырая земля вырвалась из тисков принуждённого порядка и вернулась к своему естественному состоянию. Туда, где никто ею не правил. Это был вечный круговорот жизни и смерти. Вечный цикл борьбы за жизнь, что остаётся постоянным, как само время. И это зло? Конечно, нет. Существ Эверфри устраивал такой уклад. Они жаждали конфликтов. Они любили выживать. Именно в этой борьбе за процветание они нашли своего рода “хаотическое равновесие”, для жителей леса это была свобода. Для многих это был рай.

Ну, точнее, был, пока... ну вы сами знаете... Гранди не появился.

— ЗОГ ТЯ, ДЕРЯВЯННОЙ ВУЛК!

Однорукий орк отмахивался от шквала нападавших на него древесных волков. Потеря его механической руки внесла коррективы в баланс этой схватки, но он по-прежнему твёрдо стоял на земле. Его громопалка просвистела в воздухе, прежде чем столкнуться с летевшим на него деревянным телом. Волк упал либо мёртвый, либо слишком раненый, чтобы двигаться. Остальные волки, обходя его тело, привычно окружали зелёного наглеца. Гранди услышал их коллективный рык. Звук сам по себе был странным, то, как он резонировал, но сейчас было не время задумываться над этим. Он лишь рыкнул в ответ. Горло орка издало низкий зловещий гул. Его красные глаза-бусинки были скрыты за боевыми очками, которые давали более острое зрение в бою. Один из волков немного замедлился, а это, как Гранди уже успел узнать, означало, что вскоре последует прыжок. Он ещё сильнее сжал тяжёлую булаву. Выплюнул окурок и выдохнул струю дыма из ноздрей.

— Довай ужо, йа тута ни намерян сидеть вечна.

Древесный волк принял его вызов и прыгнул на орка. С животным криком, Гранди поднял над головой грубое тяжёлое оружие и прочертил полосу до черепушки четвероногого. Раздался тошнотворный хруст, когда голова волка оказалась между землёй и булавой орка. Он лишь выдернул булаву из ещё дёргавшегося тела. Она была покрыта липким, как кровь, соком и опилками.

Мех не мог точно вспомнить, где он их видел, но они точно были в шоу. Он... порой был не в себе. Орки не отличались выдающейся внимательностью, но он точно помнил об этой зверушке. Волки, сделанные из дерева — это казалось ему нелогичным. Это не могло быть возможным, но вот они здесь. Конечно, если подумать, легионы демонов варпа тоже не были логичными, как и многие из вещей, которые он видел, но сейчас не было времени задумываться над этим. Он может и был орком, одним из сильнейших существ в галактике, но он явно был в невыгодном положении. Без его второй руки он мог использовать только одно оружие. Он выбрал громопалку, потому что, в отличие от его стрелялы, если бы его окружили эти хищники, он смог бы прорваться с помощью заряженного оружия. Правда, сейчас его оружие было выключено. Не то чтобы он хотел сэкономить заряд, оркам была чужда бережливость.

Он просто не хотел делать этот бой лёгким.

— Так... — начал было он, подбрасывая и ловя своё оружие. — Хто из ваз, зоговых сазданий, хочит быть следающим?

Они все захотели.

Все сразу.

Следующие полминуты были всполохами стали, дерева и зелени. В то время как волки руководствовались своим бессмысленным животным инстинктом, орком овладела старая и добрая кровавая ярость. Выкрикнув клич ВАААГХ, он размашисто взмахнул оружием, откидывая нападавших как мусор. В этом хаосе битвы злоба настолько овладела одним из волков, что он ухватился и принялся грызть конец булавы, пытаясь выцепить её из руки орка. С одним быстрым нажатием шипованный набалдашник булавы ожил, и пасть волка была перемолота в щепку, как и сама голова волка вскоре.

— Кусни эта, — усмехнулся он и выключил булаву.

Между тем, некоторым из них удалось зайти в спину, и теперь они рвали одежду, кусали и царапали его толстую зелёную кожу. Качнувшись, орк стряхнул волков с их добычи. Развернувшись, орк ударил наотмашь, с радостью услышав вскрик боли. Судя по количеству трупов и потрохов всюду, их количество сокращалось. Они начали атаковать с меньшей решимостью. Гранди наслаждался приливом адреналина, эйфорией битвы и просто упивался насилием. Каждый пробитый череп, каждая сломанная спина, каждая отрезанная конечность, всё это оставляло приятное ощущение в его руке и в животе. Это было естественное состояние орка. Хотя он и считал себя другим на фоне остальных орков, он всё же не мог отрицать свою любовь к бою.

Теперь осталась лишь пара волков. Остальные были либо мертвы, либо покалечены, либо убежали, поджав хвосты. Гранди ухватил булаву поудобнее и опустил оружие на рёбра раненного волка, в результате чего он умер, испустив истошный крик боли. Не сбиваясь с шага и не меняя направления взгляда, он поймал волка в полёте, тот пытался бороться, упираясь ногами и хватая ртом воздух. Затем он припечатал волка об землю и проткнул острым концом рукояти булавы. Затем он схватил громопалку и ударил так сильно, как только мог. Волка разорвало на части. Дождь из осколков дерева и сока обрушился на Гранди, пока тот стоял и тяжело дышал. Нападавших больше не осталось. Он дрался и победил. Как истинный орк.

Ну, не совсем. Угрожающее рычание раздалось из-за его спины. Механьяк повернулся и увидел одинокого лесного волка, стоявшего среди тел павших собратьев. Он сузил светящиеся глаза и оскалил острые зубы. Он был больше покрошенных волков. Гранди переместился и встал лицом к нему, улыбаясь сам себе.

— Ты какой-та тупой... — сказал он. Волк лишь ещё громче зарычал.

Наконец-то, почти что достойный вызов, настало время откинуть тренировочное оружие, и он включил булаву. Он нажал на кнопку, и булава ожила всполохами энергии, зажужжав многочисленными движущимися шипами. Резкий запах озона наполнил воздух. Дубинка завибрировала в руке, будто жаждала крови.

— Пади сюды, и пакажу паближе.

Волк прыгнул на него, слюна капала из его рта. Гранди отвёл в сторону руку с булавой, готовясь нанести удар.

+++++

Твайлайт начала жалеть о решении поднять странный предмет. Вес на единорожке был слишком велик для зубрилкиной спины. Задыхаясь, она замедлила свою поступь до осторожных шажков. Механическая вещь была хорошо расположена на её спине, но вот металлическая поверхность делала её очень неудобной для переноски. Наконец единорожка упала на траву, пытаясь отдышаться. Конечно, она не могла оставить её здесь! Об этом не могло быть и речи! Это была слишком интересная вещь, чтобы отказаться от неё. Но у неё всё ещё была задача добраться до хижины Зекоры, и она решила вместо физических сил потратить немного ментальных, поэтому подхватила странную штуку магией и побежала дальше.

Знахарь-отшельник сама была рада этой встрече. Твайлайт подумала, что это было крайне нехарактерно для неё. Её мало интересовало общество других пони, не говоря уже о том, чтобы искать его, и когда Твайлайт спросила, зачем Зекора хочет видеть её, зебра дала не особо информативный ответ. Просто ограничилась отговоркой про “непринуждённую” беседу. Очень странно.

Кстати говоря, Твайлайт была в курсе поведения Зекоры в последнее время, которое было довольно необычным, если не сказать больше. Когда Твайлайт была рядом, обычно тихая зебра становилась разговорчивой. Она начинала задавать вопросы вроде “какой твой любимый цвет?” или “какие книги больше всего тебе нравятся?”. Твайлайт не знала, что зебра интересовалась какими-то ещё книгами, кроме травнических и алхимических. Ещё стоит добавить, что каждый раз, когда Твайлайт оборачивалась к ней, зебра спешно отворачивалась так, будто всё это время она разглядывала её, вместо того, чтобы сосредоточиться на диктуемом зелье. И да, она выглядела гораздо более дружелюбной. Она улыбалась и смеялась. Твайлайт читала о таком. Это верные признаки счастья. Должно быть, последнее время она просто была в очень хорошем настроении.

Напевая ту самую простенькую мелодию, она блаженно бежала по тропинке, со странным приспособлением в облачке магии. Она была уверена, что Зекоре тоже будет интересно. Единственное, что было плохо, это запах. Эта штука просто ужасно воняла. Хотя Твайлайт старалась держать её подальше от мордочки, всё равно могла ощущать его. Она думала, что эта штука даже не из Эквестрии! Но, если так, то откуда?

Её ушко дёрнулось и мысль прервалась. В отдалении она услышала звук, выбивающийся из общего шума леса. Он звучал почти как... рёв. Но это был не рёв мантикоры, нет, он звучал по-другому. Конечно, она не была экспертом-зоологом, но с тех пор, как она познакомилась со своими пятью подругами, она не успела забыть рёва мантикоры. Это звучало так, как будто кто-то попал в беду!

Перед тем как опрометчиво броситься в лес и предложить ему помощь, она засомневалась. Она была совершенно одна. В последний раз, когда она была в лесу Эверфри, она была превращена в камень куролиском. И это был неприятный опыт. Даже если она и бросится помогать, сейчас рядом не было её подруг, чтобы прикрыть её. Так или иначе, она сошла с дороги, осторожно ступая в сторону леса. Сам лес, казалось, навис над нервничавшей путницей. Она ощущала, как деревья изучали её с явно гастрономическим интересом. Её сердце шумно заколотилось, а контроль над парящей штуковиной ослаб. Вдруг она подошла к небольшой поляне, сразу за плотной рощицей. К её сожалению, она потеряла направление звука. Она бродила вокруг прислушиваясь, звук был похож на треск, как будто кто-то уронил что-то большое. Может быть, это было оттуда...

*Бабах*

— Вааагх!!!

Поражённая внезапным шумом, Твайлайт бросилась в ближайший куст в поисках укрытия. Она лежала, дрожа, обхватив голову копытами, закрыв глаза, пока её мозг не возобновил работу.

“Погодите-ка... Я же не Флаттершай! Какого сена я делаю?!”

Осторожно прокравшись к центру полянки, она взглянула на источник внезапного шума и чуть не бросилась обратно в куст. Там был древесный волк! Но она заметила, что он не двигался. Совсем не двигался. Он был... мёртв? Более тщательный осмотр показал ей, что конечности волка были скручены так, как не должны бы, а из его морды сочился сок. Видимо, он и впрямь был мёртв. Но откуда он здесь взялся? Взгляд на мерцающий объект рядом с трупом напомнил ей о другой проблеме. В спешке она разрушила чары левитации, и металлическая штука осталась позади. Твайлайт мысленно обругала себя за такую небрежность.

«Ну и ладно», — подумала она. Надо было просто подобрать её и вернуться на дорогу. Здесь уже было нечего делать, так что пора было вернуться к плану. Стоп… Что это было?

Когда библиотекарша уж было собралась покинуть своё укрытие, она услышала тяжёлую поступь откуда-то из-за зарослей. Она становилась всё ближе. Твайлайт пыталась стать как можно более незаметной. То, что сюда шло, явно не было дружелюбным.

Когда оно вошло в радиус видимости, её глаза в удивлении расширились. Твайлайт почти пришлось затыкать себе рот копытом от рвущегося аха.

Несмотря на весь свой словарный запас и знания, она не смогла бы сравнить то, что она сейчас увидела, с пони. Было слишком много пугающих деталей в образе этого... существа. Она никогда не видела подобного ни в книгах, ни где-либо ещё. Для начала, оно было огромным. ОГРОМНЫМ. Настолько, что нельзя было просто измерить его рост и ширину. И оно было зелёным, почти лиственно-зелёным, но не совсем. Большая часть его головы состояла из зубов, да таких что мантикора на его фоне выглядела бы домашним котёнком. Пара заострённых ушей и светящиеся оранжевые глаза ютились на остатках его головы. И он носил одежду. ОДЕЖДУ! Сочетание кожаных ремней и металлических блоков закрывали большую часть его огромного тела. Он шёл на двух ногах, грузно топая по направлению к мёртвому волку. Не нужно было быть лучшей ученицей, чтобы понять, что это именно то, что убило волка. Оно было слегка сгорблено, что-то большое, напоминавшее кувалду, было перекинуто через его плечо. В нём было кое-что, что беспокоило её, симметрия. На одной его стороне была толстая, бугристая от мышц лапа, оканчивавшаяся пальцами с острыми ногтями, а на другой ничего не было. Только блестящая крышка там, где должна была быть лапа. У существа была только одна лапа... Как странно.

Она постаралась обуздать мысли и не дышать слишком громко. Неповоротливое существо было слишком близко, оно могла услышать дыхание. Оно посмотрело на труп и, казалось, улыбнулось, продемонстрировав ещё раз широченный зубастый оскал. Затем оно пнуло тело и удовлетворённо смотрело, как то откатилось.

— И шо ты палучил, зогов вулк.

Оно... Он говорящий?!

Зверь увидел странный металлический предмет, что нашла Твайлайт.

— Левайа! — крикнул он громоподобным басом. — Хде ж ты пряталас?! Йа тя визде искал!

Зелёное существо наклонилось и подняло тяжёлый предмет. Покрутив его в лапе, он нажимал куда-то, а потом поднёс к металлической крышке на своей второй лапе и воткнул его в гнездо. Он издал звук боли. Металлическая штука задёргалась. Ранее безжизненный кусок металла, казалось, двигался по своей воле. Он поднял лапу в плече, казалось, привыкая к весу. Застонав, в отчаянье он достал из-за пояса стальной стержень и вставил его в предмет, проворачивая. Когда он вынул стержень, металлическая лапа двигалась плавно, без лишних движений.

Челюсть Твайлайт просто отвисла от такого. Она абсолютно не понимала, как такое возможно. Её ум был полностью поглощён количеством только что увиденной информации. Это огромное, звероподобное существо взяло безжизненный предмет и сделало его частью своего тела. Это было невозможно, но вот она здесь видела это своими собственными глазами. Она могла бы и раньше узнать в предмете руку, но такая мысль почему-то не приходила ей в голову. Рука сейчас двигалась так, как будто она была полностью живая, хотя даже отсюда она могла слышать звуки механизмов внутри устройства!

Существо достало из сумки... сигарету и положило её в рот. Пламя зажжённое из большого пальца механической подожгло кончик никотиновой палочки. Твайлайт хотела подползти, чтобы лучше подсмотреть, но это было слишком рискованно. Это существо очевидно не было дружелюбным. Не стоило шутить с тем, кто мог отправить в полёт вожака древесных волков. Фиолетовая библиотекарша начала медленно отступать, ступая как можно осторожнее, чтобы не издать ни единого звука.

*Ква!*

Ну... по крайней мере, это не было клише про наступание на сухую ветку.

Громкий бум почти оглушил её, когда слева от неё прогремел взрыв. Единорожка застыла на месте, сердце отчаянно стучало, и крик застыл в горле. Раненая и испуганная лягушка торопливо упрыгала назад в лес. В живой руке монстра был угловатый металлический предмет с дымящимся отверстием обращённым к ней.

— Йа ни наю хто ты такой, но выйди ужо, штобы йа мох тя харашенька паприветствавать.

“О нет, о Богини, о нет, о Богини, о Богини...” — Мысли в голове единорожки спутались, а на глазах выступили слёзы.

— Давай ужо, или йа дабавлю свинца в тваё тело! — Он выстрелил ещё разрядом, попав в то же место, что и раньше. Твайлайт испугано взвизгнула. У неё не было выбора. Отчаянно дрожа, она показалась из своего укрытия. То, что случилось дальше, могло войти в список самых странных вещей, что она видела. Челюсть существа упала при виде неё. Угловатая штуковина выскользнула из рук и, онемев, он указал на единорожку пальцем.

— Ты ж Твайлайт Споркл! — сказал он со зверским акцентом.

— Ч-ч-что?.. — это было всё, что она смогла произнести.

Зелёный увалень радостно вскинул руки:

— ЙА ТВОЙ САМЫЙ БААШОЙ ПАКЛОННИК!

+++++

Во вселенной извращённого зла и искривлённой реальности могли существовать только ярость и смерть. Алые небеса заволокли небосвод. Каждый дюйм воздуха наполнился густой кровью. Здесь были слышны только триллионы предсмертных криков умиравших в невообразимых страданиях. Это было место невыразимого ужаса. Тут стоял памятник миллиардам лет кровопролитий по всем вселенным, которые будут продолжаться до скончания времён. Горы раздробленных черепов были видны до горизонта, неисчислимые, словно песок на пляже. Их глазницы слепо уставились перед собой, бессмысленные жертвы кровавой резни.

Он тихо двигался на своём великом троне из чёрного дерева и меди, в своей громадной крепости, построенной на конфликтах и терроре, окружённой кипящей кровью павших. Величественная гора черепов, на которые опирался трон, сместилась вместе с ним, послав лавину гремящих костей в вечность. Источая первобытный гнев, рычащий красный огонь бушевал в центре пещеры, подпитываемый душами трусов и подлых воинов. Мерцающий мрачный свет отражался от его блестящей медной брони. Он схватил свой могучий меч, Кхартот Кровоголод, продумывая самые богопротивные и отвратительные конфликты и убийства, которые только существовали в галактике. Но ни одни из них не принесли ему удовлетворения. Это было святотатство, исполненное его заклятым врагом. Сама мысль об этом наполнила его разум ненавистью. Ему требовалось большее. Больше крови. Больше смерти. Больше резни, расчленения, потрошения, сломанных костей, пробитых черепов и обезглавленных трупов. Он мечтал о бесконечных потоках крови, сметающих толпы слабаков. Он мечтал о пожарах войны, выжигающих поверхность каждой планеты во вселенной. Он мечтал о том дне, когда он будет править как высшее божество всего сущего, а его подданные будут постоянно проливать кровь во имя него.

Он мечтал, думал, поднимаясь к границе с тканью реальности. Варп был параллельной вселенной, где не действовали законы физики обычного мира, но любое событие оного отдавалось здесь. А теперь представьте, что он был всемогущим богом, что чувствовал каждую пролившуюся каплю крови в любой точке вселенной. Но сейчас он чувствовал вовсе не радость триумфа своих чемпионов и не крик боли расколотой планеты, он чувствовал брешь. Нет, не брешь...

Портал в другую реальность.

Реальность, ещё не запятнанную его присутствием, настолько чистая, что фактически причиняла ему боль. Это было оскорблением всей его сущности. Ни один мир, до которого он может дотянуться, не останется не осквернённым. В конце концов всё будет принадлежать ему, это всего лишь вопрос времени.

Он вдохнул пропитанный кровью воздух своими чудовищными лёгкими, готовясь прореветь приказ, его приказ, его волю, и ничто не должно устоять на пути к его осуществлению.

— ВСЁ ДОЛЖНО БЫТЬ РАЗРУШЕНО ВО СЛАВУ КХОРНА!

Гатов таптать!

Твайлайт видела всякое.

Она видела эпатажного морского змея, видела загадочные способности Пинки по предсказанию будущего, она видела, как огромный смертоносный дракон разрыдался, а её маленький фиолетовый помощник превратился в ужасного дракона, видела, как трёхглавый пёс, охраняющий Тартар, при виде мячика превращается в слюнявого щенка-переростка, она видела, что может сотворить Дискорд, видела последствия путешествий во времени, видела, как её подруга детства превращается в маниакально улыбающегося жука-переростка.

Но никогда прежде она не видела зелёного, двуногого пришельца, приплясывающего на цыпочках и визжащего, как восторженная фанатка. Пожалуй, это может быть добавлено в список виденных ею странностей. В самый верх списка.

— О мой горк, о мой горк! Эта ж дийствитильна ты! Ты, Твойлайт Споркл! — восторженно орал он.

— Ч-чтоа? — Фиолетовая библиотекарша до сих пор ничего не понимала. Такого рода вещи как правило заставали её врасплох.

Он совершал совершенно дико выглядящие движения своими руками, обоими, что металлической, что живой.

— Ты ж единарог, и ты делаешь всякие... штуки! — Он почесал лысую голову, а потом его лицо приняло выражение внезапного озарения. — Ты, эта, крута растаптала тада таго парня Дескорда.

Твайлайт моргнула. Как он вообще мог про это знать?

— И этих бааших жуков тожа, я тожа жуков убевал, маи были ищо страшенее!

 — Так, постой-ка... — несмотря на огромный размер пришельца, она всё же смогла собрать мужество и заговорить.

— И ищо эта Нойтмер Мун, но его ты ни растаптала, если падумать, то ни так уж многа каго ты таптала.

— Да остановись же ты! — Твайлайт наконец совладала с собой и смогла ответить этому жуткому чудовищу. — Я не понимаю, как ты... — Она прервалась, пытаясь собрать мысли воедино. — Кто или что ты такое?

Существо улыбнулось. Это была широкая улыбка, полная острых зубов. И это несколько нервировало кобылу.

— Йа? Миня завут Гранди! — Он ударил себя в грудь натуральной рукой, прогрохотав множеством вещей, что были в избытке нацеплены на нём. — Мекбой Гранди! Йа орк, а орки деланы для рубилава и пабеждалава!

Его грубый зычный голос резал по ушам, словно наждачка, но, впрочем, он был понятен. Это был ещё один вопрос, который она должна была исследовать. В её мозгу начали формироваться сотни вопросов, и, насколько она могла судить, сейчас она была вне опасности, так что могла задать эти вопросы, и первым был:

— Откуда ты знаешь моё имя?

— Ни толька тваё. — Он принялся считать свои механические пальцы: — Ишо Эппалджек и Рэйнбау Даш и Флуттаршой и Раритет и Поинки Пой и... кажись фсё.

Единорожка ещё больше запуталась.

— Откуда ты знаешь все эти имена?

— Эта людикавская технакаробка рассказала мине их.

Теперь единорожка была похожа на фонарного грота.

— Эм... — Гранди попытался объяснить: — Ну ты панемаишь, людики, чу-ла-ве-ки, — попытался Гранди произнести это так, как они сами себя называли. Но это было чуждо ему.

Твайлайт медленно потрясла головой, а потом сильнее и быстрее.

— Это вовсе не объяснение! Как ты можешь знать нас и то, что мы сделали? Я никогда прежде не видела ничего подобного тебе!

Какая-то мысль пришла в голову Гранди, та, что никогда бы не пришла в голову обычного орка, помимо той, что увидеть что-то наподобие Твайлайт и не захотеть это убить. Орков никогда не волновали вопросы бытия, поэтому их жизнь была проще. Они существовали в бою, неважно с кем был бой — с другими орками, хаоситскими парнями, синявчиками или любыми другими. У них никогда не возникали вопросы, кроме как убить врага побыстрее, взорвать ту или иную штукенцию и подольше прожить, чтобы успеть убить как можно больше. Внезапно, он понял, что эта пони не захотела бы узнать, что она есть продукт мыслей, появившихся благодаря просмотру людиковскими гротами шоу с яркими картинками. И вместо того, чтобы рассказать напрямую, он использовал свою стандартную уловку, когда он что-то объяснял.

— ...забыла штоль, йа ужо сказал... йа тя знаю... — он улыбнулся и гордо прижал кулаки к бедрам, выпятив грудь, — патаму што йа очинь умнючий!

Повисла неловкая пауза, Твайлайт никогда в здравом уме не приняла бы такой ответ, но, смотря на орка, она понимала, что это будет единственный ответ, который она услышит.

— Ладно, итак... Гранди, верно? Эмм, откуда ты пришёл?

Гранди, размышляя, снял очки, показав тем самым красные глаза-бусинки.

— Ну... зог, паследняйа планета на каторай йа был, вроди б звалась... — Он почесал лысый череп. — Йа забыл, ани арали савсем другое када мы их убевали, хар-хар-хар, — усмехнулся он.

Как и следовало ожидать, это потрясло Твайлайт.

— Ты... убил их?

— Канешн! — заявил он так, как будто в этом не было ничего такого.

— Но... как ты мог?

— Мы ж орки, мы прилитаем на планету, убеваим всё, шо тама есть, и планета становица нашай, — обьяснил он. — Хатя эту планету захвотить была очинь проста, ни адин из людикав ни убил ни аднаго парня.

— А что с их друзьями? Семьями?

— Усё харашо, мы их тожа убили!

— ЭТО ВОВСЕ НЕ ХОРОШО! — закричала она; Гранди поднял бровь, удивлённый такой реакцией.

— Но... орки деланы для рубилава и пабеждалава...

— Это не правильно!

Механьяк не любил, когда на него кричат, и начал кричать в ответ:

— А можит йа ни хачу, штоб была правильна!

— Но это была их планета! Почему нельзя было просто позволить им существовать?!

— Патаму шта... Орки хатели иё!

— Но вам не стоило их убивать!

— А можит мы хатели их убевать!

— И это тоже не правильно!

— Йа тя ищё ни шлёпнул, можат быть паблагадаришь миня за эта?

— И почему ты этого не сделал?!

И тут спор затих.

— Ну патаму шта... ты... ну ты знаишь... поуни и... — Твайлайт видела, как его лицо стало тёмно-зелёным.

— И?.. — подтолкнула она.

— ...И йа лублу поуни, ясна? — негодовал орк. — Все другие орки гаварят, што, ну ты знаишь, Гранди ни даштатачна орачий, патаму шта он лубит поуни. Это, зог их всех, ВЫВОДИТ МИНЯ ИЗ СИБЯ! — Он ткнул себя в грудь. — Йа всё ищо орк! Йа Механьяк! Адин из лудщих! Йа сделал сибе эту руку! — Он указал на руку, к которой был прикован взгляд Твайлайт. — То, а чём астальные мекбойцы могут толька мичтадь! Но... им всё равно, им толька пуляла и стреляла падавай, да роккиланчи павзрывучей. Никто из них ни ходит к Гранди за рукой, все ходют к болебойцам... И все ани забудут, што йа сделал для них, када узнают, што я лублу поуни! Горка и Морка, да шо с ними такое-та?!

— Гранди! — Ей еле удалось остановить истеричные разглагольствования орка. — Как насчёт продолжить разговор где-нибудь подальше отсюда?

Гранди моргнул маленькими хищными глазами.

— Канешна.

— Хорошо. Тогда... следуй за мной. — Поначалу она потопала в одном направлении, а затем, сориентировавшись, пошла в несколько другую сторону. — Нам сюда.

Они вышли на поляну. Орк шумно топал вслед за единорожкой.

— Итак, не мог бы ты рассказать мне о своём виде?

+++++

За время, ушедшее у них на поиски тропинки, Твайлайт смогла переварить обрывочную и разнородную информацию. Из того понятого ею следовало, что Гранди принадлежал к воинственной расе дикарей, чьи мотивы и цели были сплошным насилием. Они массово путешествовали от планеты к планете целыми племенами ради убийства, грабежей или просто драк, уничтожая всё живое на планете. Их иерархия определялась физической силой, а индивидуальность почти полностью отсутствовала. Они ели всё, до чего дотягивались их руки, пили алкоголь, сцеженный из каких-то грибов, или что-то в этом духе. Они также были способны создавать продвинутые механизмы, которые каким-то образом были встроены в их генный код. Когда Гранди попытался объяснить, каким образом он это понимает, он описал это так: “Эта проста щёлкнула в маей галаве“, когда он принялся за работу. Своего рода инстинкт. Это озадачило Твайлайт ещё больше.

Но что действительно нервировало её, так это то, что вся раса была одержима враждой с “касмическеми эльфами”, “людиками”, ну или борьбой друг с дружкой. Им было необходимо насилие, ровно как и всем необходимо дыхание. Такая вещь казалась просто отвратительной в понимании миролюбивой поняшки, если не сказать хуже. Это нисколько не оправдывало их. Это было просто ужасно, отвратительно! Пони упорно трудились, чтобы поддерживать мир, будучи окружёнными менее миролюбивыми расами, например такими, как грифоны. Они предпочли торговлю, дипломатию, всё, лишь бы избежать прямого конфликта. Орки, напротив, стремились к конфликту. Они любили начинать войны, разжигать конфликты, точно так, как пони любили мирную жизнь. Они были полной противоположностью пони. И это не сулило ничего хорошего для Эквестрии. И это подводило её к другому вопросу... Что она будет с ним делать?

К тому времени, как они добрались до дороги, Гранди успел объяснить ей про разновидности орков.

— Мы завём их гретчинами, инагда гротами. Мы пинаем их и заставляем работать. У нас их многа, паэтаму мы заставляем их драцца целыми пачками, чтобы избавица ат них. Ани всё равно ни сделают многава, но хоть што-та. А ищё ани раздражают. А те што паменьше — эта снортлинги, эта мелач, што палучает по мазгам от гротав, как ани ат нас. А мы используим их как патроны.

— И вот мы пришли, — наконец сообщила Твайлайт. Она не была уверена, что перенесёт продолжения разговора о бессмысленном насилии. Они пришли к полянке, где нельзя было заблудиться из-за буйной растительности.

— Иии... где эта мы? — протянул Гранди.

— Где-то в Вечнодиком Лесу.

— Ах да, Вечнадикай Лес, в каторам йа тех валков пакрамсал, кекеке.

Твайлайт приложила копыта к голове, которая сейчас почему-то сильно заболела.

— А када йа увижу... ну этих... дружбанов тваих?

У неё перехватило дыхание.

— Что?

Он принялся считать, используя огромные пальцы:

— Эппалджек, Рэйнбау Даш...

— Нет! НЕТ! Тебе нельзя их видеть!

— Почему нет? — Гранди выглядел уязвлённым.

— Потому что ты... — Она остановилась, пытаясь найти нужные слова. Было не так много прилагательных, которыми она могла бы описать его. — Ты большое, страшное... существо. Они либо в ужасе разбегутся, либо попытаются подраться с тобой.

Орк злобно оскалился:

— Никаких праблем с этим.

— Нет, подожди! Позволь мне сказать это иначе... — Это было всё равно что объяснять что-то жеребёнку. Жеребёнку, слишком много играющему в игры. — Ты не можешь решать все проблемы насилием.

Она с таким же успехом могла сказать, что огонь не горячий, а вода не мокрая.

— Просто... постой и посмотри на вещи с моей точки зрения, с точки зрения пони.

Он приложил когтистые руки к большому квадратному подбородку. Даже при том, что, насколько он знал, он был единственным и самым главным орковским экспертом по пони, он не был знаком с их мышлением. И это было трудно — представить мир с их точки зрения, трудно представить что-то с точки зрения создания, меньшего чем он сам. Да и вообще, ему нравились руки и ходить на двух ногах. Две ноги рулят! Таким образом он дошёл до вполне приемлемого варианта: Грот. Гроты обычно сжимаются, когда рядом бегут большие орки. Боятся, что их ненароком раздавят. Да, пожалуй, он мог представить себе некоторые проблемы у существ вроде этих пони при виде такого, как он. Но не помешает же это такому упрямому орку? Не в этой жизни.

— Йа уверин, шта шта-нибуть придумаю, йа ж самый умнючий средь оркав! Ты панимаешь, как тибе павизло?

— Ты не сможешь, Гранди. Ты просто... не сможешь. — Твайлайт глубоко вздохнула, закрыла глаза, отгораживаясь от всех отвлекающих факторов, и активировала режим выноса мозга. Затем села на круп, освободив для жестов передние копыта. — Наши... культуры... миры… они слишком разные. У тебя совершенно противоположный способ мышления, не говоря уже о том, что ты выглядишь так, как будто готов прямо сейчас нас слопать. И я забыла упомянуть, что согласно эквестрийским законам, ты всё же монстр, пусть и умный, и твоё нахождение в Понивилле будет опасно для жителей. И да, у пони как правило запрет на насилие.

Гранди прервал её на секундочку:

— Эээ... а ф какой старане Понивилль?

Она указала в сторону тропинки:

— Туда.

— Спасиба.

— Не стоит благодарности, — сказала она, прежде чем продолжить лекцию: — Как я говорила, в Эквестрии запрещено насилие, это против нашей природы. Мы решаем проблемы тщательно выбирая слова и умелой дипломатией. Мы упорно трудились, чтобы создать мир, который мы имеем сейчас, и ты одним своим присутствием можешь...

— ПОНЯФЫ ЙА ИДУ!

— ЭЙ! Подожди! НЕТ! — Она вскочила и понеслась так быстро, как могли нести её маленькие библиотекарские ножки.

+++++

Где-то в парке Понивилля две кобылы сидели в преддверии эмоционального потрясения. Одна из них с вьющейся розовой и тёмно-синей гривой пыталась успокоить свою подругу мятного цвета, не так давно ставшую её любимой. У них был кризис, и это был переломный момент. Либо они смогут договориться и обрести счастье, либо разойдутся навсегда.

— Лира, пожалуйста, просто посмотри на меня, — мягко ткнув её в бок, попросила Бон-Бон, но Лира не сделала этого. В своей своеобразной позе она сидела, отвернувшись в другую сторону. Она не могла без боли смотреть на неё. И эти большие дрожащие глаза отнюдь не помогали делу. И она была слишком смущена, чтобы сказать хоть что-нибудь, и совсем не уверена, что сможет смотреть ей в лицо после недавно сказанного.

— Ну хотя бы поговори со мной, это я, твоя Бон-Бон, ты помнишь? Мы договорились, что ты можешь рассказать мне что угодно.

— Я не уверена, что смогу говорить с тобой о подобном, — наконец ответила Лира.

— Ты можешь рассказать мне что угодно, слышишь? Что угодно. Я выслушаю, потому что... я люблю тебя.

Лира слегка обернулась к ней; слезы текли по её щекам.

— Я не думаю, что смогу сказать то же самое когда-нибудь.

С резким вдохом Бон-Бон отпрянула, боль застыла в её глазах, где-то в уголке разума она понимала в чём причина. Её лицо исказил гнев.

— Это потому, что я не человек, не так ли?

— Дело не в этом... — Мятно-зелёная единорожка отвернулась.

— В этом самом! Это всё, о чем ты говоришь! Всё, о чем ты думаешь! — Она понизила голос: — Почему ты так зациклилась на ненастоящих вещах?

— Они настоящие. — Лира повернулась к ней. — Я знаю это. Если их не существует, почему информация в книгах настолько подробна?

— Да любой пони с достаточно ярким воображением мог написать их! Признайся себе, ты зациклилась на них.

— Это не просто книги! — Она опустила глаза. — А ещё... этот сон. Однажды ночью я видела их во сне, они были размыты, но я знала, что это было о них. У них были руки, ноги и даже лица... это было настолько реально... я практически могла чувствовать их. Я даже не знаю, как смогу жить дальше, после того как узнала, что это был всего лишь сон.

— Это был он, и это всё, чем он являлся. — Бон-бон положила копыто на плечо спутницы. — Сон.

Лира отстранилась, но Бон-Бон продолжила:

— Лучше направь свою веру во что-то более реальное, например, меня. Я реальная. И я здесь для тебя. Я всегда буду с тобой. Я пройду через огонь и воду, я буду верить в тебя. И мне просто необходимо, чтобы ты тоже верила в меня.

— Бон-Бон... Я... Я...

Лира вскрикнула, когда её отдёрнуло от её подружки странное существо с двумя руками и ногами.

— Даров, миня завут Гранди, йа баашой паклонник тваей работы, — выдохнул он на неё. Это была самая ужасная вонь во всей галактике с запахом табака. Никакие слова не могут описать ощущение гнили, обдавшей её. Этого запаха было достаточно, чтобы даже Ктулху потянулся за ведром. О Селестия, она могла ощутить этот запах во рту. А он просто продолжал трясти её копыто. Его металлическая рука была холодная настолько, что ощущалась даже сквозь шкурку. Холод резал её, словно кинжалами.

— Заметел, што вы двои часта вмести зависаити, вы, наверна, лучшии дружбаны. — Его слова отозвались эхом боли в её ушах, его речь была почти слишком груба, чтобы хоть что-то разобрать. Лира наконец взглянула на него. Цвет его кожи был уродливо зелёным, сама кожа была жирная и обвисшая, жёлтые острые зубы торчали из пасти, словно клыки дракона. Его глаза-бусинки, подёрнутые дымкой жажды насилия, смотрели на неё. Он навис над ней, как гора мяса. Её рот безвольно открылся. Рот Бон-Бон, впрочем, уже давно открылся. И никто ничего не мог сказать.

— Ну лана, мине пара итти. Многа штук нада сделать, нет времини на балтавню. — Он побежал в город, вскинув руки и ликующе крича. Вдалеке показалась Твайлайт, видимо, спешащая за ним. С пунцовым лицом и кричащая матом, в попытке поймать зелёного монстра, который был явно лучшим в этой гонке.

Лира села на землю, в попытке осознать, что же, собственно, произошло, когда нечто буквально изнасиловало пять из её чувств. Через минуту или около того она повернулась к Бон-Бон и с кривой улыбкой на губах произнесла:

— А знаешь что? Да лягать этих людей.

Лира любяще поцеловала Бон-Бон и прижалась к ней. Когда ночью она вернулась домой, она сожгла к Дискорду все книги. Люди никогда больше не появятся в её мыслях.

+++++

Рэрити подняла своё уставшее лицо со стола. Перед ней лежал чистый лист ватмана, буквально дразнящий её своей чистотой. Дизайнер глубоко вздохнула. Под глазами были мешки, грива в беспорядке, а голова болела из-за разочарования, мышцы шеи затекли от долгого сидения. Она слишком хорошо знала эти ощущения.

У неё был творческий кризис. И сейчас даже ценой своей жизни она не сможет придумать ничего нового. Она могла лишь сидеть, сидеть и смотреть, но ни одна мысль так и не приходила в голову. Она пыталась выводить линии в надежде на хотя бы искорку вдохновения, но в конечном итоге комкала и выбрасывала очередной лист. Единорожка пыталась снова и снова, но результат был тем же. Пол был буквально усеян шарами бумаги. В комнате стоял полумрак, она специально приглушила свет, чтобы он не резал её и без того уставшие глаза. Мимолётной мыслью, проскочившей у неё, было ощущение пустоты в животе, сейчас она пыталась вспомнить, когда же в последний раз ела. Пожалуй, с неё хватит.

В конце концов, она спрыгнула со стула, подошла к жалюзи и открыла их. Солнечные лучи полились в открытые окна, заставив её зажмуриться от яркого света. Когда её глаза всё же привыкли к свету, она взглянула на улицу. Прекрасный день, без сомнений. Погода была хорошей, ветра не было, и ни облачка на небе.

— Это будет трагедией, провести такой прекрасный день взаперти дома, — сказала она сама себе. — Думаю, схожу прогуляюсь, а завтра продолжу.

С такими планами она направилась в ванную, чтобы привести себя в нормальный вид. “Просто немного прихорошусь, — мысленно отметила она. — Никаких особых поводов, просто прогулка на воздухе”.

Сорока пятью минутами позже...

“Прекрасно”, отметила она и двинулась вниз по лестнице в сторону кухни, перехватить что-нибудь по быстрому. После этого она, прихватив скромную широкополую шляпку, чтобы солнце не докучало глазам, отправилась на прогулку. С улыбкой вышла и закрыла за собой дверь. На улице модница услышала странные звуки. Казалось, пони... бежали. Либо к чему-то, либо от чего-то. Судя по крикам — второе.

— МОНСТР! БЕЖАТЬ, БЕЖАТЬ!

— СПАСАЙТЕСЬ!

— ПАНИКА, ПАНИКА!

Рэрити подняла бровь. Это было из ряда вон; что вообще могло их настолько напугать?..

Как только эта мысль пришла к ней в голову, она обернулась. Прямо в упор к её мордочке стояло зубастое, зеленокожее нечто с красными глазами-бусинками.

— Даров.

Она замерла, каждая мышца окаменела. Даже дыхание остановилось. Она стояла неподвижно, лицо в гримасе ужаса, вот-вот готовое закричать, застыло, словно вырванное из времени. Гранди озадаченно стоял рядом. Он помахал мясистой рукой перед её мордочкой, но реакции не последовало. Никакой.

— Эээм... — Видя, что Рэрити не возражает, и по сиюсекундной прихоти он схватил шляпу и постарался её надеть. Слишком большая, глаза закрывает. Он отбросил её. Оглянувшись назад, увидел, что фиолетовая единорожка догоняет его. Пожалуй, ему стоит продолжить то, что он делал, а именно — снова бежать.

Твайлайт затормозила рядом с подругой, судорожно вздыхая. Осмотрела её в поисках повреждений, нанесённых Гранди.

— Рэрити! РЭРИТИ! — Никакого ответа от шокированной кобылы. — Рэрити! Да твою Богиню...

Она снова продолжила погоню за орком, оставив подругу безучастно смотреть в никуда.

+++++

Мистер Кейк безмятежно напевал песенку, вытирая прилавок. Очередной напряжённый день в Сахарном Уголке. Посетители собрались к обеду, жена, миссис Кейк, готовила партию тирамису для вечеринки-юбилея, на которой не будет Пинки Пай. Кстати, говоря об этом, неугомонная розовая пони сейчас была на детской площадке с близнецами, потому здесь было настолько тихо.

С громким звуком дверь открылась, когда какая-то стальная нога залетела в неё. Мускулистое зелёное чудище, которое, как мы знаем, зовут Гранди, повернулось, чтобы протиснуться через узкую дверцу. Пони в пекарне перестали есть и уставились на топавшего к прилавку орка. Не совещаясь и не колеблясь ни секунды, все они встали и, крича, ринулись в двери. Мистер Кейк забился под прилавок и дрожал. Силуэт Гранди угрожающе навис над оранжевым земнопони. Жеребец выглянул из-под прилавка и увидел монстра, разглядывающего его кровожадными глазами.

— С-сладенькая?.. — позвал жену мистер Кейк. Миссис Кейк, услышав шум, выглянула, но тут же нырнула обратно, забаррикадировавшись от монстра всем, до чего смогла дотянуться, включая своего мужа. Пожалуй, он будет чуть меньше наслаждаться тирамису сегодня вечером.

Гротескное существо сунуло руку в сумку, достав горсть чего-то, и поднесло это над прилавком. Кулак разжался, и белые зубы застучали по столешнице.

— Дай мине кексикаф, — прорычал Гранди. — С розавым кремам.

+++++

Споткнувшись, Твайлайт громко фыркнула. Она проводила большую часть времени в библиотеке, а такого рода деятельность не даёт особой физической выносливости. Не упоминая того, что она уже давно не занималась спортом. Она не призналась бы в этом никому, но она отметила, что стала немного... пухловатой. Её ноги были словно в огне, но она должна была продолжать путь. Конечно, ноги понимали важность возложенной на них миссии. “Ведь так, товарищи ноги?”

“Товарищи ноги не сильно заботятся о твоих проблемах, — ответили ноги. — А теперь будь хорошей кобылкой, найди старый ветвистый дуб, сядь под него и тихонько подумай о том, что ты сегодня делала”.

Это был не вариант. Совсем. Ей нужно было бежать. Прямо сейчас горожане в ужасе разбегались, и паника будет распространяться. Она должна убрать Гранди из Понивилля до того, как всё выйдет из-под контроля. И пока она вновь набирала скорость, на границе сознания вспыхивала странная мысль. Она что-то забыла, что-то важное...

+++++

После почти пятнадцати минут ожидания рядом с дверью, улыбка Зекоры всё же исчезла. Она плюхнулась на деревянный пол своей уютной хижины. Твайлайт не придёт — теперь она это понимала. Она отлично знала, что Твайлайт никогда не опаздывает настолько. Зебра закусила губу, пытаясь сдержать рвущиеся слёзы. Она всё испортила. Она виновата. Её слабая смелость всё же сыграла свою злую шутку. Она слишком сильно надавила и была отшита своей хорошей подругой. Вот дура, попыталась превратить дружбу с библиотекаршей в нечто большее. А ведь она даже не знала, любит ли её Твайлайт.

“Зекора, ах ты глупая кляча. Ты всё испортила, и теперь ничто не станет прежним”.

Она выкинула букет красивых, заботливо собранных диких цветов.

Затушила свечи и прикрыла тарелки с едой.

Убрала подальше все книги, что они так любили обсуждать вместе, и задвинула на задворки сознания все приятные воспоминания.

Затем она проковыляла к кровати и рухнула на неё, рыдая в подушку, пока сон наконец не взял своё.

+++++

Что бы то ни было, это не могло быть более важным, чем текущая проблема.

Твайлайт заметила, как Гранди зашёл в Сахарный уголок. Это подтвердилось, когда толпа кричащих пони выбежала из заведения. Уворачиваясь от потока визжащих в ужасе пони, она добралась до двери. Нажав на неё копытом, она открыла дверь в почти пустую комнату, если не считать разбросанных тарелок с едой, перевёрнутых столов и её нового знакомого, сидевшего на несуразно маленьком стульчике и спокойно жевавшего розовый кексик с маленького блюдечка. Твайлайт и её ножки буквально молили об отдыхе, поэтому, не мудрствуя особо, она увалилась кверху пузом прямо на пол и, тяжело дыша, пыталась восстановить дыхание, что, по-видимому, совсем не мешало пришельцу кушать.

— Ты... хоть... понимаешь... что... натворил? — задыхаясь, произнесла она.

— Када йа йем, йа глух как горк. — Он взял другой кекс, закинул его в зубастую пасть; кекс был всё ещё в упаковке, но орк, видимо, не придавал этому особого значения.

Она сумела подняться на трясущиеся ноги.

— Я... как лошадь упахалась, пока за тобой бежала!

— А вить ни стоила.

— В смысле?

— Ни стоила, ну ты знаишь. — Он бросил ещё один кексик в пасть. — Ты ведь поняфий чуднабаец? С фокусами и прочими блистяшками? Ты магла проста телипартираваться ка мне.

Твайлайт открыла было рот, но возражений не последовало. А ведь он был прав. Она забыла, что могла просто телепортироваться. Её щеки надулись, из ушей пошёл пар из-за раздражения и гнева от всей этой ситуации.

— Слушай сюда! Ты поверг весь город в панику своим появлением! Но это не всё. Своим видом ты напугал до обморока мою хорошую подругу! Я думала, ты хочешь встретиться с моими друзьями, а не пугать их до смерти!

Он перестал есть, держа очередное произведение кондитерского искусства между пальцами.

— Раритет... мине... меньша всяго нравица, — продолжив жевать, ответил он.

Венка вздулась на лбу Твайлайт.

— Ты тупой осёл! Из-за тебя всё больше проблем. Почему бы тебе просто не уйти из города, пока вконец его не разрушил!

— Дыа, думал прабижаться да Кантерлота, уверин, принцесскам йа панравлюся.

Твайлайт была на грани истерики.

— НЕТ! Как насчёт просто отправиться к той дыре из которой ты выполз? Ты нам здесь не нужен! Взгляни на разрушения, что ты вызвал! — Она указала на окно, через которое было видно пустынные улицы некогда оживленного городка. Несколько истерически орущих жителей всё ещё бегали по улицам в поисках укрытия. — Они до колик перепугались, и всё из-за тебя! Тебе совсем не стыдно? Что ты можешь сказать в своё оправдание?!!

Гранди лениво поднял последний кексик, взглянул на дымящуюся от гнева кобылку, указал на кексик:

— А ниплахая штуковина. — Он бросил его в глотку и, срыгнув, продолжил: — Дык шо ты тама гаваришь? Йа тибя расстроил?

Это было последней каплей, кровь Твайлайт вскипела. Её глаза стали красными, а шёрску объяло пламя, всё её тело излучало ярость, когда она воспарила над землёй, в гневе стиснув зубы. Но внезапно опустилась на пол, её грива потухла, словно залитая водой.

— А... что толку... — Она вздохнула и подошла к Гранди, уставившись на него большими дрожащими глазами. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, просто уйди из Понивилля, на время. Это всё, о чем я прошу тебя. Если тебя не волнует благополучие этого города, то сделай это хотя бы ради меня.

Гранди застонал и встал со своего маленького, скрипучего стула.

— Эмм... лады. — Затем он достал сигарету, зажёг о всё ещё тлеющую гриву единорожки и сунул меж зубов.

Твайлайт облегченно вздохнула. Ситуацию всё ещё можно было спасти. Она могла выдворить орка из города и успокоить горожан до того, как дела примут плачевный оборот. А дальше уж решать, что с ним делать, но сначала нужно доставить Гранди в безопасное место, подальше от города.

Дверь снова хлопнула, и воздух рассекла голубая линия, а следом за ней — радужный всполох. Порыв ветра ворвался в комнату, поднимая в воздух тучи мелкого мусора, сшибая ещё стоявшие стулья и столы и в конце растрёпывая гриву Твайлайт. В вихре появилась Рэйнбоу Дэш и, затормозив в нескольких футах от зеленокожего гиганта, зависла в героической позе перед ним.

— Я здесь, чтобы отлягать тебе зад, монстр! — прокричала она, вскинув копыто в сторону орка.

— О... нет, — произнесла Твайлайт, и её ушки поникли.

— ТАДА ПАГНАЛИ! — прорычал внезапно оживившийся Гранди. Лёгким движением он опрокинул тяжёлый стол в сторону, тот врезался в другой и раскололся, забрызгав стены остатками пищи. Дэш это нисколько не смутило, она была полностью уверена в своих силах. Орк развернулся и застучал в грудь двумя руками: настоящей, из плоти и кости, и механической, ставшей внезапно очень шумной. — ИДЫ КА МНЕ, ПАСМОТРИМ ЧАГО ТЫ СТОИШЬ!

— Грааа! — С криком пегаска ринулась на мекбоя. Он сделал то же самое, но на свой манер:

— ВАААААААААГХ!

+++++

В другой, более тихой части Эквестрии был маленький пруд. Вода в нём спокойная, но чистая, как после дождя. Заходящее солнце отражалось в мелкой ряби, придавая пруду оранжевый оттенок. Вдруг, одна за одной, на поверхности пруда, хватая ртом воздух, появились три кобылки. Вода покрывала их шёрстку, и она была довольно холодной, настолько, что все они сейчас вполне заметно дрожали.

— Хорошо, девочки, и что мы получили? — спросила Эпплблум. Все трое синхронно убрали копытами налипшую на бока солому и так же синхронно застонали от разочарования.

— Конскиперья! — сетовала Скуталу, отряхивая крохотные крылышки от воды. — И это не сработало.

— Лягать, да я даже не понимаю, как это сработало бы.

— Эм, девочки? — пискнула Свити Белль. — А вы не думаете, что это был сарказм Твайлайт, по поводу кьютимарок подводного плетения корзин?

— Возможно, — согласилась Скуталу, отбрасывая соломенное нечто подальше от себя, — но она очень спешила к Зекоре.

Две другие несостоявшиеся корзинки полетели следом.

— На что вообще была бы похожа такая кьютимарка?

Не говоря больше ни слова, трое насквозь мокрых кобылок окончательно вылезли из пруда. Отряхнулись, как собачки, и удручённо опустили глаза.

Свити Белль, впрочем, осталась как всегда оптимистичной:

— Ну, мы ведь можем повторить завтра?

— Даж не знаю Свити, — Эпплблум стояла и поколачивала траву, — у меня мысля, что мы никогда не получим наши кьютимарки. — Глаза опустились ещё ниже. — И мы так и будем до конца жизни возиться в грязи.

— Не говори так, Эпплблум, — вмешалась Скуталу. — Мы заканчиваем так всего несколько дней, эмм, годик, если быть точным. — Она тоже было приуныла, но выправилась: — У нас вся жизнь впереди! Очень много времени, чтобы получить наши кьютимарки. — Она с опасением взглянула на Свити Белль. — Верно?

Маленькая единорожка не ответила. Это была самая ужасная вещь — не найти себе места в мире. Не знать своё предназначение, свою судьбу. Для них жестокая реальность с каждым днём становилась всё более явной. Они тратили каждую свободную секунду для проб себя в самых разнообразных делах, в поисках таланта и призвания. Они поворачивали голову бессчётное количество раз в поисках хоть чего-либо на месте их пустых боков, но в итоге получали только разочарование. Это был слишком тяжкий груз. Не так давно они перешли в старшие классы и были единственными пустобокими в классе. И они не были уверены, смогут ли и дальше переносить травлю со стороны Даймонд Тиары и её подружки. И они, конечно, не хотят прятаться в домике на дереве до возраста мисс Черили.

С упавшим духом, потупив взгляд, троица расстроенно распрощалась, договорившись встретиться в штаб квартире завтра, в обычное время, с обычной целью. Скуталу и Свити Белль направились в сторону скутера, их штатного средства передвижения, оставив Эпплблум дуться в одиночестве. Она устало выдохнула и, собравшись с силами, отправилась к тележке.

— Сейчас я готова сделать всё что угодно, чтобы получить кьютимарку, — прошептала она.

Вдруг она почувствовала, как когтистая лапа охватила её сознание. Глаза в ужасе расширились, а во рту застыл крик, но было уже слишком поздно. Она осознала, что находится в полной темноте. Ослеплённая, все чувства были переполнены ужасными образами. Запах крови хлынул в ноздри таким потоком, будто весь воздух стал кровью. Бессчётное количество голосов рядом с ней кричали в агонии. Эти чувства безжалостно терзали разум. Секундой позже страх овладел маленькой пони, словно мокрая вонючая пасть огромного зверя. Её видение окончательно превратилось в кошмар.

Кровь. Её окружали океаны крови. Алая кровь ударялась о копыта, словно волна голодных крыс. Горы костей торчали из красной жидкости, разбивая волны жизненных соков. Сама же она стояла на острове из костей. Они были переплетены и скручены, словно почерневшая глянцевая металлическая вязь на поверхности изделия. Она посмотрела на пустые глазницы того, что когда-то было черепом. На нём застыло перекошенное выражение мучительной агонии, как будто он был запечатлён за мгновение до смерти. Она взвизгнула, когда тёмное небо над ней разверзлось и стало кроваво-красным. И начался дождь. Дождь из крови. Он был тёплый, словно кровоточила свежая рана. Она пропитала её шерстку, пока всё её тело не стало такого же цвета, что и бантик на макушке.

В голове стало пусто. Она была растеряна и в ужасе. Безумно дрожала и была уже на грани нервного срыва, когда голос раздался в её голове, словно гулкие удары барабана, усиленные в тысячу раз, и содержавшие в себе оттенки мысленного крика неназываемой твари. Он звучал одновременно отовсюду, словно со дна океана.

— Всё что угодно?

— ...блум. Эпплблум! Эпплблум!

Кобылка, вздохнув, вернулась в реальность, дрожа на земле. Две её подруги стояли над ней. Скуталу трясла её копытами, зарёванная Свити Белль сидела рядом. Эпплблум едва ли могла произнести хоть что-то дрожащими губами. Глаза были размером с блюдца, а в носу всё ещё стоял смрад крови.

— Ч-ч-что с-с-случи... — всё, что смогла она произнести.

— Ты вдруг начала кричать и метаться. И ты не прекращала. По крайней мере полминуты. — Беспокойство ясно сквозило в её голосе. Скуталу была самой стойкой из их троицы, но даже она не знала, что делать. Неизвестность всегда пугает. — ...и у тебя кровь из носа течёт.

Эпплблум вытерла нос передней ногой и почувствовала, что он мокрый. Она запаниковала и отдёрнула копыто, словно обожглась.

— Что случилось, Эпплблум? — спросила Скуталу крайне встревоженная.

Красно-жёлтая кобыла лежала, тяжело дыша. Её видения начали уходить, словно сон, но эмоции, запахи, звуки и этот голос всё ещё оставались. Прицепились к ней, как клещи. Она не хотела даже пытаться объяснить, что с ней случилось, да и сама не особо понимала.

— Оу... я не знаю.

— С тобой всё будет в порядке? — Свити Белль дрожала почти так же, как и Эпплблум, а может даже больше. Дрожала изо всех сил.

— Я в порядке, пойдём домой и забудем об этом.

Осторожно они отправились по домам. Однако, всё это время Эпплблум было неуютно. Пока она бежала домой и предвкушала горячую еду и тёплую кроватку, ей чудилось, как пара глаз наблюдает за ней. Жестокие, злобные глаза голодного волка. Ощущение этого взгляда жгло её спину, словно солнце знойным днём. Но каждый раз, когда она оборачивалась, там никого не было. И чувство не уходило, несмотря на то, что она снова и снова пыталась убедить себя в том, что там ничего не было. Там ничего не было. Там ничего не было. Там ничего не было.

Ничего не было...

Ничего...